этом отношении обеспеченным.
Не только по этим решениям можно было судить, что Гитлер
отказывался признать факт - перелом уже наступил. Вначале
1943 г. он потребовал строительства пятикилометрового шоссей-
ного и железнодорожного моста через Керченский пролив, хотя
мы там уже давно строили канатную дорогу, которая и вступила
в строй 14 июня с дневной пропускной способностью в тысячу
тонн. Такой объем грузов худо-бедно обеспечивал потребности
находившейся в обороне 17-й армии. Но Гитлер не отказался от
своих планов прорваться через Кавказ в Персию. Свой приказ о
строительстве моста он недвусмысленно обосновывал необходи-
мостью снабжения передовых частей на Кубани техникой и свежи-
ми пополнениями для новой наступательной операции (5). Его же
генералы уже давно перестали об этом думать. Во время посеще-
ния группой фронтовых генералов кубанского плацдарма все они
высказали свои сомнения в том, удастся ли еще при численном
превосходстве сил противника вообще удержать позиции. Когда я
передал Гитлеру эти опасения, он высказался пренебрежительно:
"Все пустые отговорки! Енике, как и всему Генеральному штабу,
просто не достает веры в новое наступление".
Чуть позже, летом 1943 г., генерал Енике, командующий
17-й армией, был вынужден запросить через Цейтцлера разреше-
ния на отвод войск с выдвинутого кубанского плацдарма. В
предвидении советской зимней наступательной операции он соби-
рался закрепиться на более выгодной позиции в Крыму. Гитлер
же ответил на это еще с большей категоричностью требованием
ускорить строительство моста для своих наступательных замыс-
лов. Тогда уже было очевидно, что мост этот никогда не будет
достроен. 4 сентября последние немецкие части начали остав-
лять последний плацдарм Гитлера на азиатском континенте (так
у автора - В.И.).
Как в доме Геринга шла речь о преодолении кризиса поли-
тического руководства, точно так же обсуждали Гудериан, Цейт-
цлер, Фромм и я кризис военного руководства. Летом 1943 г.
генерал-полковник Гудериан, генеральный инспектор бронетанко-
вых войск, обратился ко мне с просьбой свести его для неофи-
циального разговора с Цейтцлером, начальником генерального
штаба сухопутных войск. Между ними возникали недоразумения,
проистекавшие из нечеткого разграничения обязанностей. У меня
с обоими генералами сложились почти дружеские отношения, и
роль посредника мне было сыграть нетрудно. Но тут выяснилось,
что Гудериан связывал с этой встречей более далеко идущие на-
мерения. Он хотел согласовать общую тактику в вопросе о новом
главнокомандующем сухопутными войсками. Мы встретились в моем
жилище на Обрезальцберге.
Противоречия между Цейтцлером и Гудерианом очень быстро
были выяснены. Разговор же сосредоточился на положении, кото-
рое возникло вследствие того, что Гитлер, хотя и взял на себя
верховное командование армией, на деле не выполнял эту функ-
цию: интересы сухопутных войск должны бы отстаиваться более
энергично в их взаимоотношениях с двумя другими составными
частями вермахта, а также с СС, - высказал свою точку зрения
Цейтцлер - Гитлеру же как верховному главнокомандующему всего
вермахта полагалось бы быть более беспристрастным. Главноко-
мандующий сухопутными войсками, дополнил его Гудериан, просто
обязан поддерживать тесный личный контакт с командующими ар-
миями, отстаивать потребности своего рода войск, а также ре-
шать коренные вопросы материально-технического снабжения. У
Гитлера же - и здесь оба собеседника были совершенно едины -
нет для такого реального представительства интересов сухопут-
ных войск ни времени, ни склонности. Он назначает и смещает
генералов, которых он едва знает. Выверенную же кадровую по-
литику может проводить только тот главнокомандующий, который
постоянно общается со своими офицерами. В армии хорошо из-
вестно, продолжал Гудериан, что в обоих других родах войск, в
люфтваффе и ВМФ, Гитлер отдал кадровую политику полностью на
усмотрение их главнокомандующих, как и Гиммлеру. Только в ар-
мии почему-то по-другому.
