Дортмундеру. - Это был превосходный план, вам просто не
повезло. Но я очень доволен, что вы не тратите время на
оправдания.
- Давайте лучше поговорим о вашем знаменитом изумруде, -
сказал Дортмундер.
- Давайте. Вы можете завладеть им?
- Не знаю. А какую помощь вы можете нам оказать?
Майор нахмурил брови.
- Помощь?
- Нам, вероятно, понадобится оружие. Может быть, машина
или две, может быть, что-нибудь еще - все зависит от того,
как пойдет дело.
- О, да, - ответил майор. - Материальное обеспечение я
беру на себя.
- Хорошо. Теперь относительно денег. Келп сказал мне,
что вы платите по тридцать тысяч на человека.
- Да, тридцать тысяч долларов.
- При любом количестве людей?
- Ну, - промолвил майор, - в разумных пределах. А то
наберете армию...
- Каков лимит?
- Господин Келп говорил о пятерых.
- Хорошо. Это составит сто пятьдесят тысяч. А если мы
справимся меньшим числом?
- Все равно по тридцать тысяч на человека. Я не хочу
поощрять ограбление с недостаточными силами. Так что по
тридцать тысяч на человека, много вас будет или мало.
- До пяти?
- Если вы мне скажете, что необходимы шестеро, я оплачу
шестерых.
Дортмундер кивнул.
- Плюс расходы.
- Прошу прощения?
- Речь идет о работе, которая может занять месяц, а то и
шесть недель, - заявил Дортмундер. - Нам нужны деньги на
жизнь.
- Вы хотите сказать, что нужен аванс в счет тридцати
тысяч?
- Я хочу сказать, что нужны деньги на жизнь. Независимо
от тридцати тысяч.
- Нет, нет. - Майор покачал головой. - Так мы не
договаривались. Тридцать тысяч на нос, и все.
- Салют, - бросил Дортмундер. - Пошли, Келп.
- Как?! Вы уходите? - воскликнул Айко.
- Да.
- Почему?
- Вы слишком жадны. Такая работа будет действовать мне
на нервы. Если я приду к вам за оружием, вы не дадите мне
больше одной пули на ствол.
- Подождите.
Майор размышлял, быстро производя в уме финансовые
подсчеты.
- Я дам вам по сто долларов в неделю на человека.
- Двести, - возразил Дортмундер. - Никто не сможет
прожить в Нью-Йорке на сто долларов в неделю.
- Сто пятьдесят, - сказал майор.
Келп, до этого сидевший молча, оживился:
- Разумная сумма, Дортмундер. Какого черта, всего-то на
несколько недель.
- Согласен, - ответил Дортмундер. - Что вы можете
сообщить мне относительно этого изумруда?
- Мне известно лишь то, что его хорошо сторожат. Я
пытался узнать подробности: количество охранников и тому
подобное... Но все сведения держатся в секрете.
- В настоящее время камень в "Колизее"?
- Да, в экспозиции Акинзи.
- Хорошо. Мы пойдем и посмотрим на него. Где получить
деньги?
- Деньги? - переспросил майор.
- Сто пятьдесят за первую неделю.
- О! - Майор не привык к подобным скоростям. - Я
позвоню в бухгалтерию. Вы можете зайти туда за деньгами.
- Отлично. - Дортмундер встал, и Келп последовал его
примеру. - Я сообщу вам, когда что-нибудь понадобится.
Майор не сомневался в этом.
5
- Не выглядит он на полмиллиона, - разочарованно заметил
Дортмундер.
- Не забывай про тридцать тысяч каждому.
Изумруд - темно-зеленый камень со множеством граней,
размером немного меньше мяча для гольфа - покоился на
маленькой белой треноге. Тренога стояла на покрытом красной
шелковой материей столе, заключенном в стеклянный куб.
Кроме того, красный бархатный шнур, закрепленный на
подставках, удерживал любопытных на почтительном расстоянии.
У каждого угла стоял чернокожий страж в голубой морской
форме, с пистолетом у бедра. Небольшая таблица на
подставке, похожей на пюпитр, гласила: "ИЗУМРУД "БАЛАБОМО".
Дальше шло описание его истории в деталях, с названиями
имен, дат и местностей.
- Я видел достаточно, - заявил через некоторое время
Дортмундер.
- Я тоже, - отозвался Келп.
Они вышли из "Колизея" и направились в Центральный парк.
