- Это так, шантрапа всякая, - махнул в их сторону Дудицкий, -
фильтрацию пройдут - ив окопы, под пули. Кровью смывать измену...
Когда они поравнялись с сараями, поручик простовато сказал:
- А эти - посерьезней. Этими контрразведка занимается.
Кольцов, проявляя вполне понятное любопытство, сделал
Несколько шагов в сторону и почти приблизился к решетке. Громко спро-
сил у пожилого тощего человека, который с лихорадочным блеском в глазах
смотрел на него:
- За что здесь?
Человек не ответил. Он посмотрел сквозь офицера и нехотя отошел от
решетки.
- Скот! - бросил ему вслед поручик Дудицкий даже не злобно, а так, по
привычке.
Кольцов непринужденно и вместе с тем внимательно всматривался в изму-
ченные лица людей за решетками. И наконец увидел Семена Алексеевича. Ли-
цо его было распухшее, в кровоподтеках и ссадинах. Он стоял возле решет-
ки и, конечно, видел Кольцова, но старался не смотреть на него.
Дудицкий тоже еще издали заприметил Красильникова и, доверительно
наклонившись к Кольцову, поспешил доложить ему:
- Видите того, у решетки? Прелюбопытный тип - взяли при переходе ли-
нии фронта. - Здесь поручик понизил голос и внушительным шепотом доба-
вил: - Между прочим, им интересовался Ваш опекаемый, говорил, что сей
человек из их имения...
Кольцов понимал, что переигрывать нельзя, что нужно вести себя как
можно естественней, сначала неопределенно хмыкнул, а затем равнодушно
вымолвил:
- Любопытно. - И мгновенно подумал: "Очень важно, чтобы Дудицкий за-
помнил, что сам решил показать мне этого заключенного". - Вон тот, что
ли?.. Как вы их только различаете, поручик! Для меня они все на одно ли-
цо! - небрежно сказал Кольцов и почти вплотную подошел к Семену Алексее-
вичу, с высокомерным любопытством оглядел его с головы до ног, снова за-
дал обычный вопрос: - За что здесь?
- Вам лучше знать, ваше благородие, - даже с некоторым вызовом отоз-
вался Семен Алексеевич и, нагловато оглядевшись вокруг, словно приглашая
всех на потеху, добавил: - Закурить не дадите?
Кольцов несколько помедлил, затем полез в карман, достал коробку, ве-
ликодушно бросил:
- "Гаванну" тебе дам, скоту эдакому! Наверное, и не слышал, что такие
на свете есть!
Красильников раскурил сигару и внешне, для зрителей, как бы смягчил-
ся. Пристально взглянув на Кольцова, не слишком громко буркнул:
- На юге, под Одессой... курил такие... - И, не меняя тона, чертых-
нулся: - Не горит, вошь тифозная!.. И все же махра, ваше благородие, с
этой, как ее, "гаванной" по всем статьям спорить может.
"На юге, под Одессой... - отметил для себя Кольцов слова Красильнико-
ва и тут же мысленно связал их с полученным из ставки Деникина донесени-
ем. "Так вот зачем Красильников направлен сюда! - подумал он. - Там бес-
покоятся о Южной группе... Тем более что-то надо предпринимать. Как-то
надо предотвратить поездку Осипова к Петлюре, - И еще подумал: - Надо
дать знать Красильникову, что я его понял".
Снисходительно оглядев пленного, Кольцов сказал:
- Все! Кончилась для вас Одесса. Которых еще не успели добить -
добьем. - Глядя в упор ему в глаза, добавил: - Постараемся?.. - и отошел
к Дудицкому.
- Зря только сигару на такого скота извели, - с сожалением сказал по-
ручик и, еще раз взглянув на пленных в сарае, объяснил: - Здесь самые
отпетые. Смертники, одним словом.
А Семен Алексеевич потягивая сигару, задумчиво смотрел повеселевшими,
чуть лукавыми глазами на удалявшегося по лагерному двору Кольцова.
После посещения лагеря Кольцов отправился на свидание с Наташей. И
снова они медленно шли по тихим улочкам Харькова. Со стороны - пара
влюбленных.
- Человек без имени, которого мы ждали, - в руках Щукина, - тихо ска-
зал Кольцов. - Я видел его.
Он рассказал Наташе о письме Деникина Ковалевскому, о Южной группе и
о том, что сегодня в девять вечера к Симеону Петлюре отправляется посла-
нец Щукина со срочным предложением о совместных действиях.