Каждый из нас изъявил готовность завести при удобном
случае с Гитлером речь о назначении нового верховного главно-
командующего сухопутных сил. Уже самые первые и осторожные
намеки, которые Гудериан и я сделали независимо друг от дру-
га, натолкнулись на исключительно жесткую реакцию, по-видимо-
му, уязвленного Гитлера. Тогда я не знал, что чуть ранее зон-
даж в этом же направлении предприняли фельдмаршалы фон Клюге
и фон Манштейн. Гитлеру должно было показаться, что налицо
сговор.
Время, когда Гитлер охотно откликался на все мои кадро-
вые и организационные пожелания, уже отошло в прошлое. "Трой-
ка" (Борман, Ламмерс и Кейтель) прилагала усилия не допустить
дальнейшего расширения моей власти, даже если это и диктова-
лось интересами наращивания военного производства. Против
совместной инициативы моей и Деница в пользу передачи под мое
ведение и производства вооружения для военно-морского флота
она, впрочем, не смогли привести сколь-либо убедительных до-
водов.
С Деницем я познакомился сразу же по заступлении в долж-
ность, когда он был командующим подводным флотом. Он принял
меня в Париже в простом, но по тогдашним понятиям ультрамо-
дерновом жилом доме. Простота обстановки показалась мне тем
более симпатичной, когда мы вернулись с обильного, из многих
блюд и редких вин, обеда, которым нас потчевал командующий
ВВС, дислоцированных во Франции, фельдмаршал Шперле. Свою
ставку он разместил в Люксембургском дворце, в бывшем замке
Марии Медичи. По своей тяге к роскоши и парадности он столь
же мало уступал своему главнокомандующему Герингу, как и по
телесным объемам.
Общие заботы при строительстве крупной базы подводных
лодок на Атлантическом побережье сблизили Деница и меня в
последующие месяцы. Главнокомандующий ВМФ Редер, казалось,
без удовольствия наблюдал за этим. Без лишних слов он запре-
тил Деницу обсуждать напрямик со мной технические вопросы.
В конце 1942 г. очень удачливый капитан подводной лодки
Шютце рассказал мне о серьезных раздорах иежду морским коман-
дованием в Берлине и Деницем: среди подводников поговаривают
о том, что вскоре их командующий будет смещен. Еще через нес-
колько дней я узнал от статс-секретаря Наумана, что цензор,
отвечающий за флот в министерстве пропаганды, вымарал имя Де-
ница на всех фотографиях для прессы, запечатлевших совместную
инспекционную поездку Редера и Деница.
Когда я был в начале января в ставке, Гитлер очень был
раздражен сообщениями зарубежной печати о морском сражении, о
котором руководство ВМФ проинформировало его в очень общих
чертах (6). Как-то незаметно он перевел разговор на возмож-
ности рационализации производства подводных лодок, а затем
стал расспрашивать о причинах моего неудовлетворительного
сотрудничества с Редером. Я доложил ему о запрете согласовы-
вать технические вопросы с Деницем, об опасениях подводников
относительно судьбы их командующего, о цензуре фотографий.
Наблюдая за Борманом, я к этому времени уже понял, что у Гит-
лера срабатывает только очень осторожно подогретое недоверие.
Попытки же любого прямого воздействия оказывались бесперспек-
тивными, потому что Гитлер отказывался принять решение, если
ему начинало казаться, что оно ему навязано. Поэтому я только
слегка дал понять, что с помощью Деница могут быть устранены
все препятствия на пути наших планов выпуска подводных лодок.
Я, действительно, хотел добиться смещения Редера. Но, зная,
насколько Гитлер цепляется за старых сотрудников, я не питал
преувеличенных надежд.
30 января Дениц был произведен в гросс-адмиралы и однов-
ременно назначен главнокомандующим ВМФ. Редер же стал адмирал
-инспектором флота, что гарантировало ему не более, чем тор-
жественные похороны за счет государства.
