док, а?
"Ну, здорово!"
Я полностью залил резервуар питьевой водой, загрузил аптечку,
тубы с питательными пилюлями, положил запасную аптечку в гермоу-
паковке в наружный карман (во всяком случае, я надеялся, что упа-
ковка была герметичной). На поясе закрепил полный комплект ин-
струментов. Потом включил нагреваться установку, которую сотруд-
ники Федеральной Комиссии Связи разнесли бы кувалдой, пронюхай
они о ее существовании: из деталей, оставшихся от моих попыток
собрать для Оскара микроволновую рацию, я соорудил своего рода
радиотестер для проверки работы рации в скафандре. К тому же, я
наводил по нему антенну. Из старого проигрывателя марки "Уэбкор"
модели 1950 года я соорудил радиоэхо и подключил его к тестеру.
Я залез в Оскара и наглухо застегнулся.
- Хорош? " Хорош! " Взглянув на отражение циферблатов, я от-
метил, показания индикатора цвета крови, потом убавил давле-
ние так, чтобы Оскар обвис. При давлении, близком к давлению
уровня моря, бояться следовало не столько недостачи кислорода,
сколько его избытка.
Мы совсем уже собрались выходить, когда я коечто вспомнил.
- Секундочку, Оскар. Я написал записку родителям, чтобы они
знали, что
я уйду завтра пораньше с утра - мне нужно успеть на первый авто-
бус в сторону озера.
Потом мы перебрались через ручей на пастбище. Я даже не спот-
кнулся ни разу, до того привык к Оскару. Ступал я в нем теперь
уверенно, как горный козел.
Выйдя в поле, я настроил рацию и сказал:
- "Майский жук" вызывает "Крошку". Ответьте, "Крошка". Се-
кунды спустя я услышал свой голос, воспроизведенный с магнит-
ной ленты.
- "Майский жук" вызывает "Крошку". Ответьте, "Крошка".
Теперь я решил попробовать передачу со второй антенной. Ша-
гая через пастбище, я продолжал вызывать "Крошку", воображая, что
нахожусь на Венере и должен держать постоянную связь с базой, по-
тому что иду по незнакомой местности в условиях непригодной для
дыхания атмосферы. Все оборудование функционировало нормально и,
будь я и вправду сейчас на Венере, мне не грозила бы никакая
опасность.
С юга по небу пронеслись два огонька. Самолеты, решил я, или
вертолеты. Такие вот огни всякие психи обычно принимают за летаю-
щие тарелки и поднимают шум. Я проводил их взглядом, потом зашел
за холмик, который обычно нарушал мне радиосвязь, и снова вызвал
"Крошку". "Крошка" ответила, а я замолк,- постепенно приедается
разговаривать с идиотским прибором, который только и может, что
повторять как попугай твои слова.
И вдруг я услышал:
- "Крошка" вызывает "Майского жука". Ответьте! Сначала я ре-
шил, что меня засекли власти, и что я попал в неприятность.
Но потом подумал, что на мою волну попал какой-нибудь радиолюби-
тель.
- Здесь "Майский жук". Слышу вас хорошо. Кто вы?
И снова услышал эхо своих слов. Потом резко завопил тот, но-
вый голос:
- Здесь "Крошка"! Дайте ваш пеленг! Глупо, конечно, но я уже
не заметил, как ответил:
- "Майский жук" -"Крошке". Переключитесь на один сантиметр по
диапазону и продолжайте говорить! - Потом переключил рацию на
микроволновую антенну.
- "Майский жук", слышу вас хорошо. Пеленгуйте мое место.
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь...
- Вы примерно на сорок градусов к югу от меня. Кто вы?
Не иначе, как один из тех огней! Но додумать до конца я так
и не успел, потому что космический корабль сел чуть ли не
на меня.
Глава 4
Я ведь так и сказал: "космический корабль", а не "ракета".
Приземлился он без шума, только с какимто выдохом, и никаких
реактивных двигателей, выбрасывающих струи пламени, не наблюда-
лось. Похоже, что аппарат передвигается на одном лишь благочес-
тии и непорочном образе жизни.
Но мне было не до подробностей - я сосредоточился на том, как
бы не оказаться раздавленным. Скафандр при одном "g" -это вам не
тренировочный костюм, и хорошо, что я так много упражнялся.
