бензинового двигателя Форда.
Чефуик встал у управления локомотивом. "Мальчик с
пальчик" медленно спустился по рельсам сходней и мягко
перешел на путь. Чефуик был на седьмом небе от счастья.
- Ту-ту! - сказал он Дортмундеру, показывая в улыбке все
свои зубы.
- А я что говорю! - согласился Дортмундер.
Чефуик продвинул локомотив сантиметров на пятьдесят.
- Отлично, - сказал Дортмундер и пошел помогать Гринвуду
и Келпу убирать металлические сходни в грузовик.
Чефуик, Гринвуд и Келп уже влезли в черные гидрокостюмы,
блестевшие на солнце. Они еще не надели ни перчаток, ни
масок, но все их тело было защищено резиной. Это разрешало
проблему высокого напряжения.
Дортмундер, Гринвуд и Келп влезли на тендер, и Дортмундер
закричал Чефуику:
- Давай!
- Ага! Ту-ту! - сказал Чефуик, и "Мальчик с пальчик"
пошел по рельсам.
Они быстро добрались до санатория "Лунный свет". Чефуик
остановился точно перед стрелкой, откуда бывшая железная
дорога сворачивала по направлению к бывшей фабрике. Гринвуд
соскочил на землю, побежал перевести стрелку и вернулся
назад.
Все надели капюшоны, перчатки и маски, и Чефуик направил
локомотив по рельсам бывшей фабрики. "Мальчик с пальчик",
его тендер и все прочее были гораздо легче "форда", с
которого сняли мотор, и Чефуик достиг девяноста километров в
час, когда локомотив ударил в изгородь.
Трах!.. Искры, треск, дым. Провода болтались в воздухе,
колеса скрежетали и скрипели на старых ржавых рельсах. Они
прошли ограждение и остановились посреди хризантем и
гардений.
На другой стороне здания, в своем кабинете, доктор
Пончард Л. Уискам сидел за письменным столом и перечитывал
статью, написанную для "Американского журнала прикладной
психиатрии". Статья называлась: "Случаи индуцированных
галлюцинаций у работников психиатрических больниц". В
кабинет ворвался санитар и, задыхаясь, выпалил:
- Доктор! В саду появился локомотив!
Доктор Уискам посмотрел на санитара, потом на статью.
Потом снова на санитара и снова на статью.
- Садитесь, Фостер, поговорим, - сказал он.
Дортмундер, Гринвуд и Келп, вооруженные пулеметами,
выскочили из тендера в гидрокостюмах и масках для подводного
плавания. По всей лужайке бегали, прыгали и кричали больные
в белом и сторожа в голубом; Психиатрическая лечебница стала
настоящим сумасшедшим домом.
Дортмундер поднял пулемет и выстрелил в воздух, после
чего сразу наступила тишина. Полнейшая тишина.
Повсюду были видны только глаза, круглые, как шары.
Дортмундер все же опознал среди других глаза Проскера. Он
наставил на него пулемет и закричал:
- Проскер! Иди сюда!
Докторша, в очках и белой курточке, стоявшая позади
толпы, внезапно закричала:
- Вам должно быть стыдно! Вы отдаете себе отчет, как
искажаете понятие о мире у людей, которым мы стараемся
внушить правильное представление о действительности? Как им
отличить фантазию от реальности, когда вы проделываете такие
штучки?
- Замолчите, - сказал Дортмундер и закричал Проскеру: -
Я теряю терпение!
Но Проскер оставался прикованным к месту, прикидываясь
непонимающим. К нему быстро подошел сторож и толкнул
вперед, прошипев:
- Идете вы или нет? Мы ведь не знаем, хорошо ли он
стреляет. Хотите, чтобы погибли невинные?
Шепот одобрения последовал за этими словами. Поведение
толпы изменилось, Проскера передавали из рук в руки в
направлении локомотива.
Проскер внезапно ожил.
- Мне плохо! - завопил он. - Я болен, болен, у меня
неприятности, я ничего не помню! Я ничего не помню, ничего
ни о чем не знаю...
- Влезай-ка сюда! - рявкнул Дортмундер. - Мы освежим
твою память.
Подталкиваемый сзади, Проскер неохотно поднялся на
тендер. Келп и Гринвуд поставили его между собой.
Дортмундер обратился к толпе и посоветовал оставаться всем
на местах.
- И еще, - добавил он, - пошлите кого-нибудь перевести
стрелку, когда мы уедем. Вы ведь не хотите, чтобы к вам
заезжали поезда?
Сотни голов утвердительно закивали.
