Жена согласно кивнула.
- А теперь слушай внимательно.- Эдгар Николаевич приподнял двумя паль-
цами подбородок ничего не понимающей жены и выдохнул, смакуя каждый
слог.- По-шла на х.
Утром в офисе Холин и Цулко заперлись изнутри и держали совет. Пашка
неожиданно повеселел:
- А ты боялся?
- А вдруг расследование?..
- Что расследование. Пусть хоть тысячу лет расследуют. Умер человек!
Преставился. царствие ему небесное. Не мальчик же. Говорят, жена с сы-
ном хотели прилететь. не разрешили наши жлобы. валюту жалеют. объясни-
ли, доставим, мол, вам в целости и сохранности в столицу. вот гниды!
- Правда, что ли? - не поверил Холин.
- Черт их знает. так мне стукнули знающие люди,- Пашка смешал себе
"чекиста за бугром", выпил, помотал головой.- Господи! Ну и держава у
нас - закачаешься! Обиженные обиженных обижают!
- Эх, Пашка, язык бы тебе вырвать,- сокрушался Холин,- если б не тогда
вечером. когда Ольга внезапно вошла. тишь да гладь, да Божья.
- Блядь! Вот она кто,- взревел Пашка.- Стучать надо, если входишь, ви-
дишь мужики разговаривают, секретничают, твою мать! - отыграв акт раз-
дора, Цулко сразу же перешел к акту примирения, не повышая голоса за-
метил:
- Если честно. только баба твоя меня и волнует. ни все судмедэксперты
мира. ни все сыскари и наружники. ни черт, ни дьявол - только твоя
супружница.
- Неужели покажет. на своего мужа?
- А ты представь, каково жить, каждый день с утра до вечера прокручи-
вая в мозгах: покажет не покажет?.. С ума сбрендишь через полгода. а
то и раньше.
- Она меня любит.- выдохнул Холин, замолк и сразу сообразил, что лепет
его недостоин не то чтоб умного, неглупого - нет-нет не то! - а поп-
росту взрослого человека.
- Не смеши! А?..- Пашка нацелился на бутылки.
- Не пей ты хоть минуту,- взорвался Холин.- Что ж делать?
- У меня без алкогольной смазки мозги не фурычат.- Пашка налил вискаря
на три пальца, махнул, не поморщившись, потер руки, крякая от благоле-
пия в членах.- Что делать?.. Нам высовываться больше не резон. Проско-
чили, и лады. Удача, она в стаде не живет, нам теперь тише воды, ниже
травы или наоборот - сидеть. Думаю так. Обратись к Мадзони. алёрка1 с
нас еще не раз надеется пенки снять и снимет: и мы с него. У него есть
ребята, не сомневаюсь. обтяпают все в лучшем виде.
Холин пальцем чертил узоры выпивкой, пролитой Пашкой на стол:
- Значит, я должен просить его, чтобы.
- Значит должен. значит просить, жена твоя, не моя, каждый сам хлопо-
чет о своем. справедливо. если у меня с моей проблемы возникнут, что ж
ты думаешь, я к тебе обращусь? Сяду на кухне, хлопну пару стакашек и.
думать буду. В чем большевики правы? Главное - четкий план иметь.-
Пашка повеселел.- Слушай, напился бы ты хоть раз в жизнь. по такому
случаю, а?.. Такой чирий сковырнули, и хоть бы хны. значит умело, не
зря нас растили, воспитывали. все ж вышли в люди! Выпьешь?
Холин кивнул. Пашка набулькал стакан, придвинул Холину:
- Давай. вперед и выше!.. На пыльных тропинках!.. у-у-х! - и опрокинул
стакан так стремительно, что рука и стекляшка в руке слились в сплош-
ной вихрь, в поэму движения и торжества.
Из дома звонить Мадзони Холин опасался. Надел плащ, поднял воротник -
за окном хлестал дождь - добежал до машины, нажал на кнопку радиоключа
- охранный маячок на лобовом стекле перестал мигать. Плюхнулся на си-
дение: машина заурчала и по блестящему асфальту двинулась к центру. На
часах около одиннадцати вечера. Холин оттягивал, как мог, звонок Мад-
зони после выяснения отношений с Пашкой Цулко и сейчас, ближе к полу-
ночи, похоже расплавился предохранитель - страх затопил Холина, запол-
нил до краев, после вечера, проведенного с женой, перепуганной еще
больше мужа, начинающей и обрывающей фразы на полуслове, затравленно
мечущейся по комнатам.
