Мирона запричитала:
- Двадцать лет жил туточки Сергей Александрович. Курицу не заобидел,
не то что человека. И на тебе, злыдни подколодные! Да что же это такое -
милейшего человека!..
Мирон, воровато оглядываясь, попятился от дворничихи.
- Кол тебе в глотку! - просипел он. - Что ты, дурная баба, орешь на
всю улицу!
- Так в Чеку его намеднись забрали, - продолжала причитать дворничи-
ха.
Мирон ощерился и сунул руку в карман поддевки. "Скорей, скорей отсю-
да!" - заторопил он себя.
Через несколько мгновений он уже шел вверх по Прорезной. Шел, еле
сдерживая звериное желание бежать, как можно дальше бежать от этой тихой
улочки, от этого в одночасье ставшего ему чужим города.
К вечеру Мирон ушел из Киева. А на следующее утро чекисты доложили,
что он благополучно перешел линию фронта.
Об этом и сообщил Фролов Лацису, явившись для ежедневного утреннего
доклада.
- Ну что ж! Будем надеяться, мы правильно расшифровали эту головолом-
ку. - Лацис внимательно взглянул на Фролова: - Есть еще новости?
- Да, - сдержанно ответил Фролов.
- Садись!
Лацис не любил, когда ему докладывали стоя. Он умел слушать. Часто
просил повторить. Тут же сводил воедино разрозненные, слышанные им в
разное время факты. Тут же их анализировал.
- Кольцов сообщает, что к Деникину прибыли представители английской и
французской военных миссий... - нарочито бесстрастным голосом начал Фро-
лов.
- Слетается воронье... - тихо сказал Лацис.
- На днях их ожидают у Ковалевского, - продолжил Фролов.
- Вот как? - удивленно вскинул брови Лацис.
- Да, так сообщает Кольцов. Ковалевский готовится к переговорам.
В кабинет к Лацису деловито вошел начальник оперативного отдела 12-й
армии Басов. Одет щегольски - в новенький, защитного цвета, военный кос-
тюм из мериносового сукна. Лицо озабоченное, взгляд многозначительный.
- Мартин Янович, прошу прощения, хотел кое-что уточнить в связи с
эвакуацией штабных документов, - вежливо произнес он.
- Если время терпит, давайте отложим этот разговор на час, - попросил
его Лацис.
Басов хотел было тут же стремительно выйти. Но Лацис задержал его:
- Владимир Петрович! Уделите минутку!
- Слушаю вас, - подойдя к столу, Басов поднял на Лациса вопроси-
тельный взгляд.
- Хочу с вами проконсультироваться. Нам стало известно, что военные
миссии французов и англичан после посещения Деникина намерены встре-
титься в Харькове с Ковалевским. Предстоят переговоры... Как вы думаете,
что бы все это могло означать? - спросил Лацис совсем будничным тоном.
Басов на мгновение задумался, утвердительно тряхнул головой:
- Все правильно. По иному и быть не должно... Не так давно английская
"Тайме" опубликовала заметку. В ней говорится, что пост военного минист-
ра в новом русском правительстве, вероятно, будет предложен генералу Ко-
валевскому, - четко отвечал гость, - Таким образом, генерал Ковалевский
для союзников уже не просто командующий Добровольческой армией, но и без
пяти минут военный министр.
"Ишь, словно по-писаному отвечает! - пытливо поглядывая на Басова,
одобрительно подумал Фролов. - Это ж сколько надо было учиться, чтоб вот
так грамотно уметь все анализировать!.."
- Что касается переговоров, то, что ж, и это понятно, - продолжал
между тем Басов. - Добровольческая армия движется на Москву. И Деникин
справедливо решил, что Ковалевский лучше знает свои нужды в вооружении,
а главное - лучше сумеет выпросить все необходимое. Заметьте, психологи-
ческий фактор Деникин тоже учел. Одно дело - вести переговоры в Екатери-
нодаре, а иное - в Харькове, откуда до Москвы рукой подать... Но это,
конечно, мои предположения. Вполне возможно, что я ошибаюсь!.. - После
этого Басов выразительно посмотрел на часы с затейливой монограммой, ко-
торые извлек из кармашка галифе, с деловой озабоченностью обратился к
Лацису: - Значит, разрешите зайти через час? - и поспешно удалился, всем
своим видом и походкой показывая, что у него нет времени, ему нужно спе-
шить, у него сотня срочных и важных дел... И все же что-то старомодное
было в этой поспешности и в том, как он неумело демонстрировал свою де-
ловитость.
"Время такое, все торопимся", - философски заключил Фролов, удивляясь
по-кошачьи бесшумной походке Басова: появился внезапно, как наваждение,
и так же, даже не стуча коваными каблуками, испарился...
- Отличный штабист... Толковый, - перехватив взгляд Фролова, отозвал-
ся о Басове Лацис и тут же задумался о чем-то.
И пробарабанил пальцами по столу, словно показывая, как скачет конни-
ца. Продолжил: - Он прав. Союзнички, конечно, едут к Ковалевскому, чтобы
подтолкнуть его в спину. Им не меньше, чем Деникину, нужна Москва.
- Но прежде всего Тула с ее промышленностью, - вставил Флоров. - И
поэтому ни англичане, ни французы не поскупятся на оружие.
- Бесспорно! - согласился Лацис. - Ну и сам Ковалевский - не промах,
уж он-то попытается выжать у них побольше вооружения... Да, это будет
очень важное совещание. - И, не меняя интонации, неожиданно спросил: - А
что с Красильниковым, уточнил?
- В тюрьме.
- Н-да... - удрученно произнес Лацис. - И Кольцов тоже, как я пони-
маю, на грани разоблачения... - Фролов вздрогнул - только не это! А Ла-
цис, перегнувшись через стол, ровным, суховатым голосом жестко добавил:
- Да-да! К сожалению, это суровая и горькая истина, которую нам, как ни
печально, необходимо признать. Об этом красноречиво свидетельствуют про-
верки, которым полковник Щукин постоянно подвергает Кольцова. Они учас-
тились. Щукин ему не верит... подозревает... Даже если он не скоро доко-
пается до истины, в такой обстановке много не сделаешь.
- Что вы предлагаете? - еще не до конца понимая, куда клонит Лацис,
негромко спросил Фролов.
- Пока не поздно, пока есть время, создавать в Харькове запасную
сеть. И своевременно выхватить из штаба Ковалевского Кольцова... Мне ка-
жется, что в Харьков нужно идти тебе. Совещание Ковалевского с англича-
нами и французами нас будет очень интересовать. И полагаться в этом деле
сейчас на Кольцова - боюсь - рискованно!..
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Вход в штаб Добровольческой армии охраняли два мраморных льва с гроз-
но разинутыми пастями, отчего казались ненужными вросшие в землю часовые
с неподвижно бравыми лицами. А в стороне от входа, в зеленой прохладной
тени вольно разросшихся каштанов, стояла садовая скамейка, на которой
часами просиживал Юра с раскрытою книгой в руках.
Здесь Юре никто не мешал, потому что вряд ли кому взбрело бы в голову
прогуливаться по густо разросшемуся саду или сидеть на скамейке под заш-
торенными окнами штаба. А кроме того, отсюда он мог наблюдать немало ин-
тересного: в диковинных автомобилях, откинувшись на мягких сиденьях,
подъезжали внушительные генералы; с шиком подкатывали лакированные эки-
пажи, из которых высаживались штатские - богато одетые люди; подкатывали
на мотоциклетах запыленные офицеры связи; пробегали адъютанты; сновали
вестовые... Интересно было наблюдать за всеми этими людьми, представ-
лять, по какому неотложному делу спешили они сюда. Порой Юра придумывал,
что все эти генералы, вестовые, офицеры и просто цивильные - все спешат
к нему на доклад, и он волен остановить дивизии или повести их в побед-
ный бой...
Просидев на скамейке с самого утра, Юра хотел было пойти обедать,
когда к подъезду штаба подкатил, сверкая краской и стеклами фар, длинный
"фиат" командующего. Из штаба торопливо вышел чем-то озабоченный
Кольцов.
- Павел Андреевич, вы куда? - радостно бросился ему навстречу Юра.
Юре показалось, что Кольцов не расслышал его, и еще громче повторил: -
Вы куда?
- По делам, - коротко бросил Кольцов, занятый какими-то своими мысля-
ми.
- Возьмите меня с собой, - заглядывая в глаза Кольцову, попросил Юра
и совсем уже жалобно-плаксивым голосом добавил: - Мне скучно здесь, Па-
вел Андреевич! Возьмите, а?
