Зарубежная фантастика - Кэролайн Черри

Угасающее Солнце 1-3

С. Дж. Черри.

УГАСАЮЩЕЕ СОЛНЦЕ: КУТАТ
УГАСАЮЩЕЕ СОЛНЦЕ: Шон'джир
Угасающее солнце: Кесрит


   С. Дж. Черри. УГАСАЮЩЕЕ СОЛНЦЕ: КУТАТ


	Глава 1

	В эфире был настоящий хаос: Галей наблюдал его, слышал его, в
ушах постоянно звучали команды, предупреждения, инструкции,
указания. Он держался поблизости от огромного военного корабля
"Сабер", который был длиной почти в километр. Возле "Сабера"
находилось два корабля поменьше. Галей видел их на своем экране.
Изображение передавал ему "Сабер". Одна точка на экране был челнок
самого Галея -  таким его видели приборы "Сабера",-  вторая точка -
"Сантьяго" и третья красная точка -  это корабль регульцев "Шируг".
	Кроме того, Галей видел скопление маленьких красных точек -
челноки регульцев. Ситуация была довольно серьезная и Галей не
отрывал глаз от экрана, поминутно оценивая информацию.
	Труп одного убитого регульца -  последнего бая Чарн Алань-ни -
был доставлен на корабль регульцев для проведения погребальных
церемоний.
	Чарн -  союзник людей, так как между людьми и регульцами
существует договор. Согласно этому договору военные корабли людей и
регульцев оказались вместе над пустынным миром, последним оплотом
мри. В присутствии регульцев у Галея всегда начинало чесаться тело. Но
он не мог сказать об этом -  ведь он был на службе, а регульцы -
союзники людей.
	Мри внешне были похожи на людей. Правда, Галей не знал, может
они в корне отличаются внутренне -  Галей ненавидел мри. Он был с
Хавенера -  планеты, которая была уничтожена во время войн с мри.
Родители, братья, сестры -  все исчезли в вихре, поднятом войной и
никогда больше не появятся. Это было очень давно. Галей с тех пор
участвовал во многих сражениях с мри, убивал их, но это не могло
ослабить горечь потери. Он потерял всех родственников и теперь даже не
знал, жив ли кто-нибудь из них или нет. Он не был дома, когда это
случилось и после всего уже много лет домом ему стала служба.
	Мри были такими же, как и он, только солдаты, воины в своих
черных мантиях и вуалях. Ничего личного. Галей видел мри. Кровь
застывала в жилах, когда он стоял рядом с человеком в черной мантии и
смотрел в лицо, на котором были видны только глаза -  остальное
скрывала вуаль. Но несмотря ни на что, люди могли понять мри.
	РегульцыЄ регульцы покупали корабли, оружие, самих мри и
поддерживали войну. Войну, которая приносила им прибыль. Они
купили сорок лет непрерывной войны. Деньги. Галей с отвращением
произнес это слово. Политика. Деньги на столе. Великий народ -
регульцы. Они сидели и толстели в безопасности, они платили,
принимали решения и посылали своих наемников мри на войну. Люди и
мри убивали друг друга, а старые мудрые регульцы, для которых сорок
лет всего лишь миг в их долгой жизни -  они поддерживали пламя войны
до тех пор, пока это было им выгодно.
	И вот пришел момент, когда регульцы перешли на сторону людей,
предав своих наемников и обрушив на них смертельный удар без всякого
предупреждения. Такова плата за верную службу мри регульцам, 
последняя плата. Простое изменение политического курса. Регульцы 
знали, когда им выгодно это сделать. И, по правде говоря, люди 
вздохнули с облегчением, когда узнали, что мри больше нет, что кто-то 
другой нажал на спусковой крючок.
	И вот регульцы пришли сюда по следам двух последних выживших 
мри, служивших ранее им. Пришли к этой планете, где был последний 
дом мри. Регульцы сумели перехватить предложение мира, посланное 
мри людям с Кутата, и обрушили на беззащитную планету смертельный 
удар, на планету, где жили только женщины и дети, обрушили его 
раньше, чем люди успели осознать сложившуюся ситуацию. Почти все 
мри были убиты. Остатки умирающих городов стерты с лица планеты. 
Немногие оставшиеся в живых мри были вынуждены прятаться на своей 
последней планете Кутат.
	Что-то сдавило Галею горло, когда он думал об этом. Все это 
слишком напоминало трагедию его родной планеты. Мри сейчас 
погибают такой же слепой беспомощной смертью, как и его родные. 
После стольких лет, прошедших с момента той трагедии, кошмары с 
новой силой накинулись на Галея. Никакой борьбы, только бомбежка с 
орбиты. Нет кораблей. Люди вооружены только пистолетами и ножами 
против космических рейдеровЄ
	Все погибают и выхода никакого нет.
	Он ощутил, как его челнок слегка изменил орбиту. Совсем 
немного, но поправку следовало внести. Пот стекал с его лба. Хватит 
воспоминаний, нужно сосредоточиться на управлении. Впрочем, особых 
причин для беспокойства не было. Глаза его невольно смотрели на 
поверхность умирающего Кутата. Ему было не по себе. Впервые в жизни 
привидения, видения далекого прошлого обступили его со всех сторон 
так тесно. Они прямо-таки дышали ему в затылок.
	-  Оглянись,-  шептали они ему.-  Посмотри назадЄ
	Волосы шевелились на его голове, но он знал, что оглядываться 
бессмысленно, там никакого материального тела нет.
	-  Быстрее,-  подумал он, обращаясь к кораблю, который готовился 
принять его на борт. Он хотел туда, скорее, как мальчик, испуганный до 
смерти, хочет вбежать в спасительную дверь, в тепло и свет. Такого с 
ним еще не бывало.
	У мри было слово для этого ощущения. "Мрак", так говорят 
ученые. Каждый, кто путешествовал в космосе на маленьком корабле в 
одиночку -  знал, что это такое. Каждый, за исключением регульцев, 
которые не могли воображать, они могли только вспоминать.
	Мри тоже ощущали это. Галей понимал тех, кто может ощущать 
это.
	Наконец в его ушах раздался живой человеческий голос, значит он 
не одинок во Вселенной. Значит, еще есть люди. Реальные, живые люди, 
существующие везде. И это помогло ему вернуть свою реальность.
	Ощущали ли они это те, два мри, которые в отчаянии бежали 
домой? Последние мри! Их мир теперь умирал. Старый мир под старым 
солнцем. И даже те жалкие остатки, которые еще были на планете, 
остатки жизни, регульцы отказывались сохранить. Неужели у этих двух 
мри стремление вырваться из Мрака, вернуться домой и умереть тут, 
оказалось сильнее жажды жизни?
	Галей вздрогнул, когда увидел на экране цепочку огней. "Шируг". 
Корабль регульцев заслонил ему солнце.
	-  НАС-12, причаливай,-  сказал голос.-  Челнок НАС-12, "Сабер" 
готов принять тебя.
	Галей включил двигатель, стараясь сдержать искушение набрать 
полную скорость, чтобы скорее приблизиться к кораблю.
	-  Твой приоритет, НАС-12.
	Он начал приближаться к кораблю. Сердце билось все сильнее и 
сильнее. Руки двигались, вводя маленький челнок в причальный люк. Он 
очень старался не торопиться.


	-  Сэр,-  послышалось в динамике,-  лейтенант-командор Джеймс 
Галей.
	Адмирал Кох отложил папки с делами и нажал кнопку интеркома 
в знак согласия принять. На втором экране он видел командный центр: 
капитан Захади и командор Сильвермен с "Сантьяго". Они обсуждали 
нынешнее положение на планете. Однако к какому бы решению они не 
пришли, окончательное решение принимал Кох. Политика начиналась в 
его кабинете.
	Прибыл Галей, человек с волосами цвета соломы и лицом, на 
котором уже начали появляться морщины. Галей явно был обеспокоен. 
Впрочем, так и должен был чувствовать себя человек, которого 
неожиданно вызвали к самому адмиралу. Глаза Галея мельком 
посмотрели в тот угол, где недавно был убит высокопоставленный 
регулец. Кох не упустил этого взгляда.
	-  Сэр? -  сказал Галей.
	-  Высадка Дункана на планету прошла успешно?
	-  Да, сэр. Никаких затруднений.
	-  Ты вызвался на этот полет добровольно.
	Лицо Галея было непроницаемым. Разве что в глазах мелькнуло 
что-то. Но в основном, он ничем не выдал себя.
	-  Садись,-  сказал Кох.-  Успокойся.
	Галей огляделся вокруг и нашел всего лишь одно кресло, куда 
можно было сесть. Он опустился на самый краешек. Пот все еще 
покрывал его лицо. Волнение. А может просто перемена температуры. 
Кох ждал. Галей наконец успокоился, устроился поудобнее, нашел место 
для рук. Он знал, что здесь, в этом кабинете происходят падения и 
возвышения людей.
	-  Почему,-  продолжал Кох,-  человек пришел в этот кабинет в 
одежде мри, потребовал прекращения огня, затем выстрелил и убил 
высокопоставленного регульца -  нашего союзника. Служба 
безопасности высказала мнение, что он стал полностью мри, и внешне, и 
внутренне. Научный департамент согласился с этим мнением. Ты давно 
знаком с ним, не правда ли? Почему ты вызвался высадить его на 
планету? Хотел поговорить с ним? Что-то узнать? Что именно?
	-  Я работал с ним однажды. А кроме того, я руководил посадкой 
"Флауэра", так что условия на планете мне известны.
	-  И другим тоже?
	-  Да, сэр.
	-  Ты работал с ним на Кесрите?
	-  Да, сэр. По одному заданию.
	-  Хорошо его знаешь?
	-  Нет, сэр. Никто его не знает близко. Он офицер Сюр-Так.
	Оперативники Сюр-Так всегда были в отдалении от остальных 
военных. Специфическая подготовка, специфические обязанности, 
специфическая работа, абсолютная независимость делали невозможным 
простое общение с ними. Кох покачал головой, нахмурился. Он подумал, 
достаточное ли это объяснение для Стэна Дункана. Губер Ставрос на 
Кесрите очень доверял Дункану. Настолько доверял, что даже поручил 
ему двух пленных мри и их навигационные карты. И вот теперь эти мри 
здесь, в своем родном мире. А Дункан, установивший контакт с мри -  
первый из людей сумевший это сделать -  был отправлен с предложением 
мираЄ
	Но при этом он застрелил бая Чарна, командора "Шируга", 
занимавшего самый высокий пост среди военных регульцев. Поэтому все 
планы рухнулиЄ
	-  Я выполнил приговор,-  сказал Дункан.-  Регульцы знают, кто я. 
Они не будут удивлены. Я знаю. Теперь я могу дать вам мир с Кутата.
	Самоуверенность мри. Дункан отказался даже на некоторое время 
снять вуаль, закрывающую его лицо.
	-  Ты работал с ним,-  повторил Кох, пристально глядя на Галея.-  
Ты имел возможность перекинулся с ним парой слов на пути на Кутат. 
Каковы твои впечатления? Ты понял его, разобрался в нем?
	-  Да,-  ответил Галей.-  Он был таким же, как и на Кесрите. 
Впрочем, нет, что-то в нем было такоеЄ
	-  Но ты думал, что знаешь его. Ты был с ним на Кесрите, добывал 
навигационные карты мри из их святилищаЄ У вас были неприятности с 
регульцами на обратном пути. Так?
	-  Да, сэр.
	-  Ты ненавидишь регульцев?
	-  Не испытываю любви к ним, сэр.
	-  Ненавидишь мри?
	-  Тоже не испытываю любви.
	-  А что насчет Дункана?
	-  Он мой друг, сэр.
	Кох медленно кивнул:
	-  Ты знаешь, что мы подсунули ему трассер?
	-  Я не думаю, что он долго будет работать.
	-  Ты предупредил его?
	-  Нет, сэр. Но он не хочет, чтобы люди нашли мри по его следам. 
Я не думаю, что он позволит, чтобы это случилось.
	-  Может быть. Но, может быть, мри не хотят, чтобы он говорил от 
их имени. Может быть, он сказал мне правду, а может и нет. Возможно, у 
мри есть на этой планете оружие, которое опасно для нас.
	-  Не знаю, сэр.
	-  Ты был на планете. Как там сейчас?
	-  Там нет полей, нет жизни, нет кораблей, нет даже времени. 
Только руины. Умирающий мир, опустошенные города, машины, все 
еще с механической бесстрастностью преобразующие энергию солнца 
для жизниЄ и сами мриЄ
	-  Камни и песок,-  как сказал тогда Дункан,-  дюны и равнины. 
Мри там будет нелегко отыскать.
	"Если это правда,-  подумал Кох,-  еслиЄ у них нет кораблей, в их 
городах только машинная жизньЄ"
	-  Ты думаешь, что для нас они не представляют опасности?
	-  Не знаю, сэр.
	В груди Коха появился холодок. Он всегда был с ним. Он рос, по 
мере того, как Кох со своей флотилией двигался по следу мри, оставляя 
за собой уничтоженные, мертвые миры.
	Мри были наемниками регульцев, пока регульцы не предали их и 
не обратили свое оружие против них же.
	-  Я выполнил приговор,-  оказал тогда Дункан, одетый в одежду 
мри, с сердцем мри,-  регульцы знают, кто я.
	-  Бая Чарна,-  сказал Кох,-  отправили на его корабль. Теперь 
здесь нет высокопоставленного регульца. Остались только молодые. 
Они, конечно, могут управлять кораблем, но никто из них не сможет 
принять решение. Так что теперь все перешло в наши руки. Мы будем 
иметь дело с мри, если Дункан сможет уговорить госпожу вести с нами 
переговоры. Но если мы неправильно поймем их, ошибемся, то второй 
такой возможности не будет. Если мы попадем здесь в западню, если мы 
здесь погибнемЄ то весь человеческий мир узнает нашествие мри снова. 
Команда понимает это?
	-  Да, сэр,-  хрипло сказал Галей.-  Конечно, мы не знаем о 
регульцах, но остальное всем ясно.
	-  Ты понимаешь, что мы не можем сделать ошибки в оценке 
событий? Ты понимаешь, что мы не можем ошибиться в этой ситуации? 
Ты не должен скрывать то, что узнал от Дункана. Ты же понимаешь, 
насколько высоки ставки и какая ужасная ошибка может быть 
совершена?
	-  Да, сэр.
	-  Я посылаю "Флауэр" и научный персонал на планету. Доктор 
Луиз и Боаз -  его друзья. Он будет говорить с ними, доверять им, 
конечно, насколько он теперь доверяет людям. Но мне может 
понадобиться еще кто-то. Я хочу иметь замену офицеру Сюр-Так для 
работы на планете,-  он смотрел прямо в лицо Галея и ждал и видел, что 
тот начинает понимать.-  Наши возможности ограничены. Я знаю, что 
ты -  хороший специалист в своем деле. Но здесь нужно другое искусство. 
Это планета, там необходимо ощущение сущности событий. Ты 
понимаешь, о чем я говорю?
	-  СэрЄ
	-  Ты пока будешь в резерве, готовиться. Мы сохраним наши 
возможности открытыми. Может все прояснится после контакта с мри. 
Если же нетЄ Я хочу, чтобы ты был готов и все время под рукой, когда 
Дункан войдет с нами в контакт. Ясно?
	-  Да, сэр.
	-  Пока ты получишь доступ ко всем материалам, какие сочтешь 
нужными.-  Кох подумал немного, поджав губы.-  Дункану понадобится 
несколько дней для того, чтобы отыскать мри. Скажем, дней десять -  
одиннадцать. Это предел. Ясно?
	Мозг Коха работал безостановочно. Он должен был 
предусмотреть все возможности.


	Отдельный кабинет. Это уже положение. На двери карточка: 
"Лейтенант-командор Джеймс Р. Галей". Ключ щелкнул в замке. Галей 
вошел, включил свет. Стул, стены, стол, компьютерная приставка, 
терминал. Он сел за стол, поерзал на незнакомом стуле, включил 
обращение к библиотеке.
	-  Подобрать отряд из трех человек для работы на планете. 
Подобрать также резервную тройку.
	Он откинулся на спинку стула. Затем взял себя в руки, стал 
просматривать список личного состава. Перспектива выбрать людей для 
выполнения опасного задания не радовала его. Чем дольше он смотрел 
на список, тем больше понимал, какая сложная задача встала перед ним. 
Теперь он отлично понимал Коха. "Сабер" не был предназначен для 
такого дела. Никто из людей не имел контакта с мри.
	До сих пор "Сабер" и команда занимались только нападением с 
орбиты. Галею не очень нравилось новое задание, но его привлекало то, 
что он может предотвратить массовое убийство разумных существ.
	"Флауэр" опустился на планету. Дни шли за днями, но от Дункана 
не поступало никаких сообщений. Мри тоже не было.
	Вскоре пришел ответ с "Сабера":
	Первая тройка: Кэдарин, Шибо, Лейн.
	Резервная тройка: Гаррис, Порт, Брайт.
	Снова потянулись дни, заполненные изучением документов, 
шелестом карт, исследованием условий существования на планете. 
Основной особенностью климатических условий были страшные бури, 
иссушающие как чума, больную землю.
	Галей поговорил с командой, предупредил их о возможных 
событиях. Существовала некоторая возможность, что "Флауэр" войдет в 
контакт с мри, которые предложат мир и тогда все разрешится самым 
лучшим образом.
	Но эта надежда таяла с каждым прошедшим часом.


Глава 2

	Поднялся сильный ветер, который каждый вечер охлаждал страну, 
и Нлил поплотнее завернулся в черную мантию. Он стоял и 
всматривался в дюны, тяжело дыша после долгой ходьбы.
	Селение было уже недалеко, достаточно перевалить за тот хребет и 
спуститься вниз. Местность там представляла собой каменистые 
террасы, уступами спускающиеся вниз, в пустые морские впадины. 
Члены касты сен утверждали, что со временем и эти впадины будут 
заполнены песками, гонимыми сильными ветрами. На планете уже 
совсем не осталось морей, и горы почти исчезли, превращенные в песок. 
Здесь, возле этой изъеденной временем и песками гряды утесов, можно 
было остановиться, взглянуть в само время, в бесконечность, успокоить 
душу. Но сейчас никто не мог взглянуть в небо, чтобы не уловить 
зловещее движение, ощутить чужое враждебное присутствие.
	Руины Ан-Эхона находились к северу отсюда, они напоминали о 
той силе, которая сделала их беглецами в своем доме, ограбила их 
шатры, оставив только то, что они успели захватить в то страшное утро.
	Он был кел, член касты воинов, и смерть была его ремеслом. Он 
имел право на горе, но не испытывал горя. В той части его души, которая 
могла горевать, было какое-то тупое безразличие. За последнее время он 
видел огромное количество убитых, мертвых, наверное столько же, 
сколько мри ушло во Мрак за те бесчисленные годы, когда умирали 
моря, рассыпались горы. Будучи кел, он не вполне понимал течение 
событий. Будучи кел, он не умел ни читать, ни писать, он не знал 
мудрости сен, сидящих у ног госпожи. Он знал только, как пользоваться 
оружием и знал Закон кел. Это было все, что нужно для кел.
	Он, конечно, пытался постигнуть происходящее. Ведь кел были 
кастой завуалированной, кастой, смотрящей во внешний мир. Внешний 
мир -  это не просто соседняя местность или даже другая планета. 
Внешний мир -  это враги, корабли, жестокая война.
	Они кел, храни их боги, они кел, те, что пришли из Мрака. С ними 
была госпожа, ставшая матерью племени, молодая и со шрамом на лице, 
как у кел. Это хорошо, подумал Нлил, что у госпожи шрам. Это 
доказывает, что прежде чем стать госпожой, она была кел, она владела 
оружием. Госпожой самого свирепого племени была Мелеин Интель. 
Она была не такой, как Сошиль, их старая госпожа, которая только 
играла с детьми и проводила больше времени с кастой кат, чем с кастой 
сен, у которой было больше любви, чем мудрости. Мелеин была 
пронзительным ветром, дыханием Мрака, а что касается ее хранителя-
кел, ее воина-предводителяЄ
	Его Нлил почти ненавидел, не за гибель Ан-Эхона, которая была 
неизбежной, но за кел, которого он убил, чтобы занять главенствующее 
положение в племени. Это была эгоистическая ненависть и Нлил 
сопротивлялся ей. Мераи сам вызвал Ньюна Интеля на дуэль и 
проиграл. Проиграл потому, что Сошиль проповедовала любовь, а не 
ненависть, дружелюбие, а не гнев.
	И вот Мераи мертв. И Сошиль мертва. Из родственников Мераи 
осталась только сестра, а то уважение, которое Мераи завоевал в 
племени, теперь унаследовал чужак Ньюн.
	Закон кел ставил победителя на место побежденного и Нлил стал 
вторым после Ньюна Интеля, как был вторым после Мераи. Он сидел 
возле Ньюна на совете, едва вынося близость странного существа, 
которое было тенью Ньюна.
	Нлил поднял несколько камешков и бросил их на песчаный склон 
дюны. Он не ошибся, так как из песка немедленно показалось щупальце, 
старающееся схватить предполагаемую добычу. Песчаная звезда. Он так 
и думал. Значит, он мог кое-что принести с охоты женщинам и детям 
касты кат. Звезда извивалась в песке, разбрасывая щупальца. У него не 
было оснований стыдиться перед племенем: пара змей, жирный дартер, 
звезда, таков был итог его дневных усилий. Вблизи их поселения росло 
трубчатое растение, так что у них не было острого недостатка воды. 
Звезда забилась между камней, выставив щупальца. Нлил не стал больше 
ее мучить. Она ушла с дороги и не представляла угрозы. Закон кел 
запрещал излишества.
	К тому времени, как спустилось солнце, Нлил был уже у селения, и 
теперь стоял часовым на тропинке, ведущей в дом. Возвращались кел. 
Они проходили мимо, приветствуя его взмахом руки. Нлил знал их 
имена и отмечал каждого узлом на веревке, обмотанной вокруг пояса. 
Он знал каждого, несмотря на закрытые вуалями лица. Он знал их с 
детства -  по походке, манере поведения, по ростуЄ Но среди них пока не 
было никого, высшего по рангу, кто мог бы сменить его с этого поста. 
Поэтому он оставался здесь пока остальные проходили в лагерь.
	Кел приходили группами, появлялись, как миражи в песчаной 
пустыне. Закутанные в черные мантии, они двигались как тени, в косых 
лучах заходящего солнца, окрашивающего в янтарный цвет камни и 
песок.
	Узлы заполнили одну веревку, затем другую и вот пришли все, 
кроме двоих.
	Нлил посмотрел на восток. Оттуда должна была вернуться Рас. 
Для беспокойства нет причин, сказал он себе. Она никогда не была 
беспечной.
	Рас Сошиль Кон-Нелан. Сестра Мераи.
	И в этом Ньюн ограбил его. Когда-то они были всегда втроем -  
Нлил, Мераи и Рас. Это были счастливые времена. Тогда Нлил мечтал о 
своей карьере. Он стал искусным воином и занял достойное место среди 
кел, он был другом Мераи и поэтому он приблизился к Рас. Он обучал 
ее, охотился с нею и с Мераи, вся жизнь его проходила перед его 
глазамиЄ он видел как ожесточилась она после смерти Мераи. Мать ее, 
Нелаи, была одной из тех, кто погиб в Ан-Эхоне, и Рас ничего не 
говорила об этом. Рас смеялась, ходила, принимала пищу вместе с кел, 
но она стала не такой, какой Нлил знал ее всегда. Она ходила за Нлилом 
раньше, когда была ребенком, а сейчас она стала тенью Ньюна Интеля. 
Это был какой-то вид сумасшествия, игра, лишенная смысла и юмора. 
Но все они стали немного сумасшедшими, те, кто выжил после гибели 
Ан-Эхона и стал служить госпоже Мелеин.
	Наконец вернулась Рас, в нерешительности постояла наверху, 
затем медленно, с трудом, поднялась на камни. Она опустилась на 
плоский камень возле него, руки беспомощно свисали между колен, она 
тяжело дышала.
	-  Хорошо поохотилась? -  спросил он, хотя знал, какой охотой она 
занималась.
	-  Два дартера,-  для нее было совсем неудачно. К тому же она 
проделала довольно длинный путь, что было заметно по ее тяжелому 
дыханию.
	Нлил посмотрел вдаль, на темнеющий восток, где виднелись две 
темные точки. Кел и сопровождающий его зверь.
	-  Восток,-  сказала Рас, с трудом переводя дыхание.-  Всегда 
восток, всегда один и тот же путь. Он совсем не охотился, но зверь 
добывал для него трофеи. Он только собирал добычу. Он ходит очень 
быстро, как предводитель кел.
	-  Рас,-  предупредительно сказал он.
	-  Он знает, что я здесь.
	Нлил взял в руки камень, стал задумчиво рассматривать его. Рас 
отдыхала, стараясь привести в порядок дыхание.
	-  Рас,-  сказал он наконец.-  Пусть он будет. Гнев плохой союзник. 
Он умрет, если ты перестанешь лелеять его.
	-  Ты уже перестал.
	-  Я второй кел
	-  Ты и был им,-  сказала она и посмотрела на него почти с той, 
старой любовью.-  Ты можешь занять высокое положение. Я завидую 
тебе.
	-  Я не люблю его.
	Она приняла это признание молча. Пальцы ее задумчиво играли 
знаками Чести, свисающими с ее пояса. Это она приняла из рук Ньюна 
после смерти Мераи.
	-  Мы не можем вызвать его на дуэль,-  сказала она.-  Закон 
запрещает, если это месть за Мераи. Но есть другие поводы. Только 
поводы.
	-  Перестань думать об этом.
	-  Он искусный воин. Если я вызову его, я умру.
	-  Перестань,-  повторил он и сердце его сжалось.
	-  Ты хочешь жить,-  обвинила она его и когда он стал отрицать, то 
спросила: -  Ты знаешь, сколько поколений кел в моем роду?
	-  Больше, чем в моем,-  горько сказал он и кровь ударила ему в 
лицо. Он тяжело переживал, что его род -  не чистый род кел.
	-  Восемнадцать,-  сказала она.-  Восемнадцать поколений. Я -  
последняя в роду, который производил кел и господ. Все они уже мертвы 
и никогда не будут знать таких времен, как нынешние. Может, я не 
должна жить тоже, может мне уйти из этого времени? Я думаю о своем 
брате Мераи. Он тоже видел это, понимал это, знал, что всех нас ждет 
край горизонта. И я думаюЄ он умер, Нлил, он не стал драться с этим 
пришельцем. Он не стал отражать удар, который мог сразить его, и 
который мог легко отразить. Почему? Из страха? Это был не Мераи. И 
что я думаю? Я думаю, что он сам отошел в сторону, что он сам 
позволил убить себя. Почему? Потому что эти пришельцы сказали, что 
они Обещанные. Мог ли он встать у них на пути?
	Нлил откашлялся:
	-  Не спрашивай меня, о чем он думал.
	-  Я спрашиваю себя. Он не мог смотреть вперед. Но я вижу. Я 
здесь. Я его глаза. Боги, боги, он умер, зная, что впереди ждет то, чего он 
никогда не увидит и не поймет. Он уступил место тому, кто способен 
понять. И теперь этот кел будет жить передо мноюЄ
	-  ~РасЄ~
	Они сидели, молча глядя на темнеющие дюны.
	Появился зверь, огромное теплокровное животное, покрытое 
мехом. Он шел, переваливаясь с ноги на ногу и низко опустив голову. Он 
как будто искал на земле что-то, но забыл, что именно. Рас с 
отвращением смотрела на него, когда он подошел ближе. У Нлила 
возникло неприятное ощущение в животе, когда он увидел могучие 
мышцы и острые клыки -  ядовитые, как предупреждал их Ньюн. Рас 
выругалась, оттолкнув зверя, когда тот подошел слишком близко к ней. 
Зверь внушал страх Нлилу. Кутат не рождал такого зверя, этого 
кошмарного чудовища, полного жира и жидкости. В голодные дни Нлил 
даже подумывал о том, чтобы убить его, но мысль о возможности съесть 
теплокровное животное приводила его в ужас, вызывала тошноту. Оно 
напоминало ему о каннибализме.
	Еще один удар нового кел.
	-  Уходи,-  сказал он Рас, и когда она замешкалась, добавил: -  
Уходи быстрее.
	Она кивнула, поднялась с камня и быстро растворилась в темноте.
	Зверь пошел было за ней, но потом фыркнул и вернулся. Затем он 
безошибочно отыскал в песке песчаную звезду и с громким хрустом съел 
ее. Присутствие дуса как-то гипнотизировало Нлила, притупляло все его 
чувства, обволакивало голову туманом.
	-  Нет! -  громко сказал Нлил и действие гипноза кончилось. 
Тишина, как внезапная обнаженность, окружила его. Маленькие 
блестящие глаза смотрели на Нлила.
	-  Иди прочь,-  сказал Нлил, но зверь -  дус -  не двинулся с места. 
Нлил смотрел на приближающегося Ньюна, который выглядел очень 
уставшим, более уставшим, чем обычно после охоты. Нлил должен 
подать сигнал этому кел, чтобы тот просто шел в лагерь, что он 
последний.
	Но он не сделал этого. Он остался сидеть.
	-  Кто-нибудь не вернулся? -  спросил Ньюн, тяжело дыша. Он 
говорил с сильным акцентом, так как совсем недавно выучил язык 
племени. До этого он говорил на халари.
	-  Нет,-  ответил Нлил, поднимаясь.-  Ты -  последний. Я пойду с 
тобой.
	Дус поднялся и потерся о ноги Ньюна. Нлил предусмотрительно 
перешел на другую сторону.
	-  Ты далеко ходил,-  оказал Нлил.
	-  Да,-  ответил Ньюн, не оборачиваясь.
	-  И Рас тоже.
	Это остановило его. Ньюн повернул лицо, закрытое вуалью к 
Нлилу.
	-  Ты посылал ее?
	-  Нет.
	-  Она хочет ссоры. Это так, кел Нлил?
	-  Возможно. Она может просто хочет узнать, куда ты ходишь.
	-  И это возможно. Прошу тебя -  вмешайся.
	Это был не тот ответ, который Нлил хотел услышать. Он положил 
руки на пояс так, чтобы было видно, что они далеко от оружия, что он не 
ищет ссоры.
	-  А я прошу тебя, кел, будь к ней терпим.
	-  Я делаю, что могу.
	Нлил посмотрел на него, на знакомые знаки Чести, которыми 
была украшена его мантия. Нлил ненавидел его. Дус прижал уши и издал 
зловещее рычание. Но он сразу же успокоился, когда Ньюн погладил его.
	-  Я мало что могу сказать Рас,-  наконец проговорил Нлил.-  
Лучше ты поговори с ней, если хочешь. Я не могу.
	Кел ничего не ответил. Только повернулся и пошел вниз по 
песчаной тропе к лагерю. Дус трусил за ним.
	-  Яй! -  рявкнул Ньюн и дус сразу сошел с тропы и побрел в 
сторону. Он никогда не заходил в лагерь.
	Нлил остался сзади, чувствуя себя таким же покинутым, как и дус. 
Он побрел за прямой фигурой Ньюна.
	-  Скажи часовому, что мы пришли,-  повернулся к нему Ньюн.-  
Давай твою сумку. Я отнесу.
	Нлил молча снял свою сумку с плеча и передал ее Ньюну. Сам он 
сошел с тропы и стал подниматься к камням.
	Это был разумный приказ. Если бы приказал Мераи, то Нлил 
воспринял бы его как должное, а сейчас он старался погасить в себе 
возрастающий гнев. Может, он хочет объявить мою добычу своей? И все 
же он оказал ему услугу, предложив отнести тяжелую сумку. Так было 
всегда между ними -  самые простые слова, обычные отношения между 
ними содержали в себе что-то скрытое. Но ни тот, ни другой не хотели 
вытаскивать это скрытое наружу ради спокойствия племени.
	Но РасЄ Рас совершала медленное самоубийство. Ее глаза 
постоянно смотрели на Нлила -  глаза Мераи.
	А ведь он всего лишь Нлил Сошиль, рожденный в касте кат -  
конечно, это не постыдно, но и чести большой в этом нет. В нем не было 
ничего особенного. У него было только искусство владения оружием и 
тупое подчинение Закону кел -  все, что удовлетворяло Закон, было 
правильно.
	И еще никогда у него не возникало сомнений по этому поводу. 
Никогда, до этого времени.


	Ньюн замедлил шаг, приближаясь к лагерю. Он смотрел на мри. 
Рас не ждала его. Интересно, где она. Хотя она и сумасшедшая, но не 
настолько, чтобы сидеть в темноте. Он снял обе сумки с плеча и 
направился в тень скалы.
	Это было место, которое могло предоставить ему укрытие и не 
только ему, но и всем мри от людей. Река, которая раньше протекала 
здесь, вымыла в скалах целый лабиринт пещер и переходов. Конечно, во 
время песчаных бурь здесь было очень плохо -  весь лабиринт продувался 
насквозь. А поэтому старики возражали против того, чтобы 
обосновываться здесь. Но он настоял на своем. Мри Кесрита знали, что 
такое бомбежка с орбиты, но они знали и то, что враг имеет средства 
обнаружить их с воздуха. Поэтому только пещеры могли укрыть их от 
всевидящих приборов. Внутри горы находились раздельные помещения 
для всех каст -  сен с госпожой на севере, кел -  на юге, поближе ко входу, 
чтобы вовремя встретить врага. И в самой дальней пещере дети и их 
воспитатели. Это было самое укрепленное место, потому что 
большинство детей они потеряли в Ан-Эхоне и его руинах.
	Один удар сверху, только один удар и они все погибли. Ньюн 
очень боялся этого.
	Ньюн пришел в пещеру, которая служила холлом для кел. Во 
мраке поблескивало оружие и знаки Чести. Темные лица еле виднелись в 
свете костра. Один из кел, который еще не имел боевых шрамов и чьей 
обязанностью было принимать трофеи от остальных кел, подошел к 
нему. Его звали Таз и Ньюн сбросил обе сумки в его руки.
	-  Моя и Нлила. Отнеси это кат.
	Глаза его отыскали Рас, стоявшую там среди кел, 
приветствовавших его. Он обвел взглядом ее, остальных и, сняв вуаль, 
повернулся к трем камням, символизирующим святыню. В холле пахло 
смолистым дымом, который заменял им благовония. Постояв немного, 
он прошел к костру и опустился около него. На кожаном покрывале 
стояла его доля еды: смесь мякоти трубчатого дерева и мяса, причем, 
мяса было совсем немного. Бывали дни, когда охота была неудачной и 
им приходилось голодать. Он ел при полном молчании остальных кел.
	Появился Нлил, сел рядом, взял свою долю.
	Вскоре начался разговор, обсуждение мелких вопросов -  обычный 
разговор людей, которые постоянно живут вместе. Ньюн сидел молча, 
глядя в огонь. Болтовня текла мимо него, не задевая его. Он не принимал 
участия в разговоре. Он едва знал их имена; их старые шутки, 
основанные на неизвестных ему событиях, не смешили его. Он был 
далеко отсюда, и кел знали это.
	Он вспоминал, когда позволял себе это. Память возвращала его в 
Дом, где жили кел, его друзья. Он вспоминал корабль. Воспоминания 
причиняли ему боль, и он не часто позволял себе это. Это очень мудро, 
подумал он, что Закон запрещает вспоминать, приказывает забывать 
каждое путешествие между мирамиЄ даже приказывает забывать старый 
язык и старые мысли. Он ушел во Мрак и вернулся в мир, где говорят на 
халари, где нет прошлого.
	Забывать должны все, кроме сен. В этом была мудрость народа. 
Помнили только члены касты сен. Все остальные забывали. Им не 
оставалось ничего, кроме легенд.
	Звуки их голосов давили на Ньюна, как тишина. Он поднял глаза, 
посмотрел на них, на Нлила, на нескольких выживших высокого ранга -  
мужей госпожи.
	-  Мы,-  начал он и тут же воцарилась тишина.-  Мы должны 
обсудить один вопрос. Наши припасы остались в Ан-Эхоне. И что мы 
должны сделать?
	-  Пошли нас,-  воскликнул один из кел, и голоса поддержали его.-  
Да. День за днем мы перенесем их сюда.
	-  Нет,-  коротко сказал он.-  Это не так просто. Слушайте меня. 
Когда нога ступит на развалины Ан-Эхона, бог знает, что ждет там кел. 
Может быть, там корабли. Может, весь город просматривается. И не 
только глазами. Может, все завалено обломками и нас могут заметить. 
Когда мы выйдем из укрытия. Тогда то, что обрушилось на Ан-Эхон, 
обрушится на нас. Нам нужны припасы. Мне больно смотреть на 
страдающих детей. Я согласен с вами: оставаясь здесь мы не дождемся 
ничего хорошего. Однако я предпочитаю, чтобы между нами и врагами 
оставался камень. Я думаю над тем, что надо было бы двинуться дальше.
	-  Не наша территория,-  возразил Серас, старейший из мужей.
	-  Тогда мы захватим ее,-  резко ответил Ньюн.
	Смешение племен, смешение святыньЄ вода и масло. В этом не 
было ничего хорошего. Он смотрел на их лица и читал неодобрение, 
которого и ожидал.
	"Ты не можешь хорошо управлять одним племенем,-  думали они.-  
Почему ты решил, что справишься с двумя?"
	-  Слово госпожи? -  спросил Серас.
	Это тоже был вызов.
	-  Я еще не говорил с ней. Только собираюсь.
	-  Поговори,-  сказал Серас.
	Наступила тишина. Ни предложение, ни высказанное мнение. 
Лица, украшенные шрамами, смотрели на него, чего-то ждали. Он 
подумал, не вызвать ли их на дискуссию, но понял, что ответом будет 
только молчание. Он поднялся, поправил мантию и пошел между ними. 
Все поднялись, демонстрируя свое уважение, которое должны были 
испытывать, но никогда не испытывали. Ньюн понимал это, как 
насмешку над собой.
	Сейчас, когда он уйдет, они будут говорить. Руководили ими Нлил 
и Серас. Ему они только подчиняются. Он накинул вуаль, пошел в 
темноте по узкой тропе, огибающей утесы. Сюда даже не проникал свет 
звезд. Мри воздвигли здесь горы песка, который постепенно 
перемещался под ветром с шипящим шепотом. Он прошел между 
песчаной горой и утесом, защищая лицо от сильного ветра, смешанного 
с песком. Хорошо, что он не привел его сегодня в холл. Неприязнь к нему 
кел и так слишком велика.
	Он обернулся назад, наполовину ожидая увидеть Рас. Ее не было.
	Обогнув утес, он прошел по открытому месту, где росли трубчатые 
деревья. Отдельные сегменты дерева были толщиной с туловище 
человека. Благодарение богу, что они росли здесь. По крайней мере, они 
не испытывают нужды в воде. Хоть в этом им повезло.


	Слабый свет показался у входа в пещеру сен. Сен в золотых 
мантиях, сидящие у входа, подняли головы и торопливо поднялись, 
приветствуя первого из кел. Он прошел дальше, в освещенную лампой 
пещеру, где сидели старейшие, погруженные в вечернюю молитву. Ньюн 
снял вуаль, чтобы не оскорблять старейших и остановился. Один из сен 
поднялся и прошел в глубь пещеры. Вскоре он вернулся, показав жестом, 
что Ньюн может войти.
	Он прошел по темному коридору и вошел в круглую пещеру, где 
вокруг сложенных камней сидело несколько сен. На камнях в белой 
мантии сидела Мелеин. Она никогда не носила вуали. Мать племени, 
госпожа, хранительница тайн, святыни.
	"Сестра",-  подумал Ньюн. Всегда, видя ее в белой мантии, 
окруженную сен в золотых мантиях, он вспоминал о своем родстве с ней.
	Она попросила остальных удалиться, подозвала его. Ньюн 
склонил голову, когда сен проходили мимо, а затем сел возле ее ног.
	-  Ты выглядишь усталым,-  сказала Мелеин.
	Он пожал плечами.
	-  Тебя что-то тревожит?
	-  Госпожа, твой кел не считает это место безопасным.
	-  Есть другое место?
	-  Другое место нужно захватить. Это мы и собираемся сделать.
	-  Кел согласны?
	-  ИЄ святыниЄ Те, что мы оставили в городе. Я думаю, что если 
бы там уже были корабли, мы бы видели их. Дай мне разрешение войти в 
город. Мне кажется, что я мог бы вынести святыни. А что касается 
остальногоЄ Остальное можешь решить только ты.
	-  Ты стал нетерпелив. Ты не хочешь ждать.
	Он посмотрел на нее.
	-  Старый кел сказал, что когда начнутся ветры, это убежище 
засыплет песком. Я верю этому. Нам нужно что-то делать. Чем больше 
времени проходит, тем сложнее становится ситуация.
	-  Ты говорил с кел?
	Он пожал плечами.
	-  Говорил.
	-  И у них нет мнения на этот счет?
	-  Они его не высказали.
	-  Ясно,-  она смотрела прямо перед собой, на что-то, невидимое 
ему. Лицо ее было наполовину в тени, наполовину освещено золотистым 
пламенем. Наконец глаза ее сверкнули, как бы выдавая какие-то 
внутренние эмоции.
	-  Куда ты собираешься идти? -  спросила она.-  Вниз? Говорят, там 
климат мягче и больше воды. Но там живут другие племена. Ты 
выиграешь дуэль, в этом я не сомневаюсь. Твое искусство намного выше, 
чем их. Все-таки девять лет с лучшими мастерами. Да, ты выиграешь, 
даже захватишь их припасы. А что дальше?
	-  Я -  кел. Откуда мне знать?
	-  У тебя всегда было свое мнение.
	-  Но я никогда не рассчитывал на него.
	-  Ты потерял один из знаков Чести.
	Еще до того, как он понял смысл ее слов, рука его потянулась к 
груди и нащупала пустое место.
	-  Это был золотой лист,-  сказала она.-  Золотой лист -  здесь, на 
Кутате. Ты не должен был терять его.
	-  Он у Дункана.-  Это было не признание, так как она и так знала.
	-  Не будем говорить о том кел, который ушел без моего 
благословения.
	-  Я отпустил его.
	-  Да? Даже кел этого племени советуются со мной. Я ждала, что 
ты придешь поговорить о кел. Но ты не пришел. Почему?
	Он встретился с ней взглядом. Нелегко.
	-  Ньюн,-  сказала она.-  Ты научил его быть мри и тем не менее он 
ослушался моего приказа. А теперь ты, ты хочешь последовать за ним. 
Почему я слышу от кел жалобы на тебя?
	-  Потому что их сердца с Мераи.
	-  Потому что ты постоянно отталкиваешь их.
	Наступила долгая пауза.
	-  Я так не думаю.
	-  Но это так.
	-  Возможно.
	-  Дункан вернулся к людям,-  сказала она.-  Так это или нет?
	-  Дункан ушел к людям, да. Но он не вернулся к ним. Он служит 
Народу.
	-  Значит ты уверенЄ и ты говорил об этом с кел?
	-  Нет.
	-  Люди не отпустят его обратно, если он сумел добраться до них.
	-  Он сумел,-  Ньюн сделал взмах рукой, указывая на север, на Ан-
Эхон.-  Больше нет кораблей, нет нападений. Госпожа, я уверен, что он 
добрался до них и что они выслушали его.
	-  Что он сказал им?
	Ньюн молчал. Что он мог сказать? Дункан не мог потребовать, 
чтобы люди убрались отсюда.
	-  Ты говоришь об необходимости уйти отсюда,-  сказала она.-  Я 
тоже думаю об этом, но по другому поводу. Я слышала, что ты всегда 
ходишь на восток.
	Он кивнул, не глядя на нее.
	-  Ты хочешь быть поблизости,-  сказала она.-  Или идти на восток. 
Неужели ты думаешь, что он найдет нас.
	-  Думаю.
	-  Я пошлю Нлила в Ан-Эхон,-  сказала Мелеин.-  Он добудет там 
все, в чем нуждаются кел и сен.
	-  Без меня?
	-  У тебя будет другое дело. Найти Дункана.
	Сердце его подпрыгнуло в груди.
	-  И ты останешься без охраны?
	-  Я буду ждать,-  продолжала Мелеин, как бы не слыша его.-  
Первое, ты должен узнать, сколько времени продлится тишина на небе. 
Пока Нлил ходит в город и возвращается с тем, что сможет унести, ты 
успеешь обыскать местность, так как пойдешь один и без груза.
	-  ВозможноЄ ноЄ
	-  Я все обдумала. Сомневаюсь, что ты добьешься успеха. Дункан 
ушел со своим дусом и если он все еще с ним, Дункан нашел бы насЄ если 
он хотел вернуться к нам. Но я люблю нашего Дункана. Найди его, если 
сможешь, или узнай, что мы его потеряли. А затем подумай, что ты 
будешь делать с этим племенем. Нужно ли оно тебе? Не теряй времени,-  
она взяла его лицо и поцеловала в лоб, пристально взглянув ему в глаза.-  
Может быть, ты не застанешь нас тут. Тогда решай сам. Есть другие 
города, другие возможности.
	-  Єкоторые защищены не больше, чем Ан-Эхон. Ты знаешь что 
могут сделать люди.
	-  Иди.
	Он поднялся, наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку на 
прощание.
	-  Благословляю тебя,-  прошептала она. Он прошел мимо 
удивленных глаз сен, отвернувшись от них. Уже подходя к пещере кел, он 
надел вуаль.
	И вдруг в завывании ветра и в песчаных вихрях перед ним 
возникла темная угрюмая фигура. Рас. Он уже натянул вуаль.
	-  Рас? -  дружелюбно спросил он.
	Но она не сказала ни слова. Как всегда она шла за ним.


	При его приходе в холле кел воцарилась тишина. Они ждали. 
Кольцо темных лиц. Он прошел между ними, сел, предложив взмахом 
руки сесть им всем. Затем снял вуаль и головную накидку. Как знак 
доверия.
	-  Кел,-  слова его повисли в тишине.-  Да. Я хочу поговорить с 
вами о том, чтобы вынести наши припасы из города.-  Он опустил руки 
на колени, обвел взглядом темные лица, ряд за рядом.-  Нлил будет 
руководить отрядом. Нлил, госпожа, конечно, даст тебе совет. Если нет, 
сам поговори с ней.
	-  Хорошо,-  откликнулся Нлил, с любопытством глядя на Ньюна.
	-  Я только хочу сказать: будьте осторожны. Впереди должен идти 
разведчик и высматривать следы приземления. Люди могли установить 
маленькие устройства, с помощью которых они узнают о вашем приходе. 
О, боги! Кел Нлил, будь внимателен! Если увидишь корабли, сразу же 
уводи отряд и подальше. Они пользуются не глазами, а приборами.
	-  Ты не хочешь вести нас?
	-  Меня посылают по другому делу. Кел Серас остается охранять 
лагерь. Нлил, я все сказал.
	Они ни о чем его не спрашивали. Он поднялся, взял пустую сумку, 
перекинул через плечо, накинул вуаль.
	Он повернулся, чтобы уйти и встретился с жестким взглядом Рас. 
Ее глаза горели на лице, не спрятанном под вуалью.
	-  Рас,-  сказал он тоном, не допускающим возражения.-  Рас, иди с 
Нлилом.
	-  Если Нлил захочет,-  сказала она спокойно. Этот ответ был более 
разумен, чем он ожидал от нее. Впрочем, он не знал, может ею 
руководили какие-то сложные расчеты.
	-  Благодарю,-  сказал он и направился к выходу из пещеры.
	-  Кел! -  послышался голос Нлила.-  Ты уходишь и ничего не 
берешь с собой?
	-  Кат и сен плохие охотники. Мы с дусом позаботимся о себе.-  Он 
знал, что эти слова вызовут неодобрение.-  Жизни и Чести!
	Из пещеры вышла только Рас. Он оглянулся: она смотрела ему 
вслед, но она не пошла за ним. Он еще раз оглянулся, чтобы убедиться в 
этом, оглянулся еще, а затем перестал думать о ней. Он пошел дальше.
	Проходя мимо часового, он свистнул, чтобы успокоить его. Кел 
мог встревожиться при виде его, уходящего из лагеря в такой час.
	-  Дус,-  позвал он, выйдя из ущелья на открытое пространство.
	Ньюн почувствовал дуса раньше, чем услышал его. Тяжелая тень, 
пробиравшаяся между камнями, и вот уже рядом с ним послышалось 
тяжелое дыхание. Он ощутил беспокойство в хриплом дыхании, такое же 
смутное, как и в его мозгу, и попытался успокоить себя. Нужно быть 
спокойным, если идешь с дусом.


	Он пошел тем же путем, каким ходил ежедневно и возвращался 
каждый вечер. Шел он осторожно, осматривая небеса, нет ли 
разведчиков, осматривая горизонт, далекие холмы. Ночная пустота 
давила его больше, чем днем. Только звезды на небе. И враги.
	Но вот в него влилось спокойное мужество. Это дус помог ему, 
вселил в него уверенность и спокойствие. Ньюн с благодарностью 
принял дар и направился на восток.
	Вот место, где приземлился их корабль и откуда ушел Дункан. 
Здесь в первую очередь люди должны были пытаться обнаружить его. Он 
шел уверенно, но не упуская из виду дуса, который носился вокруг. Дус 
должен был указать ему безопасный путь: открытые пески полны 
неприятных сюрпризов.
	Дусы, в основном, ведут ночной образ жизни. И вот сейчас его дус 
бежал чуть впереди, мотая тяжелой головой, нюхая ветер, выбирая 
дорогу.
	Дункан никогда не мог приспособиться к быстрому шагу Ньюна и 
Ньюну всегда приходилось останавливаться, поджидая его. Даже воздух 
Кутата был неприемлем для легких человека. Это безумие, что Дункан 
пустился в путешествие по этой жестокой планете.
	Единственное, что могло спасти Дункана, признал Ньюн, это то, 
что Дункан стал настоящим мри, и смог приспособиться к жизни здесь.
	Он нарисовал в уме изображение Дункана, изображение его дуса и 
передал его своему дусу.-  Найди их,-  мысленно приказал он.-  Ищи их.


	Дни шли за днями, не принося ничего нового. Они шли все время 
на восток, но нигде не было видно никаких следов.
	Он спал в расщелинах между камнями, независимо от того, был 
это день или ночь. Он ложился, когда не мог идти дальше. Он зарывался 
в теплую шерсть дуса и спал, пока не восстанавливались его силы. Затем 
он просыпался и шел дальше по бесконечной равнине. Питались они с 
дусом тем, что удавалось поймать. Ньюн с отвращением ел сырое мясо и 
снова шел.
	Над Кутатом висело безоблачное небо. Ни одной тучки, которая 
бы содержала влагу.
	Пыль пеленой закрывала солнце.
	Он смотрел на солнце, а дус рядом с ним тревожно смотрел по 
сторонам и изредка подвывал.


Глава 3

	Над Кутатом стояло вечно безоблачное небо, как гигантский 
ослепительный купол. Лишь на западе висела подозрительная темная 
пелена, обещавшая неприятности.
	И обратный следЄ Новый день не принес ничего. Впереди пусто. 
Никакого движения.
	Дункан шел вперед, изредка оглядываясь через плечо.
	Снова и снова он искал глазами своего дуса. Животное постоянно 
убегало куда-то, бегало вокруг, изредка забираясь далеко в сторону. 
Возможно, дус охотился, а может, он следил, нет ли преследователей. 
Когда дус исчезал надолго, Дункан очень беспокоился, ведь дус мог 
напасть на преследователей и те могли убить его.
	-  Сюда,-  приказал он дусу, но тот не появился и Дункан шел 
вперед. Жарко. Он достал из сумки кусок трубчатого дерева и сунул его в 
рот под вуаль. В горле у него пересохло, голову ломила страшная боль, 
глаза слезились. Но он внимательно следил за горизонтом и за песком 
под ногами. Он не хотел пропустить следы, если они попадутся, но хотел 
и избежать опасности, которая могла поджидать его тут. Одет он был 
как кел вооружен пистолетом и-ин-ен, древним оружием Чести.
	Ветер поднимал облака пыли, гнал песок волнами, которые 
захлестывали его ноги, как морские волны.
	Пыль ослепляла его и он плотнее надвинул вуаль.
	А когда он снова посмотрел вперед, на северо-западном горизонте 
он увидел черную фигуру -  совсем не так далеко и не в том направлении, 
в каком ожидал.
	Паника охватила его и заставила метнуться к югу. Но может быть 
именно это они и хотели заставить его сделать. Он посмотрел на юг и не 
увидел ничего, кроме голой равнины и яркого неба. Местность шла под 
уклон. Он уже начинал ориентироваться на этих бескрайних песчаных 
равнинах, которые казались похожими друг на друга. Западня, вероятно, 
ожидала его именно там.
	Он пошел на запад, изо всех сил стараясь подозвать к себе дуса. 
Теперь он удвоил внимание. Ведь здешние кел издали поймут, что он не 
принадлежит этому миру и, конечно, свяжут нападение кораблей, 
уничтожение городов с ним, чужим кел.
	Только дус мог догнать их, вселив в их души безотчетный страх.
	Но наступит момент, когда они нападут, ибо кел обучают 
осторожности, но не трусости. Они могут победить страх так же, как 
любого врага.
	Сердце отчаянно билось в груди, виски ломило, временами он 
терял зрение, ему не хватало воздуха. Он боялся, хотя ему страшно 
хотелось выбросить сумку. Они могут найти ее, увидеть в ней 
незнакомые чужие вещи, и они не захотят оставить тайну 
неразрешенной. Сильный ветер гнал песок, забивал его вуаль, больно 
бил по обнаженным рукам. Он все чаще спотыкался и уже не был уверен, 
что идет на запад.
	-  Дус! -  звал он животное, ругаясь про себя. Этот чертов зверь 
всегда находился не там, где нужно. Идти было все труднее и он уже стал 
думать, идти ему дальше, чтобы скрыться от преследователя, или же 
искать встречи.
	Внезапно он поскользнулся, камень выскочил у него из-под ног. 
Он оказался на мягком ползущем песке. Он на секунду приподнял вуаль 
и тут же опустил ее. Это было ошибкой. Песок моментально ослепил его. 
Панический страх охватил его, не страх, а ужас. Он продолжал идти 
навстречу ветру, который был единственным ориентиром, указывающим 
ему на запад.
	Страх рос. Он оглянулся, но увидел только багровый слепящий 
диск солнца. На всей планете не было ни верха, ни низа, ни горизонта, ни 
песка под ногами -  только солнце, лучи которого с трудом пробивались 
через песчаную бурю. Он снова шел вперед, с трудом дыша через вуаль. 
Если он сейчас упадет, подумал он, ему уже не встать. Он умрет тут.
	-  ДусЄ-  прохрипел он, стараясь подозвать его. Ветер заглушал все 
звуки. Колени дрожали, ноги разъезжались в сыпучем песке. Наконец он 
упал на колени и отвернулся от ветра, стараясь дрожащими руками 
достать остаток трубчатого дерева. Пальцы не слушались его. Он 
оторвал кусок зубами, вместо того, чтобы воспользоваться ножом. 
Последний кусок он сунул обратно. Во рту все пересохло, глаза 
слезились.
	-  Дус,-  снова отчаянно прошептал он.
	Он уже был в таком состоянии, что не ощущал боли. Ветер рвал 
его мантию. Во всей вселенной не было других звуков, кроме завывания 
ветра. У Дункана уже не было сил подняться. Песок уже почти совсем 
засыпал его, образовав на его спине холмик.
	А страх -  он все рос и рос. Пот разъедал его кожу, но тут же ветер 
сушил ее. Он зашевелился, с трудом поднялся и двинулся навстречу 
ветру. Страх гнал его вперед, страх настолько сильный, что он забыл 
усталость, забыл боль.
	Страх дуса -  это он почувствовал сразу внезапно. Не его дуса -  
чужого. Совсем рядом. Вот его изображение сформировалось в мозгу. 
Ха-дус, дикий дус, рожденный от той пары, что привезли сюда мриЄ и 
очень опасный, когда рядом нет своего, прирученного дуса.
	Дункан шевельнулся. Это было все, что он мог сделать.
	И вдруг рядом с ним мелькнула тень.
	Дункан потянулся за ножом и внезапно узнал его.
	Его дус. Он материализовался из мрака и встал между ним и 
ветром. Дункан обнял его за толстую пушистую шею и животное 
доверчиво прижалось к нему. Пятьсот килограммов мускулов, 
упрятанных в бархатную шерсть и защищенных ядовитыми клыками и 
гипнотическим излучением, пришли ему на помощь.
	Дикий дус обошел их так, чтобы тоже защитить Дункана от ветра. 
Вокруг этой троицы сразу стал образовываться песчаный вал. Дункан 
лежал, прижавшись к своему дусу и жадно хватая воздух измочаленными 
легкими. Но он все же нашел в себе силы достать сумку с сушеной пищей 
и вытащить пакет. Сначала он припал губами к фляге, почти пустой, и 
только потом приобрел силу жевать и глотать сушеное мясо.
	Его дус потянулся к нему, требуя свою долю. Дункан предложил 
ему кусок мяса. Массивная голова склонилась к его руке и взяла кусок 
так деликатно, что Дункан не почувствовал ничего, кроме жаркого 
дыхания. Другой дус тоже потянулся к нему и Дункан угостил и его, но 
уже держал пальцы так, чтобы ядовитые клыки не коснулись их. Мясо 
исчезло мгновенно. Дункан закутался в мантию, спрятал руки в рукава, 
закрыл глаза. Он вытер с лица то, что считал кровью из носа и 
постарался заснуть. Он был в безопасности, по крайней море, такой, 
какую ему могли предложить в дикой пустыне Кутата эти два зверя.


Глава 4

	Молодые регульцы толпились вокруг, переговариваясь шипящим 
шепотом. Изредка кто-то из них тревожно смотрел вверх.
	Сут покидал их, прежних товарищей. Сейчас они толпились возле 
постели, предлагая пищу и различные услуги. Они с трепетом ждали, 
чтобы услуги их были приняты. Они оплакивали одного старшего 
регульца и присутствовали при рождении нового. Сут Хораг-ги 
стискивал руки и стонал в агонии изменения.
	Сут: разумеется он был нейтральным, пока в его организме не 
начались мучительные гормональные перестройки, сопровождаемые 
увеличением аппетита. Корабль "Шируг" отлетел подальше от кораблей 
людей, круживших возле планеты Кутат, и игнорировал все их запросы. 
Сейчас происходило таинство превращения молодого регульца в 
старого. Люди спрашивали, предлагали помощь, надеясь узнать что-
либо, чтобы установить контроль над кораблем регульцев, но Сут 
приказал молчать.
	Он ел. Уже кожа молодого регульца стала сходить с него и под нею 
виднелась новая темная морщинистая кожа. Сут ужасно страдал. Его 
новая кожа болела, как свежая рана. У него болели все суставы, заставляя 
его есть и пить постоянно. Ему казалось, что он сойдет с ума от 
невыносимых страданий.
	Приблизился молодой регулец с тазиком и стал смачивать глубоко 
кожу. Сут едва выносил это и непрерывно пил сой, вытирая пот 
полотенцем.
	Внезапно резкая боль пронзила его тело. Сут закричал и 
отшвырнул поднос. Что-то разбилось и когда серая пелена спала с глаз, 
он увидел, что молодые регульцы уже унесли труп. Сут с 
удовлетворением зашипел. Все его беспокойство исчезло.
	-  Докладывайте,-  выдохнул Сут, стискивая ручку кружки с соем. 
Он отхлебнул из кружки, глядя на перепуганных регульцев.-  Безмозглые, 
докладывайте.
	-  Достопочтимый, докладывать нечего: над планетой буря.
	-  БуряЄ
	-  Свирепая буря. Мы пытались проникнуть под нее с помощью 
приборов, но ветер и пыльЄ
	Сут испустил вздох облегчения:
	-  Может, Дункан умрет.
	-  Возможно, досточтимый.
	Сут страстно желал этого. Этот человек убил бая Чарна, 
командора "Шируга". Командор "Сабера" отпустил Дункана, как бы 
считая это происшествие незначительным. Сут тогда был молодым 
регульцем, испуганным, охваченным ужасом, как и все остальные 
молодые регульцы.
	Теперь Сут желал смерти Дункана. Дункан стал какой-то 
аномалией. Никто не знает, кто он есть. Он убивал молодых регульцев, 
тогда союзников мри, а теперь он убил старого регульца. Одна мысль об 
этом заставила учащенно биться его сердце.
	Сорок три года наемники мри служили регульцам в войне против 
людей. А теперь настал другой поворот событий -  мри входят в контакт 
с людьми.
	Сейчас требуется старший регулец, способный принимать 
решения. Ведь от этого зависит все будущее регульцев. И здесь, и на 
Кесрите, и в их собственном мире.
	Чарн убит, бай Хулаг находится на Кесрите. Кто-то должен 
принять решение.
	БольЄ
	-  Досточтимый, успокойся,-  пробормотал молодой регулец, 
протирая его кожу. Сут застонал, попробовал приподняться и снова 
упал, удивленный весом своего нового тела. Он закрыл глаза и стал 
дышать глубокими вдохами, пока боль не отпустила его.
	-  Наступает кризис,-  простонал молодой регулец.-  Если он не 
кончится скоро, то досточтимый умрет.
	-  Тихо! -  крикнул Сут и это помогло ему. Боль растаяла, мышцы 
расслабились, пульс участился и температура поднялась.
	Да, Сут был в опасности. Он служил баю Хулагу, мужчине, и 
сейчас приближался к Изменению. С большей долей вероятности он мог 
стать женщиной и служить Хулагу, но мог стать и мужчиной и перейти в 
род Аланей, великий могущественный род.
	Заменить бая ЧарнаЄ стать Чарном, которого убил человекЄ 
такая мысль билась в голове страдающего Сута.
	Он выругался вслух, вспомнив человека, который совершил это, 
который вошел в союз с мри и пытался обратить их в союзников людей.
	Сто двадцать три звездыЄ сто двадцать три мертвых системыЄ И 
даже после того, как мри совершили этот убийственный рейд по всей 
ГалактикеЄ люди хотят заключить с ними мир.
	Сут должен жить. Это требует его долг. Требует сама жизнь. И 
даже не из личных соображений. Он должен жить, чтобы возвысить род 
Хорагов, приблизиться к великому роду АланейЄ он должен житьЄ
	Но вот кто-то дотронулся до него. Это была Нань, самая старшая 
из молодых.
	-  Досточтимый! -  крикнула она.-  Я горю!
	Это случилось! Следующий регулец перешел в состояние 
изменения. Сут воскликнул с облегчением и закрыл глаза.
	Боль опустилась ниже. Мускулы снова сократились и все тело 
стало жечь огнем. Молодые регульцы принесли пищу и стали 
прикладывать примочки к горящему телу.
	Поддерживаемая молодыми регульцами Нань подошла и легла 
рядом, с трудом сдерживая рвущиеся от боли крики.
	Изменение продолжалось. И вот наконец один из регульцев ахнул:
	-  ~Мужчина!~
	Логика природы. Сут улыбнулся, преодолевая боль. Рядом 
корчилась Нань в муках Изменения, но у нее все происходило быстрее, 
природа сделала выбор. Старшим регульцем стал Сут.
	Боль постепенно затихала. Сут двинулся, поддерживаемый 
молодыми регульцами. Теперь он всегда будет иметь помощь и 
поддержку. Тело его увеличилось вдвое. Прежде сильные ноги уже не 
могли удержать его. Скоро мышцы атрофируются, заменятся жировыми 
складками. Но руки его будут сильными всегда, поддерживаемые 
специальными упражнениями. Все чувства, кроме зрения, притупятся. 
Останется только мозг, он будет доминировать надо всем. Память 
регульцев мгновенная и нестираемая. Он будет жить, если не случится 
ничего непредвиденного, лет триста и будет с необыкновенной ясностью 
помнить каждое мгновение, каждую подробность, на которые обратил 
внимание.
	Только тридцать процентов регульцев становятся взрослыми -  и 
ему удалось это. Он стал первым на корабле -  только один процент 
регульцев достигает такого высокого положения.
	И теперь, благодаря Изменению, он станет не слугой бая Хулага, а 
его соперником из другого родаЄ Он теперь стал старшим здесь, и, 
следовательно, великий "Шируг", гордость великого рода Аланей, стал 
территорией рода Хорагов. Сут улыбнулся.
	Затем он посмотрел на трех регульцев, которые проходили 
Изменение. С ними это будет быстро. Это ему пришлось мучиться 
несколько дней.
	-  Прочь! -  рявкнул он на молодых регульцев, те повиновались. Он 
поднялся. Долго он не мог стоять на ослабевших ногах.
	-  Приветствую тебя, Нань,-  сказал он.
	-  Приветствую, бай Сут,-  она попыталась сесть. Он отослал 
регульцев, которые могли бы помочь ей. Но она стала женщиной, а 
женщины всегда были более подвижны, чем мужчины.
	Она наконец поднялась и подошла к нему. Она была младше его, 
хотя различие во времени между их Изменениями исчислялось 
минутами. Она была следующей по возрасту и должна стать второй на 
корабле. Рядом лежали еще два регульца, которые тоже проходили 
Изменение. Они будут его офицерами.
	Необходимо увеличить количество молодых регульцев на корабле. 
Ведь теперь им придется переносить на носилках старших.
	Сут с удовлетворением ощущал свое высокое положение после 
длительных страданий. Теперь на корабле -  его корабле -  будет новый 
порядок. А род Хорагов успешно завершит операцию, где великие Алани 
потерпели поражениеЄ Его захлестнула волна гордости собою.
	-  Необязательно,-  сказал он,-  чтобы люди знали о нашем 
появлении на "Шируге".
	-  Да,-  согласилась Нань.-  Пока они не поймут этого, они будут 
продолжать свою линию поведения, не консультируясь с нами.
	-  Если люди умрут,-  сказал он,-  то не останется свидетелей.
	-  Ты хочешь ударить по ним?
	-  Обезопасить себя.
	Нань подумала над этим. Ноздри ее раздувались в возбуждении.
	-  Но у них корабли более подвижные, чем наши.
	-  Если мри и люди исчезнут, то регульцы освободятся от 
опасности. Люди, правда, могут задавать вопросы, но регульцы могут не 
отвечать на них.
	Нань ухмыльнулась. Глаза ее сузились.


Глава 5

	Да, звери снова изменили положение, чтобы стряхнуть песок. Уже 
наступило утро и солнце было при этом ярче, чем вчера. Дункан 
поднялся, разминая затекшие ноги. Он хорошо поспал, хотя дусы 
навалились на него своими тяжелыми телами. Инстинкт. Он понимал, 
что они хотят согреть его своей шерстью. Дусы тоже проснулись и теперь 
фыркали, продувая ноздри. Дункан вздрогнул и обхватил себя руками. 
Холодный ветер быстро выдувал то тепло, которое передали ему дусы.
	Пора идти. Тревога охватила его, когда он увидел в облаках пыли 
горизонт. Ведь если он видит, то точно так же могут увидеть и его. 
Нужно было идти ночью, когда буря немного стихла. А вместо этого он 
спал.
	-  Глупость,-  сказал бы ему брат мри,-  это совсем не почетная 
смерть.
	-  Хай! -  крикнул он дусам, собрал сумку, перекинул ее через плечо 
и пошел, хотя каждый мускул в его теле отчаянно протестовал.
	По дороге он съел немного сушеного мяса, доел остатки трубки -  и 
это было его завтраком. Муки голода немного покинули его. Дусы 
хотели получить свою долю и Дункан поделился с ними. Его дус взял 
мясо, а когда он протянул мясо второму дусу, то ощутил опасность.
	Повернувшись, он увидел двух дусов, чужих, диких, которые 
стояли поодаль. Дусы Кесрита две тысячи лет жили рядом с мри и 
некоторые из них выбирали себе кел. Они становились друзьями только 
кел, так как каты не нуждались в них, а сен были слишком сложны. А 
этот дус, по какой-то, ему одному понятной причине, выбрал человека, 
когда на Кесрите исчезли мри. Эти дусы, вероятно, тоже хотят выбрать 
себе кел. Лишь бы только не того, что преследует его сейчас.
	Он шел, держа руку на холке животного и изредка оглядываясь 
назад. Дусы уже превратились в смутные тени. Через некоторое время в 
душу Дункана снова закрался холод и страх. Спина его между лопатками 
заледенела. Он оглянулся, отыскивая угрозу в янтарном мареве.
	Дус тоже остановился и стал прощупывать пространство 
мысленными импульсами.
	-  Тихо,-  сказал Дункан, упав на колени и обняв шею дуса. Он 
боялся, что преследователь может обнаружить их по этим импульсам.
	Мри, который его преследует, почувствовал импульс дусаЄ
	Дус стоял возле него и мелко дрожал. Дункан повернулся и снова 
побрел навстречу ветру. Беспокойство дуса действовало угнетающе на 
его нервную систему.
	Местность не давала права на ошибку. А он уже сделал одну, 
сегодня утром, из-за слабости.
	Повернуться,-  подумал он,-  встретить преследователей и убедить, 
что он несет послание, от которого зависит судьба мри, их жизнь или 
гибель.
	Один взгляд на него, на его оружие, в его глазаЄ и все будет ясно. 
Мри считают ци-мри не мри, а всего лишь высшими животными, и он и 
дус равны в их глазах. И никакие слова не смогут их убедить.
	Его преследовал какой-то мри. И вовсе не просто из любопытства, 
так как преследование не прекращалось и в бурю. Дункан был уверен в 
этом и душа его была полна тревоги и гнетущего предчувствия.


	Нлил остановился перед полузасыпанными песком развалинами 
города. Он смотрел на то, что оставили после себя ци-мри.
	Ан-Эхон. Его город. Он никогда не жил здесь, но это был его 
город -  здесь жили все его предки. Он приходил сюда, когда был 
молодой, по требованию госпожи. Он сидел возле стены, а сен 
запирались в святилище и Мать изучала тайны, которые хранились в 
драгоценных тайнах города.
	И вот теперь этот город, который существовал сто тысяч лет, 
уничтожен на его глазах в одно мгновение. Он видел, как рушились 
башни, как погибали его товарищи -  и пока он будет жить, он будет 
носить в своей душе этот кошмар.
	Сейчас он должен сделатьЄ больше, чем просто раскопать склады 
и забрать припасы, необходимые для поддержания жизниЄ он должен 
проникнуть в СвятилищеЄ и это наполняло его страхом. Новая госпожа 
поручила ему это, хотя он не имел права касаться тайн. Возможно, она 
знает, что делает. Но он не был уверен в этом. Ан-Эхон уничтожен и им 
приходится доверять этой пришлой, которая прибрала к рукам все 
святыни, кроме тех, что остались в городе.
	"Мераи,-  подумал в отчаянии он.-  Мераи, что мне делать?"
	Он стоял, размышляя, перед засыпанным песком городом. Когда 
началась буря, он отослал пять кел назад -  может племени потребуется 
помощь. Он нарушил Закон и приказ госпожи. Возможно, она проклянет 
его за ослушание, выгонит из племени. Ну, что же, это будет небольшая 
цена за то, что удастся спасти детей.
	Песок с тихим шелестом сыпался вокруг. К нему подошла Рас. 
Затем появился Десаи, кел третьего ранга, слепой на один глаз, но зато 
вторым он видел очень хорошо. А вот и Мерин, один из мужей, и 
подросток Таз, не имеющий ни одного шрама. Как он упрашивал взять 
его с собой!
	Где-то поблизости в дюнах были и остальные. Нлил помнил 
предупреждения Ньюна о западнях, и держал свои силы 
рассредоточенными. Он подождал, пока остальные немного передохнут. 
Затем поднялся и пошел, стараясь держаться в низине. Остальные 
двигались за ним, выдерживая интервалы, чтобы не служить групповой 
мишенью для оружия ци-мри.
	Но когда он подошел к домам и увидел первого мертвого, гнев 
охватил его и он остановился. Черная мантия: это был кел. Нлил 
смотрел на обгоревшую мантию, на то, что осталось от этого кел после 
хищников. Должно быть, у них был здесь праздник, в Ан-Эхоне.
	Кел догнали его, и он тронулся дальше, не взглянув на них. 
Впереди виднелись развалины башен и домов. Все было мертво.
	-  Это Эхан,-  сказал Десаи, когда они увидели второй труп.-  
Рисас,-  сказал Мерин о следующим. Знаки Чести позволяли опознавать 
мертвецов, хотя хищники, ветер и песок сделали их неузнаваемыми.
	Они называли имена погибших, проходя между развалинами. Это 
были не только кел, но и сен в золотых мантиях, чьи высохшие черепа 
когда-то хранили мудрость Народа, и кат в голубых мантиях -  
воспитатели детей и сами дети -  будущее Народа. Некоторые из них 
погибли мгновенно, задавленные рухнувшими стенами, другие долго 
страдали от ран, прежде, чем уйти во Мрак. Иногда это были старики, 
которые уже не могли бежать из города, спасаться от ужаса. Иногда это 
были кел, старавшиеся укрыть своими телами детей или стариков.
	-  Торопитесь,-  сказал Нлил, чтобы прекратить оплакивание 
родных и близких. Но Рас не послушалась. Она шла последней, все еще 
стараясь отыскать своих близких.
	Он ничего не сказал ей -  их отношения не позволяли ему это 
сделать. Но сам он больше не смотрел на мертвых, и остальные кел шли 
рядом с ним, не отставая.
	Но вот они вышли на широкую площадь, окаймленную валом 
песка. На площади лежали полузасыпанные трупы. Здесь их было 
больше, чем где-либо. В дальнем конце площади возвышался великий 
Эдун, Дом Народа, Эдун Ан-Эхона, печально возвышающийся среди 
развалин. Сам он почти не пострадал. Четыре башни наклонились друг к 
другу, образуя усеченную пирамиду. Дверной проем темнел в стене и к 
нему с площади вела широкая лестница. Камни Эдуна были иссечены 
осколками, как и все остальные дома города. Большие трещины вились 
по стене здания. Видимо, сюда пришелся главный удар нападающих, но 
здесь была и самая серьезная защита, поэтому он и пострадал менее 
всего. Надежда на успех миссии вспыхнула в Нлиле. Он надеялся быстро 
сделать все, что ему было поручено, и уйти, не подвергнувшись 
нападению.
	Он пошел к Эдуну не через площадь, а вокруг нее, ища прикрытия 
возле развалин, и в нанесенных дюнах. Наконец он не выдержал и 
бросился к темному входу бегом. Тяжело дыша от напряжения и ожидая 
каждую минуту огненной вспышки.
	Но ничего не произошло. Он влетел в Эдун и прижался к стене. 
Ноги его заскользили в пыли. Здесь стояла тишина, которую не 
возмущало даже завывание ветра на площади и звук шагов бегущих кел. 
Они тоже вбежали в Эдун и остановились, прислушиваясь. Ни звука. 
Только свист ветра.
	-  Сделай свет,-  приказал Нлил Тазу. Тот полез в карман и достал 
кусок дерева. Зажег и поднял. Подошла Рас.
	-  Стой здесь,-  приказал Нлил, и обратился к Рас.-  Посмотри 
остальных. Они должны подойти.
	-  Хорошо,-  ответила она и выскользнула на улицу, на холодный 
ветер. Но там было лучше, чем в жуткой темноте Эдуна.
	Таз поджег куски дерева для остальных кел и в этот момент 
снаружи Рас крикнула, что никого еще не видно.
	Нлил взял свой факел и пошел по темному проходу. Даже самые 
легкие шаги вызывали гулкое эхо. Когда глаза привыкли к полутьме, они 
стали различать черные трещины, изрезавшие мраморные стены и 
потолки, исписанные таинственными письменами.
	Проход в башню Кел был свободен. И в башню Сен, башню 
Госпожи, башню КатЄ У Нлила надежда на благополучное завершение 
дела все крепла. Но когда он заглянул в Святилище, сердце его упало: 
потолок просел и колонны, которые его поддерживали, были 
повреждены. Одного прикосновения могло хватить, чтобы все рухнуло.
	Он вошел в святилище, постукивая своим легким жезлом по 
растрескавшимся стенам.
	-  НлилЄ-  запротестовал Мерин.
	Он заколебался, даже остановился, когда ему на плечо упал кусок 
штукатурки.
	-  Назад,-  приказал ему Нлил.-  Оставайтесь там.
	Здесь находились Святыни. Те, что хранили они, и те, что 
принесли пришельцы. Колени его дрожали, когда он думал о 
приближении к запретному, но им двигал страх, что они могут потерять 
святыни навсегда. Ведь эти Святыни были гораздо ценнее, чем город и 
чем все их жизни вместе взятые.
	Он снова двинулся вперед. Остальные кел не послушались его и 
пошли за ним. Это он понял по колеблющимся теням, которые 
заплясали по стенам.
	Вот и экран. Рука его боязливо притронулась к нему и отодвинула 
в сторону.
	Маленький ящик из позеленевшей бронзы, фигурки из 
изъеденного временем металла, маленькое изображение дуса и 
сверкающий овальный предмет размером с ребенка. Все это были Тайны, 
Тайны, на которые ни один кел не смел бросить взгляд. Он собрал все 
эти предметы, прижал их к груди и повернулся. Он протянул ящик 
Мерину, но тот с ужасом спрятал руки за спину. Тогда Нлил двинулся к 
выходу. Со страшным грохотом стала рушиться штукатурка. Поднялся 
столб пыли. Напрягая все силы, Нлил рванулся к выходу, чьи-то руки 
подхватили его и вот он уже стоит на чистом пространстве, держа в 
руках Святыни Народа.
	-  Нлил? -  послышался голос Таза.
	-  Все нормально,-  отозвался Нлил, склонившись под тяжестью 
ноши. Он прошел к выходу из Эдуна, вышел на улицу, и, встав на 
колени, положил Святыни на ступеньки лестницы, чтобы завернуть их. 
Мерин подошел к нему, снял вуаль. То же самое сделали Рас, Десаи и сам 
Нлил. Он посмотрел в лица кел, полные благоговейного ужаса от того, 
что им пришлось увидеть запретное. По Закону, кел, увидевший 
Святыню, должен умереть. А если не умрет, то становится чем-то 
средним между святым и проклятым.
	-  У нас есть прощение госпожи,-  сказал Нлил.
	Кел тесно сгрудились вокруг Святынь, как бы оберегая их. Им 
казалось, что Святыни живые и хрупкие.
	Таэа среди них не было.
	-  Таз, что с тобой? -  крикнул Нлил в темноту Эдуна.
	-  Я сохраняю огонь. Кел, обвал прекратился, хотя пыли очень 
много.
	-  Боги хранят нас,-  пробормотал Нлил. То, что сейчас лежало 
перед ним, обжигало его холодом.-  Только пусть они продержатся еще 
немного.


	Дункан остановился у подножия небольшого камня, который 
давал некоторую защиту от ветра. Он обхватил руками шею дуса и 
спрятал голову от ударов песка. Он закашлялся, голова его ужасно 
болела, чувства все притупились. Буря, казалось, высасывала весь 
кислород из воздуха, которым ему приходилось дышать. Он достал 
фляжку, и сделал один глоток, так как во рту у него было так сухо, как 
будто в него натолкали бумаги. Он немного постоял, пока у него 
перестала кружиться голова, легкие немного успокоились. Затем он 
собрал все моральные силы, чтобы подняться и идти дальше.
	В мире осталось только одно яркое пятно -  солнце. Даже при 
сильнейших порывах ветра его можно было видеть или хотя бы 
чувствовать. Дус вел его в моменты слепоты.
	Но вот в этом, заполненном ветром и песком, мире возникло что-
то реальное -  высокие тени, похожие на деревья с толстыми сучьями. 
Трубчатые деревья! Он быстро пошел к ним, желая поскорее насладиться 
сладкой мякотью, которая утолила бы его голод и жажду. Дус шел 
рядом, приноравливаясь к его шагу. Тени становились все больше и 
больше. Они уже четко выделялись на фоне кроваво-янтарного неба и 
желтой земли.
	Мертвые деревья. Ни одно живой ветви: иссохшие деревья, 
мертвые стволы, призраки леса. Он вытащил нож, намереваясь выяснить, 
не сохранилось ли хоть немного влаги в сердцевине.
	И внезапно он ощутил предупреждение, импульс от дуса, который 
сразу вселил в него панику.
	Он почти побежал и дус за ним. Он обругал себя за целую серию 
ошибок, совершенных им.
	-  Думай о местности,-  говорил ему брат-мри.-  Используй ее, 
сживайся с ней, будь частицей ее.
	Он все время ищет точки реальности в этой нереальной пустыне. 
Он движется от одной точки к другой: камни, теперь мертвый лес. Его 
нельзя обнаружить, пока он в пустоте, но как только приходит к чему-то 
реальному, он становится уязвимым, видимым.
	-  Думай о местности,-  говорил Ньюн.-  Никогда не бросай вызов 
тому, что тебе не по силам. Никто не может пренебрегать буровером, 
сидящим в засаде.
	Или мри в его собственной стране.
	Он остановился, осмотрелся, полуслепой от пыли, сжимая в руке 
короткий меч. Он вспомнил, что он ци-мри, что у него есть пистолет. Но 
ведь он пришел сюда спасти жизнь мри. Нет, лучше умереть, чем 
нарушить Закон кел.
	Он вдохнул воздух и снова осмотрелся вокруг, не видя ничего, 
кроме мертвых деревьев, едва различимых сквозь песчаные облака. Дус 
прижался к нему, все время предупреждая его. Дункан заставил его 
замолчать.
	Дус повернул голову. Дункан заставил его замолчать, потом тоже 
посмотрел туда же и сердце его опустилось -  из песчаного тумана 
материализовалась темная фигура кел.
	-  Какого племени? -  крикнул тот.
	-  Яном,-  ответил Дункан. Голос его был хриплым от сухости в 
горле. Он успокоил дуса прикосновением руки и крикнул сам: -  Ты на 
территории яном. Почему?
	Тишина. Дус попятился назад, испуская импульсы угрозы.
	-  Я -  Риан Тафа Мар-Эддин, предводитель кел племени хао-нат. И 
ты ошибаешься относительно принадлежности территории.
	Теперь Дункан должен был назвать свое имя. Все теперь 
происходило в полном соответствии с древним ритуалом. Далее должен 
будет последовать вызов. Дункан перевел дыхание, как мог беспечнее 
вложил меч в ножны и опустил руки. Он держал их так, чтобы было 
видно, что они -  пустые. Он не хотел дуэлиЄ
	-  Вероятно, ошибся я,-  сказал Дункан.-  Прошу разрешения 
пройти.
	-  Ты не сказал своего имени. Не показал лица. Кто ты?
	-  Идем со мной,-  сделал отчаянную попытку Дункан. Спросишь 
мою госпожу.
	-  Прилетали корабли. Уничтожили город.
	-  Спроси мою госпожу.
	-  ~Кто ты?~
	Рев и прыжок дуса. Боль пронзила его руку и затем мри упал.
	-  Нет! -  крикнул Дункан, когда дус приготовился к следующему 
прыжку. Дус повиновался. Мри не двигался. Дункан дотронулся до своей 
руки и почувствовал горячую жидкость.
	Все это произошло в одно мгновение. Он вздрогнул, понимая, что 
ударило его -  асей. Нападение дуса, рефлекс мри -  все это было 
мгновенно. Дус ощутил намерение мри.
	Дункан подошел к дусу, нашел второе лезвие, воткнувшееся в 
плечо. Удар, смертельный для человека, но для толстого слоя жира дуса -  
просто царапина. Предводитель кел лежал мертвый на своей 
территории.
	Дункан наклонился над ним, пощупал пульс, ища признаки жизни. 
Пульс еще был, но в теле кел был дус. Песок уже насыпал бугорок на 
край его мантии. Дункан выругался, подхватил тело и подтащил его к 
стволу дерева, оставив в сидячем положении.
	-  Дус! -  хрипло позвал он и снова двинулся против ветра. Дус 
пошел рядом.
	Теперь, без сомнения, за ним будет погоня. На нем лежит кровь 
кел, взывающая к отмщению.
	Он закашлялся и бросился бежать, глотая пыль вместе с воздухом. 
Но долго он этого не смог выдержать и скоро снова пошел медленно, 
сгибаясь от боли в легких. Импульсы дуса покалывали его. То ли дус 
просто тревожился, то ли чувствовал нового врага. Дункан взялся 
раненой рукой за его шею и пошел как можно быстрее, даже пускаясь 
бежать но склонам дюн.
	Две ошибки совершил он сам, а третью -  роковую -  дус.


	-  Буря стихает,-  доложили с "Флауэра",-  но на поверхность выйти 
невозможно.
	-  Не надо,-  сказал Кох.-  Не рисуйтесь и не рискуйте людьми. Не 
выходите, если видимость хоть немного ограничена.
	-  У нас есть свои задачи, которые мы должны выполнять,-  
ответили с "Флауэра". Кох узнал говорящего, это был Эмиль Луиз, 
главный хирург.-  Мы сами знаем свои ограничения. Нам нужно 
проводить измерения.
	Кох поморщился. Формально ученые подчинялись ему, но с ними 
всегда было сложно, так как они были также связаны с СюрТак. Он 
сказал:
	-  Мы приказали "Сантьяго" следить за поверхностью. Будьте 
предельно осторожны. Не отпускайте далеко личный состав. Пусть все 
находятся в непосредственной близости от корабля. А ключевые 
сотрудники вообще не должны покидать корабль. Все очень серьезно, 
доктор Луиз. Я понимаю всю важность ваших задач, но будьте 
осторожны. Понятно?
	-  Хорошо. Мы будем осторожны.
	-  Какова ваша оценка возможности выживания на планете?
	Последовала пауза.
	-  Очевидно, те, кто живут здесь, выживают.
	-  Без убежища?
	-  Мы не знаем, где оно.
	Кох выругался про себя.
	-  Мы предлагаем ждать дальше,-  сказал Луиз.-  Буря задержала 
здесь течение событий.
	Кох промолчал.
	-  Мы требуем ответа. Команда "Флауэра" рекомендует ждать.
	-  Рекомендация принята.
	-  Адмирал, мы просим, чтобы это было официально 
зарегистрировано. Мы просим прекратить полеты над планетой -  они 
могут посчитать это за провокацию. Наш персонал в безопасности и мы 
надеемся на мирный исход событий. Своими полетами вы можете 
вызвать военные действия и тогда мы окажемся в центре всего.
	Сердце Коха отчаянно забилось. Он долго молчал, потом сказал:
	-  Мы обдумаем предложение и дадим ответ. Ждите.
	Снова наступила пауза.
	-  Есть еще сообщение, "Флауэр". Скоро мы выйдем из зоны связи, 
но сзади движется "Сантьяго", который будет транслировать сообщения. 
Конец связи.
	-  Конец связи.
	Кох вытер губы и нажал кнопку с Сильверменом и с "Сантьяго". 
Корабль был на связи и немедленно ответил на вызов.
	-  Командор Кох. Немедленно связывайтесь со мной в случае 
необходимости.
	Затем он вызвал телохранителя Дельдегаса. Тот появился почти 
мгновенно.
	-  Сэр?
	-  Кто-то пролетел над "Флауэром". Кто?
	Лицо Дегаса было непроницаемым.
	-  Сейчас никто из наших не имеет никакого задания.
	-  Я знаю. А как начет наших союзников?
	-  Я постараюсь выяснить.
	-  ДельЄ если это регульцыЄ теоретически молодые регульцы не 
могут проявлять инициативы. Но если это неверно, если "Шируг" может 
функционировать в их руках, тогда это становится проблемой для нас. 
По соглашению, их челноки могут летать над планетой невооруженные.
	-  Как и наши,-  заметил Дегас.
	-  Дель, обеспечь, чтобы "Сантьяго" полностью контролировал 
положение пространства над планетой. Мы должны сделать все, что 
можно.
	Регульцы никогда не лгут, таково было всеобщее мнение. Их 
память устроена так, что любая ложь могла быть опасной для их 
душевного здоровья. Так утверждали ученые.
	Кроме того, регульцы были большими законниками. При общении 
с ними нужно было тщательно взвешивать свои слова, не допуская 
двусмысленных интерпретаций, формулировок. Так была устроена 
память регульцев. Память людей такой не была.
	Дегас медленно кивнул:
	-  Попытаться войти с регульцами в открытый контакт?
	-  Нет. Пока нет. Я не хочу тревожить их. Достаточно 
маневрирования "Сантьяго".
	-  А если это летают не регульцы?
	-  Я обдумаю эту возможность.
	Кох нахмурился. У Дегаса есть свой интерес во всем этом деле. 
Возможно, подозрениеЄ или местьЄ Человек, потерявший жену и сына, 
мог пойти на что угодно.
	-  Офицер СюрТак,-  продолжал без приглашения Дегас,-  дезертир. 
Но, может быть, эта акция спланирована их ведомством заранее. Однако 
его поведение не подтверждает этого. Он отключил и трассер, и 
передатчик в каньоне. Его поведение совершенно недвусмысленно: он -  
мри и он утверждает, что у мри нет кораблей. Однако он мог 
подвергнуться психологической обработке, когда находился вместе с 
мри на одном корабле многие годы. Может быть, это мри, который 
исполняет роль Дункана, офицера СюрТак.
	Дункан отказался подвергнуться обработке службой безопасности 
и согласился только на беседу с персоналом "Флауэра". Дегас был вне 
себя, когда узнал, что высшие чины разрешили это.
	-  Дункан фанатик,-  продолжал Дегас,-  и, как любой фанатик, он 
видит только то, что хотят от него мри. Я настаиваю, чтобы за планетой 
было установлено наблюдение, военное наблюдение. Миссия ГалеяЄ
	-  Галей не может отвлекаться на это.
	-  Тогда кто-нибудь другой.
	-  Ты хочешь невозможного.
	Дегас глубоко вздохнул и посмотрел сначала на пол, а затем в 
потолок с видом величайшего неодобрения. Кох вспомнил, что они 
росли вместе с Дегасом, однако пути их разошлись. Правда, ум Дегаса и 
его понимание событий всегда стимулировали работу мозга Коха.
	-  Мы не можем задействовать Галея,-  продолжал Кох. Он 
подумал, взвешивая доказательства.-  Во-первых, регульцы. Очень 
странно, что они держатся в отдалении от нас. Вполне возможно, что 
среди них есть те, кто может принимать решения, и, значит, они 
способны на месть, это ты не принял во внимание.
	-  Но может быть и не так.
	-  Кто сейчас у нас эксперт по регульцам? -  спросил Кох, и тут же 
вспомнил: Алдин. Но он уже мертв. Он был стар, как "Сабер". Он был 
его первым капитаном.
	-  Кто теперь принял его отдел?
	-  Доктор Боаз, глава Хен.
	-  Боаз, друг Дункана, эксперт по мри.-  Кох закусил губу.-  Я не 
буду вызывать ее сюда. Она нужна внизу.
	Дегас пожал плечами.
	-  Доктор Симон Аверсон занимался регульцами после смерти 
Алдина. Он изучил библиотеку Кесрита. Пожалуй, он после Алдина и 
Боаз самый информированный человек.
	Дегас прекрасно знал всех людей, входящих в состав экспедиции. 
Сам Кох редко общался с персоналом "Флауэра". Он не любил иметь 
дело с гражданскими. В самом начале этой миссии Мел Алдин был 
полезен ему, когда приходилось общаться с регульцами. Но затем 
пришла обычная рутина, все вошло в норму и общение с Алдином 
перестало быть острой необходимостью.
	-  Вы хотите, чтобы доктор Симон был доставлен сюда? -  спросил 
Дегас.
	-  Хорошо,-  Кох откинулся на спинку кресла.-  Галей спустился 
вниз. Вслед за ним -  Гаррис. Два челнока. Мы все время бросаем камни в 
пруд, где рискуем пробудить что-то. Мне это не нравится. Нам лучше 
отлететь подальше. Мне не хочется чувствовать себя мишенью.
	-  Мы можем всегда сделать так, что пока расходятся круги от 
брошенного камня, мы сумеем получить множество информацииЄ
	Кох глубоко вздохнул. Долгое путешествиеЄ ДегасЄ
	-  Все,-  сказал он,-  все, что будет сделано, должно быть одобрено 
мною.
	Он взглянул на Дегаса и подчеркнуто аккуратно записал свой 
приказ.


Глава 6

	Но вот подошли и остальные. Они прошли через площадь, 
поднялись по ступеням. Нлил собрался с силами, чтобы встретить их.
	-  Святыни в безопасности,-  сказал он, обращаясь к кел Диас, 
которая привела отряд, и посмотрел на сен, пришедших вместе с 
отрядом кел. Он постарался придать своему лицу уверенность, которой 
не чувствовал, и встретился глазами с одним из сен, закутанным в 
золотую мантию от ветра и пыли.-  Мне было приказано сначала спасти 
Святыни.
	Сен наклонили головы, одобряя его поведение, и это вернуло ему 
бодрость. Сен сразу же забрали Святыни, завернули их в мантии, так как 
вуали кел не давали надежного укрытия от ветра.
	Нлил оставил сен и прошел внутрь здания к остальным кел. Таз 
разжигал все новые факелы и раздавал их.
	-  Быстрее,-  сказал Нлил,-  но ходите осторожнее. Один обвал уже 
был.
	Они пошли, не бегом, но быстро. Он смотрел, как они под 
руководством различных лидеров вошли в башни Кел, Кат, Сен, в 
кладовые, в башню Госпожи. И все здание наполнилось тихим топотом 
шагов. Это ходили те, кто пришел тайком взять то, что принадлежало 
им самим.
	Нлил послал Таза, стоящего рядом с ним, поискать лампы и 
повесить их в коридоре. Тот поспешно повиновался.
	Вскоре начали появляться кел, спотыкающиеся в темноте. Им 
пришлось бросить факелы, чтобы захватить побольше груза. Нлил 
встречал их и вел к месту, откуда был виден прямоугольник света при 
входе. Он видел, что кел тащат все подряд, не выбирая. Но он сам дал 
такой приказ, опасаясь нового обвала и стараясь вынести как можно 
больше.
	Таз наконец установил лампы и к облегчению Нлила начали 
появляться действительно полезные вещи -  палатки, металлические 
шесты для их установки, посуда, сосуды с пищей и маслом, тележка, 
скатанные маты.
	В Эдун зашли два сен, взяли одну из ламп и пошли в башню Сен.
	Нлилу не понравилось это. Он даже пошел сначала за ними, затем 
остановился, с тревогой глядя им вслед. Он не имел власти там, где дело 
касалось сен. И все же именно он нес ответственность за них. Он 
вернулся к двери, куда кел сносили имущество племени, затем вышел на 
улицу, где оставались два сен, с завернутыми в мантии Святынями. Он 
помог уложить Святыни на тележку, обложил их со всех сторон матами. 
Мерин, Диас и Рас разбирали выносимые вещи и делили их на отдельные 
ноши. Они не хотели ничего оставлять.
	Нлил стоял возле них, не вмешиваясь в работу. Его положение не 
позволяло ему делать это. Он думал об обратном пути: путь предстоял 
долгий, а сильный ветер не прекращался.
	Правда, буря немного уменьшилась. Но может быть, надежды 
напрасны -  и скоро она снова грянет с удвоенной силой. Сейчас он 
рассматривал руины города, которые толком не рассмотрел по дороге 
сюда.
	И мертвых, которые в большом количестве валялись на площади.
	-  Нам следует похоронить их,-  послышался голос. Нлил 
оглянулся.-  Таз. Мальчик потерял в городе всех своих родных. В с е х.
	-  Нет. У нас хватит сил только на то, чтобы выполнить 
порученное нам дело.
	-  Да,-  согласился Таз, единственный, кто из всех кел не имел 
шрамов.
	-  Прости, кел Таз.
	Таз отвернулся и стал копаться в горе имущества.
	Такова была судьба кел. Они часто теряли своих родных. Нлил 
взглянул на Рас, которая энергично работала. Он от всей души надеялся, 
что работа поможет ей в ее скорби.
	Нлилу было не по себе, что он не может помочь ей в работе. Он 
вернулся в Эдун, где кел уже возвращались из кладовых.
	-  Не убирайте лампы,-  приказал он.-  Еще двое в башне Сен.
	-  Хорошо,-  сказал один из кел.
	Нлил пересчитал их. Все здесь. Он приказал сносить вещи вниз, на 
площадь.
	-  Рас,-  позвал кто-то с площади.-  Кел Рас!
	"О, боги",-  подумал Нлил, про себя ругая кел.
	Рас спустилась вниз по ступеням, без спешки и без страха. Нлил 
взглянул на тело возле лестницы. Это была Нелан Элиш, да это она, вне 
всякого сомнения. Он смотрел, как Рас опустилась на колени возле своей 
матери, как она взяла из остатков мантии прекрасный меч, служивший 
Нелан.
	-  Рас,-  позвал Нлил. Она выпрямилась, держа меч на коленях. 
Песок сыпался на складки мантии. Никто не двигался -  ни она, ни кел 
Тосан, который подозвал ее.
	-  РасЄ-  снова позвал Нлил.
	Она повернула лицо без вуали к нему. Меч прижат к груди. На 
лице ее не было никакого выражения. Он почувствовал острую 
необходимость увести ее отсюда.
	-  Иди сюда,-  сказал он.-  Мы не можем оплакивать одного 
погибшего и не оплакивать остальных. Помни свой долг, Рас.
	Она вложила меч Нелан в свои ножны, а на тело матери положила 
свой меч.
	И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова.
	Нлил поднялся по ступеням, бросая гневные взгляды на кел, 
прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже 
поднялся по лестнице, в Эдуне раздался грохот.
	Все замерли, ожидая обвала.
	-  Бегите! -  крикнул Нлил, и все они бросились вниз, убегая от 
облака пыли, хлынувшей из дверей.-  Всем оставаться на месте -  
подумав, добавил он.
	Он натянул вуаль и осторожно направился внутрь Эдуна. Где-то 
впереди виднелось светлое пятно лампы, но она приносила мало пользы 
в пыльном облаке.
	Он всматривался в пыль до боли в глазах, и вот он увидел то, что 
боялся увидеть: покрытое белой пылью черное пятно на полу.
	-  Рос,-  позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался и 
рука Нлила стала мокрой при прикосновении. Он посмотрел на 
рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сен.
	-  Сен Кадас,-  крикнул он и услышал в ответ только эхо, да стук 
опавшей штукатурки.
	Он оставил тело кел и вошел в башню Сен, кашляя от пыли. По 
спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со 
стен. Он, осторожно двигаясь, проник в холл сен. Сюда проникал свет из 
окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли.
	-  Сен Кадас, сен Ста.
	ТамЄ дальше, за дверью, виднелся свет.
	Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли 
какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен. Это тоже 
была Святыня. Тайна, на которую не имел права смотреть кел. Он 
прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце 
города.
	-  Сен,-  снова позвал он.
	В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет.
	-  Кто? -  послышался рокочущий голос.
	-  Нлил Сошиль,-  ответил он, стараясь сдержать дрожь.
	-  Почему ты здесь?
	-  По приказу госпожи Мелеин Интель.
	Сквозь белое сияние пробились отблески красного и желтого.
	-  Где госпожа?
	Нлил в ужасе отступил и свет погас. Он должен был немедленно 
бежать отсюда, но двое членов его отряда пропали. Нлил прошел вдоль 
стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все 
время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова.
	-  Сен,-  хрипло крикнул Нлил.
	Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Он упал, 
едва успев уцепиться за какой-то предмет.
	Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, 
придавленное каменной стеной весом в полтонны. Это лишило его 
последней надежды увидеть сен живыми. Спуститься вниз он не мог, да 
это было и бесполезно.
	-  Боги,-  пробормотал он, вздрогнув и отвернувшись.
	-  ~Я слушаю~,-  пророкотал Ан-Эхон. Белый глаз вспыхнул.-  
~Кто?~
	Нлил попятился и быстро выскочил в холл сен, прошел по 
спиральному коридору и тут возле поворота его встретил кто-то: 
одноглазый Десаи, который не подчинился приказу. Нлил схватил его за 
руку, благодарный ему за то, что он живой.
	-  Быстрее,-  сказал Нлил, и они поспешили к выходу. Нлил перевел 
дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками.
	-  Идем отсюда,-  сказал он.-  Здесь нам больше нечего делать. 
Здесь остались только мертвые.
	Он распределил тюки, взял один себе. Сен приготовились везти 
тележку со Святынями.
	-  Пошли,-  приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он 
увидел Рас, которая взяла тюк, слишком тяжелый для нее. Он смотрел на 
нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той 
ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни 
делал, заканчивалось неудачно.
	Они потеряли одного кел, потеряли двух сен, они даже не смогли 
похоронить их.
	А он руководил отрядом.
	Нлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. 
Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел 
запомнить этот город.
	Трое погиблиЄ Да и в самом племени он не был уверен, что племя 
смогло пережить эту бурю. Это было его решение идти сюда. Это было 
его решение забрать все имущество.
	Но он понял, что пустыня -  это смерть. Что она забирает, то 
обратно не отдает.
	Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не 
вело.


	Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал 
руку к телу и старался как можно меньше шевелить ею. Кашель 
подступал к горлу и сдерживать его не было сил. Он шел вперед, тяжело 
дыша. Вкус меди стоял во рту. Он знал, что его преследуют. Он знал это, 
хотя из-за песчаных дюн не мог видеть преследователей. Солнце уже 
висело на западе, пробиваясь через пыль своими лучами.
	Дус бежал рядом с ним, изредка излучая вспышки гнева. Ветер 
шевелил песок, создавая иллюзию ожившей почвы.
	Но кроме иллюзий встречалось и нечто реальное. Однажды его 
ногу вдруг охватили щупальца. Дункан выхватил меч и обрубил их. 
Песчаная звезда извивалась у его ног. Еще совсем маленькая, иначе она 
достала бы до его лица. Дус съел звезду и Дункан быстро, чуть ли не 
бегом, пошел дальше. Теперь он шел с обнаженным мечом в руке. 
Рукоять меча придавала ему уверенности. Приближался вечер. Стало 
темнеть. Дункан поднял вуаль, но песок сразу засыпал ему глаза и 
поэтому он был вынужден снова опустить ее и пошел вперед полуслепой, 
полагаясь только на дуса и меч.
	Наконец солнце скрылось за горизонтом и наступила ночь. Были 
ли звезды на небе -  Дункан сказать не мог. Он не видел их из-за ураганов 
пыли.
	Дункан решил остановиться и решить, что же ему делать дальше.
	Внезапно дус послал ему сильный импульс предупреждения, 
который подействовал на него, как порыв холодного ветра.
	-  Идем,-  ответил Дункан и двинулся дальше, как можно быстрее.
	Соревноваться с мри в ходьбе -  это чистое сумасшествие. Самое 
верное -  это остановиться и сражаться. Они дадут ему возможность 
сразиться один на один.
	Но Дункан продолжал идти дальше. Внезапно дус покинул его, 
бросившись влево. Паника охватила Дункана. Опасность грозила ему со 
всех сторон. Дусы! Импульсы опасности сотрясали тело. Дункан 
повернулся, выхватил меч, приготовился к бою. Темная фигура 
появилась из темноты, внезапно сблизилась с Дунканом, не дав ему 
возможности нанести удар. Крепкая рука сжала его запястье.
	Н ь ю н !
	Дункан перевел дыхание, стараясь придти в себя. Импульсы 
опасности все еще доходили до него.
	-  Кто они? -  спросил Ньюн, держа в руке меч.
	-  Другое племя,-  Дункан хватал ртом воздух, крепко держа меч и 
стараясь увидеть то, что скрывалось во тьме: фигуры врагов. Чужие дусы 
уже подступали к ним. Их было много, во всяком случае, больше двух. 
Дункан поднял вуаль, чтобы лучше видеть их.
	-  Кто вы? -  крикнул Ньюн.
	-  Хао-нат,-  пришел ответ; хриплый мужской голос.-  Кто вы?
	-  Предводитель кел яном. Прочь с дороги, хао-нат! Вы не имеете 
права находиться здесь!
	Долгая тишина.
	И затем не стало ничего: ни звуков, ни темных фигур. Импульсы 
дусов стали слабеть, как угасающее пламя, и Дункан весь обмяк, 
понимая, что смертельная опасность миновала.
	Сталь с лязганьем вошла в ножны. Ньюн поднял вуаль, показывая 
свое лицо. Дункан тоже вложил меч в ножны и повернулся к нему. Он 
страстно обнял брата-мри, остро ощущая дрожь своего тела и 
горячечный жар тела Ньюна.
	-  Идем,-  сказал Ньюн, обняв его за плечи и подталкивая вперед. 
Они пошли и две гигантские тени двинулись за ними: дус Ньюна и дус 
Дункана. Он пытался приноровиться к шагу Ньюна, хотя сил у него уже 
совсем не было. Позади них все еще оставалась опасность. Ньюн вел их к 
югу, в каменистые пустынные равнины. Временами он переходил на бег. 
Дункан пытался угнаться за ним, приступ кашля согнул его вдвое и после 
этого он мог только идти. Наконец колени его подогнулись и он без сил 
опустился на песок.
	Ньюн сел рядом с ним. Рука его легла на его плечо. Дусы 
окружили их, создав живую стену.
	-  Сов-кела? -  спросил Ньюн. Дункан перевел дыхание и сжал в 
ответ руку Ньюна.
	-  Я дошел до них, Ньюн. Я был там, на кораблях.
	Ньюн молчал. На лице его не отражалось никаких эмоций, но 
Дункан чувствовал напряженность брата-мри.
	-  Я понял это,-  наконец сказал Ньюн,-  потому что прекратились 
нападения. НоЄ но не для этого ты ходил к ним. И они позволили тебе 
уйти снова.
	-  Пришли регульцы,-  оказал Дункан. В глазах Ньюна сверкнула 
такая ненависть, что Дункан едва не вскрикнул -  такое чисто физическое 
ощущение испытал он при виде этой ненависти.
	-  Регульцы и люди?
	-  И те, и другие.
	-  Союзники,-  сказал Ньюн с гневом и отчаянием.
	-  Больше не будет обстрелов. Регульцы не стреляют, а люди 
понялиЄ Ньюн, они слушали меня. ГоспожеЄ они предлагают войти в 
контакт, поговорить с нею.
	Снова ярость в глазах. Дункан вздрогнул.
	-  Тебя наняли? -  спросил Ньюн. Это был разумный вопрос. Мри 
всегда были наемниками.
	-  Меня никто не нанимал.
	Ньюн потрогал раненую руку Дункана, увидел кровь.
	-  Я встретился с предводителем кел Хао-нат. Или он, или дус 
вступили в бой раньше меня.
	-  Он мертв?
	-  Я оставил его возле трубчатого дерева. Яд дусаЄ я думаю, что с 
ним все покончено.
	-  О, Боги! -  Ньюн сплюнул. Он взял сумку Дункана, перевесил ее 
на свое плечо и они снова пошли. Дункану стало легче идти, но все же он 
с трудом поспевал за Ньюном. Тот останавливался, поджидал, помогал 
ему идти.
	-  Что они могут сделать теперь? -  спросил Дункан.
	-  Меня вызовут на дуэль, но дело не в этом. Опасность может 
поджидать племя.
	-  МелеинЄ
	-  Я не знаю,-  Ньюн старался идти быстрее и торопил Дункана.-  
Бог знает, кто сейчас рядом с госпожой. Я здесь, Нлил в городеЄ Хао-нат 
вернулись сейчас к своей госпоже. Они не могут вызвать меня на дуэль 
без ее разрешения. Но долго это положение не может продолжаться. 
ЕслиЄ-  у него перехватило дыхание.-  Если они догонят нас, то я буду 
драться по очереди со всеми. Но встреча с госпожойЄ это другое дело. 
Госпожа -  это наша защита, а мы -  ее защита.
	Больше он ничего не сказал. Взвалив сумку на плечи, он пошел 
дальше. Дункан, полуслепой, побрел за ним, ориентируясь по звукам, по 
ощущениям дуса, наконец хватаясь за руку Ньюна.


	Они нашли место для отдыха -  каменистую гряду среди 
бесконечных песков. Дункан буквально рухнул на землю, чувствуя, как 
болит все его тело. Он припал губами к фляжке, стараясь утолить боль в 
горле. Затем он предложил фляжку Ньюну, который допил остатки и 
выбросил флягу. Дусы прижались к ним, защищая от ветра. Пока что не 
было никаких признаков преследования. Дункан лежал и чувствовал, что 
ему больше в жизни ничего не надо, кроме того, чтобы лежать и 
спокойно дышать. Ньюн растолкал его, чтобы осмотреть рану. Он 
оторвал полоску от своей вуали, смочил ее слюной дуса и перевязал рану. 
Дункан не задавал вопросов. Ньюн знал, что делать.
	-  Ци-мри на кораблях,-  спросил Ньюн.-  Ты их знаешь?
	-  Знаю.
	-  Ты долго говорил с ними?
	-  Нет. День и ночь.
	-  Значит ты медленно шел.
	-  Я сбился со следа. Но шел я, действительно, медленно.
	-  Ай,-  Ньюн некоторое время сидел неподвижно, затем толкнул 
ногой сумку, которую нес. Это был вопрос.
	-  Пища,-  Дункан потянулся к сумке, чтобы показать, но Ньюн 
перехватил его руку.-  Твоего слова достаточно.
	Но Дункан взял сумку, достал из нее пакет сушеного мяса. Он 
положил кусок себе в рот, сдвинув вуаль в сторону, предложил Ньюну.
	-  Ци-мри. Но если они предлагают, я беру. Пищу. Воду. Ничего 
больше.
	Ньюн взял мясо и по этому движению Дункан понял, что Ньюн 
сам находится на пределе, что он ужасно устал, что он очень голоден. 
Паника охватила Дункана. Он думал, что они недалеко от племени. Но 
если путь сюда так вымотал Ньюна, тоЄ
	Он с трудом разжевал мясо и с не меньшим трудом проглотил.
	-  Слушай меня. Я расскажу тебе, что случилось. Лучше, если мы 
будем оба знать. Когда мы приземлились, я оставил на корабле 
включенные передатчики, которые предупреждали, что для нападения 
нет причин. Регульцы прибыли первыми. Они уничтожили корабль и 
передатчик. Люди не слышали предупреждения. Регульцы решили, что 
людям это не нужно знать.
	Глаза Ньюна, не отрываясь смотрели на Дункана.
	-  Регульцы напали,-  продолжал Дункан,-  и город, защищаясь, 
открыл огонь. Когда прибыли люди, они оказались втянутыми в войну, 
поверив регульцам. Но теперь они знают, что регульцы обманули их и 
это им совсем не нравится. Старший регулец пытался заставить меня 
замолчать, и я убил его. Молодые регульцы остались без руководства и 
теперь здесь все решают люди.
	Я сказал им, Ньюн, я сказал им, что не подчиняюсь их приказам, 
что я теперь кел. Они послали со мной письмо к госпоже, чтобы та 
пришла на переговоры. Они хотят получить гарантии, что мри никогда 
не нападут на планеты людей.
	-  Они хотят говорить с ней?
	-  Или с кем-нибудь, кто будет ее голосом. Они разумные существа, 
Ньюн.
	Ньюн молчал, погруженный в раздумья. По выражению его лица 
Дункан понял, что Ньюн желал бы никогда не видеть людей.
	-  Они будут ждать ответа,-  добавил Дункан.-  Это конец кошмару, 
выход из положения.
	-  Хао-нат! -  сказал Ньюн.-  Хао-нат.
	-  Я не думаю, что люди выйдут из корабля без всякой защиты,-  
сказал Дункан.
	-  Сов-кела! Корабли над планетой, обстрел Ан-Эхона -  неужели 
ты думаешь, что племена слепы и глухи, что они не обращают внимания 
на все это? Каждое племя на планете, увидев это, подумает о своей 
защите. Ан-Эхон в руинах. Это может случиться с каждым городом. 
Теперь хао-нат знают, что все произошло на территории яном.
	Дункан понял, что может случиться, и прикусил губу. Какой-
нибудь город другого племени может открыть огонь по кораблям.
	-  Твои мысли? -  спросил Ньюн.
	-  Возвращаться на корабль. Вместе. Ты и я. Убедить машины 
городов, то мы не враги. Однако мы не можем.
	-  Мы не можем,-  подтвердил Ньюн.
	Дункан собрал все силы и стал подниматься. Ньюн собрал сумку и 
тоже встал, протягивая ему руку. Дункан игнорировал помощь.
	-  Путь долгий,-  сказал он.-  Если можешь, брось меня и иди 
вперед. Я пойду следом.
	Ньюн ничего не сказал. Он поднял вуаль, так как ветер немного 
ослабел. Видны были звезды на небе -  первые звезды за несколько дней.
	Они двинулись в путь и через некоторое время Дункан спросил:
	-  Далеко идти?
	-  Хотелось бы мне это самому знать,-  ответил Ньюн.
	Теперь они шли по песчаной равнине. Изредка перед ними 
возникали песчаные фонтаны. Это буроверы стремились уйти с их пути, 
предупрежденные дусами.
	-  Буря, сов-келаЄ Я очень тревожусь, я знаю, что они не остались 
там, где были. Они не могли остаться.
	-  ПалаткиЄ
	-  У них нет палаток.
	Дункан глубоко вздохнул и подумал о детях, о стариках. Он 
нарисовал в мозгу изображение Мелеин для дусов. И получил обратно 
что-то непонятное. Непонятное, ждущее их впереди и страшное, что 
было уже позади.
	-  Я ощущаю что-то опасное,-  сказал Ньюн.-  Нужно было бы 
вернуться обратно в бурю, но уже поздно, нам не успеть. Я еще никогда 
не испытывал такого ощущения, сов-кела.
	-  Здесь бродят дикие дусы,-  сказал Дункан и сразу вспомнил то, 
что ему пришлось пережить. Он вздрогнул, споткнулся. Где-то вдали 
раздался протяжный вой.
	-  Мелеин,-  пытался внушить дусам Дункан.
	Но дусы шли рядом с ними и Ньюну, и Дункану не оставалось 
ничего другого, кроме как идти за ними.


Глава 7

	Луиз появился в дверях лаборатории "Флауэра". Он прислонился к 
дверному косяку. Лицо его было крайне встревожено.
	-  Еще челноки,-  сказал он.-  Два. Они летают парами.
	-  Донесение почти готово,-  Боаз быстро запечатала бумагу в 
конверт, сунула в маленький переносной сейф и закрыла замок на коде. 
Все эти предосторожности были ей противны. За пятьдесят лет своей 
жизни она научилась презирать военных. Большая ее часть пришлась на 
войны -  сорок три года шла война с мри. И вся ее деятельность, как 
ученого, была так или иначе связана с войной. В последнее время, на 
"Флауэре", она занималась расшифровкой записей мри -  и эти записи 
привели их сюда, привели к уничтожению городов мри, смерти детей. И 
сознание своей причастности к этому причиняло ей большие душевные 
муки. Она сделала мри больше вреда своим пером, чем все оружие 
"Сабера", чем все военные корабли людей. Но у нее, в общем-то, не было 
выбора -  это была ее работа.
	Когда-то у нее были иллюзии, она верила в свободу научной 
деятельности, в возможность получать знания ради знаний. Она верила в 
то, что ее научное положение сделает ее независимой от тех, кто делал 
политику, она верила в то, что сможет сказать: "нет".
	Она передала сейф в руки Луиза и взглянула на другого человека, 
вошедшего в лабораторию: Эверсон, Сим Эверсон, лысоватый мужчина, 
походка у которого такая, что, казалось, он вот-вот развалится. Боаз 
протянула ему руку. Три года Эверсон работал на "Флауэре" -  с самого 
начала миссии на Кесрите -  и теперь он был старейшим членом экипажа 
научного корабля. Он считал свою работу настолько важной, что не 
представлял себя без нее; он работал, чтобы увеличить количество 
знаний людей. В основном, он специализировался на регульцах. Он 
работал медленно, методично, и буквально наслаждался, копаясь в 
залежах информации, которые накопились у этих долгожителей 
вселенной. После смерти Алдина он принял его лабораторию, 
унаследовал все его записи и материалы, и еще более углубился в работу 
по систематизации и составлению картотек. Вряд ли Эверсон считал, что 
его работа может в какой-то мере заинтересовать военных. Он был так 
далек от всего мирского, что никакие моральные страдания не касались 
его. И только сейчас он почувствовал что-то -  ведь его отрывали от 
работы и он был слегка встревожен.
	-  Сим, сейчас необходима осторожность,-  сказала Боаз.-  
Происходит что-то непонятное.
	Темные глаза посмотрели на нее. Эверсон не привык смотреть на 
людей. Он всегда смотрел вниз. Сейчас он пожал сутулыми плечами.
	-  Что я могу сделать? Все записи находятся в страшном 
беспорядке. Я уже говорил об этом. Мне понадобится не меньше недели, 
прежде, чем я разберу их и смогу отвечать на вопросы.
	-  Сим, я сейчас говорю о регульцах. Происходит что-то 
непонятное.
	Лоб Эверсона прорезали морщины. Несмотря на свой возраст, он 
соображал быстро.
	Луиз сложил руки на груди и прислонился к стене. У него в 
последнее время болели ноги.
	"Он уже стар,-  подумала Боаз.-  Стар, как и Эверсон. Мы все уже 
стары. Никто из нас уже не сможет вернуться к людям. Мне около 
шестидесяти, Луизу -  семьдесят пять, Коху -  не менее семидесятиЄ А 
некоторые из нас уже умерли -  например, АлдинЄ"
	-  Кох хочет побыстрее получить информацию о регульцах. Боаз 
права: с нашими союзниками происходит что-то непонятное.
	Эверсон медленно моргнул:
	-  Метаморфоза?.. Мы считали, что на это требуется много 
времени.
	-  Может, повлияло то, что условия потребовали быстрой 
метаморфозы?
	-  Возможно.-  Эверсон нахмурился, не глядя ни на кого конкретно. 
Он смотрел куда-то вдаль, как бы следуя за своими мыслями.
	-  Сим,-  повторила Боаз.-  Сим, будь очень осторожен.
	Эверсон взглянул на нее.
	-  Не доверяй этим людям,-  сказала Боаз.-  Думай, прежде, чем 
ответить на что-либо им. Подумай, как они могут интерпретировать 
твою информацию, что они могут сделать с ней. Они не могут быть 
объективными. Им нельзя доверять. Им нужна твоя статистика только 
для того, чтобы придать видимость справедливости тому, что они хотят 
сделать. Это единственная причина, почему они спрашивают нас.
	-  Боаз -  запротестовал Луиз, бросая предостерегающий взгляд на 
систему внутренней связи.-  Не забывай, что экипаж "Флауэра" -  это, в 
основном, военные.
	-  А чего мне бояться? Чем я рискую? Карьерой? Никто из нас уже 
не получит новой должности в будущем. А заменить нас здесь никем они 
не смогут.
	-  Но наше влияние, БоазЄ
	-  Какое влияние? Вспомни, что бесценные города уже обращены в 
руины, что разумные существа безжалостно уничтожаютсяЄ А мы 
только наблюдаем, только делаем записиЄ И наша информация 
используется для того, чтобы регульцы и мри могли уничтожать друг 
друга. Может быть и люди скоро присоединятся к этой бойне. Дункан 
бросил все и ушел. Неожиданно я начала понимать его. Он, но крайней 
мереЄ
	В коридоре появилась тень, и Боаз замолчала. Это был Галей с 
"Сабера" и с ним еще кто-то. Боаз несколько удивилась. Она давно знала 
этого человека, еще с Кесрита. Сейчас ему было уже за тридцать и вид у 
него был очень озабоченный. Когда он вернется в мир людей, то будет 
уже глубоким стариком. "Все мы смертны",-  подумала она и эта мысль 
не принесла ей радости.
	-  Доктор Эверсон? -  спросил Галей, входя в лабораторию вместе 
со своим спутником. Он протянул Луизу кассету, подписанную Кохом. 
Затем представил своего спутника.-  Лейтенант Гаррис. Поведет челнок с 
доктором Эверсоном. Я и мои люди остаемся здесь. Все распоряжения на 
кассете. Доктор, вам пора собираться.
	Наступила тяжелая пауза.
	-  Что происходит? -  прервала ее наконец Боаз.
	-  Не знаю,-  ответил Галей, избегая ее настойчивого взгляда.-  
Сэр,-  обратился он опять к Эверсону,-  у нас мало времени. Вам нужно 
побыстрее собраться.
	Луиз протянул Гаррису конверт и получил от него расписку.
	Галей взглянул на Боаз, движением руки пригласил Эверсона и 
они втроем вышли из лаборатории.
	Дверь закрылась за ними.
	-  Черт побери! -  выругалась Боаз.
	-  Мы ничего не можем сделать,-  сказал Луиз.
	-  Вся его жизнь,-  качая головой, пробормотала Боаз,-  моя жизнь, 
твоя жизнь -  ушли на это. Больше, чем просто годы. Мы можем улететь 
отсюда. Но зачем? Где уверенность, что Ставрос все еще губернатор на 
Кесрите? Нет, новая политика, новый губернатор. И с чем мы вернемся? 
Что мы расскажем им о том, что видели здесь? И кто задаст нам тот 
вопрос, который нужно задать? Никто, Эмиль.
	Луиз обхватил себя своими тонкими старческими руками и 
посмотрел на нее.
	-  А теперь мы втянуты в военную авантюру.
	-  У меня не выходит из головы, что здесь мы крайне уловимы. 
Боаз, я хочу просить, чтобы весь персонал был вывезен отсюда. Мы не 
можем рисковать жизнью пятидесяти восьми человек.
	-  Нет! -  Она резко встала.-  "Флауэр" останется здесь. Мы 
останемся здесь. Мы будем ждать Дункана, пока есть хоть капля 
надежды. Это -  наша единственная цель. Больше мы ничего не можем 
сделать для него и пятьдесят восемь жизней здесь ни при чем. Забудь об 
этом.
	Она пошла к двери и резко обернулась к нему.
	-  Мы теряем мри, ты знаешь это. И мы не сможем выиграть игру в 
выжидание с регульцами.
	-  Но мы можем осторожно надавить на них. Это все, что мы 
можем сделать.
	-  А они сделают вид, что не поймут. Это их игра. Смена 
поколений у нас происходит гораздо быстрее, чем у них. Наша жизнь 
ничто по сравнению с их тремястами годами. Если ты прав и среди них 
появился взрослый регулец, то они спокойно переживут нас. И, даже 
если у них и нет сейчас взрослого, то он появится в будущем году. Рано 
или поздно, но "Сабер" вынужден будет забрать нас отсюда. Мы 
смертны, Эмиль. Мы мыслим категориями недель, месяцев. У регульцев 
они тянутся годами и десятилетиями. Неужели ты не понимаешь, что 
регульцы могут выждать лет пятьдесят-сто и потом окончательно 
расправиться с мри. Мы этого не можем. Пятьдесят лет -  и мы все 
мертвы!
	Луиз посмотрел на нее темными глазами из-под полуопущенных 
ресниц и губы вытянулись в тонкую линию:
	-  Не нужно говорить так, Боаз. Мы потеряли многих, кто думал 
так же. Я не хочу слушать тебя.
	-  Четыре самоубийства? О, нет. Это дорога для молодых, вроде 
Галея, которые еще не лишились иллюзий относительно своего 
будущего, относительно жизни, когда закончится их миссия здесь. Мы с 
тобой слишком стары для этого. Но зато у нас есть то, чего нет у 
молодых -  у нас есть прошлое. Многие из них еще смогут вернуться 
домой, а мы уже нет.
	Она пожала плечами, но это движение больше напоминало 
судорогу:
	-  Этот мир, Эмиль, одна большая могила -  моря пересохли, 
города вымерли -  жизнь кончилась тут. О, боже, как можно находиться 
здесь молодым? Уж лучше быть старым.
	Луиз подошел к ней, взял ее руки и она прижалась к нему, пока ее 
дрожь не унялась.
	-  Эмиль,-  попросила она.-  Обещай мне кое-что. Поговори с 
людьми. Позволь мне поговорить с ними. Мы можем и должны оставить 
"Флауэр" здесь вместе со всеми людьми. Мы не должны облегчать задачу 
ни для людей, ни для регульцев.
	-  Нельзя, Боаз. Я не знаю, что решил Кох, оставить нас или 
поднять на орбиту, но мы не имеем права мешать ему, предпринимая 
незапланированные действия. Мы обязаны защищать экипаж и должны 
быть готовы подняться в любой момент, как только поступит приказ. У 
Коха всего два межзвездных корабля и мы не имеем права играть с этим.
	-  Мы не имеем права помогать регульцам уничтожить мри.
	-  Я не могу больше слушать тебя.
	-  Не хочешь! -  Боаз отвернулась, глубоко вздохнула, снова 
посмотрела на него.-  Что прислал нам Кох?
	Луиз достал из кармана кассету и посмотрел на нее как на 
гремучую змею.
	-  Мне бы хотелось услышать, что полеты совершают не наши 
челноки.
	-  Включи пленку,-  сказала Боаз. Она закрыла дверь.-  Послушаем 
вдвоем.
	Он с сомнением посмотрел на нее, нахмурившись. Но все же 
обошел вокруг стола и вставил пленку в плейер.
	По экрану побежали цифры, условные обозначения, появилась 
эмблема "Сабера". Боаз присела на край стола, сложив руки, сердце ее 
билось от волнения.
	-  Є просим сотрудничества персонала "Флауэра" с военной 
миссией. Наш корабль -  база для операций. Глава миссии -  лейтенант-
командор Джеймс Р. Галей. Все решения по операции принимает Галей, 
включая и отбор кандидатов из персонала "Флауэра" для проведения 
операции Код Данте. Предлагаем Д. Тенисис принять участие в 
операции. Операция -  это только ознакомление с цивилизацией, 
попытка понять характер городов мри. Если персонал "Флауэра" 
откажется сотрудничать, нам придется поискать другие возможные 
решения.
	Боаз вскочила со стола и пошла к двери.
	-  Боаз!
	Она остановилась. Лента продолжала крутиться.
	-  Боаз,-  уже спокойнее повторил Луиз. Брови его недовольно 
сблизились.-  Тебе пятьдесят два года! Ты ничего не сможешь сделать 
полезного для этих молодых людей.
	Боаз взглянула на него, на свое пухлое тело, яростно 
сопротивляющееся любой диете. Она понимала, что ей не влезть в 
стандартный скафандр. Она вела неправильный образ жизни -  слишком 
много писала, слишком много читала, слишком много сидела за столом.
	И вот теперь вся ее оставшаяся жизнь находится в руках этого 
молодого военного, который, наверняка, не понимает ситуации, 
сложившейся здесь.
	-  Эмиль,-  сказала она.-  Я хочу поговорить с мистером Галеем. И 
ему придется выслушать меня.
	-  То есть, ты хочешь, чтобы операция была согласована с тобой?
	Она бросила на него яростный взгляд и перевела дыхание.
	-  Я собираюсь изложить ему все, что касается ситуации. Ты 
должен признать, что я понимаю что здесь происходит -  лучше, чем 
Дамон Тенсис и Сим Эверсон.
	Он не стал возражать. Боаз пошла по коридору так быстро, как 
только могла. По дороге она обернулась, ожидая увидеть Луиза в дверях. 
Он и стоял там. Он медленно кивнул ей. Да, сам он слишком стар, но он 
понимает ее опасения, ее душу, ее сердце. Если бы он мог, он шел бы 
впереди нее.
	Жалость перехватила ей горло. Он кивнул, повернулся, а она 
пошла искать Галея.


	Гаррис включил двигатели и бросил взгляд на приборы. Он 
мысленно уже был на "Сабере", где ждала его чашка кофе и день отдыха -  
награда за сегодняшний полет. Менее всего он думал о маленьком 
человеке, сидевшем справа от него и нервно ерзающим в кресле.
	-  Все в порядке,-  успокаивающе заметил Гаррис. Он решил 
совершить посадку как можно мягче. Все-таки этот человек был намного 
старше его. Эверсон жалобно смотрел на него. На его лбу уже выступили 
капли пота. Гаррис снова посмотрел на приборы и начал плавный 
подъем.
	На альтиметре уже появилась отметка 6000 метров. Эверсон 
заметно волновался.
	-  Все в порядке, сэр,-  доложил Гаррис и поправил телефоны, 
чтобы быть уверенным, что он не пропустит указаний центра 
управления. Сейчас они летели над пустыней. Ярко-желтые пятна 
песчаных долин перемежались белыми рваными пятнами облаков. Весь 
путь контролировался лучом радиолокатора. Прибор показывал, что по 
их курсу не было городов и, значит, исключалась возможность 
провокаций.
	Гаррис внимательно посмотрел на сидевшего рядом с ним. Тот, 
казалось, успокоился. Он склонился к экрану и внимательно осматривал 
то, что пролетало под ними.
	Покой. Песок, небо и покой. Гаррис облегченно вздохнул и снова 
взглянул на приборы.
	Внезапно успокаивающе ровный тон в его наушниках перешел в 
вой и Гаррис бросил быстрый взгляд на экран. Сердце его бешено 
заколотилось. Он включил ускорение и резко изменил угол полета. 
Эверсон тихо ахнул.
	-  Что-то у нас на хвосте,-  сказал Гаррис.-  Проверьте ремни,-  это 
он сказал просто для того, чтобы отвлечь мысли Эверсона от возможной 
опасности. Сам же он не отрывал взгляда от экрана, на котором 
виднелись две светящиеся точки.
	В животе у него похолодело: ведь сейчас те были в том положении, 
когда могли открыть огонь. Гаррис увеличил скорость полета. Сердце 
его оказалось где-то под горлом. Он включил аппаратуру связи, нарушив 
данный ему приказ о радиомолчании:
	-  "Сабер", "Сабер". Здесь НАС-6, меня преследуют.
	Он выключил связь, сорвал наушники и тут же в его уши ворвался 
вопль Эверсона. Светящиеся точки снова приближались. Гаррис 
закончил разворот и снова увеличил скорость до максимальной.
	-  Проси помощи! -  крикнул Эверсон.
	-  Никого не слышу! -  ответил Гаррис.
	Он снова вышел на связь:
	-  Меня преследуют два неизвестных объекта. Кто-нибудь слышит 
меня?
	Он совершал немыслимые маневры, стараясь оторваться от 
преследователей, но так, чтобы они не исчезли с экрана.
	Эверсону стало совсем плохо. Гаррис достал гигиенический пакет 
и сунул его Эверсону. Послышались звуки рвоты и это вызвало приступ 
тошноты у самого Гарриса.
	-  Вода во фляге,-  сказал он. И со злостью добавил: -  Только не 
обгадь все вокруг. Нам здесь еще долго сидеть.
	Под ними была дневная сторона планеты. "Сабер" был где-то за 
горизонтом и на экране не было видно ни всплеска. Где-то неподалеку от 
них сейчас находился корабль регульцев "Шируг", а внизу, на планете, 
лежали города мри, которые в любую минуту могли открыть огонь по их 
челноку.
	Гаррис вытер пот с лица, стараясь обнаружить "Шируг". Он очень 
боялся увидеть его на переднем экране, особенно в такой момент, когда 
за ним гонятся два корабля.
	-  Возвращаюсь на курс,-  сказал он в пустоту эфира, не обращаясь 
ни к кому в частности.-  Кажется, снизу в нас никто не собирается 
стрелять.
	Эверсон промолчал. Гаррис сориентировался, и поверхность 
Кутата проплыла на переднем экране.
	Легкая дрожь охватила все мышцы Гарриса. Он знал, что где-то за 
горизонтом находится "Сабер" и командор волнуется из-за того, что он 
нарушил расписание. А где-то поблизости барражирует "Сантьяго", 
который присматривает за кораблем регульцев.
	Но вот что-то снова зажужжало в его наушниках и на экране 
появилась точка. Но самом краю экрана. Гаррис впился в нее глазами. В 
висках у него стучало так, что он почти перестал слышать наушники. 
Эверсону он ничего не сказал. Может, следует сделать еще один нырок в 
атмосферу?
	Пот стекал по его лицу и он вытер лицо тыльной стороной ладони. 
Точка не приближалась и он подумал, что может ему позволят лететь по 
своему курсу.
	-  Нам еще долго? -  спросил Эверсон.
	-  Не знаю. Только не волнуйся. Пока ничего опасного.
	Точка исчезла с экрана так же внезапно, как и появилась. Но это не 
дало ему ощущения безопасности. Она была все равно где-то рядом и 
могла снова появиться в любую секунду.
	Желтые пески Кутата кончились и на экране возникла белая 
полярная область. Впереди терминал.
	"Будь там,-  молил он про себя.-  "Сабер", "Сабер", ради бога, будь 
там".
	Эверсон достал из кармана пузырек с таблетками и положил одну 
в рот. Лицо его стало совсем белым.
	-  Все идет нормально,-  успокоил его Гаррис.-  Успокойтесь, сэр.
	-  Мы живы,-  пробормотал Эверсон.
	-  Да, сэр, мы живы.
	В три часа на экране появилась светящаяся точка. Наушники 
взорвались пульсирующими звуками. Частота импульсов непрерывно 
увеличивалась при приближении к объекту. Значит, объект был 
большим.
	Вспыхнул экран дисплея. По нему побежали цифры -  
кодированные сигналы, запрос.
	Послышался женский голос:
	-  Челнок НАС-6. Здесь "Сантьяго".
	Он включил связь, сразу ослабев от радости:
	-  Я -  НАС-6. Меня преследовали два неопознанных объекта.
	-  Ясно, НАС-6. Дальше по курсу вас поведем мы. "Сабер" ждет 
тебя.
	Гаррис произвел необходимую перестройку, вспомнил об 
Эверсоне, взглянул в его круглые глаза, в которых светился вопрос, и 
ободряюще кивнул ему.
	Они летели дальше в ночь под защитным полем "Сантьяго". 
Теперь он ясно видел на экране силуэт "Сантьяго", а впереди вспыхнула 
новая светящаяся точка: "Сабер".


	Гаррис неуверенно пошел на негнущихся ногах, заметив кивок, 
приглашающий его в кабинет адмирала, вошел туда и встал, глядя на 
героя Элага, Хайзена и Адавана, лицо которого он раньше видел только 
на портретах и никогда воочию.
	Формальности были короткими:
	-  Эверсон? -  спросил адмирал и голос его был угрюм.
	-  Его взяли медики, сэр. Немного испуган.
	-  Сейчас служба безопасности просматривает твои записи. Садись, 
лейтенант. Ты видел нападающих?
	Гаррис опустился в предложенное ему кресло, посмотрел на сухое, 
угрюмое лицо.
	-  Нет, сэр. Я пытался рассмотреть. Небольшие, не очень быстрые, 
но обладающие высокой маневренностью. Они, в общем-то могли сбить 
меня, хотя двигались довольно медленно.
	-  Своей ремаркой ты даешь понять, что это могли быть регульцы?
	Гаррис молчал. Что может произойти, если он выскажет это 
предположение и ошибется?
	-  Я не могу быть уверенным на сто процентов ни в чем, сэр. 
Размеры кораблей, как у регульцев и они избегали крутых поворотов и 
резких подъемов. Я летал против мри. Те действуют совсем не так. 
Быстро. Они предугадывают твой маневр и выходят наперерез.-  Он 
замолчал, смущенный тем, что ему приходится говорить это человеку, 
который воевал с мри еще до того, как он, Гаррис, появился на свет, и 
который сейчас рассматривает его с холодной расчетливостью. Кох все 
это знал и сам. Что мог нового сказать Гаррис этому старому солдату?
	-  Я просмотрю твои пленки,-  сказал Кох и Гаррис тревожно 
подумал, не упустил ли он чего-либо существенного.
	-  А ты,-  спросил Кох,-  приготовил оружие?
	-  Да, сэр.
	-  Маневрировал для стрельбы?
	-  Нет, сэр. Они зашли снизу и мне пришлось сделать зигзаг и уйти 
без стрельбы.
	Кох кивнул. Это могло быть и похвалой его действиям, но могло 
быть и просто подтверждением того, что он -  понял. Кох включил 
тумблер на панели пульта. Недолгое молчание, затем экран вспыхнул. 
Но Гаррис не мог ничего видеть под таким углом.
	-  Доктор Эверсон находится в лаборатории медиков,-  сказал Кох, 
и Гаррис сразу понял, что он попал в щекотливое положение; он попал 
между военными и гражданскими -  в самый центр конфликта.
	-  Медики утверждают, что ничего особенного с ним не 
произошло, он в относительно хорошей форме. Но им придется 
подержать его у себя немного. Мы потом поговорим с ним. Он делал 
какие-нибудь замечания во время полета?
	-  Нет, сэр. Он мало что мог видеть.
	-  А корабли?
	-  Не думаю, что он их видел.
	-  Откуда они взлетели?
	-  По-моему, с востока. Зашли снизу и пристроились с хвоста.
	Кох медленно кивнул и откинулся на спинку кресла.
	-  Я отметил твою работу, лейтенант, ты свободен. Все.
	-  Сэр,-  Гаррис поднялся, отсалютовал и вышел в приемную. 
Пройдя мимо секретаря он вышел в коридор. Вероятно, его назначат и в 
другие полеты. Он прошел через ужасы войны и теперь, казалось, воина 
кончается. Он верил в это. Как верили и все остальные люди.
	Гаррис завернул в холл для отдыха, где сейчас должно было быть 
много людей -  и мужчин, и женщин. Он хотел оказаться в обществе, 
пока не успокоятся его нервы. Это было неофициальное место, где 
собирались люди перед полетом, чтобы немного разрядиться, и после 
выполнения задания, чтобы снять напряжение. Здесь автомат 
круглосуточно выдавал горячий кофе, здесь собирались люди, не 
требующие откровений друг от друга и нуждающиеся только в том, 
чтобы не быть одним.
	Гаррис прошел к автомату, налил чашку горячего кофе, добавил 
немного эрзац-сливок. И вдруг он осознал, что в холле необычайно тихо. 
И мужчины, и женщины собрались вокруг центрального стола. 
Некоторые сидели, некоторые стояли вокруг. Гаррис осмотрелся и 
обнаружил, что на него никто не обращает внимания, после чего 
задумался, в чем же дело. Джеймс, Монтойя, Хэйл, Суонава, Иванов -  он 
знал их всех, хорошо знал, слишком хорошо, чтобы понимать, что такая 
тишина здесь необычна.
	Он прошел между ними, чувствуя себя очень скованно. Суонава 
пододвинул к нему ногой стул. Гаррис опустился на него и отпил кофе.
	Тишина стала действовать на него угнетающе. Одни сидели, 
другие стояли возле стола.
	-  Что-нибудь случилось?
	-  НАС-10 не вышел на связь,-  сказал кто-то.
	Сердце Гарриса бешено забилось. Он вспомнил яркие точки на 
экране, выпил еще глоток и сел, сцепив пальцы, чтобы не было заметно, 
как они дрожали. Он знал Вана. Они вместе летали на Хэйвене. Ван был 
одним из лучших. Он посмотрел есть ли здесь кто-нибудь еще, кто летал 
с ним. НикогоЄ
	-  Подробности есть? -  спросил он.
	-  Просто не вышел на связь,-  сказал Иванов.
	-  Мри,-  резко сказал Суонава.-  Мри!
	Гаррис поднял голову:
	-  Не говори так,-  внятно произнося слова, заявил он.-  Я так не 
думаю. Нет, это не мри.
	Никто не возразил ему, воцарилась тишина. Люди с мрачными 
лицами стояли вокруг стола. Все молчали. Так могло случиться с 
каждым из них. Внезапно будущая карьера для каждого из них 
превратилась в нечто эфемерное, призрачное.
	Время от времени кто-нибудь из пилотов отходил от стола, 
наполнял свою чашку кофе и возвращался к столу. По-прежнему все 
молчали. Гаррис смотрел, как в его чашке отражаются огни и думал, 
думал над тем, что пришлось вынести ему.


	Было очень приятно видеть кел, стоящего высоко среди камней 
вблизи лагеря. Нлил помахал рукой и часовой радостно закричал. Его 
крик подхватили и другие.
	Камни, казалось, ожили. Сначала появились черные фигуры, а 
затем голубые и золотые. Колонна ускорила шаг, как бы забыв об 
усталости, о натруженных спинах и больных ногах. Братья и сестры кел 
поспешили к ним на помощь и даже дети-кел подставляли свои слабые 
руки под тяжелые тюки, крича от восторга.
	Только сен, несшие Святыни, отказывались от помощи, пока к ним 
не подошли братья сен. Нлил, у которого кел взяли его груз, 
сопровождал сен с их драгоценной ношей в лагерь.
	Смех, радостные крики сопровождали шествие, но когда колонна 
достигла центра лагеря, все стихло. Там, на плоском камне, сидела в 
ожидании госпожа, одетая в белую мантию. Сен со Святынями 
остановились перед ней и Нлил, забыв об усталости, почувствовал как 
тело его все дрожит от восторга. Госпожа подошла к Святыням и 
посмотрела на Нлила.
	-  Кел,-  сказала она и он с закрытым вуалью лицом подошел к ней 
и опустился на колени в песок.
	-  Трое погибли,-  тихо сказал он и спокойный, но ясный голос его 
был слышен всем.-  Сен Ста, сен Кадас, кел Рос. В Ан-ЭхонеЄ обвал 
погубил их. Эдун в руинах.
	Она опустила глаза на Святыни и снова подняла их:
	-  Кто спас это?
	-  Я,-  ответил он, подняв вуаль.-  Я, Мерин, Десаи и Рас -  по 
моему требованиюЄ
	-  А энергия городаЄ жива или мертва после обвала?
	-  Жива,-  ответил он,-  я видел.
	-  Что ты видел?
	Несмотря на чувство собственного достоинства, которого от него 
требовал Закон кел, Нлил неуверенно взмахнул рукой. Он стал 
вспоминать то, что хотел бы стереть из памяти. Он закрыл глаза и снова 
перед ним встало то, то поразило его в Эдуне: ряды машин, мелькание 
огней, красных, золотыхЄ и голосЄ :
	-  Я назвал свое имя и твоеЄ
	Госпожа некоторое время молчала. Нлил смотрел в ее лицоЄ 
молодое, украшенное шрамами келЄ
	-  Святыня повреждена, кел Нлил?
	-  НетЄ
	-  Ты отослал назад половину из тех, кого я послала с тобой. Мы 
благодарим тебя за это. В лагере никто не погиб, благодаря тому, что ты 
обеспечил защиту. Вряд ли мы выжили бы без твоей помощи.
	Он в замешательстве смотрел на нее, с трудом понимая, что эта 
молодая, холодная госпожа благодарит его.
	-  Мы все обязаны тебе жизнью,-  сказала она.-  ~Все~,-  она 
поднялась, подошла к нему, поцеловала в лоб и потянула за руки, 
поднимая с колен.
	-  Госпожа,-  пробормотал он и отступил назад, освобождая место 
для остальных. Кел подходили и она целовала всех. На лицах каждого из 
кел было замешательство -  они не подозревали, что эта холодная 
госпожа способна на такое проявление благодарности.
	Только Рас подалась назад и, когда стало ясно, что она осталась 
последней, спросила:
	-  Предводитель кел не вернулся? Где он, госпожа? Могу я задать 
этот вопрос?
	-  Пока не вернулся.
	И Рас повернулась и пошла прочь.
	-  ~Рас!~ -  прошипел Нлил ей вслед. Сердце его упало. Он не знал, 
что ему делать, броситься ли за Рас или остаться и умолять госпожу, 
чтобы она не наказывала Рас за такой проступок. Ведь наказание должно 
было последовать.
	Но Мелеин просто отвернулась, как бы не замечая ухода Рас.
	-  Делайте лагерь,-  сказала она в мертвую тишину, и затем резко 
хлопнула в ладоши и энергично приказала:
	-  Работайте!
	-  Живее! -  эхом отозвался кел Серас и тоже хлопнул в ладоши. 
Работа закипела.
	Нлил стоял неподвижно, глядя в глаза госпожи, которая смотрела 
куда-то вдаль. Затем она повернулась к Нлилу и некоторое время 
рассматривала его открытое лицо. Затем, так не сказав ни слова, она 
отвернулась.
	Этой ночью они спали в палатках. В них было светло, тепло от 
множества тел, лежащих на тюфяках, расставленных прямо на песке и 
камнях. Но самое главноеЄ ~Святыня~. Мелеин держала у себя ее, 
открыв всего лишь раз и убедившись, что драгоценные листки в целости 
и сохранности. Сейчас она села в кресло и задумалась. Безмятежное 
довольство царило в лагере -  впервые за много дней, такое приятное 
после прошлых страданий.
	Думая о Ньюне, она не позволяла страху овладеть собой. Он 
опаздывалЄ но ведь в пустыне была буря, затруднявшая ему путь. А то, 
что он сумеет выжить здесь не хуже тех, кто родился на этой планете, не 
вызывало у нее сомнений.
	Она сидела, крепко закутавшись в мантию. Святыню держала 
рядом. Мелеин время от времени протягивала руку и дотрагивалась до 
нее. Этот предмет был с нею все время долгого путешествия. В нем 
содержались сведения о всех прошлых путешествиях. Подсознательно 
она боялась, хотя ее гордость не позволяла ей сомневаться в себе,-  что 
она не сможет спасти те жизни, которые тяжким грузом лежали на ней. 
Она не могла позволить себе бояться, так как постоянная мысль об этом 
свела бы ее с ума. Будучи кел, она научилась мыслить как кел, 
настоящим днем, а став сен, она стала мыслить как сен -  столетиямиЄ 
Считалось, что госпожа, великая и настоящая, обладает даром 
предвидения, что могущество Святыни проникает в нее и позволяет ей 
мысленно перемещаться во времени и пространстве. Время для госпожи 
не было просто нитью, на которую нанизывают события одно за другим 
и с которых Мрак может сорвать их, перерезав нить. Нет, на самом деле 
время это Сейчас, которое охватывает и то, что было Раньше, что 
привело Кутат к настоящему моменту, и что будет Потом, в будущем, 
куда вела свой народ госпожа. Госпожа видела и направляла свой народ 
к Центру, из которого простиралась нить по всей Вселенной.
	Но иногда Мелеин забывала о своем предназначении, думая о себе. 
Кат Мелеин, кел Мелеин, сен МелеинЄ больше всего она хотела взять на 
себя обязанности кел в черной мантии и идти по стране, где нет ни 
прошлого, ни будущего. И где есть только ~настоящее~. Она хотела 
иметь свободу и право поражать любого, кто оскорбит ее честь или честь 
Народа, который она защищает.
	И тем не менее, она стала сен, госпожой, которая постоянно 
погружена в мысли о своем народе, мысли, которые граничили с 
безумием.
	Верят ли госпожи в Предвидение? Или только хотят верить? Она 
не знала. Она стала госпожой народа умирающего, последнего, 
затерянного на жестокой планете. Она не была готова принять такую 
ношу, ее не подготовила предыдущая госпожа, которая сама была на 
краю безумия.
	Если она даст страху овладеть собой, она станет наследницей 
безумия госпожи. Она станет безумной госпожой безумного народа, 
идущего к логическому концу.
	-  ГоспожаЄ
	Двинулась тень, сверкнула золотая мантия, когда тень вышла на 
свет. Госпожа подняла руку, разрешая приблизиться. Старый сен 
подошел и сел у ее ног. Это был старейший из сен. Мелеин глубоко 
вздохнула и стала рассматривать Сатаса.
	Сатас недавно стал предводителем сен. Ведь никто из прежних 
предводителей не смог выбраться живым из Ан-Эхона. Никто, за 
исключением Ньюна. Это была огромная потеря для племени. Тем 
более, что сен были тем камнем, на котором стояло племя.
	-  Сатас,-  мягко спросила она.-  Почему ты пришел?
	-  Мы поняли, что ты хочешь посоветоваться с нами?
	-  Советоваться с племенем, Сатас.
	Он нахмурилсяЄ лицо, украшенное шрамами кел, как и у нее, один 
из немногих сен, прошедших через касту воинов. И Мелеин ценила его за 
это, за ощущение здравого смысла, которое приобретал каждый кел. 
Солнце, ветер и годы сделали его лицо маской, на которой только глаза 
оставались быстрыми и живыми.
	-  Как госпожаЄ или как Мать?
	Мелеин опустила глаза и уклонилась от ответа. Она заметила в 
просвете занавеса предводителя кат и Нлила:
	-  Входите.
	Предводитель кат уселась и склонила лицо в почтительном 
поклоне. На лице ее было написано умиротворение, присущее всем кат. 
Юный Нлил Сошиль -  совершенно другое. Его лицо с годами 
приобретет угрюмость лица Сатаса.
	Да, это был НлилЄ а не Ньюн. Но Мелеин постаралась отогнать 
эту мысль.
	-  Госпожа,-  приветствовали они ее.
	-  Предводители,-  поздоровалась она, сложив руки.-  Можем ли 
мы завтра перенести лагерь?
	Головы тут же склонились. На лицах не выразилось радости, а 
лицо Нлила осталось бесстрастным, каким и должно быть лицо кел.
	-  Поймите,-  продолжала она, не на территорию племени, а на 
новое место, которое выбрала я.
	В глазах предводителя кат и Нлила выразилась тревога.
	-  Кел,-  хрипло сказал Нлил,-  просит разрешения задать вопрос.
	-  Мы потеряли Ан-Эхон, кел. Но ты видел то, что подтвердило 
мои надежды. За холмами находится город, самый молодой из всех 
городов, город, который не участвовал в этой войнеЄ и даже не один из 
наших городов.
	-  Эли,-  пробормотал Нлил упавшим голосом.
	-  Город Эли,-  сказал сен Сатас.-  Сен согласны с госпожой. Мы 
должны сделать это.
	-  ГоспожаЄ-  слабо пробормотал Нлил.
	-  Я советовалась с сен,-  продолжала Мелеин.-  Но если кат не 
хотят идти со мной, я отделю их от племени и оставлю кел для защиты.
	-  Нет! -  воскликнула предводительница кат.
	-  Подумай, прежде, чем ответить.
	-  Мы идем с тобой. Я, разумеется, спрошу кат, но я уже знаю, 
каким будет их ответ.
	Мелеин была рада. Она склонила голову и взглянула на Нлила. 
Ничего, что она сначала обратилась к кат, ведь их предводительница 
была настоящей, а не замещала кого-то и Нлил должен это знать.
	-  Кел,-  сказала она.-  Ты понял, какая задача стоит перед тобой? 
Ты слышишь меня, кел Нлил? Над нашей головой ци-мри, а ты сейчас, 
глава кел, моя Рука, Рука Народа. Сможешь ли ты вести кел?.. И, если 
понадобится, даже во Мрак?
	Глаза кел блеснули. Перед ней он мог не демонстрировать свою 
невозмутимость и бесстрастность.
	-  Я прошу госпожу назначить на мое место кел Сераса.
	-  Он опытен,-  согласилась она, но в сердце ее родилась боль за 
этого кел, даже страх. Она встретилась с ним глазами и внезапно поняла 
его.-  Нет,-  сказала она.-  Ответь, почему предводитель Мераи Сошиль 
назначил тебя вторым кел?
	Нлил посмотрел на свои руки:
	-  Я был его другом. Вот и все.
	-  Да? -  переспросила она, и, не дожидаясь ответа, спросила: -  Ты 
не думаешь, кел, что отказываешься по какой-то личной причине?
	Это был удар в самое сердце. Мелеин знала это. Нлил склонил 
голову, и снова поднял ее:
	-  Я должен сказать, что мы потеряли одного из кел. Кел Рас ушла 
из лагеря. Должны мы что-нибудь предпринять?
	Она медленно вздохнула, посмотрела на кел, прочла в глазах его 
боль.
	-  Я не должна говорить, что должен делать кел. Возможно, я 
должна была бы думать об этом кел, но я больше думаю о тех, кто 
остался. Пусть она поступает как знает, либо уходит, либо остается. Мне 
все равно.-  Затем она снова вернулась к делу: -  Мы уходим, и оставляем 
только то, что совсем не нужно. Все будут идти с грузом, включая и сен. 
Распределите грузы среди членов касты. Разделите имущество среди 
родственников тех, кто погиб. Думаю, что кел выдержат еще один 
переход?
	-  Да,-  спокойно сказал Нлил. Сатас и Антил тоже кивнули.
	-  Тогда до рассвета,-  сказала Мелеин. Они поднялись, прижали 
руки к груди, прощаясь. Только Нлил задержался на мгновение, как 
будто хотел что-то сказатьЄ но промолчал.
	Они вышли. Госпожа откинулась на спинку кресла, коснулась 
рукой Святыни и устремила вдаль свой взгляд.
	Она думала о прошлом и думала о будущем. Она послала Ньюна, 
понимая жестокую необходимость этого шага. Но сама она выбрала 
другое оружие и будет ждать момента, подходящего для этого.
	Вот только РасЄ Мелеин попыталась вызвать видение, узнать, в 
опасности она или нет. Но у нее ничего не вышло. Мрак окутывал все, 
что касалось Рас Сошиль.
	Видения мелькали перед ней, не принося успокоения, однако она 
придавала им мало значения. Будущее ждет их, каким бы оно ни было.


Глава 8

	Они были еще здесь. Дункан скатился с дюны и повернул голову, 
чтобы увидеть Ньюна, который все еще стоял на четвереньках, но тоже 
уже соскальзывал понемногу.
	Животные оставались внизу. Им не нужно было пользоваться 
зрением, чтобы узнать, где находятся враги.
	-  Ай,-  хрипло выкрикнул Дункан, чтобы по импульсам дусов 
враги но могли узнать, где они.
	-  Нам нужно двигаться дальше,-  сказал Ньюн.-  Если ты сможешь.
	Дункан лежал на песке, стараясь оценить свои силы. Пища 
вызывала у него тошноту, но он взял кусок мяса, предложенный ему 
Ньюном. Он сунул его в рот и стал с трудом жевать, насильно 
пропихивая его в пересохшее горло. Все вокруг имело вкус меди и крови, 
даже воздух, которым он дышал. Все чаще наступали моменты, когда он 
терял зрение или когда ноги отказывались повиноваться ему. Если бы он 
был один, то он уже давно забился бы в какую-нибудь расщелину и 
приготовился к сражению, если бы его укрытие было бы обнаружено. 
Ньюн же тащил его все дальше.
	-  Нам еще далеко? -  спросил Дункан.
	-  Не очень. Может быть, дойдем сегодня ночью.
	Дункан лежал и думал, что это лучше, чем он предполагал.
	-  А потом? Ты будешь сражаться на дуэли? Но ты же дважды 
пересек пустыню.
	-  Да. Но ничего другого не остается. Если на дуэль вызовут 
госпожу, то этот вызов будет единственным. Но если мы начнем дуэль 
здесь, то кровавой вражде не будет конца.-  Он со стоном вздохнул.-  А 
их предводителя кел, наверное, нет с ними. Придется драться их второму 
кел. Это только нам на руку.
	-  Ты не хочешь идти один? -  спросил Дункан.-  Они сейчас нас не 
видят. Я пойду по твоим следам и задержу их, чтобы ты мог оторваться 
от погони.
	Дусы угрожающе зашевелились.
	-  Нет,-  ответил Ньюн. Он коснулся вуали на лице, которая 
немного сдвинулась и обнажила шрам.-  У тебя нет шрамов и ни один 
кел не посмеет вызвать тебя на дуэль. Но, если ты будешь один,-  бог 
знает, что произойдет.
	-  Но это касается только меня, разве нет?
	Взгляд Ньюна был ему ответом.
	-  Хай,-  сказал Дункан. Многому Ньюн научил его на корабле. 
Главное то, что если хочешь, то сможешь. Дункан научился переносить 
космические прыжки без наркотиков, как мри. Сейчас он медленно 
вдыхал воздух, согревая его в ладонях. Наконец он собрался с силами, 
поднялся и пошел по песку. Ньюн двинулся за ним. Поднялись и дусы.
	-  Не перенапрягайся,-  сказал Ньюн.
	Дункан шел вперед, не видя ничего вокруг. Всего себя он 
сконцентрировал на дыхании и небольшом клочке земли, куда ступала 
его нога. До ночи. Это так долгоЄ


	Корабль людей "Сантьяго" все время был позади, несмотря на все 
попытки регульцев оторваться. Бай Сут смотрел на экран. Хотя корабль 
регульцев был большим по размерам, корабль людей представлял 
несомненную угрозу. Командовал кораблем людей бай Сильвермен. 
Ситуация была сложной -  у людей было три корабля, а у регульцев всего 
один, и в случае враждебных действий исход битвы нетрудно было 
предвидеть. "Шируг" был больше, чем "Сантьяго" и имел преимущество 
в скорости в космическом пространстве. Но зато здесь, вблизи планеты, 
"Сантьяго" имел преимущество в свободе маневрирования и так же имел 
преимущество над огромным "Сабером" здесь "Шируг".
	Конечно, можно было бы сделать попытку оторваться от 
"Сантьяго", чтобы посмотреть на реакцию людей. Однако лучше бы 
было знать, какова будет реакция, заранее.
	Уже не было сомнений, что люди поняли, что среди регульцев 
появился взрослый. Сут пожалел, что это случилось так быстро. Правда, 
это давало некоторую гарантию безопасности, если исходить из того, 
что люди с уважением относились к старшим.
	Правда, это не спасло от смерти бая Чарна. Хотя убил его Дункан, 
который стал полностью мри. И то, что он совершил, нельзя отнести к 
людям. Можно также предположить, что Дункан сошел с ума и поэтому 
не может отвечать за свои действия. Но факт остается фактом: люди без 
должной тревоги отнеслись к поступку Дункана. Хотя смерть Чарна 
создавала прекрасные возможности для людей и они могли только 
приветствовать ту возможность, что сама шла им в руки.
	Люди -  странные существа. Они помнят только то, что должно 
произойти в будущем. Они называют это воображением. Сут 
расхохотался, узнав об этом -  целая раса страдает от какой-то душевной 
болезни -  они вспоминают будущее! Причем, вспоминают каждый по-
своему, в зависимости от того, как он представляет себе будущее. Для 
регульцев было ударом узнать о такой болезни своих союзников. Но еще 
хуже было бы не знать об этом.
	Люди могли делать все, что угодно. Мри страдали от такой же 
болезни -  в этом они бы ли похожи на людей. И если эти две расы нашли 
общие точки соприкосновения -  это стало бы страшной угрозой для рас 
с нормальным складом ума.
	Между людьми и регульцами была громадная разница: регульцы 
помнили только прошлое, но помнили с абсолютной точностью. Люди 
же привыкли к искажению фактов, они даже лгали! И это вносило 
неточность как в их память о прошлом, так и в память о будущем. 
Вероятно, так и должно было быть с теми, кто вспоминал то, чего не 
было, и фальсифицировали то, что было.
	Интересно, как они воспринимают настоящее? Может, у них сдвиг 
в восприятии?
	Может, они забывают убийства своих старших, когда забывать 
полезно?
	Если бы узнать правду об этом, то это помогло бы формировать 
политику в отношениях с людьми.
	Теперь он уже сидел в тележке, будучи не в силах передвигать свой 
огромный вес. Но тележка была снабжена двигателем и он мог быстро 
перемещаться в любое место корабля. Но у него не было, не возникало 
необходимости покидать свой кабинет и он делал это крайне редко. Все 
управление кораблем он мог производить с пульта управления своей 
тележки. За приборами корабля во время полета постоянно следили 
молодые регульцы из рода Аланей, и Сут уже убил нескольких за 
невнимательностьЄ правда, он выбрал самых старых, чтобы 
предотвратить возможность появления еще одного взрослого на 
корабле.
	Оставшиеся молодые тут же поняли угрозу и стали работать 
лучше, независимо от того, следил ли он за ними или нет. Они поняли, 
что власть теперь в его руках и соперников у него нет и в ближайшие 
годы не предвидится.
	Теперь Сут готовился начать дело с людьми. Власть на корабле у 
неге уже была неограниченная, так что он мог спокойно входить в 
лабиринт переговоров.
	Сут переключил экран так, чтобы видеть не только "Сантьяго", но 
и "Сабер" за горизонтом, и "Флауэр" на поверхности Кутата. Он видел 
еще четыре точки -  челноки -  два челнока людей и два -  регульцев.
	На пульте вспыхнула лампочка, сигнализирующая, что кто-то 
хочет его личного внимания. Он отключил экран от локатора и на нем 
тут же вспыхнула надпись: "НАНЬ, ~спешно~. Прямой контакт".
	Он нажал кнопку разрешения.
	-  Дверь! -  крикнул он молодым регульцам, дежурившим в 
приемной. Там оказался Раг, умный, ревностно исполняющий свои 
обязанности и полный страха перед своим повелителем.
	Открылась дверь и в нее въехала не одна, а целых три тележки: 
Нань, Тьяг и Моркхуг со своими сопровождающими. Раг вежливо 
приветствовал их, предложил напитки.
	-  Прочь! -  рявкнул Сут и Раг, торопливо сунув в его руку чашку, 
исчез с быстротой молнии, забрав с собой всех остальных молодых 
регульцев.-  Докладывайте, что за спешка?
	-  Важные новости,-  сказала Нань.-  Анализ данных говорит о том, 
что в городах вновь стали функционировать энергетические установки.
	Сут присвистнул, отпил из чашки, чтобы успокоить забившееся 
сердце:
	-  ПодробностиЄ
	-  Следы очень слабыеЄ Можно было бы настроиться на них, но 
излучение "Шируга"Є
	Сердца забились вразнобой, потом снова в унисон:
	"Мри с оружием. Мри с оружием".
	Нань продемонстрировала карту, на которой светящиеся точки 
означали присутствие жизни.
	Сут с содроганием смотрел на карту, на города. В этих городах 
хранились знания древней расы, расы забывающей. Чарн сделал попытку 
уничтожить их, не понимая, что делает. Эти знания недоступны 
регульцам. Они не смогли изучить язык мри. Эти знания имеют смысл 
только для самих мриЄ и для тех, кто изучил их язык, кто смог стать 
мри.
	Человек смог. Дункан заговорил на языке мри, он одел их одежду, 
принял их законы и обычаи. Человек забыл свой путь и пересек границу, 
которую регульцы не смогли пересечь за две тысячи лет.
	Когда падет мир мри, люди получат всю их мудрость. Они 
получат опыт миллионолетней расы, который хранится на планетеЄ Они 
могут статьЄ
	Є мри, как Дункан. Пример перед ними -  ~ДУНКАН~.
	Позволить этому случитьсяЄ сохранить информацию, которой не 
смогут воспользоваться регульцыЄ отдать ее в руки врагов, в руки расы, 
которая может забыть свой путьЄ которая может стать мри со всеми 
вытекающими отсюда для регульцев последствиями.
	-  Перед нами стоят большие трудности, бай Нань. Одна из них 
касается политики. Слушайте, я скажу вам одну вещь. Однажды спор 
между старейшинами рода Хорагов был разрешен дуэлью между кел 
мри. Один кел убил другого.
	-  Это какая-то чушь!
	-  Нет. Регулец, который проиграл дуэль, потерял территории, 
подчиненных, потерял власть. Вот так убитый мри был отомщен. И 
мстителем оказался тот кел, который выиграл дуэль. Мри прекрасно 
понимают, что такое месть. Вы только не думайте, что мри глупы. В 
этом многие регульцы ошибались и платили за это.
	-  Но с ними сейчас человек, бай. Он опасен. Он делает опасными и 
мри. Люди способны запоминать события, пусть с помощью бумаги и 
магнитофонных лент, но запоминать. Надо устранить этого человека и 
тогда мри будут дезорганизованы.
	-  Нет,-  ровным тоном сказал Сут.-  Нет. Чарн и род Аланей 
ошибались, потому что пришли сюда из дома. Они не понимали мри, так 
как не работали непосредственно с ними. Хораги работали с мри в 
колониях две тысячи лет. Я помню.
	Это заставило замолчать их всех. Все они были из рода Аланей, все 
они были теперь связаны с Хорагами. Они смотрели на Сута, 
почтительно ожидая, что он дальше скажет им.
	-  Я поделюсь своими знаниями,-  пообещал он,-  когда настанет 
необходимость. Алани на Кесрите сделали большую ошибку, не изучив 
опыт предшественников. В памяти Аланей ничего не было. Я не сделаю 
такой ошибки. Если у кого-либо из вас есть полезная информация, 
поделитесь со мной. Я приказываю.
	Один за другим регульцы признали полное незнание мри.
	-  Но ведь это не Кесрит, бай,-  сказала Нань.
	-  Какая разница?
	-  Здесь есть города, машины. Разве мри могли сконструировать 
сами столь сложные системы? По нашим наблюдениям этого не могло 
быть.
	-  Мри всегда работалиЄ для себя. Или для своей пользы. Они не 
подняли бы и камня для нас, но для себя они работали, создавали эдуны, 
конструировали машины. Разве Алани считали, что эдун на Кесрите был 
построен регульцами? Разве Алани не знают, что мри прекрасно 
управляют кораблями регульцев, которыми не могут научиться 
управлять даже люди? Алани не умели наблюдать.
	Трое Аланей почувствовали неловкость.
	-  Далее,-  продолжал Сут.-  Мы не должны упрощать ситуацию. 
Информация, полученная слишком быстро, без долгих наблюдений и 
сопоставлений, не всегда верна.
	-  Но,-  сказал Тьяг, раздувая ноздри, что было выражением 
сарказма у регульцев,-  это вооруженный мир, бай. Если пренебречь этим 
фактом, это может пагубно отразиться на нашей безопасности.
	Сут хотел взорваться, но сдержался. Этот Тьяг всегда рассуждает 
логично, хотя выражает мысли слишком прямо.
	-  Бай Тьяг, физически мы могли бы уничтожить города. Но 
поблизости люди. И мы в такой же близости от их кораблей, как города 
мри от нашего,-  он небрежно тронул пальцем кнопку на своем пульте и 
на экране вспыхнули кадры, запечатлевшие события на Кесрите. Он 
специально дал задание составить хронику тех событий для молодых 
регульцев.
	Вот на экране появилось лицо человека -  Дункан! Дымящиеся 
руины, рухнувшие башни эдуна, корабли людей, повисшие над 
развалинами.
	Сут посмотрел на возбужденные лица.
	-  Мы не можем говорить на языке мри,-  сказал он.-  Но показ 
говорит на всех языках. Чтобы понять увиденное, не нужно знать язык.
	У нас десять челноков. Четыре из них будут барражировать так, 
чтобы люди их видели, остальные будут действовать тайно. Должен вам 
сказать, что во время правления Аланей на Кесрите, люди захватили 
много ценной информации: записи и ленты. Вся библиотека утрачена 
нами. Ваш великий Алань спасал машины и молодых регульцев, но 
позволил библиотеке попасть в руки людей. Конечно, вам кажется, что 
это небольшая потеря, что такое бедная библиотека в удаленной 
колонии?! Но вспомните, как быстро Дункан превратился в мри! 
Регульцы потеряли мало, но люди зато приобрели очень много. 
Вспомните, что в первые дни оккупации люди совершенно не 
интересовались нашими машинами, но зато они, как муравьи, 
набросились на библиотеку.
	-  Это наша ошибка,-  сказала Нань.-  Бай, мы совершенно не 
обратили внимания на это.
	-  Это произошло потому, Нань, что бай твоего рода не имел 
опыта, как и Чарн. Я давно понял это, но будучи молодым, я не мог 
советовать великому Аланю, который не имел никакого опыта в 
общении с колониями. Он всю жизнь провел дома, на своей планете, в 
безопасности. Род Хорагов все время занимался колониями. Мы имели 
дело с людьми, с мри, с их животными. Мы разрабатывали модели 
поведения в самых разнообразных ситуациях. А у Аланей нет таких 
моделей. Алани мудры -  но в ограниченных пределах. Хораги же имели 
дело с не регульцами в течение двух тысяч лет.
	-  Мри, дусы и люди,-  с отвращением воскликнул Тьяг.-  Что 
могут обнаружить они из того, что не обнаружили и не открыли 
регульцы?
	-  Безмозглый, подумай. Что за мир перед нами?
	-  Мир мри. Города, хранилища их информацииЄ
	-  Є к которым Дункан уже получил доступ. МриЄ они знают 
месть. И я не хочу быть наследником той мести, которую они хотели бы 
обратить на Аланей. Но не только этого мы должны бояться. Сколько же 
информации хранится в городах, которые построены на берегах морей, 
давно исчезнувших?
	-  ~Мри~Є-  с презрением сказал Тьяг и ноздри его сомкнулись.
	-  Здесь хранится память о миллионах лет,-  сказала Нань.
	-  Но мы не можем уничтожить ее,-  воскликнул Тьяг.
	-  Мри непонятны для нас,-  сказал Сут.-  Мы не знаем их языка. 
Но, заметьте, что разум мри сходен с разумом людей.
	-  Что же нам делать, бай?
	-  Что мы делаем с иррациональностью? Мы устраняем ее из 
жизни. Чужой разум способен перебросить мостик через 
иррациональность. Мы этого не можем. Для нас сейчас представляет 
опасность не оружие, не вражда с мри, нет -  нам страшна способность к 
перевоплощениям среди наших врагов. Помните, когда мы впервые 
встретились с людьми? Тогда Ставрос полностью перенял наш образ 
жизни. А когда мри впервые встретились с людьми? Дункан 
перевоплотился полностью в мри. И очень успешно. Это биологический 
механизм, с помощью которого выживают эти слабые расы. Всегда 
находится среди них кто-то, кто в определенный момент 
перевоплощается во врага, переходит к врагу, кто перебрасывает мостик 
через иррациональность, кто получает знания врага. Всего одна жертва. 
Всего одно перевоплощение. Кто из нас, кто из мри может превратиться 
в человека? Можешь ли ты, Тьяг?
	Тьяг вздрогнул.
	-  Мы никогда не сможем стать людьми,-  горько сказал Сут.-  
Алань сделал ошибку, подпустив к себе человека. Но мы можем сделать 
так, чтобы то, что принадлежит этому миру, осталось здесь, кончилось 
здесь. Мы можем отрезать эту ветвь, чтобы из этого источника никогда 
не исходила бы опасность для нас. Мы можем приковать сюда внимание 
людей, внимание, которое не принесет им никакой пользы. И тем 
выиграть время для себя.
	-  У нас один корабль,-  запротестовал Моркхуг,-  один против 
трех. Что мы можем сделать?
	-  До меня здесь правил род Аланей. Сейчас, с моим приходом, род 
сменился. Мы должны маневрировать так, чтобы извлечь максимальную 
выгоду из такого положения.-  Он поставил на стол пустую чашку и 
угрюмо посмотрел в лица этих троих. Да, нужно было действовать, и 
действовать быстроЄ


	Племени не было на старом месте. Ньюн понял это, как только 
они прошли мимо большого круглого камня, служившего границей их 
владенийЄ Дусы тоже не излучали ничего, кроме тревоги. Они 
чувствовали, что преследователи сзади, совсем недалеко.
	Они прошли большой путь. Дункан сделал, что мог. Он шел с 
самого полудня, и теперь солнце уже почти скрылось за горизонтом и 
тени стали исчезать. Дункан шел неровным шагом, дыхание его было 
громким и хриплым. Иногда Ньюн видел, что он идет с закрытыми 
глазами. Тогда он брал его за руку и вел его, прекращая свое мысленное 
общение с дусами, и не желая, чтобы его отчаяние передалось Дункану.
	Мелеин предупреждала его, что племя может перейти в другой 
город, в другое место. Нлил уже должен был вернуться назад.
	Где-то им нужно было отыскать место для отдыха Дункану.
	Ньюну было как-то не по себе. Эта пустотаЄ Может она означает 
смерть, может Нлил не вернулся, может буря погубила всех. Дусы не 
ощущали смерти, они не могли общаться мысленно с теми, кто не 
отвечал.
	-  Сов-кела,-  наконец сказал он.-  Они ушли.
	Дункан промолчал и не остановился.
	-  Нам придется обойти пропасть,-  продолжал Ньюн.-  Наши 
преследователи не знают местности, а я -  знаю. Этот путь займет у нас 
целый день. Он небезопасен для наших врагов. Ты держись все время 
рядом со мной.
	-  Хорошо,-  еле слышно ответил Дункан.
	Наступили сумерки. В предательском полумраке они пошли по 
тропе мимо того места, откуда должен был бы их окликнуть часовой. 
Песок уже почти засыпал тропу. Камни, которые раньше были на виду, 
сейчас были еле видны из-под песка.
	Дусы шли впереди, не высказывая ни тревоги, ни ощущения 
близости мри.
	Но вот тропа привела их к крутому обрыву, освещенному 
последним янтарным светом. Ньюн приказал дусам держаться рядом с 
ними, чтобы они не скатились в пропасть.
	Дункан при виде этой бездонной пропасти ахнул и Ньюн 
поспешил к нему, обхватил его рукой за талию и повел по краю обрыва. 
Дусы, нервно поводили головами, поглядывая вниз, и шли за ними.
	Они прошли мимо лагеря, где сейчас была только тень, и пошли 
дальше. Наступала ночь.
	-  Мы перейдем пропасть здесь,-  сказал Ньюн.-  Не бойся и не 
тормози.
	Он отдал приказ дусам, взял Дункана за руку и они побежали вниз 
по песчаному склону. Песок скользил под ногами, собираясь перед ними 
в громадные кучи и тем спасая их от столкновения с камнями. Наконец 
Дункан упал и просто покатился вниз. Ньюн еще некоторое время 
держался на ногах, но потом тоже упал. Несколько мгновений они 
катились рядом, но вот впереди оказался небольшой уступ. Ньюн 
громадным усилием воли удержался на нем и схватив Дункана за руку, 
затащил к себе. Дункан упал лицом в песок и мучительно закашлялся. 
Ньюн сидел рядом, положив руку на судорожно дергающееся плечо 
Дункана.
	Дусы прокатились до дна и уже вскарабкались на 
противоположный склон обрыва, который был более пологий. Они 
уселись там и стали ждать Ньюна и Дункана. После недолгого отдыха 
кел продолжили спуск и вслед за ними тоже поднялись вверх. Ньюну 
очень хотелось, чтобы их преследователи ринулись вниз не дожидаясь 
рассвета, в темноте. Это наверняка привело бы их к гибели, к вечному 
забвению. Но если они захотят обойти пропасть, то это даст им время 
для отдыха Дункана.
	-  Мелеин,-  отдал он мысленный приказ своему дусуЄ Но ответа не 
было. Он ощущал лишь беспокойство, которое не покидало его целый 
день. Ньюн очень устал, но он не мог позволить себе даже поспать -  ведь 
при пробуждении он мог увидеть себя окруженным кел другого, 
враждебного племени.
	И все же он уснул.
	Проснулся он как от толчка и тут же взглянул на небо: сколько 
времени он проспал. Луна все еще была на небе. Ему показалось, что 
луна движется, но затем он понял, что это иллюзия, оптический обман.
	Некоторое время он лежал, глядя в небо и чувствуя смертельную 
усталость во всем теле. Затем он повернулся к Дункану, лежащему 
рядомЄ Ему очень не хотелось будить его, но он тряхнул его за плечо:
	-  Идем,-  сказал он.-  Нам нужно идтиЄ
	Дункан шевельнулся, затем с трудом поднялся на колени. Ньюн 
подхватил его за пояс, помог подняться. Где-то наверху их ждали дусы. 
Смутная тревога висела в воздухе. Враги пошли в обход,-  понял Ньюн.
	Начался мучительный подъем. Песок осыпался под ногами. 
Дункан, хотя и старался идти сам, все время висел на Ньюне. Все тело 
Ньюна стонало от напряжения, пересохло горло. Он думал, как же 
должен чувствовать себя ДунканЄ Но вот наконец они наверху. Дункан 
тут же упал на колени, его хриплое дыхание перешло в мучительный 
кашель. Дусы встретили их спокойно. За ними расстилалась освещенная 
луной равнина. Только вдалеке на юге виднелись темные неясные цепи 
холмов.
	И нигде ни следа лагеряЄ НичегоЄ
	-  Идем,-  решительно произнес Ньюн, понимая, что хотел бы 
сказать, но не сказал Дункан. Они двинулись дальше. Ноги утопали в 
песке, смертельная усталость висела на их плечахЄ
	И вдруг Ньюн ощутил что-то родное, близкоеЄ домЄ домЄ
	-  Они где-то здесь! -  воскликнул он.-  Сов-кела, ты ощущаешь это?
	-  ДаЄ-  это был голос не Дункана, но тем не менее это произнес 
Дункан.
	Откуда-то взялись силы, шаг стал шире, тверже. Они уверенно 
пробивали себе путь через пески, прижимая ладони ко рту, чтобы 
согреть воздух.
	Тут и там возвышались каменные столбы. Ветер дул им сейчас в 
спину, помогая идти. На востоке уже начало светлеть небо -  первые 
признаки начинающегося рассвета.
	Но, странное дело, чем дальше они шли, тем сильнее становилось 
ощущение враждебности. Оно окружало их со всех сторон и только в 
центре этой темной враждебности ощущалось что-то свое, родное, 
близкоеЄ
	И вот впереди показалось что-то темное и неподвижное. ФигураЄ 
Она выпрямилась. В неверном свете блеснуло оружие и знаки Чести. 
Ньюн остановился. Дункан тоже. Внезапно все стало ясно.
	-  Рас,-  пробормотал Ньюн. Он пошел вперед, Дункан за ним. 
Дусы шли рядом, настороженные.
	-  Яном,-  выдохнул Дункан.
	-  Да,-  ответил Ньюн. Он подошел к Рас совсем близко, так, что 
можно было не повышать голос.
	-  Ты нашел его,-  оказала Рас.
	-  Где остальные?
	Она указала на юго-восток, куда они и шли.
	-  У них все нормально? -  боясь услышать ответ, спросил Ньюн.
	-  Да, когда я уходила.
	Дункан устало опустился на песок. Рас бросила на него холодный 
взгляд. Ньюн, забыв о гордости, опустился возле Дункана и подозвал 
дуса, чтобы тот согревал человека. Он снова взглянул на Рас:
	-  Все живы?
	-  Кел Рос, сен Ста, сен КадасЄ мертвы.
	Ньюн опустил голову, не имея сил продолжать расспросы. Он не 
знал этих сен, да и Роса он плохо знал, так как тот был тихим и 
спокойным, совсем непохожим на кел.
	Рас приблизилась, шелестя своей мантией.
	-  Нас преследуют уже несколько дней,-  сказал Ньюн.-  Хао-наты.
	Это встревожило Рас, хотя она и не показала виду.
	-  Тебя послал Нлил? -  спросил Ньюн.
	-  Нет.
	У Ньюна возникло старое ощущение опасности, которое он всегда 
испытывал, когда рядом была Рас. Ему даже показалось, что хао-наты 
были бы менее опасны для него, для них, чем Рас.
	-  Идем,-  сказал он.-  Дункан, ты можешь идти?
	Дункан попытался встать. Ньюн поднял его и, обняв за талию, 
повел туда, куда вели его импульсы дусов.
	Рас шла за ними, непроницаемая даже для излучения дусов. Никто 
не знал, о чем она думает, что замышляет.
	В бледном свете рассвета, перед ними лежала плоская долина с 
закругленными холмами на горизонте, но никаких признаков лагеря не 
было видно.


	Ощущение холода и одиночества владело Галеем, когда он 
собирался в дорогу. Рядом с ним собирались еще три человека, и все они 
ждали Боаз.
	Бен Шибо, Моше Кэдарин и Эд Лейн -  трое военных, но Лейн был 
скорее техником, чем военным. Он был специалистом по компьютерам. 
Шибо был пилотом, Кэдарин был специалистом широкого профиля, и, 
кроме того, в его персональном досье было отмечено отсутствие 
ненависти к регульцам, даже флегматичное принятие их.
	Сейчас все трое ждали Боаз, скрывая свое недовольство.
	Галей тоже был недоволен задержкой. Он опасался, что в 
последний момент все может быть запрещено.
	Наконец она появилась. Луиз шел следом. Она несла с собой много 
аппаратуры, но Галей не стал возражать -  это было их делом, делом 
ученых. Боаз остановилась и поцеловала старого ученого в щеку. Галей 
отвернулся, почувствовав неловкость при виде столь нежных отношений 
между этими двумя.
	-  Готовьтесь,-  сказал он остальным.
	Кэдарин и Лейн собрали аппаратуру и вышли. Шибо задержался, 
чтобы предложить помощь Боаз.
	-  Нет,-  коротко отозвалась она, регулируя ремни. Ей было лет 
пятьдесят и по своей комплекции она не могла влезть ни в один костюм 
пилота. Поэтому она надела на себя защитные брюки и куртку, что не 
сделало ее элегантней. Пышные пепельно-серые волосы придавали ей 
любопытное величие. Она вопросительно взглянула на Галея.
	-  Выходим,-  сказал он. Она бросила взгляд на Луиза и вышла.
	Тревожные мысли одолевали Галея: знают ли на "Сабере" о их 
намерениях? Сообщил ли Луиз Коху о том, что в состав отряда включена 
Боаз. Галей сомневался, чтобы Кох одобрил бы его решение и теперь вся 
ответственность лежала на нем, Галее. Боаз была слишком ценным 
научным кадром.
	Но она загнала его в угол.
	-  Что хорошего в помощнике,-  говорила она,-  с хорошими 
ногами, но совершенно не понимающем то, что видит? Моя 
специальность -  мри: их обычаи, образ жизни. Я расшифровала записи 
мри. Я вам нужна хотя бы только для того, чтобы обеспечить вашу же 
собственную безопасность.
	И он решился включить ее в состав группы, так как не хотел 
кровопролития. Вздохнув, он вышел за остальными.
	Холодный разряженный воздух. Без дыхательных аппаратов даже 
короткий путь от люка до челнока заставил их задыхаться. Но вот все 
забрались в тесную каюту челнока, люк задраили. Галей уселся за пульт 
управления, включил двигатели.
	Перед тем, как взлететь, он посмотрел вокруг. Все лица спокойны 
в зеленоватом свете внутреннего освещения. Даже Боаз боится не 
больше, чем остальные.
	Галей поднял челнок в воздух, вызвав клубы пыли. Он не хотел 
подниматься высоко, чтобы не терять из виду поверхность планеты.
	Он взял курс на ближайший город и повел аппарат наиболее 
безопасным путем -  ведь город, возможно, жив и враждебно настроен по 
отношению к пришельцам.
	Под ними проплывали песчаные равнины, каменные глыбы, 
бездонные пропастиЄ Чем ближе он подлетал, тем тревожнее 
становилось на душе у Галея. Руки его вспотели, все молчали. Он 
опустил аппарат совсем низко. ТишинаЄ
	Теперь развалины были уже в пределах видимости. Галей 
проскочил над плато, посадил аппарат и выключил двигатели.
	Казалось, все затаили дыхание.
	-  Выходим,-  сказал Галей, стараясь казаться спокойным. Не было 
ни вопросов, ни колебаний, ни сборов: все было готово. Все потянулись к 
выходу, спустились вниз. Галей вышел последним. Снаружи был только 
холод, шепот песков, завывание ветра -  больше ничего.
	Они подтянули лямки рюкзаков, одели маски дыхательных 
аппаратов. И пошли, тяжело ступая по песку.
	Боаз откуда-то достала черные и золотистые мантии, которые тут 
же стали трепыхаться по ветру.
	-  Возьмите черные,-  сказала она.
	Галей и трое остальных нацепили на себя черные мантии, а Боаз 
облачилась в золотистую.
	-  Черные -  для кел,-  сказала она.-  Золотистые -  для ученых.
	-  Если мри поймут это, то у тебя есть шанс встретиться с ними.
	-  И у тебя тоже.
	Вдали перед ними лежал город, пустой и одинокий. Сейчас они 
представляли собой слишком маленькую мишень для кораблей, но были 
вполне уязвимы для оружия города.
	Они шли вперед в холодном, остром как нож, воздухе планеты и 
отчетливо сознавали, что помощи им ждать неоткуда. Им оставалось 
надеяться только на себя.
	Мри не брали пленных. Люди знали это давно.


Глава 9

	Вдали уже показались палатки в вечернем воздухе. Дункан 
выдохся окончательно, все органы чувств отказали ему и единственное, 
что соединяло его с реальностью, это прикосновение к горячей 
бархатной спине дуса.
	Он воспринимал мир только через восприятие дусаЄ присутствие 
НьюнаЄ а вот темное непроницаемое пятноЄ это Рас Кон-Нелан. 
Именно она вносила холод, мрак и тревогу в его душу.
	-  Идем,-  немного погодя сказал он.-  Неужели я не смогу 
добраться до места, которое уже видно. Или идите вперед и пошлите 
кого-нибудь навстречу мне.
	Ньюн не обратил внимания на его слова. Дункан обнял онемевшей 
рукой шею дуса. Его зрение, наконец-то, прояснилось полностью. Ньюн 
стоял на коленях возле него. Рас неподвижно возвышалась над ними.
	-  Дункан,-  снова позвал его Ньюн.
	Почему они не оставят его в покое,-  по-детски обиженно подумал 
Дункан. Почему они не позволят ему идти самому? Так, как ему хочется? 
Как ему по силам? Но он и сам знал, почему. Ньюн подхватил его под 
мышки и поставил на ноги. И Дункан не упал, он даже пошел, 
неуверенно передвигая ногами. Он шел, закрыв глаза и повинуясь 
импульсам дуса. Когда же он утрачивал способность воспринимать и их, 
он ощущал руку Ньюна у себя на локте. Во рту появился медный вкус 
крови. Он закашлялся, кровь показалась на губах и он испугался, 
смертельно испугался. Он бы упал, если бы Ньюн не подхватил его и не 
удержал на ногах. С другой стороны кто-то тоже поддерживал его. 
Дункан согнулся в кашле надвое, а когда выпрямился, совершенно 
измученный этим приступом, то увидел впереди кел.
	Дусы проявляли злобу и ярость и эти чувства воспринимались 
мозгом Дункана, придавая ему силы.
	Между лагерем и ними в песчаных дюнах виднелась тень. Она 
двигалась по направлению к ним. Ярость дусов заполняла все вокруг, 
как приближающаяся буря. Ньюн прикрикнул на них, чтобы успокоить.
	-  Прогони их, Дункан. Прогони обоих.
	Это было трудно. Так же трудно, как оторвать часть себя. Но все 
же импульсом воли он отогнал дусов и внезапно холод пустоты охватил 
его. Сознание прояснилось. Животные отбежали подальше. Дункан 
старался стоять ровно, глядя на кел, который остановился перед ним. Он 
узнал его, когда тот поднял вуаль. Нлил.
	-  Как она? -  спросил Ньюн.
	-  Нормально,-  ответил Нлил и Дункан понял, что ~она~ -  это 
Мелеин.
	-  Рас,-  ледяным голосом произнес Нлил, наконец заметив 
девушку. Затем он перевел взгляд на мгновение на Дункана и в этом 
взгляде тоже не было теплоты.
	-  Нлил,-  сказал Ньюн,-  там хао-наты,-  он показал на север.-  
Между нами -  расстояние и кровь. Скажи кел, чтобы внимательно 
смотрели в этом направлении.
	-  Хорошо,-  ответил Нлил расчетливо спокойным голосом.
	Ньюн сбросил свой мешок, передал его молодому кел, а сам 
подошел к Дункану и взял его под руку, заставляя идти. Дункан стал 
передвигать ноги. Зрение то покидало его, то снова возвращалось. Они 
шли в сгустившейся темноте молча, но впереди светились огни лагеря.
	Когда они вошли в лагерь, тут же появились кат без вуалей. Они 
угрюмо смотрели на человека, появившегося среди них. Возле одной из 
палаток перешептывались сен.
	Они прошли к самой большой из палаток и тут внезапно Дункан 
понял, что там госпожа, что сейчас он увидит ее и что ему нужно собрать 
все силы и все мысли, чтобы встретиться с ней.
	Тепло ласковой волной ударило по их лицам, когда они вошли в 
палатку, тепло и золотой свет ламп. Они остановились в небольшой 
прихожей. Приятно пахло благовониями. За вуалью, в центре палатки, 
где горела яркая лампа, тускло поблескивал металл.
	~Святыня~. Они вернули ее. Значит, они снова получили самое 
драгоценное сокровище. Ньюн почтительно поклонился Святыне. 
Дункан знал, как дорога эта вещь его братьям мри. Он стоял позади 
Ньюна, склонив голову и сняв вуаль, так как перед Святыней все должны 
быть с открытыми лицами.
	Затем Ньюн обернулся к нему, взял его за руку и повел в правую 
часть палатки, где собрались все сен.
	Задрапированные в золотые мантии сен, освещенные золотым 
светом ламп, стояли полукругом, в центре которого находилась белая 
фигура. Мелеин. Она села в кресло, когда на стены палатки слева и 
справа упали тени кел. За рядом сен появились старейшины в голубых 
мантиях, как кусочки чистого неба.
	Дункан постарался пройти вперед без поддержки Ньюна. Он 
постарался припомнить все, что говорит Закон кел по поводу того, как 
ему сейчас нужно вести себя. Ведь он еще никогда не бывал в такой 
ситуации.
	Ньюн прошел на место, которое было предназначено для него, 
взял руку Мелеин, поцеловал ее в лоб, получил поцелуй в ответ и тихим 
шепотом сообщил ей, что произошло с ним и Дунканом, в том числе и о 
хао-нат. Ее янтарные глаза сверкнули в замешательстве, затем она 
наклонила голову.
	-  Ну что же,-  тихо.-  Пусть будет то, что должно быть,-  ее рука 
едва заметно дрогнула.
	Дункан сделал несколько шагов вперед, опустился на колени перед 
Мелеин и сдернул с себя вуаль, обнажив длинные, до плеч, волосы, так 
непохожие на бронзовые гривы мри.
	Небритый, с кровью около носаЄ от него даже дурно пахлоЄ и он 
знал это. Люди, которые не имеют возможности заботиться о чистоте 
своего тела, всегда дурно пахнут. Дункан очень остро ощущал свой 
неприглядный вид, свою запущенность.
	-  Кел Дункан,-  мягко сказала Мелеин.
	-  Госпожа,-  выдохнул он, не поднимая головы и стискивая в руке 
вуаль. Ее спокойный голос прозвучал в глубокой тишине, которую 
нарушал только шелест мантий. В висках у Дункана стучало, горло 
перехватило.
	-  Ты получал разрешение покинуть нас, кел?
	-  У меня не было разрешения,-  голос его прервался. В горле его 
запершило, из груди начал рваться мучительный кашель, и Дункан с 
большим трудом подавил его. Глаза у него слезились.
	-  И ты ходилЄ
	-  На корабли, госпожаЄ
	Впервые шумный возглас неудовольствия прошелестел в шатре. 
Мелеин подняла руку и все мгновенно стихло.
	-  Ну?
	-  Три корабля,-  Дункан с трудом говорил.-  С людьми пришли 
регульцы. Регульцы стреляли по городу. Я убил их старшего. Больше 
нетЄ старших нет.
	Беспокойство отразилось в глазах Мелеин. Она прекрасно поняла 
значение поступка Дункана.
	-  Как ты это сделал, кел Дункан?
	-  Регулец был на корабле людейЄ Когда я закончил беседу с 
предводителем людей, я убил регульца. У регульцев больше нет лидера. 
Люди не получили моих сообщений и теперь смогли выслушать ихЄ-  
Дункан задумался, стараясь подыскать слова на языке мри. Он поднял 
руку к покрытому морщинами лбу, стараясь сосредоточиться, вспомнить 
то, что он приготовился сказать: -  Больше нет войн, нет намерения 
воевать. Если мри заверят людей в том же.
	На лицах собравшихся отразился гнев, хотя все было тихо. Мелеин 
нахмурилась.
	-  О чем мри могут договариваться с ци-мри?
	Этого и следовало ожидать. Бездна презрения к пришельцам, к 
другим расам. У мри было всего четыре слова для обозначения понятия 
"мир", но ни одно из них не означало того, что имели в виду люди под 
понятием "мир". Каждое из этих слов несло в себе потенциальную 
угрозу. Дункан почувствовал, что руки его дрожат, во рту появился 
горький вкус крови, вкус поражения.
	-  Кел Дункан, сен рассмотрят твое сообщение на совете. Народ 
благодарит тебя за твои успехи.
	Он плохо слышал ее слова. Видимо, остальные тоже не 
расслышали, так как никто не шевельнулся, не двинулся с места. Затем 
он понял, что Мелеин не хотела, чтобы ее слышали собравшиеся. Она 
наклонилась вперед, взяла его грязное, небритое лицо в руки и 
поцеловала его в лоб. Пальцы ее всунули в его ладонь маленький 
золотой медальон -  знак Чести.
	Послышалось перешептывание. А затем Дункан полностью 
потерял контроль над собой, когда он взглянул на то, что оказалось в его 
руке: слезы потекли из его глаз и на нем не было вуали, чтобы скрыть их. 
Он прижал знак Чести к груди, стараясь спрятать лицо и проглотить 
комок, стоящий в горле.
	Он опять раскашлялся. Кровь окрасила его рубашку, которую он 
прижал ко рту. Его всего трясло и Ньюн подхватил его, не давая упасть.
	Немного погодя он собрался с силами, с трудом поднялся и вышел 
из палатки в холодную ночь. Ньюн по-прежнему поддерживал его. 
Дункан чувствовал, что его дус где-то рядом, во мраке. Он сделал 
несколько неуверенных шагов к нему, сам не понимая, что делает, куда 
идет. Кто-то подхватил его.
	-  Помогите мне,-  услышал он гневный голос Ньюна.-  Помоги же 
мне!
	И тут еще кто-то подхватил его. Дункан старался держаться на 
ногах, но затем раздирающий кашель снова согнул его пополам и он 
забыл обо всем.


