свое лицо, толстое и розовое, как у младенца, представил гостей:
- А это граф и леди Фенринг.
Фейд-Раус наклонил голову с приличествующей случаю вежливостью. Его
взгляд остановился на леди Фенринг.
Это была золотоволосая красавица, гибкая и стройная. Платье без вся-
ких украшений мягко облегало ее фигуру. Серо-зеленые паза смотрели на
него изучающе. В ней было безмятежное спокойствие Бене Гессерит, и моло-
дой человек нашел, что она могла бы заинтересовать его.
- М-да! - произнес граф, внимательно изучая Фейд-Рауса. - Э... акку-
ратный молодой человек, - граф посмотрел на барона, - Мой дорогой барон,
вы сказали, что говорили о нас с этим молодым человеком? Что же вы ему
сказали?
- Я рассказал моему племяннику об огромном уважении, которое питает
наш император к вам, граф Фенринг, - ответил барон. Про себя он подумал:
"Убийца с манерами кролика - самое опасное, что только может быть".
- Это, разумеется, само собой, - сказал граф и улыбнулся своей супру-
ге.
Фейд-Раус нашел манеры и вид графа отвратительными. Они приоткрывали
нечто, что требовало самого пристального изучения. Молодой человек скон-
центрировал свое внимание на графе: маленький и с виду слабый человечек.
На остром, лисьем лице огромные черные глаза, седина на висках. И нео-
бычность движений: он поводил рукой или головой в одну сторону - и тут
же бросал их в другую. Следить за ним было трудно.
- Гм, вы пришли с редкой пунктуальностью, - сказал граф, обращаясь к
барону. - Я... э... поздравляю вас с превосходными качествами вашего
наследника... с повзрослением, можно сказать...
- Вы слишком добры, - сказал барон с легким поклоном. Однако Фейд-Ра-
ус отметил, что выражение глаз дяди не соответствует этому жесту вежли-
вости.
- Когда вы... гм... ироничны, то это... э... предполагает, что...
гм-м... в вашей голове рождаются глубокие мысли, - изрек граф.
"Опять начинается... - подумал Фейд-Раус. - Похоже на то, что он ос-
корбляет нас, а в ответ ему ничего не скажешь".
Манера речи этого человека - все эти гм-м, мд-а и э... вызывала у
Фейд-Рауса такое чувство, как будто его ударяли по голове чем-то мяг-
ким... Фейд-Раус переключил внимание на леди Фенринг.
- Мы, кажется, слишком злоупотребляем вниманием этого молодого чело-
века, - сказала она. - Насколько я знаю, он должен сегодня появиться на
арене.
"Она - одна из очаровательнейший гурий имперского гарема", - подумал
он, а вслух сказал:
- Сегодня я посвящаю убийство вам, моя госпожа. С вашего разрешения,
я скажу посвящение с арены.
Она устремила на него взгляд, полный безмятежного спокойствия, но го-
лос ее прозвучал словно удар хлыста:
- Я не даю вам своего разрешения.
- Фейд! - с укором сказал барон, а сам подумал: "Ну и бесенок! Он,
видно, добивается, чтобы граф вызвал его".
Но граф только улыбнулся и произнес свое неизменное:
- М-м...
Фейд-Раус, чье лицо потемнело от обиды, произнес:
- Все будет так, как вы желаете, уверяю вас, дядя. - Он кивнул графу
Фенрингу: - Сэр! - И дальше: - Моя госпожа! - Потом он повернулся и вы-
шел из холла, едва взглянув на представителей малых домов, стоявших воз-
ле двойных дверей.
- Он еще так юн, - вздохнул барон.
- Гм-м... действительно... - промямлил граф.
А леди Фенринг подумала: "Может ли этот юноша быть тем, кого имела в
виду Преподобная мать? Та ли это генетическая линия, которую мы должны
сохранить?"
- До того, как отправиться на представление, у нас есть еще час, -
сказал барон. - Возможно, мы могли бы немного побеседовать с вами, Граф
Фенринг. - Он склонил набок свою массивную голову. - Нам следует обсу-
дить много неотложных дел.
При этом барон подумал: "Посмотрим теперь, как поступит этот импера-
торский мальчик на посылках. Ведь прямо говорить он не сможет".
