до берега, и я не был бы теперь вынужден бедствовать в этой безлюдной
пустыне.
При мысли о своем одиночестве я заплакал, но, вспомнив, что слезы ни-
когда не прекращают несчастий, решил продолжать свой путь и во что бы то
ни стало добраться до разбитого судна. Раздевшись, я вошел в воду и поп-
лыл.
Но самое трудное было еще впереди: взобраться на корабль я не мог. Он
стоял на мелком месте, так что почти целиком выступал из воды, а ухва-
титься было не за что. Я долго плавал вокруг него и вдруг заметил кора-
бельный канат (удивляюсь, как он сразу не бросился мне в глаза!). Канат
свешивался из люка, и конец его приходился так высоко над водой, что мне
с величайшим трудом удалось поймать его. Я поднялся по канату до кубри-
ка. Подводная часть корабля была пробита, и трюм был наполнен водой. Ко-
рабль стоял на твердой песчаной отмели, корма его сильно приподнялась, а
нос почти касался воды. Таким образом, вода не попала в корму, и ни одна
из вещей, находившихся там, не подмокла. Я поспешил туда, так как мне
раньше всего хотелось узнать, какие вещи испортились, а какие уцелели.
Оказалось, что весь запас корабельной провизии остался совершенно су-
хим. А так как меня мучил голод, то я первым делом пошел в кладовую,
набрал сухарей и, продолжая осмотр корабля, ел на ходу, чтобы не терять
времени. В кают-компании я нашел бутылку рома и отхлебнул из нее нес-
колько хороших глотков, так как очень нуждался в подкреплении сил для
предстоящей работы.
Прежде всего мне нужна была лодка, чтобы перевезти на берег те вещи,
которые могли мне понадобиться. Но лодку было неоткуда взять, а желать
невозможного бесполезно. Нужно было придумать что-нибудь другое. На ко-
рабле были запасные мачты, стеньги и реи. Из этого материала я решил
построить плот и горячо принялся за работу. Кубрик-помещение для матро-
сов в носовой части корабля.
Выбрав несколько бревен полегче, я выбросил их за борт, обвязав пред-
варительно каждое бревно канатом, чтобы их не унесло. Затем я спустился
с корабля, притянул к себе четыре бревна, крепко связал их с обоих кон-
цов, скрепив еще сверху двумя или тремя дощечками, положенными накрест,
и у меня вышло нечто вроде плота.
Меня этот плот отлично выдерживал, но для большого груза он был слиш-
ком легок и мал.
Пришлось мне снова взбираться на корабль. Там разыскал я пилу нашего
корабельного плотника и распилил запасную мачту на три бревна, которые и
приладил к плоту. Плот стал шире и гораздо устойчивее. Эта работа стоила
мне огромных усилий, но желание запастись всем необходимым для жизни
поддерживало меня, и я сделал то, на что при обыкновенных обстоя-
тельствах у меня не хватило бы сил.
Теперь мой плот был широк и крепок, он мог выдержать значительный
груз.
Чем же нагрузить этот плот и что сделать, чтобы его не смыло прили-
вом? Долго раздумывать было некогда, нужно было торопиться.
Раньше всего я уложил на плоту все доски, какие нашлись на корабле;
потом взял три сундука, принадлежавших нашим матросам, взломал замки и
выбросил все содержимое. Потом я отобрал те вещи, которые могли понадо-
биться мне больше всего, и наполнил ими все три сундука. В один сундук я
сложил съестные припасы: рис, сухари, три круга голландского сыру, пять
больших кусков вяленой козлятины, служившей нам на корабле главной мяс-
ной пищей, и остатки ячменя, который мы везли из Европы для бывших на
судне кур; кур мы давно уже съели, а немного зерна осталось. Этот ячмень
был перемешан с пшеницей; он очень пригодился бы мне, но, к сожалению,
как потом оказалось, был сильно попорчен крысами. Кроме того, я нашел
несколько ящиков вина и до шести галлонов рисовой водки, принадлежавших
нашему капитану.
Эти ящики я тоже поставил на плот, рядом с сундуками.
Между тем, покуда я был занят погрузкой, начался прилив, и я с огор-
чением увидел, что мой кафтан, рубашку и камзол, оставленные мной на бе-
регу, унесло в море.