	Ньюн взял крохотный кусочек с общего стола. Он не испытывал 
голода и отдал остальное другим. Он сидел прямо, сложив руки на 
коленях и глядя через палатку в угол, где лежал Дункан со своим дусом. 
Дункан был без сознания и остальные кел изредка поглядывали на него. 
Дункан был совсем плох и кел надеялись, что он умрет.
	Возможно, их обоих ждала смерть, если враги вызовут их на дуэль 
утром. Вражда между племенами никогда хорошо не кончается. К тому 
же в его племени могут найтись и такие, что предпочтут другого 
предводителя, другую госпожу. Нет, ему нужно поесть, хорошенько 
отдохнуть, чтобы к утру полностью восстановить силы и остроту ума.
	Он попытался поесть, но кусок не лез в горло.
	Среди кел царила тишина. Движение почти прекратилось. Ни одна 
рука не тянулась к еде, никто не произносил ни слова. Он знал, что все 
они наблюдают за ним, и он постарался взять себя в руки, отбросить 
физические и душевные муки, забыть боль и тревогу.
	"Ну, вызовите меня на дуэль,-  думал он.-  Я убью любого с 
радостью".
	-  Предводитель,-  послышался голос Нлила.
	Ньюн не обратил на него внимания.
	Нлил помолчал, несомненно оскорбленный. Он пододвинулся к 
Серасу и Десаи, сидящим возле него. Они начали шептаться, но Ньюн не 
прислушивался, предоставив им делать все, что они захотят. Он знал, 
что когда дойдет до него, он будет готов.
	Он поднялся, подошел к Дункану, сел рядом с дусом. Животное 
почувствовало его горе, ткнулось в его руку носом, как бы прося 
помощи. Дункан дышал отрывисто, хрипло, с бульканьем в легких. 
Глаза его были приоткрыты, в них отражался свет лампы, как в стекле.
	Остальные кел сгруппировались вокруг Нлила и стали оживленно 
перешептываться. Все, кроме Рас, которая сидела возле центрального 
шеста шатра. На ее лице не было гнева или злобы, только тревога.
	Она помогла Ньюну. Он был крайне удивлен этой помощью, хотя, 
возможно, она сделала это потому, что Дункан сильно замедлял их 
движение. Ньюн давно уже перестал пытаться понять действия Рас. Он 
посмотрел на остальных кел и ярость закипела в нем, но он постарался 
взять себя в руки и погасить ее -  ведь рядом был дус. Ньюн положил 
руку на плечо Дункана и слегка пожал его. Веки Дункана едва заметно 
дрогнули.
	-  Я знаю, что ты здесь,-  шелестящим шепотом сказал Дункан.-  Не 
волнуйся. Что-нибудь слышно о хао-нат?
	-  Ничего. Не думай об этом.
	-  Дус считает, что они близко.
	-  Скорее всего так оно и есть.
	-  Их многоЄ сзадиЄ сбокуЄ впередиЄ-  снова кашель потряс его 
тело. Ньюн сжал руку.
	-  Не думай об этом.
	Дункан моргнул и слезы потекли по его лицу, смешиваясь с грязью 
и кровью на небритой щеке.
	-  Но ты думаешь? И я буду думать. Их многоЄ может быть, с 
дусамиЄ
	Позади послышалось движение. Глаза Дункана устремились куда-
то за Ньюна. Тень упала на его лицо. Ньюн резко повернулся и увидел 
черную стену перед собой. Дус шевельнулся, но передний кел упал на 
колени и рука Ньюна отодвинулась от оружия. Нлил, Серас, Десаи и 
молодой Таз. Ньюн нахмурился и перехватил руку Таза, который хотел 
поставить перед Дунканом сосуд, из которого шел дым.
	-  Дым поможет ему,-  сказал Серас.
	Это было маслянистое дерево, которое они использовали для 
освещения, как топливо для ламп. К нему были подмешаны какие-то 
ароматные смолы и травы. Ньюн хотел оттолкнуть руку с сосудом, хотя 
ему было стыдно, что приходится отвергать попытку помощи. Он 
положил руку на плечо Дункана, а другой сделал жест, отвергающий 
дальнейшее вмешательство кел.
	-  Предводитель,-  холодно сказал Нлил.-  Мы знаем то, чего не 
знаешь ты, ведь мы родились здесь.
	Дункан потянулся к сосуду. Таз пододвинул его ближе и Дункан 
стал с удовольствием вдыхать дым. Ньюн тоже почувствовал, что 
жжение у него в горле прекращается. Дусу дым не понравился и он с 
негодующим фырканьем отвернул косматую голову. И вдруг Ньюн 
почувствовал, что мысленные импульсы дуса связали воедино мри 
Кутата и мри Кесрита.
	-  Ай! -  резко сказал Ньюн и лица кел отвернулись в 
замешательстве. Ньюн посмотрел на Дункана, вдыхающего дым и затем 
устремил взгляд на Нлила, пока тот не поднял глаз.
	-  Сошиль,-  спокойно сказал Ньюн.-  Я благодарю тебя. Забудь, 
что я говорил раньше.
	-  Ай,-  пробормотал Нлил.
	В дверях возник дус Ньюна. Он наконец решил зайти в палатку из 
тьмы. Кел пропустили его и дус тяжелой поступью прошел к Ньюну и 
лег рядом с дусом Дункана. Ньюн положил руку на ухо дуса, боясь, что 
тот своим мысленным излучением свяжет вместе Ньюна и Нлила. Он 
долго смотрел в лицо Нлила, покрытое шрамами, возле него лежал 
Дункан, вдыхая дым, отгоняющий боль.
	Ньюн снял один из своих знаков Чести и протянул его Нлилу. Он 
был уверен, что тот отвергнет его Знак, сочтя это оскорблением и нанеся 
оскорбление Ньюну. Но Нлил не отверг.
	-  За какую службу? -  спросил он.
	-  За то, что ты хорошо охранял племя в мое отсутствие. Ты и 
Серас.
	Серас тоже принял знак Чести. Оба эти знака в свое время 
принадлежали Мераи, по которому они все еще скорбели.
	-  Мы выставили часовых,-  сказал Нлил.-  Мы знаем, что ты не 
искал столкновения с хао-нат. Это не было твоей целью.
	-  Нет,-  согласился Ньюн.
	Глаза Нлила коротко взглянули на Дункана.
	-  Они преследовали его,-  подтвердил Ньюн.
	Нлил кивнул, еще раз взглянул на Дункана, поднялся, показывая, 
что ему больше нечего сказать, и отошел. За ним -  остальные. Таз 
задержался. Он достал из складок мантии несколько кореньев и пучок 
травы и положил это рядом с сосудом.
	-  Я могу найти еще, если понадобится,-  сказал он. После этого он 
тоже удалился. Ньюн хотел спросить у Дункана, как он себя чувствует, 
но увидел, что глаза Дункана закрыты и дыхание стало ровным.
	Ньюн прислонился к теплому боку дуса и стал смотреть, как кел 
укладываются на ночь. Они ложились на тюфяки, расстеленные на полу. 
Все лампы, кроме одной, были погашены. Из сосуда, возле Дункана, 
исходило красноватое сияние и над ним клубился дым.
	Осталась сидеть только Рас, но вот и она шевельнулась. Ньюн 
подумал, что Рас ищет свой тюфяк, чтобы лечь. Но она поднялась и как 
тень подошла к Ньюну и положила что-то рядом с ним. Это был 
длинный сверток.
	-  Что это, кел Рас? -  спросил он.
	Она ничего не ответила и растаяла в полумраке. Немного погодя 
она тоже улеглась спать.
	Ньюн развернул сверток и увидел, что это ножны от его меча, 
которые он оставил в Ан-Эхоне и был уверен, что потерял их навсегда. 
Он нежно коснулся их пальцами, вложил меч, с удовольствием слушая 
тихий шелест.
	Наконец он положил меч возле себя и прислушался к дыханию 
Дункана. У него все еще клокотало в груди и он кашлял, но все-таки 
человек спал. В наступившей тишине особенно отчетливо слышались 
хрипы и когда они прекратились, Ньюн встревожено поднялся -  но 
грудь Дункана поднималась и опускалась ритмично и на губах уже не 
пузырилась кровь.
	Ньюн некоторое время сидел возле Дункана, но вскоре к нему 
подошел Таз.
	-  Я посмотрю за ним,-  сказал он.-  Ложись, спи.
	Ньюн был тронут. Он еще раз посмотрел на спокойно спящего 
Дункана, затем голова его опустилась на плечо дуса, он посмотрел на 
спящих кел и закрыл глаза.


	Лампа давала слишком мало света для чтения. Мелеин положила 
золотистый хрупкий листок на колени и развернула второй. 
Замысловатые письмена тянулись вдоль листка, как будто начертанные 
огненным тонким пером. Она читала написанные много сотен лет назад 
описания путешествий Народа. Это были неполные описания, многое 
пропало, а эти спасли она, Ньюн и Дункан. Скоро придет время, когда 
она нанесет на тонкие золотистые листы рассказ о Последнем 
Путешествии Народа. И она вздрогнула, подумав об этом.
	Руки ее опустились на колени, она думала о Настоящем, глядя на 
мерцающий свет лампы.
	Куда идти? -  это уже решено.
	Что делать? -  это она тоже знала. Но ответов на многие другие 
вопросы она не знала. Некоторые из этих вопросов касались людей, 
регульцев и мертвых миров, другие -  самого КутатаЄ и тем не менее все 
это был один, главный вопрос -  на который она не имела ответа.
	Кто-то коснулся ее плеча. Она вздрогнула и, повернувшись, 
увидела мягкое лицо Килиса, юного сен, прислуживающего ей. Его руки 
одевали и раздевали ее, его глаза были свидетелями всей ее жизни.
	-  Госпожа, Совет Сен ждет. Ты посылала за ними, госпожа.
	Она улыбнулась.
	-  Я жду их,-  сказала она и осторожно собрала золотистые листки 
и уложила их в футляр.
	Шевельнулся занавес и вошли члены Совета -  сен первого и 
второго рангов -  вошли и стали размещаться на тюфяках. Большинство 
из них были очень стары, со впалыми щеками, морщинистыми лбами. 
Жили они гораздо дольше, чем кел. Но был среди них и Тинас, который, 
как и она, был раньше кел и лицо его было покрыто шрамами, также, как 
морщинами.
	На лице Сатаса, предводителя сен, тоже был шрам. Сен Сатас 
всегда был угрюмым, но сегодня он хмурился больше, чем обычно.
	-  Сен хотят что-то спросить?
	-  Мы видим нависшую над нами опасность,-  сказал Сатас.-  Об 
этом мы и хотим предупредить госпожу.
	-  Да.
	-  Это тебя не волнует?
	-  Волнует. Хотела бы я, чтобы это было не так. Но выбирать не 
нам. Это и есть ваш вопрос?
	-  Госпожа знает наши вопросы. Они касаются ци-мри.
	-  Дункан принес нам возможность выбора.
	-  Ты посылала его за этим?
	Она взглянула в глаза Сатаса, где таился тщательно скрываемый 
вызов и слегка улыбнулась, подняв руку ладонью вверх.
	-  Он пошел сам. Но я позволила ему идти.
	Глаза сверкнули затаенной страстью.
	-  Ты серьезно рассматриваешь их предложение?
	-  Мы рассмотрим егоЄ и отберем нужное нам. Но о присутствии 
Дункана здесь можете не думать. Он принес нам возможность выбора и 
понимание того, что висит над нашими головами. Он служит Народу. 
Его жизнь нужна нам. Ты меня понимаешь?
	-  Понимаю.
	-  Но тебе это не подходит?
	-  Мы всего лишь твое оружие, госпожа. А ты -  наше оружие. Ты 
свернула в сторону?
	-  От нашего курса? Нет. Нет, поверь мне, сен. Я еще не свернула 
пока.
	Все молчали. В глазах светилось ожидание. "Верь мне",-  так 
говорила Интель, старая госпожа, которая могла убедить Совет во всем, 
в чем только хотела, опутывая членов Совета словами, мягкими, как 
шелковые нити, но крепкими, как канаты. Мелеин училась этому у 
госпожи, и судя по всему, кое-что постигла.
	Может, все госпожи знают это и обладают этим даром. Мелеин не 
знала. Ведь госпожи никогда не встречаются, только в тот момент, когда 
старая госпожа умирает, а на ее место становится молодая.
	Действительно, старая Интель умела сдерживать своих детей, 
когда они пытались бунтовать, она умела переубеждать старейшин, 
которые и сами имели немалую власть в племени. В ее глазах светилась 
такая сила, которая вызывала мурашки на теле, заставляя отворачивать 
глаза непокорныхЄ и затем они следовали за нейЄ и сила эта была 
такова, что даже в ее отсутствие никто не мог найти аргументов, которые 
смогли бы поставить под сомнение правильность ее решения.
	Интель все еще властвовала над Мелеин, а МелеинЄ властвовала 
над племенем.


Глава 1О

	Шеф службы безопасности вернулся, чтобы нарушить покой в 
лаборатории. Эверсон со страхом воззрился на него: этот человек всегда 
так настойчив и придирчив. Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним 
и инстинктивно прикрыл их рукой, когда Дегас взял одну из них и стал 
читать.
	-  Есть какие-нибудь успехи в расшифровке передач регульцев? -  
спросил Дегас.-  Это срочно.
	Эверсон протянул руку за бумагой и получил ее обратно. Дегас 
сардонически усмехнулся, глядя, как Эверсон прячет ее.
	-  Это не шифровка,-  сказал Эверсон.-  Это идиомы. Их можно 
понять, если знать язык Курага.
	-  Курага?
	-  Это планета регульцев, где говорят на этом языке,-  ответил сухо 
Эверсон и ощутил дискомфорт, когда Дегас присел на край маленького 
столика перед ним. Дегас положил перед ним одну за другой несколько 
кассет, вынув их из кармана.
	-  Все продолжается, доктор Эверсон. Мы теряем время. Наши 
люди на планете решили сделать вылазку. Есть шанс, что они что-
нибудь найдут. Но, возможно, все кончится для них плохо. Сейчас мы 
получили официальную просьбу от регульцев: они хотят посадить свой 
челнок рядом с "Флауэром".
	Эверсон прикусил губу.
	-  Адмирал решает,-  сказал Дегас.
	Возможно, Дегас ждал, что Эверсон сделает какие-либо замечания 
по этому поводу. Эверсону не нравилось соседство с регульцами, но он 
не знал, что тут можно было бы предпринять.
	-  Из твоих сообщений,-  сказал Дегас,-  адмирал понял, что 
регульцы могут сесть и без нашего разрешения.
	-  Могут,-  признал Эверсон.-  Они знают, что мы не станем ничего 
предпринимать, чтобы остановить их.
	Дегас перегнулся через стол к Эверсону. Этот человек носил 
темную одежду и знаки отличия на нем сверкали, как и оружие, несмотря 
на то, что он имел вульгарные манеры.
	"Как у кел",-  подумал Эверсон.
	-  Доктор Эверсон, вы нас парализовали своими "да" и "нет". Вы не 
говорите ничего, кроме того, что нельзя предпринимать никаких 
действий. Вы все время уговариваете нас ждать. А как вы относитесь к 
регульцам?
	-  Я уже ничего не могу сказать с полной уверенностью.
	-  Но предположения?
	-  Без достаточной информацииЄ
	-  Предположения, доктор. Часто они более ценны, чем тщательно 
обдуманное и сформированное мнение.
	-  Нет,-  возразил Эверсон.-  Это опасно.
	-  Выскажитесь.
	-  Я считаю, что возможноЄ возможно у регульцев не один 
взрослый. Один из них останется на корабле, второй спустится на 
челноке.
	Дегас с шумом выпустил воздух из легких через зубы.
	-  Голова гидры,-  сказал Эверсон. Дегас с недоумением взглянул на 
него.-  Старая легенда,-  пояснил Эверсон.-  Очень старая. Отруби гидре 
голову и на ее месте вырастут две. Убей взрослого регульца и в 
результате метаморфозы появятся двое. ШокЄ некий биологический 
триггерЄ
	Дегас нахмурился.
	-  Меня одно беспокоит,-  заметил Эверсон.-  Как они учатся?
	-  Вопрос для ученых,-  сказал Дегас, поднимаясь.-  Решишь это в 
свободное время. Как насчет остальных материалов, которые ты 
получил?
	-  Нет, нет,-  заговорил Эверсон.-  Слушай меня, это очень важно. 
Ведь они ничего не записывают.
	Дегас пожал плечами.
	-  Я уверен, что ты решишь эту проблему.
	-  Нет! Нет! Слушай! Они помнят! Помнят! То, что умерло с баем 
Чарном, умерло для них. Перевоплотившиеся регульцы стали взрослыми 
без всякого влияния извне, без информации от взрослых.
	-  Тем легче общаться с ними. По-моему, для паники нет причин.
	Эверсон в отчаянии покачал головой:
	-  Совсем не обязательно. Ты хотел предположений, полковник 
Дегас. Я их высказал. Мы сейчас имеем дело с регульцами без связи с 
домом, без прошлого, которые не могут представить себе своей миссии, 
которые могут действовать совсем не так, как регульцы, и это опасно. На 
Кесрите регульцы нападали и эти регульцы могли научиться нападать.
	-  Докажи это.
	Эверсон махнул рукой; он не понимал поведения этого человека, 
его упрямства. Он понимал регульцев, но не мог понять человека и 
внезапно он начал сомневаться во всем, даже в том, что знал наверняка.
	Дегас наклонился к нему:
	-  Докажи мне, ведь наши аналитики ничего не смогли выяснить. 
Что ты знаешь? Скажи мне.
	Эверсон покачал головой.
	-  У меня мало времени, доктор. Когда ты все обдумаешь, то 
сообщи моему помощнику. Но мне все равно придется рассматривать все 
возможности. Кассеты, доктор, получены со сбитого челнока. Пилот 
погиб. Как это укладывается в твою схему?
	-  Я бы сказал, если бы ты слушал.
	-  Я буду слушать, когда ты будешь полностью уверен в своих 
словах.-  Дегас взял одну кассету.-  Это обзор планеты. Ты можешь сам ее 
расшифровать или лучше отправить на "Флауэр"?
	-  Вообще-то я не специалист в этом вопросе. Но я хочу 
посмотреть. Отправишь потом.
	-  Это плохо, что вы, ученые, находитесь не в одном месте.
	-  Что поделаешьЄ
	-  А теперь,-  Дегас достал лист бумаги и положил перед 
Эверсоном,-  подпиши.
	-  Прямо сейчас? -  Эверсон сделал глубокий вдох, стараясь 
сдержать раздражение.-  Я тоже занятый человек, полковник. Ты 
можешь подождать?
	-  Подпиши.
	Он не любил Дегаса. Слишком неприятный и напористый тип. Но 
если подписать, то он покинет лабораторию. Эверсон взял ручку и 
написал:
	"Отправить кассету на рассмотрение специалистам".
	Он посмотрел на Дегаса:
	-  У меня тоже есть кое-какие материалы, которые я хотел 
отправить на "Флауэр".
	-  Если будет возможность,-  Дегас показал на бумагу.-  Напиши 
"срочно" и подпишись.
	Эверсон с недоумением смотрел на Дегаса. Нет, ему не понять 
мотивов поведения этого человека.
	-  Я должен проконсультироваться с адмиралом,-  запротестовал 
он.
	-  Делай свое дело. Если не можешь его делать, передай тому, кто 
может. Подпиши и поставь гриф "Срочно". Челнок отправится через 
час,-  он наклонился совсем близко к Эверсону.-  Ты понимаешь, что 
происходит, доктор Эверсон? Наши челноки летают над старыми 
городами и мы теряем корабли. Вы же, ученые, только предостерегаете 
нас. Мы и сами не забываем об осторожности. Но нам нужна 
информация. Ведь мы находимся в пределах досягаемости оружия 
регульцев. Ты понимаешь? Подпиши и поставь "Срочно".
	Эверсон подписал. Руки его дрожали. Он не понимал, причем здесь 
служба безопасности, но он понимал, что сам он находится в 
непосредственной опасности. Дегас собрал бумаги и кассеты.
	-  Благодарю,-  сказал он с изрядной долей ехидства.
	И вышел.
	Эверсон стиснул руки и заметил, что они вспотели. Такие люди 
имели большую власть во время войн с мри. Некоторые же до сих пор 
считают, что имеют ее. Вот как этот. Он не понимает, что сейчас у них 
ужасное положение: мри внизу, регульцы наверху, а люди посередине.
	Он взял лист бумаги.
	 "Эмиль, Боаз права. В этом каким-то образом замешана служба 
безопасности. Либо политика, либо что-то личное. Я не знаю. Следи за 
регульцами. Не пускай их на корабль. Пожалуйста, будь осторожен. 
Будьте все осторожны. И пошли сюда Денни, если сможешь обойтись без 
него. Кажется, я все начинаю понимать. Но не могу сделать так, чтобы 
эти солдафоны понимали простую логику.
	 Сим".
	 Он сложил листок, положил его в конверт, запечатал и надписал: 
"Луиз. Личное".
	Затем он сел и стал размышлять.
	Кассеты. Внезапно он пожалел, что отправил одну из них. Он 
потерял информацию, которая была на ней. Он начал просматривать 
остальные кассеты: сплошь что-то специальное, биосканирование 
планеты. Все, что он видел на экране, ничего ему не говорило. Поспешно 
он сменил кассету. Еще непонятнее.
	Он выключил плейер и откинулся на спинку кресла. Дегас сказал, 
что человек погиб. Он знал его имя: Ван. Погиб пилот. А теперь Дегас 
стребовал с него подпись, благодаря которой еще один челнок и еще 
один человек подвергнутся опасности. Дегас играет в свою игру и он, 
Эверсон, помогает ему. Скорее всего, Дегас понимает, что в этих 
кассетах не содержится ничего интересного и оставил их Эверсону, как 
насмешку.
	Гаррис. Он вспомнил о пилоте Гаррисе. Это был хороший пилот. 
Он прекрасно знал аппаратуру, установленную на челноках и мог бы 
помочь в расшифровке кассет. Эверсон включил интерком.
	Послышался голос оператора.
	-  Говорит доктор Эверсон Симеон. Прошу отыскать пилота 
Гарриса и направить его ко мне в лабораторию.
	-  Хорошо, сэр.
	Он поблагодарил, выключил интерком и снова стал думать, 
постукивая кулаком по колену.
	Через некоторое время вспыхнул экран.
	-  Доктор Эверсон?
	-  Да.
	-  Доктор Эверсон, говорит лейтенант службы безопасности Мас 
Грей. Полковник Дегас отклоняет вашу просьбу, так как она нарушает 
план операции.
	-  Какую просьбу?
	-  Относительно Гарриса. Полковник считает, что разговор с 
Гаррисом нежелателен. Лейтенант Гаррис выполняет другое задание.
	-  Его нет на корабле?
	-  Он выполняет задание, сэр.
	-  Благодарю,-  он резко отключил связь и снова стиснул руки.
	Немного погодя он собрал кассеты, записи, подошел к двери и 
открыл ее.
	За дверью, в коридоре, стоял юноша в форме службы 
безопасности. Не известно, стоял ли он на посту или просто случайно 
оказался здесь.
	Эверсон тут же вернулся, чувствуя, что весь обливается потом и 
сердце его бешено колотится. Он снова положил на стол кассеты и 
бумаги, достал из кармана пузырек с таблетками, пососал одну и 
сердцебиение утихло.
	Затем он снова включил интерком.
	-  Доктор Эверсон. Соедините с адмиралом.
	-  Для этого нужно переключить канал.
	-  Переключите.
	Экран на мгновение погас.
	-  Доктор Эверсон,-  послышался голос Дегаса.-  Ты чем-то не 
доволен?
	-  Соедините меня с адмиралом, немедленно,-  Эверсон с шумом 
втянул в себя воздух и выпустил его.
	Возникла пауза. Сердце болело все сильнее. Он сам был родом с 
Хэйвена. В ту войну такие люди обладали властью, абсолютной властью. 
Он знал это.
	-  ~Немедленно~,-  повторил он.
	Пауза.
	-  Свидание с адмиралом требует предварительного согласования,-  
сказал наконец Дегас.-  Я попробую это устроить.
	-  Немедленно!
	-  Я встречу тебя в приемной адмирала. Ведь если вопрос касается 
деятельности службы безопасности, мое присутствие необходимо.
	Снова сильная боль в сердце, более сильная, чем при взлете.
	-  Должен сообщить тебе, что больше нет необходимости в полетах 
на планету. Это теперь более рискованно, чем тогда, когда мы пришли 
сюда. Я не могу рисковать людьми.
	-  Слышу,-  отозвался на пределе дыхания Эверсон.
	-  Может, у тебя есть новая информация? Я хотел бы знать ее.
	-  Жалоба. Жалоба на твердолобую тактику службы безопасности. 
Я хочу, чтобы от моего кабинета убрали часового. Я хочу иметь дело 
только с теми, кого я сам выберу, я хочу говорить с адмиралом.
	-  Короче говоря, ты хочешь, чтобы деятельность всех нас, всего 
корабля была приспособлена к твоим требованиям. Я пытаюсь быть тебе 
полезным, доктор Эверсон.
	-  Ты забрал информацию, которая могла быть полезной мне.
	-  Ты получишь копию. И кроме того, у меня есть твое заявление, 
что ты не специалист в расшифровке. Скажи, в каком направлении ты 
сейчас работаешь? Адмирал хочет узнать это.
	-  Я протестую против такой постановки вопроса.
	-  Будь в лаборатории, доктор Эверсон.
	Паника охватила Эверсона. Он сидел и слышал, как щелкнула 
разрываемая связь. Неужели ему нельзя связаться ни с кем, помимо этого 
человека в коридоре? Он понимал, что против него не будет применено 
насилие, если он пожелает выйти из кабинета. Но само ощущение 
слежки, надзора было для него неприятно, противно. И он не осмелился 
бы выйти.
	Он сидел и ждал.
	Вскоре вошел человек, закрыл за собой дверь, пересек комнату и 
подошел к нему, спокойно глядя ему в глаза.
	-  Мы не понимаем друг друга,-  сказал Дегас.-  Нужно 
объясниться.
	-  Убери человека от двери.
	-  Там никого нет.
	Эверсон перевел дыхание.
	-  Я протестую против такого надзора.
	-  Твое право протестовать, мое -  поступать так, как необходимо в 
сложившейся ситуации.
	-  Но в чем дело? -  воскликнул Эверсон.-  Мы с вами по разные 
стороны?
	-  Возможно, имеем разные мнения о ситуации.-  Дегас снова уселся 
на столе.-  Мы оба люди с совестью, доктор. Ваше мнение окрашено 
паникой. Мое -  основано на реальности. Ты встречал мри, доктор? Ты 
имел дело с агентом, который стал мри?
	-  Мы все с Хэйвена. Мы все помнимЄ ноЄ
	-  Сейчас интересы дела требуют, чтобы мы разорвали контакт с 
регульцами ради защиты мри. Ты понимаешь это?
	Эверсон раскрыл рот от изумления. Политика снова коснулась его.
	-  ЯЄ я не знаюЄ Нет, это сумасшествиеЄ
	-  Это необходимость.
	Доктор поднял руку, чтобы вытереть пот со лба и взглянул на 
Дегаса.
	-  Ты не советуешь этого делать? -  спросил тот.
	-  Нет. С ними трудно иметь дело, но можно, это я знаю. Но в 
нынешней ситуации не просто трудно, а опасно.
	-  Ты действительно понимаешь положение дел? Сейчас мы 
должны блюсти интересы мри. Миссия на планете пришла к такому 
выводу. Лидер миссии, доктор Боаз хочет войти в контакт с мри. 
Регульцы не угрожают нам. Это не агрессивная раса, они не являются 
угрозой. Ты согласен с этим?
	-  Но мы в крайне опасном положении. Ты сам сказалЄ
	-  Доктор Эверсон, мы должны рассмотреть все возможности, 
чтобы правильно вести политику. Сейчас получены новые данные, 
удостоверяющие, что города на планете живы. Мри не хотят вступать с 
нами в контакт. Поэтому мы послали группу с мирной миссией на 
планету. Наши союзники действуют сейчас независимоЄ либо вследствие 
изменения нашей политики по отношению к мри, либо из-за убийства их 
лидера агентом мри. Ты можешь сказать, каковы их намерения? Как 
надо нам действовать?
	Эверсон сидел молча. Затем он медленно скомкал конверт с 
письмом Луизу и сунул его в карман.
	-  Значит, жизнь в старых городах существует и, тем не менее, 
группа вышла?
	-  Мы узнали об этом только сегодня утром. И у нас нет связи с 
группой.
	-  Их нельзя вернуть?
	-  Можно, но тогда регульцы поймут, чего мы добиваемся. Как 
регульцы воспримут это? Какой реакции нам ждать? Доктор, ты должен 
знать это. Что ты можешь сказать о них?
	-  Мы не должны терять их. Нет. Мы не должны допустить, чтобы 
это произошло.
	-  Разъясни.-  Дегас устроился поудобнее на столе.-  Мы должны 
иметь письменные рекомендации, которые возможно использовать 
практически. Ведь мы сейчас слепы перед оружием и мри, и регульцев. 
Мы пытаемся защитить мри, заплатив за это цену нашего договора с 
регульцами. Мы становимся врагами расы, от которой можно было бы 
получить громадную пользу. Я думаю, доктор, что нам предстоит 
подробно поговорить по этому поводу.
	-  Хорошо, я подумаю.
	-  Прямо сейчас, не откладывая,-  жестко сказал Дегас.


Глава 11

	Кто-то шевельнулся рядом. Ньюн вздрогнул, поднял голову, в 
панике вспомнив о ДунканеЄ Он посмотрел на него и увидел, что тот 
спокойно спит.
	Кел Рас сидела на корточках возле него, опираясь на меч и глядя 
на него из темноты.
	-  Они тут,-  шепотом сказала она.-  Предводитель, я думаю, что 
тебе нужно выйти и посмотреть самому.
	Кел стали просыпаться от шепота. Вот уже приблизились Нлил, 
Серас, Десаи, Мерин, юные Таз, Дхас, другиеЄ холодок пробежал по 
телу Ньюна, он ощутил глубокое одиночество. Он взглянул еще раз на 
Дункана, который спал, зарывшись лицом в шерсть дуса и 
отгородившись сном от суровой реальности.
	Чтобы ни произошло, они должны оставить Дункана в мире, ведь 
он же кел с Кесрита, что само по себе означало высокую честь. Что же 
касается его самого и МелеинЄ
	Он поднялся на ноги, отбросив в сторону все сомнения и 
беспокойства, поднял меч, перекинул его через плечо. Затем он вышел 
вон из палатки. Рас, Нлил и Десаи вышли за ним. Было раннее утро.
	-  Госпоже сообщили? -  спросил он.
	Никто не ответил и Ньюн жестом послал Десая к палатке госпожи. 
Необходимо забыть обо всем, сосредоточиться на том, что ему 
предстоит сделать. Он не ощущал рядом с собой друзей. Это были 
только свидетели и ощущение одиночества снова нахлынуло на него.
	В слабом свете наступающего утра еще ничего нельзя было 
рассмотреть. Полутьма обманывала глаза, заставляя их видеть то, чего 
не было на самом деле. Вероятно, тысячи врагов укрылись в мягких 
складках песчаной равнины. Рас подняла руку, указывая на северо-
восток, где монотонность равнины нарушала каменная гряда.
	Но никого не было видно.
	К кел присоединились и кат. Видимо, весть уже разнеслась по 
всему лагерю. Появились и сен, но детей не было видно. Они укрылись.
	Одна из женщин, которую он помнил, принесла ему сосуд с 
напитком. Он вспомнил то утро, когда эта женщина с мягким приятным 
лицом подарила ему свои ласки и тогда у него впервые возникла 
иллюзия любви и безопасности.
	Анарис,-  вспомнил он ее имя, взял у нее сосуд, отпил немного и 
вернул назад, снова ощутив одиночество. Еще большее, чем раньше. Он 
боялся, и это ощущение было ново для него.
	Кат исчезли. Этой касте не было места в том, что должно 
произойти. Сен остались и Ньюн, обернувшись, увидел среди них белую 
фигуру Мелеин, поймал ее взгляд. Она не сказала ему ни слова, только 
ободряюще кивнула. Он подошел к ней и она коснулась губами его лба. 
После этого он пошел за круг шатров и все кел за ним.
	Пройдя немного, кел остановились, и он пошел дальше один, 
остановившись на краю склона, за которым простиралась якобы 
пустынная равнина. Холодный ветер гулял над ней.
	Конечно, он поступил неправильно, когда после долгого и 
трудного путешествия не заставил себя отдохнуть как следует, а вместо 
этого провел бессонную ночь возле Дункана. Ньюн накинул вуаль, так 
как кел не может оказаться без вуали перед чужими. Он перестал быть 
собой, Ньюном Интелем, он передал себя в руки Закона, в руки госпожи, 
в руки племени, в руки богов.
	~Он ждал.~


	Город подавлял. Беспорядочные груды камней, печальные трупы, 
улицы, по которым носилось лишь эхо шагов, свист дыхательных 
аппаратов, да вой ветра. Галей внимательно следил за пустыми 
раковинами домов, которые казались давно покинутыми. В таком месте 
и в такое время он был рад, что оружие у него под рукой и с ним 
несколько вооруженных товарищей. Только Боаз не была вооружена.
	И облегчение, и разочарование испытывал Галей, обнаружив, что 
в городе нет жизни и никто на них не нападает из-за угла. Ничего. Ветер, 
песок, развалины.
	И трупы.
	Сначала он видел только трупы кел в черных мантиях. Затем стали 
попадаться золотые мантии, голубыеЄ дети. Грудные младенцы. Боаз 
стояла над трупами и горестно качала головой. Шибо тронул труп кел 
ногой, без грубости, но с отвращением.
	-  Здесь нет ничего живого,-  сказала Боаз. Она тяжело дышала, 
несмотря на маску. Все-таки она несла большой груз и сама была 
довольно грузной женщиной.
	-  Я думаю, что если бы кто-нибудь здесь оставался, трупы были 
бы захоронены.
	-  Дункан утверждал, что города пусты,-  заметил Галей. Он 
подумал о том, что Дункан мог солгать и в душе у него вспыхнула 
трусость, которая заставляла его бросить все и бежать обратно на 
корабль, взлететь в космос и объявить, что миссия провалилась и нужно 
улетать от этой проклятой планеты. Но он поборол в себе эту слабость. 
Он смотрел на убитых женщин и детей и волна гнева поднималась в нем. 
Он понятия не имел, что ощущают Кэдарин, Лейн, Шибо, но 
предполагал, что то же самое.
	-  Дункан говорил об убитых мри: женщинах, детях,-  сказала 
Боаз.-  Мы увидели это.
	-  Он говорил и о машинах,-  заметил Лейн, молодой техник.-  О 
работающих.
	-  Я не сомневаюсь, что мы найдем здесь и их,-  ответила Боаз. Она 
осмотрелась и выбрала путь, куда хотела бы идти дальше.
	-  Идем,-  сказал Галей. И они пошли, держа руки вблизи рукояток 
оружия, настороженно вглядываясь в чернеющие отверстия входов 
домов с арками чужой конфигурации, в развалины.
	-  Идите так, как ходят мри,-  посоветовала Боаз.-  Держите руки 
подальше от оружия.
	Это было не просто.


	На пустынной равнине выросла черная тень. Ньюн стоял 
спокойно, хотя ноги его налились усталостью. Он ждал, олицетворяя 
решимость яном. Враг появился и теперь ждал солнца. Легенды 
говорили, что Народ рожден от Солнца и хао-нат ждали дня, чтобы не 
начинать битву в темноте.
	Становилось все светлее. Уже можно было различать цвета. На 
востоке засверкало солнце.
	И тут появилась вторая линия кел, отдельно от первой. Сердце 
Ньюна забилось в тревоге. Если бы за его спиной стояли его родные кел, 
он высказал бы свою тревогу. Но при этих кел он ничем не выдал своего 
волнения. Он слегка повернул голову и увидел третью линию кел на 
югеЄ
	Значит, они окружены. Три госпожи объединились между собой. 
Три племени встали против него. Три предводителя кел пошлют ему 
вызов.
	Как ему драться? С каждым по очереди или со всеми сразу? Сердце 
его упало, когда он подумал о Мелеин. Она умрет, если умрет он. Гнев 
захлестнул его, когда он вспомнил, что он принес в жертву, чтобы 
привести ее сюдаЄ и теперь все потерять опятьЄ
	От каждого из трех племен отделилось по одной темной фигуре. 
Это начало. Хао-нат решили начать первыми. Ньюн выбросил все из 
головы, успокоил дыхание, начал готовиться.
	Но вот появилось еще одно племяЄ ЧетвертоеЄ А вот и пятое, на 
северо-востоке.
	Они зналиЄ все зналиЄ знали, что на планете чужой и знали, где 
его найти. Ньюн ощутил импульсы своего дуса. Дус, чувствовал кровь, в 
нем росла ярость.
	-  Нет! -  мысленно приказал ему Ньюн. Сейчас он видел всех 
пятерых. Название племен он не знал, хотя должен был бы знать -  мри 
этого мираЄ закрытые вуалями, сверкающие знаками Чести, каждый из 
которых означал вызов и победу. Все они сохраняли интервалы между 
племенами, чтобы территории не перекрещивались. Может они уже 
получили приказы от своих госпожой, как он получил от Мелеин, тогда 
это убыстряет дело. Они все рисковали: ведь племя того кел, которого он 
убьет, сливается, переходит под власть той госпожи, кел которой убьет 
его, Ньюна. А госпожа проигравшего племени умретЄ
	Они уже достаточно близко, чтобы напасть. Но он продолжал 
стоять спокойно. Это было его право. Спина его, обращенная к 
собственному лагерю, казалась ему обнаженной, незащищенной.
	Позади послышался шорох. Это насторожило егоЄ 
предательство?.. К нему приближались шагиЄ Дункан? Он повернул 
голову и увидел, как слева от него встал кел.
	Нлил! Он не смог сдержать удивления, когда Нлил прямо взглянул 
в его глаза. За Нлилом встал СерасЄ слишком стар, тревожно подумал 
Ньюн. Мастер оружия, но слишком старый для такого дела. С его 
стороны это скорее акт мужества, чем реальная помощь. Справа 
послышались шаги. Ньюн посмотрел и к своему удивлению обнаружил 
Рас, глаза ее были холодны, как всегда. И внезапно встал пятый -  кел 
Мерин, которого он едва знал.
	Теперь положение изменилось. Снова он повернулся к чужим кел. 
Сердце его билось все сильнее. Неужели это ловушка, неужели кел 
разных племен и кел его племени сговорились между собой? Или же его 
кел решили защитить право Ньюна на руководство ими? Теперь он мог 
вызывать всех сразу, расправиться сначала с сильнейшим, а этих 
четверых использовать как задержку для остальных предводителей. Но 
это означает смерть для этих четверых. Они умрут, защищая его право на 
яномЄ
	Пятеро остановились перед ним, разделенные пространством.
	-  Предводитель кел яном! -  крикнул тот, что был в центре.-  Мы -  
яари, каномин, пата имари и хао-нат! Я предводитель кел Тиан Эдри 
Дес-Наран, из моего племени яари госпожи Эдри. До нас дошли слухи и 
мы спрашиваем: даст ли нам ответ предводитель кел яном?
	-  Кел яном! -  крикнул крайний справа.-  Я предводитель кел Риан 
Тафа Мак-Эддин из племени хао-нат госпожи Тафа. И мой вопрос тебе 
известен.
	Наступила тишина. Они все говорили на халари. И предводитель 
кел хао-нат тоже жив, чтобы выступать здесь личноЄ
	-  Предводители! Я -  Ньюн Интель Аин-Абрин племени яном 
госпожи Мелеин. Мелеин -  госпожа не только яном, но и всего Народа,-  
он глубоко вдохнул воздух, сжал рукоять меча.-  Я предводитель 
Странников, тех, кто пришел из большого мира, наследник Ан-Эхона и 
Ле-Хаэна, Ха-Хаина и То-Шаи, предводитель кел Народа, рука госпожи-
хранительницы Тайн. Во имя этой госпожи я подчинил яном, от ее 
имени я защищаю его, вызываю на дуэль и принимаю вызовы. Путь, по 
которому мы идем, наш путь и я буду защищать наше право идти по 
этому пути. Берегитесь.
	Они некоторое время стояли молча. Где-то шевельнулось что-то, 
встревожившее дуса и Ньюн успокоил его.
	За его спиной послышались шаги и шелест мантии, пахнуло 
запахом священного бальзама. Он заметил белую мантию краем глаза, 
так как не рискнул выпустить из поля зрения врагов.
	Мелеин!
	-  Предводитель кел яном,-  крикнул Риан хао-нат,-  пусть твоя 
госпожа скажет нам слово.
	По Закону любой вопрос к госпоже должен быть передан через 
него.
	-  Скажи им,-  услышал он голос Мелеин.-  Пусть они передадут 
своим госпожам, чтобы они собрались здесь.


	На небольшой площади лежали груды трупов, полузасыпанные 
песком. Но масштаб кошмарного зрелища не казался столь 
впечатляющим из-за близости Эдуна, возвышающегося над всем. Даже 
то, что он был почти разрушен, не умаляло его величественности.
	-  Идем через центр площади,-  тихо сказал Галей и первым 
двинулся в путь. Боаз уверяла, что мри не нападут из засады, так уверял 
Дункан, таиться бессмысленно.
	Сорок лет люди воевали с мри и весь опыт их войн утверждал 
обратное. Мри нападали только из-за угла, из засады. Как и сами люди,-  
с внезапной иронией подумал Галей. Ни когда человек не выходил на 
открытый бой с мри.
	МертвыеЄ чужиеЄ везде. Но мертвые дети -  всегда трагедия. Вот 
лежит женщина, широко раскинув руки, стараясь укрыть трех детей, как 
будто она могла защитить их от страшного оружия. Вот воин, держащий 
на руках ребенка. Вот два мри в золотых мантиях, они обнялись перед 
лицом неминуемой смерти, полностью примирившись с ней.
	Чужие или нет, но регульцы убили их. А может они сами убили 
себя. Ведь были Хэйвен, Килува, Асгард, ТассЄ и еще много-много зла, 
которое они делали друг другу. Город был мертв и Галею мучительно 
хотелось, чтобы жизнь шевельнулась в нем.
	Они подошли к лестнице. Галей пошел вперед, по направлению к 
темнеющему входу. Галей знал эти эдуны, которые служили мри 
крепостями и еще чем-то. Никто не знал -  чем. Святилищем? Домом? 
Никто не знал. Сорок лет. И сорок лет никто не знал, что каста кел у мри 
это не все, что раса состоит еще из кат и сен. Но эти две трети расы не 
сражались, не участвовали в войнах.
	Эдун поразил их всех. Они шли изумленные, глядя по сторонам, 
покачивая головами. Галей был военным, он сражался всю жизнь и он 
был раньше уверен, что мри были предназначены только для войны. Но 
теперь он понял другое.
	Никто не произносил ни слова. Боаз остановилась возле узкого 
окна, чтобы посмотреть на площадь, по которой они пришли сюда. Но 
вот темнота эдуна обступила их и в этой темноте слышались лишь звуки 
их шагов и шум дыхания.
	Галей взял факел, зажег его и осветил заваленную обломками 
внутренность эдуна.
	-  Эй! -  крикнул он, как бы стараясь вызвать хозяев. Но ему 
ответило только эхо.
	-  В левую башню,-  сказала Боаз.
	-  Тут все может рухнуть,-  возразил Галей, но пошел вперед по 
спиральному коридору. Тьма встречала их впереди и оставалась позади. 
Самое место устроить засаду, если бы здесь были те, кто мог устроить ее.
	Откуда-то сверху, через пролом хлынул свет и перед ними 
открылся широкий зал. Сердце Галея бешено забилось, когда он увидел 
ряд машин. Такое он уже видел на Кесрите.
	-  Святилище,-  выдохнул он.
	Боаз остановилась в проходе, посмотрела но сторонам, на него и 
пошла дальше.
	В центре зала пола не было. Там виднелась груда обломков и 
торчали искореженные стальные балки.
	На панелях машин вспыхнули огоньки.
	-  Не касаться ничего -  быстро сказал Лейн.
	Он прошел вперед, осмотрелся, оттолкнул Шибо и Кэдарина в 
сторону, нарисовал на полу черту, означавшую, что за ней нельзя ничего 
трогать и заходить за нее. Галей перешел было черту, но Лейн выпихнул 
его обратно.
	-  Оружие,-  сказал он.-  Вероятно, оно управляется отсюда.
	-  Ан-хи? -  прогремел металлический голос. Боаз в страхе покачала 
головой, ничего не понимая. Голос продолжал и продолжал спрашивать 
о чем-то. Задавал все новые и новые вопросы.
	"Оружие,-  с ужасом подумал Галей.-  Корабли на орбите, о, богиЄ 
мы включили машины".
	Лейн шагнул за черту и остановился там, освещенный призрачным 
светом индикаторов машин. Он взглянул на экраны, где мерцали 
загадочные письмена мри.
	-  Хие-ми! -  крикнул он. Это было единственное слово на языке 
мри, которое он знал и означало оно "друг".
	Снова громогласные вопросы машины. Они повторялись и 
повторялись в разных комбинациях.
	А затем удар. Лейн рухнул на пол с остекленевшими глазами.
	-  Не стрелять! -  крикнул Галей, увидев пистолет в руке Шибо. Все 
машины ожили и экраны светились зловещим блеском. Боаз хотела было 
пощупать пульс у Лейна, но передумала и отступила назад. Все они 
застыли на месте. Галей бросил быстрый взгляд на Шибо, Кэдарина, чьи 
лица выражали тревогу, вокруг, на Боаз, которая неотступно смотрела 
на машины, белый свет которых превратил ее в серебряную статую, на 
Лейна, который лежал бездыханный.
	Постепенно все затихло. Свет погас. Галей бросился к двери, таща 
за собой Боаз. Все они побежали назад, к солнечному свету, так как 
машины вновь ожили, послышался громовой голос.
	Вскоре они оказались возле выхода. Их бегство походило на 
панику. Наконец они уже на улице. Встав у входа, они прислушались.
	Площадь, песок, солнце -  все, как прежде. Они стояли, тяжело 
дыша, глаза их горели, как у безумных.
	-  Мы не можем помочь ему,-  наконец заговорил Галей.-  Для него 
ничего нельзя сделать. Но мы еще вернемся за ним.
	Спутники выслушали его без возражений.
	-  Дункан говорил об этом,-  сказала Боаз.-  Машины. Как он и 
говорил.
	Со стороны города по отношению к ним не было никаких 
враждебных актов. Самое ужасное могло случиться только что, но не 
случилось. Возможно, машины ждали приказа, приказа мри. Может, 
именно это они и спрашивали у них.
	-  Кто вы?
	-  Что я должен делать?
	Могущественный идиот требует указаний.
	-  Если между городами есть связь,-  заметил Галей,-  то, возможно, 
сообщение о нас уже послано.
	Шибо и Кэдарин молчали и только смотрели на Боаз, пухленькую, 
слабую Боаз, которая стала их единственной надеждой в этом мире, мире 
мри.
	-  Вполне возможно,-  согласилась она с Галеем.-  Но они ведь еще 
не выстрелили.
	-  Мы уходим отсюда,-  резко сказал Галей.-  Немедленно.
	Он быстро пошел вниз по ступеням, остальные за ним. Мимо 
трупов кел, через площадь. Это его ошибка, его ответственность. 
Конечно, Лейн поступил храбро, но опрометчиво, вступив в разговор с 
машинами. Но ведь он, Галей, что-то ведь мог сделать, запретить ему, 
оттащить его, наконецЄ
	-  Мистер Галей,-  сказала Боаз, задыхаясь под маской. Она даже 
стащила ее немного.-  Нам ведь докладывать нечего. Мы не можем 
возвращаться с этим.
	Он промолчал, но продолжал идти, размышляя над случившимся 
и стараясь забыть о смерти Лейна, переключиться на дальнейшие 
действия.
	Наконец они пересекли площадь и остановились среди развалин 
домов.
	-  Мы возвращаемся к челноку,-  сказал Галей,-  и попытаемся 
попасть в другой город.
	-  Сэр,-  заговорил Кэдарин,-  мы не спорим, но что можно сделать 
с этим? Мри -  это куда ни шло, но машиныЄ
	-  А я вот беспокоюсь о другом,-  сказал Шибо.-  Как отреагируют 
машины на взлет нашего челнока?
	-  Мри,-  сказала Боаз,-  живут не в городах. Дункан сказал нам 
правду относительно машин, значит, ему можно верить и в остальном. 
Нам нужно искать встречи с мри, а не с машинами.
	-  Мы полетим совсем низко над землей,-  сказал Галей.-  Это все, 
что мы можем сделать. К тому же мы можем лететь только по 
определенным коридорам, зонам сравнительной безопасности, так что у 
нас нет возможности для широкого поиска. Я считаю, что мы должны 
продолжить свою миссию. Возможно, другой город окажется в лучшем 
состоянии,-  он опустил голову и долго смотрел в землю, держа руки в 
карманах. Затем он посмотрел на своих товарищей.-  Я предлагаю не 
включать случай с Лейном в рапорт. У нас нет времени для объяснений, 
к тому же это может привести к приказу прекратить полет. Я уверен, что 
и сам Лейн согласился бы с этим.
	-  Пока мы действуем,-  сказала Боаз,-  мы не даем возможности им 
принять другое решение, и кроме того, мы не позволяем снова начать 
это,-  она показала на трупы.-  Если мы вернемся, то кто знает, какое они 
примут решение? Если мы останемся здесь, то, быть может, сможем 
доказать, что с мри возможен контакт. Постараемся отбросить страх и 
добьемся здравого и справедливого решения проблемы мри.
	Шибо и Кэдарин кивнули.
	-  Пошли,-  сказал Галей.-  Перед нами долгий путь.


	Прошло много времени, пока все госпожи собрались на песчаном 
склоне. Некоторые из них были очень стары, и все они шли очень 
неохотно. Ньюн стоял спокойно, хотя усталость сковала все тело. Он 
смотрел, как на что-то необычное, на белые фигуры, появляющиеся из-за 
холмов, в сопровождении нескольких кел и сен.
	Мелеин пошла вперед, чтобы встретить их на склоне. Он пошел с 
нею. К ним присоединился Сатас, предводитель сен. Ньюн молчал. Если 
Мелеин захочет говорить, она заговорит сама. Несомненно, она пришла 
к решению этой сложной, и по его мнению, не имеющей решения, 
проблемы. Он надеялся, что это так.
	Скорее всего, она предъявит им свой ультиматум, а потом он 
вызовет их всех. Так было с племенем яном.
	Они остановились на расстоянии, утвержденном Законом, не 
превышающем броска камня. Кел были в вуалях, госпожи и сен -  без 
них. На их лица годы наложили свои маски. Одна за другой они 
называли себя: Тафа хао-нат, Эдри яани, Хетаин ната, Неф мари, Утан 
каномин. У Тафы и Хетаин на лице были шрамы кел, и только Неф была 
сравнительно молода -  средних лет.
	-  Назови свое имя,-  сказала Тафа.
	-  Я -  Мелеин Интель, Мелеин не-из-яном, Мелеин из Кесрита, 
последнего пристанища Странников, наследница городов Кутата, эдунов 
Нисрена, Элага, Хэйвена, Кесрита.
	Все госпожи хранили молчание и даже не переглянулись.
	-  Вы будете вызывать или будете слушать меня? -  спросила 
Мелеин.
	Ни слова, ни звука. Только ветер и шепот песков. Ничего более.
	-  Мне нужны кел,-  сказала Мелеин.-  Мне нужно сорок рук кел от 
каждого рода. После службы я отошлю их обратно со знаками Чести.
	-  Куда ты поведешь их? -  спросила Хетаин.-  В какую войну? Для 
какой цели? Ты принесла нам сюда нападение, разрушение наших 
городов, ци-мри. Куда ты поведешь их?
	-  Я прошу ваших сыновей для выполнения того, к чему мы были 
предназначены с самого начала. Я построю вам Дом, госпожи.
	Госпожи беспокойно зашевелились, стали переглядываться, хотя 
они не имели права смотреть друг на друга, заключать союз между 
собой.
	-  В твоем роде ци-мри,-  сказала Тафа.
	-  Госпожи, доверьтесь мне, во имя Тайны Тайн, дайте мне кел, у 
которых хватит мужества вступить в эту битву, дайте сен, которые будут 
свидетелями их подвигов и опишут их для ваших Святынь.
	-  С ци-мри? -  взвизгнула Тафа.-  С ходячими зверями?
	-  Ты знаешь, что я не с Кутата, Тафа. И ты знаешь, откуда я. 
Сейчас все мы должны принять важное решение. Наш корабль погиб. 
Наших врагов не счесть. Из всех Странников в живых остались только 
мы двое -  я и мой предводитель кел. Мы двое сделали Кутат своим 
домом и вы хотите уничтожить нас, сделать то, что не сделали ци-мри. 
Но вместе с нами погибнете и вы сами. Садитесь и ждите смерти, 
госпожи, или дайте мне силы, которые мне нужны.
	Тафа повернулась и пошла прочь, но была остановлена своим 
предводителем. Холодок пробежал по спине Ньюна. Одно время он еще 
надеялся на невозможное, на то, что пять племен смогут объединиться 
против общего врага, против пришельцевЄ
	Предводитель кел хао-нат шагнул навстречу ему: Риан Тафа. Ньюн 
двинулся вперед, встретил его глаза под вуалью. Кел был старше, чем он, 
выглядел он уставшим, так как проделал тот же путь, что и Ньюн. В 
глазах его не было вражды, только сожаление. То же самое выражение 
было и в глазах Ньюна. Он тоже смотрел с сожалением и также смотрел 
и Мераи. Он хотел протестовать, но при вызове они оба не имели права 
говорить.
	Кел обоих племен должны были окружить сражающихся кольцом, 
чтобы поединка не видели члены других каст.
	С легким свистом мечи вышли из ножен, поднялись в воздух. 
Ньюн ждал, полностью отключившись от всего, направив весь свой 
разум в меч.
	Начался бой, удар за ударом. Ньюн отражал удары и наносил их 
сам. Еще ни один из них не был ранен. Лезвия наносили удары только 
друг по другу. Этот Риан был хорошим воином. Еще удар. Глаза и разум 
Ньюна переместились в лезвие меча. Еще удар. Ньюн увидел ловушку и 
легко избежал ее.
	-  ~Стоп!~
	Короткий приказ Тафы и оба они застыли, подняв мечи. Ньюн 
подумал о предательстве, не чужих, не ци-мри, а мри. Янтарные глаза, 
такие же, как у него, смотрели из-за двух лезвий.
	-  Предводитель кел хао-нат,-  снова крикнула Тафа.-  Прекратить 
поединок.
	Ньюн спокойно сделал шаг назад и теперь оба они были в 
недосягаемости мечей.
	-  Прекратить поединок,-  повторила Тафа.-  Хао-нат просят 
прекратить.
	Он сделал еще шаг назад и ждал, пока Риан вложит меч в ножны. 
После этого и его собственный меч скользнул в ножны. Прекратить 
поединок -  это была прерогатива вызывающего, чтобы остановить бой 
до того, как кто-либо из противников погибнет. Но тот, кого вызвали, 
мог потребовать продолжения, и тогда смерть одного из них была 
неминуема.
	Ньюн понял, что выиграл, что его противник остался жив, и что 
он рад этому. Но он не расслабился. Вызовы могли продолжиться. 
Вполне возможно, что каждый из предводителей захочет испытать силу 
Ньюна.
	-  Мы дадим тебе две сотни,-  сказала Тафа,-  и своего 
предводителя с ними. Ты можешь потребовать больше, но мы 
предлагаем только это.
	Пауза.
	-  Я принимаю,-  сказала Мелеин.
	Ньюн медленно выдохнул воздух из легких. Биение пульса 
отдавалось в ушах и он плохо слышал.
	-  Однако,-  сказала госпожа патов,-  наши кел останутся с тобой, 
если мы будем согласны с твоими планами. Мы не можем 
присутствовать в твоем шатре, поэтому позволь нашим предводителям 
кел быть на Совете и затем сообщить нам обо всем, что услышат. После 
этого мы решим что делать: дать тебе кел или вызвать тебя на дуэль. Я 
думаю, это будет справедливо.
	-  Да,-  в один голос согласились госпожи мари и яари.
	-  Мы, каномин, должны предварительно посоветоваться со 
своими союзниками из эдуна Хохайн. Эдун находится далеко отсюда и 
нам потребуется несколько дней, чтобы связаться с ними. После этого 
мы сообщим о своем решении.
	-  Согласна,-  сказала Мелеин.-  Жизни и Чести,-  она повернулась. 
Остальные госпожи тоже, вместе со своими сен. Кел остались, прикрывая 
отход.
	Ньюн посмотрел на Риана. Кусок ткани лежал на песке. Это кусок 
его мантии или мантии Риана? Ньюн открыл свое лицо, чтобы кел 
других родов смогли рассмотреть его. Те сделали то же самое и теперь 
Ньюн рассматривал их, стараясь запомнить Риан хао-нат, Тиан яари. 
Самым молодым оказался Кедрас пата. На лице его красовался свежий 
шрам от угла рта до подбородка. Эла мари был старше, но самым 
старшим оказался Калис каномии. Шрамы кел уже почти исчезли на его 
лице от времени.
	Ньюн повернулся и пошел за Мелеин. Некоторое время они шли 
по отдельности. Он посмотрел на шатры, где выстроились кел, на тех 
четверых, что совершенно неожиданно встали рядом с ним и он понял, 
что они поступили так не ради него самого, а ради чести племени яном, 
ради Святыни. Они не хотели смешения племен после поражения Ньюна. 
Род Рас в течение многих лет защищал честь яном и поступок Рас был 
обусловлен ее долгом памяти погибшему брату. И у Нлила, и у Сераса, и 
у МеринаЄ у всех них были свои причины поступить так, и Ньюн был 
рад, что их интересы совпали с интересами Мелеин и его. Однако он был 
благодарен им.
	Он шел, окруженный этими четырьмя кел, и вот они уже влились в 
черные ряды кел, вошли в лагерь, где встревоженные кат и сен ожидали 
решения своей судьбы, судьбы племени.
	-  Достигнуто соглашение,-  громко провозгласила Мелеин, чтобы 
все смогли услышать.-  Они пришлют предводителей на наш Совет и 
затем предоставят помощь нам. Дуэли не состоялисьЄ
	Все в лагере перевели дыханиеЄ но облегчение было не полнымЄ 
ведь ими, по-прежнему руководили чужие и вели их к непонятной цели. 
Но яном все еще существовали как племя и будут существовать.
	Дус Ньюна вышел из палатки, излучая беспокойство. Он 
успокаивающе коснулся его лохматой головы, глядя вслед Мелеин, 
уходящей в окружении сен.
	Апатия нахлынула на него, как дыхание холодного ветра. Он 
повернулся и, сопровождаемый дусом, вошел в палатку, не обращая 
больше ни малейшего внимания ни на кого, включая и тех четверых, к 
которым только что испытывал горячую благодарность. Вероятно, они 
подумали, что он снова отвернулся от них. Он подошел к Дункану, сел 
возле него, обеспокоенный тем, что тот все еще спит на плече своего 
дуса. Лицо его было спокойным, как смерть, в слабом свете, 
проникающем через полог палатки. Ньюн скрестил ноги, положил руки 
на колени и попытался немного отдохнуть.
	Послышались шаги. Он открыл глаза и увидел Нлила.
	-  Ты не ранен?
	-  Нет, благодарю тебя, кел Нлил.
	-  Я поступил, как должен поступить второй кел племени.
	-  Да, конечно. Где Рас?
	-  Там, где ей хочется быть. Она не спрашивает меня, где ей 
находиться.-  Он посмотрел на Дункана, нахмурившись. Ньюн заметил, 
что глаза Дункана приоткрылись и посмотрели на них обоих. Нлил 
коснулся его рукава с таким видом, как будто ему было это трудно 
сделать.-  Предводители кел других родов очень встревожатся при виде 
его.
	Ньюн положил руку на плечо Дункану, как бы желая успокоить 
его. Дункан уже пришел в себя, хотя еще и не совсем очнулся от сна.
	-  Они придут,-  сказал Нлил Дункану.-  Ты сможешь посмотреть 
на них,-  затем он отвел от него взгляд.-  Никогда не думал, что такое 
может случиться когда-либо,-  он теперь взглянул на Ньюна.-  Дункан 
твой и никто из чужих не коснется его. Но я уверен, что он совсем не то, 
что им захочется увидеть в первую очередь.
	Дункан моргнул. Возможно, он расслышал слова Нлила.
	-  Что же,-  сказал Ньюн,-  приводи их сюда, когда они придут в 
лагерь.
	Нлил нахмурился.
	-  Пусть они увидят меня таким, какой я есть. Я вовсе не претендую 
ни на что другое,-  сказал Ньюн.
	-  Но ты совсем не такой! -  воскликнул Нлил.-  Чужие 
предводители совсем не то, что ты есть на самом деле.
	Это восклицание рассердило и встревожило Ньюна.
	-  Тогда ты не знаешь меня. Нлил, слушай,-  Дункан мой брат, а дус 
-  часть моего разума. Я не с Кутата, я не из рода Мераи. Приведи их 
сюда.
	-  Хорошо,-  сказал Нил и удалился с видом оскорбленного 
самолюбия.
	И вот они пришлиЄ предводители кел пяти племенЄ в мягком 
шелесте мантий и величественном молчании. Каждого из них 
сопровождало несколько кел, всего шестнадцать. Для проснувшегося 
Ньюна они были черной стеной. Рядом с ним и Дунканом уже сидел 
Нлил.
	Ньюн повел рукой, приглашая их сесть на тюфяки. Они уселись и 
подняли вуали. Полог шевельнулся и в палатку вошли другие кел, кел 
племени яном.
	Ньюн положил руку на шею дуса и сидел неподвижно, 
предоставляя чужим кел смотреть на него сколь угодно долго. Особенно 
Риану, чье лицо, однако, не выразило ничего.
	-  Я приветствую вас,-  прервал наконец затянувшуюся паузу 
Ньюн.-  Сразу же хочу предупредить: не давайте воли сильным чувствам 
-  животные чувствуют их и сами излучают. Они могут воздействовать на 
вас, если вы не будете держать себя в руках. Кел Кесрита, откуда я 
пришел, изучили их способности и весьма ценят их. Они научились 
использовать их для своих целей. Они преданные друзья, но могут быть 
злейшими врагами. Риан Тафа, я прошу прощения за случай с тобой. Это 
был момент смятения и замешательства.
	Остальные ничего не поняли. Глаза Риана встретились с глазами 
Ньюна, затем скользнули на спящего Дункана.
	-  Он из яном,-  ответил на его безмолвный вопрос Ньюн. Повисла 
долгая пауза и тяжелое, гнетущее молчание. Дусы шевельнулись, но 
Ньюн успокоил их прикосновением. Они могли сейчас разрушить все то, 
что с таким трудом было построено.
	-  Он пришел с чужого корабля,-  сказал Риан.-  Мы проследили 
его. И ты с ним встретился. Это вопрос, который я хочу задать, кел яном.
	-  Я -  Дункан без матери,-  хриплый голос удивил всех. Ньюн 
увидел, что глаза Дункана открылись.-  Я прилетел на корабле мри, но я 
ходил к ци-мри, чтобы спросить, что им здесь нужно.
	-  Сов-кела,-  успокоил его Ньюн.-  Это правда,-  обратился он к 
Риану.-  Он не лжет.
	-  Кто он? -  спросил Калис.
	-  Мри, но когда-то был человеком.
	-  Это наше личное дело, уважаемые предводители,-  вмешался 
Нлил.
	Вновь наступила долгая пауза.
	-  Он болен,-  сказал, махнув рукой, Риан.
	-  Я в полном порядке,-  ответил Дункан, которого задел этот 
презрительный жест. Ньюн положил ему руку на плечо, чтобы 
предотвратить возможную вспышку гнева.
	Однако на лице Риана не появилось выражения злобы, но по нему 
прошла тень, похожая на рябь, оставляемую на песке ветром.
	-  Пусть так,-  согласился он.-  Мы обсудим этот вопрос позднее.
	-  Несомненно,-  сказал Калис,-  у нас с вами разные боги. 
Некоторых мы принимаем. Но что вы принесли нам? Мы видели 
прилетающие и улетающие корабли. Хао-нат говорят, что Ан-Эхон 
уничтожен. Мы не знаем судьбу Эохэна. Это не первое появление ци-мри 
в нашем мире, но, боги, еще никогда мри не приносили с собой этого!
	-  В том мире, откуда мы пришли,-  заговорил Ньюн,-  мы остались 
последними. Мы служили ци-мри, которые наняли нас. Но это была не 
раса Дункана. И теперь они прилетели сюда покончить с нами. Впрочем, 
это дело госпожи, не мое. Разделите с нами огонь и пищу, разделите 
женщин кат, если они придутся вам по вкусу. Вы окажете честь им своим 
вниманием. Что касается остального, то отложите свое суждение.
	-  Когда твоя госпожа будет говорить с нами? -  спросил Элан 
мари.
	-  Не знаю, она позовет. А пока устраивайтесь поудобнее.
	-  Нам не уместиться в твоей палатке, мало места,-  заметил 
Кедрас.
	-  Мы протянем канаты от шестов палатки сен и натянем новый 
тент.
	Наступила тишина и в ней отчетливо прозвучал голос Кедраса:
	-  О, боги, мы в одной палатке!
	-  Кел моей родины служили ци-мри,-  медленно заговорил Ньюн.-  
И перелетали от мира к миру на кораблях ци-мри. Этим самым они 
защищали мри, живущих на родине, в том числе и на Кутате. Это было в 
те времена, когда жили большие города.
	-  Мы этого не знаем,-  сказал Кедрас. И другие подтвердили его 
слова кивками голов.
	-  Мы принесем свои палатки,-  сказал Риан яари,-  и разместимся 
каждый в своей.
	Остальные опять кивнули.
	Ньюн почтительно поднялся, глядя вслед выходящим из палатки. 
Кел яном тоже поднялись, провожая гостей, затем снова опустились на 
тюфяки. Нлил пошел провожать гостей с несколькими кел: вдруг им что-
нибудь понадобится.
	Ньюн сидел, глядя на закрывшийся полог палатки.
	-  Чужие,-  услышал он голос Дункана, и понял, что тот еще ничего 
не знает.-  Здесь не только хао-нат, здесь и другие.
	-  Я потом тебе объясню. Отдыхай. Лежи спокойно. Все хорошо. 
Даже лучше, чем могло быть.
	Он погладил дуса, взглянул в лица кел, не сводивших с него глаз со 
странным выражениемЄ может, неприязнь, а может, замешательство. Рас 
была тутЄ и СерасЄ и МеринЄ
	-  Обращайтесь с ним, как со всеми своими,-  сказал Ньюн им. Он 
вытащил меч из ножен и положил его на тюфяк рядом с собой, когда 
увидел, что Таз подносит ему сосуд с напитком.-  Кат прислали,-  
пояснил он. Ньюн кивнул и выпил, хотя понимал, что Дункан больше 
нуждается в этом напитке.
	Он вернул сосуд, вспомнив об Анарис и подумал, что хорошо бы 
этот вечер провести с кат, с Анарис. Там бы он получил и удовольствие, 
и отдых. Искусство Риана заставило его подумать о смерти, а искусство 
Анарис позволило бы ему забыть об этом. Ньюн слишком пренебрегал 
кат, принимая поклонение Анарис и ничем не платя за него. Она, 
впрочем, была счастлива. Ее ребенок выжил после налета и 
предводитель кел изредка приходит к ней.
	Сегодня вечером в лагере чужие и Анарис не дождется Ньюна. Он 
закрыл глаза, вздохнул, открыл их снова и сказал:
	-  Я сам отнесу сосуд.
	-  Сэр,-  запротестовал Таз.-  Это было бы не по обычаю, 
неправильно.
	Но Ньюн поднялся, взял сосуд и вышел из палатки.


Глава 12

	Луиз смотрел на экран, по которому бежали строчки сообщений. 
Он просматривал пленку снова и снова.
	"Єв первом городе информация Дункана подтвердилась. "Данте" 
переходит в другой город для получения новых данных".
	"Контакта с нами нет. Миссия "Данте" действует абсолютно 
самостоятельно".
	"Боаз",-  подумал он, качая головой. Легкая улыбка скользнула по 
его губам: он вспомнил, как она была счастливаЄ попасть к мри с 
камерой, магнитофоном, записной книжкой. Она же сойдет с ума, если 
военные решат вернуться слишком быстро.
	На столе лежала другая кассета, содержание которой совсем не 
радовало его.
	"~Предостережение:~
	В городах машины еще функционируют. Держите корабли вне 
зоны досягаемости оружия мри".
	Он смотрел на бегущие по экрану строчки, повторяющие 
сообщение Боаз. Он бы с удовольствием связался с нею, если бы это было 
возможно. Они предоставлены самим себе. Очевидно, они тоже знают о 
существовании машин и источников энергии в городах. Знают, но не 
предостерег корабли о возможной угрозе, предпочли умолчать.
	Он прикусил губу, вспомнив о способности Боаз убеждать людей, 
и подумал, о чем же еще решила умолчать миссия Галея. Уж больно 
странно оптимистическое сообщение они прислали. Он оставил его без 
комментариев, чувствуя себя виноватым.
	"Ничего,-  подумал он,-  на "Сабере" сами разберутся и сделают 
свои выводы".


	Комната подготовки служила показателем жизни всего "Сабера". 
Острый глаз, наблюдающий за деятельностью в этой комнате, мог бы 
сделать заключение обо всем происходящем. А острое ухо, слушая 
разговоры, могло бы узнать все подробности работы той или иной 
группы. Гаррис сидел здесь, обеспокоенный отсутствием контакта с 
группой Галея. Он сидел, ощущая бешеный ритм жизни корабля: прилет 
и отлет челноков, возвращение групп с задания, отправление групп для 
выполнения задания, определенных миссий. С каждым он обменивался 
парой слов.
	Гаррис наполнил чашку кофе, получил по своей карточке пакетик 
сушеных фруктов, сунул его в карман и снова стал смотреть на экраны, 
где то и дело появлялись сообщения.
	Кроме "Сантьяго" сейчас в полете было два корабля и еще два 
наготове, четыре имени на полетном табло. Это нормально. Обычная 
рутина.
	Он прошел к экрану и прочел светящуюся под точкой надпись:
	"~Флауэр~".
	Он отпил кофе и стал ждать, как он ждал все эти дни. С помощью 
ручного компьютера он включил библиотеку, откинулся на спинку 
кресла и через некоторое время понял, что он прочел уже четыре 
страницы, даже не осознав, что же прочитал. Он поднял голову: на 
задание отправлялась следующая группа.
	В комнату вошли два человека: Норт и Мэйги -  его люди. Гаррис 
подтянул ноги и предложил им сесть. Мэйги сел, а Норт прошел к 
экрану, чтобы оценить обстановку. Внезапно все изображения на экранах 
остановились, кто-то отключил систему информации. Гаррис встал, за 
ним Мэйги. Но вот изображение снова пришло в движение, только 
теперь расширился сектор обзора. От большой красной точки -  корабля 
регульцев -  отделилась маленькая.
	-  Ну вот,-  пробормотал Мэйги. В комнате повисла гнетущая 
тишина. Гаррис проглотил глоток в горле. Красная точка направлялась 
не к планете, а к их кораблю, сюда.
	На экране вспыхнули слова:
	"Зеленый код".
	-  Просится на борт,-  заметил Норт. Они все прекрасно знали 
кодовые знаки и сигналы. Значит, они летят сюда.
	К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался.
	-  Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с 
нами,-  сказал Норт.
	-  Эксперт-регулец,-  сказал Мэйги,-  вот кто летит к нам. Это 
Эверсон сосватал нам регульца.


	Кох отпил из чашки -  там был сой -  дань уважения к регульцам и 
обвел глазами комнату: делегация регульцев и его люди. Старший 
регулец сидел в своей тележке, молодые регульцы сидели прямо на ковре 
за ним. Впрочем, при их коротких ногах не было большой разницы в 
том, сидят они или стоят. С его стороны присутствовали Дегас, Эверсон 
и два помощника. Со стороны первых двух он ждал полезных советов, а 
вторые два играли роль простых статистов для уравновешивания 
количества. Один из них, правда, вел протокол совещания.
	-  Бай Кох,-  почтительно сказал старший регулец Сут. Его 
щелевидный рот изобразил подобие улыбки.-  Я очень рад, что мы 
собрались на переговоры после кризиса.
	-  Бай Сут,-  Кох посмотрел на регульца искоса, будучи не в силах 
поверить, что он когда-то знал его -  настолько он изменился. 
Метаморфоза была разительной -  и все же Сут еще не достиг размеров 
бая Чарна.
	-  Мы рады,-  продолжил Кох,-  мы будем рады,-  тут же 
поправился он,-  если эта встреча окажется продуктивной. Примите 
наши добрые пожелания новому руководству регульцев.
	Ноздри вспыхнули, улыбка перешла в свист: эксперты утверждали, 
что это эквивалент смеха.
	-  Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В 
частности, между нашими подчиненнымиЄ
	-  Ты имеешь в виду мой пропавший челнок?
	Глаза сверкнули. Нет, бай Сут вовсе не это имел в виду, однако он 
прикрыл все новой улыбкой.
	-  Я имею в виду отношения между нами и вашим кораблем 
"Флауэр", куда мы просили доступ. Я утверждаю, что мы должны 
наладить более тесное сотрудничествоЄ для взаимной безопасности.
	-  Ты не ответил на мой вопрос, бай.
	Ноздри закрылись -  это гнев.
	-  Зачем нам отвлекаться на отношения между молодыми? Разве 
мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без 
наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более 
важных делах, но если ты предпочитаешь настаиватьЄ
	-  Бай, ты забываешь о том, что тебе говорилось неоднократно: 
наши молодые становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не 
убиваем своих молодых и не считаем потерю корабля, который 
пилотировался нашим молодым, незначительным событием.
	-  Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела.
	Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. 
Кох задумался.
	-  И все-таки, мне бы хотелось услышать твой ответ, бай Сут.
	-  Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши 
дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои.
	Регул с трудом шевельнулся в своем кресле-повозке, протянул руку 
к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее 
чашку с соем.
	-  Бай Кох,-  сказал Сут, получив чашку,-  нас обоих должно 
беспокоить, что наше сотрудничество сходит к минимуму. Я полагаю, 
что это обусловлено смертью бая Чарна и доктора Алдина,-  он перевел 
глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку.-  Но мы возлагаем надежды 
на появление в совете нового члена -  доктора Эверсона,-  затем он 
перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их.-  Мы бы хотели сделать все, 
чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя 
отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять все трения между 
нами. Я не говорю об убийстве взрослого регульца -  бая Чарна. Я не 
говорю о том, что с его телом обошлись без должного почтения. Я не 
говорю о нарушении соглашения между нами. Я уверен, что упоминание 
обо всем этом не сможет улучшить наши отношения. Однако нужно 
сделать все, чтобы подобное не происходило: во имя нынешних 
отношений и будущих тоже. У нас хорошая память, но мы можем забыть 
обо всем, если мы сейчас придем к соглашению. Как относятся мри к 
тому, что вы сейчас делаете, бай Кох?
	Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице.
	"Многое ли ему известно?" -  с тревогой подумал он, а вслух сказал: 
-  Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут.
	-  Да? Опыт регульцев говорит, что это напрасные надежды.
	-  Наши эксперты утверждают обратное.
	-  У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного 
превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они 
вообще не понимают некоторых слов, в частности, они не знают слова 
"переговоры". А если нет переговоров, то какие действия возможно 
предпринимать?
	Кох задумалсяЄ и не только о мриЄ посмотрел на Эверсона, на 
Сута.
	-  Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть 
эксперт по мри?
	Из щелевидного рта донесся свист, то есть -  смех.
	-  Он сидит перед тобой, бай Кох. Я -  эксперт. Я принадлежу к 
роду Хораг, который использовал мри, как наемников в течение двух 
тысяч лет. Род Аланей не имеет такого опыта. Они -  дилетанты. С тех 
пор, как я стал взрослым регульцем, можете по всем вопросам 
относительно мри обращаться ко мне.
	-  И ты специалист по их языку?
	-  У них, к сожалению, два языка, бай. Они упрямо не желают 
посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке 
регульцев, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать 
от расы, обладающей столь несовершенной памятью?
	-  Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих.
	-  Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, 
ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, так как мы не 
мри.
	-  Нет, нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все.
	Ноздри закрылись и вспыхнули.
	-  У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много 
роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово 
"переговоры" на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда 
мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри 
можно убить, но не уговорить его сдаться. Торговля тоже не относится к 
числу понятий, которыми пользуются мри. Они -  наемники, но слово 
"наемники" -  наше слово, не их.
	-  Бай прав,-  вступил в разговор Эверсон.-  Они себя называют по-
другому и имеют в виду под этим совсем не то, что мы.
	Ноздри регульца расширились. Кох смотрел и думал, какие 
эмоции регулец научился читать на лицах людей.
	-  Ты пришел сюда для определенной цели, бай. Можешь ты 
объяснить ее нам?
	-  Понимание, взаимное понимание и защита.
	-  Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно 
это. И не убиваем их.
	Удар пришелся в цель. Ноздри затрепетали.
	-  Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к 
мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регульцы 
никогда не забывают.
	-  Зато мри забывают, а регульцы могут отступить.
	Снова трепет ноздрей.
	-  Что ты имеешь в виду, бай Кох?
	-  Можно убедить мри забыть о том, что вы сделали на Кесрите, 
если они получат гарантию, что регульцы не будут действовать также и 
на Кутате.
	-  Я тебя не понимаю, бай. Я всегда считал, что забывание -  это 
процесс, независимый от личности.
	-  Это слово имеет много значений, бай Сут.
	Ноздри Сута вспыхнули. Он протянул руку за новой чашкой соя. 
Служитель тут же подал ее и Сут выпил ее большими глотками.
	-  Прости,-  сказал Кох.-  Я чем-то тебя встревожил?
	-  Да, я встревожен. Мой опыт говорит мне, что ситуация очень 
опасная, а мои союзники, как бабочки, летят прямо в огонь.
	-  Мы постоянно контролируем ситуацию. Мы не верим, что 
существует явная угроза. Все говорит о том, что мы имеем дело с 
разрозненными кочевыми племенами.
	-  Кочевники. Нестабильные общества.
	-  Стабильные, но мобильные.-  Кох подумал, что это слово трудно 
понять представителю расы, для которой ходьба является просто мукой.-  
У них нет оружия, которое могло бы являться опасным для нас, кроме 
того, которое в городах.
	Ноздри Сута вспыхнули и захлопнулись.
	-  Не сердись, бай. Но могут лгать мри? Или это слово из 
способностей человеческой расы? Что ты можешь сказать об этом?
	-  Я не знаю.
	-  Но что ты предлагаешь?
	-  У нас еще нет достаточной информации.-  Он с мгновение 
подумал и нанес удар.-  Из нашего опыта, бай Сут, мы можем 
предполагать, что даже регульцы могут быть нечестными.
	-  НечестнымиЄ неправдивымиЄ
	-  Что такое правда?
	Ноздри захлопнулись.
	-  Соответствие фактам.
	Кох медленно кивнул.
	-  Доктор Эверсон, есть ли в языке регульцев слово "честный"?
	-  Только в бизнесе. Оно означает взаимная выгода.
	-  Взаимная выгода,-  сказал Сут.-  Эти словесные упражнения ни к 
чему не приведут. Давайте рассмотрим наше положение на орбите. Мы 
находимся в пределах досягаемости оружия городов мри. Подумайте над 
этим.
	-  Что же хотят регульцы?
	-  Устранить угрозу отсюда.
	-  Этические соображения запрещают нам это. Или это то же слово, 
которое не имеет аналогов на языке регульцев?
	Наступила пауза. Кох взглянул на Эверсона, тот пробормотал 
слово на языке регульцев.
	Кох нахмурился:
	-  Бай беспокоится о нашей безопасности и о своей. Мы тоже.
	-  Но сколько это будет длиться, бай Кох? Этот ДунканЄ сколько 
времени вы ему дали?
	-  Наше дело, бай.
	-  Мы союзники.
	-  Сейчас мы ждем.
	-  Люди ходят быстро. Прошло уже немало времени, гораздо 
больше, чем нужно Дункану, чтобы добраться до "Флауэра". Это должно 
свидетельствовать, что Дункан не желает сотрудничать с вами. Верно?
	-  Ты имеешь информацию о нем?
	-  Нет. А вы? У вас тоже ее нет.
	-  Мы ждем.
	-  Сколько вы ее будете ждать?
	-  Какая разница?
	-  Вы даете мри время подготовить ответ. Разве это мудро, давать 
им такую возможность? У них есть оружие.
	-  Может есть, а может и нет.
	-  Вы бросаете на весы случая благополучие всех людей, бай.
	-  Мы не хотим бессмысленной бойни.
	-  Если они ударятЄ
	-  Мы изменим политику.
	Сут замолчал и стал дышать глубже и мягче.
	-  Мы ваши союзники. Мы не воины. Мы будем хорошими 
соседями, выгодными во всех отношениях. И вы предпочитаете нас мри? 
Отправляйтесь домой, бай. Оставь все это дело нам, если твои 
моральные соображения не дают тебе взглянуть правде в лицо. Ты 
знаешь, что регульцы не лгут. И я говорю, что у нас нет желания 
нанимать мри для войны с вами.
	-  Да вам сейчас это и не удастся, бай.
	Сут сделал глубокий вздох
	-  У нас есть еще о чем поговорить. Я приглашаю тебя на свой 
корабль.
	-  Нет.
	-  Почему?
	-  Бай, я не могу оставить свой командный пункт.
	Ноздри Сута расширились. Поверил ли он или нетЄ не ясноЄ
	-  Компромисс,-  сказал Сут.-  Мы будем говорить по каналам 
связи. Можно даже открыть каналы связи между "Флауэром" и нашей 
миссией на планете.
	-  Вашей миссией?
	-  А почему нет, бай? Почему? Это приведет к более тесному 
сотрудничеству.
	Кох нахмурился.
	-  Мне нужно посоветоваться с помощниками. Что делают 
регульцы на планете?
	-  Когда мы получим данные с "Флауэра", мы будем думать над 
сложившейся ситуацией.
	-  Тогда одновременный обмен?
	Кох задумался:
	-  Что у вас может быть? Данные по обзору планеты? У нас есть 
свои. У вас есть еще что-нибудь?
	-  Может быть.-  Сут заворочался.-  Никто не может знать, что есть 
у другого,-  добавил он.
	-  Я посоветуюсь с помощниками, бай Сут. Несомненно, ты тоже 
захочешь посоветоваться со своими.
	Ноздри Сут заходили ходуном. Улыбка исчезла.
	-  Хорошо, бай. До будущей встречи, на которой, я надеюсь, наши 
предложения будут приняты. Прощай, бай.
	-  Прощай.-  Кох облокотился на стол и смотрел, как тележка с 
массивным телом двинулась к двери, сопровождаемая молодыми 
регульцами. Затем, он перевел взгляд на своих помощников и жестом 
отослал их. Они поняли и пошли вслед за регульцами.
	Регульцы оставили после себя специфический запах, который 
трудно было выветрить. Кох не начал их ненавидеть после этого, но 
неприятное чувство не покидало его.
	Он вызвал Дегаса, оттолкнул локтем чашку с соем, вкус которого 
ассоциировался у него с запахом регульцев.
	Вошел Дегас в сопровождении Эверсона. Кох взглянул на них.
	-  Ваше мнение.
	-  Мой совет,-  начал Эверсон и пощупал карман, как бы желая 
убедиться, что он не потерял нечто важное.-  Я уже дал его, сэр.
	-  Твое мнение о том, что ты слышал.
	Эверсон облизнул губы.
	-  Маневрирование их корабляЄ это -  блеф.
	-  Они пытаются скрыть какие-то свои действия, отвлечь наше 
внимание.
	-  Они провоцируют и изучают нашу реакцию.
	-  Но при этом гибнут люди, доктор.
	-  Это новый род, Хораг. Новая власть. Их беспокоит наше 
молчание. Они потеряли своего главу и с ним потеряли все договоры, так 
как новый глава принадлежит к другому роду. Сейчас им необходимо 
изучить наши действия, чтобы выработать свою новую политику. Не 
забывай, что у регульцев нет воображения. Они базируются только на 
том, что хранится в их памяти, а мы не знаем, что помнит род Хорага.
	-  Какая разница? -  нетерпеливо спросил Кох.-  Все они 
существуют на одном корабле.
	-  Разница большая. Со смертью Чарна они потеряли всю 
информацию. Этот Сут пришел из другого рода, у которого своя 
информация, свое представление о реальности.
	-  Пусть этим занимаются психологи. Меня же интересует что 
делать нам? Особенно, с "Флауэром".
	Руки Эверсона заметно дрожали. Он вытащил из кармана пузырек 
с таблетками. Кох критически посмотрел на него.
	-  Мы можем дать им некоторые данные, чтобы подтолкнуть к 
сотрудничеству,-  заговорил Эверсон, проглотив таблетку.-  Но они 
поверили в твою угрозу. Если они испугаются, то могут улететь отсюда 
домой и объявить о союзе мри с людьми. Но мы не знаем, единственные 
ли разумные мы расы, мы и мри, с которыми регульцы находятся в 
контакте. Мы знаем только эту часть Космоса, но что находится за 
Космосом регульцев, мы не знаем.
	Кох положил подбородок на скрещенные руки и нахмурился. 
Эверсон многого не знал, что было известно ему, Коху.
	-  Доктор Эверсон, я внимательно выслушал тебя и хотел бы, 
чтобы все твои соображения были изложены письменно.
	-  Хорошо, сэр,-  ответил Эверсон и Кох терпеливо ждал, пока тот 
медленно выйдет из комнаты.
	-  До свидания, доктор,-  проводил его Кох и обернулся к Дегасу : -  
Твое мнение?
	Дегас сложил руки на животе и откинулся в кресле.
	-  Сэр, должен заметить, что на все наши действия накладывается 
предубеждение.
	-  А именно?
	-  Регульцы отвратительны. Никто их не любит. Это чисто 
эмоциональная реакция. Но они -  безопасные соседи. Мри более 
привлекательны для нас. Нам нравится их абсолютизм. Их инстинкты 
перекрываются с нашими, но они опасны. Они -  хладнокровные убийцы. 
Мы знаем их уже сорок кровавых лет. Регульцы противны нам, но они 
будут хорошими соседями. Мы можем найти с ними общий язык. 
Цивилизация регульцев -  это торговля и коммерция. Цивилизация мри -  
это мертвые мирыЄ
	Кох сделал гримасу. Все это было правдой, хотя она и не 
нравилась ему.
	-  Ты помнишь, что сказал Дункан? Мы сами создаем себя своими 
действиями: от того, что мы сделаем здесь, зависит то, кем мы будем.
	Лицо Дегаса стало холодным. Он покачал головой.
	-  Если мы перебьем их здесь, то остановим их. И это наше 
действие не будет распространяться дальше.
	-  И мы станем убийцами, чтобы прекратить убийства? Парадокс! 
Мы можем бросить все и позволить регульцам истребить их. А можем 
сами убить мри на глазах регульцев и стать для них тем же, чем были для 
них мри -  расой, способной убивать. Снова парадокс? Как же нам быть?
	-  Уйти отсюда,-  быстро ответил Дегас. Видимо, эта мысль долго 
вынашивалась им.-  Отозвать миссию Галея и "Флауэр" тоже. И вообще, 
наше решение должно зависеть от того, кого мы хотим иметь 
союзником.
	Кох прервал его.
	-  Ты сказал, что регульцы -  раса торговцев. Так вот, если сейчас 
мы вынудим их уйти, они неминуемо вернутся потом, чтобы заключить 
новые договоры, но уже на условиях, которые будем диктовать им мы.
	Дегас задумался.
	-  Может быть, если у них не будет альтернативыЄ
	-  Регульцы могут найти новых наемников. Может быть, даже 
среди людей. У нас много всякого сброда. И тогда они не будут такими 
безопасными соседями.
	Дегас нахмурился.
	-  Для регульцев в этом будет больше неприятностей, чем пользы. 
Но, впрочем, это не меняет моего мнения. Мы не можем оставаться тут 
вечно. Необходимо покончить с этим грязным делом.
	-  Нет.
	-  Тогда нужно высадить на планету войска, уничтожить города с 
их машинами и источниками энергии. Можно предложить это регульцам 
в качестве компромисса. Если регульцы правы в том, что города опасны, 
значит их нужно уничтожить, а если нет, то тем более это никому не 
принесет вреда, даже самим мри. Пусть мри живут без оружия и городов. 
Это наиболее приемлемое решение как для нас, так и для регульцев. 
Оставить мри все, что им нужно для жизни и пусть живут естественной 
для них жизнью.
	Кох задумался, взвешивая возможности. Что-то в этом решении 
было. Регульцы бы, вероятно, приняли бы его.
	-  Ты обсуждал это с Эверсоном?
	-  Нет, но он может дать нам информацию о возможной реакции 
регульцев, прежде, чем мы начнем с ними переговоры.
	-  "Флауэр" тоже может остаться, согласившись с решением.
	-  Может быть,-  сказал, сверкнув главами, Дегас.
	-  Мне нужно мнение Эверсона по этому вопросу. Пусть он 
изложит его письменно и как можно скорее.
	-  Хорошо,-  ответил Дегас.


	Назад, на "Шируг"Є Сут вздохнул с облегчением, когда тележка 
выползла из челнока на корабль. Сут подключился к ближайшей линии, 
набрав код своего кабинета.
	Сработала автоматика -  высший приоритет. Тележка заскользила 
по темным коридорам. Погрузившись в подушки, он легко переносил 
ускорения на крутых поворотах. Два его сердца ровно бились.
	Когда он въехал в кабинет, все его помощники уже собрались там. 
Моркхуг предложил ему чашку соя. Он поблагодарил и с удовольствием 
выпил. Все-таки путешествие стоило ему сил.
	-  Докладывайте,-  приказал он.
	-  Выпущено два челнока,-  с радостью объявила Нань.-  Люди 
вряд ли видели их.
	Сут откинулся на подушки, весьма довольный:
	-  Мои действия тоже были не без успеха. Я вывел их из 
равновесия, этих людей, своими требованиями. Они заговорили.
	-  На челноках припасы для молодых регульцев на десять дней,-  
сказал Моркхуг.
	Сут выпил сой и задумался. Значит, через восемь дней среди 
молодых регульцев на планете начнется паника: вода кончится и пищаЄ 
Чем больше будет беспокойства, тем больше они будут хотеть есть. 
Страх голода вызовет безумие, нерациональные действияЄ Необходимо 
сделать все, чтобы это случилось как можно позже.
	Молодые регульцы и здесь, и на планете знали, что их жизнь не 
представляет никакой ценности. Все молодые регульцы жили в 
постоянной надежде, что им удастся заслужить милость старших 
регульцев и тем сохранить себе жизнь. Сут задумался над 
альтернативойЄ
	Заключить соглашение с людьми и с их помощью доставить 
продовольствие и воду регульцам на планету?
	Он вспомнил доводы Коха, его соображения и содрогнулся.


	-  Пища,-  выдохнул Мелек, разрывая пакет. Пальцы его совсем 
онемели от холода. Холод был везде, несмотря на то, что они одели на 
себя все, что можно, и несмотря на биодом, который имел прозрачные 
стены и пол. Над куполом биодома сейчас кружились челноки, едва 
различимые в молочном утреннем тумане. Они, которые жили в 
биодоме, еще не дошли до крайности, но вечная пустота вокруг, песок, 
чужая планетаЄ все это было ужасноЄ Равномерный стук компрессора, 
нагнетающего воздух под купол, тоже не способствовал хорошему 
самочувствию. Предполагалось, что воздух будет нагретым, но эти 
надежды не оправдались. Ночи, ужасные ночи, когда заходило солнцеЄ 
Тогда приходил пронизывающий до костей холод. И пол биодома 
начинал шевелиться, наводя ужас. Это непонятная жизнь Кутата 
пробиралась сюда в поисках влаги и тепла.
	Мелек сидел и жевал концентрат. Его дрожь понемногу улеглась. 
Пегаг пил подогретый сой, а вновь прибывшие регульцы сидели рядом. 
Их было двое: Магд и Хаб, оба из рода Аланей, как и Пегаг. Сам Мелек 
был из рода Гелег и он смотрел с подозрением на своих компаньонов. Он 
начинал подозревать, что высадка его сюда вместе с этими Аланями 
означала то, что его не ценят. Он, конечно, не стал делиться с ними 
своими подозрениямиЄ Да и вообще, кому он мог бы высказать это, 
даже если выживет?
	Все они надеялись, что останутся живыми, вернутся домой, где 
много пищи, где тепло.
	Сейчас их было уже четверо.
	Всего на корабле десять челноков и четыре уже здесь! Как же будут 
к ним поставлять продовольствие? С каждым челноком будет прибывать 
пилот, а это уменьшает шансы на возвращение. Значит, доставки больше 
не будет! Мелек делал подсчеты со все возрастающей паникой.
	Нет! Не думать об этом. Просто четко выполнять приказы.
	Надеяться на милость и ждать.
	Это все, что он может.


Глава 1З

	Дункан имел жалкий вид при дневном свете. Раздевшись догола, 
он набирал в пригоршни песок и соскабливал с себя грязь и засохшую 
кровь. Ньюн делал то же самое. Они находились на краю лагеря, где 
небольшой склон создавал иллюзию уединения. Дункан потряс головой, 
вытряхивая песок из волос, тщательно протер все тело песком, пока кожа 
не покраснела и затем, дрожа на ветру, торопливо влез в чистую одежду.
	У Ньюна это получалось лучше, так как его кожа была абсолютно 
безволосая. Закончив с мытьем, они сели на бугорок и стали 
зашнуровывать ботинки.
	Дункан закашлялся и сплюнул. Ньюн с тревогой взглянул на него, 
но Дункан не обратил на это никакого внимания и стал острым ножом-
асеем сбривать отросшие на лице волосы. Ньюн с усмешкой наблюдал за 
ним. Ему всегда казалось странным, что эти люди, у которых волосы 
растут по всему телу, стараются убрать их лишь с лица.
	Он щадил чувства Дункана, который не хотел, чтобы эта разница 
между ним и мри стала известна всем. Ньюн даже чувствовал легкие 
угрызения совести оттого, что ему есть что скрывать от своего племени.
	Правда, сам Дункан совершенно не стыдился своих волос, хотя они 
доставляли ему много хлопот.
	Ньюн не спрашивал Дункана, почему тот не стыдится этого, ведь 
это означало бы проникновение в мысли ци-мри. Для Ньюна было 
удобнее не обращать внимания на это.
	Дункан был жив и в данный момент этого было достаточно. Он 
был утомлен, движения его были замедленными, как у старика, но он 
был жив и в это утро у него даже не возобновилось кровохарканьеЄ 
Хороший знак, что при пробуждении он позаботился о своем внешнем 
виде и о чистоте тела. Хороший знак.
	Да, это утро принесло много хорошего. Дусы исчезли где-то в 
утреннем тумане, видимо, охотились. Они понимали, что здесь, в лагере, 
им нечего делать, когда в нем есть чужие. Кел других племен установили 
свои палатки между палатками сен и кел. Здесь было тихо, никаких ссор. 
Все знали, что любая ссора может привести к убийству, а они были 
посланы сюда наблюдать. Даже то, что в лагере был Дункан, не 
вызывало у них никаких эмоций. Конечно, это не все, но для начала 
хорошо и это.
	В лагере кат весело и громко смеялись дети. Они поймали змею в 
это утро. Несчастное создание проникло в лагерь, привлеченное теплом 
и влагой. От острых глаз детей ничто не могло скрыться и теперь они с 
торжествующими криками внесли свою добычу в общий котел. Радости 
было столько, что даже угрюмые кел других племен не могли сдержать 
улыбок, глядя на детвору.
	Детский смех смягчал сердца лучше, чем что-либо другое.
	-  Почему только лицо? -  спросил внезапно Ньюн.
	Дункан от неожиданности вздрогнул и порезался. Тонкая струйка 
крови потекла по подбородку. Он с недоумением взглянул на Ньюна.
	-  Почему только лицо, а не все тело? -  повторил Ньюн, жестом 
показывая, что он имел в виду.
	Дункан улыбнулся. Странно было видеть улыбку на этом 
изможденном, обветренном, обожженном солнцем лице.
	-  Это заняло бы слишком много времени.
	Это была не та реакция, которую ожидал Ньюн. Он смутился, 
нахмурился и коснулся лба:
	-  Вот мри, сов-кела. Все остальное закрыто вуалью. Ты и я 
одинаковы.
	Дункан сел и стал натягивать сапоги. Наконец, с глубоким 
вздохом он поднялся, застегнул пояс с оружием и знаками Чести, 
надвинул вуаль и теперь между ними не было никакой разницы, разве 
что в росте.
	-  Ты думаешь,-  спросил Дункан, как будто то, что он хотел 
сказать, было запрещено.-  Ты думаешь, что чужие кел пойдут с нами?
	-  Кел об этом не думает. Это не его дело.
	-  Госпожа сказала, что она будет думать. Что она решила?
	-  Сен знают об этом,-  ответил Ньюн.-  Разве я не учил тебя 
терпению без вопросов?
	-  Сен решают второй день.
	-  ~Сов-кела!~
	Дункан отвернулся. Ньюн собрал грязную одежду в мешок, 
положил руку на плечо Дункана и повернул его лицом к лагерю. Дункан 
взял у него из рук мешок и понес его с таким видом, как будто был 
рожден для этого. Ньюну стало неловко.
	-  Ты сомневаешься в госпоже? -  спросил он.-  Ты думаешь, что она 
примет не самое мудрое решение?
	-  То, что я думаю, я не могу выразить на халари, я слишком плохо 
знаю этот язык.
	Они шли медленно, глядя на свои следы, которые уже заносило 
песком.
	-  Если бы ты захотел на мгновение запомнить язык людей, я смог 
бы объяснить тебеЄ
	-  Не дыши без вуали,-  оборвал его Ньюн.-  Ты болен.
	Дункан замолчал.
	-  Мы провели с тобой на корабле годы. Ты уже нам все сказал, 
Дункан.
	Утренний туман окутывал все палатки, создавая ощущение покоя. 
Даже черная ткань палатки кел была раскрашена золотом. Центр лагеря 
жил. Здесь суетились кат, бегали дети, горели костры, на которых 
готовилась пища. Но золотых мантий не было видно. И черная мантия 
была только одна, да и та скрылась в палатке при их приближении. И 
тотчас из палатки вышли остальные кел. Они столпились возле входа и 
нехорошие предчувствия овладели НьюномЄ Он хотел предупредить 
Дункана, но промолчал: Дункан и сам был умен, мог сообразить что к 
чему.
	Они подошли к палатке, вход в которую блокировали кел. В 
центре стоял Нлил.
	-  Госпожа собрала Совет,-  сказал он.-  Наши и их вместе.
	"Вот оно что",-  подумал Ньюн, со стыдом отбрасывая возникшие 
подозрения.
	-  Хорошо,-  коротко сказал он и направился от палатки. Нлил 
пошел за ним. Но затем Ньюн остановился, предчувствие плохого не 
оставляло его. Он посмотрел назад и встретился взглядом с Дунканом.
	-  Дусы,-  сказал он ему.-  Они меня беспокоятЄ Я не знаю, где они. 
Вызови ихЄ
	Он имел в виду, что они могут понадобиться. Ньюн знал, что 
Дункан понял его предупреждение. Это только предосторожность, ни к 
чему впадать в паникуЄ
	Он повернулся и продолжил свой путь с Нлилом.


	Кел собрались возле входа, но не изъявляли желания войти в 
палаткуЄ яномЄ и не только яномЄ Здесь были кел и других племен и 
они все подходили и подходили. В палатке было темно и ничего не 
видно. Дункан уселся на песок среди кел, опершись спиной на палатку, 
которая защищала его от ветра. Он склонил голову, стараясь вызвать 
дусов. Но постепенно он переключил внимание на то, что происходило 
вокруг. Он хотел понять, в какую игру играют кел племени яном. Вот 
старый Перас, всегда спокойный и благожелательно относящийся к 
нему. Нет, он не мог ждать от Пераса зла. ТазЄ его бесстрастное лицо 
вселило в него беспокойство. Таз всегда такой оживленныйЄ а сейчас он 
необычно тих и сосредоточен. И РасЄ Рас и Ньюн всегда были 
настроены отрицательно по отношению друг к другу. Дункан мог 
ощущать эту неприязнь даже без помощи дусов. Сейчас она была здесь и 
расположилась так, чтобы видеть егоЄ
	Тишина висела в палатке. Некоторые кел вошли в палатку, в том 
числе и кел других племен, что было необычно. Другие оставались на 
месте. Дункан смотрел вниз, стараясь не обращать на них внимания. 
Хранить молчание -  это было самое лучшее в его положении. Тягостная 
напряженность окружала его. Он слишком мало времени провел в 
племени яном, он не знал многих кел, не знал, о чем они думают, что 
хотят делатьЄ И если ночью они помогли ему остаться в живых, то они 
сделали это не от любви к нему. Дункан не строил иллюзий на этот счет.
	Рука кел коснулась его рукава.
	-  Ци-мри,-  сказал кел, не стараясь оскорбить его,-  ци-мри, ты 
ничего не говоришь.
	Он поднял глаза и встретился взглядом с кел, мужчинами и 
женщинами, молодыми и старыми, но с одинаково бесстрастными 
лицами. И все они были украшены шрамами. Одни -  свежими и яркими, 
другие -  застарелыми, поблекшими, затянувшимися.
	-  Многие среди вас не желают мне добра. А что желаешь ты, кел?
	Кел переглянулись между собой и Дункан, стараясь не выдать 
своего беспокойства, следил за их переглядыванием.
	-  Ты всегда стараешься держаться в тени кого-то,-  сказал кел.
	Дункан почувствовал, что его спина как будто обнажена в 
отсутствии Ньюна. Он посмотрел в сторону палатки госпожи, в которую 
вошел Ньюн, но не увидел никого, кроме чужих кел. Он поднялся и 
пошел к палатке, чтобы скрыться в ее темной безопасности, но кто-то 
придержал его за рукав. Дункан обернулся. Старый кел коснулся его 
лица.
	-  Ты ци-сета, без шрама. Кто может вызвать тебя на дуэль, кроме 
кел без шрама. А таких среди нас нет.
	-  Что случилось? -  спросил Дункан, понимая, что слова кел что-то 
означают, но не зная, кто среди кел этих смешанных племен старший по 
рангу. Он переводил взгляд с одного лица на другое и, наконец, 
остановился на лице старого Пераса. На этом изможденном лице он 
увидел нечто вроде симпатии к нему.
	-  Что случилось? СоветЄ
	Сзади послышались мягкие шаги по песку. Его дус, 
встревоженный, торопился к нему. Он ощущал враждебность, 
окружающую Дункана.
	Дункан подозвал его жестом и сказал кел:
	-  Не нужно ненависти.
	Это было все равно, что попросить ветер не дуть, остановиться, но 
головы согласно закивали. Дус спокойно прошел между ними и занял 
место рядом с Дунканом. Последовала долгая пауза и среди этой 
тишины Дункан снял с пояса веревку ка-ислай и начал плести сложный 
узор стар-мандала.
	Плетение узора успокаивало смятенный дух, а это был один из 
самых сложных узоров. Дункан знал, что он превосходит в этом 
искусстве очень многих, даже украшенных шрамами. Ведь у него была 
долгая практика на корабле. Пальцы его быстро бегали по узлам, не 
обращая внимания на собравшихся вокруг него, но ощущая их взгляды.
	Перас позвал:
	-  Кел.
	-  Да?
	-  Совет затягивается. Ты играешь в шон-ай?
	Сердце Дункана бешено забилось. Это была игра Народа и Ньюн в 
бешенстве бы запретил Дункану принимать в ней участие. Дункан 
аккуратно распустил узор, повесил веревку на пояс.
	-  Я -  мри. Несмотря на ваше неудовольствие, я -  мри. Да, я играю 
в Игру.
	Послышались перешептывания, реакция на его слова. Старый 
Перас снял с пояса асей.
	-  Я буду партнером кел Дункана.
	В этой Игре, как говорил Ньюн, жизнь играющего зависит от 
расположения игроков. Если сильный игрок сядет против слабого, то 
слабый может погибнуть. Сильный игрок, сидящий рядом со слабым, 
может служить защитой слабому, если тот с умом будет делать свои 
броски.
	Кел образовали круг из шести. Остальные приготовились 
смотреть. Дункан обрадовался, увидев, что в круг вошли Диас, друг 
Пераса, занявший место против Дункана, и несколько молодых. Но вот 
подошла Рас, наклонилась, тронула рукав Диаса. Последовал короткий 
спор шепотом и Рас заменила Диаса. Она села напротив Дункана и 
Пераса.
	И внезапно Дункан вспомнил, что Ньюн всегда напоминал ему о 
смерти по глупости.
	Они убьют его, если захотят. Дункан даже не знал толком, хорошо 
ли он играет, ведь он играл только с Ньюном, а тот был его другом.
	РасЄ она не друг ему.
	-  ИграЄ всего лишь провождение времени,-  сказал Перас.-  
Развлечение.
	Но кел играют с асеями, и эта игра нередко заканчивается 
смертью.
	Играющие назвали свои имена, которых Дункан не знал, кроме 
Пераса и Рас. Дункан снял вуаль, так как играть в вуали считалось 
недружественным актом. И без того положение было достаточно 
сложным.
	Начал кел Перас, как старейший. Он бросил асей Рас. Руки 
отстукивали ритм и при определенном ударе асей снова летел по кругу.
	Асей летал помимо него, от мужчины к женщине, от старого кел к 
молодому, образуя сложный узор -  Игра Пяти. Пальцы мри тонкие, 
золотистые, удивительно быстрые, выхватывали острую сталь из воздуха 
и посылали ее дальше в ритме, который задавался ударами рук по 
коленям.
	Дункан не мог расслабиться ни на секунду, ведь каждое мгновение 
асей мог устремиться к нему, брошенный рукой Рас или чьей либо еще.
	Внезапно он получил предупреждение -  быстрый взгляд Рас. 
СейчасЄ он кивнул, не понимая, почему она предупредила его -  чисто 
инстинктивно или же специально.
	Сверкающая сталь прилетела к нему и замерла в его пальцах, 
ожидая момента для нового полета. И вот уже Дункан метал нож и 
послал его молодому кел. Начался новый круг Игры -  Игра Шести, 
имеющая свой ритм и свой рисунок. Перас улыбнулся, заметив уловку 
Рас. А ее глаза светились возбуждением. Она ловила лезвие и кидала его 
коварными бросками, заставляя вращаться то в одном, то в другом 
направлении.
	Темп снова изменился, чтобы менее искусные игроки могли 
отдохнуть. Снова вступил в игру Дункан. Он поймал асей, брошенный 
Рас, послал его дальше, юному Сетану. Снова получил его обратно, 
послал Рас, ПерасуЄ
	Тут Перас просигналил остановку. Дункан расслабился и внезапно 
закашлялся. Холодный воздух проник глубоко в легкие. Он вдруг понял, 
что дальнейшая игра убила бы его.
	-  Одень вуаль,-  посоветовал Диас.
	Дункан прижал ткань ко рту. Дус приблизился, согревая его.
	-  Мри без шрама,-  сказал Диас,-  не должен играть в Игру Чести.
	-  Да, кел, но когда предлагает кел со шрамом, кел без шрама 
обязан подчиниться.
	Головы наклонились в молчаливом одобрении.
	-  Ты играешь в Игру,-  оказал Перас.-  Это хорошо, кел.
	Шевельнулся полог палатки. Вышел кел и сел на песок, 
отвернувшись от ветра. За ним вышли другие кел. И еще кел, но его 
племени, все они были с поднятыми вуалями и Дункан поднял свою, 
стараясь дышать поосторожнее.
	Нельзя бояться. Дус может почувствовать его страх и тогда 
случится ужасное. И ощущать гнев тоже нельзя. Мри Кутата могут не 
маскировать своих эмоций. И Дункан, посредством дуса ощущал их. 
Открытой вражды не было. Может, просто любопытство.
	Он уже был окружен плотной стеной кел.
	-  Скажи нам,-  сказал Перас.-  Скажи нам все о кораблях и врагах.
	Дункан бросил взгляд на палатку госпожи, надеясь, что Совет 
закончился и он смог бы уклониться от ответа. Но его надежды были 
тщетны.
	-  Разве может кел без шрамов знать больше, чем те, кто заседает в 
Совете? -  спросил снова Перас.-  Разъясни нам.
	-  Но я же с другой стороны Мрака,-  запротестовал Дункан.-  Мне 
запрещено вспоминать.
	-  Но мы, кел, те, кто смотрит Наружу,-  заявила Рас.-  Наши глаза 
используются во Мраке. К нам прибыли сюда враги, брат ци-мри. 
Может, госпожа заставила тебя молчать? Или ты сам решил сохранить 
все в тайне?
	Он посмотрел на нее, кел второго ранга, сестру погибшего 
предводителя, связанную кровными узами со многими кел. Дрожь 
пробежала у него по телу.
	-  Я слышу тебя,-  сказал он. Затем склонил голову, положил руку 
на тело дусаЄ и почувствовал, как ее рука тоже легла на дуса. Животное 
вздрогнуло.
	Такой контакт был взаимной ловушкой: при нем были 
невозможны ложь или полуправда. Он решительно прижал руку к голове 
дуса.
	И начал вспоминать все, с самого начала.


Глава 14

	Госпожа смотрела на Совет. Рядом с ней сидел на мате Ньюн, кел 
госпожи и предводитель кел. Он дважды имел право на это почетное 
место. Мужья госпожи сидели дальше, а затем занимали места высшие 
кел из других племен. Черная масса. Здесь присутствовала предводитель 
кат Антил и все сен яном. В палатке горела лампа, которую не гасили 
даже днем. Перед золотой массой сен сидел предводитель Сатас, а рядом 
с ним сен других племен, пришедшие вместе со своими кел.
	-  В племени яном шли большие споры,-  сказала Мелеин,-  
относительно того, как нам жить дальше после всего происшедшего. И 
сен согласились с моим решением. Так, предводитель сен?
	-  Да,-  словно эхо отозвался Сатас.
	-  Ты убедила сен.
	-  Нам было не просто придти домой. Святыни для насЄ но что 
они означают для вас? Незнакомые имена, незнакомые события, которые 
никогда не происходили с вамиЄ А Святыни Кутата? Можем ли я и мой 
кел понять их? Мы старались понять ваши Святыни, как вы старались 
понять наши. Мы Странники и мы хотим найти дом, место, где мы 
можем жить. А вы, которые остались охранять Кутат от врагов тысячи 
лет назадЄ Возможно, вы смотрите на происшедшее и ненавидите нас?
	-  Кат не обвиняют никого,-  сказала Антил.-  Мы просто скорбим 
о погибших.
	-  Но вы учите детей песням, в которых выражается надежда на 
возвращение тех, кто ушел, когда мир был молодым и моря были полны 
воды.
	И вот теперь я вернулась в этот мир, я нашла его, нашла город, где 
родились мои предкиЄ Я нашла его, нашла племя моих предковЄ Яном -  
мои дальние родственники, дети Ан-ЭхонаЄ и все вы мои родственники 
по крови. Враги преследовали нас, они уничтожили почти всех из нас, 
Странников, они уничтожили наш корабль и наш городЄ но боги не 
позволили им уничтожить нас. Мы -  Ньюн и я -  сделали то, что должны 
были сделать. И вот мы здесь. Ци-мри тоже здесь, на расстоянии 
вытянутой руки. И они дают нам надежду.
	НадеждаЄ на расстоянии вытянутой рукиЄ сказала Мелеин.
	Дункан!
	И внезапно Ньюн понял, почему Мелеин разрешила ему 
отправиться на поиски Дункана, даже понимая, что может остаться 
одна, почему она молчала, пока он не привел Дункана с посланием 
людей, пока она не узнала, что это за послание.
	-  Мы хотим знать,-  сказал предводитель Риан,-  что это за 
послание ци-мри, чтобы передать его своим госпожам.
	-  Да,-  хором подтвердили другие предводители.
	Ньюн посмотрел в глаза своей госпожи -  холодные, расчетливые, 
острые, как лезвия.
	-  Предводители,-  сказала она.-  Ци-мри предлагают нам 
встретиться для переговоровЄ Скажи нам, предводитель кел яном, что 
сделают ци-мри, если мы отклоним их предложение о встрече? Нападут 
они на нас?
	-  Разве я ци-мри, чтобы отвечать на такой вопрос?
	-  Ты лучше всех нас знаешь ци-мри. Что сделают они, если их 
ожидание окажется напрасным? Что сделал бы кел Дункан, если бы был 
человеком?
	Ньюн посмотрел себе под ноги. Беспокойство отразилось в его 
глазах и он не хотел, чтобы это заметили окружающие.
	-  Я думаю -  разочарование, что их надежды не оправдались. 
Затем -  гнев. Но люди все же будут стараться и дальше наладить контакт 
с нами, а не уничтожить. РегульцыЄ это совсем другое. И они ведь тоже 
здесь. Правда, Дункан утверждает, что между людьми и регульцами 
происходят трения.
	-  А если все же война?
	Ньюн сидел молча, вспоминая то, что ему было запрещено 
вспоминать: ночь, огонь, корабли, пикирующие на руиныЄ
	-  И люди, и регульцы воюют большими количествами. Они не 
признают индивидуальных поединков. Народ потерял тысячи, прежде, 
чем мы поняли это. НоЄ-  он решительно поднял голову и оглядел сен и 
кел.-  Но среди них есть и другие, например, Дункан. Когда все было 
кончено на Кесрите, когда регульцы и люди все превратили в руины, 
Дункан пришел к нам один, как не приходил никто из них. Он сам 
пришел к нам, сражался за нас, достал нам корабль, на котором мы и 
прибыли сюда. Спросите его, почему? Он сам не знает этого. Инстинкт? 
Зов крови? Он не знал ответа, когда был человеком. Сейчас он мри. 
Может, Совет спросит его -  почему? Или как поступают люди. Спросите 
его.
	-  Нет,-  мягко возразила Мелеин.-  Нет. Разве может мри сказать, 
как поступят ци-мри? Мы все мри, предводитель, не заглядывай далеко 
во Мрак, иначе потеряешь баланс.
	Он взглянул на нее. Сердце его отчаянно билось в грудной клетке.


	Дус пошевельнулся. Дункан ощутил что-то, какую-то глубокую 
печаль. Он остановился на полуслове, посмотрел на кел, поежился от 
холодного порыва ветра.
	Кел не понимали, почему он замолчал. Дункан посмотрел в 
сторону палатки госпожи и ему стало страшно.
	Перас нагнулся к дусу, прикоснулся к нему и ощутил тоже 
беспокойство, что охватило Дункана. Глаза его сузились.
	-  Что случилось? -  спросил Диас.
	Ощущение страха, тревоги исчезло, как будто 
расфокуксировалось. Дункан потрепал бархатную шерсть животного, 
поднял голову снова.
	-  Ци-мри, регулец,-  напомнила ему Рас.
	-  Я убил его,-  хрипло сказал Дункан.-  Он настаивал на войне с 
вами, и я убил его, чтобы передать решение вопроса в руки людей. 
ТолькоЄ-  он вдруг понял, что говорит больше, чем хотел бы, но ничего 
не мог поделать с собой. Дус связал его воедино с его слушателями, не 
давая возможности утаить что-либо.
	-  О, братья,-  сказал он.-  Мрак огромен, он заполняет все 
пространство между маленькими мирами. Там нет жизни. Они видели 
это. И они боятся.


	-  Мы двинемся,-  сказала Мелеин,-  как двигались всегда. Я не 
скажу больше ничего, я не хочу ослеплять себя словами. Я сделаю так, 
как этого требует время. Скажите вашим госпожам, что мы выходим на 
рассвете. Двойная рука кел будет охранять колонну и снабжать Народ 
пищей. Если какая-либо из госпож решит отказаться, то я этого не 
позволю. Я брошу вызов. Я уверена, что Боги не дадут мне проиграть, я 
подчиню себе племя строптивой госпожи. Имя тех, кто пришлет ко мне 
своих детей, я запишу в Святыни, а те мри, кто пойдет со мной, завоюют 
начало новой жизни. Все начнется с завтрашнего дня. Когда я сделаю то, 
что мне предназначено, я верну кел с благодарностями и почестями. 
Хотя Закон запрещает нам встречаться лицом к лицу, я сделаю все, 
чтобы вы почувствовали мою благодарность. Я госпожа Странников, 
госпожа госпож, госпожа всех мри. Передайте это своим госпожам.
	Напряженная тишина повисла в воздухе.
	-  Идите,-  сказала она шепотом, похожим на удар ножа.-  И 
возвращайтесь ко мне.
	Кел стояли молча, напряженно, а предводитель кат уже покинул 
палатку. Кел все ждали. Ньюн шевельнулся, поняв, что сейчас он 
определяет дальнейшие действия. Он поднялся и вышел из темного чрева 
палатки в слепящий дневной свет. Остальные шли за ним, темная масса 
своих и чужих кел. Они расходились молча, без комментарием. Ньюн 
направился было туда, где оставил Дункана, но чья-то рука задержала 
его. Послышался знакомый голос: Нлил. Ньюн хотел уйти, но Нлил был 
решителен.
	-  Кел? -  Ньюн говорил, не обращаясь ни к кому в частности.
	Рука сильнее стиснула рукав.
	-  Ты никогда не показываешь свое лицо, даже когда на нем нет 
вуали. У тебя есть свои тайны. Но мы хотим объяснения тому, что 
сказала госпожа. У нее было видение? Да или нет?
	-  Может быть,-  хрипло ответил Ньюн.-  Я иногда думаю, что да.
	-  Ты ее родственник.
	-  Был.
	-  Здесь предводители кел других племен. Ты наш предводитель и 
мы знаем твои манеры. Ты выскальзываешь между пальцами, как песок, 
Ньюн Интель. у тебя нет лица, даже для нас, как у ветра. Ты молчишь 
перед чужими, когда должен говорить. Мы понимаем госпожу. Может, 
мы поймем и тебя. Но чужие?.. Как они могут понять. Ты -  рука 
госпожи. Ты должен поговорить с чужими кел. Иначе, что они скажут 
своим госпожам? Что предводитель кел яном предпочитает другую 
компанию?
	Ньюн сразу все понял. Ему стало трудно дышать. Он взглянул на 
Нлила.
	-  АЄ моя ортодоксальность? Кел Дункан?
	-  Ответь.
	-  Мы в своем доме чтили Закон кел. Я не умею ни читать, ни 
писать. И я никогда не знал Тайн. Но мой Дом пал. Кел погибли. И я 
пронес в своих руках Святыни через Мрак. Вместе со мной был один кел. 
Он знает все, что знаю я, он видел то, что видел я, он пережил то, что 
пережил я. Да, у меня есть недостатки, но ты выбрал неудачное время 
для ссоры со мной, Нлил, второй кел.
	Рука Нлила еще крепче стиснула его руку. Кровь бросилась в 
голову Ньюна. Но затем он подумал:
	"Но ведь это мой кел. Мой собственный келЄ"
	-  Прости,-  сказал он, стараясь согнать с лица гнев, чтобы не 
заметили остальные кел.-  Прости меня за оскорбление,-  он говорил и 
знал, что это будет осуждаться всеми, когда он пойдет дальше. Он пожал 
плечо Нлила, почувствовал, как тот отпустил его руку, повернулся. 
Солнце ударило ему в глаза и ему пришлось прищуриться. Возле палатки 
кел он увидел множество черных мантий, стоящих плотно, плечо к 
плечу.
	Сердце его сжалось.
	-  Дункан,-  выдохнул он и торопливо направился туда, широко 
шагая по песку. Он ворвался в темную массу, которая расступилась перед 
ним. Он боялся увидеть кровь, растерзанное телоЄ
	И остановился, увидев, что в центре спокойно сидит Дункан рядом 
с дусом, напротив него -  Рас. И Дункан что-то мирно рассказывает кел.
	Ньюн на мгновение закрыл глаза и понял, что Дункан 
рассказывает о себе.
	Он ощутил, что все окружающие полюбили Дункана.
	Но вот тот поднял глаза, увидел Ньюна, тревожно поднялся и 
встал рядом с ним. Немой вопрос застыл в его глазах. Вопрос, вопрос, 
вопрос, как биение перепуганного сердца.
	-  Сов-кела,-  сказал Ньюн, взяв его за руку.-  Я очень беспокоился 
за тебя, а увидел, что устроил целое представление.
	-  Все в порядке? -  спросил Дункан.-  Все в ~порядке~?
	Вопрос заморозил Ньюна. То, о чем спрашивал Дункан и то, о чем 
говорилось на Совете -  разные вещи. Он положил руку Дункану на 
плечо.
	-  Укройся от ветра, сов-кела.
	Дункан отошел, не спрашивая больше ни о чем. Ньюн посмотрел 
на лица кел, окружавших его. Все эти лица выражали один и тот же 
вопрос.
	-  Спрашивайте своих предводителей,-  сказал Ньюн.-  Мы 
выходим утром. Я хотел бы, чтобы вы были с нами. А сейчас, сейчас 
дайте мне немного времениЄ
	Послышалось перешептывание. Он прошел мимо кел и вошел в 
палатку. Никто не последовал за ним, только дусы. В палатке но было 
никого, кроме Дункана, освещенного слабым светом через верхнее 
отверстие.
	-  Я не должен был спрашивать тебя при всех,-  сказал Дункан.
	-  Не думай об этом. Все правильно.
	-  Я знаю,-  тихо произнес Дункан,-  что произошло нечто 
неприятное. Что-то не так. Но не с тобой и не со мной. Я ошибаюсь?
	"О, боги,-  подумал Ньюн,-  что ты можешь чувствовать?"
	-  Кому ты служишь? -  спросил он вместо ответа.
	-  Госпоже.
	-  А если придется воевать?
	-  Мы не можем воевать! -  прошептал Дункан еле слышно.-  Ты же 
знаешь все, чего не знают остальные. Ты знаешь, что у нас нет шансов. 
Ты хочешь второй Кесрит?
	-  Если придется воеватьЄ ты будешь мри?
	-  Да,-  отозвался Дункан через мгновение.
	-  Ты не ошибся?
	-  Нет.
	Ньюн обнял его, прижал к груди, откинулся назад, глядя во 
встревоженные глаза Дункана.
	-  Сов-кела, если ты ошибаешьсяЄ
	-  Что они решили?
	-  Решение обычное: путь мри. Ты слышишь меня? Госпожа уже 
решила, каким путем она поведет насЄ возможно, она использует то, что 
ты передал ейЄ но не так, как ты предполагаешь.
	-  Я слышу,-  дусы приблизились, издавая низкие рокочущие звуки. 
Дункан глубоко вздохнул и сделал безнадежный жест рукой, как будто 
ему нечего было сказать. Его дус ткнулся ему в колени и Дункан стал 
чесать его шею так, как будто это было самое увлекательное занятие на 
свете.
	-  Вы выбрали свой путь,-  наконец сказал он.-  Я надеялся 
предложить вам путь, на котором мри могли бы выжить и сохранить 
свой путь. Если я ошибся, то это не моя вина.
	-  Нет. Ты не понимаешь. Я не спрашиваю тебя, согласен ли ты 
умереть с нами. Я говорю о приказе госпожи. Твоя честьЄ она с нами?
	Дункан посмотрел на Ньюна. Лицо его в полумраке было 
суровым. Дункан испугался, затем страх отступил.
	-  Я предупредил их. Я им все сказал.
	-  Они поверили?
	-  Некоторые -  да, некоторые -  нет. Но я им сказал абсолютно все. 
И всем.
	За стенками палатки послышались тихие голоса. Это расходились 
чужие кел. Ньюн прошел к двери, выглянул, посмотрел на кел яном, 
которые ждали: молчаливые, угрюмые. Впереди всех стоял Нлил.
	Ньюн жестом пригласил их в палатку и они молча, торжественно 
вошли. Дункан по своему рангу должен был бы сидеть вдали, но Ньюн 
указал ему на место рядом с собой.
	-  Есть еще у вас вопросы, на которые нужны ответы? -  спросил 
Ньюн.
	Все молчали. Но вот во втором ряду началось движение. Все 
головы повернулись и встала Рас. Она извинилась перед кел первого 
ранга и прошла в центр. Ньюн тоже встал, наполненный тревогой, за 
ним поднялся Дункан. Рас подошла к нему и обняла, потом обняла 
Ньюна.
	-  Я клянусь быть первой,-  сказала она.
	Стали подходить и другие: Перас и Десаи, Нлил и Мерин, Диас и 
Серас, и все остальные, от первого ранга до последнего. Все сначала 
обнимали Дункана, а затем Ньюна. Дункан сначала онемел от 
изумления, но к концу этой странной церемонии сердце его оттаяло. Но 
вот все снова заняли свои места. Сели и Дункан с Ньюном, а рядом с 
ними дусы.
	Ньюн долго молча смотрел на кел, чувствуя, что комок в горле не 
дает ему говорить. Наконец он справился с ним.
	-  Теперь о том, что было на Совете. Вы ведь хотели знать это,-  
сказал он и голос его звучал в его собственных ушах как будто издалека.


Глава 15

	Жизнь не существовала и здесь тоже. Боаз смотрела на город 
слезящимися от слез и от ветра глазами -  разрушенные дома, 
засыпанные песком улицы -  и надежды стали таять в ее сердце. Удары 
его гулко отдавались в ее ушах, руки и ноги болели, как при лихорадке, 
каждый шаг причинял ей мучения. Мальчики хотели понести ее груз, но 
она упрямо отказывалась -  у них было вдоволь своей поклажи. Дыхание 
со свистом вырывалось через дыхательную маску, воздуха не хватало. 
Если бы можно было сорвать с лица маску, скинуть с плеч тяжелый 
ранецЄ но это была жизнь. Она изредка поворачивала клапан, включая 
кислород, хотя он сушил горло и в голове становилось легко, как при 
головокружении.
	По крайней мере в городе не было мертвецов. Видимо, мри в этом 
городе не бывали с тех пор, как море отступило отсюда. Но город 
стрелял. И люди, и регульцы засекли места, откуда велся огонь. Что-то 
здесь оставалось живым, ноЄ но не плоть и кровь, не мри, которых она 
хотела найти.
	Галей, шедший впереди, остановился, скинул мешок, уселся на 
камень. Руки его повисли между колен. Боаз была рада остановке и села 
рядом. Возле нее принялся аккуратно усаживаться Кэдарин. Да, теперь 
их было трое. После гибели Лейна Галей решил отправить Шибо на 
корабль. Он должен был облегчить связь и, как подозревала Боаз, 
сообщить обо всем, если им будет не суждено вернуться.
	-  Пожалуй, нужно подойти к центральной площади,-  сказала 
Боаз.
	Галей кивнул. Он и Кэдарин выглядели ужасно: лица иссушены 
жестоким холодом и сухостью Кутата, красные следы от масок, 
потрескавшиеся губы, глаза, как у больных животных, ногти изломаны, 
кожа на суставах потрескалась. Широкая одежда была хорошо 
приспособлена для жизни в этом климате. Она хорошо защищала от 
ветра, холода, песка. Даже закрывала ноги. Она подумала о Дункане, 
который прошел перед ними по этой земле, вспомнила его изможденное 
лицо, узкие глаза. Казалось, из этого лица исчезло все человеческое.
	Она осмотрелась. Здесь все напоминало о мри: камни, улицы, 
дома. Должно быть, это был большой город. Ее опытный глаз 
восстановил по развалинам и обломкам, как все это выглядело раньше: 
чужие очертания, тройственная геометрия.
	Засилие треугольников. Здесь все говорило о мри, об их обычаях. 
Три касты. Очертания Эдуна с тремя башнями. Скрещения трех улиц, 
дома со скошенными стенами. Она вздрогнула, подумав, насколько эта 
чужая раса не походила на людей. Вся человеческая философия 
базировалась на цифре два: две альтернативы -  да или нет. В вопросах 
продолжения рода тоже участвуют двое. Верх и низ, право и лево, черное 
и белое -  две альтернативы.
	Раса, которая создала цивилизацию, основанную на цифре три, 
должна быть абсолютно чуждой, инойЄ
	У нее сжалось сердце, когда она подумала о возможных 
переговорах между людьми и мри.
	ИнтересноЄ какая же третья альтернатива?
	И эдуныЄ всегда эдуны, в которых жили мри.
	Но что же это за здания, расположенные вокруг эдунов? Жизнь в 
этих домах и эдунах, приземистых, широких, должна быть различной.
	-  Не мри,-  вслух произнесла она.-  Те, кто построил эти дома, не 
мри.
	Галей и Кэдарин посмотрели на нее, как на сумасшедшую.
	-  Нам не нужны эти развалины. Дункан был прав, когда говорил, 
что города не мертвы, они просто пустынны. Я предлагаю вернуться к 
челноку.
	-  Боаз, о чем ты думаешь, когда утверждаешь, что это не мри?
	-  Дункан нам говорил правду. В этих городах мы не найдем мри. 
Что от мри в этих машинах, городах? Для нас они бесполезны. Нам 
нужно найти мри, а здесь их нет. Язык этого города -  язык, которого мы 
не понимаем, логика города недоступна нам.
	Галей посмотрел на нее, потом перевел взгляд на город. На лице у 
него появилась гримаса разочарования. Вероятно и для него все 
окружающее сложилось в новый рисунок, он на все смотрел с другой 
точки зрения.
	-  Ты уверена, Боаз?
	-  Я не уверена ни в чем. Но я думаю, что мы должны попробовать 
то, что нам известно. Если бы мы остались изучать город, вполне 
вероятно, что мы обнаружили нечто новое. Но зачем оно нам? Это не 
приблизит нас к нашей цели.
	-  Что мы будем делать с мри?
	-  Установим контакт. Мы переместимся в область, 
контролируемую мри Дункана и постараемся найти их.
	Глаза Галея сверкнули.
	-  Но это полностью не согласуется с приказами, которые я 
получил.
	-  Я знаю.
	-  Мы переночуем здесь и пойдем утром.
	-  Сейчас,-  она вздрогнула.-  Мои старые кости протестуют против 
прогулки ночью, но нам нельзя терять времени.
	Галей долго сидел молча, размышляя. Затем он взглянул на 
Кэдарина:
	-  А ты что скажешь?
	-  Нужно сделать то, что нам поручено и вернуться.
	-  Что мы должны сделать, знаю только я,-  сказал Галей.-  Считай, 
что я приказал тебе.


	-  Предводитель,-  прошептал Диас.-  Часовые говорят, что они 
идут.
	Ньюн оторвался от завтрака и прошел между кел, которые 
поспешно вооружались. Он вышел из палатки в предрассветную мглу, 
пронизанную холодным южным ветром. Меч его висел на поясе, дус шел 
сзади. Он накинул вуаль и ощутил, что второй дус где-то неподалеку. 
Слышны были торопливые шаги посыльных, которые заходили в 
палатки, предупреждая о приближении чужих. Нлил догнал его и пошел 
рядом. Они вместе добрались до первого поста. Часовой укрылся за 
большим камнем на восточной дюне. Он узнал подошедших и молча 
показал на восток.
	Кел вглядывались вдаль, где угадывались какие-то движущиеся 
тени, далеко, очень далеко. Ньюн оказался в центре линии кел. Справа 
от него лежал Нлил, слева -  дус. Дункан находился не очень далеко. Ни 
он, ни дус не имели права находиться в центре. Чуть дальше, в рядах кел 
второго ранга, он нашел Рас. Затем он снова вгляделся в темноту. Дус 
отозвался низким рокочущим звуком, почти на пределе слышимости, но 
проникавшим в самую плоть, в кости. Ньюн подумал о Дункане, о Рас, о 
Мелеин, проснувшейся в своей палатке, о спокойных, мудрых сен, 
ласковых кат, спящих детях. Все это находится под защитой кел, он нес 
ответственность за их жизни.
	И вот тени стали различимы в неярком свете звезд. Оружие и знаки 
Чести мерцали в темноте.
	Хао-нат, это было очевидно. Они шли широким шагом и их 
намерения были очевидны, так как в руках не было оружия, и их строй не 
был боевым порядком.
	-  Ай,-  прошептал кто-то. Радость наполнила сердца кел. Они 
расслабились.
	На горизонте возникли еще новые тени в назначенное время -  
утро. Тени на юго-востоке, на севереЄ
	Хао-нат уже поднимались по склону дюны в непосредственной 
близости от лагеря. Их вел Риан Тафа, и Ньюн, скинув вуаль, вышел к 
нему навстречу. Он с радостью обнял старого предводителя. Кел двух 
племен перемешались между собой, узнавая уже ставшие знакомыми 
лица.
	Порядок нарушился, и Ньюн оглянулся на Дункана, который 
обнимался вместе со всеми, тоже сняв вуаль. Дус его был рядом. Ньюн 
снова посмотрел в долину и увидел, что остальные племена идут, как и 
хао-нат, быстро, но без враждебности.
	-  Все племена идут,-  сказал он с радостью Нлилу и внезапно 
получил холодный импульс от дуса и обернулся к Дункану. Это было 
почти физическое ощущение, как будто холодная рука схватила его за 
плечо.
	Риан и Дункан стояли друг против друга и смотрелиЄ Риан 
повернулся и пошел прочь.
	-  Я не болен,-  сказал Дункан так, чтобы все слышали.
	Риан снова повернулся и сердце Ньюна забилось. Риан осмотрел 
Дункана с ног до головы.
	-  Ты без шрамов,-  сказал он, что исключало всякую возможность 
вызова.
	-  Мои глубокие сожаления, сэр,-  ответил Дункан.
	Снова долгая пауза. Ведь на карту была поставлена гордость 
предводителя кел.
	-  Ты хорошо бегаешь,-  наконец сказал Риан,-  кел.
	Он повернулся и пошел, на этот раз уже окончательно. 
Послышался шепот. В нем были одновременно и радость, и сожаление. 
Риан пожал плечами, улыбнулся и ласково протянул руку одному из 
своих кел.
	Дункан угрюмо смотрел ему вслед. Он чувствовал себя так, как 
будто мимо него пронесся холодный ветер.
	И вот к ним уже присоединились яари во главе с Тиан Эдри, 
каномин с Кадисом. Нлил, Ньюн и Риан встретили двух предводителей и 
встали на вершине дюны, ожидая подхода еще одной группы. Эти кел 
тоже шли торопливо и радостно.
	-  Мари,-  сказал Тиан, который хорошо знал это племя. 
Действительно, это были мари во главе с Эланом. Снова радость 
встречи, снова объятия.
	-  Остались только паты,-  заметил Тиан. Но на светлеющем 
быстро горизонте не были видны ни малейшие признаки приближения 
пятого племени. Постепенно все кел успокоились и теперь они смотрели 
на пустынные равнины. Время шло и радость в сердцах кел уступала 
место угрюмой подозрительности.
	Лучи солнца уже заливали песчаные равнины золотым светом.
	-  Может, они хотят, чтобы мы встретились в пути,-  сказал Элам. 
Тиан и Риан что-то пробормотали.
	Но вот на горизонте появилась темная полоса. Она приближалась 
и вскоре уже можно было понять, что это мри, которые быстро шли, 
пропадая в песчаных складках и вновь появляясь.
	Они исчезли в последний раз и появились уже совсем близко -  пять 
сотен кел, шедших беспорядочной толпой, что означало дружественные 
намерения.
	Вздохи облегчения и смех послышались среди кел.
	-  Эти пата не умеют определять время,-  шутливо крикнул кто-то.
	-  Да нет, они просто проспали! -  раздался другой голос, 
сопровождаемый смехом.
	Ньюн заметил, что этих кел ведут сразу два предводителя: Кедрас 
и еще один, незнакомый ему.
	-  Я -  Мада Кафаи Сок-Мада,-  представился молодой 
предводитель.-  Я из патандим и привел своих кел к госпоже госпож. Кто 
из вас Ньюн Интель?
	-  Они опоздали,-  сказал Ньюн,-  но зато их стало гораздо больше.
	Снова раздался взрыв смеха, к которому присоединились и вновь 
пришедшие. Ньюн обнял Маду, затем Кедраса. С гордостью посмотрел 
на черную тучу в пятнадцать тысяч кел. Столько кел он не видел ни разу 
в жизни и еще ни один предводитель Народа не имел столько их под 
своим началом. Груз ответственности навалился на него.
	-  Идемте в лагерь,-  пригласил он.
	Он пошел в лагерь и вся черная масса хлынула за ним, встречаемая 
широко раскрытыми от изумления глазами детей и поклонами сен.
	Мелеин ждала их у своей палатки, без вуали, со сверкающими, 
радостными, возбужденными глазами.
	-  Мои кел,-  сказала она.-  Кел, одолженные мне сестрами! -  Она 
протянула руки и Ньюн подошел поцеловать их. За ним подошли 
остальные для церемонии поцелуя.
	-  Она такая молодая,-  пробормотал патадим и, заметив, что 
Ньюн услышал его, поклонился и быстро отошел.
	-  Собирайте лагерь,-  приказала Мелеин. И тут же закипела 
работа: увязывались тюки, снимались палаткиЄ Святыню должны были 
нести сен, закутанные в вуали. Дети бегали по всему лагерю, путаясь у 
всех под ногами.
	Дункан работал рядом с Тазом и другими кел без шрамов. Ньюн 
прошел к нему и тронул за рукав.
	Дункан последовал за ним. Дус, как тень, сопровождал его.
	-  Неси сегодня только себя,-  сказал ему Ньюн.
	-  Я не могу идти с пустыми руками.
	-  Ты играл в Игру Чести?
	-  Да,-  признался Дункан с виноватым видом.
	-  Значит ты не низкого ранга, и ты пойдешь без груза.
	Колонна сформировалась. Дункан с Ньюном не могли идти рядом 
-  ранги не позволяли. Госпожа госпож -  так Мелеин называла себя, а 
Ньюн, следовательно, стал предводителем всех кел.
	-  Куда теперь мне? -  спросил его Дункан.
	-  Пока иди с последними. Не торопись, не насилуй себя, сов-кела,-  
он коснулся его плеча и пошел к тому месту, которое должен был 
занимать. Дункан не последовал за ним.


	-  Два -  выдохнул Кэдарин, подтвердив то, что видел и сам Галей. 
Два корабля, а не один, блестели на солнце в песчаной пустыне рядом.
	Они отдыхали после утомительного перехода, но усталость 
накопилась в их телах и отдыха явно не хватало.
	-  Идем,-  сказал Галей, обхватив рукой талию Боаз. Она шла, 
спотыкаясь, тяжело дыша, даже слишком тяжело. Галей ждал резких 
возражений с ее стороны, но на этот раз она приняла его помощь. 
Видимо, силы ее были совсем на исходе. Кэдарин обнял ее с другой 
стороны. Идти им стало легче, но вскоре и Галей, и Кэдарин тяжело 
дышали, как и сама Боаз.
	"Регульцы",-  думал Галей, вспоминая кошмары, виденные им на 
Кесрите.
	Шибо. Один против тех, кто приземлился рядом с ним. И они тоже 
уязвимы. Бежать некуда, только в пустыню, а там -  смерть. Защищаться 
тоже нечем -  легкое оружие против орудий корабля.
	Галей состроил гримасу и прищурил глаза, чтобы лучше 
рассмотреть, что их ждет впереди.
	-  Думаю, что это один из наших,-  пробормотал Кэдарин.
	Они продолжали тащить Боаз, едва передвигающую ноги между 
ними. Их хриплое дыхание сливалось в унисон. Галей всматривался в 
челнок и постепенно убеждался, что это копия их собственного.
	Значит, могло случиться что-то неприятное: другого быть не 
могло.
	Может быть решено свернуть миссию.
	Или где-то катастрофаЄ
	Он шел, а мозг его лихорадочно перебирал возможные причины 
появления здесь челнока. Неприятности ждут его. В экспедиции погиб 
человек, а он даже не сообщил об этом. Значит, теперь он потерял 
доверие. Он пошел на поводу у Боаз, забыв об инструкцияхЄ
	Он спросил ее, не стоит ли еще немного отдохнуть. Она покачала 
головой и упрямо двинулась вперед.
	Ни один люк не открылся при их приближенииЄ
	Они подошли к глухому борту корабля и только тут сработала 
автоматика: заурчали двигатели, открылся люк, выдвинулась лестница. 
Узкая, по ней можно было подниматься только по одному. Первым 
поднялся Кэдарин, за ним Боаз и последним Галей.
	Их ожидали два человека. Первым был Шибо, второго 
невозможно было разглядеть на фоне яркого света, бьющего из кабины. 
Галей стянул дыхательную маску, попытался усадить Боаз, но она 
отказалась и осталась стоять.
	-  Гаррис, сэр,-  представился незнакомец.-  Приказ сверху.
	Жене Гаррис. Галей взял себя в руки и опустился в кресло второго 
пилота и смотрел на Гарриса, который достал из кармана листок бумаги 
и вложил его в руку Галея. Кэдарин включил верхний свет. Галей 
склонился над листом, стараясь прочесть текст, держа его дрожащими 
руками, но буквы прыгали у него перед глазами.
	Условные знаки. Офис Коха.
	"Переговоры с союзниками о сотрудничестве ведутся на самом 
высоком уровне. Достигнуто соглашение о взаимно приемлемом 
решении устранения угрозы оружия мриЄ"
	-  Что они хотят? -  прервала его чтение Боаз.
	-  Нам приказано уничтожить машины.
	-  Компьютеры?
	Он расправил листок бумаги и стал читать вслух:
	"Приказываю взорвать машины в городах и источники энергии. 
Восстановление сделать невозможным. Союзники одобрили это решение 
и проведут инспекцию городов после завершения нашей фазы операции. 
"Флауэр" должен оставаться на планете вне пределов досягаемости 
оружия городов. Корабли на орбите будут на таком расстоянии, что 
связь с ними будет невозможна. Действуйте с чрезвычайной 
осторожностью, обеспечьте безопасность экипажа и оборудования. Не 
вступайте в контакт с наземными группами союзников. Не провоцируйте 
их наблюдателей. Челнок-два и команда поступают в ваше 
распоряжение. Если необходимо, перевезите гражданский персонал на 
"Флауэр".
	С губ Боаз сорвалось непечатное ругательство.
	Галей сложил листок и некоторое время сидел молча.
	-  Сколько человек у тебя? -  опросил он Гарриса.
	-  Мэти и Норт.
	-  Взрывчатка?
	-  Достаточно, чтобы начать.
	Галей взглянул на Боаз, на ее постаревшее лицо с красными 
метками от дыхательной маски, на ее светло-серые волосы.
	В глазах ее была боль. Кэдарин положил руку ей на плечо. Лицо 
его ничего не выражало.
	-  Мы потеряли Майка Лейна,-  сказал Галей.-  Ошибка с этими 
машинами. Они имеют защиту.
	Тишина.
	Галей провел рукой по спутанным волосам. Глаза Боаз жгли его. 
Он чувствовал себя так, словно попал в западню.
	-  Они хотят получить все, что мы сделали и использовать это для 
уничтожения городов,-  сказала Боаз.-  Они хотят уничтожить их 
прошлое и их ресурсы энергии.
	Все молчали. Мускул на щеке Боаз конвульсивно подергивался.
	-  А с городами связаны не только мри. Мы не знаем, кто. Мы не 
знаем, на что поднимаем руку.
	Она покачала головой.
	-  Откажись выполнять приказЄ
	Галей задумался над этимЄ действительно задумался. Это же 
безумие. Присутствие Гарриса вернуло его к действительности.
	-  Я не могу. Да это ни к чему и не приведет. Нас заставят.
	-  ~Убивать их прошлое?~
	В тесной каюте стало трудно дышать. Ярость Боаз наполнила всю 
каюту, вытеснила воздух.
	-  У нас нет выбора,-  он сделал жест Гаррису, чтобы тот сел. У 
Галея заболела шея оттого, что ему приходилось смотреть снизу вверх.-  
Садись.
	Гаррис сел.
	-  Доктора мы отправим на базу?
	Галей поднял руку, предупреждая готовую взорваться Боаз.
	-  Она с нами. Она вернется, если сама захочет.
	-  Она не захочет,-  сказала Боаз.
	-  Она не захочет,-  Галей сделал глубокий вдох, протер слезящиеся 
глаза, обвел взглядом находившихся в каюте.-  Мы проникнем в города. 
Это просто. Мы принесем взрывчатку, установим ее, уйдем, отведем 
корабли на безопасное расстояниеЄ Но существует возможность, что мы 
нечаянно включим что-то, что уничтожит нас всех. Раз "Сабер" и 
остальные корабли находятся так далеко, значит они допускают такую 
вероятность. Мы в самом пекле. "Флауэр", возможно, и в безопасности. 
Ты понимаешь, Боаз? Вряд ли ты сможешь здесь что-нибудь сделать.
	Она помотала головой.
	-  У меня и для вас донесение,-  сказал Гаррис и выудил из кармана 
измятый конверт.
	-  Луиз,-  сказала Боаз, даже не прочитав подписи. Она открыла 
конверт, прочла письмо и поджала губы.-  Благословение мне,-  сказала 
она,-  и ничего больше.-  Она спрятала бумагу в карман.-  Кому от этого 
польза? Ответь мне, Галей.
	-  Самим мри, они останутся жить.
	-  А если исключить это сомнительное заявление?
	-  Не понимаю.
	-  Наши корабли далеко от планеты. На планету высадилась 
миссия регульцев с широкими полномочиями. Кому польза?
	Галей почувствовал, как у него начало учащенно биться сердце.
	-  Я думаю, что все решено на очень высоком уровне. Гораздо 
более высоком, чем наш.
	-  Не говори мне этого. Адмирал получил консультацию Сима 
Эверсона и больше ни о чем не думал.
	-  БоазЄ
	Она больше ничего не добавила. Галей облизнул губы и 
повернулся к Гаррису:
	-  Ты останешься здесь. Когда мы пойдем в город, я хочу быть 
уверенным, что сюда не проникнут регульцы.
	-  А как мне остановить их?
	-  Стреляй! -  рявкнул Галей и стал ждать протестов Боаз. Он знал 
ее принципы, но она промолчала.-  Ты и Боаз останетесь здесь. Ты, 
Жене, слушай ее. Она знает регульцев и, если она решит, что нужно 
стрелять, значит для этого есть все основания. Просматривай местность 
непрерывно. Если Боаз скажет "Иди!", ты иди и убивай. Ясно?
	Гаррис кивнул, не выказывая удивления.
	-  Вы скоро вернетесь?
	Галей, не отвечая, поднялся, потер рукой небритый подбородок и 
дал знак собираться. Гаррис помог им уложить взрывчатку. После 
короткого отдыха Галей махнул рукой Боаз и стал спускаться по 
лестнице. За ним Кэдарин, Шибо и люди Гарриса. Галей натянул 
дыхательный аппарат и пошел. Было ужасно холодно. Ноги не 
слушались его. Он мог бы послать Гарриса.
	Мог бы.
	Дункан потерян. Теперь это можно считать доказанным. Потерян: 
мертв или с мри, надежды больше нет. Чудес дать не приходится. 
Остается только это.
	Жестоко, но выбора нет.
	Их прошлое. Боаз сказала -  убить их прошлое. Он огляделся, 
узнавая местность. Теперь немного влево.
	Он покачал головой и пошел к городу, названия которого даже не 
знал.


	Перед ними возвышались стены. Они были такого же цвета, как и 
холмы, на которых стояли. Можно было бы подумать, что это творение 
природы, но колонн было много и все одинаковые.
	~Элет~.
	Дункан смотрел на него из-за плеча кел, стоящего перед нимЄ он 
потерялся среди мри, на голову ниже их. Среди людей он считался 
высоким. Здесь же он выделялся среди мри маленьким ростом и плотным 
телосложением. У него были широкие плечи, массивное телоЄ
	-  Эли живут здесь,-  обратился он к Тазу, который шел рядом, 
таща тяжелый мешок.-  Ты знаешь, как они выглядят?
	-  Я не видел ни одного,-  ответил Таз и добавил: -  Они -  ци-мри,-  
этим он исчерпал вопрос. Ци-мри не представляли для него интереса.
	Дункан больше ничего не спросил. Ему оставалось только идти, 
укутав рот и нос вуалью и переставляя ноги, болевшие от долгого пути, 
который он проделал перед этим. Рядом с ним шел дус. Благодаря 
животному Дункан ощущал Ньюна и это приносило ему облегчение.
	Дункан боялся.
	Зачем они пришли сюда? Что хотели получить у неизвестной расы? 
Источники энергии? Оружие? Дункан не имел понятия. "Воевать",-  
сказал Ньюн. И он, Дункан, дал им шанс для этого -  убил регульца.
	Сейчас они отдыхали. Остановок в пути было несколько -  ведь с 
ними шли кат, определявшие скорость передвижения. Сейчас по колонне 
передали приказ ставить лагерь.
	Кел удивились этому, но тем не менее стали активно помогать кат. 
Дункан сначала хотел подключиться, но вспомнил приказ Ньюна и сел 
на камень, положив руки на голову дуса. Беспокойство не покидало его. 
Мри делали лагерь как обычно, как будто это все было нормально, но с 
помощью дуса Дункан ощущал что-то чужое, окружающее их. Ему было 
жутко.
	Ньюн тоже должен почувствовать это. Дункан встал и пошел 
между кел, устанавливающими шесты, натягивающими полотнища 
палаток. Ему попался по дороге ребенок, который с изумлением 
вытаращился на него, а затем шарахнулся в сторону.
	Дункан посмотрел в его сторону и пошел дальше в поисках Ньюна.
	И вдруг он понял. Дусы! Дикие дусы! Ха-дусы. Это они 
преследовали их. И преследовали его, когда он сошел с корабля!
	Ньюна он нашел неподалеку от того места, где устанавливались 
палатки сен. Вокруг него стояли другие предводители. Сейчас не время 
кел без шрамов говорить с предводителем.
	-  Ньюн! -  позвал Дункан друга с помощью дуса, но тут же ощутил 
прикосновение другого разума и обернулся.
	Рас. Дункан тронул ее за рукав, встретил взгляд из-под вуали. 
Затем Рас повернула голову туда, куда смотрел и Дункан, откуда 
исходила угроза.
	-  Они идут,-  сказал Дункан.-  Кел Рас, они идут.
	Ощущение тревоги все усиливалось. И вот Дункан увидел на 
песчаном гребне первого дуса, направляющегося к лагерю.
	-  О, Боги! -  прошептала Рас. Голос ее дрожал. Она подалась 
назад. Дункан, чувствовал, что все тело ее трепещет.
	-  Он хочет сюда,-  сказал Дункан.-  Его не остановить.
	-  Я убью его!
	-  Не нужно. Сейчас излучение его мозга совпадает по частоте с 
излучением мозга кого-то из мри. Может быть, даже с твоим, раз ты 
ощущаешь его. Ты боишься?
	Рас отошла от него, прошла между притихшими кел и вышла на 
край лагеря, навстречу животному. Дункан пошел за ней. С бьющимся 
сердцем он смотрел, как Рас шла к дусу.
	Теперь он уже ощущал не ненависть, не вражду, что-то совсем 
другое. Ха-дус присел на задние лапы перед Рас. Его дыхание вздымало 
клубы пыли. И вот он испустил защитный импульс.
	Рас коснулась его. Она опустилась перед ним на колени, закинула 
руки за шею. Мозг дуса и мозг мри слились воедино.
	В лагерь вошли другие дусы. Кел подались в стороны, а дети с 
криками стали разбегаться, бросившись к палаткам.
	Дусы выбирали для себя кел: Нлил, юный Таз, который очень 
хотел, чтобы дус выбрал его, Риан, который боялся, но смог победить 
свои страхЄ
	И вот они со своими дусами собрались вокруг Ньюна: Нлил, Рас, 
Таз, Риан, ДунканЄ Они переглядывались между собой. Таз был очень 
смущен, что в нем обнаружилось нечто общее с Ньюном, предводителем 
кел.
	-  Я прошу прощения,-  пробормотал он, как будто его вина была в 
том, что дус выбрал именно его.
	-  Никто не может отвечать за решение дуса,-  сказал Ньюн.-  Они 
выбирают сами. Они находят в нас что-то. Бог знает что.
	-  Дусы ощущают чужих,-  тихо сказал Дункан.-  Они пришли сюда, 
чтобы защищать. Есть еще один ха-дус, он не здесь. ПочемуЄ я не знаю.
	-  Мы идем в город,-  сказал Ньюн.-  Кат и часть сен остаются 
здесь, в лагере.
	Дункан посмотрел в сторону Мелеин, которая стояла среди сен, а 
затем перевел взгляд на каменных часовых Эли.
	Нападение. Это ощущение внезапно пришло к нему. У мри нет 
союзников.
	-  Ты не понимаешь? -  спросил Ньюн.-  Мы возьмем этот город.
	Дусы понялиЄ они заняли место по краям колонны, как это делали 
дусы на Кесрите.
	С мри. С некоторыми мри. У которых они находили что-то 
особенное.
	"Возможно, безумие",-  подумал Дункан.


Глава 16

	Сут наблюдал за экранами. Корабли действительно улетели. Он 
улыбнулся и отдал приказ команде.
	"Шируг" стал медленно удаляться от планеты, не выпуская из виду 
"Сантьяго" и "Сабер".
	На экране появилось лицо бая Дегаса.
	-  Мы начали,-  сказал Сут.-  Как условлено, мы все время будем 
поддерживать связь друг с другом.
	-  Я буду вызывать вас по мере надобности.
	-  Разумеется,-  Сут изобразил улыбку. Ему нравился этот бай. Его 
твердость в решениях находилась в приятном контрасте с уклончивость 
остальных людей.
	Но по той же причине бая Дегаса следовало и побаиваться. Он 
слишком глубоко проникал в суть событий.
	-  Сейчас я переключу связь на молодых регульцев,-  продолжал 
Сут.-  Глубочайшая благодарность за сотрудничество,-  он опять 
улыбнулся, выключая экран и откинулся на подушки.
	Сзади въехали другие тележки.
	Нань, Тьяг, МоркхугЄ
	-  Все время находитесь на связи. Спите только по очереди. Один 
постоянно должен бодрствовать.
	-  Города мри,-  сказала Нань,-  они живут. Информация людей не 
всегда точна.
	-  Ложь, Нань. Это называется ложь. Люди говорят неправду также 
часто, как совершают неверные действия. Но мы будем работать с ними.
	Моркхуг неспокойно раздул ноздри.
	-  Мне не нравится это. Угроза есть: города мри. И я не вижу, 
чтобы люди боролись с этим.
	-  Вопрос,-  сказала Нань.-  Люди полагают, что мри будут служить 
им?
	Сут зашипелЄ В этом было что-то оскорбительное: взрослые 
регульцы сидят и обсуждают возможности лжи людей! Даже регульцы 
начали говорить о смещении действительности -  это же безумие!
	-  Человеческий разум,-  сказал Сут,-  мыслит сразу во многих 
направлениях: и в сторону мри и в нашу сторону.
	-  Но действовать во всех направлениях нельзя,-  сказала Тьяг.
	-  Они действительно действуют только для себя. Что для них 
полезно?
	-  Выживание! -  сказала Нань.
	-  Знание! -  поправил Сут.-  Они заявляют, что уничтожат города 
мри.
	Ноздри вспыхнули и закрылись.
	-  Люди -  это раса забывающих и воображающих,-  сказал Сут.-  Я 
решил действовать с ними простейшим образом. Я постарался 
удовлетворить их минимальные требования. Люди сказали, что 
уничтожат города. Они утверждают, что собирают знания. Для этой 
цели на "Флауэре" работает дополнительный контингент ученых. Они 
говорят так, и, если они лгут, то я не вижу мотивов для этого.
	-  Мы позволим им уничтожить оружие, которое может быть 
полезно для нас? -  спросил Моркхуг.
	-  Нет,-  сказал Сут.-  Мы этого не сделаем.


	-  Ничего, сэр.
	Луиз оперся на подушку и печально покачал головой. Глаза 
Брауна тревожно смотрели на него. Начался подъем корабля, но паники 
на борту не было, разве чтоЄ страх.
	Сейчас только челноки могли спуститься на Кутат, куда не 
осмеливались спуститься большие военные корабли.
	Контакта с миссией Галея не было. Гаррис мог отыскать их, если 
Галей придерживался разработанного плана. И тогда можно было ждать 
либо катастрофы, либо мирного исхода событийЄ
	И Боаз была с ними. Она наверняка отказалась вернуться на 
"Флауэр". Луиз включил карту планеты. Отыскал второй город где 
скорее всего они и были сейчас. Он надеялся на это.
	Если с ними не случилось ничего непредвиденного.
	-  Я сейчас не жду передачи, сэр,-  сказал Браун, видимо решив, что 
он должен что-то сказать.-  Сейчас у них много работы, сэр. Надо 
подождать.
	Это была слабая попытка успокоить его. Тщетная попытка.


	За разными каменными колоннами стоял город Элет, 
фантастическая конструкция из стекла и камня, сверкающая в лучах 
заходящего солнца. Кел ахнули от удивления, а Ньюн вспомнил о своей 
юности, когда он проводил вечера, глядя на город регульцев, на его огни 
в полумраке. Он тогда мечтал о кораблях, о путешествиях, войнах, 
знаках Чести, которых он мог бы добиться.
	Он взглянул на Мелеин, которую окружали сен, пришедшие с нею, 
несмотря на все их нежелание. Она молчала, но было ясно, что она 
делает все, что предназначено ей. Святыня была в безопасности, и она и 
сен были под защитой более тысячи кел. С Мелеин сюда пришли 
пятнадцать тысяч сен, включая и Сатаса.
	Ньюн подозвал к себе кел с дусами. Подошли все, даже Таз, 
безмерно гордый счастьем, выпавшим на его долю.
	-  Держитесь ближе ко мне,-  приказал Ньюн всем, а потом 
обратился к Дункану.-  У тебя есть пистолет, сов-кела. Я прошу тебя 
быть поближе к госпоже. Это -  ци-мри.
	-  Ай,-  пробормотал Дункан.
	"Их всего двое,-  подумал Дункан,-  кто знает прежнюю войну, хотя 
они и сражались на разных сторонах. Они оба знают Закон кел Кесрита: 
использовать оружие убивающее на расстоянии только против тех, кто 
применяет его".
	-  Они, должно быть, знают, что мы здесь,-  сказал Ньюн.
	-  Несомненно.
	Они подошли уже близко к городу и перед их глазами вставали 
причудливые конструкции из стекла и камня.
	-  О, Боги,-  прошептал Ньюн. Внезапно ему показалось, что кел 
всего лишь небольшая горстка, а врагов тучи, свинцовые тучи.
	Защитный импульс дусов. В песке взрывались фонтанчики: 
буроверы. Их было так много, что казалось, весь песок шевелится. 
Буроверы разбегались в разные стороны.
	Вода. Сток из города.
	Тревога, излучаемая дусами, становилась все интенсивнее.
	-  Не выпускайте дусов из-под контроля,-  предупредил Ньюн кел с 
дусами.
	-  Кел,-  сказала Мелеин.-  Дайте мне этот город, не уничтожайте 
его и не убивайте без необходимости.
	-  Иди в центр,-  сказал Ньюн Мелеин.-  Ты должна быть 
осторожна.
	К его удивлению она повиновалась без возражений. Ньюн глубоко 
вздохнул и стал рассматривать город, где не было видно улиц -  только 
лабиринт стеклянных стен.
	Он повел кел вперед, через ветер, не обращая внимания на 
встающие перед ним преграды, не думая о логике структуры города. 
Перед ними оказалась стеклянная стена, за которой находился большой 
холл. Прямо из пола поднимались каменные резные столбы и 
скульптуры.
	Ньюн достал пистолет, из которого он не стрелял уже многие годы 
-  и выстрелил. Стекло со страшным треском развалилось на куски. В 
лицо ударило тепло, тепло и влажный воздух.
	Они вошли в холл. Осколки стекла трещали под ногами. Дусы 
тревожно фыркали. Дус Ньюна испустил охотничий вой, который 
отозвался жутким эхом в обширных пространствах холла. Ньюн сжал 
пистолет в руке и жестом приказал кел рассредоточиться по всей ширине 
холла. Эхо шагов кел гулко звучало под высокими сводами.
	А в дальнем конце холла стояли ониЄ ослепляя буйством красок. 
Кел остановились как по команде, глядя на зеленые, голубые, алые 
мантии, мантии, цвета которому нет названия в языке мриЄ Кожа у них 
была бледная, бледнее, чем у Дункана, волосы белые, длинные, 
бесстыдно распущенныеЄ
	Ньюн ходил один в город регульцев, который не имел ничего 
общего с образом жизни мри. И теперь он смело шагнул вперед. Дус был 
рядом, товарищи за спиной. Оп подумал, что же сейчас произойдет? 
Битва? Или паническое бегство?
	Они побежали.
	Тысяча мечей с шипение выскользнула из ножен.
	-  Нет,-  крикнул Ньюн,-  но держите оружие наготове.
	Он пошел вперед, храня спокойствие. Вот миновали одну улицу, 
другую, вошли в холл, где каменные стены переплетались между собой 
на подобие корнейЄ
	Город не сопротивлялся. Лишь сдавался, даже не сделав попытки 
нанести удар.


	Впереди виднелся вход в большой эдун. Коричневые стены, 
строгая архитектура -  пример разумной простоты среди сумасшедшего 
разгула причудливых конструкций. Галей уже с трудом дышал сквозь 
дыхательную маску, но, собрав последние силы, первым поднялся по 
ступеням и оказался в спасительном убежище, где ветер не хлестал в 
лицо песком.
	Они зажгли факелы, которые принесли с собой, чтобы ничего не 
трогать здесь и не включить случайно систему защиты, которая тут 
могла быть. Галей осмотрелся: письмена на стенах, сумрачные переходы 
из башни в башню. Катастрофа не затронула эдун.
	-  Заметьте,-  сказал он хриплым голосом, не снимая маски.-  Это 
святое место для них. Это их история и их дом. Мы находимся на их 
планете, а эдун -  их святое место. И мы собираемся убить их прошлое. 
Помните это.
	Два человека Гарриса с удивлением посмотрели на него. Их лица в 
масках при свете факелов казались демоническими. Только КэдаринЄ 
Кэдарин, который был с БоазЄ он понял.
	-  Не зная что, нельзя убивать,-  сказал он,-  а мы -  не знаем.-  Он с 
хрипом выдохнул воздух и повернулся ко входу в машинный зал. Вернее 
туда, где он должен был быть, если все эдуны одинаковы.
	В сердце этой башни должен быть источник энергии. Во всяком 
случае, это наиболее вероятное место для него. Эта башня оставалась 
целой и в других эдунах, хотя все остальные башни пострадали.
	-  Надо заложить взрывчатку здесь,-  сказал Галей, указывая на 
стену.-  Простая работа. Уничтожив мозг, мы уничтожим все связи. 
Тогда не будет опасности для орбитальных кораблей. Можно, конечно, 
обыскать и все остальные башни, но я уверен, что самое главное -  здесь.
	Что-то упало на пол: пластина серебра. Норт выхватил пистолет, 
но Галей перехватил его руку. Серебряный купол -  из него выпал кусок.
	-  Черт возьми,-  дрожащим голосом сказал Кэдарин.
	-  Идем,-  сказал Галей.-  Не касайтесь ничего и не стреляйте. 
Может произойти самое страшное для нас.
	Они разошлись по разным башням, как приказал Галей. Они 
обходили башню за башней, коридор за коридором, лестницу за 
лестницейЄ В конце концов они снова собрались у входа в машинный 
зал.
	-  Ничего,-  сказал Кэдарин,-  только сервисная аппаратура.-  
Остальные подтвердили это.
	-  Тогда устанавливайте заряды под эту башню, на каждом этаже. 
Кэдарин, идем со мной.
	Кэдарин последовал за ним по спиральной лестнице. Они шли 
осторожно. Свет выхватывал лестницу из тьмы маленькими частями. А 
затем тьма сразу же поглотила ту часть лестницы, по которой они 
прошли.
	Лестница привела их в комнату, аналогичную тем, какие они уже 
видели. Даже решетки на окнах были такими же. Видимо здесь работал 
один архитектор. Но эта комната почти не пострадала. Как будто чья-то 
могущественная рука заделала все трещины.
	Галей погасил свой факел и жестом предложил Кэдарину сделать 
то же самое. Он боялся, что фоточувствительные датчики могут 
привести в действие систему защиты машин.
	-  Может быть здесь есть высокочувствительные звуковые датчики? 
-  прошептал Галей.-  И Лейн включил их, когда пересек этот круг. 
Остерегайся его. Мы заложим здесь заряды, затем уйдем. Через четверть 
часа включим.
	Галей проворно и бесшумно установил заряды и пошел вниз по 
лестнице. Кэдарин, как скользящая тень,-  за ним.
	На каждом этаже Галей устанавливал заряды, и наконец прошипел 
Кэдарину:
	-  Бежим!
	Внизу они встретились с остальными.
	-  Все сделано, сэр! -  услышал Галей и тут же они бросились 
бежать, выскочили на лестницу, скатились по ступеням, пробежали по 
небольшому дворику и укрылись в аллее среди домов. Дыхание с хрипом 
вырвалось через дыхательные маски.
	Взрыв не должен был быть слишком сильным. Необходимо просто 
отключить мозг, нарушить систему связи с источниками энергии. Тогда 
они придут в бездействие.
	И, внезапно,-  взрыв! Башни отделились друг от друга и 
промежутки между ними заполнило пламя. Глухой звук взрыва 
отозвался вибрацией во всех костях, клубы пыли окутали башни и Галей 
помимо воли вжался в землю, ожидая, что за этим взрывом последую 
другие, более страшные. Эти взрывы защитят город, уничтожат корабли, 
изотрут в пыль их, дерзких пришельцев, ввергнут мир в бездну войны.
	Но этого не произошло.
	Пыль постепенно осела. Тишина. Галей услышал, как Норт 
выругался.
	-  Мы живы! -  прошептал Галей. Он все еще не видел эдун целиком 
из-за пыли, но башня разрушилась совсем.
	-  Эти машины больше ничего не смогут сделать,-  сказал 
Кэдарин.-  Мы уничтожили их, сэр. А сами остались живы
	Мышцы Галея тряслись мелкой дрожью. Он собрался с силами, 
впустил свежий воздух в дыхательную смесь и у него закружилась голова. 
Снова ему показалось, что они не одни здесь, как и тогда, когда они шли 
сюда.
	-  Мы наверняка включили систему оповещения,-  сказал он.-  
Лучше нам побыстрее убраться отсюда на челноке.
	Никто не спорил. Они все воевали с мри и знали их бесстрашие и 
готовность жертвовать собой. Четыре человека с пистолетами для них 
ничто. И Боаз среди них не было.


	Эли собрались вокруг своих монументов. Они что-то щебетали 
звенящими голосами. Высокие бледные тела казались чересчур 
массивными в широких мантиях, украшенных драгоценностями. Волосы, 
как белый шелк, струились по плечам и спадали почти до спины. У 
одних волосы были ровно подстрижены, у других заплетены в косы, а у 
третьих волосы были уложены так, что оставляли открытыми уши. 
Такое бесстыдство заставило Ньюна покраснеть. Эли в ужасе жались 
друг к другу, глядя на кел, стоящих перед ними.
	-  Ты,-  сказал Ньюн, ткнув пальцем в высокого эли, решив, что он 
мужчина. Мантия скрывала очертания тела, а лица все были похожи.-  
Ты, выйди, и говори.
	Белое лицо исказилось гримасой ужаса. Эли судорожно вцепился в 
своих товарищей. Но затем он все-таки вышел вперед маленькими 
неуверенными шагами, как нашаливший ребенок. Странное лицо, 
похожее на лицо мри, белое, не исключая губ, глаза бледно-голубые, 
вокруг ресниц нарисованы темно-голубые тени. "Конечно, краска",-  
решил Ньюн. Эти тени, казалось, оживляли лицо, делали его более 
утонченным.
	-  Уходите,-  оказал эли слабым голосом.
	Ньюн чуть не рассмеялся.
	-  Где ваша мать? -  спросил он, ожидая взрыва негодования. Этот 
вопрос был запретен у мри. Но эли взглядом показал на один из 
коридоров и все кел почувствовали презрение к нему.
	-  Иди с нами,-  приказал Ньюн. И когда эли напрягся, словно 
собираясь убежать, добавил:
	-  Мы не берем пленников. Иди с нами.
	Эли взглянул на него с ужасом, затем попытался выдавить из себя 
улыбку и жестом выразил согласие.
	Ньюн посмотрел на своих товарищей, на Мелеин, которая была 
закрыта вуалью, так как находилась в присутствии ци-мри.
	-  Спроси, как его зовут,-  сказала она.
	-  Я Иллатали, Мать мри.
	Мечи поднялись. Ци-мри не имел права говорить с госпожой. Но 
она жестом остановила кел и посмотрела на Ньюна:
	-  Скажи Иллатали, что я хочу, чтобы он провел нас к матери Эли.
	Иллатали тревожно оглянулся на своих соплеменников. На его 
лице было такое отчаяние, что улыбка едва угадывалась. Дусы 
шевельнулись и заворчали.
	"Ци-мри. Они,-  подумал Ньюн,-  в течение многих лет не знали 
мри". Он взял за руку Иллатали и повел его. Эли послушно шагал рядом 
с ним, заглядывая в лица кел. Улыбка не сходила с его губ. Даже тогда, 
когда он посмотрел на дусов. Ньюн ослабил хватку, давая ему 
возможность идти самому.
	Это был сон, кошмарЄ Стеклянные стены, причудливые 
структуры, конструкции, скульптуры, украшенные драгоценностями.
	Белые волосы, которые профанировали своим цветом мантию 
МелеинЄ Кел не говорили ни слова: ведь это были ци-мри. 
Встречающиеся им эли вскидывали белые руки, прятались за монументы 
и колонны. Колонны здесь поднимались высоко вверх и змеи, отлитые из 
золота, поддерживали своды.
	За стеклянными стенами находилась оранжерея. Вода стекала по ее 
стенам. Ньюн с изумлением рассматривал настоящее растительное 
царство: гроздья винограда, спелые фруктыЄ "О, Боги",-  в изумлении 
произнес кто-то рядом. Ньюн подумал, что таким был весь Кутат, когда 
моря были полны воды.
	-  НасосыЄ-  задумчиво пробормотал Дункан.
	Снова стеклянные стены, монументы, цветные призмы. Ньюн 
сразу же вспомнил радуги, которые были хорошо известны на Кесрите и 
давно забыты на Кутате.
	Двери послушно подчинились слабой руке Иллатали. Улыбка его 
оставалась прежней, движения ни ускорялись, ни замедлялись. Но вот за 
одной из дверей их встретила толпа эли ярких, как ящерки. Их мантии, 
казалось, весили больше, чем они сами. Они были расшиты 
разноцветными рисунками: цветами, животными, змеямиЄ
	Ньюн не мог не признать, что они были красивы. Он остановился. 
И все кел остановились перед белыми распростертыми руками, 
испуганными голубыми глазами в которых не было угрозы, только 
мольба и беззащитность.
	Иллатали метался между эли и мри, как бы пытаясь примирить 
обе стороны.
	-  Мы должны пройти,-  сказала Мелеин.-  Скажи им это
	-  Нет,-  возразил Иллатали.-  Пошли меня. Я передам все, что ты 
скажешь.
	Ньюн нахмурился и сделал знак Нлилу. Сверкнула сталь и осколки 
хрусталя посыпались на пол. Эли вскрикнули с негодованием и 
защитные импульсы дусов поднялись, как буря.
	-  Мы пройдем туда,-  сказал Ньюн, но эли стояли, не двигаясь, 
загораживая вход. Мечи были готовы. Риан и Элан приготовились 
ринуться первыми. Эли стояли закрыв глаза.
	-  Нет! -  сказала Мелеин.-  Оттесните их.
	Это никому не понравилось. Прикасаться руками к эли, мужчинам 
и женщинам, выбравшим самоубийство -  это было не в правилах мри. 
Но кел низшего ранга начали выполнять приказ и расталкивать эли. 
Иллатали суетился перед мри, указывая куда идтиЄ
	Холл, куда они вошли, был отделан золотом и драгоценными 
камнями. Они увидели эли, один из которых был в мантии из золота и 
серебра, другой в мантии только из золота, а третий -  в мантии только 
из серебра. Мантии остальных были украшены драгоценными камнями. 
Увидев кел, они ахнули и попытались остановить их, хватаясь за мечи 
голыми руками. Кровь текла у них, как и мри и у людей.
	-  Нет! -  вскричал чей-то голос и эли в золоте и серебре воздел руки 
вверх, останавливая своих защитников. Это была пожилая женщина, 
одетая отлично от других эли.
	Эли в золоте -  мужчина, и эли, одетый в серебро -  молодая 
прекрасная девушка, оставались рядом с нею. Мантии, сверкающие 
драгоценными камнями, толпились перед ними.
	-  Кто говорит? -  спросил Ньюн.
	-  Это -  Мать,-  мягко ответил Иллатали, кланяясь и мри и эли.-  
Аботаи, и вторая Мать Хали, и первый муж -  Тесфила. Ты говоришь с 
ними, принц-мри.
	Он оглянулся с таким беспокойством, что оно передалось дусам. 
Структура общества эли такая же, как и мри, но не совсем. Мать -  но не 
одна.
	Мелеин невозмутимо сложила руки на груди. Она заговорила так, 
словно говорила на Совете:
	-  Аботаи, ты понимаешь, зачем я пришла сюда?
	-  Требовать от нас службы,-  сказала старая эли, и морщины 
прорезали ее лоб.-  Ты ввергла мир в хаос и теперь пришла чтобы 
заставлять нас служить тебе. Ну что же, тащи и нас в то, что ты принесла 
сюда.
	Мелеин внимательно осмотрела холл, причудливые каменные 
изваяния, украшения из драгоценных камней.
	-  Скажи ей, предводитель кел яном, что ее существование весьма 
зыбко. И что Ан-Эхон в руинах, как и многие другие города. Сюда 
явились ци-мри. И она, несомненно, знает этоЄ
	-  Эли слышит слова Матери? -  холодно спросил Ньюн зная, что 
эли прекрасно все поняли.
	-  Ты не знаешь меня? -  спросила Мелеин.
	-  Я знаю тебя,-  ответила Аботаи. Ее голос скрипел от 
негодования.
	-  И ты позволишь мне войти?
	-  У меня нет выбора,-  грустно произнесла эли.-  Я прошу тебя, не 
приноси сюда войну.
	-  Восемьдесят тысяч лет странствийЄ и после этого нам говорят, 
что мы должны идти прочь.
	-  Ты уничтожишь нас,-  закричала вторая мать.
	-  Слушай,-  снова заговорила Аботаи и сделала жест дрожащей 
рукой своим компаньонам.-  Покажите им, покажите им.
	Молодая эли что-то сказала ближайшему к ней мужчине. Кивок 
белой головы, сверканье драгоценностейЄ Ньюн сжал в руке пистолет, 
готовый ко всемуЄ Но тут часть стены сдвинулась, померк свет и 
появился экран, на котором ожили изображенияЄ чернотаЄ огоньЄ 
мертвые мри, эдун в развалинахЄ эдун в огне, падающие фигурыЄ 
обнаженные лица людей, корабли над руинамиЄ ландшафт КесритаЄ и 
лицо человека во весь экран, молодое и знакомое всемЄ
	-  Нет,-  сказал Дункан и Ньюн положил руку на его плечо.-  Нет. 
Люди здесь совсем не причем.
	-  Регульцы,-  громко сказал Ньюн, так чтобы слышала Мелеин, с 
лица которой сразу слетела маска бесстрастности.
	-  Откройте мне ваши машины,-  потребовала она.
	-  Нет,-  ответила мать эли.-  Идите, воюйте из мертвых городов.
	-  Мы пришли сюда не для того, чтобы уходить. Если нам придется 
воевать, то мы начнем отсюда.
	Губы госпожи эли задрожали. Она встала и за ней поднялась 
вторая мать, и муж. Она обреченно взмахнула рукой. Эли открыли 
дальние двери и Ньюн задохнулся от изумления: машиныЄ такие, и не 
такие, как в Ан-Эхоне. Такие, потому что форма была та же, не такие, 
потому их не было видно из-за украшений.
	-  Идем,-  сказала Мелеин тем сен, которые пришли с нею. Они 
одни прошли к машинам. Госпожа эли хотела последовать за ними.
	-  Нет,-  решительно сказал Ньюн. Кел моментально 
перестроились, отделив госпожу эли и всех остальных от дверей в 
машинный зал.
	-  Они убьют вас! -  крикнула Аботаи.-  Наши машины не говорят 
на халари.
	Мелеин повернулась: маленькая белая фигурка на фоне громадных 
сложных конструкций.
	-  Да? Тогда напомни мне о том, что я забыла, мать эли: о том, что 
эли хорошо умеют лгать.
	Наступила пауза.
	-  Отпустите ее,-  сказала Мелеин.-  Можете войти все.
	Ньюн после секундного колебания подал знак кел и пошел вместе с 
Дунканом, Нлилом и Рас в машинный зал. Остальные остались охранять 
его.
	Мелеин вошла в белый круг и тут же вспыхнул свет, заливший ее 
белым сиянием. Сердце Ньюна тревожно забилось, когда пророкотал 
голос машины.
	Мелеин ответила ей и стала говорить:
	-  Михаэн! Пи-Эхон! Тосищан! -  пульты начали светиться один за 
другим.-  Аон! Тиамака! Као! -  продолжала Мелеин.
	"Города! -  внезапно понял Ньюн и волосы зашевелились у него на 
голове. Она активизировала машины всех городов во всем мире -  она 
вызывает защиту мира!"
	И когда все пульты вспыхнули и машины с урчанием заработали, 
Мелеин резко повернулась и с торжеством крикнула Аботаи:
	-  А теперь скажи мне, мать эли, что я здесь чужая, что мне нужно 
уйти, что все это не мое! Возьми машины у меня, Эли!
	Аботаи шагнула вперед, но остановилась на границе белого круга. 
Белое лицо, белые волосы, белый металл мантииЄ ~белый круг~.
	-  Машины,-  продолжала Мелеин, раскинув руки,-  выполняют то, 
что я говорю им, как это и должно быть. Они помнят все то, что 
заложили в них мои предки. Они знают Тайны тех, кто ушел когда-то. И 
они говорят на халари, госпожа эли.
	-  Элет! -  воскликнула Аботаи.
	-  Я здесь,-  ответила одна из машин и ответила на халари. Это 
сразило Аботаи.
	-  Дункан! -  позвала Мелеин.
	-  Я здесь,-  отозвался Дункан.
	В наступившей тишине слышалось только урчание машин.
	-  Сов-кела,-  прошептал Ньюн, встретив взгляд Дункана, и кивком 
головы указал на круг, куда звала его Мелеин.-  Оставь дуса, сов-кела.
	Дункан вошел в круг, приказав дусу остаться.
	-  Это тот, кто ждет у наших ворот? -  спросила машина.-  АН-
ЭХОН ПОМНИТ!
	-  Кел Дункан,-  сказала Мелеин.-  Ты мой?
	-  Да, госпожа.
	-  Отсюда можно связаться с людьми. Они придут сюда по твоей 
просьбе? Мне нужен корабль.
	-  Чтобы захватить его?
	-  Это ты сделаешь для меня.
	Тишина. Пятеро кел ощущали все, что происходит в душе 
Дункана. Наконец он кивнул. Мелеин что-то включила на ближайшем 
пульте.
	-  Тебе нужно только говорить,-  сказала она.-  Ан-Эхон, включи 
передачу.
	-  ВКЛЮЧЕНА.
	Наступила глубокая тишина.
	-  Сюр-Так Стэн Дункан. Код Феникс. Любому кораблю людей. 
Пожалуйста, ответьте.
	Он говорил на языке людей. Ньюн понял и Мелеин тоже. 
Остальные были в замешательстве, и кел, и эли.
	Дважды Дункан повторил вызов.
	-  Здесь "Флауэр". Дункан, мы слышим тебя. Где ты?
	И тут же другой голос, женский:
	-  Дункан, это Боаз. Где ты?
	Дункан взглянул на Мелеин. Она кивнула.
	-  Челнок один, это "Флауэр",-  послышался мужской голос.-  Боаз, 
не давайте своих координат. Молчите. Вы можете вызвать на себя огонь.
	-  Дункан, скажи, что это не так.
	-  Это Дункан. Города не будут стрелять, если вы их не 
спровоцируете. Я могу дать свое местонахождение. Боаз, челнок вне 
корабля?
	-  У нас их два. Галей на планете. Ты знаешь его, Стэн. Мы придем, 
если ты позволишь. Без стрельбы. Где ты?
	Снова "Флауэр":
	-  Какие гарантии безопасности? Дункан, ты говоришь под 
принуждением?
	-  Ты -  Эмиль Луиз. Если бы я был под принуждением, я сказал бы 
тебе всю правду? Боаз, от развалин вблизи лагеря "Флауэра" на юго-
восток к холмам. Увидите колонны. Там город среди камней. Ты знаешь 
его?
	-  Мы найдем. Мы придем. Терпение, Дункан.
	-  Понял, Боаз. Не бойся. Но приходи ты.
	-  Стоп,-  сказала Мелеин.
	-  ПЕРЕДАЧА ОКОНЧЕНА.
	-  Чужие! -  прошипела Аботаи.-  Вы говорите с чужими.
	Дункан сдвинул вуаль в сторону и взглянул на Мелеин.
	-  Еще что-нибудь, госпожа?
	-  Когда они придут?
	-  Ай,-  сказал Дункан.
	Кто-то коснулся плеча Ньюна: Нлил. Ньюн ощущал их всех: Рас, 
Риан, ТазЄ
	Только не было Дункана, хотя он уже вышел из круга и встал 
рядом с ним.
	-  Одень вуаль, сов-кела.
	Дункан подчинился и вместе с дусом отошел в сторону.


	Они живыЄ пока. Наконец Галей сделал большой глоток воздуха, 
наклонился, совсем не думая о пище, которую они делили.
	Глоток воды -  вот все, что он принял и снова опустил руки на 
колени, склонив голову. Колени его болели, в висках стучало. Он потер 
постоянно слезящиеся глаза.
	Город мри мертвЄ теперь следующий.
	-  Сэр,-  послышался голос Кэдарина.
	Галей поднял голову, встал. За ним с трудом поднялись остальные. 
Корабль. Галей смотрел на него с ужасом. Скрыться в этой песчаной 
пустыне негде. И корабль снижался.
	Их корабль. Галей смотрел на него, но беспокойство его не 
проходило.
	Корабль прилетел за ними.


	-  Предательство,-  прошипела Нань и ноздри ее побелели.
	Сут сидел спокойно. Сердца его бились не синхронно. Он смотрел 
на экраны, где двигались точки: "Сантьяго" и челноки.
	-  Бай! -  взмолился Моркхуг.
	Сут развернул тележку. Его служитель скорчился в углу, стараясь 
быть невидимым. Сут подумал, глядя на своих помощников, ожидавших 
решенияЄ ткнул кнопку на пульте.
	-  Бая Коха,-  сказал он и начал успокаивать свое дыхание. На 
экране появилось лицо человека: коротко подстриженные седые волосы, 
морщиныЄ
	КохЄ
	-  Бай Сут?
	-  Вы производите операции без консультаций, бай.
	-  Не операции, маневры. У вас есть наблюдатели на планете, и у 
нас. Мы перемещаемся для улучшения условий приема их передач. Мы 
удивлены, бай Сут. У вас нет никакого повода для возмущения.
	-  Что выделаете, бай?
	-  Корректируем положение кораблей.
	-  Что делает ваша миссия на планете?
	-  А ваша?
	-  У нас нет связи. Они выполняют данные им ранее инструкции. И 
ничего сверх того.
	-  Наша тоже, бай Сут.
	Сут с шумом выдохнул. Сердца его снова стали биться 
асинхронно.
	-  Мы требуем срочной консультацииЄ
	-  Пожалуйста, ждем вас у себя.
	-  Кроме того, нам нужна связь с нашей миссией.
	Лицо Коха ничего не выражало.
	-  Мы советуем быть подальше от Кутата. Мы не хотим, чтобы вы 
подвергались опасности. Мы серьезно возражаем против приближения к 
планете.
	-  Мы пошлем челнок к вам.
	-  Я сказал, что мы ждем вас.
	-  Бай Кох, я хочу, чтобы вся информация поступала и к нам.
	-  Согласен.
	-  До встречи.
	Сут выдохнул воздух.
	-  Они хотят видеть меня у себя.
	-  БайЄ-  тревожно сказал Тьяг.
	-  Обезопасьте корабль,-  сказал Сут. И затем: -  Оставьте миссию 
на планете, обезопасьте корабль. "Сабер"Є здесьЄ


	-  Хватит,-  в ужасе сказал Мелек.
	Магд без конца прокручивал пленку с инструкциями на 
магнитофоне. Наступила тишина. Лишь какие-то ночные животные 
царапались в пластиковый купол биодома, привлеченные теплом и 
влагой.
	Они остались одни, старшие. Своих двух младших помощников 
они убили -  экономия. Страх постоянно возбуждал в них голод. Магд 
все время с опасением поглядывал на Мелека. Ведь он, Магд, был 
следующим, если младшему из них придется умереть. Мелек был 
старшим.
	-  Есть выход,-  сказал Мелек.
	-  Слушаю,-  ответил Магд, и живот у него сжался. Они уже давно 
уменьшили свои рационы, предпочитая умирать медленно, в надежде 
прожить подольше. Кожа у Магд шелушилась, суставы побелели. Магд 
жил в постоянном страхе и кошмаре: голод, страх, что Сут убьет его, 
если он покинет свой пост, страх смерти от руки Мелека. Но Магд хотел 
жить, он цеплялся за жизнь.
	-  Нам приказано,-  продолжал Мелек,-  наблюдать и найти этого 
Дункана. Мы должны найти и убить его -  вот наш выход. Слушай, 
младший, слушай. Когда мы прикончим его, мы вернемся на корабль и 
Старейший сделает нас фаворитами, накормит из своей чашки. Нас 
обоих. Если мы сделаем для него это, если мы покончим с Дунканом.
	Сердца Магда бились вразнобой. Во рту пересохло. Магд 
чувствовал ловушку, но у него не было уже сил сопротивляться.
	-  Там,-  сказал Мелек, указывая на холмы.-  Там. Нам нужно 
подготовиться и разработать подробный план. Ты сделаешь это, 
младший.
	-  Да.
	Это согласовывалось со всеми инструкциями.


Глава 17

	Было время сна. Может быть, кто-нибудь и спал в городе эли, но 
не те, кто находился в холле госпожи эли. Не спали и те, кто находился 
во дворе. Ньюн сидел у ног Мелеин. Его дус и его товарищи были рядом. 
Остальные кел по двое и по трое ходили по двору, удивлялись роскоши и 
богатству. Никто не нападал на них. Никто не вызывал на поединок. 
Ничья кровь не проливалась и кел чувствовали себя спокойно в этом 
городе.
	-  Ты должна созвать их,-  сказала Аботаи о кел, слоняющихся по 
двору.-  Они не должны нанести ущерб Элету.
	-  Они не нанесут,-  спокойно сказала Мелеин и жестом остановила 
протест сен и кел.-  Мы должны были придти сюда и мы пришли.
	-  Понимаю,-  губы Аботаи дрожали. Она сжимала руку мужа, 
сидевшего рядом.-  Я говорю не о народе эли, госпожа, я говорю о 
драгоценностях.
	-  О чем?
	Аботаи жестом показала вокруг, на холл, украшенный статуями, 
изображениями зверей, цветов, когда-то существовавших на Кутате, а 
теперь давно исчезнувших, забытых.
	-  Это вечные произведения искусства всего Кутата, нетленная 
красотаЄ Смотри, госпожа, мриЄ-  Аботаи вытащила из мантии одно из 
украшений и протянула его Мелеин.
	Это оказалось булавка. Ньюн перехватил ее и стал рассматривать. 
Каменный цветок, сделанный с таким искусством, что даже жилки 
просвечивали сквозь камень, а на одном из лепестков висела капля воды. 
Ньюн передал цветок Мелеин.
	-  Очень красиво,-  сказала она и вернула булавку Аботаи через 
Ньюна.-  Как живой. Но на что он мне?
	-  Это жизнь эли,-  сказала Аботаи.-  Скульптор всю жизнь делал 
этот цветок. И все, что ты видишь здесь, даже плиты пола -  
произведения искусства. Элет -  кладовая произведений искусства со 
всего Кутата, собранных за миллионы лет.
	-  Но зачем все это?
	-  Мы спасаем прошлое.
	-  Для кого? -  прошептала Мелеин.-  Солнце Кутата угасает, 
последнее море иссякает, песок погребает мир. Для кого, мать эли?
	-  Для Мрака. Когда Мрак придетЄ весь мир исчезнетЄ эти вещи 
останутся. Она всегда будет здесь. После нас!
	-  Но для кого? К чему все это, когда не останется даже ящерицы, 
чтобы пробежать по драгоценной мозаичной плитке?
	-  Камни останутся всегда.
	-  Ветер разъест их. Песок засыплет.
	-  Они переживут любой ветер.
	-  Зачем?
	-  Они будут всегда.
	Среди кел послышалось перешептывание.
	-  Неужели такой конец всех цивилизаций и рас? -  спросила 
Мелеин.-  Неужели они существуют только для того, чтобы оставить 
после себя несколько камней, чтобы сказать Мраку, что мы были здесь? 
Оставь свои святыни себе, госпожа эли, нам они не нужны.
	-  А что оставляете вы? -  Аботаи указала на Дункана.-  Это и этих 
зверей? Чужих, которые придут сюда и разграбят все это, или 
уничтожат?
	-  Дункан,-  спокойно ответила Мелеин -  ближе к Кутату, чем ты и 
твои дети, или все эти побрякушки, которые ты хранишь, чтобы 
позабавить Мрак. Ты показала мне каменный цветок -  жизнь элиЄ 
Дункан, кел, тень у моей двери, иди сюда. Подойди ко мне.
	"Нет! -  мысленно взмолился Ньюн.-  Дункан и так много перенес".
	Но Дункан встал, подошел к Мелеин, сел у ее ног. Дус устроился 
рядышком. Мелеин положила руку на плечо Дункану и он склонил 
голову.
	-  Он представляет собой гораздо большую ценность, чем все твои 
важные вещи,-  сказала Мелеин.
	-  Чудовищно!
	-  Есть те, кто строит и те, кто движется, мать эли. И в Большом 
Мраке от тех, кто строит, остаются только камни. Мы вышли во Мрак, 
чтобы найти путь для всех. Раньше были очень медленные корабли, во 
время полета на которых сменялись поколения. Это был не выходЄ Но 
корабли людейЄ Они могу перепрыгнуть через Мрак в одно мгновение -  
может быть, останутся глаза, которые увидят твои прекрасные вещи, 
камни, разнесут их по всей вселенной, чтобы все разумные существа 
восхитились их красотой и искусством рук, сделавших их.
	-  Нет! -  прошипела Аботаи.
	-  Тогда закрой глаза, мать эли. Иначе тебе придется увидеть то, 
что тебе не понравится. Больше мы не служим тебе. Но самое главное -  
корабль. Ты понял меня, Дункан?
	Дункан поднял глаза. Край его вуали намок, в глазах стояли слезы.
	-  Да,-  ответил он.
	Мелеин наклонилась и поцеловала его в лоб.
	-  Наш Дункан,-  прошептала она.-  Если люди придут, я дарю их 
жизнь тебе. Что хочешь, то и делай. Мне от тебя не нужно больше того, 
что нужно Народу. Но ты и не сделаешь меньше этого.
	-  Госпожа,-  с признательностью прошептал Дункан.
	Время шло. Один из эли принес пищу и предложил мри. Но они 
здесь были не гости, и поэтому ничего не взяли.
	Эли же ели и пили. Те из мри, которые очень уж проголодались, 
ели свою пищу и гордо отказывались даже от чашки воды. Закон 
запрещал.
	И внезапно раздался голос машины, предупреждающий о 
движении в небе Кутата. Мелеин и кел вскочили.
	-  Останьтесь здесь,-  приказала Мелеин и в сопровождении сен 
пошла к машинам. Эли испуганно зашептались.
	-  Они идут,-  сказал Ньюн, слышавший разговор Мелеин с 
машиной. Он коснулся рукава Дункана.-  Сов-келаЄ
	На душе Дункана стало вдруг легко и спокойно.
	-  Мы должны выйти отсюда,-  сказал он.-  Не нужно, чтобы люди 
видели эли. Не знаю, что может произойти. Я должен выйти отсюда.
	-  Да,-  согласился Ньюн.
	-  И ты, если сможешь.
	-  Я буду просить об этом,-  сказал Ньюн. К ним подошли 
встревоженные Таз и Риан. Риан молча встал возле них.
	Появилась Рас.
	-  С тобой все нормально? -  спросила она, тронув Дункана за 
рукав. Тот молча кивнул.
	"Странно,-  подумал Ньюн,-  между этими двумя существами 
существует какое-то сродство".
	Подошел и Нлил, который очень но любил ци-мри, но его 
неприязнь по отношению к Дункану уменьшилась.
	"И на Кесрите,-  вспомнил Ньюн,-  и кел, и дусы сидели вместе, 
когда возникала опасность. И никто не удивлялся этому".
	В душах кел звучала песня дусов, медленная, спокойная. А затем 
тревога, отдаленная, где-то в небесахЄ
	-  Дикий дус,-  прошептал Дункан.-  Предупреждает нас. Нам 
нужно идти.
	-  Не всем,-  заметил Ньюн.-  Я хочу чтобы несколько дусов для 
защиты остались здесь.
	Он поднялся, подошел к входу в машинный зал и остановился в 
дверях, глядя туда, и ожидая, когда Мелеин обратит на него внимание.
	-  Я все предоставлю вам,-  сказала Мелеин, повернувшись к нему.-  
Тебе и Дункану.


