бокам Волина. Ротмистр несколько раз нервно дернул щекой и сник. По зна-
ку начальника контрразведки его вывели из тира.
Забившись в темный угол, Юра испуганно наблюдал за всем происходящим.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Громко ударил колокол, возвещая о прибытии поезда. Зашевелился свод-
ный духовой оркестр, ярко начищенные трубы музыкантов празднично сверк-
нули на солнце.
Замер строй почетного караула. Офицерская полурота корниловцев в но-
вых, хорошо сшитых мундирах, с шевронами на рукавах, казалось, не дыша-
ла.
Стихли разговоры мужчин и щебетания дам в депутации почетных горожан.
Живописной толпой они стояли под перевитой зеленью аркой вокзала. Впере-
ди всех иконописно выделялся в шелковой рясе, с золотым крестом
харьковский архиерей Харлампий, рядом с ним о чем-то шептались два бога-
тейших человека Украины и России - Бобринский и Рябушинский. Вытянулся и
так застыл градоначальник Щетинин.
Поезд медленно подходил к перрону. Ковалевский отделился от свиты и
встал на краю ковровой дорожки. Он заранее подготовил слова обращения к
высоким гостям и собирался сказать, что он счастлив приветствовать в ли-
це генералов великие державы, не оставившие Россию в тяжкий час испыта-
ний. Но когда, шагнув навстречу выходившим из вагона бригадному генералу
Бриксу и генералу Журуа, увидел на их лицах одинаковое снисходи-
тельно-рассеянное выражение уже привыкших к обязательным почестям людей,
вся напыщенность и банальность приготовленной фразы покоробила его, и
Ковалевский с неожиданной для самого себя сухостью сказал по-английски:
- Рад, весьма рад! - и повторил то же и тем же тоном пофранцузски.
Следом за Бриксом и Журуа из вагона высыпали, что-то весело крича на
ходу и приветливо размахивая руками, журналисты с тяжелыми фотоаппарата-
ми в руках. Сразу же бросились в толпу, стремясь во всех деталях запе-
чатлеть церемониал встречи.
Гремело неукротимое русское "ура", женщины вытирали платочками слезы
праздничного умиления, бросали гостям букетики цветов. Юра стоял в этой
толпе и тоже изо всех сил кричал "ура", дважды провел кулаком по глазам
и подумал о том, что теперь с красными будет покончено, раз такие иност-
ранные гости приехали сюда, в Харьков. Впрочем, так думал не один Юра.
Многие из тех, кто встречал союзников, с надеждой думали о скором конце
войны...
Чеканя шаг под звуки встречного марша, к союзникам подошел начальник
почетного караула. Лихо отсалютовав шашкой, отдал положенный рапорт,
шагнул в сторону. И генералы в сопровождении Ковалевского направились к
неподвижным шеренгам корниловцев.
Кольцов и несколько прибывших с Бриксом и Журуа офицеров остались на
месте, и тут внимание Кольцова привлекла пронзительная вспышка магния.
Он увидел, как один из приехавших с миссией журналистов, взгромоздив на
высокий выступ платформы треногу, торопливо меняет в фотографическом ап-
парате кассету, и что-то удивительно, знакомое почудилось ему в этом уд-
линенном, с тяжелым подбородком, лице. Когда журналист, подготовив аппа-
рат к съемке, снова поднял голову, Кольцов сразу вспомнил весенний Киев,
рынок на Подоле... Хотел тут же отвернуться - и не успел; взгляды их
встретились, и Кольцов понял, что журналист тоже уже выделил его из всех
офицеров, тоже пытается вспомнить, где могли они встречаться раньше...
Журналист тут же склонился к фотографическому аппарату, подняв в ле-
вой руке подставку с магнием. Но Кольцов понимал, для него это не более
как передышка: журналист безусловно относился к тем людям, которые при-
выкли удовлетворять свое любопытство сполна.
Внешне оставаясь спокойным, Кольцов торопливо перебирал в памяти все
обстоятельства встречи в Киеве с иностранными журналистами, с тревогой
осознавая незавидность создавшегося положения.