Дениц сумел до самого конца войны, благодаря профессио-
нальной решительности и технической грамотности, оградить
флот от импровизационного вмешательства Гитлера. Теперь я с
ним встречался довольно часто для обсуждения программы строи-
тельства подлодок. А началось это тесное сотрудничество с
диссонанса. Не запросив моего мнения, Гитлер после первого же
доклада Деница перевел все виды морского вооружения в катего-
рию высшей срочности, тогда как за три месяца до этого, 22
января 1943 г., абсолютно приоритетной задачей была определе-
на расширенная танковая программа. Естественно, что обе прог-
раммы оказались в состоянии конкуренции. Мне не понадобилось,
правда, входить к Гитлеру с запросом, потому что Дениц преж-
де, чем дело дошло до острых столкновений, понял, что он
больше выиграет от сотудничества с мощным аппаратом армейской
вооруженческой промышленности, чем от заверений Гитлера. Мы
вскоре достигли соглашения о передаче морского вооружения мо-
ей организации. При этом я дал гарантию, что отстаиваемая Де-
ницем флотская программа будет выполняться: вместо ежемесяч-
ного выпуска двадцати небольших подводных лодок с общим
водоизмещением 16 тыс. тонн отныне должны были производиться
сорок субмарин с водоизмещением свыше 50 тыс.тонн. Кроме то-
го, мы договорились удвоить число поставляемых промышлен-
ностью минных тральщиков и катеров.
Дениц заявил мне, что только освоением совершенно нового
класса подводных лодок можно предотвратить полное угасание
подводной войны. Флот намеревается перейти от прежнего типа
"надводного судна", которое по временам уходит под воду, к
лодкам с оптимальной гидродинамической формой, которые за
счет удвоения мощности электрических двигателей и кратного
увеличения емкости аккумуляторов обладали бы гораздо большими
крейсерскими скоростями и радиусом подводного действия.
Как всегда в подобных случаях, самым главным было найти
для этой программы подходящего руководителя. Мой выбор оста-
новился на швабе Отто Меркере, отлично себя до этого зареко-
мандовавшем в производстве пожарных автомашин. Это было вызо-
вом всем инженерам-кораблестроителям. 5 июля 1943 г. Меркер
представил морскому командованию свою новую систему произ-
водства. Как это уже делалось при серийном выпуске кораблей
американской фирмой "Кайзер", впредь подводные лодки, точнее
- их отдельные сектора, должны были, включая всю механическую
и электрическую часть, полностью монтироваться внутри страны
с тем, чтобы затем, по земле ли, по водным ли путям, транс-
портироваться на побережье и там в очень сжатые сроки соеди-
няться друг с другом. Тем самым мы обходили узкое место -
верфи, которые бликировали всякое дальнейшее расширение прог-
раммы строительства флота (7). В заключение этого совещания
Дениц, почти растроганный, произнес: "Этим начинается новая
жизнь".
В начале у нас не было ничего, кроме четкого представле-
ния о внешнем виде новых подводных лодок. Для их разработки и
детального конструирования была учреждена особая комиссия
разработчиков, руководство которой, вопреки традиции, осу-
ществлял не кто-нибудь из ведущих инженеров, а адмирал Топп,
выделенный для этих целей Деницем. Не понадобились в таких
случаях и обычные долгие споры о разграничении компетенций.
Сотрудничество между адмиралом и Меркером наладилось так же
безупречно гладко, как у меня с Деницем.
Точно через четыре месяца после первого заседания комис-
сии, 11 ноября 1943 г., были готовы все чертежи, а еще месяц
спустя мы с Деницем, спустившись в корпус, уже смогли осмот-
реть изготовленный из дерева макет новой субмарины в 16 тыс.
т водоизмещением. Еще во время работы над чертежами главный
комитет по кораблестроению уже размещал заказы в промышлен-
ности - метод, уже успешно опробованный нами при налаживании
производства танков типа "пантера". Только это позволило нам
