отнесло его в сторону, покуда на нем оставалась хоть одна вещь, которой
я мог воспользоваться, я считал необходимым свезти оттуда на берег все,
что возможно. Поэтому каждый день я отправлялся туда во время отлива и
привозил с собою все новые и новые вещи.
Особенно успешным было третье мое путешествие. Я разобрал все снасти
и взял с собой все веревки. В этот же раз я привез большой кусок запас-
ной парусины, служившей у нас для починки парусов, и бочонок с подмокшим
порохом, который я было оставил на корабле. В конце концов я переправил
на берег все паруса; только пришлось разрезать их на куски и перевезти
по частям. Впрочем, я не жалел об этом: паруса были нужны мне отнюдь не
для мореплавания, и вся их ценность заключалась для меня в парусине, из
которой они были сшиты.
Теперь с корабля было взято решительно все, что под силу поднять од-
ному человеку. Остались только громоздкие вещи, за которые я и принялся
в следующий рейс. Я начал с канатов. Каждый канат я разрезал на куски
такой величины, чтобы мне не было слишком трудно управляться с ними, и
по кускам перевез три каната. Кроме того, я взял с корабля все железные
части, какие мог отодрать при помощи топора. Затем, обрубив все оставши-
еся реи, я построил из них плот побольше, погрузил на него все эти тя-
жести и пустился в обратный путь.
Но на этот раз счастье изменило мне: мой плот был так тяжело нагру-
жен, что мне было очень трудно им управлять.
Когда, войдя в бухточку, я подходил к берегу, где было сложено ос-
тальное мое имущество, плот опрокинулся, и я упал в воду со всем моим
грузом. Утонуть я не мог, так как это произошло неподалеку от берега, но
почти весь мой груз очутился под водой; главное, затонуло железо, кото-
рым я так дорожил.
Правда, когда начался отлив, я вытащил на берег почти все куски кана-
та и несколько кусков железа, но мне приходилось нырять за каждым кус-
ком, и это очень утомило меня.
Мои поездки на корабль продолжались изо дня в день, и каждый раз я
привозил что-нибудь новое.
Уже тринадцать дней я жил на острове и за это время побывал на кораб-
ле одиннадцать раз, перетащив на берег решительно все, что в состоянии
поднять пара человеческих рук. Не сомневаюсь, что, если бы тихая погода
продержалась дольше, я перевез бы по частям весь корабль.
Делая приготовления к двенадцатому рейсу, я заметил, что поднимается
ветер. Тем не менее, дождавшись отлива, я отправился на корабль. Во вре-
мя прежних своих посещений я так основательно обшарил нашу каюту, что
мне казалось, будто там уж ничего невозможно найти. Но вдруг мне бросил-
ся в глаза маленький шкаф с двумя ящиками: в одном я нашел три бритвы,
ножницы и около дюжины хороших вилок и ножей; в другом ящике оказались
деньги, частью европейской, частью бразильской серебряной и золотой мо-
нетой, - всего до тридцати шести фунтов стерлингов.
Я усмехнулся при виде этих денег.
- Негодный мусор, - проговорил я, - на что ты мне теперь? Всю кучу
золота я охотно отдал бы за любой из этих грошовых ножей. Мне некуда те-
бя девать. Так отправляйся же на дно морское. Если бы ты лежал на полу,
право, не стоило бы труда нагибаться, чтобы поднять тебя.
Но, поразмыслив немного, я все же завернул деньги в кусок парусины и
прихватил, их с собой.
Море бушевало всю ночь, и, когда поутру я выглянул из своей палатки,
от корабля не осталось и следа. Теперь я мог всецело заняться вопросом,
который тревожил меня с первого дня: что мне делать, чтобы на меня не
напали ни хищные звери, ни дикие люди? Какое жилье мне устроить? Выко-
пать пещеру или поставить палатку?
В конце концов я решил сделать и то и другое.
