паши воины, сражавшиеся на правом фланге, бегут к нам через плато и за
ними гонится огромная толпа врагов, которым, очевидно, удалось прор-
ваться в этом месте.
Игнози, стоявший возле меня, сразу понял создавшееся положение и не-
медленно отдал приказ, по которому резервный полк Серых, находившийся
вокруг нас, тотчас же построился и приготовился к бою.
Игнози вновь отдал приказ, который был подхвачен и передан воена-
чальникам, и буквально в следующее мгновение я, к своей величайшей доса-
де, сам но знаю как, оказался вовлеченным в гущу бешеной атаки наших
войск, бросившихся навстречу врагу. Оказавшись в таком положении, мне
ничего не оставалось делать, как бежать с ними, и я, стараясь держаться
как можно ближе к огромной фигуре Игнози, несся за ним так, как будто
очень хотел, чтобы меня убили. Минуты через две - мне казалось, что вре-
мя летит невероятно быстро - мы врезались в толпу наших убегающих от
врага воинов, которые тут же построились позади нас. А затем - затем я
не знаю, что произошло. Я лишь помню ужасный, оглушительный шум сталки-
вающихся щитов, внезапное появление огромного бандита, глаза которого,
казалось, были готовы выскочить из орбит, и устремленное на меня окро-
вавленное копье. Я уверен, что от одного вида этого зрелища большинство
людей тут же упали бы без сознания, но должен с гордостью признаться,
что я не растерялся, сразу сообразив, что если останусь на месте, то мне
несдобровать. Поэтому, как только я увидел, что это страшное видение го-
тово на меня ринуться, я бросился к нему прямо под ноги, и так ловко,
что мой бандит не смог остановиться и со всего разбега перепрыгнул через
мое распростертое тело и грохнулся на землю. Прежде чем он смог поднять-
ся, я вскочил на ноги и тут же свел с ним счеты, выстрелив в него из ре-
вольвера.
Вскоре после этого кто-то сбил меня с ног, и я упал без сознания.
Очнувшись, я увидел склоненное над собой лицо Гуда, державшего в руке
тыквенную бутыль с водой, и заметил, что нахожусь у каменного холма, то
есть на плато, у нашего наблюдательного пункта.
- Как вы себя чувствуете, старина? - спросил он меня с беспокойством.
Я встал и, прежде чем ответить, отряхнулся.
- Ничего, благодарю вас.
- Слава богу! Когда я увидел, что вас сюда несут, у меня подкосились
ноги: я подумал, что с вами все кончено.
- На этот раз обошлось благополучно, дружище.
Думаю, что от удара у меня просто помутилось в голове. Но скажите,
чем же все кончилось?
- Пока что неприятель отбит со всех сторон. Потери огромные: мы поте-
ряли целых две тысячи убитыми и ранеными, они же, наверно, - не менее
трех. Посмотрите-ка на это зрелище! - И он указал на длинные ряды приб-
лижавшихся к нам людей.
Они шли группами по четыре человека и держали нечто вроде носилок,
сделанных из шкур, к которым в каждом углу были прикреплены петли, чтобы
их удобнее было нести. Между прочим, таких носилок всегда очень много в
каждом отряде кукуанской армии. На этих шкурах, число которых казалось
бесконечным, лежали раненые. По мере того как их приносили, они наспех
осматривались лекарями, которых полагалось десять на каждый полк. Если
рана была не тяжелая, пострадавшего воина уносили и тщательно лечили,
поскольку, конечно, позволяли существующие условия. Но если состояние
раненого было безнадежно, то под предлогом врачебного осмотра один из
лекарей вскрывал ему острым ножом артерию, и несчастный быстро и безбо-
лезненно умирал. Конечно, это ужасно, но, с другой стороны, не истинное
ли это проявление милосердия?
В тот день таких случаев было много. Обычно к этому прибегают, когда
рана нанесена в туловище, так как огромные лезвия кукуанских копий нано-
сят такие глубокие и страшные ранения, что лечить их невозможно. В
большинстве случаев несчастные страдальцы находились в бессознательном
состоянии; тем же, которые были в памяти, роковой надрез артерии делался
так быстро и безболезненно, что они, казалось, этого не замечали. Но эта
картина была настолько жутка, что мы с Гудом поспешили уйти. На своем
веку я не помню случая, который бы произвел на меня более удручающее
впечатление, чем эта операция, когда окровавленные руки лекаря, вскрывая
жилы, избавляли храбрецов от мук таким страшным образом. Лишь однажды в
жизни мне пришлось испытать то же самое: когда после сражения я видел,
как войска племени свази закапывали в землю своих смертельно раненных
воинов живыми.