Холин остановил "BMW" у отеля, вышел в холл, позвонил домой Мадзони.
Холин говорил недолго и по лицу его видно было, что банкир встретил не
слишком теплый прием итальянца.
Машина крутилась по центру, Холин выжидал, время от времени поглядывая
на часы. Наконец, машина покинула центр и направилась к парку, людному
днем и пустынному после наступления сумерек. Холин оставил машину у
входа, пошел по аллее со скамьями, пересекающей парк их края в край,
вернулся. не доходя до входа, услышал, как подъехал автомобиль, щелк-
нули дверцы, на едва освещенной аллее появился человек: Мадзони шел
прямо, откинув голову, руки в карманах длиннополого пальто, на шее
небрежно намотан белоснежный шарф.
Мадзони приблизился к Холину: сухое приветствие, едва ощутимое рукопо-
жатие. очевидное недовольство столь поздним свиданием.
- В чем дело? - Мадзони поежился, дождь прошел, и лишь с деревьев ка-
пало, редкие полновесные капли, упав на листву, в лужу, на гравий на-
рушали мертвую тишину парка, от земли тянуло сыростью.
Холин не решался начать, длил время по своей стародавней привычке.
Мадзони всегда отличался решимостью и бульдожьей хваткой:
- Я прочел в газете о гибели человека из Москвы.
- Не о гибели,- мягко поправил Холин,- о смерти.
- Извините,- Мадзони едва сдержал улыбку,- о смерти. неважно знаю ваш
язык. тонкости не даются. Я прочел о смерти неприятной вам персоны.
Холин начал было протестовать, но замолчал, вовремя уяснив, что неле-
пые оправдания не облегчат его участь и лишь все еще более безнадежно
запутают.
- Теперь, как я полагаю, переводить деньги не понадобится?- Мадзони
посмотрел вверх, увидел мощную ветвь над головой, пропитанную дождевой
влагой и, поправив шарф, отошел на середину аллеи.- Ваши проблемы так
счастливо разрешились,- как истинный католик итальянец возвел очи горе
и продолжил,- по воле случая. и господа.
- Между просьбой о краткосрочном кредитовании и умершим нет никакой
связи.- Холин смотрел под ноги, казалось ледяная влага проникает
сквозь тонкие подошвы, всасывается порами кожи и охлаждает и без того
почти застывшую кровь. Холин пошевелил затекшие от напряжения руки.
Мадзони молчал.
- Никакой связи! - Холин начал заметно нервничать. Мадзони молчал.-
Никакой! Поверьте! - Выкрикнул Холин, ноги превратились в ледяные
столбы, и пошевелить ими страшно.- Чего вы хотите? - сдержать дрожь
становилось все труднее.
Мадзони боготворил конкретные вопросы, потому что испытывал необъясни-
мое влечение к рубленным, кратким ответам:
- Льготных условий в сделке с золотом.
- Это невозможно,- не думая, выпалил Холин, поздно сообразив, что сама
поспешность отказа вряд ли сослужит ему добрую службу.
- Так только кажется. я заметил у русских "невозможно" и "сколько
угодно" почти одно и тоже.
- Это невозможно,- без прежней решимости повторил Холин, подтверждая,
что итальянец прав.
Мадзони извлек из кармана крохотный магнитофон:
- Послушаем? - Холин не успел сообразить, как итальянец нажал кнопку
воспроизведения: ".из Москвы приехал человек (голос Холина). я знаю
(голос Мадзони). нам понадобятся деньги, перекрутиться на время про-
верки, как только человек уедет, мы тут же переведем эти деньги обрат-
но (голос Холина). это сотни тысяч (голос Мадзони). нет (голос Холи-
на). миллионы? (голос Мадзони). нет, сотни миллионов (голос Холина).
Франков? (голос Мадзони). долларов! (голос Холина). конкретно, сколь-
ко?.. (голос Мадзони). триста! (голос Холина).
Итальянец нажал на "стоп" и снова стали слышны капли, срывающиеся с
деревьев и бомбардирующие скамьи, урны, утрамбованный в аллею гравий.
Мадзони спрятал магнитофон:
- Представьте. эта кассета попадет в полицию? Вы кажется уверяли, что
связи между просьбой о перечислении денег и приездом человека из Моск-
вы нет?
Теперь молчал Холин, пытаясь понять удастся ли еще ходить на собствен-
ных, как казалось, совершенно отмерзших ногах.
