простых, "неквалифицированных" читателей их уже не интересуют - они рабо-
тают в ВЕЧНОСТЬ!
Я не понимаю такой литературы! "Ну - объясните Флейшману - что он не
понимает!"
* * *
Господа!
В тот момент, когда вы останетесь наедине с бюллетенем, подумайте вот
о чем. Премия "Интерпресскон" - НАША премия. Присуждая ее, мы говорим о
том, что НАМ нравится, какие произведения МЫ хотели бы читать. Если ко-
му-то нравится турбореализм, в списке эти вещи есть. Я же предлагаю Вам го-
лосовать за "Галактического Консула" Евгения Филенко.
Немного истории: я практически не был знаком с творчеством Евгения Фи-
ленко до того момента, когда в "Поиске-87" наткнулся на его "Эпицентр".
Прочитал несколько страниц и вижу - вот ОНО! Я словно сам там побывал! Про-
читанный и перечитанный на одном дыхании, он вызвал во мне такое количес-
тво мыслей, чувств и переживаний, что немногие авторы до этого могли срав-
ниться с Филенко. Созданный им мир абсолютно не походил на миры моих люби-
мых писателей, полностью разрушал господствовавшие в фантастике тех лет
стереотипы, и в тоже время был гармоничен, непротиворечив и привлекателен.
Это было НЕЧТО!.. С тех пор я достал и прочитал почти все его опубликован-
ные произведения.
Последние годы я практически не покупаю фантастики, кроме новых изда-
ний Стругацких. Исключение было сделано только для "Властелина Колец". Но
надо ли объяснять мои чувства, когда я увидел "Галактического Консула" - о
котором давно слышал и ждал с нетерпением? Книга была тут же куплена и не-
медленно прочитана! Если кто-то этого еще не сделал - сделайте! Стоит кни-
га как плитка не самого лучшего шоколада, но уверяю Вас - удовольствия
больше и, самое главное, оно гораздо продолжительнее.
Почему я призываю голосовать за "Галактического Консула"?
Первое и, самое главное,- это герой. Константин Кратов, сорока одного
года от роду. Курсант, звездоход, ксенолог, плоддер, снова ксенолог. Но
прежде всего ЧЕЛОВЕК! Из плоти и крови. Со всеми достоинствами и недостат-
ками. Не безжизненный персонаж музея мадам Тюссо, а абсолютно для меня
реальный и живой. Читая роман, я видел Кратова, сопереживал и сопутствовал
вместе с ним, желал ему удачи. Такое "единение" читателя и героя встречает-
ся в нашей фантастике не часто.
От безусого юнца до опытного разведчика проходит он перед нами на
страницах книги; каждый эпизод романа раскрывает перед читателем какую-то
из черт его характера. Характера в движении.
Кратов - не супермен, хотя многие его поступки дают право на такую
оценку. Но это только на первый взгляд. Супермен не сомневается в своих ре-
шениях и не думает об ответственности за них. Кратову же решения зачастую
даются дорогой ценой. Полностью осознавая последствия своих решений, он
платит эту цену. И ему, кстати, полностью в соответствии с библейской муд-
ростью, еще "воздастся за дела его!"
Реальный человек в достоверной обстановке...
А описанная Филенко Галактика... Казалось бы, что можно сказать ново-
го? Мы уже столько читали... Сказал же ведь! И как сказал! "Ай да Филенко!
Ай да ...!"
И наконец - язык произведения. Во многом необычный: Филенко удалось
органично совместить живой литературный язык ХХ-го века, японскую и китай-
скую поэзию с искусственно сконструированными понятиями, социальными и тех-
ническими терминами иных времен и цивилизаций. Но читать роман до чрезвы-
чайности легко и приятно. А многочисленные связующие нити, отсылки и ассо-
циации с нашим реалиями - создают неповторимый колорит.
Я с нетерпением жду второй книги!
Все это стало для меня решающим! Предлагаю другим последовать моему
примеру!
По крупной форме "Интерпресскона-95" - голосуйте за роман Евгения Фи-
ленко "Галактический консул!"