Чтобы не видеть этого страшного зрелища, мы поспешно направились к
противоположной стороне холма, где увидели сэра Генри, все еще державше-
го в руках боевой топор, Игнози, Инфадуса и одного или двух вождей. Они
очень серьезно о чем-то совещались.
- Слава богу, что вы пришли, Квотермейн! Я не совсем понимаю, что хо-
чет делать Игнози. Хотя мы отбили нападение, но, кажется, к Твале прибы-
вают большие подкрепления и он намеревается окружить нас с тем, чтобы
взять измором.
- В таком случае, дело наше плохо.
- Несомненно. Тем более что Инфадус говорит, что у нас кончается во-
да.
- Да, это так, мои повелители, - подтвердил старый воин. - Ручей не
может обеспечить такое огромное количество людей, и вода в нем быстро
убывает. Еще до наступления ночи мы будем страдать от жажды. Послушай,
Макумазан! Ты мудр и, разумеется, видел много войн в стране, откуда при-
шел, - конечно, если вы, белые люди, вообще сражаетесь у себя на звез-
дах. Скажи, что нам делать? Твала собрал новых воинов, которые займут
места тех, кто пал. Но мы дали Твале урок: ястреб не думал, что цапля
окажет ему сопротивление. Наш клюв пронзил его грудь, и он боится на-
пасть на нас вновь. Мы тоже измучены. Теперь он будет ждать, когда мы
умрем; он обовьется вокруг нас, как змея вокруг своей добычи, и будет
ждать, пока мы сами не сдадимся.
- Понимаю, - сказал я.
- Итак, Макумазан, ты видишь, что у нас нет воды и очень мало пищи,
поэтому мы должны выбрать одно из трех: либо томиться и слабеть подобно
льву, умирающему от голода в своем логове, либо пытаться проложить себе
путь на север, либо, - тут он встал и указал на тесно сомкнутые ряды на-
ших врагов, - броситься прямо на них и схватить Твалу за горло. Инкубу -
великий воин. Сегодня он дрался, как буйвол в сетях, и люди Твалы падали
под ударами его топора, как молодые колосья пшеницы, побитые градом. Ин-
кубу говорит: "Нападай! ", но Слон всегда нападает. Что скажет Макума-
зан, хитрая старая лиса, который столь много видел в жизни и любит жа-
лить своего врага сзади, исподтишка? Решающее слово будет, конечно, за
Игнози, ибо он король и это его право, но перед этим мы хотим выслушать
твой голос, о Макумазан, и голос человека с прозрачным глазом.
- А что скажешь ты, Игнози? - спросил я.
- Нет, отец мой, - ответил наш бывший слуга, облаченный в пышные ди-
карские военные доспехи и имевший вид настоящего короля-воина, - говори
ты и позволь мне выслушать твои слова. Ты мудр; по сравнению с тобой я
лишь неразумный ребенок.
Выслушав столь настоятельную просьбу Игнози и наспех посоветовавшись
с Гудом и сэром Генри, я в нескольких словах высказал ему свое мнение,
сказав, что, поскольку мы были окружены и у нас уже ощущается недостаток
воды, нам нужно самим напасть на Твалу. Я посоветовал Игнози сделать это
немедленно, прежде чем "затянутся наши раны" и пока вид превосходящих
сил противника не заставит сердца наших воинов "растопиться, подобно жи-
ру на огне". Иначе, заметил я, некоторые военачальники могут передумать
и, помирившись с Твалой, перейти на его сторону и даже предать нас.
Мое мнение было, по-видимому, выслушано с одобрением. Должен сказать,
что ни до этого, ни после мои советы не встречали нигде такого уважения,
как у кукуанов. Но последнее слово было предоставлено Игнози, который, с
тех пор как был признан законным королем, пользовался почти неограничен-
ными правами своей верховной власти, включая, конечно, окончательное ре-
шение в вопросах военного руководства. Поэтому все глаза присутствующих
устремились на него.
