"Это николай иванович, по шагам узнаю, - подумала мар-
гарита, - надо будет сделать на прощание что-то очень смешное и
интересное".
Маргарита рванула штору в сторону и села на подоконник бо-
ком, охватив колено руками. Лунный свет лизнул ее с правого
бока. Маргарита подняла голову к луне и сделала задумчивое и
поэтическое лицо. Шаги стукнули еще раза два и затем внезапно
стихли. Еще полюбовавшись на луну, вздохнув для приличия, мар-
гарита повернула голову в сад и действительно увидела николая
ивановича, проживающего в нижнем этаже этого самого особняка.
Луна ярко заливала николая ивановича. Он сидел на скамейке, и
по всему было видно, что он опустился на нее внезапно. Пенсне
на его лице как-то перекосилось, а свой портфель он сжимал в
руках.
- А, здравствуйте, николай иванович! Все-таки я дама, в
конце концов! Ведь это хамство не отвечать, когда с вами раз-
говаривают!
Николай иванович, видный в луне до последней пуговки на
серой жилетке, до последнего волоска в светлой бородке клины-
шком, вдруг усмехнулся дикой усмешкой, поднялся со скамейки и,
очевидно, не помня себя от смущения, вместо того, чтобы снять
шляпу, махнул портфелем в сторону и ноги согнул, как будто со-
бирался пуститься в присядку.
136
- Ах, какой вы скучный тип, николай иванович- продолжала
маргарита, - вообще вы все мне так надоели, что я выразить вам
этого не могу, и так я счастлива, что с вами расстаюсь! Ну вас
к чертовой матери!
В это время за спиною маргариты в спальне грянул телефон.
Маргарита совалась с подоконника и, забыв про николая иванови-
ча, схватила трубку.
- Говорит азазелло, - сказали в трубке.
- Милый, милый азазелло!- Вскричала маргарита.
- Пора! Вылетайте, - заговорил азазелло в трубке, и по тону
его было слышно, что ему приятен искренний, радостный порыв
маргариты, - когда будете пролетать над воротами, крикните:
"невидима!" Потом полетайте над городом, чтобы попривыкнуть, а
затем на юг, вон из города, и прямо на реку. Вас ждут!
Маргарита повесила трубку, и тут в соседней комнате что-то
деревянно заковыляло и стало биться в дверь. Маргарита распах-
нула ее, и половая щетка, щетиной вверх, танцуя, влетела в
спальню. Концом своим она выбивала дробь на полу, лягалась и
рвалась в окно. Маргарита взвизгнула от восторга и вскочила на
щетку верхом. Тут только у наездницы мелькнула мысль о том, что
она в этой суматохе забыла одеться. Она галопом подскочила к
кровати и схватила первое попавшееся, какую-то голубую сорочку.
Взмахнув ею, как штандартом, она вылетела в окно. И вальс над
садом ударил сильнее.
С окошка маргарита скользнула вниз и увидела николая ивано-
вича на скамейке. Тот как бы застыл на ней и в полном ошелом-
лении прислушивался к крикам и грохоту, доносящимся из освещен-
ной спальни верхних жильцов.
- Прощайте, николай иванович!- Закричала маргарита, припля-
сывая перед николаем ивановичем.
Тот охнул и пополз по скамейке, перебирая по ней руками и
сбив наземь свой портфель.
- Прощайте навсегда! Я улетаю, - кричала маргарита, заглу-
шая вальс. Тут она сообразила, что рубашка ей ни к чему не нуж-
на, и, зловеще захохотав, накрыла ею голову николая ивановича.
Ослепленный николай иванович грохнулся со скамейки на кирпичи
дорожки.
Маргарита обернулась, чтобы последний раз глянуть на особ-
няк, где так долго она мучилась, и увидела в пылающем огне ис-
каженное от изумления лицо наташи.
