Виктор Черняк.
ВЫЕЗДНОЙ!
В толстотомном Дале слово это отсутствует, ближайший в алфавитном ряду
сосед - выегозить. Выегозить толкуется как взять или получить что-либо
лестью, вкрадчивостью, выюлить, взять беспокойной суетой, что вполне
нас устраивает, как возможное пролитие света на понятие выездной. При-
мер первый. Некто выезжает на рыбалку. Выездной ли он? Ответ: нет, пе-
ред нами рыбак. Пример второй. Некто выезжает в город за покупками.
Выездной ли он? Ответ: нет, всего лишь покупатель, клиент, ближайшая
жертва торговой сети. Пример третий. Некто выезжает за город, скажем в
Малаховку. Выездной ли он? Ответ: нет, горожанин, отправился на лоно
природы. Четвертый пример. Некто выезжает в инспекционную поездку на
Урал. Выездной ли он? Ответ: нет, человек направлен в командировку.
Пример пятый. Некто выезжает из конюшни верхом на лошади. Выездной ли
он? Ответ: нет, перед нами наездник или человек, увлеченный конным
спортом. Пример шестой. Некто отправляется в Париж, заметьте не турис-
том. О!.. Соберитесь. сейчас проклюнется искомое. Вот и живой человек
перед нами - румяный, довольный, играет добряка, а может и есть та-
ковский, что ему кручиниться? Пример шестой обещает стать поучитель-
ным.
Наблюдения
Все вещи, которые не продавались в магазинах, но носят люди, кто-то
привез. Ни одна вещь, которую человек носит, но не привез себе сам, не
досталась ему бесплатно. Ни один из магнитофонов, фотоаппаратов, теле-
визоров, забивших полки комиссионных магазинов, не пришел туда сам.
Из подслушанного
Ездит по десять раз в году! Из-за границы не вылезает! Семь
лет просидел в Икс-сити. Мотается туда-сюда без конца. Кто эти
люди? Выездные! Это профессия? Нет. Ученое звание? Нет. Об-
щественная организация? Нет. Кто же они?
Шпындро-школьник от Шпындро-взрослого отличался единственно ростом,
других изменений, во всяком случае, внешних, замечалось не много: те
же русые волосы, расчерченные косым пробором, те же васильково невин-
ные глаза при неясной, будто ищущей похвалы улыбке, та же манера отво-
дить взгляд и смотреть поверх голов, когда его загоняли в угол или не
по его выходило; и, конечно, аккуратностью в одежде Шпындро поражал с
детства и сейчас в разгаре средних лет костюм на нем, как влитой, бо-
тинки, будто из распечатанной картонки, галстук вроде б неброский, но
кто понимал толк в этих шейных хомутах, видел - чистый шелк, дорогу-
щий, да и пошив не из тех, что в столешниковых джунглях путаются. Еще
деталь не без многозначительности - Шпындро не стеснялся, как многие,
прицеплять к лацкану значки с профилями вождей, знаменами и золотыми
веточками.
Игорь Иванович Шпындро служил в учреждении, распахивающем двери за ру-
беж, не всем и не всегда, а в зависимости от умения ладить с начальст-
вом, как, впрочем, и везде заведено.
Инженерный диплом давал Шпындро формальные права занять должность при
выездах, ждал воцарения неофит полгода и долгие шесть месяцев телефон
в квартире тещи калился добела. Переговоры шли трудные. Шпындро не
внимал, не старался понять, кто и как за него борется и что потребуют
в замен от тещи, умеющей выказать полезность, в совершенстве овладев-
шей мастерством придавать своей персоне вес в чужих глазах, манипули-
руя именами и фамилиями людей, якобы запросто сиживающих за ее обиль-
ными столами. Теща дело сладила и в вечер перед выходом Шпындро в вож-
деленное присутствие наставляла - теперь не зевай! И зять не зевал. Не
зевать не просто - все вокруг не зевали - требовалось не зевать лучше
всех, убедительнее и главное так, чтобы купаясь в славе бескорыстия и
простоты, не давать и малейшего повода к подозрению, что основная твоя
работа в этих стенах, как и у других - не зевать! - изготовившись к
броску за бугор.
Аккуратный мужик, сообщали друг другу о дебютанте закордонных набегов
кадровики и перебирали неуверенно анкетные листы Шпындро - все в них
как надо - даже оторопь брала: случаются же биографии, ни тебе лишнего
развода, ни родственников непутевых, ни корни происхождения там всякие
и разные не бросали тень на облик непервопроходца дальних земель.
