Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#7| Dirty Colossus
Demon's Souls |#6| Fool's Idol
Demon's Souls |#5| Leechmonger
Demon's Souls |#4| Adjudicator & Tower Knight

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Философия - Даниил Андреев Весь текст 1678.89 Kb

Роза мира (1-12 книги)

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 144
обладают  огромною  мощью  и  обширною  сферой  действия.   Это
состояние,  которое  было  б  правильно назвать инфрафизическим
прорывом психики, крайне мучительно и по большей части насыщено
чувством своеобразного ужаса. Но, как и в остальных случаях, за
этим состоянием тоже следуют стадии созерцания и осмысления.
     Мои книги,  написанные  или  пишущиеся в чисто поэтическом
плане,  зиждутся на личном  опыте  метаисторического  познания.
Концепция,  являющаяся каркасом этих книг,  выведена целиком из
этого опыта. Откуда я взял эти образы? кто и как внушил мне эти
идеи? как право имею я говорить с такой уверенностью? могу ли я
дать какие-нибудь гарантии в подлинности свое опыта?  - Теперь,
здесь,  в  одной  из вступительных частей книги "Роза Мира",  я
отвечаю  на  эти  вопросы,  как  могу.   В   автобиографической
конкретизации нет ничего для меня привлекательного,  я стараюсь
ее свести к  минимуму.  Но  в  этот  минимум  входит,  конечно,
краткий  отчет  о том,  где,  когда и при каких обстоятельствах
были пережиты мной часы метаисторического озарения.
     Первое событие   этого  рода,  сыгравшее  в  развит  моего
внутреннего мира огромную,  во многом даже  определяющую  роль,
произошло  в  августе  1921 года,  когда мне еще не исполнилось
пятнадцати лет. Это случилось в Москве, на исходе дня, когда я,
очень  полюбивший  к тому времени бесцельно бродить по улицам и
беспредметно  мечтать,  остановился  у  парапета  в  одном   из
скверов,  окружавших  Храм  Христа  Спасителя и приподнятых над
набережной. Московские старожилы еще помнят, какой чудесный вид
открывался  оттуда  на  реку,  Кремль  и  Замоскворечье  с  его
десятками колоколен и разноцветных куполов.  Был, очевидно, уже
седьмой  час,  и  в церквах звонили к вечерне...  - Событие,  о
котором я заговорил, открыло передо мной или, вернее, надо мной
такой  бушующий,  ослепляющий,  непостижимый мир,  охватывавший
историческую действительность  России  в  странном  единстве  с
чем-то  неизмеримо  большим над ней,  что много лет я внутренне
питался образами и идеями,  постепенно  наплывавшими  оттуда  в
круг  сознания.  Разум  очень  долго  не мог справиться с ними,
пробуя создавать новые и новые конструкции, которые должны были
сгармонизировать  противоречивость  этих идей и истолковать эти
образы.  Процесс слишком быстро вступил  в  стадию  осмысления,
почти  миновав  промежуточную  стадию  созерцания.  Конструкции
оказались  ошибочными,  разум   не   мог   стать   вровень   со
вторгавшимися   в  него  идеями,  и  потребовалось  свыше  трех
десятилетий, насыщенных дополняющим и углубляющим опытом, чтобы
пучина  приоткрывшегося в ранней юности была правильно понята и
объяснена.
     Второе событие  этого порядка я пережил весной 1928 года в
церкви Покрова-в-Левшине,  впервые оставшись  после  пасхальной
заутрени на раннюю обедню:  эта служба, начинающаяся около двух
часов  ночи,  ознаменовывается,   как   известно,   чтением   -
единственный раз в году - первой главы Евангелия от Иоанна:  "В
начале бе Слово".  Евангелие возглашается всеми участвующими  в
службе   священниками  и  дьяконами  с  разных  концов  церкви,
поочередно, стих за стихом, на разных языках - живых и мертвых.
Эта  ранняя  обедня  -  одна  из  вершин православного - вообще
христианского   -   вообще    мирового    богослужения.    Если
предшествующую ей заутреню можно сравнить с восходом солнца, то
эта обедня  -  настоящий  духовный  полдень,  полнота  света  и
всемирной радости. Внутреннее событие, о котором я говорю, было
и по содержанию своему,  и по тону  совсем  иным,  чем  первое:
гораздо  более  широкое,  связанное  как  бы  с панорамой всего
человечества и с переживанием  Всемирной  истории  как  единого
