дая линия рта. Но была и некоторая разница, и касалась она того, что так
смущало в ней взрослых. Ребенок, совсем еще младенец, держался с удиви-
тельным для ее возраста спокойствием и уверенностью. Взрослые удивлялись
и поражались, когда она смеялась, услышав двусмысленные, одним лишь им
понятные выражения. Или же они ловили себя на том, что, слушая ее
по-детски шепелявый, неопределившийся голосок, обнаруживают в ее словах
тонкий намек, никак не соответствующий тому опыту, располагать которым
может ребенок ее возраста.
- Алия, - позвала ее Джессика.
Девочка подбежала к лежавшей возле матери подушке, опустилась на нее
и схватила руку матери. Физический контакт сразу же восстановил ту ду-
ховную близость, которая установилась у них еще до рождения Алии. Дело
было не в общих мыслях, хотя они и возникали, если контакт происходил в
те минуты, когда Джессика изменяла для церемонии спайсовый яд. Это было
мгновенное познание другой живой особи, нечто более глубокое и острое,
чем просто телепатия. Это было эмоциональное единение, связанное с сим-
патической нервной системой.
Памятуя о том, что Хара - другая женщина Пола, хранительница его до-
машнего очага, Джессика приветствовала ее в подобающей случаю, хотя и
сдержанной манере:
- Субакх ул кухар, Хара? Хорошо ли ты провела ночь?
В той же традиционной манере Хара ответила:
- Субакх ун нар. У меня все хорошо.
Голос Хары, лишенный всякого выражения, звучал ровно и безучастно.
Джессика ощутила исходящее от Алии удивление.
- Ганима моего брата недовольна мной, - чуть шепеляво произнесла де-
вочка.
Джессика отметила слово, которым Алия назвала Хару - "ганима", озна-
чавшее: "нечто, приобретенное в битве", а произнесенное с особым выраже-
нием - "нечто такое, что не использовалось больше по своему прямому наз-
начению". Что-то вроде копья, используемого для крепления занавесок.
Хара хмуро посмотрела на ребенка:
- Не надо меня оскорблять, дитя: я знаю свое место.
- Что ты сегодня делала, Алия? - спросила Джессика.
Хара ответила:
- Сегодня она не только отказалась играть с другими детьми, но и без
разрешения вторглась туда, где...
- Я спряталась за занавесями и смотрела, как рождается ребенок Саби-
йи, - перебила Алия. - Это - мальчик. Он все кричал и кричал. Ну и лег-
кие! Когда он накричался так, что...
- Она подошла и дотронулась до него, - докончила за нее Хара. - И он
перестал кричать. Каждый знает, что дитя Свободного, если он родится в
сьетче, должен накричаться при рождении, потому что он больше никогда
кричать не сможет, иначе он выдаст нас во время хайры.
- Он уже накричался, - объяснила Алия. - Я просто хотела послушать
его искру, его жизнь, вот и все. А когда она ощутила меня, он больше не
захотел кричать.
- Это вызвало среди людей много толков, - сказала Хара.
- Мальчик Сабийи здоров? - спросила Джессика. Они видела: что-то
взволновало Хару, и хотела знать, что это такое.
- Здоров так, как этого может желать мать, - ответила Хара. - Они
знают, что Алия не причинила ему вреда. Они не обратили особого внимания
на то, что она его трогала. Он сразу успокоился, и вид у него был до-
вольный. Дело в том... - Хара запнулась.
- Дело в странностях моей дочери, не так ли? - спросила Джессика. -
Дело в том, что она знает много такого, чего не положено знать в ее воз-
расте. Она знает даже о прошлой жизни.
- Как она может знать о том, что ребенок похож на Митху с Бела Тегу-
зы? - с горячностью в голосе спросила Хара.
- Но он действительно похож! - стояла на своем Алия. - Мальчик Сабийи
выглядит точно так же, как выглядел сын Митхи.
- Алия! - прикрикнула на нее Джессика. - Я тебя предупреждала...
- Но, мама, я это видела, и это правда, и...
Джессика покачала головой, видя на лице Хары выражение беспокойства.
"Кого я родила? - спросила она себя. - Дочь, которая с рождения знает
все, что знаю я сама и даже больше, все, что влилось в нее из проходов,
открытых мне Преподобной матерью на церемонии Семени".
