тельным венерианским соусом... Сейчас я съем вон ту, что торчит выше
остальных. Чтобы не торчала. Вытягиваю губы трубочкой, приближаю лицо
к банке...
И издаю отчаянный голодный вой, задрав голову и апеллируя к астрономи-
ческим объектам в сером ночном небе.
Нет, я вовсе не хочу сказать, что попал в какую-то совсем уж жуткую
ситуацию,- наоборот, то, что сейчас со мной происходит, есть нормаль-
ное условие моего существования. Помню, на Мезозонии, крайне отсталой
планете, населенной полуразумными динозаврами, мне пришлось не в при-
мер тяжелее. Но там по крайней мере хватало провианта. По утрам, от-
бившись от выросших вокруг меня за ночь саблезубых растений, я погло-
щал наскоро приготовленный стегозавтрак, в полдень с аппетитом съедал
сочный бронторостбиф, сдобренный молодыми побегами гигантского хвоща,
а по вечерам мне нередко доставался птероужин, зачастую сам пикирующий
на меня с самыми злостными намерениями. Этот, на мой взгляд, жестковат
и к тому же любит заходить в атаку от солнца - но если его хорошенько
прожарить на углях, да еще с дикой луковицей, нарезанной кружочками...
Мой рот немедленно наполняется слюной. Слюна - это единственное, что я
могу сейчас проглотить, но она, к сожалению, не питательна. Мясо, вот
что мне сейчас нужно. Хоть какое. А вот, кстати, и живность.
...Какие-то некрупные животные, похожие на волосатых тритонов с шестью
голенастыми ногами, прыснули из-под ног и стайкой кинулись прочь. Од-
ного из них Орку удалось убить, метнув камень. Орк съел животное сы-
рым, без всякого аппетита, пытаясь заглушить муки голода, но так и не
почувствовал сытости...
Морщась, я ел этого мелкого гада, и к горлу подступали спазмы. Какая
уж там сытость, живым бы остаться. Но жив, жив. Кое-как встаю на ноги
и чувствую, что с тритоном в желудке до гор мне не добраться. Я знаю,
что это значит: вот-вот произойдет что-то, что радикально изменит си-
туацию, и если я что-нибудь понимаю, это произойдет раньше, чем я ус-
пею сделать три шага. Начинаю считать шаги: раз, два, тр...
...Орк пошатнулся. В первую секунду у него мелькнула мысль, что из-за
усталости он плохо координирует движения, но тут же он понял, что это
не случайность. И еще Орк понял, что он здесь не один...
Он сделал шаг, затем другой и попытался упереться ногами. Тщетно. Ка-
кая-то неведомая могучая сила тянула его к обрыву. Казалось, ровное,
как стол, плато вдруг вздыбилось, его поверхность стала наклонной и
наклон увеличивался с каждой секундой. Орк упал на землю, вжался в
нее, вцепился руками в торчащие камни, уже понимая, что произошло, и
сознавая, что его усилия бесполезны. Против гравитационной атаки нет
защиты - но разве мог он предположить, что Империя имеет гравитацион-
ное оружие да еще держит его на захудалой периферийной планете? Ярост-
но цепляясь за все подряд, Орк неуклонно сползал к обрыву. Лихорадочно
перебирая в уме события минувшего дня, он искал, где же он допустил
просчет, хотя бы незначительную неточность, цена которой - жизнь. И -
не находил ошибки.
Обессиленные пальцы разжались, Орк почувствовал, что стремительно па-
дает в пропасть. Что ж, несколько секунд полета - и он найдет легкую
смерть на камнях, устилающих дно каньона. Вероятно, удар о камни будет
похож не на взрыв, а на щелчок выключателя, отключающего сознание...
Что и говорить, изменение ситуации радикальное, но нельзя сказать, что
оно мне очень по душе. Впрочем, мое падение почему-то замедляется, по-
том прекращается совсем, и я мягко опускаюсь на дно каньона. По-моему,
здесь кладбище разбитой техники: справа и слева от меня громоздятся
исковерканные механизмы, грудами валяется разнообразная рухлядь и
ржавь, все здорово слежалось и не на чем остановиться глазу.
