женщины, все смуглые латиноамериканцы, у всех вещи в мешках и рюкзаках. Я
осмотрел помещение в поисках того, кто здесь неуместен. Все серые лица
показались мне одинаковыми. Все наемники выглядели удрученными,
оборванными и грязными. У нескольких не хватало конечностей, и у многих
черные пластиковые пальцы и серебряные руки. У одного высокого худого
киборга серебряное лицо, как у Будды; на лбу у него зеленая звезда, и лучи
расходятся по щекам. Индеец с кривыми зубами напевал унылую песню, играя
на синей пластиковой гитаре, ему подпевало с полдесятка человек с
опущенными головами.
У одного из поющих серые брюки и армейские ботинки.
Он поднял голову и взглянул на меня горящими черными глазами, но не
пропустил ни одной ноты. Продолжая петь, снова опустил голову. Он не может
напасть на меня на виду у двадцати свидетелей.
Вначале я хотел выйти, но он обязательно пойдет за мной. К тому же
теперь я его знаю: если захочу напасть на него в подходящий момент, на
моей стороне будет внезапность. Мне нужно только проследить, с кем он
связывается, и я буду знать его сообщника. И я решил довериться судьбе.
Англичанка за стойкой знаком подозвала меня, потом взглянула на
терминал компьютера. Я оставил Тамару у двери и подошел к столу.
Англичанка даже не посмотрела на меня и не потрудилась спросить,
говорю ли я по-английски.
- Вы должны были пройти обработку в Независимой Бразилии или на борту
шаттла, - сказала она, кивнув в сторону экрана монитора на стене: на
мониторе виднелся посадочный вход в "Харон", через который проходили
тысячи латиноамериканцев, выходивших из шаттла. Я удивился, увидев так
много людей. Как много все-таки сбежало с Земли. Хотя меня от них отделяла
только тонкая стена, я совсем не был уверен, что доберусь до корабля. - У
вас всего несколько минут. Нам нужны образцы тканей для генного
сканирования. Закатайте рукав и встаньте сюда. - Она вышла из-за стола и
подошла к рентгеновскому микроскопу в углу комнаты.
- Мой геном есть в документах, - сказал я, закатывая рукав. Руки у
меня тряслись. - Никаких незаконных генетических структур у меня нет. -
Полное генетическое сканирование занимает несколько часов; я никогда не
успею.
Она посмотрела на мои дрожащие руки и механически ответила:
- Больно не будет. Это стандартная процедура для всех улетающих на
Пекарь. Нам необходимо установить природу всех ваших усовершенствований.
Она достала пластиковый прибор для забора образцов тканей с десятком
различных игл и поднесла к моему запястью, потом отняла и положила в
микроскоп. Щелкнула переключателем. Микроскоп испустил несколько
скрежещущих звуков и начал читать мой геном, на экранах нескольких
мониторов появились схемы моей ДНК. Я с облегчением увидел, что на каждом
экране отдельная хромосома; нет перекрестной проверки для точности. Это
сберегает много времени.
У стены приятно пьяный человек сказал своему компадрес [другу,
приятелю (исп.)]:
- Не понимаю... С кем... с кем мы будем воевать?
- С японцами.
- Но я думал, мы будем работать на японцев, - сказал пьяный.
- Si. Мы работаем на Мотоки, а они японцы. Но будем воевать с
ябадзинами, а они тоже японцы.
- Ага. Яба... яба... да что это за название?
- Оно означает "варвары".
- Но я не хочу воевать с варварами, - сказал искренне обидевшийся
пьяный, - мои лучшие друзья варвары.
- Никому не говори об этом, иначе потеряем работу, - предупредил
третий.
Увидев, что микроскоп заработал, женщина за столом попросила мое
удостоверение личности; я дал ей его и прошел сканирование сетчатки, потом
она сказала:
- Когда шаттлы из Независимой Бразилии разгрузятся, мы откроем эту
дверь и начнем окончательную обработку. Иммунизационные уколы будут
сделаны вам на корабле. А до того времени можете сесть и отдохнуть, мистер
Осик.
