Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Roman legionnaire vs Knight Artorias
Ghost-Skeleton in DSR
Expedition SCP-432-4
Expedition SCP-432-3 DATA EXPUNGED

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Классика - Гоголь Н.В. Весь текст 589.68 Kb

Рассказы и повести

Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8  9 10 11 12 13 14 15 ... 51
   - Завтра непременно решится мое дело. Палата сказала наверное.
   Я вздохнул еще глубже и поскорее поспешил проститься,  потому  что  я
ехал по весьма важному делу, и сел в кибитку. Тощие лошади, известные  в
Миргороде под именем курьерских, потянулись, производя копытами  своими,
погружавшимися в серую массу грязи, неприятный для слуха звук. Дождь лил
ливмя на жида, сидевшего на козлах и накрывшегося рогожкою. Сырость меня
проняла насквозь. Печальная застава с будкою, в  которой  инвалид  чинил
серые доспехи свои, медленно пронеслась мимо. Опять то же поле,  местами
изрытое, черное, местами зеленеющее, мокрые галки и вороны, однообразный
дождь, слезливое без просвету небо. - Скучно на этом свете, господа!

   1 Бедная. (Прим. Н.В.Гоголя.)
   2 То есть утки. (Прим. Н.В.Гоголя.)
   3 То есть гусь-самец. (Прим. Н.В.Гоголя.)

   Впервые напечатана в алманахе Смирдина "Новоселье" (часть 2-я, 1834),
с подзаголовком "Одна из неизданных былей пасичника  Рудого  Панька".  С
незначительными стилистическими исправлениями, - в сборнике  "Миргород",
1835. При помещении в собрание сочинений (1842 г.)  автор  добавил  одну
фразу в конец первой главы.

Примечания:
   смушки - мерлушки, шкурки ягненка.
   очерет - тростник.
   запаска - кусок домотканой шерсти, которую носили вместо юбки.
   казимир - вид полушерстяной ткани.
   канупер - многолетняя трава с сильным запахом.
   саж - хлев, в котором откармливают свиней.
   штаметовая бекеша - бекеша из плотной шерстяной ткани.
   поветовый - уездный.
   плахта - ткань, расшитая узором; юбка из такой ткани.
   зерцало - треугольная призма, на которой наклеивались указы Петра I.
   подсудок - чиновник земского уездного суда.
   бобон - опухоль.
   позов - иск.
   барбарами шмаровать - бить плетьми.
   утрибка - кушанье из потрохов.



