химеры, и я понял, что они держатся вместе, может быть, собираются жить в
новом мире, где они не будут изгоями. На корабле будет много химер;
известие о работе наемников далеко распространилось среди них. Я читал это
на их лицах так же легко, как резьбу бразильских мастеров на рукоятях их
мачете. Только человек с усиками и тонкой сигарой казался здесь неуместен.
Отличным. Глаза его блестели, когда он смотрел на свет. Он был настороже.
Спокойнее остальных и гораздо опаснее. И он не смотрел на меня.
Все казалось мне завораживающим. Даже серые стены и клочок бумаги под
креслом. Руки мои перестали дрожать, дыхание выровнялось. Но в груди
стучало, словно о ребра колотится кролик. Я представил себе, как коктейль
проникает в мой живот и горит там, как уголь. Все смотрели теперь на
человека за компьютером. Он завораживал. У него поразительно чистая белая
сорочка, и когда он шевелил рукой, оставался белый след в сознании.
Завораживали его тонкие усы и узкое лицо. Как морда крысы или лицо хозяина
борделя. Он здесь предводитель. Он бордельная крыса, и он трогает
клавиатуру компьютера и завораживающе смеется.
Голос у него звучал расплывчато. Я словно смотрел замедленную съемку.
- Друзья, - сказал он, - у меня интересная новость. - Завораживающе.
- Среди нас опасный убийца. Завораживающе.
- Нет! - воскликнул кто-то. "О, да!" - неслышно произнес я.
- Это правда! - сказал Бордельная Крыса. Завораживающе. - Сегодня в
Панаме... - Панама... Панама... Панама... - этот убийца перерезал человеку
горло! - Каждое слово как фрукт, как зрелое авокадо. Я видел, как рот его
произносит слова, и когда слог возникал и созревал у него на языке, он
давал ему возможность проскользнуть сквозь губы и выпасть на пол.
Завораживающе. Я знал, что что-то совершенно неправильно: я не могу
размышлять логично. Может, это из-за капсулы, которую я принял?
Мне не нравилось, что говорит Бордельная Крыса. Коктейль горел у меня
в животе как раскаленный уголь, от него исходили волны жара. Я чувствовал,
как этот жар проникает во все мои внутренности, и знал, что если буду
держать рот закрытым, он охватит и мозг, поглотит меня. Поэтому я открыл
рот и сознательно дунул жаром в сторону Бордельной Крысы.
Я дул жаром в сторону Бордельной Крысы, и в воздухе поплыл желтый
вихрь, как огненное колесо. Но прежде чем это сверкающее желтое кольцо
долетело до Бордельной Крысы, его кожа посинела и похолодела, так что
кольцо только вернуло ему нормальную температуру. Я выругался про себя,
потому что он отразил мое колдовское нападение, поэтому я стал быстро
посылать в него огненные кольца и смотрел, как они летят по комнате, а
слоги продолжают выскальзывать из его рта и падать на пол, один за другим:
"Па - на - ма - толь - ко - что - у - зна - ла - где - у - бий - ца - сей
- час - служ - ба - бе - зо - пас - нос - ти - стан - ци - и - и - дет -
сю - да - что - бы - схва - тить - э - то - о - пас - но - е - жи - вот -
но - е - у - нич - то - жить - е - го".
"Итак, они собираются схватить меня, - понял я. - Я умру. Как
завораживающе". Огненные кольца охватили Бордельную Крысу, но не обожгли
его, потому что он рукой сделал в воздухе мистический символ. Жар охватил
его, как матка, и он стоял невредимый, защищенный огненным ореолом. Он
отразил мое нападение, но я знал, что мне нужно только продолжать дышать,
и огонь во мне будет возрастать, пока не достигнет критической точки, и я
не смогу его сдерживать и взорвусь, как атомная бомба, и убью всех. Но еще
раньше частью сознания я подумал, что должен попытаться спастись.
Я встал и пошел по комнате, улыбаясь сидящим. За мной только пустые
коридоры, спрятаться негде. Я посмотрел на дверь, ведущую к шлюзу. За ней
корабль. Но дверь закрыта. Я дунул на нее огнем, чтобы посмотреть, не
расплавится ли она. Не расплавилась. На лицах окружающих появилось
удивление и интерес.
