не считаем - два. Это сила! - Мастодонт поднялся, приказал Реброву.-
Подготовь акты ревизии и прочую требуху - все подмахну. И не копай,
тяжелее жить будет.
Вошла Марь Пална, притворно повинилась:
- Задержалась чуть, Тихнстепаныч, магазины.
- О! - оживился Мастодонт, мне тоже кое-что потребно. Поехали! Устрою
знакомство с Парижем! Как я перепахал этот городишко, так врядли кто.
Серостальной "ситроен" медленно многопушечным дредноутом отвалил от
входа в Евробанк.
Мадзони и Цулко беседовали в офисе итальянского банкира.
- Жаль, что сеньор Холин так стремительно покинул нас.- Мадзони вертел
никелированную телескопическую указку.- Надеюсь, это не меняет наших
планов?
- Нет.- Пашка, конечно же, тискал стакан,- но. вместо Холина приедет
другой.
- Ну и что? - Мадзони не хотел преувеличивать возможные трудности.- Мы
и с ним договоримся? Разве нет?..
В соседней комнате на диване, плечом к плечу, как воробьи на жердочке,
смирно устроились два молодых человека - уже других! - с мотоциклетны-
ми шлемами на коленях. Мадзони рассеянно посмотрел на юношей, сокру-
шенно покачал головой, доверительно сообщил Цулко:
- Ну и женщины в России.
Мадзони, в шелковом пиджаке от Сен-Лорана и с шейным платком Риччи,
ироничный и уверенный в себе, проводил Цулко до дверей:
- У вас страсть давать названия сделкам. нашу окрестим "голден вэй -
золотой путь"! - обменялись рукопожатиями. Мадзони, не отрываясь смот-
рел в спину спускающемуся Цулко, как недавно Холину и напевал излюб-
ленное: ".que sera sera". Итальянец развернулся, вошел в комнату с ди-
ваном - оба юноши вскочили, как по команде,прижав шлемы к груди.
- Brigandi! - Мадзони дружески потрепал парней.
Ребров прилетел в Цюрих вскоре после встречи Цулко и Мадзони. В аэро-
порту сразу попал в объятия Пашки Цулко, который усадил нового началь-
ника в машину, домчал до дома, где жил Холин, провел в холинскую квар-
тиру с прежней же мебелью, но уже без личных вещей "погоревшей" четы.
Внесли вещи, Пашка провел Реброва по комнатам, наконец уселись в белой
гостиной. Пашке не терпелось выпить, благо остались еще бутылки Холи-
на, он притащил с кухни стаканы:
- Не возражаете?..
Ребров кивнул, выпили, спросил:
- Что тут у вас?
- Все в порядке.- Пашка замялся, подумал и. решил сразу взять быка за
рога,- готовлю. выгодную сделку с золотом.
- Выгодную кому? - Ребров уже немало слышал о нравах совчиновников, и
их представлениях о выгоде.
- Нашей стороне,- не моргнув, сообщил Пашка, в глубине души надеясь,
что если вновь прибывший - лопух, то и все сорок процентов отойдут в
пользу Цулко.
Ребров разжевал соленую соломинку:
- Помните? Что Россия?.. Воруют-с!
Пашка располагающе рассмеялся.
Ребров неуловимо походил на Чугунова и даже предложил тоже самое:
- Завтра начнем с баланса.
Пашка кивнул.
Ребров подхватил ломтик сыра, посмотрел на просвет:
- Кто покупает золото?
- Весьма почтенная - не старая, но проверенная - фирма. За ней стоят
близкие нам организации.
- Коммунисты? - уточнил Ребров.
- Решительно левые, скажем так.- пояснил Пашка.
- Кто санкционировал продажу? - Ребров принялся за сыр.
Пашка извлек козырного туза:
- С самого верха. Герман Сергеевич. слыхали?..
- Еще бы! - непонятно, проникся ли Ребров робостью или осуждал.- Я по-
ка замораживаю эту сделку.
- Как? - не выдержал Пашка.
- Так! - Ребров ободряюще улыбнулся и предложил.- Вам еще налить?
Даже столь великодушное предложение не смогло утешить Пашку.
Утром в офисе совбанка в Цюрихе Ребров просматривал бумаги.
- У вас была недостача?
- Была,- согласился Пашка.
- Я смотрю, она покрыта. Кто перечислил деньги?
- Это стерильный перевод, источник мне не известен, очевидно решили
поддержать. решение приняли на самом высоком уровне. и нам не сообщи-
ли. В нашей практике случается. приходит сумма. мы не задаем лишних
вопросов, подержим ее полгода-год и. переводим, согласно указаниям.
