для выгула, пустили птицу по столу, несколько человек откупорили шам-
панское и стали поливать птичьего вельможу пенными струями.
На чистейшем небе сиял полумесяц. К Мастодонту приблизился невероятной
толщины человек, не менее чем с дюжиной подбородков:
- Какие люди! - пьяно заголосил толстяк.
Мастодонт открыл глаза. Толстяк нагнулся и совершенно трезво, даже
чуть с обидой поинтересовался:
- Все в порядке?
- На двух счетах. и остаток на руки прямо в посольстве.
- Спасибо, дорогой! - подбородки толстяка задрожали, телеса заходили
ходуном, из глаз-маслин выплеснулся восторг.
Толстяк отошел на шаг-другой, присел и залюбовался молодым гепардом на
цепи, грациозно выхаживающим вокруг кряжистого в основании и расщепля-
ющегося выше на три ствола дерева.
Политый шампанским павлин подурнел, публика утратила интерес к смор-
щившемуся, сразу потерявшему величие, представителю пернатых.
Мастодонт поднялся, приблизился к облицованному мрамором бассейну ла-
дони в три глубиной: в прозрачной воде шевелили плавниками крапчатые
форелины. В центре бассейна журчал фонтан, серебряный свет, будто
только что выкованного серпика луны, радужно преломлялся в ледяных
струях.
Подошел Ребров, замер рядом с начальником. Мастодонт следил за шевеле-
нием плавников рыбы, не оборачиваясь обронил:
- Понял, что почем? - вздохнул.- За Холиным тоже кой-кто стоит. не без
того. но калибр заступников жидковат. готовься в Цюрих!..
Приблизилась черноволосая красотка - скорее всего полукровка-кореянка,
шепнула Реброву:
- Ну, как?
- Неужели полодиннадцатого? - Ребров поднес к глазам часы: ба! пол-
ночь.- Я что. тебе глянулся?
Комсомолка с дерева, дочь далекой страны утренней свежести запросто
объяснила:
- Толстых не люблю. тяжелые и потные. после них всю неделю ломает.
Мастодонт оглядел кореянку, поиграл тяжелыми волосами, ласково потре-
пал по щеке, подтолкнул пониже спины: юная энтузиастка компорока под-
жала губы и скрылась в тени кустов.
Мастодонт побрел к машине за предправления покорно, будто гепард на
невидимой, но от того ничуть не менее прочной цепи вышагивал Ребров.
Быстро домчали до аэропорта. Успели на самолет. В Москву!.. Подремыва-
ли в креслах на высоте десять тысяч метров.
- Хорошо слетали,- не открывая глаз, подытожил Мастодонт.- Всего-то
сутки! Хотел, чтоб ты увидел. Расскажи я, никогда б не поверил.
В московской квартире Холина царил беспорядок - разительный контраст с
белой гостиной и стильной спальней в столице цюрихских гномов. Но. за-
бугорные годы зря не пропали - Холины успели натащить. Попади сюда ра-
ботяга из глубинки, обомлел бы.
Супруги сидели друг напротив друга на кухне. Холин вертел вилку, Ольга
мяла салфетку. Холин переживал потерю сладкого места. скорбел о "золо-
том деле" Мадзони, плывущем в руки Пашке Цулко. мстительно поражался
бездушию Мастодонта. и даже ревновал - как же! Перед несостоявшимся
убиением жену еще употребили. Холин скрючился, нахохлился, постукивал
тупым концом вилки по столу.
- Перестань! - Холина, похоже, сожалела, что в поспешности отлета по-
теряла матерчатую сумку с разящим камнем.
- Перестань! - повторила Холина.
Дробь по столу стала еще чаще. Холин поднялся, позвонил:
- Добрый день. от Цулко. если можно, сегодня?.. буду в два,- опустил
трубку.
Холин подъехал к пресс-центру на Зубовской площади, остановил "фолк-
сваген-пассат" на Кольце среди иномарок с желтыми, редко-красными но-
мерами. Прошел в стеклянные двери меж стен с надраенными медными таб-
личками и замер у второго остекления, сквозь которое виднелась контор-
ка и капитан милиции.
Из дверей вышел Седой:
- Вы Холин?
Эдгар Николаевич кивнул. Седой придержал Холина за локоть, на миг за-
мер рядом с капитаном милиции:
- Товарищ со мной, Борис Иваныч!
- Какие проблемы! - улыбнулся напоминающий американского киногероя ка-
питан Борис Иваныч и с благодарностью взял сигарету из пачки протяну-
той Седым.
