Генри Райдер Хаггард
Копи царя Соломона
Изд. "Энергоатомиздат", 1984 г.
OCR Палек, 1998 г.
Эту необычайную, но правдивую историю, рассказанную АЛЛАНОМ КВОТЕР-
МЕЙНОМ, он с чувством глубокой симпатии посвящает всем прочитавшим ее
мальчикам большим и маленьким.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Теперь, когда эта книга напечатана и скоро разойдется по свету, я яс-
но вижу ее недостатки как по стилю, так и по содержанию. Касаясь послед-
него, я только могу сказать, что она не претендует быть исчерпывающим
отчетом обо всем, что мы видели и сделали. Мне очень хотелось бы подроб-
нее остановиться на многом, связанном с нашим путешествием в Страну Ку-
куанов, о чем я лишь мельком упоминаю, как например: рассказать о соб-
ранных мною легендах, о кольчугах, которые спасли пас от смерти в вели-
кой битве при Луу, а также о Молчаливых, или Колоссах, у входа в сталак-
титовую пещеру. Если бы я дал волю своим желаниям, я бы рассказал под-
робнее о различиях, существующих между зулусским и кукуанским диалекта-
ми, над которыми можно серьезно призадуматься, и посвятил бы несколько
страниц флоре и фауне этой удивительной страны. Есть еще одна чрезвычай-
но интересная тема, которая была мало затронута в книге. Я имею в виду
великолепную организацию военных сил этой страны, которая, по моему мне-
нию, значительно превосходит систему, установленную королем Чакой [2] в
Стране Зулусов. Она обеспечивает более быструю мобилизацию войск и не
вызывает необходимости применять пагубную систему насильственного безб-
рачия [3]. И, наконец я лишь вскользь упомянул о семейных обычаях кукуа-
нов, многие из которых чрезвычайно любопытны, а также об их искусстве
плавки и сварки металлов. Это искусство они довели до совершенства,
прекрасным примером которого служат их толлы - тяжелые металлические но-
жи, к которым с удивительным искусством приварены лезвия из великолепной
стали.
Посоветовавшись с сэром Генри Куртисом и капитаном Гудом, я решил
рассказать простым, безыскусственным языком только наши приключения, а
обо всем прочем поговорить как-нибудь в другой раз, если, конечно, это
явится желательным. Я с величайшим удовольствием поделюсь сведениями,
которыми располагаю, со всеми, кто этим заинтересуется.
Теперь осталось лишь попросить читателя извинить меня за мой неоте-
санный стиль. В свое оправдание могу лишь сказать, что я больше привык
обращаться с ружьем, чем с пером, и потому не могу претендовать на вели-
колепные литературные взлеты и пышность стиля, встречающиеся в романах,
которые я иногда люблю почитывать.
Вероятно, эти взлеты и пышность стиля желательны, но, к сожалению, я
совсем не умею ими пользоваться.
На мой взгляд, книги, написанные простым и доходчивым языком, произ-
водят самое сильное впечатление и их легче понять. Впрочем, мне не сов-
сем удобно высказывать свое мнение по этому поводу. "Острое копье, -
гласит кукуанская пословица, - не нужно точить". На этом основании я ос-
меливаюсь надеяться, что правдивый рассказ, каким бы странным он ни был,
не нужно приукрашивать высокопарными словами.
Аллан Квотермейн
ГЛАВА I
Я ВСТРЕЧАЮСЬ С СЭРОМ ГЕНРИ КУРТИСОМ
Может показаться странным, что, дожив до пятидесяти пяти лет, я впер-
вые берусь за перо. Не знаю, что получится из моего рассказа и хватит ли
вообще у меня терпения довести его до конца.
Оглядываясь на прожитую жизнь, я удивляюсь, как много я успел сделать
и как много мне пришлось пережить. Наверно, и жизнь мне кажется такой
длинной оттого, что слишком рано я был предоставлен самому себе. В том
возрасте, когда мальчики еще учатся в школе, я уже вынужден был рабо-
тать, торгуя всякой мелочью в старой колонии. Чем только я не занимался
с тех пор! Мне пришлось и торговать, и охотиться, и работать в копях, и
даже воевать. И только восемь месяцев назад я стал богатым человеком.
