Глава 24
Война была проиграна трижды
8 мая 1944 г. я вернулся в Берлин, чтобы снова приступить
к исполнению своих служебных обязанностей. День 12 мая я не
забуду никогда, потому что в этот день война с точки зрения
техники была проиграна. (1) До этого момента производство во-
енной техники примерно покрывало, несмотря на существенные по-
тери, потребности вермахта. С налетом же в тот день 935 днев-
ных бомбардировщиков 8-го американского воздушного флота на
целый ряд предприятий по производству горючего в Центре и на
Востоке Германии началась новая эпоха войны в воздухе. Она
предвещала конец немецкой промышленности вооружений.
Со специалистами подвергшихся бомбардировке заводов "Лой-
на" мы с трудом пробирались через хаос изорванных и покарежен-
ных трубопроводов. Химическое производство оказалось очень
уязвимым для бомбовых ударов. Даже самые оптимистические прог-
нозы не обещали возобновления производства раньше, чем через
много недель. Наша суточная продукция горючего после этого на-
лета упала с 5850 т до 4820 т. Правда, у нас еще были в резер-
ве 574000 т авиационного бензина, т.е. примерно объем трех-
месячного производства. На протяжении еще 19 месяцев они могли
бы уравновешивать потери производственных мощностей.
После того, как я составил себе представление о
последствиях этой бомбардировки, я полетел 19 мая 1944 г. на
Обезальцберг, где принят Гитлером в присутствии Кейтеля.Я до-
ложил о надвигающейся катастрофе: "Противник нанес нам удар по
одному из наиболее уязвимых наших мест. Если и дальше дело
пойдет так, то у нас скоро не останется производства горючих
материалов, о котором стоило бы упоминать. Наша единственная
надежда, что и у противника генеральный штаб ВВС умеет думать
и планировать не лучше, чем наш собственный!" Кейтель, всегда
старавшийся выслужиться перед Гитлером, попытался представить
все как всего лишь неприятность средней руки, заявив, что он
со своими резервами сумеет преодолеть трудности и закончил
стандартным аргументом, пускавшимся в ход обычно Гитлером: "Да
разве мало было трудностей, которые мы преодолели", и встав
перед Гитлером во фронт, отчеканил: "Мы справимся и с этим,
мой фюрер!"
Как показало, Гитлер не разделял оптимизма Кейтеля; он
предложил провести совещание с участием Геринга, Кейтеля и
Мильха, а также промышленников - Крауха, Пляйгера, Бютефиша,
Э.Р. Фишера и начальником Управления планирования и сырьевых
ресурсов (2). Геринг попытался отвести приглашение представи-
телей промышленности по производству горючего: при обсуждении
столь важных проблем нам не следует расширять круг участников.
Но Гитлер уже назвал имена.
Еще через четыре дня мы собрались в неуютной передней
Бергхофа, ожидая окончания какого-то совещания у Гитлера. Тог-
да как я просил представителей промышленнсоти нарисовать Гит-
леру картину без прикрас, Геринг использовал последние минуты
перед началом заседания для того, чтобы уговорить их не выска-
зываться слишком песимистично. Очевидно, он опасался, что
прежде всего на него обрушатся упреки Гитлера.