	Эли смотрели, как кел проходили через холлы. Кел не обращали 
на них внимания. В их руках не было оружия. Дункан на ходу бросил 
только один взгляд на бледные лица. Светло-голубые глаза смотрели на 
него со страхом и мольбой. Они беспокоились не за свои жизни, а за 
собранные ими сокровищаЄ Эли боязливо жались к стенам, когда мимо 
проходили кел.
	И когда выход был уже рядом, толпа эли в украшенных 
драгоценностями мантиях преградила им путь. Эли не собирались 
сражаться. Они только показали потайной выход, надежно скрытый 
среди каменных изваяний.
	-  Эли очень дрожат за свои стеклянные стены,-  презрительно 
сказал одноглазый Десаи, когда они вышли во тьму ночи. Кел вздохнули 
с облегчением. Им было не по себе среди стен, запертых дверей, границ, 
барьеровЄ Им доставило большое удовольствие войти в город эли через 
разбитое стекло стены, куда теперь проникал ветер планеты. Юмор мри. 
Горький юмор.
	Начинался рассвет. Удобное место для встречи. Удобное время. 
Широкая песчаная равнина между городом и колоннами. Дункан пошел 
дальше, а Ньюн с остальными остались позади. В песке извивалась, 
шипела, ползала жизнь Кутата. Но дусы надежно охраняли Дункана. 
Наконец он остановился и стал ждать.
	Подошел Ньюн и встал так, чтобы закрыть Дункана от ветра. 
Приблизился и Десаи, и все остальные кел, сопровождавшие их. Все они 
создали заслон ветру. Они заботились о Дункане, как о ребенке. Ведь он 
очень плохо переносил холод планеты.
	На северной стороне неба вспыхнули две яркие точкиЄ


	-  Челнок на борту, первый шлюз,-  доложил дежурный.
	Кох отметил это донесение и поморщился. Его больше 
интересовали данные с "Сантьяго", который висел низко над Кутатом, на 
критическом расстоянии от поверхности. Регульцы на борту были сейчас 
не ко времени. Но они были здесь и их надо принимать. С минуты на 
минуту должен подойти Эверсон. Он подготовил информацию которая 
должна была удовлетворить любопытство регульцев и успокоить их. 
Дегас тщательно просмотрел все материалы во избежание 
недоразумений. Работа спешная и ответственная. Она должна была быть 
выполнена до появления регульцев.
	Кох набрал код Дегаса.
	Внезапно вспыхнул сигнал тревоги.
	-  Сэр, повреждение в первом причальном шлюзе.
	Кох ударил по кнопке ответа, не обращая внимания на мигание 
остальных огней
	-  Челнок регульцев? Что он?
	-  Да, сэр. Мы не знаем подробностей. Шлюз полностью разрушен. 
Причины не определены. Бригада ремонтников и медики уже там. 
Секция разгерметизирована.
	-  Сэр,-  раздался голос Захади.-  "Шируг" движется сюда.
	Внезапный страх овладел Кохом.
	"Стрелять!" -  советовал ему инстинкт, но осторожность взяла верх.
	-  Свяжитесь с ним,-  сказал он.-  Потребуйте, чтобы он держался 
подальше. Скажите, что мы сделаем все, чтобы спасти челнок.
	Время шло. Дегас соединился о Кохом.
	-  Прими командование кораблем,-  приказал последний и снова 
отключил связь. Глаза его не отрывались от экрана, на котором он 
видел, как сближаются две тени. А перед большим пятном -  "Шируг" -  
плясала маленькая точка -  челнок.
	Сближение все продолжалось.
	-  Бай,-  внезапно раздался голос регульца.-  Я молодой регул Раф. 
Что случилось с челноком?
	-  Остановите "Шируг"! Остановите сейчас же! Мы еще не знаем, 
что случилось. Мы не разрешаем приблизиться к нам. Остановитесь, или 
же мы будем действовать.
	-  Кто-нибудь погиб, бай Кох?
	Кох бросил взгляд на экран, нажал кнопку вызова "Сантьяго".
	-  Мы еще ничего не знаем! Кто командует на "Шируге"? Бай Сут 
на челноке?
	Тишина.
	Регульцы уже совсем близко. Если челнок войдет в критическую 
областьЄ поздноЄ если корабль войдетЄ нужно будет или стрелять, или 
разрешать дальнейшее сближение. Челнок сопровождающий корабль, 
был уже внутри критической области.
	Мир или Война. Все зависит от слова! От действия!
	-  СэрЄ-  это Дегас прорвался по красному каналу.-  СэрЄ
	-  Отводи наш корабль! -  крикнул Кох Захади.-  Включи защитное 
поле!
	Они пошли на маневр без предупреждения. Огонь ударил из дюз.
	-  Мы не можем включить полную защиту! -  сказал Захади.-  
Авария в первом шлюзеЄ
	Весь корпус "Сабера" содрогался. Экраны и огни на пультах 
бешено мигали. Челнок регульцев был совсем близко от корабля.
	-  Огонь по челноку! -  приказал Кох.-  Огонь!
	Стрелки всех приборов вздрогнули. Корабль содрогнулся, как от 
сильного удара кулаком.
	-  Столкновение! -  послышался голос из репродуктора.-  
Повреждение на командном пункте!
	-  Герметизировать командный пункт! -  крикнул Кох в микрофон. 
И в изнеможении опустил голову на стол.
	Экран погас.
	Внезапно перегрузка навалилась на него невыносимой тяжестью, 
красный цвет перешел в белый.
	Они были мертвы -  Кох еще успел осознать это.


	Один за другим приземлились корабли. Кел смотрели на них, не 
проявляя никаких эмоцийЄ первый раз они так близко видели ци-мри, 
которые разрушили Ан-Эхон и убили многих мри.
	Два корабля. Они ждали один.
	-  Позволь мне пойти одному,-  сказал Дункан, откликаясь на 
легкое пожатие Ньюна.
	-  Мы решим это, когда увидим их, сов-кела,-  ответил тот.
	Открылся люк первого корабля. Из него вышли люди с черными 
повязками на рукавах голубых комбинезонов. Странное сочетание в 
глазах мри. Последней вышла женщина, с золотым шарфом на рукаве.
	-  Ай,-  пробормотали кел. Ни один из них не вызвал бы сен на 
ссору.
	-  Это Боаз,-  сказал Дункан.-  Второй сен. Я знаю ее.
	Он приказал дусу остаться и вышел вперед. В открытом люке 
корабля стоял еще один мужчина. Дункан не знал его. Из всех 
прибывших он был знаком только с Боаз и мужчиной возле нее. Его 
рыжие волосы он узнал сразу.
	-  Боаз,-  сказал он, подойдя к ним.-  ГалейЄ
	-  Дункан,-  сказала Боаз, скинув маску.-  Состоится ли встреча, 
ради которой мы прибыли сюда?
	-  Идем со мной. Зови их всех.
	-  Мы оставим часовых возле кораблей,-  сказал Галей.
	-  Нет,-  мягко произнес Дункан.-  Не оставите. И не запирайте 
люки.
	-  Сделайте так,-  быстро сказала Боаз Галею.
	-  БоазЄ
	-  Здесь нельзя поступать по правилам людей,-  сказал Дункан.-  
Может тебе удастся поговорить с госпожой. Я сделаю, что смогу, чтобы 
помочь тебе в этом. Но твое несогласие в данном вопросе уменьшит твои 
шансы. Идем. Не задерживайся здесь.
	-  Можно им верить? -  спросил Галей.
	-  Можно. Если сможешь объяснить им свои намерения. Я и сам 
мри, поверь. Игра мри -  шон-ай: бросай и лови. Нельзя играть в игру 
рукой, сжатой в кулак. И никогда не запирай дверей от мри: иначе они не 
будут иметь дела с тобой. Это очень важно понять. Идем, идем со мной.
	-  Разве не для этого мы пришли сюда? -  спросила Боаз Галея.-  
Ведь до сих пор у нас были еще более худшие шансы с меньшей 
уверенностью в успехе.
	Галей, подумав, кивнул:
	-  Пистолеты отдать вам?
	-  Нет. Идемте. Держите руки подальше от оружия. И если вы 
знаете какие-либо имена мриЄ не используйте их.
	-  Ньюн здесь? -  спросила Боаз.-  И госпожа?
	-  Ньюн здесь, но он постарался забыть все. Ньюн вовсе не 
испытывает чувства благодарности к людям за помощь. Тем более, что 
не все сделанное людьми было помощью. Боаз, ты сама знаешь, что 
сделали люди. Так что на благодарность не рассчитывай. Идем.
	-  Гаррис! -  крикнул Галей.-  Выходи и не запирай люк!
	После некоторых колебаний человек спустился на землю, оставив 
люк открытым.
	Дункан повел их по песчаной равнине к темной линии кел.
	Кел не проявляли ни радости, ни враждебности. Свои руки они 
держали на виду.
	-  Это Ньюн Интель,-  сказал Дункан Боаз.-  Предводитель кел 
племени яном и госпожи Мелеин. Город принадлежит эли, но вы не 
должны общаться с ними. Предводитель понимает язык людей, но не 
думаю что он будет говорить с вами. Достаточно того, что он пришел 
встречать вас.
	-  Передай ему и госпоже благодарность за любезность,-  сказала 
Боаз.
	Ньюн наклонил голову и в этот момент один из кел вышел из ряда 
и направился к кораблю.
	-  Эй! -  крикнул Галей и оба его подчиненных потянулись к 
пистолетам.
	-  Нет! -  резко сказал Дункан и прежде чем Галей успел что-либо 
сказать, добавил: -  Вам придется расстаться с ними Галей. Смирись с 
этим. Ты можешь вызвать мри на дуэль за обладание кораблем. Это твое 
право. Или же можешь уйти в пустыню, но я сомневаюсь, что со своим 
снаряжением, кроме как на одежду и оружие. Если у тебя есть разум, то 
ты пойдешь со мной и будешь говорить.
	Галей взглянул на Боаз, которая коротко кивнула ему. Галей дал 
сигнал своим товарищам не сопротивляться.
	-  Корабли,-  сказал Дункан на халари,-  не принадлежат 
отдельным людям. Они принадлежат обществу людей. Поэтому Галей 
чувствует себя оскорбленным. Но их послали для переговоров и они 
готовы идти в город.
	-  Это перевод? -  сухо спросил Ньюн, который прекрасно понимал 
каждое слово.-  Если да, то они очень уступчивы.
	-  Я знаю этих двоих,-  сказал Дункан.-  Боаз и Галей. И они знают 
тебя. Они чувствуют необходимость переговоров.
	Глаза Ньюна сверкнули. Возможно, он вспомнил Кесрит.
	-  А остальные?
	-  Если Галей выбрал их, значит они ему подходят. К тому же здесь 
и Боаз. У мри нет лучших друзей, чем Галей и Боаз.
	-  Хорошо,-  сказал Ньюн на языке людей, взглянув на них.-  
Идемте. Мы просим.
	Боаз почтительно опустила глаза и жестом пригласила остальных 
идти с мри.
	Наконец они подошли к городу, к открытым дверям. Дункан 
остановился, Ньюн тоже, очень встревоженный. Кел тоже остановились, 
хотя скорее из любопытства так как они ничего не ощущали.
	-  Что случилось? -  спросила Боаз.
	-  Ньюн,-  проговорил Дункан с тревогой.-  Кто-то чужой видит 
нас.
	-  Штучки ци-мри,-  сказал Ньюн.
	-  Что это? -  громко спросила Боаз и остановилась. В восточном 
секторе неба уже можно было рассмотреть две точки.
	-  Регульцы! -  выдохнул Дункан, одновременно с Галеем.-  О, боги! 
Они тоже на планете!
	-  Дункан! Корабли! Корабли!
	-  Быстрее! -  крикнул Ньюн и подтолкнул Галея по направлению к 
челнокам. Галей побежал, не задавая вопросов. За ним побежали его 
люди.
	-  Десаи! -  крикнул Ньюн.-  Беги! Скажи, чтобы кел впустили 
людей в корабли.
	Дункан смотрел, как люди с ужасной медлительностью 
приближались к кораблям. Чужие корабли были уже близко. Десаи 
добежал до кораблей раньше людей и затем Галей вскочил в кабину 
одного из челноков, а человек -  в другой челнок. Люки закрылись. Кел 
бросились в стороны.
	Включились двигатели. Клубы пыли окутали корабли, но через 
мгновение они уже вырвались из пыльного облака в ширь неба.
	Один челнок сразу устремился навстречу вражеским кораблям, 
второй взмыл вверх и исчез из виду.
	-  Он полетел за помощью! -  крикнула Боаз.-  Дункан, это не наши 
корабли! Скажи им!
	-  Это правда? -  спросил Ньюн.
	-  Боаз можно верить,-  ответил Дункан.
	Ньюн резко повернулся и приказал:
	-  Быстро! В город!
	Они побежали. Боаз задыхалась под маской. Дункан подхватил ее 
под руку и поволок. Мерин схватил ее с другой стороны. Так они 
ворвались в город и побежали по коридорам. Побежали мимо 
перепуганных эли.
	Жуткая тревога охватила Дункана. Дусы предвещали нечто 
ужасное. Он чувствовал, что у мри слишком много врагов и слишком 
мало времени. Катастрофа неотвратимо приближалась.
	И вдруг странный взрыв. Холл взорвался осколками стекла и 
камня.
	Удар нанесен.
	-  Бежим! -  крикнул Ньюн.
	Они бросились через дым, мимо окровавленных тел эли, так как 
Мелеин и остальные кел находились в самом центре города.


	-  Госпожа! -  воскликнул Риан, но Мелеин стояла в центре круга и 
не отрываясь смотрела на экраныЄ
	-  Госпожа,-  сказал голос машины Элета.-  Госпожа, ты здесь?
	-Є~под огнем~Є
	Они еле расслышали эти слова среди грохота взрывов, звона 
стекла.
	-  Повтори.
	-  Это регульцы,-  повторила машина.-  Ты понимаешь? Военные 
корабли регульцев.
	Вдруг из одного громкоговорителя раздался голос:
	-  Здесь Гаррис. Я преследую корабль. Галей полетел заЄ
	Голос оборвался.
	-  Гаррис! Гаррис! -  раздался чей-то другой голос.
	Экран погас, снова взрывы.
	-  Элет, огонь! -  скомандовала Мелеин.
	-  Стреляют регульцы,-  продолжал голос человека.-  Корабль на 
орбите. Если сможетеЄ ихЄ
	Снова молчание.
	Мелеин огляделась. Испуганные лица, разбитые стекла, рухнувшие 
колонны и скульптуры.
	-  Ответный огонь,-  сказала она машине.-  Все города! Огонь по 
любому кораблю, который стреляет но городам!
	Надежды больше не было. Мелеин понимала, что все города 
погибнут.
	-  Мишени находятся вне зоны обстрела -  бесстрастно доложила 
машина.
	-  Это все ты! -  закричала Аботаи, не входя в круг.-  Выключи нас! 
Выключи нас из системы! Элет гораздо ценнее любого из ваших городов. 
Отключи энергию из Элета, чтобы враги не могли засечь нас!
	-  Странно,-  сказала Мелеин.-  Тебе выпала честь встать в ряды 
воинов последнего века, а ты стараешься уклониться от этой чести.
	-  ~Элет!~ -  крикнула Аботаи и бросилась в круг на Мелеин. 
Мелеин отскочила в сторону, с удивлением заметив вспышку огня в руке 
Аботаи.
	Кел Мада прыгнул вперед, приняв своим телом огненный удар, а 
Аботаи распростерлась на полу со сломанной шеей.
	Среди эли началась настоящая паника.. Одни разбежались, другие 
вооружились осколками стекла. Кел мгновенно выстроили стену из 
обнаженных мечей: Нлил, Рас, ДиасЄ Дусы были тут же.
	Смерть тех эли, которые были убиты дусами, была менее 
мучительной, чем смерть остальных.
	Одна секция стены рухнула.
	~Мертвый город~.
	Под обломками погибли вторая мать и первый муж.
	-  Приближаются мишени,-  заговорила машина.-  Экранироваться 
или стрелять.
	-  Экранироваться,-  мгновенно решила Мелеин. Она, носящая 
белую мантию была вынуждена убить. Оказалось, что она была ранена 
при этом. Кровь стекала по руке.
	Она подняла глаза. Появился Ньюн, ДунканЄ и рядом с ними 
странная маленькая женщина. Мелеин смотрела на нее, а вокруг 
раздавались взрывы, сыпались осколки камня и стекла. Мелеин стояла 
спокойно и с достоинством.
	-  Ваш корабль под огнем,-  сказала Мелеин женщине с повязкой 
сен -  золотым шарфом.-  Я говорила с вашим предводителем сен. Он 
обвиняет регульцев. Два корабля улетели отсюда. Я позволила, но один 
уничтожен.
	-  Мы держим путь открытым,-  сказал Ньюн, подойдя к ней и взяв 
ее здоровую руку.-  Идем. Пожалуйста, нужно уйти отсюда, пока еще 
есть время.
	Она колебалась. Разум подсказывал ей что Ньюн прав, но если 
видение ее не обманываетЄ Она думала.
	-  Идем,-  умолял Ньюн.-  Если этот город можно спасти, люди 
спасут его. А мы не сможем.
	-  Сможем,-  настаивала она, понимая, что не права. Мелеин 
повернулась к машине:
	-  Элет, где враг? Покажи мне его.
	Экраны ожили. Она увидела планету и над ней светящуюся точку, 
прерывисто вспыхивающую: вторую точку, равномерно светящуюся: и 
третью, едва различимую.
	-  Огонь по кораблям, стреляющим по городам.
	-  Они сейчас над Леа-Хаэтом. Приоритет Леа-Хаэта. Защита или 
огонь?
	-  Огонь,-  упрямо сказала Мелеин. Она смотрела на экраны, на 
приближающегося врага.
	На пультах стали вспыхивать лампы.


	На одно мгновение исчезло все. Остались только тьма и звезды. 
Галей старался расстегнуть ремни крепления шлема -  это была сложная 
задача в темной каюте челнока. Он не отрывал глаз от экрана.
	Шибо сидел рядом с ним и тоже снимал шлем.
	На экране что-то зловеще темнело. Судя по размерам, это был 
"Сантьяго".
	-  Где же "Сабер"? -  спросил Кэдарин.-  Почему он ничего не 
предпринимает? Ведь он не должен был допустить сюда регульцев.
	Галей освободил руки, нажал кнопку вызова. Компьютер связи 
сигнала не подал.
	-  Связи нет,-  сказал Галей.-  И мы ничем помочь не можем. Наши 
средства защиты слишком мизерны.
	Сейчас уже было точно видно, что это "Сантьяго". Черный металл 
обшивки тускло светился в лучах солнца. Громадный корабль 
беспомощно кружился на орбите вокруг Кутата.
	-  Мертв,-  прошептал Шибо.-  О, боги, мы остались одни: ни 
"Сабера", ни "Сантьяго".
	-  Зато здесь наши союзники регульцы,-  холодно и зло сказал 
Кэдарин.-  Могу поклясться, что они кружат где-то рядом и превращают 
планету в обломки. "Флауэр"Є "Флауэр" -  это единственное, что 
осталось у нас.
	-  Что будем делать, сэр? -  спросил Шибо.-  Снова спускаться?
	Галей часто дышал, стараясь справиться с приступом тошноты.
	-  Если регульцы стреляют по планете, значит "Шируг" спустился 
на небольшую высотуЄ-  он с трудом поднял руку и взялся за рычаги 
управления. Челнок медленно подплывал под огромное днище 
"Сантьяго". Несколько мгновений -  и их скорости уравнялись, они 
вошли в контакт.
	-  Мы проникнем на корабль,-  прошептал Шибо.-  И что?
	Галей поднялся, протянул руку к люку.
	-  Я хочу посмотреть, можно ли запустить К-систему.
	-  И что, если запустишь ее?
	-  Направлю корабль на "Шируг".
	Ни Шибо, ни Кэдарин не могли оспаривать решение командира, 
хотя они были явно не согласны с ним. Но им приходилось только 
подчиниться.
	Вскоре из-за горизонта должен был появиться "Шируг".
	Галей всегда страдал акрофобией. Он выбрался из люка, включил 
ранцевый двигатель и подплыл к "Сантьяго". Открывать люк на корабле 
не было необходимости. Пробоина в обшивке обеспечивала доступ в 
корабль. Большие корабли не были предназначены для посадки на 
планеты и поэтому их обшивка не была такой прочной, как у челноков.
	Чернота внутри корабля была абсолютной. Луч света выхватывал 
из тьмы картины разрушения, катастрофыЄ но не было телЄ и не было 
атмосферыЄ и не было энергииЄ мертвый металл и только.
	Галей стал медленно продвигаться вперед, стараясь не задеть за 
рваные края обшивки. Луч освещал последствия ужасной катастрофы. 
Еще люк. Галей без труда открыл его. Воздух не рванулся к нему 
навстречу, вопреки ожиданиям. Здесь тоже было опустошение и разруха. 
Холод. Тьма, из которой на одной панели тускло светился -  мерцал 
красный огонек.
	-  Что-то здесь еще живет,-  передал он на челнок.-  Индикатор Е-
системы. Вероятно, мне удастся запустить ее. Когда корабль начнет 
движение, отцепляйтесь и спускайтесь на планету
	Выслушав подтверждение приема, Галей начал работать. Липкий 
пот стекал по телу. Все происходящее казалось ему кошмаром. В голове 
шевелились предательские мысли -  бросить все и спуститься на планету. 
Правда он не знал, цел "Флауэр", или нет. Может, все его действия уже 
не имеют смысла?
	Когда-то он был пилотом "Сантьяго" и теперь это пригодилось. 
Только он смог бы запустить двигатель.
	Думай о деле! -  заставлял он себя. Нажатие кнопки -  и вот на 
панели пульта замелькали огоньки. В мертвой тишине зарождалась 
жизнь.
	Ждать -  это было самым трудным. Галей смотрел на бегающие 
огоньки.
	-  Нужна помощь? -  спросил голос -  слабая ниточка, связывающая 
его с реальностью.
	-  Вы наведете меня на цель, а все остальное я сделаю сам.
	Пауза.
	-  Тебе ясно, Шибо?
	-  Ясно, сэр.
	И чуть позже:
	-  На экране корабль, сэр. Это "Шируг".
	Галей от всей души надеялся, что все внимание регульцев 
обращено на планету, что они не будут рассматривать мертвый корабль 
и не обнаружат челнок.
	Он, однако, не предполагал, что ждать так трудно.
	Звезды мерцали на экране. И тут у него возникло странное 
ощущение: он не мог понять, где верх, где низ. И только взяв себя в руки, 
он сориентировался в пространстве, нашел направление на "Шируг".
	ПораЄ вниз, внизЄ как можно быстрее.
	Звезды на экране сдвинулись.
	-  Боги,-  раздался голос Кэдарина.-  Помогите нам!
	Галей включил резервные двигатели. Искалеченный корабль 
пошел в свой последний рейс.
	-  Приближаемся,-  раздался шепот Кэдарина.
	-  Отчаливайте! -  закричал Галей в микрофон.-  Быстрее! Не 
теряйте ни секунды!
	Из дюз вырвалось ослепительное пламя, белое солнце. Черная 
стена возникла на экране, закрыв собой звезды. "~Шируг~".
	Что-то швырнуло Галея назад. Тьма встала перед глазами.


	-  Быстрее! -  крикнул Сут. "Шируг" делал маневр, чтобы 
уклониться от удара. Тошнота подступила к горлу Сута.
	-  Огонь не остановит их,-  послышался голос молодого регульца.-  
Они не реагируютЄ
	Грохот. Столкновение.
	Хаос.
	-  Уйти с орбиты! -  крикнул Сут.-  Безмозглые! Уйдите с орбиты!
	Ответа не было. Во всем теле Сута вдруг появилась зловещая 
легкость.
	Молодой регулец пытался приблизиться к нему с 
противоположного конца кабины. Он отчаянно цеплялся за 
привернутую к полу мебель.
	Связи с командной рубкой не было.
	-  Проверь, в чем дело,-  приказал Сут Нань. Раф наконец добрался 
до него, поправил подушки под спиной.
	Сут сидел спокойно, но сердце его отчаянно билось. Внезапно 
наступила тишина. Отключилась вентиляция. Свет стал понемногу 
меркнуть. Сут, как безумный, нажимал кнопки вызова, но принимал 
только шумы.
	-  Молодой! -  заорал он, но Раф, согнувшись от страха, отбежал от 
него подальше, чтобы Сут не убил его.-  Молодой! -  Он продолжал жать 
кнопки до тех пор, пока не осознал, что никто ему не ответит.
	Страх привел его в себя, но ему ужасно захотелось спать, 
замедлился пульс, снизилась активность мозга. У него было ощущение, 
что корабль снижается, но он не знал, истинно ли это ощущение или 
чувства обманывают его. Но он не хотел знать сейчас правду.
	Ведь этот спуск будет продолжаться долго, пока корабль будет 
терять запасенную энергию.


	Все было погружено во тьму, кроме нескольких огней на пульте. 
Ньюн сидел, обхватив колени руками, в полутемном холле, который они 
удерживали ценою собственных жизней. Дункан был рядом. И дусы, и 
остальные кел -  его товарищи из разных племен. Двери охранялись. Эли 
где-то вдруг раздобыли мужество, чтобы защищать себя, свои владения, 
свои сокровища. И у многих из них оказалось оружие, поражающее на 
расстоянии.
	Мелеин наконец отвернулась от машин, слабо махнула рукой. 
Молодой кел поспешно принес ей кресло и она уселась, наклонив голову 
и прижав к груди раненую руку. Она погрузилась в молчание, нарушить 
которое никто не посмел.
	Женщина Боаз тоже была здесьЄ она сидела в углу, где до этого 
лежали мертвые элиЄ и мриЄ Но трупы уже вынесли отсюда, так как 
госпожа не могла находиться там, где была смерть. На Боаз была 
накинута мантия одного из эли, которому она уже не была нужна. Боаз 
выглядела очень утомленной. Она была не молода, да и воздух на Кутате 
был слишком холоден и резок для нее.
	Наступала ночьЄ Тьма окутала холл и коридоры, где суетились 
эли, убирая свои сокровища. Многие из них были вооружены оружием, 
поражающим на расстоянии. Правда, редкий из них владел искусством 
стрельбы.
	-  Наша честь не пострадает,-  заявил Ньюн.-  Если ци-мри стреляет 
в тебя, без колебаний стреляй в него. И стреляй лучше, чем он.
	Некоторое оружие эли перешло в руки кел, и теперь те усиленно 
тренировались.
	Снова послышались взрывы. Боаз закрыла руками лицо, затем 
снова подняла голову.
	-  Может, стоит вступить с ними в переговоры? Я могу попытаться.
	-  Ци-мри,-  пробормотал Ньюн.
	-  Ци-мри,-  подтвердила Боаз.-  Неужели переговоры невозможны?
	-  Успокойся, Боаз,-  сказал Дункан.-  Не спорь.
	-  Я спрошу, что им надо. И добьюсь ответа. Я хочу знать, почему 
сто двадцать восемь планет уже мертвы, и почему нужно, чтобы к ним 
прибавилась еще одна. Я хочу знать, почему? Вы воюете с регульцами, 
но убиваете и эли и нас. Почему?
	Ньюн нахмурился, но взял себя в руки.
	-  Я отвечу,-  сказала Мелеин, удивив Ньюна.-  Спроси меня, Боаз, 
о мертвых мирах.
	-  ~Почему?~ -  без боязни спросила Боаз.-  Почему? Неужели 
разумные существа могут делать такое.
	Ньюн хотел заговорить, но Мелеин подняла руку, призывая к 
молчанию.
	-  Ты была на Кесрите?
	-  Да, конечно.
	-  Что там случилось с мри?
	-  РегульцыЄ они напали на вас. И мы не могли ничем помочь.
	-  Почему они сделали это, хотя они сами никогда не воюют?
	-  Из страха.
	-  И мри должны были бежать?
	Боаз сидела неподвижно. Она думала.
	-  Регульцы не могли больше контролировать вас. Они боялись, 
что вы вступите в союз с людьми. Вы стали слишком опасны для них.
	-  Когда Народ служит кому-либо,-  заговорила Мелеин,-  он 
требует только одно -  место, где он мог бы жить один. А когда наше 
соглашение с регульцами было нарушено, мы отказались сочувствовать 
им. Мертвые миры, Боаз, это наши миры. Ты видела Кесрит. На Кесрите 
мы защищались, как могли. Мы должны были отказаться от службы 
регульцам еще на Нисрене но, к сожалению, этого не случилось. Думаю, 
что так произошло потому, что мы не могли освободить то, что является 
самым светлым для нас, представляет величайшую ценность. Нисрен 
стал мертвым. Кесрит -  тоже. Кто сделал их мертвыми? Мы? Нет, вы 
убийцы миров. Вы погубили 128 миров и теперь пришли, чтобы 
погубить и этот.
	Наступила тишина. Мало кто мог понять ее слова, сказанные на 
языке людей, но смысл поняли все и гневные глаза обратились на Боаз, 
на ДунканаЄ
	-  Мы лишились экранов,-  заговорила Мелеин теперь уже на 
халари.-  Мы можем выдержать налет, так как мы надежно защищены 
камнями. Но я думаю о лагере, о кат и сен. Мы не можем послать туда 
никого, потому что блокированы эли, которые убьют каждого, кто 
выйдет.
	-  Позволь нам,-  сказал Риан,-  послать гонцов в наши племена, 
чтобы узнать, как они.
	-  Нет,-  возразил Ньюн, поднимаясь.-  Мы пойдем все с оружием в 
руках. Мы будем защищать госпожу.
	-  Ай,-  сказали кел.-  Мы слышали,-  встал Дункан, встали 
остальные. Боаз нерешительно поднялась тоже.
	-  Мы покидаем город,-  перевел для нее Дункан.
	-  Наши корабли прилетят,-  заговорила Боаз, переводя взгляд с 
Дункана на Мелеин.-  Мы должны ждать здесь. Они помогут.
	-  Значит, нам нужно оставаться живыми к их появлению,-  сказала 
Мелеин, оказав ей честь своим прикосновением.-  Иди с нами, Боаз. Иди 
с нашими сен.
	Боаз открыла было рот, чтобы возразить, но промолчала, опустив 
голову. Перед уходом она закуталась в плащ, натянула дыхательную 
маску и подошла к сен, окружавшим Мелеин.
	Мечи с тихим шелестом выскользнули из ножен. Ньюн приготовил 
и меч и пистолет. Дункан и те, кто добыл оружие эли, тоже 
приготовились. Кел подошли к дверям, которые охраняли паты и 
патадим.
	-  Они собрались здесь,-  сказал второй пата.-  Спрятались за 
колоннами и камнями. Много убитых и раненых.
	-  Ай,-  сказал Ньюн, выслушав доклад и оценив обстановку.
	-  Мы идем с тобой,-  сказал Риан.-  Веди нас.
	-  Ай,-  подтвердил Калис. Все остальные молча кивнули.
	-  Тогда вперед,-  сказал Ньюн. Он пошел вперед и остальные за 
ним. Раздались выстрелы. Кто-то рядом с ним упал. Дус зарычал и 
бросился вперед, в темноту холла. Ньюн стал стрелять туда, где заметил 
вспышки. Рядом с ним тоже стреляли. Дункан. И его дус рычал. Он 
рвался вперед, скользя когтями по мраморному полу.
	Рухнула стеклянная стена. Эли стреляли из укрытия, но не 
выдержав, побежали. Кел ринулись за ними, но у следующих дверей их 
снова встретил огонь. Один из дусов зарычал от боли и бешено рванулся 
вперед. Безумие дуса передалось и остальным. Таз, подняв меч, врезался 
в гущу эли и зарубил нескольких из них до того, как сам рухнул на пол, 
сраженный пулей.
	Обезумевший дус Таза обрушился на эли, как буря. Ньюн побежал 
за ним. Он сунул в кобуру отказавший пистолет и прорубал себе путь 
мечом.
	В холле были двери, но кел не обращали на них внимания. Жажда 
мести овладел ими. Таз и многие другие кел мертвы и это сейчас 
определяло все. Яростная атака сломила эли. Они бежали, крича от 
ужаса, роняли оружие, сбрасывая тяжелые мантии. Кел преследовали их, 
топча осколки стекла, разбрызгивая кровь.
	-  Стоп! -  крикнул Ньюн, желая остановить это безумие. Дус Таза 
умирал. Он сам хотел этого, хотел умереть, последовав за своим 
избранником во Мрак.
	Ньюн остановился. Он указал на проход, на ближайший пролом в 
стене. Вскоре они уже были среди ветра и песка. Дусы догнали их. 
Постепенно они перешли на шаг и пошли с обычной скоростью. Ньюн 
отступил в сторону, чтобы осмотреть колонну. Белая мантия МелеинЄ 
ДунканЄ КелЄ Боаз, которую несли два кел. Мантия эли на ней была 
забрызгана кровью, но не ее. Мантия Мелеин тоже была в крови. Они 
шли вперед, поднимаясь по склону, чтобы добраться до нагромождения 
камней, где можно было бы перевести дух.
	Дусы и те, кто был с ними связан, собрались вместе. Тревога 
висела в воздухе. Безумие все еще владело ими и вдруг все кончилось.
	-  Он мертв,-  хрипло сказал Дункан. Рас, Нлил, Риан прижались 
крепче к своим дусам, боясь за них.
	-  Мьюк,-  сказал Ньюн.-  Безумие дуса. Оно чуть не увлекло нас 
всех во Мрак. О, Боги, БогиЄ
	В голове у него просветлело. Здравый смысл снова овладел им. Он 
поднялся, подошел к Мелеин, опустился около нее на колени, боясь за ее 
рассудок. Но от нее исходило спокойствие. Она посмотрела на него 
ясными глазами, пожала его пальцы.
	-  Какие потери у нас? -  спросила она.
	-  Кел Таз, его дусЄ-  он обернулся к кел и услышал еще несколько 
имен.
	Погибли Диас и ДесайЄ Ньюн прикусил губу, с горечью сознавая 
тяжесть потери. Убитые были и в других племенах. Лучшие из лучших 
навсегда ушли во Мрак.
	-  Мое благословение убитым,-  сказала Мелеин. Она внезапно 
осунулась, усталость наложила тяжелую печать на ее лицо. Мелеин 
крепче прижала раненую руку к груди.
	-  Сейчас нам нужно выяснить, как дела в лагере.
	-  Лучше, чем здесь,-  сказал голос, очень молодой, женский.
	Через ряды кел пробралась девушка, молодой кел без шрамов, без 
вуали. Девушка опустилась на колени перед Мелеин, склонив голову. 
Мелеин пальцем приподняла ее голову за подбородок и юные глаза с 
трепетом взглянули на госпожу.
	-  Ты.
	-  Кел Туас, Мать. Кел Серас послал нас, когда начался обстрел. В 
лагерь не попала ни одна бомба. Мы пришли и, прячась за камнями, 
смотрели, чем мы можем помочь. Мой брат пошел в город. И я думаюЄ
	-  Он не дошел до нас,-  сказала Мелеин.
	-  Я так и знала,-  печально сказала девушка.-  Я ждала, ждала. 
Могу я сообщить Серасу, что вы в безопасности, госпожа?
	Мелеин, взяв лицо девушки в руки, поцеловала ее.
	-  Ты можешь идти, кел?
	-  Да госпожа.
	-  Тогда беги.
	Девушка встала и бросилась бежать, но Ньюн схватил ее за руку, 
снял знак Чести со своей мантии и вложил в ее холодную ладонь. Теперь 
он вспомнил ее, юную, стройную, невинную, как Таз. Яном. Значит 
племя живет. Умирают опытные воины, закаленные в боях, но на смену 
приходят молодые, полные сил.
	-  Беги,-  сказал он.-  Жизнь и Честь, кел Туас.
	-  Сэр,-  выдохнула она и змеино-гибким движением проскользнула 
сквозь ряды кел и исчезла. Она была не единственной. Молодые кел 
других племен, легкие и быстрые, как тени, побежали к лагерям своих 
племен.
	А те, кто остался, немного успокоились, узнав о том, что весь 
огонь обрушился на Элет, оставив нетронутыми их лагеря. Теперь кел 
занялись собой. Дункан перевязал рану Ньюну, Нлил трудился над 
раной РасЄ не было никого, кто остался бы невредимым. У всех были 
раны, ожогиЄ И дусы печально завывали, зализывая свои раны. Но ни у 
кого из них не было смертельных ран.
	Боаз сидела среди них.
	-  С тобой все нормально? -  спросил Дункан. Она качала головой, 
тяжело дыша, завернувшись в мантию эли. Драгоценные камни сверкали 
в свете звезд.
	И это была не единственная мантия на равнине.
	-  Смотрите,-  сказал Риан, указывая на город, откуда выходила 
толпа эли. Бледные лица, белые гривы волос, сверкающие драгоценности 
на мантиях среди серых камней.
	-  Пусть идут,-  сказал Кедрас,-  если они совсем сошли с ума.
	Но эли оставались вблизи города и многие из них были 
маленькими -  дети.
	Ярость кел улеглась, напряжение спало. Они говорили между 
собой, но не об убийстве.
	Ньюн опустил голову на своего дуса и почувствовал его боль, боль 
ран всех кел. Ньюн постарался успокоить дуса прикосновением руки, 
успокоить и облегчить страдания.
	-  Они не придут,-  сказал он Дункану.-  Ни регульцы, ни люди. Я 
не знаю, сов-кела. Я думаюЄ-  но что именно -  отчаяние -  он не мог 
сказать, ведь они были не одни. Ньюн взглянул на Боаз.-  Она говорит, 
что люди придут, но она не может знать этого,-  Ньюн и Дункан 
посмотрели на небо с надеждой и страхом.
	На западе в пески упала звезда.
	-  И все.
	-  Они придут,-  сказала Мелеин и все кивнули, надеясь, что так и 
будет.
	Дункан, Риан и Рас опустились на песок подле своих дусов, ища 
тепла и покоя. Они снова ощущали друг друга и только не было среди 
них Таза Сошиля, юного и беззаботного.
	-  Ай -  сказал кто-то. Наступал рассвет.
	Громкое "Ай" послышалось с утеса, где находился часовой.
	Ньюн вскочил на ноги, за ним все кел, сен. Встала и Мелеин. 
Последней, с трудом, поднялась Боаз. Все глаза устремились в небо.
	Там вспыхнул яркий свет, затем появилась точкаЄ и 
невообразимый грохот.
	-  "~Флауэр~"! -  выкрикнула Боаз. И хотя кел ничего не поняли, 
они увидели ее радость. Возбуждение охватило всех. И дусов.
	Эли тоже увидели свет в небе. Многие, которые проводили ночь 
под открытым небом, бросились в город, другие побежали прятаться в 
камнях.
	"Флауэр" снижался. Он выпустил длинные суставчатые опоры и 
стал походить на гигантское насекомое. Дусы при виде его попятились и 
тревожно завыли.
	Но вот грохот смолк, песчаная пыль улеглась. Открылся люк и из 
него выехала лестница.
	Ожидание.
	-  Пустите меня к ним,-  сказала Боаз.
	Пауза.
	-  Если мы скажем "иди",-  наконец заговорила Мелеин,-  ты 
войдешь в корабль и он улетит. В каком положении окажемся мы, Боаз? 
Без корабля, без машинЄ Люди должны понять это.
	-  Вы хотите сделку?
	Снова пауза, еле более долгая.
	Ньюн прикусил губу так, что ощутил привкус крови. Жар охватил 
его. Впервые мри оказывались в таком положении.
	-  Нет,-  наконец сказала Мелеин.-  Иди. Иди и пришли сюда 
своего кел, который примет вызов и будет драться за корабль.
	-  Мы так вопросов не решаем,-  запротестовала Боаз.
	-  Тогда,-  Мелеин сложила руки на груди.-  Иди и делай, что 
сможешь.
	Боаз нерешительно двинулась к кораблю, поминутно оглядываясь. 
Но затем она ускорила шаг.
	-  Она ци-мри,-  сказал Дункан.-  Ты не должна была отпускать ее. 
Верни ее.
	-  Иди к ним сам,-  тихо сказала Мелеин.-  Если ты понимаешь их 
лучше, чем я. Но мне кажется, что она такая же, как ты, Дункан. Разве 
нет?
	Он промолчал.
	Боаз подошла к кораблю, оглянулась, затем выкрикнула какое-то 
слово, должно быть имя.
	В отверстии люка появился человек. Он стал спускаться по 
лестнице. Боаз подошла к нему. Из корабля между тем вышли еще двое.
	Они долго стояли и разговаривали. Боаз, тот что вышел первым, 
очень старый и двое молодых, таких же, как те, что были с Галеем.
	Затем старик и Боаз пошли к Народу. У них не было с собой 
никакого оружия.


Глава 18

	Боаз пришла. Дункан был рад тому, что в это последнее утро 
пришла именно Боаз.
	Он закончил работу -  переноску камней для строительства эдуна 
вблизи города, где машины еще действовали и давали воду. Он вышел, 
вытер пыльные пальцы о ткань одежды. Он был без оружия, так как на 
это место встречи все приходили без оружия. Яном, хао-нат, яари, 
каномин, мари, пата, патадим и еще хоман, кесрит, бихай, тесуе, еди -  
все племена собирались здесь, многие издалека. Они строили новый эдун 
в старом, старом мире, для госпожи Мелеин, госпожи Обещанного.
	Даже эли, которые не могли оставить руины своего города, 
которые не переносили солнца и считали, что ветер слишком груб для их 
кожи, работали здесь. На день они прятались в укрытия, а на работу 
выходили по ночам. Они заселяли равнину каменными столбами, 
изваяниями, статуями, похожими на них самих. Этим они утверждали 
себя перед мри и перед людьми, что они есть, что они живут. Они не 
приближались ни к палаткам мри, ни к эдуну -  но они строили, таков 
был их удел.
	Стены эдуна уже достигли высоты роста кел. Мри делали насыпь 
из песка, чтобы облегчить работу. Ведь наступит день когда эдун будет 
таким же высоким как эдун Ан-Эхона. Он будет стоять в долине среди 
статуй, бросая вызов Мраку.
	-  Боаз,-  приветствовал ее Дункан и они пошли рядом. Она в 
одежде цвета хаки, он -  в черном. Дус подошел к ним, ткнулся носом в 
Боаз. Она погладила его, посмотрела по сторонам, на строительство.
	-  Галей должен был бы увидеть это,-  заметила она.
	-  Я хочу сказать тебе одну вещь -  но только тебе. В священных 
записях есть два имени людей: одно из них -  имя Галея,-  он заложил 
руки за спину: сейчас они шли мимо детей, таскающих песок к стенам.-  
Твое имя второе.
	Боаз молчала. Впереди возвышались палатки лагеря: временное 
убежище, пока не будет построен эдун.
	-  Стэн, вернемся с нами.
	-  Нет.
	-  Ты сможешь там бороться за мри лучше, чем я. Ты задумывался 
над этим?
	-  Госпожа запрещает.
	-  Это твое окончательное решение?
	-  Боаз,-  сказал он и остановился.
	Он опустил вуаль и Боаз увидела лицо, иссеченное шрамами. 
Некоторые были совсем свежие. Она поняла все.
	-  Между друзьями,-  сказал он,-  не может быть вуали. Поверь, я 
рад, что госпожа отказалась отпустить меня.
	-  Ты останешься совсем один.
	Он улыбнулся.
	-  Нет. Я буду один, если уеду отсюда. Он пошел к палаткам. На 
ходу погладил дуса, прижавшегося к его ноге.-  Я верю, что ты сделаешь 
все для Народа.
	Она вздохнула.
	-  Мы засекретили все записи, касающиеся регульцев. Поэтому вы 
можете жить спокойно. Вряд ли Совет людей откроет эти записи 
регульцам. Скорее всего, союз людей и регульцев не будет заключен. Это 
не повторится.
	-  Мы надеемся на это,-  он натянул вуаль, так как они шли теперь 
по лагерю. Кел и сен ждали их возле палатки госпожи. Боаз и Дункан 
вошли внутрь.
	Мелеин сидела в окружении нескольких сен. Ньюн, Нлил, Серас и 
дусы были тут же.
	Когда они вошли, Нлил поднялся, опустив голову.
	-  Я отдаю его не на службу вам,-  заговорила Мелеин.-  Но он 
будет подчиняться вашим приказам во время полета. Он -  моя рука, 
протянутая людям: Нлил Сошиль -  второй кел. Его дус тоже будет с 
вами.
	-  Мы благодарим за то, что ты посылаешь его. Мы сделаем все, 
чтобы ему было хорошо.
	-  Кел Нлил,-  сказала Мелеин, поцеловав его и получив ответный 
поцелуй.-  Прощай, Боаз.
	И это было все. Формальности между мри и ци-мри были 
скудными. Боаз бросила последний взгляд на Дункана, коснулась его 
рукой, повернулась и вышла. Нлил обнял Ньюна, позвал дуса и тоже 
вышел.
	Возле входа он снова остановился и посмотрел на Рас.
	-  Жизнь и Честь,-  произнес он и, помолчав, вышел окончательно.
	Ньюн поднялся.
	-  Госпожа,-  тихо произнесла Рас.
	-  Ты хочешь что-то спросить, кел Рас.
	-  Можно мне проводить его? Мы с Нлилом старые друзья.
	-  Подойди сюда,-  сказала Мелеин. И когда Рас подошла, она 
взяла ее за руку.-  Ты знаешь все. Ты понимаешь, почему я посылаю 
Нлила?
	-  Да.
	Мелеин поцеловала ее и позволила идти.-  Торопись.
	Рас из почтения к Святыне вышла медленно, шагом. Она была 
уверена, что догонит их. Ведь маленькая толстая женщина не умеет 
ходить быстро.
	Мелеин опустилась в кресло, посмотрела на Ньюна, на Дункана, 
на остальных кел.
	-  Спросите всех, не хочет ли кто-нибудь лететь с Нлилом и 
людьми и там создать новый Дом. Рас права, не нужно, чтобы Нлил 
остался один среди чужих.


	Кел Туас прибежала в последний момент перед взлетом корабля 
людей, чтобы отправиться с ними. Весь лагерь вышел, чтобы пожелать 
им счастливого пути.
	Мри долго стояли после взлета корабля, провожая глазами 
удаляющуюся черную точку.
	-  Они увидят Кесрит,-  пробормотал Ньюн. Уже была ночь и они 
находились в палатке кел.
	-  Ты тоже хотел бы лететь? -  спросил Дункан.-  Разве ты мало 
путешествовал?
	-  Часть моего сердца полетела вместе с ними,-  вздохнул Ньюн, 
укладываясь на тюфяк. Дус лег рядом с ним, прижавшись к его спине.
	-  Я часто думаю,-  заговорил Ньюн,-  почему дусы выбирают? 
Почему я и ты, почему Рас, Риан, Таз? Я думаю, сов-кела, что они 
выбирают тех, кто способен выйти наружу, кто может иметь дело с 
чужими, кто глубоко заглядывает во Мрак. Я думаю, они выбирают 
именно так.
	Дункан помолчал, посмотрел на Ньюна:
	-  Может бытьЄ


	Это был огромный город, гигантские здания, купола, широкие 
улицыЄ Запах ветра был тот же, кисловатый, пахнущий пылью. И светЄ 
красный свет Араина.
	Должно быть утром шел дождь. Площадь перед Домом была 
покрыта лужами. Боаз остановилась, чтобы осмотреться и увидеть 
перемены.
	Три кел шли рядом с нею, стараясь не показать любопытства. Они 
и так сделали слишком много, оставив дусов на корабле и придя сюда по 
просьбе людей.
	Губернатор Ставрос был мертв. Очень давно. Боаз узнала об этом 
еще когда корабль не совершил посадки. Так что перемены здесь 
большие и не только в облике города.
	-  Идем,-  сказала она кел, заметив, что возле них уже выстроился 
военный эскорт. Они вошли в двери Дома, прошли знакомыми 
коридорами и вошли в холл, где ее встретили распростертые руки и 
нервные улыбки, а ее компаньонов косые взгляды.
	-  Губернатор ждет тебя,-  сказал кто-то, указывая на дверь, так 
хорошо знакомую ей. Она пошла вперед, кел за ней.
	Ставрос мертв и не только он. Изменилась форма служащих, 
изменились официальные эмблемы. У Боаз внезапно появилось 
ощущение, что она попала не туда, не в то время. Кесрит стал 
административным центром большого региона Галактики. Изменилась 
конституция, изменилась структура государственного аппарата, 
возникли новые общественные институты, восстановились старые, 
которые были аннулированы во время войны.
	Боаз с тоской вспомнила о Луизе. Он тоже умер в мире желтой 
звезды, названия которой люди не знали. И мри не знали. Луиз умер во 
время Прыжка через гиперпространство. Умер там, где человеческая 
плоть не существовала. Умер между фазами. Луиз всегда прибегал к 
наркотикам. И она тоже, до последнего времениЄ В этот раз она и еще 
несколько человек из команды решили сделать как мри -  обойтись без 
наркотиков. Она во время Прыжка играла с мри в Шон-ай.
	"Твои руки не приспособлены к оружию",-  сказала ей мри.


	Она моргнула и протянула руку губернатору. Мужчина средних 
лет представился:
	-  Губернатор Ли.
	Ли нерешительно протянул руку кел. Боаз хотела предупредить, но 
не успела. Нлил, скрывая смех под вуалью, коснулся пальцами ладони 
губернатора. Туас тоже коснулась. Рас заложила руки за спину, но это не 
выглядело оскорблением.
	-  Мы получили сообщение,-  сказал Ли,-  что с остальными 
нашими кораблями и кораблем регульцев случилось несчастье.
	-  Несчастье? Да,-  ответила Боаз.-  Но я вижу, что сейчас здесь нет 
регульцев.
	Ли отвел глаза в сторону. Он предложил Боаз и мри сесть и сам 
уселся за стол. Боаз села в кресло, а мри предпочли сесть прямо на пол 
возле стены, откуда они хорошо видели губернатора.
	-  Нам известно, что регульцы покинули Кесрит и все ближайшие 
миры,-  сказал Ли.-  Правда, мы не знаем причин. Они вообще теперь 
избегают соседства с людьми. Ты не можешь объяснить -  почему?
	-  Они не любят нас.
	-  Нет. Но многие, что были в тесном контакте с людьми и 
остались здесь, покончили жизнь самоубийством,-  он поерзал в кресле.-  
МриЄ Они понимают нас?
	-  Каждое слово.
	-  Они согласны на мир?
	Боаз покачала головой:
	-  На условиях контакта с нами, самого тесного. Регульцы боятся 
мри. Мри -  исследователи космоса.
	-  И наемники,-  добавил Ли.-  На нашей стороне? Таково их 
предложение?
	-  Мы действительно ~наемники~,-  сказал Нлил,-  если вы 
понимаете под этим словом то, что мы предлагаем.
	-  Но это вероятно очень дорого?
	-  Очень,-  сказала Рас.
	-  Сколько же? Что вы хотите в уплату?
	-  Место для жизни,-  сказала Рас.-  За это кел будут служить вам, 
пока это место будет принадлежать мри. И еще, конечно, нам нужна 
пища, мы не фермеры, и корабли. Они нам тоже нужны.
	Ли потер нос.
	-  Это вы предлагали и регульцам. Какую же пользу извлекли они?
	-  Ты неправильно ставишь вопрос, губернатор,-  вмешалась Боаз. 
Ее ладони вспотели.-  Спроси: "Зачем" и ты получишь ответ.
	-  Зачем? -  повторил за ней губернатор и, после некоторого 
колебания, добавил: -  Зачем вам нужна такая сделка?
	-  Мы разведчики космоса, губернатор,-  сказала Рас.-  Мы дали 
регульцам много миров. Мы лицо, смотрящее в Незнаемое. Мы 
прокладыватели путей, ходящие против ветра. Именно этой цели всегда 
служили мы. Этой цели, а не регульцам. Используй нас мудро, 
губернатор, и ты получишь выгоду.
	Боаз поджала губы, вспомнив о мертвых мирах, которые были 
когда-то домом мри. Эти миры были уничтожены из страха перед мри. 
~Страха~.
	Взять на службу мри -  это значит играть в Игру Народа: 
выпустить оружие из руки и послать его вперед.
	Боаз верила в человечество.
	Она играла в Игру Народа.


	Это было тихое утро в долине среди статуй и изваяний, где стоял 
эдун Народа, где гуляли ветры, внушающие надежду на удачную охоту 
дусам.
	Мерей, Ньюн, Танс часто охотились в этой долине по утрам. Они 
никогда не упускали случая посмотреть на нее с высоких каменных скал, 
посмотреть на север, где песок засыпал пересохшие моря, на запад, 
откуда прилетали сильные ветры.
	Мераи был мечтателем. Терпение -  внушала ему госпожа. Ему еще 
предстояло заработать шрамы кел. А пока у него был только один шрам, 
который нанес ему отец во время Игры, чтобы приучить молодого кел к 
дисциплине. Ему еще предстояло стать мастером боя.
	Каждый вечер он слушал песни кел, и эти песни были правдивы. 
Молодые кел нередко упрашивали кел Дункана рассказать о прошлом. И 
он рассказывал, а сердца молодых кел учащенно бились в груди, зажигая 
жар в крови, и они с надеждой смотрели на звезды.
	С тех пор, как он покинул башню Кат и надел черную мантию кел, 
он часто бывал здесь и грезил о далеких мирах и страстно мечтал, чтобы 
дус выбрал его. Дусы, которые родились от пары дусов племени яном.
	Правда, один из диких дусов часто приходил сюда. Мерай мечтал 
приманить его, бросал куски мяса, но напрасноЄ
	Мерай поднялся и снова пошел на охоту, высматривая добычу. 
Здесь было много зверей. Всех их приманивала сюда повышенная 
влажность вблизи города.
	Мерай взглянул на небо. При свете дня загорелась звезда. Она ярко 
разгоралась и вот уже можно было различить светящийся предмет.
	Мерай бросился к эдуну. Сердце его бешено колотилось в груди, 
но он опоздал с новостью. Все уже смотрели на небо. Мерай замедлил 
шаг, увидев отца, Дункана, госпожу -  да Мать вышла из своей башни. 
Здесь были сен -  яном и гости из других племенЄ
	Корабль приземлился, подняв песчаную бурю. Постепенно пыль 
улеглась, открылся люк и спустилась лестница.
	Кел. По лестнице спускались кел в черных мантиях с дусами. Три 
кел. Они спрыгнули на песок и направились к кел Кутата.
	Мерай знал их имена. Они часто повторялись в песнях кел. Кел 
эдуна сначала стояли на месте, а затем рванулись навстречу прибывшим. 
Они бежали все быстрее и быстрее, во главе с Дунканом и предводителем 
кел.



Кэролин Дж. Черри
УГАСАЮЩЕЕ СОЛНЦЕ: Шон'джир
(Перевели с английского С.А.Емцова, А.Н.Дорофеев)

1

        Мри все еще накачивали наркотиками.  Таким вот, ошеломленным и
сбитым с толку, его постоянно держали здесь, где эхом отдавались голо-
са землян и странные звуки машин.

        Каждый день, дважды, Дункан приходил, чтобы постоять у кровати
мри под взглядом офицера безопасности, который торчал сразу же за зас-
текленной перегородкой.  Он приходил, чтобы увидеть Ньюна - ему разре-
шалось  это,  потому  что на Кесрит Дункан был единственным,  кто знал
его. Сегодня в золотистых глазах с большой радужной оболочкой пребыва-
ло затуманенное сознание. Дункану почудился упрек в этом взгляде.

        Ньюн потерял  в  весе.  Его золотистая кожа была отмечена мно-
жеством следов залечиваемых ран,  жестокости и гнева.  Он сражался  за
жизнь и выиграл битву,  которую, будь он в полном сознании, он бы, не-
сомненно, отказался выиграть; но Ньюн оставался равнодушен к землянам,
которые приходили и крутились около него,  к ученым, которые, заодно с
его врачами, лишали мри достоинства.

        Мри, враги человечества. Сорок лет войны, разрушенных миров, и
миллионы  мертвых - и все же большинство землян никогда не видели вра-
га. И совсем немногие видели живых мри и их лица без вуалей.

        Они были красивыми людьми, высокими, и стройными, и золотисты-
ми под своими черными мантиями: волосы цвета желтой меди; тонкие чело-
веческие черты; длинные изящные руки; пушок на мочках ушей; глаза, по-
хожие на чистейший янтарь,  снабженные мигательной перепонкой, которая
защищала их от пыли и яркого света.  Мри были одновременно и  похожими
на землян,  и пугающе чуждыми. Таким же был их ум, способный постигать
ход чужих мыслей и при этом однако упорно отказываться от любых  комп-
ромиссов.

        В соседней каюте,  подвергаясь такому же лечению, лежала Меле-
ин, которую называли госпожой, предводительница мри: молодая женщина -
и в отличие от жилистого худощавого Ньюна, мри-воина, Мелеин была неж-
ной и изящной.  Лица мри пересекали шрамы,  три тонкие голубые  линии,
тянувшиеся  по обеим щекам от внутреннего уголка глаза к внешнему краю
скулы; их назначения земляне не понимали. Тонкие голубые линии на лице
спящей  Мелеин придавали ее очерченным бронзовыми ресницами глазам не-
земную красоту; она казалась слишком хрупкой, чтобы участвовать в жес-
токостях мри или выносить тяжесть преступлений мри. Те, кто лечил мри,
обращались с Мелеин нежно;  находясь в ее комнате, разговаривали впол-
голоса,  стараясь  как  можно  меньше касаться девушки,  или делая это
очень осторожно.  Она казалась скорее прекрасным  печальным  ребенком,
чем плененным врагом.

        Поэтому для своих исследований они выбрали Ньюна - самого нас-
тоящего врага,  который заставил дорого заплатить за свой плен. Он из-
начально был более сильным, его раны заживали гораздо быстрее, поэтому
считалось само собой разумеющимся, что Ньюн выживет. Они называли свои
исследования лечением, и именно такое название фигурировало в записях,
но в ходе этого "лечения" с Ньюна была снята голограмма, его проскани-
ровали изнутри и снаружи, взяли образцы ткани и сыворотки - удовлетво-
рялось любое пожелание исследователей - и не однажды Дункан видел, как
с Ньюном обращаются с бесчувственной грубостью,  или как тот,  лежа на
столе,  уже почти просыпается,  а люди вокруг как ни в чем  не  бывало
продолжают заниматься своими делами.

        Дункан старался не замечать этого, опасаясь, что любой протест
с его стороны навсегда закроет ему доступ к мри.  Мри заставили  жить,
несмотря на их многочисленные раны; они оживали; они выздоравливали; и
Дункан считал это самым важным.  Внутренняя этика мри отвергала посто-
ронних,  ненавидела медицину, отказывалась от жалости своих врагов; но
у этих мри выбора не было. Они принадлежали ученым, которые нашли спо-
соб продлить их жизни. Им не позволяли просыпаться - и это тоже сохра-
няло им жизни.

        - Ньюн,- негромко позвал Дункан,  пользуясь тем,  что охранник
снаружи  на минуту отвлекся.  Он коснулся тыльной стороны руки Ньюна с
длинными пальцами под опутывающей кел'ена сеткой; мри все время держа-
ли  тщательно связанным,  потому что иначе бы он при первом же удобном
случае разодрал свои раны - и этого боялись.  Любой другой мри, попав-
ший в плен,  поступил бы точно так же,  чтобы покончить с собой. Никто
никогда не оставался в живых.

        - Ньюн,- снова настойчиво произнес он;  этот ритуал Дункан ис-
полнял  дважды  в  день,  стараясь  хотя бы сообщить мри,  что остался
кто-то,  кто может произнести его имя; стараясь - в каком бы далеке ни
блуждало  сознание  мри - заставить его думать;  стараясь наладить ка-
кой-то контакт с застывшим разумом мри.

        Глаза Ньюна на миг ожили и снова стали неподвижными, подернув-
шись дымкой, когда перепонка закрыла их.

        - Это Дункан,- он настойчиво сжимал руку мри.- Ньюн,  это Дун-
кан.

        Перепонка отодвинулась; глаза прояснились; тонкие пальцы дрог-
нули, почти сжались. Ньюн смотрел на него, и сердце Дункана забилось с
надеждой:  это был первый признак того,  что мри находится  в  здравом
уме,  что  с разумным существом,  которое Дункан знал,  все в порядке.
Дункан увидел,  что взгляд мри скользнул по комнате,  задержавшись  на
двери, за которой виднелся охранник.

        - Ты все еще на Кесрит,- негромко проговорил Дункан, чтобы ох-
ранник не услышал и не помешал им.- Ты на борту разведывательного  ко-
рабля "Флауэр", прямо за городом. Не обращай внимания на человека. Это
пустяки, Ньюн. Все хорошо.

        Возможно, Ньюн понял;  но янтарные глаза затуманились и закры-
лись, и он снова скользнул в объятия наркотиков, свободный от боли, от
понимания, свободный от воспоминаний.

        Они были последними в их роду,  Ньюн и Мелеин - последние мри,
не только на Кесрит,  но и где бы то ни было. Именно поэтому ученые не
отпускали их:  это был шанс разрешить загадку мри,  который мог больше
никогда не представиться. Здесь, на Кесрит, в ночь огня и предательст-
ва,  исчезла раса мри - все,  кроме этих двоих,  которым удалось спас-
тись,- о, ирония судьбы! - попав в руки своих врагов.

        И в этом им помог Дункан, которому они доверяли.

        Дункан коснулся  бесчувственного  плеча Ньюна и,  повернувшись
уходить,  задержался,  чтобы заглянуть сквозь перегородку  из  темного
стекла  в каюту,  где спала Мелеин.  Он больше не разговаривал с ней с
тех пор, как она обрела могущество. Для мри она была бы святой, непри-
косновенной:  чужой смог бы поговорить с ней только через других. Ока-
завшись среди своих врагов, одинокая и испуганная, она бы вынесла все,
кроме  унижения.  Ее враги,  которых она могла ненавидеть и презирать,
исчезали в беспамятстве и забытье;  но перед ним,  чье имя она  знала,
который  видел ее,  когда она была свободной,  ей,  наверное,  было бы
очень стыдно.

        Она спокойно отдыхала.  Дункан несколько  мгновений  наблюдал,
как дыхание вздымает ее грудь,  уверяя себя,  что девушка в полном по-
рядке и ей удобно, затем повернулся и открыл дверь, рассеянно поблаго-
дарив  охранника,  который выпустил его из запретной секции во внешний
коридор.

        Дункан поднялся на главный уровень  тесного  разведывательного
корабля,  от  одетых в белые мундиры ученых и штабных офицеров в голу-
бом,  которым, вообще-то, было не место на "Флауэре". Сам он носил ко-
ричнево-зеленый мундир ПлаР,  планетарной разведки.  Он был экспертом,
как и весь научный персонал "Флауэра";  правда,  его знания больше  не
требовались на Кесрит или где-либо еще. Война окончилась.

        Он стал пережитком, как и мри.

        Уходя с  "Флауэра",  он  расписался в журнале - обычная канце-
лярская формальность.  Охрана знала его достаточно хорошо -  человека,
жившего среди мри,  на Кесрит знали все. Он ступил на трап и спустился
вниз,  на решетчатый настил,  который земляне уложили на сыпучую почву
Кесрит.

        Снаружи, на белой равнине,  насколько хватало глаз,  ничего не
росло.  Жизнь Кесрит,  с ее щелочными озерами, пустынями и немногочис-
ленными мелкими морями, была скудной. Планета освещалась красным солн-
цем,  Арайном,  и двумя лунами.  Это была единственная из шести планет
системы, где почти не было жизни. Разреженный воздух, ледяной в тени и
обжигающий на солнце; после дождя кожа горела и сохла. Мельчайшая, ед-
кая пыль проникала даже сквозь прочнейшие уплотнители,  досаждая людям
и понемногу разрушая машины.  Большая часть Кесрит была непригодна для
жизни; земляне ютились в долине около единственного города планеты, на
берегу ядовитого моря:  изобилующий влагой маленький  клочок  покрытой
коркой земли, которая ломалась под тяжестью человека, среди гейзеров и
испаряющихся луж.

        Не было ни одного человека - коренного обитателя Кесрит.  Сна-
чала на планете жили только дусы - огромные неповоротливые животные, с
коричневой бархатной шкурой и массивными  лапами,  чем-то  похожие  на
медведей.  Потом  пришли  мри,  чьи башни однажды поднялись на высоких
холмах,  где теперь осталась лишь груда камней, похоронившая под собой
своих обитателей.

        Следом явились жаждущие минералов,  богатства и территорий ре-
гулы, которые наняли мри, чтобы воевать с землянами.

        Нынешние хозяева Кесрит,  земляне, получили в наследство город
регулов:  приземистый агломерат уродливых зданий, самое высокое из ко-
торых имело всего лишь два этажа, да и те - ниже человеческих стандар-
тов.  Город был спланирован в виде прямоугольника: на самом краю нахо-
дился Ном,  единственное двухэтажное здание, остальные строения обсту-
пали раскинувшуюся перед ним площадь.  Все улицы огибали площадь Нома.
Узкие,  предназначенные для транспорта регулов,  а не для человеческих
машин, улицы то здесь, то там пересекались стрелками вездесущего бело-
го песка.  Слева от города находилось Алкалинское море, питаемое грун-
товыми водами Кесрит.  Вулканический огонь бурлил в его глубинах и под
долиной,  некогда прекрасной землей,  покрытой тонкой корочкой поверх-
ностных  отложений  и  выходами полезных ископаемых,- а теперь изрытой
шрамами битвы.

        В море уходили башни завода для опреснения воды. Сейчас на нем
полным  ходом  шли ремонтные работы - нужно было попытаться освободить
город от сурового рациона.  На противоположном конце города прежде на-
ходился  космопорт,  теперь полностью разрушенный:  участок обожженной
земли и груды искореженного металла, что прежде были кораблями регулов
и мри.

        Единственным кораблем на планете сейчас был "Флауэр",  развед-
чик, которому для посадки не требовалось специальных площадок, примос-
тившийся на скалистом участке покрытой водорослями дороги. Вокруг нас-
коро соорудили аэродром, насыпав грунт и укрепив его решетчатым насти-
лом - труд, который быстро сведут на нет щелочные дожди. Кесрит разру-
шала все. Выстоять могло лишь то, что было объектом постоянного внима-
ния  и  подновления;  но и тогда непогода и пыль в конце концов делали
свое дело. Вся поверхность Кесрит словно бы растворялась под проливны-
ми дождями;  из-за гор сюда приходили различной силы ураганы, неся до-
лине жизнь; но из-за них выжить здесь было непросто.

        Только дусы и мри могли постоянно жить здесь как ни в  чем  не
бывало, не нуждаясь в защитных сооружениях; и дусы помогали мри.

        Вот что досталось землянам,  еще недавно незаконно присвоившим
чужое владение в войне с мри и теперь вынужденным сражаться с их  пла-
нетой, смертельно напуганным ураганами, обеспокоенным дикими дусами. И
лишь регулы,  которые,  чтобы сделать приятное победившим их землянам,
уничтожили расу мри, относились к ним по-дружески.

        Дункан неторопливо  шагал  по  настилу,  ощущая привкус едкого
воздуха. Даже при такой сравнительно медленной ходьбе яростное излуче-
ние Арайна обжигало его открытые лицо и руки. Был полдень. Когда Арайн
находился в зените,  местность вокруг словно вымирала; но земляне бла-
годаря  системе  жизнеобеспечения не обращали внимания на солнце.  Те,
кто жил в городе,  где солнечный свет означал день, установили на Кес-
рит  свой  распорядок дня,  разбивая его на слегка удлиненные секунды,
минуты,  часы.  Но землян в городе было немного, и персонал "Флауэра",
как  и находящийся на орбите военный корабль,  по-прежнему жил по Уни-
версальному Стандартному времени.

        Дункан шел, внимательно изучая землю: вот прячет свое кожистое
тело джо,  одно из крылатых созданий Кесрит, пережидая жару в тени ог-
ромного камняЄ а вот след песчаной змеи, которая недавно проползла ря-
дом  с настилом,  ища подходящий камень,  чтобы спрятаться от солнца и
хищников.  Джо терпеливо поджидал свою жертву. Замечать все это научил
Дункана Ньюн.

        По другую  сторону  вывороченного взрывом пласта минерала при-
вычно распустил свой султан гейзер.  Планета понемногу накапливала си-
лы,  еще не зная,  что теперь сюда будет прибывать все больше и больше
землян, чтобы уничтожить все это и сделать Кесрит своей.

        Настил подходил к бетонной стене на  окраине  города,  местами
засыпанной движущимся песком. Ступая по твердому грунту, Дункан прошел
мимо обзорной площадки Нома,  где возвышалась  система  наблюдения,  и
поднялся к задней двери,  которой теперь пользовалось большинство зем-
лян, направляясь на "Флауэр", к аэродрому и посадочной площадке.

        Дверь с шипением открылась и закрылась.  Воздух Нома обрушился
как шок;  казалось, у него был собственный запах, запах землян и регу-
лов. Сладковато-влажный, он заметно отличался от воздуха, что властво-
вал снаружи,  в той напоенной светом и стужей жаре, одновременно обжи-
гавшей и замораживавшей. Внутри были сады, которые сейчас почти не по-
ливали - растения с планет регулов, такие же важные, как и их хозяева:
белый, в темно-каштановых пятнах, виноград, ронявший при малейшем при-
косновении свои лавандовые цветы; поникшее дерево с редкими серебряны-
ми листьями;  жесткий серо-зеленый мох. И построенные регулами холлы -
высокие в центре, по крайней мере, по стандартам регулов - рослые зем-
ляне чувствовали себя здесь как в тюрьме.  Сводчатые коридоры с углуб-
лением вдоль глухой стены,  в котором были проложены блестящие рельсы,
позволявшие тележкам регулов двигаться более быстро и безопасно. Когда
Дункан  повернул  к лестнице,  одна из них стремительно шмыгнула мимо,
сделала быстрый поворот и исчезла.  Судя по скорости,  то была  транс-
портная тележка, перевозившая груз.

        Регулы обожали машины.  Они двигались медленно,  тяжело,  не в
силах пройти самостоятельно даже небольшое расстояние - короткие  ноги
не выдерживали веса тела.  Лишь юные регулы,  пока еще бесполые, могли
передвигаться на ногах;  их тела еще не обрели солидность.  Старшие, у
которых  атрофировались  мускулы ног,  почти не двигались,  спасаясь в
протезном комфорте своих тележек.

        И, чужие в коридорах Нома, двигались земляне, высокие стройные
фигуры, странно быстрые среди приземистых неповоротливых туш регулов.

        Собственная комната Дункана находились на втором этаже.  В не-
котором смысле это было роскошью:  будучи помощником губернатора  Кес-
рит,  он довольно продолжительное время не знал,  что такое уединение.
Но эта маленькая отдельная комната лишила его доступа к  властям  Кес-
рит, особенно к Ставросу, достопочтенному Джорджу Ставросу, губернато-
ру новых территорий,  завоеванных землянами.  Вернувшись из  лазарета,
куда  он  попал после своего путешествия по Кесрит,  Дункан обнаружил,
что его место уже занято неким Э.  Эвансом из военно-медицинской служ-
бы.  Переехать обратно в старые апартаменты в приемной Ставроса его не
пригласили, хотя он очень надеялся на это. Согласно протоколу регулов,
которого земляне упорно придерживались,  старшему такого высокого ран-
га, как Ставрос, полагался по меньшей мере один юноша-секретарь, чтобы
помогать  ему и избавлять от нежелательных посетителей;  и эта обязан-
ность теперь принадлежала Эвансу. Дункана держали на расстоянии; Став-
рос,  еще недавно близкий ему человек, стал внезапно официально-вежли-
вым: максимум, на что Дункан мог рассчитывать - это случайное приветс-
твие,  когда  они  встречались  в холле.  Даже доклад,  который Дункан
представил после своего возвращения, попал к Ставросу через вторые ру-
ки: ученых, медиков и военных.

        Дункан решил, что он впал в немилость. Ставросу пришлось усту-
пить регулам,  которые ненавидели Дункана и опасались его  влияния.  И
что его ждет в дальнейшем, Дункан не знал.

        Это было  концом  всех  его надежд.  Используя благосклонность
Ставроса, Дункан мог бы занять какой-нибудь высокий пост в колонии. За
пять  лет полной опасностями службы на Кесрит ему причиталась довольно
круглая сумма и гарантированное возвращение домой,  а если одобрит гу-
бернатор,  можно было поселиться на самой Кесрит.  Что ж, тогда он ре-
шил,  что ему невероятно повезло и некоторое время даже почти верил  в
это.  Дункан согласился, не задумываясь: во время войны он практически
достиг своего служебного потолка. Тогда ему казалось, что теперь у не-
го будет больше шансов остаться в живых.

        Он снова выжил;  выполнив задание Ставроса, покрытый шрамами и
обожженный солнцем, он вернулся из пустынь Кесрит, где сгинул бы любой
из недавно прибывших землян.  Он единственный из землян изучил Кесрит;
и он побывал среди мри и вернулся живым,  что до него не удавалось ни-
кому.

        И после  всего  пережитого он рассказал Ставросу правду о том,
что узнал.

        И это было его самой большой ошибкой.



        Дункан прошел мимо апартаментов Ставроса в свою  по-спартански
обставленную комнату без обязательной маленькой передней,  считавшейся
среди регулов Нома признаком солидного общественного  положения.  Кос-
нувшись переключателя,  он запер дверь, одновременно отодвинув штормо-
вые экраны. Открылся вид на дорогу, по которой он пришел; на присевший
на  своем  островке  "Флауэр"  - половинку яйца на опорах;  на рыжева-
то-красное небо,  которое, по крайней мере, сегодня, было безоблачным.
Уже несколько дней не было бурь.  Природа Кесрит, подобно всем живущим
на планете, казалось, исчерпала свою силу.

        Дункан разделся и тщательно протер тело химическим кондиционе-
ром - на Кесрит из-за едкой пыли процедура далеко не лишняя,  а лечив-
ший Стена врач просто требовал этого,  и переоделся в свой корабельный
мундир.  Он  направился в библиотеку,  расположенную на другой стороне
Нома,  куда можно было попасть через коридор нижнего этажа; библиотека
являлась  частью  университетского  комплекса регулов,  которым теперь
владели земляне.

        Там он проводил свои дни и вечера;  и все, кто знал Стэна Дун-
кана в прошлом на Земле, нашли бы это неслыханным. Особой тяги к заня-
тиям за ним никогда не замечали.  А в своем деле он был неплохо подко-
ван.  Он мог без труда разобраться в корабельных и артиллерийских сис-
темах,  немного знал геологию и экологию, умел работать с компьютерами
-  словом,  мог все,  что требовалось для эффективного ведения боя.  К
этому его готовили с юности:  Дункан был сиротой, и все его мысли были
направлены на то,  чтобы выжить. Его учили лишь тому, что было необхо-
димо;  инструкторам он нужен был живым только для того,  чтобы убивать
врага.

        Но все это было еще до того,  как он увидел, что его война за-
кончилась - до того, как увидел, что регулы уничтожили его врагов; по-
пал к уцелевшим мри; или увидел гордого мри в руках землян.

        Двадцать веков записей,  карт и пленок лежали в библиотеке ре-
гулов; где-то здесь, в лабиринтах языка и тайн регулов, скрывалась ис-
тина.  Дункан изучал все это.  Сведения о том, чем были мри на Кесрит,
чем они были где-нибудь в других местах, интересовали его куда больше,
чем ученых "Флауэра".

        Ставросу это  не  нравилось.  Регулам подобный интерес казался
нездоровым,  и они с видом оскорбленной невинности считали  это  новой
политикой землян.  Ставроса,  чей авторитет в новой колонии Кесрит был
огромен, такие фокусы смущали и злили.

        Но Дункан по-прежнему пропадал в библиотеке все свободное вре-
мя,  которого у него теперь вдруг оказалось невероятно много.  Сначала
он надоедал ученым "Флауэра", которые рылись в библиотеке, готовя под-
борку  пленок  и  записей для дальнейшего изучения в лабораториях Эла-
га-Хэйвена и Зороастра.  Дункан искал обрывки записей, касавшихся мри,
и  оказался  неожиданно  полезным некоторым ученым "Флауэра",  которых
этот вопрос тоже интересовал.  Его собственные отрывочные  познания  в
языке регулов мало чем могли помочь ему в расшифровке пленок или карт;
но он обращался к специалистам.  Со всем присущим ему упорством Дункан
пытался заставить их понять то, чего не понимал сам.

        Изучить тех,  с кем он воевал всю свою жизнь;  их нравы,  быт,
жилье - то, что он прежде видел лишь полностью уничтоженным.

        Взяв свои записи и собственноручно сделанный  словарь,  Дункан
уже  собирался  уходить,  когда на панели интеркома вспыхнула лампочка
вызова.

        - Помощник Стэн Дункан,- голос регула назвал его прежним титу-
лом помощника Ставроса. Дункана это удивило.- Помощник Стэн Дункан.

        Он нажал клавишу для ответа,  встревоженный тем,  что кто-то в
Номе захотел переговорить с ним,  разрушить его  безвестность.  И  это
произошло именно тогда, когда ему более всего хотелось остаться одному
и дождаться очередного назначения,  чтобы  высокопоставленные  персоны
поскорее забыли о его существовании.

        - Я здесь,- сказал он регулу.

        - Его превосходительство бай Ставрос велит тебе немедленно по-
дойти к нему в его кабинет.

        Дункан заколебался;  сердце сжалось в предчувствии  того,  что
период  ожидания закончился.  Где-то в недрах "Флауэра",  должно быть,
подписаны бумаги,  объявляющие его пригодным к службе;  где-то в  Номе
готово его новое назначение. Все для пользы колонии Кесрит!

        - Передай его превосходительству,- сказал он,- что я иду.

        Регул что-то невежливо буркнул и прервал связь. Дункан швырнул
свои записи на стол, распахнул дверь и шагнул в коридор.

        Ставрос не случайно вызывал его именно сейчас.  Дункан придер-
живался своего привычного распорядка дня: в полдень, закончив лечебные
процедуры,  он возвращался к себе в комнату,  а оттуда  направлялся  в
библиотеку.

        И именно  его визиты в библиотеку вызвали подобное недовольст-
во.

        Он начал лихорадочно обдумывать самое худшее,  что  могло  его
ожидать: выговор, приказ прекратить посещение библиотекиЄ или ему зап-
ретят появляться на "Флауэре" и у  мри.  Он  уже  вызвал  недовольство
Ставроса;  и  теперь  стоило ему не выполнить приказ,  как он навсегда
окажется на орбитальной станции или на крейсере "Сабер", который охра-
нял Кесрит.

        ~Занимайся своими  делами~,- скажет ему,  наверное,  Ставрос.-
~Оставь мри ученым~.

        Он шагал по ведущему вниз коридору,  грубо расталкивая плечами
на поворотах еле ползущих молодых регулов.  Регулы тоже не спешили из-
виниться перед ним:  человека можно было не бояться.  Вслед ему летело
гневное шипение,  многие юноши останавливались,  чтобы свирепо посмот-
реть ему вслед.

        Кабинет Ставроса,  опять-таки, согласно статусу регулов, нахо-
дился на первом этаже Нома,  за широкими дверями,  через которые могли
без труда проехать тележки регулов.

        Двери кабинета оказались распахнутыми.  Секретарем в  приемной
Ставроса  был  землянин,  офицер с "Сабера",  назначенный на этот пост
из-за своих особых лингвистических способностей,  которые были  беспо-
лезны на этом посту;  что ж,  по крайней мере, Ставрос был по-прежнему
осторожен и не поставил на этот  пост  юношу-регула,  где  можно  было
слишком  много  подслушать - а уж регул бы запомнил все слово в слово.
Секретарь встрепенулся,  отгоняя скуку,  и  сдержанно  поприветствовал
Дункана.  Офицеры регулярной армии уважали Дункана, хотя тот и принад-
лежал к планетарной разведке.

        - Губернатор просил вас сразу войти,- произнес офицер,  и, по-
косившись на закрытую внутреннюю дверь, добавил:

        - Там бай, сэр.

        Хулаг.

        Старейший из регулов на Кесрит.

        - Благодарю,- сказал Дункан сквозь зубы.

        - Сэр,- проговорил секретарь.- Прошу прощения:  губернатор со-
ветует вам войти тихо. Он так и сказал, сэр.

        - Хорошо,- сказал Дункан с видимым  усилием  -  чтобы  заметил
секретарь.  Он знал:  все на Кесрит считают,  что он попал в немилость
из-за своей опрометчивости. А как вести себя среди дипломатов, он знал
куда лучше, чем любой интендант из регулярной армии.

        Сейчас было не время для выражения чувств. Если он окажется на
"Сабере",  это будет полная победа бая регулов. Несколько неосторожных
слов  по  отношению к Ставросу или баю - и Дункан мог потерять все ос-
тавшееся влияние,  которое можно было бы  использовать,  чтобы  помочь
мри. И он решил держать себя в руках. Регул не сможет понять разногла-
сий между стариком и юношей; а Ставрос, даже если почувствует какой-то
намек на возражение, сделает вид, что не заметил его.

        Секретарь нажатием  кнопки открыл дверь,  и Дункан не торопясь
вошел демонстрируя покорность и должное  уважение  к  двум  правителям
Кесрит.

        - Дункан,- укоризненно воскликнул Ставрос. Странно похожие те-
ла землянина и бая регулов утонули  в  металле  тележек.  Ставрос  был
очень стар; половина его тела была парализована почти сразу после при-
лета на Кесрит. Этот недуг до сих пор мешал ему говорить, и для разго-
воров  с регулами ему приходилось пользоваться дисплеем тележки.  Но с
людьми он старался разговаривать сам.  Сила понемногу  возвращалась  в
частично  парализованное тело,  но Ставрос пока что не спешил покидать
сделанную регулами тележку - символ старшего  регула.  Дункан  понимал
практические соображения,  по которым Ставрос отказывался покинуть ма-
шину: скорость, мощь, мгновенный доступ к любому контуру в Номе, но он
ненавидел политику,  которую тот осуществлял - приспособление человека
к регулам, подражание отношениям регулов.

        - Сэр,- негромко отозвался Дункан, отвечая на приветствие; и в
следующее  мгновение  он посмотрел на бая Хулага,  внешне - сама учти-
вость,  и дрожащий от гнева внутри,  улыбнувшись,  когда встретился со
взглядом маленьких темных глаз старшего регула.  Вид огромного неуклю-
жего монстра, закутанного в расшитый серебром газ, покрытого многочис-
ленными складками жира,  под которыми,  особенно в нижних конечностях,
почти полностью атрофировались мускулы,  вызывал у Дункана отвращение.
Темное,  как и остальная кожа регула - правда, не такое гладкое,- лицо
было похоже на костяную тарелку. Симметричные черты делали его похожим
на человеческое,  но каждая из черт по отдельности была абсолютно чуж-
дой. Коричневые круглые глаза утонули в складках морщин. На месте носа
остались  щели,  которые  могли раздуваться или полностью закрываться.
Рот с поджатыми губами напоминал заживающую рану в нижней части костя-
ной тарелки.  Сейчас ноздри Хулага были плотно сжаты: бай не хотел по-
казывать свое неудовольствие. У регулов быстрые выдохи соответствовали
нахмурившемуся лицу человека.

        Хулаг внезапно  демонстративно  повернулся  спиной к Дункану и
улыбнулся Ставросу;  глаза и ноздри регула расслабились,  рот  немного
приоткрылся.  Является  ли  такой жест естественным для регула или это
всего лишь попытка подражать человеку, сказать было трудно.

        - Как хорошо,  что юноша Дункан вернулся,- пророкотал Хулаг на
базовом языке.

        - Да,- громко ответил Ставрос на языке регулов.  Установленный
на его тележке дисплей повернулся к Дункану; на нем появились слова на
базовом языке: ~Садись. Жди~.

        Дункан отыскал стул возле стены и, усевшись, стал слушать. Ему
хотелось узнать,  почему его вызвали на это совещание,  почему Ставрос
решил  использовать  его  в этом устроенном явно для Хулага спектакле.
Дункан плохо знал язык регулов,  поэтому он мало что смог разобрать из
слов бая, а ответов Ставроса вообще не понял. С того места, где он си-
дел,  Дункану был хорошо виден дисплей старика,  но ему удалось прочи-
тать лишь несколько слов,  написанных замысловатыми иероглифами - сами
регулы почти никогда не использовали их: для них в этом не было нужды.

        Регулу достаточно было один раз услышать что-либо,  и  он  уже
никогда это не забывал, независимо от сложности. Бумага им не требова-
лась.  Свои записи они обычно надиктовывали на пленку, распечатывая их
лишь в том случае,  когда считалось, что те будут необходимы в течение
очень долгого периода времени.

        Услышав свое имя и фразу ~освобожден от обязанностей~,  Дункан
замер.  Он сидел тихо, вцепившись руками в края массивного стула, пока
два дипломата обменивались бесконечными  любезностями.  Наконец  Хулаг
собрался уезжать.

        Тележка бая развернулась. Хулаг снова одарил его своей фальши-
вой улыбкой.- Славный денек, юноша,- сказал он.

        У Дункана хватило ума подняться и  поклониться,  как  подобало
поступить юноше по отношению к старшему; и тележка умчалась в открытую
дверь, оставив его сжимающим кулаки и глядящим на Ставроса.

        - Садись,- сказал Ставрос.

        Дверь закрылась. Дункан пододвинул стул к тележке старика. Ок-
на потемнели, отрезая их от внешнего мира. Осталось лишь комнатное ос-
вещение.

        - Мои поздравления,- произнес Ставрос.- Ты - великолепный  ак-
тер!

        - Меня переведут?  - прямо спросил Дункан,  вызвав недовольный
блеск в глазах Ставроса.  Дункан сразу же пожалел об этом - ведь Став-
рос  мог подумать,  что он вот-вот сорвется,  а Дункану вовсе не хоте-
лось, чтобы у старика появились подобные мысли.

        - Терпение,- посоветовал ему Ставрос. Затем он вызвал секрета-
ря в приемной,  велев никого не впускать, и лишь тогда, вздохнув, поз-
волил себе расслабиться, по-прежнему пристально наблюдая за Дунканом.-
Мне  удалось  уговорить Хулага,- заговорил Ставрос,- не снимать с тебя
голову.  Я сказал ему, что от пережитого тобой в пустыне твой рассудок
помутился.  Такое оправдание Хулага,  похоже,  устроило: это позволяет
ему считать свою гордость не задетой.  Теперь он согласен терпеть твое
присутствие, хотя это ему и не нравится.

        - Этот регул,- сказал Дункан,  упорно продолжая твердить свое,
хотя это уже стоило ему карьеры,- уничтожил целую расу.  Даже если  он
сам не нажимал кнопку,  он приказал это сделать кому-то.  Я представил
вам свои выводы о событиях той ночи.  Вы знаете,  что я говорю правду.
Вы знаете это.

        - Официально,- проговорил Ставрос,- я не знаю.  Дункан,  пойми
же меня,  наконец!  Дело не такое простое, как тебе бы хотелось. Хулаг
сам пострадал от всего этого: он лишился корабля, своих юношей, остат-
ков своего богатства,  своего престижа и престижа рода.  Род  регулов,
невероятно важный для человечества,  может пасть!  Ты понимаешь, что я
тебе говорю?  Род Хулага - против войны.  Его падение будет опасно для
всех нас,  и не только для тех,  кто сейчас находится на Кесрит.  Речь
идет о мире, ты понимаешь это?!

        Они снова вернулись на круги своя. Здесь начинались споры, ис-
ход которых был уже предрешен.  Дункан открыл было рот, чтобы снова, в
который раз,  упорно отстаивать свои выводы,  но Ставрос  нетерпеливым
жестом велел ему замолчать, зная тщетность всего этого разговора. Дун-
кан вдруг почувствовал страшную усталость.  Надежда покинула  его.  Он
больше не верил тем,  кто управлял Кесрит,  и особенно этому человеку,
которому он когда-то служил.

        - Послушай,- резко бросил Ставрос.- На  Хэйвене  земляне  тоже
умиралиЄ

        - Я был там,- с горечью отозвался Дункан.  Он не стал говорить
о том, что Дункан не был на Хэйвене. Там, на Элаге-Хэйвене и остальных
десяти  планетах той зоны,  многих из сослуживцев Дункана даже не уда-
лось похоронить. А дипломаты отсиживались в глубоком тылу.

        - Там земляне тоже умирали от рук мри,- настойчиво  гнул  свое
Ставрос.- И земляне снова начнут умирать, если мир будет нарушен, если
где-то регул, который желает войны, придет к властиЄ и еще получит на-
емников, подобных мри. Или ты не берешь это в расчет?

        - Беру.

        Ставрос некоторое время молчал. Он подъехал на своей тележке к
столу и взял стоящую на краю чашку с соем.  Сделав глоток, старик пос-
мотрел  на Дункана поверх чашки и снова поставил ее.- Я знаю,  что это
имеет значение,- сказал он в конце концов.- Дункан, мне жаль, что тебя
пришлось заменить.

        Дункан впервые слышал это от Ставроса.- Да,  сэр,- пробормотал
Дункан.- Я знаю, это было необходимо.

        - Причин было несколько,- сказал Ставрос.- Во-первых, ты нанес
прямое оскорбление баю Хулагу,  и тебе еще повезло, что после этого ты
остался в живых. Во-вторых, ты попал в лазарет, и никто не знал, что с
тобойЄ  а  мне  была необходима помощьЄ- Он махнул рукой на свое тело,
утонувшее в металле.- Ты не врач. И с этой точки зрения Эванс подходит
куда лучше. А ты нигде не пропадешь.

        Дункан слушал,  с болью осознавая,  что им играют,  готовя для
чего-то.  Никто не смел управлять Джорджем Ставросом; Ставрос управлял
всеми. В этом он был профессионалом; и разум в его упрятанном в металл
теле был чужд человеческим условностям.  Этот старик,  задолго до воз-
никновения  планетарной  разведки  управлявший планетами и улаживавший
военные конфликты, забросил семью и спокойную тихую старость ради пос-
та губернатора на Кесрит.  Еще недавно Дункану казалось, что между ним
и Ставросом возникла некая привязанность; ради старика он был готов на
всеЄ  даже поверил в него настолько,  чтобы рассказать ему правду.  Но
для того,  чтобы так коварно, даже безжалостно управлять другими, тре-
бовалось немалое искусство. Что ж, Ставрос недаром получил свое назна-
чение; Дункан больше не верил ему; злости на то, что его использовали,
у  него не былоЄ и он знал,  что даже после всего происшедшего Ставрос
умудрился солгать ему снова.

        - Я,  как мог,  оправдывал твои действия,- сказал Ставрос.- Но
теперь от тебя,  как от моего помощника,  пользы никакой. Да, мне уда-
лось убедить Хулага терпеть твое присутствие.  Но если ты опять  возь-
мешься за старое, он вряд ли это вынесет, и тогда я не ручаюсь за твою
жизнь. Мне не нужны подобные проблемы, Дункан, как, впрочем, и те, ко-
торые могут возникнуть в случае твоей смерти.  Регул просто не поймет,
что у нас убийство юноши - это то же самое, что и убийство старика.

        - Я не хочу, чтобы меня выдворили с планеты.

        - Не хочешь?

        - Нет, сэр. Не хочу.

        Ставрос вгляделся в него.- Ты буквально не  отходишь  от  этих
двоих мри.  Это просто какая-то одержимость!  Когда дело касается мри,
ты просто теряешь рассудок, Дункан. Подумай. Объясни мне. Что ты наде-
ешься сделать или отыскать?  Чем объяснить твою столь внезапную тягу к
знаниям, эти часы в библиотеке, на глазах у регулов? Что ты ищешь?

        - Я не знаю, сэр.

        - Ты не знаешь. Но тебе нужна любая информация о мри.

        Дункан стиснул зубы,  откинулся назад и заставил  себя  дышать
ровно.  Ставрос  молча  ждал.-  Я хочу знать,- в конце концов произнес
Дункан,- что они из себя представляли.  Я видел их мертвыми.  На  моих
глазах умирала целая раса. Я хочу понять то, что я видел уничтоженным.

        - Это бессмыслица.

        - Я  был  там.  Вы  - нет.- Перед глазами Дункана вновь встала
ночь,  тьма, слепящий свет смерти. Тело мри, придавившее его; землянин
и мри, оба такие беззащитные перед силами, уничтожившими расу.

        Ставрос долго  смотрел на него.  Лицо старика было усталым,  в
глазах застыла непривычная для Ставроса жалость.- О  чем  ты  думаешь?
Что это из-за тебя погибла раса?  Тебя гложет мысль,  что ты не меньше
Хулага виновен в случившемся?

        Вопрос почти попал в цель.  Дункан сидел тихо,  зная,  что  не
сможет спокойно говорить об этом.  Ставрос на некоторое время позволил
воцариться тишине.

        - Наверное,- в конце концов проговорил Ставрос,- будет  лучше,
если ты на некоторое время вернешься на "Сабер", в более привычную для
тебя обстановку, где ты сможешь привести свои мысли в порядок.

        - Нет,  сэр. Лучше не будет. Вы сняли меня с должности. Я сог-
ласился с этим.  Но дайте мне что-то еще: я не собираюсь уезжать домой
или выходить в отставку.  Дайте мне другое назначение,  здесь, на Кес-
рит.

        - Это просьба, как я понимаю.

        - Да, сэр. Это просьба.

        - Все  твои  поступки с тех пор,  как ты стал моим секретарем,
регул запомнил и считает далеко не случайными. А ты продолжаешь стоять
на своем.  Ты пришел сюда,  чтобы помогать, ПлаР Дункан, а не формиро-
вать политику.

        Дункан не ответил.  В этом не было нужды.  От  продолжительной
речи  губы Ставроса свела судорога.  Он тяжело дышал,  и Дункану стало
жаль старика:  юноша вспомнил,  что Ставрос болен, и, несмотря на это,
пытается среди всех остальных обязанностей не забывать и о личном дол-
ге. И Дункан решил держать себя в руках.

        - Ты обвинил бая Хулага в убийстве,- сказал наконец  Ставрос.-
Ты едва не свел на нет все дипломатические усилия на Кесрит. Возможно,
ты считаешь себя правым.  Хорошо,  пускайЄ- Сиплый,  напряженный голос
Ставроса смягчился.- Хорошо,  допустим,  что ты действительно прав. Но
не тебе это решать, Дункан. И ты должен знать это, будь ты хоть тысячу
раз прав.

        - Да, сэр,- произнес он очень тихо.

        - Когда это произошло,- сказал Ставрос,- я был целиком на тво-
ей стороне. И я уверен, что бай хотел убить тебя, хотя я и пытался его
разубедить.  Увидеть тебя среди мри - для него это было слишком. Я ду-
маю,  ты понимаешь это. И, наверное, ты думаешь, что в этом нет ничего
особенного. Мне бы очень хотелось разубедить тебя в этом, Дункан. Но я
не могу. Хулаг, скорее всего, действительно виновен. Но подобные обви-
нения вредят нашей нынешней политике.  Мне удалось вернуть тебя живым.
Это просто чудо,  если учесть то,  что творится здесь. Кроме того, мне
удалось сохранить жизнь твоим мри.

        - Жалкие остатки! ВрачиЄ

        - Да. Жалкие остатки. Но здесь ты уже ничего не исправишь, да-
же при всем твоем желании.

        - Да, сэр.

        - Врачи доложили мне, что ты практически здоров.

        - Да,  сэр.- Дункан глубоко вздохнул, решив, что Ставрос прос-
то-напросто  пытается  успокоить его.  Глядя,  как губернатор неуклюже
пристраивает пустую чашку в автомат,  Дункан поднялся и помог старику,
наполнив чашку,  которую губернатор собирался предложить ему.  Ставрос
поблагодарил его, улыбнувшись одной стороной лица.

        - Я все еще не тот,  что прежде,- удрученно  проговорил  Став-
рос.-  Врачи  ничего  не обещают,  но гимнастика делает свое дело.  По
крайней мере, я теперь уже гораздо лучше управляюсь с этим. Подай мне,
пожалуйста, чашку.

        Дункан выполнил просьбу,  вложив чашку в руку Ставроса,  потом
уселся, сжимая в ладонях свою. Немного погодя он сделал первый глоток,
наслаждаясь приятным теплом. Сой являлся слабым стимулятором. Дункан с
удивлением обнаружил, что выпил больше, чем обычно пил в эти последние
несколько дней; но с тех пор, как он побывал в пустыне, у него пропали
вкусовые ощущения. Он отпил горячей жидкости и расслабился, думая, что
Ставросу  все же удалось втянуть его в свои искусные интриги,  успоко-
ить,  сместить,  даже дать ему новое назначение;  и о том, во имя чего
все  это  делалось.  Что ж,  теперь ему оставалось только верить,  что
Ставрос все прекрасно понимает,  и заискивания старика перед регулом -
всего лишь игра.

        - Мое  публичное заявление было ошибкой,- это признание у Дун-
кана еще никому не удавалось вырвать.- Нет, я прекрасно понимал, что я
говорю. Но мне не следовало говорить об этом регулу.

        - У тебя был упадок сил. Я все понимаю.

        Дункан криво усмехнулся и отставил чашку в сторону.

        - Парни из Службы безопасности накачали меня наркотиками, что-
бы я помалкивал, и вам это известно. Так что это был не упадок сил.

        - Ты говорил о священном месте,- сказал Ставрос.- Но в отчетах
об этом ни слова,  а на вопросы ты отвечать отказываешься.  Это там ты
нашел артефакт, который принес с собой?

        Взгляд Дункана заметался, сердце бешено застучало. Руки задро-
жали.  Пытаясь скрыть это, он потянулся за пластиковой чашкой и крепко
стиснул ее обеими руками.

        - Дункан?!

        Тьма и пламя, сверкающий металлический овоид у Ньюна на руках,
словно ребенок - для мри он означал больше,  чем их жизнь,  жизнь пос-
ледних из их рода. ~Ничего не делай~,- Мелеин прятала Дункана, пока он
находился в том,  святом для мри, месте,- ~ничего не трогай, ничего не
разглядывай~.  Он обманул их, отдав раненых мри землянам, чтобы спасти
им жизнь; он отдал странный металлический овоид ученым, чтобы те смог-
ли изучить этот артефакт.  Он проболтался в бреду. Он смотрел на Став-
роса,  не  в силах скрыть свою беспомощность,  не зная,  сколько и что
именно он рассказал. И в лаборатории "Флауэра" действительно находился
артефакт - отпираться было бессмысленно.

        - Я думаю,  мне лучше переписать доклад,- сказал Дункан. Он не
знал,  что еще сказать. Пока на планету не пришли парламентарии, здесь
все решал губернатор.  Но Ставрос не принадлежал к штатским и вынужден
подчиняться приказам. Власть Ставроса была почти неограниченной. Он не
мог отдать приказ о смертной казни,  но отправить Дункана куда угодно,
подальше от мри, от всех надежд попасть к ним, попасть на Кесрит, нав-
сегда,- ему ничего не стоило.

        - Тогда твой доклад не полон.

        Дункан бросил на весы все.

        - Я не мог решиться.  Вначале я ничего не рассказал об этом, а
потом, когда писал, не был уверен, что это вам нужно.

        - Это ты можешь рассказать кому-нибудь другому, но не мне.

        - Тогда мне было не до рассуждений. По правдеЄ по правде, сэр,
мне казалось, что вы ничего не хотите знать о мри и обо всем, что про-
изошло.  Я знал слишком много и совсем не был уверен,  что за это меня
не выпроводят с Кесрит. У меня до сих пор нет такой уверенности.

        - Ты знаешь, насколько серьезны предъявленные тебе обвинения?

        - Это граница,- сказал Дункан.- Я знаю, что вы можете все, что
угодно.  Даже расстрелять меня.  Я не могу оценить,  насколько много я
знаю  - или насколько это важно.  Если можно уничтожить и забыть целую
расуЄ то что есть я?

        Ставрос нахмурился, сделал глоток, скривился и снова отодвинул
чашку.

        - Дункан,  регулы живы, их жертвы - нет. Так что мы имеем дело
с регулами,  которые по-прежнему опасныЄ А мриЄ- Он подъехал поближе и
заглянул Дункану в глаза.- У тебя,  очевидно,  есть собственное мнение
относительно мри. Как бы ты поступил с ними?

        - Отпустил бы их. Они не станут жить в плену.

        - Так просто?  Но последствия будут просто непредсказуемыми. А
как же регулы?

        - Мри  не  собираются  воевать  с  регуламиЄ и их только двое.
Только двоеЄ

        - Этим двоим нечего терять,  и бай Хулаг для них - враг  номер
один. А Хулаг возглавляет у регулов партию пацифистов, Дункан.

        - Я  знаю  этих двоих мри,- сказал Дункан.- Здесь,  на Кесрит,
они лишь защищались и никому ничего не сделали плохого.  Они  пытались
спастись, а мы не позволили им. Позвольте теперь им уйти, и они уйдут.
Это их единственное желание.

        - Пока.

        - Для них нет завтра,- сказал Дункан и встретил  недоумевающий
взгляд Ставроса.- У них не будет потомков.  Этих двоих разделяет табу.
Но даже если это не так - десять,  даже двадцать мри не  будут  значи-
тельной угрозой.

        Ставрос нахмурился, отъехал назад, открыл дверь.

        - Идем со мной,- проговорил он.- Наверх.  Ты никуда еще не то-
ропишься, я надеюсь.

        - Да, сэр,- согласился Дункан. Ставрос, без сомнения, собирал-
ся вывести его из равновесия,  и старику это удалось.  Дункана просили
сопровождать Ставроса при всех,  на глазах у регулов. Что хотел проде-
монстрировать этим губернаторЄ может быть, то, что теперь он снова до-
веряет Дункану?  Скорее всего,  сейчас ему предложат  неплохое  место,
попросив взамен невозможное, и в противном случае его ждет отправка на
"Сабер". Теперь со Ставросом будет трудновато спорить.

        Тележка легко покатилась по полу кабинета, мимо секретаря, ми-
новала внешние двери, выехала в коридор. Дункан догнал ее, когда Став-
рос остановился. Закрепившись на рельсах, можно было разогнать тележку
так,  что  ни  один человек не смог бы догнать ее,  но Ставрос не стал
этого делать. Он неторопливо ехал рядом с Дунканом.

        - Первое,- сказал Ставрос,- больше никакой библиотеки.- И ког-
да Дункан попытался было протестовать:

        - Там  ты будешь все время попадаться на глаза регулам,  а мне
это не нужно. Ученые с "Флауэра" отыщут все, что тебе необходимо, дос-
таточно лишь описать это. Ты понял меня?

        - Нет, сэр.

        Некоторое время они шли молча,  дожидаясь,  пока попавшиеся им
навстречу регулы не пройдут мимо; затем свернули за угол в ведущий на-
верх коридор.

        - Я хочу, чтобы ты,- сказал Ставрос,- как можно больше времени
пропадал на "Флауэре".  Держись от регулов подальше.  Свою  навязчивую
идею  разрабатывай  через посредников,  и напиши мне подробный отчет -
полный, на этот раз.

        Дункан остановился.

        - Я все еще не понимаю вас.

        Ставрос накренил свою тележку и поднял глаза,  чтобы взглянуть
на него.

        - Ты не ослышался.  Я хочу, чтобы ты выложился весь и подгото-
вил мне полный отчет о мри.  Любые полномочия,  какие  захочешь,  если
только это не касается самих мри.

        - Какой мне от этого толк? - спросил Дункан.- Я не ученый.

        - То,  что ты пережил,- проговорил Ставрос,- делает этот отчет
бесценным. Не для исследователей, конечно, а для меня.

        - Вы не могли бы объяснить это поподробнее?

        Ставрос нахмурился.

        - Я тебе кое-что расскажу,  Дункан. Выслушай меня. Я не разде-
ляю твоего энтузиазма по сохранению мри как расы.  Они были вселенской
чумой,  бичом,  в лучшем случае - анахронизмом среди более мудрых рас.
Но не мы, регулыЄ и не ты, Дункан, виновны в гибели их расы. Они выми-
рают потому,  что не хотят постигать какой-либо иной  жизненный  путь.
Нет милосердия,  нет тюрем,  нет переговоров или компромисса:  для них
есть лишь черное и белое,  серый цвет им просто незнаком. Я не виню их
за  это;  но их жизненный путь - это разрушение,  и теперь,  когда нет
войны,  они умирают:  закон природы, если хочешь - я здесь не при чем.
Попробуй доказать мне обратное,  если сможешь. И будь осторожнее с ни-
ми.  На самом деле они могут оказаться совсем не такими,  как запомнил
ты в своем бреду.  И,  в конце концов, эти двое мри кого-нибудь убьют:
себя - непременно; скорее всего, тебя, и, может быть, кого-нибудь еще.

        - Тогда мне необходим доступ к ним!

        - Наверное.

        - Мне нужно это сейчас!  Я смогу поговорить с  ними  так,  как
прежде  не удавалось никому.  Уберите врачей с их наркотиками подальше
от мри, пока эти двое еще в здравом уме.

        - ДунканЄ- Ставрос снова медленно двинулся вверх по коридору.-
Мри не берут пленных, и ты являешься единственным исключением из этого
правила;  единственным исключением за сорок лет. Я надеюсь, ты отдаешь
себе отчет, что в пустыне они спасли тебе жизнь - это довольно странно
для них.  Они давали тебе пищу и воду, сохранили жизнь, вопреки твоему
ожиданию;  ты получил от них все необходимое,  чтобы выжить.  Когда ты
предполагаешь плохое и получаешь вместо этого хорошее, возникает опре-
деленный эмоциональный эффект,  даже когда подлинные мотивы такого по-
ведения тебе неизвестны. Ты понимаешь, о чем я говорю?

        - Да,  сэр. Я думал об этом. Возможно, ваши подозрения обосно-
ванны.

        - И именно это ты собираешься узнать?

        - Это, и многое другое.

        Они достигли двери в апартаменты Ставроса. Ставрос открыл ее с
пульта,  заехал внутрь и,  развернув тележку,  посмотрел на стоящего в
дверном  проеме  Дункана.  В  дальнем углу комнаты застыл,  увидев их,
удивленный юноша - Эванс. Дункан смотрел на того, на ком была сосредо-
точена вся его ожесточенная ревность:  спокойный,  не слишком приятный
юноша.

        - Тебе стоит денек повременить,- сказал Ставрос Дункану.-  По-
будь в Номе.  Я приготовлю приказ о твоем переводе на "Флауэр"; к тому
же,  это поубавит эмоции тамошних штатских. Я пошлю тебе его копию. И,
думаю,  ты  понимаешь:  мне  не нужен еще один возмутитель спокойствия
среди ученых "Флауэра";  они очень не любят  военных.  Будь  тактичен.
Тогда ты сможешь добиться от них куда большего.

        - Да,  сэр.- Дункан почти дрожал от волнения:  он получил все,
что хотел, почти все.- И доступ к самим мриЄ

        - Нет. Нет еще. Нет еще. Иди. Дай мне время.

        Дункан попытался как-то поблагодарить старика.  Но это  ему  и
прежде  не  всегда удавалось.  В конце концов он что-то пробормотал и,
неловко повернувшись, ушел.

        - Сэр?

        Ставрос развернул тележку,  вспомнив, что к своему возвращению
заказал обед.  Он взял у Эванса чашку бульона, с недовольным видом от-
казавшись от посторонней помощи.  По мере того,  как его тело обретало
былую подвижность и он мог обходиться без посторонней помощи,  к Став-
росу возвращалось прежнее высокомерие.  Сам  Ставрос  считал  причиной
своего недовольства все еще непослушные мускулы, и Эванс сейчас просто
подвернулся под руку. Он ворчливо поблагодарил помощника.

        - Всю информацию о мри,- приказал он Эвансу.- И о Стэне Дунка-
не.

        Эванс бросился  выполнять приказ.  Ставрос сидел и прихлебывал
бульон,  наслаждаясь приготовленной землянами пищей,  где даже  специй
было столько и таких,  к чему привыкли земляне. После долгого пребыва-
ния под опекой регулов это была настоящая роскошь,  но вскоре  Ставрос
забыл о чашке в своей руке.

        Он вдруг понял, что потерял Дункана.

        Ставросу очень его не хватало,  и сейчас,  отпуская Стэна,  он
по-прежнему считал,  что тот слишком устал.  ПлаР, его телохранитель в
ливрее слуги,  которого выдернули из понемногу останавливающейся воен-
ной мясорубки,  чтобы заставить ходить на задних лапках перед диплома-
том. Дункан был еще молод, если можно когда-нибудь снова назвать моло-
дым человека, видевшего сражение на Элаге-Хэйвене. Выдающиеся умствен-
ные способности, если верить записям, о которых Дункан, вполне возмож-
но,  никогда не подозревал: еще один из молодых людей, чьи судьбы изу-
родовала война, прежде чем они узнали, кем могли бы стать. Дункана на-
учили воспринимать только приказы планетарной разведки:  офицеры этого
подразделения  работали в одиночку и не привыкли к секретным стратеги-
ческим планам.  Обычно им давались только небольшие цели и  приказыва-
лось выполнить это: все остальное их не касалось. Любой ПлаР мог прис-
пособиться к чуждому окружению, выжить и вести боевые действия на тер-
ритории врага.

        Ставрос сам отправил ПлаРа изучать Кесрит.

        И Кесрит едва не убила Дункана.  Горнило пустыни изменило даже
его внешность. Там, в пустыне, Стэн оставил что-то от прежнего Дункана
- свою молодость,  или, быть может, человечность. Теперь остались лишь
шрамы;  под иссушающим солнцем он носил вуаль мри, и половина его лица
загорела;  выжженные  вокруг  глаз морщины,  от которых взгляд казался
пронзительным и чужим. Дункан вернулся с больными от разреженного воз-
духа и едкой пыли легкими:  у него появилась одышка; ставшее вдруг для
своего хозяина неожиданно большим тело пригибалось книзу; странная ос-
торожная походка, словно он не доверял почве под ногами. Дни в лазаре-
те,  весь арсенал современного оборудования, имеющийся на борту кораб-
ля-разведчика,  вылечили тело Дункана,  но осталась навечно рана в его
душе, придававшая молодому ПлаРу вид фанатика.

        Бай регулов не зря считал Стэна Дункана врагом.  Регулы  каза-
лись куда менее опасными,  чем мри.  А Дункан ненавидел. И Дункан знал
регулов лучше, чем любой из землян, кроме, разве что, самого Ставроса:
ведь  они  вдвоем были первыми из землян,  кто жил среди регулов.  Они
должны были первыми преодолеть этот барьер,  чтобы здесь,  на  Кесрит,
установить нормальные отношения между регулами и человечеством.

        И больше  всего  Дункан  ненавидел  бая Хулага Алань-ни.  Ведь
именно Хулаг сделал то,  в чем его обвинял Дункан: уничтожил расу мри,
своих наемников,  которые по приказу регулов истребляли разумные расы.
Отчаянный страх и алчность, которые странным образом переплелись между
собой,  были тому причиной. Но теперь, испугавшись опалы и рассчитывая
получить солидный куш от землян,  бай Хулаг засуетился. Он оказался на
мели на планете, которую собирался ограбить, среди землян, которых на-
деялся обмануть и опозорить.  Поэтому бай Хулаг сделался сговорчивым и
полезным.

        Мало кто мог,  как Дункан,  произнеся ~регул~, постичь мысли и
поступки этого создания, принадлежащего к какому-либо из родов. Регулы
представляли  собой странный симбиоз торговцев и ученых,  но каждый их
род,  сплоченный родством и торговыми интересами, чаще всего был таким
же независимым,  как отдельная нация. Хулаг был из рода Аланей, а Ала-
ни,  новая сила на политической арене регулов,  прекратили войну.  Те,
кто  нанял  мри для войны с землянами,  были из рода Хольнов,  главных
конкурентов и врагов Аланей.

        Род Хольнов вынужден был сдать Кесрит в конце войны;  и в том,
кто  будет  передавать планету землянам,  Хольны проиграли Аланям.  Но
Хольны сумели отомстить:  они  улетели,  ничего  не  рассказав  Хулагу
Алань-ни о планете Кесрит и о живущих на ней мри. Погода переменилась;
Хулаг, безнадежно опаздывая с эвакуацией и вывозом ценностей с Кесрит,
со дня на день ожидая прибытия землян,  запаниковал.  Именно тогда,  в
панике,  стараясь избежать гнева новых хозяев планеты,  Хулаг совершил
убийство.

        Возможно, истребив  таким  образом  расу  мри,  бай Хулаг спас
жизнь прибывающим землянам - всем,  кто летел на "Сабере" и "Флауэре",
"Фоксе"  и "Ганнибале".  Возможно,  человечеству следовало с виноватым
видом поблагодарить бая Хулага за эту чистку: ведь теперь землянам уже
никто не будет угрожать.

        Дункан, веривший  в  абсолютную справедливость,  не мог согла-
ситься с этим;  но истина заключалась в том, что род Аланей и его пра-
витель,  Хулаг,  были с любой точки зрения полезны для Кесрит, главным
образом из-за своей зависимости от землян и жгучей  ненависти  к  роду
Хольнов,  который поставил их в такое незавидное положение. Для Дунка-
на,  как и для мри, существовало лишь черное и белое, справедливость и
несправедливость. Объяснить Дункану, что род Аланей необходимо поддер-
живать,  усиливать и натравлять на Хольнов,  было невозможно:  слишком
долгий процесс и слишком нереальный для ПлаРа.

        Кроме того, это Хольны наняли мри, и Хольны всегда правили ими
- и теперь необходимо было завершить начатое Хулагом на  Кесрит:  всех
оставшихся мри следовало уничтожить, проследив, чтобы Хольны не сохра-
нили где-нибудь уцелевшие остатки этих безжалостных и искусных  убийц,
к которым Дункан так хорошо относился. Регулы без мри ни физически, ни
органически воевать не могли.  С мри регулы были способны на все. Если
кто-нибудь  из мри выжил,  они наверняка не питают особой любви к роду
Аланей - за то,  что Хулаг сделал с их расой.  И если мри сами  начнут
воеватьЄ Что ж, призрак этой войны уже навис и над родом Аланей, и над
человечеством.

        Суп скис во рту Ставроса,  пока старик соображал, какие меры в
конце  концов  придется  принять в отношении двоих уцелевших мри,  мри
Дункана.  Дункан был человеком твердых убеждений, прямым и бесхитрост-
ным.  И Ставрос не хотел разрушать в ПлаРе то, что делало юношу однов-
ременно ценным советником и надежным агентом.

        Он любил Дункана как сына.

        Поступи Ставрос так с одним из своих сыновей, он чувствовал бы
куда меньшие угрызения совести.





2


        Приказ вышел вечером.  Ужиная в одиночестве в своей комнате  в
Номе,  за  столом,  заваленным  всевозможными бумагами по его работе и
кропотливо собираемыми материалами, Дункан читал и перечитывал фотоко-
пию.

        ~Связной по  особым  поручениям~  -  таково  было название его
должности,  которое Ставрос выбрал,  чтобы облегчить его  вхождение  в
сплоченную команду "Флауэра". Приказ, по существу, причислял Дункана к
гражданскому персоналу губернатора, а не к военным, о которых постоян-
но напоминали сеансы связи со станцией,  и Дункан оценил это разграни-
чение:  теперь ученые "Флауэра" не будут стараться  избегать  его.  На
время проведения исследований Дункан получал некоторые полномочия,  но
не мог распоряжаться артефактами,  информацией или людьми: он лишь са-
мостоятельно выбирал направление исследований.  Здесь вступала в дейс-
твие часть приказа,  где говорилось: ~оказать полнейшее сотрудничество
в  продолжении его исследованийЄ~ Дункан в который раз читал этот зак-
лючительный параграф,  не находя в нем никаких оговорок,  и изумлялся,
что все это написал Ставрос.

        Он начал искать причину и не нашел ее.

        В течение часа прибыл пакет документов - не кассета с пленкой,
которую можно было получить в Номе - и это мог  сделать  любой  регул.
Эти  материалы  земляне передавали только друг другу.  Отметив это про
себя,  Дункан устроился поудобнее,  примостив на коленях несколько па-
пок,  битком набитых информацией.  Похоже, здесь собрали все, что было
известно о пленных-мри.  Дункан читал и перечитывал,  впитывая все,  в
чем мог хотя бы чуть-чуть разобраться.

        Немного погодя  начали  приходить поздравления от разных служб
"Флауэра" - от охраны,  от биологов;  от  доктора  Луиса,  седовласого
главного  хирурга,  который заботился о Дункане,  пока тот находился в
лазарете на борту разведывательного корабля.  Луис очень хорошо  отно-
сился  к  Дункану.  Именно с его молчаливого согласия Стэн каждый день
бывал на "Флауэре",  несмотря на то, что мог бы проходить все эти про-
цедуры в Номе, подальше от мри. Именно Луис сдерживал не в меру рьяных
исследователей; не позволил мри умереть, когда остальные врачи опусти-
ли руки,  считая это невозможным.  Этому человеку Дункан доверял.  Ос-
тальные приветствия были более официальными,  и среди подчеркнуто веж-
ливых слов сквозила холодность.

        Всемогущий ставленник губернатора - таким он внезапно предстал
перед учеными, вторгся в то, что было дорого их сердцам - чужак, ниче-
го  не смыслящий в исследованиях и работах,  ради которых эти штатские
забрались в такую даль, к пограничным мирам. Дункана не удивило их не-
годование.  Им хотелось, чтобы его власть распространялась лишь на из-
менение условий жизни мри,  а вот угрожать другим проектам он не  мог.
Первого  он сам искренне желал;  во втором сомневался,  потому что это
было излишне и неблагоразумно. Ставроса же нельзя было назвать челове-
ком слишком щедрым - губернатор, скорее, ничего не делал просто так.

        Дункана нацеливали  на кого-то или на что-то;  Стэн начал опа-
саться,  что так оно и есть. Он снова понадобился старику и чувствовал
себя  послушным  орудием в новой тайной войне против кого-то из врагов
Ставроса - был ли то регул,  какое-то  состязание  между  штатскими  и
службой  губернатора,  или еще нечто более запутанное,  включающее все
вместе.

        Сейчас, вырвавшись из-под опеки Ставроса,  Дункан вновь  обрел
способность думать. Доверительный тон старика, который подхватывал че-
ловека,  целиком отдавая его в руки Ставроса,  больше не мешал ему,  и
все  же Дункан чувствовал неодолимое желание отбросить свои подозрения
и схватить приманку - ведь старик предлагал ему все,  чего Стэн хотел,
все, что для него имело значение.

        Наваждение: Ставрос позвал его.

        Дункан отозвался и пошел.



        Утром на столе у дежурного по "Флауэру" Дункана поджидало мно-
жество сообщений  от  начальников  подразделений,  которые  хотели  бы
встретиться с ним. Дункан почувствовал беспокойство. Он отложил бумаж-
ные дела и перво-наперво спустился в медицинскую секцию,  думая о мри,
чтобы, как всегда, удостовериться, что с ними все хорошо и им настоль-
ко спокойно, насколько это вообще возможно в подобных условиях - ну и,
главным  образом,  что ни один не в меру рьяный исследователь не решил
напоследок поработать с ними,  прежде чем на любые эксперименты  будет
наложен запрет.

        Но вот  из своей секции Дункана окликнул доктор Луис;  и через
некоторое время Стэн с удивлением обнаружил, что он, забыв о мри, спе-
шит  на конференцию,  на которую собираются представители от различных
отделов "Флауэра".

        Дункан рассердился:  он  ненавидел  подобные  процедуры.   Его
представили собравшимся - прежде его знали как подобного мри,- один из
объектов,  который они исследовали,  накачивая его  транквилизаторами,
когда  Дункан,  едва живой вернулся из пустыни,  где человек выжить не
мог.  Он заставил себя улыбнуться и ответить на приветствия, затем от-
кинулся в кресле и приготовился поскучать,  выслушивая бесконечные пе-
речни данных и взаимные претензии по объектам и  складам.  Он  считал,
что  его умышленно затащили сюда - такова была их мелкая месть Ставро-
су.  Дункан почти ничего не понимал в этих разговорах,  и, кроме того,
ему было просто неинтересно. Он сидел, исподтишка изучая манеры и лица
остальных участников,  прислушиваясь к мелочным перебранкам и  отмечая
про себя врагов и друзей - все это могло в дальнейшем пригодиться.

        Но, снова прислушавшись к разговорам,  он неожиданно заинтере-
совался:  все обсуждали новости от военных,  прибывших на станцию.  По
мере того, как он слушал, эти сведения все более его тревожили. Разве-
дывательный корабль "Фокс" вместе с крейсером "Ганнибал"  и  вспомога-
тельным  кораблем "Сантьяго" вернулись с Гэргайна,  планеты звезды Ли-
тах,  соседки Арайна;  Гэргайн,  с ее лишенными атмосферы лунами, была
богата полезными ископаемыми и едва исследована регулами.  Услышав но-
вости, геологи навострили уши и загудели: часть специалистов "Флауэра"
будет направлена на "Фокс".  Ожидалось перераспределение экипажа в со-
ответствии с новыми задачами;  привлекались некоторые маститые ученые,
занятые в проекте с мри.  Дункан, поняв суть перестановок, встревожил-
ся: в его власти было повлиять на перемещения; наверное, ему следовало
что-то  сказать - по крайней мере,  от него ждали каких-то возражений:
ведь ставленник губернатора должен неплохо разбираться в кадровых воп-
росах. Но Дункан молчал.

        Он сидел нахмурясь, пока нынешнее командование "Флауэра" прес-
покойно улаживало свои дела;  ему было грустно,  он чувствовал себя не
на своем месте:  по крайней мере, ему следовало набросать депешу Став-
росуЄ а он не делал ничего,  слишком поздно осознав, что на его глазах
большинство отделов расформированы.  Может быть, то была их своеобраз-
ная месть за вмешательство губернатора.  Те, кто дорожил своей незави-
симостью от Ставроса, выставили Дункана на посмешище, а остальные даже
не поддержали его.

        Он был чужим среди этих академиков и политиканов.  Он понимал,
каким предстает в их глазах - хаки среди голубого и белого,  ненавист-
ный и смешной солдафон с грубыми руками. Под его сердитое молчание они
покончили  со  своими делами и объявили перерыв.  Некоторые задержива-
лись,  чтобы как ни в чем не бывало перекинуться с ним парой слов;  те
же,  кто отправлялся на "Фокс",  демонстративно направлялись к выходу,
не обращая на него внимания. Он был по-прежнему вежлив со всеми, с го-
речью сознавая, что все еще не знает, кто здесь друг, а кто враг. Дун-
кан был сама обходительность - о,  Ставрос научил его улыбаться, когда
хотелось плакать!

        Но уже собравшись уходить, он вдруг почувствовал, что Луис по-
ложил руку ему на плечо,  а в обращенной к нему улыбке ксенолога  Боаз
есть нечто большее,  чем случайный интерес. Боаз была полной женщиной;
голову ее венчала корона из пепельно-серых кос,  а в речи чувствовался
акцент уроженки Хэйвена.

        - Ставрос  сказал,  что вы упоминали гробницу мри,- заговорила
Боаз.

        Дункан взглянул на них.  Глава медперсонала и небольшого роста
полная  женщина,  отдел  которой распоряжался всем имуществом мри - от
этих двоих уже давно зависела жизнь Ньюна и  Мелеин.  Страсть  ученого
светилась в глазах Боаз. Ее маленький отдел, по существу, остался нет-
ронутым и мог продолжать работу, а вот среди биомедиков Луиса переста-
новки повыбили немало признанных авторитетов:  недовольные ученые мужи
под предлогом разработки методик для будущих разведывательных  полетов
предпочли более комфортабельное существование на станции.

        Оставшись на  "Флауэре",  Боаз  и  Луис  оказались  чуть ли не
единственными старейшинами среди поредевшего экипажа разведывательного
корабля.

        И Луис был доволен выбором Боаз.  Дункан внимательно посмотрел
в лицо врача, снова перевел взгляд на женщину.

        - Я действительно побывал  там,-  осторожно  признал  он.-  Не
знаю, правда, удастся ли отыскать его снова.

        - Давайте поговорим в моем кабинете,- предложила Боаз.



        - ПлаР Дункан,- снова послышался голос адъютанта.- Вас ожидают
у шлюза.

        Самолет ждал.  Подождет. Дункан надавил клавишу на панели ком-
муникатора и наклонился к микрофону.

        - Здесь Дункан. Сообщите им, что я подойду через несколько ми-
нут.

        Теперь, когда Луис выдал ему официальное разрешение, он напра-
вился  в охраняемую секцию лазарета.  Ярко-красный значок позволял ему
запросто посещать любые отсеки корабля, кроме оборудованных голосовыми
замками.  И теперь,  когда перед ним мгновенно распахивались двери, он
испытывал странное удовольствие от заискивающих взглядов охраны.

        И когда он вошел в комнату Ньюна,  охранник снаружи повернулся
к нему спиной: не часто Дункан мог наслаждаться подобным уединением.

        Он коснулся мри, наклонился и позвал его, все еще лелея надеж-
ду, что в самый последний момент у него будет возможность сделать иной
выбор.  Он снова получил довольно влиятельный пост; вернул столь необ-
ходимую благосклонность; избежал всех уготовленных ему хитрых ловушек;
но когда он смотрел на худое,  открытое лицо мри,  никакого триумфа не
ощущалось.

        Как ему хотелось,  чтобы Ньюну разрешили закрывать лицо;  мри,
скромные,  гордые люди жили,  скрываясь за вуалями. Проведя с Дунканом
нескольких дней, Ньюн в конце концов почувствовал себя достаточно сво-
бодно,  чтобы открыть ему свое лицо и начать говорить с землянином как
равный с равным.

        ~Для нас нет иного пути~,- сказал  ему  Ньюн,  отказываясь  от
предложенной помощи: тогда мри еще мог выбирать. ~- Мы снова возродим-
ся, как и прежде, или падем. Мы - мри; и это гораздо большее, чем наз-
вание расы,  Дункан.  Это древний, древний путь. Это наш путь. И мы не
изменимся~.

        Теперь они уже почти не выбирали.

        Дункан с горечью подумал,  что лишь тот,  кому они верили, мог
предать их с такой тщательностью. Теперь он уже не сомневался, что они
выживут - и за их свободу снова придется платить. И он - еще одно пре-
дательство - был готов выложить и то,  что мри считали святынями.  Так
он покупал благосклонность подобных Боаз и Луису,  все  время  мучаясь
вопросом: во имя чего он все это делает? Мог ли Ньюн хотя бы попытать-
ся понять его, или Дунканом двигал исключительно эгоизм?

        - Ньюн,- нетерпеливо позвал он мри,  страстно  желая  хотя  бы
ничтожного  проблеска  мысли в золотистых глазах,  какого-то ободрения
своим поступкам. Но Ньюн сегодня был где-то далеко: никакой реакции на
имя или прикосновение руки.



        Больше задерживаться Дункан не мог.  Он попятился, все еще ле-
лея надежду.

        Ничего не произошло.

        Пилот ему не требовался:  с управлением он мог справиться сам.
Но, поднявшись на борт, он обнаружил, что в пилотском кресле устроился
рыжеволосый мужчина с эмблемами "Сабера" на рукаве. "ГАЛЕЙ, ЛЕЙТЕНАНТ"
- извещала табличка на кармане.

        - Извините, что задержался,- произнес Дункан. Приближался пол-
день,  и воздух становился все более горячим.- Я,  право, не знал, что
полечу в компании.

        Галей пожал плечами и запустил двигатель,  вслушиваясь в пуль-
сирующий ритм машины.

        - Ничего.  Здесь жарко, а внизу, возле опреснительного завода,
настоящее пекло. Так что уж лучше я полетаю.

        Дункан уселся в кресло второго пилота, разместил прибор, кото-
рый вручила ему Боаз, на полу между ног, и пристегнул ремни.

        Самолет быстро поднялся в воздух и,  клюнув носом, развернулся
к холмам.  Сейчас, когда они набирали высоту, их обдувал холодный воз-
дух - невиданная роскошь после огнедышащей печи на земле.

        - Вы знаете, куда мы летим? - спросил он Галея.

        - Я знаю маршрут. Я вывозил вас оттуда.

        Дункан снова посмотрел на него, пытаясь припомнить его лицо, и
не  смог.  Тогда  было темно,  к тому же ему хватало других забот.  Он
моргнул, поняв, что пропустил мимо ушей последние слова Галея.

        - Простите,- проговорил он.- Вы что-то спросили?

        Галей снова пожал плечами.

        - Не важно. Не важно. Как там дела у кел'енов? Все еще живы?

        - Да, живы.

        - Там, куда мы летим, нам что-то нужно найти, чтобы продолжить
исследования мри?

        - Да.

        - Это опасно?

        - Не знаю,- проговорил Дункан,  впервые задумываясь над этим.-
Может быть.

        Несколько километров Галей летел молча,  обдумывая услышанное.
Белая  гладь пустыни,  кое-где надорванная одинокими скалами,  стреми-
тельно летела навстречу.  Дункан окинул взглядом окрестности и заметил
внизу черные точки.

        - Дусы,- сказал он. Галей склонился в сторону и посмотрел.

        - Грязные звери,- только и сказал пилот.

        Дункан промолчал,  даже не попытавшись возразить.  Большинство
землян,  от души желая смерти мри, сказало бы то же самое. Он рассмат-
ривал пустыню, которую упорно буравил нос их самолета, отмечая про се-
бя,  как местность становится все более суровой по мере приближения  к
нагорью,  за путешествие по которому он так дорого заплатил. Даже сей-
час,  словно в странном сне глядя из  стремительно  летящего  самолета
вниз,  где время словно бы остановилось и все было иначе, где он с та-
ким трудом научился жить, Дункан чувствовал эту невыносимую боль.

        Они кружили над Сил'атеном,  притаившейся в  нагорье  долиной,
похожей  на  вытянутую  букву  "Т".  Щелочные дожди и постоянные ветры
прогрызли этот каньон в высокогорном плато, заполнив его странными фи-
гурами.  Здесь все время дули ветры.  Внизу,  среди осколков изваянных
вечностью статуй из песчаника,  по-прежнему лежали обломки самолета  -
плата за поимку Ньюна.

        Когда они  совершили  посадку  в долине и выбрались наружу,  в
раскаленный красный свет Арайна, тишина внезапно сомкнулась над ними и
стало  трудно  дышать.  Дункан мгновенно почувствовал,  как отличается
воздух снаружи от отфильтрованного воздуха герметичной  кабины.  Мучи-
тельный  приступ  кашля  заставил  его сразу же ухватиться за ранец со
снаряжением.  Фильтрующие маски  и  защитные  очки  были  обязательной
частью экипировки;  Дункан надел их и приладил капюшон,  защищающий от
солнца.  Галей тем временем делал то же  самое.  Маска  не  остановила
приступ кашля, и Дункан сделал маленький глоток воды.

        - С вами все в порядке?  - голос Галея из-за маски казался чу-
жим.  Дункан смотрел на широкое, веснушчатое лицо, чувствуя облегчение
от того, что среди этой тишины рядом с ним есть хотя бы одна живая ду-
ша.  Но Галей казался каким-то чужим,  даже говорить с ним было  не  о
чем. Дункан закинул флягу за спину и, стараясь не прислушиваться к ти-
шине, подхватил прибор.

        - Да,  все нормально,- проговорил он.- Послушайте,  это долгая
дорога вниз в каньон и вверх, на те скалы. Вам не стоит идти.

        - У меня совсем другой приказ.

        - Мне  не  доверяют?  - вскинулся Дункан и сразу же пожалел об
этом,  увидев потрясенный и озадаченный взгляд Галея. Он махнул рукой:
- Пошли. Смотрите себе под ноги.

        Дункан шел мелкими шажками - самый удобный способ передвижения
в разреженном воздухе. Галей тяжело ступал рядом с ним. Мри не зря но-
сили  свои  одежды:  открыть даже небольшой участок кожи такому солнцу
было просто глупо.  Но когда Галей начал смещаться в  сторону  манящей
тени  утесов,  Дункан не последовал его примеру,  и тому пришлось вер-
нуться.

        - Не заходите в тень,- проговорил Дункан.- Вы можете не  заме-
тить кое-кого, но они обязательно вас заметят. А в тени это произойдет
намного быстрее.

        Галей с тревогой посмотрел на него,  но промолчал.  Ветер  пел
странную песнь в скалах из песчаника.

        То было царство духов:  Сил'атен,  место захоронения мри. Пока
они шли,  Дункан прислушивался к ветру и внимательно смотрел по сторо-
нам, на высокие утесы и пещеры, хранившие свои тайны.

        Мертвый народ,  мертвый  мир.  Древние могилы окружали землян:
могилы на востоке,  помеченные опрокинутыми бурей столбами; безымянные
могилы на западе.  Многие надписи уже давным-давно стер песок, а боль-
шинство столбов были разрушены в бушевавшем в Сил'атене сражении.

        В песке они нашли обглоданные кости огромного дуса.

        Увидев это,  Дункан загрустил.  Зверь был верным  другом  мри;
почти всегда грустный, на первый взгляд неуклюжий защитник своих хозя-
ев, он мог быть настолько же нежен, насколько был опасен.

        Еще одна оборванная линия жизни.

        Галей пнул череп.

        - Пожиратели падали зря времени не теряют,- проговорил он.

        - Не прикасайся!  - резко проговорил Дункан.  Галей моргнул и,
насупившись, выпрямился.

        Тем не менее,  наблюдение было правильным:  здесь,  на этих на
первый взгляд безжизненных землях,  пожирателей падали хватало. Уронив
что-то на песок, можно было смело проститься с этим; а с теми, кто ос-
тупился или совершил ошибку,  в мгновение ока расправлялись безжалост-
ные хищники.  Сами мри без дусов, служивших им проводниками, не ходили
по пустыне ночью.  Даже днем следовало обязательно смотреть  себе  под
ноги  и  постоянно  наблюдать за камнями,  где могла поджидать засада.
Дункан умел по небольшим углублениям в песке замечать  логова  бурове-
ров; знал, что солнце должно все время находиться между тобой и камня-
ми,  чтобы не попасть под ядовитые нити цветков ветра.  Он  мог,  если
нужно,  отыскать  воду;  умел  прятаться:  это  было  легче  легкого в
Сил'атене, где вечные ветры высекали в скалах коридоры и песок засыпал
след,  едва нога отрывалась от земли. Пыльные смерчи туманом стелились
над землей, изредка вздрагивая под сильными порывами свистящего ветра,
вздымающего тучи песка.

        Здесь, в пустыне,  далеко-далеко отовсюду, словно решив исчез-
нуть без следа,  нашли свой последний приют мриЄ И Ньюн тоже пришел бы
сюда.

        Здесь жили мри.  Дункан хорошо помнил все, что ему по крупицам
удалось отыскать в многовековых записях регулов, выудить всеми правда-
ми  и неправдами из ученых-землян.  Где-то здесь воины мри сражались в
поединках друг с другомЄ сражались вместо регулов,  вначале нанимавших
их против воинов других регулов, воинов, которые тоже были мри. Беско-
нечная череда описаний сражений в анналах регулов,  отличающихся  лишь
начальными фразами:  ~Мри (в одиночку) рода Хольнов победил мри (двух)
рода Хорага; Хораг (неразборчиво) удалился прочь (неразборчиво)~.

        Вот так это начиналось здесьЄ до тех пор,  пока Хольны не бро-
сили мри против человечества,  а не против мри. Странные воины-одиноч-
ки:  земляне помнили, как единственный мри высмеивал человеческий фор-
пост, собираясь продать свою жизнь подороже, чем того хотелось бы зем-
лянам.  Опытные командиры,  зная ярость идущих на смерть мри-берсерке-
ров,  удерживали своих людей от ответа, какой бы грубой не была прово-
кация,  пока мри с неподражаемым высокомерием не возвращались  обратно
на свою территорию.

        Может быть, то был просто-напросто вызов, и они ждали ответно-
го?

        Ньюн, по крайней мере, поступил бы точно также.

        Ньюн, носивший на двух опоясывающих грудь и бедра ремнях  ору-
жие,  одинаково виртуозно владевший лазером и мечом с тонким, покрытым
узором клинком, казался анахронизмом в этой войне.

        ~Древний, древний путь~,- называл это Ньюн.

        И здесь находилось то, что уцелело.

        В этом месте, там, где утесы из песчаника начали смыкаться над
ними,  а глубокие тени таили неприкрытую угрозу, где каждый камень был
древней святыней,  повсюду чувствовалось дыхание  смерти,  никогда  не
знавшей  землян.  А дальше в скалах скрывались еще более чуждые места,
где часовые-мри умирали на своих постах, верные одним лишь им ведомому
долгу,  охраняя пещеры,  в которых таились предметы более опасные, чем
смерть.

        Он это уже повидал.

        Там, за утесами,  где каньон перегораживала похожая  на  вели-
чественные руины каменная стена.

        - Как далеко мы забрались? - спросил Галей, тревожно посматри-
вая на обступившие их скалы.- Нам придется лезть наверх?

        - Да,- сказал Дункан.

        Галей посмотрел на него и осторожно зашагал следом, когда Дун-
кан принялся отыскивать петлявшую между камней знакомую тропку шириной
чуть больше следа дуса. Больше он вопросов не задавал.

        Дункан хорошо запомнил  путь  наверх,  скрывающийся  в  полной
опасностей тени.  Он на мгновение закрыл глаза,  вспоминая подробности
тропы, и медленно двинулся в гору.

        Поднимаясь наверх, он поймал себя на мысли, что часто останав-
ливается  передохнуть,  прокашляться  и выпить немного воды - с каждым
шагом воздух становился все более разряженным,  и Дункан страдал, нес-
мотря  на  маску.  Галей тоже начал кашлять и пить слишком много воды.
Дункан, недавно выбравшийся из корабельного лазарета, думал, что Галей
сможет нести больше оборудования;  но привыкший к стерильному, автома-
тизированному быту "Сабера" лейтенант двигался с огромным трудом.

        Они в конце концов одолели хребет и вышли на освещенное  солн-
цем  плато,  окруженное высокими шпилями скал.  Дальше тропы не было -
как и в Сил'атене,  ветер  давным-давно  уничтожил  следы  проходивших
здесь мри.

        Дункан стоял,  думая о том, что Арайн вот-вот исчезнет за шпи-
лями,  и осторожно вдыхал воздух, всем своим существом изучая окружаю-
щий мир.  Побывав на дюжине новых планет,  он выработал особое чувство
земли,  будоражившее его сейчас где-то на пороге сознания.  Галей соб-
рался что-то спросить, но Дункан приказал ему молчать и некоторое вре-
мя стоял, прислушиваясь. Вездесущий ветер танцевал и пел среди шпилей,
налетая на землян. Дункан повернул влево.

        - Иди  за  мной,-  проговорил он.- Молча.  В прошлый раз я шел
здесь в темноте, и все обошлось.

        Галей, по-прежнему тяжело дыша,  пробормотал согласие.  Больше
он не проронил ни слова,  и Дункан смог забыть о его присутствии, пока
они шли.  Он куда охотнее оставил бы Галея: выполняя задачу, он привык
все делать в одиночку, не задумываясь о составлении графиков или отче-
тов,  и ночь под открытым небом его не тревожила. Будучи ПлаРом, он не
слишком  уважал оторванных от безопасности своих кораблей представите-
лей регулярных войск и их чинопочитание.

        Дункану вдруг пришло в голову,  что никто из экипажа "Флауэра"
не мог приказать офицеру с "Сабера" сопровождать его.

        Ставрос - другое дело.



        Темнота застала их на плато.  Дункан помнил, что в прошлый раз
это случилось, когда он вместе с мри проходил мимо нескольких одиноких
скал, пересекая широкую полосу песка на пути к отдаленным утесам.

        - Можно продолжать идти,- неуверенно предложил Галей; в голосе
его чувствовалось некоторое напряжение.

        Дункан покачал головой,  отыскал довольно безопасный уголок  и
устроился на ночлег.  Завернувшись в одеяло с термоподогревом,  он по-
чувствовал себя намного более комфортабельно, чем в ту ночь. Они сняли
маски и поели,  хотя аппетит у Галея был неважным, а потом погрузились
в беспокойный сон.

        На фоне ночного неба мелькнула крылатая тень джо,  на  краткие
мгновения зависая в воздухе. Дункана разбудил настойчивый шепот Галея:
тот услышал подозрительный шорох в камнях.  Он сел, вглядываясь во ть-
му.  Галей снова уснул,  или делал вид, что спит. Вдалеке, на песчаной
равнине,  Дункан разглядел черный силуэт охотящегося дуса;  вот  зверь
шагнул в еще более густую тень одиноких скал и пропал.

        Дункан слушал ветер, смотрел на звезды и внезапно понял, каков
его собственный путь.



        Едва блики рассвета раскрасили  землю,  они  выбрались  из-под
одеял  и  снова отправились в путь,  ежась от утреннего холода.  Галей
прихрамывал и, казалось, впал в какое-то оцепенение - сказывалось нап-
ряжение минувшего дня.

        Окрашенные багровым  солнцем,  похожие  друг  на  друга  скалы
по-прежнему смыкались вокруг.  Но они шли верной  дорогой:  зрительная
память Дункана оказалась на высоте. Но он по-прежнему молчал, не пыта-
ясь завести разговор.

        Наконец перед ними оказался проход в камнях.  От дюжины  своих
собратьев  он отличался лишь характерным каменным козырьком,  склонив-
шимся над ним с левой стороны и лежащей внутри бездонной тенью.

        Дункан медлил;  он внезапно подумал,  что даже сейчас  еще  не
поздно все изменить: он мог водить Галея кругами, пока у них не кончи-
лись бы припасы, и убедить всех, что просто не смог отыскать то место.
А  без него крохотному отряду Боаз понадобится все их мастерство и не-
мало сил,  чтобы найти тайник. Пока земляне отыщут его, на Кесрит сме-
нится не одно поколение колонистов.

        Но мертвым  не  нужны святыни.  И было бы несправедливо допус-
тить,  чтобы все это погибло, чтобы во вселенной бесследно исчезла це-
лая раса разумных существ.

        - Здесь,- произнес Дункан и повел Галея знакомым путем, не раз
преследовавшим его в ночных кошмарах,  по  длинному  тесному  коридору
между  песчаными  утесами,  которые  постепенно смыкались над головой,
закрывая небо.  Коридор изгибался и, казалось, закручивался в спираль,
опускаясь в мрак и холод.  Дункан включил свой крохотный фонариком,  и
тонкий лучик света выхватывал узоры надписей на стенах, с каждым пово-
ротом уводящих все ниже и ниже.

        Дневной свет померк,  замер, потух, когда они дошли до тупика,
которым оканчивался их спуск. Они стояли в вырубленном в скалах глубо-
ком  колодце;  где-то высоко-высоко над головой виднелось небо.  Стены
здесь тоже были покрыты символами;  повсюду на стенах и на распахнутой
металлической двери в дальней стене колодца виднелись черные следы ог-
ня.

        Галей выругался:  это человеческое святотатство резануло  слух
Дункана, и он посмотрел влево, туда, куда вглядывался Галей. B стенной
нише покоились груда костей и истлевшие обрывки черной  мантии.  Страж
святилища. Ньюн оказал ему почести; Дункан понимал, что должен сделать
нечто подобное, и не знал как.

        - Ничего не трогай,- бросил он, мгновенно вспомнив точно такие
же слова Мелеин, обращенные к нему, и пронизывающее холодом эхо в глу-
боком колодце.

        Он поспешил заняться делом - опустился на колени на освещенный
солнцем песок и распаковал оборудование, которое принес с собой: виде-
окамеру, фотоаппараты и, самое главное, радиомаяк. Включив его, Дункан
неожиданно  осознал,  что теперь земляне придут сюда - ведь разведыва-
тельный самолет без труда обнаружит сигнал.

        Затем он  поднялся,  снимая  видеокамерой  колодец,  письмена,
стража, дверной проем с выломанным замком и следы разрушительного пла-
мени.

        Наконец он осмелился шагнуть во мрак,  окутывающий  святилище,
куда не осмеливался войти даже Ньюн - только Мелеин, оставив Ньюна ох-
ранять дверь.  Дункан затаил дыхание и включил камеру и свой  фонарик,
чтобы исследовать оставшиеся руины.

        Святилище: здесь   повсюду   сверкала  изуродованная  пламенем
сталь:  разрушенные панели,  застывшие ряды искореженных  безжизненных
машин.  Дункан знал,  что найдет здесь: в ту ночь, когда мри разрушали
святилище, он слышал звуки работы машин.

        И все же с таким  благоговением  относившиеся  к  машинам  мри
унесли  отсюда  лишь то,  что по-видимому считали самым ценным - арте-
факт.

        И землянин Дункан неожиданно засомневался:  он  вспомнил,  что
мри  ни разу не позволяли ему быть хоть в чем-то уверенным,  не видя в
этом особой необходимости.

        Святилище оказалось залом машин,  а предмет, который Нью с та-
кой любовью нес отсюда,  покоившийся теперь во чреве "Флауэра", неожи-
данно стал зловещим и смертельно опаснымЄ возможно,  это оружие, кото-
рое  может  сработать во время его изучения.  Что ж,  вполне возможно:
ведь среди мри было принято забирать своих врагов с  собой  в  могилу.
Тогда понятно,  почему Ньюн так дорожил им. Однако Боаз и служба безо-
пасности почему-то были уверены, что это не оружие.

        Где-то здесь, в разграбленных и опустевших комнатах, артефакту
было  отведено  почетное место.  Дункан снова поднял камеру и двинулся
вдоль рядов сожженных машин,  освещая каждую утонувшую во мраке щелку,
где лежал еще не тронутый ветром пепел.  Следом сюда придут люди Боаз;
компьютерщики станут исследовать обломки машин, но вряд ли это что-ни-
будь даст. Мелеин основательно поработала, чтобы землянам не досталось
ничего - и так было всегда.

        Дункан получил все,  что хотел, все, что ему осталось. Он нап-
равился к выходу, задержавшись на миг, чтобы бросить прощальный взгляд
- словно это могло помочь ему постигнуть сущность мри.

        - Сэр? - позвал снаружи Галей.

        Дункан резко повернулся и шагнул навстречу лейтенанту, в день;
сдвинул  маску,-  ему вдруг показалось,  что та перестала вырабатывать
кислород,- радуясь тому, что может вдохнуть едкий, пронизанный солнеч-
ным светом воздух,  очищенный ветром.  В этом совершенно ином,  полном
жизни мире, перед ним возникло широкое встревоженное лицо Галея.

        - Пошли,- сказал Дункан лейтенанту.- Давай выбираться отсюда.



        Когда они достигли края плато и ступили на ведущую в  Сил'атен
тропинку,  что  петляла среди камней,  каньон внизу скрылся в глубокой
тени.  Рядом с ним день клонился к вечеру; внизу, в каньоне уже сгуща-
лись сумерки.

        - Похоже,  пока мы дойдем до самолета, опять стемнеет,- сказал
Дункан.

        - Мы обязательно должны успеть? - спросил Галей.

        Дункан покачал головой.

        - Нет. Когда стемнеет, остановимся на ночлег.

        По лицу Галея нельзя было сказать,  что это известие его обра-
довало.  Скорее всего, тот, кто посылал лейтенанта, забыл предупредить
его о том,  что придется ночевать под открытым небом. На обратном пути
из-за разреженного сухого воздуха у Дункана снова пошла кровь из носа;
Галей кашлял все сильнее,  и еще одна ночь на воздухе принесет  лейте-
нанту немало страданий.

        Галей начал спускаться первым, расшвыривая камни; от его преж-
ней спешки не осталось и следа. И внезапно он остановился.

        Дункан в тоже мгновение услышал далекий нарастающий гул  само-
лета:  вот он промчался над ними и вернулся снова. Дункан посмотрел на
Галея: лейтенант тоже казался встревоженным.

        - Может, это из-за погоды,- проговорил Галей,- или что-то слу-
чилось в порту.

        Дункан судорожно нажал клавишу передатчика,  решив: если дейс-
твительно что-то случилось, с самолета их должны вызывать. Тишина.

        - Идем,- сказал он Галею.

        Пока они одолевали опасный спуск,  самолет не появлялся. Отдых
был забыт; Дункан, почувствовав, что задыхается от крови, стащил маску
и вытер лицо. На руке осталась красная полоса. Голова кружилась, камни
расплывались перед глазами. Нащупывая дорогу, он следовал за Галеем, с
трудом передвигая ноги по рыхлому песку долины.

        - Вы же недавно из госпиталя,- заговорил  Галей,  дотронувшись
до  ремней  его поклажи.- Позвольте мне нести хотя бы аппаратуру.  Вам
будет куда легче.

        - Нет,- со слепым упорством отозвался Дункан.  Он  собрался  с
силами  и  продолжал шагать;  тревога не покидала его.  Галей старался
держаться рядом.

        Пройдя еще один километр вверх по каньону,  Дункан  обнаружил,
что силы его на пределе. Задыхаясь в мучительном кашле, он отдал аппа-
ратуру Галею,  который шел рядом,  тоже страдая от холодного  воздуха,
обдирающего горло при каждом вдохе.  Чувствуя невыносимое одиночество,
они шагали среди мрачных могил,  неся  не  принадлежащие  человечеству
сведения, которых жаждали другие.

        А в каньон, ревя мотором, неторопливо спускалась неуклюжая ма-
шина регулов. Галей выругался. Дункан молча следил за ее приближением.

        Ничего нельзя было сделать, некуда бежать, даже негде спрятать
аппаратуру. До камней было далеко, вокруг был лишь песок, и регулы ви-
дели их как на ладони.

        Машина подъехала к ним и остановились.  Откинулся колпак каби-
ны.  Молодой регул наградил их своей улыбкой, продемонстрировав часто-
кол загнутых внутрь зубов.

        - Помощник Стэн Дункан,- заговорил он.- Мы очень-очень  беспо-
коимся. Все в порядке? Все в порядке?

        - В  полном,-  произнес Дункан.- Убирайтесь.  Нам не нужна по-
мощь.

        Улыбка осталась.  Круглые коричневые глаза изучали лицо Дунка-
на, его руки, оборудование, которое несли земляне.

        - Разреженный воздух. Возможно, тяжелый груз? Прошу вас, сади-
тесь сзади. Я повезу вас. Здесь много нехорошего, близится ночь. Я Сут
Хораг-ги.  Бай  Хулаг  посылает меня.  Его превосходительство серьезно
беспокоитсяЄ ему бы не хотелось,  помощник Стэн Дункан, чтобы с экспе-
дицией землян что-нибудь случилось в этой пустыне.  Мы заберем вас на-
зад.

        Машина была небольшой;  сзади размещался грузовой  кузов,  где
можно было прекрасно разместиться троим. Ничего подозрительного Дункан
не заметил. К тому же, отказываться было глупо: ведь машина довезет их
куда быстрее.

        Но Дункан не верил ни одному слову регула - он вообще не дове-
рял регулам. Галей по-прежнему не двигался, ожидая знака Дункана. Дун-
кан, которого не покидало дурное предчувствие, забрался в кузов и под-
винулся,  освобождая место для  Галея.  Тот  уселся  рядом,  осторожно
пристроив оборудование на коленях.  Машина затряслась, медленно разво-
рачиваясь на песке.

        - Регулы,  должно быть,  приземлились возле нашего  самолета,-
прокричал Галей ему в ухо. Дункан понял, что тот хотел сказать: регулы
рядом с самолетом,  а они не приняли никаких мер безопасности: ведь на
Кесрит у землян не было врагов,  которых следовало опасаться. Он обру-
гал себя за беспечность.

        Земляне, конечно, были вооружены. И если дело дойдет до драки,
регулам придется несладко.  Не следовало,  правда, забывать, что жизни
юношей у регулов не стоили ломаного гроша.

        К тому же,  их направил сюда его превосходительство бай ХулагЄ
тот самый Хулаг,  который боялся мри настолько,  что готов был даже на
убийство.

        Дункан коснулся руки Галея  и,  используя  принятую  в  случае
чрезвычайных ситуаций в космосе систему сигналов,  передал: ~Внимание.
Противник~.

        ~Друзья~,- недоуменно просигналил в ответ  Галей.  Сказывалось
влияние  соглашения,  навязавшего  землянам  на Кесрит это вынужденное
сотрудничество.  Галей,  несомненно, растерялся. Земляне недолюбливали
регулов, но больше не считали их своими врагами.

        ~Опасность~,- отозвался Дункан.- ~Возможно. Будь внимателен~.

        ~Стрельба?~ - поинтересовался Галей.

        ~Возможно~,- ответил он.

        Машина шла на довольно приличной скорости,  и земляне с трудом
удерживались в кузове. Но по сравнению с ожидавшим их прежде смертель-
но опасным и долгим переходом и,  скорее всего, еще одной ночевкой под
открытым небом,  это была довольно недолгая и удобная поездка.  Дункан
пытался  унять поселившийся в душе страх,  заставляя себя думать,  что
эти регулы, скорее всего, всего лишь стараются помочь им, опасаясь не-
милости Ставроса в случае их пропажи.

        Но ему не удалось убедить себя.  Их окружали регулы,  и помощь
была далека. Они проехали поворот и увидели, что самолет регулов дейс-
твительно стоял рядом с их собственным. Они направлялись прямо к нему.
Дункан потянул ремни из рук Галея, забрав себе все оборудование, затем
кивнул лейтенанту и,  прежде,  чем неповоротливый регул смог ему поме-
шать, выпрыгнул из кузова, перекатился и поднялся на ноги.

        Они прошли уже большую часть пути к спасительному корпусу сво-
его самолета, прежде чем водитель-регул повернул машину, пытаясь прег-
радить им путь,  а по трапу самолета регулов начали спускаться  другие
юноши.

        - С вами все в порядке? Вы выпали из кузова? - затараторил во-
дитель-регул.

        - Нет,- сказал Дункан.- Все нормально.  Теперь нам пора на ба-
зу. Спасибо вам.

        Это не помогло.  Остальные юноши с широкими дружелюбными улыб-
ками окружали их, не давая пройти.

        - Ах!  - запричитал Сут Хораг-ги,  вылезая из кабины.- У вас с
собой картинки! Сокровища мри?

        - Собственность  Ставроса,- резко бросил Дункан и стремительно
- что,  как он знал, было преимуществом землян,- отодвинув плечом юно-
шу,  вырвался из окружения и зашагал к трапу своего самолета, не обра-
щая внимание на юношу, который пытался ему помешать.

        - Какое счастье,- говорил тот с подобающим юноше  подобострас-
тием,-  какое счастье,  что с вами ничего не случилось,  помощник Стэн
Дункан.

        - Да, благодарю вас. Мой поклон его превосходительству баю Ху-
лагу.

        Он говорил на языке регулов, а регул - на языке землян. Дункан
довольно грубо отпихнул плечом массивного,  неповоротливого  юнца,  но
регулу вряд ли было больно. От удара тот качнулся в сторону, и человек
смог пройти мимо него.  Галей нагнал Дункана на трапе; лейтенант почти
бежал. Они поднялись в самолет, обнаружив на борту еще одного юнца.

        - На выход,- приказал Дункан.- Будьте так любезны,  возвращай-
тесь к себе. Мы взлетаем немедленно.

        Тот удивленно посмотрел на них, потом покорно последовал к вы-
ходу, шумно втягивая воздух - у регулов это считалось проявлением веж-
ливости. Улыбаясь открытым ртом, он неторопливо заковылял вниз по тра-
пу. Дункан опустил аппаратуру на пол и, бросившись к пульту, ударил по
клавише,  чтобы сразу же, как только юнец сойдет вниз, поднять трап, а
Галей захлопнул люк и повернул запирающее колесо.

        Дункан почувствовал, что дрожит. Галей, наверное, тоже,- поду-
мал он.

        - Что им нужно? - срывающимся голосом спросил Галей.

        - Прежде чем взлететь,  проверь самолет,- сказал Дункан.- Про-
верь все,  что может выйти из строя.- Галей сорвал маску и очки,  нег-
ромко выругался, пристально посмотрел на Дункана, затем отшвырнул их в
сторону и принялся за дело, тщательно проверяя панели и их начинку.

        Однако даже  самая  тщательная проверка ничего не дала.- Хоте-
лось бы мне найти хоть что-нибудь,- пробормотал Галей, и Дункан ярост-
но кивнул. Регулы по-прежнему ждали снаружи.

        Галей запустил двигатели,  не спеша проверил систему контроля,
развернулся и, поднявшись на несколько футов, нарочно направил самолет
так,  чтобы поднятый струями двигателей песок слегка запорошил самолет
регулов.  Увидев прямо над собой самолет, регулы, неуклюже перевалива-
ясь и спотыкаясь, бросились врассыпную, стараясь спрятаться.

        Дункан, как старший по званию,  не должен был оставлять подоб-
ные вещи без замечания.  Но он промолчал.  Стиснув зубы,  он вжался  в
кресло,  пока  самолет набирал высоту;  его рука вцепилась в сиденье с
такой силой,  что когда самолет оказался на безопасной высоте и Дункан
через добрый промежуток времени взглянул на руку,  его пальцы онемели,
а в обивке кресла остались глубокие следы.

        - Решили помотать нервы,- сказал он  Галею.-  Помотать  нервыЄ
или, что бы они там ни собирались сделать, им просто не хватило време-
ни.

        Галей посмотрел на него. Несмотря на молодость, на рукаве лей-
тенанта  было  около полудюжины нашивок,  каждая из которых обозначала
новую планету.  Но сейчас он не на шутку перепугался, и его рассказ об
этой встрече с регулами надолго запомнят кадровые офицеры "Сабера".

        - Пусть разбирается Ставрос,- сказал Дункан Галею - на регулов
и даже на самого старика ему сейчас было  наплевать.-  Чем  меньше  об
этом узнают, тем лучше. Не стоит повторять моих ошибок.

        Дункан хорошо знал,  какой репутацией он пользуется среди офи-
церов регулярной армии: спятивший ПлаР, назвавший убийцей могуществен-
ного  союзника.  Это  навечно  останется в его послужном списке,  если
только вмешательство Ставроса не обеспечит ему на Кесрит стремительное
продвижение по служебной лестнице. Тогда эта запись уже не сможет пов-
редить емуЄ но подобное казалось действительно невероятным.

        Галей казалось понял его и теперь выглядел совсем растерянным.

        - Да, сэр,- тихо пробормотал он.- Да.

        Наконец показались огни планетарной базы.  Они  сделали  круг,
сообщили  свой  код службе безопасности и приземлились рядом с "Флауэ-
ром".  Расстегнув ремни, Дункан подхватил стоящий на полу футляр с ап-
паратурой.  Галей распахнул створки люка,  спустил трап, и Дункан, об-
легченно вздохнув,  на подгибающихся ногах спустился навстречу  воору-
женному эскорту.

        Он видел через поле, как рядом с Номом заходит на посадку дру-
гой самолет - регулы торопились сообщить своему начальству  о  случив-
шемся.

        Офицер службы безопасности попытался забрать у Дункана аппара-
туру.

        - Нет,- резко сказал тот, и офицер сразу же посторонился.

        Где-то в этой толчее Дункан потерял Галея, и теперь жалел, что
не  успел поблагодарить лейтенанта,  который так его выручил.  Но ноги
ПлаРа уже ступили на трап "Флауэра";  в ночном сумраке сверкал  огнями
открытый  люк.  В окружении офицеров службы безопасности Дункан прошел
внутрь, спустился в нижние коридоры и направился в секцию ученых.

        Его встретила встревоженная Боаз в белом  халате.  Он  выложил
аппаратуру на стол - та была слишком тяжелой для женских рук.

        Больше она  ему не потребуется.  Он сделал все,  что хотели от
него власти Кесрит,  продав землянам то, что мри считали своими святы-
нями. Эти сведения и хранящийся здесь, за дверями, оснащенными голосо-
выми замками,  странный металлический овоид находились в руках землян,
а  не регулов,  и в нынешних обстоятельствах это было лучшее,  что мог
сделать Дункан.





3


        Когда улеглись  первые волнения от доставленных Дунканом новых
сведений,  большинство ученых "Флауэра" отправились спать. Лаборатории
опять закрыли,  лишь часть команды заступила на ночную вахту.  Корабль
словно бы впал в изредка нарушаемое звуками машин и шепотом вентиляции
призрачное оцепенение,  так непохожее на сумасшедшую суету, что царила
днем в этих узких коридорах.

        Дункан добрался наконец до койки в своей каюте,  где не  нужно
было вздрагивать при каждом шорохе. Здесь была ванна (правда, бортовой
рацион позволял только химическую),- а о чем еще можно  мечтать  после
трехчасового доклада?  Часы показывали 0100 по местному времени, к ко-
торому Дункан привык.

        Но, несмотря на поздний час,  Дункан сначала спустился в меди-
цинскую  секцию - навестить Ньюна.  Для мри,  лежащего в наркотическом
сне, не существовало ни дня, ни ночи. Лечение не помогало ему, он уга-
сал  буквально  на  глазах.  Луис после ожесточенных споров с Дунканом
обещал снизить дозу.

        Вот и сейчас,  когда Дункан заговорил с мри,  ответом ему было
молчание.  Он  коснулся плеча Ньюна и легонько потряс его.  Худоба мри
привела Дункана в ужас.

        Мышцы дрогнули. Мри глубоко вздохнул и зашевелился в постоянно
опутывающих  его  ремнях;  прикрытые мигательной перепонкой золотистые
глаза приоткрылись. Взгляд Ньюна был диким и недоуменным.

        - Ньюн,- прошептал Дункан, потом позвал громче: - Ньюн!

        Борьба продолжалась,  и все же мри, казалось, даже несмотря на
пожатие руки Дункана,  с трудом осознает его присутствие.  Что-то иное
подчинило себе разум Ньюна, и в широко раскрытых золотистых глаза зас-
тыл ужас.

        - Ньюн,  перестань.  Это Дункан.  С тобой Дункан.  Успокойся и
посмотри на меня.

        - Дункан?  - мри вдруг обмяк;  грудь  его  тяжело  вздымалась,
словно он вернулся из какого-то невообразимого далека.- Дусы пропали.

        Как жалок  был этот бред!  Еще недавно быстрый телом и разумом
Ньюн казался сейчас странно растерянным.  Дункан взял его за  руку  и,
зная гордость мри, уголком простыни прикрыл нижнюю часть лица юноши.

        Ощущение реальности медленно возвращалось в эти чужие глаза.

        - Выпусти меня, Дункан.

        - Я  не могу,- с жалким видом проговорил землянин.- Я не могу,
Ньюн.

        Взгляд снова затуманился,  скользнул куда-то в сторону.  Мышцы
руки обмякли.

        - Мелеин,- пробормотал Ньюн.

        - С ней все хорошо.- Дункан до боли стискивал руку мри,  пыта-
ясь заставить юношу расслышать его слова. Но мри уже погрузился в свой
сон. Дыхание его участилось, он снова заметался в бреду.

        И наконец затих.

        Дункан отпустил  руку Ньюна и пошел к выходу - вначале медлен-
но, затем быстрее. Происшедшее огорчило и испугало землянина, но в од-
ном сомневаться не приходилось: Ньюн постепенно побеждал наркотик; мри
узнавал Дункана, говорил с ним. Вероятно, начинал сказываться иной об-
мен веществ, а, может быть, Луис, несмотря на свои громогласные возра-
жения, все же уменьшил дозу.

        Он вышел к главному шлюзу, где находился пост наружной охраны,
который фиксировал всех приходящих и уходящих с корабля.  Расписавшись
в журнале, Дункан положил ручку.

        - Трудные времена,  сэр?  - искренне поинтересовался  знакомый
охранник, Тереки.

        - Вроде  того,  вроде того,- пробормотал Дункан,  потирая свой
колючий подбородок и глядя на Тереки  воспаленными  глазами.-  Передай
Луису, когда он проснется, что я немедленно хочу поговорить с ним.

        - Слушаюсь, сэр! - сказал Тереки, делая пометку в листке сооб-
щений.

        Дункан двинулся было к выходу, ожидая, что Тереки откроет люк.
Но этого не произошло.

        - Сэр,- окликнул его Тереки.- Вы не вооружены. Распоряжение.

        Дункан с  трудом удержался от ругани,  вспомнив инструкцию для
выходящих ночью членов экипажа.

        - Ты не мог бы подыскать мне что-нибудь полегче?

        - Распишитесь еще раз,- сказал Тереки,  открыл шкаф и,  подож-
дав,  пока тот впишет свое имя в другой формуляр, выдал ему пистолет.-
Извините,- виновато улыбнулся охранник,- но недавно здесь кое-что про-
изошло. И теперь вышел приказ обязательно носить с собой оружие.

        - Регулы? - спросил не на шутку встревоженный Дункан - в отче-
тах об этом ничего не было.  Он слишком устал,  и поэтому  опрометчиво
сказал первое, что пришло ему в голову.

        - Животные.  Пытаются прокрасться через защитные экраны.  Вряд
ли у них это получится, но я бы не рискнул сунуться наружу без оружия.
Может,  вас проводить, сэр? Я могу вызвать дежурных из службы безопас-
ностиЄ

        - Не стоит,- устало произнес Дункан.- Не стоит.- Он вошел сюда
без оружия,  и даже теперь, держа в руках тяжелую кобуру, не собирался
ни нападать,  ни защищаться.  Он ходил по этой земле вместе с  мри,  и
предупреждения  людей,  для  которых  "Флауэр" и Ном означали безопас-
ность,  никогда не видевших территорий,  которыми собирались  владеть,
были для него не более чем пустым звуком.

        Люди, подобные  Галею,  могли  как ни в чем ни бывало стоять в
самом сердце Сил'атена и никогда не понять этого.

        Они были нелюбопытны.

        Он пристегнул тяжелую кобуру к поясу - уставшее тело протесту-
юще взвыло,- улыбнувшись,  поблагодарил Тереки и шагнул в холодный ед-
кий воздух.  Неподалеку взметнул свой фонтан гейзер - вот уж  кому  не
было никакого дела до "Флауэра". Пар наполнил воздух туманом и влагой.
Дункан глубоко дышал,  не обращая внимания на едкий привкус, испытывая
странное удовольствие от этой ночной прогулки в одиночестве, в тишине,
без Галея.  Только теперь он почувствовал,  как болит его  голова.  Он
бесцельно шагал сквозь ночь под большей из лун Кесрит, наслаждаясь хо-
лодным воздухом и мерцанием звезд,  наблюдая,  как на самом-самом краю
долины распускаются в свете прожекторов пышные султаны гейзеров. Прев-
ратившаяся в кипящий непроходимый барьер  земля  охраняла  разрушенные
башни мри: даже самые бесстрашные исследователи из группы Боаз предпо-
читали изучать их только с воздуха.

        Под ногами приветливо позвякивала стальная сетка. Дункан оста-
новился,  чтобы  хотя  бы  на  миг насладиться полной тишиной,  окинул
взглядом горизонт, мерцающие воды Алкалинского моря, огни города, сул-
таны гейзеров, вздымающиеся позади "Флауэра" скалы.

        Где-то неподалеку с грохотом покатился камень.  Сердце Дункана
сжалось. Звук повторился. Дункан повернулся на звук, и заметил неуклю-
жую четвероногую тень, спускающуюся по гребню.

        Вот она  натолкнулась на защитный экран и отпрянула,  тревожно
пыхтя.  Потом на фоне неба вздыбился огромный, вдвое выше самого высо-
кого мужчины, силуэт зверя с длинными когтями.

        ~Дусы пропали~,- сказал Ньюн.

        Дункан стоял, не двигаясь; сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет
из груди. Он хорошо знал, как опасны эти живущие на Кесрит неукротимые
великаны,  чьи  ядовитые  когти  могли  запросто  разорвать человека в
клочья.  Не обращая внимания на сопротивление, зверь с прежней настой-
чивостью снова и снова тыкался в экран.

        На гребне,  неторопливо  спускаясь  вниз,  показался еще один.
Прожекторы "Флауэра" тревожно заметались,  распахнулся люк, наружу вы-
сыпали люди.

        - Остановитесь!  - закричал Дункан.- Ни шагу дальше!  Не стре-
лять!

        Дус вновь набросился на экран,  наклонив вперед огромное туло-
вище,  и  беспомощное  силовое  поле скользнуло по его огромным бокам.
Оказавшись внутри,  зверь поднялся на задние лапы и издал  похожее  на
стон низкое рычание, эхом отразившееся от стен Нома.

        Во тьме блеснул винтовочный выстрел.

        - Прекратить огонь! - закричал Дункан.

        Запахло паленой шерстью - это прорвался второй зверь. Бока его
еще дымились. Прижавшись друг к друг спинами, дусы осторожно двинулись
вперед.

        Звери Ньюна.

        Дункан видел, что они направляются к трапу, к распахнутому лю-
ку, где столпились людиЄ видел вспышки выстрелов. Звери уворачивались.

        - Нет!  - крикнул он; звери повернули назад и, сопя, двинулись
к Дункану.  Кто-то из стоявших у люка крикнул ему:  Дункан был слишком
близко от зверей,  и люди не могли стрелять. Лучи света слепили дусов,
но звери,  не обращая на это внимания,  упорно шли к нему. Выворачивая
внутрь мощные лапы с длинными когтями и  опустив  головы,  похожие  на
обезумевших  плюшевых  мишек чудовища с покатыми плечами приближались,
стуча когтями по сетке.

        Более крупный дус повел своим приплюснутым носом в его  сторо-
ну, шумно втянув воздух. Дункан стоял неподвижно; сердце бешено стуча-
ло,  разгоняя кровь по венам. Зверь обнюхал его руку, лизнул ее и гру-
бовато толкнул человека, но тот удержался на ногах.

        Дусы, словно  исполняя какой-то странный танец,  несколько раз
обошли вокруг него,  издавая невероятно низкие стонущие  крики  и  все
время оставаясь между Дунканом и вооруженными людьми.  Решив рискнуть,
он сделал несколько шагов - дусы двинулись следом.  Он остановился,  и
звери сделали то же самое.

        Это, без сомнения, были дусы Ньюна, проделавшие долгое и труд-
ное путешествие из Сил'атенаЄ на это им потребовалось  гораздо  больше
времени, чем машинам. И, несмотря ни на что, пройдя сотни миль по пус-
тыне, они с невероятной точностью отыскали Ньюна, найдя место, где его
скрывали.

        Дункан видел, как работает эта пара, дус и мри; наблюдал реак-
цию зверя,  буквально с полуслова,  с полувзгляда понимавшего мри.  Но
иногда не требовалось даже этого - зверь реагировал мгновенно,  словно
между ним и мри существовала мысленная связь.

        Сейчас дусы были рядом с ним;  он чувствовал прикосновения ог-
ромных  теплых тел,  покрытых бархатным мехом.  Этих смешных неуклюжих
зверей,  обладающих огромной силой,  было почти невозможно  убить:  яд
хищников  Кесрит  для них был безвреден.  Дункан внезапно почувствовал
головокружение и на миг испугался света прожекторов,  людей с их ружь-
ямиЄ но решил, что всему виной исходящее от дусов тепло.

        Он подумал о Ньюне, и оттенок мыслей сменился. В них появились
теплота и какое-то невероятно сильное желание.

        Люди, свет, оружие.

        Ужас/желание/ужас.

        Он моргнул, оперся рукой на теплую спину одного из дусов и по-
нял,  что дрожит. Дункан медленно пошел к распахнутому люку, навстречу
вооруженным людям из службы безопасности. Но что могут сделать их вин-
товки такому огромному, массивному, неповоротливому телу дуса?!

        Теперь Дункан чувствовал вкус крови. Тепло.

        - Нет! - приказал он дусам. Звери успокоились.

        Услышав негромкий оклик кого-то из службы безопасности, Дункан
остановился.

        - Уходи оттуда,- кричали ему.- Уходи!

        - Идите внутрь,- распорядился он,- и перекройте все  коридоры,
кроме тех,  которые ведут к трюмам. Расчистите мне дорогу к какому-ни-
будь отсеку,  где звери смогут чувствовать себя в безопасности.  Быст-
рее!

        Они не стали спорить. Двое скрылись внутри, явно собираясь до-
ложить командованию.  Дункан остался с дусами, успокаивающе поглаживая
широкие  спины животных.  Дусы чувствовали присутствие Ньюна и Мелеин.
Они знали. Они знали.

        С ними он был в безопасности.  А вот людям с винтовками следо-
вало быть поосторожнее.

        - Отойдите  от  люка,-  посоветовал он оставшимся охранникам.-
Звери мне ничего не сделают. Это звери мри.

        - Дункан?  - В высоком голосе Боаз звучала  тревога.-  Дункан,
черт возьми, что происходит?

        - Они пришли к Ньюну.  Это его звери.  Это полуразумные созда-
нияЄ а,  может быть,  даже больше.  Расчистите мне дорогу, чтобы я мог
провести зверей внутрь прежде,  чем кто-нибудь их по-настоящему разоз-
лит.

        Начался бурный обмен мнениями.  Дункан ждал, похлопывая зверей
по мощным спинам. Дусы, словно собаки, присели на задние лапы. Они то-
же ждали.

        - Идите,- прокричала Боаз.- Грузовой трюм номер один: там пус-
то.

        Повернувшись к  дусам,  Дункан,  подражая Ньюну,  издал низкий
горловой звук и зашагал вперед.  Дусы тяжело поднялись на задние  лапы
и, как ни в чем не бывало, двинулись следом, словно всю жизнь только и
делали,  что входили в корабли землян. Но никто из людей не встретился
им по дороге;  даже Боаз, чье благоразумие пересилило любопытство, ку-
да-то убежала. Никто не приветствовал их, кроме запертых дверей и пус-
тых коридоров.

        Они втроем спускались по коридорам - лифты не годились для ог-
ромных дусов,- и когти зверей мерно  постукивали  по  стальному  полу.
Дункан был спокоен. В такой компании ему было ничего не страшно. Звери
признали Дункана, и хотя где-то на самом краю сознания землянина шеве-
лилась мысль, что он совершает ошибку, потеряв всякую осторожность ря-
дом с этими зверями, чувство собственной правоты вселяло в Дункана аб-
солютное спокойствие.

        Войдя в трюм,  он приласкал тянущиеся к нему массивные головы,
которые при желании могли сломать ребра или позвоночник; и снова приш-
ло  смутное чувство,  что он все делает правильно и дусам это действи-
тельно нравится.

        Дункан вышел,  запер двери,  и внезапно вздрогнул,  подумав  о
том,  что сделал.  Ведь сейчас дусам не требовались ни вода,  ни пища.
Они лишь хотели попасть внутрь. Он помог им сделать это.

        Дункан побежал;  страх наполнял его.  Подбегая к  медицинскому
отсеку, он едва дышал. Дверь перед ним, как и все остальные, была зак-
рыты во время тревоги.  Он толкнул ее рукой, ввалился внутрь и присло-
нился к двери спиной.

        - Сэр? - повернулся к нему охранник.

        - Они проснулись?  - сиплым от напряжения голосом спросил Дун-
кан. Часовой казался смущенным.

        - Нет, сэр. Не думаю.

        Дункан отпихнул его в сторону,  распахнул дверь и взглянул  на
Ньюна. Открытые глаза мри неподвижно глядели в потолок. Дункан подошел
к постели и стиснул руку Ньюна.

        - Ньюн. Дусы. Дусы. Они пришли.

        На лбу мри - наконец-то!  - выступил  пот.  Взгляд  золотистых
глаз блуждал в бесконечности.

        - Они здесь,- почти кричал Дункан. Ресницы Ньюна дрогнули.

        - Да,- произнес Ньюн.- Я чувствую их.

        Больше Ньюн ничего не сказал и ни на что не реагировал;  глаза
его закрылись, и он заснул со странным спокойствием на лице.

        - Сэр! - окликнул его вбежавший в каюту вопреки установленному
порядку часовой.- Кого-нибудь позвать?

        - Нет,- прошептал Дункан. Пройдя мимо человека, он вышел в ко-
ридор и направился на верхние палубы корабля. Корабль наконец пришел в
себя после минувшей тревоги;  ожил интерком.  Дункан слышал,  как Боаз
зовет его.

        Он не помнил,  как оказался наверху - в памяти  осталось  лишь
белое пятно.  Открыв дверь,  он увидел встревоженное лицо Боаз.  После
того странного головокружения, наполненного смутными незнакомыми обра-
зами, Дункан боялся подобных провалов памяти.

        - Они ручные? - спросила Боаз.

        - ОниЄ кажется, да. Для мри ониЄ ОниЄ Я не знаю. Я не знаю.

        Боаз внимательно посмотрела на него.

        - Вы  целый  день  на ногах,- негромко заговорила она.- Больше
никаких вопросов. Если они успокоились и не опасны - никаких вопросов.

        - Они не успокоятся. Они опасны.

        - Никто не собирается подходить к ним.

        - Они полуразумны,- проговорил он.- Они разыскали мри.  Прошли
через пустыню, через весь город, и разыскали их.

        Дункана била дрожь. Боаз коснулась его руки. Эта светловолосая
полная женщина казалась ему сейчас самым прекрасным  и  добрейшим  су-
ществом на планете.

        - Стэн,  идите к себе,- сказала она.- Идите домой,  отдохните.
Охранник проводит вас. Уходите отсюда.

        Кивнув, он припомнил дорогу от корабля до Нома,  и решил,  что
оставшихся у него сил хватит, чтобы без приключений добраться до своей
комнаты.  Даже не поблагодарив Боаз, он повернулся и пришел в себя уже
на  корабельном  трапе,  в сопровождении офицера службы безопасности с
винтовкой на плече.

        Провалы памяти ужасали его.  Дункан все еще надеялся,  что это
усталость.

        Но он, не отдавая себе отчета, решил войти во "Флауэр" с дуса-
ми.

        Это произошло как бы помимо его воли.

        Он старался не думать о дусах,  изо всех сил,  до головокруже-
ния, пытаясь вызвать то ощущение тепла, что содержалось в их прикосно-
вениях.

        ~Да~,- сказал Ньюн,- ~я чувствую их~.

        ~Я чувствую их~.

        Дункан плохо помнил,  о чем он разговаривал с офицером  службы
безопасности, едва ворочая языком, стараясь разорвать тишину, от кото-
рой звенело в ушах: скорее всего, нес какую-нибудь чепуху.

        А потом он оказался в сверкающем яркими  огнями  Номе,  где  в
комнатах металось гулкое эхо, пахло регулами и землянами. Здесь не бы-
ло тишины.

        Офицер безопасности проводил Дункана до двери  его  комнаты  и
вложил ему в ладонь пластиковый флакон.

        - Это вам от доктора Луиса,- пробормотал он.

        Дункан даже не поинтересовался, что было в этих красных капсу-
лах,  которые убивали сны и сковывали чувства,  погружая его в  спаси-
тельный покой беспамятство.

        Проснувшись на следующее утро,  он обнаружил,  что не выключал
свет.





4


        Покинувший свою оснащенную пультом управления тележку в тишине
своего кабинета,  Ставрос поднял на него  воспаленные  от  недосыпания
глаза. На столе перед стариком высилась груда измятых и зачитанных бу-
маг: день уходил на то, чтобы написать, ночь - чтобы перечитать.

        Все это Дункан видел.  Кроме  того,  он  прекрасно  знал,  что
где-то  среди этих бумаг есть и какая-то часть его собственного труда.
Да, он потратил немало часов на составление своих отчетов: ни Боаз, ни
Луис,  ни служба безопасности никогда не видели их. Ставрос был единс-
твенным, кто читал их, и если написанное там шло вразрез с его намере-
ниями, отчеты бесследно исчезали.

        - Садись,- сказал Ставрос.

        Дункан подчинился. Бесцветные глаза Ставроса пристально изуча-
ли его лицо. Проделанная работа не принесла Дункану чувство удовлетво-
рения, оставив в душе какую-то пустоту, и, скорее всего, последний от-
чет,  как и вообще все,  что противоречило политике Ставроса, оказался
ненужным. Этот отчет вымотал Дункана гораздо сильнее, чем какое-нибудь
задание из тех,  что он выполнял в колледже. Составляя его, Дункан от-
чаянно  боялся,  что все это окажется ненужным и только вызовет лишние
вопросы;  что Ставрос,  пообещав ему как следует во всем  разобраться,
выбросит отчет, не прочитав даже половины.

        - Знаешь, это так называемое святилище мри,- заговорил наконец
Ставрос,- вызвало сильный переполох у регулов. Они до смерти перепуга-
лись.  Святилище,  артефакт,  то,  что мы сделали все, чтобы сохранить
двоим мри жизнь,- все это они считают звеньями одной цепиЄ к  тому  же
еще ты натворил немало дел. В результате получается довольно-таки неп-
риятная картина.  Ты знаешь,  что регулы на каждом углу трубят о  том,
что им пришлось спасать вас с Галеем?

        Дункан едва удержался от ругани.

        - Все было совсем не так.

        - Не следует забывать, что увидев вас там, регулы вполне могли
решить,  что вы попали в беду.  Они не могут так долго идти. Приближа-
лась ночь,  а они ужасно боятся оказаться ночью в пустыне.  Эти юнцы в
один голос твердят,  что заметили внизу самолет и  забеспокоились,  не
случилось ли чего с вамиЄ Они испугались,  что, если это действительно
так, то во всем обвинят их, и кинулись вас искать.

        - Вы на самом деле верите в это, сэр?

        - Нет,- спокойно проговорил Ставрос.- Я скорее считаю это  лю-
бопытством.  В частности, любопытством со стороны Хулага. Он до смерти
боится того, что мри могли бы сделать; боится всего, что с ними связа-
но.  И,  я думаю, больше всего он боится, что оставшиеся в живых могут
добраться до него.  Видишь,  я откровенен с тобой. Но об этом не стоит
говорить вне стен этой комнаты. Теперь скажи мне: когда вы встретились
с регулами,  была ли с их стороны какая-то реальная, неприкрытая угро-
за?

        - Нас самих никто не трогал. Но наше оборудованиеЄ

        - Я читал.

        - Да, сэр.

        - Вы  достаточно умело справились с этим,- проговорил Ставрос,
слегка нахмурясь.- Хотя,  я думаю, регулов куда больше интересовал тыЄ
ну и реликвии мри. Я думаю, именно твоя персона заставила их оказаться
там. И если бы я не послал с тобой Галея, ты мог бы и не вернуться. Ты
совершенно забываешь о безопасности.

        - Да, сэр.

        - Они убили бы тебя при первой возможности. Я лично занялся бы
этим происшествием,  но уже не смог бы им помешать - было  бы  слишком
поздно.  Но при чем здесь это святилище,  Дункан?  При чем здесь арте-
факт?

        - Сэр?

        - Почему ты считаешь,  что это так важно? Почему мри рисковали
своими жизнями, чтобы пройти туда и принести это?

        Дункан махнул рукой в сторону лежащего на столе отчета.

        - Религия. Я объяснялЄ

        - Ты побывал внутри этого "святилища".  Я видел фильм, который
ты снял. Ты действительно веришь, что это культовое сооружение?

        - Для них оно имеет огромное  значение.-  Он  был  беспомощен,
чтобы  сказать что-то еще.  Лежащие перед ним фотографии говорили дру-
гое:  компьютерные банки данных, вооружение, средства связи - мри ни в
чем не уступали регулам, и это ужасало.

        - Ты прав:  для них это очень важно.  Боаз вскрыла твой овоид,
Дункан. Три дня назад. Артефакт открыт.

        Известие потрясло его.  Дункан не поверил своим ушам:  он счи-
тал,  что без добровольной помощи мри землянам не обойтисьЄ что,  воз-
можно, удастся начать переговорыЄ Но ловко орудовавшая кисточкой и бу-
лавочной толщины щупом толстушка Боаз вместе со всемогущими механиками
"Флауэра", которые беспрекословно ей подчинялись, без труда справились
с этой задачей, и теперь у мри не осталось ничего.

        - Я не думал, что это произойдет так скоро,- сказал Дункан.- В
отчете сказано, что это было?

        - Оно есть.  Не ~было~.  Боаз говорит,  что овоид сделали так,
чтобы  существо  с  надлежащей  техникой могло открыть его без особого
труда.  И,  похоже,  это и в самом деле не оружие,  что,  как я понял,
подтверждает твой фильм.  Это какая-то записывающая аппаратура. Мы еще
не разобрались с языком - там содержится своего рода текст;  и нет ни-
какой зацепки, чтобы расшифровать эти записи. Мы, как ты понимаешь, не
хотим обращаться за консультациями к регулам. Но там также есть цифро-
вые данные,  записанные символами, которые может расшифровать любой: к
тому же,  там нарисован ключ.  Священный предмет,  который ты  принес,
Дункан, и это "святилище" - своего рода хранилище данных, и эти данные
для мри дороже,  чем их собственные жизни.  Какая же информация  может
быть настолько ценной?

        - Я не знаю.

        - Цифры. Серии цифр. Что тебе это напоминает?

        Дункан некоторое время сидел молча. Он знал не так уж много, и
поэтому сам собой напрашивался единственный вывод.

        - Навигационная информация,- сказал он в конце концов,  потому
что Ставрос явно собирался добиться ответа любой ценой.

        - Да.  И разве не странно,  что им понадобились подобные вещи,
хотя у них нет корабля?

        Дункан сидел молча.  У  него  появилось  несколько  любопытных
идей; над некоторыми, пожалуй, стоило подумать.

        - Это  ставит  под  сомнение прежнее предположение,- продолжал
тем временем Ставрос,- что мри получили всю имеющуюся у них технику от
регулов и сами либо абсолютно безграмотны в этом, либо просто не хотят
ничего изобретать.- Неловко вытянув руку, он взял лежащую на столе пе-
ревернутую фотографию и бросил ее Дункану.- Из артефакта,  десятикрат-
ное увеличение.

        Дункан вгляделся в нее.  На  снимке  была  изображена  золотая
пластина, покрытая очень сложными выгравированными символами. Это была
очень тонкая работа,  даже будь оригинал таких же размеров, как на фо-
тографии.

        - Пластина за пластиной,- проговорил Ставрос.- Один металл уже
чего стоит.  Боаз считает,  что все это делал не один мастер,  и самая
первая из пластин очень древняя. Это продукт либо очень высокой техно-
логии,  либо неимоверного терпения,  а, может быть, и того, и другого.
Мне удалось заинтересовать математиков; они решили с помощью компьюте-
ра попробовать перенести записи на курсовую ленту  и  сопоставить  ре-
зультат с картой. Но даже после этого мы не в состоянии сделать полный
анализ.  Возможно, придется обратиться за помощью в лаборатории Хэйве-
на,  а на это потребуется время. Много времени. Ты по-прежнему уверен,
что не знаешь, что ты принес?

        - Да,  сэр.- Дункан,  не дрогнув,  встретил  взгляд  Ставроса:
единственная защита,  на которую он мог рассчитывать.- Я не знал тогда
и до сих пор не уверен, что сами мри это знали; может быть, они выпол-
няли волю своих вождей;  и я понятия не имею, почему. Правда, я не от-
рицаю: вероятность того, что они могли знать, велика.

        - Ты можешь вытянуть из них это?

        - Нет. Нет. Не думаю.

        - Если верить этой ленте, они должны ждать корабль.

        - Думаю, что нет. Они действительно собирались улететь, но ни-
кого не ждали.  Это, конечно, всего лишь мои домыслы на основе их слов
и поступков, но я в этом уверен.

        - Что ж,  скорее всего, им вполне можно верить. Но мри не пов-
торят твоей ошибки, Дункан: ты не видишь в регулах различий. Мри имели
дело лишь с родом Хольнов;  Алани - соперники Хольнов;  а  у  ХольновЄ
~кораблей хватало~.

        По спине пробежал холодок. Что ж, это было похоже на правду.

        - Да,  сэр,-  негромко  сказал  Дункан.- Но связаться с ними -
непростая задача.

        - Может, "святилище"Є

        - Нет.

        - Опять домыслы?

        - Просто здравый смысл. Мри больше нет. И они это знали.

        - Так говорит Алань;  так,  наверное, говорили твои мри. Может
быть,  никто  не лгал.  Но регулы иногда не говорят всего,  что знают.
Возможно, мри - тоже. А может быть, мы задавали не те вопросы.- Дрожа-
щей рукой Ставрос поднял чашку и,  сделав глоток,  снова поставил ее.-
Мри всегда были наемниками. А твои?

        Вопрос застал Дункана врасплох.- Может быть. Я не знаю.

        - Мне кажется, что регулы боятся именно этого. Это одна из тех
вещей,  от которых Хулаг приходит в ужас. Он боится того, что, потеряв
власть над мри, обнаружит, что их уже наняли земляне. И используют их.
Ты знаешь, чем им обычно платят?

        - Не знаю,- Дункан смотрел на Ставроса, на лице которого чита-
лась плохо скрытая насмешка - уж старик-то наверняка знал!  Дункан по-
ложил снимок на стол.- Что вы предлагаете?

        - Ничего.  Мне  просто  интересно,  насколько хорошо ты знаешь
мри.

        - По-моему, мы говорили совсем о другом.

        - Если верить твоему послужному списку, ты неплохой пилот.

        Дункан бесстрастно смотрел на Ставроса.

        - Это так? - спросил старик.

        - Наверное, если там так написано.

        - Для участия в операциях  Элага-Хэйвена  надо  неплохо  знать
межзвездную навигацию.

        - У меня был корабль с автоматическим управлением.  Я знаком с
пилотажем на внутрисистемных линиях,  а что касается транзитных опера-
ций - там все рассчитывали без меня.

        - Ну так разве плохо, что ты наконец получишь об этом какое-то
представление?

        Несколько мгновений Дункан не находил, что сказать.

        - Все это каким-то образом связано?  - спросил он в конце кон-
цов.- Что вы хотите от меня, в конце концов?

        - Возьми мри.  Возьми артефакт,  овоид. Ты говорил, что умеешь
обходиться с мри. Или это всего лишь слова?

        Дункан откинулся в своем кресле, чтобы быть подальше от стари-
ка, и несколько раз глубоко вдохнул. Он внезапно подумал, что недоста-
точно хорошо знает Ставроса.

        - Ты в чем-то сомневаешься? - спросил Ставрос.

        - Да здесь засомневался бы любой  нормальный  человек.  Возьми
мри и сделай что? И при чем здесь навигация?

        - Я спросил:  ты действительно считаешь, что умеешь обходиться
с мри?

        - Что вы имеете в виду?

        - Можешь ли ты узнать больше,  чем содержится в  этом  отчете,
чтобы рассказать мне? Можешь ли ты отыскать какие-нибудь доказательст-
ва,  что мри не собираются устроить резню на Кесрит, или что Хольны не
припрятали где-нибудь целую толпу этих головорезов?

        Дункан снова наклонился вперед и положил руки на стол,  за ко-
торым сидел Ставроса,  прекрасно понимая,  что старик  приготовил  ему
хитрую ловушку.  Он смотрел в глаза Ставросу, и ласковое невинное лицо
выдало старика.

        - Мой отчет вас не убедил.  Произошло еще что-то,  и вы  снова
торопитесь  избавиться от меня,  ничего не рассказав о случившемся.  Я
могу рассчитывать на откровенность?  Или  мне  придется  лишь  строить
предположения?

        Они со стариком немало пережили вместе,  ничего не тая друг от
друга;  Дункан сейчас отчаянно нажимал на это,  видя по лицу Ставроса,
что тот постепенно сдает позиции.

        - Только между нами,- сказал старик.

        - Между нами.

        Ставрос нахмурился, губы его дрогнули.

        - Я  хочу немедленно вывезти мри с Кесрит.  Я собираюсь отпра-
вить "Флауэр" к станции,  где корабль сможет спокойно продолжать  свою
службу.  С тех пор,  как ты побывал в Сил'атене, регулы нервничают при
любом напоминании о мри. Кроме того, вскоре, вполне возможно, прибудут
корабли регулов.  Хулаг говорит, что его род серьезно обеспокоен: ведь
Хулаг нарушил график отправки корабля,  доверенного ему  старейшинами.
Потеря  корабля  явилась  для Хулага тяжелым ударом.  И он не на шутку
встревожен. Он постоянно мучается, что его неправильно поймут, требует
вылететь навстречу прибывающим кораблям.  И если корабли регулов дейс-
твительно прилетят, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из вас в этот
момент оказался на планете.  Мне кажется, отлет "Флауэра" сведет веро-
ятность инцидента к минимуму.  У "Сабера" и "Ганнибала" вместе  доста-
точно  мощи,  чтобы прикрыть станцию и разведывательные корабли,  если
что-нибудь пойдет не так.  А если мри будут по-прежнему мозолить регу-
лам глаза, неприятностей не обберешься. Когда дело касается мри, регу-
лы просто теряют головы.

        - В этом я сам убедился,- с горечью произнес Дункан.

        - Да,- сказал Ставрос.- Хулаг постоянно спрашивает  про  арте-
факт.  Я бы даже сказал,  что из-за этого его превосходительство плохо
спит.  Не кажется ли тебе,  Дункан,  что окажись у тебя корабль, мри и
овоид, ты наверняка сможешь узнать, что же это за записи?

        Дункан медленно выдохнул.

        - В одиночку?

        - У  тебя будет артефакт-оригинал.  Мри,  скорее всего,  будут
настаивать на этом. А у нас - голографический дубльЄ так что мы риску-
ем  не больше,  чем музей,  выставляющий какой-нибудь ценный экспонатЄ
хотя,  возможно, и больше. Но в подобных обстоятельствах это оправдан-
ный риск.- Ставрос сделал долгий глоток,  затем поставил чашку на стол
- та предательски задребезжала. Старик тяжело дышал.- Ну?

        - Объясните мне,- проговорил Дункан,- что это за  объект.  Как
далеко? Где? И что будет, если я откажусь?

        - Я  ничего не знаю.  И не собираюсь ничего обещать.  Если мри
направятся за подмогой к Хольнам,  ты расстанешься с кораблем, расста-
нешься  с  жизньюЄ с чем угодно.  Мне бы очень хотелось разделить твою
уверенность, что этого не произойдет. Ты узнаешь, что это за записи и,
может бытьЄ ~может бытьЄ~ будешь сотрудничать с мри. Теперь я хочу ус-
лышать твой ответ.  Если ты думаешь,  что все это нереально, скажи мне
сразу.  Лаборатории  и компьютеры Хэйвена будут решать эту проблему не
один месяц, а, может быть, даже год. И все это время мы будем пытаться
разрешить этот конфликт регулов и мри здесь,  на Кесрит, совершенно не
понимая, с чем мы имеем дело. Нам необходима информация.

        - И если я откажусь?

