мазала лысину, и ему!
- Принцесса!- Плаксиво проорал боров, галопом неся всад-
ницу.
- Душенька! Маргарита николаевна!-Кричала наташа, скача
рядом с маргаритой, - сознаюсь, взяла крем. Ведь и мы хотим
жить и летать! Прости меня, повелительница, а я не вернусь,
нипочем не вернусь! Ах, хорошо, маргарита николаевна! Пред-
ложение мне делал, - наташа стала тыкать пальцем в шею скон-
фуженно пыхтящего борова, - предложение! Ты как меня называл,
а?- Кричала она, наклонясь к уху борова.
- Богиня, - завывал тот, - не могу я так быстро лететь. Я
бумаги могу важные растерять. Наталья прокофьевна, я протестую.
142
- Да ну тебя к черту с твоими бумагами!- Дерзко хохоча,
кричала наташа.
- Что вы, наталья прокофьевна! Нас услышит кто-нибудь!-
Моляще орал боров.
Летя галопом рядом с маргаритой, наташа с хохотом рас-
сказывала ей о том, что произошло в особняке после того, как
маргарита николаевна улетела через ворота.
Наташа созналась в том, что не прикоснувшись более ни к
каким подаренным вещам, она сбросила с себя одежду и кинулась к
крему и немедленно им намазалась. И с нею произошло то же, что
с ее хозяйкой. В то время, как наташа, хохоча от радости, упи-
валась перед зеркалом своею волшебною красой, дверь открылась,
и перед наташей явился николай иванович. Он был взволнован, в
руках он держал сорочку маргариты николаевны и собственную свою
шляпу и портфель. Увидев наташу, николай иванович обомлел. Не-
сколько справившись с собою, весь красный, как рак, он об"Явил,
что счел долгом поднять рубашечку, лично принести ее...
- Что говорил, негодяй!- Визжала и хохотала наташа, - что
говорил, на что сманивал! Какие деньги сулил. Говорил, что
клавдия петровна ничего не узнает. Что, скажешь, вру?- Кричала
наташа борову, и тот только сконфуженно отворачивал морду.
Расшалившись в спальне, наташа мазнула кремом николая ива-
новича и сама оторопела от удивления. Лицо почтенного нижнего
жильца свело в пятачок, а руки и ноги оказались с копытцами.
Глянув на себя в зеркало, николай иванович отчаянно и дико за-
выл, но было уже поздно. Через несколько секунд он, оседланный,
летел куда-то к черту из москвы, рыдая от горя.
- Требую возвращения моего нормального облика!-Вдруг не то
исступленно, не то моляще прохрипел и захрюкал боров, - я не
намерен лететь на незаконное сборище! Маргарита николаевна, вы
обязаны унять вашу домработницу.
- Ах, так я теперь тебе домработница? Домработница?- Вскри-
кивала наташа, нащипывая ухо борову, - я была богиня? Ты меня
как называл?
- Венера!- Плаксиво отвечал боров, пролетая над ручьем,
журчащим меж камней, и копытцами задевая с шорохом за кусты
орешника.
- Венера! Венера!- Победно прокричала наташа, подбоченив-
шись одной рукой, а другую простирая к луне, - маргарита! Коро-
лева! Упросите за меня, чтоб меня ведьмой оставили. Вам все
сделают, вам власть дана!
И маргарита отозвалась:
- хорошо, я обещаю!
- Спасибо!- Прокричала наташа и вдруг закричала резко и
как-то тоскливо:- гей! Гей! Скорей! Скорей! А ну-ка надбавь!-
Она сжала пятками похудевшие в безумной скачке бока борова, и
тот рванул так, что опять распорол воздух, и через мгновенье
наташа уже была видна впереди, как черная точка, а потом и со-
всем пропала, и шум ее полета растаял.
Маргарита летела по-прежнему медленно в пустынной и не-
известной местности, над холмами, усеянными редкими валунами,
лежащими меж отдельных громадных сосен. Маргарита летела и ду-
мала о том, что она, вероятно, где-то очень далеко от москвы.