мистического потока, оно, сквозь торжественные движения и звуки
совершавшейся передо мной службы,  дало мне ощутить тот  вышний
край,  тот  небесный мир,  в котором вся наша планета предстает
великим Храмом и где  непрерывно  совершается  в  невообразимом
великолепии вечное богослужение просветленного человечества.
     В феврале 1932 года,  в период моей кратковременной службы
на  одном  из московских заводов,  я захворал и ночью,  в жару,
приобрел некоторый опыт,  в котором,  конечно,  большинство  не
усмотрит ничего, кроме бреда, но для меня - ужасающий по своему
содержанию и безусловный  по  своей  убедительности.  Существо,
которого  касался  этот  опыт,  я  обозначал  в  своих книгах и
обозначаю здесь выражением "третий уицраор".  Странное,  совсем
не  русское  слово  "уицраор"  не выдумано мною,  а вторглось в
сознание тогда же.  Очень упрощенно  смысл  этого  исполинского
существа,  схожего,  пожалуй,  с  чудищами  морских глубин,  но
несравненно превосходящего их размерами,  я  бы  определил  как
демона  великодержавной государственности.  Эта ночь оставалась
долгое время одним из самых мучительных  переживаний,  знакомых
мне  по личному опыту.  Думаю,  что если принять к употреблению
термин  "инфрафизические   прорывы   психики",   то   к   этому
переживанию он будет вполне применим.
     В ноябре 1933 года я случайно - именно совершенно случайно
-  зашел в одну церковку во Власьевском переулке.  Там застал я
акафист преподобному Серафиму Саровскому. Едва я открыл входную
дверь,  прямо  в  душу  мне  хлынула  теплая  волна нисходящего
хорового  напева.  Мною  овладело  состояние,  о  котором   мне
чрезвычайно трудно говорить, да еще в таком протокольном стиле.
Непреодолимая  сила  заставила  меня  стать  на  колени,   хотя
участвовать  в  коленопреклонениях я раньше не любил:  душевная
незрелость  побуждала  меня  раньше  подозревать,  что  в  этом
движении  заключено нечто рабское.  Но теперь коленопреклонения
оказалось недостаточно.  И когда  мои  руки  легли  на  ветхий,
тысячами  ног истоптанный коврик,  распахнулась какая-то тайная
дверь души,  и слезы ни с чем не сравнимого блаженного восторга
хлынули неудержимо.  И,  по правде сказать, мне не очень важно,
как знатоки всякого рода экстазов  и  восхищении  назовут  и  в
какой разряд отнесут происшедшее вслед за этим.  Содержанием же
этих минут был подъем в Небесную Россию,  переживание  Синклита
ее просветленных,  нездешняя теплота духовных потоков, льющихся
из того  средоточия,  которое  справедливо  и  точно  именовать
Небесным  Кремлем.  Великий  дух,  когда-то  прошедший по нашей
земле в облике Серафима Саровского, а теперь - один из ярчайших
светильников Русского Синклита, приблизился и склонился ко мне,
укрыв меня, словно эпитрахилью, шатром струящихся лучей света и
ласкового  тепла.  - В продолжение почти целого года,  пока эту
церковь не закрыли,  я ходил  каждый  понедельник  к  акафистам
преподобному   Серафиму   и  -  удивительно!  -  переживал  это
состояние каждый раз, снова и снова, с неослабевающей силой.
     В начале   1943   года   я  участвовал  в  переходе  196-й
стрелковой  дивизии  по  льду   Ладожского   озера   и,   после
двухдневного  пути  через  Карельский  перешеек,  вошел  поздно
вечером в осажденный Ленинград.  Во время пути  по  безлюдному,
темному городу к месту дислокации мною было пережито состояние,
отчасти  напоминавшее  то   давнишнее,   юношеское,   у   храма
Спасителя,  по своему содержанию,  но окрашенное совсем не так:
как бы ворвавшись  сквозь  специфическую  обстановку  фронтовой
ночи,  сперва  просвечивая  сквозь  нее,  а потом поглотив ее в
себе,  оно было окрашено сурово и сумрачно. Внутри него темнело
и   сверкало   противостояние   непримиримейших   начал,  а  их
ошеломляющие  масштабы  и  зиявшая  за  одним  из  них  великая
демоническая  сущность внушали трепет ужаса.  Я увидел третьего
уицраора яснее,  чем когда-либо до  того,  -  и  только  веющее
блистание  от приближавшегося его врага - нашей надежды,  нашей
радости,  нашего защитника,  великого духа-народоводителя нашей
родины - уберегло мой разум от непоправимого надлома'.