        - Твои мри умрут.  Это не угроза:  ты знаешь положение.  Мы не
можем позволить им жить: они нападут на регулов, или регулы нападут на
них. Если же мы продержим их в том состоянии, в котором они находятся,
еще немного, они умрут. Так что они умрут в любом случае.

        Это, безусловно, было правдой.

        - Более того,- проговорил Ставрос,- здесь, на Кесрит, мы все в
одной команде.  И мирный договор означает прекращение военных действий
не  только  на Кесрит.  Я уверен,  что и для тебя это далеко не пустой
звук. Ты говорил, что можешь найти с ними общий язык. Говорил все вре-
мя. Что ж, теперь я даю тебе такой шанс.

        - В  контракте об этом ничего не было.  Я не давал согласия на
какие-либо инопланетные экспедиции.

        Ставрос сидел неподвижно. Дункан не смотрел в его глаза, прек-
расно  понимая,  что на территории колонии контракт ничего не значил и
его согласие было лишь простой формальностью.

        - Подобными операциями обычно занимается  планетарная  развед-
ка,- в конце концов проговорил Ставрос.- Но ты можешь отказаться, если
думаешь, что не справишься с этим.

        - Корабль?- сказал Дункан.

        - Разведчик "Фокс".  Безоружный. Герметичные отсеки на случай,
если на борту что-нибудь случится.  Но управлять им вполне сможет один
человек.

        - Да, сэр. Такие корабли мне знакомы.

        - Боаз сейчас заканчивает с голограммой. И что бы ты ни решил,
"Флауэр" сегодня в полдень отправится на станцию. Если тебе необходимо
подумать,  челнок может доставить тебя на станцию позже, но с решением
не тяни.

        - Я согласен.

        Тяжело вздохнув, Ставрос медленно кивнул.

        - Хорошо,- только и сказал он.

        Дункан поднялся,  пересек комнату,  направляясь к двери. Огля-
нулся.  Ставрос по-прежнему молчал. Дункан вышел со смешанным чувством
обиды и сожаления.

        Ему оставалось  лишь  упаковать  снаряжение.  Так было всю его
жизнь. На это потребовалось пять минут.

        Когда он шел к себе в комнату, регулы не спускали с него глаз.
Они и сейчас с любопытством следили за тем,  как он возвращается, неся
за плечами свой тюк со снаряжением. Ни регул, ни мри не стали бы этого
делать: регулу потребовалась бы машина, а мри ходили налегке.

        Регулы разевали свои рты - считалось, что так они улыбаются. И
Дункан подумал, что регулы очень довольны его отъездом.

        Он слышал, как они называют его человеком мри, произнося "мри"
как ругательство.

        - В добрый путь,  человек! - крикнул ему кто-то из юнцов. Дун-
кан,  прекрасно зная,  что это пожелание далеко не  искреннее,  сделал
вид, что не слышит.

        Ведущая по насыпи дорога наполнила его грустью. Он задержался,
чтобы взглянуть на холмы, чувствуя, что видит все это в последний раз.

        Человек не мог полюбить Кесрит: лишь дусы были способны на та-
кое.  Но впереди Дункана ждали лишь холод, стерильные утробы кораблей,
где нет ни душистого ветерка, ни земли под ногами, и сияющая в опасной
близости звезда - Арайн.

        Вскинув на плечо свой тяжелый тюк, он зашагал по звенящей сет-
ке к опущенному трапу.  Его ждали.  Он расписался в  журнале  прибытия
личного состава, лишь потому, что сейчас ему не предстояло идти в бой,
ощущая,  что корабль чужой.  Вспомнились прежние привычки.  Куда бы ни
посылало его командование,  он обычно сразу же шел к десантной шлюпке,
которую ему предстояло вести, и приступал к предстартовой проверке.

        - Каюта 245,- сказал дежурный офицер,  протягивая  ему  личный
жетон:  в небольшом экипаже,  где все знали друг друга в лицо,  Дункан
всегда считал это глупой формальностью.  Но сейчас они летели на стан-
цию, совсем иной мир, где размещались экипажи двух огромных крейсеров,
двух разведчиков,  и смешанная команда внутрисистемных вспомогательных
кораблей. Он повертел жетон в руках, оценивая номер. Его поместили ря-
дом с мри. По крайней мере, этим он был доволен.

        Он пошел туда, чтобы быть рядом с ними во время взлета.





5


        Станция в  самом деле была совсем иным миром - созданный регу-
лами лабиринт спиралевидных тоннелей, удобных для их тележек. И полная
автоматизация.

        Но самым странным являлось то, что регулов здесь не было.

        В любом закоулке этой огромной станции можно было шагать среди
людей, слышать их разговоры, вдыхать воздух, которым дышат люди, и со-
вершенно не бояться, что где-нибудь внезапно промелькнет чуждое лицоЄ-
словно не было световых лет,  через которые тебя швырнули сюда;  и все
же  на  экранах  внешнего обзора светился красный полумесяц Кесрит,  и
ржавая поверхность планеты была единственным местом, куда вылетал чел-
нок.

        Еще на  экранах были видны собравшиеся вокруг станции корабли.
Ближе всех разместилась километровая громада "Сабера", состоящая глав-
ным  образом  из  силовых установок,  приборов и оружия - и обслуживал
этого монстра на удивление крошечный экипаж - всего лишь две сотни че-
ловек.  Защитные экраны делали "Сабер" практически неуязвимым,  но ко-
рабль еще ни разу не совершал посадок на планеты.  По бокам  "Сабера",
похожие на крошечных паразитов, хотя в действительности могли самосто-
ятельно совершать межзвездные перелеты,  висели "Флауэр" и  "Фокс",  а
невдалеке виднелся "Сантьяго",  оседлавший крейсер "Ганнибал".  Сейчас
разведчики, почти незаметные в черной тени "Сабера", были пристыкованы
к  шлюзам.  "Флауэр" пристроился к нижней причальной мачте гиганта,  и
его экраны заполнили "Сабер" и сама станция.

        Необъятная сложная спираль станции  совершала  вокруг  планеты
какой-то  странный  танец,  при  одной только мысли о котором делалось
дурно, словно от прогулки в одиночку по лабиринтам кишок.

        Большинство землян здесь пользовались тележками.  Если  учесть
размеры станции, это было очень удобное средство передвижения: необык-
новенно быстрые,  не снижающие скорости даже на поворотах,  никогда не
сталкивающиеся благодаря тщательно выверенным, расположенных буквально
на волосок друг от друга рельсам.

        Дункан прогуливался, если можно было назвать прогулкой блужда-
ния при пониженной гравитации, созданной на станции для удобства регу-
лов. Головокружение в сочетании с совершенно чуждыми коридорами и вид-
неющейся далеко внизу поверхностью Кесрит отнюдь не улучшали его наст-
роения.

        - Тот, что в одиночку вернулся из пустыни,- услышал он за спи-
ной чей-то голос.

        После этого  ему  и вовсе расхотелось разговаривать с кем-либо
из этих людей: для них он был куда большей диковиной и чувствовал себя
еще хуже, чем среди офицеров регулярных войск.

        Лицо Дункана украшала странная маска:  верхнюю половину покры-
вал загар,  а нижняя - на память о вуали кел'ена, которую он носил под
обжигающими  лучами Арайна,- осталась светлой.  И под чужими взглядами
собственное лицо казалось ему до странности обнаженным. Для них он был
предателем, который жил с врагами человечества и разговаривал с ними.

        В первый  вечер экипаж "Флауэра" был предоставлен сам себе,  и
Дункан,  зайдя в общую столовую станции,  столкнулся с Галеем.  Увидев
его,  лейтенант широко улыбнулся, но рядом с ним были его друзья, офи-
церы "Сабера",  и Дункан почувствовал себя неловко. ПлаРу с необычными
полномочиями  было  трудно  найти  общий  язык  с офицерами регулярных
войск. Он поел в одиночестве, у автоматического бара, и направился об-
ратно на "Флауэр".

        Одного обхода  станции Дункану вполне хватило.  Его совершенно
не интересовала эта созданная регулами причудливая  конструкция,  хотя
земляне с крейсеров в свободное время,  похоже,  только и делали,  что
разглядывали ее.

        Он вошел в шлюз ставшего вдруг таким родным "Флауэра",  к  лю-
дям, которых знал, и вздохнул с облегчением.

        - Есть на что посмотреть, сэр? - с завистью спросил его дежур-
ный офицер, чья увольнительная откладывалась.

        Дункан пожал плечами и заставил себя улыбнуться:  ему не хоте-
лось выплескивать свое настроение на членов экипажа "Флауэра".

        - Чем-то похоже на Ном,- ответил он.- Странное сооружение. Как
и все у регулов.

        Дежурный протянул ему свернутую записку,  какие члены  экипажа
часто оставляли друг другу на столе.

        Дункан пошел к себе, по дороге разворачивая листок.

        Он узнал почерк Боаз.  ~Срочно необходимо поговорить.  Лаб.#2.
Б~.

        Дункан скомкал листок,  засунул его в карман  и  ускорил  шаг:
все, что касалось мри, не терпело отлагательств; он даже был готов бе-
жать, если бы это могло помочь ему быстрее оказаться там.

        В лаборатории номер два находился кабинет Боаз. Она была у се-
бя,  сидя за столом в окружении бумаг и раставленных в беспорядке при-
боров.  Когда он вошел,  женщина подняла голову.  Она была расстроена,
голубые глаза метали молнии. Губы дрожали.

        - Садись,-  произнесла Боаз и,  не дожидаясь,  пока он сделает
это: - Сюда ворвались вояки "Сабера"; схватили мри, схватили артефакт,
личное имущество мри, всеЄ

        Он осел в предложенном кресле.

        - С ними все в порядке?

        - Не знаю.  Да.  ДаЄ с ними ~было~ все в порядке.  Прежде, чем
везти,  их поместили в автомеды. Куда лучше, если бы их просто предос-
тавили самим себе.  Они все время твердили,  что это приказ Ставроса.-
Она взяла лежащий в середине заваленного стола свернутый  в  трубку  и
запечатанный лист бумаги и протянула ему, тревожно глядя в глаза.- Это
тебе. Они оставили.

        Он сломал печать и  прочитал  сообщение.  ~Выполняю  обещание.
Произошло то, чего мы опасались. Не теряйте терпения и рассудительнос-
ти. Оставайтесь на месте. Записку уничтожьте. Ставрос~.

        Регулы всполошились: прибыл корабль. Значит, мри скоро покинут
станцию, и он вместе с ними. Дункан с грустью посмотрел на Боаз, ском-
кал сообщение и положил в карман; он избавится от него позже.

        - Ну? - настойчиво спросила Боаз, хотя наверняка знала, что ее
это  не касается.  Он молчал.  Женщина опустила глаза и,  поджав губы,
сплела пальцы под пухлым подбородком.- Я вхожу в состав экипажа кораб-
ля,- заговорила она,- который, к несчастью, вынужден выполнять приказы
губернатора, касающиеся нашей отправки с планеты или судьбы наших вра-
гов.  Что ж,  здесь губернатор может поступать как угодно.  Но я, как,
впрочем, и Луис, не обязаны выполнять его распоряжения. Мне трудно го-
ворить  это,  но  если  ты считаешь,  что здоровью мри теперь угрожает
опасностьЄ мы можем отправить протест на Хэйвен.

        Храбрая Боаз!  Дункан смотрел на нее,  чувствуя укол  совести.
Она  ни  словом не обмолвилась о прекращении программ,  о приостановке
исследований,  о запрете работы, в которую она вкладывала столько уси-
лий.  Она тревожилась за мри. Этого она предвидеть не могла, и чувства
ее были искренними.

        - Боз,- сказал он - так ее звали сотрудники.- Я думаю,  с ними
все хорошо.

        Хмыкнув, она откинулась назад.  Она ничего не сказала, но тре-
воги во взгляде поубавилось.

        - Дусов, похоже, они не забрали? - спросил он.

        Боаз вдруг неистово расхохоталась.

        - Нет. Они попытались, но звери не стали скромничать. Эти воя-
ки даже не смогли зайти внутрь.  Они стали просить кого-нибудь с "Фла-
уэра" сделать это,  говоря, что, дескать, не умеют обращаться с живот-
ными,  но  Луис предложил им самим спуститься туда и попробовать наки-
нуть на зверей сеть. Желающих не оказалось.

        - Не сомневаюсь,- сказал Дункан.- Спущусь-ка я туда сам,  пос-
мотрю на них.

        - Ты не можешь рассказать мне, в чем дело?

        - Нет. Прости.

        Она кивнула, пожав плечами.

        - Но, по крайней мере, все не повернулось вспять?

        - Не думаю.

        Боаз снова кивнула.

        - Хорошо,- с грустью сказал она. И все.

        Он повернулся и вышел. Проходя через лабораторию, он видел ца-
рящий там хаос:  с полок исчезли находившиеся там вещицы, пропали кни-
ги.

        Здесь побывали люди "Сабера".

        Но если  они  забрали мри с корабля,  дусы могут затосковать и
умереть, как тот зверь, которого он видел горюющим над мертвым мри, не
внимая никаким уговорам.

        Он одолел коридор,  спускающийся к складу.  При воспоминании о
том, что могут натворить отчаявшиеся дусы, его желудок сжался в комок.
Он не раз бывал у них после той ночи, приносил им пищу и воду, и звери
казались довольными.  Но сейчас дусы были  растревожены  незнакомцами,
которые хотели на них напасть, и Дункан, однажды уже испытавший подоб-
ное, боялся этого отчаяния не меньше, чем отравленных когтей.

        Но все было спокойно. Он вошел в склад, посмотрел на шевелящи-
еся внизу бурые туши, и стал осторожно спускаться к ним. Сердце Дунка-
на испуганно сжималось,  но он твердо решил не поддаваться страху. Ре-
гулы не скрывали,  что дусам нравится синтетический белок,  в изобилии
имевшийся в хранилищах станции,  но вообще они едят  практически  все,
что бы им ни предложили, даже, как сказал Луис, людей и регулов.

        Несмотря на специфический,  но не такой резкий, как у регулов,
запах,  воздух здесь был на удивление свежим и чистым.  Звери казались
сытыми. Их обмен веществ буквально заинтриговал Боаз и Луиса, посколь-
ку любое питье или пищу они усваивали практически целиком. У регулов о
них  имелось  достаточно  много информации,  поскольку кел'ейны и дусы
проводили по многу лет на их кораблях. Поев, дусы устраивались поудоб-
нее и словно бы впадали в спячку на все время вынужденного заключения.
В отличие от землян,  регулов или мри, они были довольно неприхотливы-
ми.

        Единственным неудобством были огромные размеры дусов и то, что
с разъяренным зверем было практически невозможно справиться.

        Дункан шагнул с последней ступени лестницы,  и оба дуса подня-
лись,  издав  низкий пронзительный стон,  эхом отозвавшийся в огромном
помещении. Дусы стояли рядом; ноздри раздувались, обнюхивая гостя. Ма-
ленькие глазки,  которые скорее всего видели неважно, блестели в лучах
света.  Зверь побольше был покрыт шрамами:  он уже немало  повидал  на
своем веку.  Дункан про себя называл его зверем Ньюна; второй, с глад-
кой шкурой, был поменьше, но тоже казался землянину знакомым.

        Большой дус,  переваливаясь,  двинулся вперед своим  косолапым
шагом,  осмотрел  Дункана  с ног до головы и довольно заурчал.  Следом
приблизился малыш,  торопливо потянувшись своим приплюснутым  носом  к
ноге Дункана.

        Дункан уселся между ними,  и огромные звери улеглись рядом. Он
потрепал им мохнатые бока,  наслаждаясь покрывавшим мускулы  бархатом.
Монотонное  мирное урчание дусов было единственным звуком,  нарушавшим
тишину.

        Звери были довольны. Дункан подумал, что они признали его, че-
ловека,  из-за того,  что он тогда был вместе с Ньюном; хотя пока Ньюн
был рядом,  звери не обращали на землянина внимания.  Дункан вспомнил,
как  они охотились за ним,  когда он попытался сбежать;  как загнали в
ловушку, излучая ужас, который, как он теперь догадывался, был их ору-
жием.

        ~Просто чудо,  что  тебя не разорвали дусы~,- сказал в ту ночь
Ньюн.

        Как хотелось Дункану сейчас узнать,  почему они  так  спокойны
после всего,  что с ними произошло! Их мучили, пытаясь накачать нарко-
тиками,  но благодаря своему обмену веществ дусы совершенно не постра-
дали от яда, и наркотики, похоже, были неплохо усвоены. Ни следа того,
что зверям пытались причинить какой-то вред;  они  вели  себя,  как  и
прежде.

        Дусы чем-то  напоминали детей.  Загадочные четвероногие созда-
ния,  в которых было что-то от людей и что-то от животных -  они  были
рады служить мри,  но те предпочли стать их друзьями,  а не хозяевами.
Дункан сомневался,  что человечество сможет согласиться  на  подобное.
Регулы не смогли.

        Он сидел довольный и спокойный, ощущая прикосновения зверей; в
ту ночь он не знал,  правильно ли было допускать дусов на корабль: те-
перь это казалось самым верным решением.  Дункан неожиданно почувство-
вал,  как в него вливается тепло и в тот же миг узнал, что к нему при-
касается малышЄ малыш, который был в три раза больше взрослого челове-
ка.  Размеренное монотонное урчание смывало все страхи Дункана, словно
вода, забиравшая соль из почвы Кесрит и уносящая ее в море.

        Зверь заглушал страхи, затоплял их.

        Испугавшись, Дункан резко качнулся назад, и это не понравилось
дусам.  Они зафыркали и отошли.  Он не смог вернуть их.  Стоя поодаль,
они рассматривали его маленькими блестящими глазками.

        Он почувствовал, как холод наполняет его.

        Они пришли по своей воле, использовав Дункана: они захотелиЄ и
он открыл им дорогу;  и все же он нуждался в них, в них и мри, в них и
мриЄ

        Дункан собрался  все  свои  силы  и  начал взбираться по узкой
лестнице, обливаясь потом, и только когда достиг площадки наверху, по-
чувствовал,  что весь дрожит. Он взглянул вниз. Один из дусов вздыбил-
ся, протягивая к нему лапы. От его рычания, казалось, задрожал воздух.

        Дункан толкнул спиной дверь, выскочил наружу и трясущимися ру-
ками  запер ее за собой.  Но бояться было просто глупо.  Просто глупо.
Дусы использовали его страх. Это было их оружие.

        И сейчас они находились там,  где хотели: на орбитальной стан-
ции Кесрит,  рядом с мри. Дункан выполнил все, что они хотели. Он сде-
лал бы это снова,  потому что ему были необходимы они,  необходимо  то
незаметное  воздействие,  которое  они могли оказать на мри,  давая им
спокойствие,  облегчая их страдания.  Теперь у него появилось подозре-
ние, что он ошибался.

        Но он не мог бросить мри на произвол судьбы.

        От подобных мыслей Дункана охватывал панический страх; ему ка-
залось,  что он в чем-то ошибся. Пройдя десяток шагов, он с опозданием
понял,  что какой-то человек поздоровался с ним в коридоре, резко раз-
вернулся и попытался исправить свою оплошность,  но было слишком позд-
но;  человек удалялся. Дункан в смятении двинулся дальше, засунув руки
в карманы и сминая в крохотные шарики обнаруженные там записки Боаз  и
Ставроса.

        ~Черт тебя возьми,  Ньюн!~ - с яростью думал Дункан, спрашивая
себя, в своем ли он уме, чтобы дать возникнуть даже малейшему подозре-
нию.  Дусы, кем бы они ни были, не могли повлиять на его сознание; они
действовали на каком-то более низком уровнеЄ обычные инстинкты - с ни-
ми вполне можно справиться, если избавиться от своего страха и потреб-
ности в зверях.  Страх и удовольствие - вот что они  использовали  для
своих вторжений - либо одно, либо другое. Делай им приятное - и будешь
чувствовать себя очень хорошо; а дразнить их опасно.

        И никто из исследователей этого не заметил. В отчетах о наблю-
дениях за зверями об этом не было ни строчки.

        Возможно, звери не пытались воздействовать на них.

        Дункан закрыл  дверь своей крохотной каюты рядом с опустевшими
теперь каютами мри и начал собираться,  складывая одежду, которую сов-
сем недавно распаковал.

        Закончив, он подсел к столу и вызвал по интеркому "Сабер".

        ~Перемещение дусов  возможно и необходимо~,- передал он коман-
диру "Сабера".

        ~Оставайтесь на месте,- пришел ответ.  И мгновением позже: Не-
медленно доложить лично командованию "Сабера"~.





6


        Казалось бы,  в том,  что ПлаРа куда-то ведут,  не было ничего
необычного,  но среди членов экипажа уже расползлись слухи. Дункан по-
нял это по устремленным ему вслед взглядам,  пока эскорт  препровождал
его к командованию:  его вели, похоже, самым коротким путем, не разре-
шая ни с кем разговаривать. Даже интерком молчал - совсем уж необычный
случай на корабле вроде "Сабера".

        Дункана привели  к  каютам старших офицеров,  а не в командную
рубку.  Здесь он предстал перед самим контр-адмиралом Кохом, командую-
щим  боевыми операциями в зоне Кесрит.  Для Дункана встреча была не из
приятных.  К негодованию офицеров регулярной армии, по уставу они были
обязаны подчиняться ПлаРам, но последние обычно относились к этим при-
вилегиям с плохо скрываемым презрением: их жизни и служба были слишком
коротки,  чтобы  тратить  их на соблюдение устава и вопросы офицерской
чести.  Дункан ожидал холодного приема,  но Кох,  похоже, был озабочен
чем-то  другим;  впрочем,  на покрытом шрамами лице контр-адмирала это
было обычное выражение.

        - Рад познакомиться с вами,  ПлаР Дункан.- У Коха  был  акцент
уроженца Хэйвена, как у остальных, пришедших на Кесрит вместе с флотом
сразу после окончания боевых действий у Элага-Хэйвена.

        - Сэр,- отдал честь Дункан; сесть его не пригласили.

        - У нас мало времени,- проговорил Кох.- На подходе корабль ре-
гулов,  "Сигграв".  К счастью, это, вроде бы, корабль рода Аланей. Бай
Хулаг велел им быть повежливее; и мы, вероятно, должны будем позволить
им пристыковаться к станции.  Но напугать их ничего не стоит.  Поэтому
уходите вместе со своими мри как можно быстрее.  В  ваше  распоряжение
должен быть предоставлен разведчик "Фокс".  Возможно, вы, в отличие от
меня,  знаете,  что делать дальшеЄ- Дункан вдруг понял, что Кох обижен
недоверием Ставроса.- "Фокс" сейчас выгружает экипаж: там какое-то не-
доразумение. "Сигграв" пока что довольно далеко. Вы должны быть готовы
вылететь сразу, как только закончится выгрузка.

        - Сэр,- заговорил Дункан.- Я хотел бы взять дусов. Я справлюсь
с ними и прослежу за их отправкой на "Фокс".  Я также хочу,  чтобы  на
"Фокс" были погружены все находящиеся на станции вещи мри,  независимо
от того, сможете ли вы выделить мне помощь для погрузки или нет.

        Кох нахмурился,  на этот раз уже  не  пытаясь  скрывать  своих
чувств.

        - Хорошо,- сказал он через некоторое время.- Я отдам необходи-
мые распоряжения.- Он долго разглядывал Дункана,  и тот вдруг вспомнил
о своем наполовину загорелом лице и понял,  что для контр-адмирала ка-
жется куда более чуждым. Перед ним был человек, чья власть не уступала
Ставросу,  привыкший встречать опасность лицом к лицу и самостоятельно
принимать решения, и приказ, согласно которому из-под командования Ко-
ха  изымался  "Фокс",  а  его экипаж и ученые перегружались на корабль
контр-адмирала, не устраивал Коха. Он отнюдь не был похож на человека,
который привык мириться с подобным вмешательством.

        - Я буду готов в любой момент, сэр,- негромко сказал Дункан.

        - Вам  лучше  немедленно  перебраться на "Фокс" и обосноваться
там,- сказал Кох.- Когда ваш разведчик уйдет,  страсти  здесь  немного
поутихнут.  Корабль  загрузят всем необходимым;  мы постараемся помочь
вам и с дусами. Лучше поторопиться.

        - Благодарю вас,  сэр,- проговорил Дункан. Он повернулся и вы-
шел в коридор, где его поджидал эскорт.

        Дункан прикинул,  что  Кох  отдал  мри  сорок лет своей жизни;
контр-адмирал казался достаточно старым для того, чтобы видеть войну с
самого ее начала и,  без сомнения, не питал любви к этой расе. Ни один
из видевших свою планету под пятой регулов жителей Хэйвена,  зная, ка-
кой  ценой  ее  удалось вернуть назад,  не мог спокойно смотреть,  как
кто-нибудь пытается водить дружбу с регулами или выполнявшими их  при-
казы кел'ейнами мри.

        В этом они ничем не отличались от килуванцев, одним из которых
был Ставрос;  но расположенная на границе исследованной  человечеством
части вселенной Килува рождала людей совершенно иных. Килуванцы не бы-
ли воинами;  эти упрямые люди посвящали все свое  время  размышлениям,
науке, анализуЄ Когда планета была захвачена, они рассеялись по разным
мирам и почти никто из них не стремился вернуться домой.  Жителей Хэй-
вена понять было легче.  Их вела ненависть.  И пройдет немало времени,
прежде чем они избавятся от этой ненависти.

        И после войны оказалось немало людей,  подобных Дункану:  тех,
кто не знал кто они и откуда, были тысячи. Война заменила им мать, она
стала смыслом их жизни. Сколько Дункан жил, он всегда помнил войну: от
усталой, изможденной женщины она швырнула его в ясли для эмигрантов, а
потом,  через школу и колледж,  где его обучали не торговать или зани-
маться каким-нибудь ремеслом, а воевать, властно притянула к себе. Ак-
цент Дункана не поддавался идентификации - это  была  сборная  солянка
отовсюду,  где юноше пришлось жить.  У него не было дома. Его верность
человечеству не подпитывалась ничем кроме того, что он родился челове-
ком.

        И им самим.

        И, со значительными оговорками, достопочтенным Дж. Ставросом.

        По трапу  "Сабера" Дункан спустился в просторный док,  оставив
позади свой эскорт;  задержался на миг,  чтобы понаблюдать  за  суетой
женщин и мужчин.

        Жители Хэйвена.

        Регулярная армия.



        В командной рубке "Фокса" Дункана обступили офицеры,  которые,
несмотря на довольно унылый вид, приветливо с ним поздоровались.

        - Мне сказали только, что полет будет производиться без экипа-
жа и поручили передать вам запечатанный пакет с инструкциями,- сообщил
ему капитан.- И все.

        - Мне очень жаль, что так получилось,- посочувствовал ему Дун-
кан, пытаясь скрыть неловкость.

        Капитан пожал плечами - он явно не считал,  что ему не повезло
- и протянул руку.

        - Нам обещали другой разведчик, сразу, как только он прибудет.
"Фокс" - замечательный корабль,  в хорошем состоянииЄ немного неустой-
чивый в атмосфере, но в остальном - просто умница. Мы приписаны к "Са-
беру",  а "Сабер" обещал нам новый разведчик сразу, как только он при-
будет;  значит можно не волноваться.  Что ж,  ПлаР Дункан, примите мои
поздравления со вступлением в командование, или, если это больше похо-
же на правду, соболезнования.

        Дункан пожал руку,  уже терзаясь вопросом: что же содержится в
доставленном для него челноком запечатанном конверте, который пока что
находился у прежнего капитана "Фокса". Дункан принимал поздравления, в
последний  раз был открыт судовой журнал,  чтобы внести запись о смене
командования;  и затем, как было заведено в планетарной разведке, Дун-
кан вручил его прежнему капитану. В этом полете вести журнал будет не-
кому.

        Выполняя последний раунд церемоний, он проводил взглядом поки-
давших  корабль офицеров и небольшую команду;  снаружи у люка остались
лишь четверо мужчин со смертоносным оружием - охрана.

        Наступила тишина.  Дункан устроился в чужом кресле и ввел  ко-
манду,  которая  запускала полученную от Ставроса запись:  специальное
устройство уничтожит ее сразу после просмотра.

        Подобные процедуры давали уверенность,  что запись  не  сможет
быть  использована  против  Правительства;  они появились еще во время
войны,  когда от ПлаРов требовалось обязательное уничтожение имеющихся
у  них  записей  - не только из-за боязни,  что записи могут достаться
врагу,  но и,  как с горечью думали ПлаРы,  чтобы выгородить тех,  кто
послал их в бой, если операция окажется неудачной: ведь от этого стра-
дал авторитет самих командиров!

        Экран заполнило лицо Ставроса.

        - Прошу прощения,- негромко заговорил Ставрос,- за то, что это
не приказ, а всего лишь предложение. Прослушав его, ты, если захочешь,
можешь вернуть экипаж на "Фокс" и остаться на станции до тех пор, пока
ситуация на планете не стабилизируется.

        "Фокс" сейчас  находится  в  твоем  полном распоряжении.  Тебе
предлагается взять мри на борт вместе со всеми их вещами и артефактом.
Разведчик будет оснащен в соответствии с твоими требованиями.  В нави-
гационном  компьютере  ты   найдешь   единственную   ленту,   ее   код
ноль-ноль-один.  Она  получена  после анализа содержащейся в артефакте
навигационной информации. Держись подальше от прибывающих кораблей ре-
гулов,  соблюдая повышенную секретность. Дай компьютеру прочитать лен-
ту.  Полностью. Как только лента будет пущена, доступ к системе управ-
ления блокируется. Собери все, что сможешь узнать о военной мощи мри и
о самих мри: это и есть твое задание. По возможности сотрудничай с ни-
ми.  Уверенность в том, что разобраться с этой пленкой для нас неверо-
ятно важно,  становится все больше и больше.  Именно поэтому мы готовы
идти  на  любой риск.  Ты должен собрать информацию и выяснить,  какое
соглашение с мри возможно.

        Если ты сразу решишь выйти из игры, дождись окончания записи и
свяжись с "Сабером". Если же нет, то тебе следует поторопиться.

        В любом случае содержание этого сообщения должно остаться тай-
ной. Будь очень осторожен в ведении записей во время полета. Мы хотим,
чтобы, вернувшись домой, ты не привел за собой какой-нибудь "хвост". У
тебя будет устройство самоуничтожения и полная свобода действий.  Если
твой корабль окажется в руках противника,  уничтожь его. Ну, это край-
ний случай.  Каким бы ни был твой выбор - дать согласие или отказаться
от этой миссии,- он целиком зависит от тебя. Ты волен отказаться.

        Запись кончилась. Дункан по-прежнему сидел, уставившись на се-
рый экран.  Он ни за что не вернется на Кесрит,  не сможет уживаться с
властями; там, среди скал Кесрит, ему уже никогда не найти покоя.

        Он не знал, чем объяснить подобное безрассудство. Возможно, то
было нечто столь же эгоистичное и бессмысленное,  как гордость; или он
просто не мог представить,  что в будущем окажется кому-то нужен - ну,
разве что,  придется помогать землянам осваивать дикие земли.  И изме-
нять планету.

        Он выключил экран и окинул взглядом крохотную командную рубку,
которая,  возможно, станет его домом на всю оставшуюся жизнь - вероят-
но, не такую уж и долгую. Что ж, этого ему хватит.



        Он как ни в чем не бывало вернулся на "Флауэр", но офицеры ко-
рабля,  похоже, уже знали о его новых полномочиях и безо всяких возра-
жений помогли ему перевезти аппаратуру и закончить все приготовления в
доке.

        Отдав необходимые распоряжения, он зашел к Луису, и уже только
потом - к Боаз.

        Нелегко было  сказать  ей  о  том,  что все ее работы не будут
опубликованы вплоть до особого разрешения службы безопасности, а даль-
нейшими исследованиями займется он, ее бывший помощник, снова надевший
столь ненавистную ей военную форму.

        - Я не могу сказать,  почему,- вздохнул он.- Мне  очень  жаль,
Боз. Я действительно очень хотел бы рассказать тебе обо всем.

        Она нахмурилась, морщины избороздили ее полное лицо.

        - Мне кажется,  я понимаю,  чем все это закончится. И я думаю,
что это безумие.

        - Я не могу обсуждать это.

        - С ними все будет хорошо?  Тебя самого устраивает  такой  ход
событий?

        - Да,- сказал он,  встревоженный тем, что она, похоже, и в са-
мом деле догадывается, что происходит; но, с другой стороны, Боаз сама
исследовала артефакт. Без сомнения, многие на борту "Флауэра" понимали
- или,  по крайней мере,  догадывались,- что военные сделают с добытой
ими  информацией.  Дункан  несколько мгновений выдерживал внимательный
взгляд женщины,  чувствуя себя виноватым,  словно бы он что-то предал;
он не знал,  понимает ли Боаз,  какая сила движет им:  те,  кто был на
стороне этой женщины, ее противникиЄ или то, чему он сам служил.

        Она постаралась скрыть свои чувства за грустной улыбкой.

        - Ну что ж,- сказал она,- это нерадостные вести,  но ничего не
поделаешь.  Будь осторожен,  Стэн.- Она посерьезнела.- Береги себя.  Я
очень волнуюсь за тебя.

        Эти слова до глубины души тронули Дункана - сорокалетняя Боаз,
единственная  женщина-начальник  отдела среди штатских;  если у него и
был друг на Кесрит,  то это она.  Он взял ее руки в свои и,  повинуясь
мимолетному желанию, обнял женщину и поцеловал в уголок губ.

        - Боз, у меня больше не будет тебя.

        - Мне  придется раздобыть новых дусов,- произнесла она.  Слезы
стояли в ее глазах.- Ты ведь возьмешь с собой своих.

        - Да,- сказал он.- Будь осторожна с этими зверями, Боз.

        - Береги себя,- настойчиво повторила она внезапно охрипшим го-
лосом. На миг ему показалось, что женщина хочет сказать что-то еще. Но
Боаз лишь опустила глаза и вместе с Дунканом отправилась  вниз,  чтобы
поговорить об отправке дусов.



        Пока шел  прием  груза  -  вереницы запечатанных контейнеров с
припасами во главе с неброским багажом самого Дункана,  - целый сектор
станции был закрыт для пешеходов и тележек. Следом, в закрытых автоме-
дах, используемых для перевозки раненых, с "Сабера" доставили мри. Ко-
нечно же, любой человек в доках смог бы без труда догадаться, кого пе-
ревозят под такой охраной;  но меры предосторожности были  приняты  не
только для того, чтобы скрыть отлет мри, но и для того, чтобы защитить
их.  Большинство землян люто ненавидели мри, и брошенные вслед автоме-
дам взгляды, как правило, не отличались умильностью.

        Самыми последними,  когда доки наконец опустели,  на разведчик
пришли дусы - эти в защите не нуждались. Дункан долго обсуждал с Боаз,
как  лучше  провести их отправку,  решив вначале использовать грузовые
контейнеры.  Но в конце концов команде был отдан приказ очистить кори-
доры, запереть каюты и оставить люки открытыми.

        Потом Дункан  спустился к дусам и успокаивающе похлопал зверей
по широким спинам, чувствуя их тревогу и борясь с собственным страхом.
Открывая дверь, выпускающую дусов на свободу, Дункан чувствовал нетер-
пение зверей.

        Дусы, переваливаясь,  неторопливо шли рядом; широкие носы втя-
гивали незнакомые запахи. Когда они оказались в доке, громадном прост-
ранстве, где звери могли запросто вырваться на свободу и причинить не-
мало вреда,  Дункан постарался думать лишь о разведчике "Фокс", о мри,
о дусах,  пытаясь заставить зверей понять, что от них требуется - если
те действительно могли понять.

        Дусы шли:  большой немного впереди, а малыш почти рядом с Дун-
каном,  постоянно прикасаясь к нему.  Один раз большой дус издал отра-
зившийся ото всех уголков огромного дока станции крик, от которого му-
рашки побежали по спине.

        Дункан на мгновение испугался, что утратил контроль над зверя-
ми,  но  дусы  как  ни  в чем не бывало спокойно поднялись по трапу на
"Фокс". Для них был устроен проход из открытых дверей, все прочие были
заперты.  Дункан провел дусов вниз к приготовленному для них отсеку и,
задержавшись у двери,  подождал, пока звери устроятся. Переход по нез-
накомым  местам растревожил их,  и массивные туши тревожно шевелились.
Потом один из дусов издал такое знакомое и пугающее довольное урчание.

        Дункан рванулся прочь, захлопнув и заперев за собой двери, пы-
таясь  спастись в мертвой тишине коридоров и отсеков корабля,  который
теперь стал его домом.



        - Все чисто,- доложила ему служба слежения "Сабера". На экране
перед  Дунканом виднелось чистое пространство;  второй экран показывал
макет системы,  на краю которой сияла красная точка - корабль регулов.
Потом на экране тревожно замигала еще одна.

        Он вызвал крейсер.

        - "Сабер", ваша модель системы точна?

        Последовала долгая пауза,  кто-то, прежде чем ответить, прове-
рял связь.  Дункан ждал, сердце забилось сильнее: он знал, что случись
какая-то ошибка, изображение бы уже исправилось.

        - Да, все верно,- пришел ответ с "Сабера".- Точнее сказать по-
ка невозможно. Сужения прохода для вас, "Фокс", не предвидится. Офици-
ально там никого, кроме вас, нет. Отстыковывайтесь спокойно, курс про-
извольный.

        - Спасибо,  "Сабер",- ответил Дункан,  отметив появившуюся  на
экране информацию.- Оставайтесь на связи.

        Он приступил  к предстартовым проверкам,  прежде всего убедив-
шись,  что корабль чист. "Фокс" недавно вернулся из прыжка через подп-
ространство, и его обшивка была безупречна.

        Он предупредил  "Сабер",  разомкнул  сцепление  со станцией и,
сдерживая подступающую тошноту, направил крохотный "Фокс" через узень-
кий промежуток между "Сабером" и станцией.  Когда он проходил над ней,
"Ганнибал" на миг загородил ему обзор, а потом исчез где-то внизу.

        Убегая от гибельного притяжения Кесрит и Арайна, "Фокс" теперь
шел  на основных двигателях,  держа планету между собой и подлетающими
регулами.  Дункан мог слушать радиопереговоры,  транслируемые со стан-
ции:  корабль регулов вышел с ними на связь;  эфир заполнили сиплые, с
акцентом, голоса. Он слышал ответ станции и "Сабера". Это были корабли
рода  Аланей,  пришедшие  для спасения уважаемого бая Хулага Алань-ни:
что ж, по крайней мере теперь можно было не опасаться, что подлетающие
корабли принадлежат роду Хольнов. Дункан был благодарен людям со стан-
ции,  которые специально транслировали ему эти переговоры; а он, после
всего случившегося, даже не надеялся на это.

        Только теперь  Дункан  смог вздохнуть полной грудью:  земляне,
оставшиеся на базе Кесрит,  находились в относительной безопасности. И
эта безопасность балансировала на лезвии ножа, припасенного Ставросом,
который неустанно заботился о почитании бая Хулага.

        Мри исчезли:  хрупкий и беззащитный маленький разведчик увозил
их прочь.

        ~По-прежнему никем  не  замеченный~,- Дункан неожиданно понял,
что хотели сказать ему,  транслируя в эфир эти радиопереговоры -  ведь
связаться  с ним в открытую теперь не осмеливались.  Итак,  он получил
то,  чего хотелЄ и Дункан с невольным восхищением подумал о  том,  что
Ставрос все рассчитал правильно. Если бы губернатор поссорился с регу-
лами и поставил под угрозу мирное соглашение,  вслед  за  громогласным
окриком с Хэйвена старика бы немедленно отозвали,  даже если бы Кесрит
ничего не угрожало.  Если же мри и "Фокс" исчезнут в  предпринятой  по
приказу  губернатора экспедиции,  вопросов,  естественно,  избежать не
удастся, но об этом инциденте скоро забудут. Мри больше не смогут вме-
шаться  в дела на Кесрит.  А если с разведчиками происходят несчастные
случаи,  корабли просто списываются. Мри были всего лишь двумя пленни-
ками - но слышали ли вы когда-нибудь о том,  что мри удавалось держать
в плену живыми?  Артефакты мри являлись не более чем любопытными вещи-
цами: их всегда находили в избытке там, где мри гибли тысячами; теперь
же эти безделушки не имели значения - ведь раса мри больше не  сущест-
вовала. Эти новости стремительно летели с Кесрит, спеша порадовать че-
ловечество и обещая славу для Ставроса,  который пальцем  о  палец  не
ударил,  чтобы заслужить ее, и чьи руки в кровавой бойне остались чис-
тыми. Отчеты, приходящие с Кесрит, без сомнения, подвергались тщатель-
ной цензуре, и так будет и впредь.

        Осталось, правда,  посмотреть,  удастся ли Ставросу поладить с
регулами. Что ж, скорее всего, здесь его ждет успех.

        Феноменальное везение,  феноменальный ум, великолепная память,
которая ничего не упускала: ничего не ускользало от внимания Ставроса,
и в его кажущихся аферах было куда меньше случайностей,  чем в рассчи-
танном  риске.  Протягивая одну руку регулам,  он не забывал протянуть
другую "Фоксу", не доверяя, однако, никому.

        Дункан нахмурился:  привычная обстановка и звуки корабля убаю-
кивали его. Зная, что его не ждет бой, что красноватый серп Кесрит оз-
начает не опасность,  а укрытие,  он томился в  вынужденном  безделье.
Дункан привычно расположился в "Фоксе": на кораблях, в лишенных солнца
мирах,  в джунглях и пустынях, на безжизненных планетах, в невесомости
и при повышенной гравитации,  и в любом другом месте,  где было невоз-
можно выжить, он чувствовал себя, как дома. Уже тогда, во время войны,
будучи офицером планетарной разведки,  когда,  уничтожив полученные от
подобных Ставросу безымянных людей инструкции,  он взрывал транспорты,
Дункан знал,  что встретит свою смерть в одном из таких мест, за много
световых лет от благополучной империи Ставроса.  Из такой дали  старик
казался всего лишь одним из многих.

        Ничего особенного.

        Здесь, в этой дали, отныне существовал лишь Стэн Дункан.

        На экране своего локатора он заметил, как от станции отделился
еще один корабль.  Похоже, что-то случилось. Это был "Сантьяго", внут-
рисистемный вспомогательный корабль;  он нес оружие,  но не мог совер-
шать межзвездные перелеты.

        Дункан достаточно спокойно отнесся к этому событию;  его  лишь
немного обидело, что никто не поинтересовался у него, нужен ли ему та-
кой эскорт;  но пока неподалеку находились корабли регулов, он не воз-
ражал против этого.

        Взгляд Дункана остановился на лежащем рядом с ним на палубе на
мягкой подстилке серебряном овоиде,  который казался странным  образом
невредимым после всего, что с ним произошло. Вот таким же он был, ког-
да упал среди камней Сил'атена, и после того, как его открыли и иссле-
довали. Поверхность овоида осталась нетронутой.

        Но теперь он не был уникальным. Его скопировали на голограммеЄ
и, возможно, когда-нибудь воспроизведут в металле в современнейших ла-
бораториях  Зороастра - еще один музейный экспонат для землян.  Накло-
нившись,  Дункан прикоснулся к нему,  ощущая холодную гладкую  поверх-
ность,  потом убрал руку и в последний раз взглянул на экраны,  где по
его следу тащился "Сантьяго".



        Предоставив управление кораблем бесстрастной автоматике,  Дун-
кан  поел.  Локатор по-прежнему показывал "Сантьяго".  Между кораблями
сохранялась вполне безопасная дистанция.  Ему пора было  приступать  к
своим обязанностям.

        И, кроме того, следовало заняться мри, в беспамятстве летевши-
ми в корабельной лаборатории.

        Он шел по коридорам "Фокса",  проверяя, все ли в порядке после
того, как корабль покинул станцию и перешел в свободный полет. Агрега-
ты переориентировались; изменения проходили гладко. Дусы казались спо-
койными:  Дункан наблюдал за ними издали;  сейчас ему не хотелось вхо-
дить к зверям - он был слишком встревожен и взвинчен.  Мри тоже пребы-
вали в безопасности внутри собственных кают.  Врачи не стали извлекать
их из автомедов.

        Дункан сделал это сам:  сначала нежную, невесомую госпожу мри,
Мелеин,  поместив  ее на более удобную лабораторную койку.  Ее изящные
руки и ноги, почти лишенные мышц, были ужасающе тонкими; глаза запали,
под ними залегли тени.  Она не шевельнулась,  когда Дункан коснулся ее
тонкого лица и пригладил ее волосы,  стараясь вернуть девушке красоту.
Он с тревогой прислушивался к ее дыханию:  каждый вздох, похоже, стоил
Мелеин больших усилий. Дункан испугался, что может потерять ее.

        В отчаянии он понизил температуру в отсеке и до предела умень-
шил давление,  доведя его до уровня Кесрит. Он понятия не имел - впро-
чем,  этого не знал никто - какие условия являются  естественными  для
мри.  Считалось лишь,  что они более привычны к атмосфере Кесрит,  чем
земляне или регулы.

        Дыхание Мелеин стало легче. Понаблюдав за девушкой, Дункан на-
конец осмелился покинуть ее;  перейдя в другой отсек, он открыл второй
автомед, чтобы вытащить Ньюна.

        Ньюн тоже пребывал в состоянии глубокой комы,  не имея ни  ма-
лейшего понятия о том,  что его перенесли в другую кровать:  беспомощ-
ность, столь постыдная для мри.

        Здесь больше не должно быть наркотиков.  Дункан тщательно про-
читал прикрепленные к автомедам инструкции, оставленные ему врачами, и
обнаружил, что необходимые, как говорилось в инструкции, ~для длитель-
ного применения~, наркотики ~в достаточном количестве~ находятся в ла-
бораторном хранилище.  Но в его распоряжение имелось достаточно других
средств, чтобы помочь мри. Конечно,- подумал Дункан,- когда неподалеку
болтаются два корабля регулов и того и  гляди  что-нибудь  произойдет,
было  бы  несерьезно  игнорировать подобные меры предосторожности,  по
крайней мере перед прыжком;  но когда он коснулся мри и  почувствовал,
какими  худыми и слабыми они стали,  он не смог заставить себя сделать
это.

        До точки прыжка предстояло несколько дней полета. Для мри, за-
пертых  в  своих  автомедах,  неподвижных,  с прогрессирующей атрофией
мышц,  это будут еще несколько отравленных наркотиками дней, проведен-
ных в гибельном для живого организма состоянии.

        Обыкновенный здравый  смысл  требовал  выждать  еще нескольких
дней;  и те, кто назначил Дункана наблюдать за мри, решили, что он вы-
полнит их волю.

        Но они совсем забыли о том, что все попавшие в плен мри посту-
пают одинаково - знают ли они своего надзирателя,  или  нет,-  но  они
предпочитают умереть.  Тем более,  если это можно было сделать, просто
отказавшись от медицинской помощи.

        С самого начала Дункан понимал все; и то, что он даже не попы-
тался  объяснить это Ставросу или остальным,  было на его совести.  Он
мог остановить мри,  лишь убив их;  а теперь, когда на борту оказались
дусы, вряд ли он сможет сделать это.

        Во всей Вселенной существовала одна-единственная вещь, с кото-
рой мри не могли спорить.

        Дункан в последний раз осмотрел мри,  отметив,  что дыхание их
теперь стало ровным, и отправился наверх, в командную рубку.

        Он включил навигационный компьютер и набрал код:  ноль,  ноль,
один.

        "Фокс" вздрогнул,  меняя ориентацию; его сенсоры привязались к
Арайну, анализируя, сравнивая данные с мелькавшими на экранах корабля.
Линии диаграмм совмещались,  сливались, возбужденно сообщая о совпаде-
нии.





7


        Ньюн проснулся,  как просыпался уже  не  раз,  охваченный  вя-
лостью.  Взгляд его вначале остановился на Дункане,  который,  как это
частенько бывало,  терпеливо сидел у кровати.  Встревоженный  смутными
воспоминаниями, Ньюн чувствовал, как растет его замешательство.

        - Я думал, что ты ушел,- сказал он Дункану.

        Дункан взял его руку, положил ее к себе на ладонь. Ньюн попро-
бовал слегка пошевелить пальцами, и это оказалось ему не по силам.

        - Ты проснулся? - спросил его Дункан.- Просыпайся, Ньюн.

        Он действительно попробовал проснуться,  зная,  что раз Дункан
просит его,  то он, несомненно, должен это сделать; но мигательная пе-
репонка прикрывала его глаза,  одевая все туманной  дымкой,  мешая  на
чем-нибудь  сосредоточиться.  Мрак  вновь начал сгущаться вокруг него,
такой доступный,  такой приятный.  Ньюн почувствовал, как мать ласково
коснулась  его  волос  -  он узнал бы это прикосновение из тысячи;  но
пальцы,  которые теперь скользнули по его лицу, были мозолистыми. Не в
силах осмыслить это, он растерялся и потому не смог провалиться в сон.

        - Выпей,-  произнес знакомый голос.  Он почувствовал,  что его
приподняли - рука Дункана:  он вспомнил. Край пластмассовой чашки кос-
нулся его губ. Ньюн несколько раз глотнул холодную воду. Она скользну-
ла в его желудок и осталась там неприятным комком.

        Дункан убрал чашку,  позволил ему улечься на взбитые  подушки,
мешавшие вновь соскользнуть в знакомый покой, и от поднятия головы Нь-
юн на мгновение почувствовал тошноту.  Теперь Ньюн уже был уверен, что
его  хотят разбудить в этом ужасном месте и отвертеться не удастся.  В
горячем, тяжелом воздухе чувствовался неприятный запах пищи.

        Он мог двигать руками и ногами.  Это открытие его удивило.  Он
попробовал сделать это, по-прежнему прислушиваясь к своим ощущениям, и
в его сознании прошлое и настоящее в конце концов слились.

        Он вспомнил огонь и мрак, и регула, который - казалось Ньюну -
убил его.

        Сейчас он  лежал на постели,  подобно женщине Кат,  с открытым
лицом,  вконец обессиливший; его обнаженное тело было распростерто под
белым покрывалом.

        Все вокруг было незнакомым. Ему не хотелось просыпаться здесь.

        Но в мозгу Ньюна ворочалось смутное чувство:  он что-то должен
сделать, он еще не до конца исполнил свой долг.

        Кто-то говорил ему об этом. Он не мог вспомнить.

        Он приподнялся, пытаясь сесть, и на мгновение ему это удалось,
но руки задрожали,  и он упал.  Дункан подхватил его и бережно опустил
на матрас.

        Теперь можно было соскользнуть назад, во Мрак, где не было ни-
каких воспоминаний.  Но Дункан не позволял ему. Холодная ткань вытерла
лицо Ньюна, резко приведя юношу в чувство.

        - Давай,- приговаривал Дункан,  снова поднимая  его  голову  и
вливая  воду между непослушных губ.  Затем последовал круто посоленный
мясной бульон, и желудок Ньюна угрожающе взбунтовался.

        - Воды,- проглотив,  попросил он, и, получив ее, отпил глоток.
Больше он не мог ничего пить.

        Потом он куда-то провалился,  а придя в себя,  обнаружил,  что
по-прежнему сидит, опираясь спиной на подушки. Слышалось успокаивающее
урчание,  немного сковывавшее разум;  рука ощутила тепло, движение. Он
повернул голову и в замешательстве увидел,  что рядом с ним  устроился
большой дус. Зверь пошевелился, толкнув кровать, затем успокоился, на-
полняя сознание Ньюна своим довольством.

        В этот момент вернулся Дункан - в одежде землян:  Ньюн впервые
заметил это.  Дункан вернулся к своим, что ж, это правильно. И он, Нь-
юн,  тоже находится у землян. Впервые Ньюн начал воспринимать действи-
тельность не как бред, большей частью заполненный образами землян, ко-
торые наводняли его пробуждения: что же в этом удивительного - ведь он
на самом деле находился у землян.

        Землян, которые были его врагами.

        Встревоженный дус  оглянулся  на Дункана,  затем снова улегся,
издав лишь слабое ворчание.  Зверь спокойно переносил землянина, и это
озадачилоЄ нет,  даже испугало Ньюна:  оказалось, что можно соблазнить
даже неподкупных дусов. Ему больше не на кого было рассчитывать.

        Мрак заполнил его сознание - Ньюн не хотел этих  воспоминаний:
рушащиеся башни; бледное лицо госпожи во тьме, глаза закрыты.

        Дус снова поднял голову, застонал и ткнулся носом в его руку.

        - Мелеин,- спросил Ньюн, заставив себя сосредоточиться на Дун-
кане,  на белых стенах и реальности - этот вопрос не давал кел'ену по-
коя. Он вспомнил, что доверял этому землянину; и когда Дункан спокойно
ответил ему, в сердце юноши вспыхнула надежда.

        Землянин подошел и сел рядом с ним,  коснувшись при этом дуса,
словно  они  со зверем давно подружились;  но страхЄ страх жил в нем -
Ньюн чувствовал это.

        - Она здесь,- сказал ему Дункан.- Она здороваЄ как и ты.

        - Это совсем не здоровье,- хрипло пробормотал Ньюн,  кривя гу-
бы; но Дункан говорил правду; Мелеин была здорова, и он даже не мечтал
об этом.  Он не мог закрыть глаза,  чтобы не выдать слез, которых сты-
дился.  Пристально  глядя на Дункана,  Ньюн легонько поглаживал теплый
бархатный мех дуса, лежащего между ними.

        - Ты свободен,- осторожно, словно разговаривая с маленьким ре-
бенком,  объяснил Дункан,  отчетливо выговаривая слова.- Вы оба - ты и
она. Мы на корабле, улетающем с Кесрит, и кроме вас на борту только я.
Я сделал это, потому что верю тебе. Поверь мне, пожалуйста, хотя бы на
время.

        Это невероятное,  безумное известие тем не менее было правдой:
глаза  Дункана  не  лгали.  Озадаченный Ньюн принял новость как факт и
сразу начал думать о кораблях сопровождения,  которые наверняка летели
рядом,  и  мириадах иных предательств,  по-прежнему не веря в то,  что
земляне так легко выпустили их на свободуЄ Но здесь был Дункан.

        Здесь был Дункан,  их единственная  надежда,  единственный  из
врагов - землян и регулов - кто понимал и уважал Ньюна, чье сердце бы-
ло благородным - кел'ен народа землян.

        Согнув руки,  чтобы попробовать свою силу, Ньюн обнаружил, что
так  долго  охватывавшее его разум оцепенение,  которое наполняло сла-
бостью руки и ноги, отступило. Он подумал, что это могли быть наркоти-
ки; но сейчас они выпустили его чувства из своих объятий, возвращая им
прежнюю ясность. Дункан снова дал ему воды, и Ньюн пил; и еще отврати-
тельного бульона, и Ньюн выпил и его, и стиснул зубы, чтобы желудок не
отторгнул пищу.

        Госпожа была жива:  его родная сестра Мелеин, Мать Народа. Его
долг - служить ей.  Он был кел'еном, воином, и болезнь, и раны, и нар-
котики отбирали у него его силу,  и его быстроту,  и его мастерство  -
все, чем он владел ради единственной цели в своей жизни - служить гос-
поже.

        Ньюн не позволял себе думать о том,  что стало с ним - лишь  о
необходимости встать на ноги,  о том, чтобы, собравшись с силами, идти
и предстать перед госпожой, где бы она ни была.

        А пока он вытерпит все, что угодно.



        В темном проеме двери показался Дункан,  неся  в  руках  ворох
черной одежды, которую он положил на стол у кровати.

        - Твои одежды,- сказал Дункан.- Если позволишь, я помогу тебе.

        И Дункан действительно помог ему,  осторожно, мягко, не позво-
ляя ему упасть,  хотя голова Ньюна кружилась, а серая пелена застилала
глаза.  Потом, облачив его в привычную мантию кел'ена, он усадил Ньюна
поудобнее, подложив ему под спину подушки.

        Дункан сидел рядом,  терпеливо ожидая,  пока дыхание Ньюна вы-
ровняется.

        - Госпоже  лучше,-  произнес он.- Она поела,  потребовала свои
одежды и велела мне выйти. Я подчинился.

        Рука Ньюна скользнула под одеяние и нащупала пересекавший реб-
ра шрам. Он понял, что должен был умереть. И Мелеин - тоже.

        - Медицина  ци'мри,- презрительно сказал он.  Голос его дрожал
от ярости, и все же Ньюн знал, что только благодаря этой запретной для
них науке им удалось выжить;  и он,  даже чувствуя свою вину, не желал
умирать.  Ему было двадцать шесть;  он думал,  что не доживет до этого
возраста, как и большинство кел'ейнов, но большинство кел'ейнов к это-
му времени уже удостоились немалых почестей.  Ньюн не удостоился ниче-
го,  что  позволило  бы  ему шагнуть во Мрак с гордо поднятой головой.
Все,  чего ему удалось достичь с таким трудом,  он  потерял,  попав  в
плен, позволив захватить госпожу. Он должен был умереть.

        Но не здесь, не так.

        - Это не твоя вина,- сказал Дункан.

        - Я  уже  слишком  долго  живу,- ответил ему Ньюн,  и это было
правдой: он и Мелеин пережили свою расу, пережили Народ; и невыносимая
горечь наполняла его. Но теперь, когда он вновь обрел госпожу, Ньюн не
знал,  каков должен быть его выбор и что предложит ему делать  Мелеин.
Он с сожалением посмотрел на Дункана.  Ньюн видел, что глаза землянина
закрываются от усталости,  тот едва держится на ногах, словно почти не
спал. Казалось, его что-то смущает.

        - Регулы захватили бы тебя,- хриплым голосом сказал Дункан.- Я
мог забрать тебя с собой,  и я сделал это.  Госпожа не возражала.  Она
знала, что я делаю.

        Ньюн не  поверил своим ушам.  Мгновение он,  Ньюн,  пристально
смотрел на Дункана, и в конце концов, отбросив свою гордость, стал за-
давать вопросы, как будто тот был братом-келом.

        - Где мое оружие?

        - Все  здесь,-  сказал  Дункан.- Я сейчас принесу твое оружие,
если ты настаиваешь.  Ведь ты спал,  ты был болен,  и я думал,  что ты
вряд ли знаешь,  где находишься, и вряд ли сразу поймешь, что происхо-
дит. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы меня прострелили из-за непонима-
ния.

        Что ж,  по  крайней  мере это звучало разумно.  Ньюн осторожно
вздохнул,  напоминая себе,  что этому землянину,  в отличие от  других
ци'мри, с которыми приходилось общаться Народу, можно верить.

        - Я больше не болен,- произнес он.

        - Ты хочешь, чтобы я пошел и принес твое оружие?

        Ньюн обдумывал  ответ,  пристально разглядывая обнаженное лицо
Дункана. Ему бросили вызовЄ нет, Дункан говорил искренне, хотя его от-
вет можно было понять и как оскорбление.

        - Нет,- проговорил Ньюн, заставляя себя расслабиться.- Ты мно-
го ходил; принеси его в следующий раз, когда придешь.

        - Мне бы хотелось вначале убедиться, что ты действительно здо-
ров,- сказал Дункан.- Тогда я все принесу.

        Ньюн отвел взгляд, пряча свое недовольство: его лицо было отк-
рыто,  ощущая беспомощность своих потерявших силу рук и ног,  он лежал
спокойно,  вынужденный смириться с ситуацией. Почувствовав его страда-
ние, дус зашевелился. Ньюн протянул руку и успокоил зверя.

        - Я принес еду,- проговорил Дункан.- Я хочу, чтобы ты поел.

        - Да,- согласился Ньюн. Дункан вышел в коридор, где он оставил
принесенную им еду.  Ньюн приподнялся на подушках, используя свое оди-
ночество,  чтобы успокоиться и собраться с силами.  И к тому  времени,
когда  Дункан вернулся,  ему удалось уговорить себя поесть,  хотя руки
его дрожали, когда он забирал поднос.

        Здесь были холодные инопланетные фрукты - лакомства, о которых
он слышал,  но никогда не пробовал;  толстый ломоть странного рыхлого,
но очень вкусного хлеба;  и его любимый сой.  Ньюн обеими руками  взял
чашку  с  горьковатой  ароматной  жидкостью и выпил все,  оставив лишь
горький осадок на дне - из всех этих продуктов  ему  был  знаком  лишь
сой,  и,  хотя его употребляли регулы, напиток был полезен и для него.
Ел Ньюн лишь для того,  чтобы заставить замолчать свой желудок;  поев,
он  замер в неподвижности - единственный способ удержать пищу в желуд-
ке.

        - При такой норме,- проговорил Дункан,  забирая поднос и ставя
его на стол, где поднос немедленно принялся обнюхивать дус,- ты доста-
точно быстро восстановишь свои силы.- Спасая поднос,  он вынес  его  в
коридор,  а следом,  тихонько постанывая и опустив голову, с умоляющим
видом заковылял обманутый дус, выпрашивая еду.

        Ньюн закрыл глаза и расслабился,  прислушиваясь к  доносящимся
откуда-то снизу звукам и мысленно прикидывая, как далеко от него нахо-
дится место, где сейчас раздавался стук тарелок. Голосов он не слышал,
лишь изредка доносилось довольное пыхтение зверей.

        ~Мелеин?~ - в отчаянии спросил он себя. Он уже попробовал поп-
росить оружие, и ему было отказано. Больше он не покажет, что встрево-
жен. Не стоит забывать, что Дункан - ци'мри и, следовательно, враг.

        Дункан вернулся нескоро.  За это время пища кое-как усвоилась,
и Ньюн почувствовал,  что его желудок успокоился.  Дункан показал  ему
расположенную на расстоянии вытянутой руки панель, с которой можно бы-
ло выключать свет и вызвать помощь,  если ему что-то понадобится.  Все
это сопровождалось строгими наставлениями не пытаться ходить одному.

        Ньюн ничего не говорил, только лежал, глядя на Дункана, и мол-
ча выслушивал все предложенные ему инструкции.

        - Поспи немного,- пожелал ему Дункан через  некоторого  время,
видимо почувствовав болезненное желание Ньюна.  Он направился к двери,
оглянулся.- Если ты вдруг захочешь есть, нужно только позвать меня.

        Ньюн промолчал, и Дункан ушел, оставив дверь открытой, приглу-
шив прорывавшийся из коридора свет.

        И как только где-то закрылась дверь и щелкнул замок, Ньюн при-
нялся методично двигать конечностями, заставляя работать отвыкшие мус-
кулы.  Он трудился до изнеможения, потом отдохнул и поспал, а проснув-
шись,  обнаружил,  что вернулся дус. Ньюн заговорил с ним, и тот подо-
шел,  положив свою массивную голову на край постели. Ньюн оперся рукой
на огромную спину и,  используя ее, как опору, поднялся. Затем он сде-
лал несколько шагов,  опираясь на зверя, который двигался с ним, и по-
вернул назад;  ноги его тряслись, и он упал поперек кровати. Некоторое
время Ньюн просто лежал,  тяжело дыша,  чувствуя, что вот-вот потеряет
сознание;  прошло несколько мгновений,  прежде чем он смог  приподнять
свои обессиленные ноги, чтобы снова устроиться на постели и отдохнуть.

        Но отдохнув, он снова принялся двигаться, потом опять поднялся
на ноги с помощью дуса и еще раз заставил  себя  пройти  те  несколько
удавшихся ему шагов.



        Долгий сон: наверное, прошел день, а может быть, нет; время не
имело значения.  Оно измерялось лишь появлением пищи и теми периодами,
когда Ньюн оставался один,  когда он мог пытаться вернуть жизнь своему
телу.

        Еще сон:  в этот день он проснулся, когда Дункана рядом не бы-
ло; лишь дус составлял ему компанию. Тело болело после упражнений, ко-
торые он заставлял себя выполнять,  и  Дункан  по-прежнему  не  спешил
возвращать ему оружие.  Некоторое время Ньюн неподвижно лежал в темно-
те, глядя в освещенный коридор.

        Затем он поднялся, на этот раз без помощи дуса, и, твердо сту-
пая,  направился в ванную.  Умывшись,  он не спеша облачился в одежды,
которые лежали свернутыми на столе.  Напоследок он надел на голову ук-
рашенную кисточкой ~зейдх~,  козырек которой прикрывал глаза от слепя-
щего солнечного света - оставив,  правда,  козырек поднятым;  и, надев
~зейдх~, застегнул под подбородком ~мэз~, вуаль, деликатно оставленную
здесь Дунканом - хотя на корабле не было других землян,  а Дункан знал
его лицо. В черных одеяниях кела он снова почувствовал себя прежним, и
лишь коснувшись принадлежащих ему золотых наград, ощутил боль: тяжелый
символ Эдуна Кесритуна с отпечатком раскрытой ладониЄ на цепочке,  как
носила этот ~джи'тэл~ на своей шее Интель,  умершая Мать;  и небольшой
перстень, прикрепленный к одному из шнуров - в памяти вспыхнули горе и
ужас - из рук Матери Элага;  и - снова воспоминания,  полные  недавней
боли - маленький символ удачи,  ~джи'тэл~ в форме листика, которые ни-
когда не вырастали на голой Кесрит - от старшего  брата-Кела:  и  Ньюн
вспомнил своих наставников, которые учили его владению оружием и зако-
нам Келов.

        И он получил их обратно из рук землянина.

        Отдыхая, он немного постоял, прислонившись к стене. Дус беспо-
койно терся об его ногу. Наконец, справившись с дыханием, Ньюн подошел
к двери,  выглянул и беспрепятственно вышел в коридор.  Дус последовал
за ним.

        После наклонных стен его собственного дома, который сейчас ле-
жал в руинах, или змеящихся тоннелей регулов узкие прямоугольные кори-
доры показались ему невероятно чуждыми.  Тяжелый,  наполненный резкими
незнакомыми запахами воздух затруднял дыхание. Впереди, дальше вниз по
коридору,  из дверного проема показалась голова другого дуса. Ньюн ос-
тановился в растерянности и едва не упал,  когда его собственный  дус,
оттолкнув хозяина, как ни в чем не бывало направился по коридору навс-
тречу другому дусу.

        Ньюн вспомнил.  Еще тогда,  где-то в затуманенных  наркотиками
глубинах своего сознания, он чувствовал присутствие второго зверя, ус-
покаивающее и зовущее  его.  Два  дуса,  второй  -  с  Мелеин,  бывшей
кел'е'ен, которая все еще могла касаться одного из зверей.

        Прогулка оказалась куда более долгой,  чем он предполагал. От-
толкнувшись от стены,  Ньюн направился к нужной двери,  прислонился  к
дверному косяку и заглянул внутрь.

        Мелеин, госпожа.

        Она в самом деле была жива; она спала - полностью облаченная в
свою скромную,  местами порванную золотистую мантию касты Сенов, кото-
рую  она продолжала носить.  Какой хрупкой она стала,- с болью подумал
Ньюн,- какой худой!  Кел'ен был единственным, кого следовало мучить, и
морить  голодом,  и сковывать наркотикамиЄ но за что они это сделали с
ней?! От вспыхнувшей в нем ярости Ньюн на мгновение ослеп. Дусы засто-
нали и отодвинулись в угол.

        Он оставил свой пост в дверном проеме,  сделал несколько шагов
и опустился на колени у постели,  где она спала, повернувшись на бок и
подложив под голову руку.  Подошли дусы и обступили его; и он коснулся
тонких пальцев ее раскрытой ладони.

        Ее золотистые глаза открылись,  изумленно заморгали.  Вначале,
казалось,  Мелеин была ошеломлена,  затем протянула руку и дотронулась
до его обнаженного лица, словно желая убедиться, что это не сон.

        - Ньюн,- прошептала она.- Ньюн.

        - Что я должен делать?  - спросил он ее,  дрожа от ужаса: ведь
он осмелился задать вопрос. Ньюн был лишь кел'еном и не мог решать: он
являлся Рукой Народа, а госпожа - его Разумом и Сердцем.

        Если она не захочет жить,  тогда он убьет ее и себя; но взгляд
Мелеин  был  холодным  и ясным - у отчаявшихся людей такого взгляда не
бывает.

        - Я ждала тебя,- сказала она ему.



        Ньюн взял дусов с собой.  Они шли впереди него, друг за другом
- слишком большие, чтобы идти по коридору бок о бок. Когти неторопливо
постукивали по твердому полу.  Благодаря своему  странному  чутью  они
знали,  кого он ищетЄ знали также,  что это не охота за какой-то добы-
чей, которую в конце можно будет убить. И все же, наверное потому, что
они шли с Ньюном и, следовательно, тоже охотились, звери были встрево-
жены.

        И в небольшом холле,  прямо за поворотом, они встретили Дунка-
на.

        Дункан, видимо,  направлялся,  чтобы  как обычно проведать их.
Оружия у него не было;  его не было  никогда,  с  внезапным  смущением
вспомнил  рассерженный  Ньюн.  Конечно,  Дункан  мог быть готов к этой
встрече и просто проверял их сейчас.  Похоже было, что он знает, в чем
его  собирается упрекать Ньюн.  Он спокойно стоял перед дусами и ждал,
что Ньюн заговорит или сделает то,  что хотел.  Он,  безусловно, знал,
что его жизни угрожает опасность.

        - На  борту  больше  никого  нет,-  Ньюн бросил ему в лицо его
собственные слова.

        - Да. Я говорил правду.

        Дункан был испуган. Близость дусов подавляла его; но он не да-
вал своему страху вырваться наружу, иначе его ждала неминуемая смерть.

        - Яй! - одернул дусов Ньюн, пытаясь отвлечь внимание зверей от
этого опасного занятия Дункана.  Дусы продолжали  нервировать  его,  и
страх землянина усилился.  Звери уже не могли не обращать на него вни-
мания.- Дункан,- прямо спросил Ньюн,  как спросил бы  он  брата-Кела,-
что ты собираешься с нами сделать?

        Дункан пожал  плечами - обычная манера землян;  рот его устало
скривился.  Лицо его было открыто, он казался смертельно уставшим. Да,
порою Дункан бывал наивен, но он вполне мог позаботиться о собственной
безопасности,  и наверняка знал,  что сейчас ему следовало бы  сделать
так же. Ньюн мгновенно взял себя в руки.

        - Я хотел вытащить вас из рук регулов,- сказал Дункан.

        - Ты  просто  попросил  своих людей,  и они исполнили эту твою
прихоть.  Ты настолько важен для них,  что они все наперебой торопятся
тебе угодить?

        Дункан не  обратил  внимания  на  сарказм  Ньюна.  На его лице
по-прежнему отражалась лишь усталость, и он снова пожал плечами.

        - Я один.  И я не собираюсь сидеть за пультом управления.  Это
можешь сделать ты. Но не забывай, что это не военный корабль, мы безо-
ружны и,  возможно,  уже делаем то,  что от нас требуется.  Не  думаю,
правда,  что тебе удастся изменить курс: в навигационный компьютер уже
загружена курсовая лента.

        Ньюн нахмурился. Об этом он, по своей неопытности, даже не ду-
мал. Он пристально глядел на Дункана, понимая, что его собственные си-
лы ограничены:  их уже с трудом хватало, чтобы просто держаться на но-
гах.  Конечно,  он мог дать волю дусам и захватить корабль; но то, что
рассказал Дункан,  объясняло спокойствие землянина:  корабль не подчи-
нялся никому.

        - Куда мы летим? - спросил Ньюн.

        - Я  не  знаю,- проговорил Дункан.- Не знаю.  Пойдем со мной к
пульту управления, и я покажу тебе, что я имел в виду.



        В футляре,  на пористой прокладке,  лежал овоид,  сверкающий и
прекрасный предмет, единственный в своем роде, святыня. На его поверх-
ности не было заметно ни единого изъяна,  хотя Ньюн видел, как тот па-
дал на камни, и лишь боги знали, что ему еще пришлось вынести, чтобы в
конце концов оказаться здесь.  Не обращая внимания на  стоящего  рядом
Дункана,  Ньюн преклонил колени и, протянув руку, с благоговением кос-
нулся гладкой холодной поверхности,  словно то была кожа  нежного  су-
щества.

        То был пан'ен,  частица души мри,  чудо, которое он нес до тех
пор, пока мог это делать. Ньюн был готов умереть, чтобы руки ци'мри не
коснулись его.

        И, побывав у ци'мри, тот вернулся к нему - оскверненный.

        Это дело рук Дункана. Больше никто не смог бы отыскать его.

        Ньюн поднялся, на миг ослепнув - мигательные перепонки подвели
его; и будь перед ним кто-нибудь, не принадлежащий к Народу, он в гне-
ве  закрыл бы свое лицо,  но Дункан был ему роднее,  чем многие из его
соплеменников.  Ньюн не знал,  что скрывается за этим даром -  милость
или угроза. Ему вдруг захотелось прислониться спиной к находящейся по-
зади стойке; ноги у него подкашивались. Подошел дус, огромный, неуклю-
жий на вид;  здесь, среди нагромождений хрупких приборов, ему приходи-
лось двигаться очень осторожно.  Зверь улегся у ног Ньюна,  давая  так
необходимые ему сейчас теплоту и спокойствие.

        - Знаешь,  у  мри  хватит  сил,- сказал Ньюн,- чтобы ты понял,
насколько опрометчиво ты поступил, коснувшись этого.

        - Это принадлежит вам.  Я вернул его вам;  было бы лучше, если
бы это исчезло.

        Ньюн опять опустил глаза на пан'ен,  потом поднял их на Дунка-
на,  все еще пытаясь осмыслить,  что скрывается за этим обнаженным ли-
цом;  и  в отчаянии медленно закрыл свое лицо вуалью - то было предуп-
реждение,  что между ними больше нет ничего общего - если Дункан успел
изучить этот жест мри.

        - Любопытство сводит землян с ума.  Так учили меня старшие, и,
мне кажется, они были правы. Ты никогда не получил бы его обратно, ес-
ли бы ваши ученые не заглянули внутрь;  возможно, они даже поняли, что
это такое.  Будучи лишь кел'еном,  я не был удостоен чести узнать это.
Ты, может быть, знаешь. Я не хочу.

        - Ты не ошибся в своих подозрениях.

        - Ты - землянин.  Ты знал,  что произойдет, если ты отдашь его
своим соплеменникам.

        - Я не знал,  что это такое.  Я не знал,  что в них  проявится
нечто большее, чем простое любопытство.

        - Но это случилось,- возразил Ньюн,  и,  когда Дункан не отве-
тил:  - Мы здесь из-за этого?  Единственное,  что  оставалось  у  мри,
единственное сокровище,  которое было у нас - и вот оно здесь, и здесь
ты,  один;  и внезапно мы получаем награду,  и нашу свободу - корабль,
чтобы  покинуть планету.  Это бесценный дар.  За какую службу землянам
эта награда,  кел Дункан?  Или нас одарили за сорок лет войны, которую
мы вели против твоей расы?

        - Война окончилась,- сказал Дункан.- Все в прошлом.

        - Но мы мри,- сказал Ньюн, заставляя себя произнести эти горь-
кие слова,  не признавая великодушия ци'мри и не понимая их поступков.
Его вновь охватила слабость;  чувства притупились; слишком долго нахо-
дившиеся в напряжении мускулы задрожали. Он стиснул рукой стойку, сде-
лал  глубокий  вдох и резко выдохнул:  в голове его прояснилось.- Я не
знаю,  почему ты на борту один,- проговорил он.- Мы не  понимаем  друг
друга, кел Дункан.

        - Что  ж,  по  крайней мере,  честно,- сказал Дункан,  обдумав
столь недвусмысленное предостережение.- Возможно я  ошибаюсь,  но  мне
казалось,  ты поймешь, что я пытался сделать лучше для тебя. Ты свобо-
ден.

        Ньюн окинул взглядом пульты управления: они казались совершен-
но чуждыми, не такими, как у регулов, хотя и те он знал лишь в теории.
Тонкая струйка пота поползла у него под мантией с левой стороны.

        - Нас сопровождают? - спросил он.

        - За нами пока еще наблюдают,- сказал Дункан.- Вам по-прежнему
не верят.  И ни ты,  ни я не можем избавиться от этой слежки: кораблем
управляет компьютер. Может быть, ты сможешь перехватить управление, но
если тебе это удастся, они, скорее всего, заподозрят неладное.

        Довод казался разумным. Ньюн обдумал это, рассеянно поглаживая
рукой голову дуса, который сидел рядом с ним.

        - Я сообщу сказанное тобой госпоже,- сказал в конце концов Нь-
юн. Он негромко велел дусу идти впереди и последовал за зверями, оста-
вив Дункана рядом с пультом управления. Дункан мог убить их; но задай-
ся землянин такой целью, он бы давно сделал это. Он мог лишить их сво-
боды, но, возможно, сам корабль и был тюрьмой с охраной снаружи. Непо-
нятно  было лишь то,  почему Дункан решил разделить с ними заключение.
Ньюн подозревал, что тот поступил так согласно своему пониманию чести,
которое у землян сильно отличалось от представления о чести у мри.

        А может  быть,  во  всем были виноваты узы,  которые связывали
Дункана со своей расой; или же то, что они оба были всего лишь кел'ей-
ны:  ничего не решая сами, они жили по указке других, и каждый выбирал
лишь способ и место действия.  Ньюн знал,  что кел'ен мог  найти  себе
друга среди кел'ейнов другого Дома, и что однажды они могли встретить-
ся лицом к лицу и убить друг друга. Об этом слагали песни.

        Дружба за пределами своего Дома никогда не приводила к  добру;
считалось, что это приносит несчастье, поскольку долг требовал предан-
ности Дому и беспрекословного исполнения приказов госпожи.





8


        Вот и все.

        Дункан стоял и смотрел, как уходит мри, зная, что теперь, ког-
да Ньюн убедился,  что госпоже ничто не угрожает,  сюда придет Мелеин,
чтобы принять символическое управление кораблем.

        Согласно обычаям  мри,  если существовала возможность спросить
совета у госпожи,  все решения принимала она. Этой новостью Боаз могла
бы поразить военных; этой новостью он сам мог бы поразить тех, кто от-
вечал за безопасность на "Флауэре", если бы они спросили об этом: оде-
тые в черное кел'ейны мри ничего не решали сами.

        Ньюн не знал,  что представляет из себя артефакт,  которому он
поклонялся.  Но это вовсе не удивило Дункана.  Ньюн,  несмотря на весь
свой опыт, просто отказывался знать то, что, как он считал, его не ка-
сается;  при первой же возможности он спешил за советом к Мелеин. Дун-
кан отчаянно надеялся на это.  И именно так все и вышло.  Теперь, уви-
дев,  что Ньюн, живой и здоровый, сделал все именно так, как он хотел,
Дункан почувствовал, что тяжесть, несколько дней буквально пригибавшая
его к полу, исчезла.

        Он с удивлением обнаружил,  что ему совсем не страшно от того,
что он сделал. Страх приходил к нему бессонной ночью, когда он вспоми-
нал руины на холмах, ночной кошмар Сил'атена, ад, который обрушился на
них;  или  при виде улыбок регулов,  которые пытались уничтожить его и
уничтожили вместо этого целую разумную расу. Расу мри, которых он ува-
жал.

        По-прежнему имелось  немало  шансов,  что  мри повернет оружие
против него - и тогда Стэна ждала смерть; подобные мысли до сих пор не
давали ему покоя,  но представить себе этого Дункан не мог.  Произойди
это, причины следовало искать в каких-то глубинных пластах логики мри,
которые Ньюн и Мелеин, несмотря на откровенные провокации Дункана, ни-
когда ему не показывали.

        Впрочем, время для сожалений давно  миновало:  теперь  он  уже
почти ничего не мог поделать. Тыльной стороной ладони Дункан провел по
воспаленным глазам - ему очень хотелось спать. Последние четыре дня он
не мог себе позволить такую роскошь:  слишком стремительно развивались
события на борту;  где-то неподалеку болтались два корабля регулов, да
еще этот ненормальный "Сантьяго" по-прежнему висел у него на хвосте.

        Он уселся  за пульт управления,  запросил у компьютера текущую
информацию, и когда на экране высветились активные системы, понял, что
корабль занят подготовкой к прыжку: система слежения уже выбрала звез-
ду в качестве точки отсчета и готовилась  выполнить  перемещение,  как
только  компьютер  получит  подтверждения от остальных систем "Фокса",
что корабль находится на достаточном удалении от  какой-нибудь  значи-
тельной  массы.  На  это мог уйти целый день:  допуски автоматики были
значительно шире, чем следовало. Но больше - вряд ли.

        Утонувшую в лучах своего солнца Кесрит отсюда был не видно,  а
сам Арайн казался красной точкой на звездной карте:  крохотный маячок,
словно бы отмечавший - впрочем,  так оно и  было,-  границу  освоенных
землянами  территорий;  звезда,  вокруг  которой  совершали  свой путь
единственная почти необитаемая  и  несколько  совершенно  безжизненных
планет.

        Один из экранов показывал схему,  на которой - по-прежнему го-
раздо дальше,  чем им следовало быть после такого промежутка времени -
были видны корабли регулов:  они приближались с предосторожностями. Но
Дункан не обращал особого внимания на перемещения регулов: те были до-
вольно далеко и не могли его видеть.

        Крохотная точка  вспыхнула  на другом экране:  вспомогательный
корабль "Сантьяго", верная тень "Сабера".

        Корабль находился ближе, чем обычно.

        Дункан закусил губу,  чувствуя, как участился пульс: ему очень
не хотелось сейчас затевать диспут со своим сопровождением:  мри могли
войти в любую минуту.  Но ведь это мри вынудили его немедленно  запро-
сить  у компьютера информацию!  Выругавшись про себя,  он дотянулся до
клавиши передатчика.

        - "Сантьяго",- просигналил он.- "Сантьяго", это "Фокс". Требую
увеличить дистанцию.  Вы на моем локаторе, и ваша масса регистрируется
моей аппаратурой. Вы мешаете прыжку.

        Последовала долгая пауза.

        - Принято,- отозвался  "Сантьяго".  Похоже,  им  потребовалась
консультация.- "Фокс",- послышался наконец голос.- Здесь Захади. Ситу-
ация резко ухудшается.

        Это был капитан "Сантьяго".  От дурного  предчувствия  Дункана
бросило в холод.

        - Объясните,- потребовал он у Захади.

        - "Фокс",- последовал немедленный ответ,- "Фокс",  ни один ко-
рабль регулов не стремится к сближению.  Хулаг вылетел на  челноке  на
станцию.  Ситуация там близка к критической. Хулаг потребовал перепра-
вить его на корабль регулов "Сигграв". Последнее сообщение от Ставроса
следующее:  ~Требование Хулага выполнить. Миссия разведчика остается в
силе. Приступайте. Конец сообщения~.

        - "Сантьяго",  мы готовы к прыжку. Происходящее нас не касает-
ся. Вы мешаете прыжку. Прошу вас покинуть зону локации.

        - Принято,- ответил Захади.

        Наступила долгая тишина.  Дункан ждал,  не сводя глаз с экрана
локатора. Ничего не менялось. Он повторил сообщение. Тщетно.

        Ответа по-прежнему не  было.  "Сантьяго"  продолжал  висеть  в
центре экрана.

        Дункан вновь  подкрутил  настройку,  кляня  на  чем свет стоит
"Сантьяго" со всем его экипажем:  чего-чего,  а ругань осужденному  не
возбранялась.

        - Покиньте  зону локации,- повторил он.- "Сантьяго",  уйдите с
дороги!

        Снова никакого ответа.  Предчувствуя неладное,  он  похолодел.
"Сантьяго" упорно торчал в центре экрана,  используя свою массу, чтобы
помешать ему - теперь Дункан был в этом уверен.

        Что ж,  это было в духе Ставроса: поводок, за который не дове-
рявший ему до конца старик отчаянно цеплялся.

        И в любую минуту могли войти мри.  Он прикидывал, что произой-
дет, когда, миновав коридор, сюда войдут дусы, а следом - Мелеин, что-
бы сделать то, что она хочет. Ньюну, безусловно, потребуется некоторое
время,  чтобы найти свое оружие; кроме того, обоим мри необходимо нем-
ного передохнуть, чтобы восстановить силы: Ньюн передвигался с трудом,
и Мелеин,  скорее всего,  была не лучше.  Слишком глупо надеяться, что
они не станут вмешиваться.

        Ставрос все же вмешался. Зная Дункана, старик не собирался да-
вать ему полную свободу действий.

        Повинуясь внезапной догадке,  он переключил локатор на  макси-
мальную  дальность.  На краю экрана появилась стремительно двигающаяся
точка.

        Дункан выругался и лихорадочно включил вызов "Сантьяго",  тре-
буя объяснений.

        - "Фокс",  "Фокс",-  пришел  наконец ответ,- это "Сабер" через
"Сантьяго"; назначен вашим сопровождающим. Прошу подтверждения.

        Наклонившись вперед, Дункан подрегулировал настройку, судорож-
но сжав другую руку в кулак.

        - "Сабер", это "Фокс". Мне не нужен эскорт. Сворачивайте. Сво-
рачивайте.

        Время шло. Подтверждения не было. Тишина.

        "Сабер" не менял курса.

        - Требую объяснений,- передал им Дункан.

        Молчание. "Сабер" продолжал идти на перехват.  Еще немного - и
выбора уже не будет.

        - "Сабер",- чертыхаясь, торопил их Дункан,- "Сабер", передайте
на "Сантьяго":  "Покиньте зону локации:  повторяю, покиньте зону лока-
ции.  Мой корабль готов к прыжку, а ваша масса регистрируется. Требую,
чтобы следующее сообщение было в официальном порядке занесено в  судо-
вой журнал:  "Сантьяго",  вы игнорировали пять предыдущих предупрежде-
ний.  В течение пятнадцати минут я переведу  корабль  в  режим  прыжка
вручную.  Если вы сейчас же не изберете режим уклонения, окажетесь за-
тянутыми в мое поле.  Советую вам немедленно удалиться. Пятнадцать ми-
нут, отсчет пошел".

        Секунды бежали. Его рука вспотела на рукоятке управления. Точ-
ка, обозначавшая "Сантьяго", начала отдаляться, но "Сабер" по-прежнему
не снижал скорости.

        - "Фокс",- услышал он.- Это "Сабер",  говорит Кох. С этого мо-
мента мы тоже участвуем в операции в качестве  сопровождающих.  Приказ
достопочтенного Георга Ставроса, губернатора территорий Кесрит.

        Дункан был поражен до глубины души.  ~О Боже, избавь от этого,
избавь от этого~,- молил он, не зная, кого именно - их или его. Одере-
веневшее от напряжения тело Дункана била дрожь.

        Километровый крейсер  в  качестве  эскорта разведчика.  Дункан
наблюдал,  как приближается "Сабер".  Тот был еще недостаточно близко,
чтобы  детекторы  зарегистрировали  его огромную массу,  но расстояние
между кораблями неуклонно сокращалось. Вот он почти догнал "Сантьяго",
и  теперь вспомогательный корабль,  не приспособленный для межзвездных
перелетов,  сможет совершить прыжок,  прицепившись к неуклюжей громаде
"Сабера".

        Боевые корабли: какая уж тут разведывательная миссия! Его сде-
лали проводником для боевых кораблей!

        ~Нет, нет,  нет!~ - яростно твердил он про себя,  и, повинуясь
какому-то безотчетному импульсу и собственному отчаянию, выбросил впе-
ред руку и ударил по рукоятке управления.

        ~Прыжок~.

        Он вцепился в панель,  хотя тело требовало немедленно лечь,  а
стены текли,  словно вода, исчезая в невообразимом водовороте вместе с
окружающим пространством;  и все повторилось, и поток повернул вспять,
вынося их в прежнее состояние.



        Звезды на экранах были иными. Дункан дрожал, сбитый с толку, и
никак не мог прийти в себя,  словно он только что выбрался  из  боя  в
глубоком космосе.

        Он дотянулся  до клавиш управления локатором,  обнаружив,  что
при малейшей потере равновесия у него кружится голова,  как будто вок-
руг было по-прежнему полно щелей, в которые он мог провалиться, а верх
и низ полностью отсутствовали.  Если время  и  существовало  в  момент
прыжка,  разум  не воспринимал его,  не получая из этого первозданного
хаоса ничего,  кроме ужасного внутреннего потрясения.  Дункан  включил
локатор.

        Не было ничего, кроме звездного шума.

        Не было ничего.

        Он упал в кресло, пытаясь справиться с эмоциональным вакуумом,
который всегда сопровождал переход;  но сейчас это было нечто  больше,
чем физический дискомфорт.  Дункан сделал ужасную непоправимую ошибку:
не принял сторону мри,  но порвал со своими соплеменниками: по крайней
мере, ему удалось выиграть для мри время, пока Кох и Ставрос разберут-
ся,  что он сделал,  обсудят и решат,  на чьей он стороне, и как с ним
следует поступить.

        ~Регулы живы~,- сказал Ставрос,- ~их жертвы - нет.  Так что мы
имеем дело с регулами, которые по-прежнему опасны~.

        Боевые корабли,  а не "Флауэр" с Боаз и Луисом. Половина войск
Ставроса  готова  последовать  за безоружным "Фоксом" даже несмотря на
то,  что регулы угрожают Кесрит:  боевые корабли,  и впереди всех - он
сам,  с мри на борту, чтобы зондировать укрепления - на безоружном ко-
рабле, и следом - другие.

        Чтобы найти и уничтожить базы мри, всюду, куда бы их ни вывела
лента: чтобы завершить то, что начали регулы.

        Он уронил  голову  на  руки и попытался снова успокоиться;  от
ярости и последствий перехода мускулы его свело  судорогой.  Несколько
мгновений Дункан ничего не мог поделать; а потом по-прежнему дрожащими
пальцами принялся искать шприц-ампулу, который уже несколько дней хра-
нил в поясе,  не зная,  когда произойдет прыжок.  Едва не выронив,  он
сломал футляр и, вонзив иглу, позволил наркотику влиться в кровь.

        По телу разлилось тепло,  пришло спокойствие;  теперь  он  без
труда мог справиться с сопровождавшим прыжок выворачиванием наизнанку,
мог долго - пока не представиться такая возможность -  обходиться  без
отдыха.  Его сознание прояснилось, было ли сейчас оно надежно защищено
от стрессов.

        Только теперь он понял,  что все было напрасно: "Сабер" после-
дует за ними, ведь курсовая лента наверняка продублирована. Придут бо-
евые корабли.  Если когда-нибудь человечеству удастся вернуть Дункана,
его  открытое  неповиновение  Коху  без сомнения обеспечит ему военный
трибунал. Но мри, узнав обо всем, скорее всего позаботятся о нем сами,
и поэтому бояться правосудия землян ему не следовало.

        Дункан спокойно обдумал все это и, наверное, из-за усталости -
ведь он не отдыхал уже несколько дней,- ему вдруг стало интересно: не-
ужели вся его вина заключается в этом последнем неповиновении, или все
началось гораздо раньше,  гораздо раньше,  когда он  хотел  освободить
мри?  Он попробовал что-нибудь узнать из ленты,  но все оказалось нап-
расно:  ни времени полета,  ни количества прыжков, ни какой-нибудь ин-
формации о том,  где они находились. Он посмотрел на сияющую на экране
звезду.  Наверное,  база мри.  В таком случае, ему, возможно, осталось
жить всего несколько дней.

        Дункан оторвался от клавиш управления,  чувствуя, как содрога-
ется его тело, даже несмотря на успокаивающее воздействие наркотика. В
действительности это оказалось гораздо хуже,  чем он себе представлял:
сказывалась усталость.  Он решил,  что если в течение ближайшего  часа
ничего  не  изменится,  он пойдет к себе,  вымоется и ляжет:  было уже
слишком поздно о чем-либо беспокоиться.

        А в дверь неслышно вошел дус,  и следом - второй; и позади них
шли мри.



        Он отшатнулся.  Мелеин, по своему обыкновению, была без вуали,
пальцы ее переплелись с пальцами поддерживающего ее Ньюна. Она вошла в
рубку управления как раз в тот момент,  когда Дункан попятился; взгляд
ее золотистых глаз скользнул вокруг,  замер  на  предмете,  покоящемся
близ панелей управления - то был артефакт в своей колыбели.  Больше ни
на что не обращая внимания, она подошла к нему, наклонилась, и, опира-
ясь на руку Ньюна, чтобы не упасть, коснулась серебряного овоида, ощу-
пала его, словно желая удостовериться, что он действительно реален.

        Потом она выпрямилась. Ее ясные и пронзительные янтарные глаза
встретились с глазами Дункана.

        - Я хочу сесть,- сказала она голосом, похожим на сиплый шепот;
и Ньюн осторожно усадил ее на край  откидывающегося  кресла  капитана,
словно то являлось троном.  Она сидела прямая,  прижав руку к ребрам в
том месте,  куда была ранена, и на мгновение задохнувшись; но вот боль
прошла,  и рука упала.  Оба дуса, приблизившись, прижались к ее ногам,
создав живую стену у ее коленей; левую руку она протянула Ньюну, кото-
рый  устроился  на палубе рядом с ней,  опираясь локтем на большего из
дусов.

        Дункан смотрел на них: сквозь застилавшую глаза пелену ему ка-
залось, что современная рубка управления превратилась в холл верховной
жрицы, а сам он здесь чужой. Мелеин смотрела прямо на него; за ее спи-
ной  на  экранах сияла звездная россыпь и,  завораживая своей монотон-
ностью, один за другим вспыхивали разноцветные огоньки,

        - Дункан,- негромко сказала Мелеин,-  куда  направляется  этот
корабль?

        Он вспомнил, что не всегда разрешалось говорить непосредствен-
но с госпожой, хотя однажды ему было позволено сделать это. Теперь все
изменилось. Он посмотрел на закрытое вуалью лицо бесстрастного Ньюна.

        - Расскажи  госпоже о том,  ~что~ направляет нас,- ответил он,
махнув рукой в сторону покоящегося рядом с ними овоида.

        - Я желаю говорить с ним,- сказала Мелеин,  тревожно  нахмурив
брови.- Объясни. Объясни, кел Дункан.

        - Ты знаешь,- спросил он ее,- что оно содержит?

        - А ты?

        Он покачал головой.

        - Нет. Информацию. Навигационную информацию. Но не о том, куда
мы идем. Ты знаешь?

        Ее красивое лицо превратилось в маску, став непроницаемым, как
у Ньюна,  хотя и не прикрытое вуалью.- Почему с нами только ты? Может,
неразумно не подпускать нас к управлению, кел Дункан?

        От таких вопросов ему стало не по себе.  Он изо всех сил  ста-
рался сохранить ясность мышления,  чтобы подобрать разумные ответы, но
Мелеин настойчиво протягивала ему свою руку, и Дункану оставалось лишь
взять ее длинные тонкие пальцы в свою ладонь. Чужое прикосновение сму-
тило его, и он обнаружил, что оказался в опасной близости от дуса.

        - Садись, садись,- предложила она ему, поскольку, пока он сто-
ял,  ей приходилось смотреть на него снизу вверх;  и он мог сесть лишь
на палубе, рядом с дусами, как и Ньюн.- Теперь мы больше тебя не инте-
ресуем? - ее вопрос уколол Дункана.

        Он выполнил  ее просьбу,  опустившись на колени на твердый па-
лубный настил; ему пришлось коснуться дусов, и он понял, какая ловушка
ему приготовлена:  контакт со зверями,  туманящий чувства поток. Страх
рос в нем, и звери, почувствовав это, зашевелились; Дункан взял себя в
руки, и дусы успокоились.

        - Однажды,-  обратилась к нему Мелеин;  ее голос был далеким и
тихим,- я сказала,  что мы найдем корабль и путь с Кесрит;  я сказала,
что мне нужен пан'ен,  а ты был рядом и слышал.  Кел Дункан,  это твои
дары, только твои?

        Эту маленькую владычицу нельзя было назвать наивной: она спра-
шивала то,  во что не верила.  Дункан почувствовал, как у его ног раз-
верзается бездна.

        - Политика требует, чтобы вы не попали в руки регулов,- сказал
он.- Вы свободны. Что касается подарков - нет, я здесь не причем; я не
могу такое дарить. ДругиеЄ улаживают такие дела. Любая задержка в сек-
торе  космоса,  который  принадлежит  регулам или землянам будет нашим
концом:  этот корабль не вооружен.  Но от сопровождения мы избавились,
госпожа. Мы одни; и эта лента поведет нас до конца.

        Она некоторое время молчала.  Дункан беспокойно смотрел на Нь-
юна:  вряд ли тот поверил ему.  Мелеин заговорила на своем языке; Ньюн
отвечал  односложно,  не поворачивая головы и не меняя выражения лица.
Услышав ~ци'мри~ - этим словом мри называли чужих,- Дункан испугался.

        - Твой род ненавидит тебя?  - спросила Мелеин.- Почему ты один
на борту, кел Дункан?

        - Чтобы ухаживать за вамиЄ и за машинами. Должен же кто-то это
делать. Госпожа, из ~этого~Є из объектаЄ ученые сделали ленту, которая
сейчас ведет нас.  Мы полностью в ее власти,  и ни я,  ни вы ничего не
можем сделать, чтобы остановить ее. Я буду обслуживать корабль; я дос-
тавлю вас к вашей цели,  где бы она ни была.  И когда я сделаю это,  я
возьму корабль и отыщу своих соплеменников, и скажу им, что мри больше
не хотят участвовать в интригах регулов или людей,  и что война закон-
чилась, навсегда. Войны больше нет. Вот почему я на борту.

        Тревожные морщины прорезали лицо Мелеин,  когда она  взглянула
ему в глаза.

        - Я  не  могу  прочитать  в  тебе  истину,-  признала она,- ты
ци'мри; и твои глаза не настоящие.

        - Медпрепараты,- сказал Ньюн низким голосом - то  было  первое
слово,  которое он произнес сам, не дожидаясь разрешения.- Они исполь-
зуют их во время перехода.

        У мри, которые отказывались от лекарств, даже от таких, ничего
подобного  не  было:  Ньюн произнес ~они~ с откровенным презрением,  и
уязвленный Дункан внезапно понял,  насколько это  опасно.  Он  впервые
по-настоящему испугался; дусы тревожно вздрогнули, и Ньюн успокоил их,
похлопывая рукой по широким спинам.

        - Ты даже не знаешь,- сказала тем временем Мелеин,- на что об-
рекли тебя твои старшие, кел Дункан. Когда ты собираешься вернуться?

        - Я не знаю,- произнес он.

        - Такой долгий,  такой долгий путь.  Тебе не место здесь. Тебе
не следовало делать этого, кел Дункан.

        - Я не могу вернуться домой прямо сейчас, госпожа. Мы соверша-
ем прыжок.

        - Теперь это корабль мри.  И туда, куда мы идем, не может идти
ни один ци'мри.

        Дусы зашевелились,  поднялись; Дункан рванулся было следом, но
Ньюн мягко придержал его за запястье.

        - Нет,-  сказал  Ньюн.  Глаза поверх вуали сейчас смотрели без
угрозы.- Нет. Спокойно, Дункан.

        С негромким тревожным сопением дусы встали  поодаль  слева  от
Мелеин.  Их  маленькие  глазки угрожающе сверкали,  но через некоторое
время они снова уселись, по-прежнему наблюдая за Дунканом.

        А Ньюн негромко заговорил с Мелеин на  своем  языке:  выслушав
ответ,  он снова торопливо говорил что-то,  словно уговаривая ее изме-
нить свое решение.  Дункан напряженно слушал, способный разобрать лишь
слова ~мри,  Кесрит~,  и ~ци'мри~ - если себя мри называли ~Народ~, то
другие расы у них были ци'мри,  а значит ~чужаки~.  Так  считали  мри;
Дункан знал это давно. Никаких объяснений этому не существовало.

        Сказав напоследок несколько слов, Мелеин поднялась, закрыв ву-
алью свое лицо, и медленно повернулась к нему спиной.

        От этого жеста Дункана бросило в дрожь. Поняв все, он собрался
с силами,  чтобы подняться на ноги; и Ньюн поднялся, опираясь на крес-
ло, и встал между ним и дусами.

        - Госпожа сказала,- заговорил Ньюн,- что я не должен позволять
ни  одному чужому появляться у нее на глазах.  Ты кел'ен;  я буду сра-
жаться с тобой,  когда соберусь с силами,  или же ты можешь остаться с
нами и жить как мри. У тебя есть выбор.

        Он беспомощно уставился на Ньюна. Из-за наркотика все происхо-
дящее казалось ему нереальным.

        - Я бы не стал рисковать своей шеей,  освобождая  вас,  только
для того, чтобы после этого убить тебя или ее. Нет.

        - Ты бы не смог убить меня,- сказал Ньюн.

        Это вывело Дункана из равновесия.

        - Я вам не враг,- запротестовал он.

        - Ты хочешь поступить в услужение к госпоже?

        - Да.

        Он сказал  это,  не задумываясь - то был единственный разумный
ответ.  Как-нибудь потом, когда все придет в норму, можно будет поспо-
рить  с ними,  объяснить,  почему его вместе с кораблем следует отпус-
тить. Пока же это была их собственная защита, которую мри предусмотре-
ли.

        Но Ньюн  еще некоторое время спокойно смотрел на него,  словно
сомневаясь в его ответе.

        - Ньюн,- позвала Мелеин,  по-прежнему не  поворачиваясь;  Ньюн
подошел к ней, и они стали вполголоса переговариваться. Потом на неко-
торое время Ньюн замолчал; дусы беспокойно шевелились: один застонал и
ткнулся носом в руку Ньюна.  Тот машинально погладил зверя,  заставляя
его замолчать, затем вернулся туда, где стоял Дункан.

        - Кел Дункан,- проговорил он,- госпожа сказала,  что  мы  идем
~домой~. Мы идем домой.

        Несколько мгновений  он ничего не понималЄ потом смысл сказан-
ного начал проясняться, наполняя его тревожным предчувствием.

        - Вы называли домом Кесрит,- сказал Дункан.

        - И Нисрен. Келы лишь повторяют. Госпожа знает. ДунканЄ- Глаза
над вуалью потеряли свое бесстрастное выражение.- Может быть,  мы пос-
ледние;  может быть, ничего не осталось; может быть, это будет слишком
долгий путь. Но мы идем. А потом я должен все забыть; и ты тоже должен
забыть.  Таково слово госпожи,  ибо ни один землянин не  может  пройти
этот путь вместе с нами.  Госпожа говорит, что ты преподнес Народу ве-
ликий дар;  и за эту службу ты можешь сохранить свое имя,  хоть оно  и
человеческое; но не более. Мы ушли от солнца во Мрак; и во Мраке забы-
ли все, чем мы были, что видели и знали, и теперь возвращаемся к своим
предкам. Вот во что ты ввязался, Дункан. Если тебе и суждено когда-ни-
будь ступить на землю предков Народа, ты должен быть мри. Это понятно?
Этого ты хочешь?

        Дус прижался  к ним,  наполняя их теплом и назойливостью своих
эмоций.  Дункан впал в оцепенение; он почти ощущал беспокойство Ньюна.
Но почувствовав вторжение в собственное сознание,  Дункан отодвинулся,
и дус вздрогнул,  но потом упорно подвинулся ближе.  Дусов было невоз-
можно обмануть,  да и мри,  если уж на то пошло, тоже. Рано или поздно
они узнают, что уготовили им земляне и для чего Дункан провожал их до-
мой:  другой, почти данайский дар. И вот, словно в насмешку, они пред-
лагали ему разделить все это с ними.

        - Да,  этого я хочу,- выдохнул Дункан, потому что иного выбора
не было.

        Ньюн нахмурился.

        - Мри никогда бы не выбрал то, что выбрал ты,- сказал он.

        Отдаленность, создаваемая наркотиком,  исчезла, окунув Дункана
в холодную реальность.  Сказанное Ньюном  неожиданно  обрело  зловещий
смысл.  Дункан  посмотрел на по-прежнему стоящую к нему спиной Мелеин,
спрашивая себя,  соблаговолит ли она теперь взглянуть на него,  раз уж
он согласился на все их требования.

        - Идем,- сказал Ньюн,  махнув рукой в сторону двери.- Ты отка-
зался от корабля. Теперь твое место не здесь.

        - Она не сможет управлять им! - запротестовал Дункан, не в си-
лах представить,  как родившаяся в пустыне Мелеин, которую обучали ре-
гулы, поведет построенный землянами корабль.

        Ньюн, казалось, застыл на месте; выражение его лица вновь ста-
ло хмурым.

        - Идем,-  снова сказал он.- Прежде всего забудь,  как задавать
вопросы. Ты всего лишь кел'ен.

        Это было безумием.  И какое-то время  без  этого  нельзя  было
обойтись;  конечно, невежество Мелеин могло стоить им жизни, но Дункан
надеялся,  что у нее хватит здравого смысла не совершать  безрассудных
поступков.  Корабль мог управляться автоматически. В конце концов, это
не так опасно, как идти против Ньюна.

        Здесь были дусы.

        И, кроме того, был еще один бесспорный факт: нанеси Дункан по-
ражение мри, ему придется убить кел'ена, а он оставил Кесрит и не под-
чинился приказам Ставроса вовсе не для того,  чтобы довершить  начатое
регулами.  В свое время он успел достаточно изучить мри,  и теперь мог
убедить их,  где бы те ни находились:  на планете регулов или на своей
собственной.

        Он подчинился и вместе с Ньюном покинул рубку управления. Дусы
шли следом.  Дверь за ними закрылась - Дункан услышал, как защелкнулся
язычок замка.





9


        Два крейсера, шесть вспомогательных кораблей.

        Бай Хулаг Алань-ни с удовлетворением отметил,  как при появле-
нии  этой силы изменилось поведение землян.  Юноши-земляне выстроились
по обеим сторонам парадной лестницы Нома, чтобы встретить регулов, ко-
торые  только что выбрались из совершившего посадку челнока;  здесь же
стояли несколько молодых регулов,  держа наготове четыре светло-сереб-
ристые  тележки.  Хулаг коротко приказал своему водителю ехать прямо к
встречающим:  некоторые из только что прилетевших, идущие в самом кон-
це,  еще пугались землян, и Хулаг, несмотря на свой ранг и отягощенный
майоратом<<01>>,  намеревался первым подъехать к Ному и подождать  ос-
тальных. Сам он не боялся землян и хотел, чтобы никто другой из Аланей
не уронил перед ними своего достоинства.

        Машина плавно остановилась. Открылся люк, впуская знакомый ед-
кий воздух Кесрит: Хулаг недовольно фыркнул, когда тот обжег его нозд-
ри - но сейчас баю показалось,  что у воздуха есть какой-то своеобраз-
ный аромат.

        Он не обращал внимания на землян, которые с любопытством расс-
матривали его,  а в своем любопытстве некоторые  осмелились  протянуть
руки, чтобы помочь баю. Его водитель, Сут Хораг-ги, отогнал их прочь и
ловкими движениями подкатил тележку к открытому люку;  с великой осто-
рожностью Сут приподнял бая, перенеся огромный вес Хулага на его атро-
фированные ноги и усадил бая в стоящую у люка тележку - плавно и  неж-
но,  что Хулаг в последнее время все больше ценил.  Он все чаще и чаще
подумывал о том,  чтобы наградить этого юношу из крохотного рода Хора-
гов;  в те дни, когда им на станции приходилось нелегко, его поведение
было безупречным. Суту он, естественно, об этом ничего не говорил: это
бы испортило юношу, которому Хулаг собирался оказать покровительство в
дальнейшей карьере.

        Сут был не просто слугой старейшины рода Аланей: он был слугой
старейшины самого важного из трех главных родов регулов!  Юноша просто
не понимал своего счастья.  Хулаг улыбнулся про себя  -  земляне  едва
распознавали это выражение:  легкое сокращение мышц нижних век,  расс-
лабленные, несмотря на обжигающий воздух, ноздри.

        Его долгие, осторожные маневры увенчались успехом.

        Пришли восемь кораблей,  четвертая часть флота рода Аланей,  а
остальные лишь ждали сигнала.  Они пришли,  чтобы узнать судьбу своего
старейшины,  которого земляне, мри и долгие сборы задержали на Кесрит.
Земляне,  очевидно, не ожидали такой сильной реакции со стороны Аланей
- словно Алани могли поступить как-то иначе!  Ставрос, похоже, не смог
понять,  для  чего понадобилось здесь Аланям присутствие подобного ко-
рабля,  предоставленного им высшим Советом родов регулов:  теперь  это
был  искореженный  металлический хлам посреди разрушенного порта.  При
воспоминании об этом Хулаг почувствовал укол страха,  немного омрачив-
ший его удовлетворенность. Но эти хмурые земляне могли помочь баю воз-
местить потерю и, несмотря на случившееся, улучшить положение Аланей.

        По лицам встречавших юношей-землян, по тому, как приняли регу-
лов на станции,  по переговорам со Ставросом было ясно видно, что зем-
ляне не хотят воевать. Хулаг давно убедился в этом и, само собой, при-
ветствовал  подобное  проявление здравого смысла у землян.  На Кесрит,
как уже твердо усвоили старшие, земляне, а теперь и еще трое прилетев-
ших сюда старших Аланей,  которые сейчас выгружались из челнока,  было
бессмысленно воевать.  На переговорах со старшими рода  Хулаг  открыто
заявил об этом,  сам будучи уверенным в справедливости подобного выбо-
ра.  Земляне могли начать сражение при появлении крейсеров, едва заме-
тив,  что  те являются носителями вспомогательных кораблей;  но вместо
этого они пошли на переговоры,  хотя могли выиграть: земляне были сви-
репыми  воинами,  раз  уж  они не боялись сражаться с мри - используя,
правда, для полной уверенности, численное превосходство, но регулы во-
обще не могли противостоять мри,  и Хулаг, в частности, признавал это.
Нет, земляне не желали продолжения конфликта. После тех первых тревож-
ных  дней Хулаг начал по-настоящему верить в искренность бая Ставроса,
который открыто провозглашал, что земляне хотят мира не только продол-
жительного, но и всеобъемлющего.

        Сам же Ставрос,  несомненно, вкладывал в эту истину более глу-
бокий,  скрытый смысл:  с мудростью,  которая у регулов непременно  бы
пользовалась  уважением,  если  не любовью,  губернатор не цеплялся за
единственного союзника,  а одновременно изучал множество  направлений,
выбирая из них самое выгодное.

        Ставрос открыто интересовался всем, что касалось мри, прибегая
к помощи юного Дункана, которого все земляне считали сумасшедшим: даже
при одной мысли об этом кожа Хулага начинала сжиматься. Что ж, возмож-
но,  но если юноша действительно повредился в рассудке, то Ставрос был
безумцем,  когда  восстанавливал его в правах - а Хулаг не верил,  что
Ставрос был безумцем.

        Систему Арайна покинул корабль-разведчик; самый большой из бо-
евых  кораблей  землян сопровождал разведчика до границ системы и вер-
нулся домой после яростных кодированных переговоров с ним, а потом и с
самим  Ставросом.  Хулаг очень жалел,  что ни он,  ни его помощники не
могли понять тех переговоров, после которых крейсер со своим вспомога-
тельным кораблем смиренно вернулись на станцию, сменив крейсер "Ганни-
бал", который отправился встречать приближающиеся корабли регулов.

        Корабль с мри на борту покинул Кесрит  сразу  же,  как  только
Ставрос получил известие,  что на подходе корабли регулов; Дункан, по-
бывав у Ставроса, собрал свои вещи и все, чем он занимался после возв-
ращения из пустыни,  и отправился на корабль.  Потом все затихло,  и в
Номе о нем словно бы забыли, хотя на самом деле юноша находился на ко-
рабле.  Как только регулы появились в системе, разведчик покинул стан-
цию: Хулаг узнал об этом от прилетевших старших.

        Дункан, скорее всего,  обосновался на станции, хотя пользы там
от  него наверняка было мало - исполнитель из юноши был никудышный,  а
земляне на вопросы о его судьбе отвечали уклончиво.

        Безумие Дункана было связано с мри, которые, скорее всего, то-
же находились на станции.

        Это была игра,  достойная регулов.  Сердца Хулага учащенно би-
лись,  когда он позволял себе размышлять о мри;  без сомнения, земляне
знали о его тревогах.  Оставалось лишь разузнать, какую сделку Ставрос
собирался заключить с Аланями,  поскольку сейчас,  как уже было ясно и
землянам,  Хулаг готовил почву для соглашения. Хулаг доверял землянам,
чего никогда не позволял себе в отношениях с мри:  по отношению к  та-
ким,  как Ставрос, кто, подобно регулам, подсчитывал выгоду - во влас-
ти, территориях, в запасах металлов и биоматериалов - и в защите всего
этого,- его доверие было безграничным. Хулаг считал, что у землян, по-
добных Ставросу,  даже ход мыслей был таким же, как у регулов; и, сле-
довательно, бай предполагал скорый союз.

        Последние из  старших  выбрались наружу.  Хулаг развернул свою
тележку,  ожидая их на едком воздухе:  за это ему весь  день  пришлось
страдать от сухости в горле и жалящей боли в носу. Старших, каждого из
которых сопровождал юноша-слуга,  было трое: Шарн, Караг и Хаан. Хаан,
мужчина, шел последним; Шарн - женщина, четвертая по старшинству в ро-
ду; Караг, чей мужской пол определился совсем недавно, склонный к неу-
равновешенности, которой подвержены все старшие, только что перенесшие
Изменение:  протеже Шарн и, скорее всего, ее нынешний супруг. Кожа Ка-
рага по-прежнему сохраняла юношескую гладкость, и его телу было далеко
до солидных размеров Шарн или Хаана,  которых  юноши-слуги  наконец-то
устроили на тележки, и уж тем более - до величественной пышности Хула-
га.  Но,  тем не менее, Караг уже не мог обходиться без тележки. Хулаг
спокойно смотрел, как юноши суетятся вокруг трех старших и везут их по
дороге сквозь толпу землян.

        Хулаг больше не был единственным из старших на  Кесрит,  окру-
женным лишь юношами из непонятных родов, которые ничего толком не зна-
ли. Теперь рядом с ним был его собственный род, Алань-ни, а на присты-
кованных к станции кораблях постоянно находился экипаж.  Такое соседс-
тво с кораблями землян и станцией было куда более угрожающим, чем если
бы регулы вступили в открытый бой. Но земляне позволили регулам устро-
иться рядом:  еще одна причина, по которой Хулаг был уверен в мире. Он
улыбнулся про себя и развернул тележку,  собираясь подняться по скату.
Сут шел рядом с ним. Земляне расступались, пропуская их. Во главе про-
цессии,  от которой столпившиеся внутри, чтобы увидеть все своими гла-
зами, молодые регулы приходили в ужас, Хулаг въехал внутрь, оказавшись
в теплой,  отфильтрованной атмосфере Нома,  чувствуя, что основательно
удовлетворил свою так долго подавляемую гордость.

        - Ставрос,- он услышал,  как юноша-землянин докладывает  Суту,
соблюдая принятый у регулов протокол,- увидится с баем тотчас же,  как
пожелает бай.

        - К его превосходительству баю  Ставросу,-  нараспев  произнес
Хулаг, когда Сут церемонно повернулся к нему.- Немедленно.



        Встреча, в отличие от всех предыдущих,  проходила не в малень-
ком кабинете Ставроса, а в парадном конференц-зале; и множество юношей
в мундирах стояли вокруг губернатора с каменными лицами,  что у землян
являлось признаком неприязненного, если не враждебного настроения. Ху-
лаг,  за спиной которого теперь находились трое старших Аланей и свита
юношей, поглядел вокруг и улыбнулся, подражая землянам: его, в отличие
от них, совершенно не беспокоил нынешний баланс сил.

        - Может  быть,  мы,- сразу же предложил Хулаг,  прежде чем все
смогли приступить к бесконечной церемонии рассаживания,- обойдемся без
ненужных юнцов и поговорим начистоту, ваше превосходительство?

        Ставрос развернул  свою тележку и отдал необходимые распоряже-
ния:  молодые земляне разобрались по званиям и некоторые вышли.  Хулаг
оставил Сута,  а каждый из старших Аланей - своего слугу; тем временем
четверо землян,  считавших себя взрослыми, устроились в креслах вокруг
тележки  Ставроса.  Хулаг с любопытством взглянул на одного из них,  в
волосах которого не наблюдалось и следа серогоЄ этот цвет, как полагал
бай,  обозначал зрелость землян,  в то время как другие цвета, похоже,
не имели значения:  он не смог избавиться от подозрения,  что  Ставрос
нарушил протокол, оставив этого землянина в своем окружении, но радуж-
ное настроение,  в котором пребывал бай, не располагало к изучению по-
добных мелочей.  Землянин мог быть старшим:  Хулаг все еще не научился
точно определять возраст этих созданий,  чей пол был  известен  уже  с
младенчества,  а  внешность  беспорядочно менялась с течением лет.  Он
предвидел вопросы своих старших, и, к своему смущению, не знал, как на
них ответить.

        Юноши принесли несчетное количество порций соя: это было прос-
то необходимо,  поскольку путешествие отняло у старших немало сил; на-
чались представления:  Хулаг запоминал имена и звания "старших" землян
и называл в ответ имена своих старших,  которые,  похоже,  все еще  не
могли  прийти  в себя от усталости,  быстрой смены обстановки и такого
количества чужаков.  Но во время представления Хулаг нашел  повод  для
недовольства, и ноздри его затрепетали в нетерпеливом вздохе.

        - Бай Ставрос,- проговорил Хулаг,- нет ли здесь представителей
от бая со станции?

        - Это было бы бессмысленно,- сказал Ставрос, используя дисплей
тележки,  поскольку Хулаг обращался к нему на языке регулов, и Ставрос
отвечал баю на нем же.- Политика определяется здесь.  И проводится от-
сюда. Бай Хулаг, если твои старшие свободно владеют языком землян, мо-
жем ли мы перейти на свой язык?

        Здесь, на Кесрит,  земляне,  которые все,  что узнали за время
своей жизни,  предпочитали не запоминать, а записывать, тратили бездну
времени на то,  чтобы овладеть языком регулов. Они забывали. Хулага до
сих  пор  приводило в изумление то,  что встречи часто записывались на
пленку,  чтобы земляне не забыли сказанного ими, и того, что было ска-
зано им:  и эта встреча, несомненно, тоже записывалась. Правда, с дру-
гой стороны, удивляться тут было нечему: ведь каждому обещанию, каждо-
му утверждению, сделанному этими созданиями, пришлось бы сохраняться в
столь слабой памяти.  Говорить неправду являлось ужасной вещью для ре-
гулов,  поскольку сказанное однажды не могло быть забыто;  земляне же,
без сомнения,  могли забывать все,  что им хотелось, и иногда искажали
факты.

        - Мои  старшие еще не настолько хорошо владеют языком,- сказал
Хулаг и,  сдержав усмешку,  добавил,- если вы будете говорить на языке
землян, я помогу им, обеспечив синхронный перевод на своем экране.

        - Благодарю,-  громко  проговорил  Ставрос.- Я очень рад лично
приветствовать твоих старших.

        - Мы рады столь радушному приему.- Хулаг  отставил  в  сторону
свою пустую чашку и,  откинувшись на подушки, придвинул к себе клавиа-
туру,  чтобы выполнить данное обещание Ставросу.- И мы рады,  что наши
друзья  земляне  смогли  прервать свои дела,  чтобы продемонстрировать
столь радушную учтивость.  Но истинные намерения тонут в  бездне  фор-
мальностей.  Мы же не тратим слов попусту,  когда речь идет о деле. Вы
не наступаете; мы не наступаем. Мы рады такому положению вещей.

        Такая прямота,  казалось,  обеспокоила присутствующих  землян.
Сам Ставрос немного натянуто улыбнулся.

        - Хорошо,-  проговорил он.- Мы снова заверяем вас,  что беско-
нечно рады возможности расширения сотрудничества с родом Аланей и всей
расой регулов.

        - Мы тоже с нетерпением ждем подобного соглашения.  Однако мри
по-прежнему вызывают у нас серьезную озабоченность.

        - Не стоит беспокоится об этом.

        - Только потому, что их больше нет на Кесрит?

        Бровь Ставроса приподнялась - возможно, то была улыбка; Хулаг,
внимательно изучая лицо губернатора, решил иначе.

        - Мы  как раз заняты тем,- осторожно сказал Ставрос,- что поз-
волит нам окончательно уверить регулов в полном отсутствии  какой-либо
угрозы со стороны мри.

        - Я  справлялся  о юноше Дункане,- заговорил Хулаг.- Его нигде
нет.  Мри покинули Кесрит. Ушел корабль. Все эти обстоятельства - воз-
можно,  совершенно не связанные друг с другом,- кажутся, тем не менее,
достаточно тревожными.

        Наступила долгая пауза. Рот Ставроса скривился - Хулаг не смог
точно определить, что это было: наверное, недоумение - или недовольст-
во.

        - Мы,- сказал наконец Ставрос,- пытаемся проследить путь расп-
ространения мри.  Нам удалось разыскать довольно любопытные записи.  И
содержание этих записей, бай Хулаг, вызывает серьезные опасения.

        Хулаг, на мгновение задержавший дыхание,  выдохнул.  Он  знал,
что Ставрос говорит правду:  иначе бы землянин, при его уме, не придал
бы подобной информации такого значения.

        - Часть пути,- сказал Ставрос,- может проходить по принадлежа-
щей регулам области космоса,- но только часть.

        - Покинутые миры,- пробормотал Хулаг.  Встревожившись, он сов-
сем забыл о переводе и, поспешив исправить упущение, увидел шок, отра-
зившийся на лицах остальных старших.- Нисрен,  ГурагенЄ но ведь на са-
мом деле они пришли из куда большего далека.  Это действительно записи
мри?

        - Они вели записи,- сказал Ставрос.

        - Да,- произнес Хулаг.- Ни литературы, ни искусства, ни науки,
ни торговли;  но я был в старом эдуне - там,  на холмах.  Я сам видел,
что записи существовали.  Но я вряд ли смог бы помочь вам с их перево-
дом.

        - Мы располагаем,  в основном, цифровой информацией. И то, что
нам удалось извлечь из нее,  вызывает тревогу. Нам хотелось бы просле-
дить этот путь.  Это,  безусловно,  может довольно сильно  встревожить
всех регулов. Нас же сейчас, главным образом, волнует, насколько дале-
ко нам предстоит забраться,  следуя этим записям. И, кроме того, веро-
ятность  каких-либо  совпадений  зоны наших исследований с территорией
регулов. Естественно, мы преследуем лишь чисто исследовательские цели.
И род Аланей,  я думаю, не стал бы чинить нам препятствий; но вот дру-
гиеЄ

        - Хольны.

        - Да,- кивнул Ставрос.- Нас серьезно беспокоит путь,  по кото-
рому идет этот разведчик. Но завершить начатое просто необходимо.

        Ноздри Хулага  трепетали  от частого дыхания,  сердца тревожно
стучали.  Он чувствовал обращенные к нему испуганные взгляды  старших,
взывавших к его опыту,  поскольку сами они были не в состоянии что-ни-
будь предложить. Он с горечью понял, что ему придется принять решение,
последствия  которого будут ощущаться даже около самой Маб,  и не было
возможности отложить вопрос или отказаться от подобного союза.

        Алань обладал достаточной властью, чтобы говорить от имени ро-
да, как было и прежде в переговорах с землянами. Хулаг собрался с мыс-
лями, послал за еще одной порцией соя, и остальные старшие последовали
его примеру. Он отпил глоток, погрузившись в глубокие раздумья, помед-
лил,  чтобы бросить взгляд на Шарн,  чей совет не помешал бы ему, даже
если она не знала вопроса целиком; Шарн ответила ему взглядом, в кото-
ром отразилось понимание его замешательства  и  согласие.  Хулагу  это
доставило удовольствие. Двое остальных старших казались просто сбитыми
с толку, и Караг даже не скрывал своей тревоги.

        - Бай Ставрос,- произнес наконец Хулаг,  прерывая тихие разго-
воры  между землянами,- вашеЄ вторжение может выглядеть довольно опас-
ным с точки зрения остальных родов. Однако при поддержке Аланей подоб-
ная экспедиция может получить от них соответствующие полномочия. В за-
писях,  о которых вы говорите, речь идет, как я понимаю, о территории,
лежащей за владениями регулов.

        - Наши  сведения о границах владений регулов не слишком точны,
но мы думаем так же.

        - НесомненноЄ наши интересы здесь сходятся.  Мы не относимся к
расам,  которым  нравится воевать.  Несомненно,  вы не забыли об этом,
когда отпускали корабль-разведчикЄ и,  возможно, огромный крейсер пос-
ледовал бы за ним.  НесомненноЄ- Хулаг замер, пораженный внезапной до-
гадкой:  его ноздри расслабились в удивлении.- Вы собирались использо-
вать корабль-разведчик как повод. Вы умышленно позволили ему уйти впе-
ред,  чтобы получить право преследовать его:  великолепное оправданиеЄ
взбунтовавшийся корабль мри. Я прав?

        Ставрос не отвечал, но смотрел на него настороженно; лица дру-
гих были бесстрастны.

        - Тем не менее, вы отозвали крейсер,- сказал Хулаг. Его сердца
теперь бились вразнобой.- Для того, чтобы состоялась наша встреча, бай
Ставрос?

        - Это оказалось как нельзя кстати.

        - Пожалуй.  Остерегайтесь просчетов,  ваше  превосходительство
бай Ставрос.  Регулы, живущие у себя дома, во многом непохожи на регу-
лов дальних колоний.  Когда на карту поставлено спасение родаЄ компро-
миссов быть не может.

        - Нам  не нужны конфликты.  Но мы не имеем права упустить воз-
можности,  открывшиеся после расшифровки этих записей.  Пока же только
Хольны знают, где искать мри.

        - Наши  интересы  совпадают,-  негромко  проговорил  Хулаг.- Я
обеспечу проход этого корабляЄ в совместной миссии, со взаимным опове-
щением друг друга обо всем, что нам удалось узнать.

        - Союз.

        - Союз,- сказал Хулаг,- для нашей общей безопасности.





10


        Землянин спал.

        Ньюн, чьи мысли заполняло спокойствие животных,  согретый теп-
лыми телами дусов,  наблюдал за Дунканом в скупом свете горящих на эк-
ране звезд. Он ждал. В каюте Дункана была еще одна постель; Ньюн отка-
зался  от  нее,  предпочитая привычные для келов покрытый ковром пол и
соседство с дусами.  Он выспался;  и теперь лишь пребывал  в  каком-то
оцепенении; сидя в сумеречном свете, он терпеливо ждал, борясь с жела-
нием вновь соскользнуть в знакомое полузабытье,  и впервые находя под-
линное  наслаждение в пробуждении к жизни.  Он снова получил свое ору-
жие; у него были дусы, делавшие его неприступным; и, важнее всего, Ме-
леин теперь была в безопасности и обладала пан'еном и кораблем.

        Их кораблем.

        Ньюн подумал,  что  они  были  обязаны этому землянину многим,
слишком многим;  но он радовался,  что Мелеин согласилась принять  все
это и жить.  Уступка Мелеин была не более чем проявлением ее благодар-
ности: именно поэтому она предоставила Ньюну возможность улаживать де-
ла - ~если ты думаешь, что он пригодится~,- сказала она, и даже разре-
шила так переделать распорядок корабля,  чтобы искусственная ночь нас-
тупала раньше.  Самим мри это вовсе не требовалось, но Дункану необхо-
димо было спать, а он, заботясь о них, отказывал себе в этом.

        Где-то там Мелеин,  должно быть, отдыхала или спокойно работа-
ла.  Корабль продолжал полет, не требуя их вмешательства. Путь был да-
лек,  невообразимо далек. Бледная и далекая звезда, что сияла сейчас в
центре экрана,  была лишь временным ориентиром. Они находились у самой
границы системы в ожидании нового прыжка,  который должен швырнуть  их
прочь.

        И звезды будут сменять звезды: так сказала Мелеин.

        Они вновь совершили прыжок сквозь ночь,  где бытие граничило с
небытием,  сменяя друг друга,  и материя струилась,  словно вода. Ньюн
спокойно перенес все это,  как и в прошлый раз, хотя Дункан, для кото-
рого прыжок был уже далеко не первым,  проснулся с диким криком; потом
ему стало плохо, и землянин, обливаясь потом, с трудом добрался до ла-
боратории,  где отыскал успокоившие его наркотики.  В конце концов  он
уснул  и  продолжал спать до сих пор.  Ньюн пытался не обращать на это
внимания,  решив,  что Дункан просто устал.  Возможно,- думал он,- мри
более выносливы от природы;  или же то был обыкновенный стыд,  удержи-
вавший их от подобной слабости.  Ньюн не знал. Сам он мучился от позо-
ра,  который ему пришлось испытать от регулов и землян; а что касается
его тела и чувств - Ньюн полностью контролировал их.

        Их корабль, их путешествие, и пан'ен, что вел их: единственное
условие, чтобы жизнь была не напрасной, чтобы они были хозяевами собс-
твенной судьбы - многое из этого до сих пор поражало его. Он не ожидал
этого, хотя Мелеин, предвидя, говорила ему, что так будет. Он не пове-
рил:  Мелеин, его родная сестра, всего лишь сен,- вот в чем Ньюн дейс-
твительно  не сомневался.  Для него Мелеин была заблудившейся и беспо-
мощной госпожой,  бедной,  лишенной дома,  и чтобы защитить ее, он был
готов на все.

        Но для нее тайн не существовало.

        Считалось, что  лишь  самые великие из матерей,  возглавлявших
Народ,  обладают даром предвидения;  и чувство благоговейного  трепета
охватило его,  когда он осознал,  кем была Мелеин,  его родная сестра.
Подумав об этом,  Ньюн испугался:  ведь он был таким же,  и, значит, в
нем тоже заключено нечто, чего он не понимал, над чем был не властен.

        Она вела их ~домой~.

        Сама мысль  об  этом казалось ему чуждой:  домЄ ~а'ай са'мри~,
истоки Народа. Он, как и любой из мри, знал, что когда-то давным-давно
существовал  иной мир,  совершенно непохожий на череду удобных планет,
считавшихся их домом - хотя в песнях говорилось,  что Народ был рожден
Солнцем.  Всю свою жизнь Ньюн видел лишь красный диск Арайна и, подчи-
няясь дисциплине Келов,  он никогда не позволял себе усомниться в том,
что в нем воспитали с детства.  Это было Таинство;  и касту, к которой
принадлежал Ньюн, это не интересовало.

        Дети Солнца.  Мри,  с золотистой кожей,  бронзовыми волосами и
золотистыми глазами: никогда прежде Ньюну не приходило в голову, что в
этой песне заложен намек на иной цвет солнца, и обычай странствовавших
по  всей  вселенной  Келов  сжигать своих погибших собратьев в пламени
звезд,  чтобы те не достались какой-нибудь мрачной земле,  стал теперь
куда более понятен ему.

        Он рассматривал звезду, которая сияла перед ними, мучимый воп-
росом,  где они оказались:  во владениях регулов или  где-нибудь  еще?
Лишь  те,  чьи руки еще за поколения до Кесрит вложили в пан'ен запись
об этом месте,  смогли бы ответить ему;  и здесь  Народ  тоже  находил
службу.  Владения регулов,  нет ли - так было всегда:  Келы нанимались
защищать - они были наемниками,  на чье золото жил Народ.  Иного он  и
представить себе не мог.

        ~Звезды сменяли звезды~.

        И, оставляя их одну за другой,  Народ уходил - уходил во Мрак,
не допуская даже мысли о том,  что можно разделиться. И уходя, они за-
бывали все - прежде он не понимал,  что заставляло их уходить;  теперь
же все стало на свои места - их вело видение госпожи. Был ли это полет
к  соседней звезде,  или же они входили в ночь без звезд - все это был
Мрак:  и вступая во Мрак, они забывали все, что относилось к покинутой
звезде,  к  той  прежней службе;  они шли к следующему Солнцу и другой
службе,  чтобы потом вновь вернуться во Мрак и забыть все:  и так  без
конца.

        А потом была Кесрит, потом он и Мелеин начали свой путь домой,
и эпоха службы регулам,- по его подсчетам,  записи регулов об этом ох-
ватывали две тысячи лет,- стала просто промежуточным пунктом.


                        Во Мраке начало

                        Во Мраке конец,


        - так пел Народ в священных песнопениях,-


                        Меж ними Солнце,

                        Но затем придет Мрак.

                        И в Мраке том

                        Конец каждого.


        Десятки раз он пел ритуальную песнь,  Шон'джир, Песнь Преходя-
щих,  которую пели при рождении и смерти,  начале и конце. Для кел'ена
она пелась лишь при его рождении и смерти.

        Понимание пришло к нему, и от нахлынувших мыслей у него закру-
жилась голова.  Впереди их ждало еще немало звезд, и каждая из них для
своего  поколения была их СолнцемЄ и у каждой эпохи была своя история,
запечатленная в записяхЄ до тех пор,  пока не придет  время  повернуть
назадЄ домой, к настоящему Солнцу.

        К истокам Народа.

        К надежде, призрачнейшей из надежд, что там, возможно, уцелели
другие:  Ньюн поверил в эту надежду, зная, что его, скорее всего, ждет
обратноеЄ  что после стольких обрушившихся на них неудач это оказалось
бы невероятным,  и они двое - последние из  детей  Народа,  рожденные,
чтобы увидеть конец всего, ~ат-ма'ай~, стражи могил - не только госпо-
жи, но и всей их расы.

        И все же они были свободны и у них был корабль.

        И, возможноЄ- с благоговением и страхом подумал он,- существо-
вало еще что-то, для чего они были рождены.

        Лаская бархатный мех дуса,  Ньюн смотрел на землянина, на лицо
которого падал свет с экрана.  Вручив им корабль и свою жизнь, человек
спал безмятежным сном, вызванным наркотиками. Ньюн погрузился в беспо-
койные размышления,  вспоминая все их разговоры и дела,  которые могли
толкнуть  человека  на  столь отчаянный шаг.  Вопреки присущему Народу
здравому смыслу, он взял пленного; и вот теперь Дункан оказался связан
с ними - упорный,  как дус, который, выбрав мри, ходил за ним по пятам
или умирал от горя.

        Но земляне,  похоже,  этого делать не  собирались.  Сорок  лет
кел'ейны пытались вызвать кого-нибудь из них на поединок,  но земляне,
которые не сражались в одиночку и предпочитали оружие,  действующее на
расстоянии,  безжалостно убивали их.  Сорок летЄ и вот, с победой зем-
лянЄ появился Дункан,  который,  несмотря на то,  что мри обращались с
ним  довольно жестоко,  открыл им присущее его расе милосердие.  И они
дали ему свободу, и сами последовали за ним, надеясь на лучшее.

        ~Глупость ци'мри~,- выругался про себя Ньюн, пытаясь разделить
себя и ци'мри.

        И еще  он  вспомнил долгий и ужасный сон,  в котором постоянно
присутствовал ДунканЄ в котором Ньюн сражался  за  свой  рассудок,  за
свою жизнь, и Дункан был рядом с ним.

        Искупление?

        Может быть,- думал Ньюн,- то,  что отличало Дункана, было при-
суще и другим землянам; может быть даже в этой войне земляне сохранили
свою непонятную честь ци'мри, не позволявшую им принять то, что сдела-
ли регулы - словно им не пришлось заплатить  такую  огромную  цену  за
свою победу; словно после уничтожения Народа во вселенной образовалась
брешь, ощутив которую, земляне испугались и пытались хоть как-то иску-
пить свою вину.

        В предпринятом ими путешествии ци'мри было не место:  и все же
если кто-то когда-либо имел претензии к мри,  сложно  переплетенные  с
делами Народа,  то это мог быть только Дункан - с тех пор,  когда Ньюн
держал жизнь землянина в своих руках и потерял шанс взять ее.

        ~Ньюн, он - ци'мри~,- убеждала Мелеин,- ~и что бы он  ни  сде-
лал, ему не место здесь, во Мраке~.

        ~Мы же  берем дусов~,- сказал он,- а ведь они тоже принадлежат
эпохе Перехода; и как же мы сможем убить их - тех, которые нам доверя-
ют?~

        Выслушав его довод,  Мелеин нахмурилась; ее ужасала даже мысль
о том,  что им придется убить животных - ведь союз  мри  и  дусов  был
древним,  как Кесрит. И в конце концов она отвернулась и согласно кив-
нула. ~Ты не можешь превратить дуса в мри~,- сказала она,- ~и я не ду-
маю,  что  с землянином тебе удастся нечто подобное.  Ты лишь продлишь
его мучения; ты обернешь его против нас и создашь тем самым лишнюю уг-
розу.  Но если ты думаешь, что тебе это удастся, попытайся; сделай его
мриЄ сделай его мри, или однажды нам придется совершить нечто жестокое
и ужасное~.

        - Дункан,- сказал Ньюн во мрак,  замечая, что омываемое светом
лицо землянина изменилось в ответ.- Дункан!

        Открылись глаза,  похожие в призрачном свете экрана на  полные
теней колодцы.  Медленно, словно все еще пребывая во власти наркотика,
человек сел. Он был по пояс обнаженным, и его лишенное волос тело выг-
лядело странным.  Наклонив голову,  он пригладил взлохмаченные волосы,
затем посмотрел на Ньюна.

        - Пора вставать,- сказал Ньюн.- Ты выглядишь нездоровым,  Дун-
кан.

        Человек пожал плечами, и Ньюн понял, что причиной болезни зем-
лянина была и душа, а не только тело; и это он смог хорошо понять.

        - Нужно кое-что сделать,- сказал Ньюн.- Ты сказал, что на бор-
ту есть припасы.

        - Да,-  проговорил Дункан без особого настроения,  словно речь
шла о чем-то неприятном.- Пища, одежда, металлы, все это было на стан-
ции и предназначалось для мри.  Я подумал, что это должно принадлежать
вам.

        - Скорее одежда нужна тебе.

        Дункан подумал и согласно кивнул.  Он провел с ними достаточно
времени,  чтобы узнать, что его открытое лицо вызывало раздражение, и,
возможно,  этого времени было достаточно,  чтобы почувствовать вину за
это.

        - Я посмотрю,- согласился он.

        - Сделай  это  в  первую очередь,- сказал Ньюн.- Затем принеси
пищу дусам, и нам с тобой; но еду для госпожи я возьму сам.

        - Хорошо,- кивнул Дункан.  Ньюн наблюдал за тем,  как землянин
облачается в голубую мантию - то был цвет катов, неуместный для мужчи-
ны.  Ньюн размышлял над тем,  насколько громадныЄ и в то же время нич-
тожно малы различия между мри и землянами,  и над тем, за что он взял-
ся.  Сейчас не время подбирать Дункану подходящую одежду;  были и дру-
гие, более тяжелые дела.

        Ньюн подождал,  пока Дункан вышел, даже не пытаясь подняться -
он знал, что это будет нелегко, и ему было стыдно. С помощью дусов ему
все-таки удалось это сделать; прислонившись к стене, он тяжело дышал и
ждал,  пока его ноги не обретут способность передвигаться. Пока что он
не мог сражаться с землянином и победить,  и Дункан знал это - знал, и
тем не менее,  боялся рассердить дусов,  или спорить с Ньюном, или ис-
пользовать  свое знание корабля,  чтобы загнать их в ловушку и вернуть
контроль над ними.

        И Ньюн взялся за уничтожение в Дункане землянина.

        ~Когда он забудет,  что он землянин~,- сказала Мелеин,- ~когда
он станет мри, тогда я посмотрю на его лицо~.

        Дункан согласился на это.  Ньюн был очень сильно удивлен этим,
зная, что сам он скорее бы умер, чем принял подобные условия со сторо-
ны землян.  И если бы у него ничего не оказалось под рукой,  он сделал
бы это, вырвав себе сердце.

        И когда Дункан наконец станет мри, он уже никогда не согнется.
Уступчивость землянина шла от того,  что он ци'мри,  и исчезнет вместе
со всем остальным:  наивностью и искренностью мужчины,  которого  знал
Ньюн.

        Ньюн подумал, что теперь потеряет того землянина, которого они
знали;  и от этого ему стало не по себе: невероятно, чтобы ци'мри зас-
тавил так смягчиться его сердце и разум.  Худшее из действий,  говорил
он себе,  несомненно происходит от нерешительности, от полумер. Мелеин
опасалась того,  что он предложил, и он отчаянно надеялся, что ее воз-
ражения не продиктованы предвидением. Она не запретила ему.

        Осторожно, на подгибающихся ногах, он пошел в ванную и посмот-
рел  на  оставленные  Дунканом вещи,  которые находились там.  Все это
должно исчезнуть: одежда, личные вещи: когда вокруг не останется ниче-
го, что бы напоминало ему о землянах, Дункан забудет все сам.

        И если что-то в землянах невозможно изменить,  лучше узнать об
этом как можно скорее:  одному надо было придать новую  форму,  другое
уничтожить без следа. Будучи мри, Ньюн не научился у своих наставников
быть жестоким - он мог быть лишь безжалостным,  и не ждал  милости  от
своих врагов.

        Он собрал все вещи Дункана,  которые смог найти,  и отнес их в
лабораторию,  где имелся, как он знал, утилизатор для выброса отходов:
опустив их туда,  Ньюн почувствовал укол стыда за то,  что делает,  но
ему казалось неправильным заставлять Дункана делать это  самому,  зас-
тавлять  его расставаться с тем,  чем тот дорожил,  ограничивать его -
ведь сам Дункан никогда бы так не поступил.

        Покончив с этим,  Ньюн осмотрел лабораторию и, найдя отсек, из
которого Дункан доставал свои лекарства, решил сделать еще кое-что.

        Дверь выдержала его рывок: он достал пистолет и разнес замок -
и та легко поддалась.  Он по частям относил к утилизатору лекарства  и
приборы ци'мри и выбрасывал их,  а дусы сидели и смотрели серьезными и
блестящими глазами.

        И внезапно звери тревожно поднялись и отпрянули в сторону -  в
дверном проеме появился Дункан.

        Ньюн бросил  в  утилизатор  последнюю охапку лекарств и только
после этого посмотрел в лицо Дункана,  чей гнев заставил дусов  обезу-
меть и ощетиниться.

        - Тебе это не нужно,- сказал он Дункану.

        Дункан попытался одеться как мри:  ботинки и ~и'исин~, с кото-
рыми он сумел справиться,  внутренняя мантия;  но его ~сайг~,  внешняя
мантия,  была расстегнута;  и вуаль он нес в руке - до сих пор ему еще
ни разу не удавалось одеть все как следует без посторонней помощи.  На
его непокрытом лице застыли гнев и невыносимое отчаяние.

        - Ты убил меня,- проговорил он срывающимся голосом, и Ньюн по-
чувствовал жгучую боль - сейчас он уже не был так уверен в правильнос-
ти того,  что сделал:  ему показалось,  что землянин не сможет бросить
вызов самому себе и стать мри.  Дусы застонали, забившись в угол. Сби-
тый ими контейнер с грохотом упал со стола.

        - Если  твоя  жизнь в этих лекарствах,- сказал Ньюн,- тогда ты
не сможешь выжить с нами.  Но ты выживешь. Мы обходимся без всего это-
го; и тебе они не нужны.

        Дункан выругался. Ньюн, как ни в чем не бывало, спокойно смот-
рел на беснующегося ци'мри, не давая спровоцировать себя.

        - Понимаю,- говорил Ньюн,- что ты согласен.  Это корабль  мри,
кел Дункан. Ты научишься быть мри, как учится ребенок Катов. Я не знаю
какого-то иного пути, кроме как учить тебя, как учили меня самого. Ес-
ли ты не научишься,  тогда я буду сражаться с тобой. Но пойми, как по-
нимали все мри,  вступающие в касту Келов,  что закон келов  един  для
каждого - от юноши до старика.  Стоит тебе лишь подумать о том,  чтобы
не подчиниться ему,  как ты причинишь себе вред прежде, чем закончишь;
так однажды сделал я. И если ты действительно решил стать кел'еном, ты
выживешь.  Так сказали мои учителя-келы,  когда я  достаточно  подрос,
чтобы вступить в касту Келов.  Я знал двенадцать келов из своей касты,
которые не выдержали,  чьи лица никогда не узнали ~сет'ал~, ритуальных
шрамов касты. Может быть, ты тоже не выдержишь. Может быть, ты никогда
не станешь таким,  как я.  Но если бы я не был уверен в тебе, я бы ни-
когда не пошел на это.

        Землянин молчал;  дусы  громко сопели и беспокойно шевелились.
Но открытое лицо Дункана приняло спокойное,  безмятежное  выражение  -
вот таким знали его звери.

        - Хорошо,- сказал он.- Но, Ньюн, те лекарства были мне необхо-
димы. Мне они необходимы.

        Страх. Ньюн по-прежнему ощущал его в комнате.

        И когда Дункан ушел,  Ньюн встревожился - неужели он  в  самом
деле  обрек землянина на смерть?  Ведь он рассуждал как мри,  забывая,
что чужая плоть на самом деле могла оказаться неспособна к  тому,  что
мри считали возможным.

        Чужие нуждались в том, что запрещал закон мри - но разве в та-
ком случае это плохо?

        Впрочем, это уже не касалось кела:  его каста не  имела  права
думать  или задавать вопросы.  Он не осмеливался даже по секрету сооб-
щить об этом Мелеин,  зная, что подобная мысль была выше его понимания
и  непочтительна  по  отношению к юной и менее чем уверенной госпоже -
даже со стороны ее кел'анта,  главы касты Келов - тех Келов,  которыми
она правила.

        Ньюн отчаянно надеялся, что он не убивает Дункана.

        И, поглощенный этими мыслями,  он вдруг понял, что его желание
сохранить Дункану жизнь проистекает не только из чувства справедливос-
ти, но еще и от того, что двое олицетворяли некий запущенный Дом, и от
того,  что тишина в холле келов могла стать слишком глубокой и слишком
долгой.

        Он подозвал дусов,  успокоил их голосом и руками, и отправился
разыскивать Дункана.





11


        Четыре дня.

        В памяти Дункана они остались расплывчатым пятном, мучительной
неразберихой,  из которой он мало что мог вспомнить. Он работал, чтобы
занять свое время,  безжалостно изнуряя себя, чтобы заснуть, едва доб-
равшись до постели, и не видеть снов. Ньюн потихоньку и часто занимал-
ся  своими упражнениями и больше не делал ничего,  твердя лишь:  ~Я не
носильщик тяжестей~;  когда же Дункан пытался намекнуть Ньюну, что тот
неплохо поупражняется, если поможет ему, мри язвительно напоминал Стэ-
ну, что за дусами нужен уход.

        ~За мной тоже~,- отвечал Дункан, сдерживая готовое сорваться с
языка проклятие:  мри не отличались особым терпением; они бы убили или
готовы были умереть по малейшему поводу; и он еще успеет урезонить Нь-
юна, который сейчас заметно поутих из-за своей слабости; к тому же мри
приходилось нелегко из-за неопределенности собственного положения.

        Дусы фактически не нуждались в уходе; и когда Дункан через не-
которое  время  пришел  к ним и позаботился об их потребностях,  звери
наградили его импульсом удовольствия,  и ему стало стыдно за  то,  что
он,  рассердившись,  оттолкнул их - и Дункан поспешил уйти, не в силах
долго выдерживать это.

        Но Ньюну и этого было мало;  он задавал Дункану вопросы и тре-
бовал,  чтобы тот понимал язык мри,  из которого Дункан знал лишь нес-
колько слов,  да и то пополам с жестами.  Мри свободно  владел  языком
землян,  но иногда Ньюн делал вид, что ничего не понимает, пока Дункан
не использовал наконец выражение мри.  ~Умираю  от  голода~,  хотелось
сказать Дункану,  но он промолчал,  поскольку сейчас было не время для
ссор, и дусы, кружившие рядом, почувствовав его состояние, забеспокои-
лись. В конце концов Ньюн добился своего.

        Во всем этом был свой смысл,- думал Дункан позже, лежа в своей
постели,  в то время как мри предпочел пол. Ньюн сражался за то, чтобы
идти своим путем, чтобы сохранить свой язык, который уже почти канул в
вечность. Это битва была тихой, и велась она с Дунканом, который более
всего помогал мри,  а теперь более всего угрожал им. Это было нечто, с
чем не могли справиться ни оружие, ни сноровка - такое же, как жизнь и
смерть.  Вот  почему  они  сейчас находились здесь,  вот почему они не
смогли бы жить среди людей,  вот почему он спорил со Ставросом, требуя
освободить их. Для них не существовало компромисса. Они не могли выно-
сить чужого.  Человек мог; человек умел адаптироваться, гибкий, словно
джо,  что  сливался с песком или камнем,  и ждал.  Размышляя над этим,
Дункан смотрел на спящего мри,  который лежал, положив голову на дуса,
не закрытый вуалью, чего он никогда бы не сделал рядом с врагом.

        Человек, как и джо,  мог изменяться снова и снова; мри же уми-
рал: и, значит, у Ньюна неизбежно должен был существовать свой путь.

        Утром Дункан приступил к  своим  обязанностям,  изо  всех  сил
сдерживая  себя,  чтобы  не возражать Ньюну,  и зашел так далеко,  что
спросил, что сделать еще.

        Ньюн окинул взглядом янтарных глаз отсек; рука, увенчанная вы-
тянутым пальцем, сделала широкий жест.

        - ~И'нэй~,-  сказал он,- ~ай.- Убери все это~.- Дункан просле-
дил его взгляд, тяжело вздохнул и принялся за работу.

        За минувшие дни корабль остыл,  воздух постепенно стал сухим и
холодным,  как  на Кесрит.  Дункан радовался,  что носит теплую мантию
мри,  которую надевал мехом наружу.  Теперь он знал,  как обращаться с
вуалью и как ее следует носить;  он научился словам и этикету, и мими-
ке, и расстался со своими привычками.

        Временами, несмотря на все усилия,  у Ньюна опускались руки, и
он,  отворачиваясь,  закрывал лицо вуалью,  когда дело грозило зайти в
тупик.  Тогда на некоторое время воцарялось молчание,  но затем  вновь
приходили слова.  Ньюн перечислил то, что следовало убрать: обстановка
и всевозможное оборудование.  Дункан не возражал, расставаясь с немно-
гими  оставшимися  вещами  - здесь они казались чем-то ненужным,  ведь
впереди ждали еще немало страданий;  а что касается опасности потерять
корабльЄ те кто посылал его сюда,  заслуживали большего.  Он делал все
это,  вначале возмущаясь подобными просьбами Ньюна, а после - находя в
этом мрачное удовольствие.  Он очистил отсеки, до которых мог добрать-
ся,  от любой обстановки, разобрав ее и свалив в грузовой отсек части,
в которых содержались полезные металлы,  а остальное выбросил в утили-
затор. Следом пришла очередь оборудования, которое мри посчитал лишним
- в том числе медицинского - и все товары в грузовом отсеке, без кото-
рых можно было обойтись.

        Это было безумием.  Дункан,  забыв обо всем,  принялся искать,
что  бы  еще выбросить,  наслаждаясь разрушением,  превращая корабль в
пустую скорлупу,  где ничто не смогло бы напомнить ему о Ставросе, или
человечестве,  или еще о чем-нибудь,  что он оставил,  чтобы оказаться
здесь. Потеря всего притупляла чувство утраты.

        От лабораторий теперь мало что осталось - их начали демонтиро-
вать еще на станции,  посчитав ненужными для предстоящей миссии, а то,
что ему тогда удалось спасти,  уничтожил Ньюн.  Дункан  вычистил  все,
вплоть до кронштейнов,  на которых держалось оборудование, оттер с по-
мощью химикатов полы и стены - словом,  сделал все так,  как  требова-
лось,  поскольку  этот  самый  большой на корабле отсек Ньюн отвел для
них.

        Теперь Дункан спал на подстилке не толще укрывающего его одея-
ла и,  просыпаясь от холода,  начинал снова кашлять в ледяном воздухе.
Он все чаще стал задумываться о своем здоровье, с тоской вспоминая ле-
карства от разных болезней, которые Ньюн уничтожил.

        Но Ньюн смотрел на него с неким участием, и не напоминал о его
обязанностях,  и в тот день сам готовил пищу и заботился о дусах.  Сам
Ньюн  свободно переносил холод и разряженный воздух - его походка сде-
лалась ровной и твердой, мри перестал быстро уставать.

        - Отдыхай,- попросил его Ньюн,  когда Дункан пытался вернуться
к своим обязанностям; Дункан пожал плечами и заявил, что машины не бу-
дут работать без него,  и это действительно было так;  но  сейчас  его
приводила в ужас сама мысль о безделье,  бесконечном сидении в ракови-
не, в которую теперь превратилась лаборатория, да и остальной корабль,
без  книг - Ньюн выбросил все пленки для чтения и музыкальные записи в
его каюте - без чего бы то ни было,  чем можно было бы занять руки или
разум.

        И, вынужденный  подчиниться,  он  вернулся в лабораторию,  эту
безликую белую комнату, и устроился в углу, где, по крайней мере, их с
Ньюном  убогие ложа и встречающиеся стены давали ему какое-то ощущение
определенности.  Отодвинув свою подстилку, рисовал на полу цепочки фи-
гур,  делал сложные навигационные расчеты, чтобы хоть чем-то заполнить
времяЄ смотрел на застывший звездный экран - все,  что осталось от ла-
боратории.  Единственными звуками были шепот воздуха в трубах и ровный
звук машин внутри корабля.

        И больше ничего.

        Ничего.

        Ньюн в тот день отсутствовал долго - наверное,  размышлял Дун-
кан,  мри  был с Мелеин,  в той части корабля,  куда сам он входить не
мог; даже дусы, ни на шаг не отходившие от Ньюна, ушли с ним. От нече-
го  делать  Дункан  нашел кусок металла и сделал рисунок на полу возле
своего ложа,  и потом, с каким-то мрачным юмором, отметил прошедшие по
корабельному  времени дни,  с ужасом думая,  что когда-нибудь настанет
время, когда он потеряет счет всему.

        Девять дней,  целых девять дней.  Хотя даже в этом он  был  не
слишком уверен.

        Он начал  новую цепочку фигур,  стараясь не думать о пробелах,
появившихся в его памяти, ища забвения.

        Дункан подумал,  что он,  в отличие от джо,  не умеет маскиро-
ваться;  но даже джо,  оказавшись в стерильной клетушке, где ему негде
было спрятаться,  не находил себе места. Он чернел, как то жалкое соз-
дание,  которое он видел в лаборатории Боаз, меняя цвета, пока не при-
нимал совершенно противоположный - чистое  самоубийство  -  но,  может
быть, джо действительно хотел умереть.

        Дункан заставил себя не думать об этом,  но образ черного кры-
латого создания в серебряной клетке возвращался вновь и вновь  -  ведь
он сам тоже сидел в углу белой и пустой комнаты.

        Девять дней.



        На десятый,  в полдень,  Ньюн вернулся раньше обычного,  отвел
дусов в дальний угол комнаты,  снял вуаль,  уселся,  скрестив ноги, на
полу и, немного отодвинувшись от Дункана, посмотрел ему в лицо.

        - Ты слишком много сидишь,- сказал Ньюн.

        - Я отдыхаю,- с легкой горечью ответил Дункан.

        Ньюн показал два металлических тонких стержня,  не превышавших
в длину кисти руки.

        - Ты должен научиться игре,- сказал Ньюн.  Не: ~Я хочу научить
тебя~; - и не: - ~Ты не хотел бы попробовать?~

        Дункан нахмурился,  думая,  как  ему следует себя повести.  Но
обычно мрачный, мри сейчас предлагал ему развлечение. Дункан заинтере-
совался:  возможно, их отношения вновь станут дружескими и ему удастся
поговорить с кел'еном, как тогда, в пустыне.

        А значит, можно будет хоть чем-то заполнить тишину.

        Он встрепенулся на своем ложе,  осторожно усевшись так же, как
Ньюн:  скрестив ноги,  руки на коленях. Ньюн правой рукой показал ему,
как удержать стержень за кончик.

        - Ты должен поймать,- сказал Ньюн и метнул стержень в Дункана,
закрутив его.  Вздрогнув, Дункан поймал стержень ладонью, а не пальца-
ми, и торец стержня ободрал ему кожу.

        Следом полетел второй,  пущенный  левой  рукой  Ньюна.  Дункан
схватил его и уронил. Мри показал ему обе пустые руки.

        - Оба одновременно,- сказал Ньюн.

        Это было  трудно.  Это было чрезвычайно трудно.  Огрубевшие от
работы руки Дункана были менее проворны,  чем тонкие пальцы Ньюна, ко-
торые  никогда  не  промахивались,  которые перехватывали даже неловко
брошенные стержни в воздухе и возвращали их почти под тем же углом и с
той  же  скоростью - по одному,  пока Дункан не освоил наконец трудные
перехваты, а потом - вместе.

        - Мы называем это ~шон'ай~,- сказал Ньюн.- ~Шоней~ -  означает
~переход~.  На твоем языке получается Игра Перехода.  Ее воспевает На-
род;  каждая каста играет по-своему.- Он говорил,  и стержни  свободно
летали туда и обратно между ними; пальцы Дункана стали более уверенны-
ми,  чем прежде.- У Народа есть три касты: Каты, Келы и Сены. Мы Келы,
мы носим черные мантии,  мы те,  кто сражаются;  Сены,  ученые - носят
желтые мантии,  госпожа - белый; Каты - каста женщин, не принадлежащих
ни к Келам, ни к Сенам - носят голубые мантии. Дети тоже Каты, пока не
изберут касту.

        Дункан не успел схватить стержень. Тот ужалил его колено, заг-
ремел  по полу.  Стэн потер колено и возобновил игру:  туда и обратно,
туда и обратно,  по очереди с Ньюном.  Это было трудно, слушать и сле-
дить за стержнями, но он рискнул еще и разговаривать.

        - Мужчины,- сказал он,- которые не принадлежат ни к Келам,  ни
к Сенам. Что с ними?

        Ритм не прервался.

        - Они умирают,- ответил Ньюн.- Те,  кто не может быть  Сенами,
те,  кто не может быть Келами, те, кто боится, умирают. Некоторые уми-
рают в Игре.  Сейчас мы играем с жезлами, как Сены. Келы играют оружи-
ем.- Броски стали сильнее, быстрее.- Легко играть вдвоем. Втроем - уже
труднее.  Чем шире круг,  тем сложней игра. Я играл в круге из десяти.
Если круг много больше,  все зависит от воли случая, от того, как тебе
повезет.

        Теперь стержни стали невероятно верткими. Дункан резко вскинул
руки,  чтобы поймать их:  один, летящий ему прямо в лицо, он отклонил,
но не смог поймать.  Тот упал.  Другой стержень оказался в  его  руке.
Ритм разрушился, распался.

        - Твоя левая рука слаба,- сказал Ньюн.- Но ты не боишься.  Му-
жество.  Хорошо. Ты должен обрести сноровку, прежде чем я начну знако-
мить тебя с ~ин'ейн~,  древним оружием.  ~Захен'ейн~,  современное, ты
знаешь не хуже меня;  здесь мне нечему тебя учить. Но ~ин'ейн~ начина-
ется с ~шон'ай~. Бросай.

        Дункан бросил.  Ньюн поднял руку и,  легко перехватив стержни,
бросил их обратно, обращаясь с ними одной рукой. Дункан заморгал, сму-
щенный мастерством мри, прикидывая свое собственное.

        - Пора  отдохнуть,-  сказал  тем  временем Ньюн.- Мне не нужны
твои промахи.- Он заткнул стержни обратно за пояс.- Время,- проговорил
он,- нам поговорить. Я не часто буду говорить на твоем языке; мне при-
казано забыть его,  и то же относится к тебе. Ты знаешь несколько слов
на му'а,  общеразговорном языке;  и даже их ты должен забыть,  оставив
лишь хол'эйри, Высший Язык. Закон требует, чтобы, вступая во Мрак, за-
бывали все, что было в эру Перехода, и му'а, как и многое из этой эпо-
хи Перехода, тоже должен умереть. Так что не смущайся. Иногда есть два
слова для обозначения предмета,  одно на му'а, другое - на хол'эйри, и
ты должен забыть даже слово "мри".

        - Ньюн,- Дункан протестующе поднял руку,  чтобы тот остановил-
ся.- У меня нет достаточного запаса слов.

        - Ты выучишь. Времени достаточно.

        Дункан нахмурился,  посмотрел  на  мри  исподлобья и осторожно
спросил то, на что прежде не получал ответа:

        - Сколько времени?

        Ньюн пожал плечами.

        - Госпожа знает? - спросил Дункан.

        На глазах Ньюна мигнула перепонка.-  У  тебя  все  еще  сердце
ци'мри.

        От подобных ответов мри можно было сойти с ума. Дункан обводил
нацарапанный им на полу рисунок,  когда рука Ньюна внезапно остановила
его. Стэн вырвался, подняв горящие обидой глаза.

        - И  еще кое-что,- сказал Ньюн.- Кел'ен никогда не читает и не
пишет.

        - Я пишу и читаю.

        - Забудь.

        Дункан внимательно посмотрел на него.  Ньюн закрыл лицо вуалью
и поднялся с изяществом человека,  который проводил свою жизнь сидя на
земле - еще несколько дней назад он не мог бы  этого  сделать;  Дункан
же,  попытавшийся подняться и взглянуть ему в лицо,  был менее грацио-
зен.

        - Послушай,- заговорил было он.

        И раздался звук сирены.

        На мгновение Дункана охватил ужас.  Потом все пришло в  норму.
Близился переход:  они подошли к точке прыжка.  Дусы знали. Излучаемые
ими страх и отвращение омывали комнату, как морской прилив.

        - Яй!  - крикнул Ньюн, успокаивая животных. Подойдя к дверному
проему, он взялся за ручку двери. Дункан поискал что-нибудь подобное в
другом конце комнаты,  стараясь казаться спокойным, чего на самом деле
не было; все его внутренности сжались от страха перед тем, что вот-вот
наступит - и не было наркотиков, ничего. Только пример хладнокровного,
неподвижного Ньюна удерживал Стэна от того,  чтобы не сползти на пол и
ждать.

        Сирена умолкла.  Потом,  по мере того, как курсовая лента про-
должала  разматываться,  автоматы  корабля включили сигнал тревоги,  и
звонок предупредил их о начале прыжка. Они даже не знали, где находят-
ся сейчас.  Безымянная желтая звезда по-прежнему одиноко висела на эк-
ране. Никаких кораблей. Ничего.

        Неожиданно возникло знакомое чувство неопределенности,  и сте-
ны,  пол, время, вещество заструились и лопнули. Потом все повернулось
вспять,  и чувство безвозвратности заполнило мозг,  оставив после себя
впечатление непостижимой глубины превращения.  Стены вновь стали твер-
дыми.  Руки обрели чувствительность.  Дыхание и зрение  восстанавлива-
лись.

        Но звонок по-прежнему предупреждал о начале прыжка.

        - Что-то произошло!  - прокричал Дункан. Он увидел непривычный
страх во взгляде Ньюна; мри что-то крикнул ему: нужно было что-то сде-
лать с Мелеин - и убежал.

        Чувства дусов затопляли каюту. Все вокруг снова начало таять и
покрываться рябью;  желудок судорожно сжался,  словно Стэн падал с ог-
ромной высоты, чтобы разбиться насмерть. Дункан прирос к своему месту,
всей душой желая потерять сознание,  и не в силах сделать этого. Каюта
растаяла.

        Появилась вновь.

        Звонок по-прежнему не умолкал,  и деформация началась в третий
раз.  Тело дуса рядом излучало ужас.  Дункан закричал, разжал пальцы и
упал среди животных,  слившись с ними в единое целое:  звериный разум,
звериные чувства и звон.  Рябь возникла вновь и вновь  утихлаЄ  и  еще
разЄ и ещеЄ и еще.



        Дункан ощутил  под собой твердый пол и окунулся в свет,  такие
чужие после бездн, которые он прошел.

        Он закричал и почувствовал тепло устроившихся рядом дусов, чье
удовольствие после всего происшедшего показалось ему непостижимым.

        Они помогли ему удержаться. Слившись с ним воедино, они помог-
ли ему пройти все это.  На какое-то время Стэн забыл о том, что он че-
ловек,  и позволил им проникнуть в себя. Рука потянулась, чтобы обнять
мощную шею,  получая в ответ тепло и удовольствие.  Но внезапно, осоз-
нав, что он принял их, Стэн выругался и оттолкнул животных. Дусы отод-
винулись, и он снова стал самим собой.

        Человек, который лежал с дусами, мало чем отличался от них.

        Он рывком поднялся на ноги и,  шатаясь, направился к двери. Но
когда он схватился за ручку,  его ноги подкосились, а пальцы оказались
слишком слабыми, чтобы удержать ее. Ему показалось, что пол - это сте-
на,  и  желудок попытался вывернуться,  но сил не было даже на это,  и
Дункан помрачнел.

        Он упал навзничь,  по-прежнему оставаясь в сознании  и  желая,
чтобы его стошнило - но сил на это не было. Он еще некоторое время ле-
жал, с трудом стараясь отдышаться, и дусы забились в дальний угол, по-
дальше от него, посылая ему лишь собственный страх.

        Ньюн вернулся - Дункан не знал, сколько прошло времени - и сел
рядом,  склонив голову с закрытым вуалью лицом над сложенными  руками.
Дункан по-прежнему лежал на боку, жадно хватая ртом воздух.

        - С Мелеин все хорошо,- проговорил Ньюн на языке землян:  Дун-
кан смог понять только это;  мри сказал что-то еще,  но Стэн  не  смог
связать это с предыдущим.

        - Что  произошло?  - выкрикнул Дункан,  хотя это усилие стоило
ему тошноты; но мри только пожал плечами.- Ньюн, где мы?

        Но Ньюн ничего не сказал:  возможно, он сам ничего не знал, а,
может быть, мри опять взялся за свое, притворяясь, что больше не пони-
мает языка землян.

        Дункан выругался;  желудок его сжался в комок,  вызвав долгож-
данную рвоту.  Стэн не смог пошевелиться, даже отодвинуться в сторону.
Прошла целая вечность, прежде чем Ньюн вскочил с плохо скрываемым отв-
ращением,  принес влажные полотенца, вытер пол и умыл лицо Дункана. От
его прикосновений и поднятие головы Стэна снова вырвало - на этот  раз
совсем не сильно, и Ньюн, оставив его одного, устроился в другом конце
каюты, так, что Дункан мог его видеть.

        Немного погодя подошел один из дусов, обнюхал его и послал им-
пульс тепла. Дункан поднял бессильную руку и ударил зверя. Тот с испу-
ганным и негодующим криком отпрянул в сторону,  излучая такое  ужасное
смятение,  что  землянин  громко закричал.  На другом конце каюты Ньюн
поднялся на ноги.

        И снова зазвучала сиренаЄ и колокол.

        Все растаяло.

        Дункан не искал безопасности стены,  иллюзии,  что у него есть
хоть какая-то точка опоры. Он оставил все как есть. Когда все закончи-
лось, он лежал на полу, содрогаясь от рвоты, и всхлипывал, хватая ртом
воздух и скребя пальцами неподатливый пол.

        Дусы вернулись, обдав его своей теплотой. Он судорожно пытался
вздохнуть,  но сил уже не было,  и тут что-то оперлось на его грудь  и
вдавило  воздух  внутрь.  Рука Ньюна стиснула его плечо и встряхнула с
такой силой,  что каюта вновь поплыла перед глазами ошеломленного Дун-
кана. Он уставился на мри в полном смущении и зарыдал.



        На следующее утро он снова был спокоен,  хотя это давалось ему
нелегко.  Мускулы его конечностей и живота по-прежнему изредка сводило
судорогой от напряжения,  и ему никак не удавалось расслабить их.  При
воспоминании о том,  как он упал вчера и провалялся потом весь остаток
дня, Дункана охватывал невыносимый стыдЄ или днем раньше, когда он си-
дел, скорчившись, в углу, а слезы горячими ручьями текли по его лицу -
безо всяких переживаний,  без причин, только потому, что он не мог ос-
тановить их.

        В это утро Ньюн не сводил с него своих янтарных глаз над  зак-
рывающей лицо вуалью и хмурился.  Мри протянул ему чашку соя и, вложив
ее в дрожащую руку Дункана,  передвинул его пальцы, чтобы землянин мог
выпить это.  Горячая горьковатая жидкость стекала в протестующий желу-
док Дункана,  наполняя его приятным теплом.  Из глаз снова  покатились
беспричинные слезы.  Он пил медленно, держа чашку, как ребенок, обеими
руками;  и слезы текли по его щекам.  Он заглянул в глаза мри и  нашел
там  холодную  сдержанность,  которая не предполагала никакого родства
между ними.

        - Я помогу тебе идти,- проговорил Ньюн.

        - Нет,- сказал он так, что мри оставил его в покое, поднялся и
пошел прочь,  оглянувшись лишь раз,  и вышел, невосприимчивый к одоле-
вавшей Дункана слабости.

        В тот день даже дусы излучали недоверие к нему: пересекая каю-
ту,  они старались держаться подальше,  с трудом перенося его присутс-
твие; и Ньюн, вернувшись, сел в дальнем конце каюты, успокаивая встре-
воженных дусов и не сводя с него глаз.

        Когда на корабле была ночь,  они прыгнули еще раз, а потом еще
раз, и Дункан цеплялся за свой угол, сжимал зубы, борясь с дурнотой, а
потом вообще перестал воспринимать окружающее,  оставив в памяти зияю-
щие пробелы. Утром, движимый отвращением к самому себе, он нашел в се-
бе  силы  шатаясь выйти из своего угла,  чтобы вымыться,  а после дать
немного пищи своему сведенному судорогой желудку.

        Ньюн смотрел на него, хмурился,- ожидая,- подумал Дункан,- что
я умру или избавлюсь от слабости;  и Дункану показалось,  что он чувс-
твует презрение мри;  склонив голову на руки,  Стэн лихорадочно думал,
как ему перехватить управление у ленты, прежде чем какая-нибудь неисп-
равность не убьет их всех,  как бы ему доставить  мри  в  какое-нибудь
первое попавшееся забытое всеми место, где человечество не сможет най-
ти их.

        Но на это у него не хватало умения, и в мгновения просветления
он признавал это.  Мри могли уцелеть - как,  впрочем,  и корабль.  Ка-
кое-то время он был одержим мыслями о самоубийстве,  но  потом  в  его
воспаленном мозгу промелькнуло воспоминание,  что все наркотики выбро-
шены.

        - Ци'мри,- сказал в конце концов о нем Ньюн,  который поднялся
и некоторое время вглядывался в его лицо.

        Презрение в голосе мри обжигало. Ньюн пошел прочь, и возмущен-
ный этим Дункан нашел в себе силы справиться с затуманенным  сознанием
и  подняться.  Он сразу же почувствовал дурноту,  но на этот раз успел
добраться до туалета,  а потом,  смахивая ресницами слезы с глаз, умыл
лицо и попытался совладать с дрожью, которая сотрясала его конечности.

        Он вернулся  в  каюту  и попробовал ходить из угла в угол.  Но
когда он дошел до середины,  в голове у него помутилось,  и он потерял
равновесие.  Он рванулся к стене, как сумасшедший, протягивая руки, и,
обессиленный, прислонился к ней.

        Ньюн стоял,  наблюдая.  Он,  казалось,  недоумевал, осматривая
Дункана сверху до низу; лицо закрывала вуаль.

        - Ты был кел'еном,- сказал наконец Ньюн.- Кто же ты теперь?

        Дункан постарался что-нибудь сказать, но слова застряли у него
в горле. Ньюн подошел к своему убогому ложу и уселся там, и Дункан то-
же сел на твердый пол, желая подняться и идти, и доказать мри, что тот
неправ. Но сил не было. Презрение Ньюна терзало его. Вспомнив о време-
ни, Дункан попытался подсчитать, сколько дней он провел подобным обра-
зом, без мыслей, сбитый с толку.

        - Вопрос,- сказал Дункан на хол'эйри.- Сколько  днейЄ  сколько
дней прошло?

        Он не ожидал,  что Ньюн ответит, заранее приготовившись к мол-
чанию или злобе.

        - Четыре,- тихо сказал Ньюн.- Четыре,  со времени начала твоей
болезни.

        - Помоги мне,- попросил Дункан, с трудом открывая рот.- Помоги
мне подняться.

        Мри молча поднялся и подошел к нему,  и взял за руку, поставил
его  на ноги и помог ему идти;  опираясь на него,  Стэн мог двигаться.
Дункан старался привести свои чувства в порядок,  и,  пытаясь обмануть
их,  убедил Ньюна сопровождать его при обходе их сектора, стремясь за-
няться привычными делами.

        Он отдохнул, как мог, мускулы были по-прежнему напряжены; и на
следующее утро начал все снова, и на следующееЄ и на следующее, твердо
решив, что новый прыжок не выведет его из строя.

        Это случилось через несколько дней;  и на этот раз Дункан под-
нялся,  крепко ухватившись за поручень, борясь с тошнотой. Немного по-
годя он решил пройтись по каюте,  и это ему удалось; потом, задыхаясь,
он добрался до своего ложа.

        Он мог,  подумал Дункан,  чувствуя,  как в нем поднимается го-
речь,  позволить мри умереть,  оставшись в комфорте и безопасности; он
ненавидел способность Ньюна переносить прыжки,  его необъяснимую уста-
новку сознания,  которая позволяла выдержать постепенный вход в  подп-
ространство и выход из него.

        А Ньюн, так или иначе ощущая его горечь или нет, соизволил за-
говорить с ним снова - сидя рядом,  мри произносил длинные монологи на
хол'эйри,  словно остальное его не касалось. Временами он пел монотон-
ные песнопения,  и настаивал,  чтобы Дункан повторял их,  заучивал их:
Дункан нехотя подчинялся - лишь бы его в конце концов оставили в покое
- и вновь были бесконечные вереницы имен,  и рождений, и слов, которые
ничего  не значили для него.  Все это его не интересовало - но в конце
концов ему стало просто жаль мри,  который наполнял  историей,  мифами
своей  расы столь ненадежный сосуд.  Он чувствовал,  что катится вниз:
битва выиграна слишком поздно. Его часто мучила рвота; конечности сла-
бели; он становился худым как мри, и более хрупким.

        - Я умираю,- поведал он Ньюну,  когда изучил хол'эйри настоль-
ко,  чтобы сказать это.  Ньюн печально посмотрел на него и снял вуаль,
что  означало  желание поговорить очень откровенно;  но Дункан не снял
вуаль, предпочитая скрывать свое лицо.

        - Ты хочешь умереть?  - спросил его Ньюн с глубоким уважением.
На мгновение Дункан испугался, решив, что мри немедленно поможет ему в
этом,  потому что скажи мри: ~Ты желаешь чашку воды?~ - тон был бы тем
же самым.

        Он поискал подходящие слова.

        - Я хочу,- сказал он,- пойти с вами.  Но я не могу есть.  Я не
могу спать. Нет, я не хочу умирать. Но я умираю.

        Ньюн сдвинул брови.  Глаза его мигнули.  Он протянул  изящную,
золотистую руку и коснулся рукава Дункана.  Это был странный жест, акт
сострадания - Стэн достаточно изучил мри, чтобы понять это.

        - Не умирай,- серьезно попросил его мри.

        Дункан едва сдержал готовые прорваться рыдания.

        - Мы должны играть в ~шон'ай~,- сказал Ньюн.

        Это было безумием.  Дункан хотел было отказаться,  потому  что
руки его дрожали,  и он знал, что будет промахиваться: ему показалось,
что лучшего способа покончить с собой не придумаешь. Но мягкость Ньюна
обещала другое,  обещала дружбу,  занятие на долгие часы. Игрок не мог
думать ни о чем другом, когда играл в ~шон'ай~.

        По соседству с красной звездой,  пять дней без прыжка, они иг-
рали  в  ~шон'ай~ и говорили друг с другом,  незакрытые вуалями.  Игру
сопровождало песнопение,  и руки отбивали ритм - так играть  было  еще
труднее.  Но Дункан научился,  и теперь,  даже засыпая,  он чувствовал
этот ритм, который завораживал, завладевал всем его разумом; и впервые
за много-много ночей он спал глубоким сном, и утром он ел больше, чем,
как ему казалось, был способен.

        На шестой день,  рядом со звездой,  ритм игры стал более быст-
рым, и Дункан терпел боль от попадания по кости, и научился обходиться
без сострадания Ньюна.

        Еще дважды стержень попадал в него:  один  раз  Стэна  подвели
нервы, а другой - собственная злость. После первого раза он разозлился
и бросил стержень,  нарушив правила игры.  Ньюн вернул ему стержень  с
такой  ловкостью,  что Стэн растерялся.  Дункан вытерпел боль и понял,
что потерять сосредоточенность из-за страха или гнева  означало  испы-
тать более сильную боль и проиграть игру. Он заставил себя собраться и
играл в ~шон'ай~ всерьез,  пока еще с жезлами,  а не с острой  сталью,
как играют келы.

        - Почему,- спросил он Ньюна, когда у него накопилось достаточ-
но слов, чтобы спрашивать,- играя, вы раните своих братьев?

        - В ~шон'ай~ играют,- сказал  Ньюн,-  чтобы  заслужить  жизнь,
чтобы постичь разум Народа.  Кто-то бросает. Кто-то получает. Мы игра-
ем, чтобы заслужить жизнь. Мы бросаем. Руки пусты, мы ждем. И мы учим-
ся быть сильными.

        В Игре  был порог,  за которым лежал страх,  и те,  кто играл,
знали наверняка,  что пощады не будет. Об этом можно было на некоторое
время забыть,  пока темп был под силу,  и лишь потом осознать, что это
всерьез и что темп увеличивается.  Страх поражал нервы, и Игра раство-
рялась в боли.

        ~Играй~,- посоветовал ему Ньюн,- ~чтобы заслужить жизнь.  Бро-
сай свою жизнь, кел'ен, и лови ее в свои руки~.

        Он слушал и понял наконец, почему мри испытывает огромное нас-
лаждение от этой игры.

        И он впервые познал своего рода безумие, которое позволяло мри
не только выжить,  но и наслаждаться чудовищными ощущениями прыжков, в
которых  корабль  бросал себя с кажущейся беспорядочностью от звезды к
звезде.

        Они прыгали еще дважды,  и Дункан спокойно ждал, когда прозве-
нит тревога и начнется растворение.  Он наблюдал за мри,  зная,  о чем
думает стоящий перед ним кел'енЄ зная, как расслабиться и бросить себя
без остатка в ритм Игры, чтобы последовать за кораблем и не бояться.

        Дикий смех охватил его,  когда они выходили из второго прыжка:
в планетарной разведке его учили,  как ~выжить~, но то, как это проис-
ходило в Игре,  было чем-то совершенно чуждым - беззаботное безумие, в
котором и состояло мужество мри.

        Кел'ен.

        Он что-то потерял,  нечто, чем дорожил когда-то; и так же, как
и тогда, когда он швырнул в забвение все остальное, что прежде принад-
лежало ему, чувство утраты было смутным и отдаленным.

        Ньюн молча смотрел на него оценивающим взглядом, и Стэн встре-
тил этот взгляд прямо,  все еще не в силах избавиться от мыслей об ут-
рате. Один из дусов, малыш, обнюхал его руку. Стэн отдернул ее, отвер-
нувшись под укоризненным взглядом Ньюна, и пошел в свой угол - поступь
его была твердой, хотя чувства отказывались поверить в это.

        Он не был тем, кого отправлял Ставрос.

        Он сел на свое убогое ложе и взглянул на календарь, который он
начал выцарапывать и который забросил.  Прошлое больше не имело значе-
ния;  важно было лишь то,  что теперь у него будет достаточно времени,
чтобы он действительно мог забыть.

        Забыть письменность,  забыть человеческую речь, забыть Кесрит.
В его прошлом имелись пробелы,  да и в настоящем  их  тоже  хватало  -
взять  хотя бы те ужасные и заполненные лихорадкой часы;  а иногда его
память выкидывала фокусы и почище - Стэн вспоминал какие-то вещи,  ко-
торые  казались слишком странными в этом корабле,  в этом долгом путе-
шествии.

        Мрак, о котором говорил Ньюн,  начал проглатывать это,  ибо  в
нем не существовало меры, и направления, и причины.

        Тем же самым куском металла, которым делал отметки, Дункан за-
тер их, уничтожив записи.





12


        Дни складывались в месяцы.  Дункан проводил их, тщательно соб-
людая распорядок,  разбирая узлы машин, которые не нуждались в этом, и
вновь  собирая их - лишь бы быть занятымЄ играл в ~шон'ай~,  если Ньюн
соглашался;  запоминал бессмысленные цепочки имен и постоянно  твердил
про себя на хол'эйри слова,  которым он недавно научился, занимая руки
игрой узлов,  которой Ньюн научил его,  или на камбузе,  или  еще  ка-
ким-нибудь занятием, которое пришло ему в этот момнт в голову.

        Он научился обязательной для келов работе по металлу; научился
вырезать - сделал из пластика глуповатую фигурку дуса,  и  сначала  не
знал,  что с ней теперь делать; но потом ему пришла в голову неожидан-
ная мысль.

        - Отдай его госпоже,- сказал он,  когда дус,  как ему  показа-
лось, стал вполне похож на настоящего; и сунул фигурку в руки Ньюна.

        Мри, казалось, расстроился.

        - Я попробую,- пробормотал он со странной серьезностью, и сра-
зу же поднялся, и пошел, как будто просьба Дункана была делом огромной
важности.

        Он вернулся не скоро,  и устроился на полу, и поставил малень-
кую фигурку дуса между ними на циновку.

        - Она не приняла, кел Дункан.

        Никакого оправдания отказа госпожи;  Ньюн не мог извиняться за
приговор  Мелеин.  Стало  ясно,  почему  Ньюн не хотел даже попытаться
взять подарок для нее, и через мгновение лицо Дункана вспыхнуло. Он не
одел вуаль,  но угрюмо смотрел вниз, на отвергнутую нескладную малень-
кую фигурку.

        - Ну что ж,- сказал он, пожав плечами.

        - ~Бу'айна'эйнейн~Є ты вторгся,- сказал Ньюн.

        ~Дерзкий~,- перевел Дункан, по-прежнему заливаясь краской.

        - Еще не время,- сказал Ньюн.

        - А когда придет время?  - резко спросил Дункан,  слыша мягкий
вздох мри. Ньюн закрыл лицо вуалью, обидевшись, и поднялся.

        Брошенная маленькая  фигурка  лежала  там два дня,  пока Ньюн,
коснувшись Стэна, негромко спросил, может ли он взять ее.

        Дункан пожал плечами.

        - Бери,- сказал он,  радуясь,  что может наконец избавиться от
нее.

        Та исчезла в складках внутренней мантии Ньюна. Ньюн поднялся и
вышел из каюты.  Дусы двинулись следом и вернулись,  и, обеспокоенные,
вышли снова.



        В главном  коридоре  проходила  незримая граница.  Дункан знал
места, куда он может пройти внутри корабля, а куда - нет, и не пытался
нарушить запрет.  Он был отстранен не от работ по кораблю,  а, главным
образом,  от общества Мелеин; Ньюн входил и выходил оттуда, но Стэн не
мог.

        Сейчас Дункан, подгоняемый человеческим упрямством, решил пос-
мотреть,  куда же Ньюн ушел с фигуркой; шаги Стэна постепенно замедля-
лись и наконец замерли в коридоре, который он не видел целую вечность:
дойдя до его поворота,  Дункан даже представить себе не мог, что осме-
лится зайти так далеко - и теперь,  оказавшись здесь, успокоился и за-
думался.

        Лампы вокруг были выключены,  и в воздухе чувствовался  слабый
запах мускуса,  который фильтры не уничтожали полностью.  Огромная ко-
ричневая тень,  и рядом с ней - вторая,  сидели в тени перед  открытой
дверью: дусы - значит, Ньюн здесь,- подумал он.

        Земляне отличались  упорством;  но  и мри тоже было свое собс-
твенное упорство,  которому научился и Стэн, и которое он уважал в Нь-
юне.

        Дело было в том, что, позови он мри, тот не отзовется.

        Но и мри можно было заставить.

        Молча, почтительный  к барьеру,  Дункан подоткнул мантию между
колен и, скрестив ноги, опустился на пол - ждать. Дусы, казавшиеся те-
нями у далекого дверного проема, стояли и нервно втягивали носами воз-
дух,  навязывая ему свою неуверенность.  Дункан не хотел идти у них на
поводу.  Он  не двигался.  Через некоторое время малыш прошел половину
пути и лег,  глядя на него,  опустив голову между  массивными  лапами.
Когда Стэн остался спокоен, дус снова поднялся и прошел оставшуюся по-
ловину пути, и, в конце концов, против воли Дункана, подошел и обнюхал
его ногу.

        - Яй!  - упрекнул его негромко Дункан. Дус улегся и, едва кос-
нувшись Стэна, вздохнул.

        И в дверном проеме появилась более черная тень, посверкивавшая
здесь и там металлом.

        Ньюн.

        Мри остановился, ожидая. Дункан поднялся на ноги и насторожен-
но замер рядом с границей.

        В длительных беседах с Ньюном нужды не было - мри уже  заметил
Стэна, и, поразмыслив, поманил его пальцем.

        Дункан шагнул вперед, в тень, дус - за ним по пятам; Ньюн ожи-
дал его у дверей;  и со свойственным землянам благоразумием Стэн хотел
было спросить Ньюна, что случилось, почему его пригласили сюда. Но Нь-
юн,  по-прежнему молча,  махнул рукой влево, направляя его внимание на
каюту, из которой вышел.

        Здесь прежде находилась часть кают экипажа. Тяжелый запах мус-
куса висел в полумраке,  где все было завешено черной  тканью.  Единс-
твенным источником света служило настоящее пламя,  отблескивающее иск-
рами на овоиде,  который покоился у дальней стены отсека,  позади уто-
нувшей  в  тени  стальной  решетки.  Трубопроводы поднимались по бокам
дверного проема, словно колонны, оставляя проход лишь для одного.

        - Входи,- послышался за его спиной негромкий голос Ньюна.

        Стэн ощутил,  как рука Ньюна коснулась его между  лопаток,  и,
чувствуя, как его кожа в полумраке покрывается мурашками, помимо своей
воли пошел вперед, где дрожало такое опасное на корабле пламя, а фими-
ам  был плотным и приторным.  Он и раньше чувствовал этот исходящий от
одежды мри аромат, который у него ассоциировался с ними; Дункан считал
его естественным для них, хотя в стерильных лабораториях запах не ощу-
щался.

        Дусы дышали позади них - столбы мешали им войти.

        И на несколько мгновений установилась тишина.

        - Ты видел подобное святилище прежде,- сказал Ньюн низким  го-
лосом,  от которого по коже Стэна еще сильнее побежали мурашки. Повер-
нув голову,  Дункан посмотрел на мри;  сердце его бешено заколотилось,
когда он вспомнил Сил'атен, и предательство, которое совершил. На один
ужасный миг ему показалось, что Ньюн все знает; но потом Дункан убедил
себя, что мри сам первым позвал его, впервые позволил ему войти сюда.

        - Я помню,- хрипло проговорил Дункан.- Это из-за этого вы дер-
жали меня подальше от этой части корабля?  А почему вы  разрешили  мне
войти сюда сейчас?

        - Разве я ошибся? Разве ты не хотел этого?

        В голосе Ньюна по-прежнему звучало спокойствие,  которое заво-
раживало.  Дункан промолчал и взглянул в другую сторону,  где за своим
экраном покоился пан'ен,  на мерцание теплого золотого света на сереб-
ре.

        Мри.

        Теперь в этом отсеке не звучало эхо голосов землян,  его преж-
них хозяев;  здесь не осталось ничего,  что бы напоминало о грубоватых
шутках и простых человеческих радостях,  которые некогда царили здесь.
В отсеке находился пан'ен.  Здесь, в этой цитадели мри, была заключена
~эпоха~,  и память о том,  что Стэн совершил и в чем не мог признаться
им.

        - В  каждом  эдуне Народа,- сказал Ньюн,- было святилище,  и в
каждом святилище хранились Пана.  Ты видишь экран. Вот та черта, кото-
рую не может преступить нога кела.  То,  что покоится за ним, келов не
касается. Это символ истины, кел Дункан. Пойми это и запомни.

        - Почему ты впустил меня сюда?

        - Ты кел'ен.  Даже самый ничтожный из кел'ейнов волен войти во
внешние святилища.  Но кел'ен,  который дотронется до пан'енаЄ который
пересечет черту и попадет в святилище СеновЄ он приговорен,  кел  Дун-
кан. Ты помнишь стража святилища?

        Кости и черная одежда, жалкие остатки смертного внутри гробни-
цы - воспоминание было настолько ясным, что его бросило в холод.

        - Много кел'ейнов,- сказал Ньюн,- отдали свои жизни, чтобы ох-
ранять Пана;  другие,  которые несли его, умерли за такую честь, храня
секрет этого места,  подчиняясь приказам госпожи. Но тебе это не ведо-
мо.

        Сердце Дункана забилось сильнее. Он осторожно взглянул на мри.

        - Нет,-  сказал  он;  и  ему вдруг страстно захотелось убежать
прочь.

        Но рука Ньюна уже легла на его плечо, подтолкнув Стэна к экра-
ну;  там мри преклонил колени,  и Дункан опустился рядом с ним. Темный
экран дробил сияние и форму пан'ена на ромбоидальные  осколки.  Позади
беспокойно ворчали отставшие дусы.

        Наступила тишина. Дункан неслышно выдохнул, поняв наконец, что
бояться нечего.

        Ньюн долго сидел неподвижно, положив руки на колени и глядя на
экран.  Дункан не осмеливался повернуть голову,  чтобы взглянуть в его
лицо.

        - Ты узнаешь это место?  - в конце концов  спросил  его  Ньюн,
по-прежнему оставаясь неподвижным.

        - Нет,- ответил Дункан.- Тех слов, что ты дал мне, недостаточ-
но, чтобы спросить. Что это место значит для тебя?

        - Основателем касты Келов был Сэй'эн.

        - ~Є Подаривший законы~,- подхватил Дункан песнопение вслед за
умолкнувшим Ньюном,- ~в помощь Матери Сайрин. И закон Келов один: слу-
жить госпожеЄ~

        - Это ~Кел'ис-джир~,- сказал Ньюн.-  У  каждой  главной  песни
есть основная часть, которую изучают в первую очередь; затем каждое из
основных слов расширяется в другую песню.  В ~и'атрэн-э~ Сэй'эна двад-
цать одно основное слово,  каждое из которых дает начало другой песне.
Это один ответ на твой вопрос:  здесь кел'ейны разучивают главные пес-
ни.  Здесь встречаются три касты,  хотя каждая из них держится особня-
ком.  Здесь, в непосредственной близости от Пана, лежат умершие. Здесь
мы  внимаем  присутствию Сэй'эна и иных,  которые были даны Народу,  и
помним,  что мы - их дети.- Наступила долгая тишина.-  Сэй'эн  не  был
твоим отцом. Но склонил тебя к закону Келов, и ты можешь приходить сю-
да,  и никто не прогонит тебя.  Я могу научить тебя закону  Келов.  Но
всему,  что касается Пана - нет.  Лишь госпожа может изучать их, когда
пожелает.  Таков закон:  каждая каста учит лишь тому,  что знает лучше
всего.  Келы - это Рука Народа. Мы - Лицо Народа, которое видят чужие,
и поэтому мы носим вуали. Нам неведома высшая мудрость, и мы не читаем
письмена:  мы лицо, что Повернуто Вовне, и у нас нет ничего, чтобы чу-
жие не могли изучить нас.

        Это объясняло многое.

        - Все чужие - враги? - спросил Дункан.

        - Этого Келы не знают.  Жизни Келов составляют  жизнь  Народа.
Регулы наняли нас.  В песнях поется,  что мы служим наемниками,  и эти
песни очень старые,  гораздо старше нашей службы у регулов.  Это  все,
что мне известно.

        И Ньюн,  сделав почтительный жест, поднялся. Дункан собрался с
силами и последовал за ним во внешний коридор,  где ждали дусы. Живот-
ные  излучали удовольствие.  Дункан старался не обращать на это внима-
ния,  пытаясь сохранить ясность своих чувствЄ и в страхе сознаваяЄ что
все его усилия сводятся на нет мри и дусами.

        В холле Келов они разделили чашку соя.  Ньюн, казалось, пребы-
вал в довольно приподнятом настроении;  глаза его, что еще недавно на-
поминали мертвое янтарное стекло, казались необычайно выразительными.

        Словно, подумал Дункан,  то, что он отправился искать святили-
ще, Ньюну понравилось. Дункану вдруг пришла в голову мысль, что долгое
молчание  могло нагнать тоску не только на него самого,  но и,  вполне
возможно,  на Ньюна,  вынужденного делить кров с существом куда  более
чуждым мри,  чем дусы,  которые понимали Ньюна гораздо хужеЄ с сущест-
вом, которое Мелеин не одобряла.

        Они спокойно поговорили о предстоящим вскоре прыжке и  о  том,
что необходимо было сделать завтра. И в прошлом, и в будущем существо-
вало немало дел,  о которых они не упоминали. Дункан много о чем хотел
бы  расспросить  Ньюна,  воспользовавшись  разговорчивостью  мри - как
расспросил бы другого землянинаЄ и вопросы эти касались, главным обра-
зом,  прошлого - чтобы лучше узнать собеседника: ~Какова была жизнь на
Кесрит,  когда там находились лишь регулы и мри? Откуда ты? Каких жен-
щин ты знал?  Чего хотел от жизни?~ Но Кесрит надо было забыть - как и
многое другое, что касалось его собственных воспоминанийЄ земныхЄ зап-
рещенных.  Прошлого  больше  нет;  будущее  наполняли  неясные образыЄ
кел'ена они не касаются,  он не должен интересоваться ими, смотреть на
них, запоминатьЄ как и то, что находится за экраном.

        Дункан допил сой,  отставил чашку в сторону, где устроился дус
- тот сразу потянул к ней свой нос.

        - Я хочу сыграть с тобой в круге,- сказал Ньюн.

        ИграЄ так продолжалось уже день за днемЄ каждый день одно и то
же.  Однообразие потихоньку начинало сводить с ума. И сегодня, все еще
под впечатлением от посещения святилища,  Дункан закусил губу и, решив
усложнить себе жизнь, ответил по-другому.

        - С оружием,- сказал он.