Щетка летела не над верхушками сосен, а уже между их стволами,
с одного боку посеребренными луной. Легкая тень летящей сколь-
зила по земле впереди- теперь луна светила в спину маргарите.
Маргарита чувствовала близость воды и догадывалась, что
цель близка. Сосны разошлись, и маргарита тихо под"ехала по
воздуху к меловому обрыву. За этим обрывом внизу, в тени, лежа-
ла река. Туман висел и цеплялся за кусты внизу вертикального
обрыва, а противоположный берег был плоский, низменный. На нем,
под одинокой группой каких-то раскидистых деревьев, метался
143
огонечек от костра и виднелись какие-то движущиеся фигурки.
Маргарите показалось, что оттуда доносится какая-то зудящая
веселенькая музыка. Далее, сколько хватало глаз, на посеребрен-
ной равнине не виднелось никаких признаков ни жилья, ни людей.
Маргарита прыгнула с обрыва вниз и быстро спустилась к во-
де. Вода манила ее после воздушной гонки. Отбросив от себя щет-
ку, она разбежалась и прыгнула в воду вниз головой. Легкое ее
тело, как стрела, , вонзилось в воду, и столб воды выбросило
почти до самой луны. Вода оказалась теплой, как в бане, и, вы-
нырнув из бездны, маргарита вдоволь наплавалась в полном одино-
честве ночью по этой реке.
Рядом с маргаритой никого не было, но немного подальше за
кустами слышались всплески и фырканье, там тоже кто-то купался.
Маргарита выбежала на берег. Тело ее ныло после купанья.
Усталости никакой она не ощущала и радостно приплясывала на
влажной траве. Вдруг она перестала танцевать и насторожилась.
Фырканье стало приближаться и из-за ракитовых кустов вылез ка-
кой-то толстяк в черном шелковом цилиндре, заломленном на за-
тылок. Ступни его ног были в илистой грязи, так что казалось,
будто купальщик в черных ботинках. Судя по тому, как он отду-
вался и икал, он был порядочно выпивши, что, впрочем, подтверж-
далось и тем, что река вдруг стала издавать запах коньяку.
Увидев маргариту, толстяк стал вглядывться, а потом радост-
но заорал:
- что такое? Ее ли я вижу? Клодина, да ведь это ты, не-
унывающая вдова? И ты здесь?- И тут он полез здороваться.
Маргарита отступила и с достоиноством ответила:
- пошел ты к чертовой матери. Какая я тебе клодина? Ты смо-
три, с кем разговариваешь, - и, подумав мгновенье, она прибави-
ла к своей речи длинное непечатное ругательство. Все это про-
извело на легкомысленного толстяка отрезвляющее действие.
- Ой!- Тихо воскликнул он и вздрогнул, - простите велико-
душно, светлая королева марго! Я обознался. А виноват коньяк,
будь он проклят!- Толстяк опустился на одно колено, цилиндр
отнес в сторону, сделал поклон и залопотал, мешая русские фразы
с французскими, какой-то вздор про кровавую свадьбу своего дру-
га в париже гессара, и про коньяк, и про то, что он подавлен
грустной ошибкой.
- Ты бы брюки надел, сукин сын, - сказала, смягчаясь, мар-
гарита.
Толстяк радостно осклабился, видя, что маргарита не сердит-
ся, и восторженно сообщил, что оказался без брюк в данный мо-
мент лишь потому, что по рассеянности оставил их на реке ени-
сее, где купался перед тем, но что он сейчас же летит туда,
благо это рукой подать, и затем, поручив себя расположению и
покровительству, начал отступать задом и отступал до тех пор,
пока не поскользнулся и навзничь не упал в воду. Но и падая,
сохранил на окаймленном небольшими бакенбардами лице улыбку
восторга и преданности.
Маргарита же пронзительно свистнула и, оседлав подлетевшую
щетку, перенеслась над рекой на противоположный берег. Тень
меловой горы сюда не доставала, и весь берег заливала луна.
