прошло бесполезно, так как я открыл бесчисленные возможности для разных
прибыльных дел. Если бы меня не заботили поиски Анжелины, я бы, кажется,
всю жизнь купался в этом воровском рае. Но эти поиски мучили меня
постоянно, словно больной зуб. Оставив в стороне интуицию, я попробовал
научные методы. Арендовав лучший из компьютеров, я загрузил в него целую
библиотеку и поставил перед ним кучу проблем. В процессе этого пожирающего
киловатты энергии дела я стал специалистом по экономике Фрейбура, но ни на
шаг не приблизился к нахождению Анжелины. У меня не было уже никакой идеи,
где искать следы ее деятельности. Машина выдала массу рекомендаций по
улучшению управления экономикой.
Но исследования показали, что в этой области Анжелины нет. Казалось
очевидным, что король Вильгельм IX является действительным центром
управления планетой. Комплексное исследование Вилли, его семьи и
внутренних взаимоотношений вскрыло один скандальчик, но не Анжелину.
Решение этой проблемы сломило меня, и я начал топить горе в бутылке
очищенного спирта. В то время я буквально варился в алкоголе, наверное,
именно паралич моих нервных аксонов и был источником идеи. Те, кто
утверждают, что думают в подпитии лучше, чем трезвые - ослы. Но тут был
совершенно другой случай. Я чувствовал, а не думал, что моя злость на ее
исчезновение приоткрыла сосуд моего высшего интеллекта. Я мял подушку,
вызывая в воображении ее поступки, и в конце концов закричал:
"Ненормальная, ненормальная, она просто ненормальная!" - Когда я упал в
постель, все кружилось и кружилось в нескончаемом хороводе, и я
пробормотал: "Ненормальная, несомненно. Я сам должен стать ненормальным,
чтобы вычислить ее следующий шаг." - На это мои глаза закрылись, и я
заснул. А последние слова, упав в мое мозговое вещество, начали тонуть, и
пройдя через пропитанные алкоголем слои, добрались наконец до твердого
слоя.
Когда они стукнулись о дно, я окончательно проснулся и сел в постели,
пораженный страшной правдой. Потребуется вся моя сила воли - и еще немного
- чтобы сделать это.
Если я хочу найти ее, мне надо стать сумасшедшим.
13
В холодном утреннем свете идея не выглядела более привлекательной, но
и не стала менее очевидной. Я мог выбирать: делать или не делать этого. Не
было сомнений, что признаки ненормальности явно обнаружились в Анжелине.
Все ее действия были отмечены противоестественным безразличием к
человеческой жизни. Она убивала равнодушно или с удовольствием, но всегда
с полным безразличием к людям. Я сомневаюсь, знала ли она о том, сколько
убийств совершила в своей жизни. По ее стандартам, я рядовой любитель. Я
не убивал и, более того, необходимость в этом редко возникала в моей
деятельности.
Да, да, ди Гриз никогда не убивал! Мне нечего было этого стыдиться -
наоборот. Я ценил человеческую жизнь, эту единственную неделимую величину
во вселенной. А Анжелина ценила только себя, свои желания и ничего больше.
Следуя по пути формирования ее личности, я воссоздал бы образ мышления,
присущий ей.
Это не так трудно, как кажется, по крайней мере - теоретически. У
меня был некоторый опыт работы с психоматическими наркотиками, и я хорошо
знал их возможности. Вековые исследования позволили создать лекарства,
которые могут стимулировать у пациента любой образ мышления. Хотите стать
на неделю параноиком? Пожалуйста - примите пилюлю и почувствуете, что это
такое. Некоторые действительно принимают это для кайфа, но для меня это не
годится. Нужна была чрезвычайно веская причина, чтобы меня, человека с
деликатным серым веществом, заставить решиться на это. Например, поиск
Анжелины.
