структуре языкового знака и вокруг его дихотомий языка -- речи, синхронии --
диахронии.
Глава 9
ОСНОВНЫЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ
И ШКОЛЫ, СЛОЖИВШИЕСЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 20 в.
Литература: Звегинцев, В.А. Очерки по истории языкознания XIX--XX веков в
очерках и извлечениях. Часть 1. М., 1963; Алпатов, В.М. История лингвистических
учений. М., 1998; Амирова, Т.А., Б.А. Ольховиков, Ю.В. Рождественский. Очерки по
истории лингвистики. М., 1975; Березин, Ф.М. История лингвистических учений. М.,
1975; Кондрашов, Н.А. История лингвистических учений. М., 1979; Лингвистический
энциклопедический словарь. М., 1990 [переиздание: Большой энциклопедический
словарь: Языкознание. М., 1998] (Статьи: Европейская языковедческая традиция.
Классификация языков. Законы развития языка. Социологическое направление в
языкознании. Сравнительно-историческое языкознание. Сравнительно-исторический
метод. Родство языковое. Праязык. Генеалогическая классификация языков.
Индоевропеистика. Германистика. Славистика. Романистика. Кельтология. Гримма
закон. Вернера закон. Типология. Типологическая классификация языков.
Морфологическая классификация языков. Контакты языковые. Субстрат. Суперстрат.
Диалектология. Лингвистическая география. Языкознание в России. Московская
фортунатовская школа. Казанская лингвистическая школа. Структурная лингвистика.
Дескриптивная лингвистика.).
9.1. Петербургская лингвистическая школа
Многие теоретические и методологические принципы концепции И.А. Бодуэна де
Куртенэ повлияли на становление и развитие Петербургской / Петроградской /
Ленинградской / Петербургской лингвистической школы, где его непосредственными
учениками были Лев Владимирович Щерба, Евгений Дмитриевич Поливанов, Лев
Петрович Якубинский (1892--1945). К "бодуэнизму" тяготели Макс Юлиус Фридрих
Фасмер (1886--1962), Казимир Буга (1879--1924), Борис Яковлевич Владимирцов
(1884--1931), Сергей Игнатьевич Бернштейн (1892--1970), Борис Александрович
Ларин (1893--1964), Виктор Владимирович Виноградов (1894 или 1895--1969),
Николай Владимирович Юшманов (1896--1946), Александр Александрович Драгунов
(1900--1964), П. В. Ернштедт, Алексей Петрович Баранников (1890--1952), Василий
Васильевич Радлов, Всеволод Брониславович Томашевский (1891--1927) и др.
Им было присуще понимание языка как процесса коллективного мышления, как
языковой деятельности, непрерывного процесса. Социальный аспект языка сперва
сводился ими к психическому, возобладание социологического ("идеологического")
подхода наметилось в 20-х гг. "Бодуэновцы" последовательно разграничивали в
языковом мышлении сознательное и бессознательное, различали поэтическую и
практическую речь. В целом развивался целевой подход к языку, ставший
впоследствии основным в Пражской лингвистической школе. Последовательное
развитие получила идея различения описания языка "со стороны", т.е рефлексии над
ним лингвиста, и исходя из "чутья говорящих на данном языке людей".
Разграничивая историческое и описательное языкознание, они отводят приоритетную
роль последнему. Фонетико-фонологические исследования петербургских учгных
постоянно были связаны с исследованиями в области теории письма и с работой по
созданию новых алфавитов. В основу была положена бодуэновская теория письма и
письменной речи (Л.В. Щерба, С.И. Бернштейн, Г.О. Винокур, В.В. Виноградов, Н.В.
Юшманов, Е.Д. Поливанов, Л.Р. Зиндер).
