то я предпочитаю быть убитым в бою. К тому же теперь, когда осталось так
мало шансов на то, что я найду моего несчастного брата, мне легче прими-
риться с мыслью о смерти. Но смелым сопутствует удача, - может быть, нас
еще ждет успех. Резня, конечно, будет ужасная, и, так как мы должны под-
держать свою репутацию, нам придется быть в самых опасных местах.
Последнее замечание сэр Генри произнес мрачным голосом, но в глазах
его вспыхивали искорки, говорившие совсем иное. Мне даже кажется, что
сэру Генри на самом деле нравилось воевать.
Затем мы ушли к себе и проспали часа два. Как раз перед восходом
солнца нас разбудил Инфадус, который пришел нам сказать, что в Луу наб-
людается большое оживление и что мелкие отряды королевских войск движут-
ся к нашим передовым постам.
Мы встали и оделись для боя. Все мы надели кольчуги, за которые при
настоящем положении дел мы были весьма благодарны Твале. Сэр Генри за-
нялся этим с увлечением и оделся, как кукуанский воин.
- Когда вы в Стране Кукуанов, поступайте, как кукуаны, - заметил он,
натягивая кольчугу на свои широкие плечи, которые она облегала, как пер-
чатка.
Но на этом он не остановился. По его просьбе, Инфадус снабдил его
полной боевой формой. Он надел плащ из леопардовой шкуры, какой носили
вожди, увенчал свое чело плюмажем из черных страусовых перьев, который
являлся привилегией высших военачальников, и опоясался великолепной муча
из белых буйволовых хвостов. Сандалии, тяжелый боевой топор, круглый же-
лезный щит, обтянутый белой буйволовой кожей, и положенное по уставу ко-
личество толл, или метательных ножей, дополняли его снаряжение, к кото-
рому он все же добавил еще и свой револьвер. Туалет был, конечно, ди-
карский, но я должен сказать, что никогда не видел более внушительного
зрелища, чем сэр Генри в этом одеянии, которое еще более подчеркивало
его могучее сложение. Когда же вскоре прибыл Игнози, облаченный в такой
же костюм, я подумал про себя, что впервые вижу двух столь великолепных
богатырей. Не могу похвастаться, чтобы кольчуга была так же к лицу Гуду
и мне. Дело в том, что капитан не захотел расстаться со своими брюками.
Нужно признаться, что приземистый джентльмен плотного телосложения, с
моноклем в глазу и лицом, чисто выбритым с одной стороны, облаченный в
кольчугу, тщательно заправленную в довольно-таки обтрепанные вельветовые
брюки, производит несомненно потрясающее, но отнюдь не внушительное впе-
чатление. О себе могу сказать, что, так как моя кольчуга была мне вели-
ка, я надел ее поверх всей своей одежды, и она довольно неуклюже торчала
во все стороны. Кроме того, я решил идти в бой с голыми ногами, чтобы в
случае, если придется стремительно отступать, легче было бежать; поэтому
я пожертвовал брюками, оставшись в одних лишь вельдскунах. Копье и щит,
которыми я не умел пользоваться, пара толл, револьвер и, наконец, огром-
ный плюмаж, прикрепленный мною к охотничьей шляпе, чтобы сделать свою
внешность еще более кровожадной, завершали мою скромную экипировку. В
добавление ко всему этому с нами, конечно, были наши винтовки. Но так
как у нас было очень мало патронов, они были бесполезны во время атаки,
поэтому мы распорядились, чтобы их несли воины, следовавшие за нами.
Снарядившись в поход, мы поспешно поели и отправились посмотреть, как
идут дела. В одном пункте горного плато был небольшой холмик из коричне-
вого камня, который одновременно служил штабом и наблюдательным пунктом.
Здесь мы нашли Инфадуса, окруженного его полком Серых, который был бе-
зусловно лучшим в кукуанской армии. Это был тот полк, который мы впервые
видели в пограничном краале. Полк, в настоящее время численностью в три
тысячи пятьсот человек, оставался в резерве, и воины группами лежали на
траве, наблюдая, как длинные колонны королевских войск, подобно веренице
муравьев, выползают из Луу. Казалось, этим колоннам нет конца. Всего их
было три, и каждая насчитывала не менее одиннадцати - двенадцати тысяч
человек.