Воистину прекрасным свойством всех этих психоматических препаратов
было их временное действие. Когда лекарство поглотится, галлюцинации
исчезнут. Я надеялся на это. Ни в одной из прочитанных книг не упоминалось
о том варварском вареве, какое мог состряпать я один. Это была
титаническая работа - искать в книге описания всех этих очаровательных
привычек Анжелины и находить каждой соответствующий психологический
образец. В процессе этого анализа мне даже потребовалась профессиональная
помощь, без упоминания, конечно, ее истинных целей. В конце концов передо
мной стоял пузырек слабо-дымчатой жидкости и магнитофон, где была
установлена лента со стимулирующими высказываниями, которая будет
прокручиваться в процессе действия лекарства. Осталось только собрать свое
мужество в кулак, как говорят классики. В действительности, это было не
все, я хотел принять еще кое-какие меры предосторожности. Я снял комнату в
дешевом отеле и попросил не беспокоить меня. Поскольку на подобный
поступок я решался впервые и не знал, как поведет меня моя психика, я
оставил в пределах видимости несколько записок. Через несколько часов
подобных приготовлений я понял, что начинаю тянуть время.
- Да, нелегко быть добровольно сумасшедшим, - сказал я своему
бледному отражению в зеркале. Отражение было согласно, тем не менее, мы
оба закатали рукава и приготовили большие шприцы. - Ну, поглядим, что
будет, - сказал я, аккуратно вводя иглу в вену и выдавливая до основания
поршень.
Результат был обескураживающий, если не сказать больше. Появился звон
в ушах и головная боль, которые быстро прошли, и все стало как раньше. Я
понял, что надо чем-то заняться, и сел читать газету, пока не устал.
Наступило разочарование. Я пошел спать, включив магнитофон, который мягко
нашептывал мне в уши свои сентенции, как: "Ты лучше всех и знаешь это, а
люди, которые этого не знают, должны остерегаться" или "Они дураки, все
дураки, умнее тебя нет никого на свете".
Спать было неудобно, наушники врезались в уши, а мой дурацкий голос
выводил меня из себя. Ничего не изменилось, эксперимент прошел впустую, и
неудача разозлила меня. Я сломал наушники, и мне стало легче, еще легче
стало после того, как я смял в тугой комок магнитофонную ленту.
Несколько дней я не брился, щетина скрипела у меня под рукой. Я втер
в руки крем, заглянул в зеркало и впервые поразился. Новое лицо подходило
мне лучше старого. Ошибка рождения или уродство моих родителей - я их
глубоко ненавидел, так как единственная полезная вещь, которую они сделали
- это родили меня - дали мне лицо, не соответствующее моей личности. Новое
было лучше. С одной стороны - более красиво, с другой - более строго. Я
должен был бы поблагодарить доктора Вульфа за эту работу. Поблагодарить
его пулей. Это было бы гарантией, что никто в мире не выследит меня через
него. Наверное, была жара, и у меня был солнечный удар, если а позволил
ему улететь живым.
На столе лежал листок бумаги с единственным словом, написанным моим
почерком, хотя я понятия не имел, зачем я его оставил. Там было написано -
АНЖЕЛИНА.
Анжелина, которую я жаждал заполучить, чтобы сжать ее белое горло
руками и давить до тех пор, пока не выкатятся глаза. Ха! Представив эту
картину, я засмеялся. Однако не следует быть таким легкомысленным.
Анжелина - это важно. Я собираюсь найти ее, и меня ничто не остановит. Она
сделала из меня дурака и пыталась убить. Если кто и заслуживает смерти,
так это она. Плохо, что это еще не сделано. Я разорвал листок на мелкие
кусочки.
Комната буквально давила на меня, захотелось выйти. На этот раз меня
привело в бешенство отсутствие ключей. Я знал, что вынимал их, но куда
дел, не помнил. Растяпа портье что-то мямлил, и я собирался сказать ему
все, что думаю об их сервисе, но воздержался. Для этих типов есть только
одно лекарство! Запасные ключи шлепнулись под пневмотрубой, и я забрал их.
Хотелось есть, пить, и больше всего найти место, где можно спокойно
подумать.