Некоторое время Игнози молчал, очевидно обдумывая создавшееся положе-
ние, и затем сказал:
- Инкубу, Макумазан и Бугван, храбрые белые люди и друзья мои! И ты,
Инфадус, брат отца моего, и вы, вожди! Я решил: я нападу на Твалу сегод-
ня, и от этого удара будет зависеть моя судьба и моя жизнь - да, моя
жизнь и жизнь всех вас. Слушайте, что я решил. Вы видите, что этот холм
изгибается подобно полумесяцу и равнина врезывается в его изгиб зеленым
языком?
- Мы это знаем, - подтвердил я.
- Так вот, - продолжал Игнози. - Теперь полдень. Пусть паши воины
утолят свой голод и отдохнут после утомительной битвы. Когда солнце по-
вернется и немного пройдет по небу, приближаясь к закату, пусть твой
полк, Инфадус, спустится еще с одним на зеленый язык. Когда Твала это
увидит, он бросит туда свои полки, чтобы истребить твоих воинов. Но мес-
то это узкое, и полки врага будут бросаться против тебя лишь по одному,
и твои воины будут уничтожать их один за другим. Глаза всей армии Твалы
будут устремлены на битву, равной которой не видел ни один живущий на
земле. С тобой, Инфадус, пойдет мой друг Инкубу. Когда Твала увидит его
боевой топор, сверкающий в первом ряду Серых, сердце его охватит волне-
ние, и он падет духом. Я же поведу другой полк, который будет стоять по-
зади тебя, ибо, если Серые будут уничтожены, - что может случиться, -
останется король, за которого будут сражаться. Со мной пойдет мудрый Ма-
кумазан.
- Хорошо, о король! - отвечал Инфадус, по-видимому относившийся с ве-
личайшим хладнокровием к предстоящему истреблению своего полка.
Действительно, эти кукуаны удивительный народ! Их не пугает смерть,
если этого требует исполнение долга.
- И пока глаза всей армии Твалы будут устремлены на эту битву, - про-
должал Игнози, - одна треть наших оставшихся в живых воинов, то есть
около шести тысяч человек, спустится ползком с правого отрога нашего
холма и нападет на левый фланг армии Твалы, а другая треть так же неза-
метно спустится с левого отрога и нападет на его правый фланг. И когда я
увижу, что спустившиеся с отрогов воины готовы броситься на Твалу, тогда
я с моими воинами нападу на него спереди. Если счастье нам будет со-
путствовать, то победа будет за нами, и, прежде чем Ночь промчится по
горам на своих черных волах, мы уже будем спокойно сидеть в Луу. А те-
перь давайте подкрепимся пищей и приготовимся к бою. А ты, Инфадус, рас-
порядись, чтобы мои приказания были точно выполнены. Да! Пусть мой белый
отец Бугван пойдет с правым крылом, чтобы его сверкающий глаз вселял от-
вагу в сердца воинов.
Эти краткие распоряжения были приведены в исполнение с удивительной
быстротой, что еще лишний раз убедило меня, насколько совершенна военная
организация в Стране Кукуанов. Потребовалось всего лишь немного более
часа, чтобы раздать воинам пищу (которую они тут же уничтожили), сформи-
ровать три отряда и разъяснить вождям план нападения. Наши войска, нас-
читывавшие теперь около восемнадцати тысяч человек, были приведены в бо-
евую готовность, за исключением стражи, оставленной присматривать за ра-
неными.
Тут подошел Гуд и пожал руку мне и сэру Генри.
- Прощайте, друзья, - сказал он. - Согласно приказу, я ухожу с правым
крылом и поэтому пришел с вами проститься. Может быть, нам уж не придет-
ся больше встретиться, - добавил он многозначительно.
Мы молча пожали друг другу руки, проявив при этом традиционно уста-
новленную для англичан норму волнения.
- Дело наше рискованное, - сказал сэр Генри, и его звучный голос
слегка дрогнул. - Признаться, я не уверен, что увижу завтрашнее солнце.
Насколько я понимаю, Серые, с которыми мне предстоит идти, должны сра-
жаться до тех пор, пока не будут полностью уничтожены, чтобы дать воз-