- Нужны верные люди, которые бы смогли пустить под откос специальный
поезд, - решительно закончил Кольцов.
Наташа подняла на него глаза, стараясь подавить в себе удивление.
- Сегодня? Но право, это...
- Речь идет о жизни тысяч красноармейцев... - четко и твердо объяснил
Кольцов. - Попытайся сейчас же связаться с подпольной организацией в де-
по. Уверен, товарищи найдут способ это сделать. - И, поразмыслив, доба-
вил: - Часов в пять вечера я смогу зайти к вам. Хорошо, если к этому
времени ты пригласишь кого-то из деповских. Хочу сам обо всем с ними до-
говориться.
- Я попытаюсь, Павел, - поджала губы Наташа, обиженная суховато-дело-
вым тоном Кольцова. - Попытаюсь разыскать машиниста Кособродова, ты его
знаешь - он у нас на запасной эстафете. Поговори с ним, но не думаю, что
это возможно!..
Они расстались. К вечеру Наташа привела на квартиру большого, по-мед-
вежьи нескладного, с покатой сутулой спиной и узловатыми, темными, как
сухие корни, руками машиниста Кособродова.
Кольцов уже ждал. Обстоятельно рассказал ему суть дела. После чего,
помедлив немного, Кособродов прогудел:
- Такую задачу и в неделю решить невозможно. А ты хочешь в один день.
Они сидели в маленькой комнатке, примыкавшей к кабинету Ивана Плато-
новича Старцева. И эта комнатка, как и кабинет, также была завалена и
заставлена разной исторической рухлядью... Медлительный и степенный Ко-
собродов, казалось тоже был одной из достопримечательностей этой комна-
ты. Живые, промицательные глаза, выглядывающие из-под густых бровей,
свидетельствовали о том, что мысли его работают напряженно.
- Но это нужно? - сказал Кольцов. - Осипов сегодня в девять выезжа-
ет... Завтра или уж, во всяком случае, послезавтра он будет у Петлюры. И
тогда - все! Совместными усилиями они разгромят Южную группу...
- Понимаю... - Кособродов неторопливо вынул кисет, свернул цигарку,
закурил. Морщась от едкого дыма, думал и рассуждал вслух: - Сейчас
шесть. В девять поезд тронется. А взрывчатки еще нет, за ней надо ехать
на Белокаменский разъезд, и неизвестно, будет ли туда попутный поезд...
Да и не все поезда на разъезде останавливаются... А если пешком до
разъезда добираться - два часа уйдет... - И Кособродов снова твердо пов-
торил: - Нет, не получается!
- Ну что ж... - Павел резко поднялся. - Буду сам что-то предприни-
мать...
- Погоди малость, - устало сказал Кособродов. - Горячиться, говорю,
погоди. Голова дадена для чего?.. Чтобы думать! Вот и давай посидим да
подумаем. Глядишь, мелькнет что-нибудь путное...
Кольцов послушно сел, положил руки на колени и в такой позе стал
чем-то похож на провалившегося на экзамене гимназиста.
Кособродов молча курил. Пристально, с прищуром, глядел на тусклый
огонек дотлевающей между пальцев цигарки. Затем
Опять поднял глаза на Кольцова.
- Для меня, парень, Южная группа - это не просто понятие. - У меня
там в сорок пятой дивизии дружков полно... Во-от!.. - И снова протяжная
тишина. И снова Кособродов что-то обдумывал, прикидывал, взвешивал...
Долго тер большими грубыми руками лицо. И, наконец вздохнув, сказал: -
Вообще-то можно попытаться... Есть одна мысля... Но рисковая...
Кольцов поднял на Кособродова вопросительный взгляд. В синих тягу-
че-медленных августовских сумерках Кольцов к Наташа пустырями прошли к
товарной станции, откуда должен был уходить спецпоезд. Постояли за пак-
гаузами. Перекликались в отсыревшем воздухе маневровые паровозы. Падучей
звездой, как бы остановленной возле самой земли чьей-то властной силой,
повис невдалеке зеленый огонек семафора.
- Похоже, ждут! - сказала Наташа и снова зашагала вдоль кирпичных
стен пакгаузов.
Следом за ней шел Кольцов. Был он в пиджаке и фуражке железнодорожни-
ка, она, в простеньком жакете и косынке, походила на жительницу пред-
местья.