Одним из ведущих деятелей Петербургской школы был выдающийся языковед,
оригинальный мыслитель, теоретик и экспериментатор Лев Владимирович Щерба
(1880--1944). Диалектологические исследования на материале тосканских диалектов
в Италии и одного из лужицких диалектов на территории Германии были его первыми
научными опытами. Они послужили формированию исходных идей о функциональной
природе звуков речи, способствуя становлению широкого понимания языка, данного в
опыте через непосредственно наблюдаемые акты социально обусловленной речевой
деятельности (говорение, с одной стороны, и восприятие и понимание, с другой).
Тексты/высказывания, по его мысли, образуют исходный для лингвистического
исследования языковой материал. В текстах обнаруживается языковая система (язык
в узком, специальном смысле слова). Речевые акты, тексты и языковая система
представляют собой аспекты той же речевой деятельности. Он указывает на наличие
индивидуальной психофизиологической языковой системы (речевой организации
индивида), соотносящейся с общей для всех говорящих языковой системой.
Грамматика определяется как сборник правил речевого поведения, а языковая
система -- как совокупность правил речевой деятельности.
Концепцию Л.В. Щербы характеризует ярко выраженный семантизм (функционализм),
проявившийся также в исследованиях звуковой стороны языка и обусловивший
создание оригинального учения о фонеме, оказавшего сильное воздействие на
формирование фонологической концепции Н.С. Трубецкого и ряда других теорий
фонемы. Всемерно подчгркивалась существенная роль функционального (смыслового)
фактора в члененении звукового потока, выделении звуков речи и установлении
состава фонем данного языка.
Л.В. Щерба создагт при университете лабораторию экспериментальной фонетики, где
проводились и проводятся инструментальные исследования звукового состава
многочисленных языков мира (и прежде всего своей страны). В школе Л.В. Щербы
проводится требование применять строгие исследовательские методы (в частности
метод лингвистического эксперимента, в котором угадываются черты будущего
трансформационного метода) и одновременно допускается обращение и к
"субъективному" методу (внутренней интроспекции лингвиста). Сегодня особенно
ясна несправедливость многочисленных упргков того времени в адрес Л. В. Щербы со
стороны представителей лингвистического формализма в психологизме, который как
раз придавал щербовской концепции функционально-деятельностную
(антропологическую) направленность.
Им по-новому трактуется проблема классификации членов предложения и частей речи;
выдвигается понятие синтагмы как минимальной интонационно-смысловой единицы
речи; разрабатываются проблемы теории интонации и теории ударения; различаются
полный и неполный (разговорный) стили произношения; создаются собственные
системы общефонетической классификации гласных и согласных и собственная система
фонетической транскрипции, опирающейся -- как и транскрипция МФА -- на
использование знаков латинского алфавита. Л.В. Щерба вносит вклад в разработку
проблемы двуязычия и признагт смешанный характер всех языков Особенно важны его
исследования в области теории письма, теории лексикографии, методики
преподавания родного и иностранных языков. Он участвует в работе по составлению
алфавитов ранее бесписьменных народов, сочетает активную научную деятельность с
преподавательской и общественной работой. Интересны его опыты лингвистической
интерпретации поэтических текстов. Л.В. Щерба был редактором большого ряда
учебников и словарей (русского, французского, немецкого языков). Заслуги Л.В.
Щербы широко признаны как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике.
Ярким представителем Петербургской школы был выдающийся языковед, получивший
мировую известность ещг при окончившейся трагически жизни, Евгений Дмитриевич
Поливанов (1891--1938). Он сочетал одновременное обучение на
историко-филологическом факультете Петербургского университета и на японском
разряде Восточной практической академии, занимался тибетским и китайским языками
в магистерские годы, хорошо знал множество языков (французский, немецкий,
английский, латинский, греческий, испанский, сербскохорватский, польский,
японский, китайский, узбекский, каракалпакский, туркменский, казахский,
киргизский, татарский, таджикский) и пассивно владел абхазским, азербайджанским,
албанским, калмыцким, ассирийским, арабским, грузинским, дунганским, корейским
мордовским (эрзя). Защитив магистерскую диссертацию (1914), он преподавал
японский и китайский языки в Петербургском университете (профессор с 1919).
