Дональд Уэстлейк
Проклятый изумруд
Журнальный вариант.
Перевод с английского Бориса Белкина.
ФАЗА ПЕРВАЯ
1
Дортмундер высморкался и смял в кулаке носовой платок.
- Господин директор, трудно представить, до какой
степени я ценю то, что вы для меня сделали.
Директор Оутс наградил его сияющей улыбкой и, обойдя
письменный стол, похлопал Дортмундера по руке.
- Полное удовлетворение приносят лить те, кого мне
удается спасти.
Он принадлежал к новому типу чиновников - образцовый
слуга народа, приверженный к реформам идеалист, атлетически
сложенный, энергичный, открытый и дружелюбный. Дортмундер
его ненавидел.
- Я провожу вас до ворот, - прибавил директор.
- Право, не стоит трудиться, - ответил Дортмундер.
Носовой платок был холодным и скользким.
- Но я счастлив от одной только мысли, - настаивал
директор, - что вы никогда больше не сделаете дурного шага,
никогда не вернетесь в эти стены. Значит, и я сыграл
определенную роль в вашем перевоспитании. Вы не
представляете, какое я получаю от этого удовольствие.
Дортмундер удовольствия не получал. Он продал свою
камеру за триста долларов: в ней был умывальник с горячей
водой и работающим краном! Кроме того, она соединялась с
комнатой медицинской сестры, что было очень существенно при
определении цены. Деньги отдадут Дортмундеру в момент его
выхода. Но как их смогут передать, если рядом будет стоять
директор? Чувствуя безнадежность попытки, он заметил:
- Господин директор, в этом кабинете я всегда видел вас,
в этом кабинете я слушал ваши...
- Идите, идите, Дортмундер, - оборвал его директор. -
Поговорим по дороге.
Они направились к воротам. Пересекая большой двор,
Дортмундер увидел Кризи - человека, который должен был
передать ему эти триста долларов. Кризи сделал несколько
шагов навстречу, потом резко остановился и беспомощно махнул
рукой - "ничего не поделаешь".
Дортмундер, в свою очередь, тоже сделал жест - "знаю,
черт возьми, ничего не поделаешь!".
У ворот директор протянул ему руку:
- Желаю успеха, Дортмундер. Надеюсь больше никогда вас
не увидеть.
При этих словах он хохотнул.
Дортмундер переложил платок в левую руку, пожал руку
директора и ответил:
- Я тоже надеюсь больше никогда вас не увидеть, господин
директор.
Выражение лица директора слегка изменилось.
- Да, - сказал он, - да...
И посмотрел на свою ладонь.
Высокие ворота отворились, Дортмундер вышел. Он был
свободен. Он заплатил свой долг обществу и, черт возьми,
потерял триста долларов, на которые рассчитывал. У него
оставалось лишь десять долларов и железнодорожный билет. В
сердцах он бросил носовой платок на тротуар.
2
Келп увидел стоявшего у ворот Дортмундера. Ему было
хорошо знакомо это чувство: первая минута свободы,
свободный воздух, свободное солнце... Келп подождал, не
желая портить Дортмундеру удовольствие, затем включил мотор
и медленно поехал за ним.
Отличная машина - черный "кадиллак", со шторками на
боковых окнах, кондиционером, автоматической коробкой
передач, специальным устройством для опускания дальних фар
при оживленном ночном движении и еще - массой всяких штучек.
Келп предпочитал появиться в Нью-Йорке на машине, поэтому
предыдущей ночью отправился на поиски. На Восточной
Шестьдесят седьмой улице он приглядел подходящий автомобиль.
Судя по номеру, машина принадлежала врачу; Келп любил
медиков - они вечно оставляли ключи в машине. И на этот раз
благородная профессия его не разочаровала.
Разумеется, сейчас на машине стоял совсем другой номер -
государство не зря четыре года обучало Келпа мастеровитости.
Тихонько урчал двигатель, шуршали по грязному асфальту шины,
и Келп думал об удивлении и радости, которые Дортмундер
испытает при виде друга. Он уже собирался подать ему знак
клаксоном, но Дортмундер внезапно повернулся, посмотрел на
черную, молчаливую машину с задернутыми занавесками, мрачно
следовавшую за ним, и, охваченный паникой, помчался вдоль
серой стены тюрьмы.
- Дортмундер!- закричал Келп, нажимая на акселератор.
