Размышления Гитлера в ту ночь шли как бы по касательной к
подлинной реальности. Ему не пришло бы никогда в голову осу-
ществлять подобный десант без увязки с государственным перево-
ротом. Высадить войска в безопасной позиции на континент, от-
куда они смогут методично, без ненужного риска, развертывать
свои порядки - такая стратегия была чужда его природе. Но одно
для него в эту ночь стало ясно - второй фронт начал отныне
превращаться в реальность.
Я и сегодня помню, как я был шокирован, когда на следую-
щий день, Гитлер выступил с большой речью по случаю годовщины
своего неудавшегося путча 1923 г. Вместо того, чтобы, по край-
ней мере, указать на серьезность положения и призвать к пре-
дельному напряжению всех сил, он излучал уверенность в победе,
оптимизм, сыпал банальностями: "Ну, Вы совсем сдурели, - обра-
щался к противникам, за чьими операциями еще вчера с почтением
следил, - если Вы думаете, что Вы когда-нибудь сможете разда-
вить Германию... Мы не рухнем, стало быть, рухнут другие".
Поздней осенью 1942 г. во время одной из "ситуаций" Гит-
лер с триумфом заявил: "Теперь русские уже посылают своих ка-
детов на фронт (8). Это недвусмысленное свидетельство того,
что они на пределе. Подрастающим поколением офицеров жертвуют
только тогда, когда уже ничего не осталось".
Несколькими неделями позднее, 19 ноября 1942 г., до Гит-
лера, перебравшегося незадолго перед тем в Оберзальцберг, дош-
ли первые донесения о крупном зимнем наступлении русских, ко-
торому через два с небольшим месяца суждено было завершиться
капитуляцией наших войск в Сталинграде (9). После интенсивной
артиллерийской подготовки значительные силы Советов прорвали
под Серафиновым (имеется в виду, Серафимович - В.И.) позиции
румынских дивизий. Гитлер попробовал объяснить катастрофу
презрительными отзывами о низких боевых качествах своих союз-
ников, да и вообще преуменьшить ее масштабы. Но почти сразу же
русским удалось нанести удары и по немецким дивизиям, фронт
начал разваливаться.
Он расхаживал по большому залу Бергхофа взад и вперед:
"Наши генералы снова повторяют свои старые ошибки. Они всегда
переоценивают силы русских. По всем фронтовым сводкам видно,
что у противника не хватает людского материала. Они ослаблены,
они потеряли слишком много крови. Но такого рода сводки никто,
разумеется, не желает принимать во внимание. Вообще! А русские
офицеры имеют такую скверную подготовку, что с ними совсем не-
возможно организовать наступление. Мы-то знаем, что для этого
нужно! Рано или поздно русский остановится - выдохся! Тем вре-
менем мы подбросим туда несколько свежих дивизий, и они снова
восстановят порядок". В уединенности Бергхофа он не понял, что
надвигается. Через три дня, однако, поскольку устрашающие док-
лады не прекращались, он поспешно выехал в Восточную Пруссию.
Еще несколько дней спустя в Ростенбурге на карте Гене-
рального штаба я увидел Южный фронт от Воронежа до Сталингра-
да; на отрезке в 200 километров многочисленные красные стрелы
обозначали наступательное продвижение советских войск, лишь
местами прерывавшиеся небольшими голубыми кружками - это были
последние очаги сопротивления остатков немецких и союзнических
дивизий. Сталинград уже был в красном кольце. Почувствовав
тревогу, Гитлер приказал всем другим фронтам, а также частям
на оккупированных территориях, срочно перебросить подразделе-
ния на Юг, поскольку оперативных резервов совсем не было. А
ведь генерал Цейтцлер задолго до краха обращал его внимание на
то, что каждая из дивизий на Юге России занимает необыкновенно
большие отрезки фронта (10) и что они не выдержат энергичного
наступления советских войск.
Когда вокруг Сталинграда сомкнулось кольцо, Цейтцлер с
покрасневшим, утомленным от бессонницы лицом настойчиво отста-
ивал свою точку зрения, что 6-я армия должна пробиваться на
Запад. Он представил подробнейшую информацию о голодных продо-
вольственных нормах, о нехватке горючего, из-за чего засевшим
в руинах или окопавшимся в снежных полях солдатам уже не может
обеспечиваться горячее питание, и это при низких температурах.
