его антиутопий, и любит героев, эти миры разрушающих. В этом
авторе есть нечто загадочное. Он любит то, что отрицает,
стремится к тому, что для него неприемлемо...
Впрочем, есть ли здесь загадка? Мне, например, очень нра-
вится Велимир Хлебников, но я далек от того, чтобы абсолюти-
зировать формальность его работ. Более того, я отрицаю фор-
мальные изыски имажинизма и футуризма. Умом. Но люблю пере-
читывать "Безумного волка" Заболоцкого... А почему, черт по-
бери, нам всем так нравится невероятный в своем формализме
Хармс?
Противоречие здесь, конечно, кажущееся. Одно дело -- аб-
страктный метод, совсем другое -- гениальное произведение...
в конечном счете, какая разница, насколько это формально,
если ясно, что это здорово?
Давайте назовем это "парадоксом Вэнса". Его иррацио-
нальная тяга к абстрактным эстетикам рационализируется миро-
воззрением автора научной фантастики -- и приходит к удиви-
тельной гармонии. Эстетика не гибнет, она вплавляется в ге-
роя, разрушающего окаменевший труп мира -- и новый мир (О,
дивный новый мир!) рождается от их союза.
Именно поэтому настолько чувствителен текст Вэнса к глу-
пости переводчиков. Именно поэтому излишне эмоционален ваш
рецензент. Именно поэтому -- _не_читайте_эту_кни-
гу_ни_в_коем_случае!!!
Сергей БЕРЕЖНОЙ
"Интеркомъ" #5 (1'94)
____________________________________________________________
Колин Уилсон. Мир пауков. Книга первая: Башня. / Пер. с
англ. А.Шабрина; Предисл. А.Тюрина; Худ. Е.Осипов.-- СПб.:
Орис; Позисофт, 1992 (SFинкс).-- ISBN 5-8843-6001-0.-- 477
с.; 50 т.э.
____________________________________________________________
Kолин Уилсон известен у нас в стране в основном по пере-
воду его романа "Паразиты мозга" ["The Mind Parasites",
1967]. Роман (в переводе, кстати, того же А.Шабрина) произ-
водил довольно неплохое впечатление -- в основном благодаря
тому, что автор замечательно изображал интеллектуальность. К
тому же весьма приятно смотрелись сюжетные ссылки на произ-
ведения Лавкрафта: это вводило роман в литературный "кон-
тэкст". В новой своей трилогии, "Мир пауков", первая книга
которой ["Spider World 1: The Tower", 1989] объявилась на
наших лотках летом 92-го, Уилсон, по-видимому, решил не
утомлять читателя изложением каких-то особенно интеллек-
туальных или, что еще хуже, принципиально новых концепций.
Мир вполне первобытно живущих людских прайдов, кусаемых со
всех сторон гигантскими пауками, жуками и прочими сколопен-
драми, стар, как сама НФ: Лейнстер написал свою "Сумасшед-
шую планету" еще в 1919 году. А что касается блестящего наб-
людения, что подавляющему большинству homo sapiens все рав-
но, кому задницу лизать, так первым это отнаблюдал аж Джона-
тан Свифт.
Впрочем, Уилсон писал откровенную "фантастико-приключен-
ческую сагу", так что мог не опасаться обвинения в неориги-
нальности. Для саг эпигонство в порядке вещей. Для них есть
один непреложный закон: эпический сюжет. За что мы, соб-
ственно, эти самые саги и приветствуем. И, в общем-то, мы
как-то имели право ожидать, что Уилсон нам это дело обеспе-
чит.
И поначалу он вполне на высоте сюжет держал. Антуражно
так работал, со вкусом. Жизнь в пустыне, тамошние "хычники"
(колоритные такие, я прямо балдел), обычаи разные. Все очень
вещественно и сочно. Что ценно -- воды мало. Почти некогда
скучать. Схватки с пауками, плен, штормяга на море -- пер-
вая часть была очень в кайф. Я, честно говоря, так и нас-
траивался -- что дальше будет, по крайней мере, так же увле-
кательно.
Ан шиш! Со второй части дикая жизнь главного героя кончи-
лась и началась сплошная антиутопия. Рассуждения о свободе
личности, о ее долге перед обществом и прочая болтовня, обя-
зательная для этого стихотворного размера, на первобытного
человека как-то не клеилась, поэтому Уилсон по-быстрому ор-
ганизовал для героя (а заодно и для читателя) курс "История
социального и технологического развития человечества". Стра-
ниц эдак на сорок. Почему, мол, под мудрым руководством нау-
ки человечество приехало в рабство к паукам-мутантам.
