чите эту проигранную вами игру и откровенно ответите на все мои вопросы.
Я же в свою очередь обещаю не применять к вам никаких крайних мер. Вы
понимаете, о чем я говорю?
- Ну же! Вы все еще продолжаете мне не верить?! - воскликнул Волин.
- У меня есть для этого основания. Их много. А самое веское - я о нем
уже могу сказать! - ваше последнее донесение красным о динамите, взры-
вах, о Прорезной, восемь, и господине Тихомирове. Припоминаете? Так вот,
вас провели, Волин. Как мальчишку.
- Какое донесение? Какой господин Тихомиров?.. - с отчаянием вопрошал
Волин и озирался вокруг, словно искал свидетелей своей невиновности.
- Словом, кончайте эту недостойную разведчика игру, Волин.
Я не стану вам врать - вас ждет смерть. Но я бы на вашем месте пред-
почел смерти под пыткой смерть, достойную солдата... Выбирайте! - Щукин
резко поднял голову, вызвал конвойных: - Уведите арестованного!
Немедля два конвоира послушно стали по бокам Волина.
- Это недоразумение... Ошибка... Ошибка... - бормотал Волин. - По-
верьте, это роковое совпадение... Нет-нет, вы обязательно запросите Ка-
зань. Это брат мой... Леонид... - И он смолк и несколько мгновений стоял
так, словно прислушиваясь к тишине, затем сказал: - Вы знаете, я вспом-
нил... Они же его тогда перевязывали... Бож-же, как я это упустил. Ко-
нечно же, это навет. Это поручик Дудицкий сказал вам о двух красных. Да,
теперь начинаю кое-что понимать! Это он работает на красных, и ему необ-
ходимо...
Щукин кивнул головой - и конвоиры двинулись, подталкивая Волина. Сза-
ди него встал штабс-капитан Гордеев.
- Ваше высокоблагородие! - уже у двери обернулся Волин. - Я вас про-
шу, не разрешайте ему меня пытать. Он зверь, покалечит меня. Когда выяс-
нится, что все это клевета, я уже не могу вам быть полезен.
- Клевета, но господин Тихомиров арестован Киевской Чека, - сказал
ему Щукин. - Клевета, но Осипов убит, клевета, да, наши оперативные
сводки регулярно получает враг...
- Бред... кошмарный бред... Какой Тихомиров? Какое я имею отношение к
убийству Осипова?..
Волин опустил голову, сник: наконец он понял, что никто здесь, в этом
здании, не поверит в его невиновность, что он обречен в результате ка-
кой-то страшной, непоправимой ошибки.
- Мне вас жаль, господин полковник. Вы жестоко расправляетесь с пре-
данными людьми. С кем же вы останетесь? - сказал он совсем угасшим, без-
надежным голосом.
Щукин не ответил.
Конвоиры подталкивали Волина, а он упирался, все время оборачивался
так, что на шее взбугрились жилы, и торопливо кричал:
- Я буду ждать, господин полковник! Как только выяснится, пришлите ко
мне. Я верю, справедливость...
Захлопнулась дверь.
Щукин не заметил, как у него в руке дотлела папироса. Он долго стоял
так, не шевелясь, у стола все в той же позе. Лишь тонкая струйка дыма от
окурка, извиваясь, медленно тянулась вверх.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
К осени 1919 года на юге Украины сложилась крайне тяжелая военная
обстановка.
Захватив Екатеринослав, Харьков и Полтаву, деникинские войска стали
развивать наступление через Сумы, Лубны и Ромодан на Николаев, Херсон,
Одессу. Одновременно они устремились на Киев, оказывая помощь своим
войскам, ведущим затяжные бои на Левобережной Украине. Таким образом,
значительная часть сил 12-й армии оказывалась зажатой с запада и востока
южной части Правобережной Украины.
Главное командование Красной Армии приказало 12-й армии продолжать
оборонять юг Украины силами 45,47 и 58-й дивизий.
Эти дивизии, для лучшего руководства ими, были сведений в Южную груп-
пу войск. Командующим Южной группой был назначен начдив 45-й И. Э. Якир.
Начальником штаба группы назначен бывший контр-адмирал А. В. Немнтц.
К середине августа обстановка на фронте и в тылу Южной группы услож-
нилась настолько, что об удержании Одессы и Черноморского побережья си-
лами только этих трех дивизий не могло быть и речи. Деникинцы захватили
Николаев и Херсон. Петлюровцы на западном участке фронта успешно разви-
вали наступление на Вапнярку, Христиновку, Умань. Корабли английского
флота подошли к Одессе и начали ее двухдневную бомбардировку, а затем
высадили десант...
Южная группа оказалась в окружении деникннских и петлюровских войск.
Надо было уходить на соединение с частями Красной Армии. Вырваться из
кольца. Причем пробиваться предстояло на север, по вражеским тылам.
Чтобы обсудить путь прорыва, на совещание в Бирзуле собрались коман-
диры 45,47 и 58-й дивизий. По поручению Реввоенсовета Южной группы пер-
вым выступил А. В. Немитц. Он сказал о необычности намечаемого рейда.
Более четырехсот верст предстоит пройти красным бойцам по глубоким вра-
жеским тылам. Такого еще никогда не было.
Закончил это совещание Иона Эммануилович Якир:
- Сейчас самое важное - это быстрота и решительность действия. Необ-
ходимо, чтобы части, собранные в кулак, стремительно двигались вперед,
на север. Для этого надо довести задачу до сознания каждого бойца, пере-
дать ему нашу волю, убедить его, что только в этом спасение. Переходы
будут длинными, в тридцать - сорок верст, привалы и ночевки - короткими.
В походе и на привалах всем политработникам, командирам находиться среди
бойцов, беседовать с ними. Каждый член партии обязан вести неустанную
агитацию, просто и ясно разъясняя задачу.
...29 августа начался героический рейд Южной группы. Днем и ночью,
без отдыха и сна шли красноармейцы по бесконечной знойной степи, невспа-
ханной и незасеянной в этом году, шли на Прорыв, пробивались с боями к
своим. На телегах везли раненых и штабное имущество. Десятки круторогих
волов, запряженных попарно, тащили бронемашины - не было бензина.
Курилась под красноармейскими ботинками степная пыль, клонились к
земле шелковистые метелки ковылей.
Усталые и запыленные отряды растянулись до самого горизонта...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Через приемную быстро, без обычной торжественности прошли бригадный
генерал Брике и генерал Журуа. Замыкал это торопливое шествие Ковалевс-
кий.
Возле столика адъютанта он на мгновение задержался и бросил Кольцову:
- Павел Андреевич! Потрудитесь распорядиться, чтобы мой салон-вагон и
паровоз были наготове. Наши гости хотят побывать на передовой.
"Это - важно! - пронеслось в голове у Кольцова. - С транспортом сей-
час сверхтрудно. Проводятся тщательные мобилизации железнодорожников.
Кое-где даже выпустили железнодорожников из тюрем. А что, если использо-
вать это для освобождения Кособродова и его товарища-кочегара? А может,
и Красильникова?.. Это нужно хорошенько обдумать! Может, это единствен-
ный случай... Подумать... Подумать..."
Командующий вопросительно смотрел воспаленными от усталости глазами
на Кольцова, удивленный неожиданной паузой.
Кольцов виновато улыбнулся, словно прося прощения за заминку и раз-
думчиво произнес:
- Будет исполнено, Владимир Зенонович, хотя...
- Что еще? - помягчел Ковалевский.
- Может быть, гостям лучше проехать на автомобиле. Ковалевский нахму-
рился. Он не любил, когда ему возражали.
- Нет, они поедут поездом! - сухо сказал он.
- Владимир Зенонович, получена сводка транспортного ведомства! -
Кольцов многозначительно посмотрел на командующего и, чтобы придать ве-
сомость своим словам, четким голосом продолжил: - Они жалуются на нех-
ватку паровозов - не успевают доставлять к фронту боеприпасы... Между
тем многие паровозы не ремонтированы, а иные и исправные простаивают в
депо.
Ковалевский вскинул на Кольцова глаза, в которых закипал гнев-это не
первый случай, когда ему докладывают о неблагонолучии с железнодорожным
транспортом, - и отчеканил:
- Поч-чему?
В ответ на вопрос командующего Кольцов недоуменно пожал плечами -
дескать, не может знать этого, - но затем доверительно сказал:
- Тюрьма, Владимир Зенонович, забита железнодорожниками. За ничтожную
провинность, вместо того чтобы отстегать плетьми и заставить работать,
их сажают в тюрьму...
- Безобразие!.. Напомните мне об этом после совещания! - тихо взор-
вался Ковалевский и поспешил к себе в кабинет. Но, будто что-то вспом-
нив, в дверях обернулся и добавил: - И всетаки поездом!
- Слушаюсь! - вытянулся адъютант.
Когда Ковалевский закрыл за собой дверь, Кольцов несколько мгновений
раздумывал. Взялся за телефон, строго бросил в трубку:
- Соедините меня с полковником Щетининым!.. Что?.. Как нет?.. Где он?
Почему не знаете?.. Это от командующего! Черт знает что!.. - возмутился
Кольцов и резко опустил трубку на рычаг.
Полковник Щетинин вскоре пришел к себе в градоначальство. Дежурный
положил перед ним рапорт.
- Что? Происшествия? - с тревогой спросил Щетинин.
- Ничего особенного, - успокаивающе ответил дежурный. - Вот только от
командующего звонили, вас спрашивали.
- Кто спрашивал? - насторожился Щетинин.
- Кто - не сказали. Но, видать, начальство. Потому ругались.
Щетинин взялся за ручку телефона, раздумывая, зачем он мог понадо-
биться командующему. Но решил, что уж если его превосходительство звони-
ли, да еще ругались, то лучше поехать в штаб самому.
- Распорядитесь, пусть подают экипаж. В штаб поеду, - сказал он де-
журному со вздохом.
В известном всему Харькову экипаже с плавно прогибающимися рессорами
градоначальник мчался по улицам города в штаб. На облучке, как всегда,
сидели солдат-кучер и усатый унтер. Они были словно приклеены плечами
друг к другу.
В штабе в это время шло совещание. В глубоких креслах сидели бригад-
ный генерал Брике и генерал Журуа. Ковалевский стоял у большой карты,
докладывал:
- Новый план главнокомандующего Антона Ивановича Деникина существенно
отличается от прежнего, изложенного в известной вам майской директиве, -
говорил Ковалевский. - Идея одновременного похода на Москву всех трех
армий теперь оставлена. Наступление на Москву будет развивать лишь Доб-
ровольческая армия, усиленная конными корпусами Шкуро и Мамонтова. Донс-
кая армия генерала Сидорина будет помогать этому наступлению. Кавказской
армии генерала Врангеля, по этой новой диспозиции, предстоит сковывать
войска красных на моем левом фланге. - Ковалевский показал карандашом на
синие стрелы у левого основания гигантской дуги, обозначающей на карте
линию фронта. Вершина дуги была обращена в сторону Москвы, а концы ее
упирались в устье Волги и в Днепр. Зашторив карту, Ковалевский отошел к
своему столу: - Вот таков, в общих чертах, план решающего наступления на
Москву. Он учитывает особенности расположения войск красных и их состоя-
ние.
Брике и Журуа удовлетворенно переглянулись. Дверь из внутренних поко-
ев командующего открылась. В кабинет вошел Кольцов. Он вежливо улыбнул-
ся, его лицо выражало внимание и готовность услужить. Вошедшие следом за
Кольцовым двое вестовых внесли подносы, уставленные бутылками, рюмками,
бокалами. Был на подносе и зачехленный кувшин с любимым напитком коман-
дующего - глинтвейном. Все это вестовые поставили на низенький столик и
тихонько, на цыпочках, вышли.
Кольцов, поймав нетерпеливый взгляд командующего, тоже удалился.
- Обстановка в Советской России работает на нас, - продолжил Кова-
левский. - Норма выдачи хлеба в Красной Армии сокращена до минимума.
Свирепствует тиф. Железные дороги парализованы...
Донбасс, - улыбнулся Брике с таким видом, будто это рук дело.
- Совершенно верно, и Донбасса у них теперь нет. А значит, и угля! -
Ковалевский, сняв пенсне, принялся его протирать.
- Мы радуемся вашим успехам, генерал, - воспользовался паузой Брике.
- Но наши правительственные и деловые круги сейчас больше интересуют,
так сказать, практические вопросы, которые являются следствием ваших
крупных успехов на фронтах.
- Какие же?
- Начнем издалека. Вы, конечно, знаете сумму вашего долга Франции,