Теперь я обладаю огромным состоянием - я еще сам не знаю, насколько оно
велико, - но не думаю, что ради этого я согласился бы вновь пережить
последние пятнадцать или шестнадцать месяцев, даже если бы заранее знал,
что все закончится благополучно и я так разбогатею. Я скромный человек,
не люблю крови и насилия, и, откровенно говоря, мне изрядно надоели
приключения. Не знаю, зачем я собираюсь писать эту книгу: это ведь сов-
сем не по моей части. Да и образованным человеком я себя не считаю, хоть
и очень люблю читать Ветхий завет [2] и легенды Инголдзби [3].
Все же попробую изложить причины, побудившие меня написать эту книгу.
Во-первых, меня просили об этом сэр Генри Куртис и капитан Гуд.
Во-вторых, я сейчас нахожусь у себя в Дурбане, и делать мне все равно
нечего, так как боль в левой ноге снова приковала меня к постели. Я
страдаю от этих болей с тех самых нор, как в меня вцепился этот прокля-
тый лев; сейчас боли усилились, и я хромаю больше, чем обычно. Вероятно,
в львиных зубах есть какой-то яд, иначе почему же совсем зажившие раны
снова открываются, причем - заметьте! - ежегодно и в то же самое время.
На своем веку я застрелил шестьдесят пять львов, оставшись живым и
невредимым, и не обидно ли, что какой-то шестьдесят шестой изжевал мою
ногу, как кусок табака! Это нарушает естественный ход вещей, а я, помимо
всех прочих соображений, люблю порядок, и мне это очень не нравится.
Кроме того, я хочу, чтобы мой сын Гарри, который сейчас работает в
лондонской больнице, готовясь стать врачом, читая этот рассказ, отвлекся
хотя бы на некоторое время от своих сумасбродств. Работа в больнице, ве-
роятно, иногда надоедает и начинает казаться довольно скучной - ведь
можно пресытиться даже вскрытием трупов. Во всяком случае, рассказ мой
Гарри скучным не покажется и хоть на денек-другой внесет немного разно-
образия в его жизнь, тем более что я собираюсь рассказать самую удиви-
тельную историю, которая когда-либо случалась с человеком. Это может по-
казаться странным, так как в ней нет ни одной женщины, за исключением
Фулаты. Впрочем, нет! Есть еще Гагула, хотя я не знаю, была она женщина
или дьявол. Но нужно сказать, что ей было по крайней мере сто лет, и по-
этому как женщина особого интереса она не представляла, так что в счет
идти не может. Во всяком случае, могу с уверенностью сказать, что во
всей этой истории нет ни одной юбки.
Но не пора ли мне впрягаться в ярмо? Почва тут трудная, и мне кажет-
ся, будто я увяз в трясине по самую ось. Однако волы справятся с этим
без особого труда. Сильная упряжка всегда в конце концов вытянет, со
слабыми же волами, конечно, ничего не поделаешь. Итак, начинаю!
"Я, Аллан Квотермейн из Дурбана, в Натале [4] джентльмен, приношу
присягу и заявляю..." - так начал я свои показания на суде относительно
печальной кончины Хивы и Вептфогсля, но, пожалуй, для книги это не сов-
сем подходящее начало. И вообще, могу ли я назвать себя джентльменом?
Что такое джентльмен? Мне это не совсем ясно. В своей жизни я имел дело
не с одним ниггером [5]. Нет, я зачеркну это слово, оно мне совсем не по
душе! Я знал туземцев, которые были джентльменами, с чем ты согласишься,
Гарри, мой мальчик, прежде чем прочтешь эту книгу до конца. Знавал я
также очень скверных и подлых белых, которые, однако, джентльменами не
были, хоть денег у них было очень много. Во всяком случае, я родился
джентльменом, хоть и был в течение всей жизни всего-навсего бедным
странствующим торговцем и охотником. Остался ли я джентльменом, не знаю
- судите об этом сами. Богу известно, что я старался им остаться!
На своем веку мне пришлось убить много людей, однако я никогда не за-
пятнал свои руки невинной кровью и убивал, только защищаясь.
