серьезные, на мой взгляд, критики и литературоведы, - и Роман
Арбитман, и Сергей Переслегин - но, конечно, их пока очень мало
и, конечно, они не имеют такого веса в официальном литературове-
дении, какой нужен для того, чтобы фантастика получила заслужен-
ное признание. Это один из самых больных вопросов нашей литерату-
ры. Честно говоря, я с годами смирился с таким положением дел, и
сейчас мне порой кажется, что уже того лишь факта, что писатель,
работающий в жанре фантастики, существует в глазах читателей,
достаточно. И не так уж важно, в конце концов, существует ли он в
глазах высокого литературоведения.
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Борис Натанович! Предположим, что с завоева-
нием рынка мы справимся. Полагаю, что справимся...
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Я думаю, что мы просто отвоюем свою нишу. Мы
не завоюем рынок. Российские фантасты никогда не составят 90%
книжного рынка, точно так же, как французские не составят 90%
книжного рынка во Франции, а немецкие 90% - в Германии. Массовая
англоязычная фантастика победила во всемирном масштабе, и на-
деяться, что внутри России нам удастся поменяться с нею местами,
не надо. Я считаю, что если нам удастся отвоевать 20 - 30% назва-
ний, это будет большой успех.
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Я нисколько не сомневаюсь, что фантастика как
жанр выживет. Ясно, что она выживет. Ясно, что в российской фан-
тастике, безусловно выживет та ее часть, которую мы называем но-
вой фантастикой, магическим реализмом - по-разному. То есть, та
составляющая, которая является художественной литературой. Но вот
выживет ли само поколение современных российских писателей? Ведь
оно возникло на отрицании! Если вы вспомните книги, изданные уже
сейчас, если вы вспомните рукописи, которые вы недавно читали, то
вы, наверное, обратите внимание, что вся новая волна российской
фантастики поднялась на отторжении советской реальности. Никако-
го позитива она предложить не может. Даже намека на позитив нет.
Но ведь время отрицания кончилось. Это ощущается по политике, по
экономике, по настроению общества. Тем не менее, фантастика зани-
мается отрицанием. Есть ли здесь какая-либо надежда?
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Знаете, Андрей, вы опять с одной стороны
правы, а с другой стороны, мне просится на язык вопрос: а худо-
жественная литература высокого уровня вообще способна базиро-
ваться на чем-нибудь, кроме как на отрицании?
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Конечно!
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Например?
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Ну, если брать чисто формально...
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Да!
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ:...то большая литература время от времени
предлагает некий позитив.
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: А именно?
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Как правило, это религия. Вспомните "Преступ-
ление и наказание" - Раскольников открывает Библию. Вспомните Ле-
вина из "Анны Карениной"...
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Я понимаю, что вы хотите сказать, но согла-
ситься с вами я не могу...
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Я не говорю, что я разделяю эту точку
зрения...
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Дело в том, что сила "Преступления и наказа-
ния" заключается вовсе не в том позитиве, который там содержится.
Сила этой вещи состоит именно в отрицании той страшной, унижаю-
щей и убивающей человека реальности, которую мы в мире этого ро-
мана наблюдаем. И согласитесь, что пафос отрицания в этом романе
вечен и всеобщ, в то время как пафос утверждения - Библия, нрав-
ственное исправление, - вечным назвать не получится, уже просто
по той причине, что для очень и очень многих читателей этот поло-
жительный пафос выглядит некоей формальностью. Он как бы мертве-
нен. Особенно - сегодня. И если все Собрание сочинений, например,
Льва Толстого зиждется на отрицании, сильно именно отрицанием, то
ни в коем случае нельзя сбалансировать это отрицание тем томом,
где содержатся сказки писателя, попытавшегося дать чистый нрав-
ственный позитив. У меня такое чувство, что отрицание есть плоть
любого высокого художественного произведения. Позитивная же его
часть есть дух - она представляет собой не что иное как отпеча-
ток нравственности автора.