Прозрачен, как ограненный кристалл, и еще эти значки на лацкане: кад-
ровиков пот прошибал.
Приходил Шпындро в безликий кабинет всегда за пятнадцать минут до, а
покидал служебные стены через десять минут после и все уверовали, что
личные полчаса тот щедро дарит обществу.
Дел водилось кот наплакал, переписка в основном, поначалу поток усна-
щенных грифами бумаг с размашистыми подписями испугал, но вскоре нови-
чок смекнул - поток сам по себе, жизнь сама по себе, вроде знаменитых
параллельных прямых, которые - если без выкрутасов, если не мудрить,-
никогда не пересекаются.
Шпындро научился терпеливо изучать остекленевшим оком представителей
иноземельных фирм, предлагающих свой товар, и вовсе не смущался много-
минутным молчанием, а чтобы придать значимость происходящему, медленно
перебирал бумаги, с трудом отрывая от столешницы тонкие, а по его дви-
жениям судя, будто многопудовые листки, делал ручкой пометки в ежед-
невнике, а карандашом в блокноте, на задних страницах которого распи-
сывал сроки посещения бани, сдачи белья в прачечную и дни игры в кар-
ты.
О чем он думал, медленно ощупывая глазами купцов? Может и об учитель-
нице в седьмом классе, как бишь ее величали? Марь Пална? Точно. всегда
табачищем несло, именно тогда Игорь решил не курить, не дело это, ра-
зит - того гляди с ног свалит, да и годы себе коротить разве умно.
Марь Пална резанула как-то при всем честном народе, присмиревшем за
партами, когда Шпындро прел у доски, дотлевал головешкой костра, не
понимая, чего от него добиваются: "Ничего-то, Игорек, тебе в жизни не
достичь, душа у тебя водяная, из жидкости вся как есть".
Водяная значит, ухмылялся сейчас Шпындро, разглядывая заискивающих
купцов. А вот на тебе, Марь Пална, добился же, не инженерит по ящикам,
уважаемый человек: стол, не самый-самый, но и не рядовой, телефон,
должность, уж и побывал - хе-хе - в недурных набегах, определяет - лю-
ди от него зависят и какие. Не Марь Пална, в пенсионной нищете дотя-
нувшая до скорбного часа! Полнокровные капиталисты в натуральную вели-
чину, улыбками так и сыпят, да и он не промах запустить пригоршню в
ответ - безделица, ты вот выбей из него подпись. Закавыка! Простое
вроде дело фамилию чиркануть, а ты уговори попробуй, чтобы легло на
бумагу его первое затейливое Ш - тренировался еще в школе в последних
классах, предвкушая, что настанет миг и его подпись в пору войдет, со-
ком нальется, этаким наливным яблочком засветится, вожделенным для
многих. Шпындро и ценим только подписью, боле за ним никаких достоинс-
тв не водилось, но вырвать ее дело болезненное, напоминающее схватку,
хоть свои пытаются вырвать, хоть чужие - тут подход один, не уступать,
не прослыть слабаком, дрогнешь - пиши-пропало.
Клиент неуютно завис на кончике стула, Шпындро избегал заглядывать в
водянистые глаза просителя, палец лениво скользил по графам проспекта,
человек-шлагбаум видел, что продукция фирмы вовсе не дурна, даже луч-
ше, чем то, что предлагали в последние месяцы, но натренированные губы
привычно кривились в противоборстве издевки и правил хорошего тона:
дребедень предлагаете, милейший, рухлядь! и кому? Шпындро!
Из головы не шел вчерашний звонок Колодца. Осел же этот Колодец! Гово-
рил ему Шпындро не раз и не два: домой телефон забудь, звони матери
моей, называй имя, представляйся чин-чинарем и бубни вроде в баню соб-
рались, тогда сам Шпындро и отзвонит ответно.
Колодец служил приемщиком в комиссионном за городской чертой и кличку
получил подходящую: ненасытность Колодца и впрямь не знала границ, все
проваливалось - читай уходило или точнее продавалось - как в бездну;
ему и сплавлял Шпындро ручки целыми рощами, а то и лесами, пакеты
пластиковые, часы, сигареты и нераспечатанные бутылки хмельного зелья.