_________ ' Это переживание я попытался выразить  в  поэме
"Ленинградский   апокалипсис",   но   закономерности  искусства
потребовали как бы рассучить  на  отдельные  нити  ткань  этого
переживания.   Противостоявшие  друг  другу  образы,  явившиеся
одновременно,     пришлось     изобразить     во      временной
последовательности,  а  в  общую  картину внести ряд элементов,
которые  хотя  этому  переживанию  и  не  противоречат,  но   в
действительности   в   нем   отсутствовали.   К   числу   таких
производительных  привнесений   относится   падение   бомбы   в
Инженерный замок (при падении этой бомбы я не присутствовал). а
также контузия героя поэмы.
____________________________________

     Наконец, нечто  схожее,  но  уже  полностью  свободное  от
метафизического ужаса,  было мною пережито в сентябре 1949 года
во  Владимире,  опять-таки ночью,  в маленькой тюремной камере,
когда мои единственный товарищ спал, и несколько раз позднее, в
1950-53  годах,  тоже  по ночам,  в общей тюремной камере.  Для
"Розы Мира" недостаточно было опыта,  приобретенного  на  таком
пути  познания.  Но самое движение по этому пути привело меня к
тому,  что порою я оказывался способным сознательно  воспринять
воздействие   некоторых   Провиденциальных  сил,  и  часы  этих
духовных   встреч   сделались    более    совершенной    формой
метаисторического  познания,  чем  та,  которая мною только что
описана.
     Сравнительно часто  и  многими изведан выход эфирного тела
из физического  вместилища,  когда  это  последнее  покоится  в
глубоком сне,  и странствие по иным слоям планетарного космоса.
Но,  возвращаясь к дневному сознанию,  путник  не  сохраняет  о
виденном никаких отчетливых воспоминаний. Хранятся они только в
глубинной памяти,  наглухо отделенной от сознания  у  огромного
большинства. Глубинная память (анатомически ее центр помещается
в мозгу) - это хранилище воспоминании о предсуществовании души,
а    также   о   ее   трансфизических   странствиях,   подобных
описываемому.  Психологический  климат  некоторых   культур   и
многовековая религиозно-физиологическая практика,  направленная
в эту сторону,  как,  например,  в Индии  и  странах  буддизма,
способствовали  тому,  что  преграда  между глубинной памятью и
сознанием  ослабела.  Если  отрешиться  от  дешевого  скепсиса,
нельзя  не  обратить внимание на то,  что именно в этих странах
часто можно услышать, даже от совсем простых людей, утверждения
о  том,  что  область  предсуществования  не  является  для  их
сознания закрытой совершенно.  В Европе, воспитывавшейся сперва
на христианстве, оставлявшем эту проблему в стороне, а потом на
безрелигиознои  науке,  ослаблению  преграды  между   глубинной
памятью    и   сознанием   не   способствовало   ничто,   кроме
индивидуальных усилий редких единиц.
     Я должен сказать совершенно прямо,  что лично мною не было
проявлено даже и этих усилий,  по той простой причине, что я не
знал,  как к этому подойти,  а руководителей у меня не было. Но
было зато нечто иное, чем я обязан, вероятно, усилиям невидимых
осуществителей  Провиденциальной  воли,  а  именно  - некоторая
приоткрытость,  как бы на узенькую щелку, двери между глубинной
памятью  и сознанием.  Сколь бы неубедительно ни прозвучало это
для подавляющего большинства,  но я не  намерен  скрывать  того
факта,   что   слабые,   отрывочные,  но  для  меня  неоспоримо
достоверные проблески из глубинной памяти  сказывались  в  моей
жизни с детских лет, усилились в молодости и, наконец, на сорок
седьмом году жизни стали озарять дни моего существования  новым
светом.  Это  не значит,  будто бы совершилось полное раскрытие
органа  глубинной  памяти,  -   до   этого   еще   далеко,   но
значительность образов, оттуда подающихся, стала для меня столь
осязательно ясна,  а образы эти временами столь отчетливы,  что
качественное,    принципиальное    отличие    их   от   обычных
воспоминаний,  а  также  от   работы   воображения   становится
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 8 9 10 11 12 13 14  15 16 17 18 19 20 21 ... 144
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама