летали туда и обратно между ними; пальцы Дункана стали более уверенны-
ми, чем прежде.- У Народа есть три касты: Каты, Келы и Сены. Мы Келы,
мы носим черные мантии, мы те, кто сражаются; Сены, ученые - носят
желтые мантии, госпожа - белый; Каты - каста женщин, не принадлежащих
ни к Келам, ни к Сенам - носят голубые мантии. Дети тоже Каты, пока не
изберут касту.
Дункан не успел схватить стержень. Тот ужалил его колено, заг-
ремел по полу. Стэн потер колено и возобновил игру: туда и обратно,
туда и обратно, по очереди с Ньюном. Это было трудно, слушать и сле-
дить за стержнями, но он рискнул еще и разговаривать.
- Мужчины,- сказал он,- которые не принадлежат ни к Келам, ни
к Сенам. Что с ними?
Ритм не прервался.
- Они умирают,- ответил Ньюн.- Те, кто не может быть Сенами,
те, кто не может быть Келами, те, кто боится, умирают. Некоторые уми-
рают в Игре. Сейчас мы играем с жезлами, как Сены. Келы играют оружи-
ем.- Броски стали сильнее, быстрее.- Легко играть вдвоем. Втроем - уже
труднее. Чем шире круг, тем сложней игра. Я играл в круге из десяти.
Если круг много больше, все зависит от воли случая, от того, как тебе
повезет.
Теперь стержни стали невероятно верткими. Дункан резко вскинул
руки, чтобы поймать их: один, летящий ему прямо в лицо, он отклонил,
но не смог поймать. Тот упал. Другой стержень оказался в его руке.
Ритм разрушился, распался.
- Твоя левая рука слаба,- сказал Ньюн.- Но ты не боишься. Му-
жество. Хорошо. Ты должен обрести сноровку, прежде чем я начну знако-
мить тебя с ~ин'ейн~, древним оружием. ~Захен'ейн~, современное, ты
знаешь не хуже меня; здесь мне нечему тебя учить. Но ~ин'ейн~ начина-
ется с ~шон'ай~. Бросай.
Дункан бросил. Ньюн поднял руку и, легко перехватив стержни,
бросил их обратно, обращаясь с ними одной рукой. Дункан заморгал, сму-
щенный мастерством мри, прикидывая свое собственное.
- Пора отдохнуть,- сказал тем временем Ньюн.- Мне не нужны
твои промахи.- Он заткнул стержни обратно за пояс.- Время,- проговорил
он,- нам поговорить. Я не часто буду говорить на твоем языке; мне при-
казано забыть его, и то же относится к тебе. Ты знаешь несколько слов
на му'а, общеразговорном языке; и даже их ты должен забыть, оставив
лишь хол'эйри, Высший Язык. Закон требует, чтобы, вступая во Мрак, за-
бывали все, что было в эру Перехода, и му'а, как и многое из этой эпо-
хи Перехода, тоже должен умереть. Так что не смущайся. Иногда есть два
слова для обозначения предмета, одно на му'а, другое - на хол'эйри, и
ты должен забыть даже слово "мри".
- Ньюн,- Дункан протестующе поднял руку, чтобы тот остановил-
ся.- У меня нет достаточного запаса слов.
- Ты выучишь. Времени достаточно.
Дункан нахмурился, посмотрел на мри исподлобья и осторожно
спросил то, на что прежде не получал ответа:
- Сколько времени?
Ньюн пожал плечами.
- Госпожа знает? - спросил Дункан.
На глазах Ньюна мигнула перепонка.- У тебя все еще сердце
ци'мри.
От подобных ответов мри можно было сойти с ума. Дункан обводил
нацарапанный им на полу рисунок, когда рука Ньюна внезапно остановила
его. Стэн вырвался, подняв горящие обидой глаза.
- И еще кое-что,- сказал Ньюн.- Кел'ен никогда не читает и не
пишет.
- Я пишу и читаю.
- Забудь.
Дункан внимательно посмотрел на него. Ньюн закрыл лицо вуалью
и поднялся с изяществом человека, который проводил свою жизнь сидя на
земле - еще несколько дней назад он не мог бы этого сделать; Дункан
же, попытавшийся подняться и взглянуть ему в лицо, был менее грацио-
зен.
- Послушай,- заговорил было он.
И раздался звук сирены.
На мгновение Дункана охватил ужас. Потом все пришло в норму.
