Т.Кейн и В.Медведева.-- СПб.: Terra Fantastica, 1992 (Аман-
жол-express).-- ISBN 5-8598-2004-6.-- 189 с., ил.; 35 т.э.;
МО; 84х108/32.
____________________________________________________________
Одна из "петербуржских" повестей Андрея Столярова вышла,
наконец, отдельной книгой. В принципе, это издание можно
считать и первой публикацией повести: алмаатинский
"Простор", на год ранее напечатавший "Альбом идиота", в ев-
ропейских республиках был практически недоступен.
Итак... Впрочем, пересказывать сюжет рассказов и повес-
тей Столярова -- дело почти безнадежное (кто читал, скажем,
"Телефон для глухих", тому не нужно объяснять, что я имею в
виду). Поэтому ограничимся тем, что "Альбом идиота" -- по-
весть о человеке, попавшем в параллельный мир, магический и
противоречивый, от которого, как выясняется, зависит и наша
действительность. Человек этот оказывается замешан в кон-
фликт, затрагивающий самую основу мироздания.
Столяров в очередной раз -- на этот раз с философско-эс-
тетических позиций -- обрушивается на мещанство, которое
способно существовать только в состоянии вечного застоя.
Достаточно исхоженная дорожка, но Столяров идет по самой ее
обочине -- его герой достаточно небанален для отечественной
литературы, он способен и на поступок, и на постыдное бег-
ство. У меня создалось впечатление, что его победа над ми-
ром остановленного времени была обусловлена отнюдь не силой
его духа, герой самими обстоятельствами был принужден совер-
шить то, что от него ждали -- принужден почти против своей
воли. Фэнтези получилась у Столярова совсем не героической.
К сожалению, повесть эта опубликована значительно позже,
чем должна была. Она удивительно точно соответствует моему
собственному душевному состоянию -- каким я его помню -- го-
ду этак в 89-м...
Сергей БЕРЕЖНОЙ
"Интеркомъ" #4 (93)
____________________________________________________________
Аркадий СТРУГАЦКИЙ, Борис СТРУГАЦКИЙ. Понедельник начинает-
ся в субботу; Сказка о Тройке. / Послесл. А.Щербакова; Худ.
А.Карапетян.-- СПб.: Terra Fantastica, 1992 (Золотая цепь;
2).-- ISBN 5-7921-0007-1.-- 416 с., ил.; 100 т.э.; ТП;
60х90/16.
____________________________________________________________
Издание это имеет несколько преимуществ по сравнению с
уже существующими. Во-первых, как указано на шмуцтитуле, это
оригинальный текст, в котором восстановлены "тонкие" момен-
ты, по разным причинам удаленные из предшествующих редакций.
Некоторые из таких фрагментов, прорвавшись единожды в пе-
чать, после исчезали (как, скажем, известное упоминание об
"опричниках тогдашнего министра госбезопасности Малюты Ску-
ратова" -- с.80-81). Некоторые не появлялись доселе вообще
-- например: "Есть еще области, порабощенные разумными пара-
зитами, разумными растениями и разумными минералами, а так-
же коммунистами" -- с.182. (Внимательный читатель заметил,
_что_ в этой фразе резануло глаз редактора -- то, конечно
же, что коммунисты, вопреки исторической логике, не названы
разумными наравне с минералами.)
Заметно изменились "Послесловие и комментарий" А.Привало-
ва. Восстановлено похвальное слово об иллюстрациях (о них
чуть ниже), отработан "логический ляп", допущенный магистра-
ми в третьей части, когда они фантазируют о возможном окон-
чании земного пути Януса Полуэктовича Невструева. Шлифуя
текст, Борис Натанович воспользовался практически всеми на-
работками группы "Людены" (например, во второй главе первой
части впервые правильно процитирован роман А.Толстого "Хму-
рое утро" -- "сардиночный нож" наконец-таки заменен "сарди-
ночным ключом"). Слегка досадно лишь, что автор и издатели
забыли в спешке поблагодарить ребят.