Теперь у меня остались только чулки да штаны (полотняные, короткие до
колен), которые я не снял, когда плыл к кораблю. Это заставило меня по-
думать о том, чтобы запастись не только едой, но и одеждой. На корабле
было достаточное количество курток и брюк, но я взял пока одну только
пару, потому что меня гораздо больше соблазняло многое другое, и прежде
всего рабочие инструменты.
После долгих поисков я нашел ящик нашего плотника, и это была для ме-
ня поистине драгоценная находка, которой я не отдал бы в то время за це-
лый корабль, наполненный золотом. Я поставил на плот этот ящик, даже не
заглянув в него, так как мне было отлично известно, какие инструменты
находятся в нем.
Теперь мне оставалось запастись оружием и зарядами. В каюте я нашел
два хороших охотничьих ружья и два пистолета, которые я уложил на плоту
вместе с пороховницей, мешочком дроби и двумя старыми, заржавленными
шпагами. Я знал, что у нас на корабле было три бочонка пороху, но не
знал, где они хранятся. Однако после тщательных поисков все три бочонка
нашлись. Один оказался подмоченным, а два были сухи, и я перетащил их на
плот вместе с ружьями и шпагами. Теперь мой плот был достаточно нагру-
жен, и надо было отправляться в путь. Добраться до берега на плоту без
паруса, без руля - нелегкая задача: довольно было самого слабого встреч-
ного ветра, чтобы все мое сооружение опрокинулось.
К счастью, море было спокойно. Начинался прилив, который должен был
погнать меня к берегу. Кроме того, поднялся небольшой ветерок, тоже по-
путный. Поэтому, захватив с собою сломанные весла от корабельной шлюпки,
я спешил в обратный путь. Вскоре мне удалось высмотреть маленькую бухту,
к которой я и направил свой плот. С большим трудом провел я его поперек
течения и наконец вошел в эту бухту, упершись в дно веслом, так как
здесь было мелко; едва начался отлив, мой плот со всем грузом оказался
на сухом берегу.
Теперь мне предстояло осмотреть окрестности и выбрать себе удобное
местечко для жизни - такое, где я мог бы сложить все свое имущество, не
боясь, что оно погибнет. Я все еще не знал, куда я попал: на материк или
на остров. Живут ли здесь люди? Водятся ли здесь хищные звери? В полуми-
ле от меня или немного дальше виднелся холм, крутой и высокий. Я решил
подняться на него, чтобы осмотреться кругом. Взяв ружье, пистолет и по-
роховницу, я отправился на разведку.
Взбираться на вершину холма было трудно. Когда же я наконец взобрал-
ся, я увидел, какая горькая участь выпала мне на долю: я был на острове!
Кругом со всех сторон расстилалось море, за которым нигде не было видно
земли, если не считать торчавших в отдалении нескольких рифов да двух
островков, лежавших милях в девяти к западу. Эти островки были ма-
ленькие, гораздо меньше моего.
Я сделал и другое открытие: растительность на острове была дикая,
нигде не было видно ни клочка возделанной земли! Значит, людей здесь и в
самом деле не было!
Хищные звери здесь тоже как будто не водились, по крайней мере я не
приметил ни одного. Зато птицы водились во множестве, все каких-то неиз-
вестных мне пород, так что потом, когда мне случалось подстрелить птицу,
я никогда не мог определить по виду, годится в пищу ее мясо или нет.
Спускаясь с холма, я подстрелил одну птицу, очень большую: она сидела
на дереве у опушки леса.
Я думаю, это был первый выстрел, раздавшийся в этих диких местах. Не
успел я выстрелить, как над лесом взвилась туча птиц. Каждая кричала на
свой лад, но ни один из этих криков не походил на крики знакомых мне
птиц.
Убитая мною птица напоминала нашего европейского ястреба и окраской
перьев, и формой клюва. Только когти у нее были гораздо короче. Мясо ее
отдавало падалью, и я не мог его есть.
Таковы были открытия, которые я сделал в первый день. Потом я воро-
тился к плоту и принялся перетаскивать вещи на берег. Это заняло у меня
весь остаток дня.
