с вывода, к которому пришел:
- Видимо, в штабе армии засел крупный деникинский разведчик. Именно в
штабе армии. И в солидной должности.
- На основании чего такие выводы?
- Понимаете. Мартин Янович, только две батареи тяжелых орудий, кото-
рым за сутки до начала операции изменили дислокацию, не подверглись
обстрелу. - Фролов замолчал, словно оставляя себе время еще раз обдумать
выводы, но Лацис нетерпеливо шевельнул рукой, и он продолжил: - Более
того, были обстреляны те участки, на которых эти батареи должны были
размещаться и координаты которых указывались в донесении, посланном в
штаб.
- Утечка информации в пути возможна? - быстро спросил Лацис.
- Проверим, конечно. Но маловероятно. Скорее всего - штаб.
- Похоже, - нахмурился Лацис. - Значит, Ковалевский, в отличие от
нас, имеет надежный источник информации?.. Плохо! Очень плохо работаем!
- И безо всякого перехода спросил: - Что с Кольцовым? Переправили?
- Эту новость я приберегал на конец разговора...
- Не слишком ли много новостей на один раз? - поскучнел лицом Лацис.
- На сей раз, Мартин Янович, похоже, хорошая... Как и намечали, в
Очеретино мы вывели Кольцова на белогвардейскую цепочку, и все шло как
по маслу. А потом... на поезд, в котором он ехал, напала какая-то банда,
- стал обстоятельно рассказывать Фролов. - В стычке бандиты многих пост-
реляли, и я, честно говоря, даже подумал, что Кольцов погиб... Но вот
дня три назад допрашиваю пленного офицера, выясняю кое-что об окружении
генерала Ковалевского и так далее, и этот офицер вдруг среди прочих из
свиты Ковалевского называет и Кольцова. Дада! Павла Андреевича Кольцова!
Говорит, это новый адъютант командующего, совсем недавно назначен.
Лацис молчал. В его глазах, устремленных на Фролова, в самой их глу-
бине, вспыхивали и пригасали огоньки: он прикидывал вероятность проис-
шедшего, и на смену надежде приходило сомнение, которое сменялось новой
надеждой...
- Может, однофамилец?
Фролов пожал плечами:
- Я уж все передумал: однофамилец, провокация, проверка, еще черт -
дьявол знает что. Убеждаю себя, что этого не может быть, что это слишком
хорошо, чтобы было правдой, а сам все больше и больше верю в хорошее...
Хочу верить!
- Н-да, в это действительно трудно поверить, - тихо сказал Лацис. - А
представляешь, если бы это оказалось правдой? - И тут же с сомнением до-
бавил: - Но почему же в таком случае он до сих пор не вышел на связь, не
дал как-то о себе знать?
- Это я как раз понимаю, - ответил Фролов. - Нашей ростовской эстафе-
той он не может воспользоваться. Теперь, если это правда, он только из
Харькова даст о себе весть...
Послышался стук в дверь, и в кабинет торопливо вошли двое чекистов.
- Докладывайте! - попросил Лацис.
Вперед выступил молоденький узкоплечий, с белесыми ресницами и такими
же белесыми глазами, чекист, кашлянул в кулак:
- Обследовали все очень тщательно, Мартин Янович! Никаких признаков
поджога помещений не обнаружили. Пожар начался с зерновых складов. Спе-
циалисты утверждают, что могло произойти самовозгорание зерна. А уже с
зерновых складов огонь перекинулся на другие помещения. - Было видно,
что он пытается говорить солидно и обстоятельно.
- Все? - резко спросил Лацис.
- Пожалуй, все! - развел руками чекист и поглядел на товарища, словно
спрашивая, действительно ли он все сказал.
- Очень хорошо вы доложили, товарищ Сазонов, - недобро сказал Лацис.
- Убедительно... Именно на такой вывод и рассчитывали наши враги. Раз
самовозгорание, значит, виновных искать Чека не будет. Потому что - са-
мо... возгорание... Нет, дорогой вы мой товарищ Сазонов! Это не самовоз-
горание, а диверсия, направленная прямо в сердце Красной Армии. Склады
подожжены, и, уже установлено, с помощью какого-то сильно действующего
реактива, возможно, это был специально обработанный фосфор, который ни-
чего не стоило пронести в склады.
