промышленности к государственной собственности и контролю. Именно в связи с
деятельностью этой комиссии или ее замыслами такие авторы как Э.Ледерер,
Э.Хайманн и злополучный В.Ратенау разработали планы социализации, ставшие
главной темой обсуждения среди экономистов. Для нас, однако, эти предложения
менее интересны, чем их австрийские аналоги, поскольку они не предусматривали
полностью социализированной системы, но в основном касались проблем
организации отдельных социализированных отраслей при системе, остававшейся в
остальном конкурентной. В силу этого их авторам не приходилось сталкиваться с
главными проблемами подлинно социалистической системы. Тем не менее они важны
как симптомы состояния общественного мнения того времени и в той стране, где
началось более научное изучение данных проблем. Один из проектов того периода
заслуживает, возможно, особого упоминания не только потому, что его авторы
изобрели модный ныне термин Уплановая экономикаы, но и потому, что он очень
напоминает предложения по планированию, столь распространенные сейчас [1935] в
Великобритании. Это план, разработанный в 1919 г. рейхс-министром экономики
Р.Висселем и его заместителем В. фон Моллендорфом [16. Их предложения об
организации отдельных отраслей интересны и сами по себе, перекликаясь со
многими проблемами, обсуждаемыми сейчас в Англии, и той дискуссией, которую
они вызвали. Однако они не могут считаться социалистическими в узком смысле,
но занимают ту среднюю позицию между капитализмом и социализмом, которая
сознательно не рассматривается в нашем очерке по упомянутым выше соображениям.
10
Австрийский экономист Людвиг фон Мизес первым сформулировал главную проблему
социалистической экономики в такой форме, чтобы она никогда больше не исчезала
из дискуссий. В этом его немалая заслуга. В статье УЭкономический расчет в
социалистическом обществеы, появившейся весной 1920 г., он показал, что
возможность рационального расчета в нашей нынешней экономической системе
основана на том, что цены в денежном выражении обеспечивают необходимое
условие, позволяющее такой расчет осуществлять. [УDie Wirtschaftsreсhnung im
sozialistischen Gemeinwesenы, Archiv fьr Sozialwissenschaften und
Sozialpolitik, Vol. XLVII, No. 1 (April, 1920), перепечатано в английском
переводе в Collectivist Economic Planning. Большая часть статьи была включена
в более подробный анализ экономических проблем социалистического общества во
второй части работы профессора Мизеса Gemeinwirtschaft (Jena, 1922; 2d ed.,
1932); английский перевод Дж.Кахане под названием Socialism (London, 1936).
(Рус. пер.: Мизес Л. Социализм. М., УCatallaxyы, 1994.)] Важнейшим моментом, в
котором профессор Мизес пошел значительно дальше своих предшественников, было
подробное доказательство того, что экономичное использование имеющихся
ресурсов возможно, только если цены устанавливаются не на одни лишь конечные
продукты, но и на все промежуточные продукты и факторы производства, и что
немыслим никакой другой процесс, который таким же образом учтет все
соответствующие факты, как это делает процесс ценообразования на конкурентном
рынке. Вместе с более крупной работой, в которую позднее была включена эта
статья, исследование профессора Мизеса представляет отправной пункт, от
которого непременно должны отталкиваться все обсуждения экономических проблем
социализма, конструктивные или критические, чтобы их воспринимали всерьез.
Хотя работы профессора Мизеса несомненно содержат наиболее полное и успешное
изложение того, что с тех пор стало главной проблемой, и хотя вплоть до
настоящего времени они оказали самое сильное влияние на все последующие
дискуссии, интересным совпадением является то, что примерно в то же время два
других выдающихся автора независимо пришли к очень схожим выводам. Первым был
великий немецкий социолог Макс Вебер. В своем великолепном сочинении
УWirtschaft und Gesellschaftы ( УХозяйство и обществоы), изданном посмертно в
1921 г., Вебер специально рассматривал условия, позволяющие принимать
рациональные решения в сложной экономической системе. Как и Мизес (чья статья,
по его признанию, стала ему известна, только когда его собственный труд был
уже подготовлен к печати), Вебер настаивает, что расчеты in natura,
предлагавшиеся ведущими защитниками плановой экономики, не смогут обеспечить
рационального урегулирования проблем, которые придется решать властям в
подобной системе. Он особо подчеркивал, что рациональное использование и
поддержание капитала можно обеспечить только в системе, основанной на обмене и
использовании денег, и что потери, обусловленные невозможностью рационального
расчета в полностью социализированной системе, могут быть настолько велики,
что не позволят сохранить нынешнее число жителей густонаселенных стран.
УЗдесь не помогает предположение, что со временем какая-либо система расчета
будет найдена или изобретена, стоит только попытаться и взяться за проблему
безденежной экономики всерьез: это фундаментальная проблема любой полной
социализации, и, безусловно, невозможно говорить о рационально Упланируемой
экономикеы, коль скоро никакие средства построения Упланаы неизвестны, а это и
есть вопрос, от решения которого зависит вс°ы [M.Weber, Wirtschaft und
Gesellschaft (УGrundriss der Sozialokonomikы, Vol. III (Tubingen, 1921), pp.
55--56].
Практически одновременно эти же идеи развивались в России. Здесь летом 1920 г.
