- Это предел?
- Да.
- Насколько я понимаю,- командующий прошелся по комнате,- упомянутое
удачное стечение обстоятельств - не что иное, как просто-напросто
большие потери?
Я покосился на Сашку. Тот сидел молча, положив перед собою на стол
свой шлем, и тихонько барабанил по нему пальцами.
- Да.
- Подвоз?
- Капля в море,- сказал я. - А скоро и ее не будет.
Командующий подошел к окну. Мне не было видно, но я знал, на что он
смотрит сквозь три слоя оконного стекла: утренняя очередь к коптящему
по ту сторону колючего вала гигантскому крытому грузовику, из кузова
которого в тянущиеся руки сбрасывали тощие пакеты, двигалась уже чет-
вертый час и все никак не могла иссякнуть. Без арктического снаряжения
люди, напялившие на себя все, что только возможно, были похожи на ог-
ромные тряпичные комья, медленно и неуклюже переступающие толстыми но-
гами. Ветер трепал выдыхаемый пар и гнал его вдоль улицы. Хвост очере-
ди сворачивал за угол.
- Вот,- сказал командующий. - Полюбуйтесь! Две трети нашего продоволь-
ствия уходит на прокорм общественных иждивенцев без всякой пользы для
дела. Семьдесят тонн ежедневно. Давать меньше в такие холода все рав-
но, что не давать совсем. Причем среди них уже имеются секты опасной
направленности, даже пацифистские, существует какой-то Хидырь-Спасе-
ние, которого мы никак не можем поймать... Я уже не говорю о вульгар-
ной преступности. Ладно, допустим. Еду они получают. Нашу еду. Вывезти
их некуда. Может ли кто-нибудь дать дельный совет, как их использо-
вать?
- Нет,- сказал Сашка.
Командующий повернулся ко мне.
- Вы как думаете?
- Небольшое количество использовать можно,- возразил я. - Отбирать
здоровых и тех, кто потолковее, обучать и держать пока в резерве. Сей-
час пополнять дубоцефалами отряды нет смысла: некоторые из них уже
состоят из дубоцефалов на шестьдесят-семьдесят процентов. Экспертный
Совет держится мнения, что при превышении этой величины они перестанут
быть управляемыми. Кроме того, дубоцефалы более или менее пригодны
только для оборонительных боев - штурмовые группы из них не скомплек-
туешь. Но так как потери среди них больше, чем среди нормальных людей,
резерв в четыре-пять тысяч дубоцефалов будет полезен.
- Четыре-пять тысяч,- раздумчиво сказал командующий. - Это уже хорошо.
Остальных куда? Может быть, на снег? В санитары, наконец? В другие ка-
кие-нибудь службы? Что у нас есть еще?
- Подразделения по борьбе со снегом в пополнении не нуждаются,- отве-
тил я. - Санитаров нам на сегодняшний день хватает. В остальных служ-
бах либо комплект, либо бардак. Кое-где численность надо сокращать, а
не увеличивать.
- Где, например?
- Например, при штабе.
Наглый ответ был пропущен мимо ушей. Командующий сел в кресло и пощи-
пал себя за бороду.
- Допустим, с завтрашнего дня мы прекращаем раздачу иждивенческих пай-
ков дубоцефалам,- сказал он. - Конкретно: чем это нам грозит? Вопрос о
нравственных муках прошу не поднимать.
- У нас это просчитано,- объяснил я. - Собственно, Экспертный Совет
просчитал только вероятные сроки событий, а качественно картина и без
того предельно ясна. Не позднее чем через пять дней можно ожидать пер-
вых серьезных волнений, на которые нам придется обратить внимание.
Мелкие неприятности начнутся уже на второй день - они начались бы еще
раньше, но холод будет держать людей преимущественно по домам...
- Дубоцефалов! - раздраженно перебил командующий. Странно было видеть
раздражение на его лице и вздрагивающие ветвистые жилки под тонкой
пленкой, затягивающей половину черепа, в то время как голос был ровен
и механичен. - Дубоцефалов, а не людей. Давайте, наконец, разберемся с
терминологией и отделим зерна от плевел. Людей мы в меру сил кормили и
будем кормить, даже тех, кого не можем использовать, в первую очередь
детей и их матерей, также и стариков. Никто не собирается вырывать ку-
сок хлеба изо рта ребенка, в противном случае вся наша борьба лишается
смысла. Наша задача спасти город, а город - это люди. Между прочим,
людей у нас на иждивении сравнительно немного и речь сейчас не о них.