Ребров листал документы:
- Вы ошиблись. это не стерильный перевод. деньги пришли из "Банко ди
Бари".
Пашка разыграл недоумение:
- Выходит, забыл. Столько текучки.
- Это частный банк? - Ребров пристально смотрел на Цулко.
- Частный.- Пашка едва заметно нервничал.
- Кто им владеет?
Пашка задумался:
- Я знаю только, кто контролирует большую часть авуаров.
- Кто? - Не унимался новый начальник.
Пашка взмок: не предвидел, что вновь прибывший начнет так напирать.
- Слушай, старик,- рискнул Пашка,- давай выпьем! Ничего, что я так
по-свойски?
- Нормально, старик, только выпьем позже, я слушаю.
Пашка нахохлился: терпеть не мог допросов с пристрастием, выдавил:
- Кастелоне, Донацци, Мадзони.
Ребров поднял руку:
- Можно подробнее о последнем?
Пашка краснел, бледнел и чекистская гордость вмиг покинула его могучее
тело в преддверии потери заветных сорока процентов:
- Мадзони - человек с решающим голосом в банке.
Ребров разлил виски по стаканам:
- Есть повод выпить!
Пашка просветлел - наисложнейшие задачи без труда решались за выпив-
кой, браво выкрикнул:
- За что?
Ребров дружески пояснил:
- Я блокирую сделку с золотом. старче! - и выпил до дна.
Мадзони приехал на прием к Реброву лично. Такого не случалось ни разу.
Внизу, у черного "мазератти" итальянца, разгуливали двое с мотоциклет-
ными шлемами. Мадзони влетел стремительно, потряс руку Реброву и, не
успев сесть, выкрикнул:
- Che cosa? Что случилось, господа?
Ребров сидел в торце стола, закинув ногу на ногу. Пашка, как хлопотли-
вая мамаша, пытающаяся выдать замуж крепко пересидевшую дочь, обхажи-
вал Мадзони. Итальянец не замечал Цулко, без труда сообразив, что ус-
пешный исход "голден вэй" целиком зависит от неторопливой, мягко улы-
бающейся "новой метлы" из Москвы. Мадзони решил, что сорока процентами
не отделаться и смирился с неизбежностью: нужно подвинуться еще на де-
сять процентов. Фифти-фифти! И это его последнее слово. Он тайно пла-
тил из своих процентов Сановнику, раскрывшему зонт над сделкой на са-
мом верху.
Мадзони понимал, что и с этих двоих - Реброва и Цулко - Сановнику при-
читается. Могущественное теля со Старой площади сосало двух маток. и
пусть! Сделка впечатляющая - всем хватит.
- Сеньор Ребров, медлить нельзя. цены на золото весьма нестабильны. и
сейчас на свободных рынках максимальны.
Ребров улыбался, не упивался несогласием, и вообще нравился Мадзони.
- Вы человек не импульсивный, как мы, южане. сделка обоюдовыгодная,
уверен мы поймем друг-друга.
- Надеюсь! - Ребров протянул руку. Мадзони исчез также стремительно,
как явился. Внизу взревел мощный двигатель, "мазератти" и два мотоцик-
ла исчезли.
Прием на вилле Мадзони был в разгаре. Ребров и хозяин виллы с бокалами
шампанского стояли на открытой веранде.
- Вы напрасно упираетесь,- увещевал Мадзони.- Цулко вам рассказал об
условиях?..
- Условиях? - Ребров поставил бокал на поднос лакею, явно не понимая
смысла сказанного Мадзони.
- Не сказал. Я вижу,- глаза Мадзони заледенели,- сеньор Цулко полага-
ет, что если не держать вас в курсе, то ему достанется все или большая
часть. Недальновидно! Между нами, Цулко - без головы.- Мадзони пригу-
бил шампанское,- вам пятьдесят процентов, сеньор Ребров. сколько от-
дать Цулко,- "и, наверх" хотел высказать свою осведомленность в рос-
сийских делах банкир, но решил промолчать,- решите сами.
- Не понимаю,- Ребров искренне недоумевал.
Мадзони вывел его на веранду, внизу благоухали розы, терпкий, напоен-
ный ароматами садов ветер едва шевелил волосы:
- Понимаете, сеньор Ребров, я уверен. поверьте пятьдесят - это очень
высокий процент.
Ребров пробрался сквозь толпу подвыпивших гостей и шикарных женщин в
вечерних платьях. Мадзони догнал его у выхода, задержал, взяв за ло-
коть:
- Все в порядке?