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Честно говоря, я и раньше это подозревал, а
вот сейчас, пожалуй, понял это достаточно ясно - что, оказывает-
ся, литература - вся, целиком - базируется на отрицании. Она не
предлагает ничего позитивного. Она не предлагает программы. Пози-
тивную программу дает только религия и, по-видимому, именно этим
она принципиально отличается от литературы.
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Причем я хотел бы подчеркнуть ту часть ва-
шей фразы, где вы говорите о всей литературе, в том числе и о
фантастическом реализме, и о турбо-реализме новых фантастов. Это
касается и их тоже. Литература - всегда отрицание. Это понятно,
потому что мир наш - это мир зла. Жизнь наша - это борьба со
злом. Всегда! Только та литература имеет право на существование,
где эта борьба со злом происходит и находится в самом центре вни-
мания. Причем, добро - заметьте! - как правило лишь подразуме-
вается в тексте, повторяю: это нравственность автора, и в явном
виде оно может и не появиться вовсе. Упоминания о добре может да-
же не быть. Добро присутствует незримо. Но только в том случае,
когда ты видишь, что герой, сражающийся со злом, удовлетворяет
определенным критериям нравственности, только тогда ты ощущаешь
подлинное сопереживание этому герою, а в этом - СУТЬ чтения. Что
же касается позитивной программы, то весь опыт литературы, я бы
сказал, мировой, показывает, что как только автор ставит перед
собою цель сделать свою книгу Библией - сводом нравственных пра-
вил, сводом, если угодно, образцовых поступков, "учебником жизни"
прямого действия - одна лишь попытка такого рода книгу - уничто-
жает. Вот почему, между прочим, не могли существовать в литерату-
ре произведения в духе социалистического реализма, если автор
стремился добросовестно следовать всем канонам этого идеологичес-
кого учения. Потому что один из важнейших канонов был - непосред-
ственная демонстрация добра. Добру недостаточно было присутство-
вать в подтексте, в духе произведения, - добро обязано было хо-
дить по страницам книги во плоти, например, в виде секретаря об-
кома, носителя и произносителя окончательных исторических, со-
циальных, политических и нравственных истин. Добро должно было
присутствовать явно, грубо, зримо, и оно присутствовало, и - раз-
рывало художественную ткань повествования, а само произведение
превращало в месиво литературных отбросов. А вот, скажем, так на-
зываемый критический реализм - вот он - вечен. В этой манере пи-
шут сейчас и будут писать всегда, потому что всегда жизнь челове-
ческая - это борьба зла и добра. Причем зло - явно, конкретно,
зримо, а добро - неосязаемо, неуловимо, _сакрально_, как сама
нравственность, как душа, понимаете? Так, видимо, это и будет
происходить всегда - и в жизни, и, следовательно, в литературе.
АНДРЕЙ СТОЛЯРОВ: Значит, Библию написать нельзя?
БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Библию написать нельзя. Эта книга уже напи-
сана. Раз и навсегда. Но вот... Апокалипсис написать - можно!
АНОНС
ЧИТАЙТЕ В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ "ДВЕСТИ":
ЧЕРТОВА ДЮЖИНА НЕУДОБНЫХ ВОПРОСОВ
БОРИСУ НАТАНОВИЧУ СТРУГАЦКОМУ,
ЧЛЕНУ ЖЮРИ ПРЕМИИ "СТРАННИК"
1. Почему в Ваших выступлениях относительно "Интерпресскона"
неоднократно звучала мысль о том, что фэндом должен иметь к
"Интерпресскону" как можно меньшее отношение? Что Вы, в таком
случае, понимаете под термином "фэндом"?
2. Значительное число участников "Интерпресскона" однозначно
восприняло публичные выступления Андрея Михайловича Столярова как
изложение им Вашей точки зрения. Это мнение опиралось также на
то, что Вы, выступая в прениях, солидаризировались с позицией
Столярова, негативно воспринимаемой значительной частью аудито-
рии. Насколько верно то, что Андрей Столяров в большинстве слу-
чаев высказывает мнение Бориса Натановича Стругацкого?