Граф повернулся к леди.
- Гм-м... ты извини нас, дорогая...
- Каждый день, а иногда и каждый час несет разнообразие, - ответила
она.
И прежде чем удалиться, она ласково улыбнулась барону. Ее длинные юб-
ки зашуршали, и она, держась очень прямо, направилась к двойным дверям в
конце холла.
Барон отметил, как при ее появлении стих разговор между представите-
лями малых домов, как все они провожали ее глазами. "Бене Гессерит! -
подумал барон. - Вселенной было бы лучше от них избавиться!"
- Между двумя опорами справа от нас есть конус тишины, - сказал ба-
рон. - Мы можем поговорить там, не боясь быть услышанными.
Своей переваливающейся походкой он направился к зоне тишины,
чувствуя, как стихают все внешние звуки, становясь тусклыми и отдаленны-
ми.
Граф шел рядом с бароном. Они повернулись лицом к стене, чтобы то, о
чем они говорили, нельзя было прочесть по их губам.
- Нас не устраивает то, как вы распорядились сардукарами на Арраки, -
сказал граф.
"Прямой разговор!" - подумал барон.
- Сардукары не могли больше оставаться там. Был риск, что другие уз-
нают о том, как помог мне император.
- Однако не похоже, чтобы решение проблем Свободных слишком утруждало
вашего племянника Раббана.
- Чего желает император? - спросил барон. - Свободных на Арраки не
больше горстки. Южная пустыня необитаема. Северная пустыня регулярно
прочесывается нашими патрулями.
- Кто говорит, что Южная пустыня необитаема?
- Так утверждает ваш собственный планетолог, граф.
- Но доктор Кайнз мертв.
- Ах да... к несчастью, это так.
- У нас есть отчеты экспедиций, совершивших полеты вдоль южных окра-
ин, - сказал граф. - Там есть следы растительной жизни.
- Согласен ли Союз при этих обстоятельствах вести наблюдения из кос-
мического пространства?
- Вам прекрасно известно положение вещей, барон: император не может
установить за Арраки открытое наблюдение.
- И я не в состоянии это сделать, - сказал барон. - Кто совершил эту
экспедицию?
- Э-э... контрабандисты.
- У вас ложные сведения, граф, - сказал барон. - Контрабандисты не
могли осмотреть южные границы лучше, чем это делают люди Раббана. Штор-
мы, движение песков и все прочее хорошо вам известно. Тех, кто Совершает
полеты, сбивает быстрее, чем они успевают сесть.
- Различные формы помех мы обсудим потом.
- Так, значит, вы нашли ошибку в моих расчетах?
- В том, в чем вы предполагаете ошибку, вам не удастся оправдаться.
"Он намеренно пытается рассердить меня", - подумал барон. Чтобы успо-
коиться, он сделал два глубоких вдоха, после чего он почувствовал запах
собственного пота и тело под суспензорами внезапно зачесалось.
- Смерть наложницы и мальчика не должна беспокоить императора, - ска-
зал барон. - Они полетели через пустыню. Был шторм.
- Да, произошло слишком много несчастных случаев...
- Мне не нравится ваш тон, граф, - сказал барон.
- Ненависть - это одно, насилие - другое, - сказал граф. - Позвольте
мне предостеречь вас: если несчастный случай постигнет меня, все Великие
дома узнают о том, что вы совершили на Арраки. Они уже давно подозрева-
ют, каким образом вы обделываете свои дела.
- Единственное недавнее дело, которое я могу припомнить, - сказал ба-
рон, - это переброска на Арраки нескольких легионов сардукаров.
- Вы собираетесь шантажировать императора?
- Вовсе нет!
Граф улыбнулся.
- Командиры сардукаров все, как один, будут утверждать, что действо-
вали без приказа, поскольку жаждали драки с этими подонками Свободными.
- Подобное утверждение могло бы у многих вызвать сомнения, - сказал
барон, однако угроза возымела действие.
- Император желает проверить ваши книги.
- В любое время.
- У вас... э... нет возражений?
