правильным установить в штабе единый день приема посетителей. Тогда по
крайней мере они не каждый день будут вам докучать.
Ковалевский оживился, пытливо, с видимым интересом рассматривая свое-
го адъютанта.
- Очень дельное предложение. Вот я и попрошу вас, Павел Андреевич,
придумайте, как это лучше организовать, - добродушно попросил он. - У
вас все?
- Еще письмо от баронессы фон Мекк. Она слезно умоляет сообщить ей, в
каком госпитале лежит ее сын. Пишет, что хочет сама ухаживать за ране-
ным.
Ковалевский страдальчески взглянул на Кольцова.
- Одним словом, скандал, - кисло произнес он и, отбросив салфетку,
пересел на диван. - Не знаю, что ответить баронессе. Ее сынок поручик
фон Мекк, видите ли, неудачно повеселился и подхватил неприличную бо-
лезнь. Его поместили в госпиталь, он лечится. Но представьте себе, прие-
дет баронесса... Это же черт знает какой будет скандал!..
- Ваше превосходительство, я подумаю, как успокоить баронессу... -
заверил командующего Кольцов.
- Я и сам хотел просить вас об этом, - с облегчением кивнул Ковалевс-
кий. - Постарайтесь сочинить что-нибудь эдакое... правдоподобное.
За дверью зазвонил телефон. Кольцов прошел в кабинет и взял трубку.
Звонил полковник Щукин, просил узнать, сможет ли его принять командую-
щий.
- Владимир Зенонович, полковник Щукин! - доложил Кольцов.
- Просите! - отозвался Ковалевский и, тяжело поднявшись с дивана, то-
же прошел в кабинет. Мундир на нем висел мешковато, отчего, погоны на
плечах завалились набок.
Вскоре стремительно вошел Щукин, поздоровался с командующим, потом с
Кольцовым.
- Хочу воспользоваться присутствием здесь капитана, - он покосился на
Кольцова, - и обратить ваше внимание, Владимир Зенонович, на недопусти-
мость некоторых явлений в штабе.
Ковалевский удивленно поднял голову:
- Нуте-с?
- У вас, Владимир Зенонович, есть личная охрана - конвой, который по-
чему-то никогда вас не сопровождает. Вот и вчера вы разъезжали по улицам
в открытом автомобиле лишь с капитаном и шофером. А между тем в городе,
особенно на окраинах, совсем не так благополучно, как бы нам хотелось.
Много пробольшевистски настроенных элементов. Кроме того, по сообщениям
агентуры, в Харькове перед нашим приходом было создано преступное под-
полье, в котором кроме пропагандистских групп есть и группы боевиков,
подготовленных для совершения диверсионных и террористических акций. Мы,
конечно, в ближайшее время очистим город, но... - Щукин сделал паузу и
повернулся к стоящему навытяжку Кольцову: - Я хотел бы просить вас, гос-
подин капитан, в дальнейшем неукоснительно придерживаться правила и вы-
зывать конвой всякий раз, когда командующий будет покидать здание штаба.
Это входит в круг ваших прямых обязанностей.
- Я понял вас, господин полковник, и очень благодарен, что это заме-
чание вы сделали в присутствии командующего. Вчера я вызвал конвой, но
командующий отменил мое распоряжение! - Кольцов посмотрел на Ковалевско-
го: - Я могу идти, ваше превосходительство?
- Минутку. - Ковалевский хмуро протер стекла пенсне и раздраженно
сказал: - Николай Григорьевич, видимо, я сам вправе решать, в каких слу-
чаях мне пользоваться конвоем... -
Он хотел еще что-то сказать, но, посмотрев на бесстрастное лицо Щуки-
на, слабо махнул рукой: - Ладно, как-нибудь вернемся к этому. - И кивком
головы отпустил Кольцова. Когда тот вышел, Ковалевский все же сказал: -
Вы поставили меня в неловкое положение, Николай Григорьевич.
- Поверьте, это не моя прихоть, Владимир Зенонович. - Щукин деловито
достал из папки лист бумаги. - Чрезвычайно важные вести из Киева.
Ковалевский принял бумагу и, поправив пенсне, начал читать. Это было
агентурное донесение, в его левом верхнем углу стоял жирный красный гриф
"Совершенно секретно".