Выйдя за пределы города, они построились в боевом порядке. Затем один
отряд повернул направо, другой - налево, а третий стал медленно прибли-
жаться к нам.
- А-а! - сказал Инфадус. - Они собираются атаковать нас сразу с трех
сторон!
Эта новость была весьма серьезной, так как наша позиция на вершине
горы, по крайней мере полторы мили в окружности, была очень растянутой и
важно было сконцентрировать для обороны наши сравнительно малые силы. Но
поскольку мы не могли указывать противнику, каким образом следует нас
атаковать, нам нужно было в этих сложных условиях сделать все, что воз-
можно. Поэтому мы отправили во все концы приказы подготовиться к отраже-
нию отдельных атак.
ГЛАВА XIII
НАПАДЕНИЕ
Без малейшего признака поспешности и суеты все три колонны медленно
продвигались вперед. На расстоянии около пятисот ярдов от нас средняя -
она же главная - колонна остановилась в том месте, где начиналась та уз-
кая полоса земли, которая врезывалась в наш холм, имевший приблизительно
форму подковы и боковые отроги которого были обращены к Луу. Этот маневр
был рассчитан на то, чтобы дать возможность другим двум колоннам обойти
холм и напасть на нас одновременно с трех сторон.
- Эх, если бы у нас был гетлинг! - со вздохом сожаления сказал Гуд,
смотря на сомкнутые фаланги воинов, стоявших внизу. - Через двадцать ми-
нут я очистил бы всю равнину!
- Но так как его нет, - ответил сэр Генри, - не стоит и вздыхать о
нем. А что, если вы, Квотермейн, попробуете в них выстрелить? Сможет ли
ваша пуля долететь до того рослого малого, который, как мне кажется, ко-
мандует всем отрядом? Однако полагаю, что у вас столько же шансов по-
пасть в него, сколько и промахнуться. Держу пари на целый соверен, кото-
рый честно плачу, - если, конечно, мы выпутаемся из этой истории, - что
ваша пуля не долетит до него по крайней мере на пять ярдов.
Это задело меня за живое, и, зарядив "экспресс" разрывной пулей, я
стал ждать, пока моя мишень в сопровождении ординарца не отошла ярдов на
десять от отряда, чтобы получше рассмотреть наши позиции. Я лег и, поло-
жив "экспресс" на скалу, прицелился. Принимая в соображение траекторию и
то обстоятельство, что моя винтовка била лишь на триста пятьдесят ярдов,
я прицелился в горло, рассчитав, что пуля должна попасть воину прямо в
грудь. Он стоял совершенно спокойно и попасть в него, казалось, было
легко, но оттого ли, что подул вдруг ветер, или от волнения, или оттого,
что мишень была от меня далеко, расчеты мои не оправдались.
Прицелившись, как мне казалось, совершенно точно, я спустил курок, и,
когда облако дыма рассеялось, то, к своей величайшей досаде, я увидел,
что мой воин стоит цел и невредим, а ординарец, стоявший не менее чем в
трех шагах левее, лежит на земле, по-видимому убитый. Командир, в кото-
рого я целился, быстро повернулся и в явном смятении бросился бежать к
своему отряду.
- Браво, Квотермейн! - закричал Гуд. - Вы его здорово напугали!
Это меня ужасно разозлило, так как нет для меня ничего неприятнее,
чем промахнуться в присутствии свидетелей, и я по мере возможности ста-
раюсь этого избегать. Когда человек является знатоком лишь одного дела,
он стремится поддерживать свой авторитет своим мастерством. Эта неудача
так меня взбесила, что я тут же совершил весьма опрометчивый поступок.
Поспешно прицелившись в бегущего генерала, я послал ему вдогонку вторую
пулю. На этот раз я не промахнулся - бедняга высоко взмахнул руками и
упал ничком, как подкошенный. Я же от этого пришел в необузданный вос-
торг, как самый настоящий зверь. Все это я привожу в подтверждение того,
как мало мы думаем о других, когда дело касается нашей безопасности,
тщеславия или репутации.
