выпрямляясь во весь свой исполинский рост и поднимая над головой боевой
топор с широким лезвием. - Если есть среди вас человек, который скажет,
что это не так, пусть он выйдет вперед, и я сражу его, и кровь его будет
багряным знаком того, что я говорю вам правду. Пусть он выйдет вперед,
говорю я, - и он потряс в воздухе своим огромным топором, который зас-
веркал на солнце.
Так как никто, по-видимому, не был склонен к тому, чтобы отозваться
на этот героический вариант песенки "Выходи-ка, Дилли, чтоб тебя убили",
то наш бывший слуга продолжил свою тронную речь:
- Я действительно ваш король, и если вы будете стоять в битве рядом
со мною, то я поведу вас к победе и к славе. Я дам вам быков и жен, и вы
займете первое место в моем войске. Если же вам суждено пасть в бою, я
паду вместе с вами. Выслушайте обет, который я даю вам. Когда я взойду
на престол моих предков, я положу конец кровопролитию в нашей стране.
Вам больше не придется возмущаться несправедливыми убийствами, и охотни-
цы за колдунами не будут выслеживать людей и продавать их смерти без
всякой причины. Ни один человек не умрет насильственной смертью, если он
не совершил преступления. Окончится захват ваших краалей. Каждый из вас
будет спать спокойно в своей хижине, не страшась ничего, и правосудие
будет царить на всей нашей земле. Сделали ли вы выбор, вожди, воена-
чальники, воины и народ?
- Наш выбор сделан, о король! - последовал ответ.
- Хорошо. А теперь обернитесь и посмотрите, как посланцы Твалы спешат
из великого города на восток и на запад, на север и на юг, чтобы собрать
могучую армию и предать меня, и вас, и моих белых друзей и защитников.
Завтра или, быть может, послезавтра Твала придет сюда со всеми, кто еще
верен ему. Тогда я смогу увидеть, кто из вас действительно предан мне,
кто не страшится умереть в борьбе за правое дело. И я говорю вам, что об
этих людях я не забуду, когда придет время делить добычу. Я сказал, о
вожди, военачальники, воины и народ. А теперь идите в свои хижины и го-
товьтесь к бою.
Наступило молчание. Затем один из вождей поднял руку, и прогремел ко-
ролевский салют: "Куум!" Это был знак того, что полки признали Игнози
своим королем. Затем они разошлись, построившись в отряды.
Полчаса спустя мы держали военный совет, на котором присутствовали
все командующие полками. Нам было ясно, что вскоре нас атакуют численно
превосходящие силы противника. Действительно, с нашего удобного наблюда-
тельного пункта нам было видно, как стягиваются войска и как из Луу вы-
ходят во всех направлениях посланцы, безусловно для того, чтобы собрать
войска на помощь королю. У нас было около двадцати тысяч воинов, состав-
ляющих семь лучших полков страны. Но подсчетам Инфадуса и вождей, в нас-
тоящее время у Твалы было собрано в Луу по крайней мере тридцать - трид-
цать пять тысяч воинов, которые оставались верными ему. Кроме того, они
полагали, что к середине следующего дня он сможет собрать еще не менее
пяти тысяч. Не исключалась возможность, что часть его войск дезертирует
и перейдет на нашу сторону, но на этом, конечно, нельзя было строить ни-
каких расчетов. Пока что было ясно одно: что ведутся деятельные приго-
товления для того, чтобы нанести нам поражение. Большие отряды вооружен-
ных воинов уже появились у подножия холма. Все указывало на то, что го-
товится атака.
Однако Инфадус и другие вожди держались того мнения, что в эту ночь
противник не перейдет в наступление, так как это время будет посвящено
подготовке. Кроме того, необходимо было всеми возможными средствами рас-
сеять тяжелое впечатление, произведенное на воинов затмением луны, кото-
рое кукуаны считали колдовством. Военачальники утверждали, что атака
произойдет утром, и оказалось, что они были правы.
Тем временем мы принялись за работу, стараясь как можно лучше укре-
пить свои позиции. Почти все без исключения принимали в этом участие.
