- Я могу справиться с любым песчаным червем. Раз ты превосходишь ме-
ня, значит превосходишь любого из нас. Сейчас они надеются поучиться у
тебя сверхъестественному способу драки, а некоторые с любопытством ждут,
бросишь ли ты мне вызов.
Она почувствовала, что на нее ложится бремя осложнений.
- Чтобы одержать победу в битве над тобой по всем правилам?
Он кивнул:
- Да, но я не советую тебе делать это, потому что они не пойдут за
тобой. Ты - не из песков, они поняли это во время ночного перехода.
- Практичные люди.
- Верно, - он посмотрел в сторону низины. - Мы знаем свои нужды. Но
теперь, когда мы так близко от дома, мысли их не глубоки. Мы очень долго
отсутствовали, доставляя нашу долю спайса к независимым торговым судам
этого треклятого Союза... чтоб их лица навсегда почернели!
Джессика снова обернулась к нему.
- Союзу? Что общего имеет Союз с вашим спайсом?
- Это приказ Льета. Мы знаем причину, но нам это неприятно. Мы даем
взятку Союзу чудовищным количеством спайса, чтобы нас не беспокоили
спутники и никто не мог шпионить за нами с целью узнать, что мы делаем с
ликом Арраки.
Она взвешивала слова, помня, что Пол говорил, что должна быть связь
между Союзом и арракинцами.
- И что же вы делаете с ликом Арраки такого, что не должны знать?
- Мы изменяем его... медленно, но верно. Мы хотим сделать планету
пригодной для жизни. - Он посмотрел в сторону пустыни затуманившимися
глазами. - Открытая вода, высокие деревья, люди, которые смогут ходить
без стилсьютов... Такое время придет!
"Так вот какова мечта Льета", - подумала она и сказала:
- Взятки - это большая опасность. Они могут расти.
- Они и так растут, - сказал он. - Однако медленный путь - самый бе-
зопасный.
Джессика посмотрела в сторону пустыни, пытаясь представить ее такой,
какой ее видел Стилгар в своем воображении. Но она увидела только изжел-
та серые дюны и какое-то неясное движение над скалами.
Вначале она подумала, что это машина патруля, потом поняла, что видит
мираж - незнакомый ландшафт с песком, покрытым растительностью, а в се-
редине его - длинный червь, путешествующий по поверхности с фигуркой
Свободного на спине. Мираж исчез.
- Было бы гораздо лучше поехать на нем, - сказал Стилгар. - Но мы не
можем пустить червя - Создателя - в долину. Так что сегодня ночью снова
придется идти пешком.
Она поняла, что видела в мираже Свободного, путешестчвующего верхом
на гиганском черве. Ей пришлось взять свои чувства под строжайший конт-
роль, чтобы не выдать своего замешательства.
- Нам пора возвращаться, сказал Стилгар. - А то мои люди станут по-
дозревать, что я тут с тобой развлекаюсь. Многие и так уже завидуют то-
му, что я касался руками твоих прелестей во время нашей схватки в доли-
не.
- Хватит об этом! - оборвала его Джессика.
- Не обижайся на это, - сказал Стилгар, и в его тоне проскользнул хо-
лодок. - У нас женщин не берут против их воли... - Он пожал плечами. -
Но с тобой и это правило лишнее.
- Не забывай, что я была женщиной герцога, - сказала она уже спкой-
нее.
- Как пожелаешь... Пора закрывать это отверстие. Сегодня люди нуждаю-
тся в отдыхе. Завтра у них будет трудный день.
Оба замолчали. Джессика смотрела на солнечный свет. Она уловила в го-
лосе Стилгара невысказанное предложение других тношений, нежели просто
расположение с его стороны. Нужна ли ему жена? Она сознавала, что может
перешагнуть эту грань с ним. Это был один из способов положить конец
спору об авторитете Стилгара в племени - женщина поделит свой авторитет
с мужчиной.
Но что тогда будет с Полом? Кто знает, какие здесь семейные устои? И
что будет с ее еще не рожденной дочерью, с дочерью покойного герцога?