Мимо нас быстро прошли высшие офицеры, участники только
что закончившегося заседания, и адъютант пригласил сразу же
нас. Рукопожатие Гитлера было коротким и безразличным. Нам
предложили занять мсета. Гитлер заявил, что он собрал
присутствующих, чтобы составить себе представление о
последствиях последнего налета. Затем он представил слово
представителям промышленности. Каки следовало ожидать от людей
трезвых и расчетливых, они все высказались в том духе, что при
систематическом повторении налетов положение станет безнадеж-
ным. И хотя Гитлер поначалу попытался рассеять все пессимисти-
ческие прогнозы репликами вроде "Вы с этим справитесь" или
"Бывали у нас ситуации и посложнее". И хотя, естественно, Кей-
тель и Геринг моментально их подхватывали, стараясь превзойти
Гитлера в своей демонстрации уверенности в будущем и ослабить
впечатление от высказанных нами соображений, а Кейтель особен-
но подчеркивал наличие у него резервов. Но промышленники ока-
зались из более твердого дерева, чем гитлеровское окружение -
они непоколебимо настаивали на своих тревожных прогнозах,
подкрепляя их конкретными данными и цифровыми выкладками. Нео-
жиданно Гитлер стал их даже поощрять к совершенно трезвому
анализу положения. Подумалось, что он захотел услышать, нако-
нец, горькую правду, что он устал от всех преукрашиваний, на-
игранного оптимизма, лживого прислуживания. Результаты обсуж-
дения он резюмировал сам: "С моей точки зрения, производство
горючего, синтетического каучука и азота представляет собой
особенно уязвимый пункт обеспечения боевых действий, поскольку
необходимые для производства вооружений базовые материалы вы-
пускпаются на слишком малом числе предприятий" (3). В этот мо-
мент Гитлер, выглядевший в начале совещания смурным и каким-то
отсутствующим, производил впечатление собранного,трезвого,
остро схватывающего суть человека - вот только несколькими
месяцами позднее, когда катастрофа уже разразилась, он снова
не пожелал смотреть правде в лицо. Геринг же, когда мы опять
оказались в передней, начал нас упрекать в том, что мы, сверх
всякой меры обременили Гитлера заботами и пессимистическим
мусором.
Подали машины. Приглашенные на совещание отправились в
ресторан "Берхтесгаденер хоф" перекусить. По случаю служебных
вызовов Бергхоф служил только помещением для совещаний, и Гит-
лер не считал нужным принимать на себя обязанности хозяина до-
ма. Едва участники совещания уехали, из всех комнат верхнего
этажа появились члены узкого кружка. Гитлер зашел на минуточку
к себе переодеться, а мы ожидали его на площадке лестницы. Он
взял трость, шляпу и свой черный плащ-накидку: началась ежед-
невная прогулка к чайному домику. Там подали кофе, пирожные. В
камине горел огонь, начались беспечные разговоры. Гитлер, отв-
лекшись от своих забот, с видимым удовольствием перенесся в
этот гораздо более благоприятный мир: почти осязаемо чувство-
валось, как он ему необходим. И в разговорах со мной он уже и
не упоминал о нависшей над нами угрозе.
После шестнадцати дней лихорадочных восстановительных
работ мы только что вышли на прежний уровень производства го-
рючего, когда 28-29 мая 1944 г. на нас обрушилась вторая волна
бомбардировок. На этот раз всего 400 бамбардировщикам 8-го
американского воздушного флота удалось причинить нам еще более
серьезные разрушения, чем почти вдвое большей армаде при пер-
вом налете. Одновременно, почти в эти же дни, 15 американский
воздушный флот обрушил удары на важнейшие нефтеочистительные
заводы нефтяных промыслах в Румынии, под Плоешти. Теперь уже
наша продукция разом сократилась наполовину (4). Наши песси-
мистические высказывания на Оберзальцберге тем самым вполне
подтвердились всего пятью днями позднее, а геринговские успо-
коительные заверения были в очередной раз опровергнуты. Из от-
дельных замечаний Гитлера в последовавшие дни позволяли сде-
лать вывод, что престиж Геринга вновь упал до критической точ-
ки.
Не теряя времени, я постарался воспользоавться этим
ослаблением позиций Геринга, причем- не только в сугубо дело-
вых интересах. Опираясь на достижения в выпуске истребителей,
мы имели все основания поставить перед Гитлером вопрос о пол-
ной передаче в мое министерство производство всех видов авиа-
ционного вооружения (5). Но еще больше меня подзуживало жела-
ние расквитаться с Герингом за его поведение во время моей бо-
лезни. 4 июня я написал Гитлеру, который все еще продолжал ру-
ководить войной с Оберзальцберга, своего рода прошение "повли-
ять на рейхсмаршала в том духе, чтобы он пригласил бы меня по
собственной инициативе и сделал бы предложение включить произ-
водство всего авиационного вооружения в сферу деятельности мо-
его министерства". Гитлер принял спокойно этот направленный
против Геринга выпад. Напротив, он увидел в моем обращении к
нему за посредничеством тактичное стремление пощадить гордость
и авторитет Геринга. И весьма остро и определенно добавил:
"Авиационное вооружение должно перейти в Ваше министерство,
тут и спорить-то не о чем. Я незамедлительно приглашу
рейхсмаршала к себе и сообщу мое решение, а Вы с ним обсудите
детали передачи" (6).
