она приклеилась носом к цветам.
- Значит, ты видел ее? - спросил я.
- Да. Я сказал ей, что я врач и что ты попросил меня присмотреть за
приемом лекарств.
- Она тебе поверила?
- О, да, я очень хороший лжец. - Флако рассмеялся. - И еще: в
кристалле есть программа, старая военная программа.
- Военная?
- Да. Программа реальности для мозговой сумки.
Я слышал однажды на медицинском конгрессе речь об этих программах
реальности. Военные подключали их к мозгам, которые необходимо сохранить
для трансплантации. Программа реальности предохраняет готовый для
трансплантации мозг от сенсорного голода, иначе он может стать параноидным
или психотиком. Она подключает сознание к сновидению, где мозг человека
ест, работает, спит и совершает другие обычные действия, не сознавая, что
существует без тела. Но программа реальности может пользоваться только
существующими воспоминаниями и разнообразит сценарии, смешивая части этих
воспоминаний. Мозговая сумка следит за реакциями мозга и вносит поправки в
сценарии, чтобы мозг не был слишком удивлен и шокирован.
- Украдена? - спросил я.
- Согласно регистрационному коду на кристалле, он принадлежит сеньору
Амиру Джафари. Этот Джафари живет на одной из орбит Лагранжа. Не является
гражданином никакого государства и потому, по-видимому, предпочитает жить
вне закона. Обладание им такой программой незаконно: он поэтому не станет
сообщать о ее краже.
- Он врач? - спросил я.
Флако пожал плечами.
- Иначе зачем бы ему интересоваться сохранением мозга?
Флако снова пожал плечами, достал кристалл из кармана и сказал:
- Если захочешь продать, можем получить пятьсот семьдесят две тысячи
стандартных МДЕ.
Я подсчитал: если не произойдет осложнений, лечение худой женщины
будет стоить примерно двадцать шесть тысяч международных денежных единиц,
так что останется достаточно, чтобы купить омоложение. Нужно будет только
вложить куда-нибудь эти деньги на один-два года. Однако я решил спросить у
худой женщины, есть ли у нее рецепт на кристалл: а вдруг она все же не
украла его. И попросил Флако несколько дней подержать кристалл у себя.
Когда мы спустились в подвал, худая женщина сидела в углу спиной к
стене, подняв колени к подбородку. На коленях у нее лежали три желтые
розы, и она спала. Я открыл сумку восстановления конечностей и стал
доставать и раскладывать мази, растворы и медицинские инструменты на
чистой ткани на полу.
Флако прочел инструкцию по применению флуотана и начал учиться
прикладывать маску к лицу женщины. Когда он достаточно попрактиковался, я
коснулся плеча женщины и разбудил ее. Она проползла в центр пола и легла
на спину.
Розы упали с ее колен, и Флако протянул их ей. Она вдохнула их аромат
и сказала:
- Знаешь, когда нюхаешь их долго, запах утрачивается. Их нельзя
держать долго.
Мы с Флако кивнули.
- Кстати, - сказал Флако, - как нам вас называть?
Худая женщина не ответила. Флако разговорным тоном продолжал:
- Анжело говорит, что мы должны звать вас Паучьи Лапы. Думает, это
очень забавно. Но я ему сказал, что женщину нельзя так называть. Вы должны
его простить: у него ум крестьянина, они ничего другого не понимают.
- Зовите меня Тамарой, - сказала она.
- Ага, Тамара. Подходящее имя, очень красивое, - сказал Флако.
- Кристалл еще у вас? - спросила Тамара.
- Да, - ответил я.
- Можно мне его потрогать? Держать, пока вы не кончите?
Я кивнул, а Флако вложил ей в левую руку кристалл, надел на ее лицо
газовую маску и открыл канистру. Они вдохнула острый запах флуотана, на
мгновение попыталась выбраться из-под маски и уснула.
Я наложил ей на запястье турникет и снял повязку. Немного прозрачной
маслянистой синовиальной жидкости из перерезанных суставов собралось под
повязкой вместе с гноем. Рана начала кровоточить, поэтому я раскрыл пакет
пластиковых противоинфекционных клипов и перекрыл лучевую артерию. В таких
случаях полагается запечатать каждую кость и выращивать ее отдельно.