Корабль опустился прямо туда, где только что стоял я, заняв
гораздо больше места, чем ему причиталось. Огромная такая черная
махина.
Вслед за ним с таким же всхлипом опустился второй, как только
в первом открылся люк. Из люка вырвался сноп света и две фигуры,
которые кубарем понеслись вниз и побежали по полю. Одна из них
неслась как кошка, вторая двигалась медленно и неуклюже, видно,
мешал скафандр. Н-да, доложу я вам, все-таки у человека в скафан-
дре вид еще тот.
Один из самых больших недостатков скафандра заключается в
том, что у него очень ограничен сектор обзора. Пытаясь не выпус-
тить из вида бегущих, я не заметил, как открылась дверь во вто-
ром корабле. Первая фигурка остановилась, поджидая своего одето-
го в скафандр спутника и вдруг упала, жалобно вскрикнув.
Крик боли узнать всегда легко. Я побежал к ней как мог быс-
тро, склонился и попытался посмотреть, что случилось, наклонив
голову так, чтобы луч моего прожектора ударял в землю.
Пучеглазое чудовище... *
Несправедливо, конечно, но это было первое, что пришло на ум.
Я глазам своим не верил и охотно ущипнул бы себя, но когда на вас
скафандр, это не помогает.
Непредубежденный ум (а мой таковым не был) мог бы отметить,
что чудовище выглядело весьма симпатичным. Маленькое, в полменя,
грациозных очертаний, не столько как девушка, сколько как лео-
пард, хотя и не похожее ни на то, ни на другое. Я даже не мог
сообразить, какой формы это существо - не с чем было его сравнить.
Но я понял, что ему больно. Его трясло, как перепуганного
кролика. Огромные, открытые, но мутноватые и безразличные глаза,
по-птичьи затянутые мигательной перепонкой...
И тут что-то сильно ударило меня в спину, прямо между балло-
нами.
Проснулся я на голом полу, надо мной нависал потолок. За нес-
колько минут я вспомнил все, что произошло, и ничего не понял -
больно уж все глупо. Я вышел прогуляться в Оскаре, потом призем-
лился космический корабль, потом пучеглазое...
Я рывком сел, поняв вдруг, что Оскара на мне больше нет.
- Эй, ты, привет,- сказал радостный, бодрый голосок.
Я обернулся. На полу, опершись о стену, сидел малец лет деся-
ти. Он... тут я поправил себя. Мальчишка вряд ли зажмет в кулаке
тряпичную куклу А вообще в этом возрасте мальчиков от девочек
трудно отличить, тем более, когда ребенок одет в рубашку,
--------------
* "Пучеглазое чудовище" - традиционный образ западной фан-
тастики.
шорты, грязные теннисные туфли и коротко пострижен.
- Здорово сама,- ответил я.- Что ты здесь делаешь?
- Пытаюсь выжить. А ты?
- То есть?
- Пытаюсь выжить, говорю. Дышу и выдыхаю. Силы берегу. Все
равно сейчас ничего другого не придумаешь, они же нас заперли.
Я огляделся. Комната футов десять в поперечнике, о четырех
стенах, но клинообразной формы, и совсем пустая, если не считать
нас. Двери не видно.
- А кто запер-то?
- Они. Космические пираты. И ок.
- Космические пираты? Не дури! Она пожала плечами.
- Это я их так называю. Но если хочешь выжить, не держи их
за дураков. Ты - "Майский жук". Это ты вызывал меня по радио? Я -
"Крошка".
Спокойно, Кип, старик, спокойно, дружище, сказал я себе. Мед-
ленно топай в ближайшую больницу и сдавайся. Если радиоэхо, кото-
рое ты смастерил своими руками, вдруг превращается в тощую деся-
тилетнюю девчонку с тряпичной куклой в руках, то, значит, у тебя
заехали шарики за ролики. И стало быть, суждены тебе транквилиза-
торы, мокрые смирительные рубашки и полный покой - у тебя полете-
ли все предохранители.
- Ты - "Крошка"?
- Это мое прозвище, но я к нему отношусь спокойно. Видишь
ли, я услышала, как ты вызываешь "Крошку" и решила, что папа уз-
нал, в какую я влипла историю и поднял тревогу, чтобы мне помочь.
Но если ты не "Майский жук", то ты этого не знаешь. Кто ты?