Разделись, поднялись по правой мраморной лестнице, у городского теле-
фона сгрудились трое или четверо иностранных корреспондентов с кофра-
ми, треногами и камерами с длиннофокусными объективами.
Поднялись по двум лестничным пролетам - Седой время от времени кивал
встречным - прошли бар-кишку, глянули на стойку с бутылками, сигарета-
ми и закусками.
Прошли в ресторан. К Седому подошла метрдотель, блондинка средних лет,
более напоминающая доктора филологии. Посадила у левой стены под зер-
калом в обрамлении зажженных миньонов.
Официант подскочил тут же. Седой, не обращаясь к меню, заказал:
- Соленые грибы. лобио. четыре порции пельменей. две рыбные солянки и
две вырезки с грибами.
Официант не шелохнулся. Седой обратился за советом к Холину:
- Водку или красное к мясу?
- Я на машине. лучше вино.
- Две бутылки "Каберне".
Официант исчез.
- Слушаю вас,- Седой разлил воду по фужерам.
Холин отхлебнул:
- Цулко полностью доверяет вам.
- Слушаю,- бесстрастно подстегнул Седой.
- К нам в Цюрих приезжал человек и.
- Я все знаю. что случилось, как и почему. У вас проблемы с женой? Я
тут кое-что придумал.- Седой с интересом взирал, как официант расста-
вил четыре стальные плошки с пельменями и разлил вино.
Выпили. Седой и Холин склонились к середине стола. Седой долго гово-
рил. Холин слушал. Оба время от времени прикладывались к бокалам.
В ресторанный зал входила разношерстная публика от нечесанных юнцов с
размалеванными девицами до вышколенных дипломатов.
Появился капитан Борис Иванович, протянул пачку сигарет Седому и Холи-
ну. Холин отказался. Седой взял: капитан и Седой обменялись дружескими
улыбками.
В конце неспешной беседы Седой осведомился:
- Неплохо?
Холин сжал ножку бокала:
- Мне никогда б не пришло в голову.
- У каждого своя профессия! - рассмеялся Седой.
Холин сослался на занятость - попытался расплатиться, Седой пресек по-
пытки. Холин ушел. Седой продолжил трапезу. Несколько раз к нему за
стол присаживался капитан Борис Иванович, и оба заразительно смеялись.
В Париж летели втроем: Черкащенко, Марь Пална и Ребров. Самолет взле-
тел, Мастодонт направился в туалет, Марь Пална, сидевшая в центре меж-
ду двумя мужчинами привычно не утерпела:
- Кто ж за тобой стоит, Ребров?
- Никто.- Ребров вспоминал приключения в сердце Азии и не верил.
- Так не бывает! - наставительно заключила Марь Пална.- Скрытник вели-
кий!
Вернулся Мастодонт, тяжело опустился в авиационное кресло. Марь Пална
вмиг примолкла.
Сели у де Голя, быстро добрались до города на серостальном "ситроене",
присланном администрацией Евробанка. Разместились в отеле. Мастодонт
остался в номере отдыхать, Реброва и Марь Палну послали в Евробанк го-
товить документы. Вез шофер-француз ни слова не понимающий по-русски.
Ушлая Марь Пална, за возможность поерничать не пожалеющая родную мать,
нашептывала на ухо Реброву:
- Раньше большевички тащили младших братьев из Коминтерна на склады, в
запасники музеев, раздавали добро дворян, купцов - все что награбили.
это в двадцатых. крали у одних - плохих, и передавали другим - хоро-
шим. Антиквариат, бриллианты, николаевские десятки мешками. Эйфелева
башня?! - Марь Пална быстро утеряла интерес к символу галльской столи-
цы.- После войны насоздавали народных банков. открыли отделения совко-
вые в Швейцарии, ФРГ, Иране, Люксембурге, Австралии. Евробанк, между
прочим, основали русские эмигранты, жертвы красного террора. потом
проморгали или сознательно отдали своим мучителям. В Евробанке нашенс-
ком пасутся все посольства соцдрузей, вся грибница Жорика Марше - куча
организаций: женские, молодежные, профсоюзные, пионерские, спортивные.
Тьма нахлебников. Отделения всеобщей конфедерации труда, включающие -
не поверишь! - работающих на французскую "оборонку".
- Не понимаю почему 99.7 процента капитала принадлежат Госбанку и
Внешторгбанку, а не все сто? - Ребров хотел показать, что и он не лы-
ком, тоже готовился к набегу на Париж.- Кокетство?..