Она полностью сконцентрировалась на своем будущем ребенке и рассмотрела
причины, по которым разрешила себе зачатие. Она понимала суть происходя-
щего - она уподобилась тем, кому угрожает смерть, и кто, желая достичь
бессмертия, делает это посредством зачатия новой жизни. Инстинкт продол-
жения рода трудно преодолеть.
Джессика посмотрела на Стилгара и увидела, что тот изучает ее и ждет.
"Дочь, рожденная от женщины, вступившей в брак с таким человеком... что
ждет ее?" - спросила она себя.
Стилгар прочистил горло и вдруг обнаружил, что понимает некоторые мы-
сли, вопросы, которые она себе задает.
- Для вождя важнее всего то, что делает его вождем. Это нужды народа.
Если ты научишь меня твоей силе, придет время, когда один из нас изменит
другого. Я предпочел бы этот путь.
- А есть и другие пути? - спросила она.
- Наша Преподобная мать, Сайадина, уже стара...
"Их Преподобная мать стара!"
Прежде, чем она осознала эти слова, он сказал:
- Я не обязательно хочу предлагать себя, как мужчину. Ты жеданна и
прекрасна, но если бы ты стала одной из моих женщин, то некоторые моло-
дые мужчины начали бы думать, что я слишком много думаю об удовольствиях
плоти и слишком мало забочусь о племени. Даже сейчас они слушают и наб-
людают за нами.
"Он из тех, кто взвешивает свои решения и думает о последствиях", -
пронеслось у нее в голове.
- Среди молодых мужчин есть и такие, которые достигли возраста дикого
духа, - сказал он. - И нужно им обеспечить этот преиод. Я не должен да-
вать им повод сомневаться во мне, потому что тогда среди них окажутся
покалеченные и убитые. Такое решение - не лучший выбор для вождя, если
есть возможность предпочесть лучший. Ведь вождь - это тот, кто отличает
толпу от собрания людей.
Его слова, глубина его знаний, тот факт, что он обращается не только
к ней, но и к тем, кто слушает его тайно, заставил ее взглянуть на него
по-другому. "Он, несомненно, фигура! - подумала она. - Где он научился
сохранять такое внутреннее достоинство?"
- Закон, который требует нашей формы выбора вождя, - это только за-
кон. Но из этого вовсе не следует, что справедливость - то, что требует-
ся нашим людям. Что нам нужно сейчас, так это время для роста наших сил
и распространения их на большую территорию.
"Кто его предки? - подумала она. - Откуда пошло их племя?" А вслух
она сказала:
- Стилгар, я тебя недооценивала.
- Каждый из нас, вероятно, недооценивал другого. Мне бы хотелось,
чтобы с этим было покончено и чтобы между нами установились отношения
дружбы и доверия. Мне бы хотелось достичь того уважения, которое возни-
кает без зова секса.
- Я понимаю.
- Ты доверяешь мне?
- Я слышу искренность в твоем голосе.
- У нас те, кто не является вождем по закону, занимают почетное мес-
то. Они учат. Они сохраняют божественную силу здесь, - он коснулся своей
груди.
"Я должна выведать у него тайну их Преподобной матери", - подумала
она.
- Ты говорил о вашей Преподобной матери... Я что-то слышала о легенде
и пророчестве, - сказала она.
- Говорят, что школа Бене Гессерит и ее питомицы держат в своих руках
ключ к будущему.
- Ты веришь, что я одна из них?
Она наблюдала за выражением его лица и думала: "Нежные ростки доверия
так легко погубить!"
- Мы этого не знаем.
"Он - честный человек, - подумала она. - Он хочет получить от меня
знак, но он не станет давать взятку судьбе и говорить мне об другом".
Джессика обернулась и посмотрела на долину, окрашенную в золотые то-
на. Внезапно она прониклась хитрым благоразумием. Она знала лицемерие
Защитной миссионерии, знала, как приспосабливается техника легенды к ус-
ловиям, но она чувствовала здесь необычные изменения - как будто кто-то
из Свободных извлекал из этого выгоду.
Стилгар прочистил горло. Она почувствовала его нетерпение. Она пони-
мала, что время идет и люди ждут, когда эта брешь будет закрыта. Для нее
настала пора смелого выступления, и она сознавала, что ей нужно: школа
правды, которая дала бы ей...
- Адаб, - прошептала она.