- Ну да, "Майский жук" - это мой позывной. А зовут меня
Клиффорд Рассел по прозвищу Кип.
- Здравствуй, Кип,- сказала она вежливо.
- И тебе здорово. Кротка. Кстати, мальчик ты или девочка?
Крошку аж передернуло от возмущения.
- Ты еще пожалеешь о своих словах! Я вполне отдаю себе от-
чет в том, что для своих лет я не вышла ростом, но мне уже один-
надцать, идет двенадцатый. И нечего грубить. Лет через пять я
стану такой красивой, что ты будешь меня умолять танцевать с то-
бой.
В настоящий момент я, пожалуй, предпочел бы пригласить на та-
нец кухонную табуретку, но голова у меня была занята совсем дру-
гим, и я не хотел ввязываться в бесплодный спор.
- Извини, Кротка. Я просто не пришел еще в себя. Так ты,
значит, была в том, первом корабле?
Она опять вспыхнула:
- Была! Я его пилотировала! Успокоительное каждый вечер и
продолжительный курс психоанализа. В мои-то годы!
- Пилотировала?! Ты?!
- А то кто же, по-твоему? Материня? Их пульт управления ей
не подходит. Она просто свернулась клубочком подле меня и подава-
ла команды. Но если тебе это кажется легким делом, когда раньше
не доводилось летать ни на чем, кроме "Чессны" *, да еще с папой
рядом и не имея никакого опыта посадок, можешь подумать еще раз.
Но я отлично справилась, тем более, что пеленг ты давал не
очень-то толково! А что они сделали с Материней?
- С кем, с кем?
- А ты и не знаешь? О, бог ты мой!
- Погоди-ка, Крошка. Давай настроимся на одну волну. Я -
действительно "Майский жук", это верно, и я давал тебе пеленг, и
если ты думаешь, что услышать голос из ниоткуда, требующий ин-
струкций для вынужденной посадки, такое уж обыденное дело, то те-
бе тоже следует над этим подумать еще раз. Вдруг откуда ни
возьмись, на моих глазах приземляется корабль, а за ним еще один,
потом в первом открывается люк, и из него выпрыгивает человек в
скафандре.
- Это я.
- ... и вслед за ним кто-то еще...
- А это Материня.
-Но ей не удалось уйти далеко. Она вскрикнула и упала. Я по-
бежал посмотреть, что случилось, и в этот момент меня что-то уда-
рило. А потом я очнулся и услышал, как ты со мной поздоровалась.
Интересно, стоит ли говорить ей, что все остальное, включая
ее самое, не что иное, как бред, вызванный изрядной дозой морфия,
поскольку, по всей вероятности, я просто лежу в больнице с пере-
ломанной спиной.
Крошка задумчиво кивнула.
- Тебе, наверное, вкатили на малую мощность, а то тебя сей-
час вообще бы не было. Что ж, раз они поймали нас с тобой, то
почти наверняка поймали и ее. Надеюсь,они ее не ранили!
- Но вид у нее был такой, вроде она умирает.
- "Как будто" она умирает,- поправила меня Крошка.- Сослага-
тельное наклонение. Но я не думаю, что ты прав, убить ее не
так-то просто, да они и не посмели бы, только в крайнем случае,
чтобы не дать ей сбежать. Она нужна им живой.
- Почему? И почему ты зовешь ее "Материней"?
-----------
* Маленький легкий самолет.
- Не все сразу. Кип. Я зову ее Материней, потому что... ну,
потому что это то, что она есть. Сам поймешь, когда ее увидишь.
Убивать же ее им нет смысла, потому что заложником она им нужнее,
чем трупом. По той же самой причине они не убили и меня. Хотя
она, разумеется, куда как им нужнее, чем я - меня они спишут, не
моргнув глазом, если я начну создавать для них проблемы, и тебя
тоже. Но коль скоро она была жива, когда ты ее видел, то можно
допустить, что она снова попала в плен, весьма вероятно, что ее
держат по соседству с нами. От одной мысли об этом у меня сразу
поднялось настроение.
О себе я этого сказать не мог.
- Слушай, а где мы находимся, собственно говоря?
Крошка глянула на свои часики с Микки-Маусом на циферблате,
нахмурила лоб и сказала:
- По-моему, на полпути к Луне.
- Что?!
- Знать-то точно я, конечно, не знаю. Но кажется естествен-
