Дэвид, которого этот упрек больно стегнул, снова задро-
жал. В слова Катсука опять вернулось старое безумие.
Индеец выкопал откуда-то сверток, пахнущий машинной смаз-
кой. Он развернул ткань, вынул спички и растопку. После этого
он развел небольшой костерок. По пещере серой струей пополз
дым. Пламя бросало тени на старые бревна креплений и камни.
Дэвид подсел к огню и протянул к нему руки, чтобы сог-
реть их.
Катсук перебрал кедровые ветви на бывшей их постели,
сверху набросил спальный мешок. Потом он лег, прижавшись спи-
ной к гнилым доскам.
Мальчик продолжал сидеть у костра, наклонив голову. Се-
рая волна дыма над ним была как дух, что ищет выход в темный
мир.
Катсук достал из-за пояса свою ивовую свирель, поднес ее
к губам и мягко подул. Чистый, прозрачный звук закружил в пе-
щере вместе с дымом, забирая с собой все мысли. Индеец играл
Песню Кедра, Песню, которой умиротворяли Кедр, просили у него
прощения, когда брали кору для постройки домов, подстилки и
одежды, ветки для связок. Он тихо выдувал эту мелодию - как
будто птица щебетала под сенью кедровых ветвей.
Вместе с музыкой пришло и видение: Яниктахт, несущая кор-
зину с кедровой корой и шишками. И он подумал: Для Яниктахт
так даже лучше. Я не смог бы вечно искать ее лицо среди чужих
лиц.
Слова песни эхом отражались в его сознании: "Дающий жизнь
Кедр... дающий огонь Кедр..."
Образ Яниктахт стал меняться. Она сама становилась
больше, больше, взрослее, все некрасивее, отвратительнее. Кор-
зина из кедровой коры ссохлась.
По лбу индейца покатились капли пота. Мысли спутались. Он
опустил свирель.
- Почему ты перестал играть? - спросил Дэвид.
Катсук сел, глядя на лежащую рядом злую свирель. Он пот-
ряс головой. Движение это было будто ветер, ломающий кедровые
ветви. Полоска кедровой коры стиснула его голову, и он не мог
ее стянуть.
- Сними с меня эту немочь, - пробормотал он.
- Что?
- Я не хочу, чтобы эта болезнь убила меня.
- Что случилось?
Катсук уставился на мальчика через пламя костра.
- Что делает меня таким несчастным?
- Ты несчастен?
Дэвид никак не мог уловить сути этих слов, но чувствовал,
что должен принять участие в разговоре.
- Это сильнее меня, - сказал Катсук. - Меня обнаружил
Укорачивающий Жизнь.
- Катсук, ты говоришь какие-то непонятные мне вещи.
- На меня наслали злые слова, наговор.
- Какие слова?
- У меня есть враги. Они выследили меня. Они хотят, что-
бы я как можно скорее умер. Люди моего же племени! В них нет
ни капли сострадания.
Дэвид обошел костер, присел рядом с лежащим Катсуком. Он
прикоснулся к свирели.
- Мне понравилась эта музыка. Ты не поиграешь еще?
- Нет!
- Почему?
- Потому что я обнаружил дерево, что принесет мне беду.
Мальчик огорошенно уставился на него.
Катсук закрыл глаза. Он представил кедр - величественный,
с узловатыми, могучими корнями, глянцевыми иглами, растущий в
лесной чаще, высасывающий соки из земных недр и высоко взды-
мающий свои ветки; представил могучую поросль молодых де-
ревьев у подножия великана.
- Дерево, предвещающее мне беду, - прошептал он.
- Что это за дерево такое, почему оно принесет беду?
- Я был первым ребенком у своей матери, - сказал Катсук.
Он открыл глаза и уставился на клубящийся дым. - Ее брат выре-
зал для меня маленькое каноэ. Он же сделал игрушечную острогу,
погремушку. Все это он сделал из кедра.
- И это сделало его деревом, предвещающим для тебя беду?
Каким-то отстраненным, далеким голосом Катсук продолжил:
- Когда мои родители погибли, они были в кедровом каноэ.
Яниктахт украла кедровое каноэ, когда она... А еще заноза!
Как-то я занозил колено и очень долго болел. Говорили, что я
даже мог потерять ногу. Так вот, это была кедровая заноза! Все
ясно, Хокват. Кто-то из моей семьи обидел кедр. И теперь мне
конец.