Молекулы в регенеративном растворе снимают генетический код клеток, в
которые они проникают, и начинают упорядоченно дублировать их - в
сущности, повторяется процесс роста зародыша. Но ткани скелета
регенерируют по другим химическим формулам, чем остальные ткани, и ни одна
ткань, за исключением кожи, не возродится на конечности, если оба типа
формул не используются одновременно.
Я взял одноразовый скальпель и принялся отделять плоть от лучевой и
локтевой костей. Из-за малого диаметра костей я подумал, что они
перерублены сразу за суставом. Но, к моему удивлению, светло-голубой
артикулярный хрящ, который, как шапкой, покрывает сустав, оказался не
тронут. Только связка, фиброзное покрытие, соединяющее суставы, оказалась
разорванной. Очевидно, руку не отрезали, не отстрелили, а просто вырвали.
Мой сосед однажды поставил капкан на злую собаку, которая пугала его
детей. Собака попала в капкан и вырвала лапу точно так же, как у женщины
была вырвана рука. Все кости ниже кистевого сустава отсутствовали, хотя
длинный обрывок плоти с ладони еще висел. Это делало мою работу более
легкой. Я убрал окровавленный скальпель в его целлофановый пакет, согнул
ее руку, так что мышечная ткань отошла от обнаженной кости, и погрузил
кость в раствор для регенерации.
Вначале Флако следил за работой, но потом ему это наскучило, он
поднял левую руку женщины, выпустил и смотрел, как она безвольно падает.
- Не делай этого, - сказал я.
- Почему?
- Кости могут сломаться. Мне кажется, она родилась не на Земле.
Слишком хрупка.
- У меня был когда-то друг, он ударил приезжего с другой планеты и
случайно убил его, - сказал Флако. Он начал рыться в сумочке худой
женщины, достал платок, баночку с таблетками, похожими на витамины. И
складной химически-лазерный пистолет. - Ха! Как ты думаешь, это ей для
охоты на муравьедов?
Я удивился при виде пистолета. Флако положил его назад и ненадолго
вышел. Я занялся регенерационной жидкостью для плоти и кожи, с помощью
зажимов Деринга закрепил порванные сгибающие плечевые мышцы на нужных
местах; потом наложил смолистое покрытие на рану и решил, что поработал
хорошо. Конечно, регенерация никогда не проходит точно так, как
запланировано, и через несколько недель придется открепить сухожилия и
соединить несколько новых нервов со старыми.
Пока смолистая перевязка не высохла, я раскрыл пакет для реабилитации
кости, вставил гормонный катетер на пять сантиметров выше запястья и начал
накачивать кальцитонин, коллагены, SGH (гормон роста крови) и минеральные
добавки. Когда смолистая повязка высохнет, она плотно обхватит катетер и
предотвратит инфекцию.
Тем временем Флако принес сканер для сетчатки глаза и возился с ним у
розетки. Я думал, он принесет небольшую переносную модель, какими
пользуются иногда полицейские, но у него оказалась большая промышленная
установка. Углы ее загибались - тут она была оторвана от чьей-то стены, и
из гнезд свисали болты, которыми она крепилась к стене; на болтах все еще
видны были частички белой краски и штукатурки. Флако перерезал
электрический шнур, чтобы унести сканер, и теперь присоединял вилку.
- Где ты взял сканер? - спросил я.
- Украл у стола контроля в публичной библиотеке.
- А почему просто не взял напрокат?
- Не знаю. Мне казалось, ты хочешь сохранить все в тайне - никаких
записей.
- Это не так важно, - сказал я.
- Если тебе от этого будет лучше, завтра отнесу его назад.
- Хорошо, - согласился я.