        Глаза Ньюна  испуганно  мигнули.  Он задумался,  потом вытащил
из-за пояса ~ав-тлен~ - длинный,  в две ладони,  нож. Ньюн положил его
перед  собой;  потом слева,  чуть в стороне,  легли пистолет и тяжелые
шнуры - ~кэй'ислэй~, которые свешивались с его пояса и были изукрашены
орнаментом больше,  чем оружие.  И из внутреннего кармана своего пояса
мри извлек два небольших,  с рукоятками,  клинка - ~ас'сеи~,  которыми
Келы играли в ~шон'ай~.  Все это лежало теперь на циновке между Дунка-
ном и Ньюном: пистолет - слева, а ~ин'ейн~, древнее оружие, справа.

        - Здесь нет ~ав-кела~,- сказал Ньюн.- Но он здесь не нужен.

        Меч кела:  Дункану был знаком этот острый, как бритва, трехфу-
товый клинок;  он еще недавно вернул его мри,  и теперь меч лежал, за-
вернутый в ткань, рядом с убогим ложем Ньюна.

        - Ты можешь брать их,- сказал Ньюн;  и,  когда  Дункан  поднял
изящные лезвия ~ас'сеев~, добавил: - Осторожнее. Со всем этим оружием,
кел Дункан,  обращайся очень осторожно. Что касаетсяЄ- он махнул рукой
на  пистолет,- здесь я могу не опасаться за тебя.  Но кел'ен,  который
сразу же,  с детства,  начинает играть в Игру со сталью, гибнет. Ты же
едва-едва можешь играть с жезлами.

        Знакомый липкий холодок страха заставил тело Дункана покрыться
мурашками,  когда землянин взял в руки это неприметное оружие;  то был
не панический ужас - Дункан давно уже научился справляться с ним, ког-
да начинал ИгруЄ лишь пронзительная мысль о том,  что это смертоносное
оружие было куда более чуждым,  более затрагивающим личность и требую-
щим куда большего, чем Стэн мог себе представить до сих пор. Он прики-
нул мастерство Ньюна и рефлексы мри, которые даже на первый взгляд ка-
зались на смертоносную частичку быстрее человеческих, и внезапно испу-
гался, что не готов к подобному испытанию, и что именно такого призна-
ния ждет от него Ньюн.

        - Мне кажется,- сказал Дункан,- что не так уж и много  кел'ей-
нов погибло, пытаясь научиться играть сталью.

        - Такая смерть почетна.

        Стэн взглянул в открытое лицо мри,  ища хотя бы тень насмешки,
и не нашел ничего.

        - Ты принадлежишь к расе,- медленно заговорил  Ньюн,-  которая
воюет числом.  Мы - нет.  Оружие, извергающее огонь, ~захен'ейн~ - вот
чему вы отдаете предпочтение.  Вы не понимаете нас, я вижу это. И мно-
го, много раз, Дункан, пытались мы подступиться к землянам, думая, что
вам знакомо понятие чести.  Что ж, может быть, и знакомо. Но вы не вы-
ходили  сражаться в поединках.  Земляне никогда так не поступают?  Или
причина не в этом, Дункан?

        Дункан не нашел,  что можно ответить Ньюну -  в  вопросах  мри
прозвучала такая невыразимая печаль,  такая бесконечная растерянность,
словно получи его Народ ответы на эти вопросы, все было бы иначе.

        - Мне очень жаль,- сказал Дункан,  понимая, что этого ничтожно
мало.

        - Что ты решил? Ты будешь играть?

        Горечь не  исчезла.  Внезапный страх Дункана по-прежнему чувс-
твовался в воздухе.  Стэн посмотрел вниз,  на изящные клинки,  которые
осторожно держал в руках,  стараясь,  по возможности, правильно выпол-
нить захват.

        Ньюн протянул тонкие пальцы,  осторожно поправил Стэна,  и так
же осторожно убрал руку. Мри отодвинулся на положенное расстояние.

        - Бросаем по одному клинку, Дункан.

        Стэн заколебался.

        - Это нехорошо,- сказал Ньюн.- Бросай.

        Клинок рванулся вперед. Ньюн легко перехватил его и вернул об-
ратно.

        Дункан поймать не смог. Клинок поразил Стэна в грудь и упал на
его  колени.  Стэн  потер место удара - над сердцем - и подумал,  что,
несмотря на одежду, из раны должна идти кровь.

        Дункан бросил вновь. Ньюн вернул бросок. Неловко поймав клинок
за рукоятку, Стэн бросил сноваЄ возвратЄ впередЄ назадЄ впередЄ назадЄ
и внезапно в его мозгу мелькнула мысль,  что это оружие,  и Дункан за-
мер,  и клинок поразил его снова - на этот раз в ребра. Трясущейся ру-
кой Стэн поднял клинок с колен. Бросок.

        Ньюн поймал клинок и, не вернув, стиснул его в руке.

        - Я хочу играть дальше,- сказал Дункан.

        - Потом,- Ньюн протянул руку за вторым клинком.  Дункан  отдал
его, и мри засунул ~ас'сеи~ обратно за пояс.

        - Мои раны не слишком серьезные.

        Спокойные янтарные глаза мри скользнули по дрожащим рукам Дун-
кана, по его открытому лицу.

        - Теперь ты знаешь,  что на самом деле можно  пораниться.  Так
случается  с  каждым,  кел Дункан.  Задумайся над этим.  У тебя доброе
сердце.  У тебя добрые намерения.  Твоя душа неспокойна.  Мы еще будем
играть - и с жезлами,  и с клинками. Я научу тебя всему, что знаю сам.
Но не надо пытаться изучить все в один день.  Позволь мне взглянуть на
твои раны. Я тщательно готовил броски, но мог и ошибиться.

        Нахмурившись, Дункан приподнял мантию, обнаружив две маленьких
ранки - одну над сердцем,  другую - меж ребер; ранки были неглубокими,
крови не было.

        - Мне кажется,  это скорее всего моя ошибка,- признал он. Ньюн
внимательно посмотрел на него.

        - Да, это так. Ты не умеешь сдерживать себя. Когда мы играем с
жезлами, мне до сих пор приходится соблюдать осторожность.

        Стэн с возмущением взглянул на мри.

        - Немного,- уступил Ньюн.- Но я знаю твой предел, а ты не зна-
ешь моего.

        На скулах Дункана заходили желваки.

        - Как сказать на хол'эйри ~высокомерный?~

        Ньюн улыбнулся.

        - ~Кэ'эни-нла~.  Но ко мне это не относится,  кел Дункан. Будь
это  действительно так,  у тебя было бы куда больше двух ран;  ставить
партнера в затруднительное положение - вот это высокомерие.  Усложнять
Игру больше,  чем это тебе по силам - глупо.  А ты не глупец, кел Дун-
кан.

        Прошло несколько мгновений,  прежде чем Дункан смог  подыскать
достойный ответ. Дусы сильно встревожились.

        - Если  я  могу  разозлить тебя,  кел Дункан,- заговорил Ньюн,
когда Стэн уже открыл было рот,  чтобы ответить,- твоя защита снова не
выдержит.  И  причина  тому  - твоя злость.  Я хочу,  чтобы ты думал о
чем-либо еще,  кроме Игры. Так говорили мне мои наставникиЄ часто, по-
тому  что  я сам совершал подобные ошибки.  Мне это стоило куда больше
двух шрамов.

        Глядя на кел'ена,  Дункан с удивлением подумал, что впервые за
долгое время узнал что-то о Ньюне как о личности, а не как о мри. Стэн
вспомнил о веселье,  сиявшем в янтарных глазах, и понял, что ему пред-
лагали разделить эту радость, и Ньюн, вместо того, чтобы рассердиться,
лишь вернул его бросок - как мужчина поступил бы с  мужчиной,  который
не был его врагом.

        - Завтра я снова попробую играть с ~ас'сеями~,- сказал Дункан.

        Лицо Ньюна  осталось спокойным,  но в утвердительном жесте мри
промелькнуло удовольствие.

        - Хорошо.- Кел'ен протянул руку,  чтобы отогнать не в меру лю-
бопытного дуса,  который подошел к ним:  казалось,  животных привлекал
любой спокойный разговор,  и они стремились подойти как  можно  ближе,
чтобы коснуться людей.

        Но дус  -  это  был  малыш - зарычал на поднятую руку,  и Ньюн
быстро отдернул ее.  Отпихнув мри, зверь устроился между ними. Немного
погодя он снова зашевелился, придвигая свое тело поближе к Дункану.

        - Он  иногда  делает  так,-  пробормотал встревоженный Дункан.
Сердце Стэна внезапно заколотилось - дус коснулся его. Массивная голо-
ва  ткнулась в колени землянина,  и зверь,  вздохнув,  обрушил на него
волну тепла и знакомое убаюкивающее урчание. Дункан на миг растворился
в этом теплом дрожащем звуке,  но потом вздрогнул,  и дус притих. Стэн
тряхнул головой и увидел,  что сидящий напротив  Ньюн  обнимает  рукой
плечо большого дуса.

        - Этот бессовестный дус предпочитает ци'мри,- сказал Ньюн.

        Дункан подумал,  что мри рассердился - ведь дус зарычал на не-
го.  Стэн еще некоторое время терпел прикосновение дуса, зная, как мри
привязан  к этим животным и боясь обидеть его проявлением своего недо-
вольства;  но вторжение в его собственные чувства  стало  невыносимым.
Внезапная судорога охватила Дункана.

        - Уходи  от  меня,-  отрывисто бросил он,  боясь пошевелиться,
чтобы не огорчить зверя еще сильнее.

        Ньюн, нахмурившись,  осторожно отстранился от большего дуса  и
протянул  руку к лежащему рядом с Дунканом малышу.  Тот издал странный
печальный звук и,  тяжело дыша, придвинулся еще ближе к Дункану. Ньюн,
на котором уже не было вуали,  снял ~зейдх~, прикрывавшую его волосы -
непривычная фамильярность - наклонился и сильно тряхнул  ею  рядом  со
зверем.  Дункан почувствовал, как дус ощетинился и стал чужим. Он поп-
робовал сам коснуться зверя рукой, но тот внезапно отпрянул и затрусил
в другой конец каюты,  покачивая массивной головой и раздраженно сопя,
словно его вынудили отступить.

        - Ци'мри,- предположил Ньюн, по-прежнему сидя на коленях.- Дус
чувствует нечто,  чего не в силах постичь.  Я ему не нужен, ты не под-
пускаешь его к себе.  Это может плохо кончиться,  Дункан.  Может быть,
тебя не устраивает то, что он тебе предлагает. Но если ты в конце кон-
цов не примешь этого,  может случиться непоправимое.  Я не могу с этим
справиться. Если дус не получит то, что ему хочется, им овладеет безу-
мие. Они могут выбирать. Мы - нет.

        - Я не могу прикоснуться к этому.

        - Тебе придется это сделать.

        - Нет.

        Коротко вздохнув, Ньюн поднялся и подошел к экрану, на котором
сияли  похожие на облака пыли россыпи звезд.  Кроме смущенного зверя и
непокорного землянина,  это было единственным, на что здесь можно было
смотреть. В этой застывшей черной фигуре Дункану почудился упрек и ра-
зочарование.

        - НьюнЄ

        Мри повернулся и посмотрел на Дункана: непокрытое лицо, непок-
рытая голова.

        - Не называй меня ци'мри,- попросил Дункан.

        - Что  ты  сказал?  -  выпрямился Ньюн.- Когда хол'эйри станет
твоим языком;  когда ты будешь играть в Игру с оружием;  когда сможешь
спокойно заснуть,  не боясь дусов - лишь тогда я не буду называть тебя
ци'мри.  Зверь умрет,  Дункан.  И второй останется в одиночестве, если
безумие не коснется и его.

        Дункан посмотрел  на свернувшегося в углу малыша.  Уступая Нь-
юну, Стэн поднялся и заставил себя подойти к зверю. Но тот лишь упорно
отодвигался и рычал, посверкивая темными глазами, желая, чтобы его ос-
тавили в покое.

        - ОсторожноЄ

        Ньюн встал позади Стэна. Почувствовав руку мри на своем плече,
Дункан  облегченно вздохнул и отступил.  Дус по-прежнему лежал в углу,
и, похоже, с этим пока что ничего нельзя было сделать.

        - Я попробую,- пробормотал Дункан.

        - Только не торопись.  Не трогай его сейчас.  Не трогай. Дусов
нельзя заставлять что-либо делать.

        - Я не знаю,  почему он ходит за мной. Я пытался ему помешать.
И, похоже, он понимает, что я не хочу этого.

        Ньюн пожал плечами.

        - Я почувствовал его беспокойство.  Но не жди от меня  ответа.
Никто не знает,  почему дус выбирает именно его.  Мне же просто не под
силу двое зверей.  У малыша еще нет хозяина. И, возможно, он чувствует
в тебе кел'ена.

        Дункан посмотрел  на дуса,  который больше не излучал враждеб-
ность; потом снова взглянул на Ньюна, спрашивая себя: неужели в словах
мри прозвучало признание того, что он одержал какую-то победу?



        Ночью, когда  они  улеглись спать на своих убогих ложах,  Ньюн
сложил свое оружие в узел с одеждой, где умещались все его вещи; и там
же,  рядом  со странной скрученной веревкой,  лежала неуклюжая фигурка
дуса - словно она была какой-то ценностью.

        Дункану это понравилось.  Он устремил взгляд в полумрак на жи-
вую модель,  что лежала чуть в стороне, поблескивая глазами в льющемся
с экрана свете звезд, опустив голову между лап и с тоской глядя на не-
го. Он негромко свистнул - то был зов землян и их предков.

        Ноздри зверя раздулись, мягко выдохнув воздух. Маленькие глаз-
ки сузились в некоем подобии мучительного раздумья.

        Но дус не двинулся с места.





13


        Теперь Мелеин  была  облачена не в золотую,  а в белую мантию.
Она сшила себе новые одежды,  а в соседних с рубкой управления отсеках
устроила свои покои - скромные и приятные: здесь было лишь одно кресло
- для нее;  и циновки,  на которых могли сидеть другие;  и она  начала
покрывать  стены самого холла и ведущего вниз коридора величественными
золотыми,  черными и голубыми разводами; и ярок и странен был контраст
этих стен с голыми стенами где-нибудь в другом месте. Отсюда, из своих
покоев,  она потихоньку завоевывала корабль, превращая его в собствен-
ный дом.

        Сама не сознавая того, она возрождала утраченный эдун, Дом На-
рода.  Она восстанавливала письмена, и мастерство и великий труд помо-
гали Мелеин справиться с этой нелегкой и священной работой.

        Увидев это,  Ньюн почувствовал благоговейный трепет,  и каждый
раз, приходя навестить Мелеин, он замечал, что ее труд продвигается по
кораблю. Он все еще не мог поверить, что ей уже доступны подобные зна-
ния.  Ведь госпожа Мелеин еще совсем недавно была самой  юной  дочерью
Дома - Мелеин Зайн-Абрин, Избранницей госпожи Интель.

        Ту Мелеин,  которую  он знал,  его родную сестру,  его товари-
ща-кела, Ньюн потерял навсегда. Это произошло постепенно, словно пись-
мена,  строчка за строчкой ложившиеся на стены корабля. Он вспомнил их
детство среди Катов,  вспомнил,  как уже кел'ейнами играли на  высоких
холмах  Кесрит.  И  вот Мелеин достигла возраста и подобающего Матерям
уважения.  То, чем она владела, делало ее непонятной для Ньюна. Он был
всего  лишь  кел'еном  и не мог читать написанного ею,  не в силах был
постичь загадки, которые изредка исторгали ее уста, и, к своему смуще-
нию, понимал, насколько за шесть лет, прошедших с тех пор, как они оба
были Келами,  выросла разделявшая их пропасть. Символы воинской чести,
голубые ~сет'ал~,  были на лицах их обоих; но рукам Мелеин уже не суж-
дено было коснуться оружия, и уделом ее стала присущая Сенам спокойная
сдержанность.  Она  не носила вуали.  Мать эдуна очень редко закрывала
лицо перед своими детьми. В присутствии чужака или незнакомца она лишь
отворачивалась.  Она была одинока: одетые в золотистые мантии Сены за-
меняли ей слуг;  Келы,  опытные воины, были ее Мужьями; Каты-взрослые,
на  радость ей,  рождали светлоглазых детей.  И временами Ньюн с мучи-
тельной болью чувствовал, как мало он может сделать для нее.

        - НьюнЄ- Мелеин улыбнулась и, протянув руку, коснулась его. Он
преклонил колени у ее кресла - будучи Келом,  он, как и не привыкший к
роскоши Сен,  не признавал мебель.  Его дус был рядом, излучая тепло и
верность.  Малыш, пришедший с ними в гости, пристроился у ног госпожи,
выражая подобным,  присущим лишь дусам, образом свое обожание. Говори-
ли, что мысли касты Сенов были слишком сложны, слишком холодны для ду-
сов.  Правда ли это, Ньюн не знал - но, как ни странно, даже когда Ме-
леин была келом, ни один дус не выбрал ее, и девушка с горечью завидо-
вала другим кел'ейнам. Теперь у нее никого нетЄ и не будет. Дус обожал
Мелеин,  но  никогда не пытался коснуться ее своим разумом - он скорее
отдавал предпочтение землянину, но не расчетливой власти госпожи Меле-
ин с'Интель.

        Ньюн опустил голову, когда госпожа коснулась его, и снова под-
нял глаза.

        - Я привел Дункана,- сказал он.- Я  научил  его,  как  следует
вести себя; я предупредил его обо всем.

        Мелеин кивнула.

        - Что ж,  если ты считаешь,  что пришло время,- произнесла он,
поглаживая по спине устроившегося рядом дуса,- позови его.

        Ньюн взглянул на нее, чтобы еще раз попросить ее проявить тер-
пениеЄ заговорить с ней,  как тогда, когда они оба были детьми; но су-
ществовавшая когда-то между ними близость исчезла.  Дусы почувствовали
тревогу.  Зверь Ньюна замотал головой.  Кел'ен поднялся, толкнул дуса,
заставляя того идти впереди себя.

        Дункан ждал. Ньюн нашел землянина на том же месте, где и оста-
вил его - напротив двери, на противоположной стене коридора.

        - Идем,- сказал он Стэну.- И не закрывай лица. В холле нет чу-
жих.

        Дункан закрепил ~мэз~ под самым подбородком и вошел следом  за
мри,  чуть  задержавшись  в  середине комнаты,  пока Мелеин не сделала
приглашающий жест,  показав Стэну, что ему следует сесть по левую руку
от нее, рядом с отдыхавшим малышом.

        Дункан шагнул  вперед,  с  опаской глядя на дуса,  которого он
смертельно боялся.  Ньюн хотел было возразить, но решил, что лишь оби-
дит  землянина и позволит Мелеин усомниться в том,  что Стэну действи-
тельно можно присутствовать здесь. Дункан осторожно опустился на пред-
назначенное  ему место,  а Ньюн устроился на своем - справа от Мелеин,
на расстоянии вытянутой руки от землянина и второго  дуса.  Коснувшись
пальцами малыша,  Ньюн почувствовал,  что тот спокоен, и позволил себе
расслабиться.

        - Дункан,- мягко окликнула Мелеин.- Кел ДунканЄ  Ньюн  сообщил
мне, что ты понимаешь хол'эйри.

        - Я глотаю слова, госпожа, но могу понять сказанное.

        - Должно быть,  до того,  как ты попал к нам,  ты немного знал
му'аЄ

        - Да. Несколько слов.

        - Должно быть,  тебе  пришлось  немало  потрудиться,-  сказала
она.- Знаешь, сколько уже времени ты находишься здесь?

        - Нет. Я больше не считаю время.

        - Ты доволен, Дункан?

        - Да,- отозвался Стэн, и по тому, как он задержал дыхание, Нь-
юн понял, что сам землянин не верит в это. Дункан лгал - так поступали
лишь земляне.

        Ему не следовало делать этого.

        - Тебе известно,- продолжала Мелеин,- что мы идем домой.

        - Ньюн говорил мне.

        - Твои соплеменники догадывались об этом?

        Дункан не ответил.  Вопрос очень напугал его: Ньюн через дусов
почувствовал удар страха.

        - Путь нашей расы,- негромко продолжала Мелеин,- начался  дав-
но, и был он долог, ибо корабли, что, подобно этому, могут сделать его
столь стремительным,  были недоступны нам.  Путь, который привел нас к
вам,  длился около двух тысячелетий. И существовали времена, о которых
Народ хотел бы никогда не вспоминать,  и поколения,  что сменялись  во
Мраке  при перелете от звезды к звезде,  не знавшие Пана,  Запретного,
Святого, ТайнЄ и они ступали на новую землю, понимая лишь то, о чем им
говорили.  Но на этот разЄ на этот раз, кел Дункан, наше прошлое оста-
лось с нами,  оно в тебе самом, и оно живо; да, это вопреки всем зако-
нам, вопреки мудрости, накопленной множеством Матерей, что были до ме-
ня - но и наш путь совсем иной,  и совсем иной - наш Мрак. Я позволила
тебе остаться с нами. Подозревали ли твои соплеменники, Дункан, что мы
собираемся домой?

        У малышей-катов была запрещенная игра,  игра в правду: коснись
дуса и попробуй солгать. Узнав о ней, Матери сразу же наложили запрет,
хотя огромные звери были терпимы к детям,  а невинные мысли малышей не
могли встревожить дусов.

        ~Найди, где я спрятал камень~.

        ~Это близко? Далеко?~

        Коснись дуса и попробуй солгать.

        Но не пытайся лгать братьям - келам или сенам.

        - Мелеин! - запротестовал Ньюн.- Он боится зверей!

        - Он боится,- хриплым эхом отозвалась она.- Скажи мне, Дункан,
что они ожидали от записи, которую вложили в корабль?

        - Что этоЄ что это местонахождение баз мри.

        В воздухе,  словно перед штормом сделавшемся тусклым, душным и
зыбким,  чувствовалось напряжение. Большой дус вздрогнул, поднял голо-
ву.

        - Тихо,- прошептал Ньюн в его настороженное  ухо,  потянув  за
него, чтобы отвлечь зверя.

        - АЄ- протянула Мелеин.- И земляне, конечно же, продублировали
эту запись.  Пока пан'ен находился у них, они воспользовались тем, что
в нем находилось. А чтобы мы ничего не заподозрили, они отдали нас те-
бе.

        Внезапно, заставив их вздрогнуть,  закричал дус. Зверь отшвыр-
нул Дункана - тот,  откатившись от удара к стене,  растянулся на полу;
оба дуса вскочили, излучая панику.

        - Яй!  - прикрикнул Ньюн на своего зверя,  хлопнул в ладони  и
толкнул  его.  Дус  мгновенно бросил свое тело на удивленного малыша и
прижал его к стене,  постоянно смещаясь,  чтобы оставаться между ним и
своим хозяином; и Ньюн прыгнул к Дункану, заставив своего дуса прикры-
вать их обоих.

        Паника постепенно пошла на убыль. Стоя на коленях, Дункан дер-
жал руку на весу;  его тело сотрясали судороги, побелевшее лицо покры-
вали бисеринки пота.  Ньюн взял его за руку и откинул  рукав,  обнажив
отвратительную распухшую рану.

        Яд дуса.

        - От этого ты не умрешь,- сказал Стэну Ньюн,  поддерживая его,
чтобы хоть немного унять мучившую землянина лихорадочную дрожь.  Подо-
шедшая Мелеин,  склонившись,  коснулась раненой руки; но жалости у нее
не было - лишь холодное любопытство.

        Дусы попятились назад.  Малыш с виноватым видом держался  поо-
даль,  излучая страстное огорчение. Большой дус обнюхал Дункана, фырк-
нул и отошел; и землянин вздрогнул и громко вскрикнул.

        - Ты ранила их обоих,- Ньюн повернулся к Мелеин,  надеясь, что
та почувствует себя виноватой хотя бы перед одним из них - перед дусом
или перед землянином.

        - Он по-прежнему ци'мри,- сказала Мелеин.- И, Ньюн, он с само-
го начала лгал намЄ я это зналаЄ ты это увидел.

        - Ты  даже  не понимаешь,  что натворила,- продолжал Ньюн.- Он
боится дусов,  особенно малыша.  Как ты могла рассчитывать вытянуть из
него правду? Дус ранен, Мелеин; и я не знаю, насколько серьезно.

        - Ты забыл, кто ты.

        - ГоспожаЄ- Ньюн склонил голову,  но ей этого было мало.  Взяв
Дункана за здоровую руку, мри помог ему подняться, и перекинул его ру-
ку себе на плечи, удерживая Стэна на ногах. Землянин пребывал в глубо-
чайшем шоке.  Ньюн пошел вперед,  следом двинулся дус,  и  очень-очень
медленно они покинули госпожу.



        Иногда лихорадка отпускала землянина, и некоторое время он на-
ходился в сознании;  тогда казалось, что он понимает, где находится, и
его  взгляд блуждал вокруг,  где он лежал в углу холла келов,  рядом с
дусом.  Но его хватало ненадолго. Не в силах удержаться, он вновь впа-
дал  в забытье.  Ньюн не пытался разговаривать с ним и старался сохра-
нять в холле полумрак;  лучше всего было не давать сознаниям  зверя  и
человека касаться друг друга.

        Когда же  ночь не принесла Дункану облегчения,  Ньюн подошел к
нему и раздел Стэна,  словно кат'ен - ребенка;  забрал у Стэна ~мэз~ и
~зейдх~,  и обе его мантии, чтобы дус мог согреть его своим теплом. Он
положил землянина между своим и пострадавшим дусами, и накрыл его дву-
мя одеялами.

        Яд все  еще действовал,  и между двумя существами,  которые не
могли вынести друг друга,  установилась связь.  Рана была глубокой, и,
кроме того, Дункан получил почти весь содержащийся в когте яд, что бы-
ло слишком много даже для мри, который привык к этому. Но древние пре-
дания гласили (и Ньюн, будучи кел'еном, не знал, правда это или выдум-
ка),  что впоследствии дус узнавал так своего хозяина,  ибо  если  эта
субстанция  однажды  попала  в  организм человека и тот выжил,  то мог
больше не опасаться яда или гнева собственного дуса, который теперь до
конца жизни останется с ним. На самом деле все обстояло несколько ина-
че,  и ядовитые когти дусов часто оставляли своим  хозяевам  небольшие
царапины; и некоторые, чуть поглубже, могли вызвать приступ лихорадки.
Но правдой было и то,  что впервые столкнувшись с ядом  дуса,  человек
мог серьезно заболеть или даже умереть от подобной раны.

        Мелеин прекрасно знала,  что делает:  ее учили Келы и Сены,  и
она хорошо знала дусов; она знала, что, стараясь изгнать страх из Дун-
кана,  слишком сильно раздражает зверя. Но как и другая госпожа, кото-
рой Ньюн служил прежде, Мелеин обладала ледяным сердцем.

        И Дункан,  чья обнаженная кожа сейчас была открыта теплу, иду-
щему от горячей шкуры дуса, а в жилах бурлил яд зверя, привыкнет к ду-
су,  и дус привыкнет к немуЄ если Стэн не умрет; или если дусом не ов-
ладеет ~мьюк~,  безумие, что иногда охватывало зверя от нервного пере-
напряжения, превращая его в убийцу. Вот чем рисковала Мелеин, прекрас-
но зная об этом.

        Случись подобное с дусом, Ньюн не знал, смог ли бы он удержать
землянина от сумасшествия. Ему приходилось слышать, что мри, дус кото-
рых стал ~мьюк'ко~,  впадали в безумие;  сам Ньюн, видят боги, избежал
этого.

        Предупреждающе завыла сирена.

        Ньюн бросил лихорадочный взгляд на усыпанный звездами экран  и
выругался. Сейчас им не хватало только перехода.

        Зазвенел звонок.  Дусы поднялись, излучая ужас; Дункан же лишь
вскинул руки,  обняв зверя за шею,  и, склонив голову, замер, утонув в
излучаемом дусом страхе.

        Это, скорее всего, и спасло его. ПрыжокЄ возвратЄ новый прыжок
- еще до полуночи.  Слившись воедино,  землянин и дус  излучали  такой
ужас, что второй зверь не мог этого вынести.

        Говорили, что  дусы не запоминают происшедшего,  только самого
человека.  И возможно,  именно поэтому зверь взял землянина  под  свою
опеку, от которой тот уже не сможет избавиться.



        - ДунканЄ-  позвал на следующее утро Ньюн и без особых церемо-
ний поднес к его губам чашку, заставив землянина выпить воду, посколь-
ку тот,  в отличие от дуса, не мог обходиться без нее. Потом мри осто-
рожно умыл землянина кончиками пальцев.

        - Дай мне одежду,- внезапно попросил его Дункан тихим голосом,
и Ньюн, обрадовавшись, помог Стэну подняться и оттащил его подальше от
пострадавшего дуса. Дункан был очень слаб, его горячая и распухшая ру-
ка по-прежнему оставалась неподвижной; он все еще не мог самостоятель-
но одеться, и, когда Ньюн подал ему головной убор и вуаль, Стэн закрыл
лицо, словно хотел уединения.

        - Я  поговорю  с  госпожой,- решительно сказал Ньюн.- Слышишь,
Дункан, я поговорю с ней.

        Землянин издал тяжелый вздох,  почти всхлип, и оттолкнул дуса,
который  обнюхивал его ногу.  В ответ тот едва не опрокинул его.  Стэн
удержался на ногах, ухватившись за протянутую Ньюном руку, но это дли-
лось лишь мгновение, после чего землянин гордо выпрямился.

        - Госпожа права,- сказал Дункан,- а ты - нет.- Потом,  собрав-
шись с духом,  добавил: - Следом за нами идут корабли. Корабли землян.
Боевые корабли. Я солгал, Ньюн. Это был отнюдь не дар. У них есть точ-
но такие же ленты,  и они пойдут по нашим стопам.  Зачем - я не  знаю.
Мне они не доверяют.  Госпожа права: я лечу с вами, чтобы вы ничего не
заподозрили; чтобы узнать то, о чем не могут рассказать пленки; и, ес-
ли  смогу,  вернуться  обратно  с полученной информацией.  Мне удалось
увести корабль и бежать. Скажи это госпоже. Это все, что мне известно.
А теперь поступай, как хочешь.

        И он ушел в дальний угол каюты и скорчился там.  Дус,  опустив
голову,  последовал за ним и тяжело улегся рядом.  Дункан обнял его за
шею и,  прижавшись к ней,  успокоился.  Глаза землянина были пустыми и
усталыми,  и в них сквозило отчаяние, подобного которому Ньюну еще ни-
когда не приходилось видеть.



        - Приведи его,- сказала Мелеин, выслушав рассказ Ньюна о приз-
наниях Дункана.

        - Госпожа,- запротестовал Ньюн,- он помог Народу.

        - Замолчи,- ответила та.- Не забывай,  что ты кел'енЄ кел'антЄ
и обязан подчиняться мне.

        Она была права - во имя мри,  во имя спасения мри. Вынужденный
подчиниться, он склонил голову перед госпожой в знак согласияЄ и вече-
ром,  когда  она начала расспрашивать Дункана,  стараясь узнать у него
все, сидел рядом, молча страдая.

        Все это выглядело грустной пародией на их общий  ужин,  первый
на этом корабле. Между ними не было даже тени единства, и от этого пи-
ща отдавала горечью.  Дункан почти ничего не ел, и, когда его ни о чем
не спрашивали,  сидел молча;  дусов отослали прочь, и землянин остался
совсем один,  лишенный,- с  жалостью  подумал  Ньюн,-  даже  поддержки
кел'ена, который вынужден был сидеть справа от госпожи, выступая на ее
стороне.

        Они могли бы выпить крепкого настоя регулов, ~ашига~, которого
было  немало  в грузовых отсеках,  приготовленного из той же закваски,
что и сой. Но Ньюн благодарил богов, что здесь не было ~комала~, кото-
рым  обычно пользовалась прежняя госпожа,  предаваясь запретным и пос-
тыдным грезам,  которые вызывал этот наркотикЄ именно эти грезы позво-
лили ей разработать планы,  что теперь бросили их вперед;  и эти грезы
были столь же преступны, как вина Дункана в гибели Народа, в возникно-
вении угрозы, которая, как они теперь знали, нависла над ними.

        Ньюн по-прежнему видел высокомерие госпожи, которая всегда бы-
ла безжалостна к своим детям.

        Но Ньюн не осмеливался сказать об этом Мелеин; он, любивший ее
больше жизни и чести,  не смел спорить с ней в присутствии ци'мри, ко-
торый принес им столько зла.  И лишь когда он смотрел в лицо Дункана и
видел, как тот мучается, человеческая боль пронзала мри.

        Четыре дня подряд они ужинали вместе и почти не разговаривали,
ибо на большинство вопросов уже были получены ответы.  И все это время
в присутствии госпожи в их отношениях чувствовался холод,  который пе-
реходил потом в холл келов,  где Ньюн бесстрастно,  точно и  аккуратно
учил землянина владеть оружием, заботясь больше о соблюдении ритуалов,
чем о технике.  Временами в глазах Дункана появлялась такая боль,  что
Ньюн отбирал у него ~ин'ейн~ и вообще прекращал любые тренировки.

        Дункан предал своих.

        И не было покоя для такого человека.

        - Ци'мри,- сказала о нем Мелеин, когда Дункана не было рядом.-
И он предаст даже тех, кто вылепил его. Разве может Народ когда-нибудь
положиться на него? Это беспомощное существо, Ньюн. И ты доказал это.

        Теперь, глядя на Дункана,  Ньюн узнавал свое творение, и сожа-
лел об этом.

        Вызванная ядом лихорадка прошла, но землянин по-прежнему стра-
дал; и дус, которого то неохотно принимали, то отвергали, стонал и му-
чился;  человек же становился все более молчаливым, уходя в себя - и с
этой болезнью ничего нельзя было поделать.

        Оставив эту звезду, корабль снова и снова уходил в прыжок.





14


        На этот раз их курс пролегал в опасной близости  от  планетной
системы. Они уже много дней летели к желтой звезде и ее планетам, пока
самая большая из планет не начала расти на расположенном в холле келов
экране.

        ~Дом?~ Ньюн впервые осмелился задать вопрос, и молчание Мелеин
сохраняло надежду в его душе; потом он решил, что если бы госпожа зна-
ла правду,  она бы ответила ему.  Но дни шли, и беспокойство коснулось
лица Мелеин;  и теперь в ее брошенных на экран взглядах часто  мелькал
страх. Теперь изображение на экранах почти не менялось, словно планета
была целью их путешествия - сначала она заполнила половину  экрана,  и
Ньюн  отчаянно надеялся,  что корабль в самый последний момент изменит
курс и они промчатся мимоЄ но потом диск на экране снова начал  расти:
они падали на планету.

        Планета подхватила  их  и тянула к себе,  словно вырытая яма -
пылинку;  этот образ неожиданно возник в голове Ньюна,  когда он сидел
рядом с Мелеин, глядя на экран, который госпожа установила в своих по-
коях, чтобы все время видеть опасность. И он, кел'ен, чувствовал собс-
твенную  беспомощность,  ибо  все его знания касались лишь теории - но
даже их сейчас было достаточно,  чтобы понять,  что все было не так, и
Мелеин,  которая, как и он, никогда не притрагивалась к рычагам управ-
ления корабля, знала немногим больше его.

        Он подумал,  что она, скорее всего, знает название планеты, на
которую они падали; но это, похоже, не сможет остановить их падения.

        И волна возмущения вздымалась в нем,  ибо им предстояло погиб-
нуть в обыкновенной катастрофе.  Какое-то время он  ждал,  что  Мелеин
сотворит чудо,  или что-нибудь произойдет,  и они спасутся - ведь если
боги на самом деле решили покончить с ними, то зачем было забираться в
такую даль?

        Он ждал Мелеин, но та молчала.

        И в день, когда на экране остался лишь маленький кусочек тьмы,
наполненной россыпями звезд, он осмелился заговорить с госпожой:

        - У тебя двое кел'ейнов.

        Та по-прежнему молчала.

        - Спроси его, Мелеин.

        Ее губы сжались.

        Он узнал это упрямое выражение - ведь они были братом и  сест-
рой. Ньюн отвернулся.

        - Тогда  позволь нам совершить посадку на планете,- сказал он,
глядя в сторону.- Ибо я не знаю,  что следует сделать,  а  твой  разум
скован.

        Воцарилось долгое молчание. Никто не двигался.

        - Я почти уверена,- сказала наконец Мелеин,- что эта опасность
может помешать нам достичь нашей цели.  Я думала об этом.  Но тех, кто
идет за нами, она не остановит. И мы это знаем.

        Подобное предположение  не оставило от его уверенности ничего.
Ньюн почувствовал себя ничтожеством,  ибо даже он,  который был с  ней
рядом, думал лишь о том, как спастись.

        - Я говорил об изменении курса,- сказал он.- И ты,  без сомне-
ния, не возражаешь против этого.

        - Ступай, проси его,- произнесла Мелеин.

        Ньюн некоторое время сидел неподвижно,  думая о том, что изме-
нения ее настроения подобны переходу и столь же тревожны;  и при мысли
о том,  что ему сейчас придется спуститься к Дункану, его нервы содро-
гались, словно туго натянутые струны.

        Потом он поднялся, негромко позвал своего дуса и вышел.



        Сидя под  экраном,  который  передавал изображение с локатора,
Дункан терпеливо правил клинок сделанного им из обрезка стали ~ав-тле-
на~; Стэн вырезал его с помощью лазера, и баланс у клинка был неважный
- Ньюн считал,  что ничего путного из этого у Дункана не получится, но
руки и,  возможно,  ум землянина - какие бы темные мысли не шевелились
там - были заняты.  Дус лежал рядом,  опустив голову между лап и следя
за двигающимися руками Дункана.

        - ДунканЄ- позвал Ньюн. Сталь по-прежнему скользила по стали.-
Дункан!

        Звук прекратился. Дункан поднял на него взгляд, в котором день
ото дня росла мрачная суровость.

        - Госпожа  обеспокоена,- заговорил Ньюн,- тем что мы приближа-
емся к планете.

        Взгляд Дункана был по-прежнему холоден.

        - Хорошо, но ведь ты прекрасно можешь обойтись без меня. А ес-
ли нет, то ты наверняка придумаешь что-нибудь, чтобы сделать это само-
му, разве не так?

        - Я уважаю твой спор с нами.- Ньюн уселся на  пятки,  примири-
тельно разведя руки в стороны.- Но ты,  безусловно,  понимаешь,  что с
планетой, которая притягивает нас к себе, не поспоришь. Мы погибнем, и
наша смерть не принесет тебе никакого удовлетворения. Ты летишь вместе
с нами,  и я не хочу ссор на этом маленьком корабле,  где,  к тому же,
есть еще и дусы.  Выслушай меня,  Дункан. Я терпеливо сношу твою обиду
на нас.  Но моему терпению придет конец, если ты станешь угрожать гос-
поже. А сейчас ты именно это и делаешь.

        Дункан вернулся к своей работе, и сталь в его руках заскользи-
ла по стали. Ньюн из последних сил сдерживал себя, прекрасно зная, что
произойдет, если он убьет ци'мри: с находящимся на грани ~мьюка~ дусом
и кораблем, который того и гляди врежется в планету, спорить будет го-
раздо труднее.  Скорее всего,  ум землянина находился под воздействием
больного зверя.  И если рассудок дуса повредится, то же самое произой-
дет с разумом, содержащим знания о корабле.

        Вот оно,  творение Мелеин! Сжав руками колени, Ньюн попробовал
подыскать слова, которые бы повлияли на человека.

        - Время уходит, Дункан.

        - Если ты ничего не можешь сделать сейчас,- внезапно заговорил
тот,- то, достигнув дома, ты не сможешь благополучно посадить корабль.
Похоже,  ты никогда не собирался убить меня.  Мне кажется, я нужен вам
обоим,  и госпожа,  скорее всего, знала об этом всегда. Именно поэтому
она позволила тебе испробовать свой путь.  Это всего лишь способ  сде-
лать меня более удобным,  чем я был, способ усыпить мою бдительность и
выпытать у меня то, что ей требовалось. Я не сержусь на тебя, Ньюн. Ты
верил ей.  И я тоже.  И она добилась своего. Но теперь я вновь понадо-
бился ей,  не так ли?  - Сталь снова размеренно зазвенела по стали,  и
звон этот был невыносимым.- Стать таким, как вы. Стать одним из вас. Я
знаю,  ты пытался.  Ты дал мне оружиеЄ но ты совсем забыл о звере. Те-
перь тебе будет не так легко со мной справиться. Он и яЄ с подобным на
этом корабле еще никогда не сталкивались.

        - Ты во всем ошибаешься,- сказал Ньюн,  оставшийся равнодушным
к  этим  смелым мыслям.- Корабль управляется автоматически.  И госпожа
никогда не лгала тебе или мне. Она не может лгать.

        В глазах Дункана,  внезапно уставившихся на него,  застыло ци-
ничное изумление; руки Стэна безвольно опустились.

        - И вы рассчитываете на это?  Возможно, автоматика регулов бо-
лее надежна,  но это земной корабль,  и если есть выбор,  я не  доверю
этой жестянке свою жизнь. Мы можем разбиться в любую секунду. Ну а для
начала,  ты знаешь,  как включить автоматику?  Госпожа,  скорее всего,
этого не знает. Я нужен вам, кел Ньюн. И ты говорил ей это.

        Что ж,  в этом была доля истины. Ньюн, чья уверенность заметно
поколебалась,  не смог ничего ответить.  Существовали вещи,  о которых
Мелеин просто не могла знать все, и к ним относились оборудование, ко-
торое не было изготовлено регулами,  и то, что двигало существами, ко-
торые не были детьми Народа. Но у госпожи по-прежнему оставался ее дар
Предвидения, и Ньюну всей душой хотелось верить в это.

        - Идем,- попросил он Дункана.

        - Нет,- ответил тот и снова углубился в работу.

        Ньюн сидел неподвижно,  чувствуя,  как в нем поднимается ужас.
Сталь громче зазвенела по стали;  побелевшие от напряжения пальцы сжи-
мали металл. Дункан по-прежнему не поднимал глаз. Дус зашевелился, по-
тянулся всем телом, застонал.

        Ньюн резко  поднялся  и,  неслышно выскользнув из холла келов,
зашагал по коридорам, которые постепенно привели его к Мелеин.

        - Он отказался прийти,- сказал он госпоже, не снимая вуали.

        Та сидела молча,  вглядываясь в экран. Ньюн устроился сбоку от
нее, сорвал ~мэз~ и ~зейдх~, и, скомкав их на коленях, опустил голову.

        Мелеин по-прежнему  ничего  не говорила ему.  Он подумал,  что
госпожа наконец задумалась над тем,  что сделала,  но было уже слишком
поздно.



        И к полуночи тьма исчезла с экрана. Планета надвинулась пугаю-
щими подробностями; коричневый цвет местами нарушался облачными вихря-
ми.

        Внезапно зазвучала сирена, не похожая на прежнюю, и экраны за-
мелькали красным, и смысл этой пульсации был ужасен.

        Привстав на колени,  Ньюн сердито взглянул на Мелеин, чье спо-
койствие теперь казалось неубедительным.

        - Ступай к Дункану,- сказала ему госпожа.- Попроси еще раз.

        Ньюн поднялся и пошел,  одев ~зейдх~,  но даже не потрудившись
закрыть лицо: он шел просить врага - какой уж тут стыд!

        Холл келов был наполнен мерцающим светом - это на экране  сме-
няли друг друга тревожный красный цвет и ослепительная белизна облаков
планеты;  и Дункан с открытым лицом сидел перед ним.  Размеренный звон
стали по-прежнему нарушал тишину, словно происходящее землянина не ка-
салось.  Рядом с ним темнели туши двух дусов,  которые зашевелились  и
отодвинулись  в сторону,  когда Ньюн вошел и опустился на колени перед
Дунканом.

        - Если ты знаешь,  что нужно сделать,-  проговорил  Ньюн,-  то
сейчас самое время. Кажется, мы снижаемся слишком быстро.

        Сталь в руках Дункана последний раз скользнула по лезвию; губы
его сжались. Стэн на мгновение задумался, затем, отложив свою работу в
сторону, вытер руки о колени и поднял глаза на планету, вырисовывающу-
юся на пульсирующем экране.

        - Я могу попробовать ручное управление,-  сказал  он  довольно
ровным голосом.

        Ньюн поднялся,  подождал,  пока  Дункан неуклюже последует его
примеру,  и вместе с ним пошел по кораблю. Дусы двинулись было следом,
но мри прикрикнул на них и,  заперев дверь холла,  повел Стэна в покои
госпожи.

        Мелеин встретила их в своем коридоре.

        - Он попробует,- сказал Ньюн.

        Мелеин открыла им рубку и,  войдя следом, остановилась с мрач-
ным  видом;  Дункан тем временем устроился в кресле за главным пультом
управления.

        Землянин больше не обращал на них внимания. Он изучал экраны и
касался то одних,  то других ручек управления. По единственному экрану
с устойчивым изображением потек поток телеметрии. Один за другим экра-
ны прекращали мигать, передавая красочные изображения планеты.

        - Ты занят бессмысленными играми,- проговорила Мелеин.

        Дункан повернул голову, посмотрел на нее и вновь отвернулся.

        - Да.  Я  наблюдал эту планету за последние несколько дней.  И
кое-что меня озадачивает.  Возможно, защитная автоматика корабля будет
задействована  лишь  в  непосредственной близости от планеты - и можно
было бы подождать, но это расстояние почему-то оказалось гораздо мень-
ше допустимого для того, чтобы корабль мог уйти в прыжок, и масса пла-
неты не позволяет нам сделать этого.  Вот.- Он откинул защитную крышку
с контрольной панели и нажал одну-единственную кнопку. Пульт взорвался
безумием огней.  Изменение курса они  почувствовали  почти  сразу  же;
изображения на экранах стремительно сменяли друг друга. Дункан спокой-
но поставил крышку на место.- Этот корабль старый,  идет тяжело. Отка-
зала  система управления.  Теперь она должна переориентироваться.  Она
выполнит маневр уклонения,  а потом вернет нас на прежний курс.  Я ду-
маю,  это решит проблему. Но если всему виной ошибка в курсовой ленте,
то мы - покойники.

        Дункан сказал это циничным тоном и медленно поднялся, по-преж-
нему глядя на показания локатора.

        - Эта  планета мертва,- пробормотал он через некоторое время.-
И это довольно странно, если учесть остальные показания локатора.

        - Ты ошибаешься,- неожиданно охрипшим голосом сказала Мелеин.-
Взгляни-ка  еще раз на свои приборы,  ци'мри.  Эта планета у звезды Сё
зовется Нхекью, а раса космических скитальцев, что живет на ней и в ее
окрестностях, называется этрэн.

        - Взгляни на инфракрасный спектр.  Взгляни на поверхность. Ни-
какой растительности. Никакой жизни. Это мертвая планета, госпожа, что
бы там ни говорили твои записи.  Это мертвая система. Космические ски-
тальцы обязательно бы явились посмотреть, кто это вторгся на их родную
планету. Но никто не появился. Ни здесь, ни там, где мы побывали преж-
де,  не так ли? Ты не смогла бы ответить на их запрос. Ты бы ничего не
смогла сделать,  если бы появились их корабли.  Для этого тебе понадо-
бился бы я,  а этого не произошло. Планета за планетой, снова и снова.
И ничего. Как ты думаешь, почему, госпожа?

        Мелеин посмотрела на него;  на ее открытом лице застыли потря-
сение и бессильный гнев.  Она не ответила, и Ньюн почувствовал, как от
ее молчания по его телу побежали мурашки.

        - Народ - это кочевники,- продолжал Дункан,- наемники, которые
повсюду,  где мы побывали,  преследовали свою цель. Вы шли от звезды к
звезде в поисках войны,  в бою отстаивая право на службу. И вы забыва-
ли.  Каждую эпоху вы закрывали за собой,  словно опустевшую комнату, и
запрещали Келам помнить. Но что произошло со всеми вашими прежними хо-
зяевами, госпожа? Почему за вами остаются лишь мертвые планеты?

        Ньюн смотрел на экраны,  показывавшие безжизненную планету; на
приборы, чьи показания он не мог читатьЄ и на Мелеин, ожидая слов гос-
пожи о том, что все не так.

        - Уйди,- сказала она.- Ньюн, отведи его обратно в холл келов.

        Дункан оттолкнулся от пульта,  перевел взгляд с Мелеин на  Нь-
юна,  и, когда кел'ен на мгновение заколебался, повернулся на пятках и
вышел, быстро зашагав по коридору в сторону холла келов.

        Ньюн внимательно посмотрел на Мелеин.  Кожу ее покрывала блед-
ность,  глаза расширились: такой испуганной она не была даже когда ре-
гулы и земляне заключили мир.

        - Госпожа? - спросил он, все еще лелея надежду.

        - Я не знаю,- ответила она и заплакала, ибо подобное признание
было недостойно госпожи. Мелеин опустилась на краешек кресла, не глядя
на Ньюна.

        Он поднялся,  осмелившись наконец взять ее за руки и увести из
этого ужасного места в ее покои, где не было слышно укоризненного шума
машин.  Усадив ее в кресло,  Ньюн опустился рядом с ней на  колени;  и
гладил ее золотистые волосы, как делал давным-давно, когда они оба бы-
ли еще кат'дэй'ейнами; и утирал ее слезы своей черной вуалью; и видел,
как спокойствие постепенно возвращается на ее лицо.

        Ньюн знал,  что  она просто растерялась,  ибо не разбиралась в
машинах;  и она понимала, что ему это известно; но он стоял на коленях
у ее ног, держа ее за руки, и смотрел на нее снизу вверх своими ясными
глазами, готовый выполнить любое ее повеление.

        - Отдохни,- умолял он ее.- Отдохни. Ты остаешься госпожой даже
в  своих милостях.  Разве не бывает так,  что госпожа не может Предви-
деть?  Я, по крайней мере, слышал о подобном. Ты не подпускала Дункана
к себе, и это было правильно. И терпишь его, терпишь ради меня. Я про-
должу то, что начал с ним.

        - Он видит лишь то, что лежит на поверхности. Ньюн, я не знаю,
в чем наша вина.

        Он подумал о мертвых планетах и прогнал эти мысли.

        - Мы ничего не сделали. ~Мы~ ничего не сделали.

        - Мы - наследники Народа.

        - Мы не знаем, вправе ли он предъявлять нам счета.

        - Ньюн,  Ньюн,  он же все видел!  Неужели ты не можешь понять,
что мы увидели вдоль следа Народа? Могут ли столько планет сами по се-
бе превратиться в пустыни, после того как мы покинули их?

        - Я не знаю,- в отчаянии сказал он.- Я всего лишь кел'ен,  Ме-
леин.

        Она ласково коснулась его лица, прося извинения за свои слова;
и  некоторое время они молчали.  Давным-давно - так,  по крайней мере,
казалось Ньюну,- он вот так же сидел рядом с креслом  Интель,  госпожи
Эдуна Кесритун,  положив подбородок на подлокотник кресла,  и госпожа,
погруженная в наркотический сон, касалась его головы, чтобы знать, что
он здесь.  Теперь госпожой была Мелеин. Ее рука нервно поглаживала его
волосы: госпожа думала; и Ньюн сидел тихо, не в силах ничем помочь ей,
ибо мысли Мелеин витали где-то далеко, во тьме, вечно окружавшей Пана.

        Он слышал  ее  судорожное  дыхание,  и сам старался не дышать,
чтобы не рассердить госпожу.

        - Интель,- заговорила наконец Мелеин,- по-прежнему не выпуска-
ет нас из своих рук.  Мне казалось,  что ты, кел'ен госпожи, сходишь с
ума,  а она держала тебя рядом с собой и передала мнеЄ чтобы быть уве-
ренной,  что те, кого она выбрала, получат в наследство не только Эдун
КесритунЄ но и будут править всем Народом.  И ее  избранники  уцелели.
Никакая  кровь  не смогла бы остановить Интель на пути к ее цели.  Она
была ~настоящей~ госпожой.  СтарухаЄ но возраст не прибавил ей святос-
ти,  не уменьшил ее амбиций,  не принес благодушия.  О боги, Ньюн, она
была несгибаема!

        Он не мог ответить. В его памяти навечно остался мягкий взгляд
Матери Кесрит,  чьи руки были нежны, а разум большую часть времени был
затуманен наркотиками;  но он знал и другую  Интель.  Ньюн  вздрогнул,
вспомнив  прежние обидыЄ собственническое,  несокрушимое упрямство Ин-
тель.  Но она была мертва. И таить злобу на покойную госпожу было глу-
по.

        - Она  бы захватила корабль,- бесцветным голосом сказала Меле-
ин,  и только боги знают,  что бы она сделала,  покидая  Кесрит.  Наша
служба у регулов закончилась; мы были свободны от своих клятв. Это она
велела мне пойти в убежище;  и сама,  мне кажется, собиралась последо-
вать за мной. Этого мне никогда не узнать. Мне никогда не узнать всего
того,  чему она не успела научить меня. В сонном бреду, вызванном ~ко-
малом~, когда я в одиночестве сидела около нее, она говорила о возвра-
щении и об ударе по тем,  кто враждебен Народу.  Враг.  Враг.  Она  бы
уничтожила их,  а потом взяла бы нас домой. То было самое величествен-
ное и невероятное из ее видений:  этот Мрак будет последним, и он при-
ведет нас домой, ибо нас оставалось слишком мало. Скорее всего, ей уже
овладевало безумие.

        Ньюн не мог вынести взгляда Мелеин - ведь все сказанное ею бы-
ло правдой, и от этого им было одинаково больно.

        - Что  нам делать?  - пробормотал он.- Будет ли дозволено келу
задать вопрос? Что нам следует делать для нашего спасения?

        - Я не в силах прервать полет нашего корабля. Я бы хотела сде-
лать это. Дункан говорит, что он не может. Думаю, это правда. И онЄ

        Наступила долгая тишина.  Ньюн не осмелился нарушить ее, зная,
что ничего хорошего из этого не получится. Наконец Мелеин вздохнула.

        - Дункан,- с трудом проговорила она.

        - Я не подпущу его к тебе.

        - Ты дал ему оружие против нас.

        - Я продолжу то, что начал с ним, госпожа.

        Она вновь покачала головой и ладонью вытерла глаза.

        Пришли дусы: Ньюн почувствовал их приближение задолго до того,
как звери появились и,  подняв глаза, увидел своего великана, и подоз-
вал его.  Тот подошел с обычным для дусов рассеянным видом и устроился
у ног Мелеин, предлагая свое бездумное утешение.

        И, немного погодя,  когда дыхание Мелеин успокоилось, Ньюн по-
чувствовал присутствие второго зверя.  Он с удивлением увидел стоящего
в дверном проеме малыша, который пришел вслед за собратом и улегся ря-
дом.

        Мелеин прикоснулась к нему;  но малыш спокойно отнесся к руке,
что  прежде причинила ему боль.  И лишь где-то там,  в недрах корабля,
это прикосновение отзовется настоящей болью.  Ньюн подумал о  Дункане,
который остался в горьком одиночестве,  спрашивая себя: зачем этот дус
пришел сюда, к той, кого ненавидел Дункан?

        Разве что его грубо прогнал хозяинЄ или мысли Стэна  заставили
зверя вернуться.

        - Ступай, присмотри за Дунканом,- сказала наконец Мелеин.

        Ньюн взял из рук госпожи свою вуаль и забросил ее на плечо, не
потрудившись даже надеть.  Поднявшись,  он велел своему дусу,  который
собрался было последовать за хозяином,  остаться с Мелеин,  чтобы при-
сутствие зверя успокоило госпожу.

        Дункана, как Ньюн и предполагал, он снова нашел в холле келов.



        Дункан спокойно сидел в свете искусственной зари, руки его ле-
жали на коленях.  Ньюн опустился перед ним, но землянин по-прежнему не
поднимал глаз. Лицо его было закрыто вуалью; Ньюн же лица не закрывал,
предлагая поговорить откровенно.

        - Ты  оскорбил  нас,-  сказал Ньюн.- Разве этого недостаточно,
кел Дункан?

        Землянин выпрямился и взглянул на экран, с которого уже исчез-
ла планета, что звалась Нхекью.

        - Дункан! Что еще тебе нужно от нас?

        Дус Стэна  предал  хозяина;  сейчас  зверя касалась Мелеин,  и
зверь касался ее.  И когда взгляд Дункана остановился на Ньюне,  в нем
не было вызова - одна только боль.

        - Из-за  вас,-  заговорил Дункан,- я спорил со своим начальст-
вом. Я защищал вас. Во имя чего? Может ли она ответить? Она знает наз-
вание планеты. Что же произошло с этой планетой?

        - Мы не знаем.

        - А с другими планетами?

        - Мы не знаем, Дункан.

        - Убийцы,- бросил он, уставившись в какую-то точку.- Убийцы по
природе.

        Ньюн сцепил внезапно похолодевшие руки.

        - ~Ты~ с нами, кел Дункан.

        - Я часто спрашиваю себя,  почему.- Его темные глаза вновь ус-
тавились  на  Ньюна.  Внезапно Стэн отбросил вуаль,  сорвал украшенный
кисточкой головной убор, снова сделавшись землянином.- Почему, если не
считать того, что вам без меня не обойтись?

        - Это действительно так.  Но я не знал об этом.  До сих пор мы
этого не знали.

        Это подействовало,  подумал Ньюн,  заметив, как в глазах Стэна
что-то промелькнуло.

        Когда же Дункан повернулся вновь, взгляд землянина, обращенный
к двери, был рассеянным и диким.

        Он ощутил приближение дуса. Ньюн тоже почувствовал это, еще до
того, как услышал стук когтей по полу. Чувства затуманились. От напол-
нявшей их горечи не осталось и следа.

        - ~Нет!~ - крикнул Дункан,  когда дус вошел. Зверь подался на-
зад и угрожающе поднял лапу, потом опустил ее и снова двинулся вперед,
немного повернув голову.  Он не спеша подошел ближе  и,  растянувшись,
подобрался к боку Дункана. Землянин коснулся дуса, рука его скользнула
вокруг шеи зверя.  В дверном проеме показался второй дус, тихо подошел
к Ньюну и улегся у него за спиной.  Мри успокоил зверя нежными прикос-
новениями, чувствуя, как его собственное сердце содрогается от страда-
ния,  которое излучал малыш - казалось,  сам воздух горел от нарушения
единства между человеком и дусом.

        - Ты причиняешь ему боль,- сказал Ньюн.- Не  противься  этому.
Уступи хоть немного.

        - Мы с ним договорились.  Я его не прогоняю, а он меня не тро-
гает.  Только иногда он подходит слишком быстро. Он забывает, где чер-
та.

        - У дусов нет воспоминаний. Они живут лишь ~настоящим~.

        - Счастливые животные,- хрипло сказал Дункан.

        - Не противься этому. Ты ничего не потеряешь.

        Дункан покачал головой.

        - Я не мри. И я не могу забывать.

        В его дрожащем голосе звучала усталость.  На миг он снова стал
прежним,  каким не был уже давно.  Протянув руку, Ньюн по-братски сжал
его плечо.

        - Дункан, я пытаюсь помочь тебе. Пытаюсь, как могу.

        Землянин закрыл глаза,  потом снова открыл их; его рука, обни-
мавшая шею дуса, сделала ответный жест.

        - Что ж, это, по крайней мере, правда.

        - Мы не лжем,- сказал мри.- Здесь рядом дусы. Это невозможно.

        - Да,  я понимаю,- губы Дункана побелели, сжались, снова расс-
лабились; рука его по-прежнему ласкала дуса.

        - Я не буду играть в ~шон'ай~ с человеком, который пребывает в
подобном настроении,- поддразнил землянина Ньюн,  испытующе  глядя  на
него.

        Дус тихо  заурчал  от удовольствия,  расслабляясь под пальцами
Дункана,  когда Стэн обнял его рукой за  заплывшую  жиром  шею;  зверь
вздохнул: он уже забыл о недавнем огорчении, наслаждаясь тем, что сей-
час его любят.

        Землянин прижался лбом к массивной голове дуса, затем повернул
лицо,  чтобы взглянуть на Ньюна. Стэн спокойно выдержал долгий пронзи-
тельный взгляд Ньюна.

        - Ему живется немногим лучше,  чем мне,- сказал Дункан.- Я  не
могу  позволить  ему то,  что он хочет;  и он не может сделать из меня
мри.

        Ньюн глубоко вздохнул, пытаясь закрыть свой мозг.

        - Я мог бы уничтожить его,- торопливо проговорил Ньюн.  Земля-
нин,  который находился в контакте со зверем, вздрогнул, успокоил дуса
поглаживанием руки.  Ньюн все прекрасно понимал; он знал, что подобное
предложение  было заведомо грязным,  но иногда,  когда дус,  лишившись
своего кел'ена,  выходил из-под контроля, это было необходимо. У этого
же дуса никогда не было своего кел'ена.

        - Нет,- сказал Дункан.- Нет.

        Он оттолкнул зверя,  и тот, поднявшись, побрел в угол. В чувс-
твах зверей царил мир. Это было куда лучше.

        - Я был бы тебе очень признателен,- заговорил Ньюн,-  если  бы
ты послал госпоже свои извинения.

        Дункан какое-то время сидел неподвижно,  положив руки на коле-
ни. Наконец он кивнул, и специально для мри пояснил:

        - Я приду,  как только понадоблюсь госпоже,- сказал он.- Пере-
дай ей это.

        - Я передам ей.

        - Передай ей мои извинения.

        - И это я тоже передам ей.

        Дункан несколько мгновений смотрел на него,  а потом,  подняв-
шись,  взглянул на дуса. Стэн негромко свистнул зверю; в ответ тот за-
сопел, тяжело поднялся и направился в угол, где обычно спали кел'ейны.

        И землянин,  усевшись,  еще долго возился со зверем, заботливо
ухаживая за ним и успокаивая его,  даже разговаривая с ним, что, каза-
лось, нравилось зверю. Устроившись поудобнее, дус уснул. Через некото-
рое время уснул и человек.



        Через три дня зазвучала сирена,  и они покинули  Нхекью  и  ее
солнце. Следующая планета оказалась такой же безжизненной.





15


        Отвернувшись от экрана,  на котором сияли звезды, Дункан обна-
ружил  позади  себя  своего дуса - малыш ни на шаг не отходил от него,
сделавшись тенью Стэна,  его предвестником; без него не происходило ни
одного события в жизни Дункана.  Стэну не хотелось касаться зверя. Тот
вздохнул и улегся позади хозяина. Дункан почувствовал, что зверь дово-
лен.

        Теперь, когда  боль  прошла,  Дункану казалось странным,  что,
прежде чем уйти, это длилось так долго.

        Но боль утихла,  и землянин уже не мог вспомнить всех  подроб-
ностей того, что это было.

        Просто однажды здесь,  в холле келов, Дункан почувствовал, что
боль оставила его:  он вот так же сидел на полу - но уже свободный  от
боли; и он мог вспомнить все до мельчайших деталей: вот там лежал дус,
а вон там,  на другом конце каюты,  как и сейчас,  сидел Ньюн - в  тот
день мри был занят шитьем,  странное занятие для воина,  но Дункан уже
достаточно хорошо знал,  что у Келов каждый заботится  о  себе  сам  -
только пища варилась в общем котле.

        Лицо Ньюна было сосредоточенным,  иголка равномерно двигалась.
Он работал очень ловко - ведь изящные руки Ньюна умели многое.  Потре-
бовались бы годы, чтобы достичь того, что сделали природные способнос-
ти Ньюна и его наставники.

        Ньюн не был высокомерным: гордым - может быть, но своим умени-
ем мри никогда не хвасталсяЄ разве что изредка,  когда они упражнялись
в поединках с ~ин'ейн~,  которое Дункан сделал под  стать  прекрасному
древнему  оружию Ньюна.  Кроме того,  мри иногда - должно быть,  остро
ощущая нехватку достойного противника,  с которым мог бы  сражаться  в
полную силу - двигался так стремительно, неуловимо и изящно, что глаза
не в силах были за ним уследить,  и Дункан едва воспринимал  происшед-
шее.  Правда, Дункан заметил, что Ньюн делает подобные вещи еще и тог-
да,  когда Стэн,  упражняясь с ним,  становился излишне самодовольным.
Мри тонко давал понять своему ученику, что до сих пор сдерживает себя.

        Сдержанность.

        Она управляла всем существом кел'ена.

        И сдержанность  Ньюна сотворяла мир там,  где это казалось не-
возможным,  простираясь на провоцирующего его землянина, на дусов, ко-
торые временами из-за вынужденного заключения становились непослушными
и угрожали все разнестиЄ и даже на Мелеин.

        Мрачно усмехнувшись,  землянин вдруг подумал, что никто из них
не хотел беспокоить Ньюна:  ни сам Дункан, ни дусы, ни во всем опирав-
шаяся на кел'ена юная владычица.

        Спокойствие Ньюна жило в них.

        ~Самые эффективные убийцы на свете~,- сказал о мри Ставрос.

        Он говорил о Келах, собратьях Ньюна.

        Говорил еще задолго до того,  как человечество узнает о  звез-
дах, мимо которых они летели сейчас.

        И если запись будет воспроизведена снова, и следом за ними, от
одной мертвой планеты к другой, двинутся корабли землян, те, кто пове-
дет эти корабли, подумают только одно: они преследуют нечто чудовищное
до его логова.

        Дункан рассеянно погладил плечо своего дуса,  думая о том, что
в  последние  дни  подобные  пугающие мысли постоянно ворочались в его
мозгу - и беспомощно посмотрел на Ньюна,  который наверняка  прекрасно
представлял себе, кто идет за ними по пятам.

        Тем не менее,  сам Ньюн никогда об этом не говорил;  и Мелеин,
задавая Стэну свои вопросы, тоже ничего не спросила; Ньюн бывал у нее,
но Дункану,  который все еще оставался в немилости,  этого не разреша-
лось.

        Мри словно бы решили не обращать внимания на то,  что их прес-
ледуют,  не задавать больше никаких вопросов, ничего не предпринимать.
Ньюн делил с ним кров,  спал рядом с ним ночью, демонстрируя тем самым
свое довериеЄ и обучал его лишь древним искусствам своей расы,  владе-
нию ритуальным оружием и сражению в поединках,  словно это могло пона-
добиться им в конце концов.

        ~Ин'ейн~, древние  клинки,  против  боевых кораблей,  подобных
"Саберу".

        Выбор Ньюна был не случайным.

        Возник образ:  ночь,  и огонь,  и упорство мри. Дункан отогнал
его,  но тот вернулся снова:  воспоминание об упорстве мри, которые не
сдаются,  которые не признают компромиссов, чье понятие ~современного~
теряется во Мраках и Промежуточных эпохах,  и пути ци'мри - лишь миг в
жизненном опыте Народа.

        Современное оружие.

        Дункан ощутил скрытое презрение в том,  как звучало это слово-
сочетание на хол'эйри,  и возненавидел в себе землянина,  который ока-
зался слишком слеп, чтобы увидеть это.

        Последняя битва Народа.

        Вступить в нее с современным оружием - если дойдет до этого  -
для такого Народа означало безнадежную борьбу.

        Тогда бы Ньюн не стремился выжить:  последний мри руководство-
вался бы лишь собственной логикой, и он поступал именно так.

        Искать свой дом.

        Возродить древние обычаи.

        Оставаться мри, пока бойня не положит этому конец.

        Это было все, что мог сделать Ньюн, задумайся он об этом, реши
он не уступить ци'мри. Дункан размышлял над тем, насколько велико тер-
пение мри,  которое не изменило ему и здесь - и то,  что  даже  Мелеин
считалась с терпимостью Ньюна к ци'мри, само говорило за себя.

        А Ньюн лишь упражнялся с ним в поединках,  упражнялся терпели-
во, мягко, словно забыв о сущности Стэна.

        ~Ин'ейн~. Оно было для Ньюна единственным разумным выходом.

        Положив руку на колено, Дункан закусил губу, ощутив, как поза-
ди него заволновался дус,  и потянулся успокоить зверя,  чувствуя вину
за то,  что не может забыть своей земной сущности,  которая  тревожила
Ньюна.  И все же тревожная мысль не отпускала его - будучи землянином,
Дункан не мог поступать так, как Ньюн.

        У него была свобода выбора, которой не обладал Ньюн.

        Может быть, в конце концов мри позволят ему уйти.

        Или будут ждать,  что он будет сражаться против  человечества.
Стэн  попробовал  представить,  как это будет,  чтобы подороже продать
свою жизнь,  но дальше армейского пистолета в своей  руке,  что  лежал
сейчас среди его вещей,  дело не пошло. Если бы его загнали в угол, он
стал бы сражаться,  и,  прежде чем его удалось бы захватить,  взял  за
свою жизнь дюжину других жизней - землян ли, нет - неважно. Но взяться
за ~ин'ейн~Є он не настолько был мри.

        Существовало средство борьбы, которое не стали бы использовать
мри.

        Человеческая свобода выбора.

        Медленно, постепенно разрозненные осколки того, что прежде бы-
ло ПлаРом, начали складываться в определенном порядке.

        - НьюнЄ- позвал он.

        Мри выкладывал из кусочков металла какое-то подобие орнамента.
Он занимался этим уже несколько дней,  целиком погрузившись в свою ра-
боту.

        - ~А?~ - отозвался тот.

        - Мне кажется, что в случившемся виноваты приборы. Если госпо-
жа позволит, я хотел бы вернуться в рубку, чтобы проверить приборы.

        Ньюн замер.  Когда он поднял глаза,  стало видно, что мри хму-
рится.

        - Я спрошу госпожу,- сказал он.

        - Я хотел бы,- продолжал Дункан,- принести госпоже пользу сво-
им умением.

        - Она пошлет за тобой, если будет нужно.

        - Ньюн, ~попроси ее~.

        Брови сдвинулись сильнее.  Мри положил руки на колени, забыв о
своем занятии, потом тяжело вздохнул и снова принялся за работу.

        - Я хочу мира с ней,- сказал Дункан.- Я делал все, о чем бы вы
не попросили меня. Я пытался быть таким, как ты.

        - Ты  делал  не только это,- проговорил Ньюн.- Вот в чем слож-
ность.

        - Я прошу прощения за это.  Я хочу, чтобы об этом забыли. Поп-
роси  ее  снова встретиться со мной,  и я даю тебе слово,  что не буду
выступать против нее.  Нет мира на этом корабле,  пока я не помирюсь с
ней - а не только с тобой.

        Какое-то время Ньюн молчал. Потом издал долгий вздох.

        - Она ждала, чтобы ты попросил.

        Оказывается, мри  еще  могли удивить его.  Дункан отшатнулся в
смущении, все его мысли о них смешались.

        - Значит, она встретится со мной?

        - Когда бы ты не попросил.  Ступай,  поговори с ней.  Двери не
заперты.

        Дункан немного помедлил - ему вдруг расхотелось идти; потом он
заставил себя подняться и пойти к двери, следом за ним - дус.

        - ДунканЄ

        Он обернулся.

        - Брат мой кел,- мягко сказал Ньюн,- при всем моем уважении  к
тебеЄ помни,  что я - рука госпожи, и если ты позволишь себе лишнееЄ я
не потерплю этого.

        На миг в комнате промелькнул  импульс  опеки:  дус  попятился,
прижав уши.

        - Нет,- бросил Дункан.  Зверь остановился.  Стэн вытащил из-за
пояса ~ав-тлен~ и сложил рядом все свое оружие.- Возьми, если подозре-
ваешь  меня  в подобных вещах.- Сдавать оружие считалось унижением,  и
Дункан сознательно предложил это; мри заметно вздрогнул.

        - Нет,- сказал Ньюн.

        Дункан вложил клинок обратно и вышел,  дус последовал за  ним.
Ньюн остался:  возможно, он чувствовал себя уязвленным последним обме-
ном и теперь некоторое время будет терзаться подозрением,- решил  Дун-
кан. И хотя Ньюн спал рядом с ним и учил Стэна искусству владения ору-
жием мри, безопасность Мелеин была совсем иным делом, и кел'ену прихо-
дилось очень, очень нелегко.

        Допустить вооруженного  ци'мри  к  госпоже - это шло вразрез с
самой сущностью мри.

        Но двери оказались открытыми.

        Двери всегда были открыты,- внезапно понял Дункан;  ему просто
никогда не приходило в голову проверить это. Мелеин спала с незаперты-
ми дверями,  доверяя ему; и его потрясло то, что мри так легкомысленно
относились к этому.

        И в то же время вовсе не легкомысленны.

        Тюрьмы, запертые двери, запечатанные вещи, отбирание у челове-
ка оружия - все это было чуждо мри. Он знал это с самого начала, с тех
пор,  как познакомился с ними;  никаких тюрем,  пленаЄ и даже пан'ен в
святилище был лишь закрыт, но не заперт.

        Пульт управленияЄ он тоже был всегда доступен для  него;  даже
тогда,  когда ему было запрещено появляться там; он мог бы проскочить,
запереть двери и захватить корабльЄ и сейчас - тоже.

        Он не сделал этого.

        Стэн направился к двери Мелеин,  что вела  в  сумрачный  холл,
разрисованный  символами,  где не было ничего,  кроме кресла и циновок
для сидения. Он вошел, его шагам вторило эхо.

        - Госпожа,- позвал он и остановился,  ожидая - ибо только гос-
пожа могла позволить ему сесть.  Рядом с ним дус тяжело осел на задние
лапыЄ а потом лег, опустив голову на пол, и вздохнул.

        Позади внезапно послышались  легкие  шаги.  Дункан  обернулся,
оказавшись  лицом  к  лицу с похожей в полумраке на призрак безмолвной
фигурой в белой мантии.  Лицо Стэна было открыто. Он был не уверен, не
оскорбляет ли это госпожу,  и,  чтобы показать свое уважение,  опустил
голову.

        - Зачем ты здесь? - спросила она.

        - Чтобы просить у тебя прощения,- ответил он.

        Некоторое время она молчала,  пристально глядя на него, словно
ждала чего-то еще.

        - Ньюн сказал,- добавил Дункан,- что ты желала видеть меня.

        Ее губы сжались.

        - У тебя все еще манеры ци'мри.

        Гнев вскипел  в нем,  но она была права.  Он сдержался и вновь
опустил глаза.

        - Госпожа,- сказал он,- я прошу у тебя прощения.

        - Я даю его,- ответила она.- Подойди, сядь.

        Ее тон неожиданно смягчился; Стэн растерялся и мгновение прис-
тально  смотрел на госпожу,  которая пододвинула свое кресло и,  усев-
шись, ожидала, чтобы он сел у ее ног.

        - Если ты позволишь,- заговорил он,  вспомнив о Ньюне,- я дол-
жен вернуться и привести Ньюна. Я думаю, он хотел бы присоединиться ко
мне.

        Брови Мелеин надломились: госпожа нахмурилась.

        - Если ты позволишь ему узнать,  зачем пришел сюда,  это будет
ему упреком. Нет. Останься. Если в Доме мир, он будет знать это; и ес-
ли нет - узнает тоже. И не называй его при мне по имени - он первый из
Келов.

        - Прости,- пробормотал он,  и приблизился,  и сел у ее ног,  а
дус тем временем устроился между ними.  Зверь  был  встревожен.  Стэн,
поглаживая, успокоил его.

        - Что,- спросила Мелеин,- заставило тебя прийти ко мне?

        От столь  прямого и внезапного вопроса всевидящей госпожи Дун-
кан растерялся. Он пожал плечами, стараясь придумать что-нибудь, похо-
жее на правду, но ничего не получилось.

        - Госпожа,  ты можешь рассчитывать на меня. И я хочу, чтобы ты
использовала мои знанияЄ пока есть время.

        Ее глаза мигнули, и дус поднял свою голову. Мелеин наклонилась
и успокоила зверя, пальцы нежно перебирали бархатный мех.

        - Что же такого произошло,  кел Дункан,  что твои знания вдруг
понадобились?

        - Просто я могу доставить тебя домой живой.- Стэн спокойно по-
ложил руку на дуса и посмотрел в золотистые глаза госпожи.

        - ~Он~  научил меня всему,  что знает сам,  но разве кел'ен не
должен уметь управлять кораблем?  Если он пожелает,  я научу его; если
же  нет - я сам займусь управлением,  как умею.  Я никогда не буду так
виртуозно владеть ~ин'ейн~,  как онЄ а с кораблем я смогу  справиться.
Это мой дар тебе, госпожа, ведь для тебя очень важно, когда ты достиг-
нешь своего дома.

        - Ты торгуешься?

        - Нет. Никакого ~если~ здесь нет. Это просто дар.

        Ее пальцы по-прежнему перебирали теплый мех дуса. Она загляну-
ла ему в глаза.

        - Ты действительно служишь ~мне~, кел Дункан?

        У Стэна на миг перехватило дыхание. Хол'эйри и закон Келов бы-
ли теперь его плотью и кровью: нужно было ответить да или нет - обрат-
ной дороги не будет.

        - Да,- еле слышно выдохнул он.

        Ее тонкие пальцы сжали широкую ладонь землянина.

        - Ты не пойдешь против нас, как пошел против своей расы?

        От шока,  в который впал Стэн, дус вздрогнул; Дункан придержал
зверя, обеими руками погладил его и через несколько мгновений взглянул
в ясные глаза Мелеин.

        - Нет.- Госпожа сама ответила на свой вопрос - он не знал, от-
куда взялась ее уверенность. Тон Мелеин встревожил его.

        - Сейчас я впервые коснулась землянина,- пробормотала она.

        Холод. Он обнял дуса,  пытаясь согреться, и пристально посмот-
рел на Мелеин.

        - Что ты хочешь сделать? - спросила она.

        - Мне нужен доступ к управлению.  Позволь мне поддерживать ра-
боту машин,  делать то,  что необходимо. У нас уже был сбой. Больше мы
так рисковать не можем.

        Стэн ждал  отказа,  ждал  долгих днейЄ месяцев споров - прежде
чем он добьется своего.

        Но,- подумал он,- рубка управления никогда  не  запиралась.  И
янтарные  глаза Мелеин опустились в безмолвном согласии.  Подняв руку,
она указала на дверь.

        Он помедлил в нерешительности,  затем поднялся, неловко покло-
нился и пошел.

        Госпожа - следом. Стэн услышал, как она идет за дусом. И когда
Дункан уселся за пульт в  ярко  освещенной  рубке  управления,  Мелеин
встала за его плечом, наблюдая: он мог видеть ее белый силуэт на экра-
нах, что показывали звездные поля.

        Стэн наконец-то приступил к тестированию,  забыв о присутствии
Мелеин.  В прошлый раз,  когда его выгнали из рубки, он испугался, что
корабль не выдержит длительного полета под управлением автоматики,  но
все тесты прошли гладко - ни в одной из систем не было сбоев или неис-
правностей,  самая незначительная из которых могла стоить им жизни или
привести  к  тому,  что  они  навсегда  затеряются в этом неизведанном
пространстве,- и Дункан облегченно вздохнул.

        - Все в порядке,- сообщил он Мелеин.

        - Ты боялся чего-то особенного?

        - Только запущенности, госпожа,- сказал он.

        Стоя рядом с ним,  Мелеин время от времени с кажущейся случай-
ностью следила за отражением его лица, как Стэн - за ее отражением. Он
радовался,  что находится здесь,  что его руки делают то,  что  хорошо
знали; и вновь и вновь повторял тесты, выжидая, пока госпоже не надое-
ло стоять за его плечом,  и она не уселась за пульт в  кресло  второго
пилота.

        Ее, казалось, интересовало лишь то, что делает Стэн; он вспом-
нил,  что госпожа знакома с подобным оборудованием,  и лишь  сделанное
землянами было ей в диковинку;  поэтому в ее присутствии он не осмели-
вался на слишком многое.  Она,  наверняка,  понимала, что он повторяет
операции.

        И Стэн рискнул.

        ~Истекшее время~,- запросил он компьютер.

        Зажегся ответ: ~Информация отсутствует~.

        Он задал еще несколько вопросов.  ~Информация отсутствует. Ин-
формация отсутствует~,- отвечал компьютер.

        Холодный ком застрял в его горле. Он осторожно проверил состо-
яние курсовых лент - сможет ли он проследить полет корабля,  чтобы по-
том вернуться домой.

        ~Засекречено~,- вспыхнул экран.

        Он замер,  вспомнив об устройстве самоуничтожения, связанном с
ленточным  механизмом.  И при этом воспоминании в голову ему закралось
подозрение.

        ~Мы хотим,  чтобы, вернувшись домой, ты не привел за собой ка-
кой-нибудь "хвост"~.

        Слова Ставроса.

        Струйки пота побежали по его телу.  Почувствовав капли пота на
лице,  Дункан тыльной стороной руки вытер рот, попытавшись сделать это
незаметно. Мелеин по-прежнему сидела рядом.

        Дус протиснулся  между ними,  оказавшись в опасной близости от
хрупких приборов.

        - Уйди отсюда,- попросил его Дункан. Но зверь лишь улегся.

        - Кел'ен,- заговорила Мелеин,-  ты  увидел  что-то,  что  тебя
встревожило?

        Он облизал губы и взглянул на нее.

        - ГоспожаЄ мы не нашли жизниЄ я потерял счет планетам, а жизни
мы не нашлиЄ Почему ты думаешь,  что на вашей  прародине  все  обстоит
иначе?

        Ее лицо сделалось непроницаемым.

        - Кел'ен, ты увидел что-то, что заставляет тебя думать иначе?

        - Я увидел достаточноЄ чтобы понять, что я не могу вмешаться в
управление этого корабля.  Госпожа, когда эта лента закончится, на ней
может не остаться курсовых данных.

        Янтарные глаза мигнули. Мелеин сидела спокойно, обхватив рука-
ми колени.

        - Ты собирался покинуть нас?

        - Нам не удастся изменить курс. У нас нет выбора, госпожа.

        - У нас никогда его не было.

        Он задержал дыхание,  вытер со щеки струйку холодного  пота  и
вздохнул.  Мелеин была абсолютно спокойна и бесстрастна: ~Шон'ай~Є вы-
зов брошен, для них - с рождения. Как Ньюн со своим оружием.

        - Госпожа,- сказал он тихо,- ты давала имя каждой планете, ми-
мо которой мы летели. Ты знаешь, сколько их нам еще предстоит увидеть?

        Она кивнула, как было принято у ее Народа, склонив голову вле-
во.- Прежде чем мы достигнем родины,- проговорила она,- будут Млара, и
Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай.

        - Четыре,- пробормотал он,  ошеломленный внезапным известием о
том, что конец близок.- Ты говорила ему?..

        - Я говорила ему.- Она наклонилась вперед,  руки  сплелись  на
укутанных белом коленях.- Кел Дункан, твои корабли придут. Они идут.

        - Да.

        - Ты выбрал, кому служить.

        - Да,- сказал он.- Народу,  госпожа.- И, поскольку она все еще
вглядывалась в него, опасаясь его предательства: - У них, госпожа, так
много  кел'ейнов,  что  потеря одного ничего не значит.  У Народа же -
всего одинЄ со мной - два. В моем лице человечество не потеряет одного
кел'ена.

        Глаза Мелеин до боли всматривались в него.

        - Твоя математика безупречна, кел Дункан.

        - ГоспожаЄ- тихо пробормотал он, признательный ей за похвалу.

        Она поднялась и ушла.

        Передав корабль ему.

        Какое-то время он сидел неподвижно, получив все, чего добивал-
ся;  и эта ноша вдруг показалась ему непосильной.  Теперь, даже захоти
он предать их,- подумал Стэн,- он не сможет этого сделать;  он никогда
не сможет повторить то, что сделал тогда, на Кесрит, спасая их жизньЄ

        Дунканом двигал эгоизм,  а не любовьЄ сейчас и в  будущем.  Он
слишком хорошо знал мри, чтобы поверить, что это пойдет им на пользу.

        Он просмотрел  банки  данных,  укрывавшие свои страшные тайны,
закрытые для него программы; скорее всего, блокирование началось с мо-
мента,  когда  Стэн нарушил приказы и раньше времени запустил курсовую
ленту.

        А, может,- как и прежде бывало с ПлаРами,- с самого начала бы-
ло решено, что "Фокс" может вернуться лишь вместе с "Сабером".

        Существовал пан'ен и запись в нем; но тягаться с огневой мощью
"Сабера" "Фоксу" было невозможноЄ и,  скорее всего, когда лента закон-
чится, навигационный компьютер взорвется, уничтожив корабль.

        Он вновь  вернулся к пульту,  снова и снова терпеливо стуча по
клавишам,  снова и снова получая в ответ  ~Информация  отсутствует~  и
~Засекречено~.

        И наконец,  оставив попытки, Стэн поднялся, рассеянно потянув-
шись к дусу, который тоскливо жался к нему, чувствуя огорчение хозяина
и стараясь отвлечь его.

        Четыре планеты.

        День, а  может - больше месяца:  интервалы между прыжками были
неравными.

        Конец путешествия неожиданно показался очень близким.





16


        Млара, и Шэй, и Хла, и Сэй'эй-ноу-клай'ай.

        Ньюн наблюдал,  как они проносятся мимо,  безжизненные, и даже
его хмурый вид не мог скрыть возбуждения в крови.

        Они прыгнули снова,  и чуть позже полудня по корабельному вре-
мени в центре экрана появилась новая звезда.

        - Это  дом,- негромко сказала Мелеин,  когда они пришли в холл
госпожи, чтобы взглянуть на нее вместе с ней.- Это Солнце.

        На хол'эйри - Нэй'ай'ин.

        Ньюн взглянул на пятнышко света,  которое  с  внешней  границы
системы,  где они находились,  казалось меньше булавочного укола,  и в
отчаянии подумал, какой долгий путь им еще предстоит. Нэй'ай'ин. Солн-
це.

        И Планета, что звалась Кутат.

        - С  вашего разрешения,- пробормотал Дункан,- Єя лучше займусь
управлением.



        Они все, даже дусы, направились в рубку управления.

        И было что-то зловещее в погруженной во тьму прежде самой  ак-
тивной секции пульта управления.  Дункан на мгновение замер,  глядя на
это,  потом уселся за пульт и привел все в готовность,  не тронув лишь
приведенной в негодность секции.

        Покинув госпожу,  Ньюн  встал у пульта справа от Дункана:  мри
знал о приборах очень мало,  лишь то,  что показал ему Стэн - но  даже
его знаний было достаточно, чтобы убедиться, что что-то произошло.

        - Навигационного компьютера больше нет,- сказал Дункан.

        - Ты можешь привести нас,- уверенно проговорил Ньюн.

        Дункан кивнул.  Его руки летали по клавишам,  и изображения на
экранах сменялись, выстраивая причудливые модели вокруг точки, что бы-
ла Нэй'ай'ин.

        - Мы  на курсе,- сказал он наконец.- Просто навигации по звез-
дам больше не для нас.

        Но это уже не имело значения. Госпожа давным-давно вернулась в
свои покои, а Ньюн по-прежнему стоял рядом с Дунканом, который сидел в
кресле, отделенный от мри консолью, наблюдая за действиями Стэна.



        Прошло пять дней,  прежде чем появилась Кутат,  третья планета
от  Нэй'ай'инЄ Кутат.  Дункан вел корабль,  проводя в рубке управления
больше времени, чем требовал здравый смысл: он даже ел здесь, выходя в
холл  келов лишь для того,  чтобы умыться и немного поспать,  когда на
корабле наступала ночь. Но еще до того, как ночь подходила к концу, он
в тревоге спешил обратно, и Ньюн знал, где отыскать его.

        Его присутствие за пультом управления вовсе не требовалось.

        Не было сигналов тревоги, ничего.

        Ньюн с возрастающим отчаянием начал думать,  что здесь их ждет
та же самая картина,  как и на предыдущих планетах.  И у Мелеин,  и  у
Дункана было, конечно, собственное мнение об этой непрекращающейся ти-
шине, и никто не высказывал его вслух.

        Никаких кораблей.

        Никакой реакции.

        На шестой день первые четкие картины планеты заполнили экраны,
и Мелеин приходила в рубку,  чтобы взглянуть на них. Рука Ньюна в без-
молвном предположении ложилась на ее руку.

        Планета была багряной и безжизненной.

        И древней. Очень, очень древней.

        Дункан выключил изображение на экранах.  Когда он взглянул  на
них обоих,  на лице его застыло мучительное выражение, словно он соби-
рался обвинять во всем себя.  Но Ньюн,  набрав полные легкие  воздуха,
выдохнул, смирившись с тем, что знал всю свою жизнь.

        Что после всего случившегося они были последними из расы.

        Где-то на  корабле застонали дусы,  вобрав в себя ниспосланное
людям отчаяние.

        - Путешествие Народа,- сказала Мелеин,- было очень, очень дол-
гим. Если мы последние, мы все же придем домой. Веди нас туда, Дункан.

        - Дункан,- просто ответил Стэн, и склонил голову, и повернулся
к панелям управления,  чтобы не видеть лиц мри.  Ньюну  казалось,  что
воздух  куда-то  исчез;  невидимая рука стискивала сердце,  как тогда,
когда на его глазах на Кесрит умирал Народ;  но то была старая печаль,
и он давным-давно выплакал ее.  Кел'ен так и стоял, когда Мелеин пошла
обратно в свой холл.

        Потом он ушел к себе, и сел со своим дусом, и заплакал, как не
мог плакать Кел.



        - Почему мы должны печалиться?  - спросила Мелеин, когда вече-
ром того же дня они вновь встретились на первом за много дней  и  пос-
леднем перед посадкой ужине.- Мы всегда знали,  что мы последние. Пока
мы считали по-другому,  мы были гораздо счастливее,  но правда, тем не
менее,  оставалась неизменной.  Мы должны радоваться. Мы вернулись до-
мой. Мы увидели то, что было нашим началом, и это достойное завершение
пути.

        Этого землянин не мог постичь. Он лишь замотал головой, словно
от боли, и опечаленный дус потянулся к нему носом.

        Но Ньюн во всем согласился с Мелеин: она была права. Они виде-
ли и худшее,  чем то, что лежало перед ними: была Кесрит, были земляне
и регулы.

        - Не печалься за нас,- сказал Ньюн Дункану,  тронув его за ру-
кав.- Мы пришли туда, где хотели быть.

        - Я,  пожалуй, вернусь в рубку,- сказал Дункан и резко поднял-
ся,  закрыл лицо вуалью и оставил их, не спросив разрешения и не огля-
нувшись. Его дус двинулся следом, излучая страдание.

        - Он ничего не сможет там сделать,- пробормотала Мелеин, пожав
плечами.- Но это успокоит его.

        - Дункан,- сказал Ньюн,- не оставит нас. Он чувствует себя ви-
новатым.

        - За нас?

        Ньюн пожал плечами, сжал губы, посмотрел в сторону.

        Мелеин протянула руку и коснулась его лица, привлекая внимание
кел'ена, печально глядя на него.

        - Я знала,  что это может занять немало времени.  Было  больше
восьмидесяти Мраков,  Ньюн,  и в каждом сменилось не одно поколение; и
было свыше восьмидесяти Промежуточных эпох,  и большинство из них дли-
лись свыше тысячелетия.

        Он попробовал протестующе рассмеяться, качая головой - но сме-
ха не получилось.

        - Я могу представить расстояние,  но не годы.  Двадцать лет  -
долгий срок для кел'ена. Я не могу представить тысячелетие.

        Наклонившись, она коснулась губами его лба.

        - Ньюн, счет не имеет значения. Я тоже этого не понимаю.

        Этой ночью, и следующей, Ньюн сидел рядом с ее креслом. Мелеин
не просила его об этом.  Просто он не хотел оставлять ее одну.  И Дун-
кан,  приходя со своих одиноких вахт,  чтобы поспать хотя бы несколько
часов,  устраивался вместе со своим дусом в углу - здесь же,  а  не  в
холле келов.  Никто из них сейчас не хотел одиночества.  Им было более
чем достаточно пустынности Кутат.



        На восьмой день Кутат надвинулась на них,  заполнив весь экран
в холле госпожи - воспаленная, сухая, изборожденная древними шрамами.

        И Дункан вошел к госпоже,  ворвался,  словно ураган,  и сорвал
~мэз~ и ~зейдх~, открыв свое лицо: оно пылало.

        - Жизнь!  - выдохнул он.- Это показал детектор. Госпожа, НьюнЄ
ваша планета не мертва!

        На мгновение все замерли.

        И внезапно Мелеин, хлопнув в ладони, сложила их вместе и возб-
лагодарила богов;  и лишь тогда Ньюн позволил себе вздохнуть с  надеж-
дой.

        Следом за Дунканом Мелеин прошла в рубку;  позади них - Ньюн и
шумно дышащие от возбуждения дусы. Мелеин уселась на подлокотник крес-
ла, и Ньюн склонился рядом, а Дункан тем временем пытался объяснить им
результаты своих поисков,  показывая диаграммы, и экраны, и бегущие по
ним потоки данных, означавших жизнь.

        Присутствие машин, и невероятно слабые сигналы присутствия жи-
вой материи.

        - Отсюда,  из космоса, это похоже на Кесрит,- тихо сказал Дун-
кан,  заставив Ньюна похолодеть, ибо прежняя госпожа слишком часто на-
зывала Кесрит кузницей,  что готовит НародЄ к тому,  что их ждет.- Ду-
сы,- продолжал Дункан,- скорее всего будут чувствовать себя здесь дос-
таточно хорошо.

        - Одна луна,- читал Ньюн показания экрана,  с тоской вспоминая
две, свершавшие свой путь по небесам Кесрит; вспоминая холмы планеты и
знакомые места, где он охотился до прихода землян.

        У планеты их предков были свои секреты,  свои блага и красоты,
и свои опасности.

        И сюда придут землянеЄ довольно скоро.

        - Дункан,- сказала Мелеин,- мы садимся.





17


        Кутат.

        Дункан вдохнул ворвавшийся в люк воздух - первый вздох на  по-
верхности планеты - холодный и разреженный,  со слабыми запахами. Стэн
посмотрел в люк на красные и янтарные пески, на далекий гребень обсту-
пивших их гор, на сияющее в небе угрюмое уродливое солнце.

        И не спустился вниз.  Первыми на свою родную землю должны сту-
пить мри. Оставаясь в корабле, он наблюдал, как они спускаются по тра-
пу: Мелеин впереди, Ньюн - за нейЄ дети, вернувшиеся к старухе-матери.
Они оглядывались вокруг;  глаза их,  конечно же,  видели совсем иначе,
чем его;  они чувствовали нечто знакомое в ласковых объятиях тяготения
Кутат,  аромате ее воздухаЄ нечто,  взывавшее к их крови и чувствам, и
говорящее: ~это дом~.

        Жаль, если это не так, если путь Народа на самом деле оказался
слишком долгим и Народ потерял все,  ради чего уходил. Стэн так не ду-
мал; он видел, какими глазами Ньюн смотрел лежащий вне корабля мир.

        Дункан чувствовал,  как  его собственное горло сжимается,  как
дрожат от напряжения и ужасного холода планеты  его  мышцы.  Разберись
Стэн в своих чувствах,  он понял бы, что то было ощущение утратыЄ и он
не знал,  почему.  Он летел сюда ради них,  привел их домой, и посадка
прошла благополучно, и все же печаль охватывала его.

        Но служба Народу была не единственным, что он сделал.

        На краю системы пульсировал маяк,  веха, которую будут исполь-
зовать прибывающие корабли;  а на Кутат таким маяком стал сам корабль.
Его пульс был тихим,  но он былЄ и будет, пока на корабле есть энергия
- гораздо дольше, чем смогут прожить они сами.

        ~Дружба, дружба~,- кричал небесам их корабль, и корабли землян
наверняка узнают этот или другой сигнал.

        Стэн не сказал об этом Ньюну или Мелеин. Любой жест по отноше-
нию к ци'мри,- подумал он,- они не одобрят,  и поэтому не  спросил  их
разрешения.

        Он увидел,  как дусы,  сопя и шумно втягивая воздух, косолапя,
спускаются по трапу; как перекатываются на их лоснящихся от долгой сы-
той жизни на корабле боках складки жира, как блестит под тусклым солн-
цем мех.  Ступив на песок,  они покатились по нему,  наслаждаясь этим;
потом поднялись, стряхивая облака красной пыли с бархатных шкур. Боль-
шой, встав на задние лапы, начал спускаться, игриво выдувая облако пы-
ли на мри, и Ньюн отругал его.

        После этого звери выбрали собственный путь,  петляя,  исследуя
новый мир.  Теперь можно было быть спокойными - они не позволят никому
захватить  мри  врасплох.  Неподалеку  от корабля виднелась нетронутая
струями корабельных двигателей рощица похожих на трубки голубовато-зе-
леных деревьев. Дусы уничтожили ее, с видимым удовольствием жуя расте-
ния.  Их желудки благополучно усваивали все,  даже многие яды, поэтому
причин для беспокойства не было.

        Там, где  есть  деревья,  есть  вода - пускай даже ее немного.
Дункан с довольным видом с гордостью смотрел на редкую растительность,
ибо он отыскал для мри место, где даже на этой, на первый взгляд бесп-
лодной,  планете существовала жизнь, посадил корабль там, где была во-
да.

        И, кроме того,  неподалеку от источника энергии, который обна-
ружил детектор.

        Их присутствие не вызвало ничего - ни  во  время  посадки,  ни
сейчас.  Приборы  корабля по-прежнему изучали небеса,  готовые в любой
момент поднять тревогу и защитить людей, но небеса оставались чистымиЄ
и царившая вокруг тишина была одновременно желанной и нежеланной.

        Он ощутил сказочный бальзам удовольствия дусов,  и наконец ре-
шился.

        Неуверенно Стэн спустился по трапу,  изучая окружающее, и нес-
лышно приблизился к мри,  надеясь,  что те не обидятся на его присутс-
твие - он достаточно знал Ньюна, чтобы допускать подобное поведение по
отношению к ци'мри.

        - ГоспожаЄ- Дункан услышал, как Ньюн негромко позвал ее; и Ме-
леин обернулась,  и увидела Стэна, и протянула ему руку. Они обнялись,
словно были братьями,  и Дункану захотелось заплакать, что не мог себе
позволить кел'ен.  На миг опустив голову,  Стэн почувствовал исходящую
от них теплоту. Сильный ветер трепал их мантии. Дункан сжал мри в объ-
ятиях,  ощущая хрупкость Мелеин и жилистость Ньюна;  они были чуждыми,
теплыми,  словно звери,  и наслаждались прохладой,  которая заставляла
его дрожать.

        Дусы удалялись все дальше и  дальше,  издавая  свои  охотничьи
стоны, которые могли напугать любого, кто их услышит.

        И оглядываясь вокруг, люди не видели за чуждым силуэтом кораб-
ля ничего,  кроме земли и неба: с одной стороны простиралась бесконеч-
ная равнина, и где-то за ней, в невообразимой дали, высились горы, чьи
вершины были сглажены временем и ветром;  с другой - земля  утопала  в
абрикосовом мареве,  скрывавшем отвесный обрыв,  что бросался в глаза,
выводя из равновесияЄ не было даже крохотной долины,  лишь край  мира,
простиравшийся  до  горизонта,  где сливался с небом;  и над всем этим
багровые утесы простирали ввысь свои руки - алые вблизи,  они таяли  в
зыбкой глубине неба за далеким горизонтом.

        Дункан выдохнул фразу на своем запрещенном языке,  но мри, ка-
залось,  не заметили этого.  Еще в воздухе,  увидев расселину,  он, не
раздумывая, посадил корабль рядом с ней, ибо это показалось ему лучшим
местом - кроме того,  решив садиться на высокогорье, Стэн подумал, что
спускаться легче, чем карабкаться наверх - тем не менее они сели дале-
ко от края.  С высоты все это выглядело достаточно опасно;  теперь же,
когда им показалось, что перспектива разбиться насмерть заметно умень-
шилась,  перед ними распахнулись величайшие пропасти, чье дно терялось
в зыбкой дымке,  в террасах, обрывах и выступах, в которые ветры прев-
ратили скалыЄ и блестящие вдалеке  абрикосово-серебряным  -  возможно,
озеро,- и похожее на высохшую руку море.

        Озеро, скорее всего,  соляное и мертвое: тысячелетиями, должно
быть, собирались там минералы и соли, как в высыхающих мелководных мо-
рях Кесрит.

        Они некоторое время стояли неподвижно, оглядывая раскинувшийся
вокруг мир, пока даже мри не начали дрожать от холода.

        - Мы должны найти источник энергии,  о  котором  ты  говорил,-
сказала Мелеин.- Нужно посмотреть, есть ли здесь кто-нибудь еще.

        - Это недалеко,- ответил Дункан, и протянул руку в ту сторону,
где, как ему было известно, это должно было находиться.- Я рискнул по-
садить корабль как можно ближе.

        - На твои попытки вступить в контакт никакого ответа не было.

        - Не было,- кивнул Дункан и вздрогнул.

        - Нужно  будет  одеть сверху еще мантии,- заговорил Ньюн.- Нам
понадобятся санки,  чтобы везти припасы.  Мы пойдем как можно  дальшеЄ
да, госпожа? - и посмотрим, что там такое.

        - Да,- ответила Мелеин.- Посмотрим.

        Дункан хотел было повернуться,  чтобы сделать все необходимое,
но,  решив,  что сейчас самое время высказать свои сомнения, откинул в
сторону вуаль, которую одел, чтобы было теплее.

        - Госпожа,- сказал он.- Будет лучшеЄ если я останусь на кораб-
ле.

        - Мы не будем возвращаться,- проговорила Мелеин.

        Дункан переводил взгляд с одной на другого, видя боль в глазах
Ньюна, и внезапно понял, отчего его самого не покидало чувство утраты.

        - Я  обязательно  должен остаться,- сказал он,- чтобы охранять
вас,  госпожа. Я не покину это солнце. Я останусь. Но, может быть, мне
удастся остановить других.

        - Вехи, которые ты оставилЄ Они для этого?

        Он испытал шок, поняв, что ему не удалось обмануть Мелеин.

        - Да,-  ответил он хриплым голосом.- Чтобы дать им знать,  что
здесь друзья. Возможно, они прислушаются к этому.

        - Тогда тебе не нужен корабль,- сказала она.- Этого  сообщения
достаточно.  Если они не обратят на это внимания,  говорить будет не о
чем. Корабль не вооружен.

        - Я могу поговорить с ними.

        - Они захватят тебя,- проговорила госпожа.

        Это было правдой.  Стэн пристально смотрел на нее,  промерзший
до костей на ветру, что налетал на них.

        - Ты не можешь сражаться,- сказала она и,  окинув взглядом не-
объятный горизонт,  протянула ему руку.- Если они  начнут  искать  нас
здесь  повсюду,  они  никогда не послушают тебя;  если же нет - что ж,
прекрасно. Идем с нами, кел Дункан.

        - ГоспожаЄ- негромко проговорил Стэн, соглашаясь.

        И он повернулся и поднялся по трапу.



        Предстояло порыться в корабельных запасах; Ньюн назвал все не-
обходимое,  и  вместе  они собрали из алюминиевых трубок некое подобие
санок.  Санки погрузили в грузовой лифт, закрепив на них выбранные Нь-
юном запасы:  контейнеры с водой, пищу, легкие циновки, чтобы спать на
них,  алюминиевые стержни для палатки,  и одеяла с  термоподогревом  -
роскошь ци'мри, но холод снаружи убедил даже Ньюна.

        Они подобрали дополнительную одежду и запасную обувь,  и одели
поверх одной вторую ~сайг~.

        И напоследок они сделали самое главное - сходили  в  святилище
пан'ена,  и Ньюн,  с благоговением взяв овоид в руки, отнес его вниз к
санкам и установил на приготовленное для него место.

        - Спускаемся,- сказала Мелеин.

        Дункан нажал кнопку, и грузовой лифт медленно сполз на грунт и
замер, ожидая, пока они шагнут на багровые пески.

        День подходил к концу.

        Позади них  грузовой  лифт  пополз вверх и с грохотом встал на
свое место;  и звук этот показался чужим в этой пустыне;  и  когда  он
стих,  остался лишь свист ветра. Мри, ни разу не оглянувшись, зашагали
вперед;  Дункан же, сдержавшись пару раз, на третий не выдержал и пос-
мотрел через плечо.  Громада корабля таяла позади.  По мере того,  как
они удалялись,  она становилась странно застывшей, окрашиваясь в абри-
косовый цвет, сливаясь с землей: ни света, ни движения, ни звука.

        Потом между ними встала возвышенность,  и корабль исчез из ви-
ду.  Дункан почувствовал странную опустошенность;  тела  его  касались
одежды мри, ставшие для Стэна привычными; долгожданный ветер обдал его
пронизывающим холодом,  но землянин по-прежнему чувствовал себя одино-
ким. Они шли за солнцем - к источнику энергии, который обнаружили при-
боры,  и Стэну неожиданно пришла в голову мысль,  что найди мри  своих
соплеменников,  ему  будет  непросто  объяснить свое присутствие среди
них.

        И может настать время, когда его присутствие станет куда боль-
шим, чем просто неудобством для Ньюна и Мелеин.

        Что ж, такой конец был бы ужасен - в одиночестве, среди чужих.

        Его поразило  то,  что  в своем безумии он поменялся местами с
теми,  кого жалел, и, самое печальное, Стэн не верил, что Ньюн захочет
бросить его.



        Нэй'ай'ин склонялся к горизонту,  неся им красноватые сумерки,
погрузившие высыхающее море в забвение тумана,  а в огромной и вселяю-
щей  ужас пропасти слева от них сквозь марево воспарили вверх остроко-
нечные скалы,  у которых, казалось, не было подножий. Когда солнце на-
чало садиться,  люди остановились отдохнуть и поужинать; разгоряченные
от ходьбы, они из-за холода все же не снимали вторых мантий. Они дума-
ли, что дусы придут на запах пищи, но те не появлялись. Пока они отды-
хали,  Ньюн часто поглядывал в ту сторону,  куда ушли звери, и Дункан,
беспокоясь об исчезнувших зверях, тоже озирался по сторонам.

        - Их планета не менее сурова,- сказал наконец Ньюн,- и, скорее
всего, они бродят в поисках пищи.

        Но сам он нахмурился, по-прежнему осматривая горизонт.

        Солнце садилось,  и вокруг начало твориться нечто  невообрази-
мое. Сквозь висящую в воздухе туманную дымку внезапно проступали горы,
которых прежде не было видно, и вокруг, откуда ни возьмись, появлялась
земля, отступая вслед за солнцем к дальним холмам.

        А на  берегах высыхающего моря поднялись башни и тонкие шпили,
лишь чуть-чуть темнее, чем абрикосовое небо.

        - Ах!  - выдохнула, поднимаясь, Мелеин; и они тоже поднялись и
застыли, глядя на горизонт, на город, что вздымался перед ними, подоб-
но миражу. Лишь несколько мгновений тот был виден, а затем, когда край
Нэй'ай'ина скользнул за горизонт, неся сумерки, растворился в тени.

        - Это его обнаружили приборы! - проговорил Дункан.

        - Там есть что-то живое.

        - Возможно,- отозвался Ньюн.  Конечно,  ему очень хотелось ве-
рить в это,  но ни надежда,  ни тревога не прозвучали в его голосе. Он
всегда был готов к самому худшему;  это,  похоже, позволило ему сохра-
нить рассудок в прошлом, где кроме разрушений мало что было.

        Мелеин снова опустилась на свою расстеленную на песке циновку,
и сцепила руки на коленях, и ничего не сказала.

        - Он может быть очень далеко,- проговорил Дункан.

        - Как далеко тот источник, что ты обнаружил? - спросил Ньюн.

        Дункан пожал плечами.

        - День или около того.

        Ньюн нахмурился,  опустив  ~мэз~  ниже,  чтобы открыть большую
часть своего лица.

        - Скажи мне правду: ты выдержишь такой переход?

        Дункан подобающим мри жестом выразил согласие.

        - Воздух разреженный, но такой я еще могу выдержать. Меня бес-
покоит в основном холод.

        - Оденься теплее. Думаю, мы заночуем здесь.

        - Я не буду тебе в тягость, Ньюн.

        Ньюн задумался над этим и наконец кивнул.

        - Мри не носильщики тяжестей,- сказал он, и Дункан понял скры-
вавшуюся за этой шуткой Келов непреложную истину.  Стэн усмехнулся,  а
Ньюн подкрепил свои слова внезапным устрашающим жестом.

        Вуали вернулись  на  свое место.  Дункан завернулся в одеяло с
термоподогревом, чувствуя себя гораздо лучше, чем он мог себе предста-
вить в подобных обстоятельствах. В неприятно холодном воздухе одеяло и
мантии обеспечивали ему такое приятное уютное тепло.  В ясном небе над
головой  редкие  звезды не образовывали знакомых фигур.  Он выдумал их
сам:  треугольник,  змея, и мужчина с огромным дусом у ног. Это усилие
окончательно истощило его затуманивающееся сознание, и Стэн провалился
в сон,  чтобы проснуться от того,  что Ньюн тряс его за плечо, напоми-
ная, что теперь его очередь сторожить, ибо дусы все еще не вернулись.

        Оставшуюся часть ночи он сидел,  укутавшись потеплее, глядя на
странный из-за растущих на гребне поросшего травой сглаженного  хребта
трубчатых  деревьев  горизонт,  в  одиночестве наблюдая,  как восходит
Нэй'ай'ин над цепочкой их следов, наполняя сердце красотой.

        Это был более чем справедливый обмен,- думал он.

        Рассвет понемногу вступал в свои права,  и  мри  зашевелились;
они позавтракали, не спеша собрались, довольствуясь короткими реплика-
ми и часто поглядывая по сторонам.

        И поднявшийся ветер принес издалека странный звук, заставивший
их замереть на месте и прислушаться; и потом Ньюн и Мелеин, облегченно
вздохнув, громко рассмеялись.

        Где-то поблизости охотились дусы.

        Они сложили вещи и нагрузили санки:  их потащил Дункан.  Ньюн,
кел'ант,  глава касты Келов, не мог заниматься этим, пока есть кто-то,
кто может это делать;  то был давно заведенный порядок,  и Дункан  без
возражений принял его.  Но мри не сводил с него глаз, и едва они приб-
лизились к первому подъему,  Ньюн молча взялся рукой за веревку, отоб-
рав ее у Стэна и забросив себе на плечо.



        Эта работа не слишком утомляла мри, ибо земля была сравнитель-
но ровной и металлические полозья легко скользили по похожему на  пыль
красному песку. Неприятный холод, от которого на рассвете замерзал да-
же выдыхаемый пар,  заметно слабел,  и к середине утра Ньюн  и  Мелеин
сняли дополнительные мантии и зашагали, чувствуя себя довольно свобод-
но.

        Когда они остановились на отдых,  вдали показался один из  ду-
сов,  некоторое  время постоял,  и к нему присоединился второй.  Звери
снова и снова ненадолго появлялись, и так же быстро исчезали; потом их
какое-то время не было.  Беспокоясь за своего дуса,  встревоженный его
необъяснимым поведением,  Дункан велел ему вернуться,  но  тот  прошел
только половину пути и остановился.  Зверь выглядел по-другому; и Стэн
бы не узнал его,  но на всей Кутат дусов было всего  двое,  и  большой
по-прежнему ждал на гребне. Оба зверя казались иными.

        Более худыми. Лоск исчез за прошедшую ночь.

        Дус внезапно  повернулся  и  присоединился к своему собрату на
гребне. Оба двинулись по пологому склону; Дункан смотрел, как они уда-
ляются,  время от времени появляясь вновь, и щурился, ибо казалось не-
вероятным,  что такие громадины могут столь бесследно исчезать на ров-
ной земле.

        - Что с ними?  - спросил землянин у Ньюна; мри пожал плечами и
вновь занял свое место за Мелеин, что означало, решил Дункан, что Ньюн
не знает.

        А вскоре после этого,  когда они приблизились к голубовато-зе-
леному трубчатому деревцу, Ньюн срезал своим ~ав-тленом~ небольшой ку-
сок, глядя как оставшаяся часть наполняется влагой.

        - Я бы не стал пробовать ее,- с беспокойством сказал Дункан.

        Но мри  набрал  в  рот немного жидкости - совсем чуть-чуть - и
через мгновение выплюнул ее.

        - Не так уж и плохо,- пробормотал он.- Сладкая. Мякоть, скорее
всего,  съедобна. Посмотрим, заболею ли я от этого. Дусы ее не испуга-
лись.

        Существование столь тонкой связи между дусом и человеком каза-
лось загадочным. Дункан вспомнил, что когда звери впервые увидели рас-
тения, люди почувствовали ярко выраженное удовольствие.

        Ньюн не заболел. После полудня он попробовал маленький кусочек
мякоти,  и к вечеру объявил, что та вполне съедобна. Дункан тоже отве-
дал ее,  и она была сладкой, как засахаренный фрукт, и приятно холоди-
ла. Самой последней, когда был разбит лагерь и стало ясно, что ни мри,
ни землянину мякоть не причинила вреда, ее попробовала Мелеин.

        Солнце, выбросив свои лучи, на миг уцепилось за край пропасти.
И в туманной дымке вновь возник их город.

        Он был огромен;  он прочно стоял на земле - то не был дрожащий
мираж. Лучи напоследок четко высветили башни, и все исчезло.

        - Это вписано в пан'ен,- негромко заговорила Мелеин,- что есть
город башен - желто-башенный Ан-ихон. Там названы и другие города: Зо-
ухэйн, Зу'и'ай-шэй и Ли'эй'хэйн. Море звалось Шэй'ит, и у равнин здесь
тоже есть имена.

        Был ветер,  и  шепот движущихся песчинок.  Больше не двигалось
ничего, кроме самих людей, чужаков, что явились сюда, и один из них на
самом деле был чужим.

        Но Мелеин называла им имена, и еще недавно ужасавшая своей не-
обитаемостью Кутат,  раскинувшаяся вокруг,  открывалась перед ними.  И
посреди  этой неподвижности Ньюн и Мелеин разговаривали друг с другом,
и смеялись чему-то;  но тишина въедалась в кости и перехватывала дыха-
ние,  и Дункан вдруг почувствовал, что еле переставляет ноги, пока Нь-
юн, коснувшись его запястья, не задал ему какой-то вопрос, и землянину
пришлось, краснея от смущения, попросить мри повторить.

        - Дункан? - переспросил Ньюн, чувствуя смятение Стэна.

        - Все  нормально,- ответил Дункан;  ему вдруг отчаянно захоте-
лось коснуться спины дуса.  Он взглянул туда,  где за спинами Ньюна  и
Мелеин  темнела  глубокая расселина высыхающего моря,  и спросил себя:
что здесь вызвало их смех?

        И те безбрежные пространства воды,  что дышали и плескались  в
этой пустыне,  которые представила себе Мелеин,  больше,  чем что-либо
другое,  впервые за то время, что Стэн противостоял этим двум мри, на-
помнили ему дом.

        Ньюн сжал его руку, отошел в сторону, завернулся в свое одеяло
и лег спать; рядом с ним точно также устроилась на ночь Мелеин.

        Дункан нес вахту, завернувшись в одеяло с термоподогревом; ему
было тепло,  хотя даже пар от дыхания замерзал в воздухе. Луна наверху
была между второй четвертью и полнолунием.  Высоко на севере появились
клочья облаков, но они не могли закрыть звезды.

        Один раз  Стэн почувствовал присутствие дуса.  Тот не подходил
близко, но был где-то здесь, неподалеку, излучая спокойствие.





18


        Шарн, дрожа от слабости,  нажала клавишу, подводящую раздатчик
пищи поближе. Слегка наклонив тело, она прикоснулась к питающей трубке
безгубым  ртом и некоторое время пила,  позволяя теплу заполнить желу-
док. Благодаря этой трубке концентрация питательных веществ в ее венах
заметно  возросла,  но долгое отсутствие пищи вызывало физиологические
эффекты, которых не могло уменьшить никакое трубочное питание.

        Вокруг нее, на капитанском мостике "Шируга", спали молодые ре-
гулы,  все  еще  погруженные  в глубокий сон,  в котором они проводили
большую часть путешествия.  Лишь Сут и старший над юношами,  по  имени
Мелек,  бодрствовали почти все время, за исключением кратких промежут-
ков сна,  когда корабль совершал прыжок.  Уже давно  проснувшийся  Сут
поспешил приблизиться к Шарн, исполняя свой долг заботиться о старшем,
которому теперь принадлежал, ибо бай Хулаг на время отдал юношу Шарн.

        - Могу я услужить? - хрипло спросил Сут. Смышленые глаза юноши
лихорадочно блестели.  Костяные пластинки его щек были по краям белыми
и мутными - признак плохого самочувствия. Шарн заметила страдание юно-
ши,  который перенес без сна столь долгое путешествие,  и довольно лю-
безно предложила Суту воспользоваться своим раздатчиком пищи. Кожа Су-
та  сделалась  темной от удовольствия,  и голодный юноша набросился на
питающую трубку, жадно поглощая пищу, от которой его трясущиеся конеч-
ности  наполнялись силойЄ через некоторое время он с немым обожанием в
глазах вернул трубку Шарн.

        - Разбуди остальных,- тотчас приказала она Суту, и юноша сразу
же бросился исполнять повеление.

        Курсовая лента стояла на нуле.

        Они прибыли.

        Быстрый взгляд  на локатор:  корабль землян парил почти рядом,
но члены его экипаж еще вряд ли полностью пришли в себя.  Во время пу-
тешествия  Шарн  часто просыпалась для консультаций с Сутом,  и каждый
раз узнавала землян гораздо медленнее,  чем просыпавшийся после прыжка
регул: у наркотиков не было биологического преимущества сна. Несколько
землян уже работали,  но тумана в их мозгах хватало. Это был известный
факт;  и мри,  которые не нуждались ни в сне,  ни в наркотиках, всегда
были готовы воспользоваться этим.

        А перед ними раскинулась система, откуда пришли мри.

        От этой мысли кровь на мгновение застыла в венах Шарн, а потом
оба  ее  сердца лихорадочно забились.  Со своего пульта дистанционного
управления она вызвала новый план-карту, активизировала приборы и нап-
равила корабль прочь от эскорта землян, а те все еще не могли прийти в
себя от  изумления.  Приборы  зарегистрировали  автоматический  вызов:
компьютер  землян напоминал ей,  что она отрывается от группы.  Она не
обратила на это внимания,  продолжая увеличивать скорость  в  реальном
пространстве.

        Корабль Шарн  устремился к внутренним планетам.  Где-то позади
зашевелились,  пробуждаясь, земляне; вслед ей летели яростные требова-
ния вернуться. Шарн не обратила на них внимания. Она была союзником, а
не слугой,  и не чувствовала себя обязанной выполнять их приказы. Вок-
руг нее просыпались юноши - как умело заботился о них этот молодой ре-
гул,  отданный ей баем! Предоставив Шарн своего личного секретаря, Ху-
лаг показал всем, насколько он уважает ее. Шарн подумала о том, что ей
следует тоже проявить благосклонность,  и о том, чем ей это грозит - и
у нее закружилась голова.

        - Мы  проведем разведку,- снизошла она наконец до ответа взбе-
шенным землянам.- Нам, милые союзники, необходимо как можно скорее уз-
нать,  что за опасность поджидает нас,  а "Шируг" достаточно подвижен,
чтобы в случае чего уйти.

        Идти первыми было не в обычаях регулов.

        Но на карту были поставлены интересы регулов.  Мертвые планеты
следовали одна за другой: ужасная летопись смерти оправдывала принятые
на Кесрит решения.  Спасая род, они спасали самих себя, и, кроме тогоЄ
самое невероятноеЄ это осознание угрозы самой расе регулов, которую ни
один регул никогда не оценивал.

        На экранах оставшийся позади корабль землян начал  разделяться
на части:  "Сабер" выпускал своих наездников - небольшой внутрисистем-
ный истребитель "Сантьяго" и безоружный разведывательный корабль "Фла-
уэр".  Ни  боевой корабль,  ни разведчик,  похоже,  не могли совершать
межзвездные перелеты, как "Шируг" - средних размеров, оснащенный тяже-
лым  вооружением,  способный  мгновенно  покинуть  систему и появиться
вновь,  способный маневрировать в непосредственной близости от планеты
- таких фокусов огромный и хрупкий "Сабер", покрытый броней и обладаю-
щий колоссальной огневой мощью, мог и не выдержать.

        Земляне остались недовольны. "Сабер" набирал скорость, его на-
ездники  держались рядом с ним.  Это не было преследованием.  Какое-то
время Шарн не находила себе места,  обрушивая свою ярость на просыпаю-
щихся юнцов, но наконец поняла, что здесь, рядом с мри, земляне не со-
бираются принимать меры ни против нее,  ни против ее корабля. Впрочем,
они вряд ли смогли бы осуществить свои угрозы. Свои приказы Шарн полу-
чила от Хулага, и хотя иногда она не доверяла юношеской импульсивности
старшего Аланя, его знаниям и опыту, что на сто двенадцать лет превос-
ходили ее собственные, она верила беспрекословно.

        Хулаг, в частности, хорошо знал землян, и, похоже, был уверен,
что нынешнее перемирие не будет нарушено, даже если регулы поставят их
в трудное положение.  Подобная линия поведения была неприятной. Регулы
не  были бойцами,  их агрессивность не шла дальше слов и теории.  Шарн
чувствовала бы себя куда безопаснее,  будь у нее на борту  мри,  чтобы
управлять  столь нелогичными процессами,  как уклонение и бой.  В неп-
редсказуемости боя мри не знали  себе  равных.  Но  впереди  их  ждала
встреча с мри,  и непривычная перспектива сражения с ними глубоко тре-
вожила Шарн.

        Уничтожить.

        Уничтожить - и пусть земляне убирают обломки.  О, регулы умели
использовать менее опытные расы! Регулы принимали решения; менее опыт-
ные расы выполняли все остальноеЄ и Хулаг,  опираясь на свой громадный
опыт, решил, что земляне именно так и сделают.

        Донесся слабый  пульсирующий  сигнал,  еле слышный из-за стука
двух ее сердец; подкрутив регулировку, Шарн усилила сигнал.

        ~Дружба~,- говорил тот.- ~Дружба~.

        На языке землян.

        Предательство.

        Именно этого боялся Хулаг:  мри, оставив службу у регулов, бу-
дут наняты снова. И это дело рук землянина по имени Дункан, что возил-
ся с мри.

        Шарн засекла источник сигнала, выстрелила. Тот умолк.

        Несколько мгновений на нее обрушивался шквал  голосов  землян,
пытавшихся узнать причину стрельбы. Они еще не успели принять сигнал.

        - Обломки,-  ответила Шарн.  Регулы не лгали;  но они еще и не
всегда говорили правду.

        Возможно, такого ответа землянам оказалось достаточно. Во вся-
ком случае, они ничего не сказали.

        "Шируг" захватил  лидерство.  Может быть,  сказывалось преиму-
щество в скорости. А может, землян вполне устраивало, что она проведет
разведку внутренних систем обороны, и, поверив словам Шарн, ее остави-
ли в покое.  Она сомневалась в этом. Шарн была уверена лишь в скорости
"Шируга" - корабль был выстроен для того,  чтобы нанести удар и исчез-
нутьЄ "Сабер" же был аналогом древних авианосцев землян и,  ведя  бой,
практически не двигался.  Внутрисистемный истребитель "Сантьяго" обла-
дал, без сомнения, достаточной скоростью, но серьезной угрозы для "Ши-
руга" не представлял. О "Флауэре" же здесь вообще речи быть не могло.

        Шарн заставила себя забыть о них; информация Хулага, как всег-
да, оказалась точной. "Шируг", оторвавшийся от своих спутников в соот-
ветствии с последней договоренностью, по-прежнему сохранял преимущест-
во во всем, кроме брони и огневой мощи.

        И она собиралась воспользоваться этим,  велев Суту выслушивать
очередные бормотания землян.  Главное - исследовать саму планету, ока-
заться на ней первыми.

        Уничтожить - и пусть земляне справляются с последствиями.





19


        Тяжело было останавливаться,  когда до города,  казалось, было
рукой подать - так близко,  так дразняще близкоЄ но близилась ночь,  и
Ньюн  заметил,  что землянину нелегко:  дыхание Стэна было хриплым.  В
конце концов Мелеин чуть замедлила шаг,  и,  незаметно кивнув Ньюну на
Дункана, сообщила, что желает остановиться.

        - Ночью нам лучше отдохнуть здесь,- сказала она.

        Дункан, даже  не поднимая глаз,  подчинился,  и они развернули
циновки,  чтобы сидеть на холодном песке,  и  наблюдали,  как  садится
солнце. Его лучи слегка окрасили шпили города на холмах напротив.

        - Простите,- неожиданно проговорил Дункан.

        Ньюн взглянул на него:  Дункан закрылся вуалью,  должно быть,-
подумал Ньюн,- не в силах сдерживаться, а может, чтобы воздух причинял
ему меньше страданий. Мри чувствовал скрытое вуалью душевное состояние
- то была обособленность, сама по себе серьезная рана.

        - ~Сов-кел~,- негромко окликнул Дункана Ньюн; "брат-кел" - так
Келы  ласково  называли  своих родных братьев.- Иди,  садись поближе к
нам. Холодно.

        Самим мри было не так уж и холодно, но Дункан подошел и, каза-
лось, приободрился от этого, а может быть ему на самом деле стало уют-
нее,  потому что тело его было не таким горячим, как их тела. Кел'ен и
землянин прижались спинами друг к другу,  ибо иной опоры не было. Даже
Мелеин в конце концов не выдержала и прислонилась спиной к коленям Нь-
юна. Они молчали и смотрели на город, что сейчас погружался во тьму, и
на звезды,  которых было гораздо меньше, чем в его родном небеЄ и Ньюн
спрашивал  себя:  неужели их планета находятся на самом краю галактики
и,  следовательно,  их раса возникла гораздо раньше,  тогда как  народ
Дункана пришел откуда-то из нее самой.

        Долгое, долгое путешествие, которое уводило Народ внутрь. Ньюн
в душе желал,  чтобы этот переход длился вечно,  чтобы они могли вечно
идти к городу, с надеждой, не зная, какая правда ждет их там.

        И все  же  Дункан  провозгласил,  что  обнаружил там колебания
энергии.

        Ньюн закусил губу и сместил свой вес,  отчего им  обоим  стало
неудобно сидеть, и понял наконец, что его внезапно обеспокоило.

        Присутствие дуса.

        - Они вернулись,- прошептал он.

        - Да,- отозвался через мгновение Дункан.

        Зашуршал песок.  Послышалось пыхтение. Наконец появились дусы,
наклонив головы и бездумно глядя в их сторону,  словно в самый послед-
ний момент звери забыли, зачем шли сюда.

        И в  этот  раз  дусы не отпрянули,  а подошли поближе.  Мелеин
отодвинулась в сторону, а Ньюн и Дункан приняли зверей, которые искали
их.

        Удовольствие. Лаская массивную голову,  что все время норовила
ткнуться в его бок,  Ньюн провел рукой вдоль туловища; на покрытых те-
перь грубой шерстью боках явно прощупывались ребра.

        - Он стал совсем другим!  - воскликнул Дункан.- Ньюн,  они оба
здорово похудели. Может, у них появились детеныши?

        - Никому еще не удавалось угадать:  "он" дус или "она".-  Ньюн
был недоволен произошедшей в зверях переменой - и еще тем, что Дункан,
совсем новичок, высказал то, о чем сам мри только-только начал догады-
ваться.-  Некоторые говорят,  что у дусов есть самцы и самки.  Никогда
еще,- добавил он доверительно,- никто не видел маленького дуса.

        - Может быть,- проговорила Мелеин,- маленькие дусы  совсем  не
похожи на обычных детей.  Там, откуда они пришли, родившийся беспомощ-
ным не выживает.

        Ньюн поднялся и осмотрел освещенную луной землю, но дусы умели
хорошо прятаться,  и если где-то поблизости и были малыши, мри не смог
разглядеть их. Но когда Ньюн снова уселся, и дус положил ему голову на
колени, беспокойство за зверей все еще не покидало его.

        - Опасно,-  сказал  Дункан,-  выпускать  новый вид животных на
планету, особенно на такую хрупкую, как эта.

        Дункан говорил.  У Ньюна была мысль во имя любви запретить го-
ворить это.

        И внезапно  Дункан  склонил голову,  и возникло беспокойство в
чувствах дусов.

        - Это так,- негромко сказала Мелеин.- Но  без  них  нам  будет
одиноко.

        Дункан молча  посмотрел  на  нее и наконец обхватил руками шею
своего зверя,  и склонил голову, и успокоился. Ньюн устроил в середине
Мелеин,  и они заснули,  заснули все - впервые с тех пор, как оставили
корабль,  ибо дусы были с ними,  охраняя их,  и тепло зверей согревало
их.



        Дусы все  время увеличивали свою численность,  порождая других
дусов,  которые появлялись на свет взрослыми и заполняли планету, пока
вся Кутат не стала принадлежать им,  и они заполнили улицы мертвых го-
родов, и мри были не нужны им.

        Ньюн мгновенно проснулся,  встревоженный  пробившимися  сквозь
ночной  кошмар  мыслями дуса,  чувствуя,  как стекает по лицу холодный
потЄ рядом,  такие же взволнованные,  зашевелились остальные,  похоже,
озадаченные тем, что их разбудило. Дункан окинул взглядом холмы, слов-
но какой-нибудь ночной бродяга мог приблизиться к ним.

        - Пустяки,- сказал Ньюн.

        Он не рассказал про свой сон:  страх все еще не отпускал  его.
Ньюн  никогда в жизни не чувствовал себя настолько подвластным дусам -
он лишь разделял их ощущения.  Присутствие землянина: это оно породило
подобное подозрение, для которого не было никаких оснований.

        ~У дусов~,-  напомнил  он  себе,- ~нет памяти~.  Для этих двух
зверей Кесрит больше не существовала. Они никогда не вспомнят планету,
пока  не  увидят ее вновь,  а этого никогда не произойдет.  Личности и
места:  вот и все, что сохранялось внутри их толстых череповЄ и сейчас
для них существовала лишь Кутат.  Они,  в отличие от людей,  словно бы
родились и выросли здесь.

        Ньюн снова закрыл глаза,  устыдившись сна,  о котором,  скорее
всего, догадывалась Мелеин - правда, она могла по ошибке приписать это
Дункану - и почувствовал себя одураченным,  ибо разделил ночные страхи
землянина,  связанные с рождением дуса.  Сейчас зверь излучал спокойс-
твие. Ньюн вобрал его и растворился в тепле, отвергая страх.

        По крайней мере, у дуса не было памяти.



        На следующий день они шли не спеша;  зная,  что Дункану тяжело
передвигаться в разреженном воздухе, они не слишком торопили его.

        И они  были осторожны,  и шли,  стараясь держаться неровностей
местности, и с присущей дусам мудростью стремясь, чтобы их не заметили
из города.

        Но чем  ближе они подходили,  тем бесполезнее казались их пре-
досторожности.

        Старый, старый.  Теперь Ньюн ясно видел то, о чем лишь догады-
вался:  шпили в развалинах - их давно не ремонтировали,  повсюду груды
обломков.  Никто из людей не произнес ни слова:  они не хотели призна-
ваться себе в увиденном.

        В конце концов они отбросили осторожность.  Ветерок,  что нес-
колько дней дул им навстречу, внезапно усилился, бросая пригоршни пес-
ка в их плотно закрытые вуалями лица,  отнимая у людей силы. Дусы шли,
сжав ноздри и опустив головы, изредка фыркая, и явно сомневаясь в рас-
судке своих хозяев,  которые упорно шли вперед. Глаза Ньюна жгло, нес-
мотря на защиту мигательной перепонки,  и он опустил козырек ~зейдх~ -
Дункан сделал это сразу же, как только усилился ветер; Мелеин опустила
внутреннюю вуаль из легкой кисеи на своем головном покрывале, ~сэрех~,
которая полностью закрыла лицо госпожи, превратив ее в невыразительную
белую фигуру, подобную их черным фигурам.

        В любом другом случае благоразумие заставило бы их искать  ук-
рытие  -  подобных  довольно гостеприимных мест здесь хватало;  но они
продолжали медленно идти, по очереди таща упрямые санки.

        Реки песка струились по улицам города.  Словно  призраки,  шли
люди  среди руин,  и остававшиеся позади них следы мгновенно исчезали.
Над ними возвышались шпили,  тающие за ржавыми облаками пыли,  изредка
проступая  в  пронзавших мрак солнечных лучах;  и ветер обрушивался на
узкие улицы, завывая демоническим голосом, колотя песком по их козырь-
кам.

        Шпили и  перекрывающиеся  арками цилиндры,  сплошные цилиндры,
проступающие на фоне закутанного в песчаную вуаль солнцаЄ  ничего  по-
добного  Ньюну  никогда  прежде видеть не приходилось.  Он внимательно
смотрел вокруг, и не мог отыскать ничего знакомого, ничего, что сказа-
ло бы ему: ~здесь живет Народ~. Его охватил страх, на душе стало невы-
носимо тяжело.

        Они немного отдохнули,  укрывшись в остове разрушенного шпиля,
подавленные воем ветра снаружи. Дункан закашлялся - сухой, надоедливый
звук, который умолк лишь тогда, когда мри заставили его выпить немного
воды; и Ньюн сложил вдвое закрывающую лицо землянина вуаль - самим мри
это подсказали мудрые боги, и теперь Дункан мог дышать, не боясь пыли.

        Но никто из них не говорил о городе и о том,  что они увидели.
Набравшись сил, они снова окунулись в бурю; и была очередь Дункана та-
щить санки, что на поворотах шипели на песке и скрежетали на камнях; и
какая бы не была эта ноша, они не бросали то, что несли. Хотя и сомне-
вались в том, что это нужно.

        Мелеин упорно вела их к центру города - сам Ньюн тоже бы  выб-
рал это направление: в сердце лабиринта улиц, ибо в центре всегда рас-
полагались священные места,  святилища,  а справа от центра  неизменно
размещался ~и'ид су-щипэйн~, проход в башню госпожи. В любом выстроен-
ном ими сооружении мри всегда знали свой путь - и так было и в те вре-
мена, когда существовали города.

        Дусы снова покинули их.  Оглянувшись, Ньюн заметил, что зверей
нет,  хотя он по-прежнему ощущал их прикосновения. Дункан повернул ос-
лепленное черной маской лицо в том же направлении,  потом снова взгля-
нул на дорогу,  которой их вела Мелеин,  и налег на веревки.  Визг по-
лозьев  по голому камню на миг перекрыл рев ветра,  и утих,  когда под
ногами снова оказался песок.

        И шпили внезапно расступились,  и они вышли на  огромную  пло-
щадь.

        Здесь стоял эдун, Дом, к которому они стремилисьЄ наклонившие-
ся стены,  четыре башни на едином фундаменте;  Дом, который они знали,
был глиняным, приземистым и грубымЄ этот же, закутанный в вуаль песча-
ной мглы,  был из шафранового<<2>> камня,  и своды сливались  в  своей
верхней части - громада, приводящая в трепет - превратившая все воспо-
минания Ньюна в нечто маленькое и незрелоеЄ песня,  которой его  эпоха
была лишь отголоском.

        - БогиЄ- выдохнул Ньюн, увидев, что смог однажды сотворить На-
род.

        Здесь должно было быть Святилище,  если, конечно, оно сохрани-
лось;  здесь должно было быть сердце Народа, если кто-то еще остался в
живых.

        - Идем,- поторопила их Мелеин.

        Они с трудом стали подниматься к дверям:  Дункан медленно тол-
кал вперед санки,  а Ньюн,  ухватившись рукой за веревку, помогал ему.
Двери распахнулись перед ними;  белая фигура Мелеин первой ступила  во
мрак, и Ньюн, встревоженный ее поспешностью, покинул Дункана.

        Мрак внутри  не таил угрозы;  здесь было заметно тише,  и тучи
песка и пыли не проникали далеко внутрь.  В неясном свете, льющемся из
распахнутой двери, Мелеин свернула свою вуаль, откинув ее поверх длин-
ных волос; Ньюн поднял козырек и направился обратно, чтобы помочь Дун-
кану,  который одолевал дверной проем; когда они втащили санки внутрь,
полозья грубо заскрежетали.  Звук эхом отозвался от погруженных в тень
стен и сводчатого потолка.

        - Берегите глаза,- сказала Мелеин.

        Обернувшись, Ньюн увидел,  что она тянется к панели у дверного
проема:  вспыхнул свет, холодный и резкий. Мигательная перепонка среа-
гировала  мгновенно,  и даже сквозь ее пелену Ньюн увидел черные узоры
на стенах, вздымавшихся над ними: письмена, похожие и непохожие на те,
что создавала Мелеин, застывшие, и угловатые, и могущественные. Вскрик
сорвался с губ Мелеин в благоговении перед увиденным ею.

        - Пол в холле чист,- с удивлением отметил Дункан, вытирая сле-
зы  с  покрытого пылью лица и оставляя полосы грязи.  Ньюн взглянул на
расходившиеся из холла коридоры и увидел,  что пыль осталась у его по-
рога:  дальше  дорога была чистой и сверкающей.  В затылок мри впились
тысячи иголок,  словно кел'ен почувствовал присутствие дуса. Казалось,
место  должно было вселить в него надежду.  Но то была скорее тревога,
сознание того,  что ты чужой в этом холле.  Он спросил себя, где дусы,
почему они ушли, страстно желая, чтобы сейчас они были рядом с ним.

        - Идем,- сказала Мелеин. Она говорила очень тихо, и все же го-
лос ее порождал эхо.- Принесите пан'ен. Вы должны нести его.

        Они отвязали пан'ен от санок,  и Ньюн  осторожно  передал  его
Дункану - для него самого это была единственная ноша, нести которую он
почел бы за честь, но кел'ен подумал, что обязан защищать пан'ен, а он
не мог делать этого, если его руки были заняты.

        - Ты сможешь нести его,  сов-кел?  - спросил Ньюн,  ибо пан'ен
был тяжелым и странно сбалансированным,  а Дункан шумно дышал; но зем-
лянин подобающим мри жестом выразил согласие,  давая понять,  что смо-
жет, и оба они, мягко ступая, двинулись вслед за Мелеин в освещенные и
сверкающие залы.

        Святилище Дома обычно располагалось между проходами на полови-
ны Келов и Сенов. Келы, в чьем ведении находилась дверь, Лицо, что По-
вернуто Вовне, всегда шли первыми; следом - святилище, Святое; а потом
вход на половину Сенов,  в башню Разума Народа,  Лица,  что  Повернуто
Внутрь,  Незакрытых Вуалью.  Здесь и в самом деле было святилище,  ма-
ленькая, наполненная тенями комната, где лампы давно погасли, а стекло
сосудов стало радужным от времени.

        - Увы!  -  глубоко  опечалилась  Мелеин и коснулась изъеденной
коррозией бронзы экрана Пана.  Ньюн поспешил отвести  взгляд,  ибо  он
увидел за экраном лишь мрак: там ничего не осталось.

        Они быстро вышли отсюда,  прихватив Дункана,  который ожидал у
двери, не решаясь войти внутрь; но по встревоженному взгляду землянина
Ньюн решил,  что тот все понял, ибо будь здесь кто-нибудь из Народа, в
святилище Дома горел бы огонь.  Ньюн на ходу коснулся холодной поверх-
ности пан'ена,  чтобы вновь вернуть себе веру и чистоту после царящего
в святилище опустошения.

        И все же вокруг горел холодный, чистый свет; их шагам по безу-
коризненно чистому полу вторило эхо,  хотя снаружи повсюду лежал толс-
тый слой пыли. Эдун жил. Он черпал силу из какого-то источника. Мелеин
на  миг  задержалась у другой панели,  и свет заполнил новые коридорыЄ
альков башни Сенов и проход справа,  где  была  башня  какой-то  давно
умершей госпожи.

        И самым  горьким было увидеть проход в башню Катов,  смеющийся
над ними своей пустотой.

        - Здесь может быть защита,- сказал Дункан.

        - Это так,- отозвалась Мелеин.

        Тем не менее она повернулась и принялась взбираться по лестни-
це башни Сенов,  куда кел'ейнам вход был запрещен. Ньюн беспомощно за-
мер,  тревожась за госпожу,  пока та,  задержавшись,  кивком подозвала
его, разрешая нарушить запрет.

        Дункан с пан'еном в руках,  тяжело дыша,  последовал за ним; и
постепенно они одолели извивающуюся лестницу,  миновали  бессмысленные
отметки,  на первый взгляд напоминавшие символы старого эдуна,  однако
эти были незнакомыми и выполненными с машинной точностью.

        Стало светлее: они миновали последние подступы к холлу Сенов и
следом  за  Мелеин вошли в огромное помещение,  где эхом отдавались их
шаги. Здесь было пусто. Ни ковров, ни подушек, ничего кроме изъеденных
коррозией  столовых  приборов  из желтой меди,  что стояли на полке из
шафранового камня. Казалось, что они рассыплются от одного прикоснове-
ния: настолько сильно разъела их коррозия.

        Но не было и следа пыли,  лишь на полке лежал толстый ее слой,
какой должен был бы накопиться здесь за столько лет.

        Мелеин шла дальше, через расположенные в дальней стене дверные
проемы,  в помещение, которое хорошо узнала за шесть лет, что она была
сен'е'ен;  и вновь она задержалась, чтобы позволить им сопровождать ее
и  увидеть  то,  что  всегда  было  запретным для Келов.  Возможно,- с
грустью подумал Ньюн,- теперь это уже не имеет значения.

        Ярко вспыхнули огни,  приветствуя ее. Перед ними располагались
машины - ряд за рядом:  это напоминало святилище Сил'атена, но гораздо
более огромное.  Ньюн на миг замер в благоговении, а затем, не дожида-
ясь приказа Мелеин, стал держаться за ее спиной. Госпожа не возражала,
и Дункан присоединился к Ньюну.

        Компьютеры, пульты управления:  часть оборудования  напоминала
ему  оборудование корабля,  но было и такое,  что он не смог опознать.
Стены были белоснежными; центральная панель являла всем пять символов,
огромных,  в  рост человека.  Они были выполнены из такого же металла,
что и пан'ен, который несли кел'ейны.

        - Ан-ихон,- громко произнесла Мелеин,  и звук, похожий на рас-
кат грома, раздался в долгой тишине.

        Машины внезапно ожили,  засверкали огнями,  и невольно вздрог-
нувший Ньюн услышал,  как вскрикнул было и тут же умолк Дункан. Стояв-
ший рядом с мри землянин опустился на колени, чтобы положить пан'ен, и
вновь поднялся, держа руку на пистолете.

        - Я воспринимаю,- сказал глубокий и равнодушный  голос.-  Про-
должайте.

        Мелеин вызвала его именем города:  кожа Ньюна покрылась мураш-
ками - ведь он увидел обозначение и  услышал,  как  оно  произносится:
запретноеЄ и еще это создание ответило им.  Он увидел, что Мелеин сде-
лала шаг назад, держа руку у своего сердца.

        - Ан-ихон,- обратилась она к машине и,  казалось,  сам пол за-
пульсировал в такт с миганием огней.  Да, это сам город разговаривал с
ними, и он говорил на хол'эйри, Высшем Языке, что оставался неизменным
за все время существования мри.- Ан-ихон, где твой народ?

        Шквал ярких огней пронесся по пультам.

        - Неизвестно,- произнесла наконец машина.

        Мелеин глубоко  вздохнулаЄ  несколько мгновений она стояла не-
подвижно, и Ньюн боялся даже пошевелиться.

        - Ан-ихон,- сказала она затем,- мы твой народ.  Мы  вернулись.
Мы потомки Народа,  что жил в Ан-ихоне и Зоухэйне,  и Зу'и'ай-шэйе,  и
Ли'эй'хэйне. Известны ли тебе эти названия?

        Снова шквал огней и звуков,  невероятное возбуждение в машине.
Ньюн  шагнул  вперед  и предостерегающе протянул руку к Мелеин,  но та
стояла неподвижно, не замечая его. Ряд за рядом оживали огнями в самых
дальних уголках зала: все новые и новые секции заливались светом.

        - Мы здесь,- отозвался другой голос.- Я - Зоухэйн.

        - Назови  свое  имя,  гость,-  послышался более глубокий голос
Ан-ихона.- Пожалуйста,  назовите свои имена. Я вижу одного, не принад-
лежащего Народу.  Пожалуйста,  подтверди свои полномочия вызывать нас,
гость.

        - Я - Мелеин с'Интель Зайн-Абрин,  госпожа Народа, что покидал
Кутат.

        Пульсация огней становилась все более согласованной.

        - Я  -  Ан-ихон.  Я  подчиняюсь  госпоже  Народа.  Зоухэйн,  и
Зу'и'ай-шэй, и Ли'эй'хэйн говорят через меня. Я ощущаю присутствие ко-
го-то из чужих.

        - Они здесь с моего позволения.

        Теперь все огни пульсировали в унисон.

        - Будет ли дозволено Ан-ихону задать вопрос? - Машина соблюда-
ла ритуал, спрашивая госпожу; и от этого холод пробежал по коже Ньюна.

        - Спрашивай.

        - Кто этот человек из чужаков?  Должны ли мы принять его, гос-
пожа?

        - Примите  его.  Он  - Дункан-без-Матери.  Он пришел из Мрака.
Этот, из Народа - Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант моих Келов; другой
- тень-что-сидит-у-нашей-двери.

        - С тобой в город вошли и другие тени.

        - Дусы подобны теням в нашем доме.

        - Есть корабль, которому мы позволили сесть.

        - Он доставил нас.

        - Сигналы, которые он посылает, не на языке Народа.

        - Ан-ихон, пусть он продолжает.

        - ГоспожаЄ- отозвался тот.

        - Есть кто-нибудь из Народа в пределах города?

        - Никого.

        - Кто-нибудь из оставшихся здесь есть, Ан-ихон?

        - Сформулируй вопрос по-другому.

        - Кто-нибудь из оставшихся здесь уцелел, Ан-ихон?

        - Да, госпожа. Живых много.

        Ответ прозвучал,  словно гром; сердце успело сделать несколько
ударов, когда Ньюн, ожидавший ~нет~, осознал сказанное. Да. Да, много,
~много, МНОГО!~

        - Госпожа!  - воскликнул Ньюн,  и слезы обожгли его глаза.  Он
стоял неподвижно,  глубоко дыша,  чтобы избавиться от собственной сла-
бости,  и вдруг почувствовал на плече руку Дункана,  и через мгновение
Ньюн понял,  что двигало землянином. Радость,- подумал он.- Дункан ра-
довался за них.  Ньюн был тронут этим,  и в то же время его раздражало
прикосновение землянина.

        Землянина.

        До того момента, как Ньюн услышал голос Ан-ихона, его вовсе не
возмущало то,  что Дункан принадлежит к расе землян; до того, как Ньюн
узнал,  что есть другие мри, он не ощущал различие между ними так ост-
ро.

        Стыд коснулся кел'ена: ведь ему придется показаться перед сво-
им Народом,  волоча за собой груз своего собственного стыда, и бесчес-
тия, и боли. Возможно, Дункан даже чувствовал это. Ньюн протянул руку,
положил ее на плечо Дункана, сжал пальцы.

        - Сов-кел,- сказал он тихо.

        Землянин молчал. Может быть, у него тоже не было слов.

        - Ан-ихон,- обратилась к машине Мелеин,- где они сейчас?

        На центральном экране высветилась схема,  на ней начали  зажи-
гаться пятнышки.

        Десять, двадцать участков. Сформировался и начал поворачивать-
ся глобус планеты, и здесь появились новые.

        - У него не хватает мощности для того,  чтобы показать  каждый
из этих участков,- пробормотал Дункан. Ньюн сжал пальцы, призывая зем-
лянина к молчанию.

        Мелеин повернулась к ним и, распахнув руки, отпустила их.

        - Ступайте. Подождите внизу.

        Может быть,  в этом был виноват Дункан;  но скорее всего,  все
остальное касалось лишь Сенов, и Келам до этого не было никакого дела.

        Народ уцелел.

        Мелеин поведет их; и внезапно Ньюн подумал, что теперь ему по-
надобится все его мастерство, все, чему его училиЄ ибо самым главным в
этих поисках Народа было то, что ему придется убивать; и необходимость
подобного убийства приносила ему теперь гораздо  большую  горечь,  чем
когда бы то ни было.

        - Идем,-  сказал  Ньюн  Дункану.  Потом нагнулся,  чтобы взять
пан'ен - теперь Ньюн был уверен, что им нечего бояться в городе, кото-
рый подчиняется Мелеин.

        - Нет,- сказала Мелеин.- Оставь его.

        Он так и сделал,  и вместе с Дунканом они вновь спустились ту-
да, где оставались их вещи; и там они приготовились ждать.



        Спустилась ночь.  Из башни Cенов не доносилось ни звука;  Ньюн
сидел,  тревожась  из-за долгого молчания Мелеин,  и Дункан не пытался
заговорить с ним. Один раз, не находя себе места, он оставил землянина
наблюдать,  и поднялся в холл Келов:  здесь была лишь пустота,  и холл
намного превышал по своей протяженности тот,  с земляными стенами, ко-
торый Ньюн знал. Картины, карты, нарисованные здесь, выцвели от време-
ни;  на них изображался пришедший теперь в упадок мир,  и это  зрелище
угнетало Ньюна.

        Тревожась за  Дункана,  что  остался один в главном холле,  он
поспешил уйти отсюда и направился к уходящей вниз  винтовой  лестнице.
Какой-то  чирикающий  механизм прошмыгнул позади негоЄ Ньюн резко раз-
вернулся и схватился за пистолет,  но это была всего-навсего электрон-
ная игрушка,  уборщик,  такой же,  как у регулов.  Стало ясно,  почему
здесь было так чисто и кто ремонтировал древние машины.

        Он пожал плечами,  слегка вздрагивая,  и спустился к Дункану -
испугав  землянина,  который,  увидев  что тревога ложная,  облегченно
вздохнул и снова уселся.

        - Мне бы очень хотелось, чтобы вернулись дусы,- сказал Дункан.

        - Да,- согласился Ньюн. Отсутствие зверей сильно сковывало их.
Они не осмеливались оставлять внешнюю дверь без охраны.  Ньюн взглянул
в ту сторону,  где была лишь ночь, а потом принялся за исследование их
груза.-  Я хочу отнести госпоже что-нибудь поесть.  Думаю,  что нам не
придется выступить сегодня ночью.  И не забывай,  что здесь есть  нес-
колько небольших автоматов. Похоже, они безвредны. Не повреди их.

        - Мне кажется,- негромко проговорил Дункан,- что Ан-ихон может
быть опасным, если захочет.

        - Это мне тоже приходило в голову.

        - Он сказалЄ что ~позволил~ кораблю совершить  посадку.  Выхо-
дит, он мог и не позволить этого.

        Ньюн медленно выдохнул и, постаравшись выкинуть это из головы,
взял пакет с едой и флягу,  но слова Дункана по-прежнему звучали в его
мозгу.  Землянин научился неплохо скрывать свои мысли;  теперь Ньюн не
мог по его лицу точно узнать,  о чем тот  думает.  Но  встревожил  его
скрытый смысл сказанного: Дункан думал не о посадке их корабля.

        О другом.

        О землянах, которые должны прилететь.

        Вот о чем предлагал ему подумать Дункан.

        Ньюн поднялся и, не оглядываясь, стал взбираться в холл Сенов;
мысли о предательстве не покидали его - но предательства не будет, ес-
ли Дункан принадлежит Мелеин.

        Каким ~был~ человек?

        Он осторожно  вошел во внешний холл Сенов и громко позвал гос-
пожу,  ибо дверь оставалась открытой;  Ньюн мог слышать голос  машины,
который, скорее всего, заглушал его слова.

        Но Мелеин появилась.  Глаза ее были подернуты легкой дымкой, в
них застыло изумление. Ее слабость испугала его.

        - Я принес тебе поесть,- сказал Ньюн.

        Она взяла протянутые ей еду и воду.

        - Спасибо,- проговорила Мелеин и, повернувшись, медленно вошла
обратно в ту же комнату.  Он задержался и увидел то, что ему не следо-
вало:  открытый пан'ен,  наполненный листами золотаЄ пульсацию  огней,
что  звала Мелеин,  смертную плоть,  которая разговаривала с машинами,
что были городами.  Госпожа стояла,  и полыхающий бело-голубым, словно
звезда,  свет  омывал ее фигуру в белой мантии.  Пакет с едой выпал из
безвольно повисшей руки Мелеин и развернулся,  фляга  выскользнула  из
другой руки и бесшумно упала на пол.  Девушка,  казалось,  не заметила
этого.

        - Мелеин! - крикнул он и рванулся вперед.

        Она повернулась,  протестующе вскинув руки,  лицо  испуганное.
Голубой свет ворвался в его глаза: Ньюн отпрянул, рухнул на пол, полу-
ослепленный.

        Звучали голоса, и один из них принадлежал Мелеин. Ньюн поднял-
ся на одно колено,  а когда госпожа подошла и коснулась его,  поднялся
на ноги, хотя сердце по-прежнему колотилось от пережитого потрясения.

        - С ним все в порядке?  - спросил голос Ан-ихона.- С ним все в
порядке?

        - Да,- ответила Мелеин.

        - Уходи,- твердил ей Ньюн.- Уходи; оставь ее, хотя бы до утра.
Что есть время для этой машины? Уйди отсюда и отдохни.

        - Я поем и отдохну здесь,- сказала она. Ее ладони ласково пог-
ладили  руку  Ньюна и исчезли,  когда она оставила его,  направляясь в
комнату, где находилась машина.- Не пытайся войти сюда.

        - Я боюсь этой машины.

        - Ее нужно бояться,- Мелеин задержалась,  чтобы  поговорить  с
ним,  и глаза госпожи заполняла бесконечная усталость.- Мы не одиноки.
Мы не одиноки, Ньюн. Мы отыщем Народ. Взгляни на себя, кел'ен госпожи.

        - Где мы отыщем ихЄ и когда, госпожа? Машина знает?

        - Здесь были войны. Моря высыхали; Народ слабел и воевал сам с
собой;  из-за нехватки воды покидались города.  Лишь машины оставались
здесь - Ан-ихон говорит,  что учит всему этому Матерей, которые прихо-
дят сюда для того, чтобы обрести мудрость. Уходи! Я еще не узнала все-
го. А я должна. Ан-ихон тоже учится у меня, и делится знаниями со все-
ми Городами Народа, и, возможно с Тем, который он называет Живым Горо-
дом. Я не знаю: мне еще не совсем понятно, как связываются между собой
города. Но в моих руках Ан-ихон. Он подчиняется мне. И благодаря этому
в моих руках Кутат.

        - Я - Рука госпожи,- сказал Ньюн, ошеломленный опрометчивостью
подобного взгляда.

        - Смотри за Дунканом.

        - Да,- отозвался он и,  повинуясь ее отстраняющему жесту,  вы-
шел,  по-прежнему чувствуя в костях боль,  что оставило оружие машины;
Ньюн все еще никак не мог прийти в себя, и порожденные словами госпожи
мысли блуждали в его мозгу, не в силах удержаться тамЄ но Мелеин гово-
рила и о битве, а, значит, Ньюн понадобится ей.

        ~А-ани~. Вызов.  Госпожа не сражалась:  самые искусные кел'ены
служили ей, не подвергая опасности ее жизнь.

        Мелеин готовилась сражаться сама.

        Он в молчании вернулся в холл внизу,  устроился в углу, разми-
ная болезненно ноющие руки, и пытаясь представить в своем взбудоражен-
ном сознании, какие убийства придется совершить.

        - С госпожой все в порядке? - непрошено нарушил его покой Дун-
кан.

        - Она не спустится. Она разговаривает с нейЄ с ~ними~. Она об-
суждает войны, кел Дункан.

        - Это необычно для Народа?

        Ньюн взглянул на него,  готовый взорваться,  и внезапно понял,
что землянин просто использовал не те слова.

        - Войны.  Войны мри. Войны с применением оружия, убивающего на
расстоянии.- Ньюн перешел на му'а,  и тогда Дункан, похоже, понял его,
и быстро умолк.

        - Пора бы уже дусам прийти,- внезапно сказал Ньюн,  уводя свои
мысли от подобных перспектив,  и, уступив своему беспокойству, подошел
к двери и рискнул позвать зверей тем переливчатым окликом, что иногда,
очень редко, мог созвать их.

        В этот раз ничего не получилось. Ни в эту ночь, ни в следующую
никто не отозвался.

        Но на третью ночь, когда Мелеин заперлась в башне Сенов, а они
томились в своем уединении внизу,  снаружи послышались знакомое  дыха-
ние,  и  стук когтей по ступеням,  и тот особый нажим на чувства,  что
предвещал появление дусов.

        В эту ночь они впервые смогли заснуть по-настоящему,  согретые
теплом устроившихся рядом зверей,  и уверенные, что те предупредят их,
если появится опасность.

        Пришла Мелеин;  резкий хлопок ладоней напугал кел'ейнов и зве-
рей,  заставив их проснуться в смущении,  ибо хотя она не была врагом,
все же застала их спящими.

        - Идем,- сказала госпожа,  и,  когда они вскочили, готовые ис-
полнить  любое  ее повеление:  - Народ близко.  Ан-ихон зажжет для них
сигнал вызова. Они придут.





20


        Дни бури оставили после себя в городе груды песка, высокие дю-
ны,  которые принимали фантастические очертания в обрушившемся на пло-
щадь свете.

        Дункан посмотрел  на  горящий  на вершине эдуна сигнал вызова,
что бросал могучие отблески в еще темное небо,  зовущий всех,  кто мог
находиться в виду города.

        И Народ придет на этот зов.

        Они ничего не взяли с собой:  пан'ен, санки со всем, что у них
было, остались в эдуне. Если ничего не случится, они вернутся; если же
нет - все это уже никогда им не понадобится.  Дункан подумал, что хотя
Ньюн ничего не сказал о том,  насколько это рискованно, ни о каком по-
лете даже речи быть не могло.

        Чем ближе они подходили к границам города,  тем сильнее трево-
жились дусы. Ньюн обрушил на них отрывистые команды - к такому дусы не
привыкли. Звери покинули их и быстро исчезли среди мрака и руин.

        - Может быть, мне тоже уйти? - поинтересовался Дункан.

        Мри посмотрели на него.

        - Нет,-  сказал  Ньюн.- Нет,- откликнулась Мелеин,  словно это
предложение обидело их.

        И на рассвете на обращенной к городу песчаной  гряде  возникла
черная линия.

        Кел'ейны.

        Лицо, что Повернуто Вовне.

        - ~Шон'ай~,- негромко сказал Ньюн. ~Шон'ай сэй'джирэн~, клинок
брошен. Бросок сделан: пути назад нет.- Госпожа, ты подождешь или пой-
дешь?

        - Я пойду с вамиЄ чтобы на той стороне не оказалось какого-ни-
будь слишком обеспокоенного кел'ена.  Есть другие  Матери.  Посмотрим,
уважают ли здесь закон.

        И с первыми лучами Нэй'ай'ина черная линия приблизилась, прев-
ратившись в одинокую колонну. Втроем они зашагали навстречу ей, и слов
не было.

        Колонна остановилась, двое кел'ейнов отделились от нее и вышли
вперед.

        Мелеин тоже остановилась.

        - Идем,- сказал Ньюн Дункану.

        Они пошли без госпожи.

        - Сохраняй молчание,- проговорил Ньюн,- и держись слева от ме-
ня.

        И на  расстоянии,  на котором их было едва слышно,  незнакомые
кел'ейны остановились и окликнули Ньюна и Дункана.  Это  был  му'а,  и
Дункан смог понять лишь слово ~госпожа~.

        - Среди Народа,- прокричал им в ответ Ньюн,- хол'эйри забыт?

        Двое незнакомцев прошли вперед и задержались:  Дункан чувство-
вал их взгляды на себе - его лицо не было скрыто вуалью.  Они заподоз-
рили неладное,- почувствовал Стэн, глядя на них.

        - Кого  ты  привел  с собой?  - спросил Ньюна старший - уже на
хол'эйри.- Кто это такой, кел'ен?

        Ньюн промолчал.

        Взгляды незнакомцев переместились вдаль,  за  спину  Ньюна,  и
вернулись вновь.

        - Здесь  земля Сочил.  Кто бы ты ни был,  извести об этом свою
госпожу и испроси ее милости на то,  чтобы убраться.  Мы не хотим этой
встречи.

        - Корабль вторгся на вашу землю,- сказал Ньюн.

        Противоположная сторона  молчала.  Им  было известно это,  они
смутились: чтобы почувствовать это, не нужен был дус.

        - Мы принадлежим Мелеин с'Интель Зайн-Абрин,- проговорил Ньюн.

        - Я - Хлил с'Сочил,- сказал более молодой,  рука его угрожающе
скользнула к поясу.- А ты, незнакомец?

        - Я - дэйтон Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, кел'ант Келов Мелеин.

        Хлил мгновенно переменил позу на менее угрожающую, сделав сла-
бый жест уважения.  Он и его старший товарищ были одеты в грубую одеж-
ду,  черный цвет которой давно выцвел; но мантии их были украшены мно-
жеством ~джи'тэй~ - наград,  что поблескивали в холодном свете солнцаЄ
а их оружие,  ~ин'ейн~,  было изношенным и,  похоже, не залеживалось в
ножнах.

        - Я - Мирей с'Элил Ков-Нелан,- проговорил старший.-  Дэйтон  и
кел'ант Келов Эдуна Ан-ихон.- Что нам сказать нашей госпоже, кел'ант?

        - Скажите, что это вызов.

        На мгновение  стало  тихо.  Глаза  Мирея взглянули на Дункана,
встревоженные присутствием постороннего;  и Стэн подумал, что тот опа-
сается  вопросов,  которые мог бы задать землянин.  Им было известно о
корабле; и глаза Мирея заполняла тревога.

        Но Мирей внезапно поклонился и пошел прочь; Хлил последовал за
ним.

        - Они почувствовали во мне что-то неладное,- сказал Дункан.

        - Придет  их  госпожа.  Теперь  это ее задача.  Стой спокойно;
сомкни руки за спиной. Не делай ничего из того, что тебе прикажут.

        Так стояли они,  и ветер мягко теребил их мантии  и  просеивал
верхний слой песка. Через некоторое время тишину нарушили шаги: подош-
ла Мелеин.

        - Ее имя - Сочил,- не поворачивая головы, проговорил Ньюн.- Мы
сообщили ее кел'анту о твоих намерениях.

        Госпожа ничего не сказала, ожидая.

        И в абсолютной тишине пришел Народ:  первыми появились кел'ей-
ны,  окружая их, ряд за рядом - и пожелай они теперь улететь, путь был
отрезан. Дункан и его спутники стояли спокойно, словно каменные извая-
ния - и чужие Келы стояли точно так же.  И  Стэн  чувствовал  взгляды,
устремленные на него,  на них всех, ибо, без сомнения, странность была
даже в Ньюне и Мелеин, в изяществе их одежды, в ~захен'ейн~, что носи-
ли они вместе с ~ин'ейн; в ином покрое ~зейдх~ с ее темным пластиковым
козырьком,  в том,  как аккуратно она была свернута - тогда как одежда
чужих была простой,  измятой, вуали переплетены с головными покрывала-
ми,  а не пристегнуты к металлической полоске,  как у Ньюна и Дункана.
Края мантий были рваными,  рукава истрепались. Рукоятки их оружия были
из кости и покрытого лаком волокна;  у Ньюна же они были из меди и зо-
лота,  и обернуты ~чо~-шелком - Дункан подумал, что даже его собствен-
ное оружие лучше, чем то, что было у этих кел'ейнов.

        Предметом всеобщего благоговения среди них был  Ньюн:  Дункану
было  неизвестен  титул,  которым Ньюн назвал себя - ~дэйтон~ примерно
соответствовало слову "сын", но было здесь и некое отличие; но внезап-
но Стэну пришла в голову мысль, что родственник госпожи по своему ран-
гу близок к самой госпоже.

        Сам он был Дунканом-без-Матери.  Стэн начал  спрашивать  себя,
какая  же  судьба уготовлена емуЄ и что это за разговор о вызове?  Его
собственное мастерство оставляло желать лучшего.  Он не  мог  обнажить
~ин'ейн~ против таких, как эти. Он не знал, чего добивался от него Нь-
юн.

        ~Не делай ничего из того,  что тебе прикажут~. Стэн достаточно
хорошо знал мри, чтобы безоговорочно поверить Ньюну. Здесь на весы бы-
ли брошены жизни.

        Позади черных появились золотые мантии.  Там стояли Сены, уче-
ные Народа;  и они пришли без вуалей, старые и молодые, мужчины и жен-
щины,  и у большинства из них не было ~сет'ал~, хотя у некоторых голу-
бели  эти  ритуальные  шрамы  келов.  Сены расположились между Келами,
скрестив руки, ожидая.

        Но когда вперед выступила Мелеин, сен'ейны закрылись вуалями и
отвернулись.  И  между  ними появилась старая женщина,  одетая в белую
мантию.

        Сочил, госпожа. Черная кайма украшала ее одежды; мантия же Ме-
леин  была  полностью  белой.  У  нее,  в  отличие от Мелеин,  не было
~сет'ал~. Она вышла вперед и остановилась, разглядывая Мелеин.

        - Я - Сочил,  госпожа мри джей'эном.  Ты вторглась на террито-
рию, что тебе не принадлежит, госпожа.

        - Этот город,- сказала Мелеин,- город моих предков. Он мой.

        - Уходи с моих земель! Уходи, пока цела. Никто не вправе заяв-
лять права на Ан-ихон. Ни о каком вызове здесь не может идти речи.

        - Я - Мелеин,  госпожа всего Народа;  и я вернулась домой, Со-
чил.

        Губы Сочил задрожали. Ее лицо сморщилось от солнца и непогоды.
Глаза ее испытующе смотрели на Мелеин, и дрожь не прекращалась

        .- Ты безумна. Госпожа Народа? Ты более, чем безумна. Скольких
из нас ты убьешь?

        - Народ  покидал Мир;  и я - госпожа всех тех,  кто уходил,  и
всех, кто вернулся, и всех городов, чьими посланниками мы были. Я бро-
саю вызов, Сочил.

        Глаза Сочил на миг скрылись за мигательной перепонкой,  и руки
ее взметнулись в защищающем жесте.

        - Будь ты проклята!  - вскричала она,  и закрылась  вуалью,  и
отступила к своим Сенам.

        - Тебе  брошен  вызов,-  громко сказала Мелеин.- Или отдай мне
своих детей, госпожа мри джей'эном, или я сама возьму их.

        Госпожа молча удалилась,  и Келы выстроились  стеной,  защищая
ее.  Никто не двигался. Никто не разговаривал. Ныли от напряжения мус-
кулы.  Повернутая к ветру сторона тела становилась все более холодной,
и потом немела.

        И пришел кел'ант Мирей с'Элил Ков-Нелан, и два кел'ейна - муж-
чина и женщина.

        - Госпожа,- проговорил Мирей,  почтительно кланяясь Мелеин.- Я
-  кел'ант  Мирей  с'Элил Ков-Нелан.  Моя госпожа предлагает тебе двух
кел'ейнов.

        Жестом рук Мелеин выразила изумление и презрение.

        - Она торгуется? Тогда пусть отдаст мне половину своих людей.

        Лицо кел'анта осталось бесстрастным,  но юный кел'ен  рядом  с
ним не мог скрыть смущения.

        - Я скажу ей,- сказал кел'ант, и с трудом отвернулся, и отсту-
пил к черной шеренге, которая защищала Сочил.

        - Она откажется,- прошептала Мелеин Ньюну;  слова ее  замирали
на ветру.

        Ожидание длилось долго.  Наконец кел'ейны расступились и пока-
залась сама Сочил.  Лицо ее было закрыто вуалью,  и она  остановилась,
спрятав руки в рукавах своей мантии.

        - Уходи! - в конце концов негромко сказала Сочил.- Я прошу те-
бя уйти и оставить моих детей в покое. Что ты хочешь делать с ними?

        - Я вижу их бездомными, госпожа. Я дам им дом.

        Возникла пауза. Наконец Сочил обвела рукой землю.

        - Я вижу, ты сильно нуждаешься, прекрасная госпожа, в изыскан-
ных одеждах.  Я вижу,  у тебя нет земли, нет Келов, нет Катов, нет Се-
нов.  Пара кел'ейнов - и больше ничего. Но ты возьмешь себе моих детей
и дашь им дом.

        - Дам.

        - Это,- сказала Сочил,  сделав резкий жест в сторону Дункана,-
~это~ называется Народом там,  откуда ты пришла? Таково вознаграждение
моим Келам, когда будет убит твой кел'ант? Кого ты привела к нам обла-
ченным в мантии кел'ена? Дай нам увидеть его лицо!

        Рука Ньюна предупреждающе потянулась к поясу.

        - Ты унижаешь себя,- проговорила Мелеин.- И все это  не  имеет
значения, госпожа. Я сказала тебе, чего я хочу и что я сделаю. Я посе-
лю твоих людей в доме - половину или всех, как пожелаешь. И я пойду, и
соберу род за родом,  пока все они не будут моими. Я - госпожа Народа,
и я заберу всех твоих детей - половину сейчас,  всех - позже.  Но если
ты отдашь мне половину, я возьму их и отменю вызов.

        - У тебя ничего не выйдет.  Города расположены на возвышеннос-
тях,  и в них нет воды. Чужестранка-госпожа, ты безумна. Ты не понима-
ешь.  Мы не можем строить,  мы не можем направлять эли. Нас достаточно
для земли, а ее - для нас. Ты убьешь нас.

        - Спроси Ан-ихон, который учил тебя, Сочил, и убедись, что это
возможно.

        - Ты грезишь. Дочь моих предков, ты грезишь.

        - Нет,- сказала Мелеин.- Мать джей'эном,  ты - дурной сон, ко-
торым спал Народ, а я дам твоим детям дом.

        - Ты убьешь их. Я не позволю тебе забрать их.

        - Ты разделишь их, госпожа, или примешь вызов?

        Слезы катились из глаз Сочил,  увлажняя ее вуаль. Она с ужасом
взглянула на Ньюна и потом снова на Мелеин.

        - Он очень молод.  Вы оба очень молоды,  и с вами чужак. Видят
боги,  вы не ведаете, что творите. Как могу я разделить своих детей?..
Госпожа, ты внушаешь им ужас.

        - Ответь!

        Сочил отрицательно  покачала  головой.  Перепонка  закрыла  ее
блестящие глаза,  выдавив слезы,  и госпожа повернулась,  и гордо про-
шествовала прочь.

        Ее люди  стояли  молча.  Они  могли бы,- подумал Дункан,- хоть
как-то поддержать свою госпожу.  Но Мелеин заявила свои права на  них;
теперь они смогут остаться Сочил только если Сочил ответит на вызов.

        Дойдя до  шеренги  своих Келов,  Сочил внезапно остановилась и
резко обернулась.- ~А'ани!~ - вскричала она. Вызов.

        Мелеин обернулась к Ньюну,  и тот, осторожно расстегнув пояс с
~захен'ейн~,  отдал его Дункану; потом, поклонившись Мелеин, он повер-
нулся и вышел вперед.

        Мирей с'Элил сделал точно так же.

        Дункан стоял спокойно,  держа в руке тяжелый пояс. Рука Мелеин
коснулась его рукава.

        - Кел ДунканЄ понимаешьЄ ты не должен вмешиваться.

        И она  закрыла  свое лицо вуалью и прошла сквозь шеренгу враж-
дебных кел'ейнов,  и за ней,  возбужденная,  последовала Сочил.  Стена
кел'ейнов вновь сомкнулась за ними.

        Тишину нарушал лишь свист ветра.

        И Ньюн,  и Мирей заняли свои места в центре круга,  стоя лицом
друг к другу  на  полуторной  фехтовальной  дистанции.  Каждый  поднял
горсть песка и пустил его по ветру.

        Потом из ножен с шелестом вышли ~ав'ейн-кел~, большие мечи.

        Выпад, после которого они поменялись местами;  клинки сверкну-
ли, легонько звякнули друг о друга, замерли. Второй выпад: и кел Мирей
остановился, словно просто забыл, где он; и упал. Казалось, клинок да-
же не коснулся его.

        Лишь темное пятно расползалось по песку под ним.

        Ньюн наклонился и погрузил пальцы в пыль,  и вымазал свой лобЄ
а потом,  словно во всем мире больше ничего не было, не обращая внима-
ния на следящих за ним кольцом  чужаков,  принялся  второй  пригоршней
песка очищать свой клинок.

        Потом он выпрямился, вложил ~ав-кел~ в ножны, и замер.

        Какое-то время было слышно лишь,  как хлопают на ветру мантии.
Потом донесся вопль из столпившегося позади шеренги Келов Народа.

        Дункан замер,  растерявшись: он видел, он слышал, он наблюдал,
как шеренга пришла в движение:  Ньюн тоже покинул его.  В этом замеша-
тельстве про Стэна забыли.

        Мужчины, с трудом прокладывая себе путь,  медленно несли мерт-
вого кел'анта в пустыню.  Вскоре показались несколько кел'ейнов, несу-
щих белый сверток, и Дункан заколебался: Сочил, решил Стэн, всей душой
желая,  чтобы он оказался прав.  Как она умерла, кто убил ее, землянин
не знал.  Большая группа кел'ейнов унесли этот труп  прочь.  Остальные
разворачивали черные палатки и разбивали лагерь.

        И бледное солнце скрылось за горизонтом,  и подул холодный ве-
тер; в сумерках Дункан стоял на краю лагеря и смотрел, как возвращают-
ся  похоронные  командыЄ  и наконец позволил себе сесть,  ибо ноги его
онемели и у него не было больше сил стоять на холоде и ветре.

        Рядом с ним послышалось дыхание и негромкие шаги:  дусы обычно
приходили,  когда им вздумается. Он ощутил их, и звери подошли к нему,
принюхиваясь,  узнавая его. Один из дусов хотел было уйти; Стэн позвал
его:  то был дус Ньюна. Зверь подошел и заворочался, устраиваясь рядом
с ним.  Дункан был рад их присутствию - с ними было не так одиноко, не
так страшно.

        И когда  сгустился мрак,  он увидел вышедшую из лагеря высокую
фигуру, и блеск лунного света на бронзовых рукоятках оружия и козырьке
~зейдх~, и даже издалека узнал Ньюна.

        Стэн поднялся. Ньюн позвал его, и он подошел; дусы перевалива-
лись следом.

        Ни объяснения,  ничего. Дусы ощутили настроение Ньюна, которое
лишь  добавило  напряжения.  Вместе со зверями они направились в центр
чужого лагеря, в самую большую из палаток.

        Черные мантии заполняли ее, одинаковые безликие головы и тела,
закутанные в одежды Келов, с закрытыми вуалями лицами; с одной стороны
сидели несколько старейшин - сенов в золотых мантиях,  без  вуалей,  и
убеленная сединами женщина,  и Дункан внезапно понял, что это кат'ант,
глава касты Катов.

        И в стороне сидела одинокая белая фигура, лишенная вуали - Ме-
леин.

        Золотистая кожа;  золотистые,  снабженные мигательной перепон-
кой, глаза - все одинаковыЄ и лишь звери и сам Дункан казались чужими.
Стэн  прошел  к  Мелеин  по коридору,  который проложили Ньюн и звери,
сердце его содрогалось от утраты и затаенного страха, ибо дусы вбирали
ощущаемое  ими  напряжение и обрушивали все это на землянина;  и он не
позволил напряжению превратиться в ярость: сейчас здесь нет врагов.

        И нет дружески расположенных к нему.

        Дусы подошли к руке Мелеин и закружились перед госпожой,  Ньюн
занял  место сбоку от нее,  а Дункан пристроился в тени позади Мелеин;
дусы принялись расхаживать взад и вперед, взад и вперед, поглядывая на
толпу с плохо скрываемой враждебностью.

        - Яй!  - прикрикнул на них Ньюн. Малыш, на этот раз уже не иг-
рая,  привстал на задние лапы,  и снова медленно опустился.  Гости  не
дрогнули,  но волны страха, идущие от них, стали сильнее. Фыркая, дусы
подошли к Ньюну и Дункану и устроились между ними.

        Из переднего ряда Келов поднялся Хлил с'Сочил и открыл лицо; и
другие последовали его примеру.  Хлил приблизился,  неся пригоршню ма-
леньких золотых предметов, и протянул их Ньюну, и Ньюн снял вуаль, и с
поклоном взял их; после этого чувства гостей стали более спокойными.

        ~Джи'тэй~. Награды Мирея. Дункан слушал, наблюдал - вот подош-
ли две кел'е'ен,  женщина в летах и совсем юная девушка:  каждой  Ньюн
отдал по одному ~джи'тэл~ - то были кровные родственницы Мирея,  такие
же гордые и свирепые - они касались рук  Ньюна,  и  кланялись,  и  шли
прочь, чтобы вновь занять место среди своих товарищей.

        Новые вуали  были сброшены - теперь все Келы открыли свои лица
взгляду Матери, которая взяла их.

        Свою вуаль Дункан не снимал, стыдясь собственной чуждости сре-
ди этих людей, и презирая свой стыд.

        Подошли девять кел'ейнов - молодых и старых, чтобы прикоснуть-
ся лбами к руке Мелеин и назвать ей свои имена: они назвали себя Мужь-
ями Сочил.

        - Я принимаю вас,- сказала Мелеин,  когда все наконец закончи-
лось; и затем она поднялась и коснулась руки Ньюна.- Вот кто носит имя
рожденного  со  мной,  и он кел'ен госпожи и кел'ант над моими Келами.
Будет ли вызов?

        Головы склонились, вызова не было.

        И, к смущению Дункана,  Мелеин взяла его за руку,  вывела впе-
ред.

        - Никаких вуалей, Дункан,- прошептала она.

        Стэн отбросил  вуаль,  и  даже дисциплина Келов не смогла пре-
дотвратить пораженных взглядов.

        - Это кел Дункан,  Дункан-без-Матери.  Он друг Народа.  Таково
мое слово. Никто не тронет его.

        Снова склонились головы, но уже не так охотно. Отпущенный Дун-
кан снова отступил в тень,  и встал около дусов. Если бы пришел вызов,
Ньюну пришлось бы ответить на него,  и мри сделал бы это.  Стэн не был
уверен в том,  что может чувствовать себя в  безопасности  среди  этих
кел'ейнов: Дункан-без-Матери, человек, лишенный истоков.

        - А теперь послушайте меня,- негромко заговорила Мелеин, снова
опускаясь в свое кресло,  единственный в палатке предмет мебели.- Пос-
лушайте,  ибо я помогу моим товарищам постичь Мрак;  скажите мне, если
что-либо вспомните. Ибо все это известно мне.

        - Что с этого мира ведут свое происхождение мри,  и эли, и шу-
рэй, и калас, и в минувшие года эли поглотили шурэй и калас, и мри ос-
тавались в тени элиЄ

        - Что с тех пор,  как был воздвигнут Ан-ихон,  мри и эли знали
одни и те же города, и разделяли ихЄ

        - Что эли строили, а мри защищали.

        - Что в то время как угасало солнце и уходило изобилие, улета-
ли корабли. Они были тихоходными, те корабли, но с ними мри завоевыва-
ли миры. Там было изобилие.

        - И война. Войны ~захен'ейн~. Войны чужих.

        - Это так,- сказали сены,  а келы и кат'ант изумленно заропта-
ли.

        - Мы могли бы образовать народ владык Кутат. Эли отвергли нас.
Кое-кто из мри отверг нас. Мы продолжали войну. Одержали ли мы победу,
нет ли - я не знаю.  Некоторые из нас остались,  а некоторые  покинули
этот мир.  Медлительные кораблиЄ и века. По временам мы сражались. Во-
семьдесят и более эпох мы нанимались на службу к чужим.  Что мы увиде-
ли,  вернувшись?..  Удел Народа, потерпевшего неудачу, джей'эном, есть
отчаяние.

        Мы вернулись домой.  Мы думали,  что мы - последние,  а это не
так. Восемьдесят три Мрака. Восемьдесят три. Мы те, кто уцелел из мил-
лионов ушедших.

        - Ай! - зароптал Народ, и глаза их отразили, как стараются лю-
ди понять услышанное.

        Потом поднялся старейший сен'ен,  согнувшийся от старости муж-
чина.

        - Нам ведомы Мраки. Тот, в который вошли вы, один из них. Тот,
в котором остались мы - другой. Пришли ци'мри. Мы не сдались им, и они
больше не возвращались.  В те времена у нас была сила,  но она  таяла.
Ци'мри не вернулись. И города умирали, а в последние годы воевали даже
эли,  эли против эли. Это была война несущих бремя, война расточитель-
ная.  У нас была госпожа,  которую звали Га'эй.  Она увела нас в горы,
где эли не могли жить.  Даже тогда кое-кто из Народа отказались  приз-
нать ее Предвидение и не пошли за ней, и остались в городах эли, и по-
гибли, сражаясь за несущих бремя. Теперь эли постепенно исчезают, а мы
полны сил.  Это потому, что нас невозможно держать в повиновении. Мы -
ветер земли,  госпожа;  мы исчезаем и появляемся, и нам хватает земли.
Мы просим тебя:  не веди нас обратно. В городах очень мало воды. Земля
не вынесет этого. Мы погибнем, если оставим ее.

        Мелеин долго молчала, затем окинула взглядом собравшихся.

        - Мы пришли из такой же земли.  Мы не должны  сложить  руки  и
ждать смерти. Не этому учила меня госпожа, что произвела меня на свет.

        Слова терзали,  словно  удар судьбы.  Кел'ейны выпрямились,  и
сен'ант выглядел смущенным,  и кат'ант сидела, переплетя руки на коле-
нях.

        - Ци'мри преследуют нас,- сказала Мелеин.- Вооруженные.

        Дусы поднялись. Дункан подошел, обнял зверей, шепотом разгова-
ривая с ними.

        - Что ты доставила нам? - крикнул сен'ант.

        - Факт,  которому необходимо взглянуть в лицо,- отрезала Меле-
ин, и все вокруг застыли.- Мы - мри! На нас напали, нам бросили вызов,
так неужели те,  кто остался,  будут отрицать, что они тоже мри, а я -
госпожа этого эдуна и всего Народа?

        - Кел'ант,- выдохнул старый кел'ен,- будет ли дозволено задать
вопросЄ кто, и когда, и с каким оружием?..

        - Я отвечу,- сказал Ньюн.- У Народа может быть другая  судьба.
Новая жизнь.  ~Жизнь~ идет через эту пустыню мертвых миров.  Наше про-
буждение - это и есть жизнь, и мы должны этим воспользоваться.

        Услышав это, Дункан вцепился руками в обвисшие складками шкуры
дусов,  прислонившись к беспокойно дрожащей стене палатки. О нем забы-
ли.  Они во все глаза смотрели на Ньюна, незнакомого кел'анта; на гос-
пожу, что расточала обещания и угрозы.

        Надежда.

        Она светилась  в  золотистых глазах одетых в черные мантии ке-
лов,  робко проступала на расчетливых лицах сенов. Лишь старая кат'ант
казалась испуганной.

        - Ан-ихон предоставил мне свои записи,- сказала Мелеин.- Я на-
полнила Ан-ихон и все города,  которые соединены с ним,  всем тем, что
собрал  Народ в своих скитаниях.  У нас есть оружие,  дети мои.  У нас
есть оружие.  Мой кел'ант и я были последними.  Больше никого.  Больше
никого. Закончилась последняя служба Келов, и служить мы больше не бу-
дем. На этот раз мы берем не плату. Это время принадлежит нам.

        - ~Ай-е!~ - крикнул один из Келов,  и крик этот всколыхнул ос-
тальных,  и  заставил  сердце Дункана тревожно сжаться.  Чувства дусов
омывали его,  наполняя всех вокруг смятением;  эмоции Стэна делали  их
угрожающими, эмоции Ньюна - возбуждающими.

        Кел'ейны вскочили  с  оглушительными криками;  и сен'ейны тоже
поднялись, скрестив руки, расчет светился в их суровых взглядах; и на-
конец поднялась кат'ант, и слезы текли по ее щекам.

        Слезы за  детей,- подумал Дункан,  и к горлу его подступил ко-
мок.

        - Убирайте палатки! - воскликнула Мелеин.- Мы отдохнем в горо-
де,  снова обретем то,  что оставили там,  зададим друг другу вопросы.
Убирайте палатки!

        Палатка начала пустеть;  слышались возгласы на му'а джей'эном,
звучали приказы.

        И Ньюн стоял,  наблюдая за их суетой,  и, когда Мелеин вышла в
ночь,  Дункан поднялся и вместе с Ньюном последовал за ней;  дусы нес-
лышно выскользнули следом.

        Мелеин оставила их,  присоединившись к сенам.  Здесь кел'ейнам
было не место.  Дункан стоял, ежась на холодном ветру, и Ньюн, в конце
концов,  отозвал его в сторону, откуда они могли наблюдать за тем, как
валились палатки, и где легко дышалось.

        Встревоженные дусы жались к ним.

        - Не беспокойся за себя,- внезапно проговорил Ньюн.

        - Я не беспокоюсь.

        - Мне горько,- сказал Ньюн,- что пришлось убить.

        И он с присущим мри пренебрежением к мебели сел на  песок,  на
котором они стояли. Дункан опустился на колени рядом с ним, глядя, как
Ньюн  достал  из  складок  своей  мантии  завернутые  в  кусок   ткани
~джи'тэй~,  доставшиеся ему после смерти Мирея;  как начал прикреплять
их к поясу,  на котором они должны были висеть на  свободно  свисающих
шнурах поверх его мантии.

        Сложные узлы.  Узлы мри. Тонкие пальцы Ньюна ткали неизвестные
еще Стэну узоры - землянин пока не научился понимать смысл этой  слож-
ности ради сложности.

        Он попытался сосредоточиться на этом, отвлечь свой мозг от то-
го,  что увидел в палатке; от крика, который все еще звучал в его ушах
- сотни вздымающихся голосов.

        Вокруг них замелькали голубые мантии, убирая палатку, где про-
ходил совет;  старшие юноши и девушки вытаскивали столбы, выполняя са-
мую тяжелую часть работы,  а женщины и подростки помогали им. Лишь са-
мые маленькие дети иногда,  совсем растерявшись,  начинали хныкать  на
руках у своих матерей,  а малыши,  что могли ходить, в конце концов не
выдержали и затеяли игру в пятнашки,  бегая между занятыми делом стар-
шими, не понимая, какие изменения перевернули их мир.

        - Лицо, что Смеется,- сказал о них Ньюн.- Ах, Дункан, как здо-
рово видеть это!

        Холод охватил Дункана, тяжесть дурного предчувствия, вызванно-
го  Предвидением госпожиЄ голоса детей во мраке,  когда палатка упала,
смехЄ

        Башни, что падали на КесритЄ

        - Позвольте мне вернуться,-  внезапно  сказал  Дункан.-  Ньюн,
спроси госпожу. Сейчас, когда стемнело, позвольте мне вернуться на ко-
рабль.

        Мри обернулся,  посмотрел на Стэна; взгляд его был пронзитель-
ным и любопытным.

        - Боишься нас?

        - ~За~ вас. За них.

        - Ты оставил маяки.  Госпожа ведь сказала тебе, что этого дос-
таточно.  Ты слышал ее слово.  Если ты вернешься, они захватят тебя, а
мы не допустим этого.

        - Я пленник?

        Глаза Ньюна закрылись мигательной перепонкой.

        - Ты  кел'ен этих келов,  и мы не бросим тебя.  Ты хочешь вер-
нуться?

        Какое-то время Дункан не мог ответить.  Кричали,  громко смея-
лись дети, и он вздрагивал от этих звуков.

        - Я  из  этих  келов,- сказал он наконец.- И там я смогу лучше
служить им.

        - Это решать госпоже,  и госпожа уже решила. Если она пожелает
отослать тебя, она сделает это.

        - Так будет лучше. Я не хочу находиться здесь. И я мог бы быть
полезен там.

        - Я бы умер за тебя,  если тебе причинят вред. Держись поближе
ко мне.  Ни один кел'ен,  который заслужил ~сет'ал~, не осмелится бро-
сить тебе вызов, но те, у кого еще нет шрамов, могутЄ а все со шрамами
будут иметь дело со мной.  Выброси это из головы. Твое место здесь, не
там.

        - Это не потому,  что я хотел бы убежать от них. Это из-за то-
го,  что я услышал.  Вас ничему не научило то,  что вы видели. Мертвые
миры, Ньюн.

        - Сов-кел,- проговорил Ньюн,  и голос его был резок,- будь ос-
торожен.

        - Ты готовишься воевать.

        - Мы - мри.

        Дус рядом пошевелился. Дункан обнял его, в ушах стучала кровь.

        - Выживание расы.

        - Да,- ответил Ньюн.

        - Ради этого вы будетеЄ делать что, Ньюн?

        - Все.

        Наступила долгая тишина.

        - Ты будешь пытаться вернуться к ним? - спросил Ньюн.

        - Я подчиняюсь госпоже,- сказал Стэн в конце концов.- Моя раса
все равно проклянет меня. Только иногда прислушивайтесь ко мне. Вы со-
бираетесь мстить?

        Ноздри мри раздувались от быстрого дыхания, и его странно гра-
циозные руки с длинными пальцами перебирали бархатный мех дуса.

        - Спасение расы в том,  чтобы объединить Народ.  В том,  чтобы
обрести родину. В том, чтобы быть мри.

        Ему ответили.  Та часть Стэна,  что была землянином, оказалась
не в силах постичь этого;  но был закон КеловЄ чтобы объединить в себе
то, чем когда-либо был мри, а это означало не быть ничем связанным.

        Никаких соглашений, никаких условий, никаких обещаний.

        И если  мри  нравится убивать,  они будут убивать - потому что
они мри.

        В хол'эйри было четыре слова, означавших мир. ~Эй'а~ соответс-
твовало  внутреннему миру и использовалось для обозначения собственной
сущности;  ~эн'эд~,  мир в доме, что покоился на госпоже; и ~кута'и~ -
спокойствие природы; и ~сэй'эхан~, спокойствие силы.

        Договор о мире являлся словом из му'а,  а му'а остался в прош-
лом, вместе с регулами, что нарушили его.

        Мелеин совершила убийство,  чтобы обрести власть, и еще не раз
сделает это, чтобы объединить Народ.

        Будет использовать эли, бывших союзников мри.

        Овладеет Кутат.

        ~У нас  будут корабли~,- слышал,  казалось,  Дункан,  голос ее
сердца.

        И им был известен путь к владениям землян и регулов.

        Это не  было  местью  в  понимании  землян  -  лишь  мир,  мир
~сэй'эхан~, который только и мог существовать во вселенной мри.

        Никакого соглашения.

        - Идем,- сказал Ньюн.- Они почти закончили.  Мы выступаем сей-
час.





21


        Дом зажурчал голосами, взрослыми и детскими. Народ с изумлени-
ем осматривался вокруг,  с любопытством глядя на то, что за столь мно-
гие века видели лишь сен'ейныЄ восхищаясь огнями, их яркостью - и, как
и подобало мри,  ничему не удивляясь.  Силы присутствовали  здесь;  им
суждено было быть использованными. Многое было непонятно катам или ке-
лам, но они могли пользоваться этим.

        И Святилище вновь озарилась светом: Мелеин своими руками зажг-
ла лампы, и принесли пан'ен, и поставили там, позади изъеденных корро-
зией экранов - чтобы вновь взять его,  если Народ отправится  в  путь,
чтобы Дом мог поклоняться ему, пока они остаются на месте. Были испол-
нены ритуальные обряды - Шон'джир мри,  покинувших  Кутат;  и  Ан'джир
мри, что оставались на родной планете.


                ~Мы те, кто не ушел:

                        те, кто ходит по земле,

                        те, кто смотрит в небо;

                Мы те, кто не ушел:

                        те, кто правит миром,

                        те, кто хранит веру;

                Мы те, кто не ушел:

                        и прекрасно наше утро;

                Мы те, кто не ушел:

                        и прекрасна наша ночь~.


        От ритмических слов дрожал воздух:  долгая ночь,- подумал Дун-
кан,  стоя рядом с НьюномЄ народ,  что ждал своего конца на  умирающей
Кутат.

        Пока не пришла Мелеин.

        Смолкли песни;  холл погрузился в оцепенение;  Народ разошелся
по своим делам.

        Вот и холл Келов.

        Длинную винтовую лестницу и еще недавно полутемный  холл  вне-
запно затопил светЄ Келы расстилали ковры,  что прежде служили полом в
их палатках - на них еще остались следы песка:  уборщики,  что шныряли
во внешнем холле, старались держаться подальше.

        Келы уселись,  образовав круг.  Теперь,  в уединенности холла,
настало время любопытства.  Глаза изучали Ньюна, дусов, и, больше все-
го, Дункана.

        - Он  будет  хорошо принят,- внезапно бросил Ньюн,  отвечая на
невысказанный вопрос.

        Неодобрительные взгляды, но никаких слов. Дункан обвел глазами
круг,  встречая  колючие немигающие взгляды золотистых глаз - в них не
было любви,  не было доверия,  но,- внезапно подумал Стэн,- не было  и
неприкрытой ненависти.  Он по очереди смотрел в лица кел'ейнов, позво-
ляя им самим вдоволь насмотреться; и он бы снял даже ~зейдх~, и позво-
лил бы им убедиться в том, насколько он отличается от них; но подобное
действие было бы воспринято как унижение,  а сделай Стэн это в гневе -
как оскорбление,  упрек для кел'ейнов.  Они же не могли просить его об
этом,  ибо для Дункана подобная просьба явилась бы глубочайшим оскорб-
лением.

        Передали чашу - вначале Ньюну,  затем - Дункану: в медной чаше
была выжатая из голубого трубчатого дерева вода.  Дункан слегка смочил
губы и передал чашу Хлилу,  что сидел рядом. Хлил мгновение колебался,
словно ему предстояло пить после дусов;  и потом  кел'ен  коснулся  ее
своими губами и передал дальше.

        Один за другим спокойно пили ониЄ даже обе кел'е'ен, родствен-
ницы Мирея. Отказов не было.