Зато прямо передо мной на ровной каменной площадке перед входом в пе-
щеру (еще одна пещера!) происходит нечто достойное внимания. Сначала
на площадке возникает фигура коренастого мужчины, одетого в неописуе-
мые лохмотья и с лицом разъяренного троглодита. Фигура цепко держит в
руках весьма странного вида оружие, и я бы терялся в догадках о том,
что это за штука, если бы не знал заранее, что это гравитатор - грави-
тационное оружие лучевого действия и практически неограниченной даль-
ности боя. Ну а в кого это оружие в данный момент нацелено - говорить
просто излишне. Затем троглодит куда-то исчезает и на его месте возни-
кает прелестнейшая девушка с великолепной гривой темных волос - Автор,
как видно, решил, что троглодит нехорош с эстетической точки зрения. А
может быть, Он просто забыл, что в предыдущих рассказах успел всучить
мне не один десяток подобных девушек.
...- Ты умрешь, проклятый имперец,- с ненавистью сказала девушка. - Но
сначала ты расскажешь о том, что тебе велел твой сюзерен!
Орк сделал шаг вперед, но девушка оказалась проворнее. Отброшенный
гравитационным лучом, Орк упал на камни, а когда поднялся, то увидел,
что прямо ему в лицо направлен матово отсвечивающий ствол бластера.
- Еще шаг - и я сделаю из тебя головешку,- решительно сказала девуш-
ка...
Разумеется, я сделаю шаг, и не один. Но вдруг она и в самом деле выст-
релит? Интересно знать, какие у Автора представления о действии блас-
тера? Если что-нибудь вроде огнемета - тогда худо...
...Орк осторожно шагнул к девушке, и увидев, что ствол бластера в ее
руке дрогнул, предостерегающе поднял руку:
- Я вовсе не имперец,- сказал он, пытаясь улыбнуться. - Собственно, я
вообще не с Бражника. И еще я хочу сказать, что не воюю с красивыми
девушками.
- Ты лжешь,- мотнула головой девушка. - Имперцы всегда лгали...
Недоразумение утрясалось на пяти страницах; на протяжении трех из них
мы с бластером играли в "кто кого переглядит". Переглядел я, и девуш-
ка, недоверчиво поглядывая на меня, убрала оружие. Кажется, она не до
конца поверила в то, что я не собираюсь броситься на нее с голыми ру-
ками.
Делаю успокаивающий жест. Я не брошусь. Во-первых, устал, а во-вторых,
на такого породистого жеребца, каким по милости Автора я являюсь, де-
вушки бросаются сами. Но куда они исчезают по завершении очередного
рассказа?!
Эту зовут Беата, и ее фигура превыше всяких похвал. Обычно Он так и
пишет, когда чувствует приступ литературной импотенции: "превыше вся-
ких похвал". Подразумевается, что нужные эпитеты подберу я сам, и чи-
татель тоже. Но мне не хочется, да и вообще восхищаться ее фигурой
что-то не тянет. Гораздо благосклоннее я бы сейчас посмотрел на ужин и
на какую-никакую постель. Впрочем, как раз к постели дело и без того
идет много стремительнее, чем мне хотелось бы.
...В пещере оказалось сухо и тепло, подземные коридоры освещались све-
тящимися комками желтой слизи, подвешенными на крючьях, вбитых в шер-
шавую стену,- один из комков, почуяв людей, потянулся к ним и показал
пасть. Пещера была обитаема, Орк сразу это почувствовал по запаху, от
которого испытал легкое головокружение,- устоявшемуся запаху жилья,
вызывающему к жизни ностальгические воспоминания. Справа и слева от
главного тоннеля отходили короткие боковые коридоры, оканчивающиеся
грубо сколоченными дверями, и Орк понял, что это жилые кельи. Свернув
в один из боковых коридоров, Беата обернулась и положила ладони Орку
на плечи.
- Я ждала тебя,- просто сказала она.
- Меня? - переспросил Орк.
- Такого, как ты. Я не одна, здесь, в пещере, много людей, но все они
смирились с жизнью кротов. Да, здесь пока безопасно, но только потому,
что мы не оставляем в живых имперцев, осмеливающихся приблизиться к
нашему убежищу; потому, что мы сбиваем имперские флаеры, пролетающие
над каньоном. Ты видел их обломки. Но когда-нибудь наше убежище будет
раскрыто, и тогда нам придется либо погибнуть, либо уйти в нижние яру-
сы пещеры. Навсегда. Подземная жизнь не для таких, как мы с тобой. Ты
умный и сильный, ты обязательно что-нибудь придумаешь...