Бордельная Крыса рассмеялся, и теперь его слоги не плюхались на пол,
а шумели, как вода на камнях:
- Но самого хорошего я вам еще не сказал. Жертва этого парня, так
жестоко убитый человек, многим из вас известен - Эйриш Мухаммад
Хустанифад!
Изо рта Бордельной Крысы вырвался поток воды, ударился о стены,
заполнил комнату, сбил меня на колени и затопил огонь в желудке, и я
остался холодным и обнаженным. Несколько человек удивленно ахнули.
Химера Перфекто вскочил, подбежал ко мне и схватил меня за рубашку.
- Правда? Это правда? - закричал он, и несколько других подхватили: -
Это правда?
Руки у него как железо, и я подумал, что он сломает мне шею. Я не мог
больше дышать огнем. Мне стало холодно. Кожа моя посинела от холода. Я
осмотрелся: никто не собирается мне помочь.
Я рассердился, потому что эта химера касается меня без разрешения. Он
осмелился притронуться ко мне! Он вторгся на мою территорию! Он больше
меня, я знаю, что он сверхчеловечески силен, он может меня убить, но я
понял, что холод во мне - тоже сила, волшебная сила, большая, чем огонь,
которым я дышал. "Тебе придется побить этого придурка, поставить его на
место", подумал я.
- Конечно, я убил его, puto! [шлюха, проститутка (исп.)] - крикнул я
Перфекто и встал. - И так как ты коснулся меня, я убью и тебя!
Я ударил его своей холодной тяжелой ногой в промежность и
одновременно ледяным кулаком - в нос. Из его носа медленно брызнули капли
крови. Завораживающе. Он выпустил меня и опустился на пол, больше от
неожиданности, чем от холода. Я пнул его в лицо, готовый пожертвовать
ногой, чтобы она раскололась и осколки льда пронзили ему мозг. Но он
медленно поднял руку, схватил меня за ногу, повернул ее, и я услышал, как
трещат мои ледяные кости. Я на метр взлетел в воздух, мне показалось, что
я стою в нем, и я подумал, что похож на Христа, возносящегося на небо. И
тут же ударился о стену.
Все в комнате смотрели на меня, у всех рты напоминали букву О от
удивления. Завораживающе. Воздух от удара вырвался у меня из легких, я
скользнул на кресло, а с него на пол.
"Теперь придется убить их всех, и придется это делать со сломанной
ногой". Я встал, и закричал в гневе, и бросился на женщину химеру. Я
превратился в тонны летящего на нее льда, в неудержимый ледник. Она
испуганно смотрела на меня, сжимая ручки кресла, потом откинулась и
подняла каменные ноги, ее ботинок ударил меня в лицо, расколол лед.
Завораживающе.
"Мне следовало есть больше рептилий", подумал я, красная волна
прокатилась у меня перед глазами, и мир сократился до холодной далекой
черной точки.
Красные и белые облака завертелись и превратились в фигуру.
Бордельная Крыса курил свою сигару и выдувал дым мне в лицо. Он совершенно
неуместен здесь! Он пришел убить меня! Я знал это, как собственное имя.
Закричал и попытался ударить его, но руки у меня были связаны за спиной.
- Слишком большая доза... Слишком большая доза... Слишком большая
доза... Коктейль... - сказал он, передвигая концом языка сигару, так что
ее горящий кончик описал дугу. Я увидел в воздухе огненную полосу.
- Но он принял только одну, - сказал кто-то.
"Да, - подумал я, - но какова дозировка?" Я гневно закричал на
Бордельную Крысу.
Он шлепнул меня по лицу.
- Какой сегодня день?
Я попытался ответить, но не мог вспомнить. Мне показалось это очень
важным. От попытки думать заболела голова. Я рассмеялся. В мгновение все
снова стало очень ясным и определенным. И эта ясность очень забавна. Я
продолжал смеяться.
- Ты принял слишком большую дозу коктейля! - закричал Бордельная
Крыса. - Успокойся! - Я посмотрел ему в лицо. Под глазами у него были
вытатуированы две маленькие серебряные слезы. В гетто Колона и Панамы-Сити
я уже видел такие знаки. Их делали себе вожаки банд, чтобы показать,
сколько соперников они убили: по одной слезе за каждое убийство. Очень
забавные татуировки. Я снова рассмеялся и заплакал: какая забавная шутка -
эти татуировки!