        Затем Ньюн положил свой длинный меч на колени Дункана и,  сле-
дуя этой странной и замысловатой церемонии,  каждый из кел'ейнов поло-
жил свой меч на колени соседу,  и ~ав'ейн-келы~, и в том числе принад-
лежащий Дункану, переходили по кругу от мужчины к женщине, пока у каж-
дого в руках не оказался его собственный меч.

        После этого,  один за другим, они назвали свои полные имена. У
некоторых были имена обоих родителей,  у других лишь имя Сочил, а Дун-
кан,  опустив глаза,  вымолвил свое - Дункан-без-Матери, чувствуя себя
странно потерянным среди этих людей, которые знали, кем были.

        - Ритуал келов,- сказал Ньюн, когда это закончилось,- по-преж-
нему тот же.

        Похоже, им было приятно узнать, что они все сделали верно; они
закивали, соглашаясь.

        - Вы научите нас му'а,- проговорил Ньюн,- му'а родины.

        - Да,- с готовностью отозвался Хлил.

        Наступила долгая тишина.

        - Одну  часть  ритуала,  что известен мне,- сказал Ньюн,- я не
слышал.

        Хлил, у которого шрамов было больше,  чем ~сет'ал~, Хлил с'Со-
чил, чье лицо было грубоватым для мри, но сам он был изящен и прекрас-
но сложен, занервничал.

        - Наши катыЄ наши каты боятся  этогоЄ-  Хлил  едва  не  сказал
~ци'мри~ и в упор взглянул на Дункана.

        - Ты не хочешь,- спросил Ньюн,- открыто сказать об этом?

        - Мы обеспокоены,- сказал Хлил, опустив глаза.

        - Мы?

        - Кел'ант,- едва слышно вымолвил Хлил,- это твое правоЄ и его.

        - Нет,- тихо сказал Дункан,  но Ньюн сделал вид, что ничего не
расслышал; оглядываясь вокруг, Ньюн ждал.

        - Вас приглашают Каты,- проговорила одна из пожилых кел'е'ен.

        - Вас приглашают Каты,- эхом откликнулись остальные, и послед-
ним из них - Хлил.

        - Что ж,- сказал Ньюн и поднялся,  ожидая Дункана - в то время
как остальные сидели,  а Дункан пытался понять хоть что-нибудь по уст-
ремленным на него взглядам.

        Дусы поднялись было следом, но Ньюн запретил им.

        И они вдвоем покинули холл келов, и спустились вниз по лестни-
це. Ночь была уже на исходе. Дункан чувствовал холод и боялся предсто-
ящей встречи с катами, женщинами и детьми Дома, иЄ- Стэн надеялся, что
это всего лишь церемония, обычный ритуал, в котором он сможет остаться
тихим и незаметным.

        Они поднялись в башню Катов; кат'ант встретила их у входа. Она
молча провела их внутрь,  где на своих циновках и  коврах  растянулись
уставшие малыши,  и несколько взрослых мужчин и женщин не спали в воз-
буждении ночи, рассматривая их из полумрака.

        Они подошли к двери в тесный холл:

        - Входи,- сказала кат'ант Дункану;  тот повиновался и  увидел,
что холл пуст и устлан коврами.  Дверь закрылась; Ньюн и кат'ант оста-
вили его одного в этой мрачной комнате, освещенной масляной лампой.

        Тогда он устроился в углу,  вначале предчувствуя  недоброе,  а
потом вдруг осознав,  что замерз и хочет спать,  и что,  скорее всего,
кат'ейны,  испытывая к нему отвращение,  вообще не придут.  Мысль была
горькой,  но все же это было лучше, чем неприятности, которые он пред-
видел. Стэн хотел лишь, чтобы его оставили одного и позволили ему пос-
пать хотя бы оставшуюся часть ночи, и потом ни о чем не спрашивать.

        И дверь открылась.

        Одетая в голубую мантию женщина шагнула внутрь, неся небольшой
поднос с едой и питьем; дверь закрылась за ней, и женщина приблизилась
к Стэну и,  опустившись на колени,  опустила поднос перед ним, и чашки
на подносе громко дребезжали. У нее не было вуали, волосы ее были рас-
пущены;  она была приблизительно его лет и - несмотря на то,  что лицо
ее, как заметил Дункан в свете лампы, было печально - красива.

        С дрожащих ресниц по щекам ее скатывались слезы.

        - Тебя заставили прийти? - спросил он.

        - Нет, кел'ен.- Она подняла лицо, прежде нежное; теперь на нем
застыла упрямая гордость.- Сейчас мой черед, и я не откажусь от этого.

        Стэн подумал о том,  как ему следует вести себя с ней, и решил
соблюдать сдержанность.

        - Должно быть,  кат будет горько обижена, если мы будем просто
сидеть и разговаривать?

        Золотистые глаза изучали его лицо сквозь пелену слез. Перепон-
ка мигнула, стряхивая слезы.

        - Обидит ли это? - спросил он снова.

        Гордость. Честь мри. Стэн видел, как в ее глазах борются обида
и  доброжелательность.  В глазах Ньюна он зачастую видел лишь осторож-
ность.

        - Нет,- решилась наконец она, расправляя подол мантии, и через
мгновение склонила голову так,  что ее подбородок уперся в грудь.- Мой
сын будет звать тебя отцом, как и все.

        - Я не понимаю.

        Она казалась недоуменной, как и он.

        - Я хотела сказать, что никому не расскажу о том, что ты поже-
лал.  Моего сына зовут Ка'арос,  и ему пять лет.  Это лишь вежливость,
понимаешь?

        - МыЄ постоянные?

        Она неожиданно рассмеялась, совершенно не задумываясь, как это
выглядит  со стороны,  и смех ее был мягок,  и приятным было внезапное
прикосновение ее руки.

        - Кел'ен, кел'енЄ нет. У моего сына двадцать три отца.- Ее ли-
цо вновь стало спокойным и таким же печальным.- По крайней мере,  тебе
будет удобно. Ты поспишь, кел'ен?

        Стэн кивнул,  подражая мри,  смущенный и уставший,  находя это
предложение  менее  тягостным.  Нежные пальцы сняли с него ~зейдх~,  и
женщина с удивлением взглянула на гриву его волос,  ибо  хотя  Дункан,
подражая мри, позволил ей отрасти до плеч, волосы его не были жесткими
и цвета бронзы,  как у ее расы. Женщина коснулась их, не связанная ус-
ловностями касты Келов,  пропустила прядь между пальцами, открыв форму
его уха и была изумлена ею.

        И она взяла из стоящего на подносе закрытого деревянного блюда
кусочек благоухающей влажной ткани и очень осторожно обмыла его лицо и
руки,  успокаивая ожоги от солнца и песка;  и,  подчиняясь женщине, он
освободился  от своей мантии и лег,  положив голову ей на колени.  Она
укрыла Стэна его мантией и нежно гладила его лоб,  и землянин  почувс-
твовал себя далеким от всего мира, и было очень легко забыть обо всем.

        Он не хотел этого, думая о том, что его могут обмануть, убитьЄ
он старался не уснуть,  и в то же время не показать своей  насторожен-
ности, любой ценой удержать ускользающее сознание.

        И все же он на мгновение провалился в сон и, невредимый, прос-
нулся у нее на руках. Он медленно, сонно ласкал ее руку, что убаюкива-
ла его,  а потом заглянул в ее золотистые глаза и вспомнил, что обещал
не притрагиваться к ней.

        Стэн отдернул руку.

        Женщина склонилась и коснулась губами его лба,  и Дункан  сме-
шался.

        - Если  я  вернусь на следующую ночь,- торопливо заговорил он,
ибо времени оставалось мало, а ему внезапно захотелось узнать множест-
во вещей о катахЄ об этой кат'ейн,  что была так добра с ци'мри,- если
я вернусь снова, могу ли я спросить тебя?

        - Любой кел'ен может это сделать.

        - Могу ~я~ спросить?

        Она наконец поняла и взглянула на него смущенно и испуганноЄ и
Стэн истолковал это по-своему и натянуто улыбнулся.

        - Я не стану спрашивать.

        - Сказать, что ты можешь, было бы бесстыдством с моей стороны.

        Совершенно смущенный этим, он лежал, глядя на нее.

        Где-то снаружи,  в  холле  катов,  прозвенел негромкий веселый
звонок.

        - Уже утро,- проговорила женщина и стала собираться. Он сел, и
она поднялась, и направилась к двери.

        - Я  не знаю твоего имени,- сказал Стэн,  вставая - вежливость
землянина.

        - Кел'ен, меня зовут Са'эйр.

        И она сделала грациозный жест уважения, и покинула Дункана.

        Теперь землянин жалел,  что ответил ей отказомЄ жалел, испыты-
вая странное предчувствиеЄ что, может быть, в какую-нибудь другую ночь
все будет по-иному.

        Са'эйр: словно само утро звучало в этом имени.  Женщина  дейс-
твительно была подобна утру.

        Его мысли метнулись в прошлое, к Элагу-Хэйвену, к временам не-
вежества и беспечности,  и снова к Са'эйр; прошлое показалось ему отв-
ратительными.

        Дункан знал теперь,  что закон Келов запрещал им причинять ка-
кой-либо вред кат'ейнам - ни женщинам, ни детям. И внезапно он почувс-
твовал уверенность в том, что во время этой встречи делал все верно.

        И еще он все больше и больше верил тому,  что женщина, как она
и обещала ему,  не предаст его;  не станет относиться к нему как к че-
му-то чуждому, не придет к нему больше в слезах, а будет лишь улыбать-
ся ему.

        Ободренные подобными мыслями,  он уселся на  ковры  и  обулся,
собрал свою одежду,  и ремни, и оружие, лежащее в стороне; поднявшись,
он оделся,  и надел ~зейдх~, которая была гораздо большим, чем мантия,
признаком скромности; ~мэз~ же он обернул вокруг шеи и перекинул через
плечо.

        Потом Дункан вышел в холл и внезапно смутился,  ибо сейчас там
был Ньюн, и землянину оставалось лишь надеяться, что сдержанность кела
избавит его от расспросов.

        Мри, как ему показалось, выглядел весьма довольным.

        - С тобой все в порядке? - спросил Ньюн.

        Стэн кивнул.

        - Идем,- сказал Ньюн.- Мы должны оказать знак внимания.

        Холл Катов при дневном свете выглядел  совсем  иначе.  Циновки
были убраны, и при приближении кел'ейнов дети, сновавшие вокруг словно
сумасшедшие,  бросились к кат'ант и с изумительной быстротой  выстрои-
лись в линию до самой двери.

        Впереди, чуть  поодаль,  стояла кат'ант,  и она взяла обе руки
Ньюна в свои и улыбнулась ему.

        - Скажи Келам,  что в здешних машинах мы  не  разбираемся,  но
обед должен быть в них.

        - Возможно,  я смогу помочь с машинами,- сказал Дункан,  когда
кат'ант взяла его руки в свои;  и кат'ант рассмеялась,  и Ньюн,  и все
кат'ейны, что услышали это.

        - Он  или  я можем помочь вам,- Ньюн с подобающим тактом помог
Стэну скрыть смущение.- Мы многое умеем, он и я.

        - Если Келы соблаговолят,- проговорила кат'ант.

        - Пришлите за нами, когда понадобится,- сказал Ньюн.

        После этого они подошли к линии кат'ейнов;  Ньюн шел впереди и
с серьезным видом взял ее руки в свои,  поклонился ей,  и взял руки ее
маленькой дочери, и повторил ритуал снова.

        Все поняв,  Дункан подошел к Са'эйр,  и исполнил все так же, и
коснулся  руки  ее сына,  когда мальчик протянул свою - запястье к за-
пястью, как это было принято у мужчин.

        - Он - кел Дункан,- сказала Са'эйр своему сыну, а землянину: -
Он - Ка'арос.

        Малыш смотрел  на  него  во все глаза с детской непосредствен-
ностью и не спешил улыбнуться в ответ на робкую улыбку Дункана. Са'эйр
слегка подтолкнула мальчика.

        - Сэр,- сказал тот, и перепонка мигнула на его глазах. Его во-
лосы были пока что короткими,  не как у взрослых,  и не  скрывали  его
ушей, которые венчались просвечивающим внизу маленьким завитком.

        - Хорошего дня,- сказала Са'эйр и улыбнулась Стэну.

        - Хорошего  дня,-  пожелал он ей и присоединился к Ньюну,  что
ждал его у двери. В холле царила тишина. Они вышли, и потом Стэн услы-
шал позади бормотание голосов,  зная, какие вопросы там сейчас задают-
ся.

        - Она нравится мне,- признался он Ньюну.  А потом: - У нас ни-
чего не было.

        Ньюн пожал плечами и надел свою вуаль.

        - Это важно,  что мужчина одобрительно отозвался о кат. Кат'ен
была более чем добра при прощании.  Если бы ты обидел ее, она не стала
бы этого скрывать, что причинило бы тебе немало вреда в Доме.

        - Я удивлен, что ты взял меня туда.

        - У меня не было выбора.  Это происходит всегда. Без этой ночи
я бы не смог убедить Келов, и особенно - кел'е'ен.

        Дункан закрыл свое лицо вуалью и  облегченно  вздохнул,  зная,
что вел себя как и следовало.

        - Ты наверняка беспокоился.

        - Ты - кел'ен;  ты научился думать,  как мы. Я не удивлен, что
ты предпочел спокойную ночь. Это было мудрое решение. И,- добавил он,-
если  ты отослал кат'ен ~кэй'ислэй~,  и она не вернула их,  тогда тебе
придется пойти и принести их.

        - Здесь так принято?

        Ньюн усмехнулся и легко вздохнул.

        - Я слышал про это. Сам я новичок в таких делах.

        Они спустились в главный холл,  и Дункан, вслед за Ньюном, как
и тот, направился засвидетельствовать свое почтение святилищу; и здесь
он стоял в молчании,  думая о том,  насколько отличается это место  от
того,  что  он знал в детстве,  чувствуя другой частью своего сознания
дуса, который был обеспокоен и нетерпелив, запертый в холле келов.

        И внезапно во всех холлах послышался глубокий,  подобный грому
механический голос Ан-ихона, проникающий сквозь камень и плоть:

        - ТревогаЄ тревогаЄ ТРЕВОГА!

        Он застыл,  пораженный,  в  то время как Ньюн протиснулся мимо
него.

        - Оставайся здесь!  - крикнул ему Ньюн, устремляясь ко входу в
холл сенов,  куда кел'ейнам путь был заказан. Дункан замер на полдоро-
геЄ взглянул вправо и влево,  увидел других кел'ейнов,  что спешили из
башни Келов;  и кат'ейнов; и саму Мелеин, спустившуюся из своей башни,
которая почти бежала ко входу в башню Сенов,  не слушая  обращенных  к
ней испуганных вопросов.

        - Позволь мне с тобой!  - крикнул Дункан Мелеин, догоняя ее, и
она не запретила ему.  Он последовал за ней вверх по лестнице  в  холл
сенов,  где  взволнованные  сен'ейны,  словно встревоженные насекомые,
сердито - золото вокруг черного - обступили Ньюна, который стоял перед
мигающими огнями Ан-ихонаЄ и тот задавал ему вопросы, и на экранах ма-
шины высвечивались самые примитивные  картины,  которые  были  понятны
кел'ену:  пустыня и зарево, что умирало во вздымающемся на далеком го-
ризонте облаке.

        Корабль.

        Расталкивая со своего пути сен'ейнов,  Мелеин  проложила  себе
дорогу;  и пока руки госпожи ложились на пульт,  она не сводила глаз с
экранов. Дункан хотел последовать за ней, но сен'ейны хватали его, вы-
тягивали руки, преграждая дорогу, запрещая.

        - Удар был нанесен с орбиты,- монотонно говорил Ан-ихон, поку-
да обезумевший сигнал тревоги назойливо звучал из другого динамика.

        - Ответный удар! - приказала Мелеин.

        - ~Нет!~ - закричал ей Дункан. Но на экране Ан-ихона уже стре-
мительно замерцала линия удара возмездия, пересекающая орбиту.

        Линии стремительно мелькали, перспективы смещались.

        - Промах,- монотонно сказал Ан-ихон.

        И все панели вспыхнули,  и воздух наполнился звуками - сначала
слишком низкими,  неслышными,  а в конце - громовым раскатом. Пол, сам
фундамент содрогнулись.

        - Повторное нападение,- сказал Ан-ихон.- Экраны выдержали.

        - Прекрати!  - потребовал Дункан,  грубо растолкал сен'ейнов и
кинулся к Мелеин, остановившись лишь когда Ньюн вытянул руку, преграж-
дая  путь.- Послушай меня!  На орбите,  скорее всего,  корабль первого
класса. С планеты тебе не удастся сбить его. Теперь у нас нет корабля,
мы не сможем уйтиЄ не стреляй в ответ. Они могут сжечь этот мир дотла.
Позволь мне обратиться к ним,  позволь вступить с ними в контакт, гос-
пожа.

        Глаза Мелеин,  когда они встретились с его глазами, были ужас-
ны: подозрение, гневЄ сейчас он был чужим, и ярость госпожи, казалось,
вот-вот вырвется наружу.

        Вновь повторился раскат грома.  Мри зажали свои чуткие уши,  а
Мелеин прокричала новый приказ атаковать.

        - Цель вышла из зоны поражения,- сказал  Ан-ихон,  когда  звук
умолк.- Скоро будет над Зоухэйном. Зоухэйн нанесет удар.

        - Вы не сможете справиться с ней! - крикнул им Дункан, и схва-
тил руку Ньюна, получив в ответ еще более страшный взгляд, чем у Меле-
ин.- Ньюн,  заставь ее понять!  Ваши экраны не выдержат. Позвольте мне
вызвать их!

        - Ты видишь, как много хорошего сделал твой сигнал с корабля,-
сказал Ньюн.- Таков их ответ на твои слова о дружбе. Таково их слово.

        - Зоухэйн пал,- произнес Ан-ихон.- Экраны не выдержали.  Полу-
чен сигнал тревоги от Ли'эй'хэйнаЄ Ожидается новая атака  этой  зоны.-
ТревогаЄ тревогаЄ ТРЕВОГАЄ ТРЕВОГАЄ

        - Выводите своих людей! - кричал им Дункан.

        Ужас читался в глазах Мелеин и Ньюна, новое повторение кошмара
той ночи: пол задрожал. Послышался гулкий удар снаружи эдуна.

        - Идите! - закричала Мелеин.- В холмы, все в холмы!

        Сама она осталась,  и Ньюн тоже,  Сены же бросились  к  двери,
прочь из своих владений.  Даже сквозь сигналы Ан-ихона повсюду в эдуне
слышались крики.

        - Уходите, уходите оба! - умолял Дункан.- Дождитесь паузы меж-
ду атаками и уходите отсюда! Позвольте мне попробовать с машиной!

        Не обращая на него внимания, Мелеин повернулась к Ньюну.

        - Кел'ант, веди своих людей.- И, прежде чем Ньюн успел пошеве-
литься,  она взглянула вверх на секции, что были Ан-ихоном.- Продолжай
сражаться. Уничтожь захватчиков.

        - Этот город держится,- монотонно докладывала машина.- Возмож-
но снятие защиты с внешних сооружений,  чтобы защитить комплекс эдуна.
Если этот город падет,  останутся другие.  Мы подвергнуты многократной
атаке.  Мы рекомендуем немедленную эвакуацию.  Мы рекомендуем  госпоже
позаботиться о собственной безопасности. Сохранность ее личности чрез-
вычайно важна.

        - Я ухожу,- отозвалась Мелеин;  потом, повернувшись к Дункану,
поскольку Ньюн уже ушел: - Идем. Торопись.

        Он проскользнул мимо нее к пульту.

        - Ан-ихон,- заговорил он,- дай мне связьЄ

        - Не позволяй ему!  - закричала Мелеин,  и машина нанесла удар
такой силы,  что запылал воздух, швырнув впавшего в ледяное оцепенение
Стэна на пол.

        Землянин увидел,  как мимо него проплывает мантия госпожи, как
Мелеин побежала,  побежала вниз по холлу сенов, пол которого дрожал от
возобновившейся  атакиЄ он дрожал и под Стэном,  и землянин безуспешно
пытался подтянуть к себе онемевшие руки и ноги.

        Пол вздыбился.

        - ТревогаЄ ТРЕВОГАЄ ТРЕВОГААААЄ- кричал Ан-ихон.

        Стэн повернул голову, приподнял плечо, увидел, как темнеют ря-
ды работающих секций.

        И пол содрогнулся вновь, и лампы начали гаснуть.

        В конце  концов он заставил двигаться свои ноги,  руки;  потом
поднялся и, шатаясь, пошел через захламленный холл сенов в наполненный
ветром коридор,  вниз, к главному холлу. Огромная тень поднялась навс-
тречу Стэну - его дус, который, прижавшись к нему, едва не сбил своего
хозяина с ног; он поспешил воспользоваться этим, и, опираясь на зверя,
поплелся сквозь захламленный холл,  и выбрался на свет,  к  городуЄ  и
здесь  ему  стали  попадаться  тела  - старых сен'ейнов,  детей катовЄ
кел'ена, которого придавило рухнувшей стеной.

        Он нашел Са'эйр,  свернувшуюся калачиком фигурку в  голубом  у
подножия лестницы; золотистая рука вцепилась в камень, лицо с открыты-
ми глазами уже начал засыпать песок Кутат.

        - Ка'арос!  - позвал он громко, помня о ее сыне, и не было от-
вета.

        След Народа  был  отмечен  телами мертвых,  стариков,  слабых,
юных: все такие кроткие,- подумал он,- все.

        Он услышал раскат грома,  посмотрел вверх  и  увидел  вспышку,
пятнышко света. Что-то работало за пределами атмосферы. Все время, по-
ка он бежал,  выбиваясь из сил, Стэн ждал белой вспышки, которая убьет
его, как только он покинет защищаемую зону.

        Но оно ушло за горизонт. Звук замер.

        За городом, за жалкими руинами, двигалась растянувшаяся цепоч-
ка фигур. Стэн заторопился изо всех сил, жадно хватая ртом воздух. Дус
следовал за ним, кровожадные чувства зашевелились в нем, вызвав у Дун-
кана ярость и страх - зверь отскочил прочь.

        В конце концов Стэн догнал хвост колонны; в горле у него пере-
сохло,  легкие содрогались от кашля. Из носа шла кровь, а во рту стоял
медный привкус крови.

        - Кел'ант?  - спросил он.  Кел'е'ен с узкими глазами указала в
голову колонны.- Госпожа? - спросил он опять.- С ней все хорошо?

        - Да,- сказал кто-то, словно отвечать землянину было оскверне-
нием.

        Дункан обогнал их,  направляясь в голову колонны, мимо кел'ей-
нов, несущих детей-катов, и кат'ейнов, что несли малышей, и кел'ейнов,
что поддерживали стариков разных каст,  хотя многие старики шли самос-
тоятельно.

        Они направлялись к горам,  где можно было укрыться;  здесь же,
на этом голом песке,  они были как на ладони. Стэн видел растянувшуюся
по складкам земли колонну,  и казалось, что это невероятно далеко, ему
никогда не догнать их при его шаге.  Он приостановился,  срезал  кусок
трубчатого  дерева от короткого остатка уже срезанного кем-то - желан-
ная добыча для многих,  что заметили его;  и Стэн предложил его им, но
никто не соизволил взять его.

        Оставив им остальное, он на ходу принялся высасывать из обрез-
ка воду,  оставаясь в середине колонны - вне ее, ибо Стэн ощущал нена-
висть во взглядах, что бросали на него сены.

        В глазах сенов он был предателем;  они знали,  они увидели его
сущность,  они догадывались, откуда он пришелЄ а, может, и кем он был.
Они  могли  не  знать,  почему их атаковали,  но ведь они были мри,  и
ци'мри вторглись, и они умирали от рук таких, как Стэн.



        Никаких нападений на них больше не было. Дункана это не удиви-
ло,  поскольку  висящий на орбите огромный корабль скорее всего просто
не хотел тратить свои мощности на столь маленькую цель.  Но город под-
вергался периодическому обстрелу.  Оглянувшись,  они могли видеть, как
всеми цветами радуги вспыхивали под иссушающим солнцем экраны, и целый
город  превращался в руины.  Город,  что дремал под заходящим солнцем,
раскалялся и умирал, словно уголек, и оседали башни, и уродство водво-
рялось над ним.

        - А-ай! - стонала старая кат'ант.- А-ай!

        И дети капризничали, и их успокаивали.

        Сены качали головами, и слезы были на лицах стариков.

        У келов не было слез, лишь взгляды, что жгли, ненавидели. Дун-
кан старался не смотреть на них и шел дальше, даже когда колонна оста-
навливалась на отдых, пока не увидел наконец белые мантии Мелеин; и он
узнал высокого кел'ена с дусом рядом с ней.

        С ними было все в порядке;  этого оказалось достаточно,  чтобы
гнев  Стэна немного поутих.  Оставшуюся часть дня он не выпускал их из
виду, и, когда с наступлением вечера они остановились, подошел к ним.

        Ньюн знал о его присутствии.  Дус прошел вперед, и Ньюн повер-
нулся, глядя на приближающегося Стэна.

        Дункан тихо опустился рядом с ними.

        - С тобой все в порядке? - спросил его Ньюн.

        Он кивнул.

        Мелеин отвернула от него свое лицо.

        - Без  сомнения,- сказала она наконец,- у тебя были добрые на-
мерения, Дункан; я верю в это. Но это было бессмысленно.

        - Госпожа,- вместе с жестом почитания  прошептал  он,  призна-
тельный  даже  за это;  спорить с ней ему не хотелось:  среди стольких
мертвых не было места никаким доводам.

        Ньюн предложил ему кусок трубчатого  дерева.  Стэн  отказался,
показав свой кусок, и ~ав-тленом~ отсек небольшой ломтик, отвратитель-
но сладкий на вкус. В его желудке стоял ком.

        Келы закричали,  вытягивая руки.  Нечто, похожее на изрыгающую
огонь звезду, снижаясь, уходило за горизонт.

        - Они садятся,- прошептал Дункан,- там, где стоял корабль. Те-
перь начнут искать.

        - Пусть только сунутся в горы,- сказал Ньюн.

        Дункан положил руку на живот и закашлялся, и вытер выступившие
от боли слезы с глаз, и почувствовал, что дрожит.

        Еще он знал, что ему следует сделать.

        Стэн отдохнул. Через некоторое время он извинился - сдержанное
пожатие плеч,  означавшее, что мужчина собирается отправиться по своим
делам,  и поднялся,  и пошел прочь от колонны;  дус последовал за ним.
Землянину было страшно.  Он пытался подавить это чувство,  ибо дус мог
передать его остальным.  Глядя на расстилавшуюся перед ним пустыню, он
чувствовал слабость своих рук и ног,  и ужас переполнял его,  но иного
выхода у Стэна не было.

        Дус внезапно послал импульс защиты, повернулся.

        Оглянувшись, Дункан увидел другого дуса.

        Сбоку, на некотором расстоянии от него, виднелась черная тень.
Дункан замер,  вспомнив, что у Ньюна, как и у него самого, есть писто-
лет.

        Ньюн шел к нему по песку - темная фигура во мраке.  Ветер тре-
пал его мантии,  свет луны дрожал на бронзе ~ин'ейн~,  на пластике ко-
зырька и завоеванных им ~джи'тэй~.  Огромный дус шел рядом, подворачи-
вая лапы и опустив голову.

        - Яй! - прикрикнул Дункан на своего зверя, заставив того сесть
рядом.

        Ньюн остановился на дистанции разговора,  предупреждающе поло-
жил руку на пояс.

        - Ты отбился от колонны, сов-кел.

        Дункан кивнул в сторону горизонта.

        - Позволь мне уйти.

        - Чтобы присоединиться к ним?

        - Я по-прежнему служу госпоже.

        Ньюн долго и внимательно смотрел на него,  и  в  конце  концов
отбросил свою вуаль. Дункан последовал его примеру, вытер кровь, кото-
рая начала застывать на губах.

        - Что ты сделаешь? - спросил Ньюн.

        - Заставлю их слушать.

        Ньюн сделал жест, означавший безнадежность.

        - Это уже бесполезно. Ты пропадешь.

        - Уведи Народ в безопасное  место.  Позволь  мне  попробовать.
Верь мне, Ньюн.

        - Мы не сдадимся.

        - Я это знаю. Я так и скажу им.

        Ньюн опустил  глаза.  Его тонкие пальцы занялись одним из поя-
сов.  Отцепив один из ~джи'тэй~,  мри подошел к Дункану и,  остановив-
шись, принялся терпеливо завязывать ремень в сложный узел.

        Когда все было закончено,  Дункан взглянул на ~джи'тэл~ и уви-
дел на нем странный листок - то был один из  трех  ~джи'тэй~,  которые
были у Ньюна еще с Кесрит.

        - Его дал мне один из моих учителей,  мужчина по имени Палази,
что был родом с планеты Гураген.  Там растут деревья. На счастье, ска-
зал он. До свидания, Дункан.

        Он протянул руку.

        Дункан протянул свою.

        - До свидания, Ньюн.

        И мри  повернулся  и пошел прочь,  один из дусов последовал за
ним.

        Дункан видел,  как мри нырнул в тень и исчез,  и сам  землянин
повернулся,  и  зашагал своей дорогой,  песок и скалы исказились в его
глазах на некоторое время.  Он снова одел вуаль,  благодарный за тепло
зверю, что шел рядом с ним.





22


        Разум зверя,  ощущения зверя.  Он  защищал.  Дункан  осторожно
вдохнул  холодный воздух и,  оступившись,  когда спускался с небольшой
возвышенности,  едва не подвернул лодыжку:  верная смерть на  равнине.
Стэн внял предупреждению и отдохнул, прислонившись к дусу, устроившись
на холодном песке и позволив усталости вытекать из суставов. Маленькая
голубовато-зеленая  трубка по-прежнему лежала в его поясной сумке.  Он
вытащил ~ав-тлен~ и отрезал кусочек,  пожевал и почувствовал,  как це-
лебная сладость успокаивает его горло.

        Решиться на  подобное  было безумием,- понимал Дункан в полные
обжигающего солнца дни,- безумием было воображать,  что он может  доб-
раться к обломкам вовремя,  что его соплеменники задержатся там, где в
живых никого не осталось.

        Но выбора у него не было.  Среди Народа он был  ничто;  лишняя
проблема для Ньюна,  повод для споров, в которых кел'анта могли убить;
проблема для Мелеин, которой приходилось все объяснять Стэну.

        Он служил госпоже.

        Теперь он не сомневался в этом:  если он до сих пор ничего  не
нашел, это лишь доказывало, что его усилия были бесполезны, как тогда,
у Ан-ихона, и он мог бы быть свободен: у госпожи были другие кел'ейны.

        Он поднялся и зашагал дальше,  пошатнувшись, когда дус впереди
него внезапно остановился и зарычал.  Стэн изумленно моргнул,  увидев,
как со стороны камня выбросилось облако песка,  и под ним промелькнуло
что-то гибкое и узкое,  не похожее на широкую мантию буровера,  но по-
добно буроверу оставило над собой небольшую песчаную воронку.

        - Яй,- хрипло окликнул он дуса,  который собрался уже последо-
вать  за  беглецом  и  вытащить того на свет своими длинными ядовитыми
когтями.  Что бы там ни было, Дункан не знал, насколько оно велико или
опасно.  Он уловил желание дуса поохотиться,  но подавил его своей во-
лей, и они обогнули местность, забравшись на ближайшую гряду. Взглянув
вниз, он увидел, что все пространство вокруг покрыто такими же малень-
кими ямками.  Вокруг каждой был очерчен правильный круг. И, судя по их
размерам, эти могли полакомиться и дусом.

        - Идем,-  велел он зверю,  и они зашагали дальше;  недовольный
дус тихо пыхтел, по-прежнему желая вернуться.

        Но больше ничьих следов видно не было.  Был холод,  и ветер, и
источающий свет Нэй'ай'ин; был их собственный след, который быстро за-
метал ветер,  и один раз,  только один раз - высокая черная фигура  на
гребне дюны.

        Один из кел'ейнов, вестник Народа, а может быть, другого отря-
да, дерзко позволивший себя заметить. Дункан чувствовал себя беззащит-
ным,  понимая, что его собственное мастерство во владении ~ин'ейн~ ос-
тавляет желать лучшегоЄ неизвестное животное,  прятавшееся в песке, не
смогло напугать его даже и в половину того,  как встреча с иными кела-
ми.

        Є Встреча с другой госпожой,  не Мелеин.  Он подумал, что это,
должно  быть,  один  из страхов мри - нерешительность перед разрывом с
дружескими отношениями,  которые у Мелеин были законом.  Этот страх  и
осторожность мри заставляли Стэна держаться низин,  склонов,  укрытий,
что попадались в земле;  и глаза его,  прикрытые опущенным  козырьком,
тщательно  изучали  пустынный горизонт,  прежде чем он вновь ступал на
открытое место.

        Огромная трещина на месте бывшего моря показалась  в  полдень.
Он заглянул в тающие в дымке глубины, куда ветер сгонял ленты песка, и
утратил свое чувство высоты и глубины перед подобными  размерами.  Но,
изучив горизонт,  Стэн понял, что находится недалеко от места, которое
искал.

        Он пошел дальше,  и теперь отсутствие твердой пищи  заставляло
его желудок сжиматься.  Боль в боку стала непрерывной,  а в его груди,
казалось, пульсирует сама жизнь.

        Дус.

        Он почувствовал его и поднял глаза, словно кто-то окликнул его
по имени. ~Ньюн?~ спросил он себя, огляделся вокруг, и все же не пове-
рил в это.  Ньюн был с Народом,  он не оставит Мелеин и тех, кто шел с
ним.  Там были Каты и Сены,  а им не под силу совершить подобное путе-
шествие, ибо Дункан был кел'еном и его ничего не стесняло.

        Все же здесь были чувства дуса.

        Слева. Справа. Стэн осматривал горизонты, похлопывая по покры-
тым бархатным мехом буграм мышц на шее своего зверя,  посылая запрос в
его разум. Дус исторг импульс защиты.

        Сомнений больше не осталось.

        Заколов волосы на затылке, Стэн пошел дальше, все время ощущая
знакомое давление на свои чувства.

        Присутствие брата.

        Брата дуса.

        Дус рядом с ним начал песню довольства, согласия, что ослабля-
ла боль и притупляла чувства Стэна,  пока тот не  осознал,  что  зашел
слишком далеко и уже не узнает дорогу, по которой идет.

        ~Нет~,- внушал в ответ Дункан,- ~нет,  нет, нет~. Он подумал о
корабле,  вновь и вновь заставляя мысли возвращаться к  кораблю,  и  о
том, что хочет вернуться, спешит к нему.

        Подтверждение.

        И угроза.

        Потом пришла тьма,  внезапная,  и мягкая, и глубокая, и полная
угрозы, рвущих когтей и разрывающих клыков, и над всем этим - присутс-
твие,  не позволявшее Стэну уйти.  Он понял, что все еще идет, изредка
вздрагивая на сухом,  холодном ветру.  Его руки были обожжены песком и
кровоточили, и он знал, что время от времени падает, теряя сознание.

        ~Корабль~,- посылал он мысли зверю.

        Враждебные эмоции окружали его. Он кричал во мрак, и тот прег-
раждал ему дорогу,  останавливая его.  Стэн  остановился,  содрогаясь,
когда мрак терся у его ног,  громадное, тяжелое создание, что окружало
его и ткало вокруг него узор шагов.

        Пришли другие - два,  пять, шесть дусов, в три раза меньших по
величине,  чем тот,  что защищал его.  Стэн в ужасе содрогнулся, когда
они приблизились и окружили его,  когда один за  другим  поднялись  на
задние лапы и снова опустились, вздымая тучи песка.

        В воздухе,  словно перед бурей, нарастало ощущение тяжелой уг-
розы.

        Друзья бури,- называли их мри,- великие братья холодного  вет-
ра.

        На холодной  Кутат  им  не  было равных - подобных чудовищ эта
планета еще не знала.

        ~Они пришли сюда, преследуя какую-то свою цель~,- внезапно по-
думал замерзший и испуганный Дункан. Он вспомнил, как звери входили на
корабль,  вспомнил,  что даже деля с ним долгое путешествие,  не  смог
постичь их сущности.

        Скрывающиеся от землян,  от регулов. Он бежали из своего мира.
Они избрали новый мир, ибо Стэн сам помог им бежать.

        Звери подходили ближе,  и его дус излучал тьму.  Соприкасались
тела,  и вызывающая оцепенение пульсация наполняла воздух,  рокочущая,
словно звук ветра или землетрясение.  Они обступали его, обступали все
вместе,  прикасаясь.  Дункан  резко опустился на колени и обнял своего
зверя за шею,  останавливая его, чувствуя нос чужого дуса на своем за-
тылке, его горячее дыхание, жар, что окутывал и душил его.

        ~Корабль~,- вспомнил  он  и своим разумом швырнул в них гибель
Ан-ихона, рушащиеся башни Кесрит. В ответ на Стэна, ужаснув его, обру-
шилось удовольствие.

        - ~Нет!~ - беззвучно завопил он. Звери шарахнулись прочь.

        Стэн швырнул в них картины безводной пустыни, умирающего солн-
ца, дусов, бродящих в одиночестве.

        Их гнев затопил землянина,  и его дус содрогнулся и  отступил.
Зверь кинулся бежать, и Стэн не мог удержать его.

        Он был один,  заброшенный и слепой.  Он вдруг забыл, куда нап-
равлялся, забыл, где он. Его чувства были чисты, как лед, и все же ему
не хватало того ощущения цели, которое так долго было знакомо ему.

        - Вернись! - крикнул он дусу, который все не шел.

        Стэн швырнул зверю образы эдуна,  журчащей воды, бурь Кесрит и
кораблей, что взлетали и возвращались. Понял ли их дус, он не знал. Он
послал зверю желание, отчаянное желание и образ корабля.

        Прикосновение было робким,  совсем не похожим на импульс защи-
ты.

        - Идем,- громко позвал Стэн,  протягивая ему руки.  Он  послал
зверю свою дружбу, мудрость мриЄ человек и дус вместе.

        ~Жизнь~,- послал зверю землянин.

        Неуверенность. Импульс  защиты ударил страхом по его чувствам,
и Стэн не принял его. ~Жизнь~,- настаивал он.

        Дус пришел.  Повсюду вокруг себя Стэн чувствовал импульс защи-
ты,  мощный, полный такого ужаса, что пот выступал на теле землянина и
сразу же высыхал на ветру. Но его дус был рядом. Зверь зашагал рядом с
ним, защищая его изо всех сил.

        Предатель своего племени.  Предатель-землянин и предатель-дус.
Землянин подкупил его,  и зверь служил ему,  шел с ним, став таким же,
как он.

        Страх бросал тьму вокруг них,  и полуденное солнце,  казалось,
меркнет на время; и потом иные ушли, и черными точками появились через
некоторое время вдоль отдаленного хребта, наблюдая.

        Эти дусы, плоть от плоти тех, что пришли с Кесрит, были детьми
Кутат и не желали иметь с ними дел.

        Лишь старый дус помнил - не события,  но личность, помнил Стэ-
на, и остался.



        К концу  дня начал подниматься ветер - вначале небольшие поры-
вы,  что сметали песок с верхушек дюн, увлекая огромные ленты над про-
пастью мертвого моря. Потом появились песчаные шквалы, которые обруши-
вали град ударов сумасшедшей силы,  затрудняя ходьбу,  барабаня по за-
щитному козырьку,  и Дункану пришлось снова дважды обернуть ~мэз~ вок-
руг лица. Полуослепший дус плелся рядом, на его морде виднелись дорож-
ки слез.  Зверь жалобно стонал и внезапно вставал на дыбы, отряхивался
от пыли и снова шел против ветра.

        Время от времени появлялись иные,  пробираясь по  хребтам,  не
отставая от них.  Их мрачные тени возникали в летящих по ветру завесах
песка:  вот там проступила голова и тотчас же исчезла, вон там - пока-
тый бок.  То, что излучали звери, было по-прежнему враждебным и полным
крови.

        Зверь Дункана рычал и мотал головой,  и  они  продолжали  идти
дальше, хотя теперь Стэну казалось, что руки и ноги его налились свин-
цом,  а мускулы объяты пламенем.  Он кашлял,  и шла кровь,  и он начал
ощущать тяжесть оружия,  что было на нем,  оружия, которое было беспо-
лезно там, куда он стремился, и уж тем более бесполезно, если он умрет
- но он не сдастся им. Он зажал в руке единственный ~джи'тэл~ и вспом-
нил мужчину, который дал его, ни на что не претендуя.

        ~Су-щипэйн кел'ен~. Кел'ен госпожи.

        Боль пронзила ногу Стэна.  Он упал,  повергнутый  предательски
подвернувшимся камнем, осторожно поднялся и вновь оперся на дуса. Нога
не пострадала.  Он попытался высосать ранку на руке,  которую получил,
ударившись  о  камень,  но  во рту у него пересохло и ничего не вышло.
Трубчатых деревьев поблизости не было.  У Стэна имелся небольшой запас
жидкости, но он решил пока не пользоваться им.

        И один из меньших дусов приблизился к нему, поднялся на задние
лапы,  так что зверю Дункана пришлось вклиниться между ними. Некоторое
время  было слышно лишь,  как дышат огромные легкие зверей,  и меньший
отступил.

        ~Корабль~,- внезапно, безо всякого повода, подумал Стэн.

        Желание.

        Не было импульса защиты от незнакомого дуса.  Стэн ощутил лишь
направление, ощутил непосредственную близость.

        Он окликнул  своего дуса - еле слышно,  ибо горло почти забыло
звук, и пошел, чувствуя присутствие, теплое дыхание на своей опущенной
левой руке.

        Теперь он двигался,  удвоив внимание. Еще один зверь был с ни-
ми, думал о цели, желал то, чего желали они.

        ~Люди~.

        Призраки бередили его подсознание.  Не память,  нет.  Виденное
кем-то, где-то, брошенное видение, направляемое Стэну. Он знал это.

        Призраки размывались  на  пескеЄ полукупол.  Челюсти сжали его
руку - мягко,  мягкоЄ Стэн осознал,  что упал,  и что дус подталкивает
его. Он снова поднялся на ноги и пошел, шатаясь, когда его ботинки за-
дели что-то, зарывшееся в песок, и что-то хлестнуло по хорошо выделан-
ной коже,  но не смогло пробить ее,  и,  извиваясь, юркнуло в янтарную
пелену.  Чувства дуса вскипели от ярости, но потом зверь больше не об-
ращал на это внимания, предпочитая общество Стэна.

        Ночь окутала их, ночь бури и ночь мира - дружелюбная, прячущая
их.  Дункан знал,  что корабль здесь,  натыкался на его обломки, куски
разбитого остова, на осколки расплавившегося от невыносимого жара пес-
ка,  пока наконец ставший чужим корпус не обрел форму  среди  песчаных
лент, и Стэн увидел произведенные здесь разрушения.

        И полукупол, приземистая половинка овоида на стойках, мерцание
красных огней, указывающее путь сквозь темноту.

        Все дусы окружили его; страх-желание-страх,- посылали они.

        - Яй!  - крикнул им Стэн,  голос пропал на ветру. Но его зверь
остался,  косолапя, брел рядом с ним, покуда землянин шел туда, где на
берегу мертвого моря Кутат виднелся чуждый силуэт.



        Подойдя поближе, Стэн узнал этот огромный и слепой корпус, уз-
нал рисунок его огнейЄ

        И на мгновение он забыл, как назвать его.

        ~"Флауэр"~.

        Слово вернулось к нему, нечто реальное стало реальным.

        - "Флауэр",-  выдохнул он,  незнакомый и надтреснутый голос на
живом ветру.- "Флауэр"Є открой люк.

        Но ответом было молчание. Стэн поднял первый попавшийся камень
и швырнул его в корпус,  и еще один, и никакого отклика. Буря усилива-
лась, и он знал, что скоро придется искать укрытие.

        А потом он увидел, как задвигался глаз сканера, сопровождаемый
светом,  и,  остановившись на нем и на звере,  осветил их обоих. Зверь
протестующе попятился. Рука Стэна метнулась вверх, чтобы прикрыть гла-
за козырьком,  и он замер, вспоминая другую ночь, когда стоял вместе с
этим дусом в лучах прожекторов под дулами винтовок.

        Наступило долгое молчание.

        - "Флауэр"! - крикнул он.

        Лучи по-прежнему держали их. Дункан стоял, шатаясь под порыва-
ми ветра, и крепко держался одной рукой за спину дуса, как в тот раз.

        Внезапно люк раскрылся, и трап задвигался вниз, приглашая.

        Стэн подошел к нему,  поставил ногу на звенящий металл,  и дус
встал рядом с ним.  Он поднял руки,  чтобы рассеять все подозрения,  и
неторопливо пошел.



        - Боз,- проговорил он.

        Странно было видеть Боаз, седину, что стала куда заметней в ее
волосах,  напоминая ему о том, что прошло немало времени. Стэн осозна-
вал направленные на него винтовки, людей, что держали под прицелом его
и дуса.  Он снял ~мэз~ и ~зейдх~, чтобы они могли узнать его. Он приг-
ладил свои волосы, которым позволил отрасти; лицо его покрывала щетина
бороды - ни у кого из мри ничего подобного не было. Он чувствовал себя
голым перед этими людьми, перед Боаз и Луисом. Он смотрел на их лица и
видел тревогу, отражающуюся в их глазах.

        - Мы связались с "Сабером",- сказал Луис.-  Они  хотят  видеть
тебя.

        Стэн увидел безжалостность в их глазах:  он бежал, приняв сто-
рону врага; даже Боаз оказалась не готовой понять это.

        И они видели след мри, пустыню звезд.

        - Хорошо, я иду.

        - Оставь оружие,- сказал Луис,- и прогони дуса.

        - Нет,- тихо проговорил Стэн.- Вам придется смириться с  этим,
и зверь останется со мной.

        Он почувствовал,  что некоторые готовы броситься на него. Дун-
кан стоял спокойно,  ощущая исходящий от дуса импульс защиты и  страх,
которым был заполнено помещение.

        - Есть,  конечно, аргументы, которые ты мог бы привести в свое
оправдание,- сказала Боаз.- Но ни один из них ничего не стоит, если ты
причиняешь неприятности сейчас. Стэн, на чьей стороне ты играешь?

        Он на мгновение задумался.  Земной язык приходил с трудом, чу-
жой,  казался чем-то знакомым, привычным, но в то же время очень дале-
ким.  То, что Стэн хотел сказать, ему никак не удавалось облечь в чет-
кие формы.

        - Я не сдам свое оружие,  пока мне угрожает опасность,- прого-
ворил он.- Пускай решают на "Сабере".  Доставьте меня туда. ~Мир~.- Он
отыскал наконец утраченное слово.- Я принес мир, если они хотят этого.

        - Нам надо посоветоваться,- сказал Луис.

        - Мы можем подняться и посоветоваться позже. Времени мало.

        Боаз медленно кивнула. Луис взглянул на нее и согласился. Пос-
ледовал приказной жест, и один из людей ушел.

        - Где остальные? - спросил Луис.

        Дункан не ответил.  Медленно, осторожно, чтобы они не истолко-
вали какое-нибудь его движение неверно,  он начал одевать ~зейдх~, ибо
в  ней он чувствовал себя более удобно.  И пока Луис и Боаз совещались
между собой,  он надел вуаль,  приладив ее так, как того требовал эти-
кет.  Дус  стоял рядом с ним,  и люди с винтовками оставались на своих
местах.

        Но где-то на корабле слышался звук работающих машин  -  подго-
товка к старту,- подумал он,  и паника охватила его. Он был пленником;
они захватили его, и двери заперты, и теперь ему не уйти.

        Над головой замигали предупреждающие лампы.  Стэн тревожно ог-
ляделся по сторонам, потому что в отсек вошли еще трое вооруженных лю-
дей, направив на него винтовки, а Луис ушел.

        - Садись,- посоветовала ему Боаз.- Садись вон  там  и  успокой
зверя перед стартом. Он будет сидеть спокойно?

        - Да.- Стэн отступил к мягкой, как подушка, скамье, и устроил-
ся там, наклонившись вперед, чтобы касаться рукой дуса, сидящего у его
ног.

        Боаз задержалась, глядя на него сверху вниз - прежде светлово-
лосая и полная, Боаз теперь заметно похудела, а в волосах ее вовсю хо-
зяйничала седина; на лице появились морщинки - сейчас она удивлялась,-
подумал он,- и не понимала.

        - Ты говоришь с акцентом,- сказала она.

        Стэн пожал плечами. Это могло быть правдой.

        Послышалась предупредительная сирена.  Приближался старт. Боаз
направилась к скамье на противоположной стене отсека; там же теснились
охранники со своими винтовками,  осторожно держа  оружие  на  коленях.
Когда начались перегрузки, дус лег у ног Дункана, распластавшись, что-
бы легче перенести их.

        Старт был тяжелым,  безрассудным.  Пока они  взлетали,  Дункан
чувствовал, как выступает пот, как кружится голова. Дус излучал страхЄ
испуг,- подумал Дункан,- от этих людей с винтовками.  Страх  превратил
его руки в лед, и все же в отсеке стояла удушливая жара.

        Прошло немало времени, прежде чем стартовые перегрузки прекра-
тились,  прежде чем была принята новая ориентация  и  стало  возможным
двигаться. Дункан оставался на месте, не собираясь провоцировать охра-
ну попыткой подняться. Боаз сидела тихо и смотрела на него.

        - На все это обрек тебя Ставрос,- сказала она в конце  концов;
во взгляде ее была жалость.

        Он снова пожал плечами, и взгляд его оставался таким же рассе-
янным и блуждающим, утонувшим в ожидании.

        - СтэнЄ- сказала она.

        Он взглянул на нее с горечью, зная, что она ждет от него отве-
та, а ответить он не мог.

        - Он мертв,- сказал Стэн в конце концов,  надеясь, что она до-
гадается.

        Боль была в ее глазах: возможно, понимание.

        - Боз,- сказал он,- я не чувствую горечи.

        Она закусила губу и сидела с побелевшим лицом, глядя на него.

        Вошел Луис;  последовала неслышная Стэну  перемена,  и  охрана
поднялась,  взяв винтовки наперевес, все время держа его под прицелом.
Он сидел, и поглаживал дуса, и успокаивал его.

        Охрана заметно вспотела.  Чтобы  противостоять  встревоженному
дусу,  надо было как-то воздействовать на человека. Они были спокойны.
Не было паники. Боаз сидела и вытирала лицо.

        - До встречи есть еще немного времени,- сказала она.-  Ты  хо-
чешь воды или чего-нибудь поесть?

        Это было первое подобное предложение.  Легкое сомнение все еще
владело Стэном,  сознание того, что будь они мри, это вызвало бы чувс-
тво признательности.

        Здесь тоже было чувство признательности.

        - Если  это поставят передо мной,- проговорил он,- без принуж-
дения, я возьму.

        Так и сделали.  Боаз отдала распоряжение,  и охранник поставил
на скамью бумажный стаканчик с водой и сэндвич,  завернутый в целлофан
- так, что Стэн мог достать это. Взяв стаканчик с водой, он держал его
под ~мэз~,  чтобы пить не спеша.  Вода была холодна,  как лед, и после
стольких дней,  когда ему приходилось пить воду пустыни, Дункану пока-
залось, что у нее странный привкус: должно быть, антисептик.

        Потом он отломил кусочек сэндвича и ел, не снимая вуали. Он не
хотел бы открывать свое лицо для их любопытных взглядов. У него не бы-
ло  сил и обмениваться с ними ненавистью,  а вуаль спасала от расспро-
сов.  Тем не менее,  руки его дрожали. Стэн пытался предотвратить это,
но сказывалась слабость: слишком долго он довольствовался лишь съедоб-
ной мякотью трубчатого дерева.  Его желудок мог принять лишь несколько
кусочков. Стэн снова завернул остатки в целлофан и убрал в поясной ме-
шочек, сохраняя на случай нужды.

        И он скрестил руки на груди,  и ждал. Он устал, невыразимо ус-
тал. В длительном однообразии подлета к "Саберу" ему хотелось спать, и
он так и делал:  глаза закрыты,  руки скрещены - зная, что дус зловеще
наблюдает за теми, что сидели в отсеке, не сводя со Стэна глаз.

        Боаз появилась и вновь ушла. Пришел Луис и предложил - предло-
жил искренне,- отметил Дункан,- дать ему лекарство от  кашля,  который
временами изводил Стэна.

        - Нет,- ответил он.- Спасибо, нет.

        Ответ лишил Луиса дара речи,  как было и с Боаз.  Стэн почувс-
твовал облегчение,  когда его оставили в покое,  и спокойно дышал.  Он
смотрел на человека из охраны и даже без помощи дуса знал, что тот ду-
мает - холодное недоверие,  почти ненависть,  которая,  скорее  всего,
даст возможность землянину убить. Потухшие глаза, в отличие от живости
мри среди своих братьев:  уроженец Хэйвена,  повидавший немало врагов.
На его щеке остался шрам от ожога,  который он не стал залечивать. Че-
ловек действия, судя по этому, офицер не из последних. Этого Стэн ува-
жал.

        И человек,  похоже,  оценил Стэна. Взгляды столкнулись, сцепи-
лись.  ~Изменник!~ - светилось во взгляде человека; в нем был интерес,
но не было прощения. Такого человека Дункан хорошо понимал.

        Этого человека Дункан убьет первым,  если на него нападут. Дус
позаботится об остальных.

        ~Не давай им коснуться меня~,- снова и снова думал Стэн,  пос-
кольку вспомнил,  зачем пришел сюда и что угрожало его жизни; но внеш-
не,  тем не менее,  он сохранял  полное  спокойствие:  руки  скрещены,
взгляд рассеян, иногда глаза закрыты. Сейчас главное было отдохнуть.

        Наконец последовало маневрирование около шлюза, мягкий толчок.
Боаз и Луис некоторое время не  появлялисьЄ  совещаясь,  несомненно  с
высшим руководством.

        Луис кивнул головой по направлению к двери.

        - Тебе придется оставить свое оружие,- сказал Луис.- Так будет
лучше всего;  в противном случае тебя заставят это сделать,  а для нас
лучше, чтобы ничего подобного не было.

        Дункан поднялся, взвешивая ситуацию, расстегнул в конце концов
пояс с ~ин'ейн~ и меньший,  с ~захен'ейн~,  повернулся и положил их на
скамью, на которой сидел.

        - Боз,- сказал он,- ты принесешь их мне. Они мне будут необхо-
димы.

        Она потянулась осторожно взять их.

        - И дус останется,- проговорил Луис.

        - Это мудро,- отозвался Стэн;  он не хотел, чтобы дус был бро-
шен в хаос надвигающихся событий.- Он останется здесь.  Это все требо-
вания?

        Луис кивнул, и охранники заняли свои места, чтобы сопровождать
его.  Оставшись без оружия,  Стэн чувствовал странную легкость. Он за-
держался,  взглянул на дуса, заговорил с ним, и тот застонал, и улегся
с несчастным видом, положив голову на лапы. Стэн оглянулся на Боаз.

        - На  твоем  месте я бы не позволял кому-нибудь дотронуться до
него,- сказал он.

        И пошел под охраной.



        Отделанные металлом коридоры "Сабера" оглашались звуками  отк-
рываемых и закрываемых дверей. Дункан ждал, пока подойдет другая груп-
па охранников, чтобы сопровождать его дальше.

        И то немногое внимание, которым он удостоил эту группу профес-
сиональных военных, относилось, главным образом, к веснушчатому мужчи-
не, который командовал отрядом с "Сабера".

        - ГалейЄ- позвал Стэн.

        Офицер регулярной армии взглянул на него,  стараясь  держаться
прямо, и лишь пожал плечами.

        - Я назначен сюда,  потому что знаком с вами.  Идемте со мной,
сэр.  С вами встретится контр-адмирал. Давайте соблюдать молчание, хо-
рошо?

        - Для  этого  я  сюда и пришел,- сказал Дункан.  На лице Галея
проступило облегчение.

        - С вами все хорошо? Они сказали, что вы вошли. Вы вошли сами?

        Дункан кивнул, подражая мри.

        - Да,- уточнил он,- по своему выбору.

        - Мне придется обыскать вас.

        Дункан обдумал это, прикинул, что у Галея нет выбора, и кивком
выразив согласие,  стоял, широко разведя руки, пока Галей проводил его
внешний осмотр.  Когда Галей закончил,  Стэн привел в порядок мантии и
замер неподвижно.

        - У меня есть подходящий мундир,- сказал Галей.

        - Нет.

        Это, казалось,  привело Галея в замешательство.  Он кивнул ос-
тальным.  Они двинулись вперед, и Дункан пошел рядом с Галеем, но впе-
реди и сзади качались дула винтовок.

        В воздухе  чувствовался какой-то давно забытый,  едва уловимый
неприятный запах, запах влаги и мускуса. ~Человечество~,- подумал Дун-
кан;  но сейчас запах казался значительно острее, чего Стэн не заметил
на другом корабле.

        ~Регулы~.

        Дункан остановился.  Винтовка ткнулась ему в спинуЄ Он  набрал
полную грудь этой воздушной смеси и пошел дальше,  держась рядом с Га-
леем.

        Двери каюты были распахнуты;  Стэн свернул в нужную сторону  и
вместе с Галеем вошел в каюту контр-адмирала.

        Кох занимал стоящее за столом кресло.

        И рядом с ним в тележке восседал регул. Дункан взглянул на вы-
ражение костяного лица, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце:
чувства были обоюдными. Ноздри регула резко сжались.

        - Союзник,  сэр?  - не дожидаясь приглашения, спросил Дункан у
Коха, прежде чем кто-либо заговорил.

        - Шарн Алань-ни.- Глаза контр-адмирала были темными и  узкими,
как у регула. Его седая чисто выбритая голова теперь походила на голый
череп, лицо - заострившееся и безжалостное.- Садитесь, ПлаР.

        Дункан опустился на стоящее рядом со столом кресло, облокотив-
шись на спинку и переводя взгляд с Коха на регула.

        - Мне придется отчитываться и перед чужаком?

        - Союзником. У нас объединенное командование.

        Все встало на свои места.

        - Союзник,- сказал Дункан,  не сводя глаз с Шарн,- который пы-
тался убить нас и который уничтожил мой корабль.

        Регул зашипел.

        - Бай Кох,  это мри.  В нем нет ничего от вас. Говоря все это,
этот юноша-без-гнезда преследует свои интересы.  Мы видели путь, кото-
рым прошли мри,  безжизненные планеты.  Мы видели их работу. Этот впе-
чатлительный юноша был силой завербован ими, и теперь он целиком их.

        - Я оставил маяки,- сказал Дункан, глядя на Коха,- специально.
Вы слышали их? Кто-то услышал мои сообщения, прежде чем открыть огоньЄ
или кто-то достиг их раньше?

        Кох лишь моргал глазами. Грубая кожа Шарн стала более темной.

        - В этих сообщениях говорилось,  что мри расположены к дружбе.
Что мы достигли согласия.

        Шарн внезапно зашипела, став бесцветной: - Предательство!

        - В обоих наших родах,- сказал Дункан.- Бай Шарн, меня послали
к мриЄ как,  впрочем, вас послали остановить меня. Возможно, мы с вами
единственные в этой комнате, кто на самом деле понимает друг друга.

        - Это не доведет тебя до добра,- бросил Кох.

        Дункан пожал плечами.

        - Я не ошибся насчет маяков?  Это Шарн решила напасть на горо-
да?

        - Мы были обстреляны,- проговорил Кох.

        - С моего корабля? Разве не регулы оказались здесь первыми?

        Кох молчал.

        - Вы  -  убийца,- сказал Дункан.- Мри предпочли бы переговоры,
но вы позволили регулами идти первыми. Была включена защита. Мри боль-
ше не контролируют ее.  Вы воюете против машин.  Стоит вам прекратить,
они тоже остановятся.  Если вы будете продолжать, вы уничтожите плане-
ту.

        - Возможно, это самое безопасное решение.

        Дункан с ледяным отчуждением взглянул на контр-адмирала.

        - "Флауэр" был свидетелем того, что вы сделали. Если раса зем-
лян узнает о том,  что здесь произошло,  к вам будут относиться совсем
по-другому.  Возможно,  вы не понимаете, что вам грозит, но это ничего
не меняет. Вы поставите последний штрих в пустыне звезд, по которой вы
прошли. Вы превратитесь в чудовищ.

        - Чушь!

        - Вы знаете, о чем я говорю. "Флауэр" - ваша совесть. СтавросЄ
кто бы ни отправил их с вамиЄ поступил  верно.  Будут  свидетели.  Вот
этот  лейтенантЄ  другие из вашего экипажаЄ они будут свидетелями.  Вы
сражаетесь против умирающего народа,  уничтожая древний, древний мир.-
Его  взгляд  остановился  на Шарн,  что сидела сейчас,  полностью сжав
ноздри.- И вы тоже.  Бай Шарн,  вы действительно думаете,  что регулам
нужны земляне без мри? А как же счета и балансы? Присмотритесь к своим
нынешним союзникам.  Один без другого опасен для регулов.  Не думайте,
что земляне любят вас. Взгляните на меня, бай Шарн.

        Ноздри бай быстро затрепетали.

        - Убейте  этого юношу!  Избавьтесь от него и его советов,  бай
Кох! Это яд!

        Дункан посмотрел на Коха: ни ему, ни Шарн не удалось растопить
ледяное равнодушие во взгляде контр-адмирала,  и внезапно, снова поду-
мав о землянах,  Стэн узнал этот взгляд, взгляд уроженца Хэйвена, пол-
ный ненависти. Мри бы никогда не подумал, что у Коха могли быть подоб-
ные мысли: мри были верны госпоже, а госпожа проявляла уважение к воз-
расту.

        - Вы хотите уничтожить их,- сказал он Коху.- И, возможно, счи-
таете, что вам удастся удержать меня здесь в качестве источника инфор-
мации. Я расскажу вам то, что знаю. Но я предпочитаю сделать это, если
бай уйдет.

        Стэн поставил Коха в  довольно  невыгодное  положение.  Теперь
контр-адмиралу  придется  либо выгнать Шарн,  либо оставить ее - здесь
могло быть лишь единственное решение.

        - Представьте ваши объяснения начальнику Службы безопасности,-
заговорил Кох.- Рапорт дойдет до меня.

        - Им я не скажу ничего,- отрезал Дункан.

        Кох сидел,  глядя на Стэна, и, возможно, верил ему. Краска за-
ливала лицо контр-адмирала; на виске пульсировала вена.

        - Что вы еще хотите сказать?

        - Во-первых,  когда я закончу,  я уйду.  Я оставил Службу. Я -
второй после кел'анта мри. Вы, конечно, можете задержать меня, это ва-
ше право, но я больше не подчиняюсь приказам Ставроса или вам.

        - Вы дезертир!

        Дункан мягко вздохнул.

        - Я был отправлен на одном корабле с мри,  чтобы  изучать  их.
Меня вышвырнули. Госпожа подобрала меня вновь.

        Кох долго молчал. Наконец он открыл стол, вынул листок бумаги,
пустил его по столу. Дункан дотянулся до листка; глупая печать показа-
лась ему чужой.

        Кодовые номера. Один был его. ~Рекомендации, связной по особым
поручениям Стэн Х.  Дункан: отстраняется от Службы 9/4/21 кодовая мис-
сия Зонд. Код санкционирования Феникс, ограничения зашифрованы в файле
SS-DS-34.  Моими полномочиями, этой датой, Джордж Т. Ставрос, губерна-
тор, Зона Кесрит~.

        Дункан поднял глаза.

        - Ваши  полномочия,-  сказал Кох,- по моей просьбеЄ на мое ус-
мотрение. Ваш переход на сторону противника был предвиден.

        Дункан осторожно сложил листок,  спрятал его в поясную  сумку,
пока ярость клокотала в нем. Он справился с собой. ~Если я могу разоз-
лить тебя,- сказал как-то Ньюн,- твоя защита снова не выдержит.  Я хо-
чу, чтобы ты думал о чем-либо еще, кроме Игры~.

        Он взглянул на Шарн,  чьи ноздри дрожали,  чьи ороговелые губы
были плотно сжаты.

        - Если больше не будет стрельбы,- сказал  Кох,-  мы  прекратим
огонь.

        - Этого  мне  достаточно,-  отозвался  Дункан с прежней холод-
ностью.

        - И мы совершим посадку, и установим то, что следовало устано-
вить в первую очередь.

        - Я договорюсь о прекращении огня. Высадите меня снова на пла-
нету.

        - Нет,- проговорила Шарн.- Баю очень не понравится любое  при-
мирение с этими созданиями.

        - Вы,- язвительно сказал Дункан,- боитесь, что мри помнят?

        Ноздри Шарн резко сжались, и кожа ее потемнела и вновь посвет-
лела.  Ее пальцы судорожно двигались по пульту управления  тележки,  и
она по-прежнему смотрела на них обоих.

        - Мри  могут  приспосабливаться к не-мри,- сказал Дункан.- Я -
живое доказательство того, что это возможно.

        Темные глаза Коха блуждали поверх головы Стэна.

        - Откиньте вуаль, ПлаР.

        Дункан убрал вуаль, пристально глядя на стоящего перед ним че-
ловека, чье лицо было голым.

        - По вам не скажешь, что это просто.

        - Я не слишком далеко зашел,  и вы вполне можете иметь со мной
дело.  Я то,  чего, возможно, добивался Ставрос. Я могу быть вам поле-
зен.  Я могу пригласить госпожу Народа для переговоров,  а это гораздо
больше того, что вам удастся достичь другими способами.

        - В вашем распоряжении день.  На это время огонь прекращен. Вы
представите отчет.

        - Да. Я поговорю с Боаз.

        - Она не имеет на это права.

        - У нее гораздо больше прав, чем у людей из вашей службы безо-
пасности.  Ее работа дает Боаз такие права. Я поговорю с ней. Она смо-
жет понять то, что я расскажу. Они - нет. Они постараются переврать.

        - Там  будет  присутствовать  офицер  службы безопасности.  Он
предложит вопросы.

        - Я отвечу то,  что посчитаю нужным. Я не стану помогать вам в
поисках мри.

        - Значит, вам известно, где их штаб?

        Дункан улыбнулся.

        - Камни и песок,  дюны и равнины.  Вот где вам придется искать
их. От меня вы больше ничего не получите.

        - Мы сможем отыскать вас в любой момент?

        - Меня отыскать будет легко.  Просто пришлите "Флауэр" к  тому
же месту и ждите. В конце концов я приду.

        Кох закусил губу.

        - И вы сможете заключить соглашение?

        - Да.

        - Я не верю вашей самонадеянности.

        - Меня они послушают. Я поговорю с ними на их языке.

        - В этом я не сомневаюсь. Отправляйтесь беседовать с Боаз.

        - Мне потребуется челнок.

        Кох нахмурился.

        - Он  мне  действительно  необходим,- сказал Дункан.- Или отп-
равьте меня тем же путем. Советую как можно быстрее отправить меня об-
ратно. Мри непросто отыскать. На это потребуется время.

        Кох тихо выругался.

        - У Боаз есть десять часов на вас. Можете идти.

        Дункан закрылся вуалью и поднялся, скрестил руки и слегка нак-
лонил голову, что означало уважение.

        И охрана, что оставалась у двери, обступила его, и он вышел.

        И здесь была приземистая тень. Стэн рванулся назад. Рука регу-
ла сжала его руку с сокрушительной силой.  Регул пронзительно закричал
на него,  и Стэн выгнулся в этих тисках; клинок ожег его ребра, сколь-
знув по ним.

        Охранники бросились к нему. От навалившихся землян регул поте-
рял равновесие, стал падать, таща Дункана за собой. Ботинок Галея нес-
колько раз ударил по запястью регула, пытаясь выбить нож.

        Дункан вырвался,  выхватил пистолет из кобуры контр-адмирала и
повернулся. Люди, протягивая руки, бросились к нему.

        Шарн.

        Вокруг темных глаз регула появились белые обводы: ужас. Дункан
выстрелил и,  когда охрана схватила его, спокойно позволил им отобрать
пистолет.

        Он уничтожил врага, что угрожал Народу. Оставшихся юнцов можно
было  не опасаться.  Когда охрана помогла ему подняться,  Стэн глубоко
вздохнул, печально глядя на выгнувшуюся на тележке громадину.

        Кох стоял рядом с красным лицом, ноздри побелели по краям.

        - Я служу госпоже Народа,- спокойно проговорил Дункан, даже не
пытаясь  вырваться из державших его рук.- Я привел в исполнение приго-
вор. Теперь можете исполнить свой или позвольте мне уйти и служить на-
шим интересам.  Регулам известно, кто я. Их это не удивит. Я знаю. Те-
перь я могу предложить вам мир с Кутат.

        В углу разоруженные молодые регулы, сбившись в кучу, цеплялись
за край тележки.  Они издавали странный клокочущий звук - регулы выра-
жали свое горе.  Темные глаза смотрели на Дункана.  Тот не обращал  на
это внимания.

        - Идите,- сказал Кох.  Следы гнева незаметно исчезли с его ли-
ца. Судя по глазам, он задумал что-то странное. Он взглянул на охрану,
на Галея.- Он пойдет с вами. Отпустите его.

        Дункан встряхнул  свободными руками,  поправил мантии и напра-
вился из комнаты,  проследовав через беспорядочную кучку регулов, соб-
равшихся  снаружи.  Один из юнцов,  более старший,  не сводил со Стэна
глаз,  ноздри его раздувались и схлопывались в крайнем возбуждении, и,
когда тот проходил мимо, поспешил укрыться за другим.

        Спокойно, не обращая внимания на землян, которые выстроились в
коридоре, глядя на него во все глаза, Дункан направился к "Флауэру".



        - Что ты собираешься делать теперь? - спросила Боаз после дол-
гого молчания.

        Дункан взглянул на ленту. Боаз остановила ее. Он сидел, скрес-
тив ноги, на большом стуле, локти на коленях, тогда как Боаз предпочла
пол.

        - То, что сказал. Только то, что сказал.

        - Уговаривать мри?

        - Ты думаешь, что это невозможно?

        - Ты знаток,- проговорила она.- Скажи мне.

        - Это возможно, Боз. На условиях мри.

        - После убийства?

        Стэн медленно закрыл глаза. На нем была вуаль. Ему было неуют-
но среди них, даже здесь, в госпитале.

        - Я сделал, что следовало. Никто не мог сделать этого.

        - Месть?

        - Практичность.

        - Ты сказал, что они не испытывают к регулам чувства обиды.

        - Они забыли о регулах.  Это было Мрак тому назад. Я все прос-
тил, Боз. Начисто.

        - А твои руки?

        - Никакого раскаяния.

        Некоторое время Боаз молчала, и что бы ей ни хотелось сказать,
она ни промолвила ни слова.  Это было словно вуаль на ее  глазах,  что
внезапно разъединила их.

        - Да. Я полагаю, здесь его быть не может.

        - Была женщина, которую убили регулы. И не только ее.

        - Я рада, что в тебе еще многое уцелело.

        - Это не из-за нее я убил регула.

        Боаз снова замолчала. Все меньше и меньше оставалось того, что
можно было сказать.

        - Мне вспоминается другой Стэн Дункан,- проговорила она  нако-
нец.

        - Ты же понимаешь, что он единственный.

        Она поднялась, взяла со стойки его оружие, отдала ему.

        - Галей отвезет тебя. Он вызвался сам. Мне кажется, он заблуж-
дается, думая, что знает тебя. Дус за дверью.

        - Да.- Стэн знал,  где дус.  Тот тоже знал о его присутствии и
оставался спокойным.  Стэн прицепил оружие, чувствуя знакомую тяжесть,
коснулся своего ~джи'тэл~, поправил ремни.- Мне лучше уйти сейчас.

        - Это оговорено. В твою экипировку входит сигнальный маяк, ко-
торый  они  хотят,  чтобы ты нес.  Тебе предлагается использовать его,
когда будешь готов к встрече.

        - Мне потребуется некоторое время.- Он направился к двери, ос-
тановился, подумав, что надо снять вуаль - этот жест означал дружбу.

        Ему не хотелось делать этого.

        Стэн вышел к поджидавшей его охране и не оглянулся.

        И вместе с идущим рядом дусом он спустился к отсеку, где стоял
челнок, получил от службы безопасности сигнальный маяк; здесь Стэн ос-
тавил  охрану  и  поднялся по трапу на корабль,  впервые оставшись без
опеки.

        Он вошел и направился прямо в рубку, где его ждал Галей.

        Храбрый человек,  Галей.  Дункан критически посмотрел на него,
когда человек поднялся ему навстречу,  давая место дусу, что устроился
между ними. ~Испуг:~ Стэн ощутил его в чувствах дуса, но Галеем двига-
ло что-то еще, если даже несмотря на это тот находился здесь.

        Верность?

        Стэн не знал, чем, или почему, или как ему удалось расшевелить
это в человеке,  которого он едва зналЄ разве что  они  вдвоем  прошли
Сил'атенЄ что этот человек,  как и он,  узнал необжитые районы Кесрит,
которые видели немногие из его расы.

        Он протянул Галею руку,  как это было принято среди землян,  и
рука Галея была влажной.

        - Ты знаешь, куда надо лететь?

        - Выведи меня на последнее место посадки "Флауэра". Я покажу.

        - Хорошо,-  сказал Галей.  Он сел на свое место за пультом уп-
равления;  Дункан занял сидение рядом с ним и пристегнул  ремни,  пока
дус, зверь по-космически мудрый, втискивался поплотнее, закреплялся.

        Вспыхнули огни.  Дункан наблюдал за полным решимости лицом Га-
лея,  мертвенно бледным в свете приборов. Открылся внешний люк, и чел-
нок выбросился наружу, в сторону планеты.

        - Держись выше,- посоветовал Дункан.- Защитные системы еще ра-
ботают.

        - Есть проход,- отозвался Галей.- Мы уже пользовались им.

        После этого они почти не разговаривали. Земля мчалась им навс-
тречу,  превращаясь  в  горы и дюны,  над которыми челнок сбросил ско-
рость.

        Появилась впадина моря,  что вела их домой. Дус, осмелев, под-
нялся на лапы. Дункан погладил его, и зверь заурчал, излучая свое удо-
вольствие.

        Челнок коснулся земли, вздрогнул, замер. Открылся люк.

        Холодный разреженный воздух Кутат достиг его. Стэн освободился
от ремней и поднялся,  убрал руку со спины дуса, чтобы взять свою сум-
ку,  и направился к люку.  Он услышал,  как сзади поднимается Галей  и
обернулся.

        - С тобой все в порядке? - почему-то спросил Галей.

        - Да.- Он еще раз обернул вокруг лица вуаль,  чтобы легче при-
выкнуть к здешнему воздуху, и вновь взглянул на раскинувшуюся за люком
пустыню.  Он начал спускаться вниз по трапу,  и дус - за ним по пятам,
вниз, к песку, который содержал спокойное ощущение реальности, в отли-
чие от мира, что остался наверху.

        Дом.

        Сначала он  направился в сторону морской впадины - то было не-
верное направление. Он возьмет настоящее, когда угаснет свет, когда он
будет уверен,  что никто не следит за ним. Он обязательно спрячет сна-
ряжение в скалах - потом, в будущем, оно понадобится - не доверяя это-
му подарку землян, который он должен был отнести к мри; он обязательно
снимет и проверит свое оружие,  не доверяя ему - ведь оно  побывало  в
чужих руках. Им не удастся выследить его.

        Служба госпоже. Дикая, нетронутая земля. Стэн вдохнул ветер, и
лишь когда отошел уже довольно далеко, появилось беспокойство: не было
слышно старта челнока.

        Он оглянулся  и увидел маленькую фигурку,  что стояла в проеме
люка, глядя ему вслед.

        Он повернулся и зашагал дальше,  и,  в конце  концов,  услышал
старт.

        Челнок прошел над головой. Стэн поднял глаза, увидел, что чел-
нок закладывает разворот, словно в приветствии, и исчезает.


        <<01>>Д Майорат (от лат. ~major~ - старший) - форма наследова-
ния, при которой имущество переходит полностью к старшему из наследни-
ков.

<<2>> Шафрановый - желто-оранжевый с коричневым оттенком.


К. Дж. Черри. Угасающее солнце: Шон'джир.

("Угасающее солнце", книга 2)

перевод с англ. - С. Емцова, А. Дорофеев.

C.J. Cherryh. The Faded Sun: Shon'Jir.




Кэролин Дж. Черри. Угасающее солнце: Кесрит


1

 	~Дитя ветра, дитя солнца, кто такие каты?
        Те, кто нянчится с детьми,  те, кто приносит смех, вот кто такие
каты~.

        Это была любимая забава келов - ~шон'ай~. Десять одетых в черное
мужчин  и женщин сидели кружком в полутемном круглом холле Келов в сред-
ней башне Дома.  Они были воинами и играли не парой камешков, как играют
дети,  а острыми, как бритва, клинками ~ас'сеев~, которые могли ранить и
даже убить.  Ронялось имя, щелкали пальцы, и ~ас'сеи~ летели сквозь круг
сидящих  игроков.  Опытные руки ловили их на лету за рукоятки,  отбивали
ритм и посылали клинки дальше при звуке следующего имени.

        ~Дитя огня, дитя звезды, кто такие келы? Носящие мечи, слагающие
        песни, вот кто такие келы~.

        Они играли молча,  руки и оружие, плоть и сталь подчинялись еди-
ному ритму - старому, как само время, и знакомому, как собственное детс-
тво.  Эта игра не была обычным развлечением; за простотой слов скрывался
глубокий смысл. Она звалась Игрой Народа.

        ~Дитя рассвета,  дитя земли,  кто такие сены? Те, кто составляет
        руны, кто правит домом, вот кто такие сены~.

        Тот из кел'ейнов, кто промахивался, кому изменяло зрение или вы-
держка, не ценился в Доме. Мальчики и девочки, а также женщины Катов иг-
рали камешками,  чтобы отточить свое мастерство. А те дети, что станови-
лись кел'ейнами,  впоследствии играли только острыми клинками. Келы, по-
добно женщинам и детям добродушных Катов, громко смеялись во время игры.
Жизнь тех,  кто принадлежал к касте Келов, была недолгой, но яркой и ра-
достной, как у мотыльков. Осознавая это, Келы наслаждались жизнью.

        ~Дети будущего,  дети настоящего,  кто мы?  Мечтатели,  носители
        жизни, вот кто мы?~

        Со скрежетом открылась дверь.  По всем закоулкам башни  прокати-
лось  эхо.  В  холл буквально ворвался сен Сатель и без лишних церемоний
устремился к игрокам.

        Ритм нарушился.  Клинки остались в руках Ньюна,  самого младшего
кел'ена. Все келы, как один, склонили головы в знак почтения перед Сате-
лем с'Делас, главой касты Сенов, ученых. Он был одет в золотистые одежды
и  ворвался  в погруженный в полумрак зал воинов-келов словно луч света.
Сатель был очень стар - старше всех, живущих в Доме.

        - Кел'ант,- тихо сказал он,  обращаясь к Эддану, главе касты Ке-
лов.- Кел'ейныЄ есть новости. Прошел слух, что война закончилась. Регулы
запросили мира у людей.

        Наступила мертвая тишина.

        Едва уловимое движение.  И клинки ~ас'сеев~, просвистев в возду-
хе, воткнулись в разрисованную фресками дальнюю стену.

        Самый юный кел'ен поднялся и,  закрыв лицо вуалью,  покинул соб-
равшихся, усугубив охватившее всех смятение.

        Сен'ант и кел'ант посмотрели друг на  друга.  Два  старика,  два
родственника, оба беспомощные в своей печали.

        Из глубины непроницаемо-черной тени показалась громадная,  с по-
катыми плечами,  рыжеватая туша ~дуса~. Огромное, массивнее любого чело-
века,  животное вперевалку вступило в круг света с обычным для дусов ме-
ланхоличным выражением на морде.  Оно  бесцеремонно  протолкалось  между
двумя старейшинами и,  ища ласки, положило голову на плечо кел'анта, ко-
торый был его хозяином.

        Кел'ант Эддан погладил зверя своей сморщенной  от  старости  ла-
донью и посмотрел на старого ученого,  который, если забыть о делении на
касты и о различии в обязанностях,  был его  двоюродным  братом.-  Этому
можно верить?  - спросил он,  и в голосе его прозвучала призрачная нотка
надежды.

        - Да.  Это не городские сплетни.  Информация поступила по офици-
альным каналам регулов.  Скорее всего, ей можно верить.- Сатель подобрал
свою мантию и,  зажав ее между колен,  опустился на покрытый ковром  пол
между кел'ейнами, которые потеснились, чтобы дать ему место в круге.

        Эти десять были, за единственным исключением, старейшинами Дома.

        Они были мри.

        На их языке это означало,  что - часть Народа. Другие расы на их
языке именовались ци'мри,  что означало чужаки,  и в этом слове  слились
воедино философия и религия мри, а также личное отношение старейшин.

        В облике  мри  преобладали золотистые тона.  Их легенды гласили,
что они - дети солнца:  кожа, глаза, густые гривы волос - все было брон-
зовым или золотистым.  Они были расой стройных высоких людей, с длинными
изящными руками и ногами. Их чувства даже в старости сохраняли свою ост-
роту, в особенности - слух. Золотистые глаза были окружены двойным рядом
ресниц,  выполнявших функцию мигательной перепонки, защищая глаза от пы-
ли.

        Другие расы  считали мри расой воинов-наемников,  так как чужаки
видели в основном келов, крайне редко сенов и никогда - катов. Мри нани-
мались  на  службу  к  чужакам.  Они  служили  регулам  - неповоротливым
ци'мри-торговцам,  что были родом с Нурага, из системы звезды Маб. В те-
чение  многих  столетий кел'ейны мри защищали межзвездную торговлю регу-
лов.  Как правило,  их нанимали торговые компании регулов для защиты  от
амбициозных и безжалостных конкурентов. А следовательно, мри приходилось
сражаться против мри. Эти годы и такого рода служба оказывали благотвор-
ное  влияние на Народ.  Кел'ейны соперничающих компаний сражались друг с
другом в традиционных поединках. И так было всегда. В вооруженных столк-
новениях оттачивалось мастерство мри,  погибали слабые,  возвеличивались
сильные.  И ци'мри регулы уверились, что сами они не способны сражаться;
что им самим не под силу разобраться в военной стратегии, так что регулы
препоручили келам мри самим улаживать конфликты,  дабы те вели  войны  в
соответствии с собственными традициями.

        Но в  последние сорок лет мри служили регулам,  объединившимся в
борьбе против цивилизации землян. Это был жестокий, мерзкий конфликт, не
приносивший ни чести,  ни славы, ни удовлетворения от борьбы. Старейшины
мри были достаточно стары,  чтобы помнить прежнюю жизнь, и потому отчет-
ливо видели те перемены, что привнесла в их жизнь эта война. И эти пере-
мены им жутко не нравились.  Земляне были стадными животными и  нападали
целыми  ордами.  Других  методов ведения войны они просто не признавали.
Мри, которые обычно воевали по одиночке, не сразу разобрались в происхо-
дящем и заплатили за эту горькую истину своими жизнями. Земляне отрицали
~а'ани~,  честные поединки,  оставляя без внимания вызовы  на  бой.  Они
признавали лишь свой собственный метод ведения войны - тотальное уничто-
жение.

        Мри перебороли себя и снизошли до того, чтобы изучить врага. Они
принялись подгонять под его манеру свои боевые операции и свои отношения
с регулами. Мри были профессионалами во всем, что касалось войны. Модер-
низация ин'ейн,  древнего оружия, которое использовалось в ~а'ани~, была
немыслима и недопустима,  но модернизация захен'ейн, нового оружия, раз-
работка все новых и новых его модификаций,  была делом принципа, провер-
кой их профессионализма в деле, которому они посвящали свои жизни.

        Регулы, к несчастью, были не в силах приспособиться к новой так-
тике. Они обладали безграничной, практически абсолютной памятью. Они ни-
когда не забывали свершившихся фактов, но грядущие события обычно стави-
ли  их  в  тупик:  регулы  были не в состоянии строить планы на будущее.
Раньше регулы полностью полагались на мри в вопросах личной  безопаснос-
ти,  а  способность  мри к предвидению - ибо мри обладали воображением -
компенсировала бессилие регулов перед неведомым.  Но в  последнее  время
война начала уносить жизни регулов и наносить урон их собственности, по-
этому они решили взять управление в свои неопытные руки.  Основываясь на
собственных оценках и представлениях,  регулы отдавали приказы на прове-
дение боевых операций, заранее обреченных на провал.

        Мри повиновались из благородства.

        Мри гибли тысячами из благородства.

        В этом мире, в Доме, жило только тринадцать мри. Двое были моло-
ды.  Остальные определяли политику.  Это был совет старейшин, ветеранов.
Много лет назад в Доме было не менее двух тысяч одних только келов. Сей-
час же от них осталась лишь крохотная горстка,  остальные ушли на войну,
навстречу смерти.

        И их война была проиграна регулами,  которые  запросили  мира  у
землян.

        Сатель окинул взглядом этих старых кел'ейнов,  настолько старых,
что они уже давно пережили срок,  отпущенный воинам.  Память их  хранила
так  много событий,  что они уже приближались по объему знаний к сен'ей-
нам.  Они были Мужьями Матери,  наставниками по боевому искусству, когда
здесь еще были дети Катов, которых следовало учить. Среди них была и Па-
сева - единственная женщина-кел,  оставшаяся в живых. В искусстве владе-
ния оружием она уступала только самому Эддану.  Здесь были Дахача и Сай-
рен из Нисрена,  Палази и Кварас,  и Лит из Гурагена.  Они покинули свой
вымерший  Дом и были приняты Матерью этого Дома,  как Мужья.  Были здесь
Лирен и Дебас,  родные братья из другого вымершего Дома. Все они принад-
лежали к тем временам, которые уже прошли и которых Народу уже не сужде-
но увидеть вновь.  Сатель чувствовал их печаль,  ощущал,  как передается
она животным, которые беспокойно завозились в тени за их спинами. Живот-
ные,  которые звались дусами, не питали дружеских чувств ни к одной кас-
те,  кроме воинов-келов.  Дус Эддана презрительно обнюхал золотую мантию
ученого,  но придвинулся к нему поближе и бесстыдно подставил свой толс-
тый лохматый бок, чтобы его почесали.

        - Эддан,- сказал Сатель,  поглаживая теплое плечо зверя.- Я дол-
жен также сказать тебе,  что, судя по всему, наши хозяева уступят земля-
нам эту планету, если те потребуют ее при заключении мирного договора.

        - Это уж слишком большая уступка,- заметил Эддан.

        - Не слишком,  если принять во внимание последние новости. Гово-
рят,  что земляне наступают по всему фронту,  верховные регулы полностью
деморализованы. Превосходство землян настолько велико, что они в состоя-
нии захватить любую спорную территорию. Они уже взяли Элаг.

        Наступила тишина.  Где-то в башне хлопнула дверь.  Эддан вздрог-
нул, но это выразилось только в движении его тонких пальцев.

        - Да,  земляне наверняка потребуют эту планету.  Они не упускают
ни малейшей возможности для мести. И регулы оставили нас безо всякой за-
щиты.

        - Чудовищно!  -  пылко воскликнула Пасева.- Боги!  Вовсе не было
необходимости оставлять Элаг.  Мы могли бы удержать егоЄ отбросить  зем-
лян, если бы у нас было оружие.

        Сатель безнадежно махнул рукой.

        - Возможно.  Но для кого удерживать Элаг? Регулы бежали, прихва-
тив с собой все свое оружие и взяв под свой контроль корабли.  Теперь мы
- Кесрит - стали границей. Ты прав, Эддан. Скорее всего, регулы не соби-
раются оказывать здесь сопротивление,  да это и неразумно. Но мы сделали
все,  что было в наших силах.  Мы советовали,  мы предупреждали - и если
те,  кто нанял нас, отказались принять наши советы, то единственное, что
мы в состоянии сделать теперь,- это прикрыть их отступление.  Они решили
воевать сами,  не слушая наших советов. Теперь они проиграли свою войну,
а не мы.  Эта война перестала быть нашей много лет назад. И мы в этом не
виноваты.  Можем сказать это с уверенностью. Сейчас уже ничего не испра-
вить.

        - Но ведь надо было действовать раньше,- настаивала Пасева.

        - Сены  неоднократно  пытались образумить хозяев.  Мы предлагали
свои услуги и советы согласно старинному договору.  Мы не моглиЄ- Сатель
услышал  шаги  спускающегося  по лестнице юноши,  и этот звук сбил его с
мысли.  Он машинально окинул взглядом холл,  и тут снизу донесся  грохот
захлопнувшейся  двери.  Эхо прокатилось по всему Дому.  Сатель бросил на
Эддана взгляд,  полный отчаяния.- Неужели ни один из вас не сходит и  не
поговорит с ним?

        Эддан пожал плечами.  Самолюбие его было уязвлено, и Сатель знал
об этом.  Он злоупотребил их дружескими и родственными отношениями и вы-
шел далеко за пределы дозволенного,  высказав этот протест. Сатель любил
Ньюна. Все любили его. Но поведение кела, даже неправильное, неразумное,
не  подвергалось  обсуждению.  Их автономия была священной.  Только сама
Мать могла вторгаться в вотчину Эддана.

        - Тебе не кажется,  что у Ньюна есть на то свои причины?  - спо-
койно  спросил  Эддан.- Всю жизнь он готовился к этой войне.  Он не дитя
старого времени,  как мы, но теперь он не в состоянии приспособиться и к
новым временам.  Ты все отнял у него.  Что же ты ждешь от Ньюна, сен Са-
тель?

        Сатель опустил голову.  Ему нечего было возразить.  Он  понимал,
что  Эддан  прав,  и попытался взглянуть на сложившуюся ситуацию глазами
юного кел'ена.  Никто не мог навязывать свою волю Келам или ждать от них
размышлений  о  будущем  -  эти люди жили одним днем,  коротким и полным
страстей,  у них не было ни прошлого,  ни будущего.  Такова была цена их
свободы. Они могли покинуть Дом в любой момент и жить среди ци'мри. Келы
знали свое место.  Если сен'ен пытался прочесть им  нотацию,  они  могли
опустить голову и уйти,  не дослушав.  Им было нечего отвечать. И разру-
шать покой их разума было бесчеловечно;  знание,  не подкрепленное могу-
ществом - самый горький удел.

        - Мне  кажется,  что  я рассказал тебе все,  что мне известно на
данный момент,- заговорил наконец Сатель.- Если поступят свежие новости,
я дам тебе знать.- Он молча поднялся,  поправил свою мантию, отпрянув от
инстинктивно оскаленных зубов дуса. Зверь потянулся к его лодыжке. Он не
имел враждебных намерений, но укусить мог. Дусы не выказывали расположе-
ния ни к кому, кроме кел'ейнов. Сатель остановился и взглянул на Эддана.
Тот ласковым движением руки успокоил зверя.

        Сатель с  опаской обошел страшные челюсти дуса и бросил прощаль-
ный взгляд на Эддана. Но тот смотрел в сторону, словно ему было все рав-
но,  уходит он или остается.  Сатель не хотел при всех заострять на этом
внимание.  Он знал своего двоюродного брата и понимал, что эта размолвка
вызвана именно их родством. На людях они всегда старались держаться под-
черкнуто официально,  не нарушать этикета. Такая ситуация возникала вся-
кий  раз,  когда  родственники попадали в разные касты:  всегда страдала
гордость того, кто принадлежал к низшей касте.

        Сатель отвесил формальный поклон остальным и вышел.  Он был рад,
что покинул этот угрюмый холл,  где царил полумрак, а воздух был так тя-
жел, словно он впитал в себя гнев разочарованных людей и гнев дусов, ко-
торый разгорался медленно,  но бывал неистов.  Тем не менее,  Сатель был
рад,  что они выслушали его до конца. Не было ни необузданной ярости, ни
неразумных действий - худшего из того,  что можно было ожидать от Келов.
Они были стары.  Старики всегда сбиваются в группки,  где они могут спо-
койно  посоветоваться друг с другом.  Молодой кел'ен - одинокий воин без
гнета мыслей и без будущего.

        Сатель какое-то время раздумывал,  не пойти ли ему за Ньюном, но
он не знал,  что скажет ему, если найдет. Его долг был доложить обо всем
там, наверху.



        Когда дверь за ним закрылась,  кел'е'ен Пасева, ветеран сражений
за  Нисрен  и Элаг,  вытащила ~ас'сеи~ из треснувшей штукатурки и пожала
плечами вслед сен'анту. Она прожила дольше и видела больше сражений, чем
любой из ныне живущих воинов,  исключая самого Эддана. Она играла в Игру
на равных со всеми,  как и Эддан. Встретить смерть во время Игры было не
менее почетно, чем погибнуть на войне.

        - Давайте продолжим,- предложила она.

        - Нет,- твердо сказал Эддан,  пристально глядя ей в глаза.- Нет.
Не сейчас.

        Она внимательно посмотрела на него - на старого любовника,  ста-
рого соперника,  старого друга.  Ее тонкие пальцы ласкали острия ~ас'се-
ев~, но она поняла приказ.

        - Хорошо,- сказала она,  и ~ас'сеи~, просвистев над плечом Эдда-
на, вонзились в нарисованную на восточной стене карту Кесрит.



        - Келы восприняли вести,- сказал сен Сатель,- с большей сдержан-
ностью,  чем я ожидал от них.  Но,  тем не менее,  они пришлись им не по
нутру.  Келы  чувствуют  себя одураченными,  они считают,  что задета их
честь.  А Ньюн ушел, даже не дослушав меня. Я не знаю, куда он направил-
ся. Я очень беспокоюсь за него.

        Госпожа Интель, Мать Дома и Народа, откинулась на многочисленные
подушки,  не обращая внимания на приступ боли.  Боль была ее старым ком-
паньоном.  Она  присоединилась к ней сорок три года назад,  когда Интель
потеряла сразу и силу, и красоту в огне, пожравшем Нисрен. Уже тогда она
была немолода. Уже тогда она была Госпожой, правившей всеми тремя каста-
ми Народа.  Она была сеном высшего ранга,  выше самого Сателя.  Она была
главнее всех остальных Матерей - тех,  что были все еще живы.  Она знала
Тайны,  которые были закрыты для остальных,  она знала имена  и  природу
Святого и Богов. Она была хранительницей Пана - Священных Предметов. Она
знала свой народ во всей его глубине и многообразии,  она знала  его  от
самого возникновения, знала его судьбу и предназначение.

        Она была  Госпожой умирающего Дома,  старейшей Матерью умирающей
расы.  Каты - каста воспитателей и детей - была мертва,  огни в их башне
погасли двенадцать лет назад, последний из Катов давно похоронен в пеще-
рах Сил'атена, а последний ребенок, не знавший другой матери, кроме нее,
давно ушел в поисках своей судьбы во внешний мир.  Число ее Келов умень-
шилось до десяти, а число СеновЄ

        Сены стояли перед ней -  Сатель,  старейший  сен,  сен'ант,  чье
больное сердце постоянно беспокоило его и напоминало о Мраке,  ожидавшем
его;  и девушка,  что сидела сейчас у нее в ногах.  Они оба были одеты в
золотистые мантии - носители света,  высшая каста. Ее собственная мантия
была белоснежного цвета,  не отделанная по краям золотым, черным и голу-
бым,  подобно  мантиям  властительниц низших каст.  Их знание было почти
полным - ее знание было абсолютным. И если ее сердце вдруг остановится в
эту самую секунду,  как много,  как неисчислимо много будет безвозвратно
потеряно для Народа.  Было очень  страшно  отсчитывать,  сколько  ударов
пульса осталось ей, сколько раз она сможет вдохнуть воздух, раз за разом
превозмогая боль.

        Но Дом и Народ не должны погибнуть.

        Девушка Мелеин смотрела на нее снизу вверх - последняя из детей,
Мелеин  с'Интель  Зайн-Абрин,  которая сначала была кел'е'ен.  Временами
свирепость Келов проявлялась в ней,  хотя она уже давно носила одежду  и
степенную невозмутимость Сенов, ученых, хотя годы занятий научили Мелеин
многому,  и разум ее стал куда более развитым, чем у ограниченных Келов.
Интель ласково потрепала ее по плечу.

        - Терпение,- сказала она, чувствуя беспокойство Мелеин, и Госпо-
жа знала, что ее совет будет принят со всем почтением.

        - Позволь мне найти Ньюна и поговорить с ним,- попросила  девуш-
ка.

        Брат и  сестра,  Ньюн и Мелеин,  были очень близки,  несмотря на
разделяющие их законы и обычаи, различия в кастовой принадлежности и по-
ложении.  Кел'ен и сен'е'ен - тьма и свет,  Рука и Мозг. Но сердце в них
было одно и кровь была одна.  Мать вспомнила пару, которая дала им жизнь
-  ее  самого юного и любимого Мужа и кел'е'ен с Гурагена.  Обоих уже не
было в живых.  ~Его~ лицо,  его глаза,  которые заставляли ее сожалеть о
своем  положении,  требующем целомудрия,  смотрели на нее через Мелеин и
Ньюна.  Она вспомнила,  что он тоже был горяч,  обладал сильной волей  и
острым умом.  Быть может,  Мелеин ненавидела ее;  девушка очень неохотно
выполнила приказ и перешла из касты Келов в касту Сенов. Но сейчас в ней
не было злобы,  хотя Мать пыталась отыскать ее. В ней было только беспо-
койство, тревога за страдающего брата.

        - Нет,- резко сказала Интель.- Ты должна оставить его одного.

        - Он может повредить себе, госпожа.

        - Нет.  Ты недооцениваешь его. Ты сейчас не нужна ему. Ты больше
не кел, и я думаю, что он не хочет видеть в данный момент возле себя се-
на.  Что ты сможешь сказать ему? А если он начнет задавать тебе вопросы,
что ты ему ответишь? Сможешь ли ты промолчать?

        Удар пришелся точно в цель.

        - Он хотел покинуть Кесрит еще шесть лет назад,- сказала Мелеин.
Глаза ее блестели от непрошеных слез. И возможно не столько за брата мо-
лила она сейчас, сколько за себя саму.- Вы не должны позволять ему уйти.
Теперь уже слишком поздно,  госпожа.  Кем он видит себя там? Что ему де-
лать среди звезд?

        - Сосредоточься на этой проблеме,- сказала Интель,- и изложи мне
свои выводы,  сен Мелеин с'Интель,  после того, как ты подумаешь над ней
один  день и одну ночь.  Но не вмешивайся в личные дела кел'ейнов.  И не
думай о нем как о своем брате.  У сен'е'ен нет иных родственников, кроме
всего Дома и целого Народа.

        Мелеин поднялась  и посмотрела на нее сверху.  Грудь ее волнова-
лась под мантией.  Да,  эта была ее дочь:  Интель смотрела на нее в этот
миг,  удивляясь тому,  насколько Мелеин,  хоть в ней и не было ее крови,
была похожа на нее саму в юности.  Она словно видела свое зеркальное от-
ражение,  видела себя до падения Нисрена, до уничтожения Дома и крушения
всех ее надежд.  Этот образ ранил ее.  В это мгновение Интель  вдруг  со
всей ясностью поняла, что сен'е'ен боится и любит ее одновременно.

        Но Мелеин вряд ли будет оплакивать ее уход.

        Это она создала ее,  постепенно, шаг за шагом, выбор за выбором,
свою дочь-не-во-плоти,  ее дитя, ее Избранницу, воспитанную у Катов, Ке-
лов, и Сенов, которой она передаст Великие Тайны Народа.

        Которая ненавидит ее.

        - Учись  сдержанности,-  искренне посоветовала она Мелеин,  и ее
мягкий,  спокойный тон с трудом  переборол  гнев  девушки.-  Учись  быть
сен'е'ен, Мелеин, это превыше всех иных желаний.

        Девушка испустила судорожный вздох, и у нее на глаза навернулись
слезы. Сен'е'ен вновь стала ребенком, но ребенок этот был опасен.

        Интель содрогнулась, представив, что Мелеин переживет ее и нало-
жит на этот мир отпечаток своей личности.



 2


        Планета была разделена,  и границей служила дамба, выложенная из
белых камней.  На одной стороне, в равнинной части, жили регулы Кесрит -
городские жители,  медленно двигающиеся,  долго думающие.  Та часть пол-
ностью принадлежала им - широкие приземистые здания, торговый космопорт,
шахты, завод для опреснения соленой воды Алкалинского моря. До того, как
на Кесрит появились регулы,  эта местность называлась Долиной Дусов: мри
помнили это.  Прежде здесь жили дусы, и мри из уважения к животным обхо-
дили ее стороной; но регулы твердо решили построить здесь город, и дусам
пришлось покинуть долину.

        Гористее, среди неровных холмов на другой стороне  дамбы,  выси-
лись башни мри.  Четыре усеченных конуса вздымались из углов приземисто-
го,  похожего на трапецию, здания. Наклонные стены были сделаны из мест-
ной белой глины, обработанной и затвердевшей. Это был Эдун Кесритун, Дом
Кесрит,  дом мри Кесрит,  и,  поскольку здесь жила Интель, Дом всех мри,
рассеянных по Вселенной.

        С того места, куда привело Ньюна его отчаяние, можно было видеть
большую часть построек Кесрит.  Он часто приходил сюда, на самую высокую
точку  дамбы,  чьи  белые камни упорно сопротивлялись стремлению регулов
проложить дорогу к святыням Сил'атена, построить там свои дома и заводы.
И  они заставили регулов отказаться от своего намерения.  Ньюн любил эти
камни за их стойкость, и за вид, который с них открывался. Под ним лежал
город  регулов  и  эдун  мри - два маленьких шрама на бело-глиняном теле
планеты.  Над ним в горах находились только  автоматы  регулов,  которые
грызли землю,  добывая минералы и оправдывая тем самым присутствие регу-
лов на планете.  Кроме автоматов там были дикие звери,  которые  владели
этим  миром  до появления здесь регулов и мри.  Медленно передвигающиеся
неуклюжие дусы были здесь высшей формой жизни.

        Ньюн сидел,  насупившись, на камне, который высился над этим ми-
ром. Его обуревала ненависть к ци'мри, ненависть куда более сильная, чем
обычно испытывали мри к другим расам.  По  летоисчислению,  принятому  у
мри,  Ньюну было двадцать шесть лет. Но этот счет не совпадал с периодом
обращения Кесрит по орбите вокруг Арайна.  Он отличался и от  того,  что
был принят на Нисрене и на двух других планетах, где жил Народ в течение
времени,  о котором повествовали песни Келов.  Но никто не мог  сказать,
что было раньше.

        Ньюн был на голову выше любого из своих соплеменников.  На высо-
ких скулах четко выделялся ~сет'ал~ - три ритуальных шрама -  принадлеж-
ность  к  своей касте.  Они были выкрашены несмываемой голубой краской и
означали, что Ньюн - полноправный член касты Келов - рука Народа. Будучи
келом,  он с головы до пят был одет в черное;  черная вуаль и черная по-
вязка на голове,  ~мэз~ и ~зейдх~,  скрывали его лицо от взглядов чужих,
оставляя открытыми только лоб и глаза.  Но и они могли быть укрыты проз-
рачной чернотой ~зейдх~, если начнется сильная пыльная буря, или красный
Арайн проберется в зенит.  Он был одним из Народа:  и лицо его,  и мысли
считалось неприличным открывать перед представителями других рас. Поэто-
му черная мантия и черная вуаль окутывали его с головы до пят: и это оз-
начало, что он принадлежит к той единственной касте Народа, которая име-
ет право общаться с другими расами.  Черная мантия,  ~сайг~, поддержива-
лась ремнями,  на которых висело оружие, а также награды, ~джи'тэй~, по-
лученные келом за службу своему Народу.  У Ньюна не было ни одной награ-
ды, он еще не успел отличиться ни в чем, и любому мри это было очевидно.

        Будучи келом,  он не умел ни читать,  ни писать. Но он мог рабо-
тать с компьютерами и знал математику регулов и мри. Он знал сложную ге-
неалогию Дома, которая брала начало с самого Нисрена. Древние песнопения
наполняли его меланхолией,  когда он пел их. Ему было больно видеть пот-
рескавшиеся стены Эдуна Кесритуна,  трудно осознавать, что в живых оста-
лось только несколько человек. Он не мог примириться с тем, что его раса
вымирает, что это реально. Он знал все песнопения. Но он знал, что у не-
го не будет ребенка,  который будет петь их здесь,  на Кесрит. Он изучил
языки,  что было обязательным условием принадлежности к касте Келов.  Он
свободно говорил на четырех языках. Два из них были диалектами мри, тре-
тий - языком регулов,  и четвертый - языком врага. Он хорошо владел ору-
жием - и ин'ейн,  и захен'ейн. Девять наставников учили его сражаться, и
он знал, что достиг в этом высшей степени совершенства.

        И все пошло прахом.

        Регулы.

        Ци'мри.

        Ньюн столкнул ногой камень,  который покатился  вниз  в  горячий
бассейн, подняв облако пара.

        Мир.

        Конечно, мир  на  условиях землян.  Регулы отвергли помощь мри в
самые критические моменты войны.  Регулы без  сожаления  отдавали  жизни
мри, и они, несомненно, заплатят кровавую цену, отдав эдуны, которые уже
потеряли последних сыновей и дочерей Келов.  И все это потому,  что  ка-
кие-то  незадачливые военачальники регулов запланировали и бросили в са-
моубийственную атаку горстку мри,  чтобы прикрыть свое  бегство,  спасти
свои жизни и добро.

        Вряд ли земляне поняли,  что слабость союза регулов и мри в том,
что обрушившиеся на него несчастья действуют гораздо больше на  регулов,
чем на мри.

        Было очевидно, что регулы под ударами землян будут отступать без
оглядки,  несмотря на все советы мри не делать этого, и в своем стремле-
нии  убежать  подальше и достичь полной безопасности отдавать планету за
планетой. Хотя даже глупцу было ясно, что безопасности не существует.

        И было очевидно,  что следующим шагом регулов будут переговоры с
землянами  -  это так типично для регулов - ведь война это тоже торг,  и
надо избавиться от нее как можно быстрее, когда она начнет угрожать им и
их добру.

        В языке регулов не было слова, обозначающего мужество.

        И не было слова, обозначающего воображение.

        Война закончилась,  и  Ньюн остался в этом мире,  так и не сумев
использовать те знания,  что приобрел,  готовясь к войне.  И только боги
знали,  что будет дальше, какой будет торговля, какой будет его дальней-
шая жизнь. Может, все вернется к тому, что было до войны, может, мри бу-
дут опять служить отдельным компаниям регулов, сражаясь против мри в ри-
туальных поединках.

        И только боги знают, как он найдет себе хозяина, когда война за-
кончилась  и все дела пришли в упадок.  И только боги знают,  захочет ли
хоть один регул взять на службу неопытного кела,  когда вокруг так много
других, закаленных в битвах.

        Он всю жизнь учился воевать с землянами,  но дела пошли так, что
ему не пришлось вступать в эту войну.

        Он резко вскочил.  Идея, которая зрела у него очень давно, нако-
нец обрела ясность.  Он бросился вниз по дороге.  Он не оглянулся, когда
прошел мимо эдуна,  никем незамеченный,  никем не окликнутый.  У него не
было ничего.  И ему ничего не было нужно.  Лишь то,  что было на нем,  и
оружие.  Это принадлежало ему по закону и обычаю.  И он не мог бы больше
ничего требовать, если бы покинул эдун с благословения госпожи. Но этого
благословения у него не было.

        В эдуне Мелеин наверняка молча переживает  все  происшедшее.  Но
она сама долго была в касте Келов,  она должна понять его и порадоваться
за него, что он отправился искать себе службу. Пребывание кел'ена в Эду-
не было также неестественно,  как ветер в доме.  У кел'ена не могло быть
там тесных связей ни с кем,  за исключением самой госпожи и Народа в це-
лом.

        Ньюн чувствовал  свою  вину перед госпожой,  перед той,  которая
опекала его как мать,  даже больше, чем мать. Он знал, что она очень лю-
била Зайна,  его отца,  и до сих пор оплакивает его смерть. Он знал, что
она бы не одобрила, не разрешила того, что он решил сделать сейчас.

        Ведь это из-за ее упрямства он так долго оставался рядом  с  ней
на Кесрит.  Ему давно следовало бы уйти из-под ее опеки. Он любил Интель
глубоко,  с обожанием.  Но даже эта любовь за те годы,  что он провел  в
эдуне, не уйдя с другими келами, превратилась в горечь.

        Из-за нее  его  искусство  осталось неиспользованным,  его жизнь
прошла спокойно и теперь скорее всего стала бесполезной и никому не нуж-
ной.  Девять лет прошло с той поры,  как ритуальные шрамы Келов легли на
его лицо. Девять лет его сердце начинало бешено колотиться, когда на до-
роге  в эдун появлялся регул,  желающий нанять кела для защиты торгового
корабля.  Годы шли,  и таких посещений становилось все меньше.  И теперь
пришло  время,  когда никто не приходил в эдун нанимать келов.  Ньюн был
последним из всех братьев и сестер,  последним из детей эдуна,  если  не
считать Мелеин.  Все остальные уже нашли себе службу,  а многие уже были
мертвы. А Ньюн с'Интель, вот уже девять лет как входивший в касту Келов,
только сейчас покидал госпожу.

        - ~Мать, позволь мне уйти!~ - молил он ее шесть лет назад, когда
улетал корабль с его кузеном Медаем.  Ему было чрезвычайно  обидно,  что
Медая, надменного, хвастливого, выбрали для службы, очень почетной служ-
бы, а он, Ньюн, опять остался позади.

        - ~Нет~,- ответила госпожа тоном,  не допускающим возражений, на
его мольбы о том,  чтобы ему предоставили свободу.- ~Нет. Ты - последний
из моих сыновей. Самый последний, и других у меня не будет. Ребенок Зай-
на.  И это мое право оставить тебя здесь,  при себе.  Таково мое оконча-
тельное решение. Нет~.

        И он в этот день удалился в горы и против воли смотрел,  как ко-
рабль высшего командования регулов,  "Хазан", защищавший зону, в которую
входила и Кесрит,  уносил Медая с'Интеля Сов-Нелана туда,  где он станет
мужчиной,  на службу, к которой он готовил себя, к высшему почету, кото-
рого только мог добиться кел'ен Эдуна Кесритуна.

        В этот день Ньюн плакал,  хотя Келы не плачут никогда.  И затем,
сгорая от стыда за свою слабость,  он расцарапал себе лицо грубым песком
и оставался в горах день и две ночи.  И только потом он смог  спуститься
вниз  к  другим  Келам и снова оказаться окруженным тревогой,  заботой и
эгоистической любовью Матери.

        Старики. Все они старики.  В Эдуне не осталось ни одного кел'ей-
на,  который мог бы принять службу,  если бы ее даже предложили. Все они
были очень опытными воинами.  Ньюн даже считал их лучшими воинами,  хотя
они  никогда не хвастались своими воинскими успехами.  Но годы незаметно
украли у них силу,  и они уже не могли использовать  свое  искусство  на
войне. Их было девять - восемь мужчин и одна женщина, которые уже выпол-
нили свое земное предназначение.  Им было незачем жить дальше - сил  для
войны нет;  детей, которых надо обучать, тоже нет. Это были старики, для
которых все осталось в прошлом.

        Они украли у него девять лет,  заточив его в гробницу  вместе  с
собой.

        Ньюн пошел  вниз  по дороге,  которая должна была привести его к
регулам,  так как регулы теперь не ходили в Эдун. Это была не самая пря-
мая дорога,  но зато самая легкая,  и он шел по ней, никого не опасаясь,
так как старики келы вряд ли попытаются перехватить его. Он не собирался
идти в космопорт, а шел туда, куда вела его дорога - в самый центр горо-
да регулов - в Ном,  двухэтажное здание, самое высокое здание единствен-
ного города на Кесрит.



        Ньюн почувствовал беспокойство,  когда ноги его ступили на твер-
дый бетон и его окружили безобразные здания регулов. Это был совсем дру-
гой мир,  решительно отличающийся от девственной чистоты гор. Здесь даже
запах был совсем другим - острый запах,  приносимый пронзительным ветром
Кесрит,  слабые испарения масла и топлива машин, мускусный запах тел ре-
гулов.

        Молодые регулы смотрели на него.  Они были довольно подвижны.  А
когда они вырастут,  их приземистые тела раздадутся вширь, серо-коричне-
вая кожа потемнеет,  обвиснет от слоя накопившегося жира.  И вскоре  они
станут  такими тяжелыми,  что их атрофировавшиеся мышцы не смогут подни-
мать их. Мри редко видели старых регулов. Сам Ньюн не видел их никогда и
только  слышал  их описание от учителей.  Взрослые регулы жили в городе,
окруженные машинами,  которые перевозили их, очищали воздух. Молодые ре-
гулы ухаживали за машинами и ждали, когда сами достигнут зрелости.

        Молодые регулы  на площади искоса бросали злобные взгляды на Нь-
юна и тихо переговаривались между собой. Однако они не знали, что слух у
Ньюна необычайно остер и он великолепно слышит их разговоры.  Обычно от-
ношение регулов к нему совершенно не волновало Ньюна.  Он не любил их  и
презирал за алчность, но сейчас он выступал в роли просителя; у них было
то,  что ему было нужно,  и только они могли дать ему это.  Их ненависть
окружала Ньюна,  как загрязненный воздух города.  Ньюн накинул вуаль за-
долго до того,  как вошел в город.  Он делал так, когда в последний раз,
еще будучи молодым кел'еном,  приходил в город.  И он тогда не знал, как
поведут себя регулы по отношению к мри. Но теперь он был взрослым. Он не
отводил  взора от надменных взглядов регулов и большинство из них не вы-
держивало его взгляда и отводили глаза в сторону.  Некоторые постарше  и
посмелее, шипели ему вслед оскорбления и угрозы, но он не обращал на них
внимания. Он ведь мри, а не регул.

        Он знал,  куда идти. Он знал, где находится вход в Ном, выходив-
ший фасадом на большую площадь,  служившую центром города. Фасад его был
обращен к восходу солнца,  как это было принято у регулов.  Ньюн  помнил
все с той поры, когда он был здесь с отцом, который хотел получить здесь
службу.  Однако Ньюн не был внутри здания.  Теперь он подошел  к  двери,
возле  которой ждал отца в прошлый раз,  и часовой в вестибюле,  молодой
регул, вскочил, увидев его.

        - Убирайся,- сказал он ровным голосом. Но Ньюн не обратил на не-
го внимания и прошел мимо в главное фойе, где чуть не задохнулся от жары
и запаха мускуса.  Он очутился в большом зале, окруженный со всех сторон
дверями с табличками,  на которых были надписи. Ему вдруг стало нехорошо
от жары и запахов,  и он стоял в растерянности посреди зала, так как ему
теперь нужно было прочесть надписи, чтобы знать, куда идти, а он не умел
читать.

        Часовой регул из вестибюля застал его в  этом  смятении,  быстро
приблизившись  короткими шаркающими шагами.  Регул потемнел от гнева или
от жары, и тяжело дышал. Его охватила ярость.

        - Убирайся,- зло повторил он.- По договору и законам тебе  здесь
делать нечего.

        - Я хочу поговорить с взрослыми регулами,- сказал Ньюн. Он знал,
что по законам регулов ни один юноша не  может  принять  самостоятельное
решение.- Передай им, что с ними хочет переговорить кел'ен.

        Регул шумно выдохнул через ноздри.

        - Тогда  иди  за  мной,-  сказал он,  бросив на Ньюна негодующий
взгляд.  Круглые глаза его были белыми,  испещренными красными  жилками.
Это был (регулы сами не могли определить свой пол до наступления зрелос-
ти) самый обычный регул - приземистая фигура; тело, даже стоя, почти ка-
сается пола. Это был молодой регул, даже слишком молодой для такой чести
- стоять у дверей Нома. Он пока еще держался прямо. Тонкие коричневые, с
металлическим  блеском кости просвечивали сквозь кожу.  Ньюн шел за ним,
наблюдая его катящуюся походку.- Я - Хада Сураг-ги,- сказал он,-  секре-
тарь, охранник у дверей. А ты, вероятно, из Дома Интель.

        Ньюн просто не стал отвечать на грубую дерзость ци'мри,  который
назвал госпожу по имени с такой оскорбительной фамильярностью. У регулов
взрослые  очень  почитались и носили высокие титулы,  так что в этой фа-
мильярности чувствовалось рассчитанное оскорбление.  И Ньюн запомнил это
до следующего свидания с регулом.  Если оно произойдет, то Хада Сураг-ги
получит то, что заслужил.

        Вдоль стен были проложены сверкающие рельсы, и мимо идущих пром-
чалась машина с такой скоростью, что они не успели рассмотреть ее. Рель-
сы были повсюду,  и по ним в разные стороны мчались  машины.  Ньюн  едва
сдержался, чтобы не выдать своего изумления.

        Он не поблагодарил юношу, который показал ему дверь, куда следо-
вало войти. Ньюн вошел и очутился в комнате, где за металлическим столом
сидел другой регул,  более взрослый. Ньюн просто повернулся к юноше спи-
ной, когда тот стал ему ненужным, и услышал, как тот вышел из комнаты.

        Чиновник откинулся от стола,  переместив свое тело в  самодвижу-
щемся  кресле.  Ньюн  слышал,  что регулы используют подобные сверкающие
сталью устройства для того, чтобы передвигаться, не поднимаясь на ноги.

        - Ты нам известен,- сказал регул.- Ты Ньюн, с Холмов. Твои стар-
шие связались с нами. Тебе приказано немедленно вернуться.

        Кровь бросилась  в  лицо Ньюну.  Конечно,  они предупредили его,
связались с регулами. Он даже не подумал о такой возможности.

        - Это не имеет значения,- сказал он подчеркнуто  официально.-  Я
хотел бы служить на ваших кораблях. Я покинул свой эдун.

        Коричневая туша  регула  сложилась  в гармошку и снова расправи-
лась.  Затем он вздохнул и посмотрел на  Ньюна  маленькими  прищуренными
глазками.

        - Мы слышим, что ты говоришь,- сказал он.- Но наш договор с тво-
им народом не позволяет нам принять тебя без разрешения  твоих  старших.
Пожалуйста, вернись обратно. Мы не хотим ссориться с твоими старшими.

        - У  вас есть главный?  - хрипло спросил Ньюн,  теряя терпение и
надежду.- Позвольте мне поговорить с кем-нибудь более высокого ранга.

        - Ты хочешь видеть Старшего?

        - Да.

        Регул снова вздохнул,  и нажав кнопку, сделал запрос по внутрен-
ней связи.  Чей-то грубый голос безразличным тоном отказался принять ке-
ла.  Регул поднял глаза. В них отразилось куда больше радости и удовлет-
ворения, чем сочувствия.

        - Ты слышал,- сказал он.

        Ньюн повернулся и быстро пошел из кабинета по коридорам,  в фойе
и проскочил через вестибюль, не обращая внимания на юного Хада Сураг-ги.
Он чувствовал,  что лицо его горит, что он задыхается в душном пекле Но-
ма, и наконец выскочил на площадь, по которой гулял холодный ветер.

        Он шел быстро, словно куда-то спеша, и шел он помимо своей воли.
Ему казалось,  что каждый регул в городе знает о его позоре и потихоньку
смеется над ним.  И в этом не было ничего невозможного, поскольку каждый
регул всегда старался сунуть нос в чужие дела.

        Он не замедлил шага до тех пор,  пока не вышел за пределы города
и не направился по дамбе в эдун. Теперь он шел медленно и не заботился о
том, что кто-то может увидеть или услышать его. Открытое место, по кото-
рому он шел, требовало внимательности и осторожности, но он шел, не гля-
дя по сторонам,  рискуя навлечь немилость богов и гнев госпожи.  Он даже
сожалел,  что с ним ничего не случилось,  и он в конце концов оказался у
входа в эдун.  Он вошел туда,  в эту темную и гулкую глубину. Он был уг-
рюм, поднимаясь по ступеням лестницы в башню Келов. Ньюн толкнул дверь в
холл и доложил кел'анту Эддану.

        - Я вернулся,- угрюмо проговорил он, не поднимая вуали.

        Эддан занимал  высокое  положение  и  мог запросто заставить его
открыть лицо. Но он хорошо владел собой и сделал вид, что ничего но слу-
чилось. ~"Старик, старик~,- не мог не думать Ньюн,- ~твои сета'ал на ли-
це уже затерялись в морщинах,  твои подслеповатые глаза уже  смотрят  во
Мрак.  Ты будешь держать меня здесь,  пока я не стану таким, как ты. Де-
вять лет, Эддан. И теперь ты заставил меня потерять чувство собственного
достоинства. Кем я буду еще через девять лет?"~

        - Ты  вернулся,- повторил Эддан,  который был его учителем и все
еще придерживался тех отношений,  которые существуют  между  учителем  и
учеником.- Что из того?

        Ньюн аккуратно снял вуаль и устроился,  скрестив ноги,  на полу,
возле теплого бока дуса,  спящего в углу. Тот заворочался, что-то завор-
чал, недовольный тем, что нарушили его сон.- Я хотел уйти.

        - Ты огорчил госпожу,- сказал Эддан.- Ты больше не должен ходить
в город. Она запретила тебе это.

        Он поднял глаза. Гнев закипал в нем.

        - Ты привел в замешательство весь Дом. Подумай об этом.

        - Подумайте ~обо мне~,- крикнул взбешенный Ньюн.  Он видел,  как
от его выкрика Эддан словно окаменел, и с мрачным удовлетворением выкри-
кивал слова.- Это же дико - держать меня здесь.  Я должен что-то  совер-
шить в жизни. Что-то свое.

        - Да? - В мягком голосе Эддана послышался гнев.- Кто тебе сказал
это? Какой-нибудь регул в городе?

        Эддан стоял  спокойно,  засунув  руки  за  пояс,  старый  мастер
ин'ейн; эта поза заставляла содрогнуться любого, кто знал ее смысл: ~это
вызов,  если ты захочешь принять его~.  Ньюн любил Эддана. Но сейчас его
вид пугал юношу,  он заставлял вспомнить, что Эддан до сих пор превосхо-
дит его в искусстве владения оружием и способен заставить его подчинить-
ся.  В этом была разница между ним и старым мастером - тому, кто вызовет
гнев Эддана, придется заплатить кровью.

        И Эддан чувствовал эту разницу. Кровь прилила к его лицу.

        - Я никогда не просил,  чтобы со мной обращались  иначе,  чем  с
другими,- заявил Ньюн, отворачиваясь и не принимая вызова Эддана.

        - Каково же твое предназначение?

        Ньюн не смог ответить.

        - В твоих доводах есть слабое место,- сказал Эддан.- Зияющая ды-
ра.  Пойди и подумай,  Ньюн с'Интель,  и когда ты осознаешь, какова твоя
миссия,  зачем ты нужен Народу,  приди и скажи мне. Мы пойдем к Матери и
поговорим о тебе.

        Эддан насмехался над ним. И самое горькое заключалось в том, что
Ньюн этого заслуживал. Он видел, что его излишняя настойчивость выстави-
ла его на посмешище перед регулами.  Он опустил вуаль, поднялся на ноги,
чтобы идти прочь.

        - Возвращайся  к  своим обязанностям,- резко сказал Эддан.- Обед
прошел без тебя.  Пойди и помоги Лирену убрать со стола. Постарайся пом-
нить о твоих обязательствах перед Народом и подумай о том,  что надлежит
сделать тебе.

        - НоЄ- начал было Ньюн,  но потом отвернулся  и  пошел  вниз  по
лестнице.





3


        Корабль, долгое путешествие с Элага-Хэйвена - все наводило дикую
скуку.  Стэн  Дункан еще раз взглянул на экран дисплея в кают-компании и
был разочарован тем,  что на нем ничего не изменилось.  Это  было  самое
долгое путешествие в обыкновенном пространстве, какое только он предпри-
нимал в своей жизни,  и летели они из Хэйвена,  где обстановка требовала
чрезвычайной бдительности.  Перед Стэном открылся коридор. Он пожал пле-
чами и шагнул вперед.  Здесь повсюду пахло регулами. Проходя мимо откры-
той двери автоматического камбуза,  Дункан задержал дыхание. Он старался
идти по центру коридора, чтобы не мешать движущимся по рельсам тележкам.
Коридоры были широкими, высокими в центре и низкими у стен. По полу зме-
ились сверкающие рельсы - по ним  регулы  на  тележках  перемещались  по
длинным коридорам корабля.

        Даже на миг невозможно было забыть,  что корабль принадлежал ре-
гулам. Коридоры поворачивали не под углом и не по дугам, как на кораблях
землян:  они извивались невообразимыми спиралями, чтобы по ним могли ез-
дить тележки. Лишь по некоторым коридорам можно было нормально ходить. И
именно в помещениях, приспособленных для ходьбы, размещались комнаты для
землян - или для мри,  которые всегда были на кораблях регулов,- но и  в
них блестели рельсы для тележек регулов.

        И по  всему  кораблю плыли странные запахи,  ароматы непривычной
пищи, неизвестных специй, слышались загадочные звуки речи регулов, кото-
рые не смогли бы воспроизвести не только земляне,  но и постоянно общав-
шиеся с регулами мри.

        Стэну не нравилось все это.  Он чувствовал острое  отвращение  к
регулам,  но, понимая, что такая реакция неразумна в его положении, вся-
чески старался подавить свои чувства.  Было очевидно, что подобные чувс-
тва испытывают и регулы.  Они ограничивали своих гостей шестью часами, в
течение которых земляне могли заниматься в  отведенных  для  них  местах
своими личными делами. А затем следовал двадцатидвухчасовой период стро-
гой изоляции.

        Стэн Дункан,  помощник Георга Ставроса, будущего губернатора но-
вых территорий,  а в настоящее время ведущего переговоры между землянами
и регулами,  регулярно пользовался периодом шестичасовой свободы. А мис-
тер Ставрос - нетЄ нет,  он не выходил из своих покоев. Дункан бродил по
коридорам,  собирал информацию и готовил ее для своего шефа,  чтобы  тот
мог ознакомиться и быть в курсе происходящего.  Кроме того, Дункан пере-
давал сообщения,  полученные по пневматической почте для Ставроса и  его
партнера по переговорам регула бая Хулага Алань-ни.

        Протоколы регулов. Их церемонии. Ни один старший регул не уронит
своего достоинства и не напишет документ сам.  Только мелкие  чиновники,
которыми,  в основном, были молодые регулы. Следовательно, и человек та-
кого высокого ранга,  как Ставрос,  должен поступать так же.  И  Ставрос
выбрал  себе  для  этого  молодого,  но уже имеющего заслуги помощника -
именно по такому критерий взрослый регул должен был выбирать себе помощ-
ника.

        Дункан, конечно же,  был всего лишь слугой. Но он добавлял Став-
росу престижа.  Он писал послания регулам. Но при захвате Хэйвена он по-
лучил  чин,  и  регулы  знали это.  И это еще больше увеличивало престиж
Ставроса.

        Дункан собрал дневную почту, положил письмо от Ставроса на соот-
ветствующий  стол,  загрузил в щель автомата заказ на еду.  Эта карта по
извилистым переходам попадет в соответствующее помещение, и вскоре авто-
мат  поставит у двери заказанную пищу,  приготовленную регулами из имею-
щихся у них съестных припасов землян.

        Дункан с беспокойством ощущал,  что регулы стараются,  насколько
возможно, поддерживать привычную для землян окружающую обстановку. Одна-
ко во всем чувствовалась искусственность, нарочитость.

        Он пошел назад через холл,  большой зал и библиотеку. В тех мес-
тах,  где Стэн бродил во время шестичасового отдыха, ему почти не встре-
чались регулы - ну разве что совсем юные.  Интересно,  что и Ставрос  не
встречался с Хулагом.  Опять церемониальности.  Похоже на то, что за все
время пребывания у регулов они  так  и  не  встретятся  с  баем  Хулагом
Алань-ни и будут общаться только с юношами - его слугами,  носильщиками,
помощниками.

        Старые регулы малоподвижны,  а Хулаг, как им было известно, дос-
тиг  весьма  почтенного возраста.  Сам Дункан считал,  что старые регулы
стесняются своей беспомощности и поэтому стараются держаться подальше от
чужих взглядов.

        Или же  земляне  вызывали  у них невыносимое отвращение.  Что ж,
весьма возможно:  регулы тоже, по человеческим меркам, красотой не блис-
тали.

        Дункан открыл незапертую дверь и вошел в двойную каюту,  которую
они занимали вместе со Ставросом. Первая комната, прихожая, принадлежала
ему.  Здесь  была установлена походная кровать и предусмотрено все,  что
могло понадобиться человеку в длительном путешествии:  месть регулов  за
то, что земляне потребовали долгого медленного путешествия,- раздраженно
подумал Дункан.  Приемная и настоящая спальня принадлежали Ставросу. Там
же был и туалет,  который примыкал к спальне и вовсе не был приспособлен
для удобства пользования землянами.  Дункан подумал о том,  как же Став-
рос,  пожилой человек,  умудряется справляться с этим. Но было неразумно
требовать от регулов каких-либо переделок -  не  следовало  подчеркивать
разницу между ними даже в таких деталях. Считалось, что обращаясь с зем-
лянами так,  словно те ничем от них не отличаются,  регулы оказывают  им
уважение.  Отсюда и общение с землянами только через молодых посредников
и то, что молодой помощник Дункан разместился в маленькой неудобной при-
хожей, которая, ко всему прочему, была еще и проходным двором.

        Все в полном соответствии с этикетом регулов: он, молодой помощ-
ник и слуга,  должен охранять старого почтенного джентльмена от  нежела-
тельного вторжения,  от разных неприятностей.  В подобном гостеприимстве
регулов для землян не следовало искать оскорблений.

        И Ставросу приходилось быть пленником своего высокого положения,
запертым в комнате без каких-либо,  кроме как через Дункана, контактов с
внешним миром.

        Дункан закрыл за собой дверь и постучался к Ставросу.  Это  была
необходимая формальность:  во-первых, из-за того, что подслушивающий ре-
гул (а в том,  что регулы подслушивали,  они были уверены) не поймет фа-
мильярности между старшим и младшим,  а во-вторых,  потому, что за время
длительного путешествия они слишком долго пробыли в этих тесных  апарта-
ментах  и  не желали стеснять друг друга внезапными вторжениями без пре-
дупреждения.  Дверь открылась сама - Ставрос управлял ею с помощью  дис-
танционного  устройства,-  и Дункан увидел маленького хрупкого старичка,
сидящего в массивном кресле-тележке,  которым пользовались пожилые регу-
лы.  Стол, пульт управления. Ставрос мог перемещаться по комнате в крес-
ле.  Дункан подошел к нему,  вручил ленты, бумаги. Ставрос сразу же при-
нялся  за  них,  не сказав ни слова благодарности и даже не улыбнувшись.
Ставрос улыбался всего несколько раз в самом начале их совместной  рабо-
ты.  Теперь он совсем не улыбался.  Они жили под непрерывным наблюдением
регулов. Дункан понимал, что его считают тем же, чем молодого регула - к
нему  не может быть никакого уважения,  он не является личностью.  Стэну
оставалось только верить, что подобное отношение к нему со стороны Став-
роса - всего лишь маскировка.

        Он считал,  что  Ставрос выше его понимания.  Дункан видел в нем
качества,  которые уважал - мужество, например. Стэн подумал, что именно
мужеству  Ставрос  в большей степени обязан тем,  что ему поручили такую
сложную и небезопасную миссию, да еще в таком возрасте. Здесь требовался
именно такой человек, как он: старый дипломат, который помимо выполнения
своих обязанностей губернатора новых территорий будет  внушать  уважение
соседям-регулам  своим  возрастом.  Ставрос вернулся из отставки,  чтобы
принять это назначение.  Однако физической силой он не отличался.  Став-
рос,  как Дункан узнал из единственного доверительного разговора со ста-
риком еще до посадки на корабль, родился на Килуве, где в прошлом разыг-
ралось одно из сражений войны.  Это кое-что объясняло. Килува была отда-
ленной колонией,  долгое время предоставленной самой себе. Там развилось
любопытное  философское учение,  благодаря которому килуванцы отличались
эксцентричностью поведения и манер.  В течение многих лет после  падения
Килувы  Ставрос служил в Ксенологическом Бюро и затем ушел преподавать в
университет.  У него были дети, а в войне за Элаг-Хэйвен он потерял вну-
ка.  И если Ставрос ненавидел регулов за Килуву или за смерть внука,  он
никогда не показывал этого.  Он вообще был довольно бесстрастным челове-
ком; казалось, его интересуют только регулы.

        Ставрос был само спокойствие и непроницаемость, но за этим поко-
ем таилась бездна.

        Светлые глаза старика сверкнули:

        - Доброе утро, Дункан,- сказал он и снова вернулся к своим заня-
тиям.- Садись,- добавил он,- и подожди.

        Разочарованный Дункан  сел  и стал ждать.  Ему ничего другого не
оставалось.  Скоро он сойдет с ума от этой гнетущей тишины и бездеятель-
ности.  Он смотрел на Ставроса, уже в сотый раз удивляясь, зачем старику
понадобилось изучать язык регулов, на который он тратил столько времени.
Ведь  регулы  довольно  хорошо изъяснялись на универсальном базовом.  Но
Ставрос далеко продвинулся за время путешествия и теперь мог сам слушать
ленты с записями речей регулов, только изредка бросая взгляд на письмен-
ный перевод - это все была пропаганда  регулов,  восхваления  древнейшей
планеты-прародительницы,  Нурага,  и исключительных достоинств командира
корабля.  Дункану все это - за исключением некоторых деталей конструкции
корабля - казалось весьма скучным.

        Но Ставрос на этом учился и стал достаточно сведущ в обычаях ре-
гулов.  Быстрота, с которой он постигал неизвестный язык и вникал в душу
незнакомой цивилизации,  изумляла Дункана.  Ставрос уже мог понимать эту
жуткую сумятицу звуков,  которая для Дункана продолжала оставаться всего
лишь невообразимой бессмысленной какофонией.

        Этот человек - ученый, интеллигент, у которого были дети, внуки,
правнуки - оставил все знакомое,  человеческое,  все,  чем занимался  за
свою долгую жизнь,  и вместе с врагами пустился в длительное путешествие
в неизвестность.  Хотя пост губернатора довольно высок, трудности и неу-
добства,  которые ждали впереди Ставроса,  были огромны. Дункан не знал,
сколько старику лет, а слухи, которые ходили о Ставросе на Хэйвене, были
мало похожи на правду.  Но Дункану было известно,  что один из правнуков
Ставроса вступил в армию.

        Достигни Дункан некоторой доверительности отношений  со  Ставро-
сом,  он спросил бы старика, почему тот принял это назначение. Но сейчас
он не осмеливался задать этот вопрос. Правда, Дункана все время подмыва-
ло  поговорить со стариком о трудностях долгого путешествия,  о странных
вещах,  окружающих их,  о том,  что их ждет впереди. Но старик терпеливо
занимался своими делами и казался выше всего окружающего.

        Дункан знал:  и как компаньон,  и как помощник для Ставроса он -
приобретение небольшое;  он был всего лишь необходимой уступкой  этикету
регулов.  Ставрос  спокойно мог бы обойтись без него,  во всяком случае,
судя по тем заданиям,  которые Дункан выполнял сейчас.  Дункана  выбрали
для  этой  поездки  после беседы с шестью офицерами планетарной разведки
Хэйвена,  и он сам не знал, почему выбор пал на него. Было признано, что
у него нет необходимой квалификации для такой работы, на что Ставрос тут
же ответил, что ему всего лишь придется выполнять распоряжения.

        - ~Ты едешь добровольно?~ - спросил он  с  таким  видом,  словно
считал Дункана немного спятившим.

        - ~Нет,  сэр~,- он сказал правду.- ~Комиссия беседовала почти со
всеми молодыми офицерами, и вот я здесь~.

        Ставрос поинтересовался, есть ли у него права пилота.

        - ~Да~,- ответил Стэн.

        - ~Ты ненавидишь регулов?~ - спросил Ставрос.

        - ~Нет~,- просто ответил он, и это было правдой. Он не любил их,
но ненавистью это назвать было нельзя;  шла война,  вот и все. И Ставрос
снова перечитал личное дело Дункана и одобрил его кандидатуру.

        Тогда Дункану казалось, что ему невероятно повезло. Прямо с вой-
ны,  где  жизнь  все время висела на волоске и где он практически достиг
своего служебного потолка - на легкую дипломатическую работу, с гаранти-
рованным  возвращением  домой и пенсией через пять лет службы,  пенсией,
размер которой в три раза превышает пенсию,  о которой только может меч-
тать простой офицер планетарной разведки.  И самое главное, что вызывало
наибольший интерес у Дункана - должность в новом колониальном директора-
те,  находящемся под управлением Ставроса, богатство и высокое положение
в развивающемся мире: за такое любой человек мог убить или отдать жизнь.
И всего-то нужно было терпеть некоторое время общество регулов и хорошей
службой добиться благоволения Ставроса.  Для этого у него было пять лет,
и он намеревался сделать это.

        Он не  очень  боялся,  когда ступал на борт корабля регулов.  Он
прочитал все,  что было известно о них, знал, что они неспособны на бое-
вые действия, не жестоки, совершенно безвредная раса. За них воевали во-
ины мри, они же провоцировали конфликты. И, наконец, регулы отозвали мри
с  театра  военных действий и взяли все под твердый контроль.  На плане-
те-праматери регулов к власти пришла партия  пацифистов.  Их  сторонники
управляли кораблем, на котором летели Ставрос и Дункан, и тем миром, ку-
да они направлялись.

        Но за время этого долгого медленного путешествия Дункан познако-
мился  с неведомым ему прежде страхом - постоянным гнетущим напряжением.
И он начал понимать,  почему в помощники Ставросу назначили офицера пла-
нетарной разведки.  Он привык к тому,  чтобы находиться среди чужих,  на
него не действовало долгое одиночество,  ему было неведомо сомнение, и к
тому  же ему было плевать на большую политику.  Случись что-нибудь,  су-
щественной потерей был бы Ставрос,  а Стэн Дункан - ничто, жалкий офице-
ришка, потеря, которую можно списать без всяких сожалений. Его невысокий
классификационный номер означал,  что он мог говорить  врагам  все,  что
знал, и его болтовня не принесла бы никакого вреда землянам: Стэн просто
не мог знать ничего существенного. Да и сам Ставрос слишком долго прозя-
бал в жалком университете Нью-Килувы и тоже мало что знал.

        А может,- подобные мысли тоже мелькали у него,- Ставрос сам спо-
собен без жалости расправиться с ним,  если Дункан будет  неугоден  ему,
докажет свою непригодность.  Ставрос был дипломатом, а Дункан интуитивно
не доверял им:  ведь это по их милости сотни и тысячи  подобных  Дункану
шли на войну,  на смерть.  Возможно поэтому Ставрос не стремился к тому,
чтобы переговорить по душам с Дунканом,  и обращался с ним как с бессло-
весной мебелью. Регулы расправлялись со слишком строптивыми или недоста-
точно сообразительными молодыми помощниками быстро и безжалостно, словно
всего-навсего меняли обстановку в комнате.

        Страх Дункана рождался ночью, в темноте, в те долгие часы, когда
юноша лежал и думал, что за одной дверью стоит на часах регул, чью жизнь
он не способен понять,  а за другой дверью лежит человек, мысли которого
для него не менее загадочны,  и этот человек учится мыслить, как регулы,
у которых старшие внушают ужас молодым.

        Но когда днем они встречались со Ставросом лицом к лицу,  Дункан
терялся в догадках,  как подобные мысли могли прийти ему в голову.  Дли-
тельное заключение Дункана, постоянная необходимость подавлять свои эмо-
ции - неудивительно, что в его мозгу поселился безотчетный страх.

        Стэн только надеялся,  что делает именно то,  чего ждет от  него
Ставрос.

        Кассета крутилась уже третий раз. Дункан, по словам приветствия,
которые он уже мог узнавать, понял, что близится окончание. Ставрос слу-
шал и запоминал.  Теперь старик мог бы воспроизвести весь текст по памя-
ти.

        - Сэр,- осторожно прервал мысли Ставроса  Дункан.-  Сэр,  нашаЄ-
лента кончилась,- наша шестичасовая свобода началась.  Может, вы хотите,
чтобы я принес что-нибудь из библиотеки или амбулатории?

        Он хотел,  чтобы Ставросу что-нибудь понадобилось,  чтобы  можно
было провести отпущенное им время вне каюты, ходить, двигаться. Но Став-
рос запретил ему появляться там,  где можно встретить регулов,  запретил
ему попытки сближения с командой.  Дункан понимал, что подобный запрет -
всего лишь предосторожность,  не дающая регулам возможности проникнуть в
душевный  мир землян.- ~Пусть мы остаемся загадкой для них~,- сказал од-
нажды Ставрос.  Но было невыносимо сидеть здесь, когда часы свободы уте-
кали прочь.

        - Нет,- сказал Ставрос,  убивая все его надежды. Но затем, после
секундного колебания, он протянул Дункану одну из лент.- Вот, прошу про-
щения. Найди мне следующую по каталогу и принеси обе назад. Прогуляйся.

        - Хорошо, сэр,- он поднялся и хотел поблагодарить старика за то,
что тот понял его желание.  Но Ставрос уже снова погрузился в свои заня-
тия,  окружающее для него больше не существовало.  Дункан немного подож-
дал, а затем через свою комнату вышел в коридор.

        Он сделал глубокий вдох, чтобы привыкнуть к непривычным запахам,
чувствуя себя чуть ли не на свободе,  хотя его окружали стены. Каюты ре-
гулов были маленькими,  тесными,  места в них хватало лишь для  тележек.
Все вещи размещались так, чтобы их можно было достать сидя. Дункан пода-
вил в себе желание потянуться,  упругой походкой  пошел  по  коридору  в
большой холл. В коридоре он не встретил регулов.

        Холл был приспособлен для проведения совещаний, лекций, и, кроме
того,  здесь была расположена библиотека. Было бы проще, подумал Дункан,
встроить  консоль  управления библиотекой в их комнате,  тогда им вообще
можно было бы не выходить.  Но он был рад,  что регулы так не сделали. А
может,  на корабле есть пассажиры,  которые тоже пользуются библиотекой.
Он этого не знал. Дункан прочел витиеватые обозначения на кассете, кото-
рую он держал в руках, и выбил на перфокарте номер следующей кассеты.

        Машина звякнула, последовала небольшая пауза, и кассета выскочи-
ла из щели.  Затем Дункан вложил кассету в множительный аппарат и машина
принялась печатать лист за листом - текст,  транскрипция и перевод. Дун-
кан нетерпеливо ходил по холлу,  поглядывая на часы. Машина работала го-
раздо медленнее, чем подобные машины, сделанные землянами. Они такие же,
как регулы,- подумал Дункан.  Чтобы заполнить время,  он стал рассматри-
вать экран дисплея на стене холла. Там высвечивался курс корабля. Изред-
ка картина менялась. И тогда на экране возникали странные ландшафты. Это
были миры, где жили регулы. Но на этих изображениях не было видно ни жи-
вых существ, ни строений. Все было предусмотрено, чтобы земляне как мож-
но меньше узнали о регулах.  Затем на экране снова высвечивался курс ко-
рабля,  летящего в звездных просторах.  Дункан смотрел на карту и думал,
что их изоляция - это как бы переход от той жизни, которую он знал рань-
ше,  к той жизни,  которую трудно себе представить,  но которая ждет его
впереди.  Ведь о том месте,  куда они летели,  им было известно лишь его
название на языке регулов.

        Дункан в задумчивости просмотрел три цикла смены  изображения  и
вернулся к машине.  Машина остановилась на середине печати, получив сиг-
нал приоритета.  Кто-то из Старших прервал ее работу, чтобы получить ка-
кую-то важную информацию.  Материалы Дункана застряли на полпути. Он на-
жал кнопку на панели машины,  чтобы запустить ее,  но сигнал  приоритета
горел по-прежнему, и библиотека работала на кого-то другого.

        Дункан выругался  и взглянул на часы.  Половина печати лежала на
столе,  а окончание застряло в машине.  Он мог уйти,  аккуратно  отрезав
распечатку,  а мог и подождать, пока машина освободится и закончит рабо-
ту.  Дункан решил остаться.  Возможно вся задержка произошла из-за того,
что он заказал печать, весьма редко используемый режим работы. Слухи ут-
верждали,  что регулы вообще не пользуются письменностью,  но оказалось,
что  это  не  так.  У них была тщательно разработанная и сложная система
письма. Но эта библиотека предназначалась, в основном, для прослушивания
материалов, большая часть которых хранилась здесь в виде звукозаписей на
магнитных лентах и дисках. Говорили также, и это подтверждалось наблюде-
ниями, что регулам не нужно слушать ленту более одного раза.

        Мгновенное и полное запоминание. Эдейтическая память.

        Раса, которая не умеет забывать или заучивать.

        Если это так, то, значит, регулы могут говорить только правду.

        Но может  быть и так,  что раса,  не умеющая лгать,  разработала
другие методы обмана.

        Дункану не нужно было думать о том,  кем же считают регулы  зем-
лян,  всецело полагающихся на записи, изобретающих сложные машины, чтобы
запоминать то, что любой регул запомнит с первого раза, которые не могли
всего-навсего выучить язык.

        Думая о  молодых регулах,  таких медлительных,  таких неуклюжих,
Дункан вспоминал их маленькие поросячьи глазки, в которых светились мыс-
ли,  эмоции. Дункану становилось не по себе, когда он вспоминал, что эти
юноши,  если, конечно, их не убьют собственные родители, в несколько раз
переживут человека и будут помнить каждое мгновение своей жизни.  И этот
бай Хулаг, который командует регулами, кораблем и зоной, куда они летят,
тоже помнит все.

        Дункана возмущала и долгая жизнь регулов,  и их точная память, и
строгое расписание,  по которому он и Ставрос жили здесь, вездесущие ма-
шины, которые делали регулов такими же физически сильными как и земляне.
Его возмущали постоянные мелкие придирки; возмущало презрение, с которым
регулы относились к землянам.

        Ставрос неминуемо  потерпит поражение,  если попробует ужиться с
такими соседями.  Думать,  что человек может стать регулом, может что-то
выиграть,  если  будет приспосабливаться к их образу жизни - это ужасная
ошибка.

        Такие мысли грызли Дункана с самого  первого  дня  пребывания  в
этой сверкающей хромом, мягкой, словно бархат, тюрьме.

        Здесь повсюду  их  окружали регулы и машины регулов.  Жалкие су-
щества,  беспомощные без своих машин,  регулы жили подобно огромным бес-
форменным  паразитам  на  стальных телах своих машин.  И Ставрос жестоко
ошибается,  если думает,  что сможет подкупить регулов, дав им какие-ни-
будь достижения новой цивилизации. Регулы презирают землян, мозг которых
способен забывать; чья память - это бумага, магнитные ленты и пленки.

        Он хотел бы высказать все это Ставросу,  но пропасть между  ними
была слишком велика.  Ставрос,  в отличие от него, был ученым. Но зато у
Дункана был громадный опыт,  и этот опыт кричал,  что ему угрожает смер-
тельная опасность.

        Дункан со  злостью ударил по панели кулаком - время его закончи-
лось,  и он был вне себя оттого,  что машина работала так медленно.  Это
было глупо и бессмысленно,  и Дункан буквально через секунду раскаялся в
своем поступке: сигнал приоритета погас. Дункан с ужасом подумал, что он
сломал  что-нибудь внутри и тем самым помешал какому-то высокопоставлен-
ному регулу.

        Но тут машина заработала и продолжила распечатку. Вскоре все бы-
ло готово.  Кассета выскочила из гнезда в полном порядке.  Дункан собрал
все материалы,  а затем,  уже повернувшись к выходу,  бросил  взгляд  на
дисплей, где в очередной раз сменилось изображение. Их корабль находился
в системе какой-то звезды.  Планет было семь и  корабль  направлялся  ко
второй из них.

        Цель их полета.

        Затем он  заметил на экране еще один корабль,  летящий немного в
стороне другим курсом.  Они находились в планетной системе,  заселенной,
освоенной области,  вблизи Кесрит.  Время снова начало свой бег.  Словно
почувствовав близкое окончание путешествия,  сердце Дункана бешено заби-
лось.  Скоро они прибудут туда,  куда летели;  до планеты, цели их путе-
шествия,  осталось уже совсем немного.  Теперь, как следовало из отметок
времени на экране,  посадка в космопорте Кесрит была делом одной недели.
Они прилетели!

        Их заключение близилось к концу!

        В левом коридоре послышались шаги.  Сначала Дункан не обратил на
них внимания,  решив,  что это идет молодой регул, чтобы отругать его за
задержку. Но внезапно он понял, что эта уверенная поступь вовсе не похо-
жа на мелкие шажки регула или старческую походку Ставроса.  Он повернул-
ся, и с ужасом увидел того, кто не был ни регулом, ни человеком.

        Дункан смотрел на это спокойно стоящее  существо,  закутанное  в
черную  мантию,  украшенную  множеством  мелких сверкающих дисков.  Мри.
Кел'ен.  Золотые глаза поверх черной вуали удивленно поблескивали. Узкая
бронзовая рука потянулась к ножу на поясе и нерешительно застыла.

        Некоторое время  оба стояли неподвижно и было слышно только пот-
рескивание разрядов на экране дисплея.

        Враг. Тот,  кто уничтожил Килуву,  и Талос,  и Асгард. Дункан ни
разу  не видел его так близко.  У него были открыты только руки и глаза.
Высокая фигура оставалась совершенно неподвижной, но, казалось, излучала
ярость и угрозу.

        - Я  Стэн Дункан,- собрав мужество и сомневаясь,  что мри поймет
его,  сказал Дункан. Он решил, что его слова не позволят заговорить ору-
жию.- Я помощник представителя Федерации.

        - Я  кел Медай,- ответила фигура на великолепном базовом.- И нам
не следует встречаться.

        С этими словами мри повернулся и пошел  обратно.  Черная  фигура
скрылась за поворотом коридора.  Дункан почувствовал,  что у него дрожит
каждая мышца.  Так отчетливо он видел мри только на фотографиях, и боль-
шинство из них были мертвы.

        "Красив",- он  наконец  смог собраться с мыслями и оценить воина
мри,  и тут же поймал себя на том, что думает о нем как о животном, кра-
сивом, породистом и смертельно опасном.

        Дункан повернулся,  и кровь, которая только что вернулась к нор-
мальной циркуляции,  застыла снова.  На пороге стоял молодой регул.  Его
ноздри раздувались от гнева и возбуждения. Он даже дрожал и сделался пе-
пельно-бледным.

        - Иди к себе! - приказал он.- Время кончилось. Иди к себе! Быст-
ро!

        Дункан обошел регула и,  не оглядываясь, торопливо пошел к себе.
Когда он добрался до своей комнаты,  у него тряслись руки;  в  дверь  он
буквально  ввалился.  Затем  он сразу запер ее и не успокоился,  пока не
щелкнул замок.  Обессиленный, он опустился на постель, понимая, что дол-
жен  немедленно идти к Ставросу и доложить обо всем случившемся.  Бумаги
вывалились у него из рук, и несколько листов упало на пол. Он наклонился
и собрал их одеревеневшими пальцами.

        Он совершил  ужасную  оплошность и был уверен,  что этим дело не
кончится.

        Они летели на планету Кесрит звезды  Арайн,  планету,  где  жили
мри.

        Регулы назвали эту планету той,  которую решили передать победи-
телям-землянам.

        Они предали мри,  и,  тем не менее, на их корабле, который везет
приказ о передаче Кесрит землянам, находится кел'ен.

        ~Нам не следует встречаться~,- сказал мри.

        Было очевидно, что ни мри, ни, тем более, регулы не подстраивали
этой встречи. Значит, здесь чья-то интрига.

        Дункан собрался с силами, сделал несколько глубоких вдохов, пос-
тучал  в дверь комнаты Ставроса и вошел - на этот раз не дождавшись раз-
решения.





4


        Еще один  корабль покинул планету этим вечером - один из многих,
что увозили грузы и пассажиров с поверхности Кесрит на спутник,  в боль-
шой космопорт, где все перегружалось на большие корабли, которые уносили
перепуганных регулов, оставляя планету землянам.

        Ньюн наблюдал со своего привычного места - с высокой скалы,  ко-
торая возвышалась над всем - над морем, над башнями мри, над городом ре-
гулов.  Свершилось.  Ньюн наконец-то признал факт окончания войны,  хотя
чувство реальности по-прежнему ускользало от него. Он смотрел, как взле-
тали корабли.  Ньюн не мог припомнить,  чтобы они когда-нибудь  взлетали
так часто. Значит, город регулов умирал. Каждый улетающий корабль уносил
частицу жизни города.  Ньюн повиновался приказу госпожи и не приближался
ни к космопорту,  ни к городу. Но он знал, что если бы он оказался в го-
роде,  то увидел бы, что многие дома пусты и из них вывезено все ценное.
День за днем на дороге,  которая вилась вдоль побережья моря, Ньюн видел
поток машин,  направляющихся в город. Они везли регулов из дальних горо-
дов  и  точек.  В  город летели самолеты,  и их становилось все меньше и
меньше.  Ньюн видел возле города и космопорта груды машин, брошенных ре-
гулами  за  ненадобностью.  Теперь  они будут ржаветь и разваливаться на
части.

        Говорили, что цена,  которую регулы заплатили за мир - это пере-
дача землянам всех колоний в зоне Кесрит.

        Экономика ци'мри оказалась более могущественной,  чем оружие Ке-
лов, более важной, чем честь и собственное достоинство мри. Конечно, по-
теря  Кесрит  была довольно чувствительной для регулов.  Это был и центр
добычи минералов, и мощный перевалочный пункт, оснащенный огромным коли-
чеством автоматов. Несомненно, потеря такой колонии для регулов наносила
огромный урон их производству и торговле.  Улетающие отсюда корабли были
верным признаком трагедии. Регулы ценили собственность. Качество и коли-
чество вещей, принадлежавших регулу, придавали ему цену в глазах осталь-
ных. И потеря домов, и того, что нельзя было увезти отсюда, было настоя-
щим горем для них.  Но у них не было Священных предметов, утрата которых
подействовала бы на них так же,  как и на Народ.  Все,  что они потеряли
сейчас,  они обретут снова на других планетах, если им повезет. Но мри в
этой войне потеряли свою честь, обрести которую снова невозможно.

        И поэтому Ньюн нисколько не жалел бегущих регулов.  Сам он поте-
рял неизмеримо больше. Всю жизнь он мечтал улететь от обыденной жизни на
этих кораблях,  в огне и грохоте устремлявшихся в просторы звездного не-
ба.  Они теперь взлетали днем и ночью,  и стало совершенно ясно, что все
личные  планы Ньюна с'Интеля Зайн-Абрина - ничто по сравнению с могучими
силами, двигающими миры. Но угроза Дому - этого он был не в силах предс-
тавить;  и то,  что могучие силы, двигающие миры, не думают о судьбе его
народа,- это тоже не укладывалось у него в голове.

        Он попытался переключить свой разум на оценку новой ситуации.

        - ~Где мы теперь будем защищаться?~ - спросил он как-то у  Эдда-
на,  предполагая,  что  у Народа остался разум и они будут защищать свой
Эдун.

        Но Эддан только отвернулся и махнул рукой,  отказываясь от отве-
та. После этого Ньюн не рискнул задать подобный вопрос госпоже. А Интель
смотрела на него с каким-то странным сожалением -  словно  ее  последний
сын  не может понять чего-то очень важного - и лишь ласково говорила ему
о необходимости мужества и терпения,  старательно избегая прямого ответа
на мучивший Ньюна вопрос.

        И день за днем улетали корабли регулов. Без единого кела'ейна на
борту. Госпожа запретила.

        Он наблюдал угасание.  Наконец он понял это.  Но угасание чего -
он не знал. Он просто ощущал угасание, чувствовал, что от всех его жела-
ний осталось ничто. Регулы улетали, а им на смену придут земляне.

        Теперь он жалел, что так невнимательно и небрежно изучал землян,
их образ жизни. Теперь бы он понимал, кто они. Возможно, старший кел'ен,
у которого имелся большой опыт борьбы с землянами,  знал их. И возможно,
он считал,  что и Ньюн тоже знает, и поэтому не тратил время на объясне-
ния и разговоры о людях.  А может,  старшие также беспомощны,  как и он,
юноша,  и  просто не хотят уронить свой авторитет в его глазах,  признав
свою несостоятельность.  За это он не мог ругать их.  Но он не мог пове-
рить,  что ничего нельзя предпринять,  подготовиться, пока эти трусливые
регулы бегут,  как крысы.  Он знал,  какая судьба ждет его, он знал, что
Келы  будут сопротивляться до конца,  но им всем суждено погибнуть.  Они
искусные воины, самые великие из всех ныне живущих воинов, он был уверен
в  этом.  Но их было всего девять и они были слишком стары,  чтобы долго
сопротивляться массированным атакам землян.

        Видения приходили к нему снова и снова,  такие же невероятные  и
нереальные, как и уход регулов из его жизни, как приход землян, странные
звуки их языка,  их голоса,  звучащие в святилище эдуна. Он видел огонь,
кровь и десять кел'ейнов, безнадежно пытающихся защитить свою госпожу от
нахлынувших орд землян.

        - ~Братья,  сестры!~ - звучал в  его  душе  страстный  призыв  к
кел'ейнам.- ~Может быть, есть что-то такое, чего я не вижу? Какая-то на-
дежда? ИлиЄ о, Боги, может наша госпожа лишилась разума? Братья, сестры,
смотрите,  корабли!  Это наш путь с Кесрит!  Вразумите нашу госпожу! Она
забыла,  что еще остались те,  кто хочет жить!~ - Но ничего этого он  не
говорил старшим.  Ему хотелось бросить эти слова в лицо самой Интель, но
он не осмеливался. Он не смел настаивать на своем, не смел спорить с ни-
ми,  не смел обсуждать то,  что они обсуждали между собой.  Они все,  за
исключением его и Мелеин,  помнили дни Нисрена и жизнь до войны. Однажды
они приняли помощь регулов,  покидая руины Нисрена, но теперь отказались
от нее, решив это совместно на совете, из которого он, Ньюн, как не при-
надлежащий к Мужьям,  был исключен. Ему очень хотелось верить, что реше-
ние Совета правильно.  Они были слишком верны  себе,  слишком  спокойны,
чтобы быть сумасшедшими.

        Сорок три года назад подобная трагедия обрушилась на Нисрен. Ко-
рабль регулов,  спасая госпожу Интель, увез Пана и всех уцелевших в эдун
Кесрит.  Об этом страшном дне не говорили, о нем не было сложено песен и
сказаний:  лишь письмена жутких шрамов уцелевших и бездонные глубины  их
молчания напоминали об этом.

        ~Позор?~ - спрашивал он себя, ощущая острые иглы жалости, вонза-
ющиеся в его сердце.

        Эдун, где хранились Пана,  Священные предметы, Предметы поклоне-
ния,  честь  мри и история мри.  Хранение их было доверено только Сенам;
притронуться к ним означало смерть; потерять ихЄ

        Потерять реликвии НародаЄ

        Это означало смерть,  но не только эдуна, но и Народа, как расы.
Ньюн позволил себе задуматься об этом, а затем поспешно выкинул эти мыс-
ли из головы. Но он не мог полностью забыть об этом.

        - ~О,  боги~,- в отчаянии подумал он.  Взлетел еще один корабль.
Он видел его, видел движущуюся сверкающую звезду.

        ~О, боги, боги!~

        Это было похоже на ~шон'ай~,  на игру. Сверкающие во мраке клин-
ки, смертельно опасная игра ритма, игра смертельного риска.

        Игра Народа.

        Клинки свистели в воздухе.  Жизнь игравшего зависела от быстроты
реакции,  хладнокровия,  и ничто другое не могло дать шанс выжить в этой
Игре.

        Он почувствовал,  как отхлынула от лица кровь.  Он понял, почему
они с таким сожалением смотрят на него, когда он задает свои глупые воп-
росы.

        Подхвати новый ритм,  дитя Народа: стань одним из нас, прими но-
вые условия жизни, прими, прими.

        ~Шон'ай!~

        Душа его исторгла вопль;  Ньюн все понял. Все из живущих во Все-
ленной мри узнают,  в каком положении находится их госпожа.  Они придут,
они придут отовсюду, чтобы бороться, чтобы сражаться.

        Пана хранятся в Эдуне Кесритун.

        Круг игроков широк,  и смертоносные клинки летают не так уж час-
то. Но в каждой игре формируется свой ритмический рисунок, и только луч-
шие игроки не поддаются его гипнотизму.

        Интель бросила лезвие. И теперь наступила очередь других.

        Первая из двух лун Кесрит показалась над горизонтом.  Звезды ту-
манным поясом пересекли небосвод.  Стало холодно,  но Ньюну не  хотелось
возвращаться в эдун, возвращаться к ежедневной рутине. Только не сегодня
вечером. Только не после этих мыслей. Старший из кел'ейнов, конечно, за-
метит его отсутствие, будет искать и найдет его здесь. Он, конечно, поз-
волит ему остаться. Ведь теперь в эдуне по вечерам делать нечего - ешь и
ложись спать.  С тех пор, как стало ясно, что войне конец, там больше не
пели песен.  Они теперь подолгу сидели вместе и говорили между собой, не
принимая его в беседы.  Может быть,  подумал он,  они даже рады, что его
нет.

        Гейзер, который назывался Сочай,  выпустил облако пара,  похожее
на огромный букет белых перьев. По его выбросам можно было проверять ча-
сы регулов.  Подчиняясь ритму этих выбросов,  жила планета, и теперь эти
выбросы отмеряли время, которое остается до прихода землян.

        Но впервые с того дня,  как он услышал об окончании войны,  Ньюн
испытал какую-то зловещую радость, чувство того, что его Народ еще может
кое-что сделать, что победа землян в войне еще не окончательна.

        На небе взошла новая звезда,  затмившая светом все остальные. То
было какое-то предзнаменование.  Ньюн с любопытством смотрел на нее. Все
в нем оживилось - происходило что-то новое, необычное. На Кесрит корабли
обычно не спускались ночью, они дожидались утра на орбите.

        Он смотрел, как разгорается новая звезда, и в нем вырастал страх
- и надежда.  Он не знал, что несет Народу эта звезда, и ему не хотелось
верить, что это лишь всего-навсего какая-то часть плана регулов, направ-
ленного на уничтожение Кесрит.

        Он смотрел,  как  опускается  звезда,  и внезапно увидел,  что в
дальнем космопорте вспыхнули огни. Этот порт был предназначен для приема
огромных военных кораблей, а не для обычных торговцев, пассажирских лай-
неров или грузовозов.  Значит,  этот корабль был огромным. Такие корабли
уже много лет не садились на Кесрит.

        На таком  расстоянии в темном небе корабль казался озером света.
Невозможно было определить его форму и размеры. Ньюн внезапно понял, что
его соплеменники могли бы узнать корабль, и, несомненно, им уже было из-
вестно о его прибытии и только Ньюн, как обычно, пребывал в неведении.

        Он спрыгнул с камня и бросился вниз. Быстрые ноги несли его, мо-
ментально меняя курс, когда впереди возникали какие-либо препятствия. Он
бежал не по дороге,  а прямо по камням,  по старой тропе мри, и не оста-
навливался, пока не добежал до ворот эдуна. Грудь его высоко вздымалась.

        Внутри царила тишина. Он подождал, прислушиваясь, затем бросился
бегом по ступеням, ведущим в башню госпожи.

        И сразу за поворотом его встретила тень. Старый Дахача спускался
вниз со своим огромным дусом.  Зверь встал боком, загородив путь, и пре-
дупредительно зарычал.

        - Ньюн,- сказал старик.- Я иду искать тебя.

        - Там корабльЄ- начал Ньюн.

        - Это не новость,- сказал Дахача.- Возвращается "Хазан". Иди на-
верх, юноша. Тебя ждут.

        Ньюн последовал за ним, душа его ликовала. "Хазан" - это корабль
правителя зоны. Прибыл правитель, который возьмет всю ситуацию под конт-
роль, наведет порядок среди обратившихся в паническое бегство регулов.

        "Хазан"! Если прилетел "Хазан",  значит, прилетел Медай - кузен,
кел'ен.  Прилетел домой с войны и привез с собой опыт и  здравый  смысл,
присущий всем воевавшим Келам.

        Ньюн припомнил  и  кое-что неприятное в Медае,  но все это после
шестилетней разлуки не имело значения, особенно теперь, когда мир вверг-
нут в хаос.  Ньюн шел за Дахачей по винтовой лестнице и какое-то радост-
ное предчувствие зрело в нем.

        Еще один кел'ен.

        Воин, которого не покидавшие этот мир будут слушать так, как ни-
когда не слушали Ньюна.

        Медай, который  служил  вождям  регулов,-  и кто же еще,  как не
кел'ен с корабля бая зоны Кесрит,- знал все помыслы регулов.





5


        Дверь была заперта, как всегда в часы их заточения. Дункан снова
попытался открыть ее,  заранее зная о тщетности попытки.  Затем  стукнул
кулаком по двери и повернулся к старику.

        - Они  не  желают  отвечать,-  сказал Ставрос.  Он сидел в своем
кресле.  По левую руку от него был погасший экран.  Старик выглядел нес-
колько обеспокоенным - довольно необычное зрелище. Даже в худшие времена
его лицо всегда оставалось бесстрастным.

        Они уже были на планете. Новый мир. Сомнений быть не могло.

        - Мы на грунте,- сказал наконец Дункан,  выразив этими  простыми
словами все, что кипело в его душе, переполняя ее.

        Ставрос только  бесстрастно  взглянул  на  него.  Дункан  в этом
взгляде прочел неодобрение.

        - Может,  что-то произошло при посадке,  или на самой  планете,-
сказал Дункан, пытаясь вызвать хоть какую-нибудь реакцию Ставроса, услы-
шать заверения старика:  мол,  все идет как надоЄ или пусть  даже  гнев.
Дункан был согласен и на это.

        И когда Ставрос ничего не ответил, Дункан опустил голову на руки
- его измучило ожидание. На Земле сейчас была полночь.

        - Может, они спят,- неожиданно сказал Ставрос. И в голосе его не
было слышно ни гнева, ни затаенной вражды.- Если сейчас на планете ночь,
бай Хулаг, возможно, спит, и его помощники не смеют ответить нам без его
разрешения. Регулы очень боятся разгневать старших.

        Дункан скептически посмотрел на Ставроса, радуясь, правда, тому,
что старик хоть что-то сказал - пусть даже в глубине души у того имеется
другое мнение, которое он не желает высказывать. Дункана совсем не успо-
коило то,  что Ставрос не расспрашивал его о случайной  встрече  с  мри.
Старик  только  спокойно поинтересовался причиной его задержки.  Ставрос
ничего не сказал и тогда,  когда время их свободы урезали вполовину, а у
дверей стал постоянно дежурить регул,  который теперь, словно тень, сле-
довал за Дунканом по кораблю.

        Эти новые ограничения в основном касались только  его,  Дункана,
сделав заключение еще более строгим, но для будущего сотрудничества зем-
лян и регулов подобные ужесточения не обещали  ничего  хорошего.  Регулы
оставались  с ними по-прежнему вежливыми.  Никаких укоров в посланиях по
поводу инцидента.  Только сообщение об изменении режима без всякого объ-
яснения.

        - Мне очень жаль, сэр,- смог наконец выдавить Дункан.

        Ставрос удивленно  посмотрел  на него,  затем нахмурился и пожал
плечами.

        - Возможно, планы регулов несколько изменились. Не стоит об этом
волноваться.- И затем, снова пожав плечами: - Иди спать, Дункан. Ты сво-
боден.

        - Слушаюсь,  сэр,- Стэн вышел в свою комнату,  сел  на  постель,
уперся локтями в колени и принялся растирать ноющие виски.

        Пленники благодаря ему.

        Ставрос был встревожен. Он, несомненно, понимал, что причины для
беспокойства есть.  Возможно,  если бы регулы согласились, он устроил бы
для них публичное наказание молодого помощника, допустившего оплошность.
Скорее всего, Ставрос не делал этого потому, что оба они были землянами,
и старик, хотя и ничего не говорил об этом, неплохо к нему относился.

        Но они вызвали недовольство регулов,  которое неизвестно как от-
разится на их будущем - это было совершенно очевидно.

        Вдруг он услышал донесшийся из коридора звук проехавшей тележки.
Как показалось Дункану, она остановилась неподалеку, и он страстно наде-
ялся, что теперь хоть что-то прояснится.

        Дверь открылась. Дункан мгновенно вскочил. Тележка действительно
стояла  перед дверью и в ней сидел регул,  самый старый и самый огромный
из всех,  кого довелось видеть Дункану.  Складки покрытой шершавой кожей
сморщенной плоти накатывались друг на друга,  скрывая форму этого огром-
ного тела.  На плоском лице в кольцах морщин выделялись черные блестящие
глаза, приплюснутый нос и похожий на щель рот. Все вместе создавало впе-
чатление человеческого лица.

        Лицо разумного существа,  тело животного.  Это тело пряталось  в
коричневой мантии.  Сквозь тонкую ткань просвечивала коричневая,  испещ-
ренная морщинами кожа.  Ноздри были скошены, и их щели могли закрываться
и  открываться.  Дункан знал,  что по движению ноздрей регулов можно по-
нять,  какие эмоции владеют ими в настоящий момент. Наблюдая за молодыми
регулами,  Дункан знал и другие способы выражения чувств:  закатывание и
вращение глаз, открывание и закрывание рта, трепетание ноздрей. Но он не
был уверен, что старые регулы во всем подобны молодым.

        Чудовищный регул с трудом поднялся,  наклонив тело вперед, затем
выпрямился на почти невидимых внутри тележки ногах.

        - Ставрос,- прогромыхал он густым басом.

        Землянам недоступна мимика регулов,  но Дункан знал,  что должен
во всем следовать этикету. Он поклонился и сказал на языке регулов:

        - Я молодой помощник Стэн Дункан.

        - Позови Ставроса.

        Дверь была открыта.  Дункан повернулся,  чтобы позвать старика и
увидел его в дверях.

        Старики заговорили.  Дункан прижался к стене в комнате. Его при-
вел в смятение поток речи регулов.  Он понял то, о чем прежде только до-
гадывался. К ним пожаловал сам бай Хулаг Алань-ни, командир корабля "Ха-
зан", временный губернатор зоны Кесрит, которую регулы должны были пере-
дать землянам.

        Дункан изо всех сил старался остаться незамеченным.  Он не хотел
больше нарушать обычаи регулов, усложнять отношения землян с регулами.

        Разговор был коротким. После обмена поклонами бай поудобнее уст-
роился в тележке и был таков.  И прежде,  чем Дункан успел оправиться от
своего смятения и спросить Ставроса, в чем дело, тот уже закрыл за собой
дверь.

        Затем он осмелел и просунул голову в дверь,  вопросительно глядя
на Ставроса.

        Ставрос помолчал.  Затем  с  угрюмым  беспокойством посмотрел на
Дункана.

        - Мы на Кесрит,- сказал он.- Бай заверил меня,  что  для  такого
корабля посадка в порту - самое обычное дело. Это решение было принято в
последний момент,  и причин для беспокойства нет.  Но,  мне кажется,  на
планете что-то происходит.  Что именно, я не понял. Бай просит нас оста-
ваться на корабле. Временно, конечно.

        - Это имеет какое-то отношение к мри? - спросил Дункан.

        Ставрос покачал головой.

        - Я не знаю.  Я полагаю, что вся команда будет оставаться на ко-
рабле,  пока  положение не прояснится.  По крайней мереЄ- глаза Ставроса
поднялись к потолку,  к вентиляционным отверстиям, лампам и каким-то за-
гадочным устройствам, назначения которых земляне не понимали и потому не
доверяли им.  Взгляд был предупреждающим: Ставрос хотел бы сказать боль-
ше, но не может в данной ситуации.

        - Бай сказал,  что утром нас переправят в штаб-квартиру.  Сейчас
на планете ночь,  и он советует нам хорошо выспаться и отдохнуть,  чтобы
завтра встать пораньше и насладиться приятным путешествием по Кесрит.

        Бай был почтителен и вежлив.  Это сквозило в словах Ставроса.  В
этом не было ничего необычного, и Дункан понимающе кивнул.

        - Тогда доброй ночи,- сказал Ставрос.- Полагаю, что наша задерж-
ка здесь будет достаточно долгой, так что есть время поспать.

        - Доброй ночи, сэр,- ответил Дункан, взглянул на старика и акку-
ратно закрыл за собой дверь.  Ему уже в который  раз  хотелось  спросить
Ставроса,  каково же истинное положение вещей и насколько он сам верит в
то, что ему сказал Хулаг.

        В последнее время,  когда регулы  сделали  их  заключение  более
строгим, Дункан начал изучать язык регулов. Он делал это с тем же рвени-
ем,  с каким изучал в свое время воинское искусство офицера  планетарной
разведки и искусство выживания.  Он начал с простейших фраз и достиг уже
таких успехов, о каких не мог и мечтать. Он не был ученым. Он был просто
напуганным человеком.  Его по-прежнему мучили ночные кошмары, страх оди-
ночества становился все сильнее и сильнее. Ставрос старик,- думал он те-
перь,- а время,  которое пройдет, пока прибудут земляне, довольно значи-
тельно. И регулы, которые совершенно не ценили жизнь своих молодых, мог-
ли спокойно убить его,  молодого помощника, пережившего своего старшего.
Ведь жизнь юноши для них ничего не значит.

        Основной причиной назначения Ставроса на его должность был  воз-
раст,  но теперь от возраста зависел еще и успех миссии.  И если что-ни-
будь случится с Ставросом, Дункан останется совершенно беспомощным, нес-
пособным связаться ни с кем из старших, так как молодые регулы не допус-
тят его к баю Хулагу - единственному, кто более или менее сносно говорил
на языке землян.

        Дункан боялся  даже  подумать о том дне,  когда ему придется ос-
таться один на один с регулами.

        До высадки на Кесрит предстояли долгие часы.  Нервы Дункана были
слишком напряжены для того,  чтобы он мог уснуть.  Поэтому он собрал все
свои записи и начал изучать язык с таким рвением,  словно от этого зави-
села его жизнь.

        Он сидел до тех пор,  пока листы бумаги не выпали у него из рук,
и он не забылся в коротком сне.  Его разбудил регул,  который  распахнул
дверь и принялся бесцеремонно собирать вещи Дункана и командовать.

        Пришли еще  несколько  регулов и стали грузить багаж на тележку.
Дункан пытался протестовать против подобного обращения,  но  те  хранили
молчание, лишь изредка обмениваясь между собой короткими фразами. Грузо-
вая тележка укатила, показалась вторая - для пассажиров.

        - Быстрее,  быстрее,- подгонял один. Видимо, это было единствен-
ное слово из словаря землян,  которое он соблаговолил выучить.  И только
когда из своей комнаты показался Ставрос, молодые регулы стали проявлять
некоторое почтение и уважение.

        Пожилой человек вызвал у них боязливое почтение, даже страх.

        Но Дункан, взглянув прямо в лицо одного из регулов, который нак-
лонился,  помогая Ставросу сесть,  увидел крепко сжатые щели  ноздрей  и
губ, что означало неприкрытую ненависть.

        Они прибыли на Кесрит,  где будут жить среди регулов - своих бу-
дущих компаньонов и советчиков, уже многие века живущих здесь. И в тече-
ние тридцати дней, а может и больше, землян будет всего двое - без какой
бы то ни было защиты и средств к обороне.  Они прибыли на планету, кото-
рая принадлежала регулам и мри,  планету, которую команда "Хазана" назы-
вала своим домом.

        Дункану было ясно,  что ненависть,  которую регулы испытывали  к
ним,  прибывшим на Кесрит завоевателям, была обусловлена не только расо-
выми и политическими мотивами.

        И возможно, на Кесрит есть регулы, которые не согласны с догово-
ром, передающим их планету землянам.

        Небольшие неприятности,  как сказал бай Ставросу. Может, для бая
эти неприятности и были небольшими - ведь регулы неспособны лгать.  Но в
глазах молодых регулов лжи не было вовсе,  и в них Дункан прочел больше,
чем услышал от Хулага.

        После прибытия на Кесрит они будут жить в здании, именуемом Ном,
в центре главного города планеты. Там они будут защищены от раздражающе-
го действия атмосферы Кесрит в первые,  особо критические  дни.  Там  им
предстоит приспособиться к местному климату.

        Дункан увидел лицо Ставроса,  впервые вышедшего из теплого чрева
корабля в широкий мир,  впервые взглянувшего на холмы, горы, широкие бе-
лоснежные долины, освещенные странным призрачным светом розового солнца.

        Для Ставроса  этот новый мир должен был стать родным домом.  Его
миссия заключалась в том,  чтобы все подготовить к прибытию землян и за-
тем  немедленно начать строить новую земную колонию.  Дункан понял,  что
предстоящие пять лет будут для него чрезвычайно долгим сроком.

        Регулы и соленые озера, гейзеры, пыль, шахты; солнце, казавшееся
большим воспаленным пятном на небе. Дункан бывал на многих планетах, ви-
дел и голые камни, и утопавшие в роскошных цветах равнины. Но он никогда
прежде не видел планет,  которые были бы настолько враждебны к человеку,
как Кесрит.

        Все здесь противилось присутствию землян - даже воздух был  ядо-
вит, наполнен какими-то раздражающими веществами.

        Если Ставрос почувствовал что-либо,  то не подал вида. Он позво-
лил регулам обращаться с собой как со старшим регулом,  и в совершенстве
сыграл свою роль,  когда те почтительно подняли его и опустили на тележ-
ку, ожидавшую внизу.

        Было уже позднее утро.  Солнце прошло четверть пути по небоскло-
ну.  Вместо  бурной  и шумной встречи в порту их ждала какая-то зловещая
тишина.  Казалось,  что они,  да молодые регулы - единственные живые су-
щества в порту.

        И вдалеке  в  горах виднелось нечто,  заставившее сердце Дункана
учащенно забиться. Безотчетный страх стиснул его желудок. Он увидел зло-
вещие  силуэты  четырех конических башен,  образующих приземистую непра-
вильную пирамиду.

        Эдун мри.  Дункан знал, что на Кесрит есть эдун. Он видел фотог-
рафии развалин эдуна на Нисрене.  И все же он не был готов к тому, чтобы
увидеть эдун так близко здесь.

        Эдун возвышался над городом.  И казалось,  ничто не могло  спря-
таться от внимательных глаз, наблюдающих сквозь узкие окна башен.

        Башни возвышались, мрачные, темные, зловещие, чужие, враждебные.
Они напоминали, что здесь, на Кесрит, существует и третья сторона, с ко-
торой придется считаться во время переговоров.

        - Быстрее,  быстрее,- повторил регул, то ли раздраженный задерж-
кой,  то ли проследивший взгляд Дункана.  Но Дункан не захотел обострять
отношений.  Он опустил голову и вошел в закрытую тележку, где отфильтро-
ванный воздух был очищен от кислого жгучего запаха,  раздражавшего чело-
веческое горло.

        Тележка помчалась к городу по дороге, выложенной плитами из гру-
бого песчаника.  Скорее всего, она везла их в новую тюрьму, ну разве что
более просторную, чем та, из которой они вышли.





6


        Ньюн обычно проводил все дни в горах.  Там он  бегал,  охотился,
упражнялся с оружием - в общем, старался заполнить пустоту дней.

        Но сегодня  ничто не могло заставить его удалиться от эдуна.  Он
подошел к башне Сенов,  на вершине которой был пункт передачи  и  приема
сообщений,  постоял в нерешительности у главного входа, а затем, уступив
грызущему душу нетерпению,  повернулся и побежал на свой  наблюдательный
пункт  на  дамбе.  Он  забрался  на белый камень и стал до рези в глазах
всматриваться в направлении порта, стараясь уловить малейшее движение.

        Он уже очень давно не ждал ничего хорошего, и теперь наслаждался
ожиданием.  Им владели противоречивые чувства, и все же он не мог забыть
постоянного соперничества с Медаем и теперь, по прошествии стольких лет,
признавался себе,  что во многом завидовал кузену.  Сейчас Ньюн старался
забыть все враждебные чувства, ему хотелось увидеть Медая, он хотел это-
го страстно,  отчаянно - пусть будет все,  что угодно,  только не одино-
чество,  только не постоянное ощущение того, что эдун медленно, неотвра-
тимо погибает.

        И в глубине души у него шевелилась маленькая надежда,  что когда
вернется Медай,  первый из многих ушедших, он подтолкнет госпожу к дейс-
твиям и тогда будут предприняты меры, направленные на спасение Народа.

        Он сидел сейчас,  как сидел уже тысячи дней до этого дня, стара-
ясь найти хоть что-нибудь,  что привлекло бы его внимание,  отогнало пе-
чальные  мысли.  Ползающие насекомые,  загадочно покачивающиеся па ветру
цветы, посадки и старты кораблей в порту. Каждый прилет мог означать по-
явление чего-то нового,  что изменит всю ситуацию на планете.  Все было,
как обычно. Даже воздух казался живым. Сердце Ньюна бешено билось, мышцы
были напряжены так, что ломило спину и грудь. Вдруг он замер, затаив ды-
хание.  Он заметил внизу движение и молил богов,  чтобы это не  оказался
обман зрения.

        В ярком дневном свете над дорогой всплыло облако белой пыли. Нь-
юн различил темные пятна,  движущиеся вверх по дороге.  Он сел на камень
и,  прищурившись от яркого света, стал всматриваться, стараясь различить
отдельные фигуры.

        Судя по размерам пятен и количеству пыли,  можно было  предполо-
жить, что это машины, которые он не раз видел раньше на дороге.

        У него  появилось  предчувствие,  что произошло что-то неладное.
Тяжесть сдавила его бешено колотящееся сердце. Он сидел, обхватив колени
длинными руками,  и смотрел вниз. Ему не хотелось бежать в эдун. Регулы.
Приближаются регулы.

        В другое время он был бы вне себя от радости при виде приближаю-
щихся регулов. Но только не в это утро. Не теперь. Теперь у мри свои де-
ла, более важные, чем общение с регулами.

        Внезапно он понял,  что госпожа должна узнать  о  приближающихся
регулах. Он видел их уже совершенно ясно - шесть машин и какая-то черная
точка за ними.  Расстояние было слишком велико и глаз не  мог  различить
очертаний, но скорее всего это была седьмая машина.

        Еще никогда столько регулов не приближалось к эдуну мри.

        Ньюн соскользнул с камня и огромными прыжками пустился вниз. Его
длинные ноги несли его с такой скоростью, что бег его сделался почти не-
управляемым.  Но Ньюн был слишком встревожен, чтобы думать об опасности.
Он бежал к эдуну, не переводя дыхания.

        Еще до того,  как он прибежал со своим предупреждением,  мри уже
выстроились у входа. Черные мантии Келов и ни одной золотой мантии. Ньюн
перешел на шаг и,  тяжело дыша, приблизился к ним. Он с трудом сдерживал
боль.  Сухой воздух Кесрит мгновенно слизал выступивший было пот.  Здесь
нельзя было много бегать,  сотни раз он убеждался в этом на  собственном
опыте - и сотни раз повторял свою оплошность. Легкие его горели, изо рта
вырывались капельки крови.  Но никто из келов не отругал его.  Ньюн  по-
чувствовал их настороженность, увидел смотрителя дусов, который вышел из
эдуна с животными.  Один из дусов поднялся на задние лапы,  нюхая ветер.
Затем  он тяжело плюхнулся на ноги,  подняв облако белой пыли,  и грозно
зарычал.

        - Яй,  яй,- успокаивал дусов кел Дахача.  Это ничего не значащее
слово имело тысячи смысловых оттенков в общении дусов и кел'ейнов.  Дусы
отошли прочь и собрались кружком за эдуном, навострив уши. Некоторые се-
ли.  Время от времени один из дусов поднимался и обходил круг, посматри-
вая на вереницу машин;  затем он возвращался  обратно,  предупредительно
рыча.

        Готовясь к  встрече с чужими,  келы закрыли лица.  Ньюн поправил
~мэз~ и занял место в черном ряду. Но кел'ант Эддан взял его за локоть и
поставил впереди.

        - Здесь,-  сказал  Эддан  и  ничего больше не добавил.  В минуты
опасности и ожидания Кел не должен задавать вопросов. Ньюн промолчал, но
сердце его сжалось. Ведь он был новичок, несмотря на возраст, он не при-
надлежал к тем,  кто может задавать вопросы и отвечать регулам, и все же
он стоял между Эдданом и Пасевой - старейшими Келами.

        Может, дело касается лично его?

        Или его родственника?

        И внезапно он понял,  что на башне Сенов в эдуне уже приняли ка-
кое-то сообщение,  что-то произошло,  а он все пропустил,  в одиночестве
сидя на камне и тщетно ожидая прибытия Медая.

        С кем-то  из мри произошло нечто ужасное - визит регулов не слу-
чаен.

        Вереница машин медленно приближалась.  Уже слышен был шум  мото-
ров.  Кроваво-красные лучи солнца пронзали воздух.  В долине взметнулась
вверх струя гейзера:  Элу,  один из наиболее опасных, поведение которого
было невозможно предсказать.  Фонтан взвился в небо на десять ростов мри
и рассыпался на мелкие брызги.  По фонтану можно было  легко  распознать
гейзер. Ньюн знал, что если проснулся Элу, то скоро ударит и Учан. Вско-
ре машины можно было отчетливо рассмотреть.

        ОднаЄ двеЄ триЄ четыреЄ пятьЄ шесть.

        Шесть машин.  Никогда к эдуну не подъезжало больше двух машин за
раз.  Но Ньюн сдержал свои чувства. Возле него неподвижно, словно камен-
ные изваяния,  стояли келы.  Ветер рвал их черные  мантии.  Правые  руки
кел'ейнов замерли у поясов, где в ножнах покоились ~ас'сеи~. Пальцы всу-
нуты за пояс.  Это был призыв к бдительности, предупреждение для осталь-
ных келов. Регулы, как и большинство ци'мри, не знали, что это - предуп-
реждение. Но это был и церемониальный жест, означающий, что мри не жела-
ют видеть чужаков.

        Машины повернули  в последний раз и в облаке пыли остановились у
входа в эдун,  перед строем келов.  Двигатели умолкли, наступила тишина.
Двери  открылись  и из машин появились десять молодых регулов - угрюмых,
хмурых;  на их лицах даже не было обычного надменного выражения. Один из
них  был  Хада Сураг-ги,  охранник из Нома:  Ньюн узнал его по медалям и
одежде - это был лучший способ узнавать регулов. Было похоже, что и Хада
узнал Ньюна, но узнал именно по отсутствию наград, с горечью отметил про
себя юноша. Но Хада ничем не показал, что знает Ньюна. Он прошел прямо к
Эддану.  Глаза Хады были широко раскрыты - ни следа презрения.  Хада Су-
раг-ги вдохнул воздух и поклонился - по этикету  регулов  это  означало,
что он пришел с добрыми намерениями.

        Теперь по  обычаю  мри должны были сделать ответный жест.  Эддан
остался неподвижен,  и ни один мри не шелохнулся. Руки замерли у ножен с
~ас'сеями`.

        - Мы принесли печальные вести,- сказал Хада.

        - Мы готовы выслушать ваши слова,- ответил Эддан.

        - Наши старшие уже сообщили вамЄ

        - Вы привезли Медая? - хрипло спросил Эддан.

        Хада повернулся, пожалуй, слишком резко для регула. Он хлопнул в
ладоши,  что означало приказ его помощникам исполнять свои  обязанности.
Они зашаркали ногами ко второму автомобилю и,  открыв багажник,  достали
оттуда носилки из белого пластика. Они аккуратно поставили носилки у ног
Хада Сураг-ги перед Келами.

        - Мы привезли останки Медая,- сказал Хада.

        С первых  слов Хады Ньюн уже все понял.  Он не двинулся с места,
даже не приподнял вуаль.  Его неподвижность могла быть принята келами за
самообладание.  Но он просто остолбенел.  Он не мог шевельнуть ни рукой,
ни ногой. Он слышал, что происходит вокруг него, чувствовал движение, но
его  не  покидало чувство,  будто он смотрит на все это со стороны,  как
будто Ньюн с'Интель покинул свое тело,  и оно осталось здесь, как и тело
Медая с'Интель, бесчувственное и ко всему безучастное.

        - Значит,  земляне  уже здесь?  - спросил Эддан,- ведь по обычаю
келов,  погибших на войне, отдавали холодному космосу или сжигали в пла-
мени солнца - родины Народа. Никогда тела келов не привозились на плане-
ту с войны.  Если бы они могли выбирать, то никогда бы не согласились на
погребение  в земле.  И было очень страшно,  что регулы,  знающие обычаи
мри,  совершили такую оплошность,  привезя сюда,  в эдун,  тело мертвого
мри.

        Молодые регулы всем своим видом показывали, что выполняют крайне
неприятную для себя миссию.

        ~Виновны~,- с горечью подумал Ньюн, глядя на регулов. Он уже ов-
ладел собой,  и глаза его пристально смотрели в глаза Хада Сураг-ги.  Он
очень хотел встретиться с ним взглядом. На мгновение это ему удалось, но
Хада отвел взгляд.

        Виновны и  всячески  стараются скрыть еще что-то,  известное им.
Ньюн дрожал от ярости. Дышать стало трудно. Келы не двигались. Они стоя-
ли абсолютно неподвижно.  Они составляли единое целое с Эдданом,  одного
слова которого было достаточно, чтобы они сделали свое дело.

        Хада Сураг-ги переступил на полусогнутых ногах и немного отодви-
нулся от трупа, лежащего между ними.

        - Кел'ант  Эддан,- сказал Хада.- Будь благоразумен.  Этот кел'ен
сам нанес себе рану и отказался от нашей  медицинской  помощи,  хотя  мы
могли бы спасти его.  Мы очень сожалеем об этом,  но мы всегда старались
чтить ваши обычаи.  Сам бай Хулаг,  которому верой и правдой служил этот
кел'ен, скорбит вместе с вами. Бай Хулаг очень сожалеет, что его встреча
с Народом омрачена таким грустным событием.  Он посылает свои самые глу-
бокие соболезнования по поводу этого происшествия иЄ

        - Бай  Хулаг  - новый правитель этой зоны?  А что с Солгах?  Где
Хольн?

        - Их нет,- ответ был коротким и резким.- И бай  желает  заверить
васЄ

        - Я полагаю, что Медай умер недавно,- сказал Эддан.

        - Да,- сказал Хада,  который никак не мог закончить приготовлен-
ную речь. Губы его шевелились, подыскивая слова.

        - Самоубийство.- Эддан воспользовался вульгарным словом регулов,
хотя регулы знали слово мри ~ик'аль~, которое означало ритуальную смерть
кел'ена.

        - Мы протестуемЄ- не в силах отвести взгляд от кел'анта, молодой
регул,  казалось,  потерял нить разговора,- нечто невероятное для ничего
не забывающих регулов.- Мы решительно протестуем,  кел'ант: смерть этого
кел'ена  никоим  образом  не  зависит  от перехода власти к баю Хулагу и
свержению Хольнов.  Кажется,  у вас сложилось неправильное  впечатление.
Если вы предполагаетеЄ

        - Я ничего не говорил о моем впечатлении,- сказал Эддан.- Или ты
считаешь, что для подобных предположений есть основания?

        Регул, которого  непрерывно  обрывали  нелогичными  аргументами,
сконфузился и постарался взять себя в руки.  Он быстро заморгал глазами,
что означало крайнюю степень замешательства.

        - Кел'ант, будьте благоразумным. Мы утверждаем лишь, что Медай в
приступе меланхолии сам заперся в своей каюте, отказываясь от всех наших
попыток помочь ему. Это не имеет никакого отношения к назначению бая Ху-
лага.  Подобные  допущения  просто  неразумны.  Бай  Хулаг  нанял  этого
кел'ена,  и этот кел'ен много раз помогал баю,  чем и заслужил  уважение
бая.  Здесь нет ничего враждебного вам. После того, как было объявлено о
заключении мира, кел Медай просто не находил себе местаЄ

        - Ты из Нома,- прервал его Ньюн, не в силах больше терпеть. Хада
Сураг-ги посмотрел на него. Черные глаза расширились и от изумления ста-
ли совсем светлыми.- Как ты можешь судить о состоянии рассудка  кел'ена,
который был на корабле очень далеко от тебя?

        Он не имел права говорить здесь. Со стороны молодого кел'ена, да
еще перед чужими - это недопустимое поведение.  Но кел стоял  твердо,  и
распахнутый рот Хада Сураг-ги стянулся в тонкую линию.

        - СтаршийЄ- протестующе обратился он к Эддану.

        - Может,  посланник бая ответить на вопрос? - спросил Эддан. Это
было прощение Ньюна,  и эти слова вызвали в Ньюне теплую волну благодар-
ности.

        - Разумеется,- сказал Хада.- Я все это знаю,  потому что получил
информацию от самого бая.  Мы и понятия не имели,  что кел'ен решится на
такое. Его действия ничем не были спровоцированы.

        - И  все  же  совершенно  ясно,- сказал Эддан,- что у кела Медая
имелись достаточно серьезные причины оставить службу,  причем  настолько
серьезные, что он решил прибегнуть к ~ик'аль~, чтобы избавиться от вас.

        - Несомненно,  причиной было окончание войны, которого кел'ен не
хотел.

        - Очень  любопытно,-  продолжал  Эддан,-  что  он  прибегнул   к
~ик'аль~, хотя знал, что возвращается домой.

        - У него был упадок духа,- ляпнул Хада Сураг-ги,  хотя регулы не
знали, что такое нелогичность.- Он был просто не в себе.

        - Ты говоришь перед его родственником,- резко сказал Эддан.-  Он
был  кел'еном,  не дусом,  не сумасшедшим.  Его ждали на родной планете.
Всего, о чем ты рассказал, не могло быть, если, конечно, бай не оскорбил
его честь. Может, так оно и было?

        Регулы под  гипнозом повелительного голоса Эддана начали пятить-
ся.