Возле семафора, в тени, не очень таясь, стояли двое железнодорожников
с сундучками в руках. Одного из них Кольцов еще издали узнал по грузной
фигуре - это был Кособродов.
- Дим Димыч? - негромко окликнула Наташа.
- Мы, - неторопливо отозвался Кособродов, и его размытая зыбким све-
том семафора тень закачалась по насыпи.
Девушка на мгновение прижалась к Кольцову, обожгла его горячим дыха-
нием.
- Дай бог тебе счастья! - И, встав на носки, неуклюже поцеловала его
в щеку.
Кольцов подошел к железнодорожникам, и они вместе двинулись вдоль пу-
тей. Впереди - машинист Кособродов, за ним - его "помощник", Кольцов, и
молоденький кочегар. Шли не спеша, посвечивая впереди себя фонарем.
Прошли мимо стрелок. Свернули. Направились к паровозу.
Невысокий старик в тулупе ходил неподалеку от складского строения.
Завидев Кособродова, снял шапку, бодро поздоровался, с любопытством
всматриваясь в Кольцова - силился угадать, кто же это такой. Кольцов за-
метил это и на всякий случай отвернулся в сторону.
Первым в будку легко забрался Кособродов. Несмотря на возраст и сло-
жение, он сделался вдруг быстрым, пружинистым. Куда девалась его медли-
тельность и степенность! Следом за ним по железным ступеням полез коче-
гар.
Кольцов неловко подпрыгнул, зацепился за железную скобу сундучком и
едва не уронил его, но кочегар тут же подал руку, помог забраться
Кольцову в будку паровоза.
Окутываясь липким паром, черная чугунная туша сразу же тронулась,
постукивая колесами и скрипя тормозами, нехотя поползла к ветхому стан-
ционному домику. Здесь стоял усиленно охраняемый вагон.
Подошли полковник Щукин, Осипов и Волин. Полковник вполголоса давал
последние наставления Осипову.
- Разрешите отправлять, ваше высокоблагородие?! - вытянувшись перед
Щукиным, спросил начальник охраны.
- С богом, - покровительственно кивнул тот.
Осипов поднялся в вагон, за ним вошли двое солдат. Захлопнулась
дверь. Послышался щелчок замка.
Лязгнули буфера, и паровоз тронул вагон с места. Осипов сел у откры-
того окна, облегченно расстегнул верхние пуговицы кителя. Он втайне гор-
дился своей миссией - она казалась ему значительной и важной, едва ли не
влияющей на ход летне-осенней военной кампании.
Гулко прогрохотав по мосту, паровоз с вагоном набирал скорость.
У паровозного окошка стоял Кособродов и внимательно смотрел вперед.
Какие-то бесформенные темные предметы мелькали на обочине. Рука Кособро-
дова спокойно лежала на реверсе. Наконец машинист повернулся и, кивнув
головой, сказал:
- Можно!
И тотчас паренек-кочегар и Кольцов полезли на тендер и зачтем по
угольной куче пробрались к водяному баку.
- Значит, четвертое окно? - уточнил Кольцов.
- Четвертое, точно, - запинаясь, сказал кочегар. Его бил легкий оз-
ноб.
По железным скобам водяного бака Кольцов спустился к сцеплению. Гро-
хот колес на миг, оглушил его. Навстречу летела душная ночь, и звезды
тоже летели, словно пришитые к этому поезду...
Кочегар остался на тендере и оттуда внимательно наблюдал за Кольцо-
вым.
А Кольцов перебрался со сцепления на открытую площадку вагона, с пло-
щадки полез на крышу, пополз по ней, заглядывая вниз и отсчитывая ок-
на... Вот оно, четвертое окно! Прижимаясь к крыше, Кольцов какое-то вре-
мя лежал, справляясь с гулким и учащенным биением сердца. Затем взмахнул
рукой и ухватился за грибок вентилятора.
Тем временем Осипов, готовясь в своем купе ко сну, стаскивал с ноги
сапог. Внезапно послышались тревожные гудки паровоза, и вагон стал толч-
ками замедлять бег. Это означало экстренное торможение.
Осипов снова поспешно натянул сапог, выскочил из купе. И тотчас в ок-
но купе заглянуло перевернутое лицо. Исчезло. Опустились ноги. За ними
появилась рука. Ухватилась за верхний переплет окна, И наконец в купе
осторожно забрался Кольцов...
Со ступенек тамбура охранники напряженно всматривались в темень,