- Стащить его будет трудно, - произнес Дортмундер.
- Безусловно, - согласился Келп.
- А не лучше ли нам подождать, пока они отправятся в
путь? - вслух подумал Дортмундер.
- Это будет не завтра, - указал Келп. - Айко решит, что
мы бьем баклуши и только проживаем его денежки.
- Про Айко забудь. Если мы пойдем на дело, то
командовать буду я, не беспокойся.
- Согласен, Дорт. Как хочешь.
- Что ты думаешь об Айко? - спросил Дортмундер.
- Нормальный парень. А что?
- Ты веришь, что он заплатит?
Келп засмеялся.
- Конечно, заплатит! Если он хочет получить изумруд, то
заплатит как миленький!
- А вдруг откажется? Мы нигде не найдем другого
покупателя.
- Страховая компания, - не задумываясь, ответил Келп. -
Они не моргнув выложат сто пятьдесят тысяч долларов за
камешек, который стоит полмиллиона.
- Пожалуй, - согласился Дортмундер. - Возможно, это
лучший выход. Пусть Айко финансирует дело, а когда у нас
будет изумруд, мы продадим его страховой компании.
- Мне это не нравится, - твердо заявил Келп.
- Почему?
- Потому что он все о нас знает. Если изумруд
действительно большая ценность для их страны, они могут
здорово обозлиться. А мне вовсе не хочется быть
преследуемым целой африканской страной. Даже если я получу
деньги.
- Ну, ладно, - сказал Дортмундер. - Посмотрим, как все
пойдет.
- Целая страна против меня, - с дрожью пробормотал Келп.
- Мне это совсем не нравится.
- Ладно.
- Духовые трубки и отравленные стрелы, - продолжал Келп.
- Я думаю, они не такие отсталые.
- Ты воображаешь, что это меня успокаивает? Пулеметы,
самолеты...
- Ладно, ладно, - повторил Дортмундер. Он предпочел
переменить тему. - Кого, по твоему мнению, нужно привлечь к
делу?
- Нас должно быть пятеро или шестеро?
- Полагаю, что пятеро, - ответил Дортмундер и высказал
одно из правил своего существования: - Если работу
невозможно выполнить впятером, значит, ее вообще невозможно
выполнить.
- Хорошо, - согласился Келп. - Значит, нам нужен шофер,
слесарь и мастер на все руки. Ты знаешь Чефуика?
- Железнодорожный фанат? Он совершенный псих!
- Но замечательный слесарь. И на свободе.
- Хорошо, - сказал Дортмундер, - позвони ему.
- Теперь шофер.
- Что ты скажешь о Ларце? Помнишь его?
- Брось, - сказал Келп. - Он в госпитале.
- Давно?
- Недели две. Налетел на самолет.
- Что-что?
- Я не виноват, - продолжал Келп. - Насколько мне
известно, он отправился на свадьбу кузена. Возвращаясь в
город, поехал по ошибке в другую сторону и оказался на
аэродроме Кеннеди...
- Да-а, - произнес Дортмундер.
- Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как
на взлетной полосе щ 17 врезался в самолет, прилетевший из
Майами.
- На взлетной полосе щ 17...
- Так мне сказали.
Дортмундер достал пачку "Кэмел" и предложил Келпу. Тот
покачал головой.
- Я не курю. Бросил - после рекламных роликов о раке.
Дортмундер застыл.
- Рекламных роликов о раке?
- Ну, по телеку.
- Я не смотрел телевизор четыре года.
- Ты много потерял.
- Очевидно, - произнес Дортмундер. - Рекламные ролики о
раке... Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего
страшного в последнее время не происходило, не слышал?
- Нет. А что с ним?
Дортмундер пристально посмотрел на Келпа.
- Я ведь тебя спрашиваю.
Келп недоуменно пожал плечами.
- По последним сведениям, с ним все в порядке.
- Тогда почему бы не пригласить его?
- Если ты уверен, что с ним все в порядке...
- Я позвоню Стэну.
- И, наконец, - напомнил Келп, - "мастер на все руки".
- Боюсь кого-нибудь называть, - вздохнул Дортмундер.
Келп удивленно посмотрел на него.
- Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.
- Как насчет Эрни Данфорта?
Келп покачал головой.
- Он завязал.
- Завязал?
- Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я
слышал, он посмотрел фильм о...
- Хорошо, хорошо. - Дортмундер встал и швырнул свою
сигарету в пруд. - Я хочу узнать относительно Алана, -
напряженным голосом проговорил он, - меня интересует только
"да или нет"!