В тот день на нем была форма красного командира. Но это не добыча для
контрразведки: тот же Щукин не может не согласиться, что такая маскиров-
ка наиболее удачна для офицера-нелегала. Худо, что, вмешавшись в уличное
происшествие, он подошел к иностранцам с проверкой документов: это-то
обосновать будет трудно, если не невозможно...
Надо было срочно предпринять что-то, но что именно делать, Кольцов не
знал. До тех пор пока церемониал встречи союзников охранял его от любо-
пытства Колена, он мог чувствовать себя в сравнительной безопасности...
Но что будет после неизбежного объяснения с журналистом, он предугадать
пока не мог...
- Ковалевский, Брике и Журуа медленно шли вдоль строя потного карау-
ла. Бригадный генерал Брике, немного знавший русский язык, чтобы понра-
виться всем, поздоровался:
- Здравствуйте, герои-корниловцы!
- Здрав-желам-ваш-дит-ство! - рявкнул почетный караул, не шелохнув
линии строя.
Гремели фанфары. Чеканным быстрым шагом, с особой, лихой, отмашкой
мимо Ковалевского, Брикса и Журуа прошли корниловцы...
Градоначальник Щетинин косил горячим верноподданническим глазом на
Ковалевского, отмечая мельчайшие изменения на его лице. Но Ковалевский
был торжествен и весел. Он представил гостям прибывших с ним старших
офицеров штаба, затем все направились к депутации горожан. Вперед высту-
пил Рябушинский. Он горячо приветствовал от имени общественности глав
союзной военной миссии. Дамы преподнесли союзникам Кветы.
...В полдень в офицерском собрании в честь союзников давали банкет.
Собравшиеся в банкетном зале, посреди которого сиял в хрустально-тор-
жественном блеске пышно накрытый стол, церемонно
Прохаживались вдоль стен, ожидая, когда появится Ковалевский с иност-
ранными генералами. Тихо журчала французская и английская речь: офицеры
союзнической миссии пользовались подчеркнутым вниманием со стороны офи-
церов штаба командующего. Полковники учтиво улыбались безусым английским
лейтенантам, поспешно соглашались с их мнением о том, что гражданская
война отбросила Россию в ее развитии на несколько десятилетий назад и
восстановление ее без помощи союзников невозможно...
Несколько раз офицеры и приглашенные на банкет представители местного
бомонта пытались увлечь разговором и Колена, вот он, попыхивая сигарой у
распахнутого в осенний сад окна, отделывался от неугодных ему сейчас со-
беседников короткими фразами.
Колен испытывал сейчас то нервное, нетерпеливое возбуждение, что по-
являлось у него обычно в предчувствии сенсационного материала.
Заранее подготовив к фотографированию стоявший рядом на треноге аппа-
рат, Колен неотрывно смотрел на плотно прикрытую дверь, из которой дол-
жен был появиться генерал Ковалевский со своими гостями. Но ждал он не
Ковалевского, не Брикса и не Журуа. Ему не терпелось увидеть офицера из
свиты командующего, привлекшего его внимание на вокзале. Там, в парадной
суете, занятый съемками, он не успел разгадать для себя ту загадку, ко-
торую задал ему этот офицер. Увидеть его лицо вторично Колену не уда-
лось, а было это совершенно необходимо, для того чтобы окончательно ре-
шить мучивший его вопрос.
Распахнулись тяжелые, с золоченой резьбой, двери. Торжественная гром-
кая музыка грянула с хоров, где разместился оркестр. В зал вошли Кова-
левский, Брике и Журуа, за ними следовало несколько офицеров. Приподняв-
шись на носки, Колен смотрел поверх голов на свиту, стараясь не пропус-
тить того человека, интерес к которому овладел им сейчас целиком и пол-
ностью. Но его среди них не было.
Генерал Ковалевский уселся во главе стола. Он был в кителе защитного
цвета, генеральских золотых, с вензелями, погонах. На груди Георгиевский
крест. Надев пенсне, он остро поглядывал вокруг, иногда кивая и улыбаясь
знакомым лицам. Справа от Ковалевского высился поджарый, сухолицый, за-
тянутый во френч, краги и бриджи бригадный генерал Брике. Покусывая тон-
кие губы, он сосредоточенно слушал, что ему говорит на чистейшем анг-
лийском языке Рябушинский.