Лишь только маргарита коснулась влажной травы, музыка над
вербами ударила сильнее и веселее взлетел сноп искр из костра.
Под ветвями верб, усеянными нежными, пушистыми сережками, вид-
ными в луне, сидели в два ряда толстомордые лягушки и, раздува-
ясь как резиновые, играли на деревянных дудочках бравурный
марш. Светящиеся гнилушки висели на ивовых прутиках перед музы-
кантами, освещая ноты, на лягушачьих мордах играл мятущийся
свет от костра.
Марш игрался в честь маргариты. Прием ей оказан был самый
торжественный. Прозрачные русалки остановили свой хоровод над
144
рекою и замахали маргарите водорослями, и над пустынным зелено-
ватым берегом простонали далеко слышные их приветствия. Нагие
ведьмы, выскочив из-за верб, выстроились в ряд и стали присе-
дать и кланяться придворными поклонами. Кто-то козлоногий под-
летел и припал к руке, раскинул на траве шелк, осведомляясь о
том, хорошо ли купалась королева, предложил лечь и отдохнуть.
Маргарита так и сделала. Козлоногий поднес ей бокал с шам-
панским, она выпила его, и сердце ее сразу согрелось. Осведо-
мившись о том, где наташа, она получила ответ, что наташа уже
выкупалась и полетела на своем борове вперед, в москву, чтобы
предупредить о том, что маргарита скоро будет, и помочь приго-
товить для нее наряд.
Короткое пребывание маргариты под вербами ознаменовалось
одним эпизодом. В воздухе раздался свист, и черное тело, явно
промахнувшись, обрушилось в воду. Через несколько мгновений
перед маргаритой предстал тот самый толстяк-бакенбардист, что
так неудачно представился на том берегу. Он успел, по-видимому,
смотаться на енисей, ибо был во фрачном наряде, но мокр с голо-
вы до ног. Коньяк подвел его вторично: высаживаясь, он все-таки
угодил в воду. Но улыбки своей он не утратил и в этом печальном
случае, и был смеющеюся маргаритой допущен к руке.
Затем все стали собираться. Русалки доплясали свой танец в
лунном свете и растаяли в нем. Козлоногий почтительно осведо-
мился у маргариты, на чем она прибыла на реку; узнав, что она
явилась верхом на щетке, сказал:
- о, зачем же, это неудобно, - мигом соорудил из двух суч-
ков какой-то подозрительный телефон и потребовал у кого-то сию
же минуту прислать машину, что и исполнилось, действительно, в
одну минуту. На остров обрушилась буланая открытая машина,
только на шоферском месте сидел не обычного вида шофер, а чер-
ный длинноносый грач в клеенчатой фуражке и в перчатках с рас-
трубами. Островок опустел. В лунном пылании растворились уле-
тевшие ведьмы. Костер догорал, и угли затягивало седой золой.
Бакенбардист и козлоногий подсадили маргариту, и она опу-
стилась на широкое заднее сиденье. Машина взвыла, прыгнула и
поднялась почти к самой луне, остров пропал, пропала река, мар-
гарита понеслась в москву.
Глава 22
при свечах
ровное гуденье машины, летящей высоко над землей, уба-
юкивало маргариту, а лунный свет ее приятно согревал. Закрыв
глаза, она отдала лицо ветру и думала с какой-то грустью о по-
кинутом ею неизвестном береге реки, которую, как она чувст-
вовала, она никогда более не увидит. После всех волшебств и
чудес сегодняшнего вечера она уже догадывалась, к кому именно в
гости ее везут, но это не пугало ее. Надежда на то, что там ей
удастся добиться возвращения своего счастья, сделала ее бес-
страшной. Впрочем, долго мечтать в машине об этом счастье ей не
пришлось. Грач ли хорошо знал свое дело, машина ли была хороша,
но только вскоре маргарита, открыв глаза, увидела под собой не