- Холодно,- обронил Холин и переступил с ноги на ногу.
- Вы меня, наверное не поняли? - Мадзони всегда поражался беспечности
и отчаянному безрассудству этих, живущих в снегах, людей.
- Отлично понял.- Ногам стало чуть теплее, и Холин оттаял: не все по-
теряно, предложен торг. торг и есть торг, выигрывает обладатель более
крепких нервов.
- Я все же уточню.- Мадзони, как процветающий делец и удачливый финан-
сист, пренебрегал поспешностью и ценил обстоятельность:
- Из записи ясно. первое - у вас огромная недостача. второе - вы при-
ложили руку к смерти человека из Москвы. третье - у вас более, чем до-
верительные отношения со мной. Насколько я понимаю, любого из этих
обстоятельств достаточно для краха, а вместе?.. Далее следствие, суд,
тюрьма.
Холин вяло отбивался:
- Из растраченных средств я ничего не имел, все шло для поддержки пар-
тийных коммерческих структур, бесконечных эспэ.
- Торгующих воздухом,- подсказал Мадзони.
Холин пропустил замечание, продолжил:
- На вливания братским партиям, национально-освободительным движениям,
террористическим группам, на операции с наркотиками.
- С наркотиками? - Мадзони, конечно, кое-что знал, но хотел услышать
подробности.
- Союз - один из крупнейших поставщиков наркотиков. через третьи стра-
ны и десятые руки. столько посредников, что концы найти невозможно.
наркотики не только деньги, существовала доктрина подрыва западного
общества изнутри - наркотический натиск на буржуазию.
- Вы говорите, как ваше радио,- ужаснулся, не без издевки Мадзони.
Холин на миг замолчал и уже совершенно человеческим языком пояснил:
- Наконец, деньги для подпитки визитеров высокого ранга. таким не при-
нято отказывать, и расписок такие не оставляют.
- Вы не допускаете, что и сейчас я вас записываю? - Мадзони так и не
вынимал рук из глубоких карманов.
- Мне все равно,- Холин говорил голосом человека, прекратившего всякое
сопротивление.
- Отлично. впрочем, я не пишу. достаточно того, что есть, по-челове-
чески мне вас жаль. но если предаваться жалости без оглядки, совершен-
но не остается время делать деньги. Мы договоримся?..
- Попробуем.- Холин втянул голову в плечи и еще выше поднял воротник.-
Что я должен сделать?
- Мы это проделывали десятки раз. вы продаете золото по бросовой цене
нашей подставной фирме. фирма реализует золото по цене за тройскую ун-
цию на момент продажи, разницу не переводим на партсчета, как раньше,
а делим между собой. скажем три четверти мне, четверть вам.
- У меня есть заместитель,- напомнил Холин.
- Отлично, обоим сорок процентов, остальное мне.
- Я подумаю.- Холин не подал руки и побрел к машине.
- Не больше трех дней! - выкрикнул в спину Мадзони. Холин не обернул-
ся, шагал по лужам, разбрызгивая грязь и теперь уже не замечая, как
чавкающая жижа заливает ботинки.
Ребров долго не мог прийти в себя, узнав о кончине в Цюрихе человека,
с которым разговаривал всего несколько дней назад. Конечно, жизнь -
штука хрупкая, но Ребров помнил предупреждение странного человека, по-
казавшегося на миг сумасшедшим, а теперь внезапно умершего - или по-
гибшего? - от сердечного приступа. Чугунов, будто заглянул в будущее,
так и сказал: "если начнут шептаться по углам. сердечная недостаточ-
ность. не верьте. я еще крепкий, хоть и бэу", и странная тоска в гла-
зах этого человека и провидческое ".если еще увидимся."
Ребров толкнул дверь приемной предправления. Марь Пална листала ката-
лог "Квелле" в разделе постельное белье. Ребров указал на дверь Масто-
донта:
- У себя?
Марь Пална кивнула, поманила Реброва, ткнула носом в дивной красоты
белье:
- Нравится? Представляешь, ты и я возлежим? - и без перехода, колко: -
С чем идешь? - Ребров выдержал вспарывающий взгляд Марь Палны, смол-
чал, даже игриво сверкнул глазами. Секретарша захлопнула каталог, вер-
тикальные морщины залегли над переносицей. Марь Палну определенно и
жестоко терзало нечто, женщина провела ладонью по лицу сверху вниз,
будто погружая себя в гипнотический сон или сообщая способности ясно-