Я сел поближе к выходу, в стороне от всех остальных, и подтащил к
себе сундук с Тамарой. Человек в серых брюках продолжал петь. Он ни с кем
не разговаривал и никому не делал знаков. Что подумают таможенники, открыв
мой сундук? Они найдут в нем только тощую маленькую ведьму с глазами зомби
- Флако это понравилось бы, он бы стал называть ее Глаза Зомби - с
головой, полной кошмаров. Но я не хотел отказываться от нее.
Человек в нескольких сидениях от меня начал рассказывать смешную
историю:
- У меня был друг в Аргентине. Ночью кто-то разбудил его,
постучавшись в дверь. Он решил, что это тайная полиция идеал-социалистов,
поэтому спрятался в шкафу. Стук продолжался, наконец дверь сломали, кто-то
вошел в комнату и раскрыл шкаф: перед моим другом стояла Смерть вся в
черном. Мой друг закричал: "Слава Богу! Я думал, это тайная полиция!"
Смерть удивленно открыла рот и сказала: "Их еще нет? Я, должно быть,
пришла слишком рано".
Шутка вызвала лишь несколько смешков. Но один из засмеявшихся был
человек в серых брюках - он сам из тайной полиции. Эта мысль меня не очень
утешила.
Перфекто прошел через ту же процедуру, что и я, потом подошел и сел
рядом со мной.
Таможенница вставила мое удостоверение в компьютер и начала набирать
команды. Это заставило меня нервничать. На лбу и верхней губе выступили
капли пота. Если смерть Эйриша обнаружена, она узнает об этом через
несколько минут. В дальнем конце комнаты у стены сидело пятеро. Маленький
человек с тонкими усиками и длинными волосами курил тонкую сигару. Он
сидел так, что ему виден терминал компьютера, и очень внимательно смотрел
на него. Он отличался от остальных, его внимательность была необычной. На
нем свежая белая рубашка - не мятая и грязная, как одежда у всех
остальных. Неожиданно таможенница выключила компьютер и встала из-за
стола. Не глядя на меня, она вышла из комнаты.
- Какие у этой гринго лобковые волосы, - пробормотал рослый метис,
когда женщина вышла. Все облегченно перевели дыхание и рассмеялись, потому
что эта женщина-гринго подавляла нас своим присутствием.
- Наверно, наш запах ее наконец выгнал, - пошутил один из индейцев, и
все снова рассмеялись.
Плотного сложения человек сказал:
- Итак, Перфекто, ты все же решил лететь с нами?
- Не я решил - за меня решили жители моей деревни, - ответил
Перфекто.
- А я-то думал, ты уже alcalde [алькальд, мэр (исп.)] своей грязной
деревушки, - сказал этот человек.
- Нет. Три месяца назад моя жена родила нашего восьмого ребенка. И на
прошлой неделе она сказала, что снова беременна. Когда соседи об этом
узнали, они рассердились и обвинили меня. Даже собаки на меня рычали.
Все рассмеялись, но некоторые понимающе переглянулись, взглядами
просили его не говорить больше ничего.
- К несчастью, - продолжал Перфекто, - я не занимался любовью со
своей женой после рождения ребенка!
Среди друзей такое признание вызвало бы бурю смеха. Но здесь только
некоторые усмехнулись, а сам Перфекто захохотал громко и с надрывом.
Человек в белой рубашке и с тонкими усиками встал и потянулся. Потом
подошел к компьютеру таможенницы. Волосы у меня на затылке встали дыбом, я
заерзал. Он вставил одну из моих карточек и снова включил компьютер.
- Восемь детей! - воскликнула женщина. - Тебе повезло, что тебя не
убили! - Перфекто снова засмеялся, почти безумно. Я посмотрел на синяк у
него на челюсти и порез над глазом. Наверно, кто-то все же попытался его
убить или поранить.
Человек у компьютера, по-видимому, с интересом читал мой файл. У меня
свело живот; я не мог решить, что мне делать с руками. Он начал нажимать
клавиши, вызывая файлы, не имеющие отношения ко мне. Его действия
привлекли внимание сидевших с ним рядом. Я подумал, чем он так
интересуется; если бы я смог не привлекать внимания, я бы его остановил.
