среды обитания радионуклидами или химическими мутагенами, наркотики
ли, а может быть, все-таки специфическая предледниковая активность
Солнца,- сейчас совершенно не актуально. Бесспорно, это очень интерес-
ная, но увы, узкоспециальная проблема, по-настоящему человечество за-
интересуется ею значительно позже, когда встанет вопрос о недопущении
подобного в дальнейшем. Сейчас большинству людей неинтересно знать,
откуда рядом с ними появился новый конкурентноспособный вид. Большинс-
тво просто-напросто хочет понять, что с ним делать.
- Обезвреживать,- сказал я.
- Ну да, ну да. Значит, все-таки резерваты?
- А вы что предлагаете?
- Я не предлагаю,- сказал Бойль. - Предлагают другие. И вы знаете, все
эти предложения очень схожи. Раздавить - некоторые пишут: "Раздавить,
как болотную гадину",- интересно, правда? - смешать с землей и все в
таком роде. Разница в том, что одни надеются на полицию или армию, а
другие предпочитают вольный отстрел. Вы что предпочитаете?
- На прошлой неделе в одном детском саду воспитательница убила один-
надцать детей,- хмуро сказал я. - Об этом сообщали. Заперлась с ними в
комнате и резала одного за другим на глазах у остальных. Кухонным но-
жом. И затыкала детишкам рты, чтобы не кричали. Те, кто остались в жи-
вых, сейчас на лечении в неврологической клинике, двое до сих пор в
коме. Когда полицейские высадили дверь, они не смогли заставить себя
арестовать эту женщину. Они ее попросту застрелили, разнесли в клочья
очередями из четырех стволов, тоже, кстати, на глазах у оставшихся де-
тей. И я их не осуждаю.
- Я спрашиваю: какое решение предлагаете вы? - спросил Бойль.
- Изоляцию адаптантов от человеческого общества. Может быть, еще сте-
рилизацию, не знаю. Но изоляцию - обязательно.
Бойль неприятно засмеялся.
- В резерватах?
- Естественно.
- С вами не согласятся те, кто не захотят, чтобы адаптанты их объеда-
ли. Или вы, может быть, считаете, что благодаря биотехнологиям с голо-
дом на планете покончено раз и навсегда?
- Не считаю...
- Я тоже расскажу вам одну историю,- сказал Бойль. - Не далее как вче-
ра утром толпа в самом буквальном смысле разорвала человека, который
бежал по улице в трусах и в майке. Я это видел. По холодоустойчивости
его, вероятно, приняли за адаптанта. Позже выяснилось, что этот чело-
век страдал болезнью легких и закаливал себя в лечебных целях. Тем не
менее он был убит, и я что-то не заметил, чтобы кто-нибудь из-за этого
особенно терзался. А сегодняшнее гнуснейшее аутодафе в лесопарке?
- Только этого не надо,- возразил я. - Жгли дубоцефалы.
- Извините! Есть сколько угодно примеров того, как самые нормальные
люди в подобных ситуациях ведут себя ничуть не лучше. Можно привести
примеры, да только нужно ли?
- Не нужно,- сказал я. Я вспомнил Сашку. - Что вы хотите?
- Я хочу очень немногого,- сказал Бойль. - Я хочу, чтобы вы осознали,
запомнили и никогда не забывали, что рассматривать нынешнюю стычку лю-
дей с адаптантами с точки зрения морали совершенно бессмысленно, как
бессмысленно навешивать моральные ярлыки на любую борьбу видов за вы-
живание. Моральным или аморальным было вымирание, ну скажем, шерстис-
тых носорогов? У природы нет привычки оперировать моральными категори-
ями. Мораль придумывают люди для оправдания своих поступков...
- Вот как?
- Или бездействия,- закончил Бойль.
- Опять нас учат! - с неожиданной злостью сказал Георгий Юрьевич. - И
опять заграница. У самих кровь и грязь, а они учат. Сережа, ты скажи
ему, чтоб он ушел... Не могу я...
Я сделал ему знак замолчать.
- Значит, шерстистые носороги? Так? Вы уж не стесняйтесь, пожалуйста.
Может быть, даже трилобиты?
- Вы зря сердитесь, Сергей, это у вас человеческое. Попробуйте как-ни-
будь взглянуть на человечество со стороны, это бывает полезно для по-
нимания. Очень интересная штука - человечество со стороны.