Тут в романе опять обнаруживается сюжет -- правда, ка-
кой-то судорожный. Пройдя мощную военно-политическую подго-
товку, герой, ясное дело, принимается гачить пауков почем
зря -- во имя, безусловно, светлого будущего человечества.
Гачит он их телепатией, а потом и найденными в подземном ар-
сенале супербластерами. Загачив эдак с пару-тройку тысчонок,
герой пресыщается кровью несчастных созданий, бросает маму и
братишку в плену и уходит в партизаны. Кончается первый ро-
ман трилогии хорошо, хотя герой так и не успел за всеми за-
ботами обломать свою избранницу (вместо этого он как-то
оченно неожиданно обломал совершенно постороннюю тетку) и
закончить разгром пауков. Видимо, этими вопросами он вплот-
ную займется в следующих двух книгах.
Пожелаем ему успеха, а нам с вами -- хороших редакторов.
А то читаешь, как "братья двинулись за ними в противополож-
ном направлении" (с.62), так сразу какая-то раздвоенность на
душе.
Сергей БЕРЕЖНОЙ
"Интеркомъ" #4 (1993)
____________________________________________________________
Роджер Зилазни. Князь Света. / Пер. с англ. В.Лапицкого;
Оформл. П.Борозенца.-- СПб.: Северо-Запад, 1992 (Fantasy).--
ISBN 5-8352-0041-2.-- 414 с.; 200 т.э.; ТП+С; 84х108/32.
____________________________________________________________
Я обожаю этот роман ["Lord of Light", 1967]. Я люблю его
с трогательностью первой любви, люблю с тех самых пор, как
впервые прочитал в самопальном переводе. С тех пор ничто так
и не смогло поколебать моего глубочайшего уважения к талан-
ту Роджера Желязны.
Впрочем, все в мире относительно -- и моя любовь к этому
роману тоже. В переводе Лапицкого, например, я не способен
этот роман даже уважать. Какую, например, ассоциацию у оте-
чественного читателя может вызвать фраза "чудна Дива при ти-
хой погоде"? Имел ли в виду эту ассоциацию Желязны? Сильно
сомневаюсь. Цитировать Шекспира, Вергилия, Данте, Гилберта и
Сэлливэна, в конце концов -- это он запросто, а вот Гоголя
-- вряд ли. Тогда зачем нужна была переводчику эта самодея-
тельность?
Уже по крайней мере четверо преданных поклонников этого
романа каялись мне, что были покорены виртуозной афористич-
ной проповедью, которую читает монахам Махасаматман-Сэм в
первой главе. По переводу Лапицкого, впрочем, создается со-
вершенно определенное впечатление, что Сэм этой проповедью
просто пудрит монахам мозги, полагая, что перед ним сидит
толпа безмозглых тупиц. Оригинал романа, впрочем, такого
прочтения вовсе не допускает -- Желязны сделал главным ге-
роем отнюдь не жулика с хорошо подвешенным языком, а целеус-
тремленного и чрезвычайно умного и деятельного политика. По
переводу В.Лапицкого сделать такой вывод трудно.
Даже перевод названия романа вызывает протест. Титул Мат-
рейи, по традиции буддизма, "Властелин Света". В принципе,
его можно было бы перевести и как "Князь Света" -- если бы
не очевидное противопоставление русского произношения этого
титула титулу Князя Тьмы. Надо ли говорить, что роман, вы-
держанный целиком в духе восточных религиозных философий,
ничего подобного не предполагает?
В результате перечисленных -- а также многих других --
передержек, натяжек и просто произвола переводчика, роман
почти целиком лишился первозданной прелести. А жаль. Он
вполне заслужил полученную им в 1968 году премию "Хьюго".
Более того, на мой взгляд, это лучший роман Роджера Желязны.
Сергей БЕРЕЖНОЙ
"Интеркомъ" #4 (1993)
____________________________________________________________
Роджер ЖЕЛЯЗНЫ. Девять принцев в Янтаре. / Пер. с англ. Ян
Юа; Худ. Я.Ашмарина.-- СПб.: Terra Fantastica, 1992 (Золо-
тая цепь; 1).-- ISBN 5-7921-0001-2.-- 224 С., ил.; 100 т.э.;
ТП; 60х90/16.
