кала, - нам пора.- Он швырнул свой браунинг и выбил оба стекла
в окне. Затем он плеснул вниз бензином, и этот бензин сам собою
вспыхнул, выбросив волну пламени до самого потолка.
Загорелось как-то необыкновенно, быстро и сильно, как не
бывает даже при бензине. Сейчас же задымились обои, загорелась
сорванная гардина на полу и начали тлеть рамы в разбитых окнах.
Кот спружинился, мяукнул, перемахнул с зеркала на подоконник и
скрылся за ним вместе со своим примусом. Снаружи раздались вы-
стрелы. Человек, сидящий на железной противопожарной лестнице
на уровне ювелиршиных окон, обстрелял кота, когда тот перелетал
с подоконника на подоконник, направляясь к угловой водосточной
трубе дома, построенного, как было сказано, покоем. По этой
трубе кот взобрался на крышу.
Там его, к сожалению, также безрезультатно обстреляла охра-
на, стерегущая дымовые трубы, и кот смылся в заходящем солнце,
заливавшем город.
В квартире в это время вспыхнул паркет под ногами пришед-
ших, и в огне, на том месте, где валялся с притворной раной
кот, показался, все более густея, труп бывшего барона майгеля с
задранным кверху подбородком, со стеклянными глазами. Вытащить
его уже не было возможности. Прыгая по горящим плашкам паркета,
хлопая ладонями по дымящимся плечам и груди, бывшие в гостиной
отступали в кабинет и переднюю. Те, что были в столовой и
спальне, выбежали через коридор. Прибежали и те, что были в
кухне, бросились в переднюю. Гостиная уже была полна огнем и
дымом. Кто-то на ходу успел набрать телефонный номер пожарной
204
части, коротко крикнуть в трубку:
- садовая, триста два-бис!
Больше задерживаться было нельзя. Пламя выхлестнуло в пере-
днюю. Дышать стало трудно.
Лишь только из разбитых окон заколдованной квартиры выбило
первые струйки дыма, во дворе послышались отчаянные человече-
ские крики:
- пожар, пожар, горим!
В разных квартирах дома люди стали кричать в телефоны:
- садовая! Садовая, триста два-бис!
В то время, как на садовой послышались пугающие сердце ко-
локольные удары на быстро несущихся со всех частей города кра-
сных длинных машинах, мечущиеся во дворе люди видели, как вме-
сте с дымом из окна пятого этажа вылетели три темных, как по-
казалось, мужских силуэта и один силуэт обнаженной женщины.
Глава 28
последние похождения коровьева и бегемота
были ли эти силуэты или они только померещились пораженным
страхом жильцам злосчастного дома на садовой, конечно, с точ-
ностью сказать нельзя. Если они были, куда они непосредственно
отправились, также не знает никто. Где они разделились, мы так-
же не можем сказать, но мы знаем, что примерно через четверть
часа после начала пожара на садовой, у зеркальных дверей торг-
сина на смоленском рынке появился длинный гражданин в клетчатом
костюме и с ним черный крупный кот.
Ловко извиваясь среди прохожих, гражданин открыл наружную
дверь магазина. Но тут маленький, костлявый и крайне недоброже-
лательный швейцар преградил ему путь и раздраженно сказал:
- с котами нельзя.
- Я извиняюсь, - задребезжал длинный и приложил узловатую
руку к уху, как тугоухий, - с котами, вы говорите? А где же вы
видите кота?
Швейцар выпучил глаза, и было от чего: никакого кота у ног
гражданина уже не оказалось, а из-за плеча его вместо этого уже
высовывался и порывался в магазин толстяк в рваной кепке, дей-
ствительно, немного смахивающий рожей на кота. В руках у тол-
стяка имелся примус.
Эта парочка посетителей почему-то не понравилась швейцару-
мизантропу.
- У нас только на валюту, - прохрипел он, раздраженно глядя
из-под лохматых, как бы молью из"еденных сивых бровей.
