лесную тьму, а дрожащее озеро московских огней. Черная птица-
шофер на лету отвинтил правое переднее колесо, а затем посадил
машину на каком-то совершенно безлюдном кладбище в районе дра-
гомилова. Высадив ни о чем не спрашивающую маргариту возле
одного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину,
направив ее прямо в овраг за кладбищем. В него она с грохотом
145
обрушилась и в нем погибла. Грач почтительно козырнул, сел на
колесо верхом и улетел.
Тотчас из-за одного из памятников показался черный плащ.
Клык сверкнул при луне, и маргарита узнала азазелло. Тот жестом
пригласил маргариту сесть на щетку, сам вскочил на длинную ра-
пиру, оба взвились и никем не замеченные через несколько секунд
высадились около дома N 302-бис на садовой улице.
Когда под мышкой неся щетку и рапиру, спутники проходили
подворотню, маргарита заметила томящегося в ней человека в кеп-
ке и высоких сапогах, вероятно кого-то поджидавшего. Как ни
легки были шаги азазелло и маргариты, одинокий человек их услы-
хал и беспокойно дернулся, не понимая, кто их производит.
Второго, до удивительности похожего на первого, человека
встретили у шестого под"Езда. И опять повторилась та же исто-
рия. Шаги... Человек беспокойно оглянулся и нахмурился. Когда
дверь открылась и закрылась, кинулся вслед за невидимыми входя-
щими, заглянул в под"езд, но ничего, конечно, не увидел.
Третий, точная копия второго, а стало быть, и первого, де-
журил на площадке третьего этажа. Он курил крепкие папиросы, и
маргарита раскашлялась, проходя мимо него. Курящий, как будто
его кольнули, вскочил со скамейки, на которой сидел, начал бес-
покойно оглядываться, подошел к перилам, глянул вниз. Маргарита
со своим провожатым в это время уже была у дверей квартиры N
50. Звонить не стали, азазелло бесшумно открыл дверь своим клю-
чом.
Первое, что поразило маргариту, это та тьма, в которую они
попали. Ничего не было видно, как в подземелье, и маргарита
невольно уцепиась за плащ азазелло, опасаясь споткнуться. Но
тут вдалеке и вверху замигал огонек какой-то лампадки и начал
приближаться. Азазелло на ходу вынул из-под мышки маргариты
щетку, и та исчезла без всякого стука в темноте. Тут стали под-
ниматься по каким-то широким ступеням, и маргарите стало ка-
заться, что им конца не будет. Ее поражало, как в передней
обыкновенной московской квартиры может поместиться необыкновен-
ная невидимая, но хорошо ощущаемая бесконечная лестница. Но тут
под"Ем кончился, и маргарита поняла, что стоит на площадке.
Огонек приблизился вплотную, и маргарита увидела освещенное
лицо мужчины, длинного и черного, держащего в руке эту самую
лампадку. Те, кто имели уже несчастие в эти дни попасться на
его дороге, даже при слабом свете язычка в лампадке, конечно,
тотчас же узнали бы его. Это был коровьев, он же фагот.
Правда, внешность коровьева весьма изменилась. Мигающий
огонек отражался не в треснувшем пенсне, которое давно пора
было бы выбросить на помойку, а в монокле, правда, тоже тре-
снувшем. Усишки на наглом лице были подвиты и напомажены, а
чернота коровьева об"яснялась очень просто- он был во фрачном
наряде. Белела только его грудь.
Маг, регент, чародей, переводчик или черт его знает кто он
на самом деле- словом, коровьев- раскланялся и, широко проведя
лампадой по воздуху, пригласил маргариту следовать за ним. Аза-
зелло исчез.
"Удивительно странный вечер, - думала маргарита, - я всего
ожидала, но только не этого ! Электричество, что ли, у них по-
тухло ? Но самое поразительное- размеры этого помещения. Каким
образом все это может втиснуться в московскую квартиру ? Про-
сто-напросто никак не может".
Как ни мало давала свету коровьевская лампадка, маргарита
поняла, что она находится в совершенно необ"Ятном зале, да еще
с колоннадой, темной и по первому впечатлению бесконечной. Воз-
ле какого-то диванчика коровьев остановился, поставил свою лам-
падку на какую-то тумбу, жестом предложил маргарите сесть, а
сам поместился подле в живописной позе- облокотившись на тумбу.
146
- Разрешите мне представиться вам, - заскрипел коровьев, -
коровьев. Вас удивляет, что нет света ? Экономия, как вы, ко-
нечно, подумали ? Ни-ни-ни. Пусть первый попавшийся палач, хотя
бы один из тех, которые сегодня, немного позже будут иметь
честь приложиться к вашему колену, на этой же тумбе оттяпает
мне голову, если это не так. Просто мессир не любит элек-
трического света, и мы дадим его в самый последний момент. И
тогда, поверьте, недостатка в нем не будет. Даже, пожалуй, хо-
рошо было бы, если б его было поменьше.
Коровьев понравился маргарите, и трескучая его болтовня
подействовала на нее успокоительно.
- Нет, - ответииа маргарита, - более всего меня поражает,
где все это помещается.- Она повела рукой, подчеркивая при этом
необ"ятность зала.
Коровьев сладко ухмыльнулся, отчего тени шевельнулись в
складках у его носа.
- Самое несложное из всего!- Ответил он.- Тем, кто хорошо
знаком с пятым измерением, ничего не стоит раздвинуть помещение
до желательных пределов. Скажу вам более, уважаемая госпожа, до
черт знает каких пределов! Я, впрочем, - продолжал болтать ко-
ровьев, - знавал людей, не имевших никакого представления не
только о пятом измерении, но и вообще ни о чем не имевших ни-
какого представления и тем не менее проделывавших чудеса в смы-
сле расширения своего помещения. Так, например, один горожанин,
мне рассказывали, получив трехкомнатную квартиру на земляном
валу, без всякого пятого измерения и прочих вещей, от которых
ум заходит за разум, мгновенно превратил ее в четырехкомнатную,
разделив одну из комнат пополам перегородкой.