        - Мы не удовлетворены ответами,- сказал Эддан, взглядом приказы-
вая Хаде Сураг-ги остановиться.- Скажи, где и когда умер Медай.

        Регул не хотел отвечать на этот вопрос. Он вздохнул и сменил ок-
раску.

        - Он умер вчера на корабле бая.

        - На корабле бая Хулага.

        - Кел'ант, бай протестуетЄ

        - Были ли споры между баем и кел'еном?

        - Будьте благоразумным. Кел'ен был не в себе. Конец войныЄ

        - Бай довел его до этого,- сказал  Эддан,  бесцеремонно  обрывая
регула.

        - Бай,-  забормотал Хада,  часто дыша;  ноздри его расширялись и
сжимались,- бай попросил этого мри  остаться  на  корабле  и  продолжить
службу.  Кел'ен отказался, желая покинуть корабль тотчас же, чего бай не
мог позволить никому.  Впереди были важные дела.  ВозможноЄ- кожа регула
становилась все бледнее, по мере того, как он говорил.- Кел'ант, я пони-
маю, вы можете счесть это за оскорбление, но мы не можем понять поступка
кел'ена.  Бай приказал ему задержаться.  И кел'ен решил,  что теперь ему
следует покончить с собой.  Мы не знаем,  почему.  Мы заверяем вас,  что
глубоко  опечалены  этим трагическим событием.  Кесрит переживает плохие
времена,  и этот кел'ен служил баю и,  конечно же, вам. Бай высоко ценил
службу кела Медая.  Мы снова заявляем,  что не понимаем причины его пос-
тупка.

        - Может, вы не хотели понять или выслушать его,- сказал Эддан.

        - Будьте благоразумным.  Кесрит передан  землянам.  Сейчас  идет
эвакуация  всех  живущих  на планете.  Сделаны распоряжения относительно
эвакуации мри.  Бай хотел,  чтобы его корабль находился в постоянной го-
товности  и  чтобы  вся команда,  само собойЄ- регул беспокойно заерзал,
глядя на неподвижно стоящего Эддана.- Есть вещи,  которые  не  поддаются
нашему контролю.  Если бы кел'ен сообщил баю, что непременно хочет поки-
нуть корабльЄ

        - Кел Медай предпочел оставить службу у вас,- сказал Эддан.-  Он
все сделал как надо. Больше мы не хотим обсуждать этот вопрос с молодыми
регулами. Идите прочь.

        Тон, которым это было сказано,  не предвещал ничего хорошего,  и
регулы,  вначале потихоньку пятясь, по мере приближения к машинам броси-
лись бежать. Хада бежал в середине, пытаясь хоть как-то сохранить досто-
инство. Двери захлопнулись, моторы взревели, машины развернулись, подни-
мая пыль, и понеслись вниз по склону.

        Никто не пошевелился.  Как будто все вокруг замерло после  того,
как регулы исчезли, оставив их наедине с мертвым.

        И вдруг на пороге порыв ветра подхватил золотые и белую мантии -
появились сен'ант и Мелеин, и сама госпожа.

        - Медай мертв,- сказал Эддан.- И наша планета скоро  перейдет  к
землянам, как мы и предполагали.- Он воздел укутанные мантией руки, что-
бы оградить госпожу от ужасного зрелища. Мелеин сделала шаг вперед, все-
го один шаг:  больше она не имела права. Она закрыла лицо и отвернулась,
склонив голову.  Госпожа и сен'ант тоже опустили вуали, чего они никогда
не делали при живых. Но здесь был мертвый.

        Они удалились  в эдун.  Смерть была уделом келов;  они несли ее,
они оплакивали мертвых,  им предстояло совершить  ритуал  погребения.  И
сделать это должен был родственник убитого Кела.

        Ньюн знал,  чего  ждут от него,  и видел,  что все готовы помочь
ему. И он раскинул руки, позволив всем помочь. Он только слышал о ритуа-
ле  и не хотел позорить себя или Медая своим незнанием.  Они собрались у
носилок - он и те,  кто мог найти место, чтобы взяться за них. Они пошли
к  двери эдуна и направились в Пана'дрин,  Святилище,  туда,  куда Медай
должен был бы явиться в первую очередь, вернись он домой живым.

        Руки Ньюна ощущали теплый металл носилок.  Он смотрел на то, что
было когда-то его кузеном,  и постепенно шок, сковывавший его, начал вы-
тесняться другими чувствами:  юношу  охватывал  глубокий  и  беспомощный
гнев.

        То, что произошло, было неправильно. Если это случилось, значит,
справедливости не существует. Он почти дрожал от гнева, он был в ярости,
и в этом состоянии мог бы убить,  если бы здесь был кто-нибудь,  на кого
он мог направить свой гнев.

        Но здесь не было никого.  Он попытался отключить  свои  чувства.
Это было легче,  чем искать выход ярости,  клокотавшей в нем. Он жил на-
деждой, но теперь надо было заставить себя забыть ее. Мир сошел с ума, и
Медай пал жертвой этого сумасшествия.

        ~Мой последний  сын~,- назвала Ньюна как-то госпожа.  Теперь это
стало правдой.





7


        В Святилище  Эдуна Народа стоял металлический экран,  украшенный
драгоценными камнями и покрытый древними символами. Этот экран был нево-
образимо  стар.  Он  стоял в каждом Святилище всех эдунов,  которые ког-
да-либо существовали.  И рядом с ним висели бронзовые  лампы,  такие  же
старые, как и экран. Это была граница, разделяющая Келов и Сенов, грани-
ца, которую не мог переступить ни один кел, даже после смерти.

        Перед самым экраном они положили тело Медая,  завернутое в белую
ткань.  Медай с'Интель Сов-Нелан лежал рядом с той границей,  которую не
мог перейти кел'ен.  По обе стороны экрана  стояли  курильницы,  источая
густой ароматный дым.  Он заполнял помещение и скапливался вверху, прев-
ращая потолок в какой-то нереальный зыбкий полог.

        Этот запах вернул Ньюна в те времена,  когда он был еще в  касте
Катов и смотрел на церемонии из соседней комнаты,  не имея права войти в
комнату воинов, комнату Келов. Тогда он был еще ребенком, как и Медай, и
Мелеин, и многие другие, которых уже не было, которые погибли. Из сосед-
ней комнаты помещение Келов казалось торжественным,  загадочным, сверхъ-
естественным.

        Ньюн вспомнил,  как  они  втроем в черных мантиях впервые стояли
здесь,  среди келов,  и от Пана,  Священных предметов, их отделял только
этот экран. А еще позже они уже молились, провожая в дальний путь Медая,
который покидал эдун для почетной службы. Ньюн тогда чуть не умер от за-
висти и горечи.  Его молитвы были не искренни,  в них жила ненависть.  И
эти молитвы снова возвращались к нему сегодня, словно жуткие призраки.

        Сейчас он ощущал то же самое. Мед снова ушел от них, оставив Нь-
юна в жутком одиночестве на Кесрит.

        Медаю не  пришлось  испытать того,  что испытал Ньюн,  оставаясь
здесь, на Кесрит, последним защитником Дома, слугой для всех.

        Медай теперь считался великим кел'еном за то, что он совершил.

        В невидимом пространстве за экраном слышался шорох  одежды.  Там
Сены охраняли Священные предметы. Там были Мелеин и Сатель.

        Снова трое малышей-катов, что когда-то давным-давно подсматрива-
ли из соседней комнаты, собрались через много лет, вознося свои молитвы.
Ньюн в Святилище Келов,  оставшийся ни с чем;  Медай, который вкусил всю
славу великого воина и находился на пути в вечный Мрак;  и Мелеин, кото-
рая покинула Святилище Келов и теперь находилась там,  за запретной чер-
той, около священных Тайн.

        Ньюн склонил голову, страдая от гнева и бессилия. Он глубоко ды-
шал, пытаясь взять себя в руки.

        Чья-то рука коснулась его плеча.  Мелькнула темная мантия, и ря-
дом с ним опустился Эддан.

        - Ньюн,- мягко сказал он.- Госпожа зовет  тебя.  Она  не  хочет,
чтобы ты сидел тут. Она сказала, что этой ночью желает видеть тебя рядом
с собой. Она не хочет, чтобы ты присутствовал на похоронах.

        Ньюну понадобилось некоторое время, чтобы овладеть собой.

        - Неужели она хочет лишить меня даже этого?  - спросил он.-  Что
она сказала? Она что-нибудь объяснила?

        - Она хочет, чтобы ты сейчас явился к ней.

        Он был  поражен  таким решением госпожи.  Они с Медаем не любили
друг друга. И госпожа это хорошо знала. Но совсем ни к чему было подчер-
кивать это публично.- Нет,- сказал он.- Я не пойду к ней.

        Пальцы стиснули его плечо.  Он ожидал сурового выговора. Но ста-
рик открыл лицо, на котором не было гнева.

        - Я так и думал,- сказал Эддан.  Это были чудовищные слова. Ньюн
не  верил своим ушам,  как не мог поверить в то,  что он сам сказал.  Но
старик хорошо знал его.- Делай то,  что ты считаешь  верным,-  продолжал
он.- Оставайся. Я не запрещаю тебе.

        И старик поднялся,  отдавая распоряжения остальным, которые при-
нялись готовиться к церемонии очищения. Один из них принес священные ри-
туалы,  сосуды,  которые следовало при погребении положить в ноги Медаю.
Пасева принесла воду, Дахача - полотенца, Палази наполнил маслом лампады
для бдения, а Дебас тихим свистом подозвал дусов и вывел их из башни Ке-
лов, чтобы они не нарушали торжественности церемонии. И посреди этой су-
еты сидел Ньюн. Он наконец понял, что во время быстрого торопливого бега
порвал мантию,  а руки запачканы грязью.  Ноги его дрожали. Подошел Сай-
рен,  полуслепой Сайрен,  и принес ему смоченное полотенце. Ньюн откинул
вуаль и протер лицо,  очень благодарный старику.  Затем он снова опустил
вуаль.  Лирен принес ему новую чистую мантию,  и Ньюн тут же переоделся,
так как в Святилище не подобало находиться в пыльной рваной  ~сайг~.  Он
снова сел,  пытаясь сосредоточиться на благочестивых мыслях и успокоить-
ся.

        По приказу Эддана остальные начали разматывать белую ткань с те-
ла  Медая.  Терпеливо чуткие пальцы снимали плотно смятую белую паутину,
которая, словно кокон, опутывала тело. Она плохо поддавалась их усилиям,
и Пасева поднесла к паутине раскаленный прут. Странный материал мгновен-
но вспыхнул и сгорел без остатка, распространяя вокруг себя своеобразный
запах, смешавшийся с густым ароматом ладана.

        Все молчаливо согласились с тем, что невозможно хоронить кел'ена
завернутым в саван регулов, и они осторожно освободили тело Медая от ос-
татков нитей.  Обнажилось такое знакомое лицо - спокойное и бледное,  на
котором голубели ритуальные ~сет'ал~.  Тело было совсем худым и казалось
совсем невесомым,  хотя Медай при жизни отличался немалой силой. На рем-
нях висели награды,  полученные им за службу. Он был очень красив, Медай
с'Интель.  Он всегда был полон жизни и в эдуне возлагали на него большие
надежды.  И даже теперь он был красив.  Лишь пятна крови на груди в  том
месте,  куда  он нанес себе смертельный удар,  напоминали о том,  что он
мертв.

        Самоубийство.

        Ньюн работал,  не глядя в лицо Медая,  стараясь не думать о том,
что  делают его руки - они могли задрожать и выдать его чувства.  Он пы-
тался припомнить счастливые дни, и не мог. Он слишком хорошо знал Медая.
Его кузен даже в смерти был таким же,  как при жизни - эгоистичным, над-
менным и упрямым во всем.  Конечно,  нельзя думать плохо о мертвых. Но в
конце  концов  Медай оказался бесполезным для них - как и всегда.  Медай
жил для себя и покончил с собой,  не считаясь ни с кем.  Он не  думал  о
том,  что его ждут, что в его смерти мало пользы для Народа, пускай даже
смерть его отвечала самым высшим канонам Келов.

        Ньюн расстался с Медаем в ссоре.  Он ничего не забыл и знал, по-
чему  госпожа  хотела,  чтобы  он поднялся к ней;  знал,  что думают его
братья кел'ейны,  сидящие рядом с ним сейчас. В той ссоре, когда они об-
нажили длинные мечи,  Ньюн выхватил меч первым,  прямо в зале Святилища.
Это был день, когда Медай посмел коснуться Мелеин.

        И Мелеин не протестовала.

        Сама госпожа положила конец ссоре  -  она  сбежала  по  ступеням
лестницы с башни - тогда она была еще способна на это - и вмешалась. Она
обозвала Ньюна обидными словами - и это поразило его,  ведь он был  уве-
рен, что госпожа любит его.

        Медай не услышал от нее ни одного обидного слова.

        Прошло совсем  немного времени - и Медай получил почетную службу
на корабле бая регулов,  службу, достойную одного из Мужей. А Мелеин пе-
решла в касту Сенов.

        А для  Ньюна с'Интель не изменилось ничего.  Он вернулся к своим
занятиям,  находясь рядом с матерью и постепенно теряя последние надежды
покинуть Кесрит.

        Все оставалось  по-прежнему до этого злосчастного дня.  Он хотел
помириться с Медаем, когда тот вернется, и сделать вместе что-нибудь для
пользы Народа.

        Но Медай обокрал его и здесь. В Доме Ньюн был мальчиком на побе-
гушках, им он и остался. И это было несправедливо.

        ~Когда ты осознаешь,  какова твоя миссия,  зачем ты нужен  Наро-
ду~,- говорил Эддан,- ~приди и скажи мне~.

        И затем все келы заговорили о Медае, восхваляя его. То был древ-
ний ритуал ~лидж'эйя~. Голоса старых кел'ейнов звучали над телом Медая.

        - Это очень плохо,- сказал Лирен,- что старики хоронят молодых.

        Следом заговорила Пасева:

        - Что ж,- сказала она,  прикасаясь к сверкающим в золотом  свете
ламп ~джи'тэй~,  полученным им за службу регулам,- что ж,  хоть он и мо-
лод, он немало странствовал и много воевал. Я вижу здесь награды за Шоа,
Элаг, Согрун, Гезен, Сегур, Хэдре - и везде он служил своему Народу. Да,
он много сделал,  этот наш брат, дитя нашего дома. Я думаю, что он очень
устал.  Я думаю,  что служба у регулов стала ему в тягость,  и он сделал
это,  чтобы вернуться домой.  Я тоже устала,  служа регулам, и, узнай я,
что окончание службы отодвигается, я сделала бы то же, что и он.

        Потом пришел черед Ньюна воздать хвалу своему кузену. Злые слова
вертелись на языке у юноши,  но он не мог произнести их, не мог перечить
Пасеве,  которую любил. Он опустился на пол и закрыл голову руками, сод-
рогаясь всем телом.

        И келы позволили ему это,  решив, что он страдает от горя. Но их
горе было искренним,  они скорбели по тому, кого любили. Ньюн же страдал
от жалости к самому себе.

        Теперь он оценил себя и обнаружил,  что даже сейчас он не  может
сравниться с Медаем.

        Ожидая, пока Ньюн совладает с собой, остальные шепотом перегова-
ривались, но постепенно всем стало ясно, что Ньюн не может отыскать слов
для ритуальной речи. Тогда они заговорили о горах, о погребении, которое
им предстоит совершить. В их словах, в их планах чувствовалось такое от-
чаяние,  что путь до гор неблизок, подъем крут, ноша будет тяжела - ведь
они стары,  дряхлы.  Они говорили о том,  что регулы,  конечно, не дадут
транспорт. Но Келы и не станут обращаться с такой просьбой, ведь она ос-
корбит память Медая.  И старики начали обсуждать, как же они понесут его
в горы.

        - Не беспокойтесь,- сказал Ньюн,  нарушая долгую тишину.- Я сде-
лаю все сам.

        И увидев сомнение на их лицах,  он подумал о трудном долгом пути
и сам засомневался.

        - Госпожа  не  позволит,- сказал Эддан.- Ньюн,  мы похороним его
поблизости.

        - Нет,- сказал Ньюн. И повторил снова, думая о госпоже.- Нет.- И
после  этого никто не возражал.  Эддан решил,  что все должно идти своим
чередом.

        И затем,  после того,  как он спокойно и с достоинством попросил
оставить его одного,  они ушли, тихо шурша мантиями. Этот звук отозвался
эхом в сердце Ньюна.  Он думал о своем эгоизме, о мужестве стариков, так
много сделавших в жизни, и ему было нестерпимо стыдно.

        Наступила долгая ночь его бдения. В тишине эдуна остальные скор-
бели в своих комнатах.  Он начал думать и понял, что не хотел бы умереть
добровольно,  несмотря на традиции своей касты. Он не хотел умереть, как
умер Медай, и это было ему неприятно, так как противоречило тому, к чему
он готовил себя всю жизнь.

        Медай смог это сделать, и госпожа приняла Медая. И именно в этом
Медай оказался выше его.

        Конечно, подобные мысли здесь,  в Святилище, в присутствии богов
и  мертвого,  были святотатством.  Ему стало очень стыдно,  и он захотел
убежать далеко в горы,  как делал это раньше, когда был ребенком. Там он
быстро забывал свои огорчения, все свои обиды, забывал о себе.

        Но теперь он был взрослым.

        Он должен  был  исполнить  свой долг перед народом.  Медай жил и
умер, подчиняясь законам Народа. И пусть Ньюн не был согласен с мотивами
этой смерти,  он был вынужден признать, что все произошло в соответствии
с законами мри.  Медай исполнил свой долг, сделал все, что от него зави-
село в создавшемся положении.

        Несмотря на то, что это была заведомая ложь.

        - НьюнЄ

        В шуме ветра,  который все время был в святилище,  Ньюн различил
легкий шорох и шепот. Он поднял глаза и увидел в отдалении золотую фигу-
ру. Он узнал голос сестры. Она подошла к самому экрану, разделяющему их,
хотя они могли встретиться лицом к лицу где-нибудь в эдуне  или  за  его
пределами.

        - Вернись,- сказал он. Ведь находясь рядом с мертвым, пусть даже
родственником,  девушка нарушала закон своей касты. Для Сенов не сущест-
вовало родственных отношений, они были в родстве со всем миром.

        Но Мелеин не ушла. Ньюн поднялся. Все тело его онемело от долго-
го стояния на коленях на холодном каменном полу.  Он подошел к  решетке.
Мелеин нельзя было отчетливо рассмотреть.  Он видел только маленькую ру-
ку,  опирающуюся на экран, и с нежностью сравнил ее со своей большой ру-
кой.  Но  Ньюн  боялся прикоснуться к девушке.  Ведь согласно верованиям
мри, к нему нельзя было приближаться, пока он не похоронит родственника.

        - Мне разрешили придти,- сказала Мелеин.- Госпожа послала меня.

        - Мы все сделаем,- заверил он ее.  И сердце его забилось,  когда
он вспомнил,  что отношения между Медаем и Мелеин были больше, чем родс-
твенные.- Мы отнесем его в Сил'атенЄ и сделаем все, что нужно.

        - Мне кажется,  тебе не следует оставаться здесь всю ночь,- ска-
зала она.  И затем,  с внезапной горечью:  - Или ты здесь только потому,
что не получил прямого приказа уйти?

        Ее внезапный выпад привел Ньюна в смятение.  Он задержался с от-
ветом, пытаясь найти нужные слова и соображая, почему она говорит так.

        - Он  мой родственник,- сказал наконец он.- Все остальное теперь
не имеет значения.

        - Однажды ты чуть сам не убил его.

        Это была правда. Он пытался рассмотреть через решетку лицо Меле-
ин. Но видел только смутные золотые контуры фигуры за металлом решетки.

        - Это было давно,- сказал он.- И я думаю,  что,  будь он жив, мы
помирились бы с ним. Я хотел этого. Я очень хотел.

        - Я верю,- сказала она после долгого молчания.

        Она снова надолго замолчала, и эта тишина тяжким грузом придави-
ла Ньюна.

        - Это все ревность,- признался он.

        Наконец все  его  душевные терзания приобрели форму,  вылились в
четкие слова.  Признание было мучительным, но все же муки были куда сла-
бее,  чем он ожидал. Мелеин была его вторым "я". Когда-то они были с ней
очень близки, и Ньюн думал, что эта близость все еще сохранилась.

        - Мелеин,  когда нас,  молодых воинов,  всего было двое в эдуне,
ясно, что между нами должно было возникнуть соперничество. Он был первым
во многом,  в чем мне хотелось превосходить его.  А я был ревнив и обид-
чив.  И  встал между вами.  Я напрасно сделал это,  но через шесть лет я
заплатил за свою оплошность.

        Она молчала. Ньюн был уверен, что она любит Медая - единственная
дочь эдуна,  умирающего от старости. Было очевидно, что она и Медай были
бы прекрасной парой - кел'ен и кел'е'ен,  еще тогда,  когда она  была  в
касте Келов.

        Возможно -  и  эта  мысль  постоянно мучила его - Мелеин была бы
счастливее, останься она келом.

        - Меня послала госпожа,- сказала наконец она,  никак не реагируя
на его слова.- Она слышала о решении келов.  Она не хочет, чтобы шел ты.
В городе волнения. Такова ее воля, Ньюн: останься. Его похоронят другие.

        - Нет.

        - Я не могу принести ей этот ответ.

        - Скажи ей,  что я не стал слушать.  Скажи ей, что придется сде-
лать куда больше, чем просто яму в песке. Скажи ей, что если эти старики
потащат его в горы, они умрут по дороге.

        - Я не могу сказать ей этого!  - прошептала Мелеин со страхом  в
голосе. Этот страх окончательно укрепил Ньюна в его решении.

        В этом требовании Интель было не больше смысла,  чем в остальных
ее желаниях.  Она могла играть жизнями мри, могла сокрушить их надежды и
мечты.  ~Ее любовь ко мне слишком эгоистична. Она считает, что я принад-
лежу только ей.  И не только я, но и Мелеин - мы оба дети Зайна! Она пе-
ревела  Мелеин в касту сенов,  а Медая отправила служить регулам,  когда
увидела,  что их тянет друг к другу. Она сломала нам жизнь. Великая гос-
пожа - она душит нас,  прижимая к себе, ломая наши кости в своих объяти-
ях, вдыхая свое дыхание в нас~.

        ~И так будет, пока мы живы~.

        - Делай то,  что тебе положено,- сказал он.- Что касается  меня,
то я сделаю для своего кузена то, что должен сделать. А ты - сен'е'ен, и
у тебя нет больше родственников. Иди к госпоже и скажи ей что хочешь.

        Он страстно хотел разозлить ее,  заставить пойти  наперекор  Ин-
тель.  Ему очень хотелось этого.  Но рука ее исчезла, и она пошла прочь.
Ее золотая тень растворилась в золотом свете по ту сторону решетки.

        - Мелеин,- прошептал он. И повторил громко: - Мелеин!

        - Не приближайся ко ~мне~,- донесся до него далекий, бестелесный
голос.- Когда он был жив,  я была его родственницей, и ты завидовал все-
му, что у него было. Теперь у меня другой путь. Скажи над его телом, что
госпожа  гордится его смертью.  А я не хочу указывать тебе,  что делать.
Похорони его. Делай, что хочешь.

        - Мелеин,- позвал он.- Мелеин, вернись.

        Но в ответ он услышал удаляющиеся шаги и стук  закрываемых  одна
за другой дверей.  Он остался стоять,  держась одной рукой за экран.  Он
желал, чтобы она изменила свое решение и вернулась, и сказала то, что он
желал услышать.  Но она ушла.  Он не мог даже сердиться на нее,  ведь он
сам толкнул ее на это.

        Творение Интель. Как и он.

        Ему хотелось верить,  что где-нибудь в укромном уголке башни Се-
нов Мелеин отбросит свою гордость и заплачет по Медаю.  Но он сомневался
в этом.  Холодность,  рассчитанная холодность была в ее голосе - то была
школа Сенов.

        Лампы мигнули,  пламя задрожало.  Двери эдуна оставались на ночь
открытыми - то была древняя традиция,  выражающая  почтение  к  мертвым.
Скачущие извивающиеся тени плясали по стенам,  покрытым загадочными зна-
ками.  Эти знаки, казалось, жили своей собственной жизнью. Госпожа гово-
рила,  что в них содержится вся история и мудрость Народа.  Всю жизнь он
был окружен этими знаками. Они были нарисованы на стенах Святилища, сте-
нах главного холла,  стенах башни госпожи, и Келов, и башни Катов. Точно
такие же знаки,  говорила госпожа,  изображены в каждом  эдуне,  который
когда-либо существовал.  По этим знакам сен'ейны учились, постигали муд-
рость. Кел'ейнам они были недоступны. Ньюн знал лишь то, что происходило
с ним, на его глазах, или то, что рассказывали старики.

        Но Мелеин понимала эти знаки, она познала мудрость, и это знание
сделало ее холодной и непонятной. Он как-то спросил госпожу, когда Меле-
ин перешла в касту Сенов,  нельзя ли и ему тоже стать сеном,  ведь они с
Мелеин никогда не расставались. Но госпожа взяла его руки, повернула ла-
донями вверх,  посмотрела,  улыбнулась и сказала, что это не руки учено-
го,- и отклонила его просьбу.

        Что-то зашевелилось в холле. Медленная переваливающаяся походка,
постукивание  когтей по каменному полу - это один из дусов покинул башню
Келов.  Обычно они ходили совершенно свободно, никто им ничего не запре-
щал,  даже когда они мешали или ломали что-нибудь. К тому же было смешно
подумать,  что им можно что-то запретить: они отличались немалой силой и
не терпели принуждения.  Какой-то инстинкт подсказывал им, когда их при-
сутствие необходимо, а когда - нет.

        Они без труда понимали кел'ейнов - те были слишком на них похожи
- они не знали страха,  сомнений,  и совсем не имели комплексов. Поэтому
каждый дус выбирал себе кел'ена или кел'е'ен и оставался с ним навсегда.
Но никто из них не выбрал Ньюна с'Интеля,  хотя однажды он пытался и,  к
своему стыду,  безуспешно,  привязать к себе молодого дуса.  Тот  быстро
разгадал  его детские уловки,  сломал западню и ударом лапы избавился от
своего преследователя, оставив его лежащим без сознания.

        Ньюн решил,  что неправильно подошел к этому,  но,  поразмыслив,
решил,  что зверь почувствовал в нем какое-то недовольство,  разочарова-
ние, и отверг его.

        Он надеялся, что ему удастся избавиться от внутреннего недоволь-
ства,  но в глубине души знал,  что все это потому,  что он не настоящий
кел'ен.  Для женщин Народа были доступны все касты, но для мужчин только
две  - Келы и Сены.  Но Ньюн отрицал обе касты,  а в другие путь ему был
закрыт,  ведь он был последним сыном и защитником Дома.  Лучшие  учителя
занимались с ним и довели его искусство до вполне приемлемой степени. Но
он знал,  что будь в эдуне больше его ровесников,  он бы не выжил -  его
упрямство  и  строптивость привели бы его к поединку,  и Народ быстро бы
избавился от него.  Ньюн подумал,  что он был бы неплохим кел'еном, если
бы  не постоянное вмешательство Матери,  но тогда многое было бы другим,
ведь в этом случае он не был бы последним.

        Мать гордилась Медаем,  но Медай мертв,  а Ньюн,  живой, сидит у
его  тела,- самый упрямый и строптивый сын.  Она,  наверное,  что-нибудь
скажет ему после того, как он похоронит Медая в горах и вернется в эдун.
Это будут горькие,  очень горькие слова,  а ему нечего будет ответить. И
Мелеин будет на стороне госпожи. Он поежился при мысли о том, что предс-
тоит услышать ему.

        Но она скажет ему все.

        Снова стук когтей. Дус. По отрывистому дыханию и тяжелой походке
Ньюн понял,  что зверь подошел совсем близко. Ньюн мысленно приказал ему
выйти из Святилища,  так как здесь ему не место. Однако тот не шелохнул-
ся.  Ньюн повернулся и увидел огромный темный силуэт  зверя  с  покатыми
плечами. Дус снова издал странный звук и подошел еще ближе.

        - Яй,- сказал Ньюн,  поворачиваясь на колене и мысленно приказы-
вая идти вон.

        И вдруг он увидел,  что дус покрыт пылью и грязью,  на теле  его
были видны едва зажившие старые раны. Сердце остановилось в груди Ньюна,
дыхание перехватило.  Он понял,  что это не их прирученный дус, а дикий,
чужой.

        Иногда дикие  дусы спускались с гор и бродили вокруг эдуна,  сея
смятение среди домашних дусов. Ньюн помнил, как один из кел'ейнов погиб,
пытаясь  прогнать такого дуса.  Эти звери чувствовали намерения мри,  их
было невозможно обмануть.  Они считались одними из самых опасных  зверей
Кесрит.

        Дус стоял,  опустив голову. Массивное туловище загораживало весь
дверной проем. Он покачивался взад-вперед, издавая леденящий кровь звук.
Затем он протиснулся через дверь,  отчего та затрещала. Двери специально
были сделаны небольшими, чтобы сюда не могли пройти дусы - следовало за-
щитить священные Тайны от зверей.

        Он вошел в Святилище,  так как был меньше, чем хорошо откормлен-
ные домашние дусы.  Ньюн отпрянул в сторону.  Одна из ламп покатилась по
полу,  когда дус задел ее плечом. К счастью, огонь сразу погас, хотя го-
рячее масло обожгло зверю задние лапы.  Дус приблизился к телу  Медая  и
тронул  его когтями - такой коготь мог без труда распороть живот мри или
регулу. Ньюн отступил в тень упавшей лампы и замер, неподвижный, как ка-
мень.  Тело зверя заполняло почти всю комнату и загораживало выход.  Это
было жуткое создание.  От него исходил тошнотворный запах.  Когда он по-
вернул массивную голову,  чтобы взглянуть на хрупкого мри, скорчившегося
в углу, Ньюн увидел, что из бегающих глаз зверя на мозаичный пол стекает
жидкость.

        ~Мьюк!~ Это  безумие!  В теле зверя нарушен баланс душевных сил,
он обезумел, и безумие толкнуло его в эдун, где жили мри. Ньюн знал, что
нет существа страшнее,  чем безумный дус.  Не будь дусы эдуна заперты на
эту ночь,  они бы не подпустили ~мьюк'ко~ к эдуну; они бы погибли, защи-
щая вход, но не позволили зверю войти сюда.

        И Ньюн с'Интель приготовился к смерти, к ужасной смерти. Комната
была такой маленькой,  что братья найдут здесь утром только  клочки  его
тела. Дус вонзил когти в тело Медая, словно собираясь потом расправиться
с живым.  Жуткий зверь раскачивался взад и вперед;  текущая из глаз жид-
кость  ослепляла  его.  Откуда-то из башни Келов донеслось рычание.  Это
дус, недовольный неожиданным заключением, издал утробный звук. А, может,
он почувствовал вторжение дикого дуса и пытался вырваться на свободу.  К
нему присоединились и другие звери, но затем наступила тишина. Вероятно,
кел'ен приказал им успокоиться.

        Ньюн затаил дыхание,  когда зверь поднял глаза,  прислушиваясь к
этим звукам. Челюсти зверя нервно дергались. Он снова фыркнул и пересту-
пил с лапы на лапу. Плечом он ударил экран. Тот со скрипом рухнул. Зверь
резко повернулся,  так как в глаза ему ударил свет  из  другой  комнаты,
прежде закрытой экраном.  Ньюн в ужасе закрыл глаза рукой,  чтобы не ви-
деть запретное,  а затем поспешно достал свой  пистолет,  бесполезный  в
схватке с дусом.

        Ньюн должен нападать, чтобы защитить запретное, чтобы предотвра-
тить вторжение к святыням Сенов.  Он целился в мозг,  хорошо  зная,  что
смертельно раненое животное будет биться в конвульсиях,  и в этом тесном
помещении неминуемо погибнет и он сам.

        Но дус остался на месте.  Он опустил плачущую голову  и  обнюхал
труп,  сбив носом вуаль.  После этого он простонал и медленно,  неохотно
повернулся, протиснулся мимо Ньюна и вышел из Святилища.

        И когда он вышел,  когда двинулся через большой  холл,  все  еще
плача, словно потерявшийся ребенок, Ньюн узнал его.

        Дус Медая.

        Никто не  мог с уверенностью сказать,  так ли это на самом деле.
Дусы были очень похожи один на другого. Но этот дус не убил его, его ин-
тересовало  только  тело Медая.  И он ушел недовольным,  в этом Ньюн был
уверен.  Дусы не любили смерть.  Другим животным было все равно, но дусы
не понимали смерть и не принимали ее.  Они тосковали,  горевали,  искали
хозяина - и даже умирали от горя. Они редко переживали свои хозяев.

        И этот искал что-то. И не нашел.

        Дус Медая пришел к телу своего хозяина.

        Дус был болен; безумие глубоко поразило его, а эта болезнь быст-
ро не проходит. Но регулы сказали, что Медай умер прошлой ночью.

        Дус выглядел истощенным, как и его мертвый хозяин.

        Внутренняя дрожь потрясла Ньюна.  Потом задрожало его тело. И не
дус был этому причиной.  Он спрятал пистолет и со  страхом  взглянул  во
внутреннюю комнату Святилища, куда никогда не должен был смотреть.

        Но ничего не произошло. Он вымыл руки и, не переступая за черту,
поставил на место экран.  Пальцы его почтительно касались  безжизненного
металла.  Ньюн все еще был жив. Боги, как и люди, могли простить вторже-
ние дуса.  Ньюн заглянул в святилище Сенов и был  потрясен,  но  остался
жив. Он видел яркий свет, но не видел ничего, что он мог бы считать Свя-
тынями. Ньюн выбросил все из головы. Это было зрелище не для кел'ена. Он
не хотел вспоминать об этом.

        И МедайЄ

        Он поставил лампу на место, наполнил ее маслом, зажег, восстано-
вив ее спокойный свет.  Затем,  ползая на коленях,  он вытер разлившееся
масло,  которое,  благодаря богам, не вызвало пожара. И пока он работал,
дрожа от слабости, от бессонной ночи, холод не отпускал его сердце.

        После этого он вытер руки и протянул их к телу Медая. Пока он не
проверит свои подозрения,  он не сможет успокоиться. Собрав все свое му-
жество, он быстро откинул мантию и осмотрел рану. И увидел, что подозре-
ния не подтвердились - регул прав.

        ~Ик'аль~.

        - Прости  меня,-  сказал он духу Медая.  Он почтительно поправил
мантию, вытер кузену лицо и поправил вуаль. Затем уткнулся лицом в пол и
вознес молитвы древним богам своей касты,  чтобы они дали покой душе Ме-
дая. И сделал это он с куда большей искренностью, чем раньше, чем молил-
ся тогда, когда кузен его был жив.

        Это должно было успокоить его,  дать мир,  позволить понять, что
верно и честно, а что нет.

        И все же его не покидала уверенность,  что, несмотря на характер
раны и заверения регулов, Медай не сам покончил с собой.

        Дус Медая был так худ, что прошел в узкие двери святилища, а те-
ло Медая, прежде - сплошные мускулы, было тощим и почти прозрачным.

        На кораблях регулов у келов были свои каюты - из-за дусов, кото-
рых регулы почему-то ужасно боялись,  и из-за суровых законов касты, ко-
торые не позволяли кел'ейнам сближаться с чужаками.

        Но каждый кел'ен во всем зависел  от  милости  регулов,  которые
доставляли  в его каюту пищу,  воду и даже воздух,  чтобы дышать.  Любой
кел'ен мог уединиться, просто заперев дверь.

        Если регулы захотели убить кела,  им было  достаточно  перекрыть
подачу воздуха в каюту, а затем выбросить труп в холодный космос. Но они
были ци'мри,  они были чуждыми для Народа, их мышление тоже было чуждым,
и они не могли понять кел'ена. Регулы не были воинами.

        Обдумав все как следует, Ньюн поднялся и покинул Святилище, взяв
сосуд с водой и чашу. Он вышел во внешний холл, где у двери сидел сумас-
шедший дус.

        Ньюн знал,  что  тот должен был ждать там.  Теперь все встало на
свои места,  и юноша был уверен в правильности своих  умозаключений;  он
знал, почему дус потерял рассудок. Зверь был не менее опасен оттого, что
когда-то был прирученным, он мог подняться и убить. Но когда Ньюн поста-
вил воду перед дусом,  тот фыркнул,  опустил морду, обнюхал воду и начал
пить.  Вода быстро исчезла.  Ньюн наполнил чашу еще раз, и еще, и только
на четвертый раз животное отвернуло голову от чаши.

        Ньюн опустился  на корточки и стал рассматривать зверя.  Дус был
очень тощим, шерсть свалялась клочьями. На боку зияла открытая рана.

        Дус Медая,  сбежавший от регулов,  от смерти. Полностью истощен-
ный, он не покинул Медая даже после того, как тот умер.

        Регулы не могли действовать,  как мри. Они были способны на хит-
рость, на подкуп, на обман, на предательство, на убийство своих молодых,
но они не могли убивать взрослых. Они не могли ни убить, ни солгать. Они
нанимали мри, чтобы убивать своих врагов.

        Этому Ньюна учили те,  кто знал хорошо регулов,  кто  всю  жизнь
имел с ними дело.

        И он верил этому.

        И Медай верил.

        Он поднялся и пошел обратно в Святилище, сел рядом с телом кузе-
на, сложив руки, и глядел на извилистые линии знаков, в которых была за-
писана история Народа.

        Совершено убийство. Убийство тем или иным способом, тем или иным
регулом - имя не важно. Кел'ен был убит теми, кому он служил, а дуса мо-
рили  голодом до тех пор,  пока не решили,  что его можно выпустить уми-
рать. Только тело вернули Келам. Такое могли сделать только регулы, нес-
пособные скрыть случившееся, открыть свое преступление.

        Ньюну очень  хотелось рассказать об этом кому-нибудь,  посовето-
ваться с Эдданом,  предупредить госпожу. Но у него не было никаких дока-
зательств, кроме дуса, лежащего у дверей. Ну, конечно же, руки регулов и
их совесть были чисты. Медай сам сделал то, чего они добивались от него,
к чему вынуждали. Ньюн ничем не мог доказать свои подозрения, он не знал
мотивов,  по которым регулы поступили именно так,  заставив Медая покон-
чить с собой.

        У Ньюна мелькнула мысль,  что по странной иронии он,  старый со-
перник Медая,  был единственным из всех,  кому тот мог доверить месть за
себя, а единственным свидетелем происшедшего был ~мьюк'ко~.

        Считалось, что  дусы  жили лишь настоящим.  Они не помнили того,
что произошло.  Они помнили только хозяина и места,  где жили. Дус искал
Дом, где он жил, он искал Медая. Он нашел первое и не нашел второго.





8


        Когда все еще спали,  Ньюн  начал  готовиться  к  путешествию  в
Сил'атен.  Он  приготовил воду,  ритуальную имитацию пищи для мертвого и
настоящую пищу для себя.

        С трудом он вытащил тело Медая из Святилища и принялся  привязы-
вать  его  веревками  к носилкам регулов,  на которых его привезли сюда.
Дус,  сидя у двери,  наблюдал за ним,  но никаких враждебных действий не
предпринимал.

        Начали собираться остальные: Эддан и Пасева, и Дахача, и все Ке-
лы.  Дусы тоже спустились вниз,  и ~мьюк'ко~ отошел от двери,  выйдя  на
улицу. Там, на солнце, он улегся, положив голову между лап. Зверь впал в
глубокое оцепенение.

        - ~Мьюк~,- пробормотал Дебас,  охваченный страхом при виде лежа-
щего у ворот зверя.

        Но Пасева, которая, несмотря на множество убитых ею врагов, была
по натуре очень мягкой,  вышла и попыталась позвать  его,  оставаясь  на
почтительном расстоянии. Дус, рыча, попятился и снова улегся. Это усилие
очень утомило его. Прирученные дусы держались в стороне от него. Они бы-
ли очень возбуждены,  ощущая опасность, исходящую от нового зверя. Дусы,
окружив келов, приготовились защищать их от нападения врага.

        В обращенных к Ньюну взглядах читался безмолвный  вопрос.  Юноша
пожал плечами и продолжал затягивать веревки.

        - Он  пришел,- сказал Ньюн,- прошлой ночью в святилище.- Он пос-
мотрел на Эддана.- Наверное, за кем-то охотился.

        Ужасная догадка мелькнула в глазах  кел'анта:  Эддан  был  очень
мудр,  он  мог бы стать сеном.  Эддан спокойно повернулся и отдал приказ
Пасеве, Лирену, Дебасу и Литу.

        - Оставайтесь здесь,- сказал он.- Охраняйте госпожу.

        - Эддан,- начала было Пасева.- Госпожа запретилаЄ

        - Любой,  кто желает остаться здесь, может остаться. Пасева, ох-
раняйте госпожу.

        Ньюн, не дожидаясь остальных,  двинулся в дорогу. По сопротивле-
нию носилок,  которые он волок на веревке, Ньюн понял, что упрямство ему
дорого обойдется. Он уже жалел, что госпожа не настояла на своем.

        Дус медленно поднялся и побрел следом. Он сделал несколько шагов
и снова опустился на землю в полном изнеможении.

        Другие дусы следили за ним,  все время оставаясь между ним и ке-
лами.  Они не пошли за скорбной процессией.  Они не хотели. Они остались
охранять эдун.

        Эддан и остальные кел'ейны догнали Ньюна на склоне горы. Они то-
же ухватились за веревки. Ньюн не возражал. Он чувствовал себя виноватым
за то, что ему приходится принимать их помощь.

        Ньюн одной рукой опустил вуаль, чтобы сохранять влагу, выступаю-
щую на лице. Зная о предстоящих трудностях, он взял с собой воды больше,
чем следовало.  Одинокий мри на Кесрит был заведомо обречен. Эта планета
годилась только для регулов, не знавших недостатка в технике.

        Чрезмерные усилия быстро лишают тело влаги,  поэтому лишняя вода
не помешает.

        Однако никто не сказал,  что такое трудное путешествие никому не
нужно.

        Ни один кел не мог оспаривать решения Матери.

        А ведь  Ньюн поступил вопреки ее воле - и она могла через Эддана
заставить его подчиниться. Но она не сделала этого.

        Ньюн не считал это проявлением ее любви к  Медаю.  Скорее  всего
она  снова выпила ~комал~ и уже спала,  когда вернулась Мелеин с отказом
Ньюна подчиниться. Такова была Интель, госпожа эдуна. Подобное с ней уже
случалось.

        Непочтительный гнев  разгорался  в нем.  Он отказывался верить в
то,  что госпожа может быть так безжалостна,  так жестока после стольких
лет, которые он провел рядом с ней.

        Ньюну даже не приходило в голову,  что после того,  как он ослу-
шался, она может изменить свое отношение к нему.

        Ньюн упрямо продолжал идти вперед даже тогда,  когда подъем стал
круче,  острые  камни  начали впиваться в ноги,  холодный воздух обжигал
легкие.

        Корабли регулов продолжали взлетать в небо.  Клокотавшая  в  них
бешеная  энергия,  скорость  невыносимо  резко  контрастировали с муками
горстки медленно бредущих мри.  Эти корабли увозили регулов и их добро с
планеты, которой отныне будут владеть земляне.



        Тропа в Сил'атен вовсе не была тропой.  Это был путь меж камней,
который хорошо помнили те мри,  что хоть раз прошли по нему. Тропа появ-
лялась только тогда, когда требовалось обогнуть большое препятствие. Нь-
юн знал этот путь,  так как на его веку было немало погребений.  Зато на
его памяти не было ни одной церемонии рождения. Он и Мелеин были послед-
ними детьми в Доме. Теперь Ньюн впрягся в веревки в одиночку и, с трудом
передвигая  носилки  по  мелким  камням  и выбоинам,  тащился за высокой
стройной фигурой Эддана. Он хрипло дышал, легкие его горели. Его готови-
ли к войне,  а не к такой работе.  Каждые несколько метров подъема дава-
лись ему с большим трудом.

        - Ньюн,- сказал один из братьев,- давай я ненадолго сменю тебя.-
Но Ньюн с негодованием оттолкнул руку помощи. С ним шли старики. Все, за
исключением Пасевы,  которая осталась охранять эдун.  Ньюна  мучила  со-
весть,  что  из-за его глупого упрямства эти старые люди подвергали себя
таким мукам.  И возможно, кто-нибудь из них не выдержит и умрет по доро-
ге. Скорее всего, госпожа, вынося свое решение, предвидела это, а он был
слеп,  думал только о себе.  Он плохо думал о Медае и теперь сожалел  об
этом.  Постепенно его стали посещать мысли,  что он ошибался и во многом
другом.

        Но теперь уже нельзя было повернуть назад. Он привел их сюда. Он
и его упрямство.  И он радовался,  что его мучения и боль наполняют мозг
туманом,  не давая ему с полной ясностью осознать свою глупую жестокость
к мертвому. Медай не был трусом. Ньюн знал это наверняка. Он был уверен,
что его кузен очень долго сопротивлялся своим хозяевам, богам и кто зна-
ет, чему еще.

        Но как это было, Ньюн не знал.

        - Эддан,-  тихо  позвал он,  когда процессия остановилась в тени
скалы для короткого отдыха.  Песок внизу переливался мелкими  искрами  в
лучах Арайна. Там, где они прошли, осталась глубокая борозда от носилок.
И ветер с песком уже набросились на борозду,  словно на  жертву,  быстро
засыпая ее.

        - Да?

        - Мне кажется,  ты понимаешь, что регул сказал нам не всю правду
о смерти Медая.

        Эддан опустил вуаль, жестом выразив свое согласие с Ньюном.

        - Мне кажется,- продолжал Ньюн,- что келы уже  обсуждали  смерть
Медая, и я единственный из келов еще не знаю вашего мнения об этом.

        Эддан долго смотрел на него.  Глаза его затуманились дымкой, за-
тем снова стали ясными.

        - Ньюн,- сказал он.- Я думаю,  что не следует держать тебя в не-
ведении относительно того, что мы думаем о тебе.

        - Но, может, у вас есть для этого свои причины.

        Рука Эддана крепко сжала кисть Ньюна. Эддан учил Ньюна искусству
владения ин'ейн; он и Пасева были непревзойденными мастерами и могли од-
ним незаметным движением отделить душу врага от тела. И сила еще остава-
лась в руке Эддана.

        - Служба регулам - не для тебя.  Ты служишь Госпоже и  когда-ни-
будь займешь мое место. И думаю, этот день скоро придет.

        - Если я буду кел'антом,- сказал Ньюн,  которого от слов старика
бросило в холод;  он пытался осознать их смысл,- я же буду самым младшим
из келов. Все будут помыкать мной.

        - В тебе есть гордость и достоинство, Ньюн. Никто не сомневается
в тебе. Лишь веры в себя, в свои силы нет в тебе. Но она придет.

        Сердце Ньюна тревожно забилось.  Тяжкая ноша обрушивалась на его
плечи.

        - Но я никогда не воевал. Как я могу быть старшим?

        Эддан пожал плечами.

        - Мы только Руки.  Управляют нами другие. Но будь уверен, о тебе
думают, и твой час придет. Помни об этом. И не забывай о судьбе Медая.

        Ньюн сидел, оглушенный. Все его подозрения улетучились и на душе
стало спокойнее.

        - НоЄ- заговорил он, но Эддан отвернулся от него и поднялся, да-
вая понять, что не хочет больше вопросов.

        Ньюн тоже поднялся.  Руки его беспомощно повисли.  Если Эддан не
хочет отвечать, он не будет. И вполне возможно, он сказал все, что знал.

        ~Госпожа довольна,  что  Медай  умер с честью~,- сказала Мелеин.
Бесстрастность этих слов до сих пор вызывала в нем внутреннюю дрожь.

        Впервые Ньюн пожалел своего кузена.  В душе юноши все переверну-
лось. Вся вина Медая состояла в том, что он стал засматриваться на Меле-
ин,  а госпожа планировала другое. Кесрит - суровая планета, она не про-
щает ошибок. Мать Кесрит была такая же суровая и безжалостная.

        И он со своим упрямством воспротивился ее воле. Он отказался по-
виноваться,  не зная,  что движет ею. Он сделал то, чего не смел сделать
никто из кел'ейнов:  он выступил против воли Матери в то время, когда их
маленький Народ должен объединиться.

        Вполне возможно,  подумал он,  что не только регулы убили Медая.
Может быть, госпожа и Мелеин приложили к этому руку.

        Он жалел  Медая  и боялся за себя.  Ему хотелось бы поговорить с
кузеном - ведь теперь они оба взрослые - и узнать от  Медая  то,  о  чем
промолчал Эддан.  Ньюн взглянул на носилки и лежащее на них тело.  Снова
взялся за веревки. Уверенность покинула его.

        Он не остался бы в одиночестве все эти годы, а Медай был бы жив,
и многое бы не произошло, не заставь он госпожу выбирать между ним и Ме-
даем.

        Да, не одни регулы убили Медая.



        Только к вечеру они добрались до своей цели - продуваемых  всеми
ветрами утесов,  где в пещерах Сил'атена Народ хоронил своих сынов и до-
черей. Здесь было много могил, а самые старые появились еще тогда, когда
на Кесрит не было регулов. В свежих могилах покоились те, кто перебрался
на Кесрит после падения Нисрена.

        Здесь у подножия утесов простиралась долина,  засыпанная красным
песком,  резко отличавшаяся от белых долин внизу. Красный песок в долине
перемежался полосами белого песка.  Ветер,  песок и вода за долгое время
превратили каменные глыбы в странных чудовищ,  охранявших вход в долину.
Жуткое впечатление усугублялось уродливыми тенями,  которые  отбрасывали
камни на зловещий красный песок.

        Теперь уже  было стыдно отступать.  Конец пути был близок.  Ньюн
почувствовал,  как заструился у него под ногами песок. Он уже решил, что
провалился в расщелину,  которой не заметил. Но это оказалась всего лишь
небольшая яма.  Ньюн поднялся,  отряхнул песок с колен и снова налег  на
веревки,  оттолкнув  руки тех,  кто желал ему помочь.  Перед глазами его
плыли черно-красные тени, воздух с хрипом вырывался из груди.

        Они миновали тысячи старых могил, которые существовали с незапа-
мятных времен.  Затем они прошли мимо двенадцати свежих могил.  Согласно
обычаю, мертвые были похоронены так, чтобы видеть восходящее солнце. Это
были каты - воспитатели детей. С ними были похоронены и те из детей, для
которых суровые условия Кесрит оказались непереносимыми.  Они, наверное,
были бы живы,  если бы Интель не выбрала Кесрит для основания эдуна. Ре-
гулы предлагали ей много миров - прекрасных зеленых  планет,  но  Интель
выбрала  Кесрит.  И она осталась непреклонной в своем решении.  ~Кузница
нового народа~,- сказала она. И безжалостные молоты кузницы убивали тех,
кто не смог приспособиться к этому климату.

        Лицами к  заходящему  солнцу,  в своих могилах спали вечным сном
тысячи сенов, и среди них девятнадцать свежих могил тех, чью смерть Ньюн
помнил.  Сены, мягкие и уязвимые, тоже умирали, не выдержав сурового от-
бора, предложенного Интель. Из всех них остались в живых только Мелеин и
Сатель.

        На самых  высоких утесах находились могилы Матерей и тех кел'ей-
нов, что оставались с ними до конца. Никто не мог сказать, сколько Мате-
рей было на Кесрит.  Ньюну называли цифру пятьдесят девять,  но он знал,
что никто из кел'ейнов не мог сказать это с уверенностью.  Все это  про-
мелькнуло в голове Ньюна, когда они наконец повернули к могилам келов.

        Их было  всего  несколько  сотен - совсем немного по сравнению с
могилами других каст. Конечно, Келы умирали гораздо чаще, чем Сены и Ка-
ты, но здесь, на Кесрит, их могил было немного.

        Ньюн остановился  у  свежей пещеры,  где были погребены ветераны
Нисрена.  Он не позволил себе сесть и стал помогать  откатывать  тяжелые
камни,  загораживающие вход. Руки его дрожали от усталости, но он не мог
не помочь этим упорным старикам.  Кровь с израненных рук Ньюна падала на
камни, которыми будет закрыт вход в гробницу Медая.

        Кел'ейнов хоронили иначе, чем мертвых из других каст. Каты и се-
ны смотрели на долину Сил'атена с запада и востока;  но лица мертвых ке-
лов были направлены на север,  откуда,  согласно их верованиям, приходит
зло.  Ряд за рядом лежали во мраке мертвые.  Когда Ньюн зажег лампу,  он
увидел их закутанные в уже истлевшие черные мантии тела с накинутыми ву-
алями. Закрытые вуалями лица были обращены к северной стене пещеры.

        В холодном воздухе пещеры пахло тлением. Темнота подавляла. Ньюн
стоял  и  чувствовал,  как гудят его ноги.  Старые келы положили Медая в
один ряд с остальными.  Затем они встали и, глядя на север, свершили над
ним ~Шон'джир~ - ритуальный обряд. Ньюн повторил слова, которые произно-
сили при рождении и смерти, приходя в мир, где жил Народ, и уходя из не-
го:


                                Во Мраке начало

                                Во Мраке конец,

                                А меж ними Солнце,

                        Но затем придет Мрак.

                        И в Мраке том

                                Конец каждого.


        Слова гулко разносились по пещере. Густая тьма окружала их. Ньюн
смотрел на своих братьев - мертвых и живых - и видел, насколько они нич-
тожны перед всемогущим Мраком. Единственное, что отличает живых от мерт-
вых - это слабое дыхание и жалкие звуки,  которые могут извлекать живые.
Ужас охватил Ньюна, ему захотелось выскочить из пещеры, но он сдержался.
Его губы продолжали произносить слова.


                        Из Мрака во Мрак

                        Путь каждого.

                        Из Мрака во Мрак

                        Наш путь.

                        И после Мрака

                        О братья, о сестры,

                        Придем мы домой.


        Он никогда не вдумывался в слова.  Он их произносил, но не пони-
мал. Сейчас, глядя на ряды мертвецов, он чувствовал на себе их взгляд.

        ~Домой~.

        Вот сюда.

        Он заставил себя быть спокойным и выйти из пещеры последним.  Но
даже очутившись под звездами Кесрит, он ощутил в себе такой холод, кото-
рый не смогли бы растопить тысячи солнц.

        - Закрой вход,- сказал Эддан.

        Ньюн собрал камни один за другим,  установил их на место,  скре-
пил.  Теперь между ним и Медаем была каменная стена. Дышать было трудно.
Он  обнаружил на своих щеках слезы и ему стало стыдно за это перед Меда-
ем.

        ~Не так,  как ты,  кузен, не так, как ты~,- думал он, выкладывая
стену - спасение от мертвых, от ветров, песка, зверей, спасение для него
самого от правды, замурованной в пещере.

        Они сделали все,  что надо. Они уплатили свой долг. Братья взяли
горсть пыли и пустили по ветру, прощаясь с дорогими могилами. Затем нем-
ного отдохнули перед тем,  как пуститься в долгий, трудный и опасный об-
ратный путь.

        Взошла Соах,  вторая луна,  и стало немного светлее. Эддан шагал
первым, нащупывая путь своим посохом. Он шел очень осторожно. Ньюн шагал
рядом с Сайреном,  который был полуслеп,  но слишком горд, чтобы принять
помощь.  Ньюн изредка делал вид,  что очень устал,  выдохся,  что долгий
путь  и израненные руки полностью вымотали его.  Тогда он останавливался
для отдыха,  давая отдохнуть старику.  Он не думал о своей гордости,  он
старался  не обидеть Сайрена.  Ньюн больше не был юношей для этих стари-
ков. Он стал их товарищем.

        Они вместе делили пищу и воду,  сидя вшестером в темноте,  когда
скрылась луна.  Братья осматривали его руки, жалели его и давали всевоз-
можные советы, исходя из своего опыта. Эддан сорвал побег какого-то рас-
тения и смазал раны его соком. Боль моментально утихла.

        Путешествие продолжалось.  Сайрен,  который  наверняка  сразу же
раскусил хитрость Ньюна,  положил юноше руку на плечо и  признался,  что
порядком устал.

        В конце концов они приблизились к эдуну.

        Когда они вернулись, снова был вечер. Вход в эдун был ярко осве-
щен: их ждали. У ворот стояли дусы.

        Теперь торопиться было незачем.  Ньюн изо всех сил старался под-
держивать старого воина, чтобы тот мог дойти до дома на своих ногах. По-
этому они шли к эдуну очень медленно,  хотя  в  душе  каждого  теснились
мрачные  предположения - не случилось ли что-нибудь ужасное,  пока их не
было.

        Но в дверях стояла Мелеин.  Она,  откинув вуаль,  приветствовала
всех. Келы тоже откинули вуали, входя в дом.

        - Все в порядке? - спросил Эддан девушку.

        - Все нормально. Входите, успокойтесь.

        Они вошли усталые, замерзшие, и сразу же прошли в Святилище. Это
было первое, что им следовало сделать. Там они помолились, вымыли лица и
руки.  И только после этого направились к лестнице,  ведущей в башню Ке-
лов.

        Но у дверей их ждала Мелеин.

        - Ньюн,- позвала она.- Мать снова послала меня за тобой.

        Он устал. Ему не нужна была эта встреча с Матерью. Он отвернулся
от нее и пошел к выходу из холла,  чтобы посмотреть,  как чувствует себя
дус. Он дал ему немного пищи и заметил, что кто-то налил воду в чашу.

        Дус отвернулся от пищи. Ньюн в изнеможении опустился на ступени,
глядя на дуса.

        Животные всегда  не любили его.  Даже этот страдающий,  больной,
отказывался от его помощи.

        Из груди Ньюна вырвался громкий вздох,  почти стон, когда он при
свете рассмотрел свои кровоточащие руки.  Такие нежные и чувствительные,
сейчас совершенно неспособные держать оружие. Да, сейчас он не воин. Дус
не видел воина,  он,  как и Медай, выбрал смерть. Зверь не нашел в Ньюне
ничего, что пробудило бы у него интерес к жизни.

        У Ньюна были и ~сет'ал~,  и черная мантия.  Он виртуозно  владел
оружием.  Но сердце его точили сомнения.  Дус,  чувствуя это, не захотел
признать Ньюна.

        Ньюн сорвал ~мэз~ и ~зейдх~ и скомкал их в руке,  схватил горсть
грязи и, раскаиваясь в своей ревности, вымазал лоб.

        Затем он  вошел в холл и стал подниматься в башню госпожи.  Ньюн
осторожно открыл дверь ее покоев и увидел Мелеин,  которая стояла на ко-
ленях слева от госпожи и поправляла подушки.

        - Тихо,-  сказала Мелеин,  сверкнув на него глазами.- Она только
что уснула. Ты опоздал.

        Но госпожа зашевелилась при его приближении. Ее золотистые глаза
открылись, взгляд прояснился, и они стали чистыми и ясными.

        - Ньюн,- очень мягко сказала она.

        - Матушка,-  он опустился на колени и склонил голову,  чтобы она
могла прикоснуться к ней.  Этот жест келы позволяли себе только по отно-
шению к госпоже или другу. Теплая рука ее коснулась его холодного лба.

        - Ты  вернулся,- сказала она.- Ты вернулся,  и с тобой ничего не
случилось.- Как будто тяжкая ноша свалилась с нее. И, держа его за руку,
словно маленький ребенок - свою любимую игрушку,  она погрузилась в свои
сны.

        Ньюн неподвижно стоял на коленях,  опустив голову на подлокотник
ее кресла,  и постепенно сам погрузился в сон.  Сны его были тревожными.
Временами он просыпался,  думая, что он в пещере, но потом он видел вок-
руг золотистый свет, окружавший его, ощущал руку Матери на плече и пони-
мал, что он находится дома.

        Она спала и иногда во сне звала его,  возможно,  принимая его за
другого.  Он не знал этого. Он был кел'ен, как и остальные. Он сидел ря-
дом с ней и изредка проваливался в сон. Он знал, что основной его долг -
жить для Матери, оставаться с ней. Она отпустила Медая на смерть, и Ньюн
никогда не слышал от нее ни слова сожаления.

        ~Ты вернулся, и с тобой ничего не случилось~,- сказала она.

        Узы, которые так ослабли в последнее время, снова крепко стянули
его,  и наконец он прекратил борьбу с ними и понял, что он должен делать
то, что ему предназначено.

        Кел'ен госпожи, как те, в могилах на утесах.

        В те невообразимо далекие дни,  когда не было войны с землянами,
бывало так,  что мри воевали против мри,  Дом против Дома,  одна госпожа
против другой.

        И последний кел'ен госпожи - единственный из всех -  никогда  не
узнает мрака пещеры Сил'атена: именно он выложит каменную стену, защища-
ющую мертвых, и сам останется снаружи охранять их.

        Он скользнул взглядом по Мелеин,  которая  тоже  проснулась.  Ее
взгляд затерялся в тенях.  Ньюн понял, что это же ждет и ее, что она ос-
танется одна с Интель.

        Да, скорее всего, это же ждет и ее.





9


        Уже шел двадцатый день их пребывания в Номе.

        Возможно, в конце концов нервы землян приспособились бы к долго-
му дню Кесрит.  Дункан поднялся и взглянул на ванну -  роскошь,  немного
примирившая его с этой планетой.  Он был доволен,  что система регенера-
ции,  действующая внутри Нома, обеспечивает его водой без отказа и огра-
ничений.

        В Номе работала такая же система жизнеобеспечения, как на косми-
ческом корабле. Это делало существование здесь если не роскошным, то хо-
тя бы терпимым.

        Отфильтрованный воздух,  очищенная  морская вода.  Скудная жизнь
планеты в основном сосредоточилась на суше и,  насколько мог судить Дун-
кан  по информации регулов,  только некоторые животные Кесрит были безв-
редны.

        В самом Номе были разбиты сады, несколько увлажнявшие воздух, но
непривычная  глазу человека форма листьев и вездесущий запах регулов де-
лали их гораздо менее приятными, чем они могли бы быть.

        Дункан заметил, что регулы стали чаще общаться с ним. Он научил-
ся терпеть многое,  к чему,  как ему прежде казалось,  никогда не сможет
привыкнуть. И все это за двадцать дней непосредственного контакта.

        Контакт и в самом деле был непосредственным. Никто не запирал их
в  комнате,  как на корабле,  но покидать Ном категорически запрещалось.
Что ж, это ненадолго, только на то время, пока регулы оставались на Кес-
рит. Через десять дней прилетят земляне и заменят их.

        Дункану хотелось верить,  что он не сойдет с ума за такой корот-
кий срок.  Теперь ему часто грезилась встреча с первыми землянами,  и он
пытался  представить,  как  это  произойдет.  Пребывание на Кесрит очень
сильно изменит их,  сделает их поведение и манеры  весьма  причудливыми,
эксцентричными.  Сам  Дункан уже заметно отличался от того офицера,  что
отправился в это путешествие.

        В новом Стэне Дункане, помощнике губернатора Кесрит, почти ниче-
го не осталось от Дункана-офицера,  способного к более импульсивным, не-
обдуманным действиям.  Переняв некоторые из манер  регулов,  новый  Стэн
Дункан стал выдержанным,  терпеливым.  Манеры регулов сделались для него
столь же привычными, как и земное: "Да, сэр", "Нет, сэр".

        Ему обещали отставку через пять лет.  Но пять лет здесь  сделают
его  совершенно  неприспособленным к жизни среди землян.  Через пять лет
свежий воздух и дневной свет будут для него  непривычными,  а  поведение
землян  после суровой борьбы за выживание на этой планете будет казаться
странным и банальным.  Приспосабливание к новым условиям, климату, к лю-
бым  действиям во враждебном окружении были обычной работой офицера пла-
нетарной разведки. Теперь он учился чувствовать Кесрит.

        Ставрос же хотел научиться не только поступать, но и думать, как
регулы. Он старался постигнуть все, и делал это, как и регулы, ничего не
записывая, только слушая во время редких выходов из своей комнаты в сад.

        В это утро ему было предложено придти в канцелярию Хулага.  Слу-
чай был очень важный.

        Снаружи раздался  какой-то  грохот,  непохожий  на привычный рев
взлетающих кораблей. Дункан щелкнул выключателем, чтобы сквозь затемнен-
ные окна стал проникать свет.  Окна выходили на море,  простирающееся до
самого горизонта, и на горы, которые высились слева и справа. Но из окон
не было видно эдуна мри и порта - то, что землянам хотелось видеть боль-
ше всего.  Конечно, здесь их поместили не случайно. За минувшие двадцать
дней вид за окном не менялся,  но сегодня над горами двигалась буря. Се-
рые, с красными прожилками облака нависли над горами и морем. Непрерывно
сверкали молнии.

        - Погода,- как сказали им регулы,- здесь совершенно не поддается
прогнозированию и бывает очень жестокой.  После пыльных бурь бывают  ще-
лочные  дожди,  поэтому  если попадешь под дождь,  необходимо немедленно
принять ванну. А в случае приближения бури следует искать укрытие. Ветры
достигают ужасающей силы.  Если сталкиваются ветры с моря и ветры с гор,
то возникают циклоны.

        Лампа на потолке вспыхнула красным светом.  Проснулся Ставрос  и
вызывает его. Дункан быстро получил из стенного шкафа, куда доставлялась
им пища,  чашку соя - жидкого стимулятора регулов.  У напитка был вполне
приемлемый вкус, в отличие от остальной пищи регулов, а если его немного
подсластить,  то он становился даже вкусным.  Дункан добавил  две  капли
ароматизатора в чашку,  поставил ее на поднос,  забрал почту и понес все
это в комнаты Ставроса,  по-прежнему расположенные рядом с комнатой Дун-
кана.

        - Доброе утро,  сэр,- проговорил он.  Ставрос обычно отвечал ему
только кивком,  что иногда раздражало Дункана.  Сегодня у Ставроса  было
хорошее настроение. Он даже наградил Стэна улыбкой, отчего его рот вытя-
нулся в тонкую линию.

        - Сделай прозрачными окна,- сказал Ставрос.  За окном опять раз-
дался гром.

        Дункан щелкнул выключателем, и угрюмый свет Кесрит проник в ком-
нату.

        Первые капли уже начали разбиваться о пыльные панели. От внезап-
ного ужасного грохота задребезжало стекло. Ставрос подошел к окну, чтобы
посмотреть,  что там творится. У Дункана даже поднялось настроение - яв-
ление весьма необычное здесь, на этой суровой планете. Сейчас перед ними
разворачивалось то, чем регулы не могли ни управлять, ни подвергать цен-
зуре.  Это была сама природа, дикая природа. Дункан видел, как вихри об-
рушивались на море, вспенивали его. Пена имела какой-то розовый оттенок.
Все вокруг было окрашено в зловещий красный цвет.  Непрерывно вспыхивали
молнии.

        - Что ж,- усмехнулся Ставрос,- пожалуй, таков будет главный враг
наших здешних поселений.

        Дункан почувствовал,  что мог бы поспорить с этим заявлением. Но
он не знал,  как начать - его ведь учили не произносить слова,  а подчи-
няться им.

        - Регулы  показали нам только маленький участок планеты,- сказал
он.- Только город.

        - Мне говорили,  что на Кесрит почти все автоматизировано.  И по
каким-то идиотским причинам регулы,  следуя примеру мри,  построили свои
поселения далеко от дорог. Строения дешевые и совершенно неприспособлен-
ные к этому климату.

        - Если хорошенько поработать,  их можно переделать,  но труд это
немалый.- Ставрос задумался,  прихлебывая теплую жидкость.  Снова послы-
шался раскат грома.  Ветер ударил с такой силой, что задрожали стекла, и
стена воды заслонила весь вид из окна. Дункан выругался, но в его голосе
звучало уважение и изумление.

        - Поставь  защитные  экраны,- посоветовал Ставрос.  Это было как
раз вовремя - вода и ветер неистово бились в стекла и могли разбить их.

        Дункан быстро опустил экраны.  В комнате стало  темно,  пришлось
включить освещение.  Затем Дункан пошел в свою комнату и посмотрел в ок-
на.  Стекла вибрировали под бешеным напором ветра и дождя,  и ему  стало
страшно.

        Гром загремел  вновь,  и  Дункан  быстро потянулся к рубильнику.
Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди; он никак не мог дождаться,
когда  же опустятся защитные экраны,  хотя на это требовалось всего нес-
колько секунд.  Где-то вдалеке ему послышался  сигнал  тревоги.  Тут  же
прекратилось  поступление воздуха,  и он почувствовал,  как,  словно при
старте на космическом корабле, заложило уши.

        Дункан подошел к двери,  открыл ее.  Регулы в панике проносились
по коридору в своих тележках.  Вскоре давление снизилось. И тогда Дункан
почувствовал странную поющую дрожь - огромное здание начало вибрировать.

        - Что случилось?  - спросил он первого попавшегося регула, кото-
рый бежал по коридору.

        Молодой регул  забормотал  на  своем  языке - Дункан понял лишь:
что-то произошло в порту.

        - Вернись к себе,- прошипел регул и исчез.

        Дункан вошел в комнату,  закрыл дверь  и  вызвал  информационный
центр.  На его вызов никто не ответил.  Постепенно здание перестало дро-
жать,  слышались лишь шум дождя и порывы ветра.  Дункан подошел к окну и
поднял экраны,  но по стеклу лились потоки воды, из-за которой ничего не
было видно. Он снова опустил экраны.

        В комнате Ставроса было тихо.

        Дункан собрался с мыслями, отругал себя за панику и пошел к ста-
рику, ожидая насмешки над офицером, который боится бури.

        Чашка валялась  на  полу.  По ковру растеклось коричневое пятно.
Дункан увидел, что Ставрос, по-прежнему в пижаме, лежит поперек кровати.

        - Сэр? - воскликнул Дункан. Он подбежал, с ужасом тронул старика
за плечо,  затем перевернул его и ощутил слабое,  еле заметное движение,
трепет ресниц. Правый глаз оставался неподвижным. Левая сторона рта была
перекошена.  Ставрос попытался заговорить, но слышались только неразбор-
чивые звуки.

        В следующее мгновение Дункан выбежал из  комнаты  и  бросился  в
холл,  где сидел дежурный.  На бегу он пытался сообразить, что же должен
сказать, чтобы объяснить случившееся.

        - Ставрос! - крикнул он.- Ставрос! - И отчаяние в его голосе по-
действовало на молодого регула. Он поднялся и пошел с Дунканом.



        Регул долго стоял у постели.

        - Старик,- сказал он наконец.  Это было равносильно пожатию пле-
чами.  Перед ним был старик. Он не мог подняться, но это естественно для
стариков. Дункан схватил его руку.

        - Он болен!

        Удручающе медленно регул повернулся и подошел к пульту. Он нажал
кнопку и вызвал старшего.

        Тот ответил непонятной скороговоркой.  Дункан опустился на  пол,
склонив голову. Отчаяние охватило его.

        Когда прибыли  регулы  и принялись перетаскивать Ставроса на те-
лежку,  Дункан все время вертелся рядом и настаивал на том, чтобы отпра-
виться вместе со Ставросом.

        Но регулы схватили его и крепко держали до тех пор, пока Ставро-
са не увезли.  После этого его отпустили.  Теперь это не имело значения,
так как проследить путь тележки в этой паутине рельсов было невозможно.

        Дункан упал на стул.  Гнев, ужас и отчаяние охватили его. Он был
вне себя от того, что ничего не мог сделать для Ставроса.

        За окном по-прежнему  бесновалась  буря.  Она  продолжалась  уже
больше часа.  Он четыре раза бегал к дежурному регулу, требуя информации
о состоянии Ставроса.

        Дежурный регул быстро понял,  что необязательно молчать и не от-
вечать  на вопросы,  чтобы выразить свое презрение.  Достаточно отвечать
очень быстро, чтобы землянин ничего не мог понять.

        Наконец ему надоело.

        - Иди прочь,- несколько раз повторил он.

        Дункан пошел прочь,  но не в свою комнату, а по лестнице на пер-
вый  этаж,  куда ему запрещено было выходить.  Там находилась канцелярия
бая Хулага. Вслед ему слышались крики регулов. Три регула окружили его и
под конвоем доставили в его комнату.

        - Ставрос болен,- оказал один из них.

        И это было все, что он узнал до утра, проведя всю ночь без сна в
страшной тревоге.

        Но утром явилась группа регулов.  Они перенесли на постель с те-
лежки  какой-то  коричневый тюк.  Дункан протолкался между ними и увидел
Ставроса,  живого и в сознании; вся левая сторона старика была неподвиж-
на.

        Молодые регулы  внезапно зашевелились и почтительно расступились
в стороны. В коридоре послышался шум, дверь открылась и в комнату въеха-
ла тележка.

        Бай Хулаг.

        Ставрос что-то заговорил. Речь его была искажена, неразборчива.

        - Досточтимый  Ставрос.  Отдыхай  и поправляйся.- Бай поднялся в
тележке и пристально посмотрел на Дункана.- Юноша,  у него  расстройство
нервной системы.

        - Бай,- сказал Дункан,- помоги ему.

        Регул пожал плечами.

        - Сущность землян нам неведома.  Мы очень сожалеем. Сейчас у нас
произошла катастрофа.  Шторм разрушил башню в порту. Потеряно много жиз-
ней.  Наши возможности теперь ограничены. И мы ничего не знаем о челове-
ческом организме.

        - Я могу помочь вам, бай. Ваши врачи могутЄ

        - Юноша,- гулким басом сказал регул.- Мы ничего не знаем о  зем-
лянах.  Мы не экспериментируем на живых существах.  Мы можем только час-
тично восстановить некоторые функции.  Это землянин. Мы сделаем для него
все, что в наших силах, не больше. Ты все понял, юноша?

        Дункан подошел к Ставросу, взял его здоровую руку и почувствовал
слабое пожатие.  Светлые глаза Ставроса влажно  блестели,  жили,  что-то
требовали,  что-то приказывали. Дункан в ответ пожал ему руку и взглянул
на бая.

        - Прости, бай,- сказал он.- Я в отчаянии.

        Бай жестом приказал ему подойти.  Дункан приблизился к баю.  Тот
положил свою руку на его плечо.

        Затем он  что-то коротко приказал молодым регулам и те бросились
врассыпную.  Окруженные морщинами глаза смотрели на Дункана,  пальцы все
крепче сжимали плечо, пока Дункан не скривился от боли.

        - Юноша,  мне сказали,  что ты отказываешься от пищи и воды. Это
от горя? Таковы ваши обычаи?

        - Нет. Я буду есть.

        - Хорошо.- Он все сжимал пальцы,  пока Дункан, больше не в силах
вытерпеть боль, шагнул в сторону. Бай тотчас же отпустил его плечо.

        Затем он величественно уселся в тележке.  Та зажужжала,  поехала
назад, развернулась и исчезла.

        Дункан стоял и смотрел ей вслед. Ставрос издал какой-то звук.

        - Сэр?  - сразу же откликнулся Дункан, стараясь, чтобы голос его
звучал  естественно.  Он повернулся и увидел,  что Ставрос показывает на
стол.  Там лежали его записи. Дункан собрал все и протянул ему. Но Став-
рос  правой  рукой  взял только лист бумаги.  Дункан понял и дал старику
ручку.  Затем он встал на колени и поддерживал лист, пока Ставрос писал,
неумело, коряво, как ребенок.

        ~Регулы спокойны~,-  прочел он,- ~потому что такое состояние для
них в старости естественно.  Я могу выздороветь,  и оснований для паники
нет~.

        Кривые строчки  не  помещались на странице,  и Дункан перевернул
лист.

        ~Скоро прибудут земляне~,-  продолжал  Ставрос.-  ~Катастрофа  в
порту - правда. Расписание эвакуации регулов нарушилось. "Хазан" повреж-
ден.  Регулы в панике.  МриЄ необходимо выяснить, что предпринимают мри.
Это самое главное.  Слушай разговоры регулов,  старайся узнать о мри. Но
не предпринимай активных действий~.

        - Даже если я выйду из Нома?

        ~Офицер должен становиться дипломатом. Будь осторожен. Помни мои
инструкции.  Регулы  убивают молодых без жалости.  Советуйся со мной обо
всем. Придвинь меня. Сейчас. Пульт~.

        Дункан не хотел этого делать, но Ставрос громко выругался и при-
казал ему. Дункан мягко, осторожно поднял тело и опустил в кресло тележ-
ки с пультом.  Он обложил Ставроса со всех сторон  подушками,  чтобы  те
поддерживали тело.  Правая рука Ставроса нащупала пульт, покрутила ручки
регулировки. Пульт повернулся. На маленьком экране засветились буквы.

        ~Обучись этому~.

        - Да,  сэр.- В горле у Дункана запершило. Юноша внезапно ощутил,
насколько он привязался к этому беспомощному старику.

        Надпись сменилась. ~Закажи для себя обед. Отдохни~.

        - А для вас, сэр?

        Ставрос развернул  кресло и ловкими маневрами приблизился к кро-
вати. Ручкой на пульте он притушил свет в комнате. ~Я подожду~,- сказала
надпись.- ~Пока не нужно~.





10


        - Брат.

        Ньюн, безуспешно пытавшийся покормить  дуса,  оглянулся.  Теперь
они  редко встречались с сестрой.  Мелеин удивила его.  Ньюн растерялся.
Ведь они были так далеки друг от друга, хотя провели много времени вмес-
те в покоях госпожи.  Ньюн не хотел оставаться наедине с ней. Это причи-
няло ему боль, поскольку близость их давно исчезла.

        Ньюн молчал,  пытаясь соблазнить дуса кусочками пищи.  Ему каза-
лось, что до появления Мелеин в темных глазах зверя вспыхнули слабые ис-
корки интереса.  Но теперь дус снова стал безучастным.  Ньюн уже столько
раз обманывался после прихода в эдун.  Он пожал плечами и подтолкнул ку-
сочек к дусу.  Теперь тот лежал между лапами зверя.  Может быть, дус по-
ест.  Этого будет вполне достаточно,  чтобы не умереть.  А может,  зверь
унесет куда-нибудь пищу, чтобы съесть ее в одиночестве.

        Чаша рядом с дусом была все  время  наполнена  водой.  Это  было
очень необычно для Кесрит.  Больные дусы сильно страдали от жажды и пос-
тоянно пили. Здоровые звери не пили вовсе. Им хватало той влаги, что со-
держалась в пище.  Ньюн предполагал, что воду наливала Пасева. У нее был
свой дус, но добрая душа женщины не могла остаться равнодушной к страда-
ниям животного.  Сам Ньюн никак не мог добиться расположения и признания
дуса.  Все видели, как он упорно предлагал дусу пищу, и тот отвергал ее.
Но Ньюн отчаянно старался спасти животное от смерти.

        - Иногда,- сказала Мелеин,- их спасти невозможно.

        Она села на ступени, не думая о том, что запачкает свою золотис-
тую мантию.  Тончайшая шелковая вуаль скрывала Мелеин:  сены  не  любили
прятать лицо.

        ~Тело кел'ена  -  Тайна Народа~,- гласило учение.- ~И,  следова-
тельно, кел обязан носить вуаль; тело сен'ена - всего лишь вуаль для то-
го,  что  он носит внутри и что является Тайной Народа,  и сену не нужна
вуаль~.

        После пронесшейся бури наступила прекрасная погода. Буря засыпа-
ла песком все ущелья и учинила разгром в городе регулов.  Дым от пожарищ
был виден даже сквозь дождь. И когда буря закончилась, кел'ейны смотрели
на город с башни Сенов с каким-то мрачным удовлетворением.

        - О,- сказал Эддан, заметив дым и огонь,- Кесрит мстит своим хо-
зяевам.

        Похоже, погибло немало регулов. Впервые мри чувствовали удовлет-
ворение  при  виде  страдания  других.  Но  ведь на корабле регулов умер
кел'ен,  и регулы были повинны в его смерти. И, к тому же, регулы отдали
Кесрит во владение землянам.

        В чистом вечернем небе стали появляться звезды.  Ветер больше не
гнал тучи песка, и надобность в ~мэз~ отпала. Подобные вечера всегда бы-
вали после сильных бурь.  Казалось,  что природа выдохлась, истратив все
свои силы во время неистовства.

        Ньюн сбросил вуаль. Ци-мри здесь не могло быть.

        - Может быть, пройдемся? - спросила Мелеин. Ему не хотелось это-
го,  но она очень редко просила его о чем-нибудь. Он поднялся и помог ей
встать.  Они пошли туда, куда повела Мелеин - по узкой тропинке, которая
огибала эдун и вела к высоким камням в конце дамбы.  Он вспомнил те вре-
мена,  когда они бегали туда втроем. Дети без вуалей, маленькие мальчики
и еще более маленькая девочка.  Они бегали туда,  чтобы посмотреть,  как
взлетают и садятся корабли.

        Это были корабли с волшебными именами,  корабли мри, корабли ре-
гулов - "Млерейней",  "Камрив", "Хораг-но", что прилетали от дальних ми-
ров и привозили военную славу.  Как и все дети,  они играли  в  войну  и
представляли  себя  великим кел'ейнами в блеске славы,  как те кел'ейны,
которые гордо сходили с кораблей и,  после непродолжительного  отдыха  в
эдуне,  снова исчезали в пучинах пространства.  Они помнили, как однажды
их отец и мать улетели на одном из кораблей, чтобы никогда не вернуться.

        Сегодня они снова шли рядом.  Он - кел, она - сен, и тяжкий груз
кастовых  одежд и обычаев давил их.  Дойдя до камня,  возвышающегося над
долиной,  он взобрался первым и втащил туда Мелеин - ведь  в  золотистой
мантии  Сена  скрывалась  все  та  же  девушка Мелеин,  легкая и быстрая
кел'е'ен, еще не отяжелевшая, как остальные в ее теперешней касте.

        Они сидели,  пока красное солнце не исчезло за горизонтом.  Там,
где был порт, вспыхнуло море огней. В этом сияющем море виднелось одино-
кое темное пятно - рана, нанесенная бурей. То был поврежденный "Хазан".

        - Зачем ты привела меня сюда? - спросил Ньюн.

        - Нам надо поговорить.

        Ему не понравился этот тон.  Последние лучи солнца коснулись  ее
лица.  Оно показалось ему совершенно незнакомым.  Казалось,  кто же еще,
как не Ньюн,  должен был знать ее,  но сейчас он не узнавал Мелеин.  Она
была совсем не та девушка, которую он знал раньше. Рядом с ним была нас-
тоящая сен'е'ен,  чьи сокровенные мысли были неведомы никому.  Ньюн вне-
запно испугался предстоящего разговора.  Он понял,  что Мелеин лишит его
мира, поселившегося в его душе, и он не сможет противостоять ей.

        - Ты больше не смеешься,- сказала она.- Ты даже не откликаешься,
когда тебя зовут.

        - Я не ребенок.

        - Ты не любишь госпожу.

        - Я пришел.  Я сидел.  Я ждал. По-моему, это все, что она хотела
от меня. Это ее право.

        - Ты слишком мало сделал, чтобы уйти из эдуна.

        - Я попытался, Мелеин.

        Она взглянула вверх на звезды.

        Ее рука лежала на колене и как бы указывала на звезду Элаг,  что
блестела и плясала над утесами.

        - Там  теперь  земляне,-  сказала она.- Но здесь все по-другому.
Здесь - Кесрит. Это наша планета. Убежище Народа. Святилище.

        Он испуганно посмотрел на нее.

        - Помни, я - кел'ен.

        - Я знаю,  что келов нельзя посвящать в тайны, так как они имеют
дело с врагами. Нельзя допустить, чтобы наше знание попало в чужие руки.
Но ты - кел'ен, защищающий Дом, и ты должен узнать то, что не дано знать
другим келам.

        Он поднялся, оперся спиной о камень и сложил руки на груди. Све-
жий ветер охлаждал его лицо.  Наступила ночь. Ньюн не мог понять, почему
Мелеин привела его сюда.  Горы были полны опасности.  Диким дусам нельзя
было доверять.  Кроме того,  здесь хватало глубоких расщелин, предатель-
ских  трещин,  змей в камнях.  Он должен был защищать сен'е'ен,  и с его
стороны было большой неосторожностью появление здесь ночью с Мелеин. Она
представляла для эдуна гораздо большую ценность, чем он.

        - Мы  можем поговорить в другом месте,- сказал Ньюн.- Мне кажет-
ся, что нам следует уйти отсюда.

        - Слушай меня!

        Голос ее был повелительным.  Он оглушил Ньюна,  как удар. Мелеин
была младше и никогда не говорила с ним так.

        - Сегодня со мной говорила госпожа. Она возвысила меня над Сате-
лем. И ты знаешь, что это означает.

        Преемница госпожи. Ее Избранница.

        Где-то в глубине души он знал об этом.  Ведь не зря Интель пере-
вела Мелеин из Келов в Сены.

        Не рожать детей,  но познать Пана,  священные Тайны; не для про-
должения Народа, но чтобы править им.

        И Интель держала его при себе,  чтобы он охранял, защищал его, и
кел'ен госпожи должен был убить любого, кто захочет стать преемником Ма-
тери.

        Ньюн не смог сдержаться и выругался. Он заметил тень страдания в
глазах Мелеин.

        - Мне очень жаль, что ты так это воспринял,- сказала она.

        - Почему она оставила при себе меня, а не Медая?

        - Она доверяет тебе, а не Медаю.

        Ньюн задумался над этим.

        - А  тебе  она доверяла,- осторожно сказал он,- лишь пока ее сон
охранял я. Она знала, что пока я рядом, я могу помешать тебе.

        Боль в ее глазах сменилась изумлением.  Эта мысль привела  ее  в
смятение.

        - Нет,- сказала она,- я никогда не брошу ей вызов.

        - Да,  пока  рядом  я,-  ответил  он.- Она чувствует приближение
смерти,  иначе она не назвала бы тебя своей избранницей.  И кроме  того,
кел'ен должен охранять ее гробницуЄ

        - Это будешь не ты. Эддан, СайренЄ они будут просить этой чести.
Но не ты.

        - Может быть, сейчас, когда на Кесрит прибывают земляне, об этом
говорить  бессмысленноЄ  Я начал думать о будущем,  а это против законов
моей касты.  О будущем должна думать ты. Я далек от того, чтобы предуга-
дать будущее. Я могу говорить только о том, что происходит сейчас.

        - Она  еще не готова оставить Дом,  Ньюн.  Я молода.  Мой опыт -
ничто по сравнению с опытом Интель. Другие Матери не вызывают ее на пое-
динок только потому,  что убить ее - это значит ограбить Народ.  Ты даже
не можешь представить, чего лишится Народ с ее смертью. Это будетЄ я да-
же не знаю как это назвать.  Если я буду преемницей,  я знаю, что придут
другие Матери на Кесрит и вызовут меня на поединок.  Тогда мне  придется
умереть. Я хочу, чтобы она жила, но она умирает.

        Ньюн почувствовал,  что дрожит,  хотя ему следовало бы успокоить
девушку.  Мелеин говорила то,  чего ему слушать не следовало.  Он понял,
что  девушка  сказала всю правду и тем самым лишила его надежды и покоя.
Он всегда знал, что Мелеин переживет его.

        - Мы очень несчастны,- сказала она,- потому что родились послед-
ними в Народе:  и не только на Кесрит, Ньюн, а во всем Народе. У нас нет
выбора. Как бы мне хотелось, чтобы все было по другому!

        Ее слова точно громом поразили Ньюна. Он смотрел на нее, забыв о
холодном ветре.- Во всем Народе?

        - Эдуны  пали,- сказала она,- и дети умерли;  и кел'е'ены заняты
войной и ничем больше.  Я не должна была говорить,- добавила она,- но из
нашего  поколения почти никого не осталось.  Эти старикиЄ не могут иметь
детей. Уже слишком поздно.

        Она пыталась как-то успокоить его. А он успокаивал себя тем, что
их судьба определена.

        - Но тогда,- сказал он,- тогда Интель не оставит тебя.  Ты полу-
чишь то, что имела она. И я буду служить тебе так, как служил бы ей. Ес-
ли тебя вызовут,  Мелеин,  я сумею защитить тебя.  Меня девять лет учили
сражаться, и я много достиг.

        Она молчала. Потом поднялась.

        - Идем,- сказала она.- Вернемся в эдун. Я замерзла.

        Мелеин молчала,  пока они спускались с камня на тропу. В ее гла-
зах  стояли слезы.  В свете звезд Ньюн заметил это,  скинул свою вуаль и
предложил ей. Глубокая нежность была в его жесте.

        - Нет,- с вызовом сказала она.  Он кивнул и,  забросив ~мэз~  на
плечо, продолжал идти.- Ты прав,- наконец заговорила она.- Я не для того
буду преемницей госпожи, чтобы меня убили. Если мне бросят вызов, я убью
любого, чтобы остаться госпожой.

        - Это большая честь для тебя.

        Мелеин глубоко вздохнула.

        - Какая  честь?  Придти в незнакомый эдун,  к незнакомым келам и
убить какую-то женщину,  которая не сделала мне ничего плохого?  Мне  не
нужна такая честь.

        - Но Интель даст тебе необходимое оружие. Она оставит тебе могу-
щество. Она мечтала об этом и многие годы готовилась к этому.

        Мелеин взглянула на него, и ее сумрачное лицо прояснилось, стало
спокойным.

        - Я думаю,- сказала она,- ты не слишком ошибаешься,  когда гово-
ришь,  что она держала тебя здесь потому, что не доверяла мне. Она дове-
ряет только тебе.

        Ньюн вздрогнул, услышав горечь в ее голосе. Он всегда подозревал
это,  и теперь, услышав подтверждение, почувствовал, как тени, разделяв-
шие его,  госпожу и башню Сенов, исчезли. Он вспомнил, что Мелеин каждый
вечер готовила питье для госпожи. Снотворное. И госпожа выпивала его, ни
о чем не спрашивая. Он подумал о том, какие жуткие кошмары проносились в
ее затуманенном наркотиком  мозгу.  Интель,  вероятно,  предвидела  свою
смерть и потому не доверяла своей преемнице.

        Интель хотела оставить Мелеин одну и отослала Медая,  сохранив и
приблизив к себе брата девушки.  Гробницу Интель должен защищать кел'ен:
обычно это был Муж,  но не сын.  Но одно дело,  если бы она умерла своей
смертью, и другое - от руки Мелеин.

        Вызвав Интель,  Мелеин пришлось бы вызвать на поединок его.  Ин-
тель.  Он должен был бы умереть до того,  как умрет Интель, но для этого
Мелеин следовало найти кел'ена,  который согласился бы выступить  на  ее
стороне, а желающих было не найти.

        Интель поступила разумно, убрав Медая.

        Однако Мелеин была неспособна на то, в чем подозревала ее госпо-
жа. Ньюн был уверен в этом. Законы новой касты, учеба и долгое затворни-
чество не могли бы настолько изменить характер девушки.

        ~Я хочу, чтобы она жила. Я очень этого хочу~,- говорила Мелеин.

        - Долго ли она проживет? - спросил он наконец.- Или она запрети-
ла тебе говорить?

        - Меньше, чем ты думаешь,- ответила Мелеин.

        - Да,- сказал он,- я знаю.

        Они вернулись в эдун.  Она шла впереди.  Ньюн взглянул на  дуса,
который  повернул  к  нему голову.  Тем временем девушка исчезла в тени,
скрывавшей лестницу, которая вела в ее башню.

        Она не оглянулась.

        Ньюн пошел в башню госпожи,  чтобы исполнить возложенный на него
долг.





11


        На Кесрит было тихо. После безумной суматохи, двухдневного хаоса
в порту,  с планеты взлетел последний корабль, увозящий грузы и регулов.
Он полетел на орбитальную станцию,  где все будет перегружено на звездо-
лет,  который  увезет  с  планеты последние напоминания о существовавшей
здесь некогда колонии регулов.  Теперь оставалось только привести все  в
порядок.  Под  зловещим красным солнцем Кесрит высилась одинокая громада
"Хазана".  Незначительный ремонт - и он будет полностью готов к  взлету.
Команда не покидала корабль.  "Хазан" увезет последних регулов на Нураг,
родную планету регулов, где их ждут цивилизация и безопасность.

        Раз десять на дню бай Хулаг, работающий в своем кабинете в Номе,
выглядывал в окно, беспокоясь о состоянии "Хазана". Это был корабль дос-
таточно мощный,  приспособленный для войны,  и в то же время он выглядел
чересчур хрупким. Хулаг долго колебался, прежде чем совершить посадку на
Кесрит,  а когда разразилась буря,  ругал себя за то, что решился на по-
садку.  А  потом  один чокнутый пилот решил улететь от бури и при взлете
едва не разбил корабль, что поставило под угрозу всю миссию. Каждый раз,
вспоминая об этом, Хулаг разражался потоками ругани. Но, к счастью, пов-
реждения оказались незначительными:  пострадал только грузовой шлюз. Да,
"Хазану" повезло.  На нем можно было совершить долгое путешествие домой.
Хулаг рискнул очень многим,  чтобы занять этот пост, сместив старых Гру-
рана  и Солгах Хольн-ни.  Его возраст и образование позволили ему занять
этот пост, и род Алань занял наконец то положение, которого был достоин.

        Хулаг знал,  что если хочешь выиграть, надо рисковать. Следовало
показать себя незаурядной личностью здесь, чтобы дома приобрести влияние
и вес.

        Для этого ему нужно было извлечь максимальную пользу  на  Кесрит
после  того,  как  его потеряли Груран Хольн-ни и Солгах Хольн-ни.  Он с
отвращением подумал об этой весьма плодовитой женщине,  которая  правила
зоной  Кесрит  до и после войны.  Сейчас Солгах в полном смятении летела
домой на Нураг; она была лишена власти, ее молодые помощники или остава-
лись на Кесрит, или были убиты, или рассеяны по отдаленным колониям. Род
Хольнов был полностью рассеян.  Если ей повезет и она сохранит некоторое
влияние, ее помощники смогут избежать казни.

        Хулаг с  удовольствием вспомнил,  как Солгах была ошарашена вне-
запным прибытием "Хазана", как она ругалась, злилась, пока он не показал
ей приказ сдать полномочия, а самой срочно возвращаться домой.

        Теперь Хулаг  заканчивал эвакуацию регулов,  начатую Солгах.  Он
пытался спасти все,  что можно,  из того богатства,  что нажил  тут  род
Хольнов,  и в особенности Груран, торговавший с Элагом. От Хулага требо-
валось подготовить все к прибытию землян  на  Кесрит,  эвакуировать  все
ценности и всех регулов,  насколько возможно. Сделать так, чтобы земляне
получили минимальную пользу от этой планеты,  которую выиграли во  время
войны.

        На родине  Хулаг не имел дела с землянами,  но,  заняв этот пост
несколько раз встречался с ними и даже привез с собой двоих. Он относил-
ся к землянам со спокойным презрением и отвращением,  но следовало приз-
нать,  что служившие регулам мри вызывали у него куда более сильное отв-
ращение.  Война с землянами,  конечно,  была ошибкой, грубой ошибкой, но
совершил ее не род Аланей. Теперь всем стало ясно, что за пять лет прав-
ления здесь род Хольнов потерпел поражение, и мри не смогли выручить их.
Ошибку следует исправить, а в будущем сдерживать военную мощь таких, как
Хольны,  которые использовали наемников кел'ейнов, чтобы захватывать все
новые и новые территории,  и никак не хотели отказаться от своей полити-
ки.

        Что ж,  ошибка  привела к огромным потерям жизней,  территорий и
собственности регулов. Империя Хольнов развалилась на куски, а жизнь са-
мих Хольнов висела на волоске - вскоре им предстояло оказаться перед су-
дом старейших и мудрейших людей Нурага.

        Недальновидная политика Хольнов привела к тому,  что  теперь  их
империя  оказалась  в руках рода Аланей.  Род Аланей возвысился до такой
степени, что может навсегда сокрушить могущество рода Хольнов.

        Хольны оставили после себя немало проблем.  Бай Хулаг был  очень
недоволен теми условиями договора, который пришлось подписать с земляна-
ми.  Но договор заключен,  и Хулаг был не в силах изменить его. И тем не
менее,  если  потеря трех колоний позволит создать твердую границу между
владениями землян и регулов - это будет самым  разумным,  чего  достигли
Хольны за время своего правления. Хулаг чувствовал: земляне вполне отда-
ют себе отчет в том,  что извлекли максимальную пользу из этой  войны  и
что если продолжить завоевания, то регулы будут биться насмерть. Естест-
венно,  землян сейчас, в основном, волнует смена правления на границе, и
они пока что не собирались нарушать договор. Кесрит была довольно богата
минералами, и земляне надолго застрянут здесь, прежде чем жажда завоева-
ний погонит их дальше к звездам.  На этом род Аланей строил свою страте-
гию. У регулов оставалось еще немало колоний, богатых минералами. Поэто-
му  утрата  Кесрит не слишком отразится на их благосостоянии.  Экономике
будет нанесен довольно сильный удар,  но это нельзя было назвать катаст-
рофой.

        Ведь отрублена  только  одна рука экспансии регулов.  Две других
еще остались. И одну из них полностью контролировал род Аланей.

        Навечно остаться в памяти не только рода  Аланей,  но  и  памяти
всех  регулов  -  такова была заветная мечта Хулага.  Он намного пережил
всех своих соперников,  которые давно обратились в прах.  Он долго шел к
этому успеху, тщательно готовил его. Хулаг покончил со всеми помощниками
своих главных врагов. Он рискнул всем, приняв этот пост. Если дела здесь
пойдут плохо, то ему наверняка припомнят это. Но с другой стороны здесь,
на Кесрит,  он мог добыть славу,  почет, богатство, которые так страстно
желал.

        В договоре  между землянами и регулами говорилось только о голой
земле. Здесь не было ни слова о военном снаряжении, городах, минеральных
ресурсы.  Голую землю - вот что найдут земляне, прибывшие на Кесрит. Об-
живание,  освоение дикой Кесрит займет у них много времени.  А богатства
регулов, добытые Хольнами, будут течь в склады дома Аланей.

        И это все на глазах представителей землян.

        Это очень нравилось Хулагу. Это дискредитировало землян, направ-
ленных для наблюдения за передачей планеты. Внезапная болезнь старшего и
неопытность  юноши  были на руку Хулагу.  Любой регул в подобных обстоя-
тельствах потребовал бы подробных и постоянных отчетов о действиях хозя-
ев.  От его внимания не ускользнуло бы ничего. Он воспользовался бы гла-
зами своих помощников,  чтобы видеть то, чего не мог проверить лично. Но
представители  землян  действовали иначе.  Они занимались совсем другим.
Они старательно изучали язык регулов и по много раз прослушивали  отчеты
Хулага.  Они  изучали  старую  информацию,  словно  желая извлечь из нее
что-то новое,  или пытаясь найти там обман. Вероятно, обман широко прак-
тиковался землянами, но среди регулов такого быть не могло.

        А тем  временем работа в порту кипела,  корабли взлетали.  Когда
прибудут земляне, их встретит голая планета, и они не скоро смогут осво-
ить ее.

        Узнав об этом, Совет на Нураге останется доволен.

        Поначалу Хулага  смущало то,  что земляне не возмущаются выстав-
ленными для них ограничениями. Только однажды, и то по чистой случайнос-
ти,  они  нарушили  карантин,  с которым на их месте не согласился бы ни
один регул. Но все обошлось - ведь ситуация была непривычной для землян.
Они даже не сумели воспользоваться своей крохотной победой. В конце кон-
цов от этого пострадал только один кел'ен - пострадал также  бессмыслен-
но,  как и жил, как жила вся их раса. Этот мри занимал высокое положение
в своей касте. Он, возможно, мог бы пригодиться регулам, но он предпочел
погибнуть. Земляне же никак не отреагировали на сообщение о смерти свое-
го прежнего врага.

        Дел на Кесрит оставалось совсем немного.  Предстояло  демонтиро-
вать несколько маленьких заводов и засыпать несколько шахт,  но основные
ценности уже были вывезены.

        Из персонала остались только самые незначительные регулы,  кото-
рых  должны  были эвакуировать в последнюю очередь.  Они улетят с ним на
"Хазане".

        Из записей,  которые вели Хольны, следовало, что на Кесрит перед
эвакуацией было восемнадцать миллионов взрослых регулов.  Это была проц-
ветающая колония с университетом и советом Мудрейших (в который, правда,
не входил Груран Хольн).  С того момента,  как он вступил в должность, у
Хулага имелись точные данные о количестве регулов и список  материальных
ценностей.  Он  точно знал,  что именно и сколько погружено на корабли и
уже находится в пути,  что он возьмет с собой как личный багаж. Все пос-
тупающие  сведения  он впитывал мгновенно и делал только ключевые записи
для своего наследника на случай,  если тому придется  занять  его  пост.
Обычно Хулаг совершенно не пользовался записями.  Для нормального регула
было невозможно забыть то,  что он решил запомнить,  или когда-нибудь  -
пускай  даже  случайно - узнал или услышал.  Хулаг был уверен в точности
информации, полученной от своего врага, Солгах Хольн-ни. Вряд ли Солгах,
даже  будучи никудышной правительницей,  могла что-либо забыть о числен-
ности регулов колонии,  их состоянии и имеющихся на Кесрит  материальных
ценностях.

        Хулаг знал, что с ним на Кесрит оставалось еще 327 регулов - ми-
нимальное количество для того, чтобы закончить все дела на планете. Трое
из них были почти взрослыми.  Большинство же - совсем молодые, им еще не
исполнилось двадцати пяти,  поэтому определить их пол  было  невозможно.
Юные регулы отличались завидной подвижностью - не то что взрослые, кото-
рым приходилось бороться с собственным весом. Хулаг оставил здесь их для
тяжелой работы,  для выполнения поручений,  для наблюдения за погрузкой.
Но все воспоминания об этом позже будут стерты мнемологами Нурага. Впро-
чем, молодым регулам доставались здесь лишь случайные куски, обрывки ин-
формации,  по которым нельзя было составить  целостной  картины,  и  для
старших  эти  юнцы никакой ценности не представляли.  Они жили еще очень
мало и для того,  чтобы соперничать со старыми регулами,  им  просто  не
хватало опыта. Они принадлежали только своему роду, но, не имея пола, не
могли производить потомство.  Поэтому даже для своего рода они не предс-
тавляли ценности.

        Из рода Хольнов лишь некоторые юнцы, пользующиеся доверием стар-
ших,  эвакуировались с Кесрит - да еще малыши,  которых кормили матери,-
их перелет не требовал никаких затрат.

        У тех  молодых регулов из рода Хольнов,  которым не посчастливи-
лось попасть в ту или иную категорию, было свое представление о том, по-
чему они остались здесь.  Они очень боялись появления землян, переживали
за утраченное имущество,  нервничали,  беспокоились, обижались - ведь по
своей  глупости они считали себя самыми нужными и важными регулами в ис-
тории расы.

        Один из них сейчас сидел в приемной Хулага и  уже  в  пятый  раз
просил разрешения войти.  Он,  безусловно, собирался протестовать против
запрета выходить из Нома,  а может,  против нудной и тяжелой работы; или
он  хотел  говорить о страхе перед землянами,  просить о том,  чтобы его
взяли на борт "Хазана",  где он оказался бы в безопасности.  Хулагу  уже
надоели подобные просьбы;  кроме того, он был занят. Регул, который сей-
час ждал в приемной,  работал там, где ему не грозила встреча с земляна-
ми,  следовательно,  с этой стороны никаких неприятностей не могло быть.
Хулаг сейчас старался как можно быстрее устранить все повреждения, нане-
сенные  "Хазану"  во  время бури - ведь это он не выяснил предварительно
все капризы погоды на Кесрит. И у него не было времени успокаивать пере-
пуганных помощников.

        Молодой регул  продолжал  настаивать.  Хулаг со вздохом нажал на
кнопку, приглашая его войти.

        Это был Сут Хара-ри  -  воспитанник  местного  университета.  Он
очень тихо и вежливо поклонился.

        Хулаг ответил на приветствие. Этот Сут был ему все же более сим-
патичен,  чем остальные молодые регулы Кесрит. Хулаг понимал, что лучших
из  них ему необходимо переманить на свою сторону.  Таков был его долг -
спасти то лучшее, что оставалось на Кесрит. Эти молодые, обученные регу-
лы могли увеличить его штат, как губернатора колонии.

        Хулаг приблизился  к  Суту,  но  оставил между ним и собой такое
расстояние,  чтобы тот не чувствовал неудобства.  Однако юноше  пришлось
подождать,  пока он с наслаждением выпьет чашку теплой тонизирующей жид-
кости.  Только после этого Хулаг сделал жест, означающий готовность выс-
лушать.

        Сут вздохнул, а затем быстро заговорил:

        - Бай, со станции сообщили, что приближается корабль мри.

        Это было  похоже на раскат грома.  Хулаг замер,  глядя на Сута с
нескрываемой тревогой.

        Келы, наемники - на планете, куда вскоре прибудут земляне! Серд-
це Хулага бешено забилось. Эти мри всегда появляются не вовремя.

        - Они сообщили, что собираются делать? - спросил Хулаг.

        - Они сказали, что будут приземляться. Мы потребовали, чтобы они
причалили к станции,  но они не обратили на это никакого внимания,  лишь
повторили, что вернулись на родную планету и желают совершить посадку.

        - Мри никогда не лгут,- сказал Хулаг.- Но они никогда не говорят
правду. И в этом они схожи с регулами.

        - Им можно разрешить посадку,  бай? - спросил Сут.- Что им пере-
дать?

        - Скажи, где сейчас наши корабли?

        - Все улетели с грузом и регулами.

        - Значит, мы не можем запретить им сесть. Мы не можем подкрепить
силой свой запрет.

        - Ясно,- произнес Сут и мгновенно исчез.  Хулаг,  занятый своими
мыслями, не успел ему ничего сказать.

        Мри.

        Такие же упрямые, как и тот кел'ен, что достался ему от Грурана.
Жестокие, мстительные, неспособные к логике и здравым размышлениям.

        Память мгновенно подсказала ему,  что на Кесрит постоянно  живут
несколько  мри - с тех пор,  как сорок три года назад под ударами землян
пал Нисрен.  Оставалось загадкой,  почему мри облюбовали Кесрит.  Обычно
они просто выбирали ту или иную планету для своей базы, объявляли ее До-
мом и вели себя так, словно она действительно была их родиной. А сколько
было эмоций и недовольства, когда регулы относились к этой планете как и
к любой другой. 3а все время сотрудничества таких планет было три, и все
они  относились к колонии,  которой правили Хольны.  Следовательно,  мри
оказались целиком в ведении Хольнов. На родине регулов мри не знали. Са-
мое  интересное,  что не регулы предложили службу мри - те сами напроси-
лись на службу.  И с тех пор прошло уже 2202 года. Не существовало ника-
ких  разумных  объяснений  этому событию кроме того,  что подобная жизнь
полностью отвечала характеру мри. Регулы пытались понять это, вникнуть в
их характер, но безуспешно.

        Никто не  мог  спорить  с ними или убедить отказаться от древних
традиций.  Хулаг с огорчением вспомнил самоубийство Медая.  Кровь вместо
доводов разума, даже если это его собственная кровь. Медай, рожденный на
Кесрит,  не пошел на компромисс. Договор с регулами имеет силу только до
тех пор,  пока родина мри находится у регулов и туда не вторглись враги.
Медай все видел,  все понял и потребовал,  отпустить его. Его попытались
уговорить,  и он решил умереть, так как считал, что он сам, его родина -
преданы.  Своим самоубийством он хотел заставить оскорбившего его регула
испытывать угрызения совести.

        И даже зная,  что его смерть не подействует на регулов так,  как
он рассчитывал, упрямый кел'ен все равно пошел на это.

        Именно жестокость и непримиримость мри привлекла регулов. Как ни
странно, но эти дикари вполне уживались с регулами, а захват территорий,
принадлежащих землянам,  был бы без них невозможен. Мри стали просто не-
обходимыми  для  изнеженных регулов.  Воины по своей сути,  ограниченные
древними традициями, они сделались незаменимыми охранниками торговых ко-
раблей и отдаленных колоний.  Они никогда не изменяли своему слову, под-
купить их было невозможно;  невозможно было даже избавиться от них - они
уходили лишь когда заканчивался срок их службы или погибали. Они не уме-
ли отступать,  были начисто лишены инстинкта самосохранения, и это регу-
лировало  их  рождаемость и распространение рода.  Если бы не их суровая
жизнь, они заполнили бы всю Вселенную. Несколько десятилетий мирной жиз-
ни - и их количество бы угрожающе возросло. Но благодаря суровому образу
жизни,  пренебрежению медициной и невероятной страсти к дуэлям и поедин-
кам  численность мри оставалась почти неизменной.  Как жили эти воины до
союза с регулами - до сих пор оставалось тайной,  и мри не собирались ее
открывать. Мри не занимались никаким полезным трудом, даже не производи-
ли пищу.  Они предпочли бы умереть с голоду,  но только не  обрабатывать
землю.  Это правило они нарушали только изредка для сооружения своих уг-
рюмых башен и постройки кораблей,  которыми пользовались только они. Все
остальное  за  них  делали  регулы.  Но  однажды на корабле Хулага,  где
кел'ейнов не допускали к управлению, отказала навигационная система. Ко-
манда  была  в панике.  Вызвали кел'ена - это оказалась старая кел'е'ен.
Женщина лениво подошла к пульту, поковырялась в нем, привела все в поря-
док и удалилась в свою каюту, ни с кем не заговорив, не приняв благодар-
ности.

        И несмотря на это,  та же самая кел'е'ен не  могла  прочесть  ни
строчки в инструкциях управления кораблем, не могла посадить его на пла-
нету.

        Понять характер келов мри было невозможно.  Они кончали с собой,
если их оскорбляли регулы, и сражались не на жизнь, а на смерть, если их
оскорбил другой мри.  Хулаг был уверен, что он понимал землян и не пони-
мал  мри,  хотя  с землянами он имел дело всего три года,  а с мри - уже
2202 года.  Земляне были во многом похожи на регулов - они жаждали собс-
твенности. И хотя у них была недолгая память, они создали индустрию, ма-
шины, компенсировавшие их недостатки.

        Несмотря на сорокатрехлетнюю войну с землянами,  регулы доверяли
им больше, чем мри. Регулам постоянно приходилось наблюдать за мри, что-
бы те не расширяли военные действия  за  пределы  локального  конфликта,
когда  промышленность регулов окажется не в состоянии обеспечить военные
действия и надежную защиту своей территории.  Мри неспособны были понять
это и могли довести регулов до полного экономического истощения. Мри без
особых сожалений могли уступать один мир за другим, одну планету за дру-
гой. Но ведь они были кочевниками. Регулы, в отличие от мри, очень пере-
живали потери планет,  особенно тех,  в которые было вложено  немало  их
собственного труда.

        Но в конце концов самые серьезные потери понесли сами мри. В на-
чале войны у мри было миллион девятьсот пятьдесят  семь  кел'ейнов;  эта
цифра была огромной по сравнению с тем количеством мри, которое начинало
службу у регулов 2202 года назад.  Их было всего  сто  тысяч,  когда  их
предводители пришли к регулам и предложили свои услуги.  А сейчас,  сог-
ласно последним данным, во все кастах в живых осталось всего 533 мри.

        Было трудно представить,  что такое малое количество мри, учиты-
вая  их свирепые нравы,  смогут выжить после такого опустошения в их ря-
дах. И, к тому же, без покровительства регулов. Алани, конечно, сохранят
несколько мри,  если те согласятся быть разумными. Хулаг видел некоторую
пользу,  которую можно было извлечь из союза с ними. Но следовало убрать
с глаз землян,  иначе мри, словно обезумевшие роботы, будут бессмысленно
гибнуть в борьбе с неизбежным.

        И вот в разгар всей этой сумятицы прибывает корабль мри.  Прибы-
вает, когда вовсю идет эвакуация их родной планеты. Это, по всей вероят-
ности,  боевой корабль.  Собственные корабли мри были обычно маленькими,
но мри нигде не появлялись безоружными.

        И земляне,  которые прибудут, чтобы вступить во владение Кесрит,
тоже будут вооружены.

        У Хулага на мгновение мелькнула безумная мысль бросить все  дела
на  Кесрит,  погрузить  молодых  регулов на "Хазан" и сегодня же вечером
улететь, предоставив землянам и мри самим разбираться между собой.

        Но "Хазан" был по-прежнему не готов к отлету. Самые ценные грузы
еще не были погружены - это невозможно сделать, пока не будет отремонти-
рован грузовой шлюз "Хазана".

        И к тому же нельзя было так улетать отсюда.  В Совете  этого  не
одобрят.

        Он потянулся влево и нажал кнопку,  вызывая юного Хаду Сураг-ги,
своего личного секретаря.  Хаде было всего двадцать лет, но он отличался
умом и по праву занимал свой пост.

        - Хада,- сказал он,- мне нужна информация о мри, живущих на Кес-
рит.

        - Пожалуйста,- послышался голос Хады.- Записи ведутся уже  более
2202 лет. Кесрит - одна из первых планет, заселенных мри. Считается, что
они жили здесь еще до первого контакта с нами.  Какая информация интере-
сует бая? Возможно, я сам смогу вспомнить все необходимое.

        Невероятно! Молодой регул считает,  что его знаний окажется дос-
таточно, чтобы быть полезным старшему регулу:

        - О,  самонадеянность юных!  - ядовито заметил Хулаг,  вспомнив,
что он единственный старший регул на Кесрит.  Однако он понимал, что Ха-
да,  несмотря на молодость и неопытность,  пытается помочь ему из  самых
лучших намерений,  желая сэкономить время и силы бая. Это ведь не Нураг,
здесь вечно не хватает ни времени,  ни терпения.- Хада,  как ты думаешь,
что привело корабль мри на Кесрит?

        - Эта  планета  сейчас  является  прародиной мри,- оказал Хада.-
Вполне возможно, они собираются защищать ее. Они не привыкли уступать.

        Это были не те слова,  которые могли успокоить Хулага,  но он  и
сам думал об этом.  И все же мри согласились с договором, который регулы
заключили с землянами.  Им все время говорили,  что дальнейшая  война  с
землянами недопустима.

        - Хада, какова сейчас численность мри на Кесрит?

        - Тринадцать,  бай;  в основном,  старики,  которые уже не могут
сражаться.

        Хулаг был очень удивлен. Зная количество мри, он не интересовал-
ся этим маленьким эдуном и даже не потрудился выяснить подробности.

        - Мне  нужны все записи о лидерах и истории здешней колонии мри.
"Впрочем, это бесполезно,- подумал Хулаг.- Мри находятся на Кесрит очень
давно  и просмотреть все записи мне просто не удастся.  У меня просто не
хватит времени. Здесь должны быть горы записей".

        - Хада!

        - Да?

        - Свяжись с их кел'антом. Попроси, чтобы он немедленно встретил-
ся со мной.

        Последовала долгая пауза.

        - Хорошо,  бай,- отозвался Хада.- На Кесрит эдуном правит госпо-
жа,  Интель. Кел'ант, следовательно, подчиняется госпоже. Он не является
предводителем мри на Кесрит.

        Ругательство Хулага прервало молодого регула.  Наступила тишина.
Хулаг обдумывал новую для себя информацию,  несколько смущенный тем, что
знания молодого регула превосходили его собственные.  Его бесило то, что
когда дело касается мри,  очень трудно разобраться, кто из них кому под-
чиняется. Но, похоже, Хада во всем этом неплохо разбирается. Скорее все-
го,  он получил эти знания от старших Хольнов, правивших здесь в течение
многих лет. ~Чума и погибель,- подумал Хулаг.- И нет времени, нет време-
ни. Пропади они все пропадом, эти мри!~ Он хорошо знал, что никто не мо-
жет вызвать к себе госпожу. Никто, кроме касты Келов, не мог встречаться
с представителями чужой расы.  Оставалось только  игнорировать  прибытие
корабля мри со всеми возможными последствиями.

        Или же  ему следовало оставить свою канцелярию и все важные дела
своим неопытным помощникам и нанести  визит  предводителю  мри,  который
санкционировал все отношения между регулами и мри.  Только в разговоре с
ним Хулаг мог достичь какого-то приемлемого для себя результата.

        - Хада,- решительно заговорил Хулаг.- Вызови мою машину с  самым
лучшим водителем, который не дрожит при виде мри.

        Он уже  не  раз испытал унижение,  когда разговаривал с земляна-
ми-победителями,  когда вынужден был согласиться на присутствие двух не-
желательных наблюдателей,  из-за которого теперь возникло столько ослож-
нений в его отношениях с мри.  Ему довольно легко удалось нейтрализовать
этих землян,  хотя он считал,  что это будет непростая задача. Он просто
убрал их со своего пути,  и теперь Совет останется доволен. И вот теперь
это.  Он  должен  прекратить свою работу по спасению жизней регулов и их
имущества и начать переговоры с неблагодарными мри, которые вряд ли под-
держат его усилия.

        Внезапная мысль пришла ему в голову.

        - Хада! - сказал он.- Знают ли мри о прибытии корабля?

        - Эта  информация не покидала стен Нома,- ответил Хада.- Но мри,
вероятно, уже знают об этом. У них есть свои каналы получения сообщений.

        - Разумеется,- сказал Хулаг. Он выключил связь и приступил к са-
мому  трудному  -  он начал вставать.  С тех пор,  как он стал взрослым,
прошло уже 290 лет.  Ноги его укоротились, чувства притупились, вес стал
во много раз больше. От холодного воздуха Кесрит его бурая кожа огрубела
и трескалась. Два его сердца работали с огромной нагрузкой, мышцы своди-
ло судорогой.  Он был очень старым регулом, и его основным занятием было
мышление.

        А теперь он опустился до визита к мри.





12


        Показался эдун мри. Сооружение выглядело зловеще и располагалось
в очень неудобном для жизни месте.  Хулаг беспокойно заворочался на  по-
душках,  глядя на вырастающий перед ним эдун, построенный из глины и ка-
менных блоков;  поверхность камней была грубо обработана и  сливалась  с
окружающей почвой. Наклонные стены ограничивали жизненное пространство -
мри во всем старались не походить на окружающих.  Структура башен, бесс-
мысленная, изолированная от окружающего, отражала все особенности мышле-
ния мри,  такого же бесполезного,  стиснутого рамками предрассудков, не-
доступного другимЄ Машина с трудом пробиралась по дамбе, где дожди раст-
ворили соленые глыбы,  образовав огромные рытвины и  трещины.  По  обеим
сторонам дамбы простиралась плоская равнина, усеянная нарывами кратеров,
многие из которых дымились.  Изредка ввысь устремлялась  струя  горячего
пара - это просыпался один из гейзеров.  Пока машина пробиралась по дам-
бе,  объезжая разъедающие дорогу глубокие трещины, Хулаг старался не ду-
мать о тех чудовищных силах, что клокотали под ним.

        Ремонтировать дорогу мри не собирались. Конечно, они были стары,
но даже будь у них достаточно сил,  они не стали бы делать это,  пока на
планете  есть хоть один регул.  Эта дорога исчезнет,  разрушится прежде,
чем мри решат заняться ею,  и Хулаг вовсе не желал помогать им в этом  -
все равно это достанется землянам, которые придут на планету.

        Он надеялся,  что дорога выдержит одну его поездку туда и обрат-
но.

        Машина преодолела подъем и остановилась у главного входа в эдун.
Строение тоже было в плачевном состоянии.

        Хулаг видел множество фотографий эдунов, но так близко, да еще в
таком состоянии не видел еще ни одного. Это строение было очень древним.
Грязь  покрывала даже центральную дорожку,  и бай Хулаг смотрел на нее с
отвращением.  Ему предстоял по ней очень долгий и трудный путь. Вход ох-
ранял  дус.  Хулаг с ужасом взглянул на зверя.  Дусы всегда сопровождали
кел'ейнов в полетах.  Но на кораблях они постоянно находились в  каютах,
бродить по коридорам им не разрешалось.  Хулаг знал о дусах только обще-
известные факты:  если мри были разумными существами второго  класса  по
шкале,  где регулы считались существами первого класса,  то дусы относи-
лись к десятому классу,  хотя одни из имевших с ними дело относили их  к
более высокому,  а другие - к более низкому классу.  Кесрит был их роди-
ной.  Они жили в диких горах и долинах и были очень хитрыми  и  опасными
охотниками. Регулы с удовольствием оставляли их землянам.

        Мри делили с прирученными дусами пищу и жилье. Но дусы ничего не
делали для мри, решительно ничего. Даже дрались они тогда, когда не было
иного выхода. Единственная польза от них заключалась в том, что кел, со-
держащий такое бесполезное животное, занимал более высокое положение.

        А этот дус выглядел совсем больным.  Слабый и беспомощный, он не
мог даже поднять голову.

        Вид этого  безобразного  существа подействовал на Хулага больше,
чем вид развалившегося эдуна. Он поневоле смотрел на дуса, ожидая, когда
водитель,  Чул Наг-ги,  поможет ему выйти из машины.  Чул шел со стороны
дуса, не спуская глаз со зверя. Когда они стали подниматься по ступеням,
дус поднял голову,  чтобы осмотреть их. Слезящиеся глаза с дрожащими ве-
ками привели Хулага в ужас.

        ~Он же умирает,- подумал он.- Он умирает на самом пороге. Почему
они не убьют его?  Если не из жалости,  то хотя бы из соображения гигие-
ны~.

        Дус осмотрел их, фыркнул и издал какой-то утробный звук, который
не выражал удовольствия, но и не содержал угрозы.

        - Прочь! - крикнул Чул, охваченный паникой. Хулаг отскочил назад
так быстро, насколько это было возможно при его размерах. А Чул яростны-
ми  пинками  старался  отогнать дуса.  Затем он помог Хулагу подняться и
войти в ворота.

        Мри заметили их и мгновенно исчезли.  Их  черные  тени  неслышно
бесшумно  исчезли  в темных проемах дверей башен.  Никто не предложил им
помощи.  Но Хулаг не нуждался в проводнике.  Он еще в Номе  изучил  план
эдуна,  знал расположение помещений первого этажа,  знал,  в какой башне
находятся покои госпожи. И он пошел туда медленно, с ужасом думая о вин-
товой лестнице, ведущей в башню.

        Они начали трудный подъем. Сверху послышался шум, но Хулаг нико-
го не увидел и продолжал подниматься по лестнице вдоль заляпанных грязью
стен,  разукрашенных рисунками и символами.  В этих изображениях не было
никакого порядка и казалось,  что из них ничего нельзя понять. Черно-го-
лубые и золотистые рисунки вились по стенам и потолку коридора.  Вероят-
но, мри очень религиозны - еще один факт, который мри скрывали от посто-
ронних.  По-видимому,  эти  рисунки должны были отгонять духов,  а может
быть,  мри считали,  что это просто красиво. Двери в холл, где принимала
госпожа,  были стальными,  как и все двери эдуна - их делали регулы.  На
этих дверях и держалось рассыпающееся здание эдуна.

        - Они никак не хотели использовать прекрасный металл  регулов  в
своих земляных норах,- негромко заметил Чул,  но тут же осекся под стро-
гим взглядом Хулага, который помнил об исключительном слухе мри.

        - Открой дверь,- сказал Хулаг.

        И когда Чул распахнул дверь,  у него перехватило дыхание.  Прямо
перед ними стоял кел'ен в черной вуали.  Молодой кел'ен. Хулаг определил
это по гладкому лбу и чистой золотистой коже.  Это был суровый воин, за-
кутанный в черную мантию, увешанный оружием, готовый к бою. Даже древнее
оружие,  длинный нож,- и тот висел у него на поясе.  Хулаг  с  внезапным
содроганием вспомнил Медая, который был точной копией этого мри. Ему по-
казалось, что он встретился с привидением.

        Юный регул и юный мри стояли друг против друга,  и регул не  вы-
держал, отступил на шаг. Эта слабость вызвала гнев у Хулага.

        - Где госпожа? - сурово спросил он.- Молодой мри, отойди от две-
ри и вызови кого-нибудь из старших. Я хочу видеть госпожу.

        Мри величественно повернулся и ушел.  Воин мри.  Хулаг ненавидел
эту расу. Они существовали неизвестно зачем. В их юношах это проявлялось
особенно отчетливо.

        Юноша, как и весь эдун,  пропах ладаном. И Хулаг едва сдержался,
чтобы не чихнуть. Ноги его дрожали от долгого и трудного подъема. Он во-
шел в холл,  опустился на колени и устроил свое огромное тяжелое тело на
ковре.  Из мебели в холле были лишь кресло госпожи и две скамьи у входа.
Но эти скамьи были слишком высокими и хрупкими для взрослого регула, ко-
торый не мог слишком долго оставаться на ногах.

        Вообще-то можно  было  потребовать,  чтобы мри принес подходящее
кресло,  но, видимо, этот эдун был беден и здесь не было мебели для гос-
тей-регулов. Ковер, по крайней мере, был чистым.

        В глубине  холла,  за перегородкой,  отделявшей часть помещения,
послышались шаги.  Хулаг мысленно выругался,  чувствуя себя довольно не-
ловко а Чул беспокойно заворочался. Вскоре в холле начали появляться во-
ины, закутанные в черные мантии и вуали.

        - Бай,- пробормотал Чул. В голосе его слышался страх. Хулаг бро-
сил  на  него строгий взгляд.  Этот молодой регул слишком труслив.  Мри,
несмотря на свою надменность,  были слугами регулов,  и их к этому никто
не принуждал.  Да, мри были непонятным народом, но регулам их бояться не
следовало.

        Вошли дусы.  Их огромные головы были наклонены  к  полу,  словно
звери что-то выискивали. Они забрались в угол и улеглись, положив головы
между мохнатыми лапами.  Они смотрели на регулов,  и их маленькие,  едва
заметные глазки поблескивали в полутьме.  Один из них глухо зарычал, но,
повинуясь жесту кел'ена, успокоился.

        Тут Хулаг не выдержал и оглушительно чихнул. Ни один из мри, ка-
залось,  не заметил такого вопиющего нарушения этикета. Хулаг пересчитал
мри. Их было одиннадцать. И девять из них были в вуалях - очевидно, муж-
чины и женщины Келы. Молодая женщина в золотистой мантии была без вуали.
Рядом с ней стоял старик в такой же золотистой мантии.  Хулаг видел лица
только  двух  мри.  И он не мог отвести глаз от прекрасного лица молодой
женщины.

        "Странно,- подумал Хулаг,- что особи этой расы  уже  с  рождения
имеют пол, и только к старости различие между полами теряется".- И Хулаг
поспешил избавиться от этой мысли,  решив вернуться к ней позже -  если,
конечно, мри переживут это смутное время.

        Послышался легкий шелест одежды - появилась госпожа, опираясь на
руку юного кел'ена. Она прошла между воинами и опустилась в свое кресло.
На ней не было вуали, и она была очень стара.

        Юный воин опустился на колени рядом с ней.  Его холодные глаза с
недоверием и враждебностью смотрели на регулов.  Взгляд госпожи  выражал
покой и мудрость,  которые пришли к ней с прожитыми годами. Эти качества
Хулаг высоко ценил,  и он внезапно понял,  что ему лучше разговаривать с
этой мудрой женщиной, а не с келами.

        Ее не  удивила  встреча с регулами.  Взгляд ее был быстр и ясен.
Перед ними было мыслящее существо.

        - Госпожа,- сказал Хулаг с тем почтением,  которого требовал  ее
возраст, хотя она и была мри.

        - Хулаг,- сказала она, отбросив все его титулы.

        Ноздри его сжались и шумно выпустили воздух.  Жаркая волна гнева
охватила его.

        - Госпожа,- сказа Хулаг.- На нашем корабле  найдется  место  для
мри.- Это была почти правда:  он отвел место для молодых мри. Он надеял-
ся,  что они под руководством рода Аланей примут цивилизацию,  станут ее
частью. Но перед ним было только двое молодых. Теперь он мгновенно изме-
нил решение.  Эти старики, подумал он, будут контролировать молодых мри,
сделают их более уступчивыми и, как знать, может, они создадут новую ко-
лонию.  Он опять вспомнил кел'ена,  покончившего с собой, и подумал, что
этого могло не произойти,  окажись рядом старый мри, который объяснил бы
юнцу всю бессмысленность его поступка.

        Если же в этих стариках не осталось ни крупицы здравого  смысла,
то вся цивилизация мри исчезнет. Им не освободиться от самих себя.

        - Нам бы хотелось,  чтобы вы поднялись на борт сегодня вечером,-
сказал он.

        Госпожа смотрела на него без радости, но и без негодования.

        - Да, бай?

        - Как можно скорее. Мы уже заканчиваем погрузку.

        - А наши дусы? - спросила она.

        - И дусы.  По одному на каждого.- Хулаг мысленно выругался, при-
кинув,  что расходы возрастут вдвое против того,  на что он рассчитывал.
Про дусов он не подумал.  Но он понимал, что эти животные необходимы для
душевного здоровья мри.

        - Мы подумаем над этим,- сказала госпожа,  положив руки на плечи
молодого воина и молодой женщины.

        - Для долгих консультаций нет времени,- возразил Хулаг.

        - А,- сказала госпожа.- Значит вы уже знаете о корабле.

        Кровь отхлынула от лица Хулага и только спустя  некоторое  время
восстановила свой обычный бег.  Он не смотрел на молодого Чула, надеясь,
что у того хватит ума не пересказывать все,  что случилось тут, в компа-
нии  молодых  регулов и не повторять тех оскорблений,  которым подвергся
здесь Хулаг.

        - Да,- сказал он,- конечно,  знаем. И тем не менее, нам хотелось
бы ускорить наш отлет.  Мы не знаем,  что это за корабль,  но без сомне-
нияЄ- Он внутренне содрогнулся при мысли о том,  что сейчас ему придется
лгать. Лгать во имя регулов, которые находятся под его покровительством.
Во имя своих амбиций.  Но это было не так просто.- Когда  вы  будете  на
борту,  мы сможем перехватить ваш корабль и увести его в наши внутренние
зоны, туда, где земляне не смогут его достать.

        - И вы пойдете на это? - раздался старческий голос.- Неужели мри
наконец попадут на родину регулов? Ведь нам даже не разрешалось знать ее
местонахождение, бай.

        - И тем не менееЄ- Он не мог настроиться на ложь. Он учился это-
му у других рас.  Он смотрел на их ложь с ужасом и изумлением,  он знал,
что ложь - самое обычное явление среди землян. Хулаг чувствовал, как ко-
жа покрывается потом,  как горло сжимают судороги.  Но он знал, что если
ему не удастся солгать,  то все окончится ужасной катастрофой для мри  и
для регулов, находящихся у него под началом. Катастрофой его будущего.

        Если бы все стало известно на НурагеЄ

        Но это же всего лишь мри,  низшая раса.  Их память коротка. Зна-
чит, ложь не будет долго жить среди них.

        - И тем не менее,  госпожа,- сказал он, тщательно взвешивая сло-
ва,-  это так.  Теперь многое изменилось.  Мы не можем задержаться здесь
так долго, как нам бы хотелось. Мы заканчиваем погрузку и улетаем.

        - Ты боишься столкновения между нами и землянами?

        Вопрос попал в цель.  Хулаг сидел спокойно,  глядя на госпожу  и
стараясь  найти  правильный ответ.  Мри,  как и регулы,  говорили только
правду.  Хулаг знал это из записей предков.  В этих  записях  была  лишь
правда, которая описывала прошлое и предсказывала будущее.

        Неужели его предки никогда не лгали? Никогда не испытывали иску-
шения исказить крохотную,  ничего не значащую истину во имя большой нас-
тоящей правды?

        Неужели они  так строго и педантично придерживались правды?  Эти
сомнения будоражили оба его измученных сердца, выбивали почву из-под са-
мых твердых его убеждений,  вселяли в него неуверенность.  И несмотря на
все традиции предков,  бай сейчас должен солгать, придав лжи форму прав-
ды. Он должен был сделать это во имя спасения двух рас.

        - Мы  очень  хотим,-  забормотал Хулаг,  стараясь вжиться в свою
роль,- обезопасить вас от землян,  мы хотим побыстрее отбыть отсюда, как
для вашей, так и для нашей безопасности. На карту поставлены наши жизни,
жизни молодых регулов,  моя репутация.  А я представляю большую ценность
для своего народа. Если вы хотите улететь с нами, то я советую, госпожа,
готовьтесь побыстрее.

        - Мы служили регулам 2000  лет,-  сказала  госпожа.-  Это  очень
большой срок, а вознаграждение не соответствовало нашим заслугам.

        - Мы предлагали вам все.  Мы предлагали вам нашу технику,  чтобы
вы воспользовались всеми благами нашей цивилизации.  Мы  предлагали  вам
наши знания, нашу историю, нашу технологиюЄ

        - Нам не нужны ваши знания,- сказала госпожа.

        - В этом ваше несчастье,- сказал бай.  Ему уже приходилось стал-
киваться с этим тупым упрямством мри, когда он общался с Медаем.

        - Госпожа,  вы летаете в кораблях,  построенных  регулами,  ваше
оружие,  ваша пища сделаны регулами.  Без нас вы бы умерли от голода.  И
все же вы презираете наши знания.

        - Мы не презираем их,- сказала госпожа.- Они нам не нужны.

        Хулаг, не скрывая пренебрежения, окинул взглядом совершенно пус-
тую  комнату,  стены которой украшали уродливые символы,  не приносящими
никакой радости глазу.  Хулаг сомневался,  что сами мри помнят  значения
этих символов.  Мри были очень религиозны. Если они заболевали или полу-
чали рану в бою,  они не принимали медицинской помощи от регулов и пред-
почитали умереть. Во время болезни им нужно было только присутствие дру-
гого мри или дуса. Такова была их религия.

        И обычно они умирали,  не пытаясь бороться с недугами.  ~Мы вои-
ны~,- говорили они,- ~а не рабочие, не торговцы, не артисты. Нам не нуж-
ны те выгоды,  которые приносят ваши знания~. Медицина, техника, литера-
тура,  сельское хозяйство, физический труд - всем этим мри пренебрегали,
все это они оставляли регулам.

        ~Животные~,- думал Хулаг.- ~Это же настоящие животные. Убийства,
насилие  вызывают  у них наслаждение.  Они готовы воевать всю жизнь ради
собственного удовольствия. Нам никогда не отучить их от войны. Они любят
ее слишком сильно~.

        Хулаг обратился  к надменному молодому кел'ену,  который сидел у
колен госпожи:

        - Юноша,  ты не хочешь учиться?  Ты не хочешь иметь то, чем нас-
лаждаются регулы? Знать прошлое, видеть будущее, делать машины?

        Золотистые глаза  кела прищурились,  что означало высшую степень
изумления.

        - Я кел,- сказал молодой воин.- И моей касте не нужно  образова-
ние. Спроси лучше сена.

        Молодая женщина в золотом,  в свою очередь, взглянула на Хулага.
Ее прекрасное лицо,  не закрытое вуалью,  напоминало маску -  совершенно
бесстрастное, ничего не выражающее.

        - Сены подчиняются госпоже.  Спроси госпожу,  бай, может, ей все
это нужно.  Если она прикажет мне учиться,  я буду изучать все,  что  ты
предложишь.

        Они издевались  над  ним.  Таков был юмор мри.  Хулаг взглянул в
глаза госпожи, которые не изменили своего выражения во время разговора.

        - Мы знаем,- наконец сказала она,- что это всегда было  доступно
нам. Нам нужна не та плата за службу, что предлагаете вы.

        Загадки. Мри лелеют свои тайны,  свою непостижимость. Такому на-
роду нельзя помочь.

        - Если один из вас,- сказал Хулаг,  собрав все  свое  терпение,-
сможет сформулировать, чего же вы хотите, то, возможно, мы найдем способ
дать вам это.

        Но госпожа молчала. И остальные молчали.

        ~Мы служим за плату~,- надменно сказал как-то  один  из  предков
госпожи. Но он ничего не сказал о том, какая плата нужна ему. И госпожа,
как и ее предок, тоже не говорила ничего.

        - Это будет очень удобно для моего народа,- сказал Хулаг. Он ре-
шил прибегнуть к старым формулировкам и воззвал к совести мри. Что ж, по
крайней мере,  это было правдой:  - Мы привыкли к тому, что мри защищают
нас.  Мы не воины.  Если несколько мри будут на нашем корабле,  мы будем
чувствовать себя в безопасности во время путешествия.

        - Если вы просите одного мри для защиты, то я пошлю его с вами,-
сказала госпожа.

        - Госпожа,- сказал Хулаг,  снова пытаясь воздействовать на здра-
вый смысл и совершенно забыв о своем достоинстве и о том,  что  все  это
происходит на глазах у Чула.- Неужели ты пошлешь одного из своих людей в
такое далекое путешествие безо всякой надежды на возвращение?  И  почему
вы хотите остаться здесь после того, как уйдем мы?

        - А  почему  мы  должны лететь с вами на вашем корабле на Нураг?
Ведь у нас есть свой корабль.  Зачем ты этого  добиваешься?  -  спросила
госпожа.

        - У  нас есть перед вами обязательства,- сказал Хулаг,  и сердца
его бешено заколотились.- Там вы  будете  в  большей  безопасности,  чем
здесь.

        - Здесь  будут  земляне,- заметила госпожа.- Ты знаешь,  что это
означает?

        Хулаг ничего не нашел в своей обширной памяти, чтобы ответить на
этот вопрос. В его голове зашевелились тяжелые смутные подозрения.

        - Может,  вы  решили изменить нашему союзу и перейти на службу к
землянам? - наконец прямо спросил он.

        Госпожа сделала какой-то жест,  смысл которого был непонятен Ху-
лагу.

        - Я должна посоветоваться со своими Мужьями,- сказала она.- Если
вы хотите,  я пошлю одного из моего Народа с вами.  Мы служим регулам. Я
не могу отказать тебе в просьбе, о, Хулаг, бай Кесрит.

        Теперь, когда наступило время обмена любезностями, Хулаг сам пе-
рестал доверять мри. Хоть они не могут лгать, но он был уверен, что тоже
не  сумеет солгать.  Однако пришло время,  и он солгал.  И это оказалось
бесполезным. Мри и в самом деле не лгали, но госпожа, скорее всего, сме-
ялась над ним под вуалью вежливости.  А черные вуали келов были непрони-
цаемы.

        - Что это за корабль, госпожа? - спросил он.

        - Что именно тебя интересует?

        - Что за мри прилетели на нем? Они из этого эдуна?

        - Корабль называется "Аханал".  Тебе действительно нужен  сопро-
вождающий на корабле?

        - Я отвечу тебе,  когда ты переговоришь со своими Мужьями и дашь
ответ на остальные вопросы,- ответил Хулаг, заметив, что госпожа усколь-
знула от прямого ответа. Гнев закипал в нем.

        Таковы были мри.  Они ничего не знают, почти ничего не помнят, и
все же решили одурачить его, регула.

        Он был на их территории и по законам этого забытого мира считал-
ся единственным представителем регулов.

        Впервые мри  предстали перед ним не как дополнительное удобство,
любопытные зверюшки,  а как тупая сила, как дусы, опасные и зловещие. Он
смотрел на воинов в черном,  с надменным безразличием стоявших перед ре-
гулом, который долгие годы командовал ими.

        И чтобы мри не подчинялись регуламЄ Такого никогда не  случалось
за долгие годы их службы разным родам регулов,  разным губернаторам. Ху-
лаг порылся в своей памяти и не нашел ни единого случая открытого  мяте-
жа, неповиновения. Это было самым плохим во всей ситуации: регул оказал-
ся в ситуации,  которая прежде никогда не возникала,  когда его огромная
память  была также бесполезна,  как чистая незагруженная память молодого
регула.

        Регулы в состоянии высшего напряжения изредка проявляли  способ-
ности ясновидения,  они могли видеть то,  что еще не случилось и о чем у
них не могло быть никакой информации.  Иногда  такие  предсказания  были
очень  точными.  Однако  такой всплеск умственной активности не проходил
даром. У предсказателя все смешивалось в памяти - то, что было, то, чего
еще  не было,  то,  чего никогда не будет,- и они нередко сходили с ума.
Внезапно Хулаг почувствовал,  что видит,  как все произойдет дальше.  Он
видел,  что эти воинственные существа набросятся на него и Чула и момен-
тально прикончат их,  восстав в кровавой безумной злобе против  регулов,
против рода Аланей. Два его сердца бешено колотились не только от ужаса,
но и от того,  что ему удалось заглянуть в будущее.  Ему было всего  310
лет.  Он  уже достиг пика своих возможностей и хотел продержаться на нем
еще несколько десятков лет.  Хулаг пришел в  ужас  от  того,  что  из-за
страшного напряжения он истощил себя, и теперь его разум начнет угасать.
Старому регулу очень вредно подвергать себя такому напряжению.

        - Госпожа,- сказал он,  решив еще раз воззвать к ее  разуму.-  Я
должен сказать,  что твои консультации могут вызвать задержку, в резуль-
тате которой твои люди могут не успеть на корабль и остаться здесь.

        - Мы посоветуемся,- сказала она - и это было ни "да",  ни "нет",
но он воспринял ее слова как абсолютный отказ,  рассудив, что это просто
отговорка.

        У этих мри была какая-то тайна, которая удерживала их на Кесрит,
и  они  не посвящали в эту тайну регулов.  Хулаг вспомнил слова молодого
кел'ена, который покончил с собой, когда ему отказали в просьбе покинуть
корабль.  Он,  вероятно,  хотел доставить госпоже известие о том, что на
Кесрит летят земляне.  От этих мри можно было ожидать чего угодно, в том
числе  и  коллективного  самоубийства всей расы:  они начали бы защищать
Кесрит от землян, и земляне бы не поверили, что мри действовали самосто-
ятельно,  а не по приказу.  Они покончили бы с мри и двинулись дальше на
регулов. Опять предвидение будущего, ужасное предвидение.

        Мри отступают лишь после того,  как им приказали это сделать,  а
стоит  хоть на миг ослабить контроль - и они не отступят никогда.  Хулаг
мысленно выругал себя за то,  что слишком много внимания уделял погрузке
ценностей на "Хазан", когда ему следовало в первую очередь заняться мри.

        Хулаг с  трудом поднялся.  Его мускулы не успели отдохнуть после
такого напряжения,  и он не отказался от помощи,  которую предложил  ему
Чул.  Молодому регулу пришлось напрячь все свои силы, чтобы удержать ог-
ромное тело Хулага.  Госпожа щелкнула пальцами,  и молодой кел'ен  легко
вскочил на ноги и поддержал Хулага с другой стороны.

        - Это  очень утомительно для бая,- сказал Чул,  и Хулаг мысленно
выругал не в меру разговорчивого юнца.- Он очень стар,  госпожа,  долгое
путешествие утомило его и этот воздух ему не очень подходит.

        - Ньюн,- обратилась госпожа к кел'ену.- Проводи бая до его маши-
ны.- Она легко поднялась, как ни в чем не бывало глядя на Хулага, с тру-
дом передвигающего ноги. Хулаг никогда не жалел о своей утраченной моло-
дости и легкости движений.  Ведь взамен он обрел громадную память и  по-
чет, и свободу от страха, который обычно мучает всех молодых регулов. Но
у мри все было иначе.  Он с негодованием ощутил,  что  госпожа  устроила
спектакль для своих людей, которые могли сравнивать старого мри и старо-
го регула, совершенно беспомощного без своих машин.

        Для мри, легких и подвижных даже в старости, такая беспомощность
была смешной.  Хулаг подумал,  что мри издеваются над физической немощью
регулов так же, как регулы между собой смеются над умственной ограничен-
ностью мри. Но за 2202 года никто не видел смеющегося мри. Хулаг боялся,
что сейчас под черными вуалями прячутся улыбки.

        Он взглянул на Чула, чтобы увидеть, понимает ли тот хоть что-ни-
будь. Молодой регул казался очень испуганным. Он пыхтел под тяжестью Ху-
лага.  Юноша мри не смотрел ни на того, ни на другого. Взгляд его где-то
блуждал, а скрытого под вуалью лица не было видно.

        Они прошли через двери, оказавшись в головокружительных зигзагах
расписанных стен,  и снова стали спускаться по  проклятой  лестнице.  От
этого  воздуха,  от  диких сочетаний цветов на стенах у Хулага кружилась
голова;  он боялся упасть,  и наконец вздохнул с облегчением,  когда они
добрались до площадки.  Там он немного отдохнул,  и затем они снова, шаг
за шагом, стали спускаться. Они вышли на улицу - здесь их поджидал едкий
воздух.  Хулаг приободрился.  Он остановился снова и,  опираясь на плечи
спутников, щурился на свету и старался восстановить дыхание.

        - Ньюн,- сказал он, припомнив имя молодого кел'ена.

        - Да? - отозвался юноша мри.

        - А что, если я попрошу тебя лететь со мной?

        Золотистые глаза встретились с глазами регула.  Они были  расши-
ренными и,  казалось,  в них мелькнул испуг. Хулаг прежде никогда не ви-
дел, чтобы мри не могли скрывать своих эмоций. Это удивило его.

        - Бай,- сказал юноша мри.- Я служу госпоже, и я ее сын. Я не мо-
гу покинуть ее.

        - И вы все ее сыновья?

        - Нет, бай. Они - ее Мужья. Я - ее сын.

        - Я надеюсь, не в физическом смысле?

        Мри посмотрел на него так, словно был одновременно удивлен и ос-
корблен.

        - Нет, бай. Моей настоящей матери больше нет.

        - Ты полетишь со мной на "Хазане"?

        - Если госпожа отпустит меня.

        Он был молод, бесхитростен, и, в отличие от госпожи, свободен от
предрассудков. Молодой, самоуверенный, надменный; но такого, как он, еще
можно научить, сделать из него цивилизованное существо. Хулаг смотрел на
юное лицо,  до самых глаз закрытое вуалью,  и находил, что этот мри куда
приятнее остальных,  однако он обратился к нему,  как обращаются  старые
регулы к молодым - резко и повелительно.

        - А если я прикажу тебе, чтобы ты сел со мной в машину?

        Несколько мгновений юноша мри не мог ответить, а может, он обду-
мывал предложение. Глаза над вуалью казались испуганными и недоумевающи-
ми.

        - Ты должен понять,  что я предлагаю тебе безопасность,- добавил
Хулаг.

        - Только госпожа может приказать мне,- сказал молодой кел'ен.- а
я знаю, что она не пошлет меня.

        - Она обещала мне одного мри.

        - Кого послать,  а кто останется,  решает эдун. Это его привиле-
гия. Я полагаю, что госпожа не отпустит меня, бай.

        Сказано было достаточно ясно,  и для того, чтобы получить разре-
шение госпожи,  нужно снова совершить подъем, снова разговаривать с гос-
пожой,  снова испытывать унижение - и все это без какой-либо надежды  на
успех.  Хулаг обдумал все это и отказался от мысли снова говорить с мри.
Он взглянул на юношу мри, стараясь понять, чем тот отличается от осталь-
ных.

        - Как твое имя, твое полное имя, кел'ен?

        - Ньюн с'Интель Зайн-Абрин, бай.

        - Помоги мне сесть в машину, Ньюн.

        Поняв, что  это  все,  чего  требует от него Хулаг,  мри не смог
скрыть облегчения. Напрягаясь изо всех сил, он вместе с Чулом медленно и
аккуратно опустил Хулага на подушки.  Хулаг глубоко вздохнул,  взгляд на
миг затуманился,  кровь бросилась в голову. Затем он нетерпеливым жестом
отпустил мри и смотрел, как тот идет обратно и скрывается за дверью, вы-
рубленной в полуразрушенной стене. Дус у двери поднял голову, чтобы пос-
мотреть,  кто идет мимо, затем отвернулся и положил голову между лапами.
От его дыхания с земли поднялось облачко пыли.  Юноша мри на миг  задер-
жался рядом с ним, а потом исчез в темном дверном проеме.

        - Едем,- сказал Хулаг Чулу, который сел на место водителя. И за-
тем добавил:  - Юноша, свяжись с моей канцелярией и спроси, нет ли новых
сообщений.

        Он с беспокойством подумал о прибывающем корабле, и о том, каким
безоблачным казалось все еще сегодня утром,  когда о нем не было извест-
но.  Он  с удовольствием вдохнул теплый очищенный воздух внутри машины и
попытался собраться с мыслями.  Вот-вот на Кесрит прибудут  земляне.  И,
обнаружив поблизости корабль мри, они заподозрят предательство. Это про-
изойдет совсем скоро, а может даже раньше, чем он думает.

        И тогда,  без всякого сомнения, между мри и землянами произойдет
столкновение,  если он к тому времени не очистит от мри Кесрит и его ок-
рестности - тем или иным способом. А теперь, после разговора с госпожой,
Хулаг уже не знал, как ему действовать, как договориться регулам и мри.

        Или землянам и мри.

        - Бай,-  послышался  в приемнике голос Хады Сураг-ги,- мы связа-
лись с кораблем мри. Это "Аханал".

        - Говори мне только то, чего я еще не знаю, юноша.

        На некоторое время воцарилась тишина.  Хулаг успел овладеть  со-
бой.  Хада пытался все сделать как можно лучше. Его положение было слож-
ным - приходилось находить компромисс между надменностью мри и  нетерпе-
нием Хулага.

        - Бай,-  послышался  извиняющийся голос Хады.- Этот корабль не с
Кесрит, но они собираются совершить здесь посадку. Они говорят, байЄ

        - Продолжай, юноша.

        - Что они на закате солнца будут в городе. Они уже близко, очень
близко,  бай.  Наша станция выдает им координаты для посадки,  но они не
обращают внимания на передаваемую информацию.

        Хулаг выдохнул воздух и выругался.

        - Ты слушаешь, бай?

        - Что еще, юноша?

        - Они отвергли наше предложение пристыковаться  к  станции.  Они
хотят совершить посадку в порту.  Мы пытались объяснить им, что это про-
тиворечит договору и что порт сильно пострадал во  время  бури.  Они  не
стали слушать.  Они сказали,  что им нужно продовольствие. Мы предложили
им получить его на станции.  Они не стали слушать. Они требуют, чтобы их
корабль был переоборудован в военный,  с полным перевооружением. Мы зая-
вили,  что не можем этого сделать. Но они требуют, бай. Они сказали, что
у них на борту четыреста мри.

        Дрожь пробежала по телу Хулага.

        - Юноша,-  сказал Хулаг.- Во всей освоенной Вселенной осталось в
живых всего 533 мри и тринадцать из них здесь, на Кесрит.

        - Но,  бай,- умоляющим тоном произнес Хада.- Бай,  я  слышал  их
слова совершенно отчетливо. Я попросил их повторить цифру. ВозможноЄ что
это последние мри во всей Вселенной.

        - Чума и погибель! - Хулаг снова выругался и тронул Чула за пле-
чо: - Порт.

        - Бай? - переспросил Чул, глуповато моргая.

        - Порт,- повторил Хулаг.- О, юное невежество! Порт. И побыстрее.

        Машина резко  повернула влево и покатила по дороге,  подпрыгивая
на ухабах.  Хулаг смотрел на розоватое небо и отдаленные горы,  на дикие
долины и белые песчаные пустыни Кесрит.

        Все это достанется землянам.

        Он снова с содроганием вспомнил о мри, который покончил с собой,
и о тех мри, что сейчас приближаются к Кесрит - последних мри, уцелевших
в войне,  стремящихся к своему Дому,  который скоро перейдет в руки зем-
лян.

        Они хотят умереть тут?

        О, если бы все было так просто!  Но они вдохнут  новую  жизнь  в
войну, разрушат достигнутый мир и затем, погибнув в бою, оставят регулов
один на один с разгневанными землянами: это было так похоже на мри!

        Он начал размышлять.  Оба его сердца сжимались от страха. Он ни-
когда  не лгал до своего визита к мри,  и он никогда не убивал - за него
это делали наемники мри.

        Машина сделала крутой поворот к порту  и  запрыгала  на  ухабах.
Разруха пришла даже сюда.

        С внезапно  сжавшимся сердцем он увидел,  что в горах за городом
вновь собираются тучи.





13


        Дождь барабанил по стенам эдуна. Ветер обрушивался вниз, но горы
и высокие скалы преграждали ему путь,  направляли  на  город  регулов  и
порт. Ни один порыв ветра не обрушился на эдун за 2000 лет.

        В такой  вечер было приятно собраться всем мри за общим столом в
башне госпожи.  В этот вечер воздух был пронизан  предчувствием  чего-то
приятного, каким-то странным удовольствием, таким же сильным, как ветер.
Дусы,  которые остро чувствовали настроение, не на шутку развоевались, и
их всех выпроводили из эдуна.  Звери исчезли во мраке.  Все,  кроме ~мь-
юк'ко~, который лежал у ворот и не обращал внимания на разыгравшуюся бу-
рю.

        Все кел'ейны пребывали в приподнятом настроении.  Глаза стариков
сверкали. Никто не говорил о прибывающем корабле, но он был центром все-
го.

        Ньюн, как и все остальные, связывал все свои надежды с прибытием
"Аханала".  Перед ним открывались радужные перспективы. Братья. Соперни-
ки. Жизнь.

        Пускай у него не было военного опыта, но это был его Дом, он был
келом этого Дома,  и кроме того, он был кел'еном госпожи. Это было очень
приятное, но непривычное чувство - ведь он теперь был не самым низшим из
них; он был среди первых.

        - Мы связались с кораблем мри,- только и сказала им  госпожа.  И
это было все, что им было известно о корабле. Утром госпожа собрала их и
говорила с ними спокойно и торжественно.  Это было трудно для нее - ведь
последнее  время  она зачастую плохо себя чувствовала.  Но сегодня утром
Интель была такой,  какой Ньюн ее прежде не видел - она приводила его  в
трепет своим мягким голосом и необыкновенной ясностью мысли. Она говори-
ла о тайных тропах Кесрит, о которых регулы ничего не знали.

        - Скоро,- сказала она.- Следите за регулами,  кел'ейны, не спус-
кайте с них глаз.

        И очень скоро,  скорее,  чем они ожидали, прибыл для переговоров
бай.

        Регулы волновались.  Они столкнулись с тем,  чего никогда раньше
не случалось, и они очень беспокоились и были в смятении.

        - Интель,- сказал Эддан, старший из ее Мужей, когда Ньюн вернул-
ся с кухни,  куда относил посуду и остатки пищи.  Только кухня  и  часть
башни  Катов оставались открытыми,- Интель,  будет ли дозволено келу за-
дать вопрос?

        Ньюн быстро сел на свое место.  Он был благодарен Эддану за  то,
что тот подождал его возвращения.  Ньюн смотрел в лицо Матери,  надеясь,
что она не откажет Эддану.

        Она нахмурилась.

        - Кел хочет спросить о корабле?

        - Да,- ответил Эддан.- А разве есть сейчас что-нибудь более важ-
ное?

        Госпожа опустила руки. Разрешение было получено.

        - Когда он прилетит,- спросил Эддан,- мы улетим на нем или оста-
немся?

        - Кел'ейны,  я скажу вам,  что вижу конец Кесрит. Да, мы улетим,
но  я скажу вам и другое:  я должна дать баю регулов одного кел'ена,  не
больше. Но я сомневаюсь, что бай еще раз придет за ним.

        Старый Лирен - без вуали, поскольку при совместной трапезе никто
не закрывал своего лица - ухмыльнулся и поднял украшенную боевыми шрама-
ми руку.

        - О госпожа,  Матушка,  если он придет, пошли меня. Мне бы хоте-
лось увидеть Нураг: действительно ли он таков, как о нем говорят. А кро-
ме того,  от меня мало пользы при строительстве нового эдуна.  Этот  наш
дом  совсем  разваливается,  и если нам не суждено остаться в нем,  то я
лучше снова пойду на службу.

        - Ты хочешь снова служить Народу, Лирен?

        - Да,  Матушка,- ответил Лирен и его глаза обратились к  Эддану:
~спрашивай, старейший~.

        Остальные Келы сидели тихо. Но госпожа больше не разрешила зада-
вать вопросы.

        - Сатель,- позвала Интель.

        - Да, госпожа?

        - Напомни келам условия договора,  который обязывает нас служить
регулам.

        Сатель склонил голову, затем поднял ее снова.

        - Договор  между Хольнами и мри,  который заставляет мри служить
регулам,  так говорит о сроках службы: ~До тех пор, пока регулы и мри не
окажутся вместе на планете,  где расположен эдун НародаЄ или до тех пор,
пока мри одни остаются на планете,  которую оставили регулы, но на кото-
рой  находится  эдун Народа~Є В этом случае мри прекращают свою службу у
регулов.  И я скажу, госпожа, что если следовать договору, то регулы уже
нарушили его условия.

        - Да,- сказала госпожа.- Я тоже так думаю.  Мы заключили договор
с Хольнами.  Род Хольнов знал,  как обращаться с нами, но этот бай Хулаг
прибыл  аж  с  самого Нурага,  и он совсем не знает Народа.  Он совершил
ошибку, не подумав о нашей эвакуации заранее.

        - Хольны знали нас лучше, чем он,- сказал Сатель.

        - Но они не сообщили своему преемнику  то,  что  ему  непременно
следовало знать о нас.- Старая Солгах промолчала.- А может,  Хулаг поле-
нился просмотреть записи.  Регулы плохие  воины,  но  они  умеют  мстить
по-своему.

        И Интель улыбнулась. В этой улыбке было удовлетворение.

        - Будет ли дозволено келу,- спросил Эддан,- задать вопрос?

        - Спрашивай.

        - Ты думаешь,  что Солгах специально утаила от Хулага информацию
о нас?

        - Да, я думаю, что такова месть рода Хольнов, так они удовлетво-
рили  свою гордость.  Бай Хулаг потерял мри.  Я в этом уверена,- сказала
она твердо.- Медай был последним из моих детей,  кто погиб,  служа регу-
лам.  И теперьЄ теперь,  кел'ейны,  не думайте,  что мри будут сражаться
против мри. Нет. Такого больше не будет.

        Волна разочарования прокатилась среди Келов.

        - Будет ли дозволено келуЄ- снова начал Эддан.

        - Нет,- сказала госпожа.- Кел не может спросить. Но я скажу все,
что вам нужно знать. Мри осталось слишком мало. Было время, когда междо-
усобные войны служили Народу, но это время прошло, кел'ейны. Я скажу вам
то,  о чем вы не можете спросить:  на корабле "Аханал" находятся остатки
нашего Народа; и мы последние. Больше никого нет.

        Словно холодный ветер пробежал но комнате. Никто не шевельнулся.
Ньюн стиснул руки между колен, пытаясь осознать сказанное Матерью, лелея
слабую надежду,  что это всего лишь аллегория - ведь Мать часто говорила
загадками; но в данном случае это была правда.

        - На  Элаге,-  голос Интель звенел,- регулы удрали,  спасая свое
потомство и добро,  и бросив всех кел'ейнов,  которые служили им.  Затем
регулы собрали кел'ейнов из эдунов Млассула и Селета и погубили их всех.
Но это не имеет никакого значения для нового бая Хулага,  для нового хо-
зяина, присланного с Нурага.

        Послышался неожиданный звук - хлопок в ладоши.  Это всегда сдер-
жанный Эддан не выдержал и выругался.

        - Госпожа,- спросил он,- будет ли дозволено келу задать вопрос?

        - Нечего спрашивать, Эддан,- оказала Интель.- Случилось так, что
погибли 10000 мри и много кораблей, числа которых я не знаю. Все корабли
принадлежали регулам, но на них не было ни одного регула, потому что ре-
гулы боятся воевать. Они убили 10000 мри. И я проклинаю тех Матерей, ко-
торые послали своих сыновей на гибель.

        Пот тек по лицу Интель.  Кожа ее стала бледной.  Воздух с хрипом
вырывался изо рта. Никогда ласковая Мать не ругала никого, но теперь она
ругалась так,  что кровь стыла в жилах кел'ейнов.  Ньюн почти не  дышал,
мускулы его напряглись до предела,  руки дрожали.  Он стиснул их крепче,
чтобы остальные не заметили его слабости.  Но сейчас никто не  думал  об
этом,  сердца всех сжимали печаль и тревога. Жуткая тишина стояла в ком-
нате.

        - Матушка,- взмолился Сатель.- Достаточно, хватит.

        - Келы,- сказала она,- хотят задавать вопросы.  Они имеют  право
получить ответы.- Она помолчала, переводя дыхание, словно собираясь ска-
зать  что-то  очень  важное.-  Кел'ейны,-  сказала  она.-   Спойте   мне
~Шон'джир~.

        Среди кел'ейнов пробежала волна беспокойства, почти паники.

        ~Она умирает~,- была первая мысль Ньюна.- ~О боги, как все ужас-
но~! - И он не мог произнести ни слова из тех, что она ждала от них.

        - Дети мои,- обратилась госпожа к своим Мужьям,-  исполните  для
меня Песнь Преходящего.

        Все посмотрели на Эддана, который склонил голову в знак согласия
и негромко запел.  Немного погодя к нему присоединился Ньюн,  не  совсем
уверенный в том, что они делают то, что нужно.


                                Во Мраке начало

                                Во Мраке конец,

                                А меж ними Солнце,

                        Но затем придет Мрак.

                        И в Мраке том

                                Конец каждого.


                        Из Мрака во Мрак

                        Путь каждого.

                                Из Мрака во Мрак

                        Наш путь.

                                И после Мрака

                                О братья, о сестры,

                                Придем мы домой.


        Интель слушала с закрытыми  глазами.  Когда  песня  закончилась,
наступила полная тишина.  Затем глаза госпожи открылись,  она посмотрела
на всех так, словно вернулась откуда-то издалека.

        - Я расскажу вам то,- сказала она,- о чем когда-то  давно  знали
кел'ейны,  но после забыли об этом. Я просто напомню. Кесрит - лишь одна
из многих планет,  и Арайн - всего лишь одно из множества солнц, и конец
мри совсем близко.  В истории Народа, кел'ейны, было много подобных Мра-
ков,  и регулы дали нам лишь последний из наших многих Домов.  И поэтому
мы сегодня исполняем ~Шон'джир~. Этот обряд мы исполняем в начале каждой
жизни Народа и в конце каждой жизни,  в начале нового периода и в  конце
его.  И пока другая госпожа не расскажет этого детям твоих детей,  Ньюн,
забудь это; остальные келы могут помнить.

        - Мать,- сказал Ньюн,  протянув к ней руку,- ты говоришь о смене
Дома?

        Она была его Матерью и,  задав вопрос, Ньюн понял, что грубо на-
рушил этикет.  Он замер с бьющимся сердцем,  ожидая суровой отповеди, но
Мать лишь спросила Эддана, есть ли у келов какие-либо вопросы.

        Но все же она ответила ему:

        - Ньюн, я скажу тебе правду. Регулы считают себя старыми, но На-
род старше. Те 2000 лет, о которых вы знаете, это только малая часть. Мы
кочевники.  Я сказала, что Келы не будут больше воевать, что у них будут
другие дела.  Последние из моих сыновей - Келы Мрака - будут совсем ины-
ми, чем Келы Перехода. У последних из моих дочерей, Матерей Мрака, будут
другие обязанности, о которых я вам не скажу.

        Все Келы - внимательные, удивленные, испуганные - слушали госпо-
жу.

        Ньюн взглянул на своих братьев и увидел их изумление,  неуверен-
ность,  посмотрел на Мелеин и заметил на лице девушки бледность и расте-
рянность.  Быстро накинув вуаль,  она отвернулась от всех. Ньюн внезапно
почувствовал себя одиноким,  хотя вокруг были его братья. Он опустил го-
лову и сидел так,  пока не услышал голос Эддана, который просил разреше-
ния задать вопрос, и отказ госпожи.

        - Сен спрашиваетЄ- послышался голос Сателя,  задавший вопрос, на
который  она не могла не ответить.- Госпожа,  мы не можем строить планы,
не спрашивая ничьи советов.

        - Это вопрос,  сен? - сухо спросила госпожа. И в наступившей ти-
шине  столкнулись две непреклонные воли.  Ньюн переводил взгляд с одного
лица на другое, пытаясь решить, кто же распоряжается его жизнью.

        - Это вопрос,- сказал Сатель.

        Госпожа прикусила губу и кивнула.

        - Да,- сказала она,- мы будем планировать,  не спрашивая  ничьих
советов.  Я обходилась без советов,  когда вызвала "Аханал", уцелевший в
безумии Элага,  когда приняла решение основать нашу базу на Кесрит, хотя
многие были против.  Я и дальше буду руководить, не советуясь ни с кем -
я не оставлю Народу выбора.

        - Мы потеряли много наших катов и келов,  когда устроили Дом  на
Кесрит,  а не на Люшейне,  где были вода,  чистый воздух, мягкий климат,
где мы могли бы создать богатый дом, госпожа.

        - Старые споры,- спокойно сказала госпожа.- Но я сама решаю, где
быть Дому,  потому что госпожа, а не сен'ант руководит Народом. Не забы-
вай об этом.

        - Сен спрашивает,- сказал Сатель,- ~почему?  Почему~ это  должен
быть Кесрит?

        - Сравнимы ли твои знания с моими?  Тебе известны высшие из Свя-
щенных Таинств, сен'ант?

        - Нет,- срывающимся голосом ответил Сатель.

        - Кесрит - наилучшее место.

        - Я этому не верю.

        - Кесрит сурова, она убивает слабых.

        - Эта кузница Народа, как ты назвала ее, слишком хорошо выполня-
ет свои функции.  Нас осталось совсем немного. Элаг не оставил нам нико-
го.

        - Зато мы все прошли через огонь.

        - Горстка.

        - Мы дали Народу Дом,- сказала она,- и он останется здесь до тех
пор, пока не придут земляне. И затем Мрак. А дальше будут решать другие,
Сатель; не ты и не я.

        Наступила тишина. Сатель внезапно поднялся и оперся о стену, вы-
дав свою слабость.

        - Оставь сейчас решение другим,- сказал он и вышел.

        Было слышно, как он спускается по лестнице.

        Эддан поклонился, подошел к Матери и взял ее руку.

        - Матушка,- мягко сказал он,- келы поддерживают тебя.

        - Келы слишком мало знают,- ответила она.- Даже теперь.

        - Келы  знают  госпожу,-  тихо  ответил Эддан.  Затем его взгляд
скользнул по остальным и остановился на Мелеин.- Сен  Мелеин,  приготовь
питье для госпожи.

        - Я сегодня не буду пить, Эддан,- прошептала Интель.

        Но взгляд  Эддана  сказал совсем другое,  и Мелеин кивнула.  Она
поднялась,  налила воду и ~комал~ в чашку,  приготовив наркотик, который
принесет Интель облегчение.

        - Идем,- сказал Эддан Келам.

        - Ньюн  останется,-  сказала  Интель,  и Ньюн,  который поднялся
вместе со всеми, остановился.

        Внизу с грохотом открылась и захлопнулась дверь главного входа.

        - Боги,- выдохнула Пасева и бросила взгляд на Интель.-  Он  ушел
из эдуна.

        - Пусть идет,- ответила Интель.

        - Госпожа,- послышался чистый и прозрачный голос Мелеин.- Нельзя
оставаться на улице в такую погоду.

        - Я пойду за ним,- сказал Дебас.

        - Нет,- сказала госпожа.- Пусть уходит.

        Было ясно, что ничто не изменит ее решение. Заставить же ее было
невозможно.  Опустив глаза, Мелеин стояла рядом с Интель, закутанная ву-
алью.

        - Келы могут идти,- сказала Интель,- кроме Ньюна.  Спите спокой-
но, кел'ейны.

        Эддан не  хотел уходить.  Он остался,  но Интель жестом отослала
его.

        - Иди,- сказала она.- Сегодня вечером я ничего больше не  скажу,
Эддан.  Но  утром пошли одного из кел'ейнов на утес,  чтобы наблюдать за
портом.  Эта буря помешает регулам что-нибудь предпринять сегодня ночью,
но завтра все будет по-другому.

        - Нет,- сказал Эддан.- Я пойду за своим братом.

        - Без моего благословения.

        - Все равно,- сказал Эддан и повернулся, чтобы выйти.

        - Эддан,- позвала она.

        Он обернулся к ней.

        - Нас осталось слишком мало,- сказал он,- чтобы совершать палом-
ничество в Сил'атен.  Сатель не хотел покидать Нисрен. Я тоже. Теперь мы
не хотим покидать Кесрит.  Мы вместе пойдем в Сил'атен, он и я. Пойдем с
легким сердцем.

        - Я благословляю вас,- помолчав, сказала она.

        - Благодарю, госпожа,- ответил он.

        И это было все.  Он ушел; Ньюн смотрел, как скрывается его высо-
кая фигура во мраке холла, и каждая мышца юноши дрожала.

        Они умерли,  Эддан и Сатель.  Они сами выбрали это:  Сатель - по
обычаю своей касты, и Эддан, которому было тесно в своей касте, пошел за
ним в долгий путь. Ньюн видел лицо Эддана и не находил в нем ни горя, ни
страдания.  Он слышал,  как легко и быстро сбегает кел'ант  по  винтовой
лестнице,  как  открылась и затем захлопнулась дверь,  и ему стало ясно,
что эдун лишился двух своих братьев, двух великих братьев.

        - Сядь со мной,- сказала Интель.

        - Госпожа,  я приготовила питье,- сказала Мелеин звенящим  голо-
сом.- Пожалуйста, выпей.

        Она протянула  поднос,  который дрожал в ее руках.  Интель взяла
чашку,  выпила и затем поставила обратно, откинувшись на подушки. Ньюн и
Мелеин сели рядом, справа и слева от госпожи.

        Так они провели много ночей со дня смерти Медая:  сон Интель был
очень беспокойным, и она не могла уснуть, если в комнате никого не было.

        В этот вечер Ньюн не смотрел на нее,  пока она ждала,  когда по-
действует наркотик.  Он опустил голову,  глядя на свои руки,  лежащие на
коленях. Эти руки дрожали от напряжения.

        Эддан и Сатель. Они были частью его жизни. Он плакал и слезы ка-
тились по его не скрытому вуалью лицу. Он не мог поднять руки и вытереть
слезы:  ему было стыдно от того, что он плачет - ведь келы не могут пла-
кать.

        - Сатель  был  очень  болен,-  мягко  сказала Интель.- Он хорошо
знал, что делает. Не думай, что мы расстались со злобой. Мелеин знает. И
Эддан знает.  Сатель хороший старик,  у нас с ним старые разногласия. Он
часто не соглашался со мной,  но все сорок три года давал мне мудрые со-
веты. Я не сержусь. Мы были друзьями. И я не думаю плохо об Эддане. Я бы
удивилась, если бы он поступил по-другому.

        - Ты жестока,- сказал Ньюн.

        - Да,- ответила она.  И ее легкая рука скользнула по  его  плечу
под укрывающую голову ~зейдх~. Ньюн движением плеча сбросил руку и плот-
нее запахнулся в мантию. Голова его была опущена, в глазах стояли слезы.

        - Мой последний сын,- сказала Интель.- Ты любишь меня?

        Этот прямой вопрос как молотком ударил Ньюна. Он не мог ответить
просто: "Да, Мать". На это ему не хватало смелости.

        - Мать,- с горечью произнес он один из многих титулов, самый до-
рогой для Келов.

        - Ты любишь меня, Ньюн? - ее мягкие пальцы пробежали по волосам,
коснулись  его  уха - так ласкает родная женщина и возлюбленная.  ~Здесь
тайна~,- говорили эти прикосновения,- ~здесь кроется тайна:  будь внима-
телен~.

        Ньюн не  был  готов к тайнам.  Он смотрел на нее,  пытаясь найти
слова для ответа. Спокойное лицо было обращено к нему.

        - Я знаю,- сказала она.- Ты здесь.  Ты выполняешь свой долг.  Ты
очень послушен, сын мой. Я знаю, что лишила тебя многого.

        - У тебя были свои причины для этого.

        - Нет,- оказала она.- Ты кел'ен.  Ты не знаешь, ты веришь. Но ты
прав, когда говоришь так. ЗавтраЄ завтра ты убедишься в этом, когда уви-
дишь "Аханал". МелеинЄ

        - Да, госпожа?

        - Ты оплакиваешь Сателя?

        - Да, госпожа.

        - Ты не осуждаешь меня?

        - Нет, госпожа.

        - На  "Аханале"  прибудет госпожа,- сказала Интель.- Эта госпожа
может распорядиться не так, как я.

        - Мне двадцать два года,- запротестовала  Мелеин.-  Госпожа,  ты
должна  подчинить "Аханал" своей воле.  Но если они пришлют вызов,  если
они посмеют прислать вызовЄ

        - Ньюн защитит меня. И он защитит тебя, когда придет время.

        - Ты передашь его мне? - спросила Мелеин.

        - В свое время,- ответила Интель.- Я сделаю это. В свое время.

        - Я не знаю все, что я должна знать, госпожа.

        - Ты убьешь любого,  кто захочет отобрать у тебя Пана. Я старей-
шая из всех Матерей, и я сама подготовлю себе преемницу.

        - По совести говоряЄ- запротестовала Мелеин.

        - По  совести  говоря,- сказала госпожа,- ты должна повиноваться
мне и не задавать вопросов.

        Наркотик начал действовать.  Глаза ее затуманились,  она опусти-
лась на подушки и затихла.

        Вскоре она уже спала.

        Среди келов  говорили,  что  во время разрушения Нисрена земляне
полностью уничтожили эдун, и они не обращали внимания на все попытки мри
вызвать их на ~а'ани~. Это была самая первая и горькая ошибка мри, кото-
рую они совершили в войне с землянами. Земляне проникли в эдун, и каты в
ужасе пытались спастись бегством.  И тогда Интель встала между землянами
и катами.  Ее руки исторгли огонь,  и холл запылал.  Сама ли Интель, или
огонь вынудили землян остановиться - этого никто не знал,  но, во всяком
случае,  земляне не пошли против нее. Она стояла так до тех пор, пока не
спаслось большинство катов,  а подоспевшие келы не увели ее в безопасное
место, на корабль регулов.

        Ньюн знал это,  но до сегодняшнего вечера не мог  себе  предста-
вить, как мягкая Интель могла быть такой стойкой и непреклонной.





14


        Дункан услышал шум машин.  Он тут же проснулся,  решив,  что его
вызывает Ставрос.  Он вскочил с дивана и стоял, пытаясь собраться с мыс-
лями. Он спал не раздеваясь. Ставрос тоже не пожелал ложиться в постель.
Ночью разыгралась буря и по системе сообщений все время передавали штор-
мовые предупреждения.

        Он услышал,  как в комнате Ставроса откинулись штормовые экраны.
Дункан вошел к нему в комнату, освещенную проникающим сквозь окно хмурым
светом.

        Ставрос сидел в своем подвижном кресле,  стоящем в центре комна-
ты.  Он с любопытством взглянул в лицо Дункана.  Засветился переговорный
экран.

        ~Посмотри в окно~.

        Дункан подошел к покрытому брызгами окну и стал осматривать пус-
тынное пространство,  где не было ничего,  кроме песка и камней,  моря и
башни завода для опреснения соленой морской воды. В очертаниях башен бы-
ло что-то неправильное,  чего-то не хватало. Там появилось пустое прост-
ранство.

        Экран Ставроса снова ожил.

        ~Регулы только что передали  предупреждение:  воду  использовать
только  для питья и пищи.  "Небольшие повреждения на станции очистки во-
ды". Они просят проявить терпение~.

        - Но ведь скоро здесь будут земляне,- запротестовал Дункан.

        ~Похоже, что есть повреждения и в порту. Регулы очень встревоже-
ны. Бай никого не принимает~.

        Дождь почти прекратился,  лишь редкие капли постукивали по стек-
лу.  Хмурый серый цвет на мгновение стал красным:  это сквозь просвет  в
тучах показался Арайн.

        А на горном хребте, который возвышался далеко за городом, замая-
чили движущиеся тени. Дункан вгляделся в них.

        - Там что-то есть,- сказал он.

        ~Да~,- отозвался экран.- ~Много. Много. Может быть, буря выгнала
зверей из нор~.

        Все новые и новые тени появлялись на хребте.  Дункан обежал гла-
зами горы. И повсюду появлялись и исчезали тени.

        "Мри",- с ужасом подумал он.

        Но нет,  не мри. Звери. Дункан вспомнил тех чудовищ, которых на-
ходили  возле убитых мри - жуткие создания,  которые,  если судить по их
размерам, были чрезвычайно опасны.

        - Это звери мри,- сказал он Ставросу.- Они окружили весь город.

        ~Регулы называют их дусами. Кесрит - их родина. Прочти записи~.

        - Они обычно сопровождают мри.  Сколько же здесь мри?  Мне каза-
лось, что совсем немного.

        ~Так говорил нам бай~.

        Дункан посмотрел вдаль. Облака по-прежнему сгущались.

        А дусы уже образовали сплошную темную линию вдоль всего горизон-
та.

        Дункан в ужасе отвернулся,  вздрогнул и снова припал к окну.  Он
посмотрел на землю, по которой текли ручьи воды, вытер вспотевшие руки и
взглянул на Ставроса:

        - Сэр, пожалуй, мне нужно уйти отсюда.

        - Нет,- пробормотал Ставрос.

        - Выслушайте меня,- Дункану было трудно говорить это, и он опус-
тился на колени,  чтобы видеть лицо старика.- Ведь о том,  что регулы не
могут лгать,  рассказали нам сами регулы.  Всего  через  несколько  дней
здесь будут земляне. Отпустите меня. Там я смогу принести вам куда боль-
ше пользы. Я выйду отсюда и смогу все увидеть своими глазами. Вы сможете
меня долго прикрывать.  Кого волнует юнец?  Отпустите меня, я сам разбе-
русь,  что происходит на Кесрит,  когда сюда прибывает корабль мри; нас-
колько плохо обстоят дела с водой; каковы разрушения в порту. Неужели вы
думаете, что они говорят нам правду?

        ~Погода ужасная. И возможен конфликт с регулами~.

        - Этого я могу избежать. Это моя работа. Это мне знакомо.

        ~Аргумент убедительный.  Ты можешь гарантировать,  что все обой-
дется без осложнений?~

        - Своей жизнью.

        ~Весьма точная оценка.  Если столкновение произойдет, то с тобой
поступят по законам регулов.  Ты это понимаешь?  Осмотри станцию очистки
воды, порт и возвращайся. Буду прикрывать тебя до темноты~.

        - Да, сэр.

        У Дункана отлегло от сердца.  Ему чаще приходилось встречаться с
опасностью,  чем Ставросу,  и впервые их взгляды совпали.  Он знал,  что
лучше идти навстречу опасности, чем игнорировать ее.

        Он поднялся, выглянул в окно и увидел, что дусы за это время ис-
чезли.  Он поморгал,  стараясь разглядеть что-либо через завесу  водяной
пыли.

        - Сэр,- пробормотал он, желая попрощаться. Ставрос кивком головы
отпустил его. Экран оставался темным.

        Дункан вернулся в свою комнату и переоделся: непромокаемый плащ,
высокие сапоги. Он был уверен, что регулы даже не заметят перемены в его
одежде. Он рассовал по карманам моток веревки, нож, концентраты, фонарик
- все, что было трудно заметить, что не выпячивалось наружу. Затем прик-
репил капюшон и застегнул молнии.

        После этого он вышел в холл той небрежной походкой, какой он вы-
ходил по несколько раз на дню, чтобы взглянуть на обзорный экран пульта.
В холле было пусто. Он открыл дверь и вышел на улицу. Он оглянулся, сза-
ди никого не было.

        Он просто сел на край стены, спустился на руках и прыгнул. Стены
регулов были гораздо ниже,  чем у землян. Он упал на цемент, а цемент не
оставлял следов.  Вскоре он уже добрался до края бетонированной площадки
и ступил на девственную почву Кесрит. Он был уверен, что остался незаме-
ченным.

        Он направился к станции очистки воды. Он шел, плотно закутавшись
в плащ и надвинув капюшон, чтобы опасный дождь планеты не попадал на ко-
жу. Он хорошо помнил предупреждения.

        Он шел по сырому песку,  на котором оставались его следы,  но не
боялся преследования.  Он знал,  что ни одному регулу даже в  голову  не
придет,  что он прыгнул со стены - ведь сами они не способны на такое, а
к тому же здесь, по бездорожью, им не пройти.

        Но здесь могли пройти мри.

        Подумав об этом,  он стал более осторожным,  чем он мог бы быть,
если бы имел дело только с регулами;  перед путешествием он хотел воору-
житься,  но дипломаты запретили ему: мол, это совершенно излишне и может
вызвать осложнения. Теперь из оружия у него в кармане был лишь маленький
нож,  и любой воин мри уничтожит его до того, как Дункан сможет подойти,
чтобы пустить нож в ход.

        Что ж, если регулы пустят мри по его следу, Дункана ждет смерть,
но он успокоил себя, что решись они на это, значит договор для них ниче-
го не значит, и они со Ставросом давно бы знали это.

        Конечно, мри могли выйти из-под контроля регулов, и это следова-
ло выяснить прежде всего.

        Поэтому Дункан вел себя осторожно.  Он осматривал все камни, где
можно  было укрыться.  Он помнил тени,  которые двигались в горах.  Дусы
могли встретиться везде.  Он уже не раз пересекал следы дусов - и  отпе-
чатки длинных острых когтей напоминали ему о том,  что на Кесрит следует
бояться не только регулов и мри.

        Из записей было известно, что дусы не приближаются к жилищам ре-
гулов.

        Но те же записи говорили, что ходить по долинам Кесрит вне дорог
не рекомендуется.

        Выбросы горячего пара гейзеров подтвердили справедливость  этого
предупреждения.  Дункан осторожно выбирал путь между горячих зон, посте-
пенно приближаясь к берегу моря и заводу,  на котором опресняли  соленую
морскую воду.

        Здесь вдоль  побережья  уже шла дорога.  Часть ее скрывалась под
водой. Одна из машин регулов валялась под откосом.

        Дункан сел,  обдуваемый ледяным ветром,  у него болела голова  и
желудок.  Он наблюдал,  как возле машины возились регулы, стараясь выта-
щить ее.  Отсюда он мог хорошо видеть завод.  Там за забором тоже  царил
хаос. Вокруг башен вскипала вода, некоторые из башен были разрушены.

        Из того, что он видел, следовало, что эти повреждения невозможно
исправить за оставшиеся до прибытия землян несколько дней.  Особенно при
такой погоде.  Здесь даже не было тяжелых машин, с помощью которых можно
было хотя бы попытаться все восстановить.

        По правде говоря,  здесь вообще ничего нельзя было сделать.  Так
что землянам придется рассчитывать только на корабельные системы жизнео-
беспечения: это неудобно, но возможно, если, конечно, корабли смогут со-
вершить здесь посадку.

        Дункан посмотрел вправо, на город; взгляд невольно задержался на
Номе - единственном здесь высоком здании.  Теперь ничего не  мешало  ему
видеть  порт.  Он  сразу узнал чуждый силуэт "Хазана" в паутине стальных
ферм.

        На Кесрит посадить корабль можно было только в порту,  поскольку
всю поверхность планеты покрывали гейзеры и вулканы. И если порт постра-
дал так же, как завод, то при посадке не избежать катастрофы.

        А регулы ничего не сказали им о размерах повреждений.  Нет,  они
не лгали, но и не говорили правды.

        Он вдохнул обжигающий легкие воздух и,  поняв внезапно, что сов-
сем забыл о собственной безопасности, резко оглянулся.

        Горизонт был чист. Он увидел только облака. А ведь человек в его
положении редко не расплачивается за свои ошибки.

        Он медленно выдохнул,  собрался с силами,  чувствуя,  как бешено
колотится сердце. Он наметил путь между невысокими утесами и злополучным
шельфом,  чтобы пройти между городом и морем поближе к порту. Записи ут-
верждали, что у регулов слабое зрение. Дункан очень надеялся на это.

        Ставрос, пребывающий в объятиях механизированного  кресла  регу-
лов,  обещал прикрыть его отсутствие. Дункан не сомневался, что искушен-
ному в уловках старику удастся это сделать.

        Теперь Дункан оказался в своей стихии, делал свою работу. И вне-
запно он понял, почему Ставрос выбрал себе в помощники его, офицера так-
тической службы.  Ставрос не приказывал ему,  он только отпустил его - и
теперь спокойно ждал,  уверенный,  что человек, обученный действовать на
чужой земле, сам знает, что ему делать.

        Дункан не может ошибиться.  До сих пор он  всегда  действовал  в
одиночку,  распоряжаясь своей жизнью и смертью. Он не привык отвечать за
жизнь и смерть других,  не привык принимать решения.  Он боялся взять на
себя ответственность и сказать, безопасна ли эта планета для посадки ко-
раблей с сотнями землян. Ведь это решение будет определять политику, ко-
торая касается не только Кесрит.

        Ему это не нравилось.  Очень не нравилось.  Следовало переложить
тяжесть решения на более высокопоставленного человека,  но  Ставрос  был
привязан к своему креслу и ему оставалось лишь верить регулам - или сво-
ему помощнику; поэтому Дункан очень хотел выяснить, что же на самом деле
происходит на планете.





15


        Эдун просыпался. Все принимались за свои обычные дела. Ньюн вер-
нулся на половину Келов, которая теперь казалась пустой; и келы сидели в
трауре. Эддан не вернулся.

        И глаза Пасевы были красными,  она, наверное, не спала всю ночь;
но она сидела спокойно,  хорошо владея собой. Ньюн принес ей завтрак, но
чувствовал, что она есть не будет.

        После завтрака братья Лирен и Дебас,  переговорив  между  собой,
поднялись, накинули ~мэз~ и ~зейдх~, и стали прощаться.

        - Вы уходите?  - с ужасом спросил Ньюн.  И взглянул на Пасеву, у
которой было гораздо больше оснований уйти.

        - Вы можете понадобиться,- сказала Пасева.

        - Мы только пройдемся,- сказал Лирен.- Может, мы найдем Эддана и
Сателя.

        - Что  ж,  скажите  Эддану,-  мягко сказала она,- что я пойду за
ним,  как только выполню свой долг,  который он возложил на  мои  плечи.
Прощайте, братья.

        - Прощайте,- эхом отозвались остальные Келы.

        - Прощайте,- и братья спустились из башни и пошли по дороге.

        Ньюн стоял на пороге и смотрел им вслед. Глубокая печаль стисну-
ла сердце. Они шли к горизонту - две черные тени - и небо угрожающе хму-
рилось  над  ними,  и не было с ними их дусов - ни один из зверей еще не
вернулся домой.  Сидевший у двери ~мьюк'ко~ тоже  исчез  куда-то.  Может
быть,  ушел умирать.  Дусы, как и кел'ейны, чувствуя приближение смерти,
уходят умирать в одиночестве.

        Верны Интель,- подумал он,- и верны Кесрит;  и предчувствуя свою
смерть,  зная,  что от них мало пользы, они решили уйти сами и не отяго-
щать своими похоронами юного кел'ена,  у которого и без того хватало за-
бот.

        Прошлой ночью  они  исполняли Погребальный обряд;  они исполняли
его самой Кесрит,  и Ньюн внезапно понял,  что мало стариков взойдет  на
борт корабля.

        Они не хотели тех перемен, о которых говорила Интель. Она сказа-
ла им, какая жизнь ожидает их впереди, но они не хотели такой жизни, они
хотели жить по-старому.

        А он был другим;  руки Интель,  ее желания вылепили его.  Он был
предан Мелеин,  и эта преданность привязывала его к тем переменам, о ко-
торых  говорила  Интель.  Ньюн  взглянул  на утесы,  за которыми исчезли
братья,  и зарыдал.  Он знал, что следом за ними скоро уйдет Пасева. Она
тоже  предпочтет  смерть  всем грядущим переменам.  А за ней последуют и
другие.  Ему уж никогда не стать таким,  как они: он создан для другого.
~Кел Мрака~,- сказала Интель,- ~совсем иной кел~.

        Это он был келом Мрака,  а они покидали Мрак,  оставаясь в своем
прошлом.

        Он повернулся к эдуну, чтобы найти покой в Святилище, и внезапно
его сердце похолодело. Он увидел на склонах гор движущиеся рядами черные
тени.

        Дусы.

        Они окружили город регулов плотным кольцом.  Хаа-дусы, дикие ду-
сы, самые опасные.

        И их было много, очень много.

        Небо над  головой кипело,  покрываясь красными и мрачными серыми
пятнами.  В те дни,  когда еще не был построен эдун,  дусы жили внизу, в
долине.  Она  так и называлась:  Долина Дусов.  Звери вернулись,  словно
чувствуя перемену погоды и то,  что регулы уходят, оставляя Долину Дусов
ее прежним хозяевам.

        Они ждали.

        Мри сразу предупредили регулов,  что те строили город где-нибудь
в другом месте,  ведь эдун недаром был выстроен подальше от  долины.  Но
регулам  нужна была свободная от скал долина,  где могли бы садиться ко-
рабли.  Они осмотрели всю планету и не нашли лучшего места,  чем  Долина
Дусов. Регулы принялись за строительство, и здесь вырос город, и хаа-ду-
сы ушли отсюда.

        Но сейчас дусы вернулись вместе с дождем и сильным  ветром.  Они
сидели и ждали.

        И даже прирученные мри дусы не вернулись домой.

        Ньюн вздрогнул, вошел в эдун и остановился, решив не говорить об
этом келам или госпоже.  Келы были в трауре, госпожа была все еще погру-
жена в свой сон; и Мелеин, ее Избранница, сидела одна в башне Сенов.

        Ньюн бросил взгляд на небо,  на мрачный круговорот туч, за кото-
рыми летел "Аханал". Юноше казалось, что ему не выдержать этих бесконеч-
ных часов ожидания до вечера.

        И все,  что он собирался делать сегодня днем, было бессмысленно:
ведь этот Дом покинут,  и они никогда не вернутся сюда;  а грозный ветер
все завывал;  мрачно клубились тучи;  сверкали молнии,  пронзая зловещий
мрак неба; слышались раскаты грома.

        Он сидел у дверей, глядя вниз, в долину, где, словно по расписа-
нию,  извергались  гейзеры.  Облака пара взмывали вверх,  свирепый ветер
мгновенно разрывал их в клочья. Сегодня был холодный день. Ньюн задрожал
и посмотрел на большие лужи, по которым ударяли тяжелые капли дождя.

        Послышались тяжелые  шаги  по  мокрому  песку  и шумное дыхание.
Из-за угла появился дус с опущенной головой.  3а ним шли другие.  Ньюн в
ужасе сжался, не зная, чего ждать от зверей. Но мокрые дусы, тяжело сту-
пая грязными лапами и поводя носами, прошли мимо него в эдун, вздрагивая
всякий раз,  когда гром разрывал небеса, и рыча от голода. Ньюн принялся
считать их: один, два, три, четыре, пять, шесть. И последним, шатаясь, к
большой  луже  у стены приблизился седьмой - ~мьюк'ко~,  больной дус,  и
стал жадно лакать воду.  Ньюн видел опущенную меж лап огромную голову  и
мелькающий серый язык.

        Три дуса так и не пришли.  Ньюн ждал.  Облегчение и беспокойство
зрели в нем одновременно. Облегчение - потому что лишившиеся хозяев дусы
были  опасны,  а  беспокойство - потому что он не знал,  где они.  Может
быть, эти три дуса так и не смогли встретиться со своими хозяевами.

        А быть может,  встретились по  дороге  в  Сил'атен  и  проводили
кел'ейнов в последний путь.

        Ньюн очень  надеялся  на это.  Ведь так было лучше всего - и для
кел'ейнов, и для дусов.

        Он пошел в кладовую,  помещавшуюся в башне Катов.  О дусах нужно
было позаботиться.

        Прежде всего,  он хотел накормить ~мьюк'ко~, который впервые по-
кинул свое место у порога и вернулся в эдун.  Может, теперь у него изме-
нилось настроение.

        Но дус снова отказался от пищи. Возможно, он что-нибудь перехва-
тил по дороге. Но Ньюн не верил в это. Он оставил пищу рядом со зверем и
начал раздавать порции другим дусам.

        Весь эдун погрузился в молчание,  лишь рычали и чавкали дусы, да
Мелеин скорбела в своей башне: ощущение близкого конца висело в воздухе.
Дус у ворот,  старики и старухи - все молчали. Ньюн бродил по эдуну, за-
нимаясь какими-то мелочами,  и ему казалось, что он бродит по погребаль-
ным пещерам Сил'атена.

        И вечером прибыл корабль.



        Госпожа спала,  когда  они услышали,  как тот спускается.  И они
поспешно выскочили из башни Келов,  чтобы увидеть его;  на усталых изму-
ченных лицах сияли улыбки,  сердце трепетало в груди Ньюна. Дахача схва-
тил его руку и порывисто сжал ее.  Его окруженные морщинами глаза сияли,
и какая-то необъяснимая близость возникла между стариком и юношей.

        - Дахача,- прошептал Ньюн.- Ты-то полетишь?

        - Те, кто остался - полетят,- ответил старик.- Мы не покинем те-
бя, Ньюн Зайн-Абрин. Мы сделали свой выбор. Если бы мы не хотели лететь,
мы ушли бы с Эдданом, как это сделали Лирен и Дебас.

        Приземлившийся корабль  был со всех сторон освещен прожекторами.
Так обычно делали регулы - их глаза не могли видеть в темноте.

        - Идем,- сказала Пасева, и они последовали за ней в башню госпо-
жи.

        Мелеин была уже здесь. Она попыталась легким прикосновением раз-
будить Интель. Но Пасева твердо взяла госпожу за руку и разбудила ее.

        - Госпожа,- сказала она.- Госпожа, корабль прибыл.

        - А что регулы?  - сон исчез из золотистых глазах  госпожи,  они
снова стали ясными.- Как это восприняли регулы?

        - Мы пока не знаем,- ответила Пасева.- В городе суета,  это все,
что мы видели.

        Интель кивнула.

        - Никаких контактов по радио. Регулы наверняка все прослушивают.
Я  думаю,  что  и  "Аханал" воздержится от связи.- Она откинулась назад,
гримаса боли исказила ее лицо.  Мелеин поправила подушки. Госпожа облег-
ченно вздохнула.

        - Может, нам отнести тебя на корабль, госпожа? - спросил Дахача.