- Дорогой мой, задребезжал длинный, сверкая глазом из раз-
битого пенсне, - а откуда вам известно, что у меня ее нет? Вы
судите по костюму? Никогда не делайте этого, драгоценнейший
страж! Вы можете ошибиться, и притом весьма крупно. Перечтите
еще раз хотя бы историю знаменитого калифа гарун-аль-рашида. Но
в данном случае, откидывая эту историю временно в сторону, я
хочу сказать вам, что я нажалуюсь на вас заведующему и порас-
скажу ему о вас таких вещей, что не пришлось бы вам покинуть
ваш пост между сверкающими зеркальными дверями.
- У меня, может быть, полный примус валюты, - запальчиво
встрял в разговор и котообразный толстяк, так и прущий в мага-
зин. Сзади уже напирала и сердилась публика. С ненавистью и
сомнением глядя на диковинную парочку, швейцар посторонился, и
наши знакомые, коровьев и бегемот, очутились в магазине.
205
Здесь они первым долгом осмотрелись, и затем звонким голо-
сом, слышным решительно во всех углах, коровьев об"Явил:
- прекрасный магазин! Очень, очень хороший магазин!
Публика от прилавков обернулась и почему-то с изумлением
поглядела на говорившего, хотя хвалить магазин у того были все
основания.
Сотни штук ситцу богатейших расцветок виднелись в полочных
клетках. За ними громоздились миткали и шифоны и сукна фрачные.
В перспективу уходили целые штабеля коробок с обувью, и не-
сколько гражданок сидели на низеньких стульчиках, имея правую
ногу в старой, потрепанной туфле, а левую- в новой сверкающей
лодочке, которой они и топали озабоченно в коврик. Где-то в
глубине за углом пели и играли патефоны.
Но, минуя все эти прелести, коровьев и бегемот направились
прямо к стыку гастрономического и кондитерского отделений.
Здесь было очень просторно, гражданки в платочках и беретиках
не напирали на прилавки, как в ситцевом отделении.
Низенький, совершенно квадратный человек, бритый до синевы,
в роговых очках, в новенькой шляпе, не измятой и без подтеков
на ленте, в сиреневом пальто и лайковых рыжих перчатках, стоял
у прилавка и что-то повелительно мычал. Продавец в чистом белом
халате и синей шапочке обслуживал сиреневого клиента. Острейшим
ножом, очень похожим на нож, украденный левием матвеем, он сни-
мал с жирной плачущей розовой лососины ее похожую на змеиную с
серебристым отливом шкуру.
И это отделение великолепно, - торжественно признал коровь-
ев, - и иностранец симпатичный, - он благожелательно указал
пальцем на сиреневую спину.
- Нет, фагот, нет, - задумчиво ответил бегемот, - ты, дру-
жочек, ошибаешься. В лице сиреневого джентльмена чего-то не
хватает, по-моему.
Сиреневая спина вздрогнула, но, вероятно, случайно, ибо не
мог же иностранец понять то, что говорили по-русски коровьев и
его спутник.
- Кароши?- Строго спрашивал сиреневый покупатель.
- Мировая, - отвечал продавец, кокетливо ковыряя острием
ножа под шкурой.
- Кароши люблю, плохой- нет, - сурово говорил иностранец.
- Как же!- Восторженно отвечал продавец.
Тут наши знакомые отошли от иностранца с его лососиной к
краю кондитерского прилавка.
- Жарко сегодня, - обратился коровьев к молоденькой, кра-
снощекой продавщице и не получил от нее никакого ответа на
это.- Почем мандарины?- Осведомился тогда у нее коровьев.
- Тридцать копеек кило, - ответила продавщица.
- Все кусается, - вздохнув, заметил коровьев, - эх, эх...-
Он немного еще подумал и пригласил своего спутника:- кушай,
бегемот.
Толстяк взял свой примус под мышку, овладел верхним ман-
дарином в пирамиде и, тут же со шкурой сожравши его, принялся
за второй.
Продавщицу обуял смертельный ужас.
- Вы с ума сошли!- Вскричала она, теряя свой румянец, - чек
подавайте! Чек!- И она уронила конфетные щипцы.
- Душенька, милочка, красавица, - засипел коровьев, перева-
ливаясь через прилавок и подмигивая продавщице, - не при валюте
мы сегодня... Ну что ты поделаешь! Ну, клянусь вам, в следующий
же раз, и уж никак не позже понедельника, отдадим все чистога-
ном. Мы здесь недалеко, на садовой, где пожар.
Бегемот, проглотив третий мандарин, сунул лапу в хитрое
сооружение из шоколадных плиток, выдернул одну нижнюю, отчего,
конечно, все рухнуло, и проглотил ее вместе с золотой оберткой.
206
Продавцы за рыбным прилавком как окаменели со своими ножами
в руках, сиреневый иностранец повернулся к грабителям, и тут же
обнаружилось, что бегемот не прав, у сиреневого не не хватало
чего-то в лице, а, наоборот, скорее было лишнее - висящие щеки
и бегающие глаза.
Совершенно пожелтев, продавщица тоскливо прокричала на весь
магазин:
- палосич! Палосич!
Публика из ситцевого отделения повалила на этот крик, а
бегемот отошел от кондитерских соблазнов и запустил лапу в боч-
ку с надписью: "сельдь керченская отборная", Вытащил парочку
селедок и проглотил их, выплюнув хвосты.
- Палосич!- Повторился отчаянный крик за прилавком кон-
дитерского, а за рыбным прилавком гаркнул продавец в эспаньол-
ке:
- ты что это делаешь, гад?!
Павел иосифович уже спешил к месту действия. Это был пред-
ставительный мужчина в белом чистом халате, как хирург, и с
карандашом, торчащим из кармана. Павел иосифович, видимо, был
опытным человеком. Увидев во рту у бегемота хвост третьей се-
ледки, он вмиг оценил положение, все решительно понял и, не
вступая ни в какие пререкания с нахалами, махнул вдаль рукой,
скомандовав:
- свисти!
На угол смоленского из зеркальных дверей вылетел швейцар и
залился зловещим свистом. Публика стала окружать негодяев, и
тогда в дело вступил коровьев.
- Граждане!- Вибрирующим тонким голосом прокричал он, - что
же это делается? Ась? Позвольте вас об этом спросить! Бедный
человек, - коровьев подпустил дрожи в свой голос и указал на
бегемота, немедленно скроившего плаксивую физиономию, - бедный
человек целый день починяет примуса; он проголодался... А от-
куда же ему взять валюту?
Павел иосифович, обычно сдержанный и спокойный, крикнул на
это сурово:
- ты это брось!- И махнул вдаль уже нетерпеливо. Тогда тре-
ли у дверей загремели повеселее. Но коровьев, не смущаясь всту-
плением павла иосифовича, продолжал:
- откуда?- Задаю я всем вопрос! Он истомлен голодом и жаж-
дой! Ему жарко. Ну, взял на пробу горемыка мандарин. И вся то
цена этому мандарину три копейки. И вот они уж свистят, как
соловьи весной в лесу, тревожат милицию, отрывают ее от дела. А
ему можно ? А ?- И тут коровьев указал на сиреневого толстяка,
отчего у того на лице выразилась сильнейшая тревога, - кто он
такой? А? Откуда он приехал? Зачем? Скучали мы, что ли, без
него? Приглашали мы его, что ли? Конечно, - саркастически кривя
рот, во весь голос орал бывший регент, - он, видите ли, в па-
радном сиреневом костюме, от лососины весь распух, он весь на-
бит валютой, а нашему-то, нашему-то?! Горько мне! Горько! Горь-
ко!- Завыл коровьев, как шафер на старинной свадьбе.
Вся эта глупейшая, бестактная и, вероятно, политически