Ей показалось, что это слово заполнило все ее сознание. Она полностью
отдалась нахлынувшим чувствам, как бы пропуская это слово сквозь себя.
- Ибн киртаиба, - сказала она. - Место, где кончается пыль. - Она
высвободила из-под плаща руку, видя, как округляются глаза Стилгара. Она
слышала в глубине пещеры шелест многих плащей.
- Я вижу Свободного со священной книгой в руках, - заговорила она. -
Он читает ал-Лат, взывая к солнцу, чтобы оно покарало врагов. Он читает
Садус Триал: "Мои враги подобны тем поникшим былинкам, что стояли на пу-
ти бури. Неужели вы не видите деяний вашего Бога? Он наслал на них мор
за то, что они затеяли против нас недоброе. Их планы подобны отравленным
шарикам, от которых все отвращаются".
Дрожь прошла по ее телу. Она уронила руку. Из глубины пещеры донесся
шепот многих голосов:
- Их дело потерпело поражение!
- Огонь божий зажегся в моем сердце, - произнесла она.
- Запылал божий костер, - пришел ответ.
- Враги ждут, - сказала она.
- Би-ла кайфа, - отозвались голоса людей.
Во внезапно наступившей тишине Стилгар склонился перед ней.
- Сайадина! - сказал он. - Если позволит Шаи-Хулуд, то ты сможешь
пройти внутрь и стать Преподобной матерью.
Пол стоял рядом с Чани во внутренней пещере. Он все еще чувствовал
вкус еды, которой накормила его Чани, - кусок птичьего мяса и лепешка с
примесью спайсового меда. По вкусу он понял, что никогда раньше не ел
такой еды с концентрированной спайсовой эссенцией, и на мгновение по-
чувствовал страх. Он знал, что эта эссенция может привести к спайсовому
изменению, которое толкнет его сознание к предвидению.
- Би-ла кайфа, - прошептала Чани.
Он смотрел на нее, видя благоговейный страх, с которым Свободные вни-
мали голосу его матери. Лишь человек, которого называли Джемизом, не
принимал в этом никакого участия и держался поодаль, скрестив руки на
груди.
- Дай якха хин манге, - прошептала Чани. - У меня два глаза, у меня
две ноги.
Она не сводила с Пола изумленных глаз.
Пол глубоко вздохнул, пытаясь унять в душе бурю. Слова его матери
оказались вовлеченными в ту работу, которую совершала спайсовая эссен-
ция, и теперь он чувствовал, как ее голос возвышался и опадал в нем,
словно тени огромного костра. И несмотря на все это, он чувствовал в ней
крайний цинизм - он так хорошо ее знал! Но ничто уже не могло остановить
в нем процесс, начатый кусочком пищи. Ужасное предназначение!
И снова он почувствовал в себе расовое сознание, от которого не мог
убежать. В его мозгу возникла удивительная ясность, он наполнился пото-
ком данных, несущих в себе холодную точность знания.
Он опустился на пол, прислонился спиной к каменной стене и целиком
отдался своим ощущениям. Знания хлынули в те временные напластования,
которые позволяли ему видеть время, ветры будущего...
Существовала опасность, он это чувствовал, перейти свои границы, и он
был вынужден сдерживать свои знания настоящего, чувствуя, как расплыва-
ется угол познания.
Предвидение, как он это себе представлял, было освещением объединен-
ных пределов, которые его скрывали. Он видел временные связи внутри этой
пещеры, кипение сфокусированных возможностей.
Видение заставляло его искать полной неподвижности. Бесчисленные вре-
менные линии разбегались от этой пещеры, и в одной из них он увидел
собственное мертвое тело, воткнутый в него нож и кровь, льющуюся из ра-
ны.
Моему отцу, падишаху-императору, было семьдесят два года, хотя он
выглядел не старше, чем на 35 лет, когда он обрек на смерть герцога Лето
и отдал Арраки Харконненам. Он редко показывался на люди одетым иначе,
чем в форму сардукаров и в черный шлем с имперским головным львом на
кресте. Форма являлась открытым указанием на то, где лежал источник его
силы. Но он не всегда был таким ужасным. Когда он хотел, он мог излучать
очарование и искренность, но в те последние дни я часто задумывалась,