Ближайшее кафе предоставило мне эти возможности, после того, как я
отогнал проституток. Анжелина просто играла, а выглядела лучше всего этого
стада вместе взятого. Анжелина. Я все время думал о ней. Выпивка согрела
мой желудок, и она потеплела в моих мыслях. Неужели я действительно хотел
предать ее или даже убить? Что за чушь! Единственная умная женщина из тех,
с кем я встречался. Я никогда не забуду, как она вышагивала в своем
платье. Ее бы немного приручить, и какая бы получилась пара! От этой
сладкой мысли мое лицо вспыхнуло, и я одним глотком осушил стакан.
Я должен найти ее, она ни за что не покинет эту планету, напоминавшую
райские кущи. Девушка с ее амбициями пойдет здесь прямо к вершине, никто
не сможет ее остановить. Это именно то место, где она должна быть. Всю
свою жизнь Анжелина была уверена, что она лучше этой толпы, и доказывала
это себе и всем снова и снова. Мое прибытие могло бы быть величайшим
счастьем для Анжелины. Я вел себя на этой планете как настоящая
деревенщина. Когда Анжелина расправилась со мной, она могла остановиться,
успокоиться и подчиниться порядку. Соперничество могло быть на время
отложено.
Пока я сидел там, что-то встревожило меня, какой-то важный момент,
который никак не мог проявиться в памяти. Наконец я понял! Инъекция скоро
закончит свое действие. Мне необходимо вернуться в комнату. Всплыли страхи
по поводу выполнения эксперимента, но я понял, что это старые сомнения.
Это варево не более опасно, чем аспирин. И в то же время - величайшая,
космическая штука. Новые миры возможностей открывались передо мной, мозг
стал яснее, а мысли логичнее.
В баре я заплатил бармену и долго ждал, пока он отсчитывал сдачу.
- Побыстрее! - сказал я громко, чтобы все слышали. - Покупатель
торопится, так что и ты торопись... Еще два гильдена. - Я держал деньги на
раскрытой ладони, и когда он нагнулся, чтобы пересчитать их, я шмякнул ему
ладонью и деньгами по морде. Заодно, понизив голос, чтобы слышал только
он, я пояснил, что о нем думаю. Фрейбурский слэнг богат выражениями, и я
выбирал из них наилучшие. Я хотел продолжить обучение, но это требовало
времени, а я торопился в комнату в отеле. Уходя, я взглянул в зеркало,
висевшее на передней стене и отражавшее картину за моей спиной. И хорошо
сделал. Он вытащил из-под бара отрезок трубы и занес его над моей головой.
Не желая лишать его удовольствия, я не стал перехватывать его руку, и
только, когда она пошла вниз, отступил в сторону, позволив ему чуть-чуть
задеть меня.
А потом я просто схватил эту нахальную руку и сломал ее о край
стойки. Его вопли вошли в мое сердце райской музыкой, я был готов слушать
их сколько угодно. Но времени не было.
- Вы видели, как он предательски напал на меня? - сказал я
остолбеневшим посетителям, направляясь к дверям. Пострадавший исчез из
вида, видимо упал и стонал за стойкой. - Я иду звонить в полицию,
посмотрите, чтобы не убежал. - Конечно, он рвался сбежать так же, как и я
звонить в полицию. Я вышел из двери задолго до того, как посетители
сообразили, что же произошло на самом деле.
Бежать я не мог, чтобы не привлекать к себе внимания, лучшее, что я
мог сделать, это идти быстрой походкой. От напряжения я весь обливался
потом. В комнате первое, что я увидел, был пузырек на столе и шприц за
ним, завернутый в тряпочку. Мои руки не тряслись, я им этого не позволил.
Это была сильная штука!
Рухнув в кресло, я взял пузырек и увидел, что там осталось жидкости
меньше, чем на миллиметр. Для получения адской смеси требовался довольно
сложный процесс, однако формула сидела в моей памяти гвоздем, и не
представляло труда в любой момент восстановить ее. Вот только как достать
компоненты в этот ночной час? Да ведь это не сложно. Закон истории