К вечеру я снова стал думать, как и где мне устроиться на ночь.
Лечь прямо на землю я боялся: что, если мне грозит нападение како-
го-нибудь хищного зверя? Поэтому выбрав на берегу удобное местечко для
ночлега, я загородил его со всех сторон сундуками и ящиками, а внутри
этой ограды соорудил из досок нечто вроде шалаша.
Беспокоил меня также вопрос, как я буду добывать себе пищу, когда у
меня выйдут запасы: кроме птиц да двух каких-то зверьков, вроде нашего
зайца, выскочивших из лесу при звуке моего выстрела, никаких живых су-
ществ я здесь не видел.
Впрочем, в настоящее время меня гораздо больше занимало другое. Я
увез с корабля далеко не все, что можно было взять; там осталось много
вещей, которые могли мне пригодиться, и прежде всего паруса и канаты.
Поэтому я решил, если мне ничто не помешает, снова побывать на корабле.
Я был уверен, что при первой же буре его разобьет в щепки. Нужно было
отложить все другие дела и спешно заняться разгрузкой судна. Нельзя ус-
покаиваться, пока я не свезу на берег все вещи, до последнего гвоздика.
Придя к такому решению, я стал думать, ехать ли мне на плоту или отп-
равиться вплавь, как в первый раз. Я решил, что удобнее отправиться
вплавь. Только на этот раз я разделся в шалаше, оставшись в одной нижней
клетчатой сорочке, в полотняных штанах и кожаных туфлях на босу ногу.
Как и в первый раз, я взобрался на корабль по канату, затем сколотил
новый плот и перевез на нем много полезных вещей. Во-первых, я захватил
все, что нашлось в чуланчике нашего плотника, а именно: два или три меш-
ка с гвоздями (большими и мелкими), отвертку, дюжины две топоров, а
главное - такую полезную вещь, как точило.
Потом я прихватил несколько вещей, найденных мною у нашего канонира:
три железных лома, два бочонка с ружейными пулями и немного пороху. По-
том я разыскал на корабле целый ворох всевозможного платья да прихватил
еще запасный парус, гамак, несколько тюфяков и подушек. Все это я сложил
на плоту и, к великому моему удовольствию, доставил на берег в целости.
Отправляясь на корабль, я боялся, как бы в мое отсутствие на провизию
не напали какие-нибудь хищники. К счастью, этого не случилось.
Только какой-то зверек прибежал из лесу и уселся на одном из моих
сундуков. Увидав меня, он отбежал немного в сторону, но тотчас же оста-
новился, встал на задние лапы и с невозмутимым спокойствием, без всякого
страха поглядел мне в глаза, словно хотел познакомиться со мной.
Зверек был красивый, похожий на дикую кошку. Я прицелился в него из
ружья, но он, не догадываясь об угрожавшей ему опасности, даже не тро-
нулся с места. Тогда я бросил ему кусок сухаря, хотя это было с моей
стороны неразумно, так как сухарей у меня было мало и мне следовало их
беречь. Все же зверек так понравился мне, что я уделил ему этот кусок
сухаря. Он подбежал, обнюхал сухарь, съел его и облизнулся с большим
удовольствием. Видно было, что он ждет продолжения. Но больше я не дал
ему ничего. Он посидел немного и ушел.
После этого я принялся строить себе палатку. Я сделал ее из паруса и
жердей, которые нарезал в лесу. В палатку я перенес все, что могло ис-
портиться от солнца и дождя, а вокруг нагромоздил пустые ящики и сунду-
ки, на случай внезапного нападения людей или диких зверей.
Вход в палатку я загородил снаружи большим сундуком, поставив его бо-
ком, а изнутри загородился досками. Затем я разостлал на земле постель,
положил у изголовья два пистолета, рядом с постелью - ружье и лег.
После кораблекрушения это была первая ночь, которую я провел в посте-
ли. Я крепко проспал до утра, так как в предыдущую ночь спал очень мало,
а весь день работал без отдыха: сперва грузил вещи с корабля на плот, а
потом переправлял их на берег.
Ни у кого, я думаю, не было такого огромного склада вещей, какой был
теперь у меня. Но мне все казалось мало. Корабль был цел, и, покуда не