Близился переход: они подошли к точке прыжка. Дусы знали. Излучаемые
ими страх и отвращение омывали комнату, как морской прилив.
- Яй! - крикнул Ньюн, успокаивая животных. Подойдя к дверному
проему, он взялся за ручку двери. Дункан поискал что-нибудь подобное в
другом конце комнаты, стараясь казаться спокойным, чего на самом деле
не было; все его внутренности сжались от страха перед тем, что вот-вот
наступит - и не было наркотиков, ничего. Только пример хладнокровного,
неподвижного Ньюна удерживал Стэна от того, чтобы не сползти на пол и
ждать.
Сирена умолкла. Потом, по мере того, как курсовая лента про-
должала разматываться, автоматы корабля включили сигнал тревоги, и
звонок предупредил их о начале прыжка. Они даже не знали, где находят-
ся сейчас. Безымянная желтая звезда по-прежнему одиноко висела на эк-
ране. Никаких кораблей. Ничего.
Неожиданно возникло знакомое чувство неопределенности, и сте-
ны, пол, время, вещество заструились и лопнули. Потом все повернулось
вспять, и чувство безвозвратности заполнило мозг, оставив после себя
впечатление непостижимой глубины превращения. Стены вновь стали твер-
дыми. Руки обрели чувствительность. Дыхание и зрение восстанавлива-
лись.
Но звонок по-прежнему предупреждал о начале прыжка.
- Что-то произошло! - прокричал Дункан. Он увидел непривычный
страх во взгляде Ньюна; мри что-то крикнул ему: нужно было что-то сде-
лать с Мелеин - и убежал.
Чувства дусов затопляли каюту. Все вокруг снова начало таять и
покрываться рябью; желудок судорожно сжался, словно Стэн падал с ог-
ромной высоты, чтобы разбиться насмерть. Дункан прирос к своему месту,
всей душой желая потерять сознание, и не в силах сделать этого. Каюта
растаяла.
Появилась вновь.
Звонок по-прежнему не умолкал, и деформация началась в третий
раз. Тело дуса рядом излучало ужас. Дункан закричал, разжал пальцы и
упал среди животных, слившись с ними в единое целое: звериный разум,
звериные чувства и звон. Рябь возникла вновь и вновь утихлаЄ и еще
разЄ и ещеЄ и еще.
Дункан ощутил под собой твердый пол и окунулся в свет, такие
чужие после бездн, которые он прошел.
Он закричал и почувствовал тепло устроившихся рядом дусов, чье
удовольствие после всего происшедшего показалось ему непостижимым.
Они помогли ему удержаться. Слившись с ним воедино, они помог-
ли ему пройти все это. На какое-то время Стэн забыл о том, что он че-
ловек, и позволил им проникнуть в себя. Рука потянулась, чтобы обнять
мощную шею, получая в ответ тепло и удовольствие. Но внезапно, осоз-
нав, что он принял их, Стэн выругался и оттолкнул животных. Дусы отод-
винулись, и он снова стал самим собой.
Человек, который лежал с дусами, мало чем отличался от них.
Он рывком поднялся на ноги и, шатаясь, направился к двери. Но
когда он схватился за ручку, его ноги подкосились, а пальцы оказались
слишком слабыми, чтобы удержать ее. Ему показалось, что пол - это сте-
на, и желудок попытался вывернуться, но сил не было даже на это, и
Дункан помрачнел.
Он упал навзничь, по-прежнему оставаясь в сознании и желая,
чтобы его стошнило - но сил на это не было. Он еще некоторое время ле-
жал, с трудом стараясь отдышаться, и дусы забились в дальний угол, по-
дальше от него, посылая ему лишь собственный страх.
Ньюн вернулся - Дункан не знал, сколько прошло времени - и сел
рядом, склонив голову с закрытым вуалью лицом над сложенными руками.
Дункан по-прежнему лежал на боку, жадно хватая ртом воздух.
- С Мелеин все хорошо,- проговорил Ньюн на языке землян: Дун-
кан смог понять только это; мри сказал что-то еще, но Стэн не смог
связать это с предыдущим.
- Что произошло? - выкрикнул Дункан, хотя это усилие стоило
ему тошноты; но мри только пожал плечами.- Ньюн, где мы?
Но Ньюн ничего не сказал: возможно, он сам ничего не знал, а,
может быть, мри опять взялся за свое, притворяясь, что больше не пони-
мает языка землян.