- Конечно,- сказал Орк.
У покосившейся двери он подхватил Беату на руки и осторожно поцеловал.
Девушка обвила руками его шею, и тогда он бережно понес ее в келью и
легким толчком затворил за собой дверь.
- Меня еще никогда не носили на руках,- потрясенно сказала Беата...
Меня тоже. Что делает Автор, о чем Он думает, этот дурак! Последние
мои силы уходят на то, чтобы дотащить нежданно свалившийся на меня
груз до постели. Я буквально валюсь от усталости и уже ни на что не
способен. Я, наконец, просто грязен. Но нет никакой передышки, и Беата
впивается в меня долгим и страстным поцелуем, напрочь перекрывая дыха-
тельные пути. Кое-как борюсь за жизнь, а она думает, что это - прилив
страсти. А Автор, похоже, вообще не думает. В случае драки или бегства
от стражников Он мог бы еще написат что-нибудь вроде: "отчаяние прида-
ло ему силы". Но сейчас не тот случай.
А дальше? Если Он поставит многоточие, я готов простить Ему весь се-
годняшний день, но вдруг Он решится дать более детальное описание? Вот
это страшно, даже если предстоящее, древнее как мир действо будет опи-
сано игривыми обиняками. Но откуда Он возьмет столько обиняков в своем
словарном запасе?
Что ж, пусть. И если Он на свою беду когда-нибудь вздумает написать
рассказ от первого - своего - лица и опрометчиво окажется в пределах
моей досягаемости, я загрызу Его зубами. Как-то раз Он выдал фразу,
впоследствии кем-то исправленную: "загрызть голыми зубами". Вот голыми
и загрызу. Но прежде возьму за шиворот, чтобы не убежал, и выскажу Ему
все, что о Нем думаю.
...- Ты мой,- прошептала Беата. - Мой...
Орк бережно заключил девушку в объятия...
Слава Вселенной, Он поставил многоточие! Остальное читатель должен до-
думать сам, ибо предполагается, что фантастику читают люди с воображе-
нием. Я разжал объятия и облегченно свалился на постель.
- Ты что? - непонимающе спросила Беата. Она была бесподобна, но сейчас
я был не в состоянии даже любоваться ею.
- Сплю - вот что! - И, терпя решительное поражение в борьбе со сном, я
кое-как объяснил ей ситуацию.
- Я тебя ненавижу,- неуверенно сказала она.
- Не-е-ет, дорогая,- проговорил я сквозь сон. - Ты меня теперь любить
будешь, ты без меня жить не сможешь, ты теперь, если понадобится, и
собой пожертвуешь ради меня, это я тебе говорю. Потому что...- я зев-
нул, отключаясь,- потому что так задумано...
Она спихнула меня на пол. Я не вскочил, не попросил прощения, не наг-
радил ее оплеухой. Я заснул. Смертельно уставшему человеку все равно,
где спать. И если Автор захочет начать мой завтрашний день с того, что
я просыпаюсь в постели рядом с Беатой,- так оно и будет. И мне безраз-
лично, каким образом Автор, подобрав меня с пола, перенесет к ней в
постель. Это Его личное дело.
...Когда Орк проснулся, Беата еще спала, положив голову ему на плечо.
Во сне она казалась еще привлекательнее...
Ну вот, видали? Между прочим, Беата действительно привлекательна, и я
думаю, что мы с ней как-нибудь поладим, тем более что я теперь снова в
боевой готовности: жив, здоров и весел, и даже вчерашний тритон как
будто переварился во мне без эксцессов. Лежу, смотрю в потолок кельи,
считаю сталактиты, а в голове бродят разные мысли и догадки - но это
не мои мысли, а Его. Они предназначены для особо тупоумных особей из
читательской среды, и мне до них дела нет. Терпеливо жду, когда это
кончится, а потом разбужу Беату и пусть она познакомит меня с племе-
нем.
...Здесь, в огромном подземном зале собрались жертвы космических ка-
тастроф, остатки экипажей и пассажиров, по счастливой случайности не
попавшие в лапы имперцев, сумевшие выжить в этом мире жестокости. И
еще их потомки, некоторые - в третьем колене. Всего набралось человек
тридцать мужчин и почти столько же женщин - беглецов и изгнанников,
потерявших надежду, но сохранивших страстное желание сражаться за свою