Дальше.
- На пятый день начнутся волнения,- монотонно, как заученное, повторил
я. - Мы можем отсрочить нападение голодных толп на склады, разработав
соответствующие меры пропаганды - дубоцефалы очень внушаемы, особенно
в толпе,- однако у нас нет ни времени этим заниматься, ни достаточного
количества подготовленных специалистов. Кроме того, никакая пропаганда
не помешает голодному дубоцефалу отнять паек у голодной матери с ре-
бенком, и в масштабах города мы вряд ли сможем этому противостоять.
Как хорошо известно из истории, показательные казни мародеров в голод-
ные времена приносят очень мало пользы...
- Абсолютно никакой,- сказал Сашка.
Командующий неодобрительно покосился в его сторону:
- Помолчите. Дальше.
- Короче говоря, через неделю нам придется снимать с позиций целые
подразделения для защиты складов,- резюмировал я. - К сожалению, они у
нас сильно разбросаны, и вы знаете, что это за склады: от военных до
складов супермаркетов. Придется также создавать подразделения для раз-
гона толп, а это поставит под угрозу герметичность линии фронта. Нако-
нец, начнется массовая миграция дубоцефалов на территорию противника,
что сразу усилит его как количественно, так и продовольственно - я ду-
маю, излишне объяснять, чем нам грозит последнее. Экспертный Совет
считает, что этого нельзя допустить ни в коем случае...
- В каком смысле - продовольственно? - спросил командующий.
- В прямом,- пояснил я. - Их просто съедят. Со временем, конечно. По-
ка, по нашим данным, продовольствие в центре города еще имеется.
- Вывод. Вывод!
- Расстреливать,- сказал Сашка. Словно большая змея упала с дерева и,
шипя, переползла через хруснувшую ветку - расссс-тре-ливать. - Зачем
себя обманывать, это уже каждому ясно: или кормить и всем сдохнуть,
или уже сейчас избавиться от балласта единственно возможным способом.
Третьего нет.
Я почувствовал, что в комнате очень душно. И еще я почувствовал облег-
чение: слово было произнесено. Кажется, командующий тоже почувствовал
облегчение. Решение - я знал это точно - сегодня принято еще не будет.
Но оно будет принято обязательно - завтра, послезавтра... Когда? А
ведь Бойль был прав, подумал я. Может быть, человечество выиграет
борьбу за выживание, но мы не знаем, какое это будет человечество...
- Экспертный Совет что думает?
- Мнения разделились,- сказал я. - Этот вопрос такого рода, что если
человек точно знает ответ на него, то он либо дурак, либо сволочь, в
зависимости от ответа.
Командующий вскочил и велел мне встать. Он бегал по комнате, и выпрос-
тавшийся из-под ремня пустой рукав его кителя мотался сзади, как
хвост.
- Мне их не жалко? - пытался кричать он, но крика не получалось и го-
лос был все так же ровен, только плясали на лице мышцы, кривя рот. -
Они же не виноваты в том, что мы не можем их использовать. Они такими
родились. И они не меньше нашего хотят жить, и у них тоже есть дети.
Знаю. Ответственность за принятие решения лежит на мне, я здесь коман-
дующий, и в конце концов кидать камни будут в меня, а от Экспертного
Совета требуется всего-навсего аргументированная рекомендация к приня-
тию решения. Ах да, рекомендация ведь тоже ответственность. Не хотите
быть палачами? А вы подумали о людях, которые умрут позже, если дубо-
цефалы не умрут теперь? Как же себя чувствует после этого ваш гума-
низм? Да сядьте вы наконец... Мы же подставляем дубоцефалов под огонь
вместо себя где только возможно, и никто мне еще не говорил, что это
неправильно. Язык не повернется сказать такое, потому что каждый зна-
ет, что выжить должны в первую очередь люди и лишь при благоприятном
стечении - дубоцефалы. Сейчас каждый в первую очередь должен для себя
решить, кто он: абстрактный гуманист или человек ответственный, то
есть гуманист конкретный. Я тоже, представьте себе, не палач, а архи-
тектор... Ну хватит! - Командующий подобрал упавшее кресло и сел. Он
был красен. - Положение у нас критическое, чтобы не сказать ужасающее.