Агент Щукина Николай Николаевич сообщал, что в связи с декретом ВЦИК
о военно-политическом единстве Советских республик и в целях улучшения
военного руководства войсками проводится коренная реорганизация украинс-
ких армий.
Из беседы с лицом, близким к правительственным кругам Украины, Нико-
лаю Николаевичу стало известно, что в Совнаркоме Украины обсуждался воп-
рос об обороне Киева. Обстановка признана чрезвычайно тревожной. Принято
решение о введении военного положения и мобилизации жителей города для
круглосуточных работ по сооружению узлов обороны Киевского укрепрайо-
на...
Закончив читать, Ковалевский откинулся на спинку кресла, снял пенсне.
- Сообщение серьезное... Даже очень! - задумчиво произнес он. - В
ставку сообщили?
- Сегодня отправлю копию донесения нарочным. - Щукин достал из папки
еще какие-то листы бумаги. - Вы помните, Владимир Зенонович, я доклады-
вал вам о военных складах В. Киеве?
- О Ломакинских складах? Как же, как же!
- Люди Киевского центра провели крупную операцию. Склады уничтожены.
Они сгорели со всем содержимым. Считаю это серьезным успехом. Уничтоже-
ние армейских запасов провианта, как вы сами понимаете, не может не от-
разиться на боеспособности войск красных.
Ковалевский довольно равнодушно отнесся к этому сообщению. Складом
больше, складом меньше - не бог весть как много это даст его наступающей
армии. Крови под стенами Киева прольется море. Голодные и разутые
большевики дерутся с фанатичной яростью, в этом он убеждался не раз. Но
все же сказал полковнику:
- Да-да, конечно. Голодный солдат - не солдат.
Щукин поднял голову. Его прищуренные глаза потемнели и смотрели
из-под узких бровей холодно, не мигая.
Ковалевский понял свою оплошность и тут же пожалел, что не оценил вы-
соко успех полковника: его мелочное самолюбие нуждалось в постоянных
похвалах, это были те дрова, которые поддерживали горение.
- Руководство Киевского центра готовит еще ряд крупных диверсий и ак-
тов саботажа на заводах, транспорте, в правительственных учреждениях и
воинских частях, - ледяным, обиженным тоном продолжал докладывать Щукин.
- Успешно идет формирование отрядов. Через самое непродолжительное время
они будут готовы к вооруженному выступлению...
- Ну что ж! Отлично! - исправляя ошибку, поощрительно сказал Кова-
левский. - Пошли нам бог каждый день такие известия!.. Что у вас еще?
- В поджоге Ломакинских складов главную роль сыграл штабс-капитан
Загладин, - отмякая сердцем, - все-таки оценили его заслуги! - произнес
Щукин. - Полагаю, что его можно бы представить к повышению в чине как
отличившегося офицера.
- Я считаю, что наша причастность к этим делам должна быть по возмож-
ности негласной, - сказал Ковалевский, - но в данном случае я поддержи-
ваю.
- Благодарю вас, это очень важно! Членами Киевского центра являются
многие бывшие офицеры, и им, конечно, важно знать, что, выполняя наши
задания, они как бы находятся на службе в действующей армии... Сейчас
руководство Центра озабочено вопросом приобретения оружия. По плану воо-
руженное выступление начнется в момент подхода наших войск к Киеву. Раз-
рабатывая этот план, Центр вступил в контакт с руководителем киевского
отделения Союза возрождения Украины - бразильским консулом графом Пирро.
Ковалевский с изумлением посмотрел на полковника Щукина:
- Вы не оговорились, Николай Григорьевич? При чем тут бразильский
консул?..
Щукин пожал плечами.
- Все это очень сложно. Суть дела вкратце такова. У графа Пирро
действительно есть бумаги, аккредитующие его при Советском Украинском
правительстве. Но на Самом деле Он - агент французской разведки и рабо-
тает по ее заданию на Петлюру. Он располагает большими суммами денег,
скупает оружие и даже создал организацию офицерского типа петлюровской
ориентации. Вы же знаете, Владимир Зенонович, что у Петлюры есть опреде-
ленные соглашения с французами!
Изумленный и заинтересованный Ковалевский развел руками?
- Помилуйте, Николай Григорьевич, бразильский консул... агент фран-
цузской разведки... и все это в одном лице?! Невероятно! Похоже на сюжет
из бульварного романа!
Щукин посмотрел на командующего и без тени улыбки ответил:
- Как вы сами понимаете, Владимир Зенонович, меня не интересует граф
Лирро, как таковой. Но у него есть организация, которая ведет подрывную
работу против большевиков. С помощью Киевского центра я хочу наладить
контакт с этой организацией и в определенный момент использовать и ее
как ударную силу!..
Ковалевский встал из-за стола и, заложив руки за спину, стал взволно-
ванно прохаживаться по кабинету. Перспектива, которую обрисовал полков-
ник Щукин, все больше нравилась ему. Планы этого холодного и расчетливо-
го человека опирались на такой же холодный, математический" расчет. И он
стал постепенно свыкаться с обнадеживающей мыслью, что Киев, возможно,
будет взят малой кровью.
...Кольцов сидел в приемной один. Часы на стене мерно и бесстрастно
отсчитывали время. Невозмутимое, кабинетное время. Нужно было успеть
прочитать и отсортировать корреспонденции, наметить нужные, требующие
неотложного внимания вопросы. Он так задумался, что едва расслышал, как
за спиной раздались тихие, вкрадчивые шаги. Так ходит только Микки. И
действительно, это был Микки - волосы тщательно причесаны, на лице весе-
лая улыбка.
- Микки, где вас носит все утро?! - возмущенно сказал Кольцов, поды-
маясь из-за стола.
- Ах, извините, Павел Андреевич! Вчера Рябушинсмий в "Буффе" давал
банкет... по случаю... - тасуя над столом телеграммы, в восторге расска-
зывал Микки, - по случаю чего, не помню... хоть убей, не помню... Ах да,
телеграммы из аппаратной я захватил... свежие... - весело говорил Микки,
и глаза, и губы - все лицо его смеялось, он находился в преотличном
настроении.
Дверь кабинета стремительно распахнулась, и через приемную прошли Ко-
валевский и Щукин.
- Если кто будет спрашивать, я у генерала Деева, - сказал Ковалевс-
кий, ласково улыбнувшись адъютанту. Кольцов тоже улыбнулся глазами Кова-
левскому в знак того, что оценил его расположение.
- И вот еще что... Павел Андреевич, голубчик! У меня к вам личная
просьба.
- Слушаю, Владимир Зенонович! - отозвался Кольцов.
- Освободитесь от дел, возьмите мою машину и поищите, где можно зака-
зать плиту на могилу полковника Львова, - скорбно сказал командующий,
глядя куда-то мимо Кольцова, - как-никак он мой однокашник... Друзьями
были... - Он зачем-то протер пенсне и снова повторил просьбу: - Пожа-
луйста, сделайте это!
- Будет исполнено, ваше превосходительство! - Кольцов понимал, что в
таких случаях нужно отвечать кратко и четко.
Ковалевский и Щукин вышли. После Щукина в кабинете остался неприятный
холодок.
- Так вот... банкет! - продолжал Микки, его все еще распирало от вче-
рашнего празднества, ему хотелось похвастаться во что бы то ни стало,
как его любят все, как принимают везде. И он громко и радостно спешил
поделиться этим настроением с адъютантом его превосходительства. - Ну и
мы там за "единую и неделимую" так приняли, что я спутал "сегодня" с
"вчера".
- Потом расскажете в лицах. - Кольцов взял телеграммы и скрылся в ка-
бинете Ковалевского. Раскладывая телеграммы, он слегка приоткрыл ящик
стола. Сверху увидел бумагу с красной наискось полосой - свидетельство
совершенной секретности документа. Торопливо прочитал:
"... Ходатайствую о повышении в чине штабс-капитана Загладина А. М.
Нач. контрразведки армии полковник Щукин".
...Несколько позже, под предлогом, что ему необходимо выполнить
просьбу командующего, Кольцов покинул здание штаба. В приемной остался
обреченный на одиночество Микки. Легко сбежав по лестнице, Правел вышел
на улицу, на ходу надевая перчатки.
Неподалеку от штаба, у подъезда гостиницы "Европейская", разбитные
парни вкрадчиво предлагали прохожим доллары и франки. Из распахнутых
окон ресторана "Буфф" слышался модный мотивчик, который зазывно и томно