Еще несколькими месяцами ранее Гитлер не осмелился бы
высказать свое мнение прямо в лицо своему старому паладину.
Еще в конце прошлого года Гитлер предпочел послать меня в от-
деленную Роминтенскую пустошь с тем, чтобы сообщить Герингу
какую-то вполне третьестепенную неприятную вещь, суть которой
я нынче уже и не помню. Но Геринг, вероятно, знал о чем зайдет
речь, потому что он, вопреки обыкновению, встретил меня как
почетного и желанного гостя. Приказал запречь экипаж для мно-
гочасовой прогулки по его обширному охотничьему угодию и не
покрывал рта, так что под конец я уехал, не солоно хлебавши,
ни словом не обмолвившись о возложенном на меня поручении.
Правда, Гитлер обнаружил снисходительное понимание моего ук-
лончивого поведения.
На этот же раз Геринг и не старался укрыться за банальной
сердечностью приема. Наша беседа состоялась в его приватном
кабинете на Оберзальцберге. Он уже был в курсе дела, Гитлер
его проинформировал. Геринг резко отозвался о неустойчивости
решений Гитлера. Еще две недели тому назад он намеревался от-
нять у меня строительную отрасль, все уже было решено, а по-
том, после краткой беседы со мной, Гитлер все переиграл обрат-
но. И так все время. Фюрер, к сожалению, слишком часто оказы-
вался человеком, меняющим свои решения. Но, естественно, если
это желание фюрера, он, Геринг, передаст мне и авиационное во-
оружение. Но голос его звучал подавленно: понять все это, пра-
во же, трудно - ведь совсем недавно Гитлер сам считал, что ди-
апазон моих задач и без того чрезмерно широк.
Хотя эту внезапную смену неблаговоления на благоволение и
считал чрезвычайно симпотматичной и предчувствовал в ней боль-
шую опасность для своего собственного будущего, нужно приз-
наться, что мне не казалось несправедливым, что на этот раз мы
поменялись ролями. От демонстративного унижения Геринга я от-
казался. Вместо того, чтобы представить Гитлеру проект поста-
новления, мы с Герингом договорились, что он сам оформит своим
приказом переход авиационного вооружения в мое министерство
(7).
Передача производства вооружения для авиации была вооб-
щем-то незначительным интермеццо по сравнению с развитием со-
бытий в стране вследствие превосходства противника в воздухе.
Значительная часть его авиации была занята поддержкой наземно-
го вторжения, и все же после передышки продолжительностью все-
го в две недели новая серия налетов вывела из строя многие
предприятия по производству горючего. 22 июня были уничтожены
мощности для производства 9/10 авиационного бензина, суточный
объем его производства снизился всего до 632 т. Когда ин-
тенсивность налетов несколько ослабла, мы еще раз повысили его
уровень до 2307 т, что составляло ровно 40% прежнего объема.
Но еще через четыре дня, 21 июля, с выпуском всего 120 т мы
практически оказались на мели. 98% производства горючего для
авиации остановилось.
Впрочем, противник дал нам все же возможность запустить
часть производств химического гиганта "Лойна", благодаря чему
мы к концу июля смогли поднять суточную выдачу горючего для
авиации до 609 т. Теперь уже считалось успехом, если нам уда-
валось дать хотя бы десятую часть прежнего объема. Но повто-
рявшиеся налеты настолько разладили систему трубопроводов на
химических заводах, что не только прямые попадния, но и просто
удары взрывной волны, проседание грунта повсюду вызывали нару-