- Прощай, наташа!- Прокричала маргарита и вздернула щетку,
- невидима, невидима, - еще громче крикнула она и между ветвями
клена, хлестнувшими ее по лицу, перелетев ворота, вылетела в
переулок. И вслед ей полетел совершенно обезумевший вальс.
Глава 21
полет
невидима и свободна! Невидима и свободна! Пролетев по сво-
ему переулку, маргарита попала в другой, пересекавший первый
под прямым углом. Этот заплатанный, заштопанный, кривой и длин-
ный переулок с покосившейся дверью нефтелавки, где кружками
продают керосин и жидкость от паразитов во флаконах, она пере-
резала в одно мгновение и тут усвоила, что даже будучи совер-
шенно свободной и невидимой, все же и в наслаждении нужно быть
хоть немного благоразумней. Только каким-то чудом затормозив-
шись, она не разбилась насмерть о старый покосившийся фонарь на
углу. Увернувшись от него, маргарита покрепче сжала щетку и
137
полетела помедленнее, вглядываясь в электрические провода и
вывески, висящие поперек тротуара.
Третий переулок вел прямо к арбату. Здесь маргарита совер-
шенно освоилась с управлением щеткой, поняла, что та слушается
малейшего прикосновения рук или ног и что, летя над городом,
нужно быть очень внимательной и не очень буйствовать. Кроме
того совершенно ясно стало уже в переулке, что прохожие летунью
не видят. Никто не задирал головы, не кричал "гляди, гляди!",
Не шарахался в сторону, не визжал и не падал в обморок, диким
смехом не хохотал.
Маргарита летела беззвучно, очень медленно и невысоко, при-
мерно на уровне второго этажа. Но и при медленном лете, у само-
го выхода на ослепительно освещенный арбат, она немного промах-
нулась и плечом ударилась о какой-то освещенный диск, на кото-
ром была нарисована стрела. Это рассердило маргариту. Она оса-
дила послушную щетку, отлетела в сторону, а потом, бросившись
на диск внезапно, концом щетки разбила его вдребезги. Посыпа-
лись с грохотом осколки, прохожие шарахнулись, где-то засвисте-
ли, а маргарита, совершив этот ненужный поступок, рас-
хохоталась."На арбате надо быть еще поосторожнее, - подумала
маргарита, - тут столько напутано всего, что и не разберешься".
Она принялась нырять между проводами.Под маргаритой плыли крыши
троллейбусов, автобусов и легковых машин, а по тротуарам, как
казалось сверху маргарите, плыли реки кепок.От этих рек отлива-
лись ручейки, вливались в огненные пасти ночных магазинов."Э,
какое месиво!- Сердито подумала маргарита, - тут повернуться
нельзя". Она пересекла арбат, поднялась повыше, к четвертым
этажам, и мимо ослепительно сияющих трубок на угловом здании
театра проплыла в узкий переулок с невысокими домами. Все окна
были открыты, и всюду слышалась в окнах радиомузыка. Из любо-
пытства маргарита заглянула в одно из них. Увидела кухню. Два
примуса ревели на плите, возле них стояли две женщины с ложками
в руках и переругивались.
- Свет надо тушить за собой в уборной, вот что я вам скажу,
пелагея петровна, - говорила та женщина, перед которой была
кастрюля с какой-то снедью, от которой валил пар, - а то мы на
выселение на вас подадим!
- Сами вы хороши, -отвечала другая.
- Обе вы хороши, - звучно сказала маргарита, переваливаясь
через подоконник в кухню. Обе ссорящиеся повернулись на голос и
замерли с грязными ложками в руках. Маргарита осторожно протя-
нула руку между ними, повернула краны в обоих примусах и по-
тушила их. Женщины охнули и открыли рты. Но маргарита уже со-
скучилась в кухне и вылетела в переулок.
В конце его ее внимание привлекла роскошная громада восьми-
этажного, видимо, только что построенного дома. Маргарита пошла
вниз и, приземлившись, увидела, что фасад дома выложен черным
мрамором, что двери широкие, что за стеклом их виднеется фураж-
ка с золотым галуном и пуговицы швейцара и что над дверьми зо-
лотом выведена надпись: "дом драмлита".
Маргарита щурилась на надпись, соображая, что бы могло
означать слово "драмлит". Взяв щетку под мышку, маргарита вошла
в под"езд, толкнув дверью удивленного швейцара, и увидела рядом
с лифтом на стене черную громадную доску, а на ней выписанные
белыми буквами номера квартир и фамилии жильцов. Венчающая спи-
сок надпись "Дом драматурга и литератора" заставила маргариту
испустить хищный задушенный вопль. Поднявшись в воздух повыше,
она жадно начала читаить фамилии: хустов, двубратский, квант,
бескудников, латунский...
- Латунский!- Завизжала маргарита.- Латунский! Да ведь это
же он! Это он погубил мастера.
138
Швейцар у дверей, выкатив глаза и даже подпрыгивая от уди-
вления, глядел на черную доску, стараясь понять такое чудо:
почему это завизжал внезапно список жильцов. А маргарита в это
время уже поднималась стремительно вверх по лестнице, повторяя
в каком-то упоении:
- латунский- восемьдесят четыре! Латунский- восемьдесят
четыре...
Вот налево- 82, направо- 83, еще выше, налево- 84. Вот и
карточка - "О.Латунский".
Маргарита соскочила со щетки, и разгоряченные ее подошвы
приятно охладила каменная площадка. Маргарита позвонила раз,
другой. Но никто не открывал. Маргарита стала сильнее жать
кнопку и сама слышала трезвон, который поднялся в квартире ла-
тунского. Да, по гроб жизни должен быть благодарен покойному
берлиозу обитатель квартиры N 84 в восьмом этаже за то, что
председатель массолита попал под трамвай, и за то, что траурное
заседание назначили как раз на этот вечер. Под счастливой звез-
дой родился критик латунский. Она спасла его от встречи с мар-
гаритой, ставшей ведьмой в эту пятницу!
Никто не открывал. Тогда во весь мах маргарита понеслась
вниз, отсчитывая этажи, долетела донизу, вырвалась на улицу и,
глядя вверх, отсчитала и проверила этажи снаружи, соображая,
какие именно окна квартиры латунского. Несомненно, это были
пять темных окон на углу здания, в восьмом этаже. Уверившись в
этом, маргарита поднялась в воздухе и через несколько секунд
сквозь открытое окно входила в неосвещенную комнату, в которой
серебрилась только узенькая полоска от луны. По ней пробежала
маргарита, нашарила выключатель. Через минуту вся квартира была
освещена. Щетка стояла в углу. Удостоверившись, что дома никого
нету, маргарита открыла дверь на лестницу и проверила, тут ли
карточка. Карточка была на месте, маргарита попала туда, куда
нужно было.
Да, говорят, что и до сих пор критик латунский бледнеет,
вспоминая этот страшный вечер, и до сих пор с благоговением
произносит имя берлиоза. Совершенно неизвестно, какою темной и
гнусной уголовщиной ознаменовался бы этот вечер, - по возв-
ращении из кухни маргариты в руках у нее оказался тяжелый моло-
ток.
Нагая и невидимая летунья сдерживала и уговаривала себя,
руки ее тряслись от нетерпения. Внимательно прицелившись, мар-
гарита ударила по клавишам рояля, и по всей квартире пронесся
первый жалобный вой. Исступленно кричал ни в чем не повинный
беккеровский кабинетный инструмент. Клавиши на нем провалились,
костяные накладки летели во все стороны. Со звуком револьвер-
ного выстрела лопнула под ударом молотка верхняя полированная
дека. Тяжело дыша, маргарита рвала и мяла молотком струны. На-
конец, уставши, отвалилась, бухнулась в кресло, чтобы отдышать-