Наши воины, видевшие мой подвиг, приветствовали его громкими, востор-
женными криками, как новое доказательство чародейства белых людей и
счастливое предзнаменование нашего успеха. Отряд же, которым командовал
только что убитый военачальник (впоследствии мы узнали, что он действи-
тельно был командиром колонны), начал в беспорядке отступать. Сэр Генри
и Гуд тотчас же схватили винтовки и принялись стрелять; особенно усерден
в этом отношении был Гуд, посылавший из своего винчестера пулю за пулей
в сплошную массу отступающих воинов; я тоже пальнул в них раза два. В
результате, насколько мы могли судить, нам удалось вывести из строя че-
ловек шесть - восемь, прежде чем они оказались на расстоянии, где наши
выстрелы не могли причинить им вреда.
Как только мы прекратили стрельбу, откуда-то справа раздался угрожаю-
щий рев, тотчас же подхваченный неприятелем с левой стороны, и обе неп-
риятельские колонны одновременно бросились на нас с обоих фронтов.
Услышав этот зловещий рев, вся сплошная масса воинов, стоявшая перед
нами, немного раздалась и, распевая какую-то дикую песню, неторопливо
побежала к пашей возвышенности, а затем - по узкой зеленой полосе, зажа-
той между отрогами холма. Мы трое (Игнози лишь время от времени помогал
нам) встретили их частым ружейным огнем, но нам удалось убить лишь нес-
кольких человек. На нас шла могучая лавина вооруженных людей, и стрелять
в нее было все равно, что бросать мелкие камушки навстречу огромной,
надвигающейся волне.
А они, размахивая и звеня копьями, с криком продвигались вперед и уже
теснили наши сторожевые охранения, расставленные у подножия холма. После
этого наступление несколько замедлилось, так как хотя мы еще не оказали
им серьезного сопротивления, но нападающим приходилось взбираться в го-
ру, и они пошли медленнее. Наша первая линия обороны была расположена
примерно на полпути между подножием холма и его вершиной, вторая линия
находилась на пятьдесят ярдов выше, а третья шла по самому краю плато.
А враги подходили все ближе и ближе с громким воинственным кличем:
- Twala! Twala! Chicle! Chiele! (Твала! Твала! Бей! Бей!)
А наши воины отвечали:
- Ignosi! Ignosi! Chiele! Chiele!
Теперь неприятель был совсем близко. В воздухе взад и вперед засвер-
кали толлы, и противники с пронзительным, диким воплем бросились друг на
друга.
Завязался бой, и дерущиеся насмерть люди стали падать, как листья от
осеннего ветра. Но вскоре превосходящие силы противника взяли верх, и
наша первая линия обороны стала медленно отступать, пока не слилась со
второй. Тут битва разгорелась с повой силой, и вновь наши воины вынужде-
ны были отступить выше, пока наконец через двадцать минут после начала
сражения не вступила в бой наша третья линия обороны.
Но так как к этому времени нападающие были уже крайне утомлены и,
кроме того, потеряли много людей убитыми и ранеными, то прорваться
сквозь сплошную стену копий им оказалось не под силу. В течение некото-
рого времени битва то разгоралась, то затихала, обезумевшие от ярости
полчища дикарей то продвигались вперед, то подавались назад, и поэтому
исход сражения был еще сомнителен. Сэр Генри следил за этой отчаянной
схваткой загоревшимися глазами и вдруг, не говоря ни слова, бросился в
самый разгар боя. Гуд последовал за ним. Что касается меня, я предпочел
остаться па своем месте.
Наши воины увидели исполинскую фигуру сэра Генри среди сражающихся и
с удвоенной яростью бросились на врага с криком:
- Narzia! Inkubu! Narzia Unkungunklovo! (С нами Слон!) Chiele!
Chiele!
С этого момента можно было не сомневаться в исходе боя. Шаг за шагом,
отчаянно сопротивляясь, воины Твалы начали отступать вниз по склону хол-
ма, пока наконец в некотором замешательстве не соединились со своими ре-
зервами. В этот момент явился гонец и сообщил, что атака отбита и с ле-
вого фланга. Я уже начал поздравлять себя с тем, что хоть на некоторое
время сражение прорвалось, как вдруг, к нашему ужасу, мы увидели, что