   Николай Васильевич Гоголь
   СТАРОСВЕТСКИЕ ПОМЕЩИКИ

   Я очень люблю скромную жизнь тех уединенных владетелей отдаленных де-
ревень, которых в Малороссии обыкновенно называют старосветскими,  кото-
рые, как дряхлые живописные домики, хороши своею пестротою и совершенною
противоположностью с новым гладеньким строением, которого стен не промыл
еще дождь, крыши не покрыла зеленая плесень и лишенное щекатурки крыльцо
не выказывает своих красных кирпичей. Я иногда люблю сойти на  минуту  в
сферу этой необыкновенно уединенной жизни, где ни одно желание не  пере-
летает за частокол, окружающий небольшой дворик, за плетень сада, напол-
ненного яблонями и сливами, за деревенские избы, его окружающие,  пошат-
нувшиеся на сторону, осененные вербами,  бузиною  и  грушами.  Жизнь  их
скромных владетелей так тиха, так тиха, что на минуту забываешься и  ду-
маешь, что страсти, желания и неспокойные порождения злого духа,  возму-
щающие мир, вовсе не существуют и ты их видел только в блестящем,  свер-
кающем сновидении. Я отсюда вижу низенький домик с галереею из маленьких
почернелых деревянных столбиков, идущею вокруг всего дома,  чтобы  можно
было во время грома и града затворить ставни окон, не  замочась  дождем.
За ним душистая черемуха, целые ряды низеньких фруктовых  дерев,  потоп-
ленных багрянцем вишен и яхонтовым морем слив, покрытых свинцовым матом;
развесистый клен, в тени которого разостлан для отдыха ковер; перед  до-
мом просторный двор с низенькою свежею травкою, с протоптанною  дорожкою
от амбара до кухни и от кухни  до  барских  покоев;  длинношейный  гусь,
пьющий воду с молодыми и нежными, как пух, гусятами; частокол,  обвешан-
ный связками сушеных груш и яблок и проветривающимися коврами; воз с ды-
нями, стоящий возле амбара; отпряженный вол, лениво лежащий возле  него,
- все это для меня имеет неизъяснимую прелесть, может быть, оттого,  что
я уже не вижу их и что нам мило все то, с чем мы в разлуке. Как бы то ни
было, но даже тогда, когда бричка моя подъезжала к крыльцу этого домика,
душа принимала удивительно приятное и спокойное состояние; лошади весело
подкатывали под крыльцо, кучер преспокойно  слезал  с  козел  и  набивал
трубку, как будто бы он приезжал в собственный дом свой; самый лай,  ко-
торый поднимали флегматические барбосы, бровки и жучки, был приятен моим
ушам. Но более всего мне нравились самые владетели этих  скромных  угол-
ков, старички, старушки, заботливо выходившие  навстречу.  Их  лица  мне
представляются и теперь иногда в шуме и толпе  среди  модных  фраков,  и
тогда вдруг на меня находит полусон и мерещится былое. На  лицах  у  них
всегда написана такая доброта, такое радушие и  чистосердечие,  что  не-
вольно отказываешься, хотя, по крайней мере, на короткое время, от  всех
дерзких мечтаний и незаметно переходишь всеми чувствами в низменную  бу-
колическую жизнь.
   Я до сих пор не могу позабыть двух старичков прошедшего  века,  кото-
рых, увы! теперь уже нет, но душа моя полна еще до сих  пор  жалости,  и
чувства мои странно сжимаются, когда воображу себе, что приеду со време-
нем опять на их прежнее, ныне опустелое жилище и увижу кучу разваливших-
ся хат, заглохший пруд, заросший ров на том месте, где  стоял  низенький
домик, - и ничего более. Грустно! мне заранее грустно!  Но  обратимся  к
рассказу.
   Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогуби-
ха, по выражению окружных мужиков, были те старики, о  которых  я  начал
рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне  Фи-
лемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого  оригинала,  кроме  их.
Афанасию Ивановичу было шестьдесят  лет,  Пульхерии  Ивановне  пятьдесят
пять. Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем  ту-
лупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и  всегда  почти  улыбался,
хотя бы рассказывал или просто слушал. Пульхерия Ивановна была несколько
сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было напи-
сано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что  было  у
них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур  приторною  для
ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах  были  расположены  с  такою
приятностью, что художник, верно бы, украл их. По ним можно было,  каза-
лось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую  вели  старые
национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составля-
ющие противоположность тем низким малороссиянам, которые  выдираются  из
дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные мес-
та, дерут последнюю копейку с своих  же  земляков,  наводняют  Петербург
ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии
своей, оканчивающейся на о, слог въ. Нет, они  не  были  похожи  на  эти
презренные и жалкие творения, так же как и все малороссийские  старинные
и коренные фамилии.
   Нельзя было глядеть без участия на их взаимную любовь. Они никогда не
говорили друг другу ты, но всегда вы; вы, Афанасий Иванович; вы, Пульхе-
рия Ивановна. "Это вы продавили стул, Афанасий Иванович?" - "Ничего,  не
