- Дай прикурить, товарищ!
Мирон поднял свою цигарку, и рука у него дрожала мелкомелко и против-
но, как у припадочного.
- С похмелья, что ли? - прикуривая, участливо спросил милиционер.
- Ага... с похмелья... с похмелья... - согласно закивал головой Ми-
рон, радуясь, что и на этот раз, похоже, обошлось. Вывезла кривая! Но
все же решил в дом пока не заходить. Не испытывать - будь она неладна! -
судьбу.
Смахнув рукавом пот - и оглядевшись по сторонам, Мирон двинулся вдоль
трамвайных путей...
В кабинете Фролова резко, настойчиво зазвонил старинный "Эриксон".
Фролов снял трубку, сильно дунул в нее:
- Слушаю.
Кто-то на том конце провода тоже дунул в трубку и искаженной мембра-
ной голосом произнес:
- Товарищ Фролов!.. Это товарищ Фролов?.. Океанин "знакомый" вывел
нас уже на третий адрес. С Куреневки отправился на Жилянскую, семь, ин-
тересовался Гриценко. Потом - на Бедаковскую, к двадцать пятому номе-
ру...
- Что? - вскинулся Фролов. - Повторите!
- Голос в трубке повторил:
- На Безаковской, говорю, интересовался двадцать пятым номером. Але!
Вы слушаете? Только что был на Прорезной, возле восьмого номера. Но не
заходил. Спугнул милиционер. Теперь пошел дальше, на Александровскую.
- Так-так... очень любопытно... - бормотал сам себе Фролов, напряжен-
но обдумывая сообщение.
А на том конце снова прорывался сквозь треск, гудки и шум все тот же
голос:
- Так что, товарищ Фролов, может, возьмем "знакомого"? Или как?..
- Ни в коем случае! Только следить!.. Слышите?.. Алло... Алло...
Только следить!.. - встревоженно приказал Фролов в трубку. А сам тем
временем достал из ящика стола присланное Кольцовым донесение, положил
на аппарат все еще гудевшую всеми шумами телефонную трубку и снова стал
вчитываться в текст: "Динамит доставлен по адресу: Киев, Безаковская,
25..." Странно... Этот адрес - лишь один из трех, по которым прошел
Осадчий. И пошел дальше, по четвертому... Очень странно!..
Фролов ерошил волосы и неотрывно смотрел на разложенные на столе бу-
маги. В нем все сильнее нарастало тревожное ощущение - что-то здесь не
так... Собрав со стола бумаги, он отправился к Лацису.
Мартин Янович сразу понял, что Фролов пришел к нему с чем-то важным.
Он указал глазами на стул, а сам уперся ладонью в подбородок и негромким
задушевным голосом сказал:
- Слушаю, Петр Тимофеевич.
- Несколько дней назад, - решительно начал Фролов, - Кольцов переслал
текст случайно увиденного им донесения. Оно было подготовлено контрраз-
ведкой и предназначалось для отправки в Киев... - И Фролов обстоятельно
рассказал Мартину Яновичу о сомнениях, которые вызвало это донесение.
После чего достал из кармана лист бумаги и положил его перед Лацисом: -
Ночью в Киеве объявился небезызвестный нам связной Щукина Мирон Осадчий.
Весь сегодняшний день он болтался по городу, интересовался различными
адресами... вот этими...
Лацис заинтересованно взял лист, стал внимательно его изучать. На лбу
его собрались суровые складки.
- В том числе и Безаковской, двадцать пять?
- В том-то и дело.
- Интересно... Оч-чень интересно... - Лацис порывисто встал, нес-
колько раз быстро прошелся по кабинету, остановился напротив Фролова. -
Осадчий где сейчас?
- На Александровской.
Склонившись над бумагой, Лацис снова стал внимательно всматриваться в
нее, словно на ней вдруг проступили какие-то таинственные знаки.
- Жилянская улица - Гриценко... Безаковская - Поляков... - стара-
тельно вполголоса, точно перечисляя каких-то старых знакомых, перечиты-
вал он адреса.
Фролов слушал Лациса и устало кивал головой. Затем задумчиво потер
переносицу пальцем раз-другой и неспешно высказал предположение:
- Может, Щукин по этим адресам кого-то ищет?.. Или проверяет свои
старые явки и агентуру?..
Лацис отрицательно покачал головой.
- Щукина я хорошо знаю, - объяснил он. - Очень хорошо, хотя нас ни-
когда не представляли друг другу. - Лацис позволил себе на мгновение
разрядить напряжение иронией и тут же продолжил сухо, лаконично, не де-
лая ни малейшей паузы на отбор самого необходимого, - мысль его работала
с той отточенной мгновенностью, которая всегда и удивляла и восхищала
всех, кто близко соприкасался с Мартином Яновичем: - Полковник Щукин
служил в контрразведке в Петербурге. Был одно время ненадолго прикоман-
дирован к московскому жандармскому управлению. Большой мастер работы с
агентурой... Хитер, осторожен... Нет, он не доверил бы столько своих
секретов одному человеку, тем более такому, как Мирон Осадчий.
Лацис, по привычке, подошел к широкому окну кабинета. На город уже
давно опустилась недобрая свинцово-серая ночь, и купола Софийского собо-
ра стали белесыми, похожими на слитки черненого, старинного серебра. По
лицу Лациса бродили отблески каких-то мыслей.
- А может, все-таки взять Осадчего? - неуверенно предложил Фролов.
Лацис не ответил. После долгого молчания сказал:
- Вариант первый. Безаковская еще не была явкой. Но предназнача-
лась... Если Осадчего не возьмем, значит, явка надежная... - Но тут же
замахал руками: - Нет! Не то! При чем здесь остальные четыре адреса? На-
конец, при чем здесь весь текст донесения Кольцова?
И снова - настороженная тишина, полная невысказанного собеседниками
недоумения. Только мерный и неутомимый звук шагов Лациса.
- Вариант второй. Динамит хотели забросить на Безаковскую. Но кто-то
или что-то помешало. И тогда Щукин послал Осадчего выяснить, что случи-
лось... - И снова Лацис тут же сам себе досадливо ответил: - Тоже ерун-
да! Не вписываются другие адреса!.. И вообще все это не из той оперы...
Дай характеристику этих адресов, - после некоторого раздумья тихо попро-
сил он.
Фролов взял в руки список и неторопливо стал рассказывать:
- На Жилянской Осадчий интересовался Гриценко. Это бывший управляющий
банком. Умер год назад. Сейчас в его особняке детский приют... На Про-
резной вертелся возле восьмого дома. Кем интересовался - неизвестно.
Спугнул милиционер... Ну и о Безаковской вы знаете.
- А четвертый адрес? - сощурив глаза, напомнил Лацис.
- На Александровской? Бродит по улице, тоже кого-то ищет.
Тяжелая и душная ночь постепенно почернела, утяжелилась. И вот уже
Фролов перестал видеть лицо Лациса. Только силуэт его время от времени
проецировался на окно и снова растворялся в голубой темени комнаты.
- Может, свет зажечь? - спросил Фролов.
- Не нужно. Так лучше думается...
Он долго ходил по темному кабинету. Молчал. Вдруг резко остановился и
застыл, глядя в одну точку. Затем подошел к выключателю, повернул его -
кабинет залил электрический свет. Вынул из книжного шкафа тоненькую кни-
жицу, стал ее нервно листать. Несколько раз удовлетворенно хмыкнул, за-
тем сказал Фролову:
- А хочешь, я скажу тебе, к кому шел Осадчий на Прорезную?.. К госпо-
дину Тихомирову! Бывшему владельцу скаковых конюшен при городском иппод-
роме.
- Та-ак? - даже опешил ко всему привыкший в общении с Лацисом Фролов.
- На Александровской, вероятнее всего, будет интересоваться известным
кондитером Герцогом.
Пораженный Фролов подошел к Лацису, протянул руку к книге.
- Что это такое?
- Это?.. - улыбаясь, переспросил Лацис. - Всего лишь телефонный спра-
вочник. Я тебе говорил - я Щукина хорошо знаю. Столкнулся с ним в январе
пятнадцатого года. Он тогда был прикомандирован к жандармскому корпусу,
для активизации его работы. А я, понятно, нелегально жил под Москвой, в
районе Петровско-Разумовского, и у меня на квартире размещалась наша
подпольная типография...