Научное и жизненное кредо Е.Д. Поливанова формировалось под воздействием его
учителей -- И.А. Бодуэна де Куртенэ и Л.В. Щербы. Он был активным участником
экспериментально-фонетических семинаров Л.В. Щербы и хорошо овладел техникой
инструментальных исследований. На первом этапе Е.Д. Поливанов проводил
исследования по японскому языку (диалектология, акцентуация, историческая
фонетика). Здесь он выдвинул гипотезы о смешанном характере японского языка, о
наличии в нгм малайско-полинезийского и алтайского компонентов, создал первую
практическую русскую транскрипцию японских текстов. Он вгл также исследования по
китайскому языку, введя понятие слогофонема, развитое в дальнейшем А.А.
Драгуновым, Н.Н. Коротковым и распространгнное на другие языки слогового строя
М.В. Гординой, Б.В. Касевичем. Он участвовал -- вместе с другим бодуэновцем Л.П.
Якубинским -- в деятельности ОПОЯЗа, создав ряд работ по лингвистической
поэтике. Большое место в его жизни занимало активное участие в
общественно-политической работе после Октябрьской революции, с чем был связан
переход на работу в Москву (1921).
Длительное время он находится в командировке в Ташкенте (изучение узбекского
языка и всех его многочисленных диалектов; создание учебников русского языка для
узбеков, таджиков и казахов; участие в работе по созданию новых алфавитов для
тюркских народов; чтение лекций по общему и сравнительному языкознанию в
университете и восточном институте в Ташкенте, собиравших большую аудиторию). В
1926--1929 он работает в ряде научных учреждений в Москве, где ведгт полемику с
представителями фортунатовской формальной школы в языкознании.
Е.Д. Поливанов выступал как наиболее активный критик марризма, что повлекло за
собой в условиях господствовавшего тогда тоталитаризма к трагической развязке.
Первоначально он спокойно относился к выдвинутой Н.Я. Марром в 1922 и
окончательно оформившейся в 1926 яфетидологии -- стадиально-типологической
теории яфетических языков как продуктов языкового скрещивания, в которой
содержались и ценные идеи, и нелепые догадки об исторических связях языков. Н.Я.
Марр произвольно возводил все языки к четыргм первоначальным элементам -- сал,
бер, гн, рош. Но ученики и почитатели Н.Я. Марра возвели марровское учение в
предмет культа и сделали его впоследствии (с конца 20-х гг. и вплоть до 1950)
единственной официально признанной научной и политико-идеологической доктриной в
советском языкознании. Е.Д. Поливанов критически выступил по поводу признания
чувашского языка яфетическим. Серьгзная критика в адрес марристов была
продолжена им в последующие годы в связи с выдвижением ими "нового учения о
языке" (прежде именовавшейся яфетидологией) на роль единственно верной
диалектико-материалистической марксистской лингвистики. Положительно оценивая
достижения Н.Я. Марра в сравнительно-историческом изучении южнокавказских
языков, он категорически не принимал и яфетическую теорию в силу ег
необоснованности языковыми фактами, и новые глоттогонические идеи и стадиальную
теорию Н.Я. Марра, привязывающую типы языков к определгнной
социально-экономической формации. Он выдвинул свог понимание (тоже в духе
марксистской идеологии) социальной природы языка и роли социального фактора в
развитии языка.
В эти годы и началась травля Е.Д. Поливанова (а заодно с ним многих
представителей фортунатовского и бодуэновско-щербовского направлений)
сторонниками Н.Я. Марра -- В.Г. Аптекарем, С.Н. Быковского, Ф.П. Филина.
Последовало изгнание его в Среднюю Азию (там он продолжил занятия тюркскими
языками и преподавание; участвовал в многочисленных диалектологических
экспедициях). Постепенно его лишали возможностей печататься. Были утрачены в
связи с этим многие неопубликованные труды. Последовал арест его как "врага
народа" (1937) и расстрел (1938). Полная политическая реабилитация была