- Ты и вправду веришь в это?
- Только не надо говорить, во что мне верить! - свирепо
глянул на мальчика Катсук.
Дэвид отпрянул от него.
- Но...
- Мы сжигали кедр, мы ранили его ножами. Из кедра мы де-
лали основы для своих домов, шесты, трещотки, чтобы отгонять
дождь. Но никогда мы не проявляли ему свою благодарность. И у
кедра заболело сердце. Мы наступали на его корни, шрамами от-
мечали его кору, и никогда не думали об этом. Вот прямо сей-
час я развалился на кедре. Какая глупость!
Он скатился со спальника, отшвырнул его в сторону и на-
чал собирать ветки. Потом он вынес их на дождь. когда он вер-
нулся, его кожа блестела от влаги. катсук присел в углу, соб-
рал опавшие кедровые иголки, выискивая по одной, и сгреб в
кучку. Сделав это, он и их вынес на дождь.
- О, Кедр! - крикнул он. - Я возвращаю тебе все, что брал
у тебя! И я прошу прощения! Я прошу у своего духа, чтобы он
передал тебе мои слова. Я вовсе не хотел вредить тебе. Прости
меня, Кедр!
Дэвид съежился у костра, следя за всем широко раскрытыми
глазами. Нет, Катсук точно сошел с ума.
Индеец вернулся к костру и подкинул в огонь разлапистую
еловую ветку.
- Погляди, - сказал он. - Я не жгу кедр.
Дэвид поднялся, прижался спиной к каменной стене.
Катсук склонил голову над костром. Из его горла полились
пискливые звуки, какой-то монотонный вой.
- Это ты молишься? - спросил Дэвид.
- Мне нужен иной язык, чтобы объяснить свои чувства. Мне
нужен язык, который до сих пор никто не слыхал. Но Кедр дол-
жен услышать меня и узнать мою мольбу.
Дэвид пытался разобрать слова, но так ничего и не добил-
ся. Издаваемые Катсуком звуки действовали гипнотически.
Мальчик почувствовал, что у него смыкаются веки. Теперь уже он
сам пошел к спальному мешку, лег на него и свернулся клубоч-
ком на жесткой земле.
А Катсук продолжал свое странное пение, урчание и вой.
Даже когда костер почти уже догорел, и в нем оранжево мерцали
только отдельные угольки, звуки все продолжались и продолжа-
лись. Какое-то время мальчик еще слышал их, а потом заснул
окончательно.
* * *
Из ЗАПИСКИ, оставленной Катсуком в заброшенном приюте на
Сэм Ривер.
Только без отца и матери Хокват остается невинныым. Он
говорит, что его отец заплатит мне. Но как могут заплатить лю-
ди, которые уже не существуют? С другой стороны, я и не тре-
бую выкупа. У меня есть одно преимущество над вами. Я понимаю
вашу экономику. Вы не понимаете моей. Моя система сводится к
суете, престижу и насмешке над врагом. Так же и у хокватов. Но
ведь я вижу эту суету. Я вижу этот престиж. Я вижу эту насмеш-
ку. Вот как мои соплеменники делают потлач. у хокватов потла-
ча нет. Мне известны имена и формы всего того, что я делаю. Я
понимаю все силы, всю мощь духов и то,как они действуют. Вот
каково положение вещей.
* * *
Первое, что увидал дэвид, проснувшись, это струи дождя,
завешивающие вход в пещеру. Внешний мир был наполнен предрас-
светным молочно-серым туманом. Катсука нигде не было видно, но
где-то снаружи каркали вороны.
Услышав их, Дэвид задрожал.
Он поднялся со спальника. Было холодно. Воздух напоен сы-
ростью. Мальчик подошел к выходу из заброшенной шахты, огля-
делся по сторонам, поежился.
Дождь уже заканчивался.
Дэвид повернулся, поглядел в глубину выработки. Не похо-
же, чтобы Катсук пошел туда. Но где же он был?
В деревьях над озером заорали вороны, но туман скрывал
их. Дэвид чувствовал, как от голода играют кишки. Он закашлял-
ся.
Ветер был таким же сильным. Он дул с запада, гоня тучи к
вершинам гор за озером. Здесь же ветви на деревьях прямо сто-
нали под напором стихии.
Смогу ли я спуститься вниз, к хижинам?