У Колодца со Шпындро сразу сладилось, пять лет назад Игорь решил ни от
кого не зависеть, найти канал сбыта без посредников, зачем лишние люди
- и навар пообгрызут, и неосторожные слова сорвутся; поползут слухи,
сболтнут лишнее не к месту.
Крошечный комиссионный с пыльными витринами серел на станционной пло-
щади, в центре ее гоняли лохматые псы и старушки неопределенного воз-
раста торговали подвявшими укропом и петрушкой, то и дело украдкой
окуная пучки травы в бидон с водой. Шпындро купил лаково блестящую ре-
диску и, отсчитывая мелочь бабульке, оглядывал монеты цепко, будто ви-
дел впервые, боясь передать лишнюю копейку, а краем взгляда проходился
по надписи химическим карандашом: "Оценка! Вход со двора".
В давний уже первый раз Шпындро прибыл без товара, порожняком, пораз-
ведать что да как, взял только образцы для показа и выяснения цен.
Игорь Иванович просочился в помещение оценки, сжимая в левой руке
стремительно высыхающий и тускнеющий на глазах пучок редиса, а в пра-
вой пластиковый пакет подпольного коробейника.
Колодец - нагловатый и прыщавый - сразу, будто насквозь вспорол взгля-
дом пакет и, невзирая на непрозрачные стенки, принялся перебирать со-
держимое.
Шпындро упрятал редис, отряхнул пиджак от неизвестно когда налипшей
веточки укропа и приблизился к Колодцу, прикидывая, сможет ли иметь с
ним дело.
- Что у вас? - сухо осведомился Колодец и стянул очки на кончик заост-
ренного носа неопределенной формы.
Шпындро зыркнул по сторонам: согбенный старик умоляюще протягивал пыш-
ной девице, увешанной золотыми побрякушками, знававшие лучшие годы
стоптанные башмаки; мальчик, вымазанный с ног до головы зеленкой,
бледнолицый и хрупкий, настойчиво тянул за подол такую же прозрачную
от худобы мать, выгребающую из потертой сумки обветшалое тряпье и ста-
рающуюся заслонить нищенский товар от любопытного взгляда чужих; мужик
в кепчонке из искусственного каракуля, явно четырехсезонной, замаслен-
ной до глянцевого блеска, похоже ожидал, пока Колодец освободится,
чтобы подзанять не хватающую на пиво мелочишку. Мальчик запустил руку
с черными от грязи пальцами в кармашек и выгреб леденец на палочке с
присохшими к ядовито-зеленой поверхности хлебными крошками.
Шпындро навис над прилавком, успев отметить, что от Колодца - тогда
Игорь Иванович и не ведал клички приемщика, лишь скользнул по табличке
"Приемщик: Мордасов А.П." - пахнет одеколоном редкого привоза.
Мужик в кепчонке ужом скользнул к прилавку - терпеть невмоготу, адское
пламя испепеляло изнутри - сгреб кепку заскорузлой ладонью, будто со-
бираясь пасть Мордасову А.П. в ноги, взмолился: "Сан Прокопыч! Подсоб-
ляй!" Мордасов извлек из нагрудного кармана металлический рубль, про-
тянул мужику: "Смотри у меня! Чтоб в срок возвернул!" Мужичок оскла-
бился щербатым ртом, попятился назад, исчез из помещения задом напе-
ред, будто краб в кепке, Мордасов похоже позабыл про чистенького сдат-
чика, обратился к пышнотелой девице в золоте: "Возьми у дедка башмаки.
Небось - фронтовик?!" - повелительно вопросил Колодец и дед смиренно
кивнул.
Шпындро ужаснулся: обстановочка! не дай бог кто из коллег засечет сре-
ди ребятни, сосущей убогие леденцы, среди старичья, стыдливо пытающе-
гося всучить бывшие ботинки в продажу, выдав обувку давнего прошлого
за сносную, еще годную, и так вырвать рублишко-другой. Столичный сдат-
чик возблагодарил бога, что оделся попроще, в трепанные джинсы еще мо-
херовой эры, когда только начинал жизнь выездного и взирал на уже по-
бывавших за бугром яко иноки на святых или школьники-отличники на жи-
вого академика.
Колодец подмигнул приемщице-напарнице, подтянул рукав свитера и Шпынд-
ро узрел часы да каковские - в затылке заломило. Игорь Иванович-то им
цену представлял и сейчас пытался уразуметь, какой путь проделала эта
массивная кругляка под синеватым сапфировым стеклом: припер кто-то из