- Незабываемый вечер,- и шутя, и всерьез оценил прием Ребров, покло-
нился и вышел. Вслед невольному нарушителю договоренности с Холиным
смотрели три пары глаз: Мадзони и двое юношей в мотоциклетных шлемах.
Сановник пил чай из подстаканника с ракетами и ГЭС и хрустел баранка-
ми. Напротив, с неизменным кофром, устроился Седой. Сановник размеши-
вал сахар, ложечка пронзительно стучала по стеклу - никто не говорил
Сановнику, что это неприлично, да его и не интересовали бредовые ус-
ловности.
- Золото!..- Сановник отпил чай.- Двадцать ящиков. в этом,- кивнул на
кофр,- не перевезешь.- Сановник поднял трубку "вертушки" - ожил теле-
фон под гербом в кабинете предправления:
- День добрый! - Сановник не представился, должны узнавать по голосу,
а не узнают. тем хуже.- Что там ваш Ребров? Тормозит дело. Перебросить
товар? - Сановник кивнул на Седого, тот разжал рот:
- Хоть завтра!
- Хоть завтра,- уже без подъема повторил Сановник,- все уперлось в
Реброва.
Мастодонт нервничал: всего месяц с небольшим и уже подставляет. эх,
Ребров, просил же не копай, живи спокойно: - Я разберусь,- заверил Са-
новника.
Ребров вечерами бегал по близлежащему парку в теннисных шортах с лен-
той-перевязкой на волосах, бежал и сейчас по пустынной аллее. Сзади
раздался рев мотоциклетного мотора. Ребров обернулся и увидел несущий-
ся навстречу серебряный "судзуки", попытался ринутся вперед, но. прямо
на него с включенной фарой наезжал второй мотоцикл. Обе машины резко
затормозили в двух шагах от Реброва каждая, сухая земля брызнула
из-под колес. Ребров замер в центре "коробочки" из двух мотоциклов и
густых кустов по бокам. Двое тренированных парней соскочили с мотоцик-
лов, не снимая шлемов, и начали сходится, чуть расставив руки. Били
долго, обстоятельно, не торопясь и ничего не опасаясь: уезжая, сыпану-
ли песка в рот окровавленному распластанному человеку.
.Ребров не помнил, как добрался до дома и тут. позвонил Мастодонт.
Ребров слушал его далекий рев и рассматривал лицо в зеркале: из рассе-
ченной губы на белоснежные шорты "шлезинджер" падали красные капли и
расплывались бесформенными пятнами на ткани.
Трубка ревела голосом Мастодонта. Ребров вытянул ноги, время от време-
ни ощупывал ссадины и грязные с налипшей землей раны, опасаясь перело-
мов.
- Запомни! - последнее, что взрычал Мастодонт,- чтоб завтра же - .
связь оборвалась.
Прошло не более десяти минут. и телефон снова ожил. голос Мадзони шеп-
тал, оглаживая как ветерок из садов, окружающих банкира:
- Che cosa? Что случилось, сеньор Ребров? Вы после приема не позвони-
ли? Вас никто не обидел? Отлично. Кстати, я послал вам презент. у вас
в почтовом ящике. До встречи, сеньор Ребров!
Избитый с трудом извлек из почтового ящика конверт, разрезал, вынул
пластинку, поставил на толстый диск проигрывателя. Переворачивающий
душу баритон пел: . Que sera sera.
Из разболтанного "москвича", с заляпанными грязью номерами выбрался
длиннорукий парень с детскими чертами и неожиданно широкими мужскими
плечами: правая, обветренная, цвета вареных раков ручища с татуировкой
КЕНТ - когда. надо терпеть - сжимала защитного цвета торбу, левая -
фибровый чемоданчик. Парень, не оглядываясь, вошел в подъезд дома Хо-
линых, поднялся на лифте.
Со скрежетом закрыл забранную панцирным плетением шахтовую камеру. На
пустой площадке никого. Четыре квартиры, три бронированные двери, оби-
тые дерматином. Парень вынул связку ключей, и с третьей попытки открыл
верхний трехстержневой дверной запор. Чемоданчик лежал на метлахской
плитке площадки, бок его алел выведенными суриком буквами Мосгаз, ря-
дом с чемоданчиком лежали разводной ключ и два гаечных.
С верхнего марша спускалась старушка, равнодушно скользнула взором по
присевшему у чемоданчика покуривавшему "газовщику". Шаги старушки
смолкли. "Газовщик" попробовал подобрать ключ к нижнему замку - раз,