Сазонов, стоявший с совершенно убитым видом, хотел что-то еще ска-
зать, но Лацис остановил его привычным движением руки:
- Я знаю, что вы скажете: предположение еще не есть доказательство.
Вы правы, это так. Но вот вам и доказательство. - Лацис поспешно подошел
к столу, взял лист, густо испещренный буквами и цифрами, и отчеканил: -
Зерно завезено совсем недавно. И по мнению специалистов-других, не тех,
с которыми консультировались вы, - самовозгорания еще быть не могло.
Сазонов с беспомощной растерянностью посмотрел на Лациса.
- Так мы... это... - забормотал он, то ли оправдываясь, то ли желая
восполнить плохое впечатление от своей работы службистским рвением, - мы
заново все осмотрим... дорасследуем...
- Не нужно. Не занимайтесь больше этим, - мягко сказал Лацис и снова
тем же энергичным и нетерпеливым жестом остановил Сазонова. - Мне не
следовало поручать вам это дело. Не обижайтесь, но у вас нет опыта...
Идите!
Чекисты, осторожно ступая друг за другом, вышли. Фролов проводил их
сочувственным взглядом.
Лацис же отвернулся к окну, где отливали древним нетленным золотом
купола Софийского собора.
- Горят склады с зерном и продовольствием, - глухо, с затаенной болью
произнес он, - горят на наших глазах. На транспорте акты саботажа и ди-
версий. В городе полно петлюровцев и деникинцев. Неужели перед лицом
всего этого мы окажемся бессильными?.. Зреет крупный заговор, это
чувствуется по всему. А с кем нам всем этим заниматься? С Сазоновым?! -
Затем Лацис - взгляд в взгляд - подошел к Фролову, присел возле него,
продолжил: - А у нас в аппарате почти все такие-либо совсем мальчишки,
либо вчерашние рабочие. Ни опыта, ни знаний... Да, нужно бороться с вра-
гом! Это очень важно! Но не упускать и воспитание. Необходимо из этих
мальчишек, - он кивнул на дверь, за которой недавно скрылся Сазонов с
товарищем, - воспитать настоящих чекистов! Иначе обанкротимся!
Фролов слушал молча, находя в каждом слове Лациса отзвук своих раз-
мышлений и тревог, и пытался обдумать, что же нужно сделать практически.
Что - в первую очередь?
- Приказом по ВЧК ты со вчерашнего дня не только начальник Особого
отдела, но и мой, заместитель... - твердо произнес Лацис, выделяя каждое
слово. - Красильников остается твоим помощником. Сейчас же займитесь Ло-
макинскимн складами. Я приказал доставить список всех там работающих. В
первую очередь необходимо выявить в этом списке бывших офицеров. Если
таковые окажутся, надо их тщательно проверить. Вполне возможно, что меж-
ду поджогом Ломакинских складов и лазутчиком в штабе армии существует
прямая связь. Проанализируйте хорошенько и этот вариант: склады сгорели
в дни, когда штаб армии только выдавал разнарядки частям на получение
довольствия и обмундирования, никто еще ничего не успел получить.
Лацис сделал паузу, давая возможность Фролову обдумать сказанное.
- И второе. А может быть, первое. Также безотлагательно займитесь вы-
явлением вражеского лазутчика.
На следующее утро Фролов и Красильников взяли машину и поехали в штаб
армии, прошли к начальнику оперативного отдела штаба Резникову.
Из-за стола навстречу поднялся сутуловатый человек с лицом замкнутым
и строгим. Глаза его прятались за толстыми стеклами очков. В кабинете
были еще двое сотрудников штаба.
- Мой заместитель, - представил Резников полного человека с глубокими
залысинами.
- Басов, - слегка наклонив голову, отрекомендовался тот и стал тороп-
ливо собирать со стола карту, схемы и еще какие-то деловые бумаги, спро-
сив Резникова: - Я полагаю, Василий Валерьвич, мое присутствие необяза-
тельно. Я захвачу эти бумаги пока вы заняты, посижу над ними.
Резников согласно кивнул и отрекомендовал второго сотрудника, ма-
ленького, сухонького, с бородкой клинышком:
- Старший делопроизводитель!
- Преображенский, - учтиво сказал делопроизводитель. - Я тоже пока
могу быть свободен?
- Да, конечно!
Чекисты молча подождали, пока за Басовым и Преображенским не закры-
лась дверь. Резников, как бы спохватившись, однако не суетно, кивнул на
стулья:
- Прошу садиться! Что-нибудь случилось? Я вас слушаю!
- Василий Васильевич! - начал Фролов. - Нам хотелось бы услышать, что
вы, как начальник оперативного отдела ютаба армии, думаете о провале
операции "Артиллерийская засада"?
Резников молча развел руками, снял очки и, близоруко щурясь, долго и
старательно их протирал.
- Я... опасаюсь делать какие-либо выводы. - Он замолчал, затем доба-
вил: - Вероятнее всего, хорошо сработала вражеская разведка. Непос-
редственно на передовой... или же вражеский агент находился в штабе арт-
полка.
- Вы не допускаете возможности третьего варианта? - спросил Фролов.
- Какого же?
- Вражеский агент находится здесь, в штабе армии.
- Это предположение? - холодно, ничего не выражающим тоном осведомил-
ся Резников.
- Понимаете, только два артдивизиона, которым за сутки до начала опе-
рации штаб артполка изменил дислокацию, не подверглись обстрелу. Вернее,
были обстреляны те участки, на которых дивизионы должны были размещаться
и координаты которых были указаны в донесении, посланном вам, - выложил
жесткие факты Фролов.
Резников опустил голову, долго сидел молча. Казалось, ему неинтерес-
но, скучно слушать эти выкладки об артобстреле.
- Перечислите всех, кто был знаком с планом!.. - попросил Красильни-
ков.
Резников сердито поморщился, словно Семен Алексеевич не дал ему сос-
редоточиться.
- Все работники оперативного отдела штаба, - бесстрастно ответил он и
тихо постучал карандашом по столу.
- Вот и перечислите всех... с характеристиками... - в тон ему подска-
зал Красильников.
- Что это даст? - холодно спросил Резников. - Или вы собираетесь ло-
вить врага по анкетным данным?
- Нет, конечно, - обезоруживающе мягко сказал Фролов. - Но мы будем
встречаться с людьми, разговаривать, хотелось бы с знать о них что-то...
Вот, к примеру, Преображенский. Вы с ним работаете давно, второй год.
Охарактеризуйте его хотя бы вкратце.
- Десять лет в чине прапорщика в царской армии, вое десять лет служил
делопроизводителем, - с легким вызовом сказал Резников. - С восемнадца-
того у нас... Исполнителен, аккуратен... - Он подумал, развел руками:
дескать, что еще можно добавить?
- Басов?
- Мой заместитель. Полковник царской армии, но... преданный нам чело-
век. Разработал ряд военных операций. Дважды на моих глазах водил ре-
зервный батальон в атаку... - объяснял Резников учительским, поучающим
тоном.
- Когда он перешел к нам? - спросил Красильников.
- Тоже в восемнадцатом.
- Причина? - неотступно следя за взглядом Резникова, спросил Фролов.
- Не знаю, - сумрачно ответил Резников. - Но вероятно, убеждения. Я
долго присматривался к нему. Бывают, знаете, обстоятельства, когда чело-
век как на ладони... Так вот, я верю ему.
Фролов обратил внимание на то, что Резников беззвучно шевелил губами,
как бы проговаривая про себя фразу, прежде чем высказать ее вслух.
- Как фамилия порученца, который доставил дислокацию и донесение из
артгруппы в штаб? - отвлекся от своих наблюдений Фролов.
- Топорков, - ответил начальник отдела и охотно повторил: - Топорков.
В прошлом - рабочий киевского завода "Гретера и Криванека". Надежный че-
ловек. Большевик.
- Его можно позвать?
...Вскоре явился Топорков. Высокий, с впалой, чахоточной, грудью. В
порах его рук - въевшийся уголь. Над бровью - темный длинный шрам. Встал
у дверей и словно врос в порог. Смелыми глазами осмотрел всех.
- Скажите, товарищ Топорков, вы лично доставили спецдонесение из
артгруппы? - спросил у него Фролов. - И еще ответьте, кому его вручили?
Топорков повел взглядом на начальника оперативного отдела, недоумен-
ным голосом сказал:
- Вот, Василию Васильевичу.
Резников, подтверждая, кивнул головой, и на губах у него опять засты-