Он видел узкую тропку, по которой они карабкались вчера
ночью. Дождь уже закончился, но с каждого листика текла вода.
Дэвид подумал о несчастных хижинах, о людях, которые в
них жили. Они заставили Катсука уйти вместе с пленником. Нет,
они бы не помогли Дэвиду. Кэлли сказала об этом прямо.
Он услыхал хлюпание грязи на тропинке.
Показался Катсук. На нем была все та же набедренная по-
вязка и мокасины. На каждом шагу ножны били его по ноге. Тело
его блестело от влаги, но, похоже, он не ощущал ни сырости, ни
холода. Индеец уже поднялся к самому входу в пещеру, и Дэвид
увидал, что он несет какой-то сверток, завернутый в грязную
тряпку.
Катсук протянул сверток мальчику.
- Копченая рыба, - сказал он. - Это Кэлли прислала.
Дэвид взял у него сверток, развернул своими промерзшими
пальцами. Рыба была ярко-красной, жирной и твердой. Он отор-
вал кусочек, пожевал. На вкус рыба была соленой, но очень
вкусной. Дэвид проглотил кусочек и сразу же почувствовал себя
лучше.
Теперь уже он набрал полный рот и, пережевывая рыбу,
спросил:
- Ты спускался, чтобы повстречаться с приятелями?
- С приятелями, - ровным голосом ответил Катсук. В это
время он думал, а может ли шаман иметь друзей. Скорее всего,
нет. Когда ты впускаешь в себя силу духов, ты начинаешь сторо-
ниться людского общества. Потом он глянул на мальчика и сказал:
- Ну что, больше ты не будешь пробовать убегать?
- Я еще подумаю об этом, - дерзко ответил мальчик.
- Почему же ты не попытался сделать это сейчас?
- Я услыхал воронов.
Катсук кивнул головой - логично. Он сказал:
- Эти молнии вчера ночью - одна из них ударила в елку
возле дома, где толковали мои приятели. Они как раз спорили,
что может стоило бы схватить меня и сдать хокватским полицей-
ским, и в этот миг обломки дерева пробили крышу.
Он усмехнулся, но веселья в улыбке не было.
Дэвид проглотил еще один кусок рыбы.
- Кого-нибудь ранило?
- Стойка для сушения рыбы упала на Тсканай и поцарапала
ей руку. А Иш загорелся, когда пробовал перепрыгнуть через
огонь. Особой беды ни с кем не случилось, но они уже не обсуж-
дали, что делать со мной.
Дэвид молча жевал, внимательно глядя на своего похитите-
ля, пытаясь не выдать того ужаса, который вызвали в нем эти
известия. Еще одно доказательство, что Катсук управляет страш-
ными силами. Он умел даже молнии насылать.
- Они не хотят, чтобы я снова посылал на них молнию, -
сказал Катсук.
Дэвид уловил в его тоне нотку цинизма, но и сомнения, и
спросил:
- Так разве это ты устроил грозу?
- Может быть. Не знаю, но они так думают.
- И что ты сказал им?
- Я сказал им, что язык совы насылает дождь. Я сказал,
что Ворон может насылать огонь. Они и сами это знают, но
по-хокватски сомневаются в собственном прошлом. Может уже хва-
тит рыбы?
- Да. - Ошеломленный Дэвид кивнул. Ударить молнией в то-
го, кто мог навредить тебе! Знать, что вызывает дождь, а что
огонь! Какие же это были силы!
Катсук забрал сверток с рыбой из рук Дэвида, тщательно
завернул его и сунул к себе в сумку. Потом сказал:
- Ты будешь идти со мной или попробуешь убежать?
Дэвид сглотнул слюну. Бежать? Куда ему бежать, если от
могущества Катсука не скрыться? Но ведь должен же быть ка-
кой-то выход из этого кошмара! Должен иметься способ изба-
виться от Катсука!
- Отвечай, - настаивал тот.
Дэвид подумал: Он узнает, если я попробую ему наврать. И
сказал:
- Если я найду какую-нибудь возможность сбежать, я ею
воспользуюсь.
Честность Невинного, - подумал Катсук. Он снова почув-
ствовал, как растет в нем уважение к этому юному хоквату. Ка-
кой же великолепной жертвой будет он! И вправду, он был Вели-
ким Невинным, тем, что один сможет ответить за все убийства,
вину за которые несли все хокваты.
- Ну а сейчас ты пойдешь со мной? - спросил индеец.