"Этого человека послал Джафари", подумал я. Потом я понял, что он может
связываться с кем-то через компьютер, извещает людей Джафари, что нашел
меня. Я очень испугался, но делал вид, что не обращаю на него внимания.
Вытер пот со лба.
- Сеньор, вы здоровы? - спросил Перфекто.
Я взглянул на него.
- Спасибо, все в порядке.
- Вы плохо выглядите, - заметил Перфекто.
- Я себя не очень хорошо чувствую, - правдиво ответил я.
- Малярия?
- Что?
- У вас малярия, - сказал Перфекто. - У меня она была много раз.
Больные малярией бледнеют, потеют и дрожат, как вы сейчас.
- Да, у меня малярия. - Я обрадовался, что он не заметил мой страх.
- Вызвать вам врача?
- Нет, спасибо, я сам врач. - В противоположном углу один из поющих
рассмеялся, и я подумал, может, он прочел язык моих телодвижений и понял,
что я боюсь. Страх сразу меня выдаст, если я немедленно что-нибудь не
предприму. Я принял бы транквилизатор, но моя медицинская сумка служит
подушкой Тамаре, и открыть сундук я не могу. Страх сжимал мне грудь,
дыхание стало неровным. Я вспомнил коктейль конкистадора, который забрал у
Эйриша. Я не знал его состава и инструкции по применению, но по весу мы с
Эйришем примерно одинаковы, поэтому я взял капсулу и раздавил зубами.
Вкус, немного похожий на чесночный, но сладкий, крепкий, опьяняющий. Как
теплое виски. На мгновение обожгло губы и десны, потом коктейль начал
действовать, и лицо онемело.
Перфекто кивнул, очевидно, довольный, что я позаботился о себе.
Посмотрел на компьютер. Человек с узкими усиками улыбался, довольный
собой.
Голову у меня повело вперед, будто она подвешена к маятнику,
совершившему большой взмах, в тот же миг я почувствовал, что перехожу в
другой мир, мир с поразительной ясностью мышления. Хотя по краям все
предметы стали нечеткими, когда я смотрел на что-нибудь пристально,
становились видны мельчайшие подробности. Я мог прочесть во внешности
Перфекто всю историю его жизни: вены у него на шее пульсировали, и от
этого голова маленького льва на татуировке прыгала взад и вперед, и я
неожиданно понял, кого представляет эта татуировка и кто такой сам
Перфекто - он химера, один из тех генетически преобразованных людей,
которых генерал Торрес создал для войны в Чили. Но так как уши у него не
деформированы, как у тех химер, у которых есть звуколокатор, и потому что
ему около тридцати лет, он, должно быть, одна из ранних моделей, не
гуманоид, а преобразованный человек. Глаза у него широко расставлены,
чтобы шире стало поле зрения; густые волосы скрывают очень большой череп и
соответственно большой мозг; шея и позвоночник массивные, и костяк
способен нести мощную мускулатуру тела. Большинство людей считают табу
брак с таким существом, даже рождение от него детей. Химера ниже даже
индейца. И когда он родил восьмерых детей, его община действительно должна
была рассердиться. Я все это понял мгновенно, пока коктейль скользил у
меня по горлу, обжигая глотку и пищевод и вызывая их онемение. Я взглянул
на остальных людей в комнате и увидел, что большинство погружено в свои
мысли. Глаза пустые, как у рефуджиадос, выгоревшие, безжизненные, лишенные
надежды. Они участвовали во множестве войн в Южной Америке и все
проиграли. Все бедные; одежда свидетельствует, что они жили в домах с
земляным полом. Только у одного непроницаемое серебряное лицо. И еще в
комнате человек в серых брюках. Он сидел неподвижно, готовый к действиям,
и упрямо не смотрел в мою сторону.
Я определил уровень напряжения у остальных в комнате. Трое мужчин и
две женщины того же возраста и телосложения, как и Перфекто, все они