Единственную крупную лажу, допущенную издателями, я, к
стыду своему, пропустил и мне указал на нее Андрей Чертков
-- кстати, редактор этой книги. На странице 226 упоминается
"расстрел на Сенной площади" -- конечно, имеется в виду рас-
стрел на Сенатской. Указываю специально, дабы грядущие изда-
тели не принялись перепечатывать этот ляп, как это уже слу-
чилось с "сардиночным ножом".
"Сказка о Тройке" вошла в сборник в варианте, ходившем в
самиздате и впервые напечатанном "Сменой" в 1987 году. Сла-
ва Богу, Борис Натанович оставил попытки совместить оба ва-
рианта повести, -- кажется, "совмещенный" вариант из двух-
томника "Московского рабочего" ясно продемонстрировал, что
нет ничего лучше первоисточника. Каковой здесь и представ-
лен в первозданной красоте.
(Когда еще придется писать о "Сказке" -- была не была! --
рискну влезть. В отличие от большинства повестей Стругацких,
"Сказка" заметно слаба финалом. В течение всей повести авто-
ры гениально издеваются над тем, что некогда было тонко наз-
вано "административным восторгом" -- и этот процесс очевид-
но важнее результата. Оба существующие варианта финала по-
вести совершенно неудовлетворительны: в одном из них Кристо-
баль Хунта и Федор Симеонович Киврин буквально пинками раз-
гоняют Тройку, что реалистичным путем решения проблемы наз-
вать трудно, а в другом магистры борются с Тройкой ее же
собственными -- административными -- методами, что гораздо
реалистичнее, но более чем уязвимо с этической точки зрения.
Так или иначе, финал дает читателю иллюзию, что с Тройкой
можно справиться -- как и все иллюзии, она не то что вредна,
но просто опасна. Ни в одной другой своей вещи Стругацкие до
подобного обмана читателя не опускались.)
И, наконец, об иллюстрациях. Наконец-то кто-то решился
поспорить с Мигуновым! Браво, Андрей Карапетян! Браво за
смелость! Прежде всего, художник абсолютно точно подметил,
что две эти повести должны быть проиллюстрированы в совер-
шенно разных манерах. Если "Понедельник" требует подхода
именно _иллюстративного,_ то "Сказке" необходимы иллюстра-
ции гораздо более философские.
Вряд ли можно спустить Карапетяну то, что он, конкурируя с
Мигуновым, опирался в своих работах во многом именно на его
иллюстрации к "Понедельнику" -- это заметно по сюжетам и
композиции очень многих "картинок". Повторен был даже сам
принцип иллюстрирования: сочетание полосных иллюстраций с
иллюстрациями непосредственно в тексте. С другой стороны,
язык не поворачивается выдвигать в адрес Карапетяна какие бы
то ни было обвинения: я, как и большинство читателей, как,
наверное, и сам Карапетян, так сжился с "мигуновским" виде-
нием "Понедельника", что иной подход вызвал бы чисто рефлек-
торное психологическое отторжение. С тем большим удо-
вольствием хочу подчеркнуть очевидные удачи Карапетяна: в
первую очередь, это совершенно обалденные кот Василий на
страницах 27 и 48 и прижатое креслом блюдо на паучьих лапах
на странице 147. В принципе, находкой можно считать и то,
что Привалов, Корнеев и прочие магистры изображены обычно
несколько более плоскими, чем, скажем, антураж музея в Изна-
курноже. Это вполне сочетается с мнением Привалова о реалис-
тичности собственного образа в повести (см. "Послесловие и
комментарии").
Зато иллюстрации к "Сказке о Тройке" выше любой критики.
Здесь Карапетяна никакие стереотипы не сковывали. Шедевр на
шедевре! Какой полковник на странице 255! Какая пластика по-
лосных иллюстраций! А как прекрасно замечен -- и подчеркнут
-- художником намек авторов на постоянное присутствие в дей-
ствии Панурга, злобного шута! Если бы в России была премия
за лучшие иллюстрации года, то я без малейших колебаний го-
лосовал бы за присуждение ее Карапетяну -- и именно за ил-
люстрации к "Сказке о Тройке".
И, конечно, нельзя не упомянуть прекрасное послесловие
Александра Александровича Щербакова. (Кстати, перечитал его
и обнаружил схожие со своими речения насчет финала
"Сказки"... Исправить, чтобы не повторяться? А-а, ладно.)