Казалось, что не хватит времени, чтобы закончить все, что нужно, но в
течение дня были сделаны настоящие чудеса. Холм, на котором мы находи-
лись, представлял собою скорее санаторий, чем крепость, так как обычно
он служил лагерем для тех военных частей, которым ранее приходилось нес-
ти службу в районах страны, отличавшихся нездоровым климатом. Поэтому
теперь пришлось тщательно завалить грудой камней все пути, ведущие на
вершину холма, и сделать все другие возможные подступы настолько неприс-
тупными, насколько можно было это осуществить за столь короткое время. В
разных точках были сложены груды валунов, которые предполагалось сбрасы-
вать на наступающего противника. Для всех полков были намечены опреде-
ленные позиции. Одним словом, мы осуществили все подготовительные мероп-
риятия, какие нам удалось сообща придумать.
Перед самым заходом солнца мы заметили небольшую группу воинов, нап-
равляющуюся к нам из Луу. У одного из них в руке был пальмовый лист в
знак того, что он идет в качестве парламентера.
Когда он приблизился, Игнози, Инфадус, представители военачальников и
мы сами спустились к подножию холма, к нему навстречу. Это был человек
мужественной внешности, в форменном плаще из леопардовой шкуры.
- Приветствую вас! - крикнул он, когда подошел ближе. - Король при-
ветствует тех, кто начал святотатственную войну против него. Лев шлет
приветствия шакалам, злобно рычащим у его ног.
- Говори! - сказал я.
- Вот слова короля. Сдайтесь на его милость, или вас постигнет худшая
участь. У черного быка уже вырвано плечо, и король гоняет его, истекаю-
щего кровью, по лагерю.
- Каковы же условия Твалы? - осведомился я из любопытства.
- Его условия милосердны, как подобает великому королю. Вот слова
Твалы, Одноглазого, Великого, Мужа тысячи жен, Повелителя кукуанов, Хра-
нителя Великого Пути, Возлюбленного тех, что сидят в безмолвии там, в
горах, Тельца Черной Коровы, Слона, чья поступь сотрясает землю, Ужаса
Злодеев, Страуса, чьи ноги пожирают пустыню. Исполинского, Черного, Муд-
рого, короля по древнему праву наследования! Вот слова Твалы: "Я буду
милосерден, и для меня достаточно немного крови. Один человек из каждого
десятка должен будет умереть, остальным будет предоставлена свобода. Но
белый человек, по имени Инкубу, который убил моего сына Скраггу, и чер-
ный человек, его слуга, заявляющий притязания на мой трон, и Инфадус,
мой брат, который затевает мятеж против меня, - эти люди должны умереть
в мучениях - их принесут в жертву Молчаливым". Таковы милосердные слова
Твалы.
После краткого совещания с остальными я ответил ему очень громким го-
лосом, чтобы меня могли услышать все воины:
- Возвращайся, пес, к Твале, который послал тебя, и скажи ему, что мы
- Игнози, законный король кукуанов, Инкубу, Бугван и Макумазан - белые
мудрецы, спустившиеся со звезд, колдуны, которые могут гасить луну, Ин-
фадус, родом из королевского дома, вожди, военачальники и парод, собрав-
шиеся здесь, - отвечаем Твале и заявляем, что мы не покоримся и что,
прежде чем дважды зайдет солнце, труп Твалы застынет у ворот его крааля
и Игнози, отца которого убил Твала, будет царствовать вместо него. А те-
перь иди, пока мы не выгнали тебя плетью, и берегись поднять руку на лю-
дей, подобных нам.
Парламентер громко рассмеялся.
- Мужчину не испугаешь напыщенными речами! - крикнул он. - Посмотрим,
будете ли вы завтра такими же храбрецами, вы, которые можете погасить
луну! Сражайтесь же, будьте отважны и веселы, пока вороны не обклюют ва-
ши кости так, что они станут белее, чем ваши лица. Прощайте! Быть может,
мы встретимся в бою. Прошу вас, не улетайте пока обратно на звезды, дож-
дитесь меня, белые люди!
И, пустив в нас эту последнюю стрелу сарказма, он удалился. Почти
сейчас же вслед за его уходом солнце село, и на землю спустилась тьма.