Заметьте, я не намерен говорить сейчас о проблемах с энергетикой и
транспортом, я даже не упоминаю о том, что о ходе борьбы в других оча-
гах сопротивления по стране, да и по всему миру, мы имеем лишь отры-
вочные сведения, половину из которых Экспертный Совет считает недосто-
верными, и о том, что мы до сих пор не можем понять, почему не дейс-
твует спутниковая связь. Утрачены громадные массивы информации. Боль-
шей части специалистов по городским коммуникациям физически не сущест-
вует. Герметичность линии фронта!.. - Было ясно, что командующего
всерьез сорвало со стопора. - Вы оба знаете, что нам приходится дер-
жать в тылу специальные формирования для уничтожения просачивающихся
стай и стаек. Мы перекрываем улицы и метро - они ле
зут через коллекторы, водотоки и канализацию. Мы перекрываем все, что
можем,- они проникают через какие-то совсем уже невероятные ходы, ко-
торыми в последний раз пользовались в шестнадцатом столетии. Я запра-
шиваю Экспертный Совет, когда же наконец у нас будет схема подземных
коммуникаций, которой можно верить,- мне отвечают, что лет через де-
сять, и просят для этой работы людей, тогда как даже дураку ясно, что
если нам не удастся наладить подвоз, то самое позднее к маю мы дойдем
до трупоедства, а к июлю попросту вымрем от голода, и вряд ли нам бу-
дет легче от того, что, по расчетам, адаптанты вымрут раньше нас. Ло-
гически у нас есть один-единственный выход: не считаясь с потерями за-
вершить очистку города в кратчайшие сроки, прежде всего чтобы успеть
захватить то, что еще не сожрано. Мы это и делаем. Не считаясь с поте-
рями и даже иногда молчаливо их приветствуя, потому что этого требует
логика событий. А Экспертный Совет в такое время имеет наглость стро-
ить воздушные замки, и его уполномоченный по связи целыми днями пропа-
дает в своем любимом третьем отряде. С Экспертного Совета я еще спро-
шу, а сейчас я хочу услышать ваше...- командующий провел рукой по за-
пульсировавшей вдруг тонкой пленке на черепе и ткнул пальцем в меня,-
да-да, именно ваше личное мнение: должны ли мы избавиться от излишка
дубоцефалов немедленно?
Вопрос, подумал я. Плохо, что я знаю на него ответ. Я оглянулся на
Сашку. Помощи от него я не ждал, и почему-то мне казалось, что он улы-
бается. Но он не улыбался. Он даже не изображал, что его тут нет. Он
смотрел на меня с интересом и ожиданием. Почему-то для него было очень
существенно то, что я сейчас скажу. Должно быть, он всегда был конк-
ретным гуманистом, только раньше я об этом не догадывался.
- Может быть, я и сволочь,- медленно произнес я, ясно чувствуя, что
"может быть" уже излишне,- но я не дурак, это точно.
- Прекрасно. - Командующий ударил ладонью по столу, как припечатал. -
Я рад, что не ошибся в вас. Может быть, вы возьмете на себя предвари-
тельную разработку технической стороны этой акции?..
Вверх. Направо. Пост охраны - стоп. Вот пропуск, верните оружие. Те-
перь прямо по коридору... Разбитое окно было заколочено дребезжащей
фанерой, тянуло холодом. Взмыленные порученцы, попадавшиеся навстречу,
ежились и старались быстрее прошмыгнуть. Штаб работал, проявляя спо-
собность к осмысленным действиям. Гуляли промозглые сквозняки. Спешили
люди. За окном мело и, косо заштрихованные метелью, впритирку к колю-
чему валу недвижно и внушительно, развернув к прилегающим улицам ба-
шенки с тонкими стволами пулеметов, стояли два гигантских транспортера
резервного командного пункта. Прямо в коридоре на школьной парте - от-
куда здесь парта? - злобно трясся допотопный принтер, выплевывая в
поддон свежеотпечатанные воззвания к населению от лица несуществующей
гражданской администрации. Кипа на поддоне росла. За ближайшей дверью