Дункан выругался; желудок его сжался в комок, вызвав долгож-
данную рвоту. Стэн не смог пошевелиться, даже отодвинуться в сторону.
Прошла целая вечность, прежде чем Ньюн вскочил с плохо скрываемым отв-
ращением, принес влажные полотенца, вытер пол и умыл лицо Дункана. От
его прикосновений и поднятие головы Стэна снова вырвало - на этот раз
совсем не сильно, и Ньюн, оставив его одного, устроился в другом конце
каюты, так, что Дункан мог его видеть.
Немного погодя подошел один из дусов, обнюхал его и послал им-
пульс тепла. Дункан поднял бессильную руку и ударил зверя. Тот с испу-
ганным и негодующим криком отпрянул в сторону, излучая такое ужасное
смятение, что землянин громко закричал. На другом конце каюты Ньюн
поднялся на ноги.
И снова зазвучала сиренаЄ и колокол.
Все растаяло.
Дункан не искал безопасности стены, иллюзии, что у него есть
хоть какая-то точка опоры. Он оставил все как есть. Когда все закончи-
лось, он лежал на полу, содрогаясь от рвоты, и всхлипывал, хватая ртом
воздух и скребя пальцами неподатливый пол.
Дусы вернулись, обдав его своей теплотой. Он судорожно пытался
вздохнуть, но сил уже не было, и тут что-то оперлось на его грудь и
вдавило воздух внутрь. Рука Ньюна стиснула его плечо и встряхнула с
такой силой, что каюта вновь поплыла перед глазами ошеломленного Дун-
кана. Он уставился на мри в полном смущении и зарыдал.
На следующее утро он снова был спокоен, хотя это давалось ему
нелегко. Мускулы его конечностей и живота по-прежнему изредка сводило
судорогой от напряжения, и ему никак не удавалось расслабить их. При
воспоминании о том, как он упал вчера и провалялся потом весь остаток
дня, Дункана охватывал невыносимый стыдЄ или днем раньше, когда он си-
дел, скорчившись, в углу, а слезы горячими ручьями текли по его лицу -
безо всяких переживаний, без причин, только потому, что он не мог ос-
тановить их.
В это утро Ньюн не сводил с него своих янтарных глаз над зак-
рывающей лицо вуалью и хмурился. Мри протянул ему чашку соя и, вложив
ее в дрожащую руку Дункана, передвинул его пальцы, чтобы землянин мог
выпить это. Горячая горьковатая жидкость стекала в протестующий желу-
док Дункана, наполняя его приятным теплом. Из глаз снова покатились
беспричинные слезы. Он пил медленно, держа чашку, как ребенок, обеими
руками; и слезы текли по его щекам. Он заглянул в глаза мри и нашел
там холодную сдержанность, которая не предполагала никакого родства
между ними.
- Я помогу тебе идти,- проговорил Ньюн.
- Нет,- сказал он так, что мри оставил его в покое, поднялся и
пошел прочь, оглянувшись лишь раз, и вышел, невосприимчивый к одоле-
вавшей Дункана слабости.
В тот день даже дусы излучали недоверие к нему: пересекая каю-
ту, они старались держаться подальше, с трудом перенося его присутс-
твие; и Ньюн, вернувшись, сел в дальнем конце каюты, успокаивая встре-
воженных дусов и не сводя с него глаз.
Когда на корабле была ночь, они прыгнули еще раз, а потом еще
раз, и Дункан цеплялся за свой угол, сжимал зубы, борясь с дурнотой, а
потом вообще перестал воспринимать окружающее, оставив в памяти зияю-
щие пробелы. Утром, движимый отвращением к самому себе, он нашел в се-
бе силы шатаясь выйти из своего угла, чтобы вымыться, а после дать
немного пищи своему сведенному судорогой желудку.
Ньюн смотрел на него, хмурился,- ожидая,- подумал Дункан,- что
я умру или избавлюсь от слабости; и Дункану показалось, что он чувс-
твует презрение мри; склонив голову на руки, Стэн лихорадочно думал,
как ему перехватить управление у ленты, прежде чем какая-нибудь неисп-
равность не убьет их всех, как бы ему доставить мри в какое-нибудь
первое попавшееся забытое всеми место, где человечество не сможет най-
ти их.
Но на это у него не хватало умения, и в мгновения просветления