"Кадиллак" сделал рывок вперед, стукнулся о край
тротуара, потом повернул прямо на безумно визжавшего
Дортмундера.
В последнюю секунду Келп надавил на педаль тормоза.
"Кадиллак" встал как вкопанный, а Келпа бросило на руль. Он
попытался вылезти из машины, но в возбуждении нажал на
другую кнопку - ту, что автоматически блокировала все четыре
дверцы.
- Проклятые врачи! - вскричал Келп и стал бить по всем
кнопкам подряд. Наконец ему удалось вывалиться из машины.
Дортмундер, весь позеленевший, прижался к стене.
Келп подошел к нему.
- Почему ты убегаешь, Дортмундер? - спросил он. - Ведь
это я, твой старый друг Келп.
И протянул ему руку.
Дортмундер ударил его кулаком в глаз.
3
Со скоростью сто километров в час "кадиллак" мчался по
автостраде на Нью-Йорк.
- Чего ты от меня хочешь? Я вовсе не просил тебя
заезжать. Мне дали билет на поезд.
Сперва проворонить триста долларов, потом так дико
перепугаться и, наконец, разбить сустав - и все это в один
день!
- Держу пари, тебе нужна работа, - возразил Келп. -
Если, конечно, у тебя ничего нет на примете.
- Пока ничего нет.
- Так вот, есть потрясающее дельце, - заявил Келп,
демонстрируя в улыбке все свои зубы. - Ты когда-нибудь
слышал о местности под названием Талабво?
Дортмундер сморщил нос.
- Один из островов в южной части Тихого океана?
- Нет, страна. В Африке.
- Никогда не слышал. Но я слышал о Конго.
- Кажется, это рядышком.
- Там, должно быть, нездоровый климат?
- Да-а... думаю так. Хотя точно не знаю, никогда там не
был.
- Что-то мне не хочется туда ехать, - продолжал
Дортмундер. - Сплошная зараза. И к тому же убивают белых.
- Только сестер милосердия, - уточнил Келп. - Но
работать надо здесь, в доброй старой Америке. Ты
когда-нибудь слышал об Акинзи?
- Это врач, который написал книжку о сексе, - ответил
Дортмундер. - Я хотел взять ее в библиотеке, когда сидел,
однако список желающих был лет на двенадцать. Тем не менее
я записался, но так и не увидел книги. Он вроде умер?
- Я не о нем, я о стране. Акинзи - такая страна.
Дортмундер покачал головой.
- Тоже в Африке?
- Ты о ней слышал?
- Нет. Просто догадался.
- Так вот... Раньше это была британская колония.
Получив самостоятельность, они передрались и решили в конце
концов разделиться на две страны: Талабво и Акинзи.
- Ты так много знаешь!.. Я потрясен, - вставил
Дортмундер.
- Мне рассказали, - скромно признался Келп.
- Но я пока не вижу сути.
- Сейчас. Кажется, у одного из этих кланов был изумруд.
Драгоценность, которой молились как богу. Теперь это символ
или талисман.
- Изумруд?
- Он стоит полмиллиона долларов.
- Немало, - заметил Дортмундер.
- Естественно, продавать такую вещицу нельзя - она
слишком известна. Но покупатель есть. Он готов заплатить
по тридцать тысяч долларов каждому, чтобы получить этот
изумруд.
Дортмундер достал из кармана рубашки пачку "Кэмел" и
сунул сигарету в зубы.
- А сколько человек?
- Возможно, пять.
- Итого, сто пятьдесят тысяч долларов за камень, который
стоит полмиллиона. Выгодное дельце.
- Но каждый из нас получит по тридцать тысяч, - возразил
Келп.
- А кто этот парень? - Дортмундер утопил прикуриватель в
гнездо на панельной доске. - Коллекционер?
- Нет. Представитель Талабво в ООН.
Дортмундер повернул голову к Келпу.
- Поясни.
- Хорошо. Когда английская колония разделилась на две
страны, Акинзи получила город, в котором хранился изумруд.
Но клан, который владел камнем, живет в Талабво. Из ООН
отправили экспертов, чтобы разобраться в ситуации, и Акинзи
выложила деньги. Но проблема не в деньгах. В Талабво хотят
изумруд.