- Отлично. - Дортмундер повернулся к Чефуику: - Давай
назад.
- Есть, - ответил Чефуик и добавил вполголоса: - Ту-ту!
5
Марч стоял возле путей и курил.
Наконец рельсы загудели. Марч щелчком отбросил сигарету
и побежал к фургону. Когда локомотив подошел, все уже было
готово.
Чефуик остановил "Мальчика с пальчик" в нескольких метрах
позади грузовика. Пока Гринвуд сторожил Проскера в тендере,
Дортмундер и Келп вылезли из гидрокостюмов, спустились и
установили сходни на нужное место. Чефуик, осторожно
маневрируя, задним ходом ввел локомотив в фургон, а Келп и
Дортмундер задвинули сходни на место. Келп влез внутрь
фургона. Дортмундер закрыл за ним дверь, потом, обойдя
фургон, сел в кабину рядом с Марчем.
- Все хорошо? - спросил Марч.
- Никаких проблем.
Марч свернул на узкую проселочную дорогу, которую они
высмотрели неделю назад, завез грузовик как можно дальше,
потом остановился.
- Послушайте тишину! - сказал он.
Вечерело, в лесу действительно стояла тишина. Полнейшая
тишина - как в сумасшедшем доме после предупредительной
пулеметной очереди. Дортмундер вышел из кабины и захлопнул
дверцу. Марч спустился с другой стороны. Они добрались до
тендера и влезли в него.
Проскер сидел на ящике с оружием, и выражение невинного
сумасшествия начало понемногу исчезать с его лица. Келп,
Гринвуд и Чефуик стояли рядом.
Дортмундер подошел к Проскеру:
- Проскер, все ясно, как божий день. Если мы не получим
изумруд, ты долго не проживешь. Выкладывай!
Проскер посмотрел на Дортмундера с видом провинившегося
щенка:
- Я не понимаю, о чем вы. Я болен.
Обозленный Гринвуд предложил:
- Давайте привяжем его к рельсам, и пусть по нему пару
раз пройдет поезд. Может, он тогда заговорит?
- Честно говоря, меня бы это удивило, - заметил Чефуик.
- Марч, Келп, - сказал Дортмундер, - отведите его в конец
фургона и покажите ему, где мы находимся.
Марч и Келп схватили Проскера за локти и стали толкать
его по узкому проходу к двери фургона. Они открыли ее и
показали ему лес, освещенный солнцем, и, когда он хорошо все
рассмотрел, закрыли дверь, втолкнули его в тендер и вновь
усадили на ящик с оружием.
- Мы в лесу, не так ли? - сказал Дортмундер.
Проскер кивнул.
- Да, мы в лесу.
- Что такое "лес", ты помнишь? Очень хорошо. Теперь
посмотри сюда. Что это за предмет прислонен к борту?
- Лопата, - ответил Проскер.
- Ты вспомнил, что это лопата. Я восхищен. А ты
помнишь, что такое могила?
В образе невинной овечки появилась еще одна трещина.
- Вы не сделаете такого с больным, - сказал Проскер и
слабо прижал руку к сердцу.
- Нет, - кивнул Дортмундер, - но я сделаю это с мертвым.
- Он дал Проскеру несколько секунд для размышления, потом
предложил: - Я скажу тебе, что будет. Мы проведем здесь
ночь, предоставив полицейским искать локомотив, а завтра
уедем. Если ты отдашь нам изумруд, мы отпустим тебя, в
противном случае...
Проскер бросил взгляд на локомотив, на тендер, на
застывшие лица, окружавшие его.
- Умеешь пользоваться лопатой? - продолжал Дортмундер.
- Лопатой? - удивленно повторил Проскер.
- На случай, если ты не отдашь нам изумруд, - пояснил
Дортмундер. - Мы уедем завтра утром без тебя и не хотим,
чтобы тебя нашли. Поэтому надо вырыть яму.
Проскер облизнул губы.
- Я... - начал он и вновь посмотрел на окружавшие его
лица. - Я бы хотел помочь вам. Серьезно. Но я больной
человек. У меня неприятности по работе, неверная любовница,
личные проблемы, нервная депрессия. Зачем же я лечусь в
лечебнице?!
- Чтобы спрятаться от нас. Ты сам себя туда засадил.
Если ты помнишь, что находился в лечебнице, то можешь
вспомнить, куда дел изумруд.
- Не знаю, что и сказать...
- Не беда, - сказал Дортмундер. - У тебя целая ночь для
размышлений.
6
- Так достаточно глубоко?
Дортмундер подошел и заглянул в яму.