Гитлер оставался невозмутимым и решительным, как если бы он
хотел показать, что опасения Цейтцлера - всего лишь паника:
"Отданный мной приказ о контрударе с Юга скоро деблокирует
Сталинград, и положение будет восстановлено. У нас уже бывали
подобные ситуации, и в конце-концов мы ими овладевали". Он
распорядился, чтобы позади приготовившихся к контрнаступлению
соединений уже сейчас сосредотачивались составы с продовольст-
вием и необходимыми материально-техническими грузами, которые
сразу же после прорыва кольца улучшили бы снабжение. На это
Цейтцлер возражал: выделенные для контрудара силы слишком ма-
лы, - и Гитлер его не перебивал. Вот если бы им на самом деле
удалось воссоединиться с прорвавшейся на Запад 6-й армией,
тогда они смогли бы закрепиться южнее на новых рубежах. Гитлер
приводил свои доводы, но Цейтцлер не сдавался. Наконец, когда
спор длился уже более получаса, терпение Гитлера лопнуло:
"Сталинград должен быть удержан. Должен - это ключевая пози-
ция! Если мы под ним сумеем перерезать переправы русских через
Волгу, мы поставим их в труднейшее положение. Как иначе они
смогут доставлять хлеб из Южной России на Север?" Звучало это
не очень убедительно. У меня было чувство, что Сталинград для
него стал чем-то вроде символа. Дискуссия после этого спора на
какое-то время была закончена.
На следующий день ситуация еще более ухудшилась. Уговоры
Цейтцлера стали еще более настойчивыми. Настроение в "ситуаци-
онной" комнате было подавленным, даже сам Гитлер выглядел пе-
реутомленным и угнетенным. Снова он затребовал расчеты об объ-
еме ежедневных поставок для поддержания боеспособности группи-
ровки в 200 тысяч солдат.
Еще сутки спустя судьба оказавшихся в котле армий была
решена. В "ситуационной" комнате появился Геринг, свеженький,
сияющий - ни дать, ни взять, опереточный тенор, играющий роль
победоносного рейхсмаршала. Глубоко огорченный, с каким-то мо-
лящим оттенком в голосе, Гитлер обратился к нему: "Как обстоят
дела со снабжением Сталинграда по воздуху?" Геринг вытянулся в
стойку и торжественно заявил: "Мой фюрер! Снабжение по воздуху
6-й армии гарантируется мною лично. Вы можете на меня поло-
житься!" Как позднее я узнал от Мильха, генеральный штаб ВВС,
действительно, произвел расчеты и пришел к выводу, что снабже-
ние сталинградского котла по воздуху невозможно. Да и Цейтцлер
сразу же после рапорта Геринга высказал сомнение. На это Ге-
ринг ему резко ответил, что проведение необходимых расчетов -
исключительная компетенция люфтваффе. Гитлер, который мог быть
столь дотошным при возведении многоэтажных цифровых колонок, в
тот день даже не поинтересовался, каким образом, откуда будут
высвобождены необходимые самолеты. От слов Геринга он ожил и
снова обрел свою былую решительность: "Тогда Сталинград должен
быть удержан! Бессмысленно дальше рассуждать о прорыве 6-1 ар-
мии, при котором она растеряла бы всю свою тяжелую технику и
перестала бы быть боеспособной. 6-1 армия остается в Сталинг-
раде!" (11)
Хотя Геринг знал, что судьба окруженных в Сталинграде ар-
мий зависела от его торжественного обещания, тем не менее 12
декабря 1942 г. он разослал приглашение на торжественное отк-
рытие после реставрации пострадавшей от бомбежки берлинской
оперы, где давалось праздничное представление "Нюрнбергских
майстерзингеров" Рихарда Вагнера. В парадных формах и фраках
мы расселись в просторной ложе фюрера. Жизнерадостный спек-
такль оказался в столь мучительном конфликте с событиями на
фронте, что я еще долго упрекал себя за то, что последовал
приглашению.