Всевышний даровал нам жизнь, и я полагаю, что он имел в виду, что мы
будем ее защищать; по крайней мере, я всегда действовал на основании
этого убеждения. И я надеюсь, что, когда пробьет мой смертный час, это
мне простится. Увы! В мире много жестокости и безнравственности! И вот
такому скромному человеку, как я, пришлось принимать участие во многих
кровавых делах. Не знаю, правильно ли я сужу об этом, но я никогда не
воровал, хоть однажды обманом выманил у одного кафра [6] стадо скота. И
несмотря на то что он тоже подложил мне свинью, я до сих пор чувствую
угрызения совести.
Итак, с тех пор как я впервые встретил сэра Генри Куртиса и капитана
Гуда, прошло примерно восемнадцать месяцев. Произошло же это следующим
образом. Во время охоты на слонов за Бамангвато [7] мне с самого начала
не повезло, и в довершение всего я схватил сильную лихорадку. Немного
окрепнув, я добрался до Алмазных россыпей, продал всю слоновую кость
вместе с фургоном и волами, рассчитался с охотниками и сел в почтовую
карету, направляющуюся в Кап [8]. В Кейптауне я прожил неделю в гостини-
це, где, кстати сказать, меня здорово обсчитали, и осмотрел все его дос-
топримечательности. Видел я и ботанические сады, которые, по моему мне-
нию, приносят стране огромную пользу, и здание парламента, который, по-
лагаю, никакой пользы не приносит. В Наталь я решил вернуться на парохо-
де "Данкелд". Он в это время стоял в доке в ожидании "Эдинбург Кастла",
который должен был прибыть из Англии. Я оплатил проезд, сел на пароход,
и в тот же день пассажиры, направляющиеся в Наталь, пересели с "Эдинбург
Кастла" на "Данкелд". Мы снялись с якоря и вышли в море.
Среди новых пассажиров на борту нашего парохода два человека сразу же
привлекли мое внимание. Один из них был джентльмен лет тридцати. Я ни-
когда не встречал человека такого богатырского сложения. У него были со-
ломенного цвета волосы, густая борода, правильные черты лица и большие,
глубоко сидящие серые глаза. В своей жизни я не видел более красивого
человека, и он чем-то напоминал мне древнего датчанина. Это, конечно, не
значит, что я много знаю о древних датчанах; я знал только одного совре-
менного датчанина, который, кстати сказать, выставил меня на десять фун-
тов. Я вспомнил, что однажды где-то видел картину, изображающую нес-
колько таких господ, которые, мне кажется, очень похожи на белых зулу-
сов. У них в руках были кубки из рога, и длинные волосы ниспадали им на
спину. Глядя на этого человека, стоявшего у трапа, я подумал, что если
бы он немного отрастил себе волосы, надел стальную кольчугу на свою мо-
гучую грудь, взял бы боевой топор и кубок из рога, то вполне смог бы по-
зировать для этой картины. И, между прочим, странная вещь (как сказыва-
ется происхождение!): позже я узнал, что в жилах сэра Генри Куртиса -
так звали этого высокого джентльмена - текла датская кровь [9]. Он очень
напоминал мне еще кого-то, но кого - я не мог вспомнить.
Другой человек, который стоял, разговаривая с сэром Генри, был совсем
другого типа. Я сейчас же подумал, что он морской офицер. Не знаю поче-
му, но морского офицера сразу видно. Мне приходилось с ними ездить на
охоту, и должен сказать, что они всегда оказывались необыкновенно храб-
рыми и симпатичными людьми, каких редко можно встретить. Одно в них пло-
хо: уж очень они любят ругаться.
Несколько раньше я задал вопрос: что такое джентльмен? Теперь я на
него отвечу: это офицер Британского Королевского флота, хотя, конечно, и
среди них иногда встречаются исключения. Я думаю, что широкие морские
просторы и свежие ветры, несущие дыхание господа бога, омывают их сердца
и выдувают скверну из сознания, делая их настоящими людьми. Но вернемся
к рассказу. Я опять оказался прав. Действительно, этот человек был морс-
ким офицером.
Безупречно прослужив во флоте ее величества семнадцать лет, неожидан-
но и вопреки его желанию он был зачислен в резерв с чином капитана. Вот
что ожидает людей, которые служат королеве [10]. В полном расцвете сил и
способностей, когда они приобретают большой опыт и знания, их выбрасыва-
ют в холодный, неприветливый мир без средств к существованию. Возможно,