сердитесь, Пульхерия Ивановна: это я". Они никогда не имели детей, и от-
того вся привязанность их сосредоточивалась на них же самих. Когда-то, в
молодости, Афанасий Иванович служил в компанейцах, был после  секунд-ма-
йором, но это уже было очень давно, уже прошло, уже сам Афанасий  Ивано-
вич почти никогда не вспоминал об этом. Афанасий Иванович женился  трид-
цати лет, когда был молодцом и носил шитый камзол; он даже увез довольно
ловко Пульхерию Ивановну, которую родственники не хотели отдать за него;
но и об этом уже он очень мало помнил, по крайней мере, никогда не гово-
рил.
   Все эти давние, необыкновенные происшествия  заменились  спокойною  и
уединенною жизнию, теми дремлющими  и  вместе  какими-то  гармоническими
грезами, которые ощущаете вы, сидя на деревенском балконе, обращенном  в
сад, когда прекрасный дождь роскошно шумит, хлопая по древесным листьям,
стекая журчащими ручьями и наговаривая дрему на ваши члены, а между  тем
радуга крадется из-за деревьев и в виде  полуразрушенного  свода  светит
матовыми семью цветами на небе. Или когда укачивает вас коляска,  ныряю-
щая между зелеными кустарниками, а степной  перепел  гремит  и  душистая
трава вместе с хлебными колосьями и полевыми цветами лезет в дверцы  ко-
ляски, приятно ударяя вас по рукам и лицу.
   Он всегда слушал с приятною улыбкою гостей, приезжавших к нему, иног-
да и сам говорил, но больше расспрашивал . Он не принадлежал к числу тех
стариков, которые надоедают вечными похвалами старому времени или  пори-
цаниями нового. Он, напротив, расспрашивая вас, показывал большое  любо-
пытство и участие к обстоятельствам вашей собственной  жизни,  удачам  и
неудачам, которыми обыкновенно интересуются все добрые старики, хотя оно
несколько похоже на любопытство ребенка, который в то время, когда гово-
рит с вами, рассматривает печатку ваших часов.  Тогда  лицо  его,  можно
сказать, дышало добротою.
   Комнаты домика, в котором жили наши  старички,  были  маленькие,  ни-
зенькие, какие обыкновенно встречаются у старосветских людей.  В  каждой
комнате была огромная печь, занимавшая почти третью часть  ее.  Комнатки
эти были ужасно теплы, потому что и Афанасий Иванович и  Пульхерия  Ива-
новна очень любили теплоту. Топки их были все проведены в  сени,  всегда
почти до самого потолка наполненные соломою, которую  обыкновенно  упот-
ребляют в Малороссии вместо дров. Треск этой горящей соломы и  освещение
делают сени чрезвычайно приятными в зимний вечер, когда пылкая молодежь,
прозябнувши от преследования за какой-нибудь смуглянкой, вбегает в  них,
похлопывая в ладоши. Стены комнат убраны были  несколькими  картинами  и
картинками в старинных узеньких рамах. Я уверен, что сами хозяева  давно
позабыли их содержание, и если бы некоторые из них были унесены, то  они
бы, верно, этого не заметили. Два портрета было больших, писанных масля-
ными красками. Один представлял какого-то архиерея, другой Петра III. Из
узеньких рам глядела герцогиня Лавальер, запачканная мухами. Вокруг окон
и над дверями находилось множество небольших  картинок,  которые  как-то
привыкаешь почитать за пятна на стене и потому их вовсе не  рассматрива-
ешь. Пол почти во всех комнатах был глиняный, но так чисто вымазанный  и
содержавшийся с такою опрятностию, с какою, верно, не содержится ни один
паркет в богатом доме, лениво  подметаемый  невыспавшимся  господином  в
ливрее.
   Комната Пульхерии Ивановны была  вся  уставлена  сундуками,  ящиками,
ящичками и сундучочками. Множество узелков и мешков с семенами,  цветоч-
ными, огородными, арбузными, висело по стенам. Множество клубков с  раз-
ноцветною шерстью, лоскутков старинных платьев,  шитых  за  полстолетие,
были укладены по углам в сундучках и между сундучками. Пульхерия Иванов-
на была большая хозяйка и собирала все, хотя иногда сама  не  знала,  на
что оно потом употребится.
   Но самое замечательное в доме - были поющие двери. Как только  наста-
вало утро, пение дверей раздавалось по всему дому. Я  не  могу  сказать,
отчего они пели: перержавевшие ли петли были тому виною или сам механик,
делавший их, скрыл в них какой-нибудь секрет, - но замечательно то,  что
каждая дверь имела свой особенный голос: дверь, ведущая в спальню,  пела
самым тоненьким дискантом; дверь в столовую хрипела басом; но та,  кото-
рая была в сенях, издавала какой-то странный дребезжащий и вместе стону-
щий звук, так что, вслушиваясь в него,  очень  ясно  наконец  слышалось:
"батюшки, я зябну!" Я знаю, что многим очень не нравится этот звук; но я
его очень люблю, и если мне случится иногда здесь услышать скрып дверей,
тогда мне вдруг так и запахнет деревнею, низенькой комнаткой,  озаренной
свечкой в старинном подсвечнике, ужином, уже стоящим на  столе,  майскою
темною ночью, глядящею из сада, сквозь растворенное окно, на  стол,  ус-
тавленный приборами, соловьем, обдающим сад, дом и дальнюю  реку  своими
раскатами, страхом и шорохом ветвей... и боже, какая длинная  навевается
Предыдущая страница Следующая страница
1 2 3 4 5 6 7 8  9 10 11 12 13 14 15 ... 51
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (6)

Реклама