- Дело не только в том, что она говорит, - продолжала Хара, - но и в
том, как она сидит, как она смотрит на скалы, не двигая ни одним муску-
лом на лице, или на пальце, или...
- Всему этому учат в школе Бене Гессерит, - сказала Джессика. - Тебе
об этом известно, Хара. Неужели ты хочешь отказать дочери в праве на
наследственность?
- Преподобная мать! Ты знаешь, что сама я не придаю этому никакого
значения, - сказала Хара. - Но люди в сьетче шушукаются, и я вижу в этом
опасность. Они говорят, что твоя дочь - ведьма, что другие дети не хотят
с ней играть, что...
- Разве у нее так мало общего с другими детьми? - удивилась Джессика.
- Она не ведьма, просто она...
- Я знаю это!
Джессику поразила страстность, прозвучавшая в голосе Хары. Она пос-
мотрела на Алию. Ребенок казался погруженным в свои мысли, всем своим
видом выражая... ожидание. Джессика снова перевела взгляд на Хару.
- Я чту тебя как члена семьи моего сына, - сказала Джессика. Алия по-
терлась о ее руку. - Ты можешь открыто говорить обо всем, что тебя бес-
покоит.
- Скоро я перестану быть членом семьи твоего сына, - сказала Хара. -
Я долго ждала этого дня - ради моих сыновей, ради специального обучения,
которое они получали как сыновья Узула. Я мало что могу им дать: всем
известно, что я не делю ложе с твоим сыном.
Алия снова шевельнулась возле матери, полусонная, теплая.
- И все же ты была доброй спутницей для моего сына, - сказала Джесси-
ка. И поскольку эта мысль была в ней всегда, она повторила про себя ска-
занные вслух слова: "Спутницей, не женой..." Потом Джессика обратилась
мыслями к главному, к тому, о чем говорили сейчас в сьетче: связь ее сы-
на и Чани превратилась в нечто постоянное, в брак.
"Я люблю Чани", - подумала Джессика и тут же напомнила себе о том,
что нужды знатных домов могут расходиться с любовью. Браки у них пресле-
дуют другие цели, нежели удовлетворение чувств.
- Думаешь, я не знаю, какие планы ты строишь для своего сына? - спро-
сила вдруг Хара.
- Что ты имеешь в виду? - голос Джессики прозвучал непривычно резко.
- Ты хочешь объединить под ним все племена, - сказала Хара.
- Разве это плохо?
- Я вижу в этом опасность для Пола... и Алия - часть этой опасности.
Алия еще ближе придвинулась к матери. Теперь глаза ее были широко
раскрыты: она внимательно изучала Хару.
- Я наблюдала за вами обеими, когда вы вместе, - сказала Хара, - я
видела, как вы касаетесь друг друга. Алия подобна моей собственной пло-
ти, потому что она сестра того, кто для меня все равно что брат. Я наб-
людала за ней и охраняла ее со времени раззии, когда мы перебрались сю-
да, с того времени, когда она была совсем младенцем. И я многое за ней
замечала.
Джессика почувствовала, как в сидящей рядом Алии начинает расти бес-
покойство.
- Ты знаешь, о чем я говорю, - сказала Хара. - О том, что ей известно
все наперед, о чем мы собираемся с ней говорить. Когда здесь был младе-
нец, в таком возрасте понимающий водную дисциплину? И у какого ребенка
первыми словами, обращенными к няне, были: "Я люблю тебя, Хара"?
Алия подняла голову и посмотрела на мать.
- Я обладаю силой разума. Преподобная мать, - проговорила Хара. - Я
могла бы быть сайадиной. Я видела то, что видела.
- Хара... - Джессика пожала плечами. - Я не знаю, что тебе сказать. -
И она поняла, что эти, такие затертые, слова точно передают ее чувства.
Алия выпрямилась и расправила плечи. Джессика почувствовала, что вре-
мя ожидания истекло, пришло время для решения и печали.
- Мы совершили ошибку, - заявила Алия. - Теперь нам нужна Хара.
- Это случилось на обряде Семени, когда ты изменяла Воду Жизни, а
Алия была внутри тебя, в твоем чреве, - напомнила Хара.
"Нужна Хара?" - спросила себя Джессика.
- Кто, кроме тебя, может говорить с людьми и заставить их понимать
меня? - настаивала Алия.