Хлопая глазами, Келп спросил:
- Как это - да или нет?!
- Его можно использовать?
- Конечно. Гринвуд очень хороший парень.
- Я позвоню ему! - закричал Дортмундер.
- Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер огляделся.
- Пойдем выпьем немного.
- Конечно, конечно, - ответил Келп и вскочил. - Все, что
ты хочешь.
6
Марч остановил машину в конце Восточной Девяносто восьмой
улицы, где жил вместе с матерью, взял с заднего сиденья
новую пластинку "Звуки Индианополиса" и не спеша направился
к дому.
- Мама! - закричал он, входя на кухню. - Посмотри, что
у меня есть.
Они прошли в гостиную, и Марч поставил пластинку на
проигрыватель.
Комната наполнилась визгом тормозов, ревом моторов,
скрежетом шестеренок в коробках передач.
Они молча прослушали ее, а когда пластинка кончилась,
Марч заявил:
- Потрясающая вещь!
- Одна из лучших, что я слышала, Стэн, - поддержала мать.
- Честно. Переверни на другую сторону.
Марч взял пластинку, и тут зазвонил телефон.
- Черт побери!
- Пускай себе трезвонит, - сказала мать. - Ставь!
- Угу.
Марч перевернул диск, и телефонный звонок был заглушен
диким ревом двадцати моторов, запущенных разом. Однако
звонивший не сдавался. Это жутко действовало на нервы.
Гонщик, делающий повороты при скорости сто девяносто в час,
не должен отвечать на телефонные звонки.
В конце концов побежденный Марч с отвращением
передернулся, посмотрел на мать и снял трубку.
- Кто это? - закричал он, перекрывая шум пластинки.
Далекий голос спросил:
- Стэн Марч?
- Слушаю!
Далекий голос что-то произнес.
- Что?!
Далекий голос заорал:
- Это Дортмундер!
- А! Как дела?
- Хорошо. Ты где живешь? На испытательном полигоне?
- Подожди секунду! - завопил Марч и, положив трубку,
остановил проигрыватель. - Сейчас дослушаем, - сказал он
матери. - Это парень, которого я знаю. Может, предложит
мне работу.
- Я знала, обязательно что-нибудь наклюнется, - ответила
мать. - Нет худа без добра.
Марч снова взял трубку.
- Алло, Дортмундер?
- Вот теперь лучше. Что ты сделал? Закрыл окно?
- Нет, это была пластинка.
Наступило молчание.
- Дортмундер? - окликнул Марч.
- Я тут, - ответил Дортмундер. - Хотелось бы знать,
свободен ли ты для работы шофером?
- Спрашиваешь!
- Встречаемся сегодня вечером в "Гриль-баре" на
Амстердам-авеню.
- Ладно. Когда?
- В десять.
- Буду. До скорого, Дортмундер.
Марч повесил трубку.
- Похоже на то, что в скором времени у нас будут деньги.
- Отлично, - сказала мать. - Давай включай.
- Угу.
Марч подошел к проигрывателю и поставил вторую сторону.
7
- Ту-ту-у! - произнес Роджер Чефуик.
Три его небольших поезда были в движении - сновали туда и
сюда по подвалу. Переводились стрелки, подавались команды,
проводились всевозможные маневры. Сигнальщики выходили из
своих будок и махали флажками. Вагоны-платформы
останавливались в определенных местах и наполнялись зерном,
чтобы немного дальше освободиться от него. Почтовые мешки
грузились в почтовые вагоны. Раздавались звонки, опускались
шлагбаумы, потом, после прохождения поезда, поднимались.
Движение было очень интенсивным.
- Ту-ту-у! - произнес Роджер Чефуик.
- Роджер! - позвала его жена.
- Да, дорогая?
- К телефону!
- О, господи! - Чефуик вздохнул. - Скажи, сейчас
подойду.
Он опустил рычаг главного контроля и поднялся наверх.
Кухня - крошечная, белая, теплая - пахла шоколадным кремом.
Мод стояла у раковины и мыла посуду.
- Ммм, аромат!.. - восхищенно простонал Чефуик.
- Скоро остынет.
- У меня просто слюнки текут, - добавил он, чтобы
доставить ей удовольствие, и прошел в гостиную, где
находился телефон.
- Алло?
- Чефуик?
- Он самый.
- Это Келп.