- Абсолютно. Мои деловые отношения с компанией СНОАМ выдержат любую,
самую тщательную, проверку. А сам подумал: "Пусть выдвигает против меня
ложное обвинение и выставляет его напоказ. Я буду держаться твердо, как
Прометей, повторяя: смотрите на меня, я оклеветан. Пусть тогда выставля-
ет против меня любое обвинение, даже истинное. Великие дома не поверят
второму нападению обвинителя, чье первое обвинение было ложным".
- Вне всякого сомнения, ваши книги будут подвергнуты самому тща-
тельному изучению, - пробормотал граф.
- Почему император так интересуется Свободными?
- А вы бы хотели, чтобы он переключил внимание на что-нибудь другое?
Ими интересуются сардукары, но не император. Им нужно практиковаться в
убийствах, и они терпеть не могут, когда работа остается недоделанной.
"Чего он добивается, напоминая о том, что его поддерживают кровожад-
ные убийцы?" - спросил себя барон.
- Дело всегда требовало определенного количества убийц, - сказал он
вслух. - Но здесь Получился явный перебор. Кто-то должен быть оставлен
для работы со с пай сом.
Граф коротко хохотнул.
- Вы думаете, что сможете использовать Свободных?
- Они никогда от этого не отказывались, - сказал барон. - Но убийства
ожесточили остаток моего населения. Здесь я подхожу к другому варианту
решения арракинской проблемы, дорогой мой Фенринг. И, должен признаться,
я надеюсь, что он может вдохновить императора.
- Вот как?!
- Видите ли, дорогой граф, меня интересует тюремная планета императо-
ра - Салуза Вторая.
Граф пристально посмотрел на него.
- Какая же связь существует между Арраки и Салузой Второй?
Барон увидел тревогу в глазах графа и сказал:
- Связи пока нет.
- Но?..
- Вы должны допустить, что здесь кроется возможность пополнения рабо-
чей силы на Арраки, если использовать ее как планету-тюрьму.
- Вы предвидите увеличение числа заключенных?
- На Арраки были волнения, - сказал барон. - Мне приходилось жестоко
подавлять их. В конце концов вам известно, какую цену мне пришлось зап-
латить этому треклятому Союзу за транспортировку объединенных сил на Ар-
раки. Откуда-то ведь должны были взяться деньги.
- Я не советую вам использовать Арраки в качестве тюрьмы без разреше-
ния императора.
- Конечно нет, - сказал барон, удивляясь ледяной холодности в тоне
графа.
- И еще одно, - сказал граф. - Нам известно, что ментат герцога Лето,
Зуфир Хават, не умер, а находится у вас на службе.
- Я не мог позволить себе упустить его.
- Вы солгали нашему командиру сардукаров, что Хават мертв.
- Это была ложь во спасение, дорогой граф. Мой желудок не позволяет
мне выносить долгих споров с этим человеком.
- Хават действительно был предателем?
- К счастью, нет. Им был доктор Уйе, - барон вытер выступившую на шее
испарину. - Лжедоктор. Вы должны понять меня, Фенринг, ведь я остался
без ментата, и вам это известно. Мне никогда еще не приходилось оста-
ваться без ментата. Это в высшей степени неудобно.
- Как же вам удалось уговорить Хавата переменить хозяина?
- Его герцог умер, - барон выдавил из себя улыбку. - От Хавата нельзя
ждать неожиданностей, мой дорогой граф. Плоть ментата насыщена смер-
тельным ядом. Мы добавляем ему в еду противоядие. Без противоядия яд по-
действовал бы, и Хават умер бы через несколько дней.
- Уберите противоядие!
- Но он нам полезен.
- Он знает слишком много из того, чего не должна знать ни одна чело-
веческая душа!
- Вы сказали, что император не боится разоблачения...
- Не нужно со мной играть, барон.
- Когда я получаю приказ от императора, я подчиняюсь ему, - сказал
барон.
- Вы считаете, что это моя собственная прихоть?
- А что же еще? Император облек меня своим доверием, Фенринг. Я изба-
вил его от герцога.
- С помощью некоторого количества сардукаров.
- Где бы еще император нашел дом, который предоставил бы ему свою
форму для сокрытия его участия в этом деле?
- Он задавал себе тот же вопрос, барон, и интонации его голоса при
этом были несколько иными.
Барон внимательно изучал лицо Фенринга: плотно сжатые губы, напряжен-
ность во взгляде.