К этому времени мне стало ясно, что выбранное мною место на берегу не
годится для постройки жилища: это было болотистое, низменное место, у
самого моря. Жить в подобных местах очень вредно. К тому же поблизости
не было пресной воды. Я решил найти другой клочок земли, более пригодный
для жилья. Мне было нужно, чтобы жилье мое было защищено и от солнечного
зноя и от хищников; чтобы оно стояло в таком месте, где нет сырости;
чтобы вблизи была пресная вода. Кроме того, мне непременно хотелось,
чтобы из моего дома было видно море.
"Может случиться, что неподалеку от острова появится корабль, - гово-
рил я себе, - а если я не буду видеть моря, я могу пропустить этот слу-
чай".
Как видите, мне все еще не хотелось расставаться с надеждой.
После долгих поисков я нашел наконец подходящий участок для постройки
жилища. Это была небольшая гладкая полянка на скате высокого холма. От
вершины до самой полянки холм спускался отвесной стеной, так что я мог
не опасаться нападения сверху. В этой стене у самой полянки было не-
большое углубление, как будто вход в пещеру, но никакой пещеры не было.
Вот тут-то, прямо против этого углубления, на зеленой полянке я и решил
разбить палатку.
Место это находилось на северо-западном склоне холма, так что почти
до самого вечера оно оставалось в тени. А перед вечером его озаряло за-
ходящее солнце.
Прежде чем ставить палатку, я взял заостренную палку и описал перед
самым углублением полукруг ярдов десяти в диаметре. Затем по всему по-
лукругу я вбил в землю два ряда крепких высоких кольев, заостренных на
верхних концах. Между двумя рядами кольев я оставил небольшой промежуток
и заполнил его до самого верха обрезками канатов, взятых с корабля. Я
сложил их рядами, один на другой, а изнутри укрепил ограду подпорками.
Ограда вышла у меня на славу: ни пролезть сквозь нее, ни перелезть через
нее не мог ни человек, ни зверь. Эта работа потребовала много времени и
труда. Особенно трудно было нарубить в лесу жердей, перенести их на мес-
то постройки, обтесать и вбить в землю.
Забор был сплошной, двери не было. Для входа в мое жилище мне служила
лестница. Я приставлял ее к частоколу всякий раз, когда мне нужно было
войти или выйти.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Робинзон на новоселье. - Коза и козленок
Трудно мне было перетаскивать в крепость все мои богатства - прови-
зию, оружие и другие вещи. Еле справился я с этой работой. И сейчас же
пришлось взяться за новую: разбить большую, прочную палатку.
В тропических странах дожди, как известно, бывают чрезвычайно обильны
и в определенное время года льют без перерыва много дней. Чтобы предох-
ранить себя от сырости, я сделал двойную палатку, то есть сначала поста-
вил одну палатку, поменьше, а над нею - другую, побольше. Наружную па-
латку я накрыл брезентом, захваченным мною на корабле вместе с парусами.
Теперь я спал уже не на подстилке, брошенной прямо на землю, а в
очень удобном гамаке, принадлежавшем помощнику нашего капитана.
Я перенес в палатку все съестные припасы и прочие вещи, которые могли
испортиться от дождей. Когда все это было внесено внутрь ограды, я наг-
лухо заделал отверстие, временно служившее мне дверью, и стал входить по
приставной лестнице, о которой уже сказано выше. Таким образом, я жил,
как в укрепленном замке, огражденный от всяких опасностей, и мог спать
совершенно спокойно.
Заделав ограду, я принялся копать пещеру, углубляя естественную впа-
дину в горе. Пещера приходилась как раз за палаткой и служила мне погре-
бом. Выкопанные камни я уносил через палатку во дворик и складывал у ог-
рады с внутренней стороны. Туда же ссыпал я и землю, так что почва во
дворике поднялась фута на полтора.
Немало времени отняли у меня эти работы. Впрочем, в ту пору меня за-
нимали многие другие дела и случилось несколько таких происшествий, о
которых я хочу рассказать.
Как-то раз, еще в то время, когда я только готовился ставить палатку
и рыть пещеру, набежала вдруг черная туча и хлынул проливной дождь. По-
том блеснула молния, раздался страшный удар грома.
В этом, конечно, не было ничего необыкновенного, и меня испугала не
столько самая молния, сколько одна мысль, которая быстрее молнии про-
мелькнула у меня в уме: "Мой порох!"