- Предположим, мы крадем изумруд для Талабво... Почему
бы Акинзи не отправиться в ООН и не сказать: "Заставьте
вернуть нам наш изумруд"?
- Талабво не станет кричать на всех углах, что он у них,
- ответил Келп. - Они не собираются выставлять его напоказ,
а хотят просто владеть им. Как символом. Тебя это
интересует?
- Посмотрим, - уклончиво ответил Дортмундер. - Где он
находится в настоящий момент?
- В Нью-Йорке. В "Колизее" проходит выставка всяких
африканских штук. Изумруд - часть экспозиции Акинзи.
- Значит, стащить его надо из "Колизея"?
- Не обязательно. Через несколько недель выставка
отправится в турне по разным городам. Перевозка поездами и
грузовиками. Может представиться множество возможностей
наложить на него лапу.
Дортмундер кивнул.
- Хорошо. Мы стащим изумруд, отдадим этому парню...
- Айко, - подсказал Келп, делая ударение на первом слоге.
Дортмундер нахмурил брови.
- Это же японский фотоаппарат.
- Нет, это имя представителя Талабво в ООН. И если дело
тебя заинтересовало, мы поедем к нему. Я сказал, что нам
несводим организатор, способный составить план, и предложил
тебя. Но он не знает, что ты сидел в тюрьме.
- Хорошо, - удовлетворенно произнес Дортмундер.
4
Майор Патрик Айко - черный, коренастый, усатый - изучал
досье на Джона Арчибальда Дортмундера и неприязненно качал
головой.
Он прекрасно понимал, почему Келп не хотел сказать ему,
что у Дортмундера заканчивается срок в тюрьме. Но Келп
должен понимать, что майор автоматически проверяет всех
людей, которые будут заниматься изумрудом "Балабомо". Ведь
только честнейшие из честных передадут украденный камень
Талабво.
Секретарь майора - чернокожий, худой и скромный, -
поблескивая стеклами очков, доложил:
- Сэр, вас хотят видеть господин Келп и еще один
джентльмен.
- Пусть войдут.
Майор закрыл досье, спрятал его в ящик письменного стола
и с широкой улыбкой приветствовал двух белых, приближающихся
к нему по огромному восточному ковру.
- Господин Келп, счастлив видеть вас.
- Я также счастлив, майор Айко, - ответил Келп. -
Позвольте представить вам Джона Дортмундера, человека, о
котором я вам говорил.
- Господин Дортмундер, - майор слегка поклонился, -
пожалуйста, садитесь.
Если придерживаться фактов, майор Айко знал о Дортмундере
довольно много: тридцать семь лет, родился в одном из
маленьких городов центрального Иллинойса, вырос в детском
доме, служил в американской армии и в извечной войне
"полицейские - преступники" находился на стороне последних.
Дважды сидел в тюрьме за кражи, освобожден сегодня утром под
честное слово.
Судя по одежде, это был человек, привыкший к обеспеченной
жизни, но испытывающий сейчас временные трудности. Глаза
Дортмундера были холодными, внимательными и
невыразительными. Такие люди хранят мысли при себе, подумал
майор. Они медленно принимают решение, но твердо его
придерживаются. Сдержит ли Дортмундер слово? Майор решил,
что рискнуть стоит.
- Поздравляю с благополучным возвращением, господин
Дортмундер, - сказал он. - Полагаю, вам приятно вновь
оказаться на свободе.
Дортмундер и Келп переглянулись.
Майор улыбнулся.
- Нет, господин Келп ничего мне не говорил.
- Знаю, - сказал Дортмундер. - Вы осведомлялись на мой
счет?
- Естественно, - ответил майор. - Разве вы не сделали бы
то же самое на моем месте?
- Возможно, мне следовало бы так же поступить, - вслух
подумал Дортмундер.
- Возможно, - согласился майор. - В ООН будут счастливы
дать вам сведения обо мне. Или обратитесь в ваше
министерство иностранных дел - уверен, что у них есть на
меня досье.
Дортмундер пожал плечами.
- Не имеет значения. Что вы обо мне выяснили?
- Вероятно, вам можно доверять. Господин Келп сказал,
что вы составляете хорошие планы.
- Стараюсь.
- Что же произошло в последнем случае?
- Не получилось.
Келп бросился на защиту друга.
- Майор, это не его вина. Просто неудача. Он полагал...
- Я читал досье, - перебил майор и повернулся к