В небесно-голубом мундире, склонный к полноте, но элегантный генерал
Журуа сидел слева. Он с доброжелательным любопытством осматривал сидящих
за столом.
Ковалевский встал и, выждав секундную паузу, заговорил. Он при-
ветствовал генералов иностранных союзных держав. Выразил уверенность,
что их приезд в Харьков будет обоюдно полезным как для Добровольческой
армии, так и для стран, которые уважаемые генералы представляют.
- Я считаю, - говорил он, - войну с большевизмом - святым и справед-
ливым делом. Все цивилизованные нации заинтересованы в искоренении
большевизма. И скоро, очень скоро мы освободим мир от красной чумы. Не-
далек день, когда знамена наших полков взовьются над стенами древнего
Кремля...
Аплодисменты и крики "браво" заглушили туш оркестра. И в это время
распахнулась дверь, в зал вошел Кольцов.
Увидев его, Колен с облегчением вздохнул. Он вспомнил! Иначе, впро-
чем, и быть не могло: человек, попавший однажды в поле зрения его фото-
аппарата, запечатлялся не только на пластинке негатива, но и в сознании.
Не подвела его профессиональная память и на этот раз: теперь он был уве-
рен, что хранящийся в его лондонской квартире негатив красного команди-
ра, сделанный в Киеве минувшей весной, обеспечит ему одну из величайших
в репортерской практике сенсаций. Прикрыв глаза, он представил два порт-
рета на первой полосе своей газеты и набранную крупным кеглем шапку:
"Наш корреспондент разоблачает большевистского агента в штабе русской
Добровольческой армии?"
Ковалевский ждал Кольцова значимо, все это видели и оттого затихли.
Печатая шаги, Кольцов подошел к командующему.
- Ваше превосходительство, депеша от генерала Бредова! - громко доло-
жил он и передал в руки генерала лист бумаги.
Ковалевский прочитал депешу, лицо его просветлело, он поднял голову,
торжественно объявил:
- Господа, рад сообщить вам, что час назад Киев - мать городов русс-
ких - взят доблестными войсками нашей армии.
Ликующе прогремело "ура". Взметнулись в потолок пробки от шампанско-
го. Зазвучали взаимные тосты, поздравления. Архиерей Харлампий провозг-
ласил здравицу, закончив ее словами:
- Осени, господи, крестом своим воинов - защитников веры! Благослови,
о господи, воинство твое, идущее к вратам первопрестольной...
- Аминь! - раздался чей-то зычный голос. И тут с бокалом в руках под-
нялся Рябушинский.
- Господа! - попросил он внимания. - Господа, я пью за тот день, ког-
да колокола церквей первопрестольной оповестят мир, что с большевизмом
покончено, что Россия вновь обрела себя!..
От имени русских патриотов-промышленников я объявляю, что полк, кото-
рый первым войдет в Москву, получит приз - биллион рублей!
Зал взорвался аплодисментами. Оркестр грянул "Варяга". Ковалевский
про себя продекламировал: "Так громче музыка играй победу!.."
Когда снова наступила тишина, поднялся бригадный генерал Брике. Он
торжественно обратился к Ковалевскому:
- Уважаемый генерал! Король Англии и мое правительство поздравляют
вас со званием лорда и награждением вас орденами святых Михаила и Геор-
гия. Отныне ваш вензель будет навечно красоваться в церкви святого Миха-
ила в Лондоне.
И снова грянул оркестр. Снова засверкали яркие вспышки магния. Колен
фотографировал вставших из-за стола ликующих участников банкета. Затем
он быстро направил фотоаппарат на Кольцова, и еще одна яркая вспышка
вспыхнула в праздничном зале.
На протяжении банкета Кольцов не раз замечал, с каким пристальным
вниманием вглядывался в него Колен.
"Спокойствие, Павел! - невозмутимо приказывал себе Кольцов. - Он все
еще приглядывается... Надо опередить его... Опередить, пока он не попы-
тался ни с кем поделиться своими сомнениями. В этом, пожалуй, спасение.
Вернее, шанс на спасение..."
Колен вдруг увидел, что интересующий его офицер, встретившись с ним
взглядом, стал сквозь толпу пробираться к нему. Это удивило и насторожи-