Снаружи, за помещением таможни, какой-то гринго крикнул:
- Анжело Осик, выходи, заложив руки за голову!
Но я смеялся и не мог остановиться.
- Мы пытаемся помочь тебе! - объяснил Крысиная Морда. - Смотри! -
Кто-то повернул мне голову, чтобы я видел всю комнату. Одни лежали на
полу, направив на дверь плазмовые ружья с длинными ложами. Другие сидели в
защитном вооружении зелено-коричневых джунглевых тонов, ожидая схватки. У
Перфекто из защиты были только бронированные перчатки. Мужчина, игравший
на гитаре, теперь надел очки с лазерным прицелом и направлял на дверь
ракетную установку с четырьмя мини-ракетами.
Человек в серых брюках, без оружия и защитной одежды, стоял у стены,
хмурясь, очевидно, сбитый с толку развитием событий. Он нервно посматривал
на меня. Он был так забавен, что я еще сильнее рассмеялся. Все ранцы и
рюкзаки валялись на полу. Из каждого вывалилась одежда, оружие, гранаты.
- Смотри, - сказал Крыса. - Мы тебе поможем. Перфекто говорит, что ты
везунчик и сражаешься, как ягуар - глупый, слабый ягуар, но по крайней
мере свирепый. К тому же ты сегодня отомстил за генерала Тапиа, когда убил
Эйриша. Ты слышал о Тапиа?
Я попытался вспомнить. Голова болела.
- Чили, - сказал я наконец, но это единственное слово прозвучало
странно, я улыбнулся и больше ничего не смог припомнить.
- Да, верно, - сказал Крысиная Морда. - Его убил в Чили cabron [козел
(исп.)], которого ты прикончил сегодня! Мы поймали и судили Эйриша, но
кто-то отравил его конвоиров, и он сбежал. Помнишь?
Я не помнил. Cabron тот, что трахает коз, какое забавное слово! Я
повторял его снова и снова:
- Cabron, cabron, cabron.
Бордельная Крыса продолжал:
- Теперь мы тебя свяжем, потому что не можем тебе доверять, пока ты
под действием наркотика. Ладно?
- Подожди! - сказал я, вспомнив человека в серых брюках. Кто-то сунул
мне в рот кляп, руки мне связали за спиной. Нога у меня была сломана, и я
не мог встать. Я напрягал мышцы, пытаясь разорвать узы, но все было
бесполезно; тогда я посмотрел на человека в серых брюках и рассмеялся.
Сзади тот, что связал мне руки, прошептал:
- Все будет в порядке. Мы о тебе позаботимся.
Он стоял за мной, и я не мог видеть его лица, но он похлопал меня по
руке рукоятью своего пятидесятикалиберного джунглевого ружья, чтобы
показать, что он вооружен.
В коридоре гринго крикнул в громкоговоритель:
- Анжело Осик, выходи с руками за головой.
Конечно, я был связан и не мог выйти. Мне захотелось сообщить об этом
человеку с громкоговорителем, но и этого я не смог сделать, потому что во
рту у меня был кляп. И я только смеялся иронии своего положения.
Все в помещении напряженно ждали, но никто не пытался ворваться в
дверь. Кое-кто начал потягиваться, один молодой человек, соскучившись,
зевнул. Другие это увидели и тоже начали зевать, как будто хотели
проверить, кто лучше всех изобразит скуку. Наконец в попытке заманить
службу безопасности в помещение женщина с плазмовым ружьем закричала:
- На помощь! На помощь! У него пистолет! Он говорит, что всех нас
убьет!
Несколько человек в комнате захихикали. И я был согласен, что ничего
более забавного в жизни не слышал. Я рассмеялся, заплакал и испугался, что
задохнусь из-за кляпа, потому что невозможно одновременно смеяться и
дышать.
Молодой человек из зевающей команды улыбнулся и пустил стрелу в
потолок.
- Назад, вы все! - закричал он, и несколько человек закричали словно
от ужаса и боли, а один их молодых людей принялся издавать звериные звуки