Всем бы книгам такое.
Так что стоять этому тому на моей "золотой полочке".
Чего и вам-с...
Сергей БЕРЕЖНОЙ
"Интеркомъ" #5 (1'94)
____________________________________________________________
Сергей ЛУКЬЯНЕНКО. Рыцари Сорока Островов. / Худ. Я.Ашмари-
на.-- СПб.: Terra Fantastica, 1992 (Кольцо Мариколя; 1).--
ISBN 5-7921-0009-8.-- 288 с., ил.; 30 т.э.; ТП+С; 70х100/32.
____________________________________________________________
То, что начинающий -- довольно давно уже начинающий --
автор Сережа Лукьяненко решил идейно потягаться с мэтром --
довольно давно уже мэтром -- Владиславом Крапивиным, нет ни-
чего удивительного. Во-первых, это показатель того, что Сер-
гей, начав практически с прямого подражания манере Крапиви-
на и заимствования его постулатов, нынче из этих литератур-
ных пеленок вырос. Закон "отрицания отрицания" Госдумой по-
ка еще не отменен, поэтому Сергею просто необходимо было
круто разобраться со своим литературным происхождением -- и
"отрицнуть" его как следует. Что он и проделал довольно убе-
дительно, написав "Рыцарей Сорока Островов".
Книга действительна выдержана в "крапивинской" стилисти-
ке (деревянные мечи, легенда о клипере Безумного Капитана,
возраст персонажей) -- но построена не на романтически воз-
вышенной скаутско-пионерской доктрине, а на вполне реалис-
тичном моделировании поведения подростков в фантастической
ситуации. На уровне символов это показано достаточно нагляд-
но: деревянные мечи могут становиться настоящими, а клипер
Безумного Капитана (очень "крапивинский" символ!) оказывает-
ся миражом, скрывающим бездушную мясорубку. И уж совсем вне
парадигмы Крапивина ставшая повседневной обыденностью
смерть...
Завязка сюжета романа такова. Обыкновенный современный
подросток вдруг оказывается перенесенным на один из остро-
вов неизвестно где находящегося архипелага. На каждом из ос-
тровов живут подростки, похищенные из разных стран. Естес-
твенно, все они хотят вернуться домой. Но условием возвраще-
ния таинственные силы ставят захват обитателями одного из
островов всего архипелага. Ситуация безвыходная -- если да-
же ты не будешь лезть через мост на соседний остров, то
свой-то защищать все равно придется. А военные авторитеты в
один голос лучшим способом обороны считают нападение...
На мой взгляд, эксперимент поставлен на диво корректно.
Конечно, тут же на память приходит "Повелитель Мух" Голдин-
га -- но там, если вы помните, конфликт более психологичес-
кий, нежели социальный. У персонажей Лукьяненко не осталось
никакой возможности этичного выбора, что лишний раз подчер-
кивает чистоту поставленного автором социального -- именно
социального! -- эксперимента.
Очевидно, каждый эксперимент ставится не процесса ради.
Результаты же описанного опыта предрешены: позитивное реше-
ние задачи практически исключается начальными условиями. По-
пытка же изменить начальные условия (отказаться от военной
экспансии и заключить союз всех островов) приводит лишь к
тому, что военная борьба осложняется борьбой политической и
все заканчивается восстановлением status quo.
Отрицательный результат -- тоже результат. Но Лукьяненко
слишком любит своих пацанов, чтобы ограничиться зациклива-
нием ситуации до полной безнадеги. Поэтому он дает им воз-
можность разобраться с теми, кто все это безобразие органи-
зовал. Справедливости ради следует отметить, что главный-то
организатор -- сам автор, но лишенные эмоций и этики (старо,
старо!) инопланетяне на роль злодеев, с которыми можно раз-
делаться, подходят как-то лучше.
В общем-то, все выливается в пшик. Лукьяненко отлично
удалось показать, что "крапивинские барабанщики" суть идеа-
лизьм и в реальном мире существовать не могут -- но с этим,
наверное, согласен и сам Крапивин. Тем не менее, любая педа-
гогическая концепция строится на формировании в сознании ре-