- Чего же ты от нее хочешь? - спросила Джессика,
- Она сама знает, что делать, - возразила Алия.
- Я расскажу им правду, - подхватила Хара. Ее лицо внезапно стало
старым и печальным, на оливковой коже резче обозначились морщины. - Я
расскажу им, что Алия только кажется маленькой девочкой, на самом же де-
ле она никогда не была ребенком.
Алия покачала головой. Слезы бежали по ее щекам, а Джессика чувство-
вала такую печаль, как будто скорбь дочери заставила забыть обо всем на
свете.
- Я знаю, что я урод, - прошептала Алия.
Слышать подобные слова из уст ребенка было нестерпимо.
- Ты не урод! - воскликнула Хара. - Кто осмелился назвать тебя уро-
дом?
И снова Джессика поразилась страстности голоса Хары. Вдруг она поня-
ла, что суждение Алии верно - Хара действительно им нужна. Племя поймет
Хару, и слова ее, и чувства, ибо было очевидно, что она любит Алию так,
как будто та была ее собственной дочерью.
- Кто сказал тебе это? - повторила этот вопрос Хара.
- Никто.
Краем материнской абы Алия вытерла слезы и разгладила платье в том
месте, где смяла его.
- Тогда не смей так говорить! - воскликнула Хара.
- Я не буду.
- А теперь, - сказала Хара, - расскажи мне, что с тобой произошло,
чтобы я могла рассказать об этом всем остальным.
Алия посмотрела на мать. Джессика кивнула.
- Однажды я проснулась, - начала Алия. - Это было похоже на пробужде-
ние ото сна, если не считать того, что я не помнила, когда заснула. Это
было в теплом и темном месте. И я испугалась.
Слушая картавый голос дочери, Джессика вспомнила тот день в пещере.
- Я попыталась бежать, но бежать было некуда. Потом я увидела искру -
не то чтобы настоящую... Просто искра была там, со мной, и я чувствовала
то, что она хотела мне передать... успокаивала меня, сообщала мне, что
все будет хорошо... Это была моя мать.
Хара вытерла глаза и ободряюще кивнула Алии. И все же - как отметила
Джессика - в ее глазах была дикость Свободной женщины и настороженность,
как будто глаза тоже пытались услышать рассказ Алии.
И Джессика подумала: "А что мы, собственно, знаем о том, как на самом
деле происходит мыслительный процесс подобного существа... с учетом его
собственного опыта, воспитания и наследственности?"
- Как раз тогда, когда я почувствовала себя уверенно и в безопаснос-
ти, - сказала Алия, - появилась еще одна искра... Тут-то все и случи-
лось. Другой искрой была старая Преподобная мать. Они с моей мамой...
обменивались жизнями, и я была там, с ними, и видела это. Потом все кон-
чилось, и я стала ими, потом еще другими - оставаясь собой... Только мне
понадобилось много времени, чтобы снова себя найти: других было так мно-
го...
- Это было очень жестоко, - сказала Джессика. - Ни одно существо не
должно пробуждаться к жизни подобным образом. Самое удивительное то, что
ты смогла принять это.
- А что мне оставалось делать! - возразила Алия. - Я не знала, как
это отбросить, как спрятать мое сознание или защитить его. Все случилось
так...
- Мы не знали... - пробормотала Хара. - Когда мы давали твоей матери
Воду, чтобы она ее изменила, мы не знали, что ты существуешь у нее внут-
ри.
- Не печалься об этом, Хара, - сказала девочка. - И самой мне не сто-
ит себя жалеть. В конце концов есть повод и для радости: я - Преподобная
мать. У племени две Пре...
Она оборвала себя и подняла голову, прислушиваясь.
Хара резко повернулась и посмотрела на Джессику.
- Разве ты об этом не подозревала? - спросила Джессика.
- Тс-с!.. - шикнула на нее Алия.
Сквозь занавеси, отделяющие их от коридора, донеслись звуки ритмично-
го пения. Оно делалось все громче, и вот уже можно было различить слова:
"Иа! Иа! Иаум! Иа! Иа! Иаум! Му зейн, валлах! Иа! Иа! Иаум! Му зейн,
валлах!"
Поющие прошли мимо входа, и их голоса начали стихать, а потом и сов-