Марь Пална не только для подоконников годилась, но и дело знала:
- По французским законам на территории страны банк может возглавлять
только поданный Франции. Вот эти косметические 0.3 процента принадле-
жат местным коммунистам, и во главе банка - для отмазки! - француз.
Приехали, прошли в офис Евробанка. Ребров запросил бумаги для Масто-
донта. Расторопные клерки быстро завалили стол папками, Марь Пална
потребовала кофе, выпила две чашки, выкурила сигарету и сообщила Реб-
рову:
- Я шефа ждать не буду. пройдусь по магазинам. через пару часов жди-
те.- И исчезла, обворожительная, таинственная, на взгляд непосвящен-
ных, неприступная.
Мастодонт вошел по-хозяйски, выгнал из кабинета посторонних, оглядел
Реброва, корпевшего на ворохом бумаг:
- Ну что?
- Разбираюсь.- сообщил Ребров.
- Давай, давай.- тоном Мастодонт показал, что все эти бумаги ему со-
вершенно безразличны.
- Не понимаю,- поделился Ребров.
- Чего? - без одобрения, скрывая усталость уточнил Мастодонт.
Ребров протянул несколько бумаг - колонки цифр напротив чреды фамилий,
как выплатная ведомость:
- Фамилии только испанские и выплаты приблизительно одинаковые, похоже
зарплата. Откуда столько испанцев, и за что мы им платим?
Мастодонт лениво подцепил листок, пробежал сверху вниз отшвырнул:
- Яснее ясного. Зарплата. только не испанцам. Кубинцам! Содержим экс-
педиционный корпус в Анголе. полностью. А ты как хотел? Тоже люди.
жрать-пить должны, опять же бабы. домой перевести. набегает.
- Но почему деньги наши, если Кастро послал? - Не утерпел Ребров и
различил в глазах Мастодонта неодобрение.
- Почему, почему?.. Где бы мне "Беломора" достать? - поплакался предп-
равления, но все же ответил.- Почему, говоришь? Да потому что у Феди
ж. голая. Мы за все платим! И за всех! Думаешь, нас поддерживают за
то, что мы такие хорошие? За поддержку заплачено, еще как! Все друзья
куплены! Без конца снуют гонцы, осведомляются все ли в порядке у наших
ставленников? Не пособить ли деньжатами?.. А где взять. на всех? -
злость полыхнула в глазах Мастодонта, приблизился к окну: внизу пест-
рел крышами, разновысокими зданиями, зеленел скверами, голубел лентой
реки знаменитый город.- Вон! Смотри! Дома в престижных районах. Живут
буржуа, им и в голову не приходит, что приобретение участков под заст-
ройку, возведение домов - все финансировалось из Кремля, и живут гос-
пода-парижане в наших квартирах.
- Но есть же законы. можно проследить, откуда деньги.- возразил Реб-
ров.
- Проследи!.. Где ж мой "беломор", мать его?!.- Мастодонт, закурил из
пачки на столе.- Игры. Даем в долг, под смехотворный процент и. никог-
да не требуем назад. Сплошь подарки! Или скупим на корню тираж никому
не нужной газетенки да еще по десятикратной цене. А как, ты думаешь,
кормятся компартии в странах, где их, кроме как придурками, никто не
признает? Займы, кредиты, разовые дотации - все гонорар за верную
службу. Курьеры кремлевские так и скачут туда-обратно, развозят "зеле-
ные". а уж способов отмывки - сотни. Один праздник газеты "Юманите"
чего стоит! Сколько собрали на празднике? Парижане, может, и ста тысяч
пожалели, а наорут, мол собрали сто миллионов! Проверь. Вспотеешь!
- Сицилийская мафия.- Ребров отодвинул от себя бумаги.
- Этого я не люблю!..- поморщился Мастодонт.- Когда ярлыки клеют. За-
путалось все, не распутаешь.
- А вы не боитесь говорить все это? - Ребров красноречиво обвел глаза-
ми стены, имеющие уши.
- Не боюсь! - Мастодонт хлопнул по столу.- Штуковина у меня есть от-
менная,- ткнул в толстый "атташе-кейс".- И вообще, не боюсь.- Масто-
донт поднял руку открытой ладонью вверх будто клялся.- Наше дело - не
правое, но. мы победим.- И любезно разъяснил.- Не правое - факт, но.
победим, тоже факт. Слишком много денег - раз, и людей даже за говно