***************************************************************************
*********************** Галерея герцога Бофора ****************************
Жюри премии "Странник" торжественно переносит "Зомбификацию" Пелевина
в категорию критики и публицистики.
Делегация лауреатов "Четырех Мечей" под конвоем шести Терминаторов
едет на творческую встречу в физкультурный техникум.
Брайдер и Чадович в один голос голосуют за разные произведения номина-
ционного списка.
Вячеслав Рыбаков в Красноярском аэропорту пытается пронести на само-
лет "Меч в зеркале" под видом закладки в книге "Свое оружие".
Преподобный учитель Секо Асахара публично пускает газы.
Из коллекции Андрея Лазарчука:
Триптих "Темные Силы Нас Злобно Гнетут"
1. Орки в сосновом лесу.
2. Назгул пролетел.
3. "Не жждали, горлум-горлум?"
Подборка "Классический сюжет"
1. Возвращение блудного джидая.
2. Премьера оперы "Конан, царь Киммерийский" на сцене Большого Импера-
торского театра.
3. Панночка открывает Вию глаза на гнусную сущность Хомы Брута.
Диптих "Турбосюрреализм"
1. Купание красного квадрата.
2. Отмывание черного квадрата.
***************************************************************************
************************** Посвящение в альбом ****************************
Андрей БАЛАБУХА
РАССУЖДЕНИЯ ВОКРУГ "Ы", или ФАНТАСТ ПОНЕВОЛЕ
I
Деяния самые что ни на есть микроскопические могут, если повезет (или
- не повезет) обернуться порой последствиями весьма значительными - тезис
этот смело можно отнести к числу трюизмов вроде бессмертного высказывания
тетушки мистера Финчинга: "По всей Дуврской дороге стоят мильные столбы" -
или нашего родного: "Волга впадает в Каспийское море". Так что ж с того -
не зря ведь сотню с лишним лет назад Ницше сетовал: "Человечество ни от че-
го не пострадало больше, чем от забвения банальных истин!" Избитая истина
становится лишь выносливее...
Об одном ленинградском филологе рассказывают - слышать мне довелось
несколько раз, от разных людей, но детали в основном совпадали - такую бай-
ку. Родился он в достославном Урюпинске (в те поры - еще даже не городе), а
когда пришел ему срок получать свой серпастый и молоткастый, шибко грамот-
ная совбарышня в ЗАГСе недрогнувшей рукой вписала ему в соответствующую
графу: "ыврей". Пустяк, скажете? Согласен. Ну разве что барышня оказалась
прозорливой и за четверть века предвосхитила главный тезис сторонников ра-
дикальной реформы русской орфографии: как слышится, так и пишется. Да не о
барышне речь. И пошло диковинное это словечко гулять по документам, попав
из паспорта в конце концов и в красноармейскую книжку, когда призвали наше-
го героя, только-только окончившего университет, на фронт. Фронт, окруже-
ние, плен... "Коммунисты и евреи - шаг вперед!" Вот тут-то описка и стала
судьбоносной. Возмутился инстинкт самосохранения, призвал на помощь врож-
денный авантюризм, взыграло ретивое - и, тыча перстом в четко обозначенное
на страничке "ы", филолог возмутился: "Да что ж это такое! Я вам не ка-
кой-нибудь масон пархатый! Я - представитель славного ыврейского народа,
обитающего в горных долинах Алтая и хранящего в своих генах чистоту древ-
ней арийской расы. Да, под натиском тамерлановых полчищ нам пришлось при-
нять ислам ("Эк, и с этим вывернулся!"), но культуру и кровь мы сохранили!"
И что вы думаете - поверили. И должностишку дали: призывать по радио своих
ыврейских соотечественников сдаваться и вступать в РОА. Что он и делал на
чистейшем ыврейском языке, алфавит, грамматику и фонетику которого сам же и
сочинил (филолог, не кто-нибудь!). Правда, крематорий-то он обманул, а вот
лесоповал - нет. Получил он в сорок пятом свои десять лет за измену родине,
и жалкие аргументы, что, мол, нет в природе никакого ыврейского народа, и
языка у него нет, так что только зря засорял он эфир своими обращениями,
кои, по сути, были идеологической антифашисткой диверсией, нимало не помог-
ли. И вернулся наш герой к своей любимой филологии только в пятьдесят шес-
том - хорошо хоть, живой...