У меня замерло сердце. Я с ужасом думал: "Один удар молнии может
уничтожить весь мой порох! А без него я буду лишен возможности оборо-
няться от хищных зверей и добывать себе пищу". Странное дело: в то время
я даже не подумал о том, что при взрыве раньше всего могу погибнуть я
сам.
Этот случай произвел на меня такое сильное впечатление, что, как
только гроза прошла, я отложил на время все свои работы по устройству и
укреплению жилища и принялся за столярное ремесло и шитье: я шил мешочки
и делал ящички для пороха. Нужно было разделить порох на несколько час-
тей и каждую часть хранить отдельно, чтобы они не могли вспыхнуть все
сразу.
На эту работу у меня ушло почти две недели. Всего пороху у меня было
до двухсот сорока фунтов. Я разложил все это количество по мешочкам и
ящичкам, разделив его по крайней мере на сто частей.
Мешочки и ящички я запрятал в расселины горы, в таких местах, куда не
могла проникнуть сырость, и тщательно отметил каждое место. За бочонок с
подмоченным порохом я не боялся - этот порох и без того был плохой - и
потому поставил его, как он был, в пещеру, или в свою "кухню", как я
мысленно называл ее.
Все это время я раз в день, а иногда и чаще, выходил из дому с ружьем
- для прогулки, а также для того, чтобы ознакомиться с местной природой
и, если удастся, подстрелить какую-нибудь дичь.
В первый же раз как я отправился в такую экскурсию, я сделал откры-
тие, что на острове водятся козы. Я очень обрадовался, но вскоре оказа-
лось, что козы необычайно проворны и чутки, так что подкрасться к ним
нет ни малейшей возможности. Впрочем, это не смутило меня: я не сомне-
вался, что рано или поздно научусь охотиться за ними.
Вскоре я подметил одно любопытное явление: когда козы были на вершине
горы, а я появлялся в долине, все стадо тотчас же убегало от меня прочь;
но если козы были в долине, а я на горе, тогда они, казалось, не замеча-
ли меня. Из этого я сделал вывод, что глаза у них устроены особенным об-
разом: они не видят того, что находится наверху. С тех пор я стал охо-
титься так: взбирался на какой-нибудь холм и стрелял в коз с вершины.
Первым же выстрелом я убил молодую козу, при которой был сосунок. Мне
от души было жаль козленка. Когда мать упала, он продолжал смирно стоять
возле нее и доверчиво глядел на меня. Мало того, когда я подошел к уби-
той козе, взвалил ее на плечи и понес домой, козленок побежал за мной.
Так мы дошли до самого дома. Я положил козу на землю, взял козленка и
спустил его через ограду во двор. Я думал, что мне удастся вырастить его
и приручить, но он еще не умел есть траву, и я был принужден его заре-
зать. Мне надолго хватило мяса этих двух животных. Ел я вообще немного,
стараясь по возможности беречь свои запасы, в особенности сухари.
После того как я окончательно устроился в своем новом жилище, мне
пришлось задуматься над тем, как бы мне скорее сложить себе печь или во-
обще какой-нибудь очаг. Необходимо было также запастись дровами.
Как я справился с этой задачей, как я увеличил свой погреб, как пос-
тепенно окружил себя некоторыми удобствами жизни, я подробно расскажу на
дальнейших страницах.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Календарь Робинзона. - Робинзон устраивает свое жилье
- Вскоре после того, как я поселился на острове, мне вдруг пришло в
голову, что я потеряю счет времени и даже перестану отличать воскресенья
от будней, если не заведу календаря.
Календарь я устроил так: обтесал топором большое бревно и вбил его в
песок на берегу, на том самом месте, куда меня выбросило бурей, и прибил
к этому столбу перекладину, на которой вырезал крупными буквами такие
слова:
ЗДЕСЬ Я ВПЕРВЫЕ
СТУПИЛ НА ЭТОТ ОСТРОВ
30 СЕНТЯБРЯ 1659 ГОДА
С тех пор я каждый день делал на своем столбе зарубку в виде короткой
черточки. Через шесть черточек я делал одну длиннее - это означало воск-