- Я не хочу со стороны,- угрюмо сказал я. - Я - внутри. Вы лучше ска-
жите мне и вот Георгию Юрьевичу, чем все это кончится? Что говорит на-
ука?
- Кому?
- Ну, не нам же...
- Наука говорит, что человечеству предстоят тяжелые времена в борьбе
за выживание,- сказал Бойль. - И только. Поймите же наконец, что наука
не способна предвидеть результат этой борьбы. Она может только прибли-
зительно предсказать срок, в течение которого должно решиться, какой
вид двуногих прямоходящих будет главенствовать на планете. Это не
очень большой срок, порядка нескольких лет, не более. У вас мало вре-
мени.
- У вас? - мстительно спросил я.
Бойль наклонил голову так, что не стало видно морщин. Костлявыми паль-
цами помассировал дряблую шею.
- Я уже старик...
- А дальше? - спросил я.
- Может быть, человечество выиграет эту борьбу,- сказал Бойль. - Но мы
не знаем, какое это будет человечество. Мы уже сейчас в среднем ниже
по уровню интеллекта, чем были еще сотню лет назад. Кроме того, не
так-то это легко для большинства людей - убивать, даже зная, что унич-
тожаешь врага, что иначе он уничтожит тебя,- но у врага-то те же две
руки, две ноги, лицо, иногда остатки речи... Очень уж он похож на че-
ловека, этот враг, вряд ли его уничтожение оставит человечество таким,
каким оно было. Может быть, люди проиграют. И тогда закат нашей циви-
лизации произойдет сравнительно тихо, скорее всего без тотальных ядер-
ных войн и прочих шумовых эффектов. Просто одна большая трагедия рас-
сыплется на множество трагедий индивидуальных и еще один вид сойдет в
историю, как сошли до него пятьсот миллионов других видов. Полет чело-
вечества прервется, но это будет не как взрыв, Сергей, люди зря этого
боятся. Это будет как мягкая посадка...
- Мягкая посадка,- пробормотал я. Хотелось выругаться.
- Серега,- простонал сосед,- я не могу, пусть он уйдет... Серега, я же
тебя просил: налей...
- Я, пожалуй, пойду,- сказал Бойль, мастеря углами запавшего рта бри-
танскую улыбочку. - Сергей, вы обещали меня отвезти...
- Конечно,- сказал я. - Пойдемте.
- Д-дорога,- с натугой произнес Георгий Юрьевич. - С-катертью...- Го-
лова его клонилась к рукам, сложенным на столе. Я встряхнул его за
плечи и, наклонившись к самому уху, попросил не уходить из квартиры до
тех пор, пока я не вернусь, и присмотреть за Дарьей. Он промычал
что-то насчет того, чтобя я не беспокоился.
Одеваясь, я проверил оружие - "тарантул" был на месте, в кармане курт-
ки,- и мы с Бойлем спустились по лестнице. Снаружи было морозно и ти-
хо, в гаснущем небе понемногу проступали бледные городские звезды.
Где-то стреляли, в частые одиночные выстрелы прихотливо вплетались ко-
роткие злые очереди,- но где-то далеко, почти на пороге слышимости.
Мой "марлин" стоял на стоянке через квартал, я предложил было Бойлю
подождать меня здесь, но он шел за мной как привязанный. Какой-то оди-
нокий прохожий, увидев нас, остановился в нерешительности, а потом
быстро юркнул в ближайший подъезд и забарабанил в запертую дверь.
- Давно это с ней? - спросил Бойль, когда мы уже почти доехали.
Я помолчал. Я молчал всю дорогу. Говорить не хотелось.
- Почти месяц...
Резкие лучи слепящих фар метались по домам, по темным горловинам по-
дозрительных переулков. На поворотах машину швыряло из стороны в сто-
рону. Возможно, я был слишком пьян, чтобы вести машину на такой ско-
рости. Впрочем, так оно безопаснее.
- И как вы думаете быть дальше?
- Знаете что,- сказал я. - Оставьте это мне. Дарья вам не объект для
изучения. И не надо мне сочувствовать, пожалуйста. Я уж как-нибудь
сам.
- Вам будет плохо, Сергей,- сказал Бойль увещевающим голосом. - По-
верьте мне. Вы даже не представляете себе, как вам будет плохо.
Я не ответил.
- Лавинное вырождение сознания встречается не часто,- сказал Бойль
после паузы. - Собственно, это явление есть редкое исключение сразу из
нескольких правил, но оно всегда приводит к одному результа...