Засим эту он обменял на две отдельных квартиры в разных
районах москвы- одну в три и другую в две комнаты. Согласитесь,
что их стало пять. Трехкомнатную он обменял на две отдельных по
две комнаты и стал обладателем, как вы сами видите, шести ко-
мнат, правда, рассеянных в полном беспорядке по всей москве. Он
уже собирался произвести последний и самый блистательный вольт,
поместив в газете об"Явление, что меняет шесть комнат в разных
районах москвы на одну пятикомнатную квартиру на земляном валу,
как его деятельность, по независящим от него причинам, прекра-
тилась. Возможно, что он сейчас и имеет какую-нибудь комнату,
но только, смею вас уверить, что не в москве. Вот-с, каков про-
ныра, а вы изволите толковать про пятое измерение.
Маргарита, хоть и не толковала вовсе про пятое измерение, а
толковал о нем сам коровьев, весело рассмеялась, прослушав рас-
сказ о похождениях квартирного проныры. Коровьев же продолжал:
- но к делу, к делу, маргарита николаевна. Вы женщина весь-
ма умная и, конечно, уже догадались о том, кто наш хозяин.
Сердце маргариты стукнуло, и она кивнула головой.
- Ну, вот-с, вот-с, - говорил коровьев, - мы враги всяких
недомолвок и таинственностей. Ежегодно мессир дает один бал. Он
называется весенним балом полнолуния, или балом ста королей.
Народу!- Тут коровьев ухватился за щеку, как будто у него за-
болел зуб, - впрочем, я надеюсь, вы сами в этом убедитесь. Так
вот-с: мессир холост, как вы, конечно, сами понимаете. Но нужна
хозяйка, - коровьев развел руками, - согласитесь сами, без хо-
зяйки...
Маргарита слушала коровьева, стараясь не проронить ни сло-
ва, под сердцем у нее было холодно, надежда на счастье кружила
ее голову.
- Установилась традиция, - говорил далее коровьев, - хозяй-
ка бала должна непременно носить имя маргариты, - во-первых, а
во-вторых, она должна быть местной уроженкой. А мы, как изволи-
те видеть, путешествуем и в данное время находимся в москве.
Сто двадцать одну маргариту обнаружили мы в москве, и, верите
147
ли, - тут коровьев с отчаянием хлопнул себя по ляжке, - ни одна
не подходит. И, наконец, счастливая судьба...
Коровьев выразительно ухмыльнулся, наклоняя стан, и опять
похолодело сердце у маргариты.
- Короче!- Вскричал коровьев, - совсем коротко: вы не от-
кажетесь принять на себя эту обязанность?
- Не откажусь, - твердо ответила маргарита.
- Кончено!- Сказал коровьев и, подняв лампаду, добавил:-
прошу за мной.
Они пошли между колоннами и наконец выбрались в какой-то
другой зал, в котором почему-то сильно пахло лимоном, где слы-
шались какие-то шорохи и где что-то задело маргариту по голове.
Она вздрогнула.
- Не пугайтесь, - сладко успокоил коровьев, - беря мар-
гариту под руку, - бальные ухищрения бегемота, ничего более. И
вообще я позволю себе смелость посоветовать вам, маргарита ни-
колаевна, никогда и ничего не бояться. Это неразумно. Бал будет
пышный, не стану скрывать от вас этого. Мы увидим лиц, об"ем
власти которых в свое время был чрезвычайно велик. Но, право,
как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возмож-
ности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею
честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно.
Да и притом вы сами - королевской крови.
- Почему королевской крови?- Испуганно шепнула маргарита,
прижимаясь к коровьеву.
- Ах, королева, - игриво трещал коровьев, - вопросы крови-
самые сложные вопросы в мире! И если бы расспросить некоторых
прабабушек и в особенности тех из них, что пользовались репута-
цией смиренниц, удивительнейшие тайны открылись бы, уважаемая
маргарита николаевна. Я ничуть не погрешу, если, говоря об
этом, упомяну о причудливо тасуемой колоде карт. Есть вещи, в
которых совершенно недействительны ни сословные перегородки, ни
даже границы между государствами. Намекну: одна из французских
королев, жившая в шестнадцатом веке, надо полагать, очень изу-
милась бы, если бы кто-нибудь сказал ей, что ее прелестную пра-
прапраправнучку я по прошествии многих лет буду вести под руку
в москве по бальным залам. Но мы пришли!
Тут коровьев задул свою лампаду, и она пропала у него из
рук, и маргарита увидела лежащую на полу перед нею полоску све-
та под какой-то темной дверью. И в эту дверь коровьев тихо сту-
кнул. Тут маргарита взволновалась настолько, что у нее застуча-
ли зубы и по спине прошел озноб. Дверь раскрылась. Комната ока-
залась очень небольшой. Маргарита увидела широкую дубовую кро-
вать со смятыми и скомканными грязными простынями и подушкою.
Перед кроватью стоял дубовый на резных ножках стол, на котором
помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В
этих семи золотых лапах горели толстые восковые свечи. Кроме
этого, на столике была большая шахматная доска с фигурками,
необыкновенно искусно сделанными. На маленьком вытертом коврике
стояла низенькая скамеечка. Был еще один стол с какой-то золо-
той чашей и другим канделябром, ветви которого были сделаны в
виде змей. В комнате пахло серой и смолой, тени от светильников