В ту ночь у нас было много работы, несмотря на то что все были чрез-
вычайно утомлены. Продолжалась подготовка к завтрашнему бою, поскольку
это было возможно при свете Лупы. Посланцы уходили, чтобы передать наши
распоряжения, и вновь возвращались туда, где сидели мы, совещаясь. Нако-
нец, примерно в час полуночи, мы сделали все, что было в наших силах, и
весь лагерь погрузился в сон. Только оклики часовых изредка нарушали ти-
шину. Мы с сэром Генри в сопровождении Игнози и одного из вождей спусти-
лись с холма и обошли передовые посты. По мере того как мы шли, в самых
неожиданных местах перед нами внезапно вырастали копья, сверкавшие в
лунном свете, и мгновенно исчезали, как только мы произносили пароль.
Ясно было, что никто не спит на своем посту. Затем мы вернулись, осто-
рожно пробираясь среди тысяч спящих воинов, многие из которых в послед-
ний раз вкушали сон на этой земле.
Лунный свет играл на их копьях и скользил по лицам спящих, делая их
похожими на мертвецов. Холодный ночной ветер развевал их плюмажи, похо-
жие на те, что украшают катафалки. Они лежали в беспорядке, разметавшись
во сне, и их рослые, мужественные фигуры казались призрачными и странны-
ми при лунном свете.
- Как вы думаете, многим ли из них суждено дожить до завтрашней ночи?
- спросил сэр Генри.
Я лишь покачал головой в ответ, продолжая смотреть на спящих. Мое во-
ображение было возбуждено, несмотря на усталость, и мне казалось, что
ледяная рука смерти уже коснулась этих людей. Я мысленно отмечал тех, на
которых лежала роковая печать, и мною овладело ощущение великой тайны
человеческой жизни и глубокая печаль от сознания ее трагической обречен-
ности. Сегодня ночью эти тысячи людей спят здоровым сном, а завтра они,
а может быть, и мы вместе с ними, и многие другие погибнут, и холодное
дыхание смерти скует их тела. Их жены станут вдовами, их дети - сирота-
ми, а их хижины никогда более не увидят своих хозяев. Только древняя лу-
на будет продолжать безмятежно сиять, и ночной ветер по-прежнему будет
шевелить траву, и широкие земные просторы будут вкушать счастливый от-
дых, так же как и за целую вечность до того, как эти люди появились на
них, так же как и целую вечность спустя после того, как они будут забы-
ты.
Однако, пока существует мир, человек не умирает. Правда, имя его за-
бывается, но ветер, которым он дышал, продолжает шевелить верхушки сосен
в горах, эхо слов, которые он произносил, еще звучит в пространстве,
мысли, рожденные его мозгом, делаются сегодня нашим достоянием. Его
страсти вызвали нас к жизни, его радости и печали близки и нам, а конец,
от которого он пытался в ужасе бежать, ждет также каждого из нас.
Вселенная действительно полна призраков - не кладбищенских привидений
в погребальных саванах, а неугасимых, бессмертных частиц жизни, которые,
однажды возникнув, никогда не умирают, хотя они незаметно сливаются одна
с другой и изменяются, изменяются вечно.
Подобные мысли проходили в моем сознании, пока я стоял и смотрел на
мрачные, фантастические очертания тел воинов, спящих, как сказано в их
поговорке, "на своих копьях". По мере приближения старости мною, к вели-
кому моему сожалению, все более овладевает отвратительная привычка раз-
мышлять.
- Куртис, - обратился я к сэру Генри, - я нахожусь в состоянии самой
постыдной паники.
Сэр Генри погладил свою белокурую бороду и засмеялся.
- Мне уже не раз приходилось от вас слышать подобные замечания, Кво-
термейн, - сказал он.
- Да, но сейчас я говорю это всерьез. Я, знаете ли, сильно сомнева-
юсь, чтобы кому-нибудь из нас удалось дожить до следующей ночи. Нас ата-
куют превосходящие силы противника, и очень мало надежды, что нам удаст-
ся удержать свои позиции.
- Во всяком случае, мы дешево их не отдадим. Послушайте, Квотермейн,
дело это скверное, и, по правде говоря, не надо было нам в него вмеши-
ваться, но раз уж так вышло, мы должны сделать все, что в наших силах.
Относительно же себя я могу вам сказать, что если мне суждено умереть,