Флако закончил соединять провода и включил сканер, а я перекрыл
флуотан и открыл у Тамары один глаз. Флако нацелил на него сканер, но глаз
закатился, и мы не увидели сетчатку, поэтому Флако начал звать ее: "О,
Паучьи Лапы! О, Паучьи Лапы! Проснись! У нас отличные мухи для тебя!" и
тому подобный вздор. Я слегка похлопал ее по щекам. Вскоре глазное яблоко
вернулось на место, и Флако отсканировал его. Она по-прежнему спала, но я
все равно снова пустил флуотан, чтобы она не помнила, что ее сканировали.
Затем Флако включился и прочел идентификационный номер -
АК-483-VО-992-RAF.
Я убрал все и сделал худой женщине укол, чтобы она проспала всю ночь.
Флако отправился в ванную. Пять минут спустя он вышел и сказал:
- Я связался со своим агентом. Мы верно прочли ее номер?
Сканер был еще включен, и я заново прочел ему номер.
Флако стоял в углу, прислушиваясь к связи в голове.
- Согласно записям, - сказал он, - она Тамара Мария де ла Гарса.
Родилась 24.2.2267 на Бахусе 4 в системе Кита. Улетела оттуда в возрасте
восьми лет, семнадцать лет провела в полете на Землю. Два года назад
вступила в Объединенную Морскую Пехоту Земли и в составе миротворческих
сил улетела в систему Эпсилон Эридана. - Взгляд Флако оставался
несфокусированным, он продолжал прислушиваться к голосу в голове. -
Согласно данным военных, она уже два года в полете. Должна достичь Эпсилон
Эридана в 2313 году.
- Ага, - сказал я. Отключил от ее маски флуотан. По словам Флако,
женщина должна быть в световом годе от Земли. Очевидно, она либо сбежала с
корабля, либо вообще никогда не улетала - но в таком случае она числилась
бы среди неявившихся. Военные явно фальсифицировали ее данные. Я начал
думать, зачем это военным, и придумал множество возможных объяснений.
Флако продолжал стоять в углу.
- К тому же, - сказал он, - мой друг говорит, что два месяца назад
владелец кристалла, Амир Джафари, произведен в генералы класса Д в
Объединенной Морской Пехоте Земли, он глава разведки киборгов. - Флако
улыбнулся, он по-прежнему был подключен.
Вначале я решил, что это объясняет интерес Джафари к сохранению
мозга. Отряд киборгов стал известен в прошлом из-за похищения мозгов
призывников; их мозг помещали в мозговую сумку и подключали к программе
реальности; они были убеждены, что ведут повседневную жизнь, пока их не
перемещали в механические тела. Но почему тогда компьютерный кристалл
значится за Джафари, а не за Объединенной Морской Пехотой? Он не стал бы
хранить кристалл просто как вложение: цена таких штук постоянно падает, на
рынке все время появляются усовершенствованные модели.
Флако щелкнул переключателем за левым ухом; взгляд его неожиданно
сфокусировался, связь прервалась.
- Мой друг говорит, что больше не может со мной разговаривать. Его
засекли. Он отправляется в отпуск.
- На нас выйдут?
Флако пытался говорить уверенно:
- Нет, не думаю. Это я ему звонил. Они до нас не доберутся. - Он сел
на пол и вздохнул. Я знал, что он ошибается. Если захотят, проверят все
связи сего приятелем и выйдут на нас. Но на это потребуются часы, может
быть, дни. - Так что же ты думаешь? - спросил Флако.
Я понимал: он хочет, чтобы я догадался, кто подделал документы. И
принялся говорить, осторожно подбирая слова и стараясь изменить тему
разговора:
- Я думаю, эта женщина не Джафари, кристалл она украла.
- А знаешь, что я думаю? - спросил Флако. - Я видел, как ты работал.
Ты зря тратил деньги, изучая морфогенетическую фармакологию. Ты всего лишь
читал инструкции на упаковках. Всякий мог бы это сделать. Обезьяна могла
бы.
- Да, - согласился я, - Флако мог бы.
- Я хорошо справился с флуотаном, верно? Я хороший анестезиолог.
- Да, ты хороший анестезиолог, - сказал я ему.
- И я устал. - Флако зевнул.
- Я тоже.
- Можно мне здесь поспать?
- Женщину нужно положить на диван, а других постелей у меня нет.