в течение короткого периода после первых военных успехов новой системы, когда
в виде исключения стала возможной публичная критика, Борис Бруцкус, видный
экономист, известный в основном своими работами по аграрным проблемам России,
в серии лекций подверг подробной критике доктрины, определявшие действия
коммунистических правителей. Главные выводы этих лекций, опубликованных в
русском журнале под заголовком УПроблемы народного хозяйства при социализмеы и
ставших доступными для широкой публики лишь много лет спустя в немецком
переводе [первоначальный заголовок, под которым появились эти лекции зимой
1921--1922 гг. в русском журнале УЭкономисты, был: УПроблемы народного
хозяйства при социализмеы; позднее они были перепечатаны по-русски в виде
брошюры в Берлине в 1923 г., а затем опубликованы в немецком переводе под
заголовком: УDie Lehren des Marxismus im Lichte der russischen Revolutionы в
Берлине в 1928 г; этот очерк вместе с изложением истории развития
экономического планирования в России появился в английском переводе в работе
Б.Бруцкуса Economic Planning in Soviet Russia (London, 1935)], поразительно
напоминали идеи Мизеса и Макса Вебера. И это несмотря на то, что они были
сделаны на основе изучения конкретных проблем, с которыми в то время
сталкивалась Россия, и несмотря на то, что они были написаны тогда, когда их
автор, оторванный от всех связей с внешним миром, не мог узнать о подобных же
усилиях австрийских и немецких ученых. Как и у профессора Мизеса и Макса
Вебера, его критика сосредоточена на невозможности рационального расчета в
централизованно управляемой экономике, где цены неизбежно отсутствуют.
11
В известной мере надо отдать должное и Максу Веберу, и профессору Бруцкусу за
то, что они независимо друг от друга выделили центральную проблему экономики
социализма. Однако более полное и систематическое изложение принадлежит
профессору Мизесу, особенно в его большой работе УDie Gemeinwirtschaftы (в
английском переводе -- УСоциализмы. -- Прим. науч. ред.), -- именно оно
оказало определяющее влияние на общее направление дальнейшей дискуссии на
континенте. В годы непосредственно после публикации статьи Мизеса было
предпринято несколько попыток прямо ответить на его вызов и показать, что его
основной тезис ошибочен и что даже в строго централизованно управляемой
экономической системе ценности могли бы точно определяться без каких-либо
серьезных затруднений. Однако, хотя дискуссия по этому вопросу тянулась
несколько лет, в ходе которых Мизес дважды отвечал своим критикам [L.v.Mises,
УNeue Beitrage zum Problem der sozialistischen Wirtschaftsrechnungы, Archiv
fur Sozialwissenschaften, Vol. LI (1924), и УNeue Schriften zum Problem der
sozialistischen Wirtschaftsrechnungы, Archiv fьr Sozialwissenschaften, Vol. LX
(1928)], становилось все более ясно, что его главный тезис нельзя
опровергнуть, коль скоро речь идет о строго централизованно управляемой и
планируемой экономике того типа, что изначально предлагало большинство
социалистов. Основная часть высказанных поначалу возражений фактически
представляла собой мелочные придирки к словам из-за того, что Мизес иногда
пользовался не совсем удачным выражением, что социализм Уневозможены, тогда
как имел-то он в виду, что социализм сделал невозможным рациональный расчет.
Конечно, любой предложенный курс действий, если предложение вообще имеет
смысл, возможен в строгом смысле слова, то есть его можно испробовать. Вопрос
может состоять только в том, приведет ли оно к ожидаемым результатам, то есть
согласуется ли намеченный курс действий с целями, для которых он предназначен.
Коль скоро надежда была именно на то, чтобы средствами централизованного
управления всей экономической деятельностью достичь в одно и то же время и
распределения дохода, не зависящего от частной собственности на средства
производства, и объема производства, который хотя бы приближался или даже
превосходил его величину при свободной конкуренции, все шире стало
признаваться, что данный путь не обеспечивает достижения этих целей на
практике.
Однако это не означало, естественно, отречения от поиска пути реализации
социалистических идеалов даже в том случае, если согласиться с главным тезисом
профессора Мизеса. Его основной целью было перенести внимание с того, что до
тех пор общепризнанно считалось наиболее осуществимой формой социалистической
организации, на исследование альтернативных программ. Можно выделить два
основных вида реакции среди тех, кто соглашались с его центральным тезисом.
Во-первых, были люди, думавшие, что потери в эффективности, сокращение общего
богатства, которые произойдут при отсутствии средств рационального расчета,
будут не слишком высокой ценой за осуществление более справедливого
распределения этого богатства. Конечно, если такая позиция основана на ясном
понимании того, что подразумевает данный выбор, по этому поводу больше нечего
сказать, кроме того, что представляется сомнительным, чтобы ее сторонники
нашли много согласных со своей идеей. Действительная трудность состоит здесь,
конечно, в том, что решение большинства людей по этому вопросу будет зависеть
от того, насколько из-за невозможности рационального расчета объем
производства в централизованно управляемой экономике сократится по сравнению с
конкурентной системой. Хотя, по моему мнению, скрупулезное исследование едва
ли оставит какие-либо сомнения в гигантской величине такого разрыва, надо
признать, что далеко не просто показать, насколько он оказался бы велик. Ответ
здесь нельзя извлечь из общих соображений. Он должен быть основан на
тщательном сравнительном анализе функционирования двух альтернативных систем.
Потребуется также глубокое проникновение в существо затрагиваемых проблем,
которого нельзя достичь иначе, кроме как с помощью систематического применения
экономической теории. [Вероятно, в связи c этим необходимо прямо заявить, что
было бы совершенно неправомерно проводить такое сравнение между капитализмом в
его существующем (или предположительно существующем) виде и социализмом, каким
он мог бы быть в идеале, -- или между капитализмом в его идеальной форме и
социализмом в форме несовершенной. Для того чтобы сравнение имело какую-то
ценность с принципиальной точки зрения, оно должно основываться на
предположении, что каждая система осуществлена в форме наиболее рациональной
при данном состоянии человеческой натуры и при внешних условиях, принимаемых
такими, какие они есть.]
Реакция второго рода на критику профессора Мизеса состояла в том, чтобы