...4. Как Вы относитесь к тому, что Александр Щеголев в своей
статье озвучил давно существующее в фэндоме мнение: Андрей Столя-
ров считает себя фигурой номер один в отечественной фантастике и
воздвигает себе пьедестал на литературном авторитете Стругацких?
5. Борис Натанович, расставьте, пожалуйста, перечисленные в
алфавитном порядке литературные премии в области фантастики в по-
рядке убывания их престижности - на Ваш взгляд, конечно:
"Аэлита", "Беляевская премия", "Бронзовая улитка", "Великое
кольцо", "Интерпресскон", "Странник". Поделитесь своим мнением о
каждой из них.
6. Насколько обоснованы, с Вашей точки зрения, высказывания о
том, что премия "Странник" наиболее объективно отражает литера-
турную значимость номинируемых произведений? Как, в этом контек-
сте, выглядит неучастие романа Вячеслава Рыбакова "Гравилет "Це-
саревич", лауреата "Бронзовой Улитки" и "Интерпресскона", в фи-
нальном голосовании по "Страннику"?
...8. Если декларируется, что "Странник" - наиболее престиж-
ная премия в Российской фантастике, причем вручается она только
авторам, пишущим в строго определенной манере, то не является ли
это прямой попыткой объявить это направление в фантастике гене-
ральным и наиболее приоритетным - и косвенной попыткой заставить
и других авторов писать в той же манере? И нельзя ли это расце-
нить как подавление свободы творчества?
...13. Юрий Флейшман публично заявил, что воспринимает вруче-
ние премии "Странник" как намеренное оскорбление фэндома и лично
его, как фэна. Не опасаетесь ли Вы, что это мнение разделяет зна-
чительная часть активного фэндома? Признаете ли Вы факт намерен-
ного оскорбления читателей фантастики со стороны жюри и учредите-
лей премии "Странник"?
ОН СКАЗАЛ, ЧТО ОТВЕТИТ!!!
°°°°° °°°°°° °°°°°° °°°°°° °°°°°°°° °° °°°
°° °° °° °° °° °° °° °° °°°°
°° °° °° °° °° °° °° °° °° °°
°° °° °°°°°° °°°°°° °° °° °° °° °°
°°°°°°°° °° °° °° °° °° °°°° °°
°° °° °°°°°°° °°°°°° °°°°°° °° °°° °°
ЖУРНАЛ ПОД РЕДАКЦИЕЙ СЕРГЕЯ БЕРЕЖНОГО И АНДРЕЯ НИКОЛАЕВА
No Б
Октябрь 1994
Журнал "ДВЕСТИ" посвящен вопросам теории, истории и нынешнего состояния
русскоязычной фантастики.
Адрес редакции: 192242, Санкт-Петербург, А/я 153
Телефоны -- С.Бережной: дом. (812) 245 40 64, раб. (812) 310 60 07
А.Николаев (812) 174 96 77
Публикация в журнале приравнивается по статусу к журнальной публикации.
Мнение редакции может не совпадать с мнениями авторов публикуемых материа-
лов. Присланные рукописи не рецензируются и не возвращаются. Гонорары ав-
торам не выплачиваются. Авторские права на опубликованные материалы, если
это не оговорено особо, принадлежат редакции. № ДВЕСТИ 1994. Тираж 200 экз.
Покровители журнала:
издательство под руководством Александра Викторовича Сидоровича
фирма под руководством Михаила Сергеевича Шавшина
издательство под руководством Николая Юрьевича Ютанова
***************************************************************************
СОДЕРЖАНИЕ
А/Я 153
Письма А.Бачило, А.Кубатиева, В.Звягинцева, А.Олексенко, Н.Рома-
нецкого,Е.Филенко,Н.Резановой,Л.Вершинина,А.Николаева,Б.Завгороднего
ГАЛЕРЕЯ ГЕРЦОГА БОФОРА
ЧЕРТОВА ДЮЖИНА НЕУДОБНЫХ ВОПРОСОВ
Ответы А.Черткова, А.Столярова, А.Лазарчука, В.Рыбакова, Е.Лукина,