Лацис открыл небольшой палисандровый ларец с папиросами. Сколько Фро-
лов помнит Мартина Яновича, у него на столе всегда стоит этот нарядный
ларец, хотя курит он редко, на улице - никогда, только в кабинете и
только тогда, когда решает какую-либо сложную задачу и мысли напряжены
до предела. Вот и сейчас, анализируя создавшуюся ситуацию, Лацис закурил
и, отойдя к окну, оперся на подоконник, продолжил:
- Провокатор Поскребухин помог Щукину узнать, что кто-то из крупных
московских купцов систематически передает на содержание типографии зна-
чительные суммы денег. Помню, как охранка засуетилась - и все без толку.
Кто этот купец, выяснить никак не удавалось. И тогда Щукин выписал из
справочника "Вся Москва" адреса очень богатых торговцев и почтой послал
им по экземпляру листовки - они у него, конечно, были. Как ты догадыва-
ешься, все листовки через околоточных и приставов вернулись обратно.
Кроме одной. Кроме той, что была послана купцу первой гильдии Чичкину.
Это и был тот самый купец, который давал деньги на нашу типографию...
Для нас это был, сам понимаешь, горький урок.
- Все это очень смахивает на дело Ленгорна, - уточнил для самого себя
Фролов.
- Да, господин полковник попросту повторился! Вот и я подумал: а не
повторяется ли он снова? По крайней мере, с телефонным справочником я,
похоже, угадал. - Лацис подошел к Фролову: - Это вот самый последний
справочник. Смотри! На Александровской телефон был только у господина
Герцога, на Жилянской - у Гриценко, а на Прорезной - у Тихомирова... Бо-
юсь, что это капкан, в который мы уже влезали. - Лацис досадливо бросил
на стол справочник, так и не долистав его.
- Вы имеете в виду арест доктора Полякова? - глухо спросил Фролов,
неловко ерзая на стуле.
- Да. - Лацис посуровел. - Последнее время мы стали хорошо информиро-
ваны о делах в штабе Ковалевского. Это, конечно, не ускользнуло от вни-
мания Щукина... Предположим, он в чем-то заподозрил Кольцова...
адъютант... имеет доступ к секретным документам... Но подозрение надо
проверить. Для этого прибегает к старому и неоднократно испытанному спо-
собу: подсовывает Кольцову сообщение о подготовке диверсии. С адресом,
взятым из справочника. Если Кольцов не тот, за кого себя выдает, этот
якобы диверсант будет арестован.
- Что мы и сделали, - удрученно подтвердил Фролов. - Но как в этот
вариант вписываются остальные адреса?
- Щукин может подозревать не одного Кольцова. И тогда каждому, кого
он подозревает, подложит по сообщению, меняя лишь адреса... Остается
проверить, по какому адресу, произведен арест.
- Похоже, вы правы. - Фролов взволнованно прошелся по комнате. - Но в
таком случае мы подписали Кольцову смертный приговор. Об аресте на Беза-
ковской Осадчий узнает... и тогда... Может, арестовать Осадчего?
- Что ты! Наоборот! - Лацис оживился, его голубые глаза озорно заб-
лестели. - Наоборот, доктора Полякова надо немедленно освободить и изви-
ниться перед ним. А вот, скажем, на Прорезной пусть Мирон узнает, что
господин Тихомиров арестован чекистами... Понимаешь?
- П-понимаю, - сначала не очень уверенно ответил Фролов, затем тоже
озорно заулыбался. - Понимаю!..
На следующий день Мирон продолжил свои обходы по адресам. Побывал на
Бассейной - там было все спокойно. Господина Карташева, правда, он не
застал, но словоохотливая прислуга сказала, что хозяин час назад пошел
по делам и будет к обеду.
На Безаковской ему открыл сам доктор Поляков. В квартиру не впустил,
сказав, что больше не практикует.
С Безаковской Мирон снова отправился" на Прорезную, нашел знакомый
дом. Украдкой осмотревшись, он хотел уже войти во двор, как навстречу
ему вышла дородная дворничиха в фартуке.
Это было как раз то, что нужно Мирону. Он спросил:
- Не скажете, вроде где-то здесь квартира Тихомирова?
Дворничиха неторопливо оглядела Мирона с головы до ног и в свою оче-
редь спросила:
- А ты по делу какому или же сродственник?
- Во-во! - обрадованно закивал Мирон. - Сродственник я! Близкий, мож-
но сказать, сродственник...
Дворничиха скорбно подперла кулаком увесистый подбородок и к ужасу