Вскоре я снова был в ставке. Цейтцлер ежедневно представ-
лял сводки командования 6-й армии о количестве полученных по
воздуху продовольствия и боеприпасов. Они измерялись немногими
процентами от обещанного. Хотя Гитлер непрестанно требовал от
Геринга отчета, но тот все время вилял: виновата погода - ту-
ман, дожди со снегом или бураны - не позволяют выполнить наме-
ченные поставки. Но как только погода исправится к лучшему, он
выйдет на обещанный тоннаж.
Стало неизбежным дальнейшее сокращение фронтовых рацио-
нов. Цейтцлер распорядился подавать ему в казино Генштаба точ-
но такое же питание, и заметно похудел. Через несколько дней
Гитлер заметил ему, что считает неуместным подобные жесты со-
лидарности. Не на это следует расходовать свою нервную энергию
начальника Генерального штаба. Цейтцлер обязан немедленно вер-
нуться к нормальному питанию. Одновременно Гитлер запретил на
несколько недель подавать шампанское и коньяк. Настроение ста-
новилось все более скверным; с окаменевшими лицами, молча со-
бирались мы небольшими группами, Никто уже не мог больше раз-
говаривать о неуклонной гибели еще несколько месяцев тому на-
зад столь победоносной армии.
Когда я снова оказался в ставке между 2 и 7 января 1943
г. Гитлер продолжал жить еще надеждами. Контрудар, который в
соответствии с его приказом должен был разорвать кольцо вокруг
Сталинграда и обеспечить снабжение погибавших там войск, по-
терпел провал еще две недели назад. Какой-то небольшой шанс,
возможно, еще и сохранялся, если бы решиться на оставление
котла.
В приемной "ситуационной" комнаты в один из этих дней я
стал свидетелем того, как Цейтцлер вцепился в Кейтеля и бук-
вально заклинал поддержать его хотя бы сегодня у Гитлера, что-
бы тот отдал приказ об оставлении котла. Сейчас последние ми-
нуты, когда еще можно избегнуть ужасной катастрофы.Кейтель дал
решительные и торжественные заверения помочь. Но как только во
время "ситуации" Гитлер снова заговорил о необходимости
упорства в Сталинграде, Кейтель с взволнованным лицом подошел
к нему и ткнув на карте в небольшой кусочек города, окруженный
красными кольцами, изрек: "Мой фюрер, это мы удержим!"
В этом безнадежном положении Гитлер 15 января 1943 г.
предоставил фельдмаршалу Мильху чрезвычайные полномочия, да-
вавшие ему право, через голову Геринга, отдавать любые распо-
ряжения для снабжения Сталинграда военными и гражданскими са-
молетами (13). В те дни я часто звонил Мильху, обещал спасти
моего брата, попавшего там в окружение. Но при общей неразбе-
рихе оказалось невозможным разыскать его. От него приходили
отчаянные письма. Он заполучил желтуху, весь отек, его по-
местили к госпиталь, но там он не выдержал, и вернулся к своим
товарищам на артиллерийский наблюдательный пункт. С тех пор он
бесследно пропал. Мои родители и я переживали то же, что обру-
шилось на сотни тысяч семей, в которые еще какое-то время
после закрытия котла приходили воздушной почтой письма, прежде
чем настал конец (14). О катастрофе, за которую полную от-
ветственность несли он и Геринг, Гитлер впоследствии не проро-
нил ни слова. Вместо этого он отдал приказ о формировании но-
вой 6-й армии, которой предстояло возродить боевую славу по-
гибшей.
Глава 18
Интриги
Зимой 1942 г. во время кризиса в Сталинграде Борман,
Кейтель и Ламмерс решили еще теснее сплотиться и еще плотнее
окружить Гитлера. Отныне проекты любых постановлений могли
попадать к главе государства на подпись только через этот
триумвират, тем самым должен был быть положен конец импрови-
зированному подписанию директив и хаосу приказов. Гитлера
вполне устраивало, что за ним оставалось последнее решение.
Несовпадающие позиции авторов различных документов отныне
подлежали "прояснению" тройкой. Гитлер положился на объектив-
ную информацию и беспристрастный подход. Коллегия-тройка по-
делила между собой различные сферы. Кейтель, который должен