В судьбе Михаила Веллера, о котором сегодня речь, роль той совбарышни
из ЗАГСа сыграл ленинградский критик, сотрудник отдела прозы журнала "Нева"
Самуил Лурье. Было это в 1977 году.
К тому времени Веллер уже года полтора, как ушел на вольные литератур-
ные хлеба и вполне профессионально сочинял понемногу, безжалостно и честно
ужимая романные замыслы до нескольких страниц, рассказы, которые, естес-
твенно,- типовая судьба нашего поколения - никто не печатал. Рассылал он
рукописи по всем мыслимым и немыслимым редакциям, откуда они рано или поз-
дно возвращались, прочитанные (а то и не прочитанные) со вмеру вежливым от-
казом - за исключением тех случаев, когда не возвращались вовсе, раство-
ряясь в небытии. Вот тогда-то, прочтя очередные Веллеровы творения, Лурье и
посоветовал автору отправиться со своими диковинными рассказами в семинар
молодых фантастов, что ведет в Союзе писателей Борис Стругацкий. "Все, что
вы пишите, никакая, конечно, не научная фантастика,- заметил Лурье и был
глубоко прав,- но больше вам деваться некуда". Вот так и вышло, что в ок-
тябре семьдесят седьмого на заседании семинара возник элегантный, поджарый
молодой человек с удивительно отточенными рассказами, которые все мы с удо-
вольствием читали и слушали, а потом с азартом обсуждали, более извлекая из
этих процессов пользу для себя, нежели даруя Веллеру такое, что ему стоило
бы наматывать на символический ус. Понемногу стал он числиться записным
фантастом, участвовал в таком качестве во всех региональных и всесоюзных
семинарах, благо фантастическое сообщество всегда было у нас более тесным и
дружелюбным, нежели остальные цеха, хотя отнюдь в этом кругу не замыкался и
сам принадлежности своей к жанру никогда не декларировал. Это сделали за
него. Впрочем, он и не слишком сопротивлялся.
В те годы молодому литератору опубликовать свои рассказы было труднее,
чем богатому войти в царствие небесное, и потому едва ли не все писа-
тельско-читательские отношения складывались в этом собственном, внутреннем,
полузамкнутом кругу. Здесь зарождались репутации, формировались оценки,
зрели мнения. И одно из них гласило: конечно, кроме фантастики Веллер еще
кое-что пишет - так что ж, имеет право, причуда гения. И хотя на деле все
обстояло как раз наоборот, маленькая буковка "ы", неосторожно оброненная
Лурье, надолго определила всеобщее отношение к Михаилу Веллеру.
II
При всей неисповедимости путей Господних не возьму на себя смелости
утверждать, будто Веллер - литератор, как говорится, от Бога. Более того -
рискуя быть обвиненным в кощунстве и святотатстве, дерзну тем не менее ут-
верждать, что он, на мой взгляд, писатель исключительно собственной милос-
тью; образцовый итог долгого и упорного процесса самосотворения.
Кто в детстве не мечтал "о подвигах, о славе"? Однако у подавляющего
большинства эта духовная корь проходит бесследно, и лишь в редчайших слу-
чаях осложнения дают о себе знать всю жизнь. У одних - зудом неудовлетво-
ренного тщеславия, понуждающим бравых генералов строчить неудобочитаемые
романы, а порнозвезд баллотироваться в парламент; у других - неуклонным
стремлением к раз поставленной цели, которое рано или поздно заставляет
осознать нехитрую истину, что подлинной ценностью обладает как раз сам про-
цесс, тогда как первоначальная цель - лишь колеблющаяся на дальнем горизон-
те сознания фата-моргана. Веллер - типический (насколько вообще такое мож-
но сказать о человеке) представитель этих последних.
Он был из читающих детей - что свойственно нашему поколению, познако-