        - Нет,-  сказала  она с печальной улыбкой.- Госпожа должна охра-
нять Пана. Для меня нет корабля, пока на мне лежит этот долг.

        - Но,  может быть, мы вынесем тебя на дорогу, чтобы ты могла ви-
деть порт?

        - Нет,-  твердо  ответила Интель.  И она коснулась руки Дахачи и
улыбнулась.- Не бойся,  пока что я правлю этим эдуном и планетой,  и так
будет до тех пор,  пока я уверена, что имею на это право. Ты слышишь ме-
ня?

        - Да,- сказала Пасева.

        Интель отыскала  ее  глазами  и  удовлетворенно  кивнула.  Затем
взгляд ее пробежал по комнате,  пересчитал людей, и взор госпожи затума-
нился.

        - Лирен и Дебас ушли недавно,- сказала Пасева.- Мы попрощались с
ними.

        - Я благословляю их,- пробормотала Интель.

        Пасева опустила голову.

        - Пока  госпожа не освободит меня,- сказала она,- я буду служить
ей.  Нас еще достаточно много, чтобы сделать все, что может потребовать-
ся.

        - Нам осталось недолго,- ответила Интель.- Ньюн, дитяЄ,- сказала
она и протянула ему руку.

        Он опустился на колено,  взял ее руку в свою и  опустил  голову,
чтобы госпожа могла коснуться его. Он почувствовал, как ее пальцы сколь-
знули по волосам. Госпожа благословила его.

        - Иди в долину,- сказала она.- Иди к кораблю,  поговори с приле-
тевшими и выслушай, что они скажут. Будь мудр. Ты можешь сам принять ре-
шение, юный кел'ен. Будь осторожен. Мы уже почти прекратили службу у ре-
гулов.

        Что-то скользнуло  по его голове.  Он ощутил какую-то тяжесть на
шее.  Он протянул руку,  и его пальцы нащупали холодный металл. Ньюн по-
вернул  его  и увидел в ладони пластинку с изображением Эдуна Кесритуна.
Пластинка висела на цепочке,  надетой на его шею.  Нежные пальцы  Интель
взяли его за подбородок и подняли голову так, чтобы она могла видеть его
глаза.

        - Всего один ~джи'тэл~,- мягко сказала она.- Но  он  стоит  всех
остальных. Ты узнаешь его, сын мой?

        - Это  огромная  честь,-  ответил он,  задыхаясь.- Это ~джи'тэл~
кел'ена госпожи.

        - Будь достоин этой чести,- сказала она.- Не теряй времени. Вре-
мя сейчас дорого для нас.

        Пальцы госпожи легонько толкнули его,  и он поднялся.  Он боялся
взглянуть на остальных, которые были куда более достойны этой чести, чем
он, самый юный и неопытный. Но кел'ейны не знали зависти. В их лицах бы-
ла лишь радость за него.  Видимо,  они все были согласны с тем,  что эта
честь принадлежит ему.

        Он скинул  свою  домашнюю  одежду,  и  Келы стали готовить его в
путь. Они надели на него ~сайг~, и ~мэз~, и ~зейдх~; дали ему новое ору-
жие - и ин'ейн,  и захен'ейн. Палази с улыбкой отстегнул от своего пояса
амулет и вручил Ньюну.

        - Жизни и чести,- сказал Палази.

        Он обнял старика,  и остальных, и вернулся к госпоже. Сердце его
бешено колотилось от возбуждения. Она поцеловала его в лоб, но не разре-
шила сразу же уйти.  Она долго смотрела ему в лицо,  и от этого  взгляда
кровь застыла в жилах Ньюна.

        - Ты прекрасен,- сказала госпожа.  В ее золотистых глазах стояли
слезы.- Я очень боюсь за тебя. Будь осторожен, сын мой.

        Народ не слишком-то верил в предвидение будущего, как и в амуле-
ты,  приносящие счастье.  В это верили регулы, но не мри. И тем не менее
Ньюн вздрогнул, услышав слова Матери.

        Тот, кто прожил столько лет,  сколько Интель, вероятно, мог заг-
лянуть  в  будущее.  Вся жизнь Ньюна прошла в атмосфере непознаваемого и
непостижимого,  и всем этим владела Интель - ~госпожа~, Мать, хранитель-
ница тайн.

        - Я  буду осторожен,- сказал он.  И госпожа отпустила его.  Ньюн
старался не смотреть в глаза Мелеин.  Если госпожа и Избранница тревожи-
лись о нем,  ему не нужна была эта тревога,  пускай даже они и предчувс-
твовали что-то.

        - Не доверяй регулам,- сказала кел'ант.- Не упускай из виду  ни-
чего.

        - Хорошо,- ответил он,  взял Пасеву за руки и,  прощаясь,  пожал
их, как это делали уходившие братья и сестры его касты.

        Он повернулся и вышел.  Огромными прыжками пронесся по  винтовой
лестнице мимо написанных на стенах истории и подвигов Народа, мимо всего
тайного и важного,  о котором так туманно говорила Интель.  Ньюн не  мог
прочесть  надписей,  но сейчас он всем своим существом ощущал эти слова,
эти заветы его предков.

        Все, что хотела вложить в него Интель, стало наконец его частью,
и  теперь  госпожа могла выпустить его из рук,  ибо он сделался таким же
опасным,  смертоносным,  неумолимым,  как ~ас'сей~ в~шон'ай~. И при всем
этом Ньюн оставался с ней. Эти старики вложили в него столько любви, что
он просто не мог не выполнить свой долг, не мог не оправдать доверия Эд-
дана,  Интель,  Пасевы, и Дебаса, и Лирена. Они были уверены, что он вы-
полнит миссию, возложенную на него госпожой.

        Ньюн прошел через главные ворота и закрыл их за собой.  У дверей
он увидел гигантскую тень~мьюк'ко~.  Огромная голова поднялась и невиди-
мые во мраке глаза взглянули на него.

        ~Возможно~,- подумал Ньюн,  в душе которого вспыхнула  надежда,-
~возможно, пришло время. Это было бы очень кстати. Он нужен мне, я нужен
ему~.

        Но зверь что-то проворчал,  отвернулся и снова опустил голову  в
грязь.  Самец или самка - никто не мог определить пол дуса, как никто не
мог сказать,  почему дусы идут к одному мри и не идут к другому.  И этот
дус, скорее всего, все еще не понял, что Медай никогда не вернется; воз-
можно, зверь тоскует, дожидаясь, что Медай вернется и накормит его. Ньюн
этого не знал.

        Печально пожав плечами,  Ньюн продолжал свой путь.  Но ему стало
ясно, что дус не чувствовал перемен, которые произошли или вот-вот прои-
зойдут.

        Земляне, скорее всего,  истребят дусов. Регулы бы так и сделали,
если бы не вступились мри.  Регулы не могли приспособиться,  как мри,  к
яду когтей, к немудреному образу жизни этих зверей. И поэтому ненавидели
дусов.

        Тревога, поселившаяся в Ньюне после встречи с дусом, не покидала
его, пока он шел к долине, к призрачным облакам пара над гейзерами. Ньюн
чувствовал запах ветра,  чувствовал его мощь,  словно это было живое су-
щество.

        Он поймал  себя на том,  что смотрит на знакомые места и думает:
~я вижу все это в последний раз~.  Он был возбужден, неуверен - какие уж
тут  героизм  и радость!  Он ощущал весь этот мир:  кислый влажный запах
земли;  горячий пар извергающихся гейзеров,  у каждого из  которых  были
свое имя и свои особенности.

        Его мир.

        Его родина.

        Свободный, как ветер, кел все же любил землю. Он вдруг вспомнил,
что не знает,  куда они полетят;  а ведь Интель говорила  о  Мраке  так,
словно это какое-то определенное место.  Ньюн внезапно подумал, что, по-
кинув Кесрит, он никогда не ощутит больше землю под ногами; ему был обе-
щан Мрак, но юноша не мог его себе представить.

        И, к тому же,  ему предстояло встретиться с другими кел'ейнами -
не со стариками,  а с кел'ейнами, которые знали только войну и были под-
линными представителями своей касты - гордыми, не прощающими обид. С та-
кими неопытный кел с Кесрит еще никогда не встречался.

        Ему предстояло жить среди чужих келов;  там  могут  оказаться  и
кат'ейны,  и кто-нибудь из них станет его женой, и тогда у них будут де-
ти.  Он сын одной госпожи,  брат другой.  Он наверняка будет Мужем новой
госпожи, чтобы его дети стали ее детьми. Если, конечно, он останется жив
после возможной битвы.

        Всевозможные перспективы будущей жизни мелькали в его  воспален-
ном мозгу. И ни одной нельзя было отдать предпочтение, ни в одной нельзя
было быть уверенным.

        Он шел быстро, обходя потоки серы и вырывающиеся из расщелин об-
лака горячего пара.  Дорога была ему хорошо знакома. Под тонкой корочкой
грунта бурлила горячая вода. Она могла выдержать только вес мри. Ни дус,
ни регул не могли здесь пройти. Осваивая дикие долины Кесрит, регулы по-
лучили немало горьких уроков.  Теперь они пользовались только машинами и
самолетами и никогда не съезжали с проложенных ими дорог.  Землянам при-
дется потратить немало времени и сил, прежде чем они освоят планету, ес-
ли, конечно, они рискнут выйти из города регулов.

        Многие погибнут на Кесрит. Как гибли мри.

        Впрочем, какое ему дело до землян?  Живущие здесь сольются с На-
родом и улетят.  Дахача,  Палази,  и остальные;  и Интель - тоже. Они ее
уговорят. Ничего, что она стара и устала от борьбы. Она полетит с ними.

        Тогда они  смогут покинуть Кесрит без сожаления,  не оглядываясь
назад.

        Ньюн взглянул на белый хребет,  который возвышался над портом, и
увидел  громаду "Хазана",  а рядом с ним - темный силуэт только что при-
бывшего корабля.

        "Аханал" - "Быстрый".

        Подняв клубы белой пыли,  Ньюн соскользнул с холма и по пологому
склону направился вниз.

        Между камней внезапно мелькнула огромная тень. Ньюн резко повер-
нулся, держа руку у кобуры пистолета, и увидел огромную тушу, взбирающу-
юся на холм.

        Хаа-дус. Ньюн застыл,  затаив дыхание. Показались еще трое. Без-
молвные огромные звери, смертельно опасные, реши они напасть на него. Но
он их не интересовал. Он лишь вспугнул их.

        Ньюн стоял неподвижно,  уважая их право находиться здесь.  Звери
принюхивались, рассматривая юношу своими маленькими глазками. Затем один
из них издал утробный звук, означавший, что звери настроены мирно.

        ~Простите, братья~,-  мысленно проговорил он - лучший способ об-
щаться с этими странными животными. Ньюн отступил на несколько шагов на-
зад, прежде чем двинулся дальше в нужном ему направлении. Дусы пропусти-
ли его.

        Рука Ньюна скользнула от пистолета к амулету на груди. И с этого
момента он пошел медленнее, помня предостережения Пасевы.

        Его не тронули и, отойдя немного, он обернулся. Звери исчезли.

        Ньюн пересек небольшую белую площадку и уперся в забор. Это была
проволочная изгородь, которая не могла остановить того, кто решил пройти
через нее. Ньюн прожег в заборе проход, чувствуя приятное удовлетворение
от того,  что не подчиняется запрету регулов.  Любой из мри поступил  бы
так же.  Никто из них не стал бы обходить забор. Регулы, конечно, пришли
бы в ярость. Но таковы были мри, и они не желали стеснять свою свободу и
подчиняться регулам.

        "Кровожадный дикарь",- так назвал его один молодой регул,  когда
Ньюн пришел в город.

        Регулы не убивали,  но они строили заборы и машины, которые уро-
довали землю, они хотели разделить вселенную на куски, которые можно бы-
ло продавать, как пищу, как машины, как одежду. Ньюн считал это чудовищ-
ным.

        Он обошел свалку старых машин и других железных конструкций. Они
были так переплетены друг с другом и сжаты,  что казалось,  будто  здесь
развлекался какой-то гигант.  Сюда,  вероятно, свезли и бросили машины и
тележки со всех поселений регулов на Кесрит.

        Рядом на огромной выжженной площадке на фоне огней порта вырисо-
вывались уродливые очертания разрушенной башни. Искореженные балки и ме-
таллические решетки создавали ужасное впечатление. Ураган и огонь здоро-
во повредили оборудование порта.  Ньюн все время смотрел по сторонам,  с
изумлением разглядывая сооружения,  которые еще недавно видел  целыми  и
невредимыми. Теперь все было разрушено. Он начал понимать, почему регулы
так встревожены и подавлены.

        "Хазан" стоял в кольце подъемных кранов.  Ньюн  и  здесь  увидел
следы бури.  Корабль был освещен прожекторами и по нему,  словно насеко-
мые,  ползали темные фигурки.  То и дело подъезжали машины  -  очевидно,
подвозили материалы для ремонта.

        Ньюн прошел мимо,  стараясь оставаться незамеченным; "Хазан" ос-
тался позади.  Перед юношей,  словно огромная башня, возник "Аханал". Он
угрюмой  тенью вырисовывался на темном небе,  одинокий прожектор освещал
его верхнюю часть.

        Ньюн подошел ближе и увидел,  что  корабль  стар.  Металлические
плиты обшивки его были изъедены космической пылью. Там, где защитные эк-
раны были сорваны,  виднелись глубокие царапины.  Надпись на борту почти
стерлась.

        Он позвал, опасаясь привлечь внимание регулов-охранников. Но од-
на из тележек все же двинулась к нему.

        - На "Аханале"! - крикнул он.- Откройте люк!

        Но они либо не ждали появления мри,  либо опасались регулов.  Во
всяком случае,  Ньюну никто не ответил. Подкатила тележка. Молодой регул
заговорил с ним.

        - Мри, тебе не разрешено.

        - Это приказ бая? - спросил он.

        - Иди прочь! - настаивал регул.- Мри Кесрит, иди прочь!

        Послышался скрежет металла.  Открылся люк. Ньюн, не обращая вни-
мания на регула,  взглянул на корабль,  откуда опускался трап.  Потом он
пошел вперед, по-прежнему не замечая регула.

        Тележка двинулась за ним. Затем она описала круг и встала впере-
ди, загородив дорогу.

        Люк по-прежнему был открыт.  Молодой регул тяжело дышал,  ноздри
его расширялись и сжимались, выражая крайнюю степень возбуждения.

        - Назад,- прошипел он.

        Ньюн начал обходить тележку.  Затем, стукнувшись о тупой нос ма-
шины плечом,  бросился вперед и побежал.  Ему было страшно и стыдно: мри
смотрели на него сверху и видели его постыдное бегство. Ноги у него сде-
лались ватными - ведь он сделал то,  что мри еще никогда но делали - ос-
лушался прямого приказа. Но он был посланцем госпожи и не хотел задержи-
ваться  из-за  спора  с  молодым регулом.  Тогда прибыл бы кто-нибудь из
старших, а ослушаться старшего означало открытый бунт.

        Ньюн буквально взлетел по трапу навстречу мри,  но те уже  скры-
лись в люке,  не дождавшись его.  Ньюн нырнул следом. Ослепительный свет
ударил в глаза. Люк закрылся.

        Десять кел'ейнов - Мужья,  судя по возрасту и манере  держаться.
Ньюн  ощутил  чистый  прохладный воздух,  так не похожий на едкий воздух
Кесрит. У люка послышался щелчок, и трап пополз вверх. Наступила тишина.

        - Сэры,- пробормотал Ньюн и замолчал,  глядя на них,  на их ору-
жие, на незнакомые суровые лица. Затем он коснулся рукой лба в знак при-
ветствия. Они ответили ему тем же.

        - Я Ньюн с'Интель Зайн-Абрин,- сказал  он  на  ритуальном  языке
мри.- Я служу Интель, Госпоже Эдуна Кесритуна.

        - Я - Сун с'Хара Сун-Лир - ответил самый старший из них,  кел'ен
с гривой седых волос.  Он был ровесником Эддана и Пасевы.  Его  спутники
были моложе.- Как себя чувствует госпожа?

        - Эдун в безопасности.

        - Приедет ли госпожа сама сюда?

        - Возможно, но не раньше, чем я принесу ей ответ вашей госпожи.

        Он понимал их,  любивших и защищавших свою госпожу. Госпожу, ко-
торая должна была подчиниться госпоже Интель,- и они вместе с  ней.  Ес-
тественно, что они смотрели на посланца с неприязнью.

        - Мы  проводим  тебя  к ней,- сказал Сун с'Хара.- Идем.- И потом
заботливо спросил: - Ты не ранен?

        - Нет, сэр,- сказал Ньюн и внезапно понял, что он должен прекло-
няться перед этим мри, ведь он посланец госпожи. А он выдал свою неопыт-
ность,  незрелость.- У регулов и мри на Кесрит сложные отношения,- доба-
вил он, чтобы скрыть свое замешательство.

        - Нас  встретили  с оружием,- отозвался Сун,- но столкновения не
было.

        Ньюн пошел с ним по металлическим коридорам и холлам, приспособ-
ленным для регулов.  Он видел молодых кел'енов и кел'е'ен,  закутанных в
вуали - своих ровесников.  Сердце его забилось - ведь они  были  покрыты
славой и заслужили почет.  Он старался не смотреть на них, хотя чувство-
вал на себе их взгляды:  ведь он был чужим для них. Некоторые по-братски
приветствовали  его,  и он шел,  окруженный большой толпой.  Наконец они
оказались в большой каюте, где размещалась госпожа.

        Она была средних лет.  Ньюн приблизился, склонив голову для бла-
гословения.  Он чувствовал смутную тревогу, когда его приветствовала чу-
жая госпожа,  чьи покои находились не в башне эдуна,  а в  металлической
клетке, чей род был другим, а на белой мантии красовалась чужая эмблема.

        Этой госпоже  предстояло  умереть самой или вызвать на дуэль Ин-
тель.  И тогда Ньюн должен был убить кела-защитника. Он про себя молился
богам, чтобы у этой госпожи хватило смелости самой вызвать Интель на по-
единок.

        Взгляд госпожи был твердым.  Со всех сторон лился  ослепительный
свет сотен ламп.  Все вокруг было холодным, металлическим. Множество мри
стояли вокруг него.  Это была их госпожа,  их Мать, а он был чужим, при-
шельцем, угрозой для ее жизни.

        Ньюн чувствовал,  что  его осматривают с головы до ног,  пытаясь
понять его и тех, кто его послал. Рядом с госпожой стояли сен'ейны в зо-
лотистых  мантиях,  кел'ейны в черных мантиях,  и где-то в глубине холла
Ньюн увидел шаловливых катов в голубых мантиях без вуалей.  Они казались
испуганными.

        А за  ними во всех коридорах висели гамаки,  похожие на паутину.
Прочные белые нити,  словно кружева, свисали с потолков. Как много здесь
мри,-  поразился  Ньюн,  но вдруг его пронзила мысль,  что это последние
представители его Народа,  оставшиеся во Вселенной. И они все помещались
на этом маленьком корабле. И ими командовала эта женщина, их госпожа.

        - Посланец, я - Эсайн Эдуна Элагун. Как поживает Интель?

        Голос ее был мягче,  чем выражение лица.  Сердце юноши растаяло,
словно его коснулся луч солнца.  Ему было приятно,  что госпожа  ласково
говорит с ним и дружелюбно отзывается об Интель.

        - Госпожа,-  сказал  он,- Интель чувствует себя хорошо.- Он ста-
рался говорить мягко, но она все поняла, так как тень страха промелькну-
ла в ее глазах. Но она была сильной женщиной и быстро взяла себя в руки.

        - Что Интель хочет сказать мне? - спросила Эсайн.

        - Госпожа послала меня приветствовать тебя и выслушать, что ска-
жешь ты.

        Она еле заметно кивнула и движением руки подозвала своих прибли-
женных подойти поближе.

        Ньюн остался  возле нее на коленях.  Он аккуратно снял ~зейдх~ и
положил на нее ~ав-кел~ - Меч келов - то был подарок Сайрена.  Меч был в
ножнах и лежал рукояткой к госпоже - предложение мира.  Руки Ньюн сложил
на коленях.  Ее кел'ейны сделали то же самое. Рукоятки их мечей поверну-
лись к нему, чужаку, приглашенному на Совет.

        - Мы приветствуем Интель,- спокойно сказала Эсайн.- Мы слышали о
ее мудрости тогда, когда "Аханал" начал служить Народу. Это благодаря ей
"Аханал"  стал служить Народу.  Она сделала так,  что "Аханал" перешел к
нам, и мы смогли отказаться от помощи регулов. Это было очень мудрое ре-
шение.  Мы все понимаем это и благодарим за то, что это сделано вовремя,
так как мы смогли улететь от землян.  Это  правда,  что  она  собирается
прекратить службу мри у регулов?

        Она взглянула на кел'анта, и тот жестом выразил согласие.

        - Я видел нечто такое, чего мне никогда прежде видеть не доводи-
лось,- сказал старик.- Регул напал на этого посланца.  Не оружием, прав-
да, а своей машиной. Регул был в отчаянии.

        - А эдун?  - спросила госпожа.  Ее лоб пересекла глубокая морщи-
на.- Как держится эдун Народа, если с регулами творится подобное?

        - Пока в безопасности,- сказал он. А потом он понял, что интере-
сует ее больше всего и о чем она не хочет спрашивать простого кел'ена. И
он пришел к ней на помощь.

        - Госпожа,  Тайны Народа у нас.  А регулы  заняты  исправлениями
повреждений,  что принес ураган. Земляне скоро будут здесь, и регулы бо-
ятся, что могут задержать их посадку. Я полагаю, что молодой регул у ко-
рабля действовал без четкого приказа.

        - И  все же,- спросила госпожа,- что будет,  если мы покинем ко-
рабль?

        - Мы - мри,- сказал с твердой уверенностью Ньюн,- и регулы  про-
пустят нас, они не рискнут ничего сделать.

        - Если ты так рассуждаешь,  то почему молодой регул напал на те-
бя?

        - Госпожа,- сказал он,  злясь на свою молодость и  неопытность.-
Мне кажется, что это нельзя считать серьезной угрозой.

        Она задумалась, посмотрела на Сенов и на остальных. Затем вздох-
нула и нахмурилась:

        - Боюсь,  что риск слишком велик. Мы подождем, пока Интель выне-
сет свое решение.  Мы прибыли сюда по ее вызову.  Я сделаю все,  что она
скажет. Посланец, заверь ее в нашем полном почтении и уважении к ней.

        Он был подавлен и в то же время почувствовал облегчение. Он низ-
ко  поклонился и услышал шепот,  прошелестевший по комнате.  Ньюн боялся
встретиться глазами с мри,  но, подняв голову, увидел, что в их взглядах
нет обвинения.

        - Я скажу ей,- заговорил он с достоинством, которое было вложено
в него с детства и пронизывало кровь и плоть,- что госпожа Эдуна  Элагун
-  мужественная и благородная женщина,  и что она заслуживает всяческого
уважения Народа.

        - Скажи ей,- мягко проговорила госпожа,- что я и мои дети желаем
ей всего наилучшего.

        - Я передам ей,- сказал он.

        - Ты не останешься у нас на ночь?

        Он сам думал об этом, так как его не прельщала ночная прогулка в
эдун,  тем более,  что спать ему там вряд ли придется,  так как он будет
докладывать  обо всем Интель,  а затем выполнять ее приказания.  А кроме
того,  он вспомнил о регулах, которые будут его поджидать, о непогоде, и
его охватили сомнения.

        Но он сказал:

        - Госпожа,  я должен вернуться как можно быстрее, прежде чем ре-
гулы обдумают, что им теперь делать.

        - Хорошо,- сказала она.- Так будет лучше всего. Иди.

        И когда Ньюн, взяв ~ав-кел~ и одев ~зейдх~, склонился к ее руке,
госпожа вложила в его руку золотой перстень. Его сердце стиснуло смутное
беспокойство:  этот дар означал, что он чем-то угодил ей. Перед тем, как
встать, он поцеловал ей руку, потом подвесил перстень к одному из шнуров
и, прощаясь, поклонился.

        - Благополучного возвращения, кел'ен,- сказала она.

        Он хотел пожелать ей долгих лет жизни и не  смог,  ограничившись
пожеланиями благополучия. Она с улыбкой кивнула.

        Келы накинули  вуали и проводили его к двери,  чтобы выпустить в
темноту.

        Он услышал рычание дуса, которого тут же успокоил один из келов.
Затем они вошли в шлюзовую камеру,  где находился внешний люк.  Свет по-
гас, чтобы, когда откроется люк, они не превратились в мишени.

        Стало совсем темно. Затем открылся люк, опустился трап и в каме-
ру проникли слабые отсветы прожекторов порта. Едкий воздух коснулся их.

        Они расстались молча. Никакие слова сейчас были не нужны. Теперь
все зависело от мужества их Матерей.  Им решать,  прольется ли кровь ко-
го-нибудь из них.

        Когда на Кесрит останется только одна госпожа,  придет время це-
ремоний и поклонов.





16


        Ньюн ожидал нападения,  но,  когда он спустился, ничего не прои-
зошло.  Никто не ждал его внизу.  Ньюн побежал. Его мягкие сапоги делали
его бег совершенно бесшумным.

        Он пробежал мимо груды лома и увидел кишевших около изгороди ре-
гулов с фонарями. Ньюн затаил дыхание и замер, оценивая положение. Затем
он побежал в другую сторону,  поняв,  что через старый проход в изгороди
ему уже не выйти.  Ньюн прожег новое отверстие,  отшвырнул  проволоку  в
сторону и снова побежал.  Легкие горели от частого дыхания. Где-то завыл
дус, и этот звук заглушил рев машин.

        Ньюн добрался наконец до долины и побежал по песку. Впереди, ис-
пугав его, ударил луч света. Ньюн вдохнул побольше воздуха и побежал изо
всех сил, что у него оставались.

        Через некоторое время он почувствовал себя в сравнительной безо-
пасности и решил перевести дыхание. Он закашлялся - что ж, таков обычный
результат сумасшедшего бега. Ему вдруг пришла в голову мысль, что регулы
не собираются ловить его или задерживать, а просто хотят убить.

        Он лежал  у  края  дюны,  прижав руку к колющему боку и стараясь
восстановить дыхание. Вдруг он что-то услышал. "Дус",- подумал он, зная,
что долина полна ими, и регулы не рискнут сунуться за ним в долину. Дусы
эдуна не повредили бы регулам, но эти были дикими, и регулы не смогли бы
отличить их от прирученных, пока не стало бы уже слишком поздно.

        Он наконец собрался с силами и снова двинулся в путь,  когда ус-
лышал быстрые шаги,  легкие, как у мри, и такие же быстрые. Кто-то прес-
ледовал  его  в  дюнах.  Сначала  Ньюн решил,  что это один из кел'ейнов
Эсайн,  и, увидев тень, преградившую ему путь, юноша застыл. Он с уваже-
нием смотрел на этого кел'ена.

        Нет, не кел'ена.

        Затаив дыхание они смотрели друг на друга,  землянин и мри. Ньюн
выхватил пистолет,  а землянин попытался скрыться,  хотя это было беспо-
лезно на таком открытом месте.

        И вдруг Ньюн подумал, что мертвый землянин не сможет ответить на
его вопросы.  Юноша не стал стрелять. Он побежал следом и, догнав, зама-
хал рукой: сюда, сюда. Землянин в отчаянии оглянулся на Ньюна. Сейчас он
был великолепной мишенью.

        И, увидев пистолет,  решил, что лучше попасть к регулам. Он рва-
нулся и побежал снова.

        Чужак, которому было не место на Кесрит.

        Ньюн нырнул  в ложбину,  убрал пистолет в кобуру и побежал через
дюну туда,  где его не могли увидеть регулы.  Потом он  распластался  на
песке и стал осматривать окрестности,  отыскивая засаду,  которую регулы
приготовили для него.  Землянин и вправду бежал прямо  в  руки  регулов.
Один  из них прятался за гребнем дюны,  и человек легко мог бы добраться
до него,  если бы у него хватило ума обогнуть дюну.  Но человек обезумел
от страха и лишь изо всех сил карабкался вверх, спасая свою шкуру. А ре-
гул, привстав на одно колено, безжалостно спихивал его вниз.

        Ньюна регул пока не заметил. Мри отполз назад, спустился с греб-
ня, обежал дюну кругом и зашел с тыла. Приблизившись к регулу, он ударил
его ногой.  Регул повернулся. Изумление явно читалось на его лице. И тут
регул совершил свою роковую ошибку: он направил на кел'ена оружие. Ньюн,
не думая,  инстинктивно швырнул ~ас'сеи~;  лезвия сверкнули в воздухе  и
вонзились в горло и грудь молодого регула.  Действие у тренированных ке-
лов, постоянно готовых к бою, всегда опережало мысль.

        Землянин, поднявшийся наконец наверх,  бросился к оружию регулаЄ
Ньюн кинулся на него,  и,  будь у него нож, землянин был бы убит в то же
мгновение.

        Землянин яростно сопротивлялся:  Ньюн  чувствовал  его  железные
объятия.  Но землянин выдохся. Из носа у него текла кровь, воздух с хри-
пом вырывалось из груди. Ньюн с трудом разорвал захват и с силой оттолк-
нул его голову назад так, что у землянина щелкнули зубы.

        Но землянин  все еще сопротивлялся,  и Ньюн с силой ударил его в
живот,  а удар по голове заставил землянина скорчиться от боли.  Ньюн на
всякий случай ударил его еще раз.

        Потом Ньюн связал обмякшее тело противника, освободил ~ас'сеи~ и
вложил их в ножны. Нужно было торопиться - послышался шум машин, двигав-
шихся в этом направлении. А они вдвоем оставят такие следы, что их заме-
тит даже полуслепой регул.

        Землянин начал подавать признаки жизни. Ньюн ткнул его коленом и
стал  трясти,  чтобы побыстрее привести в чувство.  Затем Ньюн попытался
поставить его на ноги.

        - Тихо,- прошипел он.

        И чтобы землянин не вздумал кричать,  Ньюн подкрепил свои слова,
приблизив острие ~ав'тлена~ к самому его лицу.  Землянин,  с трудом дер-
жась на ногах, пошел туда, куда толкал его Ньюн. Он захлебывался кашлем.
В  слабых отсветах прожекторов порта его лицо казалось маской из песка и
крови. Ноги его подгибались.

        Они выбрались на край долины,  и медлительные  зловещие  силуэты
дусов, которые прятались за дюнами, пропустили их. Ньюн не заметил ника-
ких признаков преследования.  Регулы, скорее всего, были в шоке от того,
что кел'ен осмелился поднять руку на повелителей.

        Ньюн понимал всю чудовищность того, что он совершил. У него было
время осознать это. Он знал регулов, знал, что теперь им нужно посовето-
ваться со старшими.  О дальнейшем Ньюн пока не думал. Еще ни один мри не
поднимал руку на своего повелителя.  Еще ни один регул не  имел  дела  с
мри, убившим его собрата.

        Ньюн схватил  землянина  за локоть,  заставляя его идти быстрее,
хотя тот временами оступался,  а однажды  под  ним  провалилась  корочка
грунта  и  он провалился в кипящую воду.  Теперь они шли по краю долины,
где не могли появиться ни регулы,  ни их машины.  Облака  пара  гейзеров
спрятали  их.  Землянин  задыхался  в  этой  ядовитой атмосфере и кашлял
кровью. Ньюн подумал, что у него, должно быть, поражены легкие.

        Он нашел укромное место и толкнул землянина на землю,  давая ему
возможность  перевести дыхание.  Однако он и сам был рад возможности от-
дохнуть.

        Некоторое время землянин лежал неподвижно лицом вниз.  Тело  его
содрогалось от безуспешных попыток сдержать кашель, вызывавший невыноси-
мую боль.  Затем спазмы прекратились, и он повернулся на бок, весь изму-
ченный. Он смотрел на Ньюна.

        Не вооружен.  Ньюн отметил про себя этот любопытный факт, решив,
что землянин потерял свое оружие.  Тот по-прежнему смотрел на юношу.  Из
глаз,  запорошенных песком,  текли слезы; в них застыли лишь страдание и
боль. Он, беззащитный, вышел в ядовитую атмосферу Кесрит, рискуя остать-
ся без легких, и к тому же ему пришлось бегать.

        Но он  почему-то бежал от регулов,  с которыми земляне заключили
договор.

        - Я Стэн Дункан,- наконец прошептал землянин на своем языке.-  Я
помощник представителя землян. Кел'ен, мы находимся здесь согласно дого-
вору.

        Ньюн обдумал эту добровольно выданную информацию:  представитель
землянЄ представитель землян - эти слова крутились у него в голове,  на-
поминая о зловещем предательстве.

        - Я кел Ньюн,- сказал он, потому что землянин назвал свое имя.

        - Ты из эдуна?

        Ньюн не ответил. В этом не было необходимости.

        - Ты меня ведешь туда,  не так ли?  - и землянин, вновь не услы-
шавший ответа на свой вопрос,  забеспокоился.- Я сам пойду с тобой. Тебе
не нужно применять силу.

        Ньюн обдумал эти слова.  Земляне лгали.  Он знал это.  У него не
было достаточного опыта, чтобы судить о том, лжет ли этот землянин.

        - Я не освобожу тебя,- сказал он.

        Земляне не носили вуалей,  но Ньюн чувствовал себя очень неловко
из-за того,  что он посягнул на достоинство кел'ена-землянина, если, ко-
нечно,  тот кел'ен.  Ньюн решил,  что не ошибся, ведь он на себе испытал
силу его рук.

        - Мы идем в эдун,- сказал он Дункану. Он встал, поднял Дункана -
не слишком, правда, помогая ему: ведь это не один из его братьев. Но Нь-
юн поддерживал его,  пока не убедился,  что тот относительно твердо дер-
жится на ногах. Ньюн заметил, что походка у землянина нетвердая и неуве-
ренная и что он идет почти вслепую, не видя препятствий на земле.

        Он, оказывается, плохо слышит!

        Ньюн слышал самолет,  взлетевший в порту, слышал, что тот повер-
нул  в их направлении,  а землянин даже не заметил его до тех пор,  пока
тот не очутился над их головами.  Ньюн, не раздумывая, схватил землянина
и толкнул его прямо к кипящей воде Джик, извергающего пар в ночную тьму.
Их легкие едва не взорвались от запаха серы;  они спрятались за глиняным
гребнем.

        Моторы регулов ревели.  Мощные прожекторы выхватывали из темноты
облака пара,  тщетно отыскивая какое-нибудь движение.  Здесь, в вулкани-
ческой долине,  они не могли использовать приемники теплового излучения.
Кипящая вода и облака горячего пара сводили на нет всю науку регулов.

        - Кел'ен,- спросил Дункан,- кого они ищут: тебя или меня?

        - Как ты поссорился с регулами?  - спросил  Ньюн,  понимая,  что
лучше получать информацию, чем давать ее.

        А прожектора все шарили по долине, высвечивая клубы пара.

        - Они держали тебя в заключении?

        - Помощник  и  представитель  прибылиЄ- в их лица ударил ослепи-
тельный свет. Но едва луч задержался на них, земля вздрогнула, и рядом с
ним взметнулась к небу струя раскаленного пара. Жар был сильный, но тер-
петь было можно.

        - Ци'мри! - выругался сквозь зубы Ньюн. Ньюн забыл, кто прячется
рядом с ним.  И едва извержение прекратилось,  он почувствовал, что тело
землянина сотрясают судороги: похоже, тот совсем обессилел.

        - Єприбыли раньше,- продолжал землянин дрожащим голосом,-  чтобы
проследить за тем, что мы получим все обещанное по договору. Но я не ду-
маю, чтоЄ

        Рядом с ними обрушился столб воды,  обдав их горячими  брызгами.
Землянин вскрикнул.

        - Сколько вас здесь? - спросил Ньюн.

        - Я и представитель. Двое. Мы прибыли сюда на "Хазане".

        Ньюн схватил  Дункана  за ворот и повернул его лицо к свету про-
жекторов.  Но он не смог определить,  правду ли говорит  землянин.  Ньюн
увидел,  что  тот  молод.  Они  прятались от одного врага - кел'ен мри и
кел'ен-землянин.  Ньюну очень не хотелось использовать это почетное  имя
для чужака, но он не знал, как называть его по-другому.

        - На "Хазане" был кел'ен, который умер здесь,- сказал Ньюн.

        Впервые тень сомнения скользнула по лицу землянина. Он задержал-
ся с ответом.

        - Я видел его. Однажды. Я не знал, что он умер.

        Ньюн отшвырнул его.  Ци'мри,  напомнил он себе,  враг -  сейчас,
правда, менее опасный, чем регулы.

        ~Я видел его. Я не знал, что он умер~.

        Он отвернулся и невидящими глазами смотрел на долину,  на облака
пара, на огни прожекторов, рыщущих по долине.

        ~Прости нас,  Медай~,- думал он.- ~Наши чувства очень грубы и мы
слишком привыкли служить регулам,  иначе мы приняли бы то сообщение, ко-
торое хотел передать нам ты~.

        Он с ненавистью взглянул на неприкрытое вуалью  лицо  землянина.
Может, он убивал кел'ейнов Народа. ~Животное~,- подумал он.- ~Ци'мри-жи-
вотное~.  Договор регулов и мри был разорван с того  момента,  как  нога
землянина ступила на Кесрит. Это случилось очень давно, много-много дней
назад. Мри уже столько времени были свободны и не знали об этом.

        - Война закончилась,- запротестовал Дункан.  Рука Ньюна  напряг-
лась, ему хотелось ударить Дункана, но это было бесчестно.

        - Почему регулы охотятся за нами?  - спросил он у Дункана, задав
ему тот же вопрос,  что задавал сам Дункан.- Ты не понимаешь,  землянин,
что покинув "Хазан", ты сделал самую большую ошибку?

        - Я  иду  с  тобой,-  сказал Дункан,  впервые проявив гордость и
чувство собственного достоинства.- Я иду с тобой,  чтобы переговорить  с
твоими старшими и доказать им, что мне лучше вернуться к своему народу.

        - А,- сказал Ньюн с презрением.- Но мы мри, а не регулы. И у нас
нет ничего общего с вашим договором.

        Землянин оставался спокойным и, казалось, не обратил внимания не
неприкрытую угрозу.

        - Я  знаю,- сказал он.  И через мгновение добавил спокойным уве-
ренным тоном: - Я оставил представителя, старика, в городе, одного, сре-
ди регулов и в такое время. Я должен вернуться к нему.

        Ньюн понял его. Это была та же преданность, которую он испытывал
к сена'анту. Он даже почувствовал уважение к землянину; забота о старике
тронула его сердце.

        - Я доставлю тебя в эдун живым,- сказал он,  а затем добавил уг-
рюмо: - У нас нет обычая держать пленников.

        - Я знаю это,- сказал Дункан.

        Выходит, они поняли друг друга.  Ньюн осмотрел долину, раскинув-
шуюся перед ними.  Он отмечал новые препятствия, появившиеся на изменчи-
вой почве.  Он искал взглядом возможные убежища, которые понадобятся им,
когда регулы снова вернутся.

        Это хорошо, что он и землянин поняли друг друга, что Дункан сог-
ласился - сейчас им лучше всего держаться вместе.  Самое правильное было
бы  отправиться в путь утром,  но регулы будут охотиться за ними по всем
дорогам,  а днем беглецам не скрыться от них.  Так что если они и смогут
попасть в эдун, избежав встречи с регулами, то только к вечеру.

        Какое-то сомнение  шевельнулось  в Ньюне:  самое простое было бы
убить землянина и бежать в эдун изо всех сил.

        Он выругал себя за свою мягкость,  которая ставила его перед вы-
бором  -  бессмысленное хладнокровное убийство или опасное путешествие с
неприспособленным к Кесрит землянином. Он схватил руку Дункана.

        - Слушай меня.  Если ты не будешь успевать за мной, я не ручаюсь
за твою жизнь,  я убью тебя.  А кроме того,  вполне возможно, что регулы
тоже убьют тебя, чтобы не дать тебе вернуться к представителю.

        Затем он выскользнул из укрытия,  таща за собой Дункана.  Тот не
сопротивлялся.

        Но самолеты  регулов вернулись,  и не успели оба беглеца сделать
по несколько шагов, как им пришлось снова искать убежище.

        Долина по-прежнему бурлила. Их непрерывно обдавало кипящей водой
и грязью.

        В эдуне,  наверное,  обеспокоены  происходящим.  Они  несомненно
что-то предпринимают.  Возможно,  подумал Ньюн,  сен'ант Дункана тоже не
сидит, сложа руки. И еще оставался "Аханал", не подчиняющийся Интель.

        Ньюн понимал беспомощное отчаяние землянина.  Ведь из всех,  кто
обладал какой-либо властью на Кесрит, оба они были самыми незначительны-
ми.  И  регулы,  которые обычно не убивали,  сейчас пошли на это.  Гнев,
страх или что-то еще заставило их перейти границу между врожденной  тру-
состью и необходимостью защищать свои интересы.





17


        Слышалась стрельба - землянин,  проведший большую часть жизни на
войне, не мог ошибиться.

        Ставрос развернул тележку, чтобы посмотреть в окно, и увидел ог-
ни самолетов, кружащих в небе.

        Пальцы нащупали клавиатуру пульта.  Управление было очень  прос-
тым: элементарная серия кодированных сигналов, заложенных в память пуль-
та. Регулы, которые приспосабливали пульт для Ставроса, не скрывали сво-
его презрения к существу с такой короткой памятью.

        Ставрос не был типичным представителем человеческой расы,  он не
был типичным с самого своего детства на Килуве, во время службы в Ксено-
логическом Бюро на Галлее, когда произошел первый контакт. Языки для не-
го не представляли трудности, как и чужие обычаи, и он не стеснялся сво-
ей  провинциальной  недальновидности,  одинаково присущей и землянам,  и
всем остальным.

        Он был подлинным сыном Килувы - и ни земляне, ни регулы не заме-
чали его отличия от подлинных землян:  удаленная колония, населенная ре-
лигиозными традиционалистами, считавших письменность грехом, а образова-
ние и обучение - навязчивой идеей.  Он родился на Килуве за сотню лет до
того, как планета погибла в войне с мри.

        Множество килуванцев пошли на службу к землянам,  и за сорок лет
многие из них умерли или были убиты.  Ставрос остался жив.  И именно то,
что он был родом с Килувы,  привело к тому,  что он начал изучать  расу,
которая приказала уничтожить планету.  Это сделали регулы руками мри.  И
он начал изучать регулов,  мышление которых был именно таким,  к  какому
стремились жители Килувы.  И регулы уничтожили все,  что было создано на
Килуве.  Его университетские преподаватели называли это "ритмом справед-
ливости":  подобное  уничтожает себе подобное.  И теперь уроженец Килувы
пришел сюда, чтобы сменить регулов - ритм повторился, снова столкнув две
расы.

        Он изучал  жизнь и природу регулов,  наблюдал их обычаи,  манеры
поведения,  холодность, амбиции, преклонение перед разумом. И постепенно
его  страх перед ними сменился пониманием и даже возвышением над регула-
ми.  Он начал понимать их биологию,  общественный строй, взаимоотношения
между старыми и молодыми,  между родами,  ему стали понятны вражда и со-
перничество родов.

        Земляне заключили договор с Хольнами, но Хольнов внезапно смени-
ли Алани, которые однако подтвердили, что договор остается в силе.

        Во всяком случае, на словах.

        Теперь пришло время узнать правду.  Долгие часы, весь день и ве-
чер,  он отсиживался, прикрывая всяческими отговорками отсутствие Дунка-
на.  Время шло, и Ставрос все более убеждался, что Дункан что-то обнару-
жил,  иначе тот бы уже вернулся.  Но когда пришла ночь, а Дункан не вер-
нулся, Ставрос понял: что-то произошло.

        Регулов уже было невозможно обманывать.  Они могут убить офицера
планетарной разведки и не сообщить об этом в утреннем рапорте. И земляне
не смогут сесть на Кесрит без разрешения Ставроса. А он не мог быть уве-
рен в мире, не мог быть уверен, что сопротивления не будет.

        Регулы хорошо знали это.

        Ставрос сидел и слушал стрельбу,  зная, что пока она продолжает-
ся, Дункан скорее всего жив.

        Ставрос всегда был политиком, он управлял новыми мирами, основы-
вал университеты, разрабатывал стратегии войн и мира, он был дипломатом,
он направлял тысячи таких,  как Дункан, на сотнях кораблей в самые горя-
чие места Вселенной,  где те гибли, добывая землянам славу и новые коло-
нии.

        Но сейчас он слушал стрельбу, и правая рука его сжималась в бес-
помощном отчаянии - левая по-прежнему не слушалась его.  Он был привязан
к креслу. Ему оставалось только терпеливо ждать.

        В порту произошла новая катастрофа. Перехватив несколько сообще-
ний регулов, он понял, что там приземлился какой-то корабль, очевидно не
дружественный регулам.

        Земляне, соперники регулов или мри. Он мог предположить, что за-
держало Дункана. Не ввязывайся в столкновения, сказал он Дункану, хорошо
зная, что тот мало что мог сделать. Однако Ставрос ощущал, что атмосфера
в Номе продолжает сгущаться. Очевидно что-то произошло.

        Регулы сделали что-то недозволенное.  Интересы землян в опаснос-
ти. И он ничего не может сообщить землянам, когда те прибудут.

        Ставрос никогда не поступал опрометчиво, но когда требовали обс-
тоятельства,  он мог быть быстрым и решительным.  Он решил,  что  пришло
время действовать самому и не рассчитывать на регулов;  пришло время уз-
нать правду.

        Он пробежал пальцами по клавиатуре пульта,  развернул тележку  и
открыл дверь.  Он проехал через комнату Дункана,  выехал в коридор и по-
вернул направо.

        Молодой регул увидел его и забормотал, что выезжать не положено.
Но  Ставрос даже не взглянул на него.  Он четко управлял тележкой и ехал
по коридору в ту часть здания,  из окон которой был виден порт. Здесь он
остановился, открыл защитные экраны. В окна хлынул свет.

        Действительно, новый корабль.

        Где-то вдали виднелись облака белого пара,  освещенные прожекто-
рами летающих на низкой высоте самолетов.

        ~Эх, Дункан~,- подумал он с облегчением.

        Молодой регул, пыхтя, приблизился к нему.

        - Старший землянин,- проговорил он,- мы очень сожалеем, ноЄ

        ~Бай Хулаг.  Где?~ - спросил он с помощью экрана.  Молодой регул
почтительно отступил.- ~Юноша, найди мне бая!~

        Тот сорвался с места так быстро,  как только могли регулы. Став-
рос снова развернулся и поехал по коридору,  затем по трапу -  вниз,  на
первый этаж, куда их обычно не пускали.

        Здесь он  перешел на ручное управление и двинулся через испуган-
ную толпу молодых регулов. ~Мри~,- слышал он, и: ~корабль мри~Є- и: ~ос-
торожно~Є

        Они уступали  ему дорогу,  вернее,  не ему,  а тележке,  символу
старших регулов, пока один из них не заметил, что в тележке землянин.

        - Вернись! - вскрикнул он.- Вернись, старший!

        ~Бай Хулаг.  Быстро~,- требовал он,  не двигаясь с места. Регулы
не знали, как поступить, они боялись применить силу. Затем они стали пе-
решептываться, а Ставрос медленно поехал между ними и принялся ездить по
первому  этажу,  словно без всякой цели.  Ставрос мысленно отмечал,  где
расположены двери, и где он может проехать на своей тележке.

        Экран вспыхнул.

        Это были позывные Хулага. Затем появился он сам.

        - Уважаемый старший землянин,- сказал Хулаг.-  Пожалуйста,  вер-
нись в свои комнаты.

        ~Мне кажется,  там  небезопасно~,- нетерпеливо ответил Ставрос.-
~Где мой помощник?~

        - Он не слушал наших советов и теперь попал в опасную ситуацию.-
Хулаг говорил с такой явной тревогой, что у Ставроса появилась надежда.-
Я с сожалением должен признать,  что совершил посадку корабль  мри.  Эти
мри  вне закона и могут вызвать множество неприятностей.  Твой помощник,
несмотря на все наши предупреждения,  ускользнул и оказался в самой гуще
событий.  Пожалуйста, вернись к себе, нам будет легче выполнять свои за-
дачи.

        ~Я отказываюсь~,- Ставрос открыл защитный экран на окне.- ~Я бу-
ду наблюдать отсюда~.

        Ноздри Хулага расширились и сжались.

        - Ты отказываешься сотрудничать с нами.  Это прискорбно, но пока
здесь правим мы.  И будем править до прибытия землян. А ты, согласно на-
шему договору, всего лишь наблюдатель.

        ~Следовательно, мое дело - наблюдать~.

        Новая вспышка гнева.

        - Делай,  что хочешь. Я передам твоему помощнику, если мы найдем
его, что он тебе нужен и что ты требуешь его возвращения к тебе.

        ~Буду очень признателен~,- ответил Ставрос  с  облегчением.-  ~Я
передам землянам, когда они прибудут, что ты не виноват в задержке с от-
летом регулов.  Но только в случае,  если я и мой помощник будут в безо-
пасности  и  не  будет  никаких повреждений в городе,  порту и на заводе
питьевой воды.  Если же эти условия не будут выполнены, мои выводы будут
другими~.

        Наступила тишина. Лицо бая на экране, когда тот выслушал это за-
явление, осталось спокойным. Ставрос ожидал вспышки гнева, угроз, но ни-
какие эмоции не проявились на лице, похожем на маску. Только легкий тре-
пет ноздрей выдал чувства бая.

        - Если представитель землян требует,  то мы сделаем  все,  чтобы
оборудование  было в порядке,  и приложим все силы,  чтобы твой помощник
остался жив. Но я должен предупредить представителя, что в порту следует
произвести большой объем работ,  и для безопасности Нома и всего,  что в
нем находится,  необходимо, чтобы представитель землян наблюдал за рабо-
тами с помощью телевидения, а не через окна. Подумайте, сэр.

        ~Я понял.  Пока  я удовлетворен твоими словами,  бай~.- Конечно,
ему не хотелось отказываться от наблюдения через окна, ведь на экране он
увидит лишь то,  что регулы сочтут нужным показать ему.  Однако он пони-
мал,  что регул прав:  его предупреждение было честным.  Окна  угрожающе
дребезжали от дальних взрывов, от постоянного рева летающих на малой вы-
соте самолетов.

        Оставалось только выяснить,  какова причина стрельбы и бомбарди-
ровки.  Регулы не лгут,  напомнил он себе,  закрывая штормовые экраны на
окнах.

        Значит, корабль мри действительно совершил посадку,  а Стэн Дун-
кан  где-то в долине.  Но когда имеешь дело с регулами,  ни в чем нельзя
быть уверенным полностью.

        Вдруг пол зашатался, где-то в глубине здания завыли сирены.

        Ставрос поехал по коридору и свернул в главный проход. Там груп-
па  встревоженных молодых регулов отчаянно замахала на него руками.  Они
все сразу закричали, перебивая друг друга.

        - Прячься, старший, прячься! - кричали они, указывая на соседний
холл,  из которого уходила лестница вниз.  Ставрос подумал и решил,  что
сейчас самое мудрое - это послушаться их совета.





18


        Дункан повис на нем, как мешок. Ньюн обхватил его руками и толк-
нул вниз по склону, в небольшую пещеру рядом с кипящим озерцом. Ньюн за-
пихнул его туда и сам скользнул следом.

        И вовремя.  Возле них полыхнул огонь и раздался взрыв, разнесший
огромный  камень  на  куски.  Ньюн,  не  целясь,  выстрелил.  Прожектора
по-прежнему  обшаривали  долину.  Ньюн  увидел лицо Дункана в отраженном
свете. Выпученные, налитые кровью глаза, на которых не было защитной пе-
репонки,  как у Ньюна.  Верхняя губа превратилась в кровавую рану, кровь
текла непрерывно.  Это было уже совсем плохо.  Землянин зашелся в  мучи-
тельном,  разрывающем грудь кашле. Ньюн заворочался в их тесном убежище,
ему было противно притрагиваться к потному и  окровавленному  землянину.
Они лежали в узком пространстве,  которое, скорее всего, станет их общей
могилой. Кости мри и землянина перемешаются - чем не загадка для будущих
хозяев Кесрит?

        Это был кошмар.  Разум отказывался воспринимать непрерывно обру-
шивающиеся удары.  Ньюн решил, что регулы наслаждаются своей жестокостью
и безнаказанностью.  Беглецов уже тысячу раз могли бы убить, если бы ре-
гулы хоть немного знали местность.  Но долина для регулов  была  так  же
незнакома, как морское дно, и они вслепую перепахивали бомбами клубящую-
ся паром почву. Вся долина была в белых и красных вспышках; повсюду под-
нимались столбы белого и желтого пара, клубы пыли и дыма. Это было похо-
же на Ад,  каким представляют его земляне - или Мрак,  как называют  его
мри.

        Вода бурлила,  урчала,  вздувалась пузырями.  Ньюн прикрыл глаза
~зейдх~,  откатился подальше и загородил землянина своим  телом:  ирония
судьбы,-  подумал он.- Как только представится возможность,  нужно поме-
няться местами.

        Взрывы потрясали землю,  оглушали,  ослепляли,  лишали разума. В
мозгу уже не осталось ничего, кроме страха.

        Ослепительный белый  свет вспыхнул в скалах.  Он непрерывно раз-
растался,  поглотил их, поглотил весь мир; и давление стало невыносимым,
и оно все росло.  Ньюн понял,  что это конец. Он попытался выкатиться на
открытое пространство,  пока их не засыпало, но не смог даже пошевелить-
ся. Тяжесть вдруг обрушилась на него, и все вокруг стало красным.



        Єветер, очень сильный ветер,  прогоняющий туман и дым,  от этого
ветра все вокруг кружилось в бешеном водовороте.  Ньюн пошевелился и по-
нял, что может двигаться - значит, он жив.

        И все вокруг затопил свет - мрачный, зловещий красный свет.

        Ньюн собрался с силами - свет шел сзади, и повернулся к свету, и
увидел порт.

        Там ничего не было.

        Он встал - ноги его дрожали.  Он едва удержался,  чтобы не крик-
нуть  - так велика была боль.  Он закрыл глаза,  затем открыл,  стараясь
рассмотреть хоть что-нибудь сквозь пламя. Он смотрел до тех пор, пока из
глаз не потекли слезы.  Но он не смог увидеть ни "Аханала", ни "Хазана".
В самом городе тоже бушевало пламя, вверх взмывали клубы дыма.

        Пока он смотрел,  на горизонте появился самолет.  Он сделал круг
над морем и вернулся обратно. Сигнальные огни его лениво мигали.

        Глаза Ньюна  следили  за  ним.  Над городом самолет развернулся,
временами исчезая в дыму, и полетел в сторону гор.

        К эдуну.

        Ньюн хотел отвернуться.  Он знал, чем все это кончится. Но он не
мог не смотреть; в горле его застрял ком, тело словно окаменело. Все его
существо знало, что сейчас будет.

        Первая башня эдуна,  башня Келов,  вспыхнула пламенем  и  начала
медленно падать,  разваливаясь на куски. До него донесся грохот, ужасаю-
щий грохот,  а потом ветер.  Башни рушились одна за другой,  и вот  весь
эдун превратился в руины.

        А самолет снова развернулся, поднявшись над дымом и пылью, и по-
летел над ними обратно, лениво мигая огнями.

        Рука Ньюна сжала пистолет. Юноша поднял его и в отчаянии стрелял
в эти удаляющиеся огни,  единственные в небе. Огни расплывались - должно
быть, из-за слез. Он вытер слезы и выстрелил еще раз.

        Огни были видны еще некоторое время,  а затем вспыхнуло пламя, и
обломки  полетели в разные стороны.  Удачный выстрел или вихри,  которые
свирепствовали над портом.

        Слишком поздно.  Он повернулся к эдуну,  от которого не осталось
ничего, даже пламени. Спазмы стиснули его желудок, ноги ослабли, он едва
не упал. Как хотелось ему сейчас потерять сознание, ничего не видеть, не
слышать, упасть - только бы не стоять в полном отчаянии.

        Мертвы. Все мертвы.

        Он стоял, не зная, что делать: то ли идти на развалины порта, то
ли туда,  куда шел,  или, может быть, лучше остаться здесь и ждать утра,
пока регулы не явятся,  чтобы завершить начатое.  Он обнаружил, что нес-
мотря на все ужасы,  еще не потерял способности чувствовать.  Он  стоял,
обдуваемый  стонавшим  в  ночи  сильным ветром,  что трепал его одежду -
единственные звуки в тишине, которая царила повсюду.

        Народа больше не было.

        Он уцелел.  Тот,  кто выжил,  должен выполнить свой  долг  перед
умершими. Ньюн не обладал темпераментом Медая.

        Он убрал пистолет в кобуру,  и ледяными руками стиснул оружие, и
начал готовиться к жизни.

        Рука Народа,  кел'ен.  Сначала он должен похоронить своих  родс-
твенников, если, конечно, регулы не похоронили их под обломками эдуна. А
потом - войнаЄ война, которой регулы не ждали.

        Он оглянулся  на  карниз,  увидел  своего  пленника-землянина  и
встретился  с  ним взглядом.  Этот землянин тоже ждал смерти,  и он тоже
знал, что такое одиночество.

        Он мог убить его и остаться один,  совсем один в звенящей тишине
- крошечный акт жестокости после того ада, который обрушился на Кесрит с
небес, который уничтожил мир.

        - Вставай,- спокойно сказал Ньюн.  И Дункан с трудом поднялся на
ноги и стоял, держась за камень, не сводя глаз с Ньюна.

        - Мы  пойдем в горы,- сказал Ньюн Дункану.- Дом моего народа.  Я
думаю, что самолетов больше не будет.

        Дункан повернулся и спокойно посмотрел на путь,  по которому  им
предстояло идти.

        Вокруг них все изменилось.  Долина, где веками обитали дусы, ис-
чезла.  Земля была изрыта воронками,  в которых булькала  кипящая  вода.
Дункан шел вперед, связанный, полуослепший. Он оступался, изредка падал,
но ни слова не слетало с его окровавленных губ, только сдавленные стоны.
Ньюн поднимал его,  ставил на ноги и поддерживал,  пока землянин пытался
отдышаться.

        Потом он взял Дункана за руку и повел его.  Он знал этот путь  и
оберегал своего пленника от падений.

        Пришел свет,  красный свет Арайна,  ненавистный и мрачный.  Ньюн
оглянулся назад,  на порт, и впервые увидел при свете то, о чем лишь по-
дозревал: они не спаслись.

        Ни "Аханал", ни "Хазан".

        А когда  он взглянул в горы,  где прежде был эдун,  то не увидел
ничего, кроме песка и камней - словно там никогда ничего и не было.

        Затем он взглянул при свете на свой  трофей:  еле  передвигавшее
ноги  измученное  существо,  лицо и грудь которого были вымазаны кровью.
Кровь теперь текла из носа.  Ньюн не знал,  что было причиной - рана или
ядовитая атмосфера Кесрит. Глаза были едва приоткрыты, из них текли сле-
зы.  Ньюн не мог понять,  почему землянин, несмотря на неимоверные муче-
ния,  идет вперед, где его ничто не ждет. Легче было бы умереть здесь, в
долине, как умирали в сорокалетней жестокой войне тысячи мри и землян.

        Но этот землянин жил и продолжал жить независимо  от  того,  что
думает по этому поводу Ньюн.

        Он никогда не думал, что сильное потрясение помешает ему принять
решение.  Никогда не думал,  что в критический момент он застынет. И тем
не менее холод,  который охватил Ньюна,  когда погиб его Народ,  все еще
сковывал его разум и его сердце;  и казалось,  что этот холод никогда не
отпустит его,  пускай даже Ньюн будет мстить, будет убивать всех уцелев-
ших регулов и оставит землянам опустошенную планету.

        В этот момент обе их жизни - и жизнь землянина, и жизнь мри - не
стоили ничего.

        Он толкал землянина вперед, не испытывая ни ненависти, ни жалос-
ти. Что для него этот землянин, когда перед ним впереди лежали развалины
эдуна.  Он подумал,  что Дункан, возможно, тоже думает о том, что ему не
удалось выполнить свой долг здесь, на опаленной огнем Кесрит, тоже пере-
живает свое поражение, провал своей миссии.

        Но у Дункана еще остались миры,  где жили его родственники,  его
друзья,  его раса. И Ньюн ненавидел его за это. Он решил не дать Дункану
вернуться к землянам: пока будет жить Ньюн, будет жить Дункан. Пока Ньюн
борется с тем,  что произойдет с Кесрит, землянин Дункан будет делать то
же самое.



        Они пришли в эдун уже днем. Самолеты не тревожили их - небо было
пустынным.  Может,  жизнь еще сохранилась в городе.  Этого они не знали.
Когда  Ньюн думал об этом,  его тянуло спуститься вниз и уничтожить их -
методично и безжалостно - регулов,  которые не умели воевать  и  которые
убили его Народ.

        Ньюн смотрел  на груду камней,  что была когда-то эдуном,  и ему
хотелось плакать.  Дункан, которого больше не заставляли двигаться, упал
на колени и прислонился плечом к камню.  Ньюн услышал его хриплый кашель
и легонько ткнул его,  заставляя лечь на землю,  а когда  приступ  кашля
прошел, наклонился и поднял его.

        Здесь на  обломках эдуна можно было попытаться что-либо сделать.
Ньюн не хотел,  чтобы ци'мри прикасался к этим священным для него облом-
кам,  но у него не было выбора - он был один. Он вынул ~ав'тлен~ и осто-
рожно разрезал узлы на руках Дункана, размотал веревку, впившуюся в рас-
пухшие руки землянина, закрепив свободный конец на своем поясе.

        Дункан, разминая  руки,  смотрел на эдун,  а затем вопросительно
посмотрел на Ньюна.  Тот кивнул головой,  и Дункан все понял.  Они стали
осторожно  пробираться между обломками стен.  Сюда были сброшены обыкно-
венные бомбы,  так что радиации здесь не было. А на город, скорее всего,
обрушились атомные бомбы,  и теперь жить в нем было нельзя.  Ньюн пролез
мимо большой плиты и увидел под ней кела. Сдвинуть эту плиту не было ни-
какой возможности, поэтому юноша стал собирать большие камни, выкладывая
гробницу.  Поняв,  что он собирается делать,  Дункан стал помогать  ему,
подтаскивая камни подходящего размера и формы.

        Это очень  оскорбило Ньюна,  но он нуждался в помощи землянина и
принял ее,  хотя и не позволил притрагиваться к самой  могиле.  И  когда
Дункан сильно ударился головой об один из камней, он довольно ухмыльнул-
ся. Ньюн даже не повернул головы на вскрик и продолжал работать.

        Они закончили могилу и стали  пробираться  в  глубину  развалин.
Камни громоздились над их головами,  а Святилище эдуна, которое Ньюн хо-
тел отыскать, находилось в самых глубинах.

        Все было надежно захоронено.

        Если удастся,  он должен отыскать все реликвии Народа и  отнести
их  к  Святыням Сил'атена,  где похоронены все его сородичи.  Но,  может
быть,  земляне окажутся не настолько любопытны: не осквернят руины эдуна
своими машинами и не извлекут останки мри, последних мри во всей Вселен-
ной.

        Ньюн разбирал проход, и чем глубже он забирался в развалины эду-
на, тем большее отчаяние охватывало его. Он весь дрожал, чувства покину-
ли его.  Он споткнулся и,  чтобы удержаться, схватился за шатающийся ка-
мень.  Камень  рухнул и вызвал целую лавину,  которая обрушилась на них.
Последнее,  что увидел Ньюн,  было лицо Дункана: ужаса застыл в его гла-
зах,- а затем на них посыпалась земля, мелкие камни, пыль. Это продолжа-
лось довольно долго, но постепенно все успокоилось и наступила тишина.

        Где-то упал камень,  затем другой и снова все стихло. Тишина на-
рушалась только редкими звуками падения камней.

        И в этой тишине послышался слабый далекий крик.

        Дункан услышал  его и тревожно оглянулся.  Ньюн тоже слышал его,
но подумал, что это всего лишь иллюзия. Но крики исходили с той стороны,
где стояла башня Катов, в которой были самые глубокие подвалы.

        Он повернулся и пошел туда,  осторожно пробираясь через развали-
ны. Он знал, что его жизнь нужна тому, кто звал на помощь, кто кричал во
мраке.

        - Мелеин!  -  крикнул он и прислушался.  И снова до него донесся
тот же самый крик.

        Он подошел к месту,  откуда слышался крик. Здесь обрушилась сте-
на, лежала груда обломков, но стальная дверь, сделанная регулами, мешала
разобрать завал.

        Теперь на их пути была тяжелая дверь,  которую  невозможно  было
сдвинуть:  у  них не было ни инструментов,  ни машин.  Ньюн ухватился за
плиту,  напрягая все свои силы. К нему присоединился Дункан, но все было
тщетно.  Наконец они сели, тяжело дыша и кашляя. У Дункана снова потекла
кровь из носа. Он вытер ее рукавом. Руки его дрожали от напряжения.

        - Туда поступает воздух? - спросил Дункан.

        Там не было вентиляции. Это привело их в еще большее отчаяние.

        - Мелеин! - крикнул Ньюн.- Мелеин, ты слышишь меня?

        Он услышал голос - женский голос,  молодой,  высокий и чистый  -
это была Мелеин.  Он услышал внизу его, под ними и наметил точное место,
очертив круг.

        Затем он выбрал из груды обломков железный прут и начал долбить.
Он долбил и выбирал обломки пальцами.  Дункан понял его намерение и стал
помогать ему.  Они все глубже погружались в толстый,  с локоть, пол, из-
редка останавливаясь,  чтобы отдохнуть и подождать,  пока уляжется пыль.
Солнце уже поднялось высоко и стало жарко.  Удары стали о  твердую,  как
цемент,  землю были единственными звуками, разрывавшими полуденную тиши-
ну.  Он уже давно не слышал голоса Мелеин.  Ньюна мучил страх.  Он знал,
какое маленькое помещение внизу,  как там мало воздуха. Он очень боялся,
что их усилия разрушат убежище, спасшее Мелеин.

        Наконец они пробились через пол.  Ветер устремился в черную глу-
бину, вытесняя холодный спертый воздух подземелья.

        - Мелеин! - крикнул Ньюн, но ответа не было.

        Он стал работать еще быстрее, обламывая камни с краев отверстия,
расширяя его,  чтобы туда могло поступать больше воздуха, больше солнеч-
ного света. Они принялись долбить железные прутьями в разных направлени-
ях, все больше расширяя отверстие. Время от времени они звали ее, но от-
вета не было.

        Наконец отверстие стало таким большим, что через него можно было
пролезть.  Ньюн подумал, что лезть придется ему, и тогда землянин должен
будет остаться наверху. У него даже мелькнула отчаянная мысль убить его,
но вылезти без помощи сверху было невозможно: ведь ему придется нести на
руках Мелеин. Под руками не было ни веревок, ни шнуров, способных выдер-
жать их вес.

        - Я пойду вниз,- сказал Дункан, доставая из кармана моток верев-
ки  и небольшой фонарик.  Он так запросто расстался с этими драгоценными
вещами, что Ньюн на мгновение растерялся.

        - Глубина здесь,- сказал Ньюн,  дрожа при мысли, что Мелеин сов-
сем  рядом,- мой рост и еще половина.- Он ничего не сказал о том,  какая
кара ждет Дункана,  если он не будет осторожен и чем-нибудь повредит Ме-
леин, если не доставит ее живой. В этом не было необходимости. Усевшись,
Ньюн смотрел,  как Дункан втискивает свое тело в отверстие: землянин был
немного  массивнее его.  Затем он услышал глухой стук внизу.  Это Дункан
упал на пол.

        Ньюн слушал,  как Дункан возится внизу,  обыскивая  подвал,  как
гремят откатываемые камни.  Он склонился над отверстием, пытаясь что-ни-
будь увидеть в свете фонарика.

        - Я нашел ее,- послышался из тьмы голос Дункана.  И затем: - Она
жива.

        Ньюн не выдержал и заплакал:  ведь его никто не видел.  Затем он
успокоился и сел,  сжав руки между коленями. Он знал, что землянин может
схватить ее,  как заложника;  может отомстить Ньюну,  жестоко отомстить;
может даже взять с него клятву,  что тот отпустит Дункана.  Ньюн так ус-
тал,  что не успел обдумать все последствия своего решения,  а к тому же
ему нельзя было терять времени:  ведь Мелеин была в смертельной опаснос-
ти. Но теперь, сидя в ожидании, он мог подумать. И эти мысли привели его
в ужас, он вскочил и бросился к отверстию.

        - Мри!  Ньюн!  - Дункан стоял внизу с чем-то  светлым  в  руках.
Складки золотистой мантии свисали с его рук.- Опускай веревку.  Я поста-
раюсь закрепить ее.

        Ньюн стоял,  как столб. Мелеин шевельнулась, глаза ее открылись,
но на фоне яркого света Ньюн казался ей темным пятном.

        - Мелеин,- позвал он.- Мелеин,  мы вытащим тебя наверх. Это зем-
лянин, Мелеин. Не бойся его.

        Услышав его слова,  она стала вырываться и Дункан поставил ее на
ноги.  Ньюн смотрел на ее лицо,  белеющее в полутьме,  и видел, как ужас
появляется на нем.

        Но она вытерпела прикосновение Дункана, когда тот взял ее за та-
лию и поднял вверх.  Это было самое простое решение,  приносящее девушке
наименьшую боль.  Но Мелеин не могла даже поднять руки,  чтобы Ньюн  мог
схватить ее.

        - Подожди,- сказал Ньюн. Он схватил веревку, сделал петлю, спус-
тил ее вниз и,  зацепив руки Мелеин,  начал осторожно поднимать девушку.
Дункан помогал ему,  но вскоре Ньюну пришлось тащить одному. Он поднимал
ее очень осторожно,  стараясь не зацепить за острые края отверстия и  не
обращая  внимания на жгучую боль в руках и ногах.  Наконец она полностью
выбралась из отверстия и в изнеможении  повалилась  прямо  в  освещенную
солнечными лучами пыль. Девушка пыталась подняться. Это ее Ньюн, она бы-
ла в безопасности.  Он обнял ее, как обнимал, когда они были детьми. Ве-
ревка связывала их.  Он вытирал слезы и грязь с ее лица, она с жадностью
глотала воздух.

        - Корабль уничтожен,- сказал он,  решив сказать все сразу.-  Все
мертвы, если конечно, здесь еще кто-нибудь не уцелел.

        - Нет.  Никто.  Они не успели.  Они слишком стары, чтобы бежать.
Они остались с госпожой. А затем и ДомЄ

        Она начала дрожать, как будто на нее повеяло холодом. Однако она
когда-то была Келом и потому не разрыдалась. Она взяла себя в руки и че-
рез мгновение начала распутывать веревку.

        - Никто,- сказал Ньюн,  чтобы Мелеин знала  все  самое  худшее.-
Никто не выжил и на корабле.

        Мелеин присела  на  обломок  стены,  рукой  отвела назад волосы,
опустила голову.  Она сняла с шеи шарф и накинула его на  голову  вместо
вуали. Мелеин казалась спокойной, но по-прежнему не смотрела на Ньюна.

        Наконец она вздохнула,  выпрямилась, показала пальцем на отверс-
тие в плите, где ждал Дункан.

        - А кто он? - спросила она.

        Он пожал плечами.

        - Не важно.  Землянин.  Гость регулов.  Они пытались убить  его,
когда мы встретились с ним. А затемЄ

        Страшная догадка  мелькнула у него в голове:  ведь он сам вызвал
все это,  из-за него погиб эдун, погиб его Народ, он остался сиротой. Он
замолчал.  Мелеин поднялась и отошла в сторону, чтобы посмотреть на раз-
валины. Она стояла спиной к Ньюну, руки были безвольно опущены. Ему было
мучительно больно видеть ее страдания,

        - Мелеин,- сказал он,- Мелеин, что мне делать?

        Она повернулась к нему и безнадежно махнула рукой.

        - Что мне делать? - снова спросил он.

        Сен и  кел.  Сен должен руководить.  Но теперь она стала больше,
чем сен, и это накладывало на нее дополнительную тяжесть, которой она не
хотела.  Он стоял и ждал.  Наконец Мелеин медленно закрыла глаза и снова
открыла их.

        - Сюда придут враги,- сказала она,  начиная исполнять ту роль, к
которой готовилась всю жизнь. Она должна была командовать и планировать.
Теперь она вела себя так, как должна вести себя госпожа Народа - госпожа
без Народа.- Собери пока то, что может понадобиться нам в горах. Пока мы
побудем здесь.  Дай мне немного времени, брат,- я теперь не должна назы-
вать тебя так,- дай мне время, я должна подумать, что нам делать дальше.

        - Отдохни,- сказал Ньюн.- Я все сделаю.- И когда он увидел,  что
Мелеин отошла в тень и опустилась на камень,  подошел к отверстию и бро-
сил веревку вниз.- Дункан!

        Белое лицо  землянина,  испуганное,  взволнованное,  появилось в
круге света.

        - Подними меня,- сказал он,  дергая веревку, которую опустил Нь-
юн.- Мри, я помог тебе. Вытащи меня отсюда.

        - Поищи то,  что я скажу тебе, и привяжи к веревке. Я вытащу ве-
щи, а потом и тебя.

        Дункан колебался. Но, вспомнив, что мри не лгут, согласился, и с
помощью  своего фонарика нашел нужные вещи.  Он привязал все найденное к
веревке:  пищу, фляги с водой, одежду. Ньюн четырежды поднимал веревку с
грузом, а затем спустил ее для Дункана.

        Тащить землянина оказалось гораздо легче, чем безвольно повисшее
тело Мелеин.  Дункан помог ему,  ухватившись руками за  края  отверстия.
Вскоре он уже был наверху. Он согнулся, стонал, кашлял и пытался остано-
вить кровь.

        Кашель не утихал, и Мелеин подошла к нему и взглянула на него со
смешанным чувством жалости и презрения.

        - Это воздух,- сказал Ньюн.- Он еще не привык к нему и много бе-
гал.

        - Он что-то вроде кел'ена? - спросила Мелеин.

        - Да,- ответил Ньюн.- Он не опасен. Регулы охотились за ним. По-
хоже, что он им больше не нужен, если, конечно, его старший еще жив. Что
мы будем делать с ним?

        Дункан, казалось,  понимал,  что речь идет о нем.  Возможно,  он
знал несколько слов языка Народа,  но они сейчас говорили на Высшем Язы-
ке, и землянин не мог понять их разговора.

        Мелеин пожала плечами. Отвернулась.

        - Что хочешь,- сказала она.- Сейчас мы уходим.

        И она,  очень медленно и осторожно выбирая путь, пошла по разва-
линам.

        - Дункан,- сказал Ньюн.- Бери вещи и пошли.

        В землянине вспыхнуло негодование,  казалось, он хотел взорвать-
ся,  но Ньюн ожидал этого. Но, подумав, Дункан опустился на колени, взял
мешок и взгромоздил себе его на спину.

        Ньюн показал  ему куда идти,  и землянин побрел вперед.  Походка
его была неуверенной. Он шатался, как и Мелеин.



        В горах не было следов бомбежки.  Они пришли в пещеру,  убежище,
которое было построено задолго до ссоры между регулами и мри, задолго до
войны с землянами. Оно была надежной защитой от нападения с воздуха.

        Мелеин со вздохом опустилась на холодный песок в тени и в полном
изнеможении  уронила голову на колени.  Вероятно,  она уже израсходовала
все силы и не могла больше сделать ни шагу. Ньюн наблюдал за ней всю до-
рогу  и  знал,  каких мучений стоило ей сюда дойти.  Он быстро достал из
мешка подстилку и одеяло для Мелеин,  дал ей воды и кусок сушеного мяса,
а сам сел на корточки и смотрел,  как она ест и пьет. Закончив, она при-
валилась спиной к стене и закрыла глаза.

        - А мне можно попить?

        Спокойная просьба землянина напомнила Ньюну,  что на его попече-
нии находится еще один. Ньюн налил чашку воды и вложил ее в дрожащие ру-
ки Дункана.

        - Возможно,  завтра мы найдем воду,- сказал Ньюн,-  и  ее  будет
вдоволь.-  Он рассматривал землянина,  который пил воду капля за каплей.
Грязное голодное существо, которое, по всей вероятности, долго не протя-
нет.  Дункан сидел весь в грязи,  в поту, крови. Ньюн взглянул на себя и
убедился, что сам он немногим лучше.

        - Ты можешьЄ- начал Ньюн,  обратившись к Мелеин и совсем  забыв,
что  он теперь не может называть ее по имени.  Он протянул ей пистолет.-
Ты можешь не спать, чтобы последить за землянином?

        - Я уже в порядке,- сказала она и взяла пистолет так ловко, уве-
ренно,  что сразу стало ясно: она больше кел'е'ен, чем госпожа. Ее каста
запрещала ей брать в руки оружие, но теперь все изменилось.

        Ньюн оставил их вдвоем и выбрался из пещеры.  Там  он  разделся,
вымылся  сухим  песком,  как это делают мри в безводных мирах.  Затем он
снова оделся и пошел в пещеру.

        Сзади послышались чьи-то тяжелые шаги и шумное дыхание: дус. Нь-
юн осторожно повернулся. Свой пистолет он оставил Мелеин, а ничто другое
не могло остановить хаа-дуса.

        Это был ~мьюк'ко~,  худой,  весь в струпьях.  Но неуклюжая морда
была сухой.

        Сердце Ньюна отчаянно забилось: ситуация была опасной. Поведение
дуса невозможно предсказать.  Но дус подошел к нему,  ткнулся  мордой  в
грудь и издал звук,  каким прирученный дус просит у своего хозяина пищи,
крова, и всего того, что мри дает дусу.

        Ньюн опустился на колени рядом со зверем - сейчас это было необ-
ходимо,-  обнял  дуса за покрытую струпьями шею и расслабился,  позволяя
ему дотронуться до себя.  Он почувствовал тепло; ощущение глубины и пол-
ного взаимопонимания охватило его:  его мозг стал мозгом дуса - это уда-
валось очень немногим.

        Ньюн поднял голову и увидел на гребне двух диких дусов. Но он не
испугался. Его дус знал их, и они знали его. Это чувство приходило к не-
му от дуса,  так же,  как и тепло. Понимание этого стало для Ньюна таким
же непреложным фактом, как камень, на котором он стоял, как мри, как ду-
сы.  Чувство поглотило всю его боль,  наполнила его силой, такой же мед-
ленной и могучей, как сила дуса.

        И когда  Ньюн  вернулся в пещеру,  за ним ковылял дус,  огромное
странное животное, ставшее его другом.

        Недоверие - такое ощущение родилось в мозге Ньюна,  возбужденное
импульсами дуса.  Но затем дус ощутил страх землянина.  Это тоже переда-
лось Ньюну. Землянин боялся. Значит, его можно не опасаться. Дус подавил
излучение мозга землянина и начал излучать импульсы уверенности,  покро-
вительства, защиты.

        - Он пришел сам,- сказал Ньюн,  забирая свой пистолет у Мелеин.-
Там их очень много, но я не знаю ни одного из них.

        - Мы и они по-прежнему верны друг другу,- сказала Мелеин.

        И Ньюн  понял,  что  лучшей защиты им не найти.  Теперь он может
спать спокойно и знать,  что им ничто не угрожает: никто не пройдет мимо
дусов.

        Он был  очень  благодарен дусам за это чувство уверенности и по-
коя. Усталость вновь охватила его. Дус поднял голову и издал звук, выра-
жающий удовольствие. Зверь раскрыл пасть, и в ее теплой глубине мелькнул
и исчез серый язык.

        Ньюн заговорил с ним,  болтая всякую чепуху,  которую дусы очень
любили. Он гладил массивную голову зверя; он взял лапу дуса и перевернул
ее; огромная лапа накрывала обе руки мри. Загнутые внутрь когти привычно
полоснули его запястье.  Они оцарапали кожу,  выпуская яд.  Ньюн этого и
добивался. Такая маленькая доза не могла принести ему вреда, а он должен
был приобрести иммунитет к яду своего дуса, чтобы не опасаться случайных
царапин.  Он высвободил руку и стал гладить голову дуса: в ответ тот до-
вольно заурчал.

        Затем Ньюн  взглянул на землянина и ему стало противно от грязи,
которая покрывала тело Дункана.  Ньюн взял какую-то одежду, подал земля-
нину и вывел его из пещеры.

        - Вымойся,-  сказал он Дункану.  Затем взял горсть песка и пока-
зал,  как это делается. Он сел и смотрел вдаль, пока Дункан мылся. Любо-
пытные дусы смотрели с утесов,  собравшись в кружок.  Такое странное су-
щество с розовой кожей они видели впервые.

        Смыв кровь и следы слез с лица,  Дункан стал  выглядеть  гораздо
приятнее.  Он  вытряхнул песок из волос и начал одевать то,  что дал ему
Ньюн.  Одевался он медленно,  словно боясь уронить собственное достоинс-
тво.  Ньюн обыскал одежду, которую бросил землянин, и обнаружил в карма-
нах множество вещей, о которых тот ему ничего не сказал.

        Он показал найденный в кармане нож. Дункан пожал плечами.

        Ньюн отметил,  что Дункан не попытался напасть на него с  ножом.
Землянин хорошо провел свой раунд, хотя и проиграл.

        Он бросил Дункану еще один сверток.

        - Одень вуаль,- сказал он.- Твое обнаженное лицо оскорбляет меня
и госпожу.

        Дункан накинул вуаль на голову, неумело пытаясь закрепить ее. Но
у него ничего не вышло.  Ньюн показал ему,  как одевать вуаль.  И Дункан
стал выглядеть гораздо лучше.  Он не был одет, как кел'ен - этого нельзя
было допустить,- но все же он был в черном и больше походил на мри,  чем
на животное. Ньюн посмотрел на него и удовлетворенно кивнул.

        - Так тебе гораздо лучше,- сказал он.- Это  защитит  твою  кожу.
Закопай свою одежду.  Когда мы пойдем, ты поймешь, что наша одежда удоб-
нее.

        - А мы пойдем?

        Ньюн пожал плечами.

        - Госпожа решит. Я кел'ен. Я выполняю приказы.

        Дункан опустился на колени и выкопал яму, как животное. Затем он
бросил туда свою одежду. Прежде, чем закапывать, он взглянул на Ньюна.

        - А если я вам предложу покинуть в безопасности этот мир?

        - Ты?

        Дункан поднялся на ноги.  Теперь, когда на нем была вуаль, в нем
появилось гораздо больше гордости, чувства собственного достоинства. Нь-
юн раньше не замечал цвета его глаз.  Они были светло-коричневыми. Таких
Ньюн никогда не видел.

        - Я могу попытаться связаться с землянами и вызвать сюда для вас
корабль.  Я думаю,  тебе лучше увезти ее отсюда,  здесь вас уже ничто не
держит.

        Рука Ньюна угрожающе потянулась к оружию.

        - Ци'мри,  ты слишком много берешь на себя. И если ты что-то хо-
чешь предложить, говори госпоже, а не мне. Я же сказал тебе, я - кел'ен.
Если она захочет,  я сделаю.  Если ей что-то не понравится,  я  уничтожу
это.

        Дункан замер. Очевидно он понял свой промах. Он сказал:

        - Я что-то не пойму, каковы ваши отношения? Она твоя жена?

        Тон был таким озадаченным,  оскорбление таким наивным,  что Ньюн
едва не расхохотался и, чтобы еще больше озадачить землянина, добавил:

        - Она моя Мать.

        И он махнул Дункану, чтобы тот шел за ним, так как беспокоился о
Мелеин. С утесов вокруг на них смотрели хаа-дусы, изредка издавая утроб-
ные звуки. Когда они пошли, один из зверей спустился. Конечно, его прив-
лекла одежда,  закопанная землянином. И теперь от нее не останется ниче-
го, что могло бы привлечь их преследователей.

        Дус при их приближении поднял голову и навострил уши. Он излучал
приветствие,  радость от того, что снова видит Ньюна. Ньюн, уже чувствуя
действие яда, и зная, что ночью будет хуже, провел пальцами по носу зве-
ря и лег между ним и Дунканом.

        Мелеин заметила  перемены в одежде землянина и тоже одобрила их,
но в этот вечер она не проявила к нему никакого интереса.

        Она тоже легла,  успокоившись от того,  что они вернулись.  Ньюн
поднялся,  выпил немного воды,  лег и взглянул на растянувшегося на полу
Дункана.

        Когда Ньюн закрыл глаза,  его мозг, переполненный событиями, на-
конец отключился. Яд дуса уже бушевал в нем. Ему снились кошмары, изред-
ка прерываемые импульсами дуса.  Но он понимал, что вреда ему яд не при-
несет, ведь он кел, а ни один дус не причинит вреда своему кел'ену.

        Теперь он принадлежал этому зверю,  а зверь - ему.  И это делало
его настоящее приятным.  Это и Мелеин. Этим утром он был полностью опус-
тошен, он был в отчаянии, а вечером уже спокойно отдыхал со своим дусом,
который охранял его сон,  посылая импульсы в его мозг.  И рядом с госпо-
жой, которая взвалила на себя всю тяжесть принятия решений. Он жалел Ме-
леин,  понимая, как тяжела ее доля, но не пытался помочь ей. Придет и ее
час. У нее - свой долг. У него - свой. Только более простой.

        Повиноваться госпоже. Мстить за Народ.

        Просыпаясь, он смотрел на землянина.  И однажды в темноте он по-
нял, что Дункан тоже проснулся и смотрит на него. Они не заговорили.





19


        День прошел  спокойно.  Слышались  только порывы ветра и дыхание
дуса.  Ньюн поднял голову и увидел,  что Мелеин уже проснулась  и  сидит
скрестив  ноги у выхода.  Видимо она давно сидела так,  в тишине приводя
свои мысли в порядок и наслаждаясь утренними часами.

        Дункан еще спал. Ньюн поднялся, подошел к Мелеин и уселся на хо-
лодный песок рядом со спящим дусом. Яд все еще действовал: ноги его дро-
жали,  а рука распухла до самого плеча.  Но скоро это пройдет.  Мозг его
все еще был спокоен и полон видений,  которые внушал ему дус. Страх ушел
навсегда. Он знал, что когда возникнет опасная ситуация, все эти видения
бесследно исчезнут.  А сейчас он отдыхал и был рад этому.  Ему казалось,
что Мелеин тоже наслаждается покоем - лицо девушки было  умиротворенным,
словно ей снилось что-то невыразимо приятное.

        - Ты отдохнула? - спросил он.

        - Да,  вполне. Вчера мне было совсем плохо. Я думаю, что сегодня
мне будет трудно идти. Но мы пойдем.

        По ее тону Ньюн понял,  что Мелеин пришла к какому-то определен-
ному решению, но спрашивать он не мог, хотя и был ее братом. Правда, те-
перь он уже перестал быть просто братом.

        - Мы готовы,- сказал он.

        - Мы пойдем в сторону Сил'атена и дальше в горы.  Там нам  нужно
отыскать древнее Святилище,  о котором ничего не знают келы нашего поко-
ления.  Еще до нашего рождения им приказано было забыть о нем. Пана, Нь-
юн,  давно уже не хранится в эдуне.  Ведь шла война. Госпожа решила, что
Пана не должны быть в эдуне, и она оказалась права.

        Ньюн почтительно коснулся рукой лба; услышав ее слова и поняв их
смысл,  он почувствовал озноб; словно камень упал с его души. Это ничего
не меняло,  и тем более их судьбу.  Но Священные предметы существуют,  и
они  с Мелеин могут сами уничтожить их,  чтобы руки врагов не осквернили
Пана.

        Священная миссия.

        - Знай это,- продолжала Мелеин.- Мы сохраним Пана для себя и ук-
роем  их там,  где они будут в полной безопасности.  И мы будем ждать до
тех пор, пока не отыщем путь с Кесрит, или поймем, что уже ничего нельзя
сделать. У кела есть вопросы?

        Он молчал,  думая о предложении Дункана,  о том,  не передать ли
его Мелеин,  но затем выбросил это из головы. Для этого еще будет время,
если они выживут.- Я думаю,- осторожно сказал он,- что нам придется уби-
вать землян,  а они будут охотиться за нами,  пока не прикончат нас.  Но
сам  я бы пошел сейчас к представителю землян и заключил с ним союз про-
тив регулов.

        Она внимательно выслушала его, склонив голову, и нахмурилась.

        - Но между регулами и землянами заключен мир.

        - Это не окончательно. Не навеки.

        - Но это же смешно: одинокий кел'ен предлагает землянам свои ус-
луги в борьбе против регулов.

        - Регулам будет совсем не до смеха,- угрюмо заметил Ньюн,  и она
кивнула, понимая, что это правда.

        - Но мы поступим иначе,- сказала она.-  Я  знаю:  Интель  хотела
ввергнуть нас во Мрак, совершить долгое путешествие и затем вновь возро-
диться из Мрака.  И я не пошлю тебя к землянам, не будучи уверена в пол-
ной безопасности. Нет, мы вместе пойдем нашим путем.

        - У нас нет ни катов,  ни кел'е'ен,- вскрикнул он и тут же пере-
шел на шепот, чтобы не услышал Дункан.- Мы не сможем возродить новое по-
коление, возродить Народ. Нам никогда не выйти из Мрака.

        Она спокойно смотрела на рождающийся рассвет.

        - Если мы последние,  мы уйдем спокойно. Если же нет - Народ за-
кончит свое существование в войнах за честь ци'мри, которыми мри занима-
лись весь этот несчастливый век.

        - А дальше?  - вопрос был запрещенным,  и Ньюн понял это,  когда
задал его,  и тут же махнул рукой,  не дожидаясь ответа.- Поступай,  как
знаешь.

        - Мы свободны,  Ньюн,- сказала Мелеин.- Мы ~свободны~,  и я хочу
лишь найти Пана и выяснить,  остался ли в живых еще кто-нибудь  из  моих
детей.

        Ньюн посмотрел на нее - глаза их встретились - и кивнул.

        - Это  невыполнимая  задача,-  сказал он.- Это тебе говорит кел,
госпожа.

        - Не забывай,- мягко сказала она,- что ты один из  келов  Мрака.
Их служба более трудная.  Они могут невозможное. Может, это и невыполни-
мая задача, но я не могу решиться на другое. Ты думаешь, что боги отвер-
нулись от Народа?

        Он пожал плечами, понимая свое незнание. Как и любой кел'ен, Нь-
юн был беспомощен в игре слов. Он не мог понять, шутит она, или нет.

        - Я бросаю нас обоих,- сказала она.- ~Шон'ай~.

        Это Ньюн понял,  ведь секреты келов были гораздо  проще:  пальцы
его руки слегка сжались, приготовившись поймать, словно в ~шон'ай~, и на
сердце стало легко.

        - ~Шон'ай~,- повторил он.- Этого достаточно.

        - Нам пора,- сказала она.

        - Мы готовы,- ответил Ньюн.  Он поднялся,  подошел к  Дункану  и
толкнул его.- Идем.- И,  пока Дункан приходил в себя, Ньюн быстро собрал
вещи. Воду он решил нести сам, так как неразумно было зависеть от Дунка-
на  или  делать  землянина независимым от них.  Одну маленькую фляжку на
всякий случай возьмет Мелеин. Так что они будут готовы к неожиданностям,
если вдруг им придется разделиться. Правда, в стране, где они знали каж-
дый камень,  каждое дерево,  Ньюн и Мелеин могли бы обойтись без запасов
воды.

        Ньюн бросил мешок к ногам Дункана.

        - Куда  мы идем?  - спросил Дункан,  не проявляя особого желания
поднимать мешок;  вопрос был чисто риторическим.  Ньюн пожал  плечами  -
вопрос заслуживал именно такого ответа.

        - Я не вьючное животное,- сказал Дункан,  в голосе которого пос-
лышался гнев. Он пнул мешок ногой.

        Ньюн взглянул на мешок,  затем медленно перевел взгляд на Дунка-
на.

        - Госпожа  ничего не делает руками.  Я - кел'ен,  и тоже не ношу
груз,  если есть кому его нести.  Если ты умрешь, я понесу мешок. А пока
ты жив, ты будешь таскать его.

        Дункан попытался понять,  насколько все это серьезно,  и, решив,
что это действительно так, поднял мешок и закинул себе на плечи.

        Ньюну было немного  жаль  его.  Ведь  Дункан  тоже  нечто  вроде
кел'ена,  не  из низшей касты.  Однако Дункан не мог доказать это в бою.
Ему следовало вызвать Ньюна на ~а'ани~, сразившись с кел'еном на ин'ейн,
но в искусстве владения древним оружием ци'мри были беспомощны,  как ка-
ты.

        Может быть, подумал Ньюн, он не прав, требуя, чтобы землянин нес
все.  Небольшой  груз  не уронил бы честь и достоинство кел'ена.  Что ж,
когда дело касалось древних традиций, мри были чересчур упрямы - и имен-
но традиции оказались причиной войны между ци'мри и мри на Кесрит.

        Вслух Ньюн  ничего не сказал.  Но эти мысли не давали ему покоя,
пока они шли втроем,  и дус переваливался рядом с ними.  То был  трудный
вопрос - как общаться с землянами, не теряя своего достоинства и не уни-
жая их.

        Народ проиграл войну из-за того,  что земляне отвергали ~а'ани~.
Их война была всеобщей. И теперь Ньюн начал понимать, что земляне просто
не умеют воевать один на один.

        Поняв это,  он почувствовал себя одураченным. Ему захотелось из-
менить все,  но это было не в его силах. Он начал вспоминать, какой жес-
токой была война,  как много келов погибло из-за того, что они не поняли
сущности врага.

        Но ничего  уже нельзя было изменить.  Он не принадлежал к касте,
которая могла принимать решения.  Он напомнил себе об этом,  об  Интель,
которая много знала и держала все знания при себе.



        Они двинулись  в  горы  через перевал Дэдж'хол,  чтобы не идти в
Сил'атен обычным путем, где их могли обнаружить те, кто уцелел в городе.
Им нужно было завершить начатое в эдуне. Это был трудный подъем; особен-
но тяжело пришлось Мелеин и Дункану с его ношей.

        - Я слишком долго сидела в башне госпожи,- тяжело дыша,  сказала
Мелеин,  когда  они  добрались до перевала.  Она закашлялась,  а Дункан,
опустившись на колени,  освободился от веревок и рухнул на  мешок.  Ньюн
налил немного воды,  чтобы Мелеин могла смочить горло. В глубине души он
очень беспокоился за нее. Она никогда раньше так не уставала. Ньюну даже
пришлось поддерживать ее по дороге.

        - Мне кажется, ты ранена,- мягко сказал он.

        Она отмахнулась.

        - Да, когда открывала двери в подвал. Ничего страшного.

        Ему хотелось,  чтобы она оказалась права.  Он снова дал ей воды.
Это была уже чрезмерная расточительность, но Ньюн надеялся, что они ско-
ро доберутся до воды.  Он и сам немного выпил, а затем заметил умоляющий
взгляд землянина.

        - Только смочи рот,- сказал Ньюн,  протянув ему полчашки.-  Надо
экономить.

        Землянин выпил,  как и Ньюн,  не поднимая вуали,  и,  благодарно
кивнув, вернул чашку.

        - Куда мы идем? - снова спросил он хриплым голосом.

        - Землянин,- сказала Мелеин, пристально глядя на Дункана,- зачем
тебе знать?

        - Прежде  чем  говорить,-  сказал Ньюн,- пойми,  что перед тобой
госпожа.  Она оказала тебе великую честь,  просто взглянув на тебя. Если
ты оскорбишь ее хоть одним словом, я тут же убью тебя. Поэтому лучше об-
ращайся ко мне, чтобы не оскорбить ее.

        Дункан переводил взгляд с Мелеин на Ньюна,  думая,  что они  его
дурачат, или угрожают ему каким-то странным, непонятным ему способом.

        - Я говорю серьезно,- сказал Ньюн.- Обращайся только ко мне.

        - Скажи  ей,- заговорил Дункан,- что мне хотелось бы вернуться к
своему народу живым.  Передай ей мое вчерашнее предложение. Оно по-преж-
нему остается в силе. Я могу вывезти вас отсюда.

        - Дункан,- сказала Мелеин.- Я уже знаю,  что ты хочешь спросить,
и я пока не отвечу тебе.  Но ты же знаешь,  когда прибудет сюда твой на-
род. Скажи нам.

        Дункан заметно колебался, взвешивая все за и против.

        - В  один  из  этих дней,- тихо сказал он.- Совсем скоро,  может
быть раньше,  чем я думаю.  И они найдут здесь только развалины  города.
Регулы им расскажут о случившемся все, что захотят.

        - Ци'мри,-  презрительно  сказала Мелеин,  но Дункан не понял ее
слов.

        - Госпожа хочет сказать,- пояснил ему Ньюн,- что нас не  интере-
сует, о чем говорят чужие. У нас нет братьев, но нет и хозяев. Мы больше
не служим регулам.  Может, ты не понимаешь, Дункан, но мы последние мри.
На "Аханале" и в эдуне оставались те мри, что уцелели после войны. И ре-
гулы знают, что если они не покончат с нами, не завершат уничтожение ра-
сы, наша месть будет жестокой. Они боятся встретиться с нами лицом к ли-
цу,  и скорее всего постараются расправиться с нами руками  землян.  Вот
как обстоят дела.  Так что лучше не задавай вопросов.  Все, чему суждено
случиться, случится. Но не напоминай нам об этом своими вопросами.

        Дункан молча выслушал все это и  сел,  обхватив  колени  руками.
Пальцы его сжались так, что костяшки побелели.

        - Дункан,- помолчав,  сказала Мелеин,- у нас говорят: ~Сказано -
значит сделано~.  Поэтому мы стараемся не говорить,  чтобы не попадать в
ловушки слов, как регулы. Больше не спрашивай.

        И она протянула Ньюну левую руку,  чтобы тот помог ей подняться.
Ньюн постарался быть очень осторожным, но все равно причинил ей боль.

        - На небе тучи,- сказала Мелеин глядя на восток.- Может, они об-
рушатся на регулов.



        К полудню тучи закрыли все небо,  спрятав солнце. Стало холодно.
Над развалинами города и порта бушевала буря: все произошло так, как хо-
тела Мелеин.

        Мелеин оглянулась  на  покинутую долину и увидела на ней ужасные
молнии, прорезающие черное небо. Что-то шевельнулось в ее душе и переда-
лось дусу, который, почувствовав ее состояние, жалобно завыл.

        Но тучи  не  напоили их влагой,  и фляги их были на три четверти
пусты,  когда они поднялись на высокогорную равнину.  Дункан  уже  начал
спотыкаться и шататься от усталости. Он был бы рад остановиться. Но Ньюн
боялся,  что их обнаружат с самолета, и не хотел останавливаться на отк-
рытом месте, даже ради Дункана.

        Он часто с тревогой смотрел на Мелеин, но девушка шла спокойно и
по ней не было заметно, что она страдает.

        Вдалеке на западе,  словно мираж,  показалась небольшая  рощица.
Деревья с голыми сучьями, которые переплелись самым невероятным образом.
Лишь на кончиках веток виднелись небольшие листочки.

        - Там вода,- сказал Ньюн.- Вечером мы устроим  привал  и  сможем
напиться вволю.

        И смертельно  уставший Дункан,  собрав последние силы,  пошел за
ними к деревьям, стараясь не отстать.

        Он шел следом, ни о чем не думая.

        - Берегись!  - крикнула Мелеин,  заметив,  как и Ньюн, блестящие
прозрачные нити, брызнувшие им навстречу.

        Ньюн выхватил пистолет и выстрелил прежде,  чем Дункан успел со-
образить,  что произошло. Цветок ветра тут же умер, испустив невыносимое
зловоние;  его усики почернели.  Но на руках, там, где они успели косну-
лись открытого тела Дункана,  усики покраснели, и Дункан, которому усики
успели забраться и под одежду, упал на песок и стал кататься, как сумас-
шедший.

        - ~Ч'ау!~ - выругал его Ньюн.- Спокойно,  лежи  спокойно!  -  И,
когда  Дункан затих,  вытащил ~ав'тлен~ и принялся отдирать усики от его
тела.  Очистив одежду и тело от усиков,  Ньюн поставил Дункана на ноги и
тщательно осмотрел, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил.

        Отойдя в сторону, Дункан уселся там, переживая случившееся.

        Ньюн песком  очистил ~ав'тлен~,  на котором могли остаться следы
яда цветка ветра.  Затем он вытащил из-за пояса маленькую трубочку и ак-
куратно  погрузил  ее  в мягкое дерево.  Оттуда начала капать прозрачная
жидкость, чистая от пыли Кесрит.

        Он наполнил первую флягу и протянул ее Мелеин,  чтобы  та  могла
вдоволь напиться. Вторую флягу, наполнив ее точно также, Ньюн выпил сам,
и приготовил третью для Дункана,  который уже немного оправился от шока.
Землянин все еще лежал на песке и дрожал.

        - Всегда нужно помнить,- поучающе сказал Ньюн,- что на Кесрит, в
тех местах, где есть вода, всегда поджидают враги и хищники. Тебе повез-
ло  - ты легко отделался.  Но если бы ты был один,  то цветок отравил бы
тебя, и ты бы умер.

        - Я ничего не вижу,- сказал Дункан и, пересиливая боль, отпил из
фляги.

        - Когда мы пойдем по роще,- сказал Ньюн,- смотри, чтобы свет бил
тебе в лицо:  тогда ты сможешь увидеть нити цветка ветра.  И внимательно
смотри себе под ноги.- Он показал на место, где маленький буровер приго-
товил свою западню.  Ньюн бросил туда гальку. Песок взорвался, мелькнуло
что-то  бледное,  маленький буровер схватил добычу и снова зарылся в пе-
сок.

        - Он ядовит,- сказал Ньюн,- и даже такой маленький может  причи-
нить  немало  неприятностей.  Но они могут вырасти такими большими,  что
запросто проглотят даже дуса,  тогда яд им не нужен. Буроверы прячутся в
тени,  среди камней, там где есть песок, чтобы спрятаться. Больших буро-
веров мало.  Ха-дусы едят их,  пока те не вырастут до больших размеров и
сами не начнут питаться дусами. Здесь есть один огромный старый буровер.
Мы будем проходить завтра мимо него.  Я думаю, что он живет здесь дольше
меня. Буроверы - как регулы: чем старше, тем больше и меньше двигаются.

        Маленький буровер,  которого они потревожили, выскочил из песка,
и, шевеля щупальцами, побежал между деревьями и снова зарылся в песок.

        Откуда-то выскочил безвредный джо, который тоже поспешил укрыть-
ся от незваных гостей и быстро исчез среди деревьев.

        - Выпей воду,- сказал Ньюн измученному Дункану, почувствовав жа-
лость к нему.  И, пока Ньюн готовил им ужин, Дункан медленно допил воду.
Они могли бы поесть мяса буроверов,  хотя оно безвкусным и твердым,  как
резина, но в этот вечер Мелеин очень устала и им пришлось сделать привал
гораздо раньше.  Они ничего не ели с прошлой ночи. Он великодушно позво-
лил Дункану съесть столько же,  сколько и они:  все-таки Дункан нес весь
груз, в том числе и пищу.

        Внизу, в  долине,  по-прежнему сверкали молнии - к несчастью для
регулов.

        Они легли спать рядом с дусом,  греясь о его  теплое  тело.  Они
спали спокойно, зная, что дус и во сне надежно охраняет их.

        Утром Ньюн собрал все вещи и,  после долгого раздумья,  неохотно
взвалил на себя несколько свертков с одеждой и пищей. Так что мешок зем-
лянина заметно уменьшился.

        - Если ты не будешь смотреть,  куда идешь,- сурово сказал Ньюн,-
достанешься буроверу, а он не будет тебя кормить и укрывать, как мы.

        Человек посмотрел на него,  заметив на лбу Ньюна свежую царапину
- память о встрече с цветком ветра.  Ньюн не думал, что землянин забудет
его вчерашние слова о том,  что кел'ен не понесет вещи.  Угрюмый  взгляд
Ньюна говорил Дункану: не вздумай напоминать мне о том разговоре.

        Но Дункан сказал:

        - Я быстро все запоминаю и усваиваю.

        Ньюн понял, что среди многих вещей, которые Дункан усвоил здесь,
была и вежливость кел'ейнов.





20


        Воздух был  невообразимо удушливым.  Страх регулов наполнял его.
Было темно,  горели только лампочки двух пультов и аварийного освещения.
Энергия  была  отключена.  Завод  питьевой воды полностью бездействовал.
Правда,  воду можно было отыскать на Кесрит,  но регулы не были уверены,
что они ее найдут,  а к тому же они не торопились выходить на зараженные
территории.

        Хулаг еще не распорядился сделать это.  Он прикажет,  Ставрос  в
этом не сомневался, когда его самого будет мучить жажда.

        Тележки ездили только на батареях. Батарей было мало, но у Став-
роса и Хулага - старейших - было сколько угодно энергии,  пищи  и  воды.
Ведь  молодые  должны поддерживать старших.  Ставросу стало немного жаль
секретаря Хаду,  который распределял жалкие остатки пищи  и  воды  среди
трех сотен молодых регулов.  Помещение,  где они находились,  было таким
крохотным,  что молодым регулам было негде спать, но тележки могли здесь
разъезжать свободно. Юнцы уступали им дорогу с почтением, которое грани-
чило с поклонением.  Но ведь в старших была вся их надежда на  спасение.
Они почти не разговаривали, с надеждой глядя на Хулага.

        А иногда  Ставрос  замечал,  что некоторые из них,  заснув,  уже
больше не просыпались.

        ~Бай~,- просигналил он,  медленно набирая на экране буквы  регу-
лов,- ~мне кажется, что некоторые молодые регулы больны~.

        Огромное тело  Хулага  перегнулось  через край тележки,  а затем
вновь опустилось на сиденье.

        - Нет,  уважаемый, они спят. Они будут спать, пока не придет по-
мощь. Они меньше потребляют в таком состоянии.

        А спящих  молодых регулов становилось все больше и больше,  пока
не уснули почти все.

        Сам Хулаг временами тоже начинал засыпать,  но тут же  вскакивал
и, ругаясь, звал Хаду:

        - Еды! - кричал он.- И побыстрее, безмозглый идиот!

        Густой, остро пахнущий суп был предложен и Ставросу, но от одно-
го вида супа того чуть не стошнило.  Он отказался. Это встревожило Хаду,
но он отдал порцию Хулагу, и густой, похожий на пасту, суп, быстро исчез
в тонкогубом рту бая.

        - Почему ты не ешь? - спросил Хулаг.

        ~Мне не нужна еда~,- ответил Ставрос и тут же чистосердечно  до-
бавил: - ~Ваша пища мне не подходит, но я могу пить сой~.

        Хада сразу  бросился исполнить пожелание Ставроса.  В его готов-
ности услужить было что-то ненормальное, патологическое.

        Он вложил чашку с горячей жидкостью в здоровую руку  Ставроса  и
склонился перед ним.

        Хулаг засмеялся. Его смех был похож на шипение.

        - Иди, птенец, и сядь вместе с другими юношами.

        И Хада униженно повиновался и поплелся туда,  куда ему было при-
казано.

        - Хада знает,- объяснил Хулаг,  который из-за долгого пребывания
вместе сделался вежливым и даже приветливым,  хорошо понимая, что в сло-
жившейся ситуации ему следует во всем угождать  Ставросу,-  Хада  знает,
что если ожидание продлится еще,  то рацион станет еще меньше,  и он уже
экономит.  Но я прощаю его.  Если он будет и дальше таким же услужливым,
я,  возможно, оставлю его в живых. Я могу сохранить жизнь. Я могу убить.
Это все мое.

        Как и корабль, понял Ставрос.

        ~Прими мои соболезнования, бай~.

        - Прими и ты мои соболезнования по поводу  утраты  твоего  собс-
твенного юноши.- И огромный паук, вздохнув, скрылся в своей тележке.

        Ставрос, тележка  которого  стояла нос к носу с тележкой Хулага,
пытался работать левой рукой,  пальцы которой еле двигались. Правая рука
сжалась  в кулак.  Он уже перестал бояться,  что паралич распространится
дальше, но и не надеялся уже, что полностью выздоровеет.

        Сожаления Хулага были, несомненно, честными и искренними, однако
нельзя  было  сказать  с уверенностью,  что регулы не приложили ко всему
случившемуся свои руки.  Прикрыв глаза, Ставрос рассматривал сонного Ху-
лага. Теперь, когда они оба оказались запертыми в убежище, стало очевид-
но,  что Хулаг имеет какое-то отношение к исчезновению Дункана,  а Став-
рос, напротив, совершенно неповинен в гибели корабля бая и его регулов.

        У регулов  жизнь  или  смерть юных полностью зависели от желания
старшего, и за каждую провинность их могли убить. Но утрата всех молодых
регулов позорным пятном ложилась на старшего,  так что у Хулага были все
основания заботиться о жизни оставшихся молодых регулов.

        Ставрос все еще верил,  что регулы не лгут,  но убить они  могли
запросто.  Его же они,  с одной стороны, боялись, а с другой - надеялись
на его помощь.

        Ставрос начал понимать бая Хулага, который сильно провинился пе-
ред своим родом, но, как и любой по-настоящему крупный торговец, хотел и
здесь не упустить своей выгоды, заключив удачную сделку с землянами. Ос-
новная же прибыль в этой сделке должна была достаться землянам.

        Но при  этом,- решил про себя Ставрос,- регулам придется рассчи-
таться и за офицера планетарной разведки,  который сыграл во  всем  этом
куда более важную роль, чем он сам. Он не любил своих детей, которых ви-
дел редко, так как вел замкнутую жизнь на Килуве, затем работал в прави-
тельстве и в университете.  Он считал,  что есть более важные дела,  чем
размышления о своих женах,  детях,  внуках,  правнуках. Но одни искали с
ним  связи,  потому что быть в родстве с килуванцем престижно,  а другие
ненавидели его за это.

        Однако Дункана ему не хватало.  Дункан начал служить под его на-
чалом,  как и многие другие, кто знал Ставроса, из-за денег. Но характер
Дункана напоминал Ставросу его самого, и старик полюбил его.

        И вот Дункан пропал,  и Ставрос не знал, как выразить свое горе,
которого регулам никогда не понять.  И к своему счету за Килуву, который
он собирался предъявить регулам, Ставрос теперь добавил еще и Дункана.

        Но он не жалел, что отпустил Дункана. Цена оказалась слишком вы-
сокой,  но регулы теперь стали в полной зависимости от милости землян. И
это очень нравилось Ставросу. Это была частичная расплата за Килуву.

        Полная расплата придет,  когда бай Хулаг полностью передаст  ему
правление, и Ставрос займется составлением соглашения между родом Аланей
и землянами.  Эту месть увидят и Килува,  и сам Хулаг. Ставрос был килу-
ванцем,  и в его рассуждениях была строгая логика: Килуву уничтожила ра-
са,  именуемая регулами. Но в уничтожении Килувы виновата не вся раса, а
один из родов - род Хольнов, представителей которого уже нет на Кесрит.

        Многие из них погибли на "Хазане". Но Ставросу этого было мало -
ему не нужна была кровавая месть;  он хотел,  чтобы род Хольнов  потерял
всякую власть среди регулов, перестал быть могущественным.

        И Хулаг,  руководимый им,  и все человечество, должны стать инс-
трументами его мести.

        - Старший,- заговорил наконец Хулаг,-  ты  действительно  будешь
командовать землянами, которые прибудут сюда?

        ~Если, конечно,  не  вмешаются  мри и не начнут войну~,- ответил
Ставрос,- ~то я буду руководить всеми силами, размещенными на Кесрит~.

        - Мри больше не помешают нашим отношениям,-  сказал  Хулаг.-  Их
нет. Мри больше нет.

        Это было что-то новое. Ставрос зажег на экране знак вопроса.

        - Корабль,  на  котором  находились  все оставшиеся в живых мри,
уничтожен. Мы избавили Вселенную от этой чумы, которая поддерживала вой-
ну между нами.

        Хулаг ждал,  пока  Ставрос  обдумает сказанное.  Сначала Ставрос
возмутился подобным бесцеремонным уничтожением мыслящих  существ,  потом
подумал,  что все это ложь - но регулы не лгут. Он начал обдумывать, ка-
кие возможности откроются перед землянами с исчезновением мри,  и нашел,
что они огромны.

        - Само собой,- сказал Хулаг,- теперь нужно упорядочить отношения
между регулами и землянами.  Род Аланей может оказать вам большую помощь
в этом.

        Ставрос во  второй  раз испытал шок.  Такая реакция была вызвана
моралью землян, которой Хулаг не мог понять. Ему даже в голову не прихо-
дило,  что земляне могут отказаться иметь дело с родом, который совершил
гнусное предательство и требовал за  это  плату.  Род  Аланей  испытывал
большие затруднения - и финансовые,  и политические. Хулаг пытался найти
соответствие между могуществом, которым он обладал, и богатствами, кото-
рых он желал.

        ~Земляне недовольны  договором с Хольнами~,- ответил после неко-
торого раздумья Ставрос.- ~Необходимо заключить новый  договор,  который
учитывал бы интересы обеих сторон~.

        Губы Хулага расплылись в улыбке. Мягкое шипение показало, что он
доволен.

        - Мы вместе подумаем над этим,  Ставрос,- сказал он.- Мы подума-
ем, дорогой Ставрос.

        И он разбудил Хаду и приказал подать сой, который специально для
Ставроса велел подсластить.

        Но Хада вернулся неожиданно быстро, возбужденно размахивая рука-
ми.

        - Корабль!  - выдохнул он.- Старшие, корабль землян, раньшеЄ по-
лучено сообщениеЄ

        Хулаг жестом оборвал молодого регула.  Губы его  были  раскрыты,
ноздри трепетали:  Ставрос знал, что это признак возбуждения. Если пере-
вести поведение бая на язык землян,  то Хулаг нервно  улыбался,  пытаясь
сохранить хорошую мину при плохой игре.

        - Ты,  конечно, захочешь приветствовать своих землян и объяснить
им ситуацию,- сказал бай Хулаг.- Скажи им:  мы очень сожалеем,  что порт
находится в таком состоянии.

        ~Все будет в порядке~,- ответил Ставрос.  Он сам был встревожен,
но хорошо понимал,  как важно сейчас успокоить Хулага,  и держал себя  в
руках.- ~Поверь,  тебе нечего опасаться,  если твои юноши останутся спо-
койными и не будут ни во что вмешиваться~.

        И он развернул свою тележку,  чтобы ехать в центр связи  убежища
следом за Хадой Сураг-ги, который, как и подобало молодому регулу, почти
бежал впереди.



        Распахнулись огромные двери убежища,  ударили сильные прожектора
и в полутемном помещении появились фантастические силуэты землян, одетых
в скафандры,  пробиравшиеся среди спящих регулов.  Двери из предосторож-
ности снова закрыли.  Один из землян взглянул на счетчик, чтобы проконт-
ролировать наличие радиации в убежище. Бодрствующие регулы поспешили ос-
вободить им путь, возбужденно перешептываясь.

        Ставрос в своей тележке выехал вперед,  посмотрел на землянина в
скафандре и увидел за стеклом шлема удивленное лицо.

        - Консул Ставрос?

        Табличка на скафандре сообщила, что это Галей, лейтенант.

        - Да,- ответил Ставрос,  а затем снова перешел на общение с  по-
мощью экрана,  так как предполагал,  что его искаженная речь будет непо-
нятна лейтенанту.- Говори со мной как обычно и  смотри  на  экран.  Будь
почтителен с регулами. Их необходимо куда-то переправить, если ты не мо-
жешь гарантировать нормальную работу в здании.

        - Сэр,- сказал Галей. Казалось, ситуация очень озадачила его, но
затем он взял себя в руки.- Здесь командуете вы. Какие будут приказания?
Боюсь, что основной проблемой будет недостаток энергии. Мы можем выслать
рабочую партию:  здесь загрязнения небольшие,  но в порту есть несколько
горячих точек. Орбитальная станция повреждена. Вам лучше эвакуироваться.

        ~Нам можно вернуться в здание и жить в нем?~

        - Это здание? Да, сэр. Кажется, можно.

        ~Тогда мы остаемся.  Погода здесь непредсказуема.  О моем отдыхе
уже позаботились~.

        - Мри, сэрЄ Нам неясно, что здесь произошло,- сказал Галей.

        ~Возникли кое-какие трудности,  лейтенант Галей. Но мы справимся
с ним.  Объясни своим людям, что мы можем нормально работать в этом зда-
нии. Радиостанция находится за этой дверью. Извини, я не пойду с тобой~.

        - Да,  сэр,- сказал Галей и, отдав честь ему и регулу, повернул-
ся.  Его сопровождающий приступил к своим обязанностям,  надев наушники,
чтобы стоящий рядом регул не смог подслушать переговоры с кораблем.

        - Тут одни юноши,- заметил Хулаг.- А старшие есть с ними?

        Ставрос понял,  что он имеет в виду: не сможет ли кто-нибудь по-
мешать им заключить соглашение.

        ~Бай Хулаг - это старший над юношами,  который командует ими,  а
он, как ты должен помнить из договора, во всех административных делах на
Кесрит подчиняется мне.  Единственное,  где могут пересечься моя  и  его
власти, это~Є

        - И что же это?

        ~Мой пропавший  помощник - офицер.  Бай прибывшего корабля может
решить, что поисками Дункана лучше заняться ему. Ведь это будет для него
удобный  случай  проявить свою власть.  Естественно,  мне не хотелось бы
этого.  И мне кажется, неплохо было бы запастись каким-нибудь объяснени-
ем~.

        Ноздри Хулага затрепетали.

        - Мы можем направить поисковую партию в Долину Дусов,  где прои-
зошло столкновение моих регулов и мятежного мри.  Все это очень неприят-
но, но если мы найдемЄ

        Ставрос посмотрел на бая, не скрывая тревоги.

        ~Значит, ты полагаешь, что мой помощник мертв?~

        - Вполне возможно.

        ~Но если  он жив,  один из твоих регулов может успешнее провести
поиск,  чем офицер с прибывшего корабля. Возможно ли это, бай? Это укре-
пит мою власть здесь и будет способствовать соглашению между нами.  Ведь
потерявшийся помощник может и найтись.  Безусловно,  он молод,  но очень
полезен, и мне хотелось бы, чтобы он нашелся живым~.

        Бай обдумал все сказанное.

        - Да,- сказал он.- У меня есть регул, который хорошо знает мест-
ность. Так что все это можно запросто устроить.

        ~Благодарю. Мне необходимо отдать распоряжения о посадке  кораб-
ля~,- и Ставрос повернул тележку, чтобы ехать к Галею, слыша, как за его
спиной Хулаг подзывает Хаду Сураг-ги.

        Ставрос слишком долго сдерживал себя и  теперь  ему  приходилось
расплачиваться за это. Ему было трудно сосредоточиться на управлении те-
лежкой. В глазах стоял туман. Это было непривычно. Но он держал все свои
эмоции под контролем,  пока не доехал до Галея.  Тот, казалось, не знал:
то ли предложить ему помощь,  то ли выразить соболезнования, то ли позд-
равлять с тем, что Ставрос остался жив.

        - Вы здесь один, сэр? - спросил Галей.

        ~Как ты уже заметил,  обстановка сложная.  И медлить нельзя. Ко-
раблем командует Кох?~

        - Да, сэр.

        ~Свяжи меня с ним.  Мой пульт подключается к главному. Вы можете
посадить  корабль  сюда,  чтобы людей хватило для работы на корабле и на
планете?~

        - Не сразу. Порт полностью разрушен. Но станция в хорошем состо-
янии.- Галей склонился над пультом и стал неуверенно нажимать незнакомые
клавиши управления.

        - Вот,- сказал Ставрос  с  нескрываемым  удовольствием.  Он  сам
подключил все и связался с крейсером "Сабер", который доставил сюда тех,
кто должен был основать на Кесрит колонию землян: специалистов и ученых.

        И оружие.

        Кесрит под его командованием.  Среди прибывших нет  никого,  кто
мог  бы  заменить его.  В глубине души Ставрос знал,  что ему нужен этот
торговый магнат из рода Аланей, и род Аланей нуждается в нем.

        Он увидел удивленное лицо офицера связи "Сабера",  но оно тут же
исчезло, и на экране появилось лицо командира корабля Коха.

        - Ставрос? - спросил Кох.

        ~Мне трудно  говорить~,-  начал он набирать ответ.- ~Здесь нахо-
дятся регулы, они в затруднительном положении. Они помогут нам устроить-
ся на планете. Нам нужна пища, питьевая вода~.

        - Но мы не собирались кормить регулов.

        ~Непредвиденные обстоятельства. Все решения относительно регулов
и Кесрит принимаю я. Ситуация под контролем. Сейчас необходимо найти мо-
его помощника, скорее всего случайно подвергнувшегося нападению мри. Го-
рячие точки преимущественно находятся в порту.  До того, как мы закончим
расчистку,  я  прошу  направить сюда военный контингент "Сабера" под мое
командование~.

        - Конечно,- отозвался Кох.- Вся медицинская  служба  "Сабера"  в
твоем распоряжении, если ты прилетишь на станцию.

        ~Нет. У регулов достаточно хорошая медицинская служба.  Ситуация
слишком сложная и требует безотлагательных решений.  Я чувствую себя до-
вольно неплохо. Я остаюсь губернатором Кесрит. Пришли сюда ученых, воен-
ных,  весь персонал и оборудование сразу же,  как только будет закончена
расчистка~.

        - Может, лучше подождать?

        ~Сделай, как я прошу~.

        Последовала пауза.

        - Хорошо,- сказал Кох.- С первой партией будет врач.

        ~На Кесрит~,-  ответил Ставрос,- ~врачу придется ждать меня дол-
го~.

        Кох проглотил и это. Наконец он кивнул, соглашаясь.

        - Ты управляешь Кесрит,  но команда корабля  подчиняется  только
мне.  Ты  получишь гражданский персонал,  как только мы найдем место для
посадки.  Я отправляю в твое распоряжение звездолет "Флауэр".  Он  чисто
исследовательский, а не военный. Ситуация требует немедленного вооружен-
ного вмешательства?

        ~Нет~.

        - У вас внизу очень плохая погода.

        ~Это здесь часто.  Подождите.  Мы пока поработаем своими силами.
Посадка  на  планету и все торжества - после того,  как мы закончим рас-
чистку~.

        Подъехала тележка.  Ставрос услышал ее и моментально  переключил
экран, чтобы Кох мог видеть их обоих. Он не мог отказать себе в удоволь-
ствии понаблюдать за лицом Коха, который впервые видел старшего регула.

        ~Это бай Хулаг~,- сказал ему Ставрос,  снова переключая  экран.-
~Если хотите,  сэр,  самый влиятельный регул.  Наше сотрудничество здесь
приносит пользу обеим расам~.

        - Ясно,- медленно сказал Кох. Он с трудом заставил себя остаться
у экрана. Он был военным до мозга костей и столкнулся с ситуацией, в ко-
торой, как он прекрасно понимал, был бессилен.

        - Ты получишь помощь,  Ставрос,- сказал  он.  Довольный  Ставрос
отключил связь и взглянул на Галея.

        ~Осмотри окрестности,-  ~приказал  он лейтенанту~.- И как только
ты убедишься,  что там безопасно,  мы разбудим регулов.  Это  штат  бая.
Будьте внимательны к ним, лейтенант Галей~.

        - Мне сообщили, что район безопасен,- доложил лейтенант.- Здание
хорошо защищено, следов радиации в нем нет.

        Ставрос облегченно вздохнул.

        - Мои юноши,- сказал бай,- постараются пустить завод воды и  на-
ладить  подачу энергии.- Он махнул огромной рукой.- Хада займется транс-
портом. Я уверен, что на заводе остались неповрежденные машины.





21


        У входа  в Сил'атен их встретил дус,  охраняющий своего хозяина.
Здесь же в камнях лежали полузасыпанные песком останки Эддана.  А невда-
леке чернел какой-то клубок - скорее всего, то были Лирен и Дебас; рядом
в золотистой мантии лежал Сатель.

        Мелеин накинула вуаль и отошла в сторону - будучи госпожой,  она
не имела права смотреть на смерть. Но Ньюн приблизился и с благоговением
расправил вуаль у Эддана.  И долго после этого он не мог смотреть в сто-
рону  Дункана,  который  нерешительно переминался с ноги на ногу рядом с
ним.

        Ньюн вымыл руки песком,  сделал прощальный знак и поднялся. Дун-
кан тоже сделал какой-то знак:  наверное, у землян так было принято про-
щаться с мертвыми. Ньюн принял это как должное.

        - Они сами выбрали такой конец,- сказал он Дункану.- Что ж,  это
лучше, чем конец тех, что остались.

        Затем он  отлил  немного  драгоценной воды,  повернулся спиной к
землянину,  вымыл лицо и руки,  накинул вуаль. Взглянув вверх, он увидел
двух дусов, которые спускались вниз. Ньюн сразу же отошел назад.

        Его дус стоял рядом,  не пытаясь приблизится к троим дусам-часо-
вым,  выстроившимся против них. Морды зверей вытянулись, хвосты хлестали
по бокам.  Затем самый большой из дусов - Ньюн решил, что это дус Эддана
- попятился и зарычал, призывая остальных. Но самый молодой из троих не-
решительно переминался с лапы на лапу,  а затем пошел к дусу Ньюна. Вто-
рой тоже последовал за ним.

        Старый дус Эддана издал презрительное рычание и пошел  прочь  от
этих дусов-предателей,  которых он больше не хотел знать. Ньюн вздрогнул
от внезапно обрушившейся на него  волны  гнева.  Но  когда  он  двинулся
прочь,  с ним пошел не только его дус,  но те двое, которые принадлежали
Лирену и Дебасу.  Эти дусы предали своих хозяев, оставили пост. Они выб-
рали жизнь, а дус Эддана сохранил верность до конца.

        ~Ло'а-ни, дус!~  - ласково поприветствовал его Ньюн,  восхищаясь
верностью дуса;  но тот испустил мощный предупредительный импульс, кото-
рый буквально отшвырнул Ньюна прочь.

        И Ньюн  снова взвалил свою ношу на плечи и зашагал вместе с Дун-
каном и Мелеин дальше.

        Они не говорили о своей находке.  Все и так было ясно.  Дусы шли
впереди  них и время от времени один из зверей пробовал подойти к Дунка-
ну,  но дус Ньюна бдительно охранял их и не подпускал чужих дусов. Скоро
те поняли, что этого ци'мри тоже нельзя трогать.

        Они были уже у входа во внутреннюю долину Сил'атена,  и здесь их
поджидал немного другой страж.  Ньюн первым заметил воронку в  песке  и,
взяв землянина за локоть,  поднял небольшой камешек. Он отошел как можно
дальше и сильно бросил камешек в самый центр воронки.

        В окружности длиной в двадцать дусов песок взорвался, и буровер,
подняв  тучу  песка со своей мантии,  края которой образовывали воронку,
снова нырнул в песок немного дальше от того места, где выскочил.

        Дункан изумленно выругался.

        - Я показал тебе это,- сказал Ньюн,- чтобы ты понял: тот, кто не
знает страны и у кого нет дуса, не сможет здесь пройти. Говорят, в вели-
ких песках встречаются экземпляры покрупнее, чем этот. Дусы чувствуют их
запах.  Они  чувствуют и другие опасности.  Даже мри в одиночку неохотно
ходят в таких местах. Я не думаю, что ты можешь здесь пройти.

        - Я понял тебя,- сказал Дункан.

        Дальше они шли медленно, вдоль стены утесов, где было безопаснее
всего.  Они проходили мимо отмеченных камнями замурованных пещер, и при-
чудливые угрюмые скалы Сил'атена отбрасывали жуткие тени на песок,  обс-
тупали их со всех сторон, отрезая им путь назад.

        - Что это за место? - благоговейным шепотом спросил Дункан, ког-
да они подходили к могилам Матерей.

        - ~Нла'ай-мри~,- ответил Ньюн.- Сил'атен, кладбище нашего рода.

        И теперь Дункан молчал.  Он лишь боязливо смотрел  по  сторонам,
изредка оглядываясь назад, где ветер заметал их следы, возвращая пустыне
ее истинный вид, словно они и не проходили здесь вовсе.

        Теперь их вела Мелеин. Она шла впереди их небольшого отряда, по-
ложив руку на спину дуса,  которому,  похоже,  это очень нравилось.  Они
направлялись в глубину каньона, где Ньюн никогда не бывал; они проходили
мимо пирамид камней,  обозначающих не то могилы Матерей, не то направле-
ние пути. Там встречались надписи, которые Ньюн не мог прочесть, а Меле-
ин  читала  и  уверенно  шла  вперед.  И хотя она тоже никогда не бывала
здесь, Ньюн полностью доверился ей.

        Мелеин очень устала,  и временами казалось, что она остановилась
передохнуть,  но  девушка переводила дыхание и снова шла вперед.  Солнце
уже перевалило за утесы и теперь она двигалась в холодной тени.  Дус шел
впереди, и предупреждал об опасности.

        Наконец они добрались до конца ущелья,  откуда не было выхода, и
Ньюн взглянул на Мелеин.  Он не мог понять:  то ли она потеряла путь, то
ли  решила здесь остановиться для отдыха.  Но Мелеин посмотрела вверх на
еле заметную тропу:  Ньюн не видел ее, пока не проследил взгляд девушки.
Тропу можно было увидеть только с этого места. Она вела в красные скалы,
в лабиринт каменных колонн,  подобно гигантским пальцам устремившихся  в
небо.

        - Ньюн,- позвала его Мелеин, кивнув на что-то за его спиной.

        Ньюн оглянулся на Дункана, который, измученный здешним воздухом,
отдыхал на своем мешке.  Сзади к нему подбирались дусы.  Один из  зверей
протянул мохнатую лапу. Дункан застыл.

        - Яй! - крикнул Ньюн, отгоняя любопытного дуса, который сразу же
виновато отдернул лапу. Дусы отодвинулись подальше, излучая смятение.

        Ньюн тоже испытывал смятение при мысли о том,  что  им,  да  еще
вместе с землянином,  придется забираться в лабиринт,  где один неверный
шаг может означать гибель для всех.

        - Что с ним делать?  - спросил он Мелеин на Высшем языке,  чтобы
Дункан не мог понять их разговора.- Его нельзя оставить здесь.

        - Дусы будут охранять его,- сказала она.- Оставь его здесь.

        Ньюн хотел возразить, но она, похоже, не слушала его.

        - Он пойдет следом за нами,- сказал Ньюн, чувствуя, как в животе
у него сжимается клубок страха.  Интель ясно видела будущее. ~У меня не-
хорошие  предчувствия~,- сказала она в тот последний вечер;  и он теперь
тоже предчувствовал что-то ужасное,  с неожиданной ясностью поняв вдруг,
что они не смогут вернуться назад.  Ему вдруг показалось, будто он поте-
рял что-то важное.  Он почувствовал,  как землянин все глубже  и  глубже
проникает в его душу.

        Он не хотел этого.  Дункан стал такой же неотъемлемой частью его
мозга,  как и умение воевать.  Ньюн взглянул на землянина и содрогнулся,
внезапно ощутив неприязнь к нему. Не зная, что делать, он машинально на-
щупал пистолет.

        Но он был кел'еном,  честью Народа,  и не мог хладнокровно убить
беззащитного врага;  а Мелеин не приказала ему убить Дункана,  что могло
бы облегчить его совесть.

        И когда Дункан взглянул на него,  Ньюн быстро убрал руку с кобу-
ры, желая скрыть и свои мысли, и свое действие.

        - Идем,- сказал он.- Идем, нам нужно забраться наверх.

        Он начал  взбираться первым и сразу понял,  что Мелеин не сможет
подняться по этой узкой тропе,  где давно никто не ходил.  Он закрепился
на  камнях  и протянул ей руку.  Здоровая рука Мелеин потянулась к нему.
Ньюн осторожно двигался вперед,  все время останавливаясь,  чтобы помочь
ей сделать следующий шаг.  Видя лицо девушки,  Ньюн понимал,  что подъем
дается ей с большим трудом.  Следом за ними шел Дункан, а замыкали шест-
вие дусы.  Из-под огромных лап зверей в пропасть сыпались камни, но бла-
годаря когтям и огромной силе дусы спокойно поднимались наверх.

        И на полдороге они услышали гул самолета.

        Первой его услышала Мелеин,  остановившаяся, чтобы перевести ды-
хание.  Она повернулась,  указывая на самолет, который кружил внизу, над
долиной. С самолета их не могли заметить, поэтому они спокойно наблюдали
за ним.

        Ньюн смотрел не только на самолет, но и на Дункана, который сто-
ял, прижавшись спиной к камню. Как бы ему хотелось подать сигнал самоле-
ту!  И  он непременно сделал бы это,  будь у него хотя бы крохотный шанс
остаться в живых после этого.

        Значит, они не одни на планете.

        - Пойдемте дальше,- сказала Мелеин.- Нужно убраться  отсюда  по-
быстрее, пока нас не заметили.

        - Идем,- резко сказал Ньюн Дункану с такой внезапной ненавистью,
что Дункан покорно повернулся и последовал за ними, мысленно расставшись
со всякой надеждой на спасение.

        Поворачиваясь, чтобы помочь Мелеин, Ньюн смотрел на небо, но са-
молета нигде не было видно.  И все же это не успокаивало.  Тот мог  поя-
виться  над  ними  в любой момент,  перелетев через едва прикрывавшие их
утесы.

        И к его облегчению,  когда они добрались наверх, перед ними отк-
рылся  пологий спуск.  Тропа виляла между каменными столбами,  которые в
лучах заходящего солнца казались багрово-красными.  Здесь гулял  сильный
ветер, который гнал облака между столбами и заметал их следы.

        У Дункана  снова начался кашель,  который прекратился лишь когда
он смог успокоить дыхание. Они находились на высокогорье, где воздух был
более сухим,  чем в долине;  здесь никогда не выпадали дожди, лишь ветер
гнал тучи песка. Внизу раскинулось море - Дзе'асач, но оно было таким же
крохотным  и безжизненным,  как Алкалинское море,  на побережье которого
раскинулся город регулов;  а за морем тянулась горная гряда - Догин, це-
почка источенных ветрами скал,  которые, правда, были еще достаточно вы-
сокими.  Эта гряда преграждала путь ветрам, направляя их в долины и соз-
давая там ужасные бури.

        Тучи, что  сейчас проносились над ними,  почти касаясь их голов,
несли в себе воду,  которая обрушится на глубокие долины планеты.  Здесь
можно  было  не  бояться бурь,  но зато не было надежды пополнить запасы
питьевой водой. Их ждал лишь трудный и опасный путь под черным небом.

        Гул самолета возник внезапно.  Ньюн втолкнул землянина и дусов в
черную  тень  скалы - Мелеин сама нашла себе укрытие.  Если с самолета и
увидят что-нибудь, это будет всего лишь дус - огромный горячий силуэт на
экранах их приборов - обычное зрелище в пустынях Кесрит.  Если они будут
стрелять по каждому дусу, у них просто не хватит боеприпасов.

        Самолет улетел.  Ньюн,  крепко державший землянина за одежду, не
давая ему шевельнуться, отпустил его и перевел дыхание.

        - Мы  можем немного отдохнуть,- сказала Мелеин усталым голосом.-
Нам еще далеко идти. Я должна отдохнуть.

        Ньюн, взглянув на нее, заметил, как она измучилась и устала. Все
время,  пока они поднимались,  он чувствовал ее боль,  словно свою собс-
твенную.  А им нельзя было отдыхать подолгу. Это его очень удручало - он
знал, что Мелеин идет из последних сил.

        А без нее все будет напрасно.

        Он вытащил  одеяло и расстелил его рядом с дусом,  поближе к его
теплому удобному боку.  Ньюн обрадовался,  увидев,  что она приняла  его
предложение и улеглась, наслаждаясь теплом и покоем. Страдальческая мор-
щина, перерезавшая ее лоб, постепенно разглаживалась.

        - Я скоро буду в порядке,- сказала она, коснувшись его руки.

        И вдруг глаза ее расширились. Ньюн резко обернулся и увидел, что
Дункан исчез, растворился во тьме между каменными столбами.

        Ньюн выругался и бросился за ним,  слыша рычание кинувшихся сле-
дом дусов. Он обогнул колонну, остерегаясь засады,- со стороны землянина
это было бы глупейшим поступком,- но засады не было.

        Дункан словно растворился.

        Он оставил Мелеин одну! При мысли о том, что землянин может вер-
нуться к ней, раненой, беспомощной, Ньюна прошиб пот.

        Потом он услышал вой дуса,  взявшего след, и скоро крики возвес-
тили,  что добыча уже видна. Ньюн, восславив богов своей касты, с писто-
летом в руках бросился на крик.

        Он догнал Мелеин, которая вместе с дусом бежала в ту же сторону.
Они одновременно оказались там, где дусы уже настигали землянина.

        - Яй! - крикнул Ньюн, не давая дусам приблизиться и убить. Звери
сразу остановились,  позволяя забравшемуся на карниз Дункану  спуститься
вниз,  но  землянин  по-прежнему цеплялся за скалу.  Вуаль он потерял во
время своего сумасшедшего побега; на его измученном лице застыла ярость.
Он задыхался от кашля, из носа текла кровь.

        - Спускайся,- сказала Мелеин.

        Но он не подчинился.  Ньюн полез за ним, оттолкнув дусов. Дункан
попробовал забраться еще выше,  сорвался,  потом сел и опустил голову на
руки.

        Ньюн, схватившись  за  ремешок  фляги с водой,  вырвал ее из рук
землянина. Потом дал тому немного отдышаться, поскольку и сам устал.

        - Это был хороший побег,- сказал Ньюн.- Но  в  следующий  раз  я
убью тебя. Просто чудо, что тебя не разорвали дусы.

        Дункан поднял голову,  челюсти его были гневно сжаты. Он презри-
тельно пожал плечами, но затем снова зашелся в мучительном кашле.

        - Ты хотел подать сигнал самолету,- сказала  Мелеин,-  чтобы  он
прилетел и уничтожил нас.

        Дункан пожал плечами,  поднялся на ноги и двинулся за ними. Дусы
были очень возбуждены охотой и недовольны,  что им не  позволили  разде-
латься с добычей;  и Ньюну пришлось идти между ними и землянином. Мелеин
замыкала процессию,  возвращающуюся туда,  где они  оставили  весь  свой
груз.

        Там они  снова  устроились на отдых - охота одинаково измучила и
охотников,  и добычу.  Ньюн задумчиво смотрел на Дункана, размышляя, что
бы тот мог натворить, оставшись на свободе.

        Здесь была Мелеин, беспомощная из-за своего ранения.

        И здесь поблизости кружил самолет, ожидая любой их ошибки. Стои-
ло кому-нибудь из них неосторожно выйти на открытое место, как их момен-
тально обнаружат и разделаются с ними.

        - Закрой свое лицо,- приказал Ньюн.

        Дункан угрюмо посмотрел на него, и хотя ему явно не хотелось вы-
полнять приказ,  опустил голову,  одел вуаль, расправил ее и взглянул на
Ньюна.

        Дус зарычал и двинулся на него.

        - Яй! - приказал Ньюн, и дус неохотно повиновался. От гнева дуса
кровь кел'ена вскипела,  но он сдержал себя. Он должен быть выше зверей,
ведь он разумное существо.

        Дункан отодвинулся  в сторону,  отвернулся и уставился на камень
перед собой.

        - Пойдем дальше,- немного погодя сказала Мелеин.  Она с  трудом,
превозмогая боль,  поднялась на ноги;  внезапно она пошатнулась,  и Ньюн
поспешил поддержать ее.

        Но она оперлась о тело дуса, и тот двинулся вперед, помогая идти
ей.  Они  шли медленно и осторожно.  В такой темноте,  среди голых скал,
можно было довериться только дусу.

        Ньюн собрал фляги с водой и оставил Дункану всю остальную  ношу.
Он  велел ему идти быстрее,  и вскоре Дункан уже шел между двумя дусами,
торопясь, чтобы не потерять во тьме фигуру идущей впереди Мелеин.

        Огромные туловища дусов,  не чувствительные к яду цветка  ветра,
служили им хорошей защитой и от других опасностей.  Лишь они могли отва-
житься идти по этой местности после наступления темноты,  и тьма рассту-
палась перед ними, смыкаясь перед их преследователями.

        Долгий путь привел их на открытую площадку,  над которой мчались
рваные облака.  Они почти бегом преодолели ее, прячась за редкими камен-
ными глыбами, когда вдали слышался гул самолета.

        Самолет приближался.  Дункан с надеждой взглянул в небеса, а за-
тем оглянулся назад и увидел,  что Ньюн вытащил ~ав'тлен~;  острая сталь
тихо прошелестела о ножны.

        Они смотрели друг на друга, пока самолет не сделал над ними круг
и не скрылся вдали. Ньюн привычным движением вложил оружие в ножны.

        - Кто-то,- сказал Дункан  неожиданно  хриплым  голосом,-  кто-то
знает, где искать тебя. Я думаю, что земляне этого знать не могут.

        Ледяной холод сжал сердце Ньюна. Он взглянул на Мелеин.

        - Мы  не можем больше останавливаться для отдыха,- сказала она.-
Они не должны найти нас здесь.  Нам нужно прийти на место до рассвета  и
успеть уйти оттуда. Поторопись, Ньюн.

        Ньюн мягко толкнул Дункана.

        - Идем.

        - Это  из-за  нее?  - Дункан кивком указал на Мелеин.- Это из-за
нее регулы не оставляют тебя в покое?

        - Этого не может быть,- уверенно сказал Ньюн.  Но  потом  в  его
мозгу с ужасающей ясностью вспыхнула мысль. Он оглянулся на Мелеин и за-
говорил с ней на Высшем языке.- Не может быть,  чтобы они  охотились  за
нами.  Они не могут знать,  что мы живы.  Что для них каких-то двое мри,
если остальные мертвы? И как регулы могли пробраться в развалины эдуна и
узнать,  что кто-то из нас жив?  Они не могут карабкаться по руинам. Это
земляне,  проклятые земляне! У Дункана в городе остался хозяин, и именно
из-за Дункана регулы гонялись за мной в долине. Регулы до сих пор высле-
живают нас. Регулы и земляне объединились против нас.

        В глазах ее засветилась тревога.

        - Идем,- внезапно сказала она.- Идем быстрее.  Я не знаю,  что с
ним делать, но нам некогда заниматься им сейчас.

        - О чем вы говорите? - послышался хриплый голос Дункана. Возмож-
но,  он понял смысл некоторых слова, а, может, заметил взгляд, брошенный
в  его  сторону.  Ньюн с тревогой посмотрел на землянина и подумал,  что
Дункан догадывается, как мало его жизнь означает для них.

        - Идем,- снова сказал Ньюн и подтолкнул Дункана,  уже отнюдь  не
мягко.  Дункан, забыв о своем вопросе, молча пошел туда, куда ему прика-
зали.

        Если эта охота идет из-за Дункана,  и  регулы  хотят  освободить
его,- подумал Ньюн,- то Дункана следует отдать регулам, но так чтобы по-
иски прекратились,  чтобы Дункан не рассказал регулам,  что госпожа  мри
жива.

        ~О боги!~  - с горечью подумал Ньюн.  Видимо,  все ведет к тому,
что на его голову падет убийство и бесчестье,  но другого пути он не ви-
дел.

        Но самолет  больше не появлялся,  и Ньюн забыл о Дункане,  из-за
которого их путешествию угрожал провал,  и о том, что придется совершить
ему самому, если угроза станет реальной.



        Дважды, несмотря на протесты Мелеин, они останавливались для от-
дыха, и каждый раз, если Ньюн задерживался подольше, давая отдохнуть де-
вушке,  она настаивала, чтобы они двигались дальше. И она снова шла впе-
ред,  опираясь на руку Ньюна, шатаясь и еле удерживаясь от падения. Ноги
ее подкашивались.

        После полуночи они вошли в тесное ущелье, которое причудливо из-
вивалось между странных угрюмых скал.  Они двинулись вперед. Ущелье ста-
новилось все уже, скалы угрожающе нависали над их головами. Здесь царила
кромешная тьма, куда более темная, чем ночь снаружи.

        - Зажги свой фонарик,- сказала Мелеин.- Мне кажется,  что  камни
сомкнулись у нас над головой.

        Ньюн включил фонарик Дункана.  Тоненького луча света едва хвата-
ло,  чтобы осветить почву под ногами. Узкий извилистый коридор уводил их
все ниже и ниже, пока наконец у них над головами не появилось небо. Пос-
ле кромешной тьмы ущелья ночь показалась им солнечным днем.  Здесь стены
ущелья расширились; их украшали те же древние символы, что были начерта-
ны на стенах эдуна.

        Идущий впереди дус попятился и зарычал.  Его рычание гулким эхом
разнеслось по ущелью,  и Ньюн направил луч света влево,  на дуса.  Там в
стенной нише виднелась груда костей и в истлевших черных лохмотьях.

        Могила стража.

        Ньюн с благоговением коснулся  лба,  почтив  память  незнакомого
кел'ена. Заметив, что Дункан чересчур близко подошел к священному месту,
он грубо оттащил его назад. Затем Ньюн направил луч света на Мелеин, ко-
торая стояла у входа в пещеру.  Вход был завален камнями и запечатан ла-
донью стража, который оставил здесь свою жизнь.

        Мелеин поклонилась священному месту и затем внезапно повернулась
к Дункану, устремив на него угрюмый взгляд.

        - Дункан,  не смей заступать за могилу стража,  иначе ты умрешь.
Стой здесь и жди.  Ничего не трогай, ничего не делай. Никуда не смотри.-
И затем повернулась к Ньюну.- Разбери вход.

        Он отдал ей фонарик и принялся раскидывать камни,  которые страж
много лет укладывал и охранял. Это было святилище, которое кел'ен обязан
охранять  до  самой  своей  смерти.  Ньюн  знал,  на что обрек себя этот
кел'ен. Он не мог далеко отойти от своего поста, а когда вокруг не оста-
лось пищи и воды,  когда болезни и старость стали наступать на одинокого
кел'ена, он заполз в приготовленную нишу, чтобы умереть. Он до конца вы-
полнил свой долг, и теперь его дух вечно витал в этом мрачном ущелье.

        И, может, сама Интель стояла здесь и благословляла закрытие вхо-
да в пещеру,  и поцеловала отважного стража в лоб, и приказала ему оста-
ваться здесь до конца.

        Это был  один из кел'ейнов,  прибывший с ней с Нисрена сорок лет
назад, когда Пана попали на Кесрит.

        Камни легко откатывались прочь, и вскоре Мелеин уже смогла проб-
раться  ко  входу и вступить в холодную пещеру.  Луч фонарика в ее руках
пробежал по стенам,  исписанным древними письменами, в которых были зак-
лючены тайны Святая святых, и древними загадочными символами. Ньюн мель-
ком увидел это,  а затем упал на колени. Лицо его прижалось к земле, ему
было стыдно, что он увидел то, чего не должен был видеть. Некоторое вре-
мя он слышал легкие шаги Мелеин в пещере,  а затем все стихло. Но он бо-
ялся  пошевелиться.  Он посмотрел на Дункана в дальнем конце ущелья,  на
дусов возле него. Они тоже стояли неподвижно.

        Он ждал,  и жуткий холодный страх охватывал его,  заставляя дро-
жать его тело.

        Если она  не вернется назад,  он должен будет спокойно ждать ее.
Но из пещеры не доносилось ни звука.

        Один из дусов зарычал,  не выдержав напряженного ожидания. Затем
он снова замолк и надолго воцарилась тишина.

        Ньюн услышал шорох в пещере,  какой-то повторяющийся звук. Нако-
нец он понял,  что это всхлипывания,  сначала еле слышные,  а затем  все
усиливающиеся, все более громкие.

        - Мелеин!  -  громко  крикнул он,  устремив взгляд в это святое,
запретное для него место. Какие-то тени двигались в пещере, мягкие пятна
света.  Его голос прокатился по ущелью и взбудоражил дусов. Ньюн вскочил
на ноги, он ужасно боялся идти и еще больше боялся не делать этого.

        Звуки прекратились.  Вновь наступила тишина.  Он подошел к самой
двери,  положил руку на нее,  изо всех сил заставляя себя войти. И затем
где-то в глубине он услышал легкие шаги, услышал, что она жива и не при-
зывает его. Он ждал, дрожа.

        Внутри что-то двигалось.  Эти звуки издавали какие-то механизмы.
Они заглушали все, но временами Ньюн ясно слышал шаги Мелеин. Он вдруг с
ужасом вспомнил, что совсем забыл о Дункане, и тут же повернулся к нему.

        Но землянин стоял на месте, не переступая границу, установленную
для него Мелеин. Он не пытался бежать.

        - Сядь,- резко приказал Ньюн.  И Дункан сел на землю прямо  там,
где стоял. Ньюн выругал себя: думая о Мелеин, он совсем забыл о том, что
она поручила ему.  Ведь он вручил Дункану их жизни.  Ньюн сел  на  песок
так, чтобы видеть и Дункана, и вход в святилище. Он обнял колени руками,
стиснул их и ждал, внимательно прислушиваясь.

        Ожидание длилось очень долго, и встревоженный Ньюн много раз из-
менял свое положение.  Ему казалось, что время близится к рассвету, хотя
небо над ним было по-прежнему черным.  Из святилища очень долго не доно-
силось ни звука.

        Не выдержав, Ньюн снова поднялся, намереваясь войти в пещеру, но
затем убедил себя,  что ему нельзя туда входить. Он нетерпеливо прохажи-
вался  по небольшой площадке,  изредка поглядывая на землянина,  который
ждал, не сходя с места. Глаза Дункана были темными.

        Снова послышался шум шагов.  Он повернулся и  увидел  в  дверном
проеме тоненький луч света.  Увидел темный силуэт Мелеин с маленьким фо-
нарем, которая сжимала что-то в руках.

        Ньюн подошел как можно ближе к двери,  не рискуя войти в пещеру,
и увидел,  что она несет какой-то футляр, овоид, сделанный из блестящего
металла.  На футляре была ручка, но Мелеин несла его как ребенка, обеими
руками прижимая к груди, словно драгоценность, хотя она шаталась под его
тяжестью, спотыкаясь о камни, будучи не в силах перешагнуть их.

        - Возьми это,- сказала она слабым, еле слышным голосом, с трудом
удерживаясь на ногах. Вконец обессиленная свой ношей, она вложила футляр
в руки Ньюна.  Он был холодным, и внутри его находилось что-то странное,
и Ньюн вздрогнул, прижав его к себе.

        Увидев ее  лицо,  он  снова  похолодел.  В струившемся из пещеры
красноватом свете,  он заметил,  что по лицу ее текут слезы. В святилище
метались какие-то неясные тени. Мелеин обернулась, чтобы бросить послед-
ний взгляд вглубь пещеры,  и затем повернулась к Ньюну,  глядя  на  него
словно из невообразимой дали.

        - Мелеин,-  хотел  сказать он,  но не мог.  Она еще была Мелеин,
сестра, но в ней было что-то еще, и он не знал, как назвать ее, как вер-
нуть  обратно.  Он отшатнулся,  испугавшись сиявшего за ней красноватого
света. Мелеин взяла футляр, перешагнула через камни входа и вместе с Нь-
юном вышла наружу.  Кожа ее была холодной.  Рука ее безжизненно сосколь-
знула с руки Ньюна, когда его поддержка была уже не нужна.

        Дункан ждал,  слегка отступив назад и глядя на свет за их спина-
ми, который становился все ярче. Возможно, он понял, что уничтожено неч-
то невообразимо ценное. Потрясенный и изумленный, он смотрел на свет.

        Остался только странный холодный овоид.  Ньюн нес его обеими ру-
ками,  следуя за Мелеин.  Он понял,  что в его руках находится Пана, имя
которой его каста без дрожи не могла даже произносить, и которую кел'ей-
ны никогда не видели, а он нес в руках.

        Тот кел'ен,  который  охранял ее здесь и во имя этого обрек себя
на смерть,  чтобы сохранить ее тайну нераскрытой,  тот благородный  мри,
действующий в соответствии с древними традициями,  кел Перехода, даже не
мог предположить, что эта святыня окажется в руках Ньюна с'Интель.

        Ньюн собрал все свое мужество, чтобы нести Пана, потому что бла-
годаря ей Мелеин обрела могущество:  он свято верил в это.  В его глазах
она лишь наполовину была госпожой. Ее вынудили к этому печальные обстоя-
тельства. Но теперь он знал, что все необходимые ритуалы свершились, что
Интель передала ей все необходимое.  Госпожа - теперь он мог называть ее
так,  ибо она знала Тайны. Она оставалась с Пана один на один и понимала
то,  что кел'ен не способен был понять. Но он не завидовал этому знанию,
звук ее горестных рыданий все еще стоял в его ушах.

        Но она знала, она руководила, и, следовательно, он доверяет ей.

        Они ушли. Они, землянин, и дусы. Дым уже повалил из пещеры, под-
нимаясь высоко в небо.  Пламя раскалило стены, и жар уже обжигал их. Они
вступили на ту же дорогу, которая привела их сюда, в холодный мрак.





22


        В первый день работы Ном заполнили земляне.  Ставрос наслаждался
шумом и кипучей деятельностью землян, по которым он так соскучился среди
медлительных сонных регулов. Непрерывно приходили сообщения. Земляне уже
приступили к работам по восстановлению завода питьевой воды, по ликвида-
ции последствий бури и взрыва.

        А в том месте,  которое было признано пригодным для посадки  ко-
рабля,  разместил свое приземистое тело "Флауэр". Он стоял на противопо-
ложной от порта окраине города.  Это был небольшой корабль,  для посадки
которого  не требовалось огромной площадки.  Он предназначался для авто-
номных полетов и имел собственную систему жизнеобеспечения.

        Хорошо, что в состав экспедиции  догадались  включить  несколько
таких  кораблей,  пускай даже те не были приспособлены для военных дейс-
твий.  "Сабер", огромный, достигающий километра в длину корабль, все еще
оставался у орбитальной станции. Он не мог сесть на Кесрит, пока для не-
го не будет приготовлено место.

        "Флауэр", напоминавший скорее,  несмотря на свое  название<<1>>,
неуклюжую раковину, был на самом деле отнюдь не хрупким; лишенный высту-
пающих крыльев корабль выглядел довольно некрасивым, но зато мог исполь-
зоваться в самых разнообразных условиях и не требовал для посадки и обс-
луживания сложного и громоздкого оборудования.

        Корабль привез техников,  ученых,  которые сразу же принялись за
работу:  копались  в оставшихся на Кесрит записях,  брали пробы воздуха,
воды, почвы, делали все, чтобы обеспечить землянам сносное существование
на этой суровой планете.

        Когда началась работа, бай Хулаг сказал:

        - Мы очень сожалеем о разрушениях в городе и порту, которые про-
изошли в результате катастрофы. Мы сделаем все, чтобы помочь вам.

        Молодые регулы не хотели сотрудничать с землянами. Они предпочи-
тали работать своими небольшими группами, не скрывая, что с удовольстви-
ем бы покинули Кесрит,  чтобы поскорее оказаться  в  безопасности  среди
своих.

        Бай Хулаг отобрал нескольких для работы в своей канцелярии в Но-
ме.  И когда они появляясь среди землян,  с их лиц не сходили  угодливые
улыбки - юные регулы панически боялись своего бая.

        Так продолжалось до тех пор, пока не обрушилась буря и не появи-
лись дусы.

        Первое сообщение пришло с завода  питьевой  воды,  где  работала
группа Галея,  который сообщил на "Флауэр", что с гор спускается громад-
ная стая каких-то животных. "Флауэр" подтвердил это и передал информацию
биологам и Ставросу.

        Ставрос в  своей  тележке двинулся в дальний конец Нома к пункту
наблюдения.  Там, пощелкав переключателями на пульте, он не выдержал, и,
перейдя на ручное управление, выехал на тележке на улицу.

        Сильный ветер обрушился на него.  Черные клубящиеся тучи мчались
по небу,  заполняя все пространство до горизонта. Повсюду вокруг города,
насколько хватало глаза, сидели дусы.

        Ставроса била дрожь, не имевшая никакого отношения к пронизываю-
щему ветру и острому раздражающему запаху дождя. Он сидел в тележке, ве-
тер трепал его седые волосы. Он видел "Флауэр", громоздящийся на вершине
холма,  видел завод питьевой воды, и машины, которые торопились укрыться
от приближающейся бури,  и самолеты, заходящие на посадку, чтобы буря не
застигла их в воздухе.  Это будет чудо,  если все успеют укрыться,  если
никто не пострадает.  Он в гневе стиснул руки,  предвидя новые поврежде-
ния;  самолеты,  перевернутые ураганом,  словно детские игрушки - то был
труд землян, драгоценное и невосполнимое.

        Ставрос переключился на волну "Флауэра" и услышал торопливые ко-
манды. То были предупреждения самолетам: облететь фронт бури и совершить
временную посадку в каком-нибудь подходящем месте.  Ставрос смотрел, как
ослепительные молнии прорезали почерневшее небо,  как летящие с огромной
скоростью  зловещие тучи сталкивались между собой в жутком красном свете
Арайна.

        И дусы, сидящие бесконечными рядами, глядя на землян и ни на ми-
нуту не теряя их из виду.

        Ставрос вздрогнул,  когда первые капли дождя ударили по носу те-
лежки. Нельзя было сидеть в этой металлической коробке, когда воздух на-
сыщен электричеством и в небе беснуются молнии.

        Он подал тележку назад, открыл дверь и тщательно запер ее за со-
бой.  В динамике по-прежнему звучал возбужденный голос командира "Флауэ-
ра".  На экране локатора высвечивался фронт надвигающейся бури,  которая
перемещалась по берегу моря к городу.

        ~"Флауэр"~,- заговорил он,  прервав их  переговоры.-  ~"Флауэр",
здесь Ставрос~.

        Они узнали этот высокий металлический голос, прорвавшийся сквозь
помехи.

        ~"Флауэр", дусы, дусы~Є

        - Мы видим, сэр. К сожалению, мы очень занятыЄ

        Он снова прервал их.

        ~"Флауэр", отгоните дусов!  Прогоните их прочь,  отгоните их по-
дальше!~

        Они поняли приказ.  Ставрос сидел в тележке, чувствуя себя поте-
рявшим разум.  На "Флауэре" наверняка решили, что он спятил. Но зловещее
напряжение в воздухе нарастало.  Его кожу покалывало. Он не мог выносить
присутствия дусов, наблюдавших за началом бури.

        Или вызывавших ее?

        Он отказывался верить в это.  И все же,  поддавшись  панике,  он
приказал "Флауэру" прогнать дусов.  Он слышал, как они обсуждают необхо-
димые действия,  чтобы выполнить его приказ. У них хватило ума не обсуж-
дать сам приказ;  они знали,  что Ставрос слышит их.  Его кожа покрылась
пупырышками, как от холода, он еле сдерживался, чтобы не застучать зуба-
ми. Измученный больной старик,- подумал он,- который слишком долго нахо-
дился среди чужих.

        Он мог отменить свой приказ и заставить их заниматься более важ-
ными делами.

        Но он не мог заставить себя избавиться от страха перед дусами.

        На экранах  перед  ним  заплясали помехи,  лишая его возможности
связаться с кем-нибудь.  В приемнике раздавался непрерывный гул, тон ко-
торого становился все выше и выше. Гул перешел в пронзительный свист, от
которого заложило уши.  Затем свист сделался таким высоким,  что ухо уже
не могло воспринимать его.  Ставрос отключил питание,  испугавшись,  что
его тележка сломалась и он оказался в западне,  не способный ни двигать-
ся, ни позвать на помощь.

        Он посмотрел  в  забрызганное дождем стекло.  Линия дусов распа-
лась,  звери разбегались.  Но внезапно Ставрос задрожал, охваченный ужа-
сом: он увидел, что дусы побежали не в горы, а к городу. Они были уже на
улицах, они бежали там, где не появлялись еще никогда.

        Они нападали.

        Помехи по-прежнему оставались.

        Из динамика послышался голос регула, до такой степени искаженный
помехами, что разобрать что-либо было невозможно. Связь, прежде работав-
шая безотказно,  то и дело прерывалась.  Град барабанил по стеклам, зас-
тавляя  их  жалобно  дребезжать.  Ставрос  начал лихорадочно набирать на
пульте команду для опускания штормовых экранов, но те не срабатывали. Он
переключил тележку на автономное питание и включил экраны.  Они остались
темными и безжизненными. Где-то в доме послышался грохот и звон разбито-
го стекла. Ветер и острый запах дождя наполнили коридоры и холлы Нома.

        Ставрос быстро развернулся, попытался двинуться вперед, но пере-
путал код команды. Его дрожащие пальцы лихорадочно перебирали клавиши.

        Наконец он поехал, завернул за угол и очутился в холле, где про-
изошла авария. Выбитое стекло валялось на полу, шторы, развеваемые силь-
ным ветром, оглушительно хлопали. Молодые регулы заполнили холл.

        Ставрос не мог говорить с ними - экраны на его  пульте  бездейс-
твовали.  Регулы столпились вокруг,  о чем-то взволновано спрашивая. Они
ждали помощи,  совета от старшего, пусть даже землянина. Ставрос проехал
сквозь толпу,  отыскал ведущую вниз лестницу и направился в наиболее бе-
зопасную часть здания,  где располагалась  канцелярия.  Здесь  холл  был
пуст. Из динамика по-прежнему доносилось шипение.

        Он не без труда проехал в канцелярию Хулага,  и увидел,  что сам
бай в безумной спешке возится с аппаратурой закрытия штормовых щитов  на
окнах.

        На улице  напротив  окна  стоял дус.  Поднявшись на задние лапы,
зверь обрушил свое огромное тело на тонкий пластик окна.  Тот прогнулся,
заскрежетав под ударом когтей.

        Хулаг в  своей  тележке  отчаянно  пытался  набрать нужный код и
опустить щиты.  Ставрос в ужасе смотрел на это нападение зверя.  Ни одна
дверь в доме не действовала, и они оказались бы в жутком положении, если
бы звери ворвались в здание. Окна дрожали.

        - Пистолет!  - крикнул Ставрос Хулагу, стараясь кричать громко и
разборчиво.- Пистолет!

        И сам откатился назад.  Хулаг, то ли поняв слова Ставроса, то ли
сам придя к такому же решению, объехал стол и дрожащими руками достал из
ящика пистолет.

        Но дус  уже ушел;  огромная коричневая туша быстро двигалась под
дождем через площадь.

        Там были и другие звери,  которые нервно перебегали с  места  на
место,  сбивались в группы,  снова разбегались. Они словно забыли, зачем
явились сюда. Наконец они рассеялись по городским улицам и исчезли.

        Постепенно дождь прекратился,  оставив после себя огромные лужи.
Внезапно  сработали  все штормовые щиты и закрылись все окна,  хотя буря
уже кончилась.

        Из динамиков послышались голоса: это снова наладилась связь. Эк-
раны Ставроса автоматически настроились на четкий прием.

        - Ставрос, Ставрос, ты слышишь?

        ~Отлично слышу~,- ответил он и прервал связь:  перед его глазами
внезапно возникла серая пелена, и он мог лишь неподвижно сидеть, медлен-
но дышать, прислушиваясь к натруженному сердцу и гулу в ушах.

        Наконец его немного отпустило.

        ~На втором  этаже выбито окно~,- сообщил он Хулагу.- ~Мне кажет-
ся, повреждение там~.

        - Юноши займутся этим.

        Ни тот, ни другой не упоминали о дусах. "Флауэр" все еще перего-
варивался с самолетами,  которые вылетели на поиски перед бурей, вызывая
их обратно в город.

        Один из самолетов ответил.  Это был хриплый с  сильным  акцентом
голос Хады Сураг-ги.

        - Фавор, фавор, разведчик возвращается с задания, бай "Флауэра",
разведчик возвращается с розыска.

        Внезапно послышался голос землянина из другого самолета, который
выругался и спросил, кто это засоряет эфир своим карканьем.

        Ставрос вытер внезапно выступивший пот,  отключил связь и взгля-
нул на бая.

        - Еще ни разу такого не было на моей памяти,- ответил  бай.-  Ни
разу,  уважаемый.- Он нажал кнопку и вызвал молодого регула,  потребовав
сой и записи,  а заодно выругав его за медлительность и  несообразитель-
ность.  Он часто дышал. Прошло довольно много времени прежде, чем он ов-
ладел собой.- Они все посходили с ума,- сказал он.

        ~Это их мир~,- ответил Ставрос.- ~Они владели им еще до мри~.

        Слуга принос сой.  Он был до того напуган,  что чашки прыгали  у
него на подносе. Ставрос выпил несладкий напиток, и внутри, прогоняя хо-
лод, разлилось приятное тепло.

        Наконец он набрался мужества,  чтобы открыть штормовые  щиты  на
окнах.  Но  площадь  была пуста.  На всякий случай он запретил регулам и
землянам выходить из здания, пока не будет полной уверенности в том, что
все дусы покинули город.

        Ставрос знал,  что  ужасное зрелище дуса,  бросающегося на окно,
будет теперь долго преследовать его.  И если регулы способны видеть сны,
то бая тоже долго будут мучить кошмары.

        - Я  очень  стар,-  неожиданно  жалобно сказал Хулаг.- Я слишком
стар для таких испытаний,  бай Ставрос.  Регул,  который первым пришел в
этот мир, был сумасшедшим.- Он отхлебнул сой.- Мри управляли ими. Теперь
эти чудовища остались без контроля.

        ~Можно воздвигнуть стены~,- сказал Ставрос.- ~Мы их построим~.

        Хулаг долго молчал.  Он пил сой. Ноздри его часто сжимались. На-
конец он вздохнул и отъехал от окна.

        - Хольны,- сказал он.

        ~Что?~

        - Хольны скрыли информацию.  Я не спросил,  а они не сказал. Те-
перь я все понял.- Ноздри бая бешено двигались,  втягивая воздух.- Став-
рос-бай,  мы много о чем не спросили.  И теперь,  теперь,  ты и я, Став-
рос-бай,- мы с тобой почти ничего не знаем о  Кесрит.  Мы  знаем  только
ничтожно  малую часть того,  что должны были бы знать.  Мы оба в тяжелом
положении, и у нас общий враг, Ставрос-бай.

        ~Хольны?~

        - Хольны,- сказал Хулаг.- Они оказались умнее,  а  я  теперь  не
смогу  предстать перед старейшинами рода,  если вернусь нищим.  Корабли,
оборудование,  все,  уважаемый Ставрос.  Я разорен. Но Хольны обманули и
тебя.

        ~Бай Хулаг, ты не случайно говоришь мне все это~.

        - Все состояние рода Аланей,- сказал Хулаг,- здесь,  со мной,  в
этих уцелевших юношах.  Я не вернусь назад с позором на корабле  землян.
Мы заключим сделку, Ставрос.

        ~Значит, союз?~

        - Союз, бай Ставрос. Торговля. Обмен. ИдеиЄ И месть.

        Ставрос сверкнул глазами.

        ~С Кесрит~,-  сказал  он,-  ~мы будем разведывать новые террито-
рии~.

        - Сначала нужно удержать Кесрит.

        - И Хольны,  и мри жили на Кесрит и пользовались ее богатствами.
И дусами. Даже ими.

        Он взглянул за окно,  увидел черные тучи, мчащиеся по небу, уви-
дел развалины порта,  увидел дождь, и подумал о богатствах Кесрит, кото-
рые  им  предстояло  разрабатывать,  и впервые в его душу закралась тень
сомнения.

        Закрыв глаза, он снова увидел зверя в окне, такого же непонятно-
го,  неуправляемого, как сама природа. Он ненавидел дусов за то, что они
были такими же безрассудными, как буря, как стихии.

        Он ненавидел их всех: регулов, килуванцев, дусов.

        Но они были частью Кесрит,  и их нельзя было ни игнорировать, ни
уничтожить.

        Кесрит была  странной комбинацией многих факторов,  и он,  Георг
Ставрос, не мог управлять этими факторами. Ему приходилось делить Кесрит
со зверями и регулами.

        Вцепившись руками  в пульт,  он слушал "Флауэр",  пытаясь разоб-
раться в хаосе разговоров самолета-разведчика,  который время от времени
выходил на связь из разных районов поиска, пытаясь отыскать в дикой пус-
тыне, где водятся дикие дусы, бушуют страшные ветры и с ревом проносятся
ядовитые дожди, одинокую душу.

        Ставрос едва не отдал приказ прекратить поиски.

        Но сегодня он уже надавал "Флауэру" достаточно неразумных прика-
зов.  Он не двинулся с места. Ставрос увидел, как один из самолетов сде-
лал  круг над развалинами эдуна и полетел на запад.  Черная точка быстро
исчезла в небесной мгле.





23


        Мелеин наконец уснула.  Ньюн протер усталые глаза, положил тяже-
лый металлический овоид на колени и привалился спиной к теплому пушисто-
му  боку  дуса.  Дункан  лежал на животе прямо на песке.  Его оборванная
одежда плохо защищала от колючек и острых камней;  кожа в прорехах  была
покрыта царапинами и солнечными ожогами. Глаза его, незащищенные вуалью,
были воспалены,  из них постоянно сочилась жидкость,  и на мокрые  следы
налипла корка пыли, как у дуса, страдающего от ~мьюк~.

        Сейчас землянин  слишком устал,  чтобы доставить им какие-нибудь
неприятности. Ньюн заметил джо, примостившегося на каменном столбе. Ско-
рее  всего,  он  укрылся здесь от дневной жары.  Это безвредное существо
выслеживало змей,  свою основную пищу. Что ж, это неплохой сосед для от-
дыха.

        Ньюн склонил  голову  к овоиду,  обнял его руками и расслабился,
решив немного поспать.  Мелеин согласилась наконец сделать  привал.  Она
сама валилась с ног,  когда они остановились здесь.  Она была совсем без
сил, хотя и отказывалась признать это.

        Она отошла за камни, взяв с собой одеяло, сказав при этом:

        - Я думаю, это поможет моему боку.

        И, поскольку она не была ни кат'ен,  ни кел'е'ен, то ей пришлось
самой  позаботиться о себе.  Ньюн боялся,  что у нее сломаны ребра или в
них есть трещины. Сильный страх охватил Ньюна и не покидал его.

        Но она вернулась,  зажимая рукой бок.  На ее тонких губах играла
слабая улыбка. Она сказала, что чувствует себя гораздо лучше и даже пос-
тарается уснуть.  Тяжесть свалилась с души Ньюна,  когда он увидел,  что
это действительно так, что боль ее уменьшилась.

        Но страх не ушел.  Ньюн очень боялся остаться один, потерять Ме-
леин.

        Остаться последним мри.

        Ему снился эдун; его башни беззвучно рушились, объятые пламенем.
Он  проснулся,  судорожно прижимая гладкий овоид к себе и думая,  что он
тоже проваливается в Мрак.

        Но он сидел на песке,  и дус неподвижно лежал рядом с ним. Джо в
стремительном  прыжке  схватил  зазевавшуюся ящерицу и снова забрался на
свой наблюдательный пункт.  Там, придерживая добычу сложенными крыльями,
он стал поедать ее, внимательно посматривая по сторонам.

        Ньюн положил  овоид рядом с собой так,  чтобы все время чувство-
вать его,  и положил голову на дуса. Он снова уснул и проснулся от того,
что стало жарко.  Он взглянул на взошедшее солнце и увидел, что его лучи
безжалостно жгут обнаженную кожу спящего  Дункана.  Землянин  ничего  не
чувствовал и не шевелился.

        - Дункан,- позвал Ньюн. Он не получил ответа, неохотно наклонил-
ся вперед и толкнул землянина.- Дункан!

        Коричневые глаза открылись и сонно посмотрели на него.

        - Солнце, глупый ци'мри, солнце. Перейди в тень.

        Дункан перебрался на новое место и снова впал в  забытье,  улег-
шись обнаженным лицом на холодный песок. Затем его глаза заморгали, отк-
рылись, и он окончательно проснулся.

        - Нам пора идти? - слабым голосом спросил он.

        - Нет. Спи.

        Дункан поднял голову,  посмотрел на Мелеин, которая еще лежала и
смотрела на него. Он прошептал:

        - Вероятно,  земляне скоро будут на Кесрит. Ей нужна медицинская
помощь.  Ты это знаешь.  Если мы убедимся,  что на самолете земляне,  мы
должны подать им сигнал.  Послушай,  война окончена.  Я не думаю, что ты
настолько хорошо знаешь нас, чтобы верить, но мы не собираемся воевать и
дальше. Никакой мести, никакой войны. Идем со мной. К землянам. Ей нужна
помощь.

        Ньюн терпеливо выслушал Дункана.  Он понимал, что землянин верит
в то, что говорит.

        - Возможно,  это  правда,-  сказал  он,- но только она не примет
этого.

        - Она умрет. А лечениеЄ

        - Мы мри.  Мы не признаем другой медицины, кроме своей. Она сде-
лала все, что могла. Может ли чужой коснуться ее? Нет. Мы живем или уми-
раем,  мы лечимся или не лечимся.- Он пожал плечами.- Может,  наша жизнь
не самая разумная. Иногда мне кажется, что далеко не самая. Но мы - пос-
ледние,  и мы должны жить так,  как жили все наши предки.  Все остальное
теперь не имеет смысла.

        И он снова лег,  думая о Мелеин, о том, как они одержали малень-
кую победу над ци'мри,  как они сохранили свои традиции и историю своего
рода.  И пальцы его ласково поглаживали поверхность металлического овои-
да.

        - Я нарушил две традиции,- сказал он.- Со мной был ты, и, тем не
менее,  я нес груз. Но там, где речь идет о чести госпожи, я не пойду на
компромисс.  Нет.  Я не верю в твоих врачей.  Я не верю в твой народ и в
твою жизнь. Она не для нас.

        Дункан долго и сумрачно смотрел на него.

        - Даже ради того, чтобы выжить?

        - Даже ради этого.

        - Если я вернусь к своему народу,- сказал Дункан,- то я расскажу
о том, что сделали регулы, что произошло в порту ночью. Я не знаю, будет
ли от этого какая-нибудь польза, изменится ли что-нибудь к лучшему. Но я
должен все рассказать.

        Ньюн наклонил голову - жест уважения.

        - Регулы скорее убьют тебя, чем позволят говорить. А если ты на-
деешься,  что ради этого я позволю тебе покинуть нас, то должен сказать,
что ты ошибаешься.

        - Ты мне не веришь.

        - Я не верю твоим словам о том,  что земляне помогут нам,  а  не
регулам.

        Дункан замолчал,  глядя  в пустоту.  Он выглядел очень усталым и
очень несчастным. Он вытер струйку крови, сочившейся из царапины на под-
бородке, и снова лег неподвижно, хотя спать не собирался.

        - Не  вздумай убегать снова,- посоветовал ему Ньюн,  которому не
понравилось настроение Дункана.- Не пытайся. Я хорошо обращаюсь с тобой,
но ты не рассчитывай на это.

        Коричневые глаза взглянули на Ньюна. Глаза ци'мри. Дункан с тру-
дом сел;  он двигался так, будто у него болел каждый мускул. Скривившись
от боли, он потер голову.

        - Я хочу остаться живым,- сказал Дункан,- как и ты.

        Слова повисли в воздухе. Это было не все.

        - Это не все, это не самое важное,- сказал Ньюн.

        - Я  знаю,-  ответил  Дункан.- Перемирие до тех пор,  пока ты не
доставишь ее в безопасное место,  до тех пор,  пока она не поправится. Я
знаю, ты убьешь за нее. Я знаю, что, кто бы она ни была, она очень доро-
га тебе.

        - Госпожа,- сказал Ньюн.- Мать Дома.  Она - последняя.  Кел'ен -
только инструмент в ее руках. Я не могу давать никаких обещаний.

        - Разве не может быть другого поколения? - внезапно спросил Дун-
кан.  И Ньюн смутился, но эти слова не оскорбили его.- Разве вы не могли
быЄ если бы все было по-другомуЄ

        - Мы - кровные родственники,  а ее каста должна оставаться цело-
мудренной,- мягко ответил Ньюн.  Он объяснял то, что мри никогда не объ-
ясняли чужим.  Это касалось не только кела, и говорить об этом было зап-
рещено.- Каты или Келы могли бы дать ей детей, но их нет. Для нас теперь
нет другого пути.  Теперь мы или останемся живы, или погибнем. Мы - мри,
и это больше,  чем просто название расы, Дункан. Это древние традиции, и
мы не можем изменить им.

        - Я не буду пытаться отомстить регулам,- сказал Дункан.- Я оста-
нусь с вами. Я подожду с возвращением. У меня много времени. Все время в
мире принадлежит мне.

        - А у нас его нет,- сказал Ньюн. Он со страхом подумал, что Дун-
кан во многом умнее его.  Если землянин был кел'еном, то он далеко прев-
зошел границы своей касты.  Он смог предположить,  что Мелеин может уме-
реть,  а этот страх постоянно жил в сердце Ньюна. Ньюн посмотрел на спя-
щую Мелеин. Ее спокойное дыхание немного успокоило его.

        - Время и покой,- сказал Дункан,- возможно, она и поправится.

        - Я принимаю перемирие,- сказал Ньюн. Он отбросил ~мэз~ и, пере-
кинув один ее конец через плечо,  открыл свое лицо землянину.  Это  было
трудно сделать, ведь он никогда не показывал свое лицо ци'мри, но сейчас
он открывал лицо союзнику, и Дункан имел на это право.

        Дункан долго смотрел на него.  Так долго,  что Ньюн  смутился  и
поспешил отвернуться, прежде чем землянин заметил это.

        - ~Мэз~  нужна.  Она  защищает от сухости и жары,- сказал Ньюн.-
Мне не стыдно смотреть тебе в лицо.  С этого момента ~мэз~ между нами не
нужна.

        И он снова улегся рядом с овоидом возле теплого дуса и попытался
уснуть, решив, что они отправятся в путь ближе к вечеру, когда будет хо-
лодно и темно,  когда,  как уверены регулы,  даже мри не рискнут пойти в
горы ночью.



        Вдали послышался гул самолета - напоминание о том, что на плане-
те  находятся  чужие.  Ньюн внимательно вслушивался,  пытаясь определить
расстояние до него.  Мелеин тоже проснулась,  заворочался и  Дункан.  Он
поднял голову и стал смотреть в ту сторону, откуда доносился звук.

        Был вечер. Каменные колонны стали красными. Сквозь них был виден
Арайн - огромный красный диск,  дрожащий в  поднимающихся  от  нагретого
песка потоках теплого воздуха.

        Мелеин попыталась подняться. Ньюн сразу же подал ей руку и помог
встать.  Она больше не отказывалась от его помощи.  Он посмотрел  на  ее
осунувшееся  лицо и ему стало больно от того,  что он ничем не может по-
мочь ей.

        - Мы должны идти,- сказала она.- Нужно  спуститься  в  Сил'атен.
Отсюда нет другого выхода, насколько я знаю. Но эти самолетыЄ- На ее ли-
це отразились гнев и отвращение.- Они наблюдают за Сил'атеном.  Они уве-
рены, что мы придем туда, и если кто-нибудь поджидает нас на землеЄ

        - Я  на  это  очень  надеюсь,- сказал Ньюн.- Меня ждет настоящее
удовольствие.- Потом он вспомнил о Дункане и обрадовался,  что они гово-
рят на Высшем Языке, которого тот не понимает. Но, возможно, им придется
иметь дело с регулами, которые не могут передвигаться по земле без своих
машин.

        - Я думаю,  что нам лучше всего выйти в сумерках,- сказала Меле-
ин,- чтобы тропу не могли рассмотреть.  Луна взойдет позже,  так что  мы
пересечем открытое место в темноте.

        - Правильно,-  согласился Ньюн.- Перед дорогой нам нужно поесть.
У нас может не представиться возможности для отдыха.

        И он с горечью подумал,  чего будет стоить это  путешествие  для
Мелеин.

        - Дункан,-  спокойно  сказал  Ньюн,  когда они поели.- Я не могу
нести больше, чем я несу сейчас. При спускеЄ

        - Я буду помогать ей,- просто ответил Дункан.

        - Вниз идти легче,- сказала Мелеин и вопросительно посмотрела на
Дункана, словно его помощь была ей очень неприятна.

        Это была их последняя пища.  Мешок опустел, и теперь им придется
охотиться и как можно быстрее найти воду.  А  водоносные  деревья  здесь
встречались не часто. Ньюн думал о том, что ждет их впереди - одна труд-
ность за другой,  но все они были ничто по сравнению с тем, что ждало их
прямо сейчас.

        Они снова пошли по тропе,  которая привела их сюда. Далеко внизу
в последних лучах света виднелось дно ущелья.  Ньюн крепко прижал к себе
овоид. Он сам боялся этого спуска. А МелеинЄ Ньюн похолодел.

        ~Если она сорвется~Є

        Он хотел предупредить Дункана, но решил, что это только повредит
возникшему между ними доверию.  Землянин сам знает,  что делать.  Дункан
взглянул на Ньюна и легонько кивнул,  понимая,  что хотел сказать Ньюн и
соглашаясь с этим.

        - Иди первым,- сказал Ньюн, и землянин расправил ~мэз~, аккурат-
но закрепил ее, затем вступил на склон и протянул руку Мелеин.

        - Ньюн,-  негодующе  сказала  Мелеин.  Впервые она показала свой
страх. Она боялась довериться землянину, хотя была совсем беспомощна.

        Но затем она протянула руку Дункану и начала осторожно спускать-
ся.  Рука  Дункана поддерживала девушку,  и Мелеин уверенно опиралась на
нее.  Они понемногу спускались,  и Ньюн,  держа в руках холодный тяжелый
овоид, смотрел, как они исчезают в тени.

        Дусы стояли рядом с ним, нервно переступая с лапы на лапу.

        И вдруг позади него послышался гул.

        Над колоннами кружил самолет.

        Ньюн схватил  футляр  за  ручку  - нести его по-другому по узкой
тропе было невозможно,- свистнул дусам и поспешил вниз,  боясь,  что его
заметят с самолета, и еще больше опасаясь сорваться вниз прямо на Дунка-
на и Мелеин.

        Самолет пролетел прямо над головой.  Рев мотора эхом отозвался в
отвесных стенах ущелья. Ньюн бросился за камень, с трудом удержавшись на
тропе. Из-под ног его катились мелкие камни. Заметив, что самолет проле-
тел,  Ньюн спустился чуть ниже,  в тень.  Огромные тела дусов неотступно
следовали за ним,  разделяя его страх, его тревогу. Ньюн боялся, что ему
не удастся удержать овоид; пальцы готовы были выскочить из суставов, за-
тем боль прошла,  пальцы онемели и перестали слушаться. На него сыпались
камни и пыль из-под лап дусов. Он медленно сползал вниз, в темноту.

        Так он съехал туда, где его ожидали Дункан и Мелеин. Лицо Дунка-
на в темноте было еле видно. Мелеин, по-прежнему опираясь на руку Дунка-
на, прислонилась к камню.

        Она немного подвинулась,  и Ньюн, зацепившись за камень, остано-
вился и стал ждать дусов, чтобы остановить их. Скользящие по склону тела
дусов  уперлись в него и он,  как мог,  ласковыми движениями остановил и
успокоил их. Они двинулись дальше.

        Самолет появился вновь.  Его огни мелькали прямо над  головой  в
темнеющем небе.  Ньюн,  дрожа, посмотрел на самолет. У него возникло по-
дозрение, что их обнаружили.

        Обнаружены в самое неподходящее время, в самом неподходящем мес-
те!

        Самолет вернулся опять.

        Ньюн переложил  овоид в правую руку и заскользил вниз,  надеясь,
что Мелеин и Дункан успели спуститься,  так как,  насколько  он  помнил,
впереди  больше не было мест,  где можно было бы отдохнуть.  Он скользил
все быстрее и быстрее, изо всех сил стараясь цепляться за встречные кам-
ни.  Он уже почти не мог контролировать свой спуск, и в конце концов его
швырнуло на песок. Он упал на одно колено, а рядом с ним, вздымая облака
пыли, плюхнулись дусы.

        В тени  виднелось светлое пятно одежды.  Мелеин сидела.  Рядом с
ней на коленях стоял Дункан.  Ее рука была прижата к губам, а другая за-
жимала бок. Одежда ее была в крови.

        Ньюн тоже  опустился  рядом с ней на колени,  не выпуская из рук
овоид. Она не смогла удержаться от судорожного кашля. Пошла кровь.

        - Это началось при спуске,- сказал Дункан.- Я думаю, это обломки
ребра.

        В небе опять пролетел самолет.

        Ньюн посмотрел на него в слепой ярости.

        - Теперь ты свободен,- сказал он Дункану, поднялся, опустил ово-
ид на песок. Затем посмотрел на Мелеин. Глаза ее были закрыты, лицо спо-
койно.  Она полулежала, опираясь на руки Дункана - не было даже сен'ена,
чтобы поддержать ее.

        Ньюн позвал дуса и быстро пошел к выходу из  ущелья,  к  главной
долине Сил'атена.

        - Ньюн,- крикнул вслед ему Дункан, но он даже не обернулся.

        Ньюн увидел самолет, который садился в конце долины. Он развязал
шнур ~сайг~,  высвободив руки,  и закрепил его концы на поясе.  Затем он
размял руки, онемевшие от тяжести овоида.

        Дункан бежал следом,  пытаясь перехватить его. Ньюн услышал, как
землянин зашелся в жестоком кашле - Кесрит жестоко мстил за  пренебрежи-
тельное отношение к своему воздуху. Ньюн увидел на песке самолет и спус-
кающегося по трапу регула.  Дус угрожающе зарычал, а двое других подхва-
тили его рычание и выстроились в линию, словно на охоте.

        Ньюн увидел, что регул приготовился стрелять - оружие уже было у
того в руке. Ньюн мгновенно бросился в сторону, уклоняясь от выстрела, и
сразу же выстрелил сам.  Глаза его были зоркими,  а рука твердой.  Регул
скорчился.  Но регулы не умирают сразу,  если попасть в их  тело.  Через
мгновение трап пополз вверх,  таща раненого регула.  Ньюн проклял летчи-
ка-регула.

        И тут же бросился в камни, ища укрытия, когда самолет поднялся в
воздух  и  принялся  кружить над ним.  Сейчас Ньюн находился на открытом
месте в главной долине, и другие самолеты присоединились к охоте.

        Конечно, через некоторое время они покончат с ним.  Он бежал  по
голому песку между камней, преследуемый самолетами. Потом, доведенный до
отчаяния, Ньюн выстрелил в ближайший самолет. Первые несколько выстрелов
были  безрезультатными,  но  затем самолет покачнулся и рухнул в долину,
подняв облако пыли.

        Небо над ним ревело от моторов. Теперь, после того, как их това-
рищ погиб, они стали осторожнее.

        Он бежал,  изредка останавливаясь.  Во рту появился медный прив-
кус,  глаза застилал туман,  и он уже не  мог  тщательно  прицеливаться.
Выстрелы разбивали камни,  за которыми он прятался. Один из каменных ос-
колков ранил его, и по руке потекла теплая струйка крови.

        Лучи прожекторов плясали по долине, по утесам. Спрятаться от них
было невозможно. Любое мало-мальски сносное убежище разбивалось вдребез-
ги. Он бежал, спотыкаясь и падая, от одного камня к другому. Что стало с
дусами, он не знал. Это была не их война - война огня и света.

        Долина превратилась в развалины.  Было разрушено все - и естест-
венные камни и грубо сработанные каменные стены. То была последняя месть
регулов его роду.  Они уничтожили святыню Народа, разрушили эту планету,
как разрушали все, к чему прикасались их жадные руки.

        Разорвавшийся рядом снаряд заставил его покатиться по земле. Нь-
юн ослеп и оглох.  Ему было уже некогда прицеливаться и стрелять, он мог
только бежать и бежать, пока они не уничтожат его.

        Самолет прижал Ньюна к земле.  Пыль столбом  взметнулась  из-под
ног.  И тут ему пришла в голову счастливая мысль.  Он повернул налево, к
концу долины,  к старому, старому месту, туда, где лежали Эддан, Лирен и
Дебас, его учителя.

        ~Используй землю,  делай ее своим союзником~,- учили они его,  и
сквозь гул самолета он слышал их слова ясно и четко.

        Ньюн упал и распростерся на песке. Самолет стал кружить над ним,
потихоньку спускаясь и поливая его светом прожекторов. Ньюн лежал непод-
вижно.

        Он коснулся земли,  и земля взорвалась.  Огромная  бледная  тень
выскочила из песка и стиснула самолет в своих объятиях. Буровер и машина
сцепились, подняв тучу песка, и земля задрожала от их борьбы. Ньюн отка-
тился в сторону и попытался бежать, но что-то снова швырнуло его на зем-
лю,  затем последовал мощный удар, и он увидел, что весь мир охвачен ог-
нем и взлетает вверх - это взорвался самолет.

        И наступил мрак.



        - Ньюн!

        Кто-то позвал его из мрака.  Это был не голос братьев, но чей-то
знакомый голос.

        Над ним вспыхнул свет. Он пошевелил ногами, которые были засыпа-
ны песком, и услышал звук моторов.

        - Ньюн!

        Он поднял  голову  и  поднялся на ноги,  которые подгибались под
ним, прикрываясь рукой от яркого слепящего света.

        Ожидание.

        - Ньюн! - это был голос Дункана. Изломанный силуэт на фоне ярких
огней.- Не стреляй, Ньюн. Мы взяли Мелеин на борт. Она жива, Ньюн.

        Он вдруг весь обмяк, ослаб, мозг отказывался воспринимать проис-
ходящее,  он едва не лишился чувств. Закон Келов эхом отозвался у него в
голове:  его долг - служить госпоже, и что бы там ни было, он не мог ос-
тавить ее одну в руках чужих.

        - Что вы от меня хотите? - крикнул он. Голос его дрожал от ярос-
ти и гнева.  Дункан оказался предателем.- Дункан, я напомню тебе, что ты
поклялсяЄ

        - Идем,- спокойно сказал Дункан.- Идем с нами,  Ньюн.  Никто  не
причинит тебе вреда. Я клянусь тебе.

        Ньюн колебался,  но силы оставили его,  и он,  безнадежно махнув
рукой, медленно пошел навстречу свету, навстречу темным высоким силуэтам
землян, которые ждали его.

        Во всяком случае, лучше, чем регулы.

        И краем глаза он заметил приземистый темный расплывшийся силуэт,
уловил его движение и понял, что это предательство.

        Его руки метнулись к ~ас'сеям~ и тут же бросили их.  И сразу  же
огонь  ударил его.  Ощутить под собой песок родной планеты он уже не ус-
пел.



        - Хада Сураг-ги убит. Мри прикончил его,- сказал Галей.

        Дункан вытер лицо,  и тем же жестом стащил с себя головной  убор
мри, и пробежал пальцами по медным волосам.

        Он влез в тесную кабину самолета и подчинился врачу, который уже
дважды приказывал ему сесть.

        Он уселся на болтающийся в полете стол, и посмотрел на двух мри,
завернутых в белое. Переплетение трубок, по которым что-то переливалось,
странные приборы - все это поддерживало их жизнь теми методами,  которые
мри посчитали бы неприемлемыми для себя, если бы знали об этом.

        Но у них будет шанс узнать.

        - Они  оба  выкарабкаются,- сказал врач.  И затем он нахмурился,
глядя на прикрытого простыней регула:

        - Этот регул был далеко не последним офицером в Номе. Будет нес-
колько вопросов.

        - Мы  на  все  найдем ответы,- спокойно сказал Дункан и с непри-
язнью посмотрел на врача.  Он сел,  поджав под себя ноги,  по-прежнему в
грязной и оборванной одежде мри. Мысли его витали где-то далеко. Наконец
врач пошел поболтать с экипажем.

        Когда улеглось первое возбуждение от того,  что они отыскали его
живым, с ним почти не разговаривали. Скорее всего, им было немного жутко
смотреть на незнакомого человека,  который вернулся живым из диких  пус-
тынь Кесрит,  да еще в компании с двумя мри;  человека,  который с такой
непонятной горячностью требовал, чтобы не забыли взять какое-то сокрови-
ще мри.

        Дункан коснулся лба Мелеин,  поправил ее золотые волосы, отмечая
движение импульсов на мониторах,  которые указывали на то, что они живы.
Золотистые глаза Мелеин открылись, и она, казалось, осматривала любопыт-
ное место, в котором находится, которое видела в редкие интервалы своего
пробуждения, пребывая на границе между сном и реальностью. Она была уди-
вительно спокойна, словно смирившись с тем, что оказалась здесь. Он взял
ее длинные узкие пальцы, и она ответила ему еле заметным пожатием.

        - С Ньюном все в порядке,- сказал Дункан.  Он не был уверен, что
девушка поняла, поскольку она даже не моргнула.- То, что тебе нужно, то-
же здесь,- добавил он,  но она по-прежнему не реагировала. Вероятно, все
это было где-то далеко от нее, ведь им дали большую дозу наркотиков.

        - Кел'ен,- прошептала она.

        - Госпожа,- ответил он, решив, что она спутала его с Ньюном.

        - Должен быть корабль,- сказала она.- Путь с Кесрит.

        - Корабль будет,- ответил он. И она поверила.

        Война закончилась.  Они свободны от регулов.  Корабль землян - а
он обязательно будет - это их шанс. Это было самое большее, что мри мог-
ли просить у ци'мри.

        - Корабль будет,- сказал он, и тогда она закрыла глаза.

        - ~Шон'ай~,- пробормотала она с лукавой слабой  улыбкой.  Он  не
знал этого слова, но подумал, что Мелеин имеет в виду согласие.

        Стол наклонился.  Они  заходили на посадку.  Дункан сказал ей об
этом.



 <<1>> Флауэр (англ. ~Flower~) - цветок. ~Здесь и далее прим. переводчи-
ка~.

К. Дж. Черри. Угасающее солнце: Кесрит.

("Угасающее солнце", книга 1)

перевод с англ. - А. Дорофеев.

C.J. Cherryh. The Faded Sun: Kesrith.

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: