глухой звук. Бык топтал тело Тамил. Он снова и снова поднимал огромные
передние ноги и опускал на нее, вдавливал ее разбитое тело в песок, ломал
кости. Бык стоял над ней и фыркал, словно принюхивался к крови, потом
сунул рог ей в живот и поднял ее на воздух. Несколько раз прошел с ней
взад и вперед по берегу, потом поскакал в воду.
- Тамара! - закричал я, и она оглянулась на меня, с выражением
ненависти на лице. Раскрыла рот и подула на меня тьмой. И когда холод и
антисептическая тьма сомкнулись надо мной, я заскулил перед смертью.
Я встал и побрел из комнаты в комнату, ища чего-то словно в тумане;
не знаю, что я искал, но найти не смог. Смотрел на вещи в комнатах и
думал, не их ли ищу. Пошел к двери, и в лицо мне ударило солнце. Прошел в
передний двор, разглядывая орхидеи и деревья. Не они ли то, что мне нужно?
И обнаружил, что стою перед дверью соседа. Я открыл ее.
Родриго Де Хойос сидел в кресле в своей гостиной. Он посмотрел на
меня.
- Дон Анжело, что случилось? Что случилось? - воскликнул он, вставая
и пересекая комнату. Взял меня за руку и ввел в дом, потом заставил сесть
в большое мягкое кресло. Я попытался встать, но он заставил меня сидеть. -
Вы больны? - спросил он.
Я посидел несколько минут, думая, но ничего не мог придумать. Мысли
мои все время упирались в глухую стену. Я схватил Родриго за рубашку.
- Произошло нечто ужасное! - сказал я и всхлипнул. Потом вспомнил: -
Я хочу уйти! - И закричал: - Достаньте мне шаттл!
Родриго смотрел на меня, словно решил, что я не в своем уме. Сложил
руки, взглянул на них, со свистом пропустил воздух сквозь зубы, посмотрел
на часы. Потом, спустя, казалось, очень много времени, подключился к
Пан-транспорту и попросил как можно скорее прислать мини-шаттл.
Он отвернулся на время, и я встал и направился к выходу. Он попытался
снова усадить меня, но я оттолкнул его, и он больше меня не останавливал.
Я пошел домой, открыл дверь и обнаружил, что Эйриш по-прежнему лежит
у основания лестницы и тяжело дышит сквозь маску. Должно быть, одно из
легких у него отказало. В воздухе пахло чесноком и сожженной плотью и
волосами. Я удивился, что не помню, как проходил мимо него, когда выходил
из дома. На пути в спальню я чуть не споткнулся о его тело.
Тамара совершенно неподвижно сидела на кровати, чуть наклонившись
вперед. Я протянул руку и коснулся ее шеи, чтобы нащупать пульс. У нее не
было пульса. Я включился в монитор сновидений, чтобы проверить,
регистрируется ли активность мозга. Впрочем, это ничего не значит: я знал,
что пока живы отдельные нервы, люди могут видеть сновидения даже через
сорок минут после смерти. Эти мгновенные вспышки называются "снами
мертвецов". Но монитор оставался пуст. Я стащил Тамару на пол и применил
ВСЛД (восстановление сердечно-легочной деятельности). Начал массировать ей
сердце и вдувать воздух в рот, но она не реагировала.
Я знал, что скоро прилетит шаттл, поэтому побежал за своей
медицинской сумкой и достал раба - это миниатюрный прибор с компьютером,
который заменяет рефлексы нервной системы. Иглы прибора я вонзил в мозг
Тамары, сразу над поддерживающим позвонком. Включил раба, и Тамара начала
хватать ртом воздух; я отладил раба, так что ее сердце забилось ровно,
выровнялось и дыхание. Это ничего не значило: раб может заставлять ее тело
функционировать, даже если мозг погиб или изъят.
Долгое время я проверял монитор: он оставался пуст, никаких признаков
активности мозга, нет даже снов мертвецов. Я отключил раба, и Тамара тут
же прекратила дышать. Есть вероятность, что она выживет, очень слабая
вероятность, но для этого ее нужно немедленно поместить в больницу. Но я
не мог этого сделать. Слишком велики шансы, что она претерпела серьезную
травму мозга, и даже если новые клетки мозга можно вырастить, в них не
будет ее воспоминаний, ее личности. И она всю жизнь будет сталкиваться с
людьми, которых не помнит.
Я отвел ее маску, чтобы в последний раз взглянуть на лицо. Очень
бледное и совершенно неподвижное. Слеза выскользнула из левого глаза и
медленно пробиралась по щеке. Я смахнул ее и удивился тому, что у нее
по-прежнему высокая температура. Закрыл ей глаза и прошептал слова,
которые произносят все рефуджиады над своими мертвыми товарищами:
- Свободна наконец!
Я не мог видеть ее совершенно неподвижной, поэтому снова включил
раба, просто чтобы услышать ее дыхание. Так она словно жива, хотя это
всего лишь имитация жизни.
Я начал думать, что делать дальше, и прежде всего сложил одежду в
небольшую сумку. За мной три мертвых тела, и я не рискну показаться в
панамском суде. Я знал, что нужно что-то сделать с Эйришем. Услышал за
собой шум, повернулся - никого нет. Я прошел на кухню, взял медицинскую
сумку, заполнил бутылочку синтетической кровью, но пролил большую часть
крови на стол, потому что у меня тряслись руки. Потом спустился вниз по
лестнице, где на полу лежал Эйриш, снял газовую маску у него с лица, взял
скальпель и вонзил лезвие ему под правый глаз. Повернул лезвие, пока не
вырезал глазное яблоко. Глаз я опустил в кровь, взболтал бутылку и сунул
ее в карман. Снова услышал за собой шум, обернулся - никого нет. Стук
продолжался, и я понял, что это стучат мои собственные зубы. Я начал
тяжело дышать, чаще забилось сердце.
Скальпелем я разрезал горло Эйриша от уха до уха.
- За Флако, ты, убийца, ублюдок, - сказал я. Смотрел, как хлынула из
горла кровь. И когда она перестала течь, я почувствовал, что и во мне
что-то умерло. Я считал, что Бог накажет меня. - Насц... на него, если он
не понимает шуток! - сказал я. Смеялся и плакал одновременно.
Я обыскал карманы Эйриша и нашел банковскую карточку и книгу "Святое
учение Твилла Барабури", а также несколько ножей, отвертку и два "коктейля
конкистадоров" - капсулы со стимулянтами и эндорфином, их нужно раздавить
зубами, и наркотики усваиваются мгновенно. Солдаты принимают эти коктейли
в бою, чтобы успокоиться и ускорить свои рефлексы, но кое-какие
составляющие в них вызывают привыкание, и их нужно принимать во все
увеличивающихся дозах. Эти капсулы практически бесполезны, потому что я не
знаю их точного содержимого и поэтому не смогу их перепродать. Но я
фармаколог и не могу спокойно выбрасывать медикаменты, поэтому я положил
их в карман вместе с другими вещами Эйриша. Потом сложил лазерное ружье,
сунул его в сумку и вернулся в спальню, чтобы взять свои монеты.
Тамара по-прежнему лежала на кровати, глаза ее открылись - это
побочный эффект действия раба, подключенного к ее мозгу. Роясь в шкафу в
поисках монет, я почувствовал холодок на спине. Мне показалось, что Тамара
смотрит на меня, и у меня затряслись руки.
- Если уйду без нее, подумал я, никогда не освобожусь от ее призрака.
Мне все равно, мертва она или нет. Я хотел взять ее с собой. Разве
она сама не хотела уйти? И даже если мозг ее поврежден, мы можем так
спрятаться, что Объединенная Пехота никогда не найдет ее. Я решил взять ее
с собой, даже если она начнет разлагаться у меня на руках. И, приняв такое
решение, ощутил безумную радость. Почувствовал, что инстинктивно принял
верное решение.
В кладовке у меня был большой тиковый сундук, украшенный
изображениями слонов и тигров; он достаточно велик, чтобы вместить Тамару.
Я поднял ее и уложил в сундук, удивляясь тому, как мало она весит; с ее
тонкими костями и недоразвитыми мышцами в ней вряд ли больше тридцати пяти
килограммов.
Вытащил сундук наружу и сел под папайей, дожидаясь шаттла. Мышцы у
меня свело, я тяжело дышал, поэтому лег в траву и постарался успокоиться.
Темнело, и фруктовые летучие мыши уже собрались надо мной, когда прилетел
шаттл.
На нем был сканер безопасности. Я подошел к шаттлу, и механический
голос произнес:
- Назовите цель полета и приготовьтесь к проверке личности.
Я достал бутылку с синтетической кровью и извлек из нее глаз Эйриша.
Хотя кровь снабжала его кислородом, протеин глаза начал белеть. Я прижал
глаз к сканеру и сказал:
- Станция Сол, зал отлета номер один.
Сканер ответил:
- Добро пожаловать, Эйриш Мухаммад Хустанифад. Вложите вашу
банковскую карточку, и мы вычтем 147.232 международные денежные единицы с
вашего счета. Надеемся, вам понравилось ваше пребывание на Земле.
- Спасибо, - спокойно ответил я. - Действительно понравилось. Мне
будет не хватать Земли.
И я вложил в компьютер банковскую карточку Эйриша.
Я слышал, как открылась дверь дома Родригеса, он вышел, чтобы
попрощаться со мной. Я сунул глаз Эйриша в карман. Родриго подошел, обнял
меня, взглянул на большой сундук и указал на него концом ноги.
- Ты ведь не вернешься?
- Нет. - Я опустил голову и прошептал: - Я не могу вернуться.
Возможно, ты услышишь обо мне, но никто не должен знать, куда я улетел.
Родриго серьезно кивнул и поглядел в землю.
- Ты всегда был добрым другом и хорошим соседом. Если меня спросят, я
скажу, что ты утром, как всегда, отправился на ярмарку. Но послушай мой
совет. В твоем голосе отчаяние. Ты боишься. Вероятно, у тебя есть для
этого причины. Но не позволяй, чтобы страх мешал тебе трезво мыслить, дон
Анжело.
- Ты тоже всегда был мне добрым другом, - прошептал я ему на ухо. -
Не могу тебе сказать больше, но тебе нужно взять семью и улететь с
планеты. Подальше от Объединенной Пехоты. - Я посмотрел ему в глаза,
увидел, что он мне не верит, и понял, что мое смутное предупреждение
ничего не даст.
Он кивнул, словно успокаивая сумасшедшего, и помог мне затащить ящик
в шаттл.
Шаттл вел компьютер, в нем нет кабины пилота, поэтому внутри довольно
просторно. В полете я держал ящик открытым, чтобы к Тамаре поступал
воздух. Глаза ее были открыты, но взгляд оставался несфокусированным, она
смотрела в потолок, как зомби. Я шутил с ней, рассказывал анекдоты своего
детства, пообещал увезти ее далеко, на планету, где в реках водится рыба,
а фруктовые деревья растут, как сорная трава. Я вспотел, все время
представляя себе, как на станции таможенники откроют мой сундук и найдут в
нем зомби. Представил себе, как буду пробиваться со станции, попытаюсь
захватить корабль, и все более возбуждался. Я понимал, что это безумная
мысль, и потому стал обдумывать другие возможности. Но единственной
возможностью было оставить где-нибудь сундук с Тамарой - может, возле
станционной больницы - и надеяться, что он не станет для нее гробом. Но
даже если врачи сумеют спасти ей жизнь, кто-то обязательно отберет ее.
Ничего не оставалось, как попытаться пронести ее на борт межзвездного
корабля, а это казалось совершенно невозможным.
Поэтому я отвернулся и постарался не обращать на нее внимание. Начал
играть монетами в кармане, смотрел в иллюминатор. Солнце садилось за
Колоном, но я видел платиновый блеск банановых плантаций и огни тысяч
городов. По Земле двигалась полоса тени; мир подо мной темнел. В голове
зазвучал вызов комлинка; я не обращал на него внимания, потом вообще
отключился. В шаттле оказался доступ к банковскому компьютеру. Я
воспользовался им, чтобы перевести деньги со счета Эйриша на свой. Потом с
помощью компьютера шаттла проверил, не запросил ли какой-нибудь звездный
корабль фармаколога. Таких запросов не было. Проверил, нет ли таких
запросов с других планетных систем - с оплатой пролета. Кто-то с Дельта
Павонис отчаянно нуждается в морфогенетическом фармакологе и готов
оплатить пролет на планету, которая называется Пекарь. Корабль -