____________________________________________________________
Слышал я об этом новом переводе "Эмберских Хроник" много,
и когда наконец книга очутилась у меня в руках, я вцепился в
нее мертвой хваткой, с жадностью оголодавшего вампира. Вце-
пился и...
Я слишком многого ждал. _Слишком._
Безусловно, накопал переводчик много -- достаточно взгля-
нуть в комментарии, чтобы в этом убедиться. И работал он ув-
леченно, с огоньком. На чем и погорел.
Возьмем, скажем, имена персонажей. Насчет глупости Гилин-
ского и прочих безымянных, переводивших "Caine" как "Каин",
не стоит и говорить. В этом пункте я полностью согласен с
Яном Юа. Но! Цитирую (с.219): "Кэвин (Corvin) -- от
corvinus, то есть имеющий свойства ворона..." И спорить бы
не стал, кабы в оригинале героя не звали Corwin -- через
"дабл-ю". Прочитайте-ка это по-английски. И при чем здесь
"Кэвин" -- нормальное английское имя, ведь пишется-то оно
совсем не так, как имя героя "Хроник"?..
Теперь. Раз уж господин переводчик взялся пояснять имена
основных персонажей, то неча халтурить. Почему одних братьев
нужно "разъяснять", а других -- ни в какую? Только потому,
что они не лезут в концепцию? Как, например, Жерар -- не
Джерард, а именно Жерар -- в оригинале его имя написано под-
черкнуто по-французски, так что в кельтский эпос он никаким
боком не лезет. Видимо, ошибся Желязны. Не учел возможного
желания переводчика сделать вещь более концептуальной.
А "разъясненные" имена? Зачем было устанавливать загадоч-
ную связь между Джулианом (пардон, Джулиэном) -- и снопом
сена? Из-за его волос (кстати, они у него темные -- с.37)?
Из-за цвета доспехов? Или это просто намек на толстые об-
стоятельства, очевидные для переводчика, но скрытые от масс?
В предваряющей комментарии заметке "От переводчика" ска-
зано, что "есть смысл в том, чтобы подкрашивать имена в бла-
гозвучные тона русского языка, но и в этом должно быть чув-
ство меры". Браво! И в этом тоже! И в том, чтобы _не_ под-
крашивать -- тоже. Произнесите еще раз "Двэкин". За гигиени-
ческим пакетом не потянуло?
В той же заметке "От переводчика" тонко замечено, что
"русский вариант книги обладает всеми прелестями и недочета-
ми оригинала". Насчет недочетов спорить не буду. А вот с
прелестями, увы, промашка. Обладает. Но не всеми. Не скажу,
что я крутой дока и словил _все_ прелести оригинала, но я уж
точно словил кое-что, что Ян Юа проморгал.
Вот, скажем, едут Корвин (sic!) с Рэндомом в Янтарь, зах-
ватив в заложники Джулиана (с.79). Их останавливает патруль.
Корвин показывает пальцем на заложника и вопрошает у страж-
ника (стражника, а не сторожа!): "You see what a picture?",
каковую фразу Ян Юа переводит вполне осмысленно: "Улавли-
ваешь сюжет?"
Спорить не буду: имелось в виду именно это. Но не только.
В английском языке слово "picture" имеет одно интересное для
нас значение -- оно обозначает расклад карт. _Карт,_ got it?
Любой переводчик просто обязан был взвиться здесь от востор-
га и перевести эту фразу, ну, скажем, так: "Сечешь, какой
расклад?"
С реалиями Тени под названием Земля переводчик тоже
как-то не на короткой ноге. Скажем, он поминает "Грейхаун-
дскую автобусную станцию" (с.18). Наверное, он предположил,
что это такой местный топоним. Между тем "Grayhound" -- это
одна из известнейших в США компаний, занимающихся автобусны-
ми пассажирскими перевозками. Во-первых, это стоило пояс-
нить, во-вторых, прилагательное следовало написать со строч-
ной буквы, и не "грейхаундскую", а "грейхаундовскую".
На странице 19 упоминается "запах тоника" от волос героя.
У меня сразу возник вопрос -- зачем бы это джентльмену поли-
вать прическу спиртными напитками (доселе тоник мне встре-
чался в литературе именно в таком качестве). На той же стра-