Кольцов посмотрел на часы, внимательно оглядел Юру, на секунду заду-
мался и, вздохнув, произнес:
- Ладно! Только переоденься! И быстро...
Не скрывая радости, Юра поднялся по лестнице на второй этаж, вбежал в
свою комнату и второпях стал натягивать форменные брюки, рубашку. Одева-
ясь, он, по привычке, стоял у окна и смотрел во двор штаба...
С тех пор как было получено сообщение о приезде военной миссии союз-
ников, во дворе воцарился убыстренный ритм жизни: больше обыкновенного
бегали штабные интенданты, суетились солдаты комендантского взвода, сно-
вала обслуга офицерского собрания. Под навес, где раньше постоянно нахо-
дилась машина коменданта, теперь сгружали ящики с шампанским, винами,
фруктами...
Целые штабеля ящиков выстроились и вдоль стены, примыкающей к штабу
гостиницы, в верхних этажах которой жили офицеры, а внизу помещалось
офицерское собрание - в его залах собирались дать банкет в честь союзни-
ков. Принимать их готовились широко и щедро.
Надев куртку, Юра снова бросил взгляд во двор и - даже отшатнулся от
неожиданности.
Через двор вслед за полковником Щукиным шел, словно крадучись, стран-
но знакомый человек, одетый в вылинявшую поддевку. И эту поддевку, и ее
владельца с широким оспенным лицам Юра узнал бы даже и через сто лет.
Это был ненавистный ему человек, убийца его матери - Мирон Осадчий... Да
что же это такое? Ужасное наваждение? Душный, дурной сон?
Вцепившись руками в подоконник, Юра смотрел во двор.
А Щукин и Мирон остановились, и Мирон, размахивая длинными, несклад-
ными руками, стал что-то подобострастно говорить кину.
"Да как же так?!" - думал Юра, и бессильное отчаяние захлестнуло его
сердце: этот человек из страшного Юриного прошлого неотступно следовал
за ним...
- Юра, ты готов? - раздался в коридоре приближающийся голос Павла
Андреевича. - Ведь я так сегодня и не попаду к Градоначальнику.
Но, увидев мальчика, Кольцов осекся. Лицо у Юры было бледным - ни
кровинки, руки тряслись, он неотрывно смотрел во двор.
- Что с тобой, Юра? - спросил Кольцов и мягко положил ему руку на
плечо. От этого прикосновения Юра словно очнулся. Плечи у него неожидан-
но, как у плачущего, обмякли, и он обернулся к Павлу Андреевичу.
- Ты заболел? - снова участливо спросил Кольцов.
Юра тихо, но внятно ответил, как бы уверяя своего друга:
- Нет-нет!.. Ничего!.. Это я просто задумался... Что-то нашло - и за-
думался. Поехали, да?
Но и когда они уже в машине ехали по городу, Юра, забившись в угол,
был по-прежнему молчалив и нелюдим. Когда к нему с чем-нибудь обращался
Кольцов, Юра глядел на него исподлобья и взгляд его был отсутствующим.
"Да", "нет" - вот и все. Или просто кивок головой.
Юра лихорадочно думал о Мироне. "Значит, этот человек с приплюснутым
носом - не просто бандит, - старался понять Юра. - Он - не просто граби-
тель. Он давно работает у Щукина. Значит, и тогда, летом, он приходил в
Киев по заданию полковника Щукина..."
Автомобиль, плавно покачиваясь на уличных ямах, катился по улице.
Юра, подавшись вперед, плотно сжав губы, пытался разобраться в тех
странных загадках, которые предлагала ему жизнь в последнее время. "Как
это может быть? - безутешно допрашивал он себя. - Как это может быть,
чтобы бандит был вместе с теми, с кем дружил, кого считал своими сорат-
никами мой отец?.. А может, Щукин совсем не знает, что это бандит - ан-
геловец? Может быть, ему надо сообщить об этом?"
Промелькнули армейские казармы с удивленно застывшими солдатскими ли-
цами, купола крохотной церквушки, на повороте Юру сильно качнуло, и он
уткнулся лицом в аксельбант Кольцова...
"Мне обязательно нужно разобраться в этом", - снова вернулся Юра к
мучившему его вопросу. Нет, не стоит говорить Щукину. Ведь один раз он
уже сказал об этом Викентию Павловичу, и что вышло? И дядя, и те, кто с