Проскер в своей белой пижаме стоял на дне ямы глубиной
сантиметров сорок и, несмотря на утреннюю прохладу, исходил
потом. Начинался новый солнечный день, воздух осеннего леса
был чист и свеж, но адвокат всем своим видом наводил на
мысль о знойном августе.
- Мелко, - неодобрительно покачал головой Дортмундер. -
Ты хочешь лежать в мелкой могиле? У тебя нет чувства
собственного достоинства!
- Вы не посмеете убить меня! - задыхаясь, проговорил
Проскер. - Ради денег? Человеческая жизнь дороже денег, а
вы гораздо человечнее, чем хотите казаться, и...
- Проскер, - оборвал его Гринвуд. - Я могу убить тебя
просто потому, что я в бешенстве. Ты меня обманул! Надул
меня. Меня!.. Ты всем доставил массу хлопот, и виноват я.
Так что если будешь продолжать притворяться ничего не
помнящим, я с удовольствием тебя прикончу.
Проскер болезненно скривился и бросил взгляд на дорогу,
по которой они приехали.
- На это не рассчитывай, Проскер, - заявил Дортмундер. -
Если ты стараешься выиграть время и ждешь, пока здесь
появятся полицейские на мотоциклах, то напрасно надеешься.
Мы потому и выбрали это место, что оно безопасное.
Проскер внимательно посмотрел на Дортмундера, поразмышлял
с минуту, потом бросил лопату на землю.
- Ладно, - решительно проговорил он. - Вы, конечно, меня
не убьете, вы не убийцы, но я отлично понимаю, что вы от
меня не отвяжетесь. И похоже на то, что мне никто не
поможет. Помогите вылезти. Поговорим.
Все его поведение резко изменилось, голос стал уверенным,
жесты - живыми и твердыми.
Дортмундер и Гринвуд протянули ему руку и помогли вылезти
из ямы.
- Итак, изумруд, - сказал Дортмундер.
Проскер повернулся к нему.
- Разрешите задать вам гипотетический вопрос. Оставите
ли вы меня без наблюдения до того, как я отдам вам изумруд?
Это даже не смешно, - сказал Дортмундер.
- Я так и думал, - вздохнул Проскер, разведя руками. - В
таком случае, к моему прискорбию, вы его никогда не
получите.
- Я все-таки его убью! - завопил Гринвуд.
- Объясни, - велел Дортмундер.
- Изумруд находится в моем сейфе в одном из банков
Манхэттена, на углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы. Нужно
иметь два ключа, чтобы открыть сейф: мой и банковский.
Правила предусматривают, чтобы я спускался в бронированную
комнату в сопровождении одного из служащих банка. Мы должны
быть одни. Перед входом в бронированную комнату я должен
расписаться в регистрационной книге, а они сверяют подпись с
той, что есть у них в досье. Другими словами, это должен
быть я, и я должен быть один.
- Черт побери!
- Жаль. Мне искренне жаль. Если бы я хранил камень
где-нибудь в другом месте, я уверен, мы пришли бы к
соглашению. Вы бы выплатили мне компенсацию за убытки и
вознаграждение...
- Я сейчас набью ему морду! - взорвался Гринвуд.
- Замолчи, - сказал Дортмундер и обратился к Проскеру: -
Продолжай.
Проскер пожал плечами.
- Проблема неразрешима. Я положил камень в такое место,
из которого вам его не достать.
- А где ключ? - спросил Дортмундер.
- От сейфа? В моем кабинете в городе. Спрятан. Если вы
думаете, что сможете послать кого-нибудь вместо меня, чтобы
подделать мою подпись, то я буду играть честно: оба
полицейских в банке знают меня лично. Весьма возможно, что
ваш человек не встретится с ними, но я не думаю, что вы
пойдете на такой риск.
- Дортмундер, - вмешался Гринвуд, - а если этот прохвост
умрет? Жена наследует его камень, а мы забираем его у нее.
- Нет, - сказал Проскер, - тоже не пойдет. В случае моей
смерти сейф будет вскрыт в присутствии моей жены, двух
полицейских банка, адвоката жены и, вероятно, нотариуса.
Боюсь, что моя жена не сможет даже забрать камень домой.
- Черт побери! - воскликнул Дортмундер.
- Ты знаешь, что это означает, Дортмундер? - спросил
Келп.
- Не желаю и слушать, - сказал Дортмундер.
- Нам придется ограбить банк, - сказал Келп.
- Мне жаль, - деловым тоном произнес Проскер, - но выхода
нет.
Гринвуд ударил его в глаз, и адвокат полетел в яму.