Я тормознул так, что он повис на ремне безопасности, как тряпка на за-
боре.
- Стая. Переждем.
Еще не отдышавшись, он принялся с интересом осматривать перекресток:
- Где стая?
- Нет стаи,- сказал я, трогаясь с места. - Это мне показалось. Собс-
твенно, мы уже приехали...- я затормозил около подъезда. - Проводить
вас до квартиры?
- Нет, спасибо,- сказал Бойль и стал вылезать из машины. - Вы знаете,
Сергей, мне кажется, что у вас не все в порядке, у вас самого, а не
только у людей, вам близких. Извините меня, если я мешаюсь не в свое
дело, но, может быть, я могу как-то помочь?
Только этого еще не хватало. Я покачал головой:
- Все в норме. Спасибо вам за сегодняшний вечер.
- Удачи вам, Сергей...
7
Наверно, с полчаса я мотался по городу на полной скорости и все никак
не мог успокоиться. Первым делом я отцепил из-под лацкана "глаз" и,
отключив, убрал его в тайничок. Меня мучило искушение остановить маши-
ну, неторопливо выйти, швырнуть "глаз" на асфальт и раздавить, пере-
нести на каблук всю тяжесть и услышать хруст - какое это, вероятно,
было бы наслаждение... Черта с два, пусть будет как есть, кажется,
Бойль сегодня ничего особенного не наболтал, обыкновенный полупьяный
треп, никакого криминала с его стороны, только хорошо бы предваритель-
но прослушать запись, сильно мне не нравится эта многозначительная
оговорка - "у вас"... А как прослушаешь, если приставки нет? Ладно,
главное - о ГЕП в записи ни единого слова, и я не влезал в эту тему, и
Бойль тоже молодец, возможно, он даже догадывается... Хорошо, если
так.
Визжали шины.
А вообще за эту работу Сашка мне врежет, думал я, перебирая в уме, что
буду говорить в оправдание. Особенно за последнюю фразу врежет - отшил
агент клиента, сам снял с крючка и выпустил. Ничего, как-нибудь спи-
шется на интеллигентскую бестолковость... Противно, да? Тебя никто не
спрашивает, противно тебе или нет. Работай, коли влез в лямку, тяни,
отрабатывай родительский комфорт и свою безопасность, прекрати юлить
ужом и думать на тему: отдам - не отдам... Вацека вот взяли, сломали и
не спросили, отдам я его или нет. Лучше всего, конечно, вообще не ду-
мать, то есть не думать о том, что не одобрено и не предписано, но я
этого не умею, дисциплины мышления у меня никакой, так что с точки
зрения Сашки я, пожалуй, не самый ценный кадр. Однако, по-видимому, не
безнадежный - вот что самое противное. Бойля-то он мне доверил...
правда, кому же еще, как не мне? И лучше, конечно, мне, чем кому-то
другому. "Акцент у него все-таки деревянный, взгляни на спектральные
характеристики, а вот запись одной из ваших бесед - ты удивлен? - тут
даже на слух..." Тоже мне, знаток произношения звука ти-эйч...
И какой же это гад, интересно, меня пасет, подумал я. Господи, да кто
угодно, перебрать всех невозможно и не хочется. Только теперь к "кто
угодно", кажется, прибавился Вацек...
Волки воют не на луну. Они жалуются друг на друга.
Далеко позади, вывернув из-за угла, мелькнул броневик дорожной поли-
ции, коротко вякнул сиреной, требуя остановиться, а потом кинул мне в
корму луч прожектора и наддал. Я ушел от него играючи, в три поворота,
и заглушил двигатель в переулке с перебитыми фонарями - слышно было,
как броневик сотрясает мостовую в некотором отдалении и как эпицентр
сотрясания мало-помалу удаляется из поля ощущений. Ладно... В крайнем
случае намекну Бойлю, когда буду уверен, что нас не слушают, не запа-
никовал бы только он с непривычки, вот что опасно...
Как он сказал? "Мне кажется, у вас не все в порядке, у вас самого..."
Неужели заметно? Еще бы, как не заметить. Я, конечно, не государство,
но с двумя проблемами сразу и мне не справиться, куда там, хорошо уже
то, что удалось надавить на Мишку...
Возвращаться на патрулируемую улицу и объясняться с полицией не было
никакого желания. Трогаясь с места, я осветил стену дома боковой фа-